Аннотация: Первый рассказ о семействе Ричардсонов. Гилберт сбежал!
Побег белой крысы произошёл в четверг, 25 июня, где-то между 11 утра и 15 дня. (Именно в этом промежутке дом был пуст, и только в 15.07 по заднему двору прокатился крик миссис Ричардсон). Мы устроили собрание под главным деревом во дворе. Джойс сидела на ветке, покачивая красными башмаками, Сэм и Томми лениво переглядывались, сидя в траве и пожёвывая соломинки. Я лихорадочно ходил вокруг ствола увесистого дуба и думал. Хотите смейтесь, хотите нет, но эта крыса уже успела принести нам немало хлопот к концу первого, обычно всеми самого любимого, месяца лета. Сначала она укусила Сэма, но это ещё ничего, ему даже нравилось ходить с пальцем, заклеенным зеленым пластырем. А вот потом, как-то раз выпущенная на волю в просторы большой коробки посреди детской, она прогрызла в ней страшенную дыру! И всё бы обошлось, если бы эта коробка не была любимой коробкой для игрушек Джойс, которые были бесцеремонно свалены в кучу на полу, пока крыса прогуливалась внутри. В общем, успокаивали мы нашу малютку еще пару дней. И вот, не успели мы толком расслабиться - она снова подкинула нам непростую задачку. Хочу сказать вам, когда у вас по дому бегает довольно большая белая крыса - это одно. А вот когда это ваша любимая белая крыса, и за ней бегает ваш любимый полосатый кот - это уже совсем другое. На самом деле проблема состояла в другом. И если бы не мистер Ричардсон, то Гилберт был бы уже давно пойман и посажен обратно в свою голубую клетку с желтыми занавесочками. Не знаю, с чего эти девчонки берут, что крысам будут приятны жёлтые занавески, но Джойс настояла, и они с мамой сшили их. Лично мы с ребятами отплёвывались полдня, глядя на девчачьи обновки бедняги Гила - уж больно теперь всё это похоже на кукольный домик. Но речь то сейчас не о том! Так вот, утром я открыл глаза, и, понимаете, как бы это вам объяснить... В общем, это был очень важный день. Это был день Пробы. Накануне мистер Ричардсон наконец-то исполнил нашу давнюю с парнями мечту - настоящая надувная моторка! О, вы бы её видели, она прекрасна. Желтая, с широкой зеленой полоской по ребру, руль, два сиденья и огромный, просто нечеловеческих размеров мотор! Мы прыгали вокруг неё весь вечер как олухи, и на следующий день было решено идти на озеро. До глубокой ночи мы с ребятами еще перестукивались веточками по спинкам кроватей, хихикали в нетерпении и не могли уснуть. И вот наконец белое солнце заползло в нашу комнату, пощупало каждого за нос, предупреждая, что пора смотреть наш главный сон наяву. Этим утром даже Джойс в рассеянности слопала подсунутую мамой нелюбимую кашу, глядя на наше волнение. Мы собирались как бешеные белки, бегали как взволнованные собаки. Томми жутко злился, разыскивая свой носок, я запихивал в рюкзак всё самое необходимое и как раз в тот момент, когда все уже было собрались, ребята ждали меня у входной двери, а я нашаривал рукой в верхнем ящике комода старый папин перочинный ножик, как мама (с гостиной) прокричала:
- Мистер Ричардсон Младший, не забудьте покормить Гилберта. Я то знаю, вы будете возиться с вашим сокровищем до вечера, а бедняга Гил будет голодать!
Надо сказать, "мистером Ричардсоном" мама называла только меня. Не знаю уж, почему, - то ли оттого, что я самый старший, то ли я больше всех похож на папу... Словом, отвертеться было сложно, и я в дикой спешке побежал на второй этаж проведать заточённого Гила. Между прочим, мне никогда не нравилось, что он сидит взаперти, но это было единственное непреклонное условие для его появления - мама очень боялась крыс и согласилась только потому что на своё день рождение в прошлом году Джойс сломала руку, упав с велосипеда, и всё, что могло всех нас тогда успокоить - это крыса. (По крайней мере именно так мы решили тогда на незапланированном собрании у дуба). Так у нас и появился Гилберт. А кормить его всегда приходилось мне. Малышке Джойс еще нельзя было доверять такую ответственную работу, а ребята попросту сваливали на меня всё, что только можно было свалить, потому что я был президентом Клуба.
