Орлова Екатерина Николаевна : другие произведения.

Алая Луна. Общий файл. 03.08

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 4.86*4  Ваша оценка:
  • Аннотация:

    БУДУ ОЧЕНЬ БЛАГОДАРНА ЗА КОММЕНТАРИИ И ОТКЛИКИ.

    Она грезила в детстве быть всесильной, и она получила свою мечту, только не в том виде, в котором хотелось бы. Она не верит в любовь, она не верит в людей, она презирает честь и достоинство... Но она не сможет отрицать истинности этих вещей столкнувшись с ними одни на один.

     
  

Шелли Облако IV

  
  Дева с огненным ликом, в молчанье великом
  Надо мной восходит луна,
  Льет лучей волшебство на шелк моего
  Разметенного ветром руна.
  Пусть незрим ее шаг, синий гонит он мрак,
  Разрывает мой тонкий шатер,
  И тотчас же в разрыв звезды, дух затаив,
  Любопытный кидают взор.
  И гляжу я, смеясь, как теснятся, роясь,
  Миллионы огненных пчелок,
  Раздвигаю мой кров, что сплетен из паров,
  Мой ветрами развеянный полог,
  И тогда мне видна рек, озер глубина,
  Вся в звездах, как неба осколок.
  

Глава 1

  

Черная Луна

  Закон Финэйгла
  Если уж работа проваливается, то всякая попытка ее спасти только ухудшит дело
  
  - Здравствуй добрый молодец, чего долбишься? - молодец опешил и тут же опомнившись, отскочил в сторону, вытаскивая ржавенький меч наружу. Парень был совсем юн, мало того еще худощав и явно не благородных кровей, и уж точно на добро молодца не тянул, но Баба Яга не любит, когда приличия нагло игнорируются.
  - Не подходи нечистая! - я безразлично остановилась в нескольких десятках шагов от места действия.
  - Лесана (защитник людей), сколько можно, у нас уже головы разболелись. Этот дурак только и знает, как ломиться внутрь, вместо того, чтобы вежливо попросить пройти. Представляешь, чуть по нам не попал! - притворно возмутились черепа. Я вопросительно изогнула бровь, но черепушек уже понесло.
  У парня картинно раскрылся рот, меч выпал, а глаза надулись от изумления. Черепа все продолжали жаловаться на судьбу, найдя очередного слушателя. Не скрою: мало кто выдерживал лекцию на тему - куда катится мир. Мои думы подтвердились - через несколько частей (часть - минута, доля секунда; в сутках 16 часов, один час больше в 1.5 раза, чем наш современный; одна доля 72 мгновения) мальчишка, да определенно еще ребенок, подскочил ко мне с воплями о говорящих скелетах.
  - Перебивают на полуслове! Какие невоспитанные люди нынче! - стоило сверкнуть тьмой глаз на разговорившихся безносых, как они тут же заткнулись.
  - Итак, зачем пришел?
  Мальчишка, боязно оглядываясь на забор, расправил плечи и рыкнул мне в лицо:
  - Бабу Ягу на бой вызвать! Она Василису в заложницах держит! - нужна новая песня, каждый раз одно и тоже. Василиса уже давно замужем и детей нарожала, а они все ходят и ходят, спать не доют. Ночью ни один не наберется храбрости в Заветный лес податься, Бабу Ягу бить. Да и не только ее старую: нечисти здесь разгуливает немало, и все голодные, дорогу расчищать себе придется мечом, а некоторые, как например нынешний посетитель, в руках его и не держал раньше, благо, если видел.
  - Я за нее.
  - Как это? - оторопел молодец.
  - Баба Яга по делам ушла, в ее отсутствие домом заведую я, - судя по напряженному лицу, такой поворот событий стал для юнца откровением.
  - А когда она придет?
  - Когда голод почувствует, - безразлично пожав плечами, я развернулась, считая разговор оконченным. Спустя мгновение в мою спину впилось костлявое нечто. Неясная тень пробежали по моему лицу и тут же скрылась.
  - Не так быстро! Ты меня запугать хочешь, нечисть!
  - Может быть. Испугался?
  - Святые люди не бояться нечистой силы!
  - Святые не нападают на беззащитных девушек, не поинтересовавшись вначале их принадлежностью к навьим детям.
  Похоже, фраза оказалась слишком длинной и замысловатой для паренька, придется выражаться попроще.
  - Я живу у Яги с тех пор, как она выкрала меня еще ребенком из родного села! - черепа мигнули зеленым светом в глубине провалов на том месте, где некогда были прекрасные очи, заинтересовавшись моим представлением.
  - Врешь, - толстая ветка неуверенно пробороздила по моему телу широкую дугу. Хорошшш...
  - Нет, что ты! Ей помощница нужна была, чтобы молодцев заманивать! Помоги мне сбежать! - добавить слез в голос не составило особого труда.
  Сюжет развивался со скоростью выпущенной стрелы, к чему мальчишка явно не привык, отягощенный размеренной спокойной жизнью в своей деревне, где не нужно было прилагать столько умственных усилий.
  Прождав пару частей, когда он сообразит что к чему, я с радостью кинулась к нему на шею.
  - Спасибо! Только придется Ягу изничтожить, иначе она будет нас преследовать! - выдержать такой напор от незнакомой девицы ему не удалось, и он, чуть осоловевший от сильных объятий, согласился.
  - Пойдем, я покажу, где она нас поджидает! Только зайдем с другой стороны, и она ни о чем не догадается, - молодец послушно шел за мной по пятам, напрочь выбросив из головы мысли о брошенном в испуге мече, которым он по идее должен был убивать Ягу.
  Я не стала долго водить парнишку по лесу, это могло сбить его с героического настроя, все же несопротивляющаяся жертва куда лучше, когда нет желания за ней бегать. Другой вопрос в том, когда такое желание появляется.
  Вскоре впереди замаячил просвет, деревья расступились, открывая прекрасный обзор на песчаный берег и прозрачную поверхность Зеркального озера. При свете Луны вода как будто затягивается непроницаемой пленкой, отражающей твою судьбу. Поэтому озеро считается заветным. Баба Яга свято хранит это место и подпускает к нему очень-очень не многих. Впрочем, сейчас я не на судьбу гадать пришла.
  Потянувшись и скинув легкую ночную рубашку, я с плеском вошла в воду. Томные круги расползлись, разбивая чистоту и спокойствие воды. Погрузившись с головой я наслаждалась бодрящей прохладой, наконец, окончательно вырвавшись из липких пут полубредового сна, вынырнула. Рыбкой перевернувшись на спину я заметила, что паренек переминался на берегу с ноги на ногу в бездействии. Интересно, сам решил свою судьбу искать или подсказал кто?
  - Анчутка, - позвала я помощника водяного. - Только не вылезай. У меня тут молодец очередной, а вы вчера на скуку жаловались. Развлекайтесь, - и уже громче добавила, чтобы услышал спаситель. - Присоединяйся, Яга на той стороне, по суше не пройти!
  Парень не спешил.
  Я улыбнулась и стала медленно выходить из воды, мокрые волосы облепили нагое тело, закрывая от масляного взгляда молодца все примечательные части выступы.
  - Боишься? - лукаво спросила я. Настроение после холодной тонизирующей ванны стремительно полетело вверх.
  - Я ничего не боюсь! - с этим громким заявлением, последовало скорое разоблачение. Старая латаная рубаха полетела на землю, следом направились драные штаны.... А вот исподнее молодец решил не снимать. Похвальное решение, хотя вскоре ему уже будет все равно. Побалуется местная нечисть, наиграется, да и утопит молодца, если убежать не успеет. Я медленно, чтобы он смог детально рассмотреть мою чистую, без единого проблеска живой плоти кожу, например как у мавок, повернулась и снова погрузилась в плавное покачивание на поверхности мягкой воды.
  Долго ждать не пришлось, уже через пару мгновений послышался плеск и дикий визг. Я скосила глаза в ту сторону и заметила блеснувший на солнце чешуйчатый хвост.
  - Что это?! - ударил по барабанным перепонкам громкий крик. Я вздохнула и поплыла дальше. Сейчас все озеро перебудит, перепалка начнется, делить станут, еще упустят. Но это уже не мое дело, уйдет - будет уроком, не сможет - значит, так тому и быть.
  Перебравшись на противоположный берег, и заметив махающих мне русалок, я двинулась к ним. Мне предложили короткую рубашку, состоящую из тонких ниточек водорослей, и пригласили к столу.
  - Ты рано сегодня, - заметила самая старшая из жен водяного, который сейчас усердно наравне с анчуткой гонял молодца по озеру, от чего тот задыхался от постоянного верещания.
  - Пришли Василису вызволять из плена, - надкусывая пирожок к икрой ответила я.
  - О, удачно это. Бор уже соскучился по пакостям, - отвечала все та ж красавица, а Бор - это тот самый водяной, который сейчас усердно изображал пенек, мешая парню выбраться на берег.
  - Поэтому и привела, - беседа сошла на нет, так как девушки увлеклись разворачивающимся зрелищем.
  Лично мне было все равно. Это их маленькая радость. У меня впереди целая ночь. Да и что скрывать, мне самой нравитьсь убивать. Нравиться видеть собственными глазами, как из глаз противника уходит искра жизни, привлекает их испуганный стук сердца, хрип о пощаде, доставляет удовольствие теплая кровь, гуляющая по жилам жертвы, и после удара острым лезвием кинжала, фонтаном брызгающая на руки.
  Мои мысли сбились на последней завершающей ноте наслаждения, когда чужая кровь слизывает последние остатки благоразумия.
  - Лесана, у тебя такое кровожадно-возвышенное лицо. Думаешь об охоте? - напротив меня стояла высокая ладная девушка, одетая в богатую кунью шубу, отороченную белкою, поверх этого наряда была накинута медвежья шкура, а голова зверя служила шапкою. Над плечом красовался искусный составной лук и колчан со стрелами, на поясе висел внушительных размеров нож.
  - Девана, ты же знаешь ответ, - охотница скривилась.
  - И что? Диалог строиться на ответах и вопросах, а ты вечно и от тех, и от других уходишь.
  Я вопросительно вздернула брови.
  Девушка оставила мой жест без внимания.
  - Очередной простачек?
  - Да пришел не свет ни заря смелого из себя строил, пока черепа не возмутились.
  Послышался смешок.
  - Баба Яга скоро будет, не в курсе?
  - Нет. Найти не можешь? - удивленно поинтересовалась я.
  - Да в лесу ее точно нет: ни я, ни Святобор ее не чувствуем.
  - Странно, - задумчиво барабаня пальцами столешницу, я пропустила момент, когда русалки сорвались в воду, добивать молодца. Вой, писк, брань... и все стихло.
  - Сегодня ночь Мораны, - я снова перевела взгляд на девушку. - Черная Луна в этом месяце предвещает реки крови и море страданий. Охота будет дивной.
  - Хорошо, если так, - не стала развивать тему я. Охота, Охота... ты снова подкралась незаметно, выбивая воздух из груди предвкушением, страхом, отвращением... и наслаждением.
  - Это не твоя ночь, Лесана, - тихо произнесла богиня охоты и встала, быстро переведя тему. - Передай Яге, что я искала ее.
  Ее слова не задели бы меня столь сильно, если бы не мой кошмар. Нехорошее предчувствие коснулось кожи и тут же улетучилось. Не важно. Это ночь приспешников Мораны, моя ночь.
  - Ой, спасибо, деточка, уважила старика, - довольный водяной появился передо мной.
  - Повезло - Яги не было, - пожав плечами я поднялась и попрощалась с Бором.
  - Не останешься? - обидчиво протянул он в ответ.
  - Не могу, нужно приготовиться. Да и вам тоже, - он склонил голову в знак благодарности за напоминание и проводил меня заблестевшими глазами. Охота - это слово ласкает слух всех навьих детей и тех, кто встал на путь Смерти и Тьмы. Проще говоря, ночь тех, кто поклоняется Моране и Чернобогу.
  Тропинка послушно ложилась под ноги, давно привыкнув к причудам местных. Сейчас хотелось прогуляться вдали и подумать.
  Девана - богиня охоты, жена бога лесов Святобора. Она сопутствует удачной охоте, и прекрасно чувствует, когда это невозможно. Но в то же время ночь не может не поклониться мне, как любимой дочери тьмы. Не может...
  Но предостережение произнесено вслух.
  Постараемся обогнуть судьбу по спирали, как не раз до этого.
  - Лесана, что с молодцем, рассказывай! - встрепенулись при виде меня черепушки.
  - Все как обычно. Лучше скажите, Бабушка пришла?
  - Пришла-пришла, старая. Тьфу. Зря старались только, никакой благодарности.
  - Не зарывайтесь. Вы не предупредили о приходе гостя, - напомнила я. Черепа тут же затряслись и замолкли. Не выполнение прямых обязанностей наказывалось Ягой соизмеримо ее настроению. А как известно: плохие вести, испорченное настроение.
  Яга вертелась на кухне, шепчась попутно со своим любимчиком - Баломиром - противным белым котом с кровожадными наклонностями.
  - Не стоит, это все разрушит, - разглагольствовал баловник. Его прервал хриплый голос Бабы Яги.
  - Лесана, ты, наконец, пришла. Черепа сказали - очередного молодца отваживала? - сегодня ее настроение было не в пример выше вчерашнего.
  - Да пытался тут один Василису вызволить из плена. Ничего особенного.
  - Скормила водяному опять? - сварливо поинтересовался кот, злобно кося на меня янтарными зрачками. Я ответила столь же 'милым' взором.
  - Бабушка тебя Девана искала.
  - Она уже заходила, буквально мгновение назад скрылась в зарослях ельника.
  Я посмотрела на Ягу, и удерживала взгляд до тех пор, пока она не сказала:
  - Ночью будет Великая Охота. Морана настроена на большой улов, Чернобог уже собрал свою армию, и боги на этот раз желают видеть тебя во главе стаи.
  Я нахмурилась.
  - Чем обязана столь великой чести? - холодея от чувства приближающихся неприятностей спросила я. Боги затеяли очередную игру. И мне, похоже, отведена не последняя роль.
  - Морана решила выделить тебя из остальных своих подопечных. Ты не один год служишь ей верой и правдой и приносишь немало смертей в копилку судеб.
  Тревога, что разгорелась с предостережением Деваны, вновь принесла свои плоды, мысли сбились с плавного течения и понеслись вскачь. Предугадать или понять смысл ведения игры - невозможно, не предполагая конечного итога. Да и правила постоянно изменяются, в зависимости от хода игрока. Зная Морану, догадываюсь - это очередная дуэль за жизнь человека. И она поставила на меня, и конечно, в случае поражения можно не надеяться, что моя душа спокойно отойдет под крыло Велеса и будет раскаиваться за причиненное зло.
  От судьбы на этот раз не скрыться.
  Можно только немного подкорректировать.
  Сделать выигрыш доступным.
  Осталось догадаться, кто стал причиной раздора...
  - Что ж, не стоит медлить. Времени до полуночи не так много.
  - Ты права, иди собирайся. Это будет длинная ночь.
  Я еще разок бросила неспокойный взгляд на Бабу Ягу, провидицу и сильнейшую колдунью, к которой все эти души после охоты и попадают. Яга на древнем языке переводиться как змея, при этом она и подвластные ей ведьмы, а их собственно только две, питаются душами покойников и оттого делаются легкими, как сами души и сильными, питаясь энергией этих душ. По крайней мере, она так утверждает.
  Мне не ответили, и я направилась точить ножи... Ночь и правда будет насыщенной...
  
  Аксиома Расина
  Не все, что можно делать безнаказанно, следует делать
  
  Порой время стремительно несется вперед, пропуская мимо ушей мольбы о пощаде, но чаще оно тянется, словно смола, давая с лихвой оценить томительное предчувствие предопределенности.
  Мое отражение скользило по облегающему облачению охотницы, на первый взгляд кажется, что его легко пробить. Но чары, наведенные Ягой, так просто не исчезают и можно положиться на ее знания, тем более не раз проверенные на собственной шкуре.
  На объемном кожаном ремне висел меч забвения в простых же кожаных ножнах. С другой стороны пристроилось пару ножей, и еще один спрятан в голенище сапога. Но ночь принадлежит забвению, принадлежит моему клинку.
  - Все любуешься собой? - сварливо высказались из угла.
  - Запоминаю.
  В зеркале отразился большой белоснежный кот, морда смешно сплющена, глаза смотрят странно обреченно.
  - Баба Яга ждет тебя.
  Я больше не размениваясь на условности зашагала на выход.
  - Будь осторожна.
  - Несомненно, - бросила я, внутренне содрогаясь. Обычное предостережение кота бросило еще один камень сомнения в колодец обреченности.
  Яга сидела перед блюдцем, наполненным водой и пыталась что-то выведать у непослушной стихии.
  - Садись.
  Я беспрекословно подчинилась.
  - Не скрою, что Девана была права.
  Я не шевелилась, ожидая продолжения. Яга не та, кто раскрывает карты без умысла.
  Тишину нарушал лишь тихий шепот неразборчивых слов заговоренной воды.
  - Деточка, ты как обычно по самые уши завязла в самом сердце распри богов. Не справишься, встретишь свое перерождение на том же месте и в том же подвольном положении.
  Напрямик решила говорить бабка.
  Я склонила голову, принимая предостережение и соглашаясь с наказанием.
  - На-ка, это амулетик защитный. Если и не поможет в охоте, хоть беду отведет.
  На стол упала крупная капелька опала на тонкой ниточке. Темно коричневый с резными трещинами и выемками, вкраплениями зеленого, синего, голубого, и фиолетового цветов кусочек камня притягивал взгляд.
  Что-то он мне напоминает.
  - Надевай и отправляйся. Время не ждет!
  Замогильный голос, изменившийся в раз, скручивал внутренности от въедливого страха. Схватив подарок, я выскочила наружу и вздохнула полной грудью.
  Потянуло тонким, едва различимым запахом зимы... Скоро, совсем скоро. Морана правит этой ночью. Но холодно будет не нам, а нашей дичи.
  
  Ветер бесновался, бился, вздрагивал ... Он выступал, кричал, рвался... Ветер предвещал.
  Огромную поляну накрыла вуаль ночи, безмерной, голодной темноты, готовой вот-вот сорваться с места и рвать, кусать, кромсать живую доступную плоть.
  Охота...
  Безликая Луна освещала своих детей, дарила радость и обещала наслаждение...
  Мир замер.
  На поляну вышла она - предводительница этой ночи. Черная как сама ночь, опасная в предвкушении погони, стремительная и скорая на расправу, ведомая своей хищной натурой, гибкая, грациозная, ловкая... И притягивающая... Налитые яростью битвы глаза отсвечивали во тьме кроваво-красным, отпугивая покусившихся. Миг, и она в прыжке одним единственным росчерком меча забвения, отправляет обратно в царство Нави слишком назойливого компаньона. Неетт, это ее ночь...
  Темнота - убежище проклятых - звенела от напряжения. Нетерпеливый скрежет когтей, зубов и пробирающий до мозга костей вой пронесся над миром.
  'Готовы...
  Где жертва?'
  Шелестело вокруг. Томление раззадоривает жидкость, что течет в жилах Нави, но и нервирует.
  'Выбор, сделай выбор, Предводительница....'
  Кровожадный оскал преобразил ее лицо, крылья носа затрепетали принюхиваясь. Послышался тихий гомон, он все нарастал с каждым мгновением ожидания...
  Миг, и воздух со свистом вышел из легких...
  'Есть...Жертва.... Дитя.....'
  Радостное шипение возвестило начало гонки....
  'Жертва, жертва.... Дитя, хорошо - вкусно... Сладко, молодая кровь.....'
  Из уст предводительницы вырвалось рычание.
  'Моя жертва.... Моя...'
  Вновь поляну окрасил предсмертный визг, подтверждая слова главы этой ночи. Ветер, ласково окутывал ее фигуру, обволакивая ароматом выбранной жертвы...
  'В той стороне... много, много жертв.... Берите всех...'
  Ликующий вопль открыл гонку на выживание.
  Темная шаль, покрывающая поляну за миг до этого, дернулась, посыпалась, распадаясь на фрагменты: каждый стремился вперед, вслед за предводительницей, вслед за терпким ароматом детства и жизни....
  Мир молчал, мир ожидал, разносился только томный ор приспешников Мораны и Чернобога, дробный топот детей ночи. Они рвались вперед, с диким блеском фосфорицирующих глаз в темноте; торопились, чтобы через пару частей вонзать клинки, когти, клыки в горло первой жертвы.
  'Уже близкооо.... Пахнет аппетитно.... Быстрей, быстрей Предводительница.....'
  Не унимались навьи дети; запах желанной крови сводил с ума, подгоняя ускорить темп. Но впереди она... Погоня это ее жизнь. Тело необычайно гибкое, лоснящееся довольством скользнуло меж вековых деревьев и вырвалось к жертве. Клинок уже давно плавил кожу под рукоятью, в нетерпении обжечься чужой жизнью и чистой душой. Клинок забвения.
  Дыхание участилось, тишину разрывал далекий гул приближающейся своры и еле сдерживаемый рык предводительницы.
  Вот она, малышка.... Смерть, смерть стоит у тебя за спиной, а ты не чувствуешь....
  Полузвериная поза предводительницы вибрировала от ощущения близкой крови, неясная опасность витала в воздухе, напряжение сдавливало, сводило судорогами тело, призывало сбавить огонь ярости, томящийся в груди, либо выпустить его на жертву. Алые блики глаз неотрывно сверлили маленькое тельце.
  'Кровь....'
   Шепот с посвистом, наполненный даром томления, заставил ребенка вздрогнуть и залиться плачем.
  Ее сердце не дрогнуло.
  Она знает, что такое боль.
  Она причиняет ее осознанно.
  Нет границ дозволенного, есть только кровь и смерть, и посмертный ужас в глазах.
  Зловещий смех донес до ребенка ветер.
  'Боиш-ш-шься, бойся дитя, это твоя последняя ночь....'
  Отчаянный крик жертвы ударил по барабанным перепонкам.
  'Кричи... Это так приятно...'
  Армия ночи ответила на своеобразный призыв к пиршеству, вот-вот первые ряды выскочат на перелесье, и прольется кровь.
  Шаг, тихий, острожный, медлительный...
  Шаг, легкий, танцующий, таинственный...
  Шаг, быстрый, нетерпеливый, шуршащий ...
  Крик.
  Рычание за спиной.
  Давление опасности пробудило инстинкты быстрее, чем откликнулся на призыв, изнывающий от страсти разум.
  Росчерк клинка и промах.
  Спина неестественно выгнутая от накала страстей, голова, склоненная набок, и алый отсвет глаз из-под свисающих нитей липких волос. Капелька крови одиноко скользила из рассеченной щеки.
  Ядовитое шипение вырвалось из горла обманутой охотницы:
  'Оборотень... какая вс-с-стреча... будет вес-с-село...'
  Матерый волк скалил клыки и гневно перебирал хвостом воздух. Янтарные глаза неотрывно следили за предводительницей Охоты. Утробный рык разорвал сковывавшие до этого нити ожидания девушку. Она сорвалась в полет, изгибаясь под немыслимым углом, а зажатый в руке меч направила так, чтобы снести оборотню голову.
  Движение, быстрое, как росчерк клинка - нет, быстрее. Быстрее всего лишь на мгновение, но именно оно вывело зверя из-под смертельного удара. Из глотки вырвалось клокочущее рычание, янтарные глаза сверкнули покоем опытного воина. Тонкая фигура Предводительницы замерла, начиная схватку воли и взглядов. Нетерпеливый вой заставил мир задрожать.
  Стая ждала крови.
  Предводительница захохотала, отрубая последнюю надежду жителей села на победу.
  'Убить всех.... Богиня ждет крови...'
  И ликующий глухой рев в ответ.
  Мир ожил.
  Стая пошла в атаку.
  Взгляды противников скрестились на мгновение, чтобы вновь метнуться в стороны вслед за кинувшимися в атаку телами. Кривые острые когти встречались с тонким лезвием. Ловкие, сильные, по-звериному опасные противники сцепились в комнате, сбивая все на своем пути. Колыбелька, случайно задетая волком, отлетела в сторону, но осталась стоять. Ребенок подал голос, силясь вызвать сострадание.
  'Моя жизнь....'
  Выщерившись в дикой улыбке, Предводительница гибким, нечеловеческим прыжком отлетела в сторону, разрывая дистанцию. Оборотень не пожелал ее отпускать, прыгнул следом - чтобы нарваться на встречный удар. Тонкое лезвие вонзилось в плечо и с чавканьем вырвалось на свободу.
  Предводительница улыбалась.
  Она стонала, чувствую близкую победу.
  Она ошиблась.
  Дождавшись, пока противница расслабится, обманутая его раной и хромающей походкой, волк взвился в прыжке, сбив ее на пол. От раны не осталось и следа, звериная мощь переполняла его тело. Клинок забвения жалобно звякнув, отлетел в сторону.
  Предводительница, зло сощурив сияющие ненавистью глаза, выкинула вперед руку, нанося скользящий удар по морде противника, а второй мертвой хваткой вцепилась в волчью шерсть, вырывая ее с мясом.
  Волк зарычал ей в лицо, наваливаясь всей своей тяжестью. Влажно хрупнули сломанные ребра, хриплый угрожающий рык сменился воем боли.
  Острые когти успели перехватить ногу Предводительницы, не дав ей ударить. По комнате расползся запах крови.
  Первая жертва.
  Принята.
  Луна залилась кровью.
  Вопль радости разнесся по миру. Свора довольна, жертва есть... будут и другие...
  Решив, что пора заканчивать, оборотень чуть отступил, примеряясь к шее предводительницы.
  И замер.
  Тускло поблескивал в темноте, отражая в своей глубине Алую Луну, опал.
  Защитный амулет.
  Безумный, разъяренный, отчаянный вой лишил едва цепляющуюся за жизнь Предводительницу остатков сил. Гибкое тело дернулось и замерло...
  А мир с каждой долей наполнялся болью, и земля орошалась животворящей силой человеческой плоти и крови.
  Но ни одно порождение тьмы не обратило внимание на осторожно скользящего прочь от проклятого места одинокого волка.
  

Глава 2

  

Волхв

  Закон Пруткова
  Многие вещи непонятны нам не потому, что наши понятия слабы, но потому, что сии вещи не входят в круг наших понятий
  
  Боль спадала медленно, нехотя. Тупой, давящей, разъедающей внутренности, она была нетерпелива, пытаясь выбить из тела мятежный дух. Дух как мог еще сопротивлялся. Бился в раскаленной хватке горячки, и полубредового состояния. Потом стало легче. Кто-то крутился рядом, говорил, нашептывал, успокаивал, лечил. Тело послушно отзывалось на любую постороннюю помощь, самостоятельно не справляясь. Ласковые прикосновения, горечь лечебных отваров, холод аккуратной повязки, сдавливающей сопротивляющиеся ребра. Время летело, день следовал за днем, а я в полусознательном состоянии находилась в неизвестном месте. День за днем пытка становилась все более невыносимой, резкие обрывки воспоминаний и восстанавливающееся тело изрядно мучили сознание, не давая хоть на миг оценить обстановку. Где? Почему? Как? Кровь... хрип из сдавленной грудины, хруст костей под тяжелой ношей. Оборотень. Мой несостоявшийся убийца.
  Снова разъяренный крик.
  Тихий стон.
  Беспамятство.
  Кажется, пролетел год, как я оказалась на грани жизни и смерти. И никто не пришел требовать искупления. Где же боги? Хотя нет, я хочу отомстить, раз мне дали такой шанс. Он будет биться в предсмертной агонии в моих руках. Я обещаю.
  Послышался далекий смех.
  И тишина.
  
