- Этого не может быть! - петушиным голосом всхлипнул Везунов, когда, наконец, вскрыл тот странный конверт, что пришёл ещё на прошлой неделе, - семьдесят тысяч фунтов стерлингов!!! Так не бывает!
Фёдор застыл, безумно перечитывая раз за разом это удивительное послание на официальном бланке какой-то английской юридической фирмы. Буквы дразнительно прыгали у него перед глазами, и расширенные зрачки с трудом их вылавливали, сердце закипало и хаотично блуждало по неритмично вздувающейся груди. Где-то на тридцатом прочтении, кое-что, всё-таки, стало укладываться в его ошарашенной голове. Лощеный листочек, с красочным английским названием, лаконично заявлял, что на имя Везунова Фёдора Ивановича в Англии оставлено наследство от умершего (какого-то) Верунова Фёдора Никитича. Общая сумма всего значилась, после какой-то неопределённой закорючки, - семьдесят тысяч "ихних" английских денег.
- Что за Верунов такой? - беззвучно шевелились губы, хотя это был не самый главный вопрос во всём этом происшествии. - Шутит кто-то! - засомневался получатель конверта.
Время было около девяти вечера, и звонить по указанному в бумаге телефону (благо не английскому, а здешнему) было бессмысленно - вряд ли кто-то будет там торчать до такого времени, ещё и в пятницу. Оставалось только, в лучшем случае, ждать утра, а в худшем - понедельника. А тут, как назло, дома остался один, жена с детьми уехала к тёще погостить недельку-другую. Так что, нет с кем даже поделиться этим свалившимся с неба счастьем. Только вот почему вдруг оно свалилось?! Неужто, не шутка? Бланк, вообще-то, правдоподобный! Неужто, и вправду, фамилия его не от слова "возить", а от слова "везенье", как иногда успокаивала его мама?! Ведь за сорок лет своей жизни Фёдор Иванович привык считать себя человеком не очень-то везучим. И на то были основания. Не станем сейчас останавливаться на его мытарствах в детстве и учёбе в педагогическом институте, потом ещё и на школьной работе, а перейдём к более позднему периоду его жизни.
Бизнес его, так хорошо начавшийся вместе с горбачёвской перестройкой, затем неплохо шедший и при Ельцине, со сменой власти и со всякими дефолтами да декретами развалился, и от этого бизнеса остались лишь долги да небольшой недостроенный домик в коттеджном посёлке. С квартирой и "БМВ" пришлось расстаться, кредиторы претендовали ещё и на этот недостроенный коттедж, но его удалось отстоять, ведь долг и основная часть процентов была погашена. Вот и жил Везунов с семьёй, скоро уж три года, в двух, кое-как приспособленных для жилья, комнатах этого строения. На завершение строительства, хоть и в самых спартанских перспективах, требовалось то, чего всегда не хватало - денег, и не малых, а их не было никаких. Случайных заработков едва хватало на экономную еду да на дешёвую одежду.
Но и случайные заработки стали настолько редки, что Везунов предпринял уж совсем необдуманную попытку - взялся за перо, в тайне надеясь сотворить какой-нибудь литературный шедевр, никак не ниже Ильфа и Петрова. Но от этой попытки денег стало только меньше, и Светлана, жена его, хоть и восторгалась его "иероглифами", но всё больше и больше грустила. А к Светке-конфетке (так он её ласково называл) он относился с теплотой, любовью и твёрдой уверенностью в том, что она заслуживает гораздо лучшей жизни, чем эта, который они сейчас живут.
А тут вот!!! Семьдесят тысяч фунтов стерлингов, это около ста двадцати тысяч долларов. Ничего себе! Неужели фортуна, наконец, повернулась к нему передом, а не ж... (извиняюсь) задом?! Как бы то ни было, но дождаться утра было трудно. Не спалось, да и какой тут сон! Вы бы спали, получив такое извещение? То-то. Вот и Фёдор не спал, а комбинировал свои будущие траты. Конечно, всё это может оказаться и ошибкой, ведь он не знает никакого такого Верунова. В семье он был единственным ребёнком, причём, поздним. Родители состарились и умерли, бабушек-дедушек у него не было, вернее, они, конечно, были, но их он не застал живыми. А дед по отцу не вернулся с фронта, правда, похоронки не было, но все почему-то считали что погиб. Отец рассказывал, что к ним после войны приезжал некий человек, назвавшись другом деда, и рассказал, как всё это случилось. Так что наследство ждать неоткуда. Но, всё равно, Фёдор упоительно строил планы.
"Первым делом - машина, - сладостно представил он себе "БМВ", - пусть не совсем новая, но вполне приличная, это тысяч пятнадцать долларов. Почему одна машина? А жене? Ещё, ну пусть, - десять. Дом достроить, причем, даже не совсем скромно, можно немножко и выпендриться - тысяч семьдесят, семьдесят пять. Итого, останется на чёрный день - двадцать тысяч. Неплохо! То-то друзья-знакомые удивятся! А ведь почти все меня уже позабыли, с тех пор как бизнес заглох, и денежки перестали водиться. Похоже, объявятся снова. Да и Бог с ними, не быть же мне жлобом, просто теперь знаю, кто есть "ху", как выразился классик. Вот Светка-то будет рада! Уж она-то, как никто, заслуживает такого зигзага удачи. Как она с пониманием относилась тогда к моему падению с этой зыбкой горки, под названием бизнес в советской стране. Никогда не обмолвилась упрёком. А ведь было время - жили неплохо. На курорты ездили. Стой, а почему бы сейчас не поехать? Лето в самом разгаре. Точно! Первым делом на Юг"...
Приблизительно так рассуждал Везунов. Машины, дом, пикники со вспомнившими его друзьями, счастливая Светка и дети - Лёшка с Настей, теперь им на институты хватит, - всё это мерцало у него перед бессонными глазами и кружилось, кружилось, захватывая его всё новыми и новыми комбинациями траты этого свалившегося с неба везения. А на улице уже рассвет, но предвкушения сладкой жизни не собирались утихомириваться, а всё плотнее набивались в соскучившуюся по хорошей жизни душу. Федору уже и думать не хотелось, что всё это может оказаться ошибкой или чьим-нибудь глупым розыгрышем.
Когда выскочившее из ночного укрытия солнце взяло разгон к зениту, сон, всё-таки, одолел истомлённую голову счастливчика, и Фёдор Иванович часа три поспал. Подхватившись в полдесятого, везунчик не стал терзать себя сомнениями о субботнем графике работы этой, пославшей ему зыбкую надежду на призрачное счастье, конторы, а, наскоро совершив утренний туалет и на ходу хлебнув остывший кофе, шагом, больше напоминавшим аллюр, двинулся по направлению к фунтам стерлингов.
