Аннотация: Однажды мне пришло в голову, что разнообразные сюжеты окружают нас на каждом шагу. Нужно просто уметь смотреть на происходящее вокруг незамутненным взглядом. Я попробовал. В результате получилась эта зарисовка из жизни московского метро.
Неприметный парнишка вошел в вагон на Павелецкой. Увидев свободное место, сел на него, достал из рюкзака книжку и углубился в чтение. Я сидел напротив и заметил, что парень читал 14-й том Хайнлайна. У меня тоже был такой сборник когда-то. До сих пор не могу определиться в своем отношении к автору. С одной стороны - он пишет полнейший бред, а с другой - делает это так, что читатель постоянно заинтригован. Вот и парень тот, видимо, поддался этим чарам.
Место, на которое он сел, было свободно в утренний час пик неспроста. На Новокузнецкой его освободила девушка, которую напрягало соседство с сумасшедшей старушкой. Старушка была чистенькая, опрятная, с большой сумкой на тощих коленях. И, если бы она время от времени не начинала креститься на схему метро, громко бормотать и пытаться заговаривать с пассажирами на теософские темы, никто не понял бы, что с ней что-то не так.
Парень увлеченно углубился в чтение, а старушка, обрадовавшись новой жертве, немедленно занялась им. Для начала она, подперев рукой подбородок, просто молча уставилась на него. Парень не замечал или делал вид, что не замечает. Потом она стала совершать пассы руками в непосредственной близости от раскрытой книги. Этого не заметить было нельзя, но любитель Хайнлайна никак не реагировал. Разочаровавшись в действенности своих методов, сумасшедшая вдруг резко и громко сообщила, обращаясь к парню:
- А Господь-то не только поступки наши судит, но и мысли!
Поезд в этот момент подходил к Каширской. Парень засобирался к выходу. Уложил книгу в рюкзак и встал. Бабка, в отчаянии из-за страха упустить жертву, попыталась схватить его за руку и что-то еще сказать. Тут он впервые посмотрел на нее. Мимоходом начертил в воздухе знак отрицания нечистой силы и добродушно сказал:
- Изыди.
И вышел на платформу.
Я вышел следом.
...
Для одержимой эта процедура оказалась роковой. Она на несколько мгновений застыла с открытым ртом и поднятыми руками. Потом издала нечеловеческий вопль и в конвульсиях упала на пол вагона.
На Кантемировской из вагона вышли все, кроме несчастной городской сумасшедшей, которая, наконец, обрела вечный покой.