  - Тише, тише, девонька, - причитал воркующий голосок рядом. - Нужно выпить отвар. Заезжий волхв велел принимать его с рассветом и на закате солнца.
  Я пыталась удержать взгляд на дородной бабенке среднего возраста. Лицо вызывало доверие, и сопротивление я оставила до лучших времен. Жадно припав губами к краям деревянной кружки, я выпила предложенное варево. Противный откровенно травяной привкус, похоже, даже не пытались перебить. Но стало легче. Знает свое дело мудрец.
  Туман в голове схлынул, и взгляд остановился на склонившейся над моей грудью женщиной лет тридцати пяти. Она аккуратно разматывала плотную пропитавшуюся густой мазью ткань; лечение происходило по обычной схеме - лечебный отвар на травах, который принимался как внутрь, так и накладывался на ушибленные или пораженные места в виде повязки. Я наблюдала за действиями женщины и пришла к выводу, что данное занятие ей не в новинку.
  - Кто вы?
  - Я знахарка местная. Зови меня Бела.
  Я замолчала. Спрашивать, где находится это место было бы весьма глупо, так как на пути ночных охотников лежала лишь одна из немногих деревенек, расположенных близь Заветного леса. Да и название у нее весьма говорящее - Блажка.
  - Ну, вот и все. Как ты себя чувствуешь? - присела рядом знахарка, старательно отводя глаза. Помниться пару лет назад никакой знахаркой тут и не пахло, и не предвиделось - опасно больно простым лекарям тут жить. Народ тут нервный, еще сожгут во славу богов за простую загноившуюся рану.
  - Лучше. Как долго я была без сознания?
  - Да поди две пятницы минуло. Волхв поколдовал над тобой немного и в соседнюю деревню направился, там роженица умирала. Обещал заглянуть на обратном пути.
  Волхв! Немыслимо. Так же как и знахарка очень кстати забрел в эти глухие места. Не надоумил ли их кто? Бабушка Яга та же. С нее станется, особенно при умении посматривать чужие судьбы. Только вот увы и ах - моя переменчива как разноликая погода и все попытки разглядеть что-то путное быстро надоели. Уж эта сводница Макошь! Не упустит шанса подтасовать колоду и повернуть мой путь в другую сторону, до этого спасало лишь преклонение Чернобогу и преданность Моране, давшие мне некоторую власть над судьбой, да Яга, которую не всегда устраивали замысли богини. Но и она утверждала, мол: 'в другой раз так спеленает, не выкрутишься! На то она и Богиня Всей Судьбы'. Осталось разгадать загадку: кто кого? И какой в этом умысел: спасти или спеленать.
  - Не переживай, скоро встанешь на ноги, - закончив разговор, Бела поднялась и устремилась прочь. Если бы еще волхв не задерживался в гостях в соседней деревне, до которой ни много ни мало часов шесть неспешного шага, то с его помощью пары дней мне бы вполне хватило на восстановление. А так... придется задержаться.
  Следующие дни прошли в беззаботном наслаждении покоем. Знахарка не донимала разговорами, предпочитая погрузиться в свои знахарские дела, периодически заглядывая и проверяя все ли у меня в порядке. Возможно, просто убедиться, что исправно лежу и не пытаюсь поднять с постели упрямое тело. По вечерам, сидя у печи, знахарка рассказывала разные истории из богатой копилки народных сказаний. Но первый вечер она посвятила рассказу об охоте, и моем явлении селянам, которые живы и здоровы, и готовы биться челом о землю при виде 'спасительницы ясноокого младенца', и к которой они заглядывают по пять раз на дню. Самое смешное, что ни один благодарный, ни знахарка, даже не поморщившись от наглого двоедушия, что жгло их изнутри, рассказывали мне о великой жертве ночи, и их спасении.
  - ...И нагадала нам дева, что по прошествии четырех пятниц промчится по земле армия ночи и не оставит следа от нашего родимого села. И предложила оставить выкуп, а самим жителям скрыться в огненном кругу, защищающим жизни и души наши от лап смерти.
  - И вы решили оставить своих детей на погибель верную? - перейдя на крестьянский лад уточнила я.
  Знахарка потемнела лицом, и, пряча гнев под усталостью, решила удалиться.
  - Отрадно слышать, что люди все еще ценят свою жизнь превыше всего, - бросила я ей вслед. Она развернулась, уже не скрываясь под маской.
  - Знаешь что девица, несколько жизней против целого села небольшая плата! И тебе не понять какого было оставлять собственную кровиночку на пороге смерти! - расплескивая отчаяние вокруг себя кричала знахарка. Вот оно что - свое дитя, как и остальные она тоже отдала ночи. Только с чего бы это? Новые соседи, новый дом... Не так уж это все должно быть дорого, нежели родное дитя.
  - Успокойтесь, я не собираюсь вас поучать. Это не мое дело. Лучше продолжите свой увлекательный рассказ.
  - В другой раз.
  Я нехорошо сощурилась и она, уловив неясную угрозу, вернулась на место.
  - И все же, что произошло ночью?
  - Прислушавшись к словам предсказательницы, мы заранее подготовили дров и попросили прощения у богов и детей наших. Но даже мысли о том, что такой дар сможет стать спасением для деревни, не могли успокоить сердце матери, - в этом месте ее голос дрогнул, но она, справившись с эмоциями, бесцветным голосом продолжила. - Мужа не было, удержать меня от ошибки не мог никто... и я ... я пошла против воли деревни, наведавшись снова к деве и выспросив про судьбу моей дочери - можно ли уйти от проклятия.... И она сказала... сказала, что предводительница не тронет ее, если ребенок будет предложен в роли первой жертвы. И я поверила, понимаешь, это... была последняя надежда спасти свою доченьку от лап смерти. И она оправдалась. Не думай, хотя тебе, наверное, все равно, но и другие дети бередили душу, отравляли и так тяжкое томление в плену огня, но... свое, родное дороже во множество раз. Ты должна понять... как будущая мать, - она сказала это совсем тихо, но я отчетливо расслышала и равнодушно призвала ее поторопиться. Женщина дернулась и воззрилась на меня с суеверным ужасом, как будто забыла, кого перед собой видит - предсказательница же нагадала. Но ненадолго хватило ее оцепенения.
  - Вы не останавливайтесь, я внимательно слушаю, - холодно обронила я. Бела опустила глаза и долго собиралась с духом, чтобы продолжить, видно эта тема, да и я сама наводим на нее особую печаль, тоску, страх, может еще что... не знаю. Меня интересуют факты, чтобы проверить догадки.
  - Я по всем правилам призыва пролила каплю крови ребенка, как первой жертвы, и оставила в пустом доме. Точно так же поступили остальные родители и отправились в дом старосты, который больше чем все остальные и поэтому был выбран на роль спасительной земли. Ждать пришлось недолго, ночь тут же откликнулась на вызов и подтвердила выбор. Свора сбежалась быстро, от полуночи не прошло и пары частей. Некоторое время раздавался лишь жуткий вой и довольное рычание... но мы зря рассчитывали на слабость детей ночи к молодой крови... им не хватило и они сбежались как сумасшедшие с диким блеском в глазах на многочисленный запах страха и кружили, не решаясь опробовать силу огня. А мы...мы все это время жались по углам в ужасе представляя все те кошмары, что могут сотворить эти твари, если дрова прогорят слишком быстро... - голос снова сорвался на жалобный писк, и потух совсем, пока женщина не справилась с собой. Потом, слабо улыбнувшись, продолжила. - Но рассвет рассеял свору, и матери тут же выскочили на свет с потаенной надеждой, что его дитя обошли стороной напасти. Я же в первых рядах кинулась в дом, не чуя под собой земли... и увидела тебя, полумертвую рядом с уцелевшей люлькой и мирно спящим ребенком, - вмиг постаревшее лицо знахарки говорило о многом, и слезы, крупными резавшими кожу на несколько половинок каплями лишь добавили мне сомнений.
  Я перевела взгляд за окно: небо сияло многоликим отражением бесцветных звезд. И не скажешь, что они благоволят охоте.
  Прошло немало времени прежде, чем я задала главный вопрос:
  - Твое право было убить меня, - я не видела ее отзыва на мои слова, но отчетливо слышала участившееся дыхание.
  - Ты... спасла мою дочь... я ... я... не могла, ты же... спасла. Это не по-человечески... Добром за добро, - я не выдержала и расхохоталась, совершенно не надеясь на поддержку. Глупая деревенщина. В моих руках сейчас жизнь всей деревни, и мое право закончить начатое... Какие же они наивные.
  Бела ждала. Я так же резко оборвала неуместное веселье.
  - Скажи-ка мне Бела, ты действительно считаешь, что люди так быстро меняются? - и довольно улыбнувшись при виде испуганного лица, продолжила. - Последний вопрос: не останавливался ли кто в поселении за ночь до охоты?
  При всей ее боязни передо мной Бела удивленно проговорила:
  - Не припомню. Но я могу поспрашивать, если это важно...
  - Будь добра. И вот еще что, позже я бы наведалась к этой великой предсказательнице... поговорить о жизни, - и снова нешуточная тревога во взгляде знахарки. Я поморщилась. Сколько можно.
  - Зови меня Лес, - она растерянно кивнула и как можно быстрее покинула 'спасительницу' наедине со скудными мыслями.
  Врет знахарка и не краснеет. Но пока оставим все как есть. 'Добром за добро' так 'добром за добро', пока кое-кто не оступиться в очередной раз...
  Позже, одной глубокой томной ночью, когда тянет танцевать на острие клинка, так прекрасно пахло во тьме, голова несколько прояснилась, будто перед битвой, дав несколько часов на размышления. Сразу как-то само по себе пришло понимание: амулет Яги пропал, что несколько огорчило и немало обрадовало. Кто виноват не трудно догадаться - я жива, не разодрана в клочья необузданным оборотнем, которого теперь не трудно будет отыскать. Украденный амулетик, заклятый Ягой, дает мне достаточно преимуществ в поисках. Но и волк не идиот, уверена попытается сломать его свойства. Ох уж эти игры богов! Макошь, Морана, Чернобог... да кто только не будет рад принять участие в столь искусной борьбе власти. Вот и оборотней втянули, хотя всем известно, что на проклятые земли Броскола они не ходки: слишком уж велико пятно темных сил для частички самого Велеса. Ведь жители проклятых земель давно не веруют в зоркость Сварога, мудрость Велеса, приветливость Даждьбога, справедливость Перуна и бойкость Стрибога. Да и Семаргл давненько не появлялся, а о его карающем мече давно забыли. Здесь правят ненависть Чернобога, который благоволит наемникам, что держат в узде распоясавшихся нелюдей и холод Мораны, хранящей людские жизни: только лишь три дня в году она позволяет охоте пройтись по телам грешников, заполонивших проклятые земли.
  Для кого это ужас мира, для кого-то дом родной.
  В таком ключе прошли дни вынужденного безделья. Жители хоть и забредали, чтобы скрасить мое одиночество, но увидев мой безразличный вид, вскоре уходили. А после того как я намекнула знахарке, что терпение мое очень ограничено и гостей я недолюбливаю, проведывания разом прекратились. Догадливая.
  Подниматься самостоятельно я могла уже через пару дней, а свободно двигаться и путешествовать по деревне без стеснения повязки уже через неделю. Бела не могла нарадоваться столь скорому выздоровлению, но я быстро охладила ее пыл, что поделать, я решила задержаться в гостях... раз этого требуют обстоятельства.
  - Вечером идем к предсказательнице, - сообщила я Беле утром среды.
  - Но ее день пятница, - сипло ответила знахарка. Волосы закрыли мое скривившееся лицо от женщины.
  - Хорошо, пятница, - ладно, пару дней погоды не сделают.
  Знахарка обреченно кивнула, чем еще сильнее раззадорила интерес к неизвестной провидице, не весть как затесавшейся в мои планы.
  
  Принцип окончательного результата
  По определению: когда вы исследуете неизвестное, то не знаете, что обнаружите
  
  - Госпожа воительница! (от слова гость) - люди упорно называли меня именно так, хотя я в принципе не особо возражала. Они сами придумали для меня отговорку, которая опровергает все недоверие к моей персоне. Ко мне, поднимая тяжеленные нижние юбки, неслась жена старосты, и ее глаза полыхали праведным негодованием. - Госпожа воительница, там на скотном дворе волк двух телок загрыз! Но он скотина этакая в угол забился и близко никого не подпускает, помогите ради богов! - неужели сам пришел? Хотя не стоит на это надеяться, слишком было бы просто. И неинтересно.
  Резко выпрямившись и сорвавшись в бег, я проскочила мимо запыхавшейся женщины. Несколько минут ушло, чтобы вырваться на окраину деревни - именно там жители решили расположить небольшой скотный уголок.
  Толпа зевак уже плотно облепила ограду и подвывала что-то поучающее тем, кто пытался обуздать зверя. Нужно размяться.
  Оказавшись по другую сторону от зрителей, я вступила в круг вооружившихся вилами мужиков. Они ту же благоговейно на меня уставились, забыв об опасности. Их право. Я не сводила глаз с волка - он и правда оказался опасным противником, хоть и не оборотень, его стараниями от двух молодых коров остались рваные лохмотья. Силен красавец. А он был той редкой красоты, какая встречается только на севере: снежно белый, лишь с двумя грозными прорехами в виде темных полос, портивших окрас этого хищника. А глаза цвета охры - бесподобный зверь.
  - Госпожа воительница! Вы смотрите, что деется, средь бела дня-то! - прервал меня скрипучий голос ближайшего 'богатыря', отчаянно тыкающий острыми концами своего грозного оружия в сторону вздыбившего шерсть зверя.
  - Вижу, - я пригляделась и заметила осмысленный взгляд хищника. - Опустите оружие.
  - Но как же так...?! - попытались возмутиться сильные мира сего.
  - Хотите урезонить зверя самостоятельно? - увидев промелькнувший ужас в глазах мужиков я сделала шаг вперед. Зверь напрягся. Еще шаг. Зверь попятился. Мне пригодится в походе подобный проводник, кто как не первоклассный хищник поймет другого убийцу? Верно - никто. Я подступала все ближе, готовая в любой момент перейти ту грань, что удерживала меня от жестких мер - равнодушие.
  Когда до животного оставались считанные шаги он резко вскочил и кинулся прочь, легко перескочив преграду в виде хиленькой ограды. Ну что ж.... развеемся! Не обращая внимания на оставшихся позади жителей я понеслась следом, также без труда преодолев препятствие, следуя за мельтешащим впереди зверем.
  Листья искрились под тяжестью солнечных лучей, что посылал на землю Броскола Даждьбог. Неяркое, полуживое оно не грело: давило и слепило - обиделся на жителей бог солнца и наказал таким образом. И хотя ночь мне более по душе, всякая тварь земная любит понежиться на солнышке, даже такая отвратительная как я. Да и солнце больше не доставляло особых проблем - все давно привыкли.
  Волчий хвост помахал мне, последний раз свернув, и утонул в разнотравье. Я зашипела. Так можно гоняться до бесконечности - мои силы сейчас не до конца восстановились, да и волк действительно хорош - едва касается земли при беге, будто летит. Завораживающее зрелище! Нет, он будет моим... хоть и не моими стараниями.
  Я остановилась. Сердце сбавило ход, кровь словно свернулась в жилах и похолодела.
  'Девана, мне нужна твоя помощь' - конечно было проще не тратить силы и обратиться к лесу или любой зверушке, но так надежнее. Да и мне нужна проверка на прочность.
  'Лесана?' - удивленно.
  'Ты чувствуешь меня?'
  'Плохо. Где ты?' - глухо.
  'В лесу, близ Блажки. Пытаюсь нагнать волка. Поможешь?'
  'Конечно, подожди'
  Я удовлетворенно хмыкнула и облокотилась о ствол дуба. Глаза расслабленно прикрылись, а грудь наполнилась запахом хвои. Мне нравиться этот запах... такой терпкий... как я сама.
  - Что это за зверь такой, который смог обхитрить тебя? - раздалось со спины.
  - Волк - он нужен мне живой, - оборачивая на голос ответила я. Девана как всегда выглядела обворожительно. Только лукавая усмешка выдавала ее не закостенелый характер.
  - Откуда такой интерес? - уже деловито поинтересовалась богиня.
  Я безразлично пожала плечами - мол, мое дело. Она на это только покачала головой.
  - Рада, что ты жива, - продолжила она. Я склонила голову, принимая заботу. Она тепло улыбнулась, по-дружески. - Так в какой стороне твой волк?
  - Ушел на юг, от него несет кровью, - девушка кивнула и задумалась. Лес зашептал в ответ нечто воркующее-ласковое, взметнулись в небо пташки и запричитали на разные голоса, заволновались в норах ласки, закрутились на месте лисы и возмущенно загремели лапами медведи. Вскоре весь лес знал где мой волк.
  - Пойдем, он уже поджидает нас, - и бросилась в погоню, попутно натягивая тетиву лука. Животные провожали нас веселым треском сухих веток под тяжелыми лапами, а птицы заливистым пением. Свист пущенной стрелы и к нашим ногам падает отважная упитанная пичужка. - Возьми, подаришь добрым людям за заботу. Да и стрелу захвати - пригодиться.
  Я на бегу подхватила мертвую птицу - богиня знает о чем говорит, с охотой она не промахнулась в предположениях.
  Вскоре перебежав по мшистому поваленному дереву, мы вышли на перелесье. Воздух еще хранил боль и страх, наполненный предсмертными эмоциями. Волк тихонько подвывал подле распростертого тела своего хозяина. Им оказался седобородый старик преклонных лет, увешанный всевозможными оберегами - волхв. Выпотрошенные внутренности представляли собой удручающее зрелище, но не привлекали внимание зверя, выводящего песнь смерти. Что ж поговорить с 'сосудом мудрости' не удастся. Жаль.
  Девана уже приближалась к покойнику. Она одним ласковым жестом успокоила хищника, и он склонил голову перед богиней охоты, смирившись с потерей. Я подошла ближе, стараясь не принюхиваться. Понятно, что убиенный пролежал в таком состоянии довольно долго, и волк достаточно проголодался, чтобы отправиться на охоту. Но он все же не набросился на тело волхва. Странно. Слишком предан?
  Девана не прикасаясь, провела рукой над мертвецом. Нахмурила темные брови, повела носом и ухмыльнулась.
  - Знакомый?
  - Отчасти. Что ты чувствуешь? - она скосила на меня глаза и тут же выпрямилась.
  - Навь так и не насытилась в ночь охоты.
  - Они?
  Она пожала плечами - понимай, как хочешь - и присела рядом с волком.
  - Не переживай, он был хорошим человеком, ты все сделал правильно, - поглаживая его по хохолку певуче шептала она. Волк повернул голову в мою сторону. Он снова поразил меня своим взглядом - прямым, мудрым, живым.
  - Он идет со мной?
  - Он уже твой, - улыбнулась богиня. Я кивнула и, наконец, приблизилась к животному настолько, чтобы дотронуться до него. Он спокойно сидел и не отвечал на осторожные касания, но потом, сдавшись, прикрыл от удовольствия веки. Ну, вот и ладушки. Что ж прощальный подарок волхва тоже не плох. Весьма и весьма.
  Я склонилась к уху хищника:
  - Мы с тобой прекрасная пара, - волк вздрогнул, в его взгляде читалось изумление. - Буду звать тебя Горт. Поможешь мне Горт? Я так отчаянно желаю навестить одного знакомого и мне понадобиться помощь. Поможешь? - голос воркующий, нежный, напевный. Животное заскулило в ответ. - Пожалуйста...
  Мокрый нос ткнулся мне в шею, лаская теплым дыханием. Его тело странно конвульсивно подрагивало, будто пытаясь замурчать, как делают эти ласковые домашние коты.
  - При твоих данных любой мужчина будет валяться у твоих ног, а ты тратишь свои возможности на животных.
  - Животные не предают, тебе это известно как никому. Тем более, что мне может дать человеческий мужчина? - богиня на миг нахмурилась.
  - Только ли они... - но потом живо расхохоталась. - Вот что: топай в деревню, там уже отряд собирают на твои поиски, если понадоблюсь - зови и волчика не обижай! - резанул по ушам последний окрик хозяйки охоты. Как приказ, впрочем это он и был
  - Ну что волчик, у тебя сильные покровители, - Горт радостно лизнул меня в лицо и тут же получил по носу. - Держи себя в руках, люди не оценят. Возвращаемся.
  Жалобный скулеж не затронул мое сердце и волку ничего не оставалось как последовать за мной.
  

Глава 3

  

Предсказанный враг

  Закон Шиллера
  Истина ничуть не страдает от того, если кто-либо ее не признает
  
  - Держите, подарок богини Деваны, - бросила я к ногам первого встреченного мной мужика птичку, не обращая внимания на озадаченный взгляд, и прошла мимо к дому, который временно служил моим пристанищем. Еще на подходе я услышала громкий недовольный плачь младенца. Надо же осмелилась принести ее в дом. Люди порой так доверчивы... Волчик же подозрительно завилял хвостом и принюхался, тут же сморщившись и ворчливо зарычав.
  - Хочешь жить - придется потерпеть, - скривившись от визга ребенка протянула я и шагнула в дом. Знахарка замерла в неловкой позе, с орущим ребенком на руках; в углу же пристроился приземистый волосатый мужик подозрительной наружности. У нас гости... интересно.
  - Виновник переполоха, - указала я на Горта, тот понурился, спрятав голову в лапах. Бела оттаяла и непроизвольно закрыла от меня ребенка, что не укрылось ни от меня, ни от мужчины, внимательно наблюдавшим за знахаркой; но женщина, опомнившись, нахмурилась, и в замешательстве спросила:
  - Не хочешь подержать?
  Я склонила голову и неприятно улыбнулась: благородный порыв подернулся воспоминаниями кровавой охоты; меня же жег затаенный азарт от внутренней борьбы знахарки. Прервал же веселье неопрятный мужик.
  - Бела, дай дочку мне и иди, накрой на стол.
  Женщина не смела сопротивляться мужу, а это без сомнения был он. Я перевела изучающий взгляд и через пару мгновений встретилась с ясным, тяжелым взором настоящего воина. Какая воля, за версту чувствуется! Мудрый, опытный, честный. Жемчужина этого села, да еще и воин самого Перуна! Вот кто не допустил бы кровопролития. Жаль - он упустил момент. И какой огонь решимости в глазах. Всех нечестивых в округе перебьет. Начнет видимо с меня... какая радость. Еще раз жаль - не моего поля ягода. Яга таких уважает и давным-давно запретила на них нападать почем зря, а мнение бабушки непререкаемо.
  - Значит, тебя нужно благодарить за дочь? - голос низкий с хрипотцой, даже можно сказать бархатистый. Такому голосу верят без сомнений, если бы не одно но...
  - Судя по всему да, - в тон ему прозвучал мой ответ - прохладный, со скрытой иронией.
  Ребенок давно успокоился в колыбели сильных отцовских рук. Сам отец улыбался, когда его взгляд опускался на дочь, но она тут же растворялась безвозвратно при повороте головы в мою сторону. Как насторожен. Но Бела вряд ли проговорилась: ей ведь дорога жизнь? И если я ее правильно поняла, не только это.
  - С какой стороны путь держишь? - а воин молодец, не доверяет - осторожно прощупывает почву.
  - С леса. Я ученица Деваны, - удобное прикрытие, тем более богиня сама навела на эту мысль. Я демонстративно провела пальцами по восхитительно белому оперению тяжелой стрелы, сделанному из пера снежной совы. Стрелы Деваны не могут попасть в чужие руки без позволения на то хозяйки, что вполне подтвердило мою легенду. Некстати вспомнились слова богини. Почему все боги всеведущи? И даже дело не в том, что иные действия ими же и предсказаны, а в их дикой страсти спасаясь от скуки намекать на эти же самые действия. Хотя Девана по этой части исключительна и в большей мере не вмешивается в дела смертных, но наши отношения особый случай. Не могу сказать, будто она сильно дорожит мной, либо нашей дружбой, хотя какая это дружба между богиней и человеком, хоть и с особыми возможностями. Но то чувство, что движет ей, способствует моему существованию, а я в свою очередь составляю ей компанию в разного рода... гуляниях, что время от времени проводятся в заветном лесу, и - реже - принимаю участие в охоте на диких животных. Все же не просто переплюнуть богиню, можно лишь перехитрить, чем я периодически и балуюсь, развлекая обоих. И думаю это и есть ключевой момент в ее мнении относительно моей особы - я развеваю ее скуку.
  Робкий стук в дверь оторвал мужика от разглядывания вопиющего доказательства моей непричастности к кровавой охоте. Тут же поспешила появиться Бела, с искаженной неприкрытыми опасениями улыбкой. Но мужчина быстро развеял страхи жены:
  - Ребенку пора спать, а мы пока потолкуем с гостями, - его голос смягчился. Как же легко оказалось его одурачить, хотя обмана здесь почти и не было. Девана действительно помогала малютке Лесане верно держать в руках оружие, а дальше всего лишь дело техники. Кровавые походы моей молодости помогли в обретении бесценного опыта.
  Снова стук, но уже более настойчивый.
  - Градимир (хранящий мир) звать меня. Приношу извинение за подозрения, дела больно странные в округе творятся.
  Я кивнула, но скорее своим мыслям, которые указывали на виновника странностей. Но все решиться чуть позже, а пока стоит обратить внимание на жителей, что-то они разволновались, поди волчика хотят умертвить.
  Перед домом собралась почти вся деревня, даже детей привели, не побоялись. И все они пищали, шушукались, были неспокойны, как-то нервно подергивали плечами и по-особенному водили головой из стороны в сторону, ну точно крысы. Глаза-бусинки блестели, переливались интересом, злобно высматривали врага народа. Волчик тихонько порыкивал, забившись в угол комнаты. Градимир опасно блеснул глазами и толпа успокоилась. Вперед выступил староста, от него невыносимо несло подленьким душком, но в общем ничего такого, чтобы выделило его из толпы крыс в нем не было.
  - Приветствую тебя Градимир, великого света твоему дому.
  - И тебе доброго здравия, Жизномир (живущий в мире). Что привело вас всех к моему дому?
  Староста стушевался. Я не мешала, спокойно облокотившись о косяк. Любопытно, что же они придумают?
  - Градимир мы пришли спросить с госпожи воительницы, - я недоуменно изогнула узкую бровь, изобразив бурную заинтересованность, которая тут же схлынула. - Мы просим расправы над зверем.
  Я молча увела взгляд вперед, не озаботившись стараниями мужика. Старостина решимость дрогнула, как струны от прикосновения ловких пальцев. 'Крысы' недовольно завозились, зашумели, и главе вновь пришлось совершить попытку разбудить во мне ... что? Я даже не знаю... слишком давно не испытывала ни страха, ни жалости, ни сожаления... Забыла, что это...
  - Он дикий. Ну хоть ты Градимир будь благоразумен! Этот волк двух телок разодрал, а в доме твоя жена и ребенок! - удар по слабому месту. Во мне проклюнулось уважение к местному главе. Но мой вид ничуть не изменился - я безразлично посматривала на горизонт. Пышное разнотравье далеких полей расслабляло - этакое подобие безграничности.
  Напряжение нарастало, как и растерянность, как и недовольство.
  - Вот что соседи, и ты Жизномир, я принял решение принять девушку по имени Лес в свою семью. Я все сказал.
  Удар под дых. Причем в первый черед мне. По телу пробежала дрожь, а глаза наполнились сомнением. Мне не послышалось? О Боги, какая радость! Знал бы ты воин кого пригрел на груди, собственными руками бы вырвал мое деревянное сердце. Воин Перуна... я была о тебе лучшего мнения!
  - И все же волк...
  - Он не опасен более, - беспрекословным тоном возвестила я обитателей проклятой деревеньки. На улыбчивый и доверчивый взгляд Градимира даже не думала отвечать, подозвав волчика, просто отправилась спать. Утро вечера мудренее.
  
  ... - Матушка, я видела волка! - светясь радужной улыбкой прокричал подбегая к дому хрупкий ребенок - девочка, такая живая, яркая, светящаяся радостью. Жидкие волосенки летели за ней вслед, переливаясь всеми оттенками ореха под густыми лучами ясно солнышка. Красновато-коричневый взгляд вселял надежду родителям малышки на долгую и счастливую жизнь. Ей было всего семь годков, но она уже привлекала завороженные взгляды соседских мальчишек... Судьба не может быть суровой к столь прекрасному дитя. - Батька ведь не обидит его, да?
  - Лесана - моя маленькая защитница, ну что ты, волчика нельзя обижать, сам Велес покровительствует этим хищникам, - поддержала дочку матушка, ласково поглаживая малышку по головке.
  - А почему? - ерзая под родительской рукой, юная защитница не спускала глаз с леса, в котором и повстречала чудесного волчика.
  - Кто знает, малышка, кто знает... Видно, что-то есть особенного в этом звере.
  Малышка резко подскочила и запрыгала на одной ножке, не в силах сдерживать словесный поток.
  - А я знаю, знаю! Они такие красивые, и умные, и сильные, и... - дитя остановилось в задумчивости, но потом, вспомнив что-то взвизгнуло, и речь снова полилась из ее мудрых не по летам уст. - Они верные! Мамка, мамка, ведь так, да?
  Послышался искренний смех молодой женщины...
  
  В очередной раз вынырнув из сна в холодном поту и сотрясаемая дикой дрожью, я хрипло и раздраженно выругалась, чем явно спугнула волчика: он подскочил с лавки как ужаленный и ощерил длинные острые клыки при этом не отводя от меня тяжелого взгляда своих мудрых глаз. Права ли была малышка Лесана назвав их верными? Проверить это может только время.
  Тяжело поднявшись, быстро привела дыхание в порядок и присела рядом с Гортом на холодный пол, дабы снять горячку сна. И только тут заметила: дух в доме стоял тяжелый, какой-то неестественно напряженный, горячий, как в бане, ожидающей своего очередного гостя. Стол ломился под тяжестью приготовленных блюд, но так и стоящих нетронутыми.
  Я прислушивалась к тихому свистящему шепоту знахарки, захлебывающуюся словами, ее неспособности выразиться яснее, ее прерывистому дыханию, нехватки воздуха от нервного ожидания, ее слезам и уговорам, ее проклятиям и отчаянной борьбой. Я прислушивалась и принюхивалась к ней самой, к ее страху, ее опасениям, ее ужасу, ее упрашивающим словам, ее ложному состоянию спокойствия, прикрытого доселе маской опытной знахарки. Ее ненависти. Глубокой, выжженной в сердце, въевшейся в саму душу ненависти. Ну вот и показалась ее истинная продажная сущность. Душу она похоже давно заложила. И за что? За силу шептуньи-ведьмы! Ладно, знала бы как ей пользоваться, а так... пустое. Поэтому видимо и бежала в проклятые земли, где никто не заподозрит в ней черную ведьму-проклятие, здесь и так полно зла.
  Ребенок сонно засопел и заворочался в колыбельке, прерывая на миг размышления. Может ему снился лучший мир, может тот же самый, но какой-то более интересный, не застигнутый врасплох предательством и обидой. А девочка у них красивая. Боги знают, кому дарить отраду. Воин заслужил. Я даже сейчас ощущаю его неверие. Его задумчивость, взвешивание всех знаний. Понятно - он настоящий, светлый человек, не допускающий себе поблажек. Он верит, он чувствует, где и как нужно обойти кочки на тропинке судьбы, либо с достоинством принимает наказания, или испытания, кто как называет. Только все это ведет к одному - смерти. Как ни крути.
  Я не двигалась, развязка уже близка. Любопытно было одно - как воин Перуна не почувствовал в ней зла?
  - Вот что, Бела, нечего гневить богов - это последствия твоей ошибки. Завтра же отведешь Лес к предсказательнице, как обещала, - знахарка тихонько всхлипнула, но голос мужа был непререкаем. - Слова обратно не вернешь, все будет так, как будет.
  Я кинула взгляд на широкую плотную ткань, отделявшую две комнаты друг от друга. Может Яга права, что защищает подобных 'святых' людей. В них есть толк. В них есть смысл. Нет только защиты от таких как я...
  Ребенок вскрикнул во сне, и родители кинулись к люльке, а я заговорщицки улыбнулась.
  - Ну что волчик, как тебе такая жизнь? - Горт завилял хвостом, и толкнул меня мордой. - А знаешь, мне нравиться...
  