Подходя к конторе и сбивчиво дыша, ещё издали определил, что суббота для них - не выходной. Смешанные чувства стали шипя просачиваться в его воспалённый разум. А вдруг, всё-таки, ошибка?! И никакого наследства от английского джентльмена там нет. В самом деле, ведь не знал он и не знает никаких джентльменов. Может, что-то родители скрыли? Не похоже. Ах, как будет жаль если ошибка! А как могло бы всё чудно получиться! Ведь Фёдор даже не за себя рад, а за Светку с детьми. Как они заслуживают счастья, которое он в последнее время не может им дать в полной мере. Как было бы здорово, если бы всё это оказалось правдой. Как бы они достроили и зажили в этом своём доме, о котором так мечтали, и который сейчас жалко зияет безглазым остовом (коробкой с крышей да с двумя вставленными окнами из двенадцати) среди богатых, испускающих великолепие, особняков мелких государственных служащих.
С шумящим сердцем и застывшими капельками пота средь морщин истомлённого лба, Везунов вошёл в красивую дверь, где его немедленно остановил охранник.
- Я, вот-т..., - Фёдор Иванович застенчиво показал английский конверт.
Ему казалось, что земля под ним ёрзает. Конверт в руках мельтешил от охватившей застенчивого посетителя нервной дрожи.
- Проходите, проходите, - поразительно вежливо пригласил его, казавшийся грубым, охранник. И уж совсем неожиданно добавил то, чем чуть не сшиб с ног посетителя, - уважаемый господин Везунов.
Значит не шутка?! Значит, они знают, ждут!
Охранник продолжал ласкать слух:
- Проходите в седьмой кабинет к поверенному, господину Лившицу.
Ноги Фёдора не касались пола. Он не шёл, он низко парил над, судя по всему, английским паркетом. Как он оказался в кабинете номер семь и как после приглашения бухнулся в кожаное мягкое кресло, он уже никогда не вспомнит. Всё казалось бредом, сладким упоительным бредом.
С наследством ничего не напутали. Всё оказалось правильным, это ему - Везунову Фёдору Ивановичу - подвалило счастье. Но ещё больше он был поражён, узнав от кого всё это. Это от его родного деда, который считался погибшим. Оказывается, он остался жив и попал в плен, а как их лагерь освободили американцы, он осел в Англии. Дать весточку боялся из-за тоталитарного советского режима. А сейчас вот помер в возрасте девяносто пяти лет, и наследником оказался Фёдор - его внук. А то, что фамилию дед слегка подкорректировал, изменив в ней букву, так на то тоже были причины.
- Вы, господин Везунов, - пел мягким голосом виолончели Лившиц, - можете переехать на постоянное жительство в Англию, в небольшой домик своего дедушки Верунова. С выездом на ПМЖ вашей семье препятствий, в данной ситуации, не будет. Но, конечно если пожелаете, то можете получить деньгами здесь. Наша контора может распродать там имущество и перевести деньги на Ваш счёт.
- А наличными можно? - находясь в опьянении от счастья, правда, несколько омрачённом тем, что дедушка всё-таки умер, задал вопрос наследник, сам не понимая зачем.
- Можно, - невозмутимо ответил поверенный, - хоть имущество, хоть на счёт, хоть наличными в любой валюте, хоть всё сразу, хоть частями - процент у нас на всё одинаковый.
- Какой, - задал следующий, не очень интересующий его, вопрос Везунов рефлекторно.
- Три процента, - спокойно ответил Лившиц.
Фёдор автоматически сразу посчитал, хотя это его совсем не беспокоило: три от ста двадцати - три тысячи шестьсот - совсем ерунда!
- Так, что, - меланхолично продолжал юрист, - решение за Вами?
- Какое решение? - испуганно спросил счастливчик.
- Поедите в Англию жить, или здесь будете получать?
Везунов замер с расширенными и беспорядочно моргающими глазами. Лившиц, никак не выражая своих чувств, терпеливо наблюдал за клиентом.
- А подумать можно? - наконец изрёк полулегальным тоном пришибленный счастьем Фёдор Иванович, будто речь шла о выборе меры наказания.
- Конечно, конечно, - обрадовался поверенный, что у клиента так быстро прорезался голос. Ведь, бывало, в таких случаях дар речи пропадал на долго, и что хуже, заканчивалось всё неотложкой, - думайте, сколько Вам нужно, - урчал юрист, - а как решите - сообщите, и всё устроим в лучшем виде, как только будет Вам угодно.
Первое желание Фёдора, по выходу из ларца счастья, было немедленно рвануть к тёще, осчастливить жену и детей. Вот сюрприз так сюрприз! Хотя постой, ведь можно сюрприз устроить ещё лучше! О-о, это будет настоящий сюрприз! Наследный внук вдруг представил себе, какое будет удивление его Светки и детей, если они приедут, а вместо безглазой коробки с неказистой крышей они увидят полностью достроенный коттедж не хуже тех, что стоят рядом! "?!!!".
План сюрприза созрел сразу: Фёдор ничего не скажет своим про наследство, а предложит поехать семьёй на Юг, а за это время, какая-нибудь строительная фирма доделает его дом. Приедут они с Юга, а тут! Модно выкрашенный коттедж с современной крышей, крутой забор, лужайки, видеонаблюдение, в конце концов - новая мебель, телевизоры, кухня!!! А в гараже - две машины! Да-а, это будет нечто! Только вот как скрыть то, что они уже не бедные? И за какие, вдруг, деньги на юг? Ну да ладно, это технические вопросы, что-нибудь да придумается правдоподобное. Вот, например: сказать, что издательство взяло его рукопись. Вот тебе и деньги - гонорар! Лучше и не придумаешь. А пока семья у тёщи, провести переговоры со строительной фирмой, обсудить смету, дизайн и главное сроки, что б всё было готово к приезду.
Мозг Фёдора заработал на повышенных оборотах. Одну техническую идею осчастливливания сменяла другая, более дерзкая и заковыристая. Но одна, главная, мысль - суперсюрприз, твёрдо завладела сознанием и никаким изменениям не подвергалась...
