Фельдшер бригады скорой помощи Таня Дворникова была душой нашей пациентской компании. По крайней мере, за данный титул точно могла конкурировать с Колей.
Абсолютно все пациенты относились к ней с искренней симпатией. Она была непосредственной, простодушной и мягкосердечной девушкой. Абсолютно с любым человеком она могла поддержать разговор, выслушать и поддержать.
Тане было всех жалко. А нам всем - было жалко Таню. Никто, конечно, не заслуживает болезни. Но тот факт, что человек, спасавший жизни других, вдруг оказался сам в таком положении - казался вопиющей несправедливостью.
Ранимость и чувствительность каким-то образом сочеталась у Тани с завидной выносливостью и стойкостью в экстремальных ситуациях. Когда случалась настоящая "жесть", с которой порой не справлялись даже видавшие виды пациенты мужского пола, - Таня, выплакав ведро слёз, - вдруг являла чудеса мужества и терпения.
Но какая-то мимолетная неприятность могла расстроить ее не на шутку. Однажды так и произошло.
Я уже рассказывал о ежедневном ритуале смены "плевашек" в отделении. Изо дня в день этот круговорот оранжевых склянок происходил четко, как часы. Больные сдавали "грязные" склянки в один бикс, после чего им выдавали чистую из другого. Но однажды что-то пошло не по плану. Дойдя до женской палаты на втором этаже, в которой жили Таня, Наташа Ковальская и еще одна пациентка - Вика, санитарка замешкалась и перепутала местами биксы. В результате - у пациенток оказались в руках уже использованные "плевашки". И если Наташе и Вике повезло - их склянки были пусты, то Таня, открыв свою "плевашку", обнаружила на дне толстый слой чьей-то густой мокроты. В ужасе девушка швырнула склянку в угол и выбежала из палаты. Рассказывая нам о случившемся, она ревела навзрыд.
Лечилась Таня уже 1,5 месяца. До конца интенсивной фазы и контрольного рентгена оставались какие-то две недели. А дома ее ждала маленькая дочь, которую она воспитывала одна и в этом году должна была отправить в первый класс.
Видя, что пациентка чувствует себя хорошо, - Павел Васильевич решил пожалеть Таню и выписал ее на две недели раньше.
Счастью девушки не было предела! Вечером мы все собрались во дворе отделения и устроили традиционное уже чаепитие.
Больные тепло прощались с Таней, говорили много напутственных пожеланий, среди которых главное и заветное - "Больше не попадай!". Простился и я:
- Ну, коллега, будь здорова! Положительной динамики тебе! И отрицательных посевов! - Это пожелание мне только что пришло в голову и показалось уместным.
Пациенты дружно засмеялись.
- Хорошее пожелание! - Улыбнулась Таня. - И тебе того же!
- Не теряйся только! После выписки все вместе соберемся... Отметим день борьбы с туберкулезом!
- Обещаю! Куда ж я без вас! - Звонко засмеялась Таня.
На следующее утро она уехала домой в полной уверенности, что больше никогда не вернется в эти стены. Но туберкулезная рулетка сделала очередной поворот...
Выходные в диспансере прошли без особых забот и потрясений. Утро понедельника тоже начиналось как обычно. Я в очередной раз согласился помочь принести огромную кастрюлю с кашей для лежачих больных в отделение (все, кто мог ходить - завтракали в столовой пищеблока). Возвращаясь обратно на больничный двор, я вдруг увидел на скамейке Таню. Она сокрушенно опустила голову и закрыла руками глаза. Рядом сидела встревоженная Оля Васильченко.
- Что случилось, Тань? - Спросил я, подойдя к девушкам.
- У меня... У меня... Плюс! - Еле выговаривая слова сквозь рыдания, простонала пациентка. - Устойчивость!.. У-ууу!
- Ох, твою ж... К чему устойчивость то?
- На три... Три препарата... Изониазид... Рифампицин... Стрептомицин... - Всхлипывая, перечислила девушка.
- Подожди... Но как же это?.. А снимок?
- Дырка на снимке! 1,5 сантиметра! - В отчаянии прокричала Таня.
- М...да, Танюш... Ситуация... Но ты совсем то в отчаяние не впадай! Это тоже лечится!
- Ох, не знаю я!.. Ладно бы просто, а тут еще и с дыркой!..
- Да успокойся ты со этой "дыркой"! Готов поспорить, что ее не будет у тебя через... Три месяца! Спорим?
- Дай Бог... - Немного успокоилась Таня и перестала рыдать. - Я ведь больше всего другого боюсь... Я ведь дома эти два дня была! С малой вместе! Все время в одной квартире были! Не дай Бог и у нее... Я себе этого не прощу!
- Ну, прекрати. Во-первых, - ты тут абсолютно не виновата. С каждым такое случиться могло. А во-вторых... Два дня - не так уж долго. Скорее всего, ты не успела бы ее заразить. - Пытался я утешить коллегу. Мне и самому хотелось верить в сказанное.
Известие о болезни Тани произвело настоящий переполох среди наших пациентов. Даже всегда невозмутимый мой сосед по палате Серега вечером выглядел задумчивым и приунывшим.
- Как так, Витаха, а? Ну, ладно мы - зэки, наркоманы... А тут - молодая добрая девчонка... Это просто п...ц!
Я не знал, что ответить Сереге. Мне тоже было безумно жаль свою коллегу и просто хорошую женщину Таню Дворникову. Я тогда еще не предполагал, что нам суждено пройти плечом к плечу долгий и тернистый путь лечения.