  Д. Неру
  Лишь те способны ощущать жизнь, кому часто случается быть на краю смерти
  
  Вечер пятницы подступил почти незаметно...
  Из тени наблюдая за суетливыми сборами Белы я уже осознала, как буду действовать... и ей очень повезет, если она поведет себя правильно. А поведение черных ведьм занимают в первую очередь интересы Чернобога, а потом уже все остальные мысли и чувства. Думаю, свои обязанности она забросила и теперь балуется по крупному и самостоятельно, надеясь, что на проклятой земле, среди таких же как она, ее не найдут. Приговор себе она уже давно подписала: ночная охота или наемники-одиночки смывает с земель чужаков, таких например как заезжие волхвы, предатели или отшельники-тульцы, живущие на той стороне реки Скоры в степи. Тульцы поклоняются некоему верховному богу Туле, якобы пришедшему из другого мира. Презренный народец. Но покончить с ними мешает наказ 'дать детишкам развлечься'. А жаль... впрочем у меня есть развлечение на ближайшее время.
  Бела, с горящим факелом в руках, нервно одергивала платье. С каждой перегоревшей капелькой солнца на небосводе загорается новый глаз мира - Луна. Я не торопилась, давая знахарке в полной мере почувствовать погружение в темноту с каждым мгновением, каждой частью вступления в свои права владычицы Ночи. Когда тень накрывает своими ладошками мир дети богов ощущают странный трепет и только те кто поклоняется этой чернявой красавице знают - так зарождается новый день. В этом период пути к свету приспешники темноты могут жить по своим правилам. Мы свободны. Ночь, как и всегда, смывает все воспоминания; трепет перед прошлым отходит, прячется, отпускает и снова забывается... Пришедшая ночная прохлада заставляет жмуриться от удовольствия и дышать полной грудью. Давно не было такой сладковатой темноты. Осталось только облизнуться и броситься на противницу... Но нет. Рано.
  Маленький шаг дает возможность знахарке различить очертания мой фигуры на грани светового круга.
  - Готова? - скрежет металла о металл. Что-то я заметно разволновалась. Рано, рано...
  - Дда, - испуганно вымолвила женщина, пряча опасный блеск глаз. Задела и тебя черная ведьма эта ночь.
  - Показывай, - хищный блеск отразился в глазах знахарки, но это был быстрый, несуществующий взгляд. Как много предвкушения... будет хорошая игра.
  Хвойный лес, вплотную подступающий к Заветному, жил своей жизнью, почти не обращая внимания на нежданных гостей. Шумели ветки под лапами ночных хищников, ухала вдали сова, мигали мрачным светом взгляды, следившие за каждым нашим шагом... очень внимательно, передавая по цепочке воем, визгом, шипением о нашем походе.
  Хорош-ш-шо... свобода вступает в свои права.
  - Далеко идти?
  - Нет, почти пришли.
  Я отвернулась и прибавила шаг. Горт же маячил где-то на грани восприятия, охотно вливаясь в привычную среду перешептывания на своем, зверином языке.
  Ветер подвывал, шуршал кроной великовозрастных великанов, вплетая в ночную пряжу голосов толику сплетен, собранных за долгий день странствий. Сидит сейчас Святобор в своем укрытии и выслушивает все эти новости благосклонно улыбаясь своим детям, подсказывает, советует, а где надо - вмешивается...
  Шумные робкие шажочки за спиной, решительный шепот на слуху спутал песню леса. До чего же предсказуемо шептунья, до чего же избито. Но молчу, вслушиваюсь... нет, бесполезная, неразборчивая каша звуков, слов с нотками мольбы. Не так это делается шептунья, далеко не так... Бабушка Яга строго следила за воспитанием знаний в своей помощнице Лесане - я благодарно впитывала ее наказы: косой взгляд, кривая ухмылка, и мой хриплый, страстный шепот, сливающийся с ответным воем волчика.
  Зов принят...
  Прелестно.
  Ты сама удивишься, шептунья, насколько действенен твой заговор... и будешь проклинать ту часть (минуту), когда к тебе пришло намерение пойти против своего бога.
  Он идет!
  Потрескивающий, как прогорающие дрова, голос нарастал, эхом разбрызгивая в стороны манящие тихие стоны зова... Шептунья, шептунья, зря ты поторопилась уйти, надо было набраться опыта... Для меня ты сейчас легкая добыча. Даже чуточку обидно! Но нет... меня ждет более интересный бой... он идет!
  Кровь отчаянно забилась в висках, пульсируя желанием... скоро, совсем скоро...
  Ты вынесла себе приговор, шептунья, это был лишь твой выбор, только твой...
  Неожиданно вязкую смирную тишину, тишину способную убить, прорвал оглушительный рев. Вот-вот, всего пару долей и он придет! О боги! Я соскучилась по тревожной стезе убийцы. Как скучно жить в селе в спокойствие без риска, без опасности! Больше ни за что, только бой - это мой выбор.
  Резкий смех прокатился ехидной волной по шепоту леса.
  Знахарка очнулась, с ужасом задергалась в собственной паутине ненависти, не в силах вырваться их сетей зова. Огонек света задергался, заметался, пытаясь выловить в темноте хоть что-то знакомое, хоть...
  - Лес...? - тихое-тихое, испуганное, дрожащее.
  Не-е-ет твоя ошибка. Только твоя.
  Я оставила выбор за тобой.
  Паутина туго натянулась, заколебалась.
  Знахарка застыла; дикий сокрушительный треск где-то рядом заставил женщину забиться в нервном припадке в хватке своего же зова.
  - Знаешь в чем твоя ошибка, Бела? - делая шаг к краю света так, чтобы хмурый силуэт выделялся на фоне темноты. Осиновым листком, покачиваясь словно от сильнейшего ветра, знахарка выгнулась, сломалась и упала на колени с надеждой о прощения, жаждой помощи взирая на меня. Я лишь презрительно сморщилась. - Нельзя щадить убийцу, Бела, тем более в надежде на прощение... И никак при этом убийцу не злить! - и всем своим существом я подалась вперед, упиваясь ее неистовым криком... криком страха. Какое наслаждение: страх истинный, бездонный, который бывает лишь в первые минуты, потом... потом не просто страх, это примесь страхов: за себя, за тех, кто остался где-то там, позади, за мир... Это все не то... Страх первозданный...
  Паутина зова уже душила знахарку, проливающую слезы, умоляющую о пощаде, проклинающую... меня. Высказанное проклятие тугим комочком свернулось на костлявой ладошке.
  'Привет, милый...'.
  Проклятие ластилось, крутилось на теплой коже...
  - Видишь, Бела, до чего ты себя довела? Проклинаешь, да еще и на пороге смерти... этот грех будет самым тяжким на твоей душе, - с издевкой и странной лаской произнес мой голос...
  'Меня не берут проклятия, милый, я уже проклята... но у меня есть для тебя кое-кто... тебе понравиться, милый мой'.
  - Убийца, тварь!!!! Ты сгоришь в огне!!!
  Я подняла беспечный взор на обезумевшую знахарку.
  - Мне это известно ведьма, известно... и даже лучше тебя, - мой ответ утонул в гулком реве, вырвавшегося из темноты верлиока. Свободная рука накрыла сгусток чистой ненависти-проклятия и спрятала в пустоте.
  Жаль, меня вряд ли расслышали: большой, голодный... верлиока мог лишь своим видом заставить встать здоровое сердце, лишить рассудка, или помочь прозреть слепому. Страх страшная сила. Огромные лапы с острыми, тонко заточенными когтями уже давно вспарывал податливое, еще живое тело женщины, с легкостью выворачивая внутренности наизнанку. Единственный глаз страшно ворочался в глазнице, и выдавал безумие зверя. Прекрасный противник: сильный, дикий, жадный... порезвимся на славу!
  От манящих мыслей меня отвлек жалобный, испуганный визг. Я неохотно оторвалась от неописуемого зрелища и рыкнула:
  - Не меш-ш-шай!
  Сжавшись в дрожащий клубочек, Горт трусливо закрылся лапами и попятился, забившись меж корней векового дуба. Потом!
  Кровь уже напитала воздух терпким запахом, душа любые признаки свободомыслия... сознание затопил ликующий огонь зависти к чудовищу, который уже попробовал крови...
  Сейчас!
  Молниеносный разворот, верный клинок в руке и могучая лапа с диким ревом боли падает к моим ногам.
  Началос-с-сь...
  Бешеный, точно безумный взгляд яростно сверкая, выискивал в темноте своего жалкого врага. Мощное тело его, опиралось на уцелевшую руку, а зверская морда водила носом из стороны сторону в поисках чуждого запаха. Вся туша верлиоки ходила ходуном в любой момент готовая ринуться с атаку. С горящим алым взглядом я ходила вокруг страшилища и примеривалась к удару. Сердце жалобно скулило, вырываясь из груди. Ноздри так же как у чудища трепетали, но от блаженного запаха крови, сводящего с ума. Хотелось напиться этим слащавым букетом, но тут верлиока ударил. Всей своей мощью и яростью, замешанной на боли. Ответом ему был лишь мой заливистый смех и очередной свист клинка перед самой мордой. Вторая рука так же сиротливо упала в сторонке.
  Гулкий, тяжелый вой прокатился по земле дрожью, почти сбивая с ног. Не без труда удалось выровняться и с шипением пригвоздить великана гневным взглядом. Только это мало помогло: вытянувшись во весь свой немалый рост верлиока заорал-запищал, откинув плоскую морду с единственным глазом-бусинкой назад.
  - Ш-ш-ш!!! Ш-ш-шу-ти-и-и-ть реш-ш-шил жи-и-ивотное-е-е! - зло выдохнула я. - Не с-с-сметь!
  Пару ножей полетело в волосатое тело верлиоки, застрянув там по самую рукоять, что вызвало еще один шквал визга. Чудище пошатнулось, но устояло, чем вызвало еще один приступ смеха.
  - С-с-славная добыча! - плавно, будто нехотя подплываю к застывшему верлиоке. А он только этого и ждет, безмозглое жи-и-ивотное-е-е! Быстрый молниеносный шаг в сторону и очередной выпад мечом уже по ногам. С громким ударом о землю-матушку верилока падает к моим ногам, с остервенением рыча в попытках уползти. - Жа-а-аль... быстра-а-ая побе-е-еда!
  И с почти детской обидой наношу последний решающий удар... После разочарованно, едва не плача я подтолкнула уродливую голову к изувеченному телу знахарки.
  Слиш-ш-шком быстро!
  Но осадок сходил медленно, сердце учащенно билось, пытаясь вырваться из груди. Руки победно дрожали. Тело исходило истомой. Глаза закрылись. Неземное наслаждение...
  Жалобный скулеж вернул меня миру.
  Совсем забыла!
  - Горт, подойди, - сладко, слишком сладко... Я уже наблюдала, как волчик униженно прижал ушки к макушке и еще сильнее скуксился.
  Голова сама склонилась на бок - раздумья пришли слишком рано. Слиш-ш-шком!
  Спокойнее. Сейчас нужна не сила, нет. Сейчас поможет только ласка.
  Решив так, опустилась на залитую смешанной кровью землю; легко сыграла усталость, изнеможение, из глаз потекли наигранные слезы...
  - Горт... - с надрывом, переходящим в всхлип. Волчик подобрался как перед прыжком, напряженный, в глазах осуждение и сочувствие, страх и ненависть... и только один победитель.
  Волчик осторожно, вымеряя каждое движение, натянуто медленно стал приближаться. В порыве вдохновения я подняла кристально чистые с крупными слезинками раскаяния глаза и протянула руку... Вскоре я уже удовлетворенно и страстно прижималась к могучему телу волка, телу моего личного зверя, моего хищника, и радостно улыбалась.
  - Только мой...
  Пальчики уже с откровенной любовью перебегали с места на место, и мой волчик поскуливал от блаженства. Он же точно теперь не убежит! Он сделал свой выбор. Как и я свой.
  
  

Глава 4

  

Урок подлости

  Гипотеза Марка Твена
  По-видимому, на свете нет ничего, что не могло бы случится
  
  Некоторое время спустя мы снова двинулись в путь на поиски провидицы. Почему? Кто-то подсказал жителям выход. Без этой жертвы нечисти бы хватило смелости выпорхнуть за рамки предрассудков и ринуться в огонь на запах свежей крови. Вот только кто решил противиться воле богов? Сдается мне тут опять все крутиться вокруг задуманной игры. Каждый кто проживает здесь твердо уверен - он выживет, если не преступил закон, а они не видели в Беле черной души. Глупо на их месте было жертвовать детьми. Но... такова видимо суть людей - предосторожность прежде всего.
  Пока мы пробирались по буеракам и оврагам Горт уже и забыл о недавней сцене и радостно трусил чуть впереди, показывая дорогу. Милый волчик... только вот слишком трусливый.
  Довольная улыбка показалась на губах: приятно иметь под боков горячий дух. В детстве волки меня привлекали... сейчас вызывают горячее удушливое желание любви и трепет перед силой и выносливостью этих хищников. А мой Горт... просто невозможно прекрасен. Невыносимое и непримиримое чувство тяги к этому зверю раздражало и привлекало новизной. Думаю, пока можно оставить все как есть.
  Скользкий шаг, еле различимый, круто повернувшая дорожка и старая обветшалая избенка. Наконец пришли. Скоро рассвет - нужно торопиться.
  - Умничка, Горт, - бросив короткий взгляд на волчика, я вплотную приблизилась к дому.
  Ни проблеска света не исходило от домика, ни капли присутствия не ощущалось. Пахло лишь сгнившими старыми бревнами, изъеденными жучками вдоль и поперек. Общее впечатление так же удручало: покосившаяся крыша вот-вот могла обвалиться, ставни на единственном окне чудом держались на местах, а небольшой порожек который вел ко входу пугал. Если бы не вросшее с землю основание избы, я бы подумала прежде чем нырять в глубину дома - от случайностей никто не спасет, только ловкость. Было бы обидно сломать что-нибудь после такого удачного начала вечера...
  Противно скрепя, отвечая на дробный стук заинтригованного сердца, дверь вздрогнула и отворилась. Запах затхлости и гниения усилился, и от скользнувшего в открытый проем ветра застоявшаяся пыль взметнулась темным облаком, отчего в носу тут же противно засвербело.
  Что ж... как на первый взгляд, так и после более детального изучения изба не впечатлила горой амулетов и всевозможных трав - неизменным предметам, сопровождающих любую ведьму-прорицательницу. Досадно...
  Через пару мгновений я пришла к неутешительному выводу, что изба не представляла особого интереса, было понятно - жила провидица в жестких условиях, граничащих с полуголодным выживанием, и думаю довольно давно жила... лет сто назад. В сильном разочаровании не заметила даже как смахнула со стола деревянную плошку; почувствовала лишь глухой удар об утоптанную землю, уже поросшую травой даже сквозь налет колдовства, отчего посудина все же разлетелась на кусочки.
  - Что за чуш-ш-шь? - зашипела я, еле сдерживаясь, чтобы не начать крушить эту рухлядь. Держала одна ясная мысль - задеть рухнувший домик может и меня с волчиком.
  Но ту же мое внимание привлекла еле различимая вонь со стороны: заваленная всякой рухлядью еле живая кровать стояла в углу, и от нее веяло давней смертью. Скинув грязные лохмотья с чужой холодной постели я наткнулась на скелет давно почившей провидицы. Темные провалы на месте глазниц опасно косились на посмевшую нарушить покой могилы, а это была она, судя по всему. Беглым взглядом осмотрев останки стало понятно, что смерть пришла сама, не привлеченная никем посторонним. Интересно...
  - Ну что же, я пришла поговорить, старушка. Придется тебя потревожить... Горт! Мне нужна тушка упитанного животного, да побыстрее! - нетерпеливо прикрикнула я. Ожидание сводило с ума, хотелось разобраться с возникшей маленькой неприятностью. Не люблю затруднений на пути, так как обычно их легко устранить, а сейчас с каждым шагом их становиться все больше.
  Пока волчик бегал за мясом, я расчистила центр комнаты, и уселась на пол, сверля открытую дверь недобрым взглядом. Горт как почувствовал, что терпение мое на исходе, так как почти мгновенно появился в поле зрения.
  - Умничка-а-а моя-я-я!
  Тяжелая ноша волчика мгновенно упала к моим ногам, за что любимец получил значительную долю ласки, но не стоило задерживаться, время истекает. Вызов... вызов должен быть исполнен исключительно до рассвета, а он совсем близок. Буквально полчаса в запасе. Мало, совсем мало! Быстрый росчерк клинка по ладони и вот непрочные полумертвые доски пропитываются кровью. Тушка с легкостью отбрасывается в сторону, как уже не нужная, и волчик с радостью набрасывается на угощение и выскакивает на свежий воздух.
  - Хорош-ш-шо, куш-ш-шай, радос-с-сть моя! - тем временем мои пальчики смело водят по расплывшейся поверхности и рисуют странные знаки, знаки складываются в слова... слова древнего языка, забытого людьми, но не богами. Слова, дарованные колдунам и ведьмам для связи с покровителями. Сейчас я взывала к Чернобогу - все зло находится в подчинении под его тяжелой рукой, а любая ведьма-прорицательница на проклятой земле не может не принадлежать ему. Он даст мне возможность поговорить с душой, если не решит вмешаться лично.
  - Приди! - стены дрогнули, от звука моего голоса. Кровавые символы мигнули и засветились, принимая дар. Жертвенная кровь медленно стала впитываться в дерево, в чрево дома, в саму хозяйку.
  - Ты звала, госпожа, - утробный голос выражал явное недовольство - за моей спиной кто-то решительно шевелился. Чуть повернув голову, боковым зрением вижу как могила пророчицы заходила ходуном. Времени мало, как бы не утянула с собой плутовка. Рановато мне отправляться по ту сторону реки.
  - Звала, - милостиво подтвердила я. - Кто ты?
  - Рябина-пророчица.
  - Как давно ты умерла?
  - Сто семь лет назад, - глухое ворчание смешалось с колыханием упавших тряпок. Слишком много сил ей отдала. Погорячилась.
  - Ты закляла дом?
  - Конечно, - ядовито высказалась мертвая.
  - На что?
  - На себя.
  - Кто мог воспользоваться твоим гостеприимством без последствий? - начиная хмуриться и кусать губы, я напряженно следила, как почившее тело приближается ко мне.
  - Никто.
  - Как снять заклятие? - быстрее, быстрее. Еще чуть-чуть.
  - Невозможно.
  Моя бровь удивленно переместилась вверх, чем воспользовалась пророчица, переместившись совсем близко. Резкий запах ужаса, ярости, отчаяния ударил в голову, заставляя похолодеть и ум, и тело.
  - Кто твой покровитель?
  - Морана, - но как?!
  - Защитишь - будешь жить, - и когда сердце почти перестало биться, напряжение вдруг спало.
  Обессиленно скорчившись на чистом теперь уже полу, сделала заметку на будущее следить за количеством вкладываемых сил в призыв. Надо же было так забыться! Бабушка узнает, голову оторвет - и будет права. Погналась за мотыльком неведомым, чуть не попала в сети Чернобога раньше времени, а оно пока дорого...
  - И как же ты ушла без приказа, Рябина-пророчица? - дрогнувшим голосом поинтересовалась я у пустоты, пытаясь примириться с одной простой истиной...
   'Я отпустил' - донесся до меня спокойный голос. Кровь застыла в жилах от проснувшегося въедливого страха. Он все же решил вспомнить обо мне - мой Бог, моя истина. Только его голос вселяет мне дикий ужас, а сам лик... Лучше не глядеть в его ненавистно-прекрасные глаза!
  Избу тем временем наполнил плотный туман, разливаясь в воздухе тягучей смолой, он постепенно скручивался в центре комнаты, слизывая остатки жертвенной крови. Туман сгустился, нахохлился и расплылся, оставляя меня разглядывать человекоподобное существо, с орлиными глазами и острым носом, устремленным на свою немощную цель.
  - От тебя пахнет как всегда приторно великолепно - смертью.
  Прикрыв глаза он пользовался моментом, впитывая мой запах, тем самым вселяя мне еще больший страх. В этом весь он. Бог всего темного, зла, безумия... Он и сам казался воплощением сумасшествия, порой. Он был покровителем воинов и наемников. Он был нашим хозяином.
  - Лесана, хозяин не обижает своих зверушек.
  Я даже не могла нервно дернуться столь гипнотическим был его взгляд, которому я зареклась верить. Но как хотелось - по нервам резкой болью прошелся его вызов, пританцовывая дробью на самых слабых местах. Но... он не так хотел этого сильно, как показал. Нет, он ожидал другого.
  Из проема послышался тихий-тихий полустон-полуписк.
  Глаза Бога сузились, он почувствовал, как мое сердце пропустило удар, и собиралось вырваться из груди от безумной боли. Он знал, как я влюбилась в зверя, в свою детскую мечту, но как и всегда решил насладится моей пляской, рвением защитить свою собственность. Он всегда появлялся вовремя. Именно тогда, когда мне было, что терять. И я сдавалась.
  - Его защищает Девана.
  Сипло, еле слышно выдавила я последний довод. Горло сжалось в припадке нервной дрожи. Иногда боялись и сами убийцы. Боялись почти до безумия... своего Бога.
  Снова заинтересованный поворот головы в сторону волчика и тот корчится, подвывая, выспрашивая помощи.
  Мой...
  Я сорвалась и бросилась в ноги Чернобогу.
  - Скажи...
  Я почти молила. Вот она вера. Вера истинная рождается только в страхе. И проклятия самые сильные и грозные ниспадают на людской род именно в эти страшные минуты. Ну еще ненависть. Но это другая история. Сейчас же...
  Рука легка на макушку, любовно проводя по спутанным волосам, пригревая. Я подалась на эту ласку словно котенок, но тут же при этой мысли сильная ладонь из знака внимания превратилась в хлесткую плеть.
  Чужие колкие пальцы вцепились мертвой хваткой и потянули за волосы, причиняя странную боль. Рядом с ним всякая боль причиняемая телу даже несколько приятная.
  Наши взгляды наконец встретились.
  Волна нестерпимого, жгучего блаженства прокатилась по жилам, выворачивая позвоночник наизнанку. Тело забилось в судорогах, искажая изгибы, черты, фигура будто плавилась, растекалась грязной лужицей. Но лицо все так же неотрывно было направлено на него. Губы предательски выгнулись в полуулыбке, и снова боль... возбуждение... боль... Пытка. Сладостная и нестерпимо, невозможно прекрасная.
  - Тебе нравятся наши игры, - сквозь шум в голове добрались до меня слова. Нравятся... конечно, нравятся, мой Бог. Ты же знаешь. Поэтому я и боюсь попасть к тебе в обитель. Боюсь там потеряться.
  Пальцы разжались и уставшее тело, пораженное дикой болезнью, свалилось к ногам необычного мужчины. Он некоторое время отстраненно вглядывался вдаль, на далекие звезды, которые не может достаточно осветить крохотный еле различимый месяц, только родившийся на небосводе.
  Сквозь полуприкрытые веки я наблюдала. И не видела ничего. Была слишком ослеплена - его могуществом. Это страшно. И как всегда я забыла все. И себя тоже. Я его игрушка. И исполнительница прихотей его жены.
  Казалось, прошла вечность, прежде чем он снова обратил на меня внимание. Ледяное, безразличное... как обычно.
  - Это тебе.
  Моей груди коснулся холод металла. Я тут же заинтересованно приподнялась, чтобы увидеть его... О, нет! Обеспокоенность отразилась на лице, и позабавила Бога.
  - Надень.
  Не подчиниться было невозможно. И вот теперь мои безымянный палец оплетает кружево драгоценного кольца. Я не стала говорить. И так понятно. Это нелепо. Безрассудно. Я уже почти на том свете. Отмеченные Чернобогом не живут. Они обречены. Впрочем... чего я ждала? Он давно ждет меня.
  - Используй его с умом, - холод коснулся сердца и исчез, так же внезапно как появился. Туман быстро растворил в полумраке очертания Бога, и улетучился.
  Поверженное пыткой тело не желало слушаться, да и не хотелось и сознанию, в общем-то.
  Наши игры... да я желала этих минут. И в то же время страшилась. Не понятно, что выкинет уставший от обыденности Бог в очередной визит. Это страшная мука. Но я и не надеялась увидеть понимание в чьих-то глазах - кто не испытывал нечто подобное всегда будет смотреть на таких как я с осуждением. А мы все готовы за один лишь подобный взгляд Чернобога пойти войной на весь мир. Да... вот как он создает армии. Да и в нас слишком много тьмы, чтобы быть простыми смертными, мы по определению должны были оказаться под его влиянием. Он же есть покровитель наемников и убийц. Всех кто борется ради наживы.
  Боги!
  - Горт... родной..., - их угла послышался странный скрип, и вот уже через мгновение мой хищник улегся рядом, согревая своим теплом. - Все в прошлом... пока.
  
  
  Закон звездного часа Марка Твена
  Один раз в жизни фортуна стучится в дверь каждого человека, но во многих случаях человек в это время сидит в соседнем кабачке и не слышит ее стука
  
  Холод отступил быстро, непривычно безболезненно. Наверное виноват в этом мой зверь, все время пролежавший со мной и тоскливо с надеждой тыкаясь носом в открытую шею. Уже через полчаса я смогла совладать с собой и подняться, ни разу не поморщившись - противное покалывание пройдет еще через пару частей. Горт не переставал поглядывать в мои глаза, в которых сновало безумие, ненависть и странное тепло. Надо же даже Чернобог не перебил привязанности к волчику, которая помогла не пасть в кровавое безумство. Чем же ты так задел меня, зверь? Не помню...
  Обратная дорога заняла не так много времени: вышли мы на окраину деревни чуть позже проснувшегося солнышка. Заспанные мужики уже вылезали на улицу встречать солнце за работой из своих убогих норок, которые они считали домами: неструганые бревна прилаженные друг к другу весьма криво да окна без защиты, только лишь ладная кровля не пугала окончательно. Пришлось опустить лицо, дабы спрятать презрительный оскал - сил оставалось маловато, чтобы еще связываться с дурачьем. А вот безумие никуда не уйдет до поры до времени, придется сторониться торговых дорог - красные бешеные глаза отличный повод казнить без суда государя. Привычный мир вернулся на круги своя. Хотя бы осторожность мой Бог мне оставил.
  Горт успокоившись, когда я высказалась об осмотрительности, сейчас трусил рядом и очень тоскливо косился на юг, туда где на фоне расцвеченного рассветом неба возвышались Марьянские Горы. Разными сказками и легендами шумит люд, на все лады пересказывая далекие правдивые когда-то жизненные истории о великих походах и славных богатырях. Сейчас же конечно истина крылась под множеством одеял лживой лести и зависти, но что-то и по сей день пугает. Например, любимый герой всех женщин от мала до велика - Келиорат. Могучий был воин, боялись его враги, уважали близкие, и любила жена до безумия. Но случилось так, что пропала женка. И горе было тому, кто покусился на самое ценное - любимую Марьяну. И отправился богатырь на поиски. Долго бродил он по лесам по полям, пока путь его не уперся в склоны Снежных Гор, так их раньше прозывали. Но не сдался богатырь, все свою силу и волю недюжинную бросил на покорение высоты немалой и увенчался его порыв успехом. И увидел он как жена его в объятиях другого. Не помня себя от ревности обрушил свой гнев Келиорат на похитителя и зарубил в бою 'честном'. Обернулся он к любимице своей и испугался: смотрели на него не глаза, а очи змеиные, подернутые пеленой ярости. Не его это была женка ненаглядная, а змея подколодная. И в отчаянии бросился в ущелье на суд каменных вершин и предстал вскоре перед Велесом справедливым. А Марьяна по сей день оплакивает своего похитителя, который вместе с телом прихватил и сердце девушки. Из-за этой вот сказочки и называют горы Марьянскими.
  Признаюсь, Яга как то упоминала эту сказку и намекнула, будто де живет такая девица, и охраняет переход на другую сторону, выплескивая вынужденное одиночество на невольных путников. Интересно, что там с девушкой сотворил сей похититель, но теперь она не принадлежит к представителям человеческого рода, и опасаются гор вполне обоснованно. Хотя и считают многие будто сказки все это, но все равно не ступают на шаткий путь 'авось повезет, да пронесет'. Самой правда мне не доводилось пересекать горы, но Яга и не советовала туда даже соваться. Именно поэтому внимание волчика мне очень не нравится.
  - Горт, родной, нас ждет дорого дальняя. Ты рад? - мягко поинтересовалась я. Не выказывая подозрений, волчик завилял хвостом и радостно заскакал вокруг меня. - Мне нужны оборотни. Ты не забыл?
  Глаза моего хищника странно заблестели при упоминании собратьев. Или сказалось недавнее событие в заброшенной избушке, что мне теперь везде маячится подвох? Нет, он не может меня предать. Он мой.
  - Ты же молодец, так что будь паинькой, - не меняя интонации намекнула я, поднимая обезумевший взгляд красных глаз, а затем заглядывая в окно знахарской избы. Но я все же увидела, как сменилась маска радости на въедливое недовольство. И не выдержала. - Придется считаться с моими планами родной. Ты теперь полностью в моей власти.
  Волчик покаянно завилял хвостом, пряча голову в лапах. Но прищур его хмурый мне никак не понравился. Долгое разглядывание понурого зверя не дали никакого проку, отчего я бросила все мысли на беспокойного воина, коей взволнованно оглядывался на закрытую дверь и ерзал на тяжелой дубовой скамье.
  Уже не скрывая своего присутствия, я показалась в доме. Несколько шагов в сторону и вот она ненавистная колыбель. Ребенок, ничего не подозревая, мирно сопел в подушку, я же отрешенно прислушивалась к мерно бьющемуся сердечку. Тук-тук-тук... Тук-тук-тук... Шуршание Горта, который пытался устроится в углу поудобнее, заставило меня увести глаза от жилки на шее младенца. Чернобог питает мою кровожадность, даже дышать стало сложнее от пряного запаха, что шел от колыбели. Ноздри заколыхали и сдерживаться становилось все труднее - безумие накатывало волна за волной. Но не тут то было - в комнату влетел воинствующей отец, заставляя протрезветь мгновенно. Воин Перуна опасный противник, когда за ним слепая ярость.
  - Градимир, ты же знал, - упрекнула я мужчину, одновременно поднимая ребенка на руки. Такое хрупкое дитя, такое небесно-прекрасное. Безобидное. Но меня это никогда не останавливало. А вот воин теперь на поводке, пока он не видит моих глаз.
  - Что...
  - Она упокоилась с миром, - перебив воина ответила я, и мое безумие подпитывалось его переживаниями.
  Воин был убит. Разодран в клочья моими жестокими словами. Но он знал... По-крайней мере, предполагал уж точно. И кто из нас убийца?
  - Ты...?!
  - Нет, что ты. Она сама, - источая доброжелательность и нежность, я не отрывалась от лица девочки. - Милое-милое дитя, не повезло тебе. Ты родилась не в той семье, не быть тебе счастливой.
  Хрупкое тельце завозилось и открыло свои голубые ясные глазки. Взгляд ребенка был не по-детски упрямым, он задел меня. Она как будто знала, что от меня можно ожидать и не собиралась сдаваться. Она хотела вырвать свое счастье из моих цепких ручек и удерживать до конца. Хоть до смерти.
  - Так вот чего ты хотел! - счастливо, совсем по-детски воскликнула я. Мой безумный смех заставил воина дернуться, но он устоял, только вытащил серебряный нож наружу. Смех оборвался. - Угрожаешь?
  Наши взоры отважно пересеклись: лицо воина перекосилось от ярости, и против воли он сделал пару шагов ко мне. Но вовремя остановился - мои когти были в опасной близости от тонкой шейки девочки.
  - Убийца!
  - Да что ты, - едко отмахнулась я. Волчик на все это действо смотрел со странным равнодушием, что отвлекало. Это было не похоже на моего зверя. Червячок недоверия колыхался внутри, точно буйный ветер.
  - Тварь!
  - С кем же ты тогда жил, а воин? Неужели не заметил? - мужчина как то сразу поник, съежился. Но воля Перуна не покинула его.
  - Оставь ребенка!
  - А-а-а... ты об этом. Не переживай, Чернобог решил осветить ее своей милостью, - сверкая светлой полоской кольца, довольно пропела я. Мужчина все понял, его лицо залила мертвенная бледность... Снова мой визгливый, каркающий смех. - И для тебя у меня есть подарочек - за беспечность.
  Тут же после сказанных символичных слов с освобожденной руки сорвался шарик проклятия, дарованный знахаркой Белой. Жадно, причмокивая, оно стало пожирать изумленного вояку, так и не успевшему ответить ударом на удар.
  - Удачи, Градимир, тебе она ой как понадобиться, - сверкая кровью глаз пошептала я, укладывая младенца в колыбельку. - Ой да, подари это колечко девочке на четырнадцатилетние. Ей пригодиться.
  Бросив под ноги опустошенному вояке кольцо Чернобога, я покинула этот гостеприимный дом на четырнадцать долгих лет. Только волчик чуть задержался на пороге, грустно рассматривая беспорядок, оставленный его хозяйкой, и тяжело вздохнул, прежде чем поспешить за мной.
  