Читатель, наверное, сейчас разразится нестерпимой критикой. Мол, дурак твой Фёдор Иванович: можно же в Англию уехать, там и домик уютный (ему показали фото), и машина, хоть не новая, зато "Ягуар". И вообще - цивилизация, культура! Уважаемый читатель, возможно, прав, но он ведь не знает чету Везуновых. Бывали они за границей, видели, как люди живут. Да, красиво, даже помпезно. Быт налажен полностью - ни о чём таком думать не надо. Только вот живут они скучно, в гости друг к другу не ходят, вообще, дружба для них - не более, чем смехотворный звук. Зацикленные они какие-то на своих работах, да на трёхэтажных конурах. Сидят все по своим крепостям и, главное, улыбаются всем и вся всего лишь губами, а плакать и вовсе не умеют. Мы-то, воспитанные нищетой, если улыбаемся, то душой да глазами, если плачем, то тоже - по-настоящему. А у них - всё какое-то не настоящее, нарисованное: и их видимое благополучие, и радость на лицах, и беззаботность. Ну, вот, подумайте сами, зачем нужен дом в семь комнат, если туда не приходят друзья? Зачем нужен "Ягуар", если на нём катаешься всего лишь ты один, и никто не смотрит ни на тебя, ни на твою шикарную машину?...
Так что, вопрос о переселении на туманный Альбион даже и не рассматривался. Какие там могут быть сюрпризы?!
Деньги Везунов получил быстро, он попросил (очень хочется сказать закомандовал, но это было бы неправдой, потому что Везунов был человеком тактичным) Лившица выдать ему семьдесят тысяч английских денег американскими долларами, с ними привычней. Юрист удивительно быстро выполнил его пожелание, и уже через день вручил наследнику двенадцать новеньких пачек со стодолларовыми купюрами. При этом он излучал множество нарисованных улыбок разной силы и значения: и загадочные, и иронические, и радостные. А на прощание, почему-то, предложил господину Везунову заходить ещё. "Это такой английский юмор" - догадался господин наследник.
И завертелось!
Машину себе и Светке купил сразу. Светкину спрятал у знакомых, а на своей принялся разъезжать по строительным фирмам. С деньгами, оно конечно, тебя везде встречают торжественно, предлагают немыслимые услуги и неимоверно быстрые сроки. Выбор исполнителей сюрприза был велик, но Фёдор не лыком шит и в бизнесе мало-мальски разбирался. Он таки выбрал приемлемый вариант с хорошим соотношением цены, качества и сроков. Обсудив всё до мелочей с дизайнером, прорабом и, непосредственно, директором, он, заплатив аванс, со спокойной совестью отправился к тёще за семьёй.
- Что это за машина? - вырвалось у Светки вместо "здравствуй милый", когда за мужем мягко защёлкнулась дверца "БМВ" предпоследней модели.
- Это Жан оставил. Сам уехал на два месяца куда-то. А на стоянке что-то ремонтируют, вот и попросил присмотреть и разрешил пользоваться.
Звучало правдоподобно. Жан, один из тех немногих, что не прекратил дружеских отношений с Фёдором, после его неудавшегося бизнесменства. И к тому же, Жан был человеком совсем не бедным и, вполне, мог иметь такую машину.
- А если побьёшь? - настороженно предположила Света.
- Ну, что ты каркаешь?! - нежно остановил её муж, - почему сразу побьёшь?
- Ну, мало ли? На беду много ли надо?
- А если и побью, то отремонтирую, - веско возразил Фёдор.
- За какие деньги?
- Своими руками сделаю! - безапелляционно заявил Везунов. - Ты лучше послушай хорошую новость.
Светка сделала удивлённое лицо. Хороших новостей не было уже давно.
- Мы едем на Юг, отдыхать!
Светка не предприняла ни малейшей попытки поверить в это неожиданное сообщение. Она, не меняя удивлённого выражения, с нежностью в глубине глаз, смотрела на своего бестолкового мужа, который на еду-то с трудом зарабатывает, а тут вдруг на Юг. Что ещё за новые фантастические идеи?! Света, к слову сказать, уже привыкла к его несбыточным планам, но никогда не переубеждала его, зная, что в скором времени все его намерения кардинально поменяются. И сейчас она восприняла это неожиданное заявление, как: " Мы едем на Север, работать".
- Я серьёзно, - твёрдо настаивал любимый муж.
- Это, за какие же деньги? - иронически, но всё же ласково, спросила жена, подхватив Фёдора под руку и увлекая его в дом тёщи.
- Я гонорар получил, - гордо сообщил упирающийся, как бычок, Фёдор.
Это подействовало. Светка прекратила тягу и изумлённо всмотрелась в лицо пописывающего мужа (писателя, язык не поворачивается сказать).
- Как гонорар? - с трудом веря, негромко спросила она. - За что?
- А за ту повесть, что я про чиновников-казнокрадов начал. Помнишь?
- Да, - продолжая удивляться, вспомнила Света.
- Вот, пока вас не было, в спокойной обстановке и дописал. Понравилось, взяли.
Фёдор закраснелся, врать ему не очень удавалось. На какое-то мгновение он вдруг подумал, что не знает точно, что лучше: что бы это было выдумкой или правдой. Может, этого он хотел бы больше, чем это свалившееся наследство.
Светка, видя его пунцовеющее лицо, приняла это за скромную гордость и поверила. Она запрыгала вокруг Фёдора, как молоденькая козочка, как прыгала двадцать лет назад, непрестанно чмокая его в щёки, губы и начинающие седеть виски.
- Я знала, что у тебя получится, - запричитала она, - я знала, что ты талант! Многие не верили...
Фёдор, охваченный неподдельно хлынувшей Светкиной радостью, стал уверяться в том, что, действительно, лучше бы так всё и было. Чтобы зарабатывал он писательским ремеслом, что бы в издательствах его знали и брали печатать, а не смотрели как на очередного бездельника, возомнившего себя Достоевским. Чтобы не говорили насмешливо: " У нас тут нормальные авторы в очереди стоят, а Вас, кто знает? Вы, может, и пишете не хуже других, но кто такой Везунов? Или, может, Вы переболели неизвестной смертельной болезнью, и Вас вдруг осенило, и прорезался талант? Так что, если хотите, то за свой счёт печатайте, сколько только вам влезет! Хоть, миллионными тиражами. А пока вы не раскручены, то будьте хоть Толстым, но, увы, никто покупать Ваши "шедевры" не будет".
Света бурно выражала радость, на шум подоспели Леша с Настей и сходу закрутились в хороводе счастья. Папа для них был героем. Только вот, почему-то, краснел всё больше и больше.
Когда все немного угомонились, Света, наконец, поинтересовалась:
- И сколько тебе заплатили?
- Ну, пока немного, - опустил глаза Федя, - тысячу долларов.
- Ух, ты? Целую тысячу! Ну, папа, ты молодец, - похвально высказалась Светлана и тут же стала рассчитывать, что надо купить. - Может, Лёшке компьютер купим, ведь учится парень, а техника у него доисторическая. Он-то молчит, не жалуется, но я-то вижу, на каких его товарищи занимаются. Может, не новый, но получше этого?