В общем, в 10.55 утра 25 июня (надо сказать, что я всегда ношу свои любимые электронные часы с роботом на синем ремешке) я зашел в детскую на втором этаже и открыл клетку с Гилбертом, чтобы засунуть бедняге небольшую порцию его крысиной еды. И в этот момент с лестницы послышался необыкновенный шум (такой обычно издают только близнецы вместе), в комнату влетели Томми и Сэм и начали в суматохе разбрасывать вещи, крича, что папа уже в машине и сейчас вот-вот отъедет, а мы не взяли наши удочки! Искать у ребят получалось хуже, чем наводить панику, поэтому я дал каждому по заслуженному подзатыльнику, вытащил чехол с удочками из-за шкафа и мы галопом скатились вниз, издавая такие бешеные звуки, как если бы по лестнице нашей со второго этажа на первый начал обрушиваться опаснейший горный камнепад.
Мы умчались на озёра. День, надо сказать, был отменный, солнце бликало по маленьким рыбёшкам волн, сочные ветки зелени шипели в воздухе и передвигали настолько мягкие ленивые облака, что, казалось, если сжать их в руках, то они окажутся такими упругими и теплыми, как любимые мамины французские булки с пекарни дяди Хэнка. Другие наоборот казались хрупкими и невесомыми, что если потрогать их, они будут всё равно что куски стеклянной ваты, даже, наверное, такие же не очень приятные и сухие на ощупь. Мы катались на лодке с папой, подсовывая наши довольные мордахи под самые брызги, летящие с боков и переливающиеся на солнце так ярко, как сварочные искры, и пытаясь вдохнуть на полной скорости в порыве ветра в лицо, хотя всем известно, что это сделать невозможно. Мы так увлеклись, что даже позабыли про удочки. Счастью не было предела, мы напоминали, думаю, молодых гончих псов, впервые после долгого пребывания дома, выпущенных побегать в огромное свежее, пахнущее летом поле. Томми промочил рукав до середины футболки, а у Сэма обгорел нос. Дух авантюризма кипел, папа подрезал набегающие волночки на бешеной скорости, и мне даже почти удалось уговорить его дать мне порулить в следующий раз. Мы не заметили как прошло время обеда и как начали собираться тучи. Мистер Ричардсон сказал: "Достаточно на сегодня, мальчики", и мы угрюмо, но удовлетворённо вылезли из лодки и стали запихивать обратно в машину рюкзаки. Дождь закончился уже к тому моменту, как мы подъехали к дому, и мы оставили папу и решили проверить, осталось ли сухим небольшое пятно под дубом на заднем дворе.
Мама уже вернулась от мисс Вайнери, нашей старой ворчливой соседки, которой мама помогала сажать бегонии в ее старом палисаднике. Кстати, говорят, она похоронила там пять своих собак. Мы удобно устроились на оставшемся сухим кусочке земли под нашим верным зеленым другом с шикарной шевелюрой и наблюдали в окно, как зеленая мамина кофточка передвигается по кухне. Предобеденная сонливость начала заползать на наши лица, как бывает каждый раз, когда плохо спишь ночь и рано встаёшь, Томми в последний раз лениво пнул подкинутый братом к его ноге камушек, как тут мы внезапно услышали громкие возмущения миссис Ричардсон. (А хочу заметить, мама у нас кричит вообще очень редко). Из дома выбежала растерянная Джойс и с глазами огромными как всё наше небо тихонько выдохнула: "Гилберт сбежал!", плюхнулась на мокрую траву и тут же осколочно высоко разревелась. Сон как рукой сняло. Я схватил малышку (промочила штаны уже на этой траве!) и ринулся обследовать подозреваемую территорию.