  

Глава 5

  

Развилка судеб

  Сенека Младший
  Это боги устроили так, что всякий может отнять у нас жизнь, но никто
  не в состоянии избавить нас от смерти
  
  Поговаривали, будто время это река. Течение ее постоянно, но встречаются порой выбоины и острые грани побережья. И тебя заносит. Ты либо останавливаешься перевести дыхание, либо с усталостью, пренебрежением ко времени течешь дальше. И нет пути назад. И выбора у тебя тоже нет. Можно только огибать возникшие препятствия, захлебываясь от изнеможения. И случается часто так, что твоя река, твоя судьба неожиданно оказывается с притоками. Это есть выбор. Но только не все его замечают, слишком неспешна река в том месте, слишком противоречива, чем многие и пользуются, застревая на этом мостике меж двух огней до конца своих дней. А зря. Это так приятно знать, что ты прошел свой путь до конца, истратил отпущенное тебе время правильно, представая перед Велесом с чистой совестью.
  Дорога как временная река стелилась пред ногами легко и непринужденно. Мы с волчиком двигались неспешно, смакуя части, проведенные в покое и уединении. А дорога нам попалась заброшенная, что совсем уж привело меня в крайне возбужденное состояние, так как показываться на людях мне не следовало. Нам повезло... Но думаю, так долго продолжаться не может, в любом случае скоро ли, поздно ли, но нам на встречу выскочат люди сколько не увиливай.
  Нет... все-таки я давно не человек. Я и сама не знаю точно кто. Я живу тем, что мне нравиться, а это недоступно большинству. Да и Боги... все-таки общение с ними накладывает определенный отпечаток, так Чернобог вызывает неоправданную агрессию, Девана азарт, ее муж доброту, видимо, поэтому я не стремлюсь на встречу с ним... Морана холодна, проникает бесчувствием в твое сердце. Выдержать человеку такое сложно... да я уже давно не человек. Наверное, с моей первой жертвы. О-о-о... это было столь забавно, одни только робкие попытки необученной хрупкой девчонки заколоть здоровенного мужика вызывают смех. Но как ни странно только у меня. Яга недовольно мотает головой, а Баломир противно ворчит, мол, жалко, что мне тогда это все-таки удалось, а то вечно еду водяному скармливаю.
  И они правы. На тот момент смешным не казалось ничего. Было дико страшно. Наверное, я даже молила бы о пощаде, если бы была такая возможность. И даже наверняка походила бы на шептунью Белу, которая с горящим взором ненависти просила пощадить ее. Жалко смотреть. Но мне не дали. Наверное стоит сейчас вознести молитву этому прохиндею, свое прощение он уже давно выпросил... Хотя нет, это не в моем вкусе.
  А началось все вот с чего: жила я в одной отсталой деревушке на окраине леса, похвастаться богатствами не могла, но и на бедность нам попенять было сложно. Мать умерла в один не самый чудесный год, и на смену ей пришла другая женщина. Назвалась хозяйкой в доме и установила свои жестокие законы. Злая мачеха, которая не возлюбила падчерицу, как в той былине, когда горящая ненавистью особа отправила девушку в лес якобы к матушке, а на самом деле Яге хотела скормить... На мой ясный взгляд глупо конечно со стороны мачехи, но не будем об этом.
  У меня все было до обычного просто - решили меня выдать замуж, даже смотрины устроили. А я была не очень то против, времена такие, да и кроме парочки таких же неухоженных деревенек, что находились поблизости, ничего и не видела. Но вот что-то не сошлось, не срослось, и в итоге я все также висела на шее мачехи, давя в ней все добрые порывы, так как взрослела не по дням, а по часам. Стоит признать я была красива, а это бесило ее до безумной ярости. И решила она дело просто: раз не хочет ее никто замуж брать, значит, неугодна она для жизни земной. Ну и отправилась она к ведьме местной, чтобы разом решить несколько проблем. А ведьма то не дура оказалась, помнила отца моего, жену его мертвую в свое время знавала, и помогала не раз, ну и отказалась от предложенной выгоды. Мачеха рассвирепела, разоралась, чем в конце концов разгневала хозяйку: наслала она на нее порчу страшную, да такую, что скончалась новая женка отца через несколько дней. А та в свою очередь все обиды накопленные и злость неистраченную решилась на мою голову свалить и закляла отца отомстить обидчице и разом лишить село черной души. Что самое смешное, отец то ее любил в самом деле, поэтому и глазом не моргнул, когда она на меня указала, тут же за топор взялся. Мне тогда было пятнадцать годков, перепугалась я насмерть, побежала в лес прятаться от разгневанного родича, думала, может отойдет, простит дочь родную. Как оказалось, не простит. Всю ночь гнал меня по тропкам невиданным, суровым, и когда я уже готова была свалиться в изнеможении, одним ударом повалил на землю-матушку. Дышать тяжело было, да и не только от бега долгого, нежели от страха неимоверного, тело била мелкая дрожь, а ноги перестали слушаться. Вот именно тогда я готова была взмолиться о пощаде, ныть, стонать, уговаривать. Но топор был уже занесен над моей головой, а прощальные слова, которые до сих пор эхом бродят в моих кошмарах, произнесены: 'Что ж ты змея этакая отца то не пожалела! Я тебя любил, глаз не сводил! А ты! Не ходить тебе за это по земле родной!'.
  И тогда появился он. Это была наша первая встреча, первый вызов к игре - Чернобог.
  Помню время, будто остановилось, как река в холода, покрылось льдом. Он уже тогда вызвал в моем сердце отзвук противоречивых чувств. Уже тогда хотелось ему поклоняться. Даже раз увидев.
  - Люди, - презрительно проговорил он, оглядывая трагическую картину. Но затем заметил испуганную девчонку, сильно желающую жить. Его рука тогда впервые ласково коснулась моих волос, провела по щеке, спускаясь ниже, нежно, еле заметно касаясь пальцами шеи. Возможно, так длилось всего несколько мгновений, а может вечность, но потом я ощутила в руке тяжесть железа - клинок забвения, так мой Бог его прозвал. Я все поняла сразу. Он выбрал меня, и я должна исполнить его волю. Волю бога. И я исполнила.
  - Будь проклята, змея, - последние слова отца больно резанули по сердцу, исковеркали душу. Да, именно с тех пор я не человек - я проклятая душа. Но что душа, когда Бог остался доволен.
  - Моя маленькая убийца, будь так же безжалостна всегда, и я не оставлю тебя, - ради этого я готова на все. До сих пор. Только вот Бог выбрал новую игрушку... как обидно ни звучит. Мне дали время для своих игр. А потом будь что будет.
  Волчик выдернул меня из пучины воспоминаний, нетерпеливо подвывая. Моего хищника что-то беспокоило, и это явно не простая зверушка: с ней он может легко справиться сам.
  - Где? - радостно завиляв хвостом, от того, что его поняли правильно, он не дожидаясь, когда я последую за ним, убежал в сторону глухой чащи дубняка, что рос по обе стороны от дороги. Меня заинтересовало, что же мог встретить по пути волчик, если же не испугался, но испытывает нетерпение? Неужели наткнулся на людей? Тогда это стоит моего внимания.
  Бежать оказалось недалеко, и правильно: что прятаться, когда на много миль вокруг ни души? Еще за пятьдесят шагов я расслышала голоса, и большинство из них принадлежало мужчинам. Так-так-так... Стайка разбойников, сорок голов. Мило. Сильные, без свидетельств долгой спокойной жизни: все поджарые, небритые, немытые, от них несло давней кровью, что будоражило во мне так и не выплеснутое безумие. Ах, Чернобог, наградил ты меня своей лаской как всегда по своему разумению, уж и не знаю как теперь быть: пройтись кровавой рекой по городам, до самых земель оборотней, али затаиться и тогда уже передать моему врагу всю накопленную ярость.
  Опершись о ближайший широкий ствол, я наблюдала за их разборкой. Волчик преданно взирал на меня, с наивной надеждой. Мои брови полетели вверх от подобной глупости, что пришла в голову моему зверю. Вот еще, вмешиваться! Поглядим, повеселимся и полно. Решено, пусть будет затишье перед бурей - ярость хороший помощник в поединке.
  Горт недовольно порыкивая, повернул морду к поляне, а там происходило весьма зрелищное действо: двое образин держали худое тельце молодой девушки, как ни странно благородных кровей. Думаю, она принадлежала роду правителя Броскола, если не являлась непосредственно его дочерью. Определить эту особенность оказалось не так сложно: дорогая одежда непростого кроя, с изумительной вышивкой по подолу, длинная коса, перевязанная серебряными нитками, очень не многие могут себе позволить такие богатства. На лице девушки застыла маска страдания, но за все время, что я наблюдала за ней, она не проронила ни слова. Отличная выдержка. На ее месте, будь я до селе молодой и наивной девочкой, испугалась бы до неприличия. Видимо все же я права и она дочь правителя. Остальные же глупцы спорили на тему кому же девчонка достанется первым, али, может стоит ее за выкуп вернуть отцу? Хороши разбойнички, только слишком глупы. Выкрасть девицу удалось, а решить, что с ней делать заранее не решили. Случайно наткнулись что ли? А ведь это даже забавно: решил владыка Броскола выдать дочь замуж, и не за абы кого, а за принца заречного. Дал наказ отвезти дочурку на смотрины, да и самой приглядеться - вдруг совсем уж не по ней будет купец сердца невинного - причем тайно, по-другому и быть не может, а этим светлооким молодцам просто неприлично повезло, видимо матушка-фортуна повернулась к ним лицом. Бывают же совпадения! Впору испортить ребяткам праздник, так чтоб не сильно млели от радости, счастливчики.
  - А ну молчать, небожники!
  Взгляд метнулся на говорившего и тут же в замешательстве забегал по лицам разбойников. Не может быть. Просто не может. Взор снова остановился на подтянутом молодце, что сейчас устраивал взбучку приспешникам. Мирно мы не разойдемся, нет, не для этого нас свели через столько лет. Не для этого.
  - Какая нечаянная радость, - едко начала я, выступая из-под прикрытия деревьев. Присутствующие тут же встрепенулись и оскалились кривоватыми мечами и кинжалами. Девчушка, а ей было лет двенадцать, с отчаянной надеждой уставилась на меня. Детка, сейчас меня твое освобождение от лап преступников мало заботит, но еще не вечер...
  - Добрый день, Светел, брат, - мое восклицание его не порадовало, а наоборот озадачило, в глазах появилась угрюмость и ярость, а волевой подбородок гордо взлетел вверх. - Да ты неплохо живешь, как я посмотрю!
  Я стала обходить агрессивно настроенных мужчин по кругу, заставляя смотреть на себя во все глаза. Да в детстве я была красива, но с годами это черта никуда не делась, лишь стала чуть заметнее: подтянутое, мускулистое тело здоровой женщины лет двадцати пяти с красной поволокой глаз, лукаво посматривающих на мужчин сквозь завесу ресниц. Длинные до пояса распущенные волосы, необычного цвета, красные припухлые губы... Бабушка всегда гордилась моей красотой, не испорченной случайным ударом клинка, али ножа; в чем-то это несомненно была ее заслуга.
  Девана не случайно говорила, что любой человечишка, будь у меня такое желание, окажется у моих ног: разбойники как один утратили бдительность и пожирали меня глазами, а неверные охраннички уже и позабыли о своей пленнице. Горт воспользовался этим и, быстро перебежав к девчонке, потянул в сторону за деревья. Пусть.
  - Даже дочь Броскола теперь у тебя в услужении, - те два окаянника, что стерегли девчушку, вздрогнули и потупились, когда я проскользила мимо, не обратив на них ни малейшего взора. Но тут же исправила свою досадную ошибку: резко остановившись и притянув парочку к себе, я вцепилась в их грубые шершавые подбородки, чем вызвала еще один приступ дрожи - теперь уже вожделения. Цвет глаз простолюдинов было уже не разобрать из-за тьмы бродившей там, но не им со мной спорить... - А я-то все думала, какой дорогой ты пойдешь после трагической гибели отца. Такое горе! Безжалостно заколот посередь леса собственной дочерью...
  И бросив играть соблазнительницу, выпустила ненависть и безумие на свободу. Недавние охраннички вскрикнули в ужасе и попытались отшатнуться безнаказанно, прикрываясь руками, совсем забыв о своей грубой силе. Пришлось успокоить их, невинно чиркнув когтями по коже - почти не задела... лишь пару глубоких царапин, или пару шрамов: есть теперь чем похвастаться в будущем.
  Бросив поганцев завывать от боли, я повернулась к 'честному' люду, являя настоящую себя - безумицу, кровавую охотницу и безжалостную убийцу. Все стояли на местах напряженные, с той смесью испуга в глазах, какая бывает при разных неприятных неожиданностях. Разбойничья жизнь не подвела их навыков и сейчас они ощетинились мечами в сторону одной единственной женщины. Слабаки. Только мой дорогой младший братик был полон негодования и гнева.
  Мы с ним никогда не были похожи. Я темненькая как грозовая туча, а он словно старик белес. Да и цвет глаз мне достался какой-то странный красновато-коричневый, а у него в мать - голубые. Он Белоснежка, а я Заря. Я гордая и упертая, а он игривый и шальной. Но, видите ли, какая штука жизнь: я стала убийцей, отвергнутой, а он теперь сумасбродный разбойник. Какая ирония! Только время не только меня сильно потрепало: игривость слетела с братца на раз, превратившись в угрюмую решимость, да и внешние изменения меня изумили: ничего от той слабины и хрупкости не осталось - нет! - теперь он юркий противник не более, жилистый, но с виду сильный. И замечу весьма привлекательный - ах как непостижима судьба! От тухлого мальчонки с юга не осталось и следа. Только темный загар. А прошло больше двадцати лет!
  
  Парадоксы Тришмена
  Человек время от времени спотыкается о правду, но чаще всего он вскакивает и бодро продолжает идти
  
  - Ну здравствуй, Лес, сестричка, - протянул братец. Я склонила голову на бок, пристально рассматривая вновь обретенного родственничка. И сделала вид, будто не заметила, как разбойники тихонечко, словно мышки пытаются окружить нас.
  - Девочку я заберу, пожалуй, - потягиваясь и кидая на мужчин многозначительный взгляд, я томно вздохнула. Хорошо, когда тебя понимают с полувзгляда: храбрые разбойники с большой дороги тут же переместились за своего предводителя, коим оказался Светел; в это же время позади меня послышался шум и звериный рык, и спустя долю Горт удобно пристроился у моих ног, навострив ушки. - О! Горт, родной, как тебе наши новые знакомые?
  Волчик оторвал от земли морду и уставился на мужчин неспокойным, звериным взглядом. Совсем как я во время охоты, так словно вот-вот порву жертву на кусочки. Светел еле заметно нахмурился, но стойко перенес мои издевательства. Его грубый клинок, явно не высшей степени мастерства был стиснут в горячей ладони, привыкшей к рукояти совсем недавно. Мне ли этого не видеть!
  - Да, ты прав, бездари, - волчик в ответ согласно рыкнул и вновь уткнулся в землю.
  Братец на это передернул плечами и поднял меч, вызывая на бой, отчего вызвал у меня приступ заливистого смеха. Бродяг с большой дороги, привыкших к легкой победе, такая реакция сильно разозлила и почти смяла осторожность. Они зашумели, задергались, засуетились и снова предприняли попытку взять нас с братцем в кольцо.
  В ближайшего приспешника моего дорогого Светела полетел позаимствованный у охранничков короткий нож. Я с улыбкой проследила, как он оседает на землю, испуская зловонный дух. Все как один мужчины тут же застыли. Горт гневно зарычал, недовольный представлением. Меня же съедало любопытство: что дальше? Количеством они меня вполне смогут задавить при большом желании, вот только свою ненависть я приберегаю для другого противника. Так не хочется ее попусту тратить, раз решение было принято! А без него, мне с парой десятков поджарых мужчин будет не справиться, даже при моих 'особенностях'.
  - Поговорим? - сверкая гневным взором, Светел нарочито медленно кивнул. Народ судорожно перевел дыхание и милостиво отпустил нас восвояси. Я повела братца вперед, в чащу леса, а милый Горт следил, чтобы никакие недоразумения не помешали нам дойти до места.
  Через десяток шагов нам встретилось поваленное дерево, где мы и устроились. Вряд ли кто-то додумается нас подслушивать, а если и так... волчик ведь не даст хозяйку в обиду?
  - Ну, так что решать будем, брате? - наслаждаясь полетом белых лебедей спросила я.
  Какое же на самом деле я испытываю нестерпимое желание бежать, скрывая за безмятежностью испуг. Я боюсь этой встречи. Боюсь этих глаз, которые выражают презрение и глубокую, укрепленную годами ненависть. Боюсь, потому что ты сильно напоминаешь мать... которую я не забуду никогда. Боюсь, потому что пересечение наших путей дает мне право окончательно разрушить свое прошлое и забыть мать. Но я боюсь... Невиданное дело!
  - Нечего тут решать, - сурово начал он. - Нечего. Именем Перуна и его жрецов ты приговорена к смерти!
  С разочарованным вздохом пришлось опуститься обратно на порочную и лживую землю. Пора решать.
  - Допустим. И что же дальше? Уподобишься сестричке? - поддела я его духовные ценности.
  Он замолчал, угрюмо разглядывая почву под сапогами. Сложный выбор тебе предстоит брате, ой как нелегко будет решиться. Но я же когда-то решилась. Может и ты избавишь Явь от такой угрозы, как кровожадная Лесана.
  Невдалеке на опушке волчик скакал вокруг девчонки, сидевшей видимо до этого неподалеку, любыми способами отвлекая от происходящего. Все больше настораживает мудрость в глазах любимца, все больше становиться не по себе от его действий... Что же ты за зверь такой, Горт? Ох и не простой волк попался в мои сети.
  Одно мгновение, один удар сердца и лезвие кинжала прижимается к открытой шее. Губы против воли разъехались в горькой усмешке. Совершенно не обращая внимания на капельки крови, что тут же набухли под остротою металла, я повернула голову, чтобы насладиться его торжеством, которое, впрочем, быстро испарилось.
  - Ты меня удивляешь. Ну сам представь как такая малютка как я в свои пятнадцать могла без помощи заколоть в неравном бою взрослого мужика? - я дождалась когда в его глазах отразиться понимание, и продолжила. - Так что не стоит искушать судьбу, она обычно на моей стороне.
  Кинжал отпрянул от моей кожи как ужаленный, и потянулся обратно к владельцу. Я миролюбиво улыбнулась, насколько могла сотворить на своем лице нежность при напряжении которое испытывала, и встала.
  - Приятно было повидаться, надейся, чтобы это была последняя встреча, а то мало ли... в следующий раз я буду не в себе.
  Надеюсь, угроза, проскользнувшая в голосе, даст ему представление с какой опасностью в моем лице он столкнулся. Я убийца, и не щажу никого, особенно прошлое. Просто... он так напоминает мне мать. Только ее лик спасал меня все эти годы от окончательного равнодушия.
  - Горт! Пора в путь, иди навести ребяток, пусть принесут пожитки девчонки.
  Я оставила Светела, как и тогда в далеком прошлом - подавленного и обреченного на вечные скитания. Но его опущенная голова, скорее всего скрывавшая ярость, не внушала мне радости. Наоборот, хотелось выть от досады... Проклинать богов, и себя заодно... Как же опасно играть в игры с богами, никогда не знаешь когда они решаться нанести очередной удар в только зажившую спину!
  И оставляя позади открытое проявление моей прошлой настоящей жизни, оставалось надеяться, что братец не придумает преследовать своего опасного врага.
  
  

Глава 6

  

Игра в салки

  Законы Энона
  1. Не задавайте людям вопросов, на которые у них нет определенного мнения или на которые они не будут отвечать правдиво
  
  - Ну и как тебя звать дитя? - дитя замешкалось, испуганно воззрившись на хмурую тетю, то бишь меня. Волчик подозрительно косился и настороженно водил носом из стороны в сторону, предчувствуя беду. Лес и правда был невыразителен, хмурен. Тропинка, по которой мы неспешно передвигались строго следовала наитию из глубины, но решить стоит ли ввязываться в ссору с лесными жителями или нет, на этот раз было трудновато. Мысли будто бешеные, перескакивали препятствия, а глаза чуть потухли, затененные странной печалью.
  - Бажена, - смущенно выдало дитя.
  - И кто же твои родители, Бажена?
  Мой вид выражал настойчивость, но не отталкивал. Но девочка была не так проста для своих лет и, заметив, что она колеблется, я лучезарно улыбнулась, насколько позволяла моя истинная сущность, и проворковала:
  - Надо же тебя домой доставить.
  Как и следовало ожидать, подобные слова растопили ее недоверие и застенчиво улыбнувшись в ответ Бажена ответила:
  - Так Дубыня, глава Броскола.
  А я была права: девчонка не из простого люда. Мой братик умеет находить неприятности на свою бедовую голову. Тотчас потеряв к Бажене всякий интерес я утонула в тени дороги, ведущей нас так настойчиво к темноте, намереваясь ускользнуть от непривычных мыслей о судьбе родственника и о моей в том числе. Но девчушка оказалась не столь благоразумной, раз решилась задавать ответные вопросы.
  - А тебя как зовут?
  Даже Горт боязливо приблизился, поскуливая и вертя хвостом в знак прощения. Так, так, так. И что это означает?
  - Лес, - выражая неподдельное прямодушие, заговорщицки поведала я.
  Горта проняло, и он успокоившись снова стал опасливо принюхиваться к лесу.
  - Просто Лес? - задумчиво теребя кончик носа, продолжало допытываться до моего терпения чудо Броскола.
  - Нет, на самом деле я кровожадная Лесана.
  Как же приятно видеть, что тебя знают и тем более бояться... Даже волчик вздрогнул после моего неожиданного признания. Нисколько не озаботившись состоянием девочки, я прошла мимо, даже не обернувшись на осторожное переспрашивание. Ее присутствие никак не входило в мои планы. Да если уж и быть честной хотя бы с собой, то неожиданная и очень подозрительная встреча с братом меня сильно озаботила. Игра пошла по новому витку и давала пищу для размышлений. И размышления наводили на очень неприятные мысли о предмете спора богов. Очень и очень неприятные.
  Настроение с каждым шагом падало все ниже, а это никому не грозило безветрием.
  - Лес... Лесана. Ты не выглядишь как убийца.
  - Может быть.
  - Ты наврала?
  Я нервно расхохоталась. Да уж... вот что значит детская непосредственность.
  - Предположим наврала, но тебе от этого легче быть не должно.
  - Почему?
  - Потому что верить всему сказанному глупо, - передернув плечами заметила я. Мысли оставить девчонку в лесу одну-одинешеньку на верную погибель все чаще навещали меня. Хотя и с самого начала брать ее не хотелось - проснулась же нежность к зверю... Надо с этим заканчивать. Горт он волк, хищник. А эта... человеческое дитя, слишком хлипкое, чтобы защищаться и слишком глупое, чтобы бежать.
  - Я не верю!
  Я даже не обратила внимания на обиженную мордочку, старательно разглядывая что-то впереди. Девчушка наоборот повернулась к волчику и стала что-то нашептывать зверю на ухо. Тот блаженно высунул слюнявый язык и воистину наслаждался тихим торопливым говором малышки. Если бы не шелест ветра, я бы разозлилась пуще прежнего, а там может и девушка нашла бы приют на той стороне реки...
  Деревья тоже в свою очередь завозились, расшумелись, невольно пришлось приостановиться, за что тут же уцепилась негодница.
  - Лес... Лесана... а почему рассказала кто ты? - неуверенно спросила Бажена. Комкая край платья одной рукой, другой она держалась за волчика, ища поддержки. Мой хищник наивно и в то же время убежденно всматривался в меня. Каков хитрец - играет не хуже меня!
  - Спросила-ответила.
  Чтобы отвертеться от липкой как липовый мед девчонки, я махнула рукой, призывая Горта. Мой зверь грациозно, бахвалясь, скользнул вперед уверенно подвернувшись под мою руку мордой.
  - Пройдись, погляди, может стоит уйти в сторону, - прошептала я недовольно. Думаю он понял, что это недовольство направлено на него, потому как тут же поспешил вперед. Девчушка же мялась на месте, хлопая глазами, и уставившись на меня аки заяц на голодного и злого волка. Хотя волк то, как раз и убежал, защитник сирых и убогих... Похоже на то, что волчик был беспорочником при волхве. Но это исправимо. Окраина мира и не такое вытворяет с живыми. Но это все позже, нельзя отвлекаться: лес гудел. Мой острый слух улавливал тихие шорохи глубоко под землей, высоко в небе шепот крыльев, а в самом лесу дикий непонятный говор. Жадные и резкие окрики, чавканье и гиканье наполняло каждую частичку вокруг нас. Только далеко не все могли разобрать голос самого хозяина леса. Вот только... сильно не нравился мне его настрой. Прикрыв глаза и отпустив сознание в бег, я ловила место, откуда доноситься блаженный ор лешего и пока не находила...
  Бажена же похоже только сейчас обратила внимания на непонятное шуршание и сильно удивилась:
  - Лес...
  - Ш-што? - зашипела я раздраженно. Мой оскал подействовал на девчонку как ушат ледяной воды и она замолчала, надеюсь усиленно переваривая с кем ей придется провести ближайшие пару дней.
  - Тихо стой, если жизнь дорога!
  Взгляд снова уперся в даль. Заросли не пугали, я была привычна к враждебности, но вот недружелюбие хозяина леса угнетало. Только-только ступив в лесное цартво невозможно ощетиниться кольями на гостей. Иначе Святобор разгневается и шутить не будет. Тем более не признать во мне одну из прислужниц богини Мораны для нечисти было тяжеловато. За все годы служения богине я ни разу не встречала сопротивления нави. И это удивляло и настораживало.
  Судорожные всхлипывания стали для меня полной неожиданностью - Бажена заходилась плачем.
  - Глупая девчонка! - зло проворчала я себе под нос. Наваждение силы и вседозволенности снова лопнуло под гнетом этой бесовки.
  Только я собиралась преподать негоднице урок, как с тихим рыком из-за деревьев выскочил волчик. Что ж... повезло. Невинная улыбка вернулась из небытия. Подозрительно поведя носом из стороны в сторону, будто бы по запаху пытаясь угадать что изменилось за его отсутствие. Но он быстро успокоился. Я же все это время с откровенно отрешенным лицом ловила посторонние звуки и подметила, как изменилась среда: ветер с силой подвывал, прорываясь с боем сквозь кроны, а животные беспокойно сновали где-то вдалеке, будто поджидая чего. И тут совсем близко проухала сова. Именно тогда я резко метнулась влево, обнажая клинок. Спустя пару долей леший оказался прижат к дереву пронзившим насквозь тело мечом. Что поделать: не могу стерпеть столь откровенного не гостеприимства хозяина.
  Леший барахтался, сучил коротенькими ножками дряхлого старичка, хотя по такому случаю мог и добрым молодцем прикинуться, или совсем богатырем. Видимо пытался вызвать жалость... что ж жаль только что у меня ее нет. Криво ухмыляясь я вплотную приблизила лицо к нечисти и прошипела:
  - Поговорим?
  Но мне опять помешали.
  - Лес. Лесана! Не обижай хозяюшку! - повиснув у меня на руке девчонка с надеждой уставилась на меня, размазывая таким образом слезы. Волчик уже места себе не находил от беспокойства и тихо поскуливал, так же вертясь вокруг меня волчком с укором в глазах, что меня невероятно разозлило. Леший тут же задергался с новой силой, подвывая от страха, видимо мой взгляд не сулил ничего прекрасного, снова превратившись в две капли крови на бледном лице. Ярость уже подогрела кровь и хотелось порвать как девчонку, так и лешего голыми руками, что мне вполне по силам в таком состоянии.
  - Госпожа! Прости падшего, не признал! Прости убого, не разглядел! - залебезил очень вовремя старик. - Отпусти меня, я ж в долгу не останусь: напою, накормлю, в путь дорогу соберу!
  Глаза сузились - этого было мало.
  - Слово лешего! Все что хочешь проси!
  Меч с чавканьем выскочил из тела нечисти. Бажена не ожидавшая такого поворота свалилась в траву и неотрывно смотрела, как я медленно перевожу на нее клинок.
  - Дитя, мое терпение имеет малые границы, и жива ты сейчас только благодаря Горту, - Бажена втянула голову в плечи и с ужасом переваривала чужую зловещую речь. - Но это ненадолго!
  Сверкнул на солнце благородным светом клинок, занесенный над девчонкой. Но так и не опустился на жертву. И дело даже не в волчике, который заслонил ее подрагивающее тельце.
  Ш-ш-ш-ш-ш....
  Сверкая потемневшими глазами, кивнула лешему и направилась вслед за ним, бросив озадаченного и перепуганного ребенка с Гортом, который тоже мало что понял.
  Клинок все так же холодил кожу, но опускать я его не торопилась. Леший предупредительно кланялся, все время копошился, спешил угодить - привык, что его жизни людишки не угрожают. Совсем озверел на праздных харчах. Но его поведение сейчас мало волновало, не так сильно как редкие змейки солнечных зайчиков по клинку. Почему я бросила их? Ответ прост: я одиночка и должна ей остаться. Я привыкла биться только за себя, хотя нет - это ложь, за богов. Не жалея и не сочувствуя. Знала же, что любая привязанность ведет к боли!
  Дрожь заставила сбиться с шага, но пару десятков мгновений спустя дыхание выровнялось. Прокралась мысль бросить все и уйти в Заветный лес. Там все живет по законам сильнейшего - выбора нет. Либо ты, либо тебя. Хорошо закаляет. Мне бы не помешало выкинуть из головы пару щемящих воспоминаний, иначе боюсь безумство завладеет мной надолго: не самое приятное чувство. Привкус близкой опасности, подогревающей аппетит зверя, помогает протрезветь. Моя жизнь, которая спасает от скуки.
  Ш-ш-ш-ш....
  - Далеко до новой дороги?
  - Нет, госпожа! Хоть сейчас выведу! - с надеждой на прощение закивал леший.
  - Выведи ребенка и волка. Мне нужен отдых.
  Лес тут же наполнился привычным шумом - это леший хозяйничает: тропки стали ровненько ложиться по ноги, так что и не заметишь, как в ловушку забредешь, или же какое чудесное местечко найдешь, даже если лесок знаешь как свои пять пальцев.
  Тихое кряхтение вызвало новую волну негодования.
  - Ш-што?
  - А что с остальными делать? - вылупив глаза уточнил он.
  Пошел-таки. И ничему его суровые годы не научили. Еще и разбойничков за собой потянул. Никогда не думала, что предупреждение из моих уст уйдет в никуда. Хотя... их и не бывало ранее.
  - Погоняй по лесу пару деньков...
  