"Эх, Света, Света, - подумал папа, усмехнувшись в душе, - если бы ты знала, какой компьютер будет ждать его дома, когда мы с Юга приедем!".
Фёдор сделался задумчивым. И вкрадчиво, чтобы себя не выдать, повёл разговор:
- Светик, компьютер, конечно, нужен, но ведь и отдохнуть надо, и нам с тобой, и детям. Они уж и не помнят, когда последний раз на Юге были. Давай мы эти деньги потратим на отдых, а со следующих гонораров купим и компьютер Лёшке и Насте чего-нибудь.
- Ну, что ты говоришь, папочка?! Ну, какой отдых, если дыра на дыре - латать не перелатать. И Лешке, и Насте кучу всего надо. Я уж молчу о себе да о тебе. Последний раз что-то покупали в прошлом веке, обносились совсем.
- Всё так, Света, - заволновался Фёдор за свой план, - ну, я же говорю, ещё будут гонорары, раз уже пошло.
- Ты уверен?! - сомнительно осекла его Светка.
- Конечно! - быстро отозвался новоиспечённый писатель и отвёл глаза в сторону.
Светка прекрасно знала своего мужа и тут же что-то заподозрила. Фёдор, поняв это, поспешил укрепить свои бастионы святой лжи.
- Я не хотел прежде времени говорить, но ты меня вынуждаешь, - заговорщицки, с некоторым укором в голосе, проговорил врун, - мне издательство заказало книгу. И даже дадут аванс, когда я им покажу страниц десять.
- Ну да? - вырвалось у Светика.
Фёдор стал волноваться, предполагая разрушение своего плана с неожиданной стороны. Он тщательно обдумал всё, что бы не выдать наличия денег, а этого он не предвидел, что Светка закапризничает и вместо отдыха захочет улучшить вещественное благосостояние семьи. Поэтому он решил предпринять сокрушительное наступление.
- В конце концов, - визгливо запричитал он, - это мой гонорар - как решу тратить, так и потрачу! Сказал отдыхать, значит отдыхать!
Потом он смягчился, боясь переборщить, и продолжил убедительно:
- Я же говорю, могу скоро аванс получить, и не самый маленький.
На Светку подействовало, но сдаваться она не хотела.
- Ладно, потом поговорим, - успокоительно мурлыкнула она и принялась кормить своего непутёвого мужа.
Споры были долгими и неуступчивыми. Успех был переменным: то Светка брала верх, то Федя. Он уже несколько раз в отчаянии чуть было не сознался во всём, но он так заболел этим сюрпризом для своих самых важных в его жизни человечков, что удержался и продолжал отстаивать свою точку зрения в самых изысканных выражениях, какие могли стать достойным украшением любого литературного произведения. Но, так ни до чего не договорившись, они приехали в свое, более чем скромное, жилище.
Время для отъезда было всего день. Так было договорено со строителями. Везунову надо было энергично убедить в правильности своего решения, всё ещё сомневающуюся в целесообразности поездки на Юг, жену.
- Света, - начинал он снова, - сейчас всё пойдёт. Я аванс получу, как с Юга приедем.
- А если не получишь? - парировала практичная жена.
Хорошо, - осенило спорщика, - тогда давай так: я напишу десять страниц, а утром в редакцию. Если аванс дадут, то поедем.
Светка задумалась, рассуждая: " Что толкового можно написать за ночь? И ему, конечно, откажут. А с другой стороны, если произойдёт такая неудача, то это ещё хуже. Уж лучше пусть постарается и пусть основательно потрудиться".
- Хорошо - примирительно согласилась она, - давай. Только не завтра утром, а через пару деньков. Всё-таки надо постараться, а не писать, что в голову придёт. Может им не понравится.
Пары деньков у Везунова не было, всё было спланировано до часа, а тут целых два дня выкинуть из плотнейшего графика.
- Нет, - заупрямился "писатель", - напишу до утра. А после обеда поедем.
- Почему именно после обеда, - не сдавалась Светка, - что, может, уже и билеты купил? Не посоветовавшись?
- Да какие билеты?! На машине поедем.
- На какой машине? - испугалась жена.
- На этой.
Фёдор погладил по крыше "БМВ".
- Не, не, не, - заскулила осторожная Светлана, - на чужой машине?! А вдруг сломается или побьём?
- Опять двадцать пять! - нервно пискнул муж, уставая бороться. - Я же сказал, Жан разрешил!
- Феденька, ты чего? На чужой машине да такой дорогой? Она же, наверное, целое состояние стоит?!
- Всего четырнадцать тысяч долларов, - резко вставил подпольный миллионер.
- То-то и оно, что всего! - обидчиво скривилась Светка, - не дай Бог что? - последнего жилища лишимся, - вспомнила она печальный опыт мужнего бизнеса.
- Не лишимся, - веско возразил тайный владелец дорогой машины.
У него так и крутилось на языке, так и рвалось наружу сказать, что у них теперь денег на десять таких машин и что ещё одна, Светкина, спрятана. Казалось, не удержится это бурлящее желание, не сможет он утаить эту умопомрачительную новость ещё месяц. Она вот-вот нагло вскипит и взорвётся, обдав всё вокруг дождём из зелёных бумажек с портретами чужеземных президентов. Но жажда спланированного и уже почти организованного суперсюрприза оказалась сильнее и, всё же, превозмогла это нестерпимое желание.
- Всё, - сорвался на повышенный тон Фёдор, - я прямо сейчас в издательство! Так попрошу - без страниц. И если дадут, то всё! Все разговоры закончены! Завтра же едем на юг. На этой машине!
Фёдор громко хлопнул по крыше "БМВ" и, энергично в неё заскочив, с пробуксовкой сорвался с места. Светка не видела своего мужа таким взъерошенным и настойчивым.
- И то правда, - сказала она в воздух, - будь по-твоему. Только вот я очень сомневаюсь, что аванс тебе дадут.
Через полтора часа на столе лежало ещё пятьсот долларов.
- Вот, - изображая гордость, надувал щёки Везунов, - я же говорил. Так что, Светик, собирайся, завтра же не позже обеда выезжаем.
Света и верила и не верила происходящему. Неужели дали аванс?! Неслыханно. Но деньги то лежат перед нею. Просто чудо какое-то. Но тут туманная догадка мелькнула в её трезво мыслящей голове.
- Сколько, говоришь, был гонорар за повесть? - недоверчиво произнесла она.
- Тысяча, - ничего не подозревая, быстро отозвался "писатель".
- А может полторы?! - томясь догадками, намекнула жена.
- Почему полторы? - не понял хода мыслей завравшийся муж.