Мы оцепили весь дом желтой изолентой, как это принято когда ты расследуешь особо опасные преступления, и изучили каждый сантиметр покинутого Гилбертом жилища. Я долго думал - что могло не устроить беднягу? В конце концов, он не так уже и плохо там жил! Занавески, конечно, могли расстроить любого нормального парня, но не думаю, что настолько. Папа внимательно следил за нашей работой. Малышам я поручил задание обклеивания метками всех подозрительных предметов в радиусе возможного нахождения беглеца. И вот, когда я начал перебирать другие варианты возможных причин и дошёл до пункта "еда"... Ребята как-то странно посмотрели на меня. И тут я понял. Дверца. Я просто мог не закрыть дверцу.
"Что ж, Джим, - сказал папа после обсуждения этого вопроса за семейным столом, - если всё так, то всё гораздо проще. Вы должны сейчас же остановить поиски. И, как главный в этом доме, могу заявить, что я попросту запрещаю вам их продолжать".
"Но... Папа, Гилберт же тогда..." - начала было малютка и тут же опять расплакалась, с ужасом глядя на желтоглазого пухового Рица, внимательно наблюдающего за нами из дверного проёма, и, казалось, наматывающего всю полученную информацию на свои длинные пышные белые усы.
"Да, именно так, друзья мои, - сурово продолжил мистер Ричардсон. - Джимми, ты по своей неаккуратности не закрыл дверцу. Ты виноват. Сэм, Том, вы отвлекли своего старшего брата в этот ответственный момент, что привело к таким серьезным последствиям. Вы виноваты. Малышка... - Малышка Джойс хлюпнула носом умоляюще уставившись на отца, - Малышка Джойс ни в чём не виновата. Миссис Ричардсон, отведите её вообще в дамскую комнату. Да, мои молодые неопытные друзья, - халатность, это то, что позволило развернуться в нашем доме таким ужасным событиям. Но я, как хозяин этого дома, с уверенностью заявляю, что не допущу, чтобы здесь произошла еще и несправедливость! Поэтому прошу всех присутствующих принять тот факт, что отныне, с момента побега Гилберта, а именно, из-за легкомысленного отношения его главных владельцев, такие же, как и вы, растяпы, права на него имеет и Риц, как полноправный член нашей семьи."
Глаза ребят расширились и теперь уже все посмотрели на желтолунного Рица, примостившегося в дверном проёме. Почувствовав на себе напор столь пристальных взглядов, Риц переступил с одной лапы на другую и с достоинством прошёл вглубь соседней комнаты.
"Но папа!" - взмолилась еще раз Джойс. (В нашей семье пока что только она одна могла иметь смягчающее воздействие на мистера Ричардсона, чем время от времени успешно пользовалась).
"Никаких но!" - и, нашарив ногой под столом слетевший тапок, Ричардсон-старший поднялся к себе в кабинет.
В напряжённом молчании я покинул дом и уселся под дубом. Думаю, вы можете представить, в каком я был удручении от чувства собственной вины. Мало того, что я не уследил за Гилбертом и из-за меня он потерялся и сейчас мог находиться в еще большем смешении, чем я, и не знать, что делать, так ему теперь еще и грозит опасность! И всё благодаря мне! Ай да Джим, что за молодец! Пока я насупившись сидел под деревом и смахивал налетающие с листвы капли дождя с носа, ко мне успела подтянуться вся команда горе-крысоводов. Я молча подсадил Джойс на ветку, ребята заняли моё место у корней дуба, а я начал сосредоточенно накручивать круги вокруг полувекового насаждения, в такт тому, как накручивались мысли одна на другую в моей голове.
"Да не болтай ты ногами!" - раздраженно пшикнули Том и Сэм. - "Тебе что, совсем не грустно?!"
Джойс мечтательно посмотрела в сторону дома и на её лице снова изобразилось слегка помутненное волнением чувство спокойствия: "Мама сказала, чтобы я не переживала, если Риц найдёт Гилю, то он поможет и принесёт его нам!"