  Законы Энона
  2. Есть правила для выбора решения, но нет правил для выбора этих правил
  
  Хоромы лешего утопали в зелени и не сразу углядишь за пушистыми лапами вековых елей, которые старик любезно откинул передо мной: сперва показалось, что впереди очередной аляповатый куст, каких здесь множество, разросшийся вне всякой меры, но присмотревшись, почудилось, будто волшебство природы рассеялось вмиг, явив волшебный домик лесного хозяина. Сильный леший попался: умный и хитрый. Даже мне пришлось бы поломать голову и покрутиться тут и там, чтобы отыскать сие укромное гнездышко. Интерес к старику возрос в трижды, даже скрыть хищный блеск не удалось, отчего старик съежился и посеменил вперед, прерывая гляделки.
  Тут и там по милой уютной полянке перед домом были неряшливо раскиданы разноцветные головки, подставившие свои лепестки солнышку; природа пела и смеялась, создавая таким приятным образом сладкий шум. Помимо этого со всех сторон слышен был топот маленьких пушистых лапок.
  - А ну бездельники, выходите встречать гостя! - прикрикнул дед на своих слуг и те, хлопая длинными ушами, тут же повыскакивали перед нами: кто из-за дерева, кто под ногами прошмыгнул, ничуть не позаботившись о своей шкурке, кто со стороны огорода, что был разбит позади избы, кто из проема выглянул. Морды у всех озабоченный, но не враждебные. До поры до времени... А сейчас стоят и выжидают. - Стол немедля накройте и горячей водичке гостье приготовьте! Да побыстрее!
  После такого строгого наказа зайцы поспешно разбежались в разные стороны, оставив нас одних. Леший хоть и нервничал сильно - было заметно, как он едва заметно подергивал левым плечом, в которое угодил клинок - но это не помешало ему поменять свою внешность на дивно молодца. Красивый, даже слишком, широкий в плечах юноша сделал приглашающий жест. Отчего не ответить?
  - Распинаешься теперь, нечитый? - со странной усмешкой поинтересовалась я.
  - Живу я один, красавица, отчего ж не покрасоваться? - чуть смутился молодец, но лукавую улыбку не убрал с прекрасного лица.
  - Поэтому же и распугиваешь всех кто вздумает в твой лес податься? - пока велась сия неспешная беседа мы успели проникнуть в скрытое от мира жилище лешего. Юркие зайцы скакали как ужаленные по всей избе, которая насчитывал две комнаты, отделенные печью. Через парадные сени мы попали в большую заднюю часть избы, которая была отведена под хозяйские работы, где зайцы сейчас еду готовили. Отдернув тонкую ткань, которая была заместо двери, молодец похвастался чистой светлицей. Большой стол уже был завален едой, в основном не сильно тяжелой, вроде бы как перекусить.
  - Ох, да чего ж с ними по хорошему-то? Позабыли уж кто хозяин в лесу! Все ходят ельмовцы, да плюют на нашу нечисть! Как хозяева - берут что хотят и не платят! Раньше-то хоть по старой дороге все больше проклятые бродили (торговцы с проклятой земли) да подносили гостинцев, а теперь уж совсем редко появляются! Кажись, запугали и их тоже, - вздыхая леший посадил меня во главе стола, а сам пристроился рядышком и продолжил. - Ты уж прости госпожа, в гневе и не признал нашего брата.
  Задумчиво схватив пару ягодок черники с пирога и отправив их в рот, я снова поглядела на лешего.
  - Те, кто за мной пришли, частенько тут появляются?
  - Да все больше по дорогам гуляют, раз или два заночуют, а потом и пропадают. Но всегда уваживают старика подарками, - довольно хрюкнул молодец, отчего я поморщилась. До чего же леший жадный попался! - А как почувствовал, что кровь на полянке моей проливается, разозлился шибко на негодников. Так и на тебя вышел.
  Пока мы разговоры разговаривали, нам уже и сытный ужин подали. Прервав излияния юноша накинулся на еду вслед за мной, позабыв даже кого держит за гостя: он давно догадался по цвету моих очей кто есть кто. Кровожадная Лесана. Бросив Горта я боялась снова свалиться в кровавое безумие. Такое со мной случалось пару раз, но только единожды это могло превратиться в болезнь - первый раз, после смерти отца. Кровавый поход затянулся на пару месяцев. Мое явление разожгло множество бунтов, народ волновался, с каждой новой жертвой он все сильнее оборачивался колючками, словно перепуганный еж. Спасла только хватка Яги, вытряхнувшая обиженного ребенка наружу. По мнению бабушки Чернобогу доставляло невероятное удовольствие наблюдать такие славные срывы. В следующий раз бог наградил меня своей лаской через семь лет, ввергнув в страх всю страну. И тут Яга не дала мне потеряться и погибнуть. Потом смекнув, что рядом с Ягой такие игры не пройдут, мой бог явился ко мне, когда я была на другом краю света - священный город на вершине Далеких гор утоп в крови и никто не мог помочь им. Тогда меня вытащила Девана и притащила к ногам бабушки. На этот раз сразу кинуться убивать меня спас именно Горт. Хоть мой бог и пробудил во мне всю ненависть, которая бродила во мне незажившей раной, но волчик - это моя детская мечта, частичка той Лесаны. И вот такая вспышка озарения отвергла идею о привязанности. Я не та девчонка уже давно, и эти слова дарят грубую боль. Даже спустя двадцать лет. И понимание этого лишь поможет мне стать окончательно слабой перед безумием... ведь в нем нет боли.
  - Не хочешь ли в водичке горяченькой поплескаться? - отвлек бархатный голос лешего. Подняв растревоженный напряженный взгляд встретилась с хитрым прищуром.
  - Ну проводи.
  Подхватив меня на руки, леший мгновенно перенес нас к берегу тихой прозорливой речушки. Совсем рядом стояла наполненная до краев горячей водой деревянная бочка, исходящая травяным паром. Осторожно опустив меня, леший принялся сноровисто развязывать на мне завязочки груботканой рубахи, что одолжила Бела, вместо порванной моей. Тяжелые мужские гачи, взятые из сумы Градимира, свалились в ту же долю как молодец распустил вязаный пояс. Позволив себе расслабиться в мягких руках, совсем позабыла о Горте и братце. Когда же кожи коснулся обжигающий жар, пропали и заботы о безумии. Устроившись поудобнее, я пристроила голову на коленях нечистого. Ловкие пальцы тут же принялись расплетать давно нечесаные волосы, и захотелось совсем забыться безмятежным сном. Только мешал запах: такой знакомый, раздражительный.
  - Почему ты один живешь? Давно бы выкрал себе женушку, да не одну... - чтобы совсем не уплыть, прошептали мои непослушные губы. Журчание воды совсем убаюкивало, а короткие перебежки прохладных пальцев успокаивали.
  - Да уж нашел давненько себе любимицу, да только уберечь не удалось, взбалмошную, - не прерывая своего занятия ответил леший.
  - Как же так, хозяюшка? - все сильнее отвлекаясь от забытья довольно просипела я.
  - Да напасть пришла с юга безумная, - стискивая мне с силой виски, прошипел водяной. Засыпающее сознание резко встрепенулось и закричало во все горло.
  - Что?! - глаза открыть оказалось сложнее, чем мне показалось. Полная сумятица без просвета сейчас ворвалась в мысли и билась, и билась, и билась... - Что в воде, нечистый?
  Послышался хриплый смех и хлопанье в ладоши - верный признак удавшейся шутки. Путы сна уже давно пропали, но еще и тело плохо слушалось.
  - Неужто сон-траву не различила, а, кровожадная? - шипение сквозь зубы ненадолго заглушило смех нечистого. А холодная ярость безумия уже делала свое дело и разрушала магию трав. - Уж и забыла, как прошлась и по моему лесу с мечом? Как семью мою всю загубила?
  Тут не только сон-трава вмешалась, еще и дурманник, мне как воспитаннице Яги грех не вычислить этот неприятный запах. Совсем заврался, нечистый! Да еще и напасть не побрезговал!
  - Как не помни-и-ить такую при-и-иторно-с-с-сладкую кров-вь? - не скрывая торжества расхохоталась я. - Плохо с-с-скрываеш-шь гнев! Не интерес-с-сно! Думала поиграем!
  Леший взвыл дурным голосом и, схватив меня за волосы, стал топить в остывшей уже воде, наваливаясь всем телом - пользовался преимуществом оцепенения. Предательница вода задушила злобный крик и стала раздирать грудь болью. Зачарованная на время бочка даже не шелохнулась от нашей дикой битвы за жизнь, хотя проснувшееся только-только тело билось о стенки со всей возможной силой. Когти уже давно драли плоть лешего и вода окрасилась в темный цвет, но своих попыток утопить кровожадную не бросал. Подленькая мыслишка уже как пару частей съедала: 'Надо было сразу убить, как почувствовала предательство! Доигралась?!'. Вместе с этим познанием сознание померкло...
  
  Законы Энона
  3. Единственная практическая проблема - 'что делать дальше?'
  
  - Убить эту тварь! Убить! Убить! - громыхало со всех сторон. Бушующая толпа матерых разбойников единогласно решила судьбу охотницы, сверля ту ненавидящими взглядами. На это из горла скрюченной нагой девушки вырвался грудной шипящий рык. Сейчас она обводила всю честную компанию безумным, яростно нечеловеческим взором. Вертела головой, будто зверь какой; принюхивалась и шипела, чем пугала мужчин и не давала возможности приблизиться. Ее красивое тело, что некогда привлекло разбойников, сейчас посерело, пошло синими паутинкам - казалось, это были маленькие шрамы; ее поза напоминала охотницу-лису: такая же выгнуто-доступная, но напряженная, готовая к кровавому пиршеству. Шикарные волнистые волосы цвета зари мокрыми сосульками облепили подрагивающее тело женщины, раздражая, отчего та нервно подергивалась иногда, заставляя мужчин еще и пятиться.
  - Лесана? - в этой толчеи прошелестел тихий-тихий неверящий голос. На беловолосого, словно снег, молодого человека было жалко смотреть: когда они примчались по зову лешего, то увидели лишь его разодранную в клочья сущность, а рядом это существо... Не человек, но и не мертвая тварь! Оторопь охватила мужчину и не отпускала, заставляла раз за разом возвращать взгляд своей сестре, впрочем, так же тяжело приходилось и всем остальным: разница была слишком велика между той соблазнительной в меру опасной особой и этим зверем!
  - Шр-р-р! - откликнулась тварь, выделив из толпы одного единственного. Сощурив огненные глаза, она сделала резкое, какое-то косолапое движение в сторону Светела. Нестройный гул испуга тут же прокатился по толпе разбойников и как одно целое они отпрянули назад, оставив предводителя одного против смертельной угрозы в лице одной обезумевшей девушки. Та же остановилась, недобро покосившись на мясо, и слегка облизнула потрескавшиеся губы, а увидев нездоровую бледность, захлестнувшую сильных мира сего, снова остановила алый взор на седовласом предводителе. Теперь она была умнее и не двигалась, но это было обманчивое спокойствие - каждый, кто находился сейчас рядом, это понимал. Двинься и это дикое необузданное существо кинется рвать твою жалкую плоть.
  - Лес? - снова прошептал Светел, в попытках совладать со своими чувствами. Его рвало отчаяние и страх. Что-то странное затопило его душу; странное и больше похожее на боль.
  Девушка-зверь замерла, наклонив голову к плечу. В глазах мелькнул огонек понимания и тут же потух, будто вовсе показался. Фыркнув, она дернула головой, еще больше путая волосы и поднялась: текуче, плавно, как сама вода, что журчанием отзывалась на тихий рык зверя, засевшего внутри женщины. Светел не шелохнулся бледной луной выделяясь на фоне живописного зеленого атласа поляны, скорбно склонив голову, будто что-то обдумывая. Разбойники же обнажили оружие, и зря... Она кинулась незаметно, даже трава еле колыхалась под ее скорым движением. Сильный удар в грудь и первая жертва сбивает своим телом еще двоих. Низкое, вибрирующее рычание довольного хищника запутал мужчин и совсем сбил с толку - это самое страшное: они испугались. Самые трусливые и благоразумные под шумок общей паники тихонько отступили под сень деревьев, а другим и не до предателей было: тут бы свою шкуру унести!
  Нападали разбойники не слаженно, а как то разбито, будто не задумываясь. Такие удары лишь раззадорили зверя по имени Лесана, отчего ответы ее на выпады становились более каверзными, порой фальшивыми, отчего разбойники ярились и совсем становились неповоротливыми. Поляна уже смердела приторно-сладким запахом, что даже голова затуманилась у самих разбойников, и сердце стало сбиваться на отчаянный вой. Только вот на этот раз ответ на зов был реальный...
  Поляна замерла. Время словно остановилось, и напряженные тела замерли в нелепых, переломных позах. Даже зверь в девушке заинтересованно повел головой в сторону эха. Тук-тук-тук... Тук-тук-тук... и так около десятка ударов сердца, прежде чем грозный рык повторился вновь, и вместе с тем время снова возвратило свои права. Лесана бросилась на пришедших в себя мужчин, а те лишь изо всех сил молили богов о пощаде и спасении, уже со слабостью в руках отбиваясь от смертельных взмахов. Только Среброволосый предводитель никак не отреагировал на тишину, погруженный в свои скорбные мысли и даже смерть его приспешников не волновала сейчас его душу. Только когда ему под ноги откатилась оторванная черная, словно уголек, голова с пушистыми усами, прикрывающими открытый рот в беззвучном крике Светел очнулся... и ужаснулся! - такого неравного кровавого побоища он еще не встречал на своем пути. Хотя повидал за двадцать лет немало! И все слухи о кровожадной, порочной Лесане мало заботило его - детишек с таким именем полным-полно на просторах земли-матушки. Но СЕЙЧАС он понял, с кем свела его Макошь.
  В каком-то безумном, перевернутом с ног на голову состоянии, он выхватил свой старенький потрепанный годами меч и круто развернулся на пятках: прямо на его глазах это животное по имени Лесана рвала плоть его близкого друга - Казимир: он показал ему этот мир когда-то и научил жить по своим законам.
  Отбросив в сторону теперь тряпичное тело немолодого мужчины Лесана хотела было рвануть в лес за бежавшими, но вовремя пришел в себя Светел. Решился он, наконец, выполнить обещание, данное когда-то небесам; сорвавшись с места одним сильным ловким движением, он кинулся наперерез сестрице, намереваясь неожиданным выпадом нанести решающий удар - второго не будет, не успеет.
  Удар столкновения отбросил обоих в разные стороны и пришелся довольно болезненным как для самого Светела, так и для Лесаны, которая морщилась и порыкивала, раздраженно вскочив. Правый ее бок заливала алая кровь, струйками-ручейками стекавшая по полусогнутым ногам, и причиняла сильные неудобства - она недовольно, как-то обидчиво супилась, а потом тут же будто опомнившись показывала острые зубки и опасно рычала на Светела, впрочем не двигаясь при этом. Сам же Светел едва пришел в себя, дернулся к мечу, который отбросило далеко влево, но опомнившись, поостерегся и теперь оба диковато-напряженно поглядывали друг на друга сквозь сосульки влажных волос.
  - Уууууууууууууууууууууууууууууууу! - послышалось из леса.
  Светел подскочил как от удара и лихорадочно, неразборчиво попятился к клинку, только вот не был уверен в успехе, так как на него уже неслась раненой волчицей Лесана...
  
  

Глава 7

  

Урок искренности

  
  Эразм Роттердамский
  Начать войну легко, а закончить трудно.
  
  Мы сидели с братишкой друг против друга аки зайцы: так же напуганно-осторожно косясь на соперника и по-особенному поджимая уши от недовольства и испуга. Жидкая каша из крови, человеческих рук, ног и голов осталась далеко на той стороне реки, которую увы пришлось пересечь, чтобы не нарваться на злобного волчика, глаза которого горели зеленым потустороннем огнем. И уверена это проделка Деваны! Могу поспорить еще и бабушка Яга ей подсказала идею. Заговорщики! Даже я убоялась злить еще больше этого милого зверя. И так натворила... Надо было сорваться! Держалась же до этого почти с неделю... Верно наверное рассчитала Яга с богиней подсылая ко мне Горта. Теперь поняла, что в нем смущало, да поздно!
  - Ладно, - со вздохом сквозь зубы прошипела я. - Безумие отступило. Все! Я снова милая и хорошая. Успокаивайся Горт и пусти в дом, есть охота.
  Светел поджал губы еще сильнее, но промолчал. Видно тоже оголодал и промерз. Еще бы! Водя-то ледяная! Отрезвляет почище бабушкиного отвара из трав, настоянных на спирту. Где ж ты был раньше сообразительный ты мой братец? Окунул разок в речку быструю и снова здравствуй живая, да развеселая Лесана.
  - Горт, милый, честное слово - это я! - заканючила я, совершенно устав горбиться на холодной земле под тяжестью сумерек. Солнце давненько судя по всему спряталось и на нас пялилась однобокая луна. Вместе с этим толстый слой тумана украсил землю пуховым облаком, но теплее от этого совсем не становилось, даже наоборот. Да еще и тело ломило после очередного безумства, голова кружилась - оставалось либо ждать когда само пройдет, либо ускорить это медлительное дело целительными травками, собранными лешим. Видела я у него парочку подходящих еще при входе в избу. А для этого надо туда попасть! А этот нехороший волк, заклятый Деваной ни в какую не желал принимать свою форму, то есть оставался огромным в два человеческих роста чудовищем с вздыбленной шерстью и зелеными светящими в тени глазами. И эти самые глаза сейчас очень нехорошо сверлили меня взглядом, отчего хотелось зарыться поглубже. Сейчас мне не то что его присмирить, даже себя с земли поднять трудновато будет. - Горт! Прекращай кому сказано!
  Рявкнуть как следует не получилось из-за осипшего голоса, но эффект это возымело: Горт покаянно склонил голову, завертел хвостом и уменьшился в размерах, приняв обычный вид. Поскуливая, он завертелся на берегу, видимо призывая нас.
  - Просто душка, милый волк! - проворчал себе под нос братец, поднимаясь. Я хоть и услышала, предпочла пропустить мимо ушей - не то настроение. Подт.олкнув свое тело вверх, я опасливо покачнулась, но устояла, вопреки ожиданиям Светела. Тот разочарованно вздохнул и пошел вдоль реки в поисках брода, благо тот отыскался достаточно быстро, и мне не пришлось ползком добираться до дома. Сил оставалось совсем мало, как раз на то, чтобы быстренько заварить себе травок и свалиться на лавку. Дальше не мое дело.
  Сквозь полуприкрытые веки я наблюдала за расторопным братцем: он сейчас ставил на огонь кашу, отчего потянуло живительным запахом еды. Гор пристроился почти совсем под лавкой, пристыженно пряча морду в лапах, но от этого не менее настороженно поглядывая на Светела. А тому и по боку: лишь бы наесться и забыться во сне. Утро вечера мудрее, и то верно. Свернувшись калачиком, я мгновенно уснула - пусть волчик следит за моим благополучием, будет наказанием.
  
  П.Шелли
  Избыток зла порождает добро
  
  Солнце противно нарезало круги по лицу, отчего захотелось его вырвать с небосвода и припрятать до лучшего времени. Жестокое разочарование после краткого насыщения кровью как всегда свалилось совсем ненавязчиво, и настроение скатилось в бездну тоски вполне споро, и как раз после пробуждения. Еще и братец - бездарь придумал снова меня прирезать. Попытка не пытка, как говориться.
  - Долго так сидеть собираешься? Лучше накорми меня голодную, бедную и несчастную, - открыла я уже вполне человеческие без проблеска безумия глаза цвета заката. - И вообще где этот прохвост Горт?
  Братец бледно сверкнул глазами, но нож прибрал: один раз не получилось, на второй та же промашка... Третий - последний. Интересно получиться, али нет? Вроде в народе твердят, будто если уж третья попытка попала впросак, то не держи сердца и забудь. Ерунда полная конечно, но верят же.
  Светел вернулся к большому столу и удобно устроился там, совершенно не замечая меня и поедая остатки утренней трапезы. Поджав губы мне стоило большого труда не зашипеть что-то гневно-раздражительное и поставить себя на ноги. Травки, конечно, помогли снять напряжение с тела и духа, но пока рваться в бой не будем, да и вредно это по словам Яги - еще опять скачусь в животную сущность. Впечатления от огромного зубоскалящего свои с локоть зубки Горта меня надолго успокоили.
  Заварив себе по второму разу травок, я присела за стол и потянулась к лепешкам, вроде их еще зайцы готовили. Где кстати сейчас? Главное чтобы к богу сразу не поскакали жаловаться, а то придет и голову оторвет - с него станется. Но надеюсь пронесет. Сейчас же живая, будто говорящая тишина стояла в избе. Я спокойно себе потягивала горячий отвар и ждала: разговориться, куда братец еще денется. Насколько я знаю людей: они кидаются сломя голову в пасть волку совершенно безрассудно, позабыв о том, что их жизнь зависит от настроения этого волка. Хотя если скучно, можно и не так мудрить... Только вот сейчас не тот случай.
  - Какой бог? - глухо спросил все же спустя полчаса братец.
  Приоткрыв, закрытые в задумчивости глаза я приподняла вопросительно бровь: привыкай разговаривать с женщиной как с женщиной... древенщина.
  Светел заерзал и неразборчиво что-то буркнув уточнил:
  - Кому ты принадлежишь?
  - Аааа...ты об этом. Не волнуйся ты его знаешь, как-никак он и твой покровитель тоже.
  Светел аж подскочил, покраснев от злости, и зашипел в ответ что-то неприличное, впрочем совершенно неразборчивое для моих ушей. Похлопав ресницами, аки девица глупая я швырнула в братца опустошенной чашей, попав тому прямо в лоб.
  - Прекращай, утомляешь. И не глупи, я хоть и слаба, но безумие всегда может вернуться.
  Светел заткнул свой возвышенный вой куда подальше и зло, с ненавистью уставился на свою сестрицу, не рискую что-либо сказать. Впрочем у меня достаточно сегодня мыслей на двоих созрело.
  - Ты сделал сразу несколько ошибок: первое, что поплелся за мной, второе, что поплелся не один, и третье что вообще допустил в свою далеко не пустую белобрысую головку мысль сотрудничать с нечистым в моей поимке. Куда же тебя это привело? К черте, братик, к черте.
  Светел как то сразу сник под моим спокойным и уверенным взглядом совершенно привычных с детства глаз, даже побледнел слегка, почти совсем незаметно. Но и очей своих небесных не отвел.
  - Ну как теперь быть? Полюбовно расстаться не получиться с силу твоего причастия к смерти лешего... Жаль, очень жаль...
  Плотоядно облизнувшись закончила я. Светела передернуло всего, но надо отдать ему должное - остался стоять на месте, будто увязший в березовом соку.
  - Ну так убей меня, чего ждеш-шь? - не хуже меня зашипел он в какой-то непонятной смеси эмоций: то ли ярость с отчаянной решимостью, то ли обида и выраженная злость. Я лишь пожала плечами и улыбнулась подозрительно по-детски.
  - Не хочу.
  Голубые глаза братца налились удивлением и недоверием. Я так же удивленно, передразнивая, на него уставилась и скривила губы в неодобрительно усмешке - все чувства на лице Светела можно было прочесть как в раскрытой книге - столько лет уже живет на свете! Пора бы давно научиться управляться со своим телом.
  - Будешь моим братцем! - спрятав ехидные смешинки под ресницами выдала я. Вытянувшееся лицо Светела стало лучшим отваром для моей черной души. - Придется постараться на славу, защищая свою невинную и слабенькую сестричку на пути к землям оборотней.
  Похоже, я слишком много мыслей извлекла на свет. А с другой стороны - и ладно. Пусть сам разбирается со своими обещаниями и тем более потаенными чувствами ко мне забытой.
  Нарушил ошарашенную паузу Горт, видимо вернувшийся с охоты. Весьма довольная морда и виляющий взад-вперед пушистый хвост выдавал игривое и главное сытное настроение зверя. Таинственно засев на границе двух комнат волчик разглядывал весьма удивленно Светела, которому похоже до всех и вся сейчас не было никакого дела. Горт даже хвост присмирил, заинтересованно водя носом, но ничего так и не учуяв, вернул длинношерстый отросток во взлохмаченное положение. Но не успела я сделать ему замечание, как из-за тушки хищника высунулась любопытная голова одной маленькой высокородной особы.
  - Опять ты, - раздраженно выдавила я, откидываясь к стене и сверля девчонку ядовитым взором убийцы. Та вроде бы и испугалась, да только не собиралась показывать свою трусость. Что ж похвально, похвально. Мало того - весьма безрассудно.
  - Я...
  - Ты-ы-ы... - передразнила снова я.
  Бажена залилась мягким румянцем и потянулась своей белокожей ручкой к шерсти МОЕГО зверя.
  - Не с-сметь! - вызверилась я, впрочем тут же потушив огонь гнева, из-за дернувшегося в совсем не ласковом жесте волчика. - Горт, ты МОЙ! Не забывай свое место. А ты бесовка не запомнила урок?
  Воздух наполнился опасностью, хотя я пыталась изо всех сил присмирить свою кровожадную натуру. Не так-то просто это выходило, даже крылья носа зло трепетали и глаза непроизвольно заполыхали. Совсем чуть-чуть, но этого хватило для того чтобы Горт стал расти прямо на глазах. Походило на то, что события снова могли свернуть не в то русло судьбы злодейки, но положение спас Светел-брат, как ни странно: резко метнувшись к сестричке он влепил ей звонкую пощечину, отчего моя голова еще и об доски пару раз шишку набила. А дальше началось что-то невероятно забавное: Горт рыкнув совсем недружелюбно и даже несколько опасно, в два прыжка оказался рядом с нервно перешагивающем на одном месте братцем и вцепился своими далеко не безобидными клыками тому в руку, кажется, прямо до кости. Бажена же тут же завыла на одной ноте, испугавшись непонятно чего, и залилась мертвенной бледностью и даже вроде бы слезами. А меня разобрал смех. Он то и успокоил всех. Жаль, правда, что случилось все слишком быстро, всего за пару мгновений: не дали как следует развлечься усталой и непонятной мне.
  - Чего ревешь, дурр-ра? - озаботилась все же я девчонкой и ее соляным потоком, совершенно позабыв про застывших в немом изумлении противников.
  - Страшно... - сквозь заикания и постоянное шмыганье носом ответила она вскоре вполне разборчиво, на что я лишь махнула рукой, мол не впервой.
  - Садись ешь, скоро уходим.
  И вот тут братец отмер и задал приемлемый вопрос, стряхивая при этом волчика в руки, которая судя по всем признакам уже должна была онеметь от такой хватки.
  - Куда?
  - Как же? Ты же обещался меня к оборотням сводить, мир показать. Забылся в горячке боя? - вроде бы озабоченно вопросила я, глазами указывая Горту на стол. Тот послушно отцепился от свеженького мясца и поплелся к тому углу стола, где еще пахло жареным.
  - С тобой забудешь, - прошипел себе под нос Светел, чего я вроде бы и не услышала. Болезненно морщась он пошатываясь устроился совсем рядышком, и лелея раненую руку прикрыл как бы в задумчивости глаза. Воспользовавшись этим, Бажена осторожненько метнулась к столу и устроилась недалече от Горта и стала уплетать за обе щеки давно холодные блины.
  - Чернобог тогда пришел к тебе и предложил обмен? - вывел меня из дремоты спустя пару частей его хриплый усталый голос.
  - Пожалел бедняжку, - скривилась я от чавканья девочки, которая уже не стеснялась своих порывов и тянула в свой ротик все подряд и в неимоверных количествах, когда уже даже волчик наелся и блаженно прилег.
  - Пожалел... - повторил он и охнул, после закусив губу до крови.
  Я перевела безразличный взгляд на него, потом уже проскользила по телу и наконец остановилась на руке.
  - Если сейчас не принять меры, то завтра уже останешься без руки, - заключила я.
  - Не твое де... - потонула фраза в болезненном стоне.
  - Как знаешь, - встала я и направилась вон и дома по своим делам. - Последи за порядком, Горт. Я быстро.
  Светел проводил меня угрюмым, нездоровым блеском глаз, а потом гордо отвернул свое посеревшее лицо от остальных. Только Горт был слишком умным зверем, чтобы не заметить, как Светел скривился в ненависти и яркой злобе перед этим. Правда и я это так же видела, но опять же не придала значения.
  Знойный денек сегодня выдался. На славу боги постарались, только от этого палящего жара тела почивших стали неудержимо вонять, что сильно испортило мое благодушное настроение. Идти в лес и искать нужные травки для братца уже расхотелось, хотя с другой стороны там воздух почище будет, чем в самом сердце кровавой бойни.
  Постояв так с пару частей я все же ушла. Теребя волнистую прядь, все время лезшую на глаза, я думала о том, как бы не столкнуться сейчас со Святобором нос к носу, а то не посмотрит на слабость, сразу даст в полной мере ощутить свое недовольство, забыв на время, что я любимая ученица Яги, да и Деваны тоже.
  Внимательно оглядываясь под ноги и выискивая глазами нужные цвета растений, я так же задумалась о том, что теперь придется против воли свернуть к Бросколу и забросить девчонку домой. Если Горт с ней так носиться, то сильно расстроиться, что дурочку прибили неосторожным махом руки. Зная Ягу, могу смело утверждать, что следующий неугодный на взгляд волчика порыв будет стоить мне головы. Если раньше он мои выходки терпел, то Бажена уж точно не входит в число тех, кого я могу 'случайно' заколоть. Что раздражает. И так еще братца придется терпеть рядом, потому как такие непрозрачные намеки судьбы вряд ли нужно пропускать мимо ушей. Остается пока следовать прихотям богов, пока в голове не родиться умная и оттого спасительная идея. А заодно и некоторые подозрения подтвердятся.
  - Куда спешишь, малышка? - поинтересовался грубый басовитый скрип. Резко встав, словно вековой дуб, я настороженно прислушалась. Вот оно. Беда никогда не приходит одна. Расстроенно усевшись на землю я сделала мученическое выражение лица и скорбно вопросила:
  - А уже не поздно?
  Скрипучий голос залился смехом и пророкотал на всю округу:
  - Поздно, поздно. Сейчас будешь по заднице получать за порчу рабочей силы.
  - А может не надо, - печально поинтересовалось мое глупое второе я.
  - Молчать и слушать! - вдруг рявкнул голос и мне пришлось послушно заткнуться и изобразить раскаяние и жуткий испуг. - Говорил тебе не соваться к моим детям?! Я кого учил с ними управляться в случае надобности?! Ты вообще понимаешь, что оставила лес без защиты?! Дур-ра!
  Я честно понурилась и даже горестно вздохнула, только Святобор мне точно не поверил, раз тряхнул пару раз землю-матушку подо мной. Деревья жалобно закачались: уверена - жалобно шепча на меня и наговаривая. Вот каверзные многолетние истуканы! Где только ты не будешь, всегда сдадут с потрохами богу и еще и перескажут все особо пикантное во всех подробностях и неприличных фразах. Тут я заметила ушастых врунишек - зайцы! Завидев мой злобный оскал они испуганно кинулись прочь.
  - Врешь! Не уйдешь! - зарычала я, бросившись вдогонку. - На ужин пойдете, как главное блюдо! Трусы!
  Выбрав одну очень упитанную жертву мне не составило труда быстренько сменить направление бега. Но эти вонючие твари, смекнув что к чему, задумали мешать мне и стали активно кидаться мне под ноги и мельтешить перед глазами вразнобой, а то и кучей. Да еще и деревья осмелели рядом с хозяином и рьяно размахивали руками-ветками и били что есть мочи по хрупкой фигурке охотницы. Но усвоенная с детства ловкость пока помогала избегать хлестких ударов, впрочем все равно долго петлять по зарослям мне не дали: неожиданный рывок за шкирку стал окончанием гонки, оповещаемый жалобным треском присвоенной рубашки на весь лес, ткань которой сильно натянулась и отчаянно душила неудачливую охотницу. Обхватив руками ворот, я вывернула голову и умоляюще уставилась на Святобора, суча худенькими ножками по воздуху. Это совсем не помогло.
  - Мало? Надо бы добавить, - с этими словами сила удавки стала куда как больше, отчего костяшки пальцев вдавились в шею. Кажется когда я уже услышала хруст костей, меня бросили на землю, прежде хорошенько встряхнув.
  - Нерадивое, бестолковое дитя. Мало того лешего моего изничтожила, так еще снова насытилась безумием! - прогромыхал новой волной осенней свежести бас бога. Этак скоро здесь листья опадать начнут от страха.
  Пытаясь справиться с повреждениями и начать дышать, похоже, пропустила момент, когда Святобор успокоился. Лишь оказавшись в теплых широких ладонях бога, как в колыбели я отметила про себя, как притих гомон природы.
  - Лесана, Лесана... Сколько же можно за тобой как за малым дитем приглядывать и ругать как последнюю малявку за глупости всякие?
  Устроившись поудобнее и прикрыв глаза, чтобы не насытиться еще и лишней заботой от бога, я улыбнулась, пока говорить могла только так.
  - Глупышка. Девана вся извелась, когда узнала, что ты опять в безумии. Велела проведать и спросить о подарочке, - задумчиво-ласково проворковал голос.
  - Ш-ш-ш, - не выдержала я и возмутилась. - Ш-ш-ш!
  - На пользу, так что даже не думай выкручиваться.
  - Р-р-р!
  - Все. Мне пора. К полуночи чтобы ноги твоей в этом лесу не было.
  Меня аккуратно словно пушинку поставили на землю и подтолкнули в обратную сторону. Спустя миг бога рядом уже не было. Недовольно сморщив носик и вяло передернув плечами, я огляделась, а после чего заговорщицки подмигнула осмелевшим ушастым. После этого они совсем ошалели и захлопали глазами уж очень забавно, правда это не помешало мне свернуть шейку ближайшему упитанному зверьку, чтобы после отправить его в суп. Другие конечно сразу смылись, испуганно прижимаю уши, да ну и ладно. Еды в дорогу хватит и хорошо. Осталось только веник из лечебных трав подобрать, да Светелу заварить, а то хворь какая пристанет, жалко переводить силушку богатырскую когда на нее уже есть планы.
  Полчаса спустя потрясая тяжеленькой тушкой ушастого и размахивая цветочками туда-сюда при этом что-то напевая, я выбежала на поляну перед домом, отметив что Святобор привел ее к изначальному состоянию свежести. Этим сейчас вполне уместно пользовалась Бажена, носясь взад-вперед наперегонки с Гортом, и периодически устраивая заплывы в холодной речушке. Может она утонет случайно? Хотя стоит забыть: такая радость мне не светит за просто так. А плата может перевешивать пользу.
  - Горт! Светел еще жив там? - громко вопросила, рассчитываю на то, что в избе так же будет слышно. Мелочь, а приятно.
  Зверь повернул вытянутую морду ко мне и его глаза довольно сверкнули. Все ясно.
  - Резвитесь. Через час в путь, - уже входя в избу уточнила я.
  Светел все так же сидел привалившись к стене, только поза стала тяжелее, появилась одышка и мертвенная бледность. Только блеск глаз выдавал его принадлежность Яви. Недовольный блеск.
  - Эх... я то надеялась... - горько поцокав острым язычком я вывалила перед ним добычу. - Ну да ладно, зато потренируюсь.
  Вроде бы показалось, что братец побледнел еще более? А говорить не говорит.
  - Угу, угу... вначале эту травку растереть, потом ту... Тааак... в кипятке заварить... Помешать... Вот! Будем врачевать тебя, братец! - в конце концов выдала я, потрясая перед его носом кружкой с отваром. - Руку давай.
  Светел не согласился со мной. Ну кто же его будет осуждать? Самое время бояться, Яга тоже нервничала когда я бралась за варку. Но Баломира никто не переплюнет: после того как я ему в тарелку подлила приворотное зелье и тем самым отравила беднягу он пропадает на несколько дней из дома, когда только чувствует мое любопытное настроение, уверяя что просто идет поохотиться. Врун несчастный. Готовит каждый раз ответный удар, только я не попадаюсь никогда.
  - Будешь сейчас колебаться, я ее просто отрежу. Проблем меньше.
  Угроза подействовала и мне под нос сунули дурно пахнущую конечность. Ясно, заражение. Надо было поторопить Святобора все же.
  - Будет больно. Рукой не дергать, в голос не кричать, а то ударю, сломаю что... Тогда проще уже добить будет, - с этими напутственными словами я принялась смачивать руку Светела теплым отваром. Рана тут же противно зашипела и ей как ни странно вторил братец, я даже взглянула на его сморщившуюся морду, вспоминая как орала впервые из-за той же проблемы. Стоит быть с ним снисходительнее... все же сильный духом вырос паренек. Но гадливость не дала проснуться такому чувству, как сострадание и дернула кружку с отваром, который полностью пролился на рану. После этого с приятным удовлетворением послушав дикий болезненный ор, я спокойно влепила мужчине пощечину и велела прикусить язык, встав заматывать куском мягкой ткани часть тела. К тому моменту как я закончила, Светел упал в бессознание, привалившись лбом к моему плечу. - Поспи часок пташка, вскоре я не дам тебе продыху. Иначе не выжить.
  Ласково пройдясь пальчиками по влажным от пота волосам? мне пришлось все же пристроить братца на скамье и заняться сборами.
  