- Федя, Федя, - проговорила Светлана, тоном каким укоряют нашкодивших детей, - не умеешь ты врать.
Нашкодивший муж опять закраснелся, подозревая худшее. Неужели Светка догадалась про наследство. Но с чего вдруг?! На душу вруна закапало кипятком.
- А сколько? - дребезжащим голосом слабо попытался возмутиться тайный богач.
Он уже приготовился к разоблачению и несбыточности такого великолепного замысла.
Ты, Фёдор, получил..., - Света сделала многозначительную паузу и приняла победоносный вид, - ты получил не тысячу, а полторы! - пригвоздила она мужа-лгуна.
" Фу, ты!!!" - облегчённо выдохнул лгун, - "Не догадалась!", а вслух он тихо сознался:
- Да.
Фёдор стоял разоблачённый и виновато топтался на месте как конь.
- Хотел заныкать? - торжествовал логический ум.
- Да, - тихо радуясь, повторил комбинатор.
Светка шумно вздохнула и чмокнула жалко мотающего головой мужа в колючую щёку.
- Ну, раз ты так хочешь, то поехали на Юг, - сдалась она, умилённо наблюдая за мужем, которого охватила детская радость.
У Фёдора для Юга было всё готово, детям на сборы понадобился час, жене весь оставшийся вечер и немного ночи. Дети, произведя нехитрые сборы, сейчас же уснули, погружаясь в цветные сны и в тёплое Чёрное море. А вот их родители улеглись в постель глубоко за полночь и сейчас же вступили в новый спор с новой силой, решая, сколько потратить денег на отдых. Фёдор настаивал на тысяче, Светка решительно оценивала отдых в пятьсот долларов.
- Ну, подумай сам, - наэлектризовано упиралась экономная хозяйка, - что нам нужно? Солнце да море - это пока ещё бесплатно. Жильё снимем скромное - подешевле. Готовить будем сами, не до ресторанов да кафе. И продукты закупим на каком-нибудь оптовом складе. Так что, пятьсот долларов хватить за глаза!
- Света, - канючил замаскированный миллионер, - ну денег-то хватает, чего же нам так экономить? Поедем как люди, жильё приличное. И зачем нам забивать голову лишними проблемами с питанием. Продукты ещё искать? Так весь отдых и пройдёт в заботах о колбасе.
Уже слышу, как читатель снова пустился в критические рассуждения. "Ну, зачем он спорит? - думаете вы, - пусть согласится, а делает, как ему хочется и тратит сколько захочет. Денег-то у него хватает!". Если вы так считаете, то смею предположить, что вы дилетанты в подобных делах. Ведь Везунову-то надо скрыть до поры до времени нечаянное богатство. А начни он разбрасывать деньги направо налево - Светка сразу всё обнаружит. Так что, в задачу Фёдора входило добиться как можно большего бюджета на это мероприятие, что бы траты были незаметны и не вызвали преждевременных подозрений.
Отстоять удалось всего шестьсот долларов, плюс "НЗ" - сто.
"Ладно, - думал Фёдор, обнимая отвернувшуюся уставшую Светку-конфетку и нежно прижимаясь носом к её округлившемуся с годами плечику, - Шестьсот, так шестьсот. Там на месте что-нибудь будем комбинировать. В крайнем случае, навру, что гонорар был ещё больше"...
В путь тронулись по графику - в обеденное время. Фёдор выдал жене сто долларов "НЗ" и ещё сто на мелкие расходы. Оставшиеся пятьсот демонстративно расположил в своём портмоне. Восемьсот Светка изобретательно запрятала дома, а ещё три тысячи Фёдор заранее рассовал по укромным местечкам в машине. Всю же основную сумму наследства он, ещё тогда по получению, положил в государственный банк, под несмолкающие гарантии главнокомандующего страной о сохранении вкладов в валюте.
До первого пункта назначения - украинской границы, доехали быстро, под успокаивающее мягкое журчание мотора и ласкающую работу кондиционера. Но чудное настроение было серьёзно испорчено этим, самым отвратительным изобретением человечества - таможней. Уж промолчу про то, что очередь из трёх машин длилась без малого пять часов. Скажу только, что впереди наших автотуристов ждали неприятности покруче, ставившие под угрозу срыва весь их отдых.
Первое, с чем столкнулись путешественники, это то, что на Украину, оказывается, нельзя ехать на машине управляя ею по доверенности. Во всём мире можно, а на Украине - нельзя. Нигде: ни в Германии, ни в Польше, ни в Бельгии, где в лучшие времена приходилось бывать на машине Везуновым, даже не спрашивали, есть доверенность или нет, главное страховка. А тут и страховка, и обязательно, что б машина была оформлена на твоё имя.
Фёдор поначалу не придал никакого значения этому обстоятельству, ведь машину он оформил на себя, а вот Светка, уверенная, что машина Жана, запаниковала.
Фёдору пришлось начать комбинировать: он погулял вокруг будочки с таможенниками, что-то отвлечённое спросил у одного из надменных стражей границы и скоренько вернулся в машину.
- Вот, - сказал он значимо, - обо всём договорился. Двадцать долларов - и не надо никакой доверенности.
Светка вздохнула с сожалением об утраченной двадцатке.
- День могли прожить, - расстроено шепнула она сама себе.
Дальше - хуже!
Толстый таможенник, видевший в любом пересекающим границу источник своего благосостояния, первым делом спросил:
- Сколько денег везёте?
- Семьсот долларов, - быстро и честно ответила Светлана.
Таможенник даже не смог скрыть своего удивления и удовлетворения одновременно. Удивления - глядя на дорогую "БМВ", седьмой серии, предпоследней модели (и всего семьсот долларов! Смех!), а удовлетворения - от замерцавшей в воздухе возможности пополнения своих закромов.
- Посмотрим, - кротко кинул он интонацией рыбака забросившего поплавок в рыбное место.
Таможенник был не новичок. Он в мгновение ока извлёк из укрытия, из-под обшивки багажника, одну из пачек спрятанных Фёдором от жены денег и демонстративно их пересчитал. Там была тысяча.
- Федя, что это? - у Светы голос заскрипел как дверная петля.
Федя мучительно соображал, с кем ему в первую очередь надо заговорить, придумывать что-нибудь жене или объясняться с таможенником.
- Это, наверное, Жана деньги, - нашёл он, как считал, ответ устраивающий обоих.
- Контрабанда! - довольный собой разрезал воздух пчелиным голосом страж рубежей, - конфискация! - немедленно вынес он приговор.
- Чего? Денег? - не сильно испугавшись, спросил комбинатор, помня, что остаётся ещё две тысячи спрятанные в машине.
- И денег, - противно зажужжал как муха толстяк, - и машины тоже!