Я знал, что Тому, как самому циничному из нас, в этот момент точно захотелось сказать "Мёртвым", но близнецы с пониманием переглянулись и, видимо, решили лишний раз не беспокоить сестрёнку.
"Что же мы будем делать? Неужели так и будем сидеть сложа руки?!" - настрой Сэма был как всегда воинственным.
Я сурово и долго посмотрел на них (как папа) и, ничего не сказав, медленно поплёлся обратно к дому. Каждый из нас прекрасно знал, что запрет есть запрет и подпольные поиски устраивать неприемлемо.
Вечер докатывался до своего логического заключения невыносимо пресно, долго и напряженно, если такие состояния вообще могут быть совместимы, это было так же противно, как если бы, например, добавить варенье в суп. Каждый занимался потихоньку своим делом и никого не тянуло на разговоры.
Надо сказать, я никогда не думал, что недооцениваю членов своей семьи в чём-нибудь, но оказалось, что всё-таки это немного так: более жуткого наказания за наш проступок вряд ли кто-то смог бы ещё придумать. Мы были связаны по рукам и ногам.
Дом начал потихоньку наполняться темнотой, и была ли она только естественным отстуствием света - трудно сказать. Скорее всего, она была гуще и тревожней, так как была заполнена нашими одинаковыми страхами. Начиналась ночь - время Рица.
Еще долго мы лежали бездвижно в своих кроватях, пытаясь отслеживать каждый шорох в доме, наполненные раскаянием и тоской, до тех самых пор, пока сон все-таки не сморил наши головы.
Ночь была холодной и лунной, я почувствовал это по оледенелой лодыжке, торчавшей из-под одеяла. Мне снилось что-то неприятное, понемногу сон стал отлипать от меня, и я собрался уже было перевернуться со спины на бок, чтобы сменить сюжетную линию моего ночевидения, как вдруг отчетливо почувствовал, будто кто-то на меня смотрит. Всё же я был всего лишь 11-летним парнем, поэтому не стал сразу открывать глаза после этого странного ощущения - ведь если сделать это резко, сразу может случиться, что увидишь что-то страшное. Я полежал немного, переваривая где-то на уровне, наверное, верхнего желудочка это чувство, а затем медленно и вдохнув поглубже начал открывать глаза. Комната была залита лунным светом, геометрические узоры от серебристой занавески падали на стену и дверь. А прямо на моем животе поверх одеяла сидел Гилберт.
Внимательный взгляд красных умных глазок дал мне понять, что он уже не обижается на меня и на мой... халат...? Папа что-то говорил про халаты? Да ладно, главное, что Гил нашёлся! Я любовно погладил длиннохвостого за ушком, и, пока тот не решил еще раз прогуляться по ночному дому, обернул его в тут же сдёрнутую наволочку и отнёс в голубой домик.
На часах в гостиной было 3.05, я прошёл по коридору и заметил открытую дверь кабинета.
- Папа?
Мистер Ричардсон сидел за столом в оранжевом пятне лампы и дописывал свою книгу.
- Да, сынок, ты почему не спишь?
- Гилберт нашёл меня!
Отец посмотрел на меня очень строго, но я увидел те самые две морщины вокруг глаз, которые становятся видны только тогда, когда он улыбается.
- Вот и славно, теперь всё правильно.
Я шмыгнул носом, подумал несколько мгновений и спросил:
- Думаешь, он простил меня и поэтому вернулся?
Мистер Ричардсон посмотрел на меня очень таинственно и ответил:
- Конечно. Будь хорошим хозяином теперь, присматривай за ним получше. Иди спать.
И я пошёл. И до утра смотрел самый классный сон в моей жизни про надувную подводную лодку. А на следующий день Джойс разревелась от удивления, когда нашла Гилберта в своем голубом домике с жёлтыми занавесочками. (Мы все сказали ей, что он сам вернулся туда, потому что очень скучал по ней).