  

Глава 8

  

Урок фальши

  Закон заменяемости Лонгфелло
  Когда природа оставляет прореху в чьем-нибудь уме, она обычно замазывает ее толстым слоем самодовольствия.
  
  - Шевелись, кляча старая! Ууууу, я тебя! - громко разносилось издалека. - А ты чего стоишь, бездельник?! А ну пошевеливайся, работу свою делай! Уууу, я вас всех, да на виселицу! Жрете только да по бабам шляетесь, никакого проку, детины здоровые!
  Впереди темным пятном на пыльной дороге вокруг доверху нагруженной телеги топтались пару молодцев и один пухленький мужичок. Последний активно размахивая руками и недовольно кривя и так не прекрасный лик свой, прикрикивал на остальных, отчего у меня уже разболелась голова, честное слово. Солнце жарило все сильнее по удалении от проклятых земель, и я и так чувствовала себя жабой, которая не может допрыгнуть до воды и поэтому медленно, но верно высыхает. Моим же спутникам было как никогда хорошо, похоже мучилась я в полном и беспросветном одиночестве, отчего в душу, одухотворенную общением со Святобором, стала снова закрадываться злость.
  - Толкай ее! Давайте уже, олухи! - работнички, тихо посмеиваясь над купцом, не спеша обходили кобылу и видимо примеривались с какой стороны начать сие трудное дело.
  Мы приближались с каждой частью все ближе, хотя натруженные ноги и выдавали усталость, особенно заметно было, как едва не плача, делает очередной шаг Бажена. Светел за пару дней пути почти оправился и даже мог свободно махать поврежденной рукой, только хвататься за меч чуть что отныне не пытался. Но ему так же тяжеловато далась дорога, так как желая быстрее избавиться от девчонки я не давала никому покоя. Но они не смели и слова сказать против, потому как совсем уж изнемогая от усталости падали, где стояли, даже Горт: ему то приходилось еще на середине дня сажать к себе на спину девчонку, чтобы та совсем не отстала.
  - Быстрее уже, безмозглые! На ярмарку опоздаем, будет вам тогда веселье! - взвизгнул в конце концов мужичок, разнося свой окрик по окрестностям.
  - Горт, сбегай припугни лошадку, - скрипя зубами вопросила я. Хитро прищурившись Горт грациозно скакнул вперед и виляя словно заяц поспешил вперед, низко пригнувшись.
  - Не обижай купца, Лес! Он на самом деле хороший... - выступила с речью Бажена. А я уже забыла даже как звучит ее голос. Лучше бы и дальше молчала. Хотя...
  - А тебе это откуда известно? - Светел делал вид, что его мало интересует тема разговора. Ну и пускай, главное не мешается.
  - Так он отцу товары везет, а он потом и выставляет на продажу, - неподдельно искренне ответила девчушка.
  - Отцу говоришь... Эй! Купец! Помощь не нужна? - неожиданно заорала я. Светел не ожидавший подвоха подскочил, чуть побледнев, а после и вовсе отшатнулся от меня как от прокаженной. - Тьфу, дурак.
  Притопнув ногой, я огорченно наблюдала за метаниями работничков вокруг пришибленного купца. Горт хорошо справился с просьбой, только вот планы успели поменяться: купец не успел увернуться из-под копыт резвой лошадки и сейчас похоже пребывал без сознания. Придется и этого на ноги ставить. Нашли себе благодетельницу.
  - Горт! Лошадь догони и постереги! Скоро догоним! - бросила я волчику, а сама направилась помогать купцу. Вот ведь неповоротливая туша, даже испуг не помог.
  - Что добивать пошла? - едко поинтересовался братец. Я даже приостановилась не веря собственным ушам. Молчал молчал, и на те, не выдержал! А уж как я его только не выводила из себя, и хоть бы что! Надо почаще на людей кидаться, может тогда сцеплюсь со Светелом, хоть посмотрю на что тот способен изловчиться при сильной ярости.
  - Дай вот думаю разомнусь, скучно с вами, - совершенно серьезно ответила кровожадная Лесана в моем лице. Бажена поверила и тут же всхлипнула, прикрывая ладошкой рот. Светел лишь презрительно скривился, одернул девчонку и проворчал:
  - Ребенка бы пожалела... Ах, да... ты же мертвая тварь!
  Непроизвольно заржав как кобылица я даже не заметила как работнички кинулись на Горта, а тот в свою очередь повернул эту стаю ко мне. Наглец! Восхитившись хитростью волчика я раскинула руки в приветственном жесте и мило захлопала глазами, правда меч, что отягощал мой пояс не мог их не смутить...
  - Здоровья вам и вашему дому, молодцы! - поклонившись как распоследняя девка дворовая проворковала я и чуть сдвинула меч, прикрывая его ногой.
  - О, какая девка, поглядите-ка братцы! - остановился неподалеку один и совсем уж не по-братски стал меня разглядывать.
  - Самый сок, пади! - посмеиваясь посмел вставить другой, да еще и приблизился, сократив расстояние до пары шагов.
  - Нe ты даешь, глаза протри! Ягодка-малина! - потирая ручки пропел еще один дуболом.
  - Ребятки, жить надоело? - невесть зачем вмешался Светел. Я ошарашено округлила глаза и приоткрыла от удивления рот. Братец стоял чуть позади меня и жестко ухмылялся, поигрывая ножом, да так виртуозно, что не оставалось сомнений - он-то не промажет.
  - О, Детина! Смотри-ка какой шустрый! - пробасил самый щупленький работничек. И правда: нож лишь угадывался в самих движениях, но разглядеть точно не получалось даже у меня. Надо же... какой все же сообразительный Светел вырос: и себя поставил и Бажене угодил, да и мне подгадил. Хорошшш!
  - Хорош, - кивком показал себя старший.
  - С купцом сведите. Лошадь приведу, - вмешалась я в похвальбу, обращаясь к темнокожему молодцу, который показался мне главным.
  - Ты девка иди ребят развлеки, а мы пока с пареньком поболтаем. Может и договоримся, - совершенно спокойно выдал простолюдин.
  Убивать или не убивать - вот в чем вопрос... Да вот только Светел опять меня опередил...
  - Ты не зарывайся работяга. Гляди повнимательней на путников, да поосторожнее.
  Нож братца почти прочертил на горле главного косую кровавую полосу, совсем чуть-чуть не вонзившись до предела. Ой, какие мы бываем кусачие...
  - Брат, люди частенько ошибаются...
  Снисходительно сообщила я Светелу, поглаживая присевшего у моих ног Горта за ушком, отчего тот млел, высунув длинный язык. Братец же наоборот злобно вскинулся и нечаянно надавил на горло бедняги сильнее.
  - Смертельно, - закончила я свою мысль и лучезарно улыбнулась ошалевшим мужчинам. Тяжелое тело Детины свалилось как мешок с мукой и застыло в неловкой позе, только глаза, выражавшие посмертное недоумение и страх сверкали очень выразительно. Кажется Бажена рухнула прямо где стояла и была далеко за гранью... Если моя задумка удастся, ей даже не придется привыкать к смерти.
  - Тварь! - прошипел братец и отошел подальше от нашей милой компании, по пути бросив в сторону спасительный ножик. Глупый, такую вещь оставить земле... Эх. Но не подбирать же? У меня своего добра не унести, и так бабка вечно ворчит из-за колючих и острых предметов в доме.
  - Горт, я что про лошадь говорила? - волчик подозрительно скуксился и заскулил. Хвост его завертелся безумно и как-то нервно. Подумав, я все же отпустила зверя вперед за дичью без лишних упреков, хотя как было мной замечено - превращается он только когда я уж совсем не слышу гласа разума. - А вы работнички займитесь делом! Приведите в чувство этих двоих.
  Мужчины замельтешили перед моим мудрым и всепрощающим взором невероятно быстро для своим размеров, на что я только порадовалась и даже позабыла про палящее солнце и плохое настроение. А отчего не радоваться? Бажена почти пристроена и не придется терять время на капризы хозяйки судьбы, а то совсем разбушевалась! Пожаловаться что ли кому...
  - Эй, Светел, далеко собрался? - обратила я внимание на передвижение братца. По-тихому в лесочке пожелал видимо отсидеться, ан нет, я все вижу. Вот и нашелся как раз собеседник. - Иди сюда, разговор есть.
  Светел даже ухом не повел, но замедлил шаг. Верно мыслит. Но видимо недостаточно глубоко. Пойти что ли прогуляться? Только в лес больно соваться не хочется, а то еще сорвусь, придет Святобор и добавит к прошлому уроку пару крепких словечек. Больно они тяжелые для меня одной были, хватит пока и так сверкала добротой и заботой почти весь день, пока на спад не пошло - подпитываться не от чего. Светел презирает и ненавидит, хоть и спасла его. Бажена боится, Горт хоть и привязан, да все выполнит, что Яга да Девана прикажут, не удивлюсь, что и загрызет хозяйку, если понадобиться. Где ж тут доброй быть? Да и неуютно мне в подобной роли. Привычней быть собой - лютой и голодной до смерти.
  Горько вздохнув, да так что работнички испуганно подпрыгнули кровожадная Лесана направилась смущать братца. А тот все же остановился: плечи расправлены, голова склонена, будто в поклоне, а пальцы собраны в кулаки. Интересный намечается разговор.
  Легко подминая под себя молодую траву я подкралась к Светелу, но тут же застыла рядом, не успев даже припугнуть братца: перед его ногами лежала мертвая девчонка ... что самое смешное - она была как две капли воды похожа на Бажену! Сперва я не поверила своим глазам, даже обернулась, но 'наша' Бажена была в полном здравии и сейчас искренне улыбалась работяге, что привел ее в чувство. Снова взгляд уперся в мертвеца. Что еще за шуточки?
  Подтолкнув носком сапога хрупкое тельце перевернув его, тем самым я осмотрела мертвеца со всех сторон, и не заметила следов насилия. Все выглядела так будто она просто свалилась замертво. Даже близкий осмотр не дал никаких ответов, а сомнения в подлянке только усилились: у девушек даже родимое пятно на шее величиной с яблоко было схожим! И кто из них кто?
  - Вы здесь обоз с девчонкой повстречали? - поднимаясь уточнила я, затем оглядевшись не заметила признаков нетерпения и любопытства со стороны попутчиков. Да и Горта пока видно не было.
  Светел лишь кивнул, не отводя взора от мертвеца. Пришлось помочь ему проснуться легким ударом по спине, отчего тот повалился вперед и если бы не отработанная годами ловкость, то братец непременно оказался бы в объятиях трупа. Думаю, его бы такое не слишком обрадовало. Но обошлось. Только внимание в нашу сторону привлекли, но лошадку купца уже видно было на дороге, так что работникам будет чем сейчас заняться, помимо пустопорожнего любопытства.
  - Рассказывай, и не упускай ничего, - совет братец вроде бы принял.
  Выходило по его слова следующее: говаривали в одной таверне, что отправился из Броскола обоз небольшой, и что везет он красоту необычайную. Повелились мужчины и бросились к лесам. Затерявшись там, побродив некоторое время, они выехали к главному тракту и стали поджидать обещанные красоты. Весь день они ждали-ждали и дождались наконец. По дороге проехали пару всадников, а за ними вслед появилась повозка груженая товаром, а в ней-то как раз посапывала девчонка. Разбойнички не будь дураками, напали на обоз, который ко всему прочему еще и плохо охранялся. Далее к моему великому разочарованию Светел помнит весьма скупо: началась заварушка, в которой они перебили всех провожатых, телегу перевернули и стали как последние бедняки ворошить награбленное. Крики и брань быстро прекратились, а потом глава разбойников заметил невдалеке Бажену, которая как ни в чем не бывало разглядывала здоровенных дурновоспитанных мужиков и не выказывали ни капли страха и это меня сильно насторожило. Но показывать пока ничего не собиралась: похвально улыбнувшись я толкнула братца в бок и вернулась к купцу, завывающему одно и то же вот уже пару частей.
  - Моя родимая-я-я! Что ж я теперь делать-то буду-у-у?! - громкий окрик даже упитанных отъевшихся птичек на праздных харчах расшевелил и те, повалившись с веток, худо-бедно взмыли ввысь.
  Бажена сидела рядом с ревущим толстячком и гладила того по голове, причитая что-то на счет слишком пугливых животных. Мужички топтались рядом, являя собой весьма отвратительную картину - ненавижу бездельников!
  - Лошадь твоя купец скоро явиться. Заканчивай сопли разводить. Пора в путь, - не дав никому высказаться я первой шагнула вперед. Все же негоже оставлять такую интересную загадку как подмена бросколовой дочери без моего вмешательства. - Светел не отставай, еще нужно утрясти один маленький прокол с твоей стороны.
  Братец смешно скрючившись как от зубной боли последовал совету и догнал меня, благо это не было столь сложным делом - я довольно медленно шагала по дороге, поджидая отстающих работяг и изнеженных господ. Они надо заметить даже старались, потом обливались - совсем отвыкли своими ножками топать, а матушка-земля и обидится может... Возьмет да и сыграет недобрую шутку с детишками своими, чтоб урок запомнили и не забывали из кого выродились такие.
  - Вот что, ты помалкивай, покуда не разберемся что к чему. И не лезь к девчонке, мало ли... кто знает кем она приходиться в самом деле.
  Светел согласно кивнул, чуть забывшись, отчего споткнулся и если бы вовремя вперед ногу не выпустил точно бы повалился. Лишил нас такого развлечения... Жаль. Но его самого порадовала ловкость с которой он выпутался из неудачливого положения, что пришлось спустить его с небес на землю и чуть подкосить направление изначального движения. Посмеявшись и успокоив тем самым свои внутренние предчувствия я спокойно переступила через братца и целенаправленно зашагала навстречу лошадке.
  
  Если хотите рассмешить бога - расскажите ему о своих планах
  
  - Бажена, что если ты расскажешь мне немного о Бросколе? Негоже ходить в неведении, - милая улыбка и глаза полные кристальной чистоты - безотказный способ выведать полный мешок сплетен. Бабушка в одно время меня за такие выходки метлой из избы гоняла, пришлось зарубить себе на носу, что с ней такие шуточки не проходят бесследно. Зато люди доверчиво открывают мне свои души. Бажена так же не стала исключением.
  - Родители твоим именем детей по ночам пугают. Отец говорил, что такие твари только и умеют, что кровь сосать из невинных, и обещал лично оторвать тебе голову. Совсем недавно и указ по селениям развезли: привлекать твое внимание, а уж ловушка то сработает как надо, - как ни в чем ни бывало поведала девчушка. Личико даже не скривилось ни на миг.
  - Ой, правда?! Тогда чего же мы ждем? Эй, купец! Я кровожадная Лесана. Знаешь где меня там убивать будут? - ошарашенный кивок толстячка был ответом. - Ну веди, чего встал.
  Бодренько растолкав всех и не дав даже толком поесть, я потянулась, все еще глупо улыбаясь, и велела собираться в путь. На самом деле внутри бушевала настоящая гроза: раскаты грома, стреляющие градом тучи и черное-черное небо обрушилось на мои мысли. Игра становиться все напряженней. Похоже меня загоняют в петлю и ждут ответного выпада. Ну и как тут быть? Ответ был один: убить девчонку, да и идти куда следовало с самого начала.
  - Братец! - печально и как-то грустно начала говорить я, чтобы слышали все. - Я опечалена. Скоро уж и не жить мне, а я так и не испросила твоего прощения.
  Работнички совсем потерялись: то ли верить на слово взбалмошной девице, то ли принять ее за блаженную никто решить не мог. Даже купец суетливо поторапливал мужиков, а сам напряженно поглядывал на странную девицу.
  Упав на колени я поползла к Светелу и наконец вцепилась в его ноги и завыла на одной ноте:
  - Прости ты меня глупую, прости недалекую-ю-ю-ю...! Оставила тебя одного-оденешеньку, да грех на себя взяла страшный-й-й!! Ой, не могу я жить так больше! Да и не долго осталось... Вот порешат меня люди добрые, и останусь я неприкаянная досаждать им и дальше черную душою своей! - и добавив слез я выдала вполне нормальным голосом. - Простишь ведь?
  Светел смотрел на меня уставшим взором, будто он седобородый старик преклонных лет и видит неразумного внучка перед собой, что совершил падший поступок. Спина братца сгорбилась, а ладони накрыли мои плечи и с силой сжали, но это было не так чувствительно как его душа, отражавшая в печальных глазах всю ту муку, что испытывал брат все эти годы вынужденной разлуки. Сцепив зубы до предела я держала этот взгляд до последнего, после чего все же услышала тихое:
  - Прощаю...
  Я кивнула и быстренько удалилась вперед, прикрывая волосами лицо. Разговор дался куда тяжелее, чем планировалось. Обоз направился следом, Горт с Баженой не отставали, хоть и потоптались, поджидая Светела некоторое время, но потом не рискнули оставаться дольше, мало ли...
  
  Дорога вилась и вилась вперед, будто ей вредной хвостатой прищемили длинную вертлявую часть, и все ближе вела к Марьянским горам. Горт аж изошелся весь: то нетерпеливо бросался вперед, то крутился совсем рядом, чем невероятно раздражал, но приходилось глупо улыбаться и терпеть. Бажена наоборот хмурилась и покусывала губы, а купец лебезил перед маленькой мерзавкой и вел себя очень прилежно, как и его работнички. Больше ни звука от них о девицах я не слышала, хотя и недоверчивые, а порой весьма красноречивые огоньки в их глазах появлялись.
  Светел однако догнал нас уже затемно и просто молча пристроился рядом, как ни в чем не бывало, только искренне подмигнул мне. Не скрою... было приятно. Но игра совсем не закончена, никаких мягкостей: мало ли боги захотят влиять на меня при помощи братца? Совсем недопустимо. Я - зло. А вот его светлое чувство еще очень и очень пригодиться, причем совсем скоро. Зря я что ли бередила старые раны? А теперь надо бы устроить подлость счастливчикам, отловившим такую ненадежную добычу как я.
  - Купе-е-ец! - чуть завывая пропела я. Честные труженики подпрыгнули, затряслись и стали оглядываться по сторонам в поисках причины оторопи. Я, не удержавшись, захихикала, а Бажена взглянула на меня так, будто пыталась пристыдить. - Купец, негоже мучить долгими переходами женщин и детей. Мы устали в конце концов!
  Понятное дело купец раздражительно пытался отмахнуться, только вот Горт понял меня и тоже не спешил умирать от усталости в лесу, да и хозяйку изводить никому не даст: он быстренько ощерил белозубую клыкастую улыбку и пухлячок тут же сдал свои позиции. Тем более Бажена мило поддержала меня в этом вопросе.
  - Ой, только давайте подальше от гор устроимся, - с дрожью в голосе добавила я. Купец как и ожидалось тут же закивал, а сам в это время очень умело продумывал чего же это я испугалась и не стоит ли именно там и заночевать: лицо у этого хитроумного человека так и кривилось в зависимости удачное это было предположение или же нет. Бажена и тут была со мной согласна.
  Обустройство временного привала на ночлег заняло примерно час: пока натаскали дров для костра, пока приготовили кашу на скорую руку, и ощипали птичек, пока подоспел чай на травах, уже совсем стемнело, и только луна зорко поглядывала на нас свысока. Горт лениво устроился у меня в ногах и трепетал под ласковыми прикосновениями. Мой зверь набегался сегодня и притих, дожидаясь заслуженных подрумяненных птичек, что поймал по дороге. Светел точил меч, отвлеченно наблюдая за нашими провожатыми, но так и не спросил почему я вдруг решилась повесить себя на собственной петле. Правильно делает: еще не время.
  Бажена и купец сидели от нас поодаль и так же молчали, слышались лишь приглушенные перешептывания работничков. Бояться видимо навлечь на себя гнев Мораны: вдруг услышит и придет по их души? Тем более в моей компании, да еще и накануне полной Луны. Опасно.
  - Долго идти до ловушки купец? - уж слишком грубовато вопросила я. - Надоело мне в вашей компании плестись.
  Купец заметно побледнел, хотя мало кто заметит подобное в этакой темноте, но не мне жаловаться на зрение. Заикаясь, мужичек выдавил:
  - Не-ет, совсем чуток осталось. Полтора дня перехода, а если ускоримся и день всего.
  Получается они решили разместиться прямиком напротив Живого леса: вокруг него на много тысяч шагов нет ни одного человека. Странная затея заманить меня в бесхозные земли, да еще и рядом с дурным лесом: неужели я совсем обезумела под себя черту подводить? Нет уж - Живой лес не для нечисти. Жить я желаю долго и весьма интересно, помереть еще успею, тем более при таких капканах. Приспешники Мораны и Чернобога, как и нечистая сила к лесу и близко не подходит, как впрочем и люди, но тут уже другая причина: не только страх, но и трепет перед силой Перуна, так как история леса довольно забавная. Давным-давно на этом месте располагалась деревушка: не большая, но и не маленькая, жила себе не бедно, но и не распевала песни на полный желудок, в общем не жаловался люд. Женщины в деревне как одна вырастали красавицами, смотреть любо-дорого, мужчины впрочем так и делали, а еще и хвастались соседям да гордились сверх меры таким подарком матушки земли. Прослышал Перун о чуде девушке - всем красно девицам красавица: кожа бела и словно водная гладь на ощупь, глаза диво как хороши - зелено-синие, коса аж в пять пальцев толщиной. Загляденье, а не девица! Только вот судачили, что жениха-то она выбрать все не может, а уж двадцать скоро стукнет! Взыграло в боге любопытство и заглянул он прикинувшись волхвом бродячим в деревушку, и до того девица понравилась, что решил он ее своей сделать. И так и сяк бился в ее двери Перун, а девица ни в какую: нет и все! Думал хитростью взять, так обвела его краса. Выкрасть девицу без согласия не вышло бы, потому как дом родной охраняет от недобрых умыслов. Месяц прошел, за ним другой, а девица никак не желала с Перуном сходиться и в последний раз отказав молодцу разозлила она вконец бога. Молнии метал на землю Перун, небо хмурил, а не показала девица испуга и лишь безразлично пожала плечами, скрывшись в родном доме. А смертные молчали, не показывались. Страшились они Красаву молить о помощи, ведь была она не абы кто, а старостина дочь-любимица. И покуда молчали они, Перун все больше гневался и решил тогда в пору сильной ярости наказать всех и вся, кто посмел противиться его воле и безлико наблюдать за падением бога. Превратил он людей в деревья безмолвные, как похожи они показались на стражей леса, а девица была обречена на одинокое существование в доме, что скрывал ее от бога и ни шагу ступать ей за порог было нельзя, иначе ее соседи будут обречены на смерть. Так и живут теперь: деревья молчуны, всеведущие и всезнающие, и девица их одинокий хранитель.
  Жестокое наказание, совсем не в духе Перуна, тем более на честном люде использованное. Через некоторое время и сам бог понял промах и превратил Живой лес в оплот света и добра. Только тот кто чист помыслами может безнаказанно пройти лес и поговорить с мудрой красой. Нечистая сила никак не может быть чиста помыслами. Кстати говаривали, что к красе частенько Семаргл заглядывал, может поэтому и пропал вовсе? Будем надеяться все это не более чем выдумки.
  - Пойду тогда очищу тело свою и душу от грязи повседневности, - слишком по-ученому поведала я провожатым, отчего те сразу как-то напряглись и закопошились уж слишком подозрительно.
  - Э, нет краса. Мы тебя охранять должны до самой ловушки, - набрался храбрости купец, впрочем быстро сдался под тяжестью моего взгляда.
  - Горт, за мной, - предупреждая любые поползновения со стороны работничков к подглядыванию, я направилась к небольшому горному ручейку, оставив братца за главного. Хорошо купец не так умен, чтобы догадаться об этом, но вот Бажена не уверена, хоть сейчас она и смотрела мне вслед тоскливо, я ей точно не верила.
  Помахивая сухой веточкой и тем самым разыгрывая Горта, я пришла к воде. Маленький шустрый ручеек, шириной в две ладони вертелся вокруг валунов и стремился вперед, где уверена, заканчивался простым болотом. Но сегодня желания проверять местность не было, как и встречаться со всякой живностью. Сбросив простой наряд бродяги и зачерпывая воду я ополоснулась, наслаждаясь леденящим холодом горной воды. Кожа тут же затрепетала обдуваемая легким ветерком, грудь заколыхалась от глубокого чувственного дыхания. Обожаю бархатную ночь лета... Можно нежиться до полного бессмысленного ликования и купаться в ласке темноты. Мы с русалками частенько танцевали по глади Зеркального озера, да так что Анчутка и наш водяной забывались и долго еще любовались пустотой после нашего ухода. Вдруг так захотелось вспомнить ту легкость, с которой ноги сами несли меня в мягких пружинистых движениях, руки перетекали то резко и вкрадчиво, то лениво и особенно медленно. Задумавшись я даже на некоторое время поддалась зову природы, но быстро опомнилась под немигающим взглядом моего волка: он неотрывно, жадно впитывал каждый мой шаг, каждый жест. Он заставил меня улыбнуться, а потом и вовсе захохотать.
  - Иди ко мне, мой Горт, - позвала я его, наконец, а волчик, будто этого только и ждал, тут же оказался рядом. Его шерсть показалась сегодня особенно шелковистой и мягкой, отчего руки все настойчивей бродили по спине Горта, а тот млел и по-щенячьи повизгивал. - Мой Горт, как же я без тебя? Ты ведь не мой вовсе...
  Ни с того ни с сего мне захотелось его оттолкнуть, как предателя-любовника или же нетрезвого мужа. Злость всколыхнулась с небывалой доселе силой, и требовала выхода. Ох уж мне эти две выдумщицы! Посмеетесь у меня еще!
  - Пош-ш-шел вон! - рявкнула я, чем спугнула Горта. Он ощерился и зарычал, выгибая, словно блудливая кошка, спину. Развернувшись и подхватив пожитки, я бросилась в лес, не разбирая дороги. Вскоре встретиться мне неудачливый зверек или же человек, и тогда я узнаю точно кто я!
  Я зверь!
  Я убийца!
  Я есть я, и никто не смеет мне навязываться!
  Ш-ш-ш-ш...
  Когти мазнули по коре, оставив глубокий въевшийся на века след. Зверье учуяв нового хищника кинулось врассыпную, скорее прячась в норках, берлогах или же просто сломя голову несясь прочь, вон из гиблого леса.
  Пус-с-сть знают, что меня не переучить! Я знаю вкус-с-с крови! Я его требую!
  Пус-с-сть зн-нают...
  Сзади, где-то совсем недалеко слышался вой дикого Горта, который вышел на охоту вслед за безумной Лесаной - предводительницей ночной охоты.
  Пус-с-сть. Он не мой!
  НЕ МОЙ!
  Вещи уже потерялись где-то позади, да и пус-с-сть, не в них дело. Я зверь! Я охотник! Мне нужна плоть... живая, теплая... КРОВАВАЯ!
  Сгорбившись, выпустив безумие я почти встала на четвереньки, и это только добавило скорости!
  ДА! То, что нужно...
  Деревья, деревья, деревья... Бег дикий, необузданный. С-свобода!
  И неожиданно мгновенная, глубокая тишина.
  