У Светки ноги подкосились, и она рухнула на заднее сидение к сидящим как барашки Леше и Насте, у которых был вид, будто их сейчас поведут на бойню. Светка с трудом воспринимала действительность. У неё в голове уже закручивался ком мыслей, в которых они с мужем, чтобы рассчитаться с Жаном за конфискованную машину, продают последнее имущество, включая домик, и плавно перевоплощаются в бомжей.
Фёдор тоже побледнел.
- Подождите, - забурлил он интонациями тонущего человека, - ведь можно три тысячи на одно лицо провозить!
- А вы заявили, что у вас только семьсот! - ничуть не дрогнув, парировал опытный таможенник.
Фёдор запнулся, но вдруг его осенило:
- Так ведь это жена провозит семьсот, это же она Вам сказала. А у меня Вы не спрашивали!
Таможенник почуял промах. Как же он так оплошал?! Но тут же нашёлся, вспомнив всё, чему его учили, и сделал следующий выпад:
- А почему спрятали? Раз спрятали - значит, контрабанда! - насморочным голосом загундосил он, уже не так ядовито, и уверенность его слегка дрогнула.
Фёдор тоже буйно напрягал мозги и тоже не напрасно.
- Простите, господин таможенник, - уже спокойно продолжал нарушитель, - Почему Вы решили, что спрятано от вас? Я спрятал от криминальных элементов. Сами понимаете - время не очень-то спокойное.
Таможенник насторожился, почувствовав непрочность своих претензий. Семейство Везунова дружно поворачивало головы, словно следили за шариком пинг-понга, переводя взгляды то на отца, то на злодея, чья цель - лишить их всего. В глазах у них затеплилась тоненькая надежда на не столь плачевный исход их, едва начавшегося, отдыха.
Фёдор, в фантасмагоричных формулировках сводящихся к незыблемости прав на частную собственность и любви ко всем таможенным органам, доказывал, что тайник в машине он специально не устраивал, что такова конструкция "БМВ", предполагающая возможность сокрытия денег, но никак не от таможни, а от бандитов. Ведь они же - таможенники, а не бандиты! Так что, факта контрабанды здесь никакого нет!
Небандит-таможенник ничего не понял из замысловатых фраз этого умника по части любви к таможне, но то, что в словах этого грамотея есть доля правды, до него дошло. Действительно, он же не отвечал, сколько у него денег - это его жена! Стерва!
- Отойдём, - предложил он, утрачивая надежду на пополнение закромов.
Не пойманный контрабандист подчинился.
- Фифти-фифти? - шепнул таможенник с высоты пошатнувшегося положения.
- Что фифти-фифти? - не сообразил неконтрабандист.
- Пятьсот, от тысячи, - звякнул толстяк тоном, в котором явно слышалось: "А то хуже будет!".
Везунов, уже распрощавшийся с этой тысячей и оспаривающий хотя бы машину, не колеблясь согласился.
По пути к "БМВ" он ловко достал пятьсот долларов из портмоне и присоединил их к тем, что остались от делёжки с властью. Подойдя к машине, продемонстрировал тысячу встревоженной жене.
- Вот, - сказал он горделиво, - полный порядок. Надо знать законы!
Затем обошёл машину и спрятал половину денег в старое укрытие в багажнике, а вторую половину вернул в кошелёк.
Когда таможня была позади, и семейство, истрёпанное процедурой пересечения границы, мало-помалу пришло в себя, Светка спросила, наконец:
- Так, что же это за тысяча?
- Света, для меня это тоже вопрос, - старался быть убедительным муж сведущий в вопросах таможенного права, - не иначе, Жан для чего-то спрятал.
Жена, пережившая пересечение украинской границы, была не в силах утруждать себя сомнениями в искренности мужа, тем более, что в это можно было поверить. Жан человек предприимчивый.
- Только не намыливайся на чужие деньги, - устало, но ультимативно, проговорила она членораздельно, - наших нам вполне хватит.
- Обещаю, - искренне отозвался муж, довольный своей смекалкой и тем, что так дёшево отделался от члена государственного органа.
В Чернигове были уже затемно. По плану предстояла промежуточная остановка на ночлег. Светка предложила проехать дальше и заночевать в каком-нибудь маленьком населённом пункте, что бы подешевле.
Фёдор наотрез отказался, ссылаясь на усталость, и подрулил к первому попавшемуся на пути "Готелю".
- Тут, наверное, дорого? - забеспокоилась жена.
- Сейчас узнаю, - деловито бросил муж и уверенно направился к переливающемуся разноцветными огоньками входу.
Цены были аховае, и если бы бюджет состоял из шестиста долларов, то Фёдор, скорее всего, вылетел бы оттуда пробкой из-под шампанского. Но его подпольный бюджет вполне позволял совершить здесь остановку. Он оплатил из тайной кассы двухкомнатный люкс, и, дождавшись выхода из гостиницы солидного мужчины, вышел вместе с ним. Потом, когда они оказались в зоне видимости из машины, он спросил его:
- Который час?
Человек удивлённо посмотрел на часы на руке Фёдора.
- Я имею в виду, нет ли разницы во времени. А то сейчас в каждой республике бывшего СССР - своё время.
- А-а, - понятливо протянул мужчина и поднёс близко к своим глазам наручные часы, видно он был близорук, - уже одиннадцать.
- Спасибо, - очень вежливо поблагодарил Фёдор, - А Вы местный? - навязчиво поинтересовался он.
- Да, - с нежеланием ответил близорукий.
- А другая гостиница далеко отсюда? - намеренно тянул резину изворотливый муж, зная, что за ним наблюдает вся его семья из машины.
- Не знаю, - отцепным тоном ответил незнакомец.
- Ну, тогда в этой остановлюсь, - безысходно молвил Везунов, и протянул руку изумлённому гражданину, - спасибо мужчина.
Тот, был не в силах не подать руку такому вежливому встречному.
- Спасибо, - повторил Фёдор и очень дружески затряс руку удивлённому человеку.
Когда это странное рукопожатие было закончено, незнакомец стал быстро удаляться, а когда обернулся, что бы попытаться понять что тут произошло, то Фёдор чувственно помахал ему рукой, после чего тот припустил чуть не бегом.
Фёдор счастливой подпрыгивающей походкой вернулся к машине.
- Представляешь, - радостно вскрикнул он, подойдя к открытому окну, - тут администратором работает мой однокурсник Бибо. Помнишь, я тебе про него рассказывал, что со мной в группе украинец учился? Смешной такой, всё говорил, что еврей заплакал, когда хохол появился. Помнишь?
- И что, это он?
Светлана кивнула в направлении быстро скрывшегося человека.
- Да. Спешит куда-то.
Фёдор посмотрел в пустоту и заявил:
- Ночлег бесплатно! Бибо устроил.
После их жилища со стенами в облупленные обои этот двухкомнатный люкс казался им сказкой. Так называемый евроремонт кричал изо всех углов и санузла. Он просто навалился на клиентов дороговизной подвесных потолков, мебели и унитаза.
- Да-а, - не сдержалась обычно не эмоциональная на такие штучки Светка, - когда мы так заживём?!
- Скоро, - самопроизвольно соскочило с языка Фёдора, и он испуганно замолчал.
- Конечно, конечно, милый, - поддержала его любящая жена, - всё наладиться, - уточнила она с грустью.
" Светик-цветик, - думал скрытный миллионер, - представляю твою реакцию, когда мы домой вернёмся. Дизайнер нам такого насочинял, что этот номер тебе покажется евроконурой для собаки. Кстати, по приезду и собачку породистую купим, какого-нибудь мастино-неаполитано или бордосского дога".
Дети прыгали от радости и наслаждались евроночлегом. Светка тоже была рада, но какая-то неуловимая грустинка в глазах её всё-таки, нет-нет, да и выглянет наружу.
- Неужели ещё бывают такие друзья?! - удивлялась она, укладываясь спать после еврованны, - трудно в это поверить. Такой номер - и бесплатно!
Фёдор незамедлительно реагировал, боясь развития этой невыгодной темы:
- Редко, но бывают, Света. Давай лучше спать, завтра ещё день за рулём...
К вечеру они были в Крыму. По дороге Фёдору удавалось тратить деньги незаметно. Всё, что он покупал у придорожных торговцев - фрукты, рыбку, балычки - на всё называл заниженные в несколько раз цены. Светка, опьянённая долгожданным отдыхом, только удивлялась:
- Ты смотри, как всё подешевело! Просто коммунизм какой-то! Давненько мы нигде не были...
В Симферополе случилась заминка. Если с определением той части Черноморского побережья, где им базироваться, они легко пришли к консенсусу, дружно откинув дорогостоящие и шумные Ялту, Алушту и Судак и остановив выбор на тихом мысе Тарханкут, то по части провианта у них снова разгорелось противостояние. Светка, подчиняясь своему плану, твердила, что продукты надо закупить именно в Симферополе, на оптовом складе, что бы подешевле. Значит, надо здесь переночевать, а утром - затариться. Фёдор же, понимая, что второй достойный ночлег уже не удастся, ведь не может же и здесь быть Бибо, упрямо призывал ехать до места назначения, на Тарханкут в Оленёвку. Светка была настойчива, и Фёдору пришлось подчиниться. Ночевали они в чумазом общежитии на окраине. Кроме их семьи, в комнате на панцирных кроватях с бугристыми матрацами в полоску и разводами всех оттенков жизнедеятельности человека, ночевали и полчища клопов. Они усердно исполнили свой долг и предназначение и за ночь трудолюбиво искусали всё семейство Везуновых. Фёдор в душе смеялся над собой: " Это же надо?! - обращался мысленно он сам к себе, по принципу "приятно поговорить с хорошим человеком" - иметь такие деньги - и ночевать в клоповнике! Но, что поделаешь?! - тут же себя успокаивал, - зато эффектнее будет воплощён замысел". Ему так не терпелось увидеть умопомрачительную реакцию домочадцев на его сногсшибательный сюрприз! И, в который раз, закручиваясь в вихре представлений о красоте лужаек, мебели и бытовой техники, он долго не мог уснуть. Ещё и клопы!
Утром отыскали оптовый складик и приступили к закупкам. Тут тоже не обошлось без эксцессов. Хозяйственная Светка высчитывала всё до мелочей: количество и вес колбас, сыров и сыпучих продуктов из расчёта минимума на каждого члена семьи. Затем, неоднократно построив графики соотношений цены качества, приступила непосредственно к закупке. Багажник "БМВ" быстро заполнялся крупами, консервами и напитками. Фёдор попытался приобрести пару упаковок пива, но стеснённая бюджетом Светка, решительно оставила только одну, а на место другой тут же появился дополнительный мешочек сахара.
- Зачем нам столько сахара? - обидчиво зашумел Фёдор.
- Варенье здесь наварим, - со знанием дела, отреагировала хозяйка.
- Какого варенья? - надувал щёки муж.
- Обычного, - отзывалась Света кротко, самозабвенно трамбуя просторный багажник пачками и мешками, - зачем тянуть абрикосы да персики домой? И место занимают и портятся. Если можно здесь всё сделать. И через таможню пройдём без проблем, ведь всего тридцать килограмм фруктов провозить можно.
Фёдор не находился что ответить, только ехидно усмехался. "Давай, давай, - обращался он к ней безмолвно, - то-то ты поймёшь всё, как приедем! Хотя варенье, конечно, не помешает и в богатом доме, своё - без химии".
К обеду, наконец, у посёлка Черноморское дорога вынесла их к морю. Вот оно, вожделенное! Вот оно, манящее всё неморское население планеты в свои объятья. Вот рай для жителей полеских болот и уральских хребтов. Умиротворённое, диковинно-бирюзового цвета, с золото-песочными берегами, усыпанными шоколадным крапом ленивых человеческих тел. "Море, море - мир бескрайний...", - пели полушария в голове голосом Антонова. - "Я еду к морю еду, я еду к ласковой волне. Меня счастливей нету на всей земле...", - тенором подпевали рёбра и печёнка.
Души Везуновых наполнялись необъятной Черноморской радостью.
До Оленёвки - рукой подать, и через двадцать минут они были на месте.
Оленёвка - небольшая прибрежная деревушка с живописными окрестностями. Мыс Тарханкут - Мекка небогатых ныряльщиков и любителей дикого отдыха...
Тут бы надо автору пуститься в животрепещущие описания всей этой красоты и мучительно подыскивать достойные словесные обороты, перечитывая Пришвина и тайно подглядывая в Набокова. Усердно перелистывать словари, в надежде найти меткий синоним, что бы читатель, хоть, отдалённо мог представить себе высоченные берега-обрывы, затейливо нарезанные импульсивно кипящими волнами, и множество щербатых гротов самых невероятных форм среди прозрачно-сине-зелёной шагрени горькой морской глазури, в шампуневых гребнях которой, нет-нет, да и крутнётся кефаль-другая. Но автор попытается сохранить свои скромные силы и ваше драгоценное время, следуя принципу "лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать". И к тому же подозревая, что мало кто дочитывает подобные описания-упражнения до конца. Поэтому ваш покорный слуга ограничится лишь призывом: - будете в Крыму, непременно загляните - не пожалеете...
Перед тайным богачом стояла нелёгкая задача - устроиться на приличное жильё, зная, что Светка, не ведающая пока о своём реальном финансовом состоянии, будет искать самое дешёвое. И тут Фёдор потерпел полное поражение, что называется "нашла коса на камень". Выдумать нового Бибо, уже было неправдоподобным, соврать, занизив цену, не удалось, так как Светка не отходила не на шаг, да и была опасность, что всё равно позже правда выяснится. Так что, как не изворачивался комбинатор, ничего не вышло. В результате семейство разместилось в деревенской хатке-мазанке с гогочущими гусями во дворе, кукарекающими чуть свет петухами и хозяйкой всего этого - бабой Дусей. Дворовая живность исправно уделывала всю прилегающую территорию отходами своей жизни.
Все, кроме главы семьи, были довольны: цены - приемлемые, комнатка маленькая, но вполне уютная, кровати - чуть лучше тех, что под Симферополем, клопов не было, а был, даже, телевизор, правда, неработающий. Фёдор старался выглядеть счастливым, но удавалось это ему с трудом. "Придётся потерпеть - успокаивал он себя, - ради главной цели. Ведь дети и жена рады - вот и неплохо. Так что, шик оставим ну скорое будущее".
Смирившись со спартанскими условиями жизни, маневрированию по двору между множественных кучек от домашней птицы и сну на провисшей и чрезмерно блеющей панцирной кровати, Фёдор присоединился к семейству в наслаждении отдыхом. Ласкающее море, обогретый солнцем песочек и водолазные погружения в экзотические пучины моря у мыса Тарханкут, на какое-то время отвлекли все мысли Везунова от предстоящих событий. Но к середине второй недели Фёдор загрустил.
Одно дело, что не терпелось уже завершить свой душещипательный эксперимент, а другое, что всё чаще и чаще Фёдор задумывался о своём английском дедушке. Всё большее в него закрадывалась неловкость и стыд. Он, в этой эйфории с этими нечаянными деньгами, упустил что-то более важное и главное, ведь это - родной дед! Отец его отца! "И какой он был?" - печально задумывался внук. Дома, даже, фотографии его не было. Папа про него рассказывал, ему было семнадцать, когда дед на фронт ушёл, больше он его не видел. Интересно, догадывался отец, что он жив? А может, даже знал, но молчал, боясь испортить Фёдору анкету - время-то какое было? Это сейчас все кинулись искать заграничных родственников, а тогда - что ты?! Не дай-то Бог кто-то за кордоном - дорога везде закрыта. Вот и папа, возможно, из этих соображений молчал. Хотел, что бы сын в люди выбился, а это было невозможно, если у тебя родственник в капстране. Да-да, сейчас вспоминается тот огонёк в глазах отца, когда он про деда рассказывал, и не очень он горевал, когда, тяжело вздыхая, говорил: "Жаль, что ты его не видел". До войны дед был сельским учителем, наверное, такой же как отец - тихий и интеллигентный. "Дедушка, дедушка, что ж ты раньше весточку не подал, ведь советский режим уже десять лет как пал. Ведь ещё могли свидеться, пусть отец не успел, но я то мог застать тебя живым. Теперь же лучшее, что можно предпринять - это посетить твою могилку в городе Брэтфорт, что в трёхстах километрах от Лондона...".
До конца отдыха нужно было продержаться ещё полторы недели. Столько запланировали со строителями, не больше не меньше, именно в назначенный день и час они будут встречать их у, можно сказать, нового меблированного дома. Время для Фёдора стало тянуться медленно. Тратить лишние деньги не удавалось и пришлось смириться с режимом разумной экономии, который Светка-конфетка тщательно высчитала и зорко следила за его исполнением. Фёдор, то и дело, порывался прекратить свою затею, и с трудом сдерживался ( всё же где-то в потаённых уголках души сомневаясь в безупречности своей идеи). Но, в очередной раз, пытаясь представить себе счастливую реакцию родных людей и вспоминая затраченные силы на воплощение замысла, успокаивался и терпеливо ждал назначенного часа.
И вот он совсем близко! Завтра трогаться в путь. А там два дня и дома. Всё! Наконец, он в полной мере насладиться результатами своего головокружительного плана! Наконец, Светка и дети будут счастливы и смогут позволить себе кое-какие прихоти, о которых тихо мечтали раньше. Всё - домой, в шикарный дом!
С вечера загрузили "БМВ" и с разными чувствами улеглись спать. Семейство в приятной усталости от отдыха, а Фёдор в сладостных предвкушениях предстоящей развязки и торжественного признания во всём.
Утром, проснувшись первым, в нетерпении поскорее тронуться в путь, в завершающую фазу подготовки к счастью, Фёдор вышел во двор. То, что он увидел, его поразило. Вернее сказать, поразило то, чего он не увидел! "БМВ" - не было!!! Угнали! Со всем содержимым багажника, со спрятанными деньгами, которые так и не удалось потратить, и наваренным Светкой вареньем. Фёдор стоял в оцепенении и мучительно вырабатывал план поведения в неожиданной экстремальной ситуации. Конечно, машину жаль, но денег ещё остаётся достаточно, что бы приобрести новую. Но это беспокоило его меньше, чем, - что же сказать Светке и детям? Они, вряд ли перенесут эту утрату чужой, как они считают, собственности спокойно. И вряд ли глава семейства сможет, что-либо вразумительное выдумать по этому поводу. Как не печально, но, похоже, придётся всё рассказать. Ах, как жаль, что не удалось! Всё труды насмарку, все лишения, ради этого замысла, - всё напрасно! И какая падла угнала машину?!!!
Фёдор, безмерно сожалея о провале тщательно подготовленной и почти завершённой операции, присел на краюшек Светкиной кровати.
--
Света, - жалобно заскулил неудачливый муж.
- Что? Пора? - расставаясь с красочным сном, промурлыкала довольная отдыхом и его завершением жена.
--
Света, разговор есть, - интригующе просопел Фёдор.
--
Что, случилось? - почувствовала неладное догадливая супруга.
- Ты только не волнуйся, - попытался успокоить её заботливый муж, чем сразу ввёл её в волнительное состояние.
--
Да, что случилось?
--
Я получил наследство, - испытующе наблюдая за реакцией жены, томно сознался муж.
Светка облегчённо выдохнула:
- Я уж подумала, что машину угнали, - пророчески молвила она, - а ты опять со своими шуточками.
- Света, это правда, - заупрямился Фёдор, - и это не всё.
- Ну, что ещё? - бодро вскакивая с постели и не придавая никакого значения разыгравшейся фантазии бестолкового мужа, спросила она невнимательно.