  ...Та Лесана, которая опиралась всем своим существом на слух, оглохла и потерялась, упав, согнулась и зарычала: нервно, недовольно. Рядом, в паре шагов зашуршала трава, и выскочил из-за ствола очередного дерева ВОЛК. Тот волк, который и должен был присмирить безумицу: огромный, лохматый, совсем не тот Горт, который ласково прижимался к хозяйке и слушался ее во всем.
  Хищница Лесана тут же жалко заскулила, скорчившись еще боле: длинные мокрые волосы облепили нагое тело, свернувшееся в клубок, а скрюченные руки прижимались к лицу и не давали разглядеть борьбу ненависти и безумия со страхом.
  - Лесана! Опять за свое, негодяйка! Горт, успокойся немедленно! - выступила из темноты бабушка Яга и оттолкнула волка прочь от сгорбившейся фигурки. - Предвидела, что ты сорвешься в самый неподходящий момент и упустишь свой шанс. Нельзя было тебя вот так неподготовленную в огонь бросать. Хорошо, успела. Столько раз за несколько недель в безумие бросаться это не шуточки!
  Лесана заплакала, признав родной голос, и подползла поближе к бабке, подставляя голову под старческую ладонь. Яга чуть пошевелилась и присев щелкнула девушку по носу и проворковала:
  - Ох, и надоел мне со своими планами Чернобог, ох как надоел. Сил моих не хватает всех в узде держать, милая. Да и носиться с тобой одной единственной боги не могут себе позволить. Ты уж постарайся, не поддавайся его воле. Горт ведь на тебя повязан. Чуть что и с тобой на ту сторону реки отправиться без прощения.
  Глаза Лесаны потихоньку возвращались к природному цвету и взгляд осмыслялся, только слезы не переставали катиться по бледному лицу.
  Волчик уже вернулся в норму и теперь отчаянно крутил хвостом, пригнувшись, но не решался подступить к расстроенной хозяйке...
  - Ну все, пора мне. Я и так тут задержалась. Еще заметят боги, тогда жди беды.
  Яга так же быстро растворилась в темноте, как и появилась...
  
  Я совсем повалилась на землю и заревела уже в голос, сотрясаясь всем телом словно в судорогах. Горт подвывал в ответ, в это отзвуке его чувств слышалось горе, отчаяние, боль... Но он не решался подойти, будто знал, что это только добавит мне слез. Так мы и провели несколько часов: чуть поодаль друг от друга и в беспокойстве за нас двоих. Так нас и нашел Светел. Укутал меня в свою рубаху и долго укачивал как маленькую на руках, пока я не забылась дурным, будто предгрозовым сном.
  
  Настоящий способ мстить врагу - это походить на него.
  Марк Аврелий
  
  Головная боль была ответом на вчерашнюю выходку. Настроение не отличалось цветом прекрасного и доброго... впереди чернела проклятая низина моего окончательного падения. Надо что-то с этим делать, и как Яга намекнула срочно. Понятно, что радости мне это особо не добавило, а совсем наоборот. Утром я на всех шипела и плевалась по делу и без, так что купец и его работнички старались мимо проходить на цыпочках, если уж совсем не было иного пути. Светел правда нисколько не стеснялся в выражениях, да и меня не боялся ни капли совершенно оправданно, и уж даже страшно представить чем грозит такая вольность. Только вот думать не хотелось.
  - К Велесу! - в очередной раз поморщившись от головной боли прошипела я под нос. Тащиться по жаре куда бы то ни было не было желания, даже по собственной задумке, поэтому провожатым постоянно приходилось тормозить и недовольно коситься в мою сторону, но незаметно и совсем чуть-чуть А то мало ли...
  Горт не отходил от меня так же ни на шаг: ощущал похоже свою вину. Ну и пусть - полезно иногда окунуться мордой в грязь. Потом помирюсь, как боль спадет.
  - О-о-о-ох... пригоните волхва! Не хочу помереть от головной боли... - сорвалась я в конце концов. Яга могла и подумать дать мне травок перед уходом, провидица ведь какая-никакая! - Все! Привал!
  Похоже купец и его работнички совсем расстроились и пали духом добраться до ловушки пораньше и избавиться тем самым от меня: маленькая гадость, а получше все же стало...
  - Горт последи за ней, скоро вернусь, - устал от моего нытья братец и поплелся в лес, искать для меня снадобье. Око за око: я его в избушке лешего вылечила, теперь он. Нечего долги за собой оставлять. А вот распоряжался волчиком - это он зря - я такого не позволяла.
  - Горт, иди погляди за ним. А то провалиться где, - прошипела я. - Да подгони в случае чего. Ждать неохота.
  Горт с тоской на меня посмотрел своими невообразимыми глазами, но все же потрусил следом за Светелом. Оставшись одна одинешенька среди этих олухов деревенских и одной лицемерки я со стоном опустилась на землю и так замерла - пусть лечит матушка земля дочь свою ненаглядную, да провинившуюся.
  Вместе с некоторым облегчение накатила тоска: вспомнилась бабушка и ее напутствия, Чернобог с его играми и мудрый маленький Горт. Ну и хорошо, что волк уйдет со мной в случае чего - он мой! Яга меня только успокоила своим замечанием, но и насторожить умудрилась: она устала меня защищать или же причина кроется в другом? Одни вопросы. Но ежели я осталась без поддержки, и усилия Горта уже мало помогают, то нужно придумать способ замкнуть в себе безумие... Иначе уже завтра Явь может со мной попрощаться.
  - Лес, что с тобой? - подкралась Бажена и легко прикоснулась ко мне. Скосив на нее темные глаза я раздражительно ответила:
  - Тебе что за дело?
  Девчонка надулась, убрала руки на место, но сквозь обиду вымолвила:
  - Ты же мне жизнь спасла...
  - Забудь, - отмахнулась я от нее словно от назойливой мухи и опять погрузилась в созерцание облаков. Через некоторое время дочь Броскола удалилась, гневно дыша.
  Интересно, долго продлиться этот балаган наигранный? Глупостями занимаемся. Надоело... Терпеть спорщиков деревенских, да главу их тупоумного - такое для меня в новинку. Может удавить их где тихонечко? И сказать Бажене что так и было. А до ловушки мы и сами доберемся.
  Вдруг откуда ни возьмись из леса вынырнула дикая какая-то сумасшедшая ворона и стала громко отвратительно каркать и кликать на нас беду. Вот тварь! Я сама беда! Будет еще тут кто указывать что да как!
  Почти сорвавшись, с краснеющими глазами я оказалась прикована к земле.
  'Тише...' - прошептала родимая. - 'Тише'.
  Тише...
  Отчего же я только срываюсь?
  Не может столько держаться безумие Чернобога... Просто не может.
  А может дело и не в нем вовсе?
  Тогда... Вот дрянь! Мы еще посмотрим кто кого, еще поиграем! Маленькая лживая притворщица хочет извести кровожадную Лесану? Ну уж нет... я не готова сдаться.
  - Уходим, - резко вскочив с земли и напугав до икоты купца и его работничков я бодро зашагала по дороге, нисколько не озаботившись тем, что Светел еще не вернулся. Нагонят... Горт найдет хозяйку везде.
  
  

Глава 9

  

Урок вежливости

  Так же как образованность, благородство и честь совершенно необходимы для того, чтобы заслужить уважение и восхищение людей, вежливость и хорошие манеры не менее необходимы, чтобы сделаться желанным и приятным в беседах и в повседневной жизни.
  Честерфилд Ф.
  К вечеру мы уже видели кромку Живого леса на горизонте. Я мило и дружелюбно болтала всю дорогу с Баженой и купцом, благо Светел удосужился отыскать для меня нужные травы, сравнивая их слова. Разницы особой не было. Только некоторые заминки и недомолвки со стороны купца, что вполне объяснимо и терпимо. Заговорив бедных, я настолько втерлась к ним в доверие, что работнички даже стали шутить и рассказывать разные прибаутки из собственной жизни, может и позабыв, что я не простая симпатичная девица, встретившаяся им по пути. Светел оттаял и тоже хохотал в горло, чувствуя себя естественно в компании крестьян. С него я пример и брала, стараясь не вспоминать о злости - будет еще время.
  О ловушке расспросить больше не удалось в силу того, что и сам купец мало представлял, что там может быть. Россказни всякие и слухи мало давали понятия о будущем. Жаль, не догадалась погадать... давненько не баловалась с божественными предсказаниями. Хотя в общем и целом их предостаточно на дороге разбросано - стоит только приглядеться.
  - Эй, ты, иди-ка вперед предупреди воинов, - выдал умную мысль купец. А я уже даже засомневалась в его способности мыслить...
  - Иди-иди, давно пора, - подталкивая работничка вперед, затараторила я. - А мы тут посидим, отдохнем.
  Спровадив недоумевающего молодца, мы присели на небольшой полянке невдалеке от Живого леса. Стараясь держаться хладнокровно и вместе с тем сдержанно, я чувствовала, как по телу разливается страх. О этот мой неведомый враг! Даже несколько приятно вспомнить, что это такое на собственной шкурке... Но взгляд мой оставался каким-то блуждающим и часто возвращался на прекрасное личико юной мерзавки: в ее лице не мелькало ни капли лжи, ни капли ненависти. Тогда как меня распирало изнутри. Но скоро... скоро я наконец покончу с моей маленькой проблемой.
  Оставшиеся мужчины развели костер, и мы уютно устроились вокруг него. Спервоначалу, когда наш путь только пересекся, было забавно наблюдать как попутчики стараются скрыть недоумение и сожаление от того что священный огонь не сжег меня месте. Глупцы! Если бы все в мире было так просто, то равновесия зла и добра никогда бы не существовало. Нечисть - да, издревле страшиться огня - он очищает и несет свет... Огонь выжигает тьму из лживых сердец и освобождает от тягостного бремени порока. Яга научила меня 'дружить' с огнем: огонь это что? В первую очередь жар, страсть - я полна любви к жизни и полна желания служить моим богам. Этого достаточно, чтобы огонь терпел меня рядом. Да и с другой стороны Лесана какой-никакой человек по рождению... только смерть сделала бы из меня достойную нечисть... но увы и ах я - человек! Но тут же и отродье зла...как говориться сердцу не прикажешь кому служить: свету, иль же тьме.
  - Ох... вот и пробил мой смертный час, - жалостливо начала я. Прикрыв глаза, чтобы спрятать напускные слезы я повернулась к брату и потянулась за объятиями. Тот разглядел подвох, привыкнув уже к моим перепадам настроения, но поиграть по моим правилам все же решил. Видимо любопытство - это семейное.
  - Лес... я... я... - Бажена замялась, покраснела и совсем сбилась с мысли, так и не высказавшись. Ну и где же напыщенная речь дочери Броскола? Я даже несколько разочаровалась: не каждый день провожаешь на казнь жестокого убийцу рода людского.
  - Ты можешь помочь мне? - добавить жалости в голос и мягкости. Светел предупреждающе сдавил меня, намекая на перебор. - Нужно проститься с землей-матушкой, водой-целительницей, солнцем ясным и ветром всезнающим.
  Купец немного прибалдел, видимо предполагая, что такая как я совсем не уважает богов и прародителей наших. Но потом опомнился и согласился, что полагается чтить заветы предков и проститься.
  Подскочив аки заяц, я схватила Бажену и отошла в сторону прощаться с землей, ветром и закатным солнцем. Не додумался купец конечно на утро перенести встречу с ловушкой, все же утром меня было бы легче удержать.
  Светел передвинулся, присел так, чтобы был прекрасный обзор поляны и стал почесывать за ухом любопытно оглядывающегося Горта, и оба они ожидали представления, на что я вполне способна. Гулять, так гулять!
  Опустившись на колени, я приложила обе ладони к земле и стала искренне просить прощения за то, что давно не кланялась родительнице нашей, поблагодарила за лечение и честно приложилась лбом к холодной почве, чтобы ощутить поцелуй матушки. Бажена все это время почтенно стояла рядом и по сути вещей должна была молить богов, чтобы те снисходительно отнеслись к оступившейся дочери.
  Светел не понимал к чему я веду и хмурился, размышляя. Горт нервно покачивал хвостом и глаза его светились беспокойством. Мой Горт, я не могу тебе открыться, но вскоре... ты все поймешь.
  Затем поднявшись и повернувшись сияющим лицом к почти ушедшему солнцу я шепотом, так чтобы девчонка услышала проговорила:
  - Прости свет-батюшка, прости и прими.
  Медленно со вкусом поклонилась неяркому уже свету и стала раскачиваться и выкрикивать громко и со смехом:
  - И ты прости ветерок ласковый! Грешна была, не пела тебе песен хвалебных! - смех уже лился из меня потоком и Светел с Гортом приуспокоились. Рано.
  Схватив улыбающуюся Бажену за руки, я раскрутила ее и понеслась по травушке зеленой вперед... к солнцу... к Живому лесу. Хохот уже стал почти нестерпимым и предвкушающим.
  - Горт! Светел! Догоняйте! - затем я оттолкнула Бажену, заражая ее азартом салочек и отклонилась в сторону, огибая братца по кругу. Бажена делала то же самое, точь в точь повторяя мой маневр. Чуть позже, буквально пару частей спустя и работяги присоединились к развеселой старинной игре. Вот так повизгивая и обругивая водящего мы и приближались к моей задумке все ближе и ближе... еще чуть-чуть... буквально пару шагов, пару конов и все...
  Первый кто ступил под свод Живого леса был молодой, неухоженный детина так запыхавшийся и обливающийся потом, что совсем не заметил над головой темной кроны вековых деревьев. Подняв руки над головой он 'сдался' и привалился к стволу. За ним следом забежали и остальные, а потом по накатанной: лес густой, дивный... бегать удобно, прятаться легко. Эхо бродит выразительное, заманчивое...
  Только я одна какое-то время стояла на безопасной границе пока не выдохнув горячий воздух изо рта наконец не ступила под сень деревьев. Удивительно... но не было никакого ощущения присутствия. Не было ни боли, ничегошеньки. Стоило зайти глубже... и держаться близ братца.
  - Горт! Поймаем дурачков? - заискивающе заглянув в глаза волчику и ласково лизнув того в нос я помчалась вперед за дичью...
  Ммммм... я так голодна...
  - Светел! Будь рядом! - затормозив чуть позади, тихо на ухо проворковала я любимому брату и проскочила мимо. В нем я была уверена. Проверим остальных!
  Мой внутренний хищник заворочался, но пришлось его с сожалением приструнить: не место и не время. Трезвый рассудок и холодная голова моя удача на сегодня.
  Молодчики попались на диво резвые, да и Бажена давненько скрылась где-то в стороне за кустами, но ее я чувствовала - она была моей едой. Остановиться, подумать, посверкать глазами в темноте и двинуться к Бажене. Медленно, главное не спугнуть. Но потом резко сменить направление и бежать, бежать вперед, заведомо зная, что твоя еда слишком любопытна, чтобы оставлять тебя без внимания.
  Не почувствовала в какой именно момент меня скрутило и сложило на земле пополам от резкой боли, боли которая была похожа на огонь, капля за каплей пожирающий плоть. Из носа брызнула кровь, в глазах появился туман, а тело онемело и перестало слушаться. Перестало даже болеть... Я ожидала чего-то подобного и успокоилась, прикрыв глаза, стала просто слушать и ждать.
  Невдалеке хрустнула ветка под чьей-то тяжелой поступью и вдруг рядом будто прошелестел легкий ветерок. Горт! Мой ласковый зверь был уже рядом и охранял хозяйку... А вот и Светел подоспел, громыхая по земле будто медведь, подошел, присел рядом и стал звать... Жаль язык не слушается, а то бы высказала все про его громоподобный топот.
  Но вот... Да... совсем рядом, будто в нескольких шагах тихо зажурчала земля, зашевелилась вдруг трава, и раскрылись бутоны цветов, совсем недавно спрятавшиеся на ночь. Что там впереди? Не слышно...
  Тут Светел подхватил меня бесчувственную на руки и понес. С каждым его шагом боль становилась все сильнее, все яростнее огонь страдания древних созданий-людей съедал меня, а заодно мою 'мертвую' душу. Хотелось кричать, но увы... не получалось... А как не хотелось умирать молча!
  Загоревшись изнутри ненавистью и своей собственной лютой яростью, я ощутила всю прелесть Перунова гнева на своей нечистой натуре. И теперь, кажется, я умирала... НО я же не простилась с водой!!! Нельзя...
  Хотя...
  
  ***
  Привычка умирать вырабатывается с годами. За все двадцать лет служению темным богам я умирала, кажется, много тысяч раз... и каждый раз просыпалась заново. Это пробуждение не стало исключением: я оказалась жива. Переведя дух и справившись с ликованием я чуть приоткрыла глаза - ровно настолько чтобы видеть сквозь реснички окружение. Просторная бревенчатая изба не обремененная перегородками: с правой стороны от меня виднелся вход, видимо слева, откуда шел жар, была печь. В красном углу несомненно стоял большой стол, но чтобы его разглядеть нужно было перевернуться. А мне этого делать пока не хотелось. Не известно, чем может закончится встряска - вдруг опять по голове ударит болью? Не совсем приятное ощущение. Поэтому мне ничего другого не осталось, как подумать над тем где я и какого лешего Светел и Горт оставили меня одну.
  В этот самый момент с улицы послышались голоса, и один из них явно принадлежал братцу, который отнюдь не страдал от скуки без моего общества. Наоборот он довольно громко ласкал голосом округу и что-то напевно повторял. Как интересно!
  Затаившись и полностью погрузившись в роль спящей, я навострила ушки. А послушать было что: Светел без зазрения совести втолковывал какой-то девице, которая отвечала смехом на его возгласы какая я мудрая и от этого все лишь чуть-чуть блаженная. Бояться меня не стоило.
  Интересно было одно - он сам-то в эту чепуху верил? Довольно хмыкнув я снова погрузилась в слух.
  - Красава, поверь! Лес не хотела причинять вреда тебе и лесу, - отчаявшись добиться поддержки воскликнул братец.
  Девушка - Красава - похоже и была хозяйкой Живого леса... Тогда каким образом она покинула дом?!
  - Это легко проверить. Отведем ее к Святилищу Перуна и посмотрим пустит ли он ее в свои владения.
  Резко сев я зашипела в ответ на такое безобразие. Чего еще девка удумала?! В живую мишень меня превратить? Что еще за шуточки?! Красивая, а ум похоже короток. И это первое что я высказала ей, как только они со Светелом зашли в избу.
  Красава удивленно вскинула брови и раскрыла свой милый ротик: еще бы, как такую красавицу обижать да в лицо ей говорить, что она полная дура? Не удивлюсь если за все те века, что она живет в одиночестве, ее гордыня только возросла. Светел тут же возмутился подобным невежественным отношением, только вот не понятно или из-за того что она ему понравилась - по глазам видно - или из-за того что она нас своими гостями назвала. Негоже хозяина расстраивать.
  - На себя посмотри кровожадная! Волосы паклей, глаза опухли и одежда чуть-чуть не твоего росточка, - очнулась красавица, пытаясь огреть меня едкостью. А на язык остра, да скора на расправу. Точно глупа как распоследняя зайчиха.
  - Расскажу одну простую истину, для таких как ты, - проникновенно начала я, предварительно заткнув братца одним движением руки. - Святилище Перуна сожжет меня. И если ты вознамеришься даже близко меня к нему подвести, я убью тебя.
  - Меня нельзя убить! - вздернула носик Красава и наигранно беспомощно посмотрела на Светела, отчего тот снова попытался ввязаться в ссору.
  - Не сомневаюсь, - пронзительно посмотрела я на девушку и та надеюсь уловила угрозу. Да даже если и нет, плевать. Мне нужна была Бажена. А разрешение на перемещение по лесу мне достанет Светел, сам того не подозревая. - Светел, а где мой Горт?
  Добавив слез в голос и состроив расстройство я быстро-быстро захлопала ресничками и надула губки. Можно сказать я сделала это назло Красаве - пусть полюбуется, не одна она красивая да умелая с мужчинами.
  - Убежал. Пойду позову, - и подозрительно оглядев нас милых и трепетных женщин Светел вышел за порог. Вся краска с нас тут же слетела и взгляды стали откровенно враждебными.
  - Тебе не место здесь нечистая. Не понимаю, как ты вообще прошла за границу, но это тебе с рук не сойдет! - тихо, но отчетливо кривя красиво очерченный ротик, сказала хозяйка леса.
  - Я не к тебе шла. А на счет того, почему я здесь сижу живая и теплая не думай, голова разболится, - закончила я елейным голоском.
  - И зачем же явилась? Семаргла соблазнять своими лживыми речами? - глупая, но на больные места давить умеет.
  Я наклонила голову, чтобы скрыть вспыхнувшую ярость, а потом подуспокоившись посмотрела на девушку исподлобья.
  - Боишься уведу красавца? - теперь пришла пора яриться Красаве. И правду говорят, частенько он сюда заглядывает. Как бы не напороться на его священный меч, который так хотел бы проткнуть мою лживую притворную плоть...
  Тут снова в поле видимости появился Светел.
  - Из леса слышался его вой, скоро прибежит, - радостно возвестил он, снова заставляя нас нацепить доброжелательные улыбки.
  - Ну и хорошо, - лениво потянувшись я встала. - Есть где тут умыться Красава?
  Нарочито медленно обведя нехорошим взглядом избу я не заметила никаких удобств для женщины. Красава похоже приняла мой взгляд за намек и аж побагровела от гнева. Ничего, переживет. Красавице полезно немного понервничать, иначе вконец расслабиться и разлениться. Какая же из нее тогда хранительница леса будет? Никакая. Тогда и пробиться в лес будет проще... Разжиться здесь кровушкой, да разбить самое сильное святилище Перуна... Нет, подобная победа слишком легкая. И скучная.
  - Ну так что? Куда?
  Ответил мне все же Светел, так как Красава все не могла прийти в себя от моей наглости.
  - За домом стоит бочка. Я ее с утра водой наполнил, - я кивнула и вышла, оставив голубков наедине.
  Непривычно яркое летнее солнце тут же садануло по глазам, когда порог остался позади. В глазах засеребрились слезы, но не посмели показаться и скатиться по лицу. Чуть пошатнувшись, но почти мгновенно гордо выпрямившись я щурясь словно слепая курица потопала в указанную сторону. Но стоило только завернуть за угол, как на меня налетел Горт и от радости стал облизывать и валять меня о землю. Я только и смогла, что захохотать и вцепиться в шкуру зверя.
  - Ох, Горт. Я так соскучилась, - если бы могла, может и заплакала бы от переполняющих чувств. Но увы, я этого не умела. Но Горту похоже хватило того, что я могла дать, тем более мне надоело елозить по земле последней рубашкой - она и так походе была на последнем издыхании. Так что толкнув волчика в бок, я вскочила и почти в разбегу прыгнула в огромную пузатую бочку до краев наполненную нагретой солнцем водой, отчего вытесненная мной же водичка волной расплескалась вокруг и окатила еще и волчика. Горт тут же смешно зафыркал и стал кататься по мокрой траве и блаженно щуриться.
  Я бы даже сказала, что мне хорошо... если бы не это отвратительно припекающее солнце! Тоже мне священное место. Не вздохнуть, не выдохнуть без дрожания мушек в глазах. Заползли небось в саму гущу леса и не единого тенечка поблизости! Кстати, интересно насколько далеко мы оторвались от Бажены, и как быстро эта пронырливая бесовка нас найдет, буде она еще жива. А я этого в глубине души желала. Разгадка не найдена, а мне очень хотелось бы знать кто она. В крайнем случае девчонку можно спихнуть на Красаву, а там уже и на Семаргла, пусть развлекутся, да и про меня на время забудут. Глядишь, успею на проклятые земли вернуться - там уж меня достать посложнее будет.
  Кстати надо будет еще ловушку навестить: интересно же что бросколовцы удумали? Вдруг действительно что-либо стоящее и будет прямо-таки невежливо не навестить их.
  - Светел! - громогласно взвыла я. - Спроси у достопочтимой хозяйки не знает ли она где расположились наши друзья.
  Надеюсь я обломала Красаву на самом пикантном месте, а то получиться что все зазря. И тут же словно в ответ на мои мысли из-за поворота выскочил раскрасневшийся братец, при этом странно осуждающе на меня уставился, на что я лишь наивно помахала ручкой и переспросила о людишках.
  - Какие еще друзья, совсем спятила?! - взъярился Светел.
  - Ну как же милый, ты что забыл о Бажене? Милая девочка не сможет постоять за себя в этом негостеприимном лесу. А работяги? Они хоть и верующие, но без меня вернуться никак не смогут.
  Мой голос напоминал густую приторно-сладкую патоку и чуть расшевелил заблудшее сознание братца. Светел выпрямился, задумчиво пройдясь по мне ледяным взором. Я решила любезно дать родной кровинушке поразмыслить и стала выбираться из бочки. Горт встрепенулся и подскочил, ожидая от меня любых действий. А я то всего лишь хотела поразвлечься и еще немного побесить красавицу.
  Легко коснувшись земли-матушки я встряхнулась, выжала волосы и направилась в дом, всего лишь попросить чистую одежду. Хранительница святыни ведь не откажет мне в столь необременительной просьбе?
  Светел тупо наблюдал как я прохожу мимо и дальше, открываю дверь и захожу. Когда же он заскочил внутрь на вопли разъяренной Красавы, то увидел меня в чистом простеньком платьице крестьянского стиля, которое я одолжила у красавицы. Волосы же я заплела в косу и завязала узлом на затылке и так же не забыла вплести симпатичные цветные ленточки.
  - Ого, - только и выдохнул Светел, наверное, вспомнил детство: моя тяга ко всему яркому и цветному, платьишкам и ленточкам и тому подобное. Его лицо приняло восхищенное выражение, что меня удовлетворило, и я вполне возгордиться собой - задеть братца ой как не просто, но мне опять удалось, что вскоре должно сыграть на руку.
  - Дрянь! - визгливо вскрикнула Красава, оправившись от вида моей прекрасной наготы.
  - Поняла, наконец, на кого напоролась? - ехидно улыбнувшись, я потянулась к миске со свежими пирожками.
  - НЕ СМЕЙ! И ВООБЩЕ ПОШЛА ВОН ИЗ МОЕГО ДОМА! - незамедлительно ударила меня по рукам хозяйка дома и заорала на всю округу, так что кажется ее сами боги услышали.
  Я мерзко зашипела в ответ и чуть было не полоснула ногтями припадочную по лицу, но вовремя между нами встал Светел и примирительно развел руки в стороны, кидая на меня грозный взгляд. Но увы, прервал начинавшуюся драку не он.
  - Ох-ох-ох! Кажись я вовремя! - я ошалело перевела взгляд на широкоплечего могучего воина с тяжеленным мечом наперевес.
  Кажется он вовремя...
  
  

Глава 10

  

Маленькая победа

  Бескорыстие - одна из самых похвальных добродетелей, порождающих славу добрую
  Сервантес
  
  - Слышу кричишь не своим голосом, ну и рванул в избу. Гляжу, а у нас-то гости, - сощурив свои темные глаза, ответил на немой вопрос Красавы бог огня.
  - Семаргл, - кинулась на шею богу эта лицемерка. - В лесу завелась нечисть!
  - Да, я вижу, - отцепляя от себя красавицу прокряхтел Семаргл. Та же явно не спешила отдаляться от предмета своего воздыхания и еще сильнее стискивала объятия. Мы со Светелом забавлялись, наблюдая за покрасневшим богом огня и шипящей что-то неразборчивое Красавой. Ну по крайней мере я веселилась точно.
  - Вот не повезло тебе Светел, - как бы невзначай обронила я. Только в этот момент Карсава успокоилась, навострив уши, и Семарглу наконец удалось ее спихнуть. Брат же нахмурился и обернулся уже ко мне. - Такая девушка, а занята. Ну да ладно, в окресностях полным-полно красно девиц, пойдем к ним свататься.
  Довольная произведенным эффектом я стала собираться в путь далекий, нацепив распрекрасные кожаные сапожки Красавы, покрутившись около стола и собрав немалый кулек с едой. Красава же в это время беспомощно разевала рот, а бог огня лишь задумчиво хмурился, поглядывая то на девушку, то на Светела.
  - Ну все, пошли, - дергая за руку онемевшего от моей вольнодумности братца, улыбаясь пропела я. Горт уже вертелся пред ногами мужчины и вилял от нетерпения хвостом.
  Подойдя плотную к богу я состроив глазки попросила дать нам пройти. И он нас к великой моей радости пропустил. Брат совсем не сопротивлялся, потому наверное что я с силой сжала его ладонь, намекая чтобы не смел и пикнуть не вовремя. Так мы стали быстро-быстро двигаться по лесу и почти уже перешли как бег, как...
  - А ну стоять! Какие такие красавицы?! Я! Я самая красивая! - за нами в след неслась Красава и глаза ее выражали безумную веру в собственные слова.
  Натянув еще более широкую улыбку я обернулась к девушке и заметила:
  - Ну как же? Например, поговаривают, что юная дочь Броскола обладает неземной красотой. Конечно, придется чуть подождать со свадьбой, годочков девчонке еще около двенадцати, да ничего. Ради такой-то красоты грех не потерпеть.
  Разъярив Красаву пуще прежнего, я подметила, что она легко ведется на мои слова. Я даже не надеясь на столь легкую победу еще на подходе к лесу. Но сейчас... Похоже было что Красава от моей речи в восторг не пришла, а лишь побагровела лицом и чуть было не кинулась на меня с кулаками. Только тут уж я дала братцу волю.
  - Ты что такое несешь? Не нужна мне Бажена, - подходя чтобы утешить красавицу, прошипел Светел.
  - Да? - непритворно удивилась я. - А зачем же ее за собой таскаешь?
  - Она что здесь?!
  - Красава, ты меня удивляешь. Я же ее упоминала совсем недавно. Отстала от нас, потерялась. Надо же мне было и на тебя как на претендентку на сердце брата поглядеть. Негоже вот так с ходу в холодную реку ступать. Затем и пришли к тебе.
  Я изображала из себя святую и вроде бы мне удавалось это с лихвой, раз Красава загорелась жаждой деятельности и чуть было не приголубила братца, за то что пытался ее удержать.
  - Сейчас приведу ее и посмотрим кто здесь прекрасней всех на свете! - возвестила она и скрылась в ближайших кустах, даже не потрудившись применить силу хранительницы. И кстати надо бы уточнить у Семаргла, это он ей помог с выходом из избы или сама чему-то научилась? Хотя последнее даже меня смущало.
  - Иди помоги красавице, а то еще разозлит своим речитативом девчонку. Мало ли что той в голову взбредет, - сбросив всю льстивость, обронила я просверлив Светела темным горящим взором. Тот не посмел отказать или же высказаться поперек. - И ты Горт, погуляй. Бажену подуспокоишь своим присутствием.
  Когда все ушли, я направилась к избе. Семаргл как и ожидалось стоял на крыльце и внимательно следил за моим походом. Специально притормозив в паре десятков шагов, я покрутилась на месте, давая богу возможность оценить мой вид. Ну а затем резко метнулась к нему и заглянула в глаза, выискивая искру интереса. Нечего безвозмездно пялиться - хорошенького понемножку, теперь моя очередь. Но подобного Бог вытерпеть не мог и хорошенько размахнувшись оттолкнул меня на пару шагов, на что я только рассмеялась.
  - Зачем явилась? - голос грозный, предвещающий.
  - Соскучилась, - томно прогнувшись в спине проворковала я, но заметив его недовольный взгляд замерла. - Разве мне не позволено соскучиться?
  Состроив жалостливый вид я поникла, но глаза мои горели и выдавали с головой.
  - Можешь, можешь. Ты все можешь, Лесана.
  - Не буду спорить, Семаргл, - приняла я свой обычный облик беспощадной убийцы.
  Наступила тишина. Я ждала его вопроса, а он ждал от меня действий. И я не заставила его ждать: принялась мечтательно перешагивать с места на место, вертеться и прикрыв глаза что-то тихо нашептывать под нос. Первым не выдержал бог.
  - Прекрати! Твои уловки вряд ли вновь подействуют, - рассерженно скрестил он руки на груди.
  - Но тебе же нравиться, - подтвердила я свои мысли движениями. Но Семаргл держался и смотрел отстраненно-вежливо. - Брось, неужели она лучше меня? И не ври.
  Склонив голову на бок и взирая на бога с любопытством я ждала ответа. Он колебался. Значит все так, как есть.
  - Тебе здесь не место, - наконец сказал бог.
  - Да, да, да. Мое место там, где меня нет. Так?
  Крутанувшись в последний раз, я смирилась со сдержанным холодком в глазах бога огня и вновь приблизилась, но не вплотную. Рисковать собственной головой еще раз не хотелось.
  - Нечисть совсем распоясалась, - словно говоря ни о чем, поддела я его любимую мазоль.
  - В Живой лес уже ходит, как к себе домой, - закончил за меня бог.
  - Не такая я и нечисть, раз ты меня пожалел, - сверкнула я озорством. - Так что где хочу там и хожу.
  Он смотрел на меня пристально довольно долго, прямо до тех пор пока из леса не выскочила Красава ведя на привяжи Бажену. Выглядела она не лучшим образом: цвет кожи отливал зеленцой, лицо заострилось, глаза наоборот потемнели и почти утратили натуральный цвет. Увидев меня она попыталась спрятать мерзкий оскал за радостной улыбкой и вырваться вперед, но не тут то было! - хватка у Красавы оказалась что надо, Бажену хватило только на то чтобы чуть трепыхнуться.
  - МАРЬЯНА?! - загремел на всю поляну голос Бога. Бажена испуганно подскочила и уставилась на в миг возвысившегося мужчину. Я только поморщилась, но отодвигаться подальше не стала, показывая насколько минимальное влияние священный огонь на меня имеет. Впрочем, сам виноват.
  Прервал мои размышления визг: громкий, мерзкий, какой-то позорно-приторный. Я тут же воззрилась на девчонку, только сейчас она была больше похожа на мягкую куклу, тряпочная оболочка которой плавилась и слетала пеплом. Для не подготовленных судя по всему отвратительное зрелище, но меня оно настолько вдохновило, что я счастливо захлопала в ладоши самой себе в угоду. Все взоры тут же с недоумением скрестились на мне, у некоторых с заметным облегчением. Им всем я послала удовлетворенную улыбку своей правоты. Понял лишь Светел и скорее всего догадывался Бог - меня он знал еще до этой встречи.
  Лет восемнадцать назад мы с Семарглом пересеклись впервые. Только тогда пришлось испуганно поджав хвост бежать в проклятые земли под крылышко бабы Яги. Что уж сказать напугал его грозный вид подслащенный разговорами о непобедимости священного огня и меча. Жить хотелось тогда как-никогда.
  С годами отчаянная отвага все более ширилась во мне, росла и однажды я столкнулась с богом в схватке. Но не убил он меня, лишь ранил. Пожалел малолетку, вставшую на оскверненный кровью жизненный путь. Ну а дальше я уже обнаглела окончательно, зная что меня он убивать не торопиться - все лелеял надежду вернуть в мое сердце сострадание - я соблазнила Бога Огня. Не только с намерением очернить его имя, но и дать грубую пощечину его гордости. После этого он лет на десять затаился от людей, молвы и меня как выяснилось в Живом лесу. Но без него стало скучно. Нечисть совсем обнаглела и полезла за границы дозволенного. Меня это раздражало, но гоняться за место Семаргла за мелкими пакостниками не собиралась: я нахожусь на службе Темных Богов.
  Запах паленого мяса ударил в нос и пришлось опять вернуться к действию. А там было на что посмотреть: деточка корчилась на земле и выла, словно с нее живьем сдирали шкуру, хотя это было на то похоже. Красава уже давно корчила плаксивые рожи на груди у моего брата на приличном расстоянии от кучи дурно-пахнущего мешка с костями. Семарглу же надоело стоять и он направился было к наглой лгунье, чтобы наказать ту за ослушание.
  - Стой. Пусть скажет, - схватив бога за руку спокойно посоветовала я. Но тут же с болезненным охом отдернула руку и обиженно прошипела. - За ш-што?
  - Молчи, нечисть. Или хочешь на ее место?
  Глаза бога были столь пугающе-завораживающие, столь откровенно-угрожающие, что я не удержалась и засмеялась.
  - Я? Я не против повторить.
  И теперь уже была моя очередь опалять бога жарким томным взглядом, но на этот раз он выдержал.
  - Давай не будем ругаться. Ты ее попытаешь чуть-чуть, чтобы она рассказала о своих думах, а потом делай что хочешь.
  На мой взгляд я слишком сахарно изъяснялась, но Семарглу понравилась идея вновь взяться за любимое дело и наказать нечисть по праву. Он постоял в раздумьях пару мгновений, внимательно оценивая мой невинный вид и согласно кивнул, тут же направившись вершить правосудие.
  - Светел иди отведи Красаву погулять, может и работничков выловите заодно, - с намеком проговорила я, помохав братцу вслед. - Только не потеряй их! Пригодятся. И ты Горт то же!
  Когда лишние глаза скрылись в лесу, я тут же подскочила к Семарглу и с упоением стала рассматривать грозный карающий меч, которым он угрожал Марьяне. Лицо ее уже не было столь уродливо, но все же налет прожаренной плоти остался при ней. В некотором роде женщина была красива, в ней чувствовалась врожденная гибкость, когда она выгибалась под натиском угроз бога, так же я ощутила гордыню, что совсем не удивило. Даже при всех стараниях Семаргла, его изощренных пыток, которые сводили меня с ума от вожделения, Марьяна молчала. Сил терпеть у меня оставалось все меньше и меньше, но все же присутствие истинного огня меня держало за границей - если я решу обернуться при НЕМ, жить мне останется меньше мгновения. Тут уж никакое желание не поможет.
  Семаргл заметно помолодел, видно и вправду засиделся в глуши, без возможности размяться как следует и сейчас заметно было какое неперадаваемое наслаждение от вновь обретенной работы он получал: его лицо так и светилось жаждой! Что заводило во мне зверя сильнее всех остальных приятностей. Но бог не хотел на меня сейчас отвлекаться, хотя, уверена, чувствовал приближение темных сил.
  - Семаргл, заканчивай! Мне надоело, - сыграв разочарования я присела на траву и сокрушенно возвела очи к небу. - Ах... Я так желала услышать столь занимательную историю!
  Марьяна, конечно же, раскусила меня, но лишь язвительно молчала, показывая глазами свою победу. Вот тут я не удержалась, зверь победил меня.
  - Не с-с-мей молчать дря-я-нь! Ты ж-желала моей с-с-мерти! Я доберус-с-сь до тебя!
  Вцепившись когтями той в горло, я вплотную приблизилась к ее лицу, давая понять всю степень своего бешенства. Та только смеялась в ответ: хрипло, победно.
  На этой позорной ноте меня отшвырнуло от полумертвой лгуньи и приложило о могучее дерево, росшее неподалеку. Вреда не принесло, но взбесилась моя сущность еще больше.
  - С-семаргл! Вытряс-с-си ее! Хочу! Х-х-хочу ее крови, ее правды. Хочу!
  Я залебезила, заскокала вокруг бога, а тот не моргая следил за моими движениями. Я словно кошка, ласкалась и отскакивала от возможных ласк.
  - Хочу! Хочу! Хочу! Да-а-й!
  Меня выворачивало от желания насладиться плотью этой старой ведьмы, но я держалась, все ждала подарка...
  - Дай маленькой девочке ее игрушечку. Дай! - противно хихикая выкрикивала я и, выворачивая шею, глазела на бога во все глаза.
  Но бог не давал игрушечку, не слушался! Он напряженно следил и следил за Лесаной-зверем, забыв о прошлой жертве. А она подбиралась ближе, еще чуть-чуть и ...
  Но тут я вперила свой темный ненавистный взгляд на вытянувшую к богу руку, и он наконец обрушил на злодейку свой карающий меч.
  - Да, да, да! Больш-ш-е кров-в-ви!
  От навалившегося вдохновения я закружила вокруг бога и его жертвы и стала что-то напевать - скользко, но мелодично, гадко, но возбужденно. Совсем развеселившись я почти наткнула себя на меч, затормозив буквально в пальце от кончика горящего клинка, и теперь он обжигал мою суть.
  С-с-слиш-шком близко!
  - Возьмеш-ш-шь? - подозрительно и полувопросительно прошипела я.
  - Нет. У тебя есть ровно час. Найду, отчищу до белизны твой срамный дух! - говорил он жестко и невозмутимо.
  - Ж-ж-жаль. Теряеш-ш-шь...
  Меч чуть двинулся в мою сторону и я проворно отскочила, саркастически поклонившись и тут же извернулась, бросилась вон из леса.
  

Глава 11

  

Проверка на вшивость

  Перед тем, как улучшиться, ситуация ухудшается
  Комментарии Эрмана
  
  Чем дальше я отдалялась от поляны, тем яснее становился мой ум. Оп-п-пять эта гадина на меня с-свои чувс-ства повес-с-сила! Понять было не трудно: за такой короткий промежуток времени и столько срывов! - немыслимо даже для такой полубезумицы как я. Да еще и перед смертью подгадила - лишила благосклонности бога. Одним словом бессовестная дрянь, но умная-я-я... Нельзя не восхититься.
  Набрав приличную скорость я почти проскочила мимо полянки, на которой расположились людишки, а с ними и Светел с Красавой. Остановившись в тени листвы и повертев головой, я точно рассмотрела все изменения во внешнем виде работничков и мне их вид понравился: такой возвышенный, ликующий. Истинные дети света. И как же приятно будет их убивать!
  Но стоять долго не стоило, время шло, тем более Горт почувствовав мое присутствие заюлил на месте, показывая свое нетерпение.
  - Какие вы молодцы! - выходя на свет проворковала я. - Но нам уже пора. Пора-пора. Братец прощайся в девушкой.
  Его глаза наполненные неприкрытым отчаянием и мольбой не произвели на меня ровно никакого впечатления. Пока я преследовала свои цели, ни с кем считаться не собиралась.
  - Пошевеливайся!
  Работнички от моего крика подскочили и все как один изъявили желание немедля отправляться в путь. От их рвения я даже несколько умилилась. Совсем чуть-чуть. Насколько это возможно после пережитого провала.
  Красава же рассматривала Светела со смешанным чувством? То ли в ней боролось непонимание, то ли обида, то ли собственная глупость. Хотелось верить что последнее, потому как только полный идиот мог поверить на слово Лесане.
  - Я вернусь...
  С большой надеждой в глазах братец, отрывался от красавицы, и мне подумалось в тот момент, что он мог бы ее приручить. При большом желании и должной стойкости к женским истерикам. И мне от этой мысли стало противно. Не добавив ни слова к уже сказанному я развернулась и побежала вон, на прощание бросив на Красаву предостерегающий взгляд. Работнички и Светел не отставая понеслись следом, а Горт бросив мне внимательный взгляд поспешил вперед, указывая дорогу.
  Ровненько за отведенный час мы настигли края леса и если бы вовремя не притормозили, то свалились бы прямо в руки воинам Броскола. Собралось по мою голову немало, поди около сотни. Небольшой овраг в стороне от того места где мы приостановились, обнесли частоколом, да так чтобы не перепрыгнуть и не пробить было. Воины попрятались кто где: одни за деревьями, одни на вершину залезли, кто за самим частоколом примостился. Внутри же на цепи сидел великан: уродливый, с распухшим побитым рылом. Он сидел и щурил свои глаза, что-то громыхая своим искривленным ртом время от времени.
  - Прекрасен..., - все что смогла выдохнуть я.
  Мужики пришли в ужас от моего жара, который ярко прозвучал в голосе. Светел с недоумением, не веря посмотрел вначале на предмет моего восхваления, а потом уже на меня саму и показал непонимание, удивление, брезгливость. Только Горт ворчливо зарычал и головой уперся с колени. Я запоздало отвела глаза от великана и ласково прошлась по шерстке зверя, напоминая любимцу, что он единственный и незаменимый.
  - Я не могу уйти без него... Но и оставаться не могу.
  Печаль в голосе могла пробить дыру даже в самом черством сердце и она нашла путь к работничкам. Потоптавшись за моей спиной, они все же подошли ближе определить источник печали. Почесав затылки и изобразив высокую умственную деятельность, один из них решился:
  - Глядь какой огромный! А сколько сторожил нагнали!
  - Ему же больно! - изобразив жалость даже пустила одинокую слезу и понизила голос до полусвиста. - Нужно помочь...
  Мужики посмотрели на меня как на блаженную, а потом видимо все же вспомнили с кем ведут речь.
  - Да врет девка дрянная все! - зло прошипел один. Он то и стал первой жертвой. C удовольствие всадив верный клинок ему в самое сердце, и со смаком провернув в плоти пару раз я уточнила:
  - Мне нужен великан! Воинов я отвлеку, а вы будьте так добры помогите моему братцу вывести животное из западни.
  Горт в добавок к словам обнажил оскал и прорычал нечто грозное, отчего мужики закивали нам в ответ как болванчики. Но на Светела наши игры не произвели впечатления в отличие от пугливых простолюдинов.
  - Что еще удумала, тварь?! - выплюнул братец, все еще не привыкший к моей перепадам.
  - Т-с-с-с, - поднесла я палец к губам. - Не будь грубияном. А то ведь оторву твой острый язычок в конце концов. Путешествовать в тишине гораздо приятнее...
  Светелу ничего не оставалось как яростно поджать губы и устремиться к частоколу, выполнять прихоть любимой сестрички.
  - Хороший мальчик... думает о будущем, - понаблюдав за удаляющимися спинами некоторое время, я вдохнула предгрозовой воздух полной грудью и прошептала. - Развлечемся?
  Разгорающийся огонь предвкушения подогревался сверху опаской быть настигнутой богом в самый разгар бойни. Поэтому, хоть и с трудом пришлось притушить помыслы и перевести планы в другое менее кровожадное русло. Придется сыграть с судьбой, но окажется ли выбор верным и в этот раз?
  - Пустое... - и решившись выдохнула грозу из себя. - Погоняй Семаргла по лесу Горт, устанешь - приводи.
  Проводив долгим, отсутствующим взглядом волка, я превратилась в ту Лесану которая нагоняет страх на людишек: вывела на лице довольную усмешку голодного хищника, превратила глаза в две холодные, а главное мертвые точки на бесстрастном лице и спокойно выступила из леса. Легким манящим шагом приблизилась к ближайшему постовому и легко вспорола ему глотку любимым кинжалом. Повертевшись вокруг себя для приличия и помахав ножичком на приближающихся воинов, вскоре пришлось гордо воскликнуть, дабы не потерять идею:
  - Ну хватайте, добры молодцы! Чего же ждете?
  Легко скользнув в руки здравых воинов, пришлось признать, что за женщину они меня не принимали: обращались грубо и жестоко. Но не мне тешить их мужскую гордость молитвами - для этого есть честные жены, ради которых они и собирались умертвить кровожадную Лесану.
  Рослые мужы Броскола двигались вперед общей волной, так же слаженно и напористо. Это смотрелось красиво и я может залюбовалась, если бы не знала как красива может быть темная сила в едином порыве восставшая на бой. Но все же стоило признать: сотня Перуна смотрелась сильно. Даже мощно. Дробящие удары о землю множества могучих ног были будто музыка, а гортанные выкрики воеводы, словно магический зов, на который воины незамедлительно откликались. Лица все серьезные, взгляд как один - лед.
  Но вдруг волна замерла, как натолкнувшись на непреодолимую преграду, а через один единственный вздох расступилась передо мной, являя взору усатого богатыря: воевода собственной персоной. В плечах три локтя, росту великого. Не мужчина, но Бог.
  - Лесана, - скорее утвердительно, чем вопросительно вдруг басовито сказал он.
  - Нет, - легко соврала я.
  - Привязать ее! - не моргнув отдал приказ воевода.
  - Звучит тревожно... - шепнула я ему и расхохоталась.
  Более меня не удостоили и взгляда.
  Подхватив безвольную воительницу под белы рученьки двое тут же приступили к выполнению приказания. Меня подтащили к бревну и, сжали руки за спиной, по-моему сделав это почти ласково при моей славе, мужы их связали надежно. Потом же проделав то же с ногами отступили, оглянувшись на свою работу лишь мельком.
  Так уверены в исходе?
  Похоже на то...
  Но не стоит идти на поводу самоуверенности, это бывает опасно.
  Улыбнувшись ослепительно воинам, всему миру, я откинула голову, чтобы видеть лишь небо...
  
  Решение проблемы изменяет саму проблему
  Закон Мартина младшего
  
  Светел подчинился сестре, сильнейшей, приспешнице смерти еще раз. Но только потому, что не видел в ее желании зла. Она странная, не своя; слишком жестокая чтобы быть человеком, но при этом слишком уязвимая, чтобы им не быть. Брат который знал ее другой, видел сейчас чудовище, последовательницу тьмы, но он - ее кровный брат - мог глянуть глубже сквозь полотно злобы, мести, противоестественного желания убивать и заметить свою сестричку. Ту которая жалела подбитое животное, ту которая восхищалась необычной, уродливой красотой. Ту которая любила вопреки. Это было в ней всегда.
  Она утверждала, что отец посулил ей нынешнюю жизнь. Пусть так. Светел не сомневался в словах Лес, он помнил названную матушку, но тут же он чувствовал, что сестра не простила предательства своей любви. Не простила и готова убивать свою обиду терзая других, так же как ее терзает ненависть за предательство отца. Око за око - она предала его чаяния. Он же предать Лесану не смог. Да, утверждал, да клялся, божился всем известным богам, но... Но увидев ее сильную, властную, безумную и такую влюбленную, а она невозможно сильно любила своего волка и совсем не скрывалась за безразличием, Светел не выдержал. Его рука дрогнула.
  Теперь же расплачиваясь за сентиментальность он тихонечко крался вдоль частокола к воротам, дабы выполнить желание Лес. В очередной раз подивившись странным порывам, Светел даже не стал пытаться расспрашивать что же такое задумала кровожадная Лесана. Он так же побоялся думать о том, как она собиралась отвлекать воинов, но ее обещания сбылись. Большая часть сотни устремилась в сторону, ближе к лесу и на долю Светела и работников осталось всего четверо: двое дежурили снаружи, двое обходили внутренний двор и наблюдали за великаном. Но проблема состояла в том, что воины Перуна великолепны в бою, величественны. Выстоять втроем против двоих то уже подвиг, а работников за воинов принимать было бы сложно. Брать врага придется хитростью.
  Завладев вниманием работников, Светел подговорил одного из них изобразить припадок, а другого кричать, хлопотать над умирающим, так чтобы воинам было слышно. Следующим шагом должен был быть отход достойных мужей на помощь людям добрым, а Светел тем временем должен был пробераться внутрь, и высвободить тихонечко великана.
  Планы были хороши тем, что никогда не шли так как нужно.
  Первая часть прошла удачно, благо лицедеи из работников вышли отличные, но только Светел зашел внутрь огороженного двора как тут же был сбит с ног. Верные воины Броскола нападали слаженно, быстро и без малейших промедлений. Приставив к голу бывшего разбойника копье, один из богатырей спросил:
  - Кто таков будешь?
  Понимая безвыходность ситуации Светел принимает единственное решение.
  - Волхв.
  Воины задумчиво переглянулись, будто говоря друг-другу: 'Сомнительный из него волхв получается', но чуть отступили и даже отвели оружие. Тут же воспользовавшись образовавшейся брешью Светел вскочил, чинно отряхнулся и выдавил, будто огорченно, чтобы развеять сомнения воинов в его принадлежности в святой касте:
  - Посох украли, мерзавцы!
  - Кто?
  Посох считался символом силы и мудрости волхва, поэтому его берегли и передавали особо достойным. А уж чтобы украсть посох ... Одним словом - кощунство!
  - Да разбойники, кто ж еще! - с надрывом, играючи просипел Светел.
  Воины быстро смекнув в чем все дело, с сожалением покивали головами. Вражда из глаз, движений ушла - сменилась дружелюбностью. Закинув копья на плечи достойные мужы Броскола вновь переглянулись и вежливо поинтересовались:
  - Далеко отсюда будет?
  - Да в том то и беда - совсем близехонько! Не стыдно им поганцам вокруг священно места ошиваться! - всплеснул руками Светел.
  Удачно надавив на слабое место любого прислужника Перуна - свято место - Светел радостно заулыбался на предложение разобраться с разбойниками. Скороговоркой объяснив кто как выглядел, во что был одет и как их стоит наказать, белоснежка махнул рукой в неизвестном направлении.
  - Мы быстро обернемся. Посох твой вернем, а ты пока, волхв, службу нам снеси - за великаном пригляди, - и были воины таковы.
  Довольно потирая ручки как удачливый вор, Светел обернулся к великану. Вблизи это чудовище больше напоминало грубо вытесанный из скалы идол какого-нибудь забытого божества. Рыхлое тело, будто сплошь набитое камнями, толстые щеки, маленькие прищуренные глазки, в которых плескалась ненависть.
  - И что сестричка нашла в тебе прекрасного? - удивился Светел как-то брезгливо, что впрочем не помешало ему подойти ближе и обратиться к великану. - Понимаешь меня?
  Великан обозлившись, дернул верхней губой из-под которой показались кривые, сплошь покрытые черными пятнами зубы-клыки. Издав грохочущий рокот, великан дернулся, но пути держали его - не вырвешься.
  - Я освобожу тебя...
  Не успел Светел договорить как великан беспокойно задергался, зашумел, забарахтался. Его морда кривилась, и казалось еще чуть-чуть он разреветься, словно младенец.
  - Тише ты! Тише! - подбежал ее ближе Светел и примирительно поднял руки вверх. - Меня Лесана попросила. Знаешь такую?
  Светел опять же вовремя воспользовался своей способностью говорить те речь, которые хотя услышать. Великан вдруг успокоился и внимательно, чуть наклонившись, насколько позволяла туго натянутая веревка посмотрел на Светела, а непонятно и неразборчиво что-то пробулькал.
  - Да, да. Кровожадная Лесана. Так что я тебя развязываю, а ты бежишь в лес. Я за тобой следом. А Лесана обещала к нам позже присоединиться.
  Великан склонил свою необъятную голову набок и совсем уж по-детски улыбнулся: широко, во весь рот.
  - Согласен? - уточнил не весть зачем Светел, наверное, чтобы отсрочить совсем уж близкое знакомство с уродцем.
  Великан замотал головой с таким рвением, что Светел подумал, как бы она не оторвалась на радостях. А то Лес братцу за такой промах его голову оторвала бы на раз. Не задумавшись.
  Набравшись духа, Светел подошел вплотную к туше великана и достал нож. Но он никак не ожидал что великан рванется от него в сторону и начнет греметь-орать своими ртом. Изумленно глянув на испуганного уродца, что с непонятной смесью чувств смотрел на нож в его руке, Светел выругался и закричал, чтобы тот заткнулся. Но было поздно. В воротах появились воины. Плюнув на все, Светел подбежал к великану и не обращая внимания на его трепыхания и телодвижения полоснул по веревкам остро наточенным лезвием. Не поверив своему счастья, великан развалился на земле, и нагло, раскатисто заржал.
  - Вставай же недоумок! Воины идут! - пнув великана в ногу, приказал Светел разозленно.
  Что именно подействовало на великана больше: его ругательства или же копье приземлившееся рядом с его носом, Светел был не уверен, но бодро подскочив великан кинулся прочь, позабыв при этом что частокол непроходимое препятствие. Вне себя от страха уродец врезался своим мощным тело в дерево и снес его большую часть под чистую.
  Светел завидев это бросил бесплодные попытки отбиться от воинов Перуна и бросился вслед за великаном, который уже влетел в лес. НЕ чувствую земли по ногами, Светел быстро настиг окраины леса и не оборачивая спрятался в его тени. И он не видел что погоню уже прекратили и воины, охранявшие великана приблизились к общей массе перуновых детей, чтобы своими глазами видеть сожжение коварной убийцы по имени Лесана.
  
  

Глава 12

  

Песнь смерти

  
  Решение проблемы изменяет саму проблему
  Закон Мартина младшего
  
  Языки пламени подбирались к ногам, чтобы жадно лизнуть, а потом и вовсе заглатить не раздумывая. Боль была неестественная, словно я до конца не верила в происходящее. Не верила, а думала об одном: что-то грядет. В этом не было сомнений.
  Лица вокруг слипались в одну мутную жижу, волнами расходящуюся вдаль. Вдруг показалось, что воинов много, много больше, чем вмещает эта поляна. И с каждой долей количество удваивалось, а то и утраивалось.
  Едкий дым забивался в нос, резал глаза. Голова шла кругом. Теперь не было видно и кусочка неба; нестерпимо потемнело. Именно тогда, когда требовался свет, клубящаяся темнота накрыла и была так похожа на комья погребальной земли. Не хватало только песни... Той жалостливой, не в меру печальной песни, проводящей душу к праотцам.
  Песня из забитого горла поначалу пробивалась с трудом, хрипя на каждом звуке, но затем легко поплыла сквозь мрак ввысь. Я пела и улыбалась.
  Время шло...
  Огонь уже касался лодыжек, и только тогда я чуть сбилась, но слова овеянные скорбью не желали задерживаться. Вскоре к запаху дыма как-то незаметно вплелся душок горелой плоти. Дышать становилось труднее, пение уже раздирало глотку, но я пела. Скорее на зло врагам. Пусть подавятся своим ликованием; кровожадную Лесану нельзя просто убить, чтобы почувствовать удовлетворение. Меня нужно сломать.
  Жаль... очень жаль...
  Неожиданно шум изменился: изменилось настроение ликующих; голоса их как то побледнели, зашептали. Во мне взыграло любопытство; сквозь пелену слез, вызванных только лишь едким дымом, попыталась рассмотреть...
  Семаргл!
  Со все растущим любопытством наклонив голову жалкая Лесана с ликование взирала на бога и улыбалась ссохшимися губами.
  Семаргл застыл на мгновение, но этого мгновения хватило, чтобы между нами произошла борьба взглядов.
  - Отпустите ее! - по поляне разнесся, словно вихрь громогласный бас бога огня.
  Воины задергались; где это видано отпускать такую добычу на свободу? Но мне уже было все равно - я хохотала. Хохотала в голос, зная, как это взбесит и командира, и воинов Перуна, да и Семаргла заденет тоже.
  Семаргл повелительно махнул рукой и огонь спал, будто его и не было вовсе. Осторожно, словно я могла вырваться из захвата веревок, пара воинов пробрались ко мне по почерневшим веткам и аккуратно распустили путы.
  Я хоть и ждала этого, готовилась, но ноги с трудом держали; повалившись к ногам Семаргла, захрипела что-то оскорбительное в его честь, но вовремя вмешался мой Горт, мой спаситель. Поскуливая-порыкивая огромный мощный зверь, в коего он опять превратился, пробрался ко мне сквозь кольцо воинов, расшвыривая тех как хлипких шавок, и прихватив зубами за одежду бросился прочь...
  А я смеялась и смех мой предназначался судьбе...
  
  Семаргл прикрыл глаза, и с который раз подумал на что ему сдалась вся эта игра с простой человеческой душой. Отец всегда говорил: играй, да не заигрывайся. А сейчас как раз тот случай, когда стоило прервать игру - она выходила из-под контроля. Впрочем пусть Макошь плетет свои нити, он больше не сунется в судьбу рыжеволосой злодейки.
  - Собирайте людей! Наступил наш черед бросить вызов навьим детям! - слова Семаргла были восприняты согласным ором, но только один слабый, дрожащий голосок решился уточнить:
  - А что с Лесаной?
  Семаргл посмотрел в сторону, где недавно скрылась странная пара и ответил:
  - Ничего, теперь это не наша забота.
  После этого бог развернулся и зашагал в противоположную сторону той, куда направился Горт.
  
  Если сложить темное прошлое со светлым будущим, получится серое настоящее
  Автор остался неизвестен
  
  Светел еле угнался за великаном. Он сильно запыхался, пот лил градом, но Белоснежка не оставлял попыток догнать беглеца, что в конце концов ему удалось. Великан добежал по реки Скоры и свалился у ее берега, чтобы потом жадно прихлебывать воду из своих огромных уродливых ладоней.
  Бывший предводитель разбойников прозванный самым выносливым среди его погибшей шайки, с трудом доплелся до воды и упал. Пролежал он так долго: пока выровнялось дыхание и исчезли жалкие всхлипы. Пока сердце успокоило свой бег. Пока голова немного прояснилась, чтобы начать соображать и выдавать умные мысли. Уже потом Светел перевернулся на бок, подперев рукой голову, и посмотрел на добычу. Как оказалось, великан тоже внимательно и с подозрением разглядывал своего спасителя, видимо уже долгое время, но нападать не торопился, так же как проявлять враждебность.
  - Ну что с тобой делать будем? - задумчиво буркнул Светел, не очень-то надеясь на ответное предложение.
  - Будем есть? - вопросом на вопрос ответил громила.
  - Хорошая идея...
  А в уме Светел уже прикидывал: лука нет - мяса не будет. В самом деле не гоняться же за зайцами с ножиком в руках? Хотя как говориться последняя надежда стоит многого - нужно попробовать.
  - Ладно. Оставайся тут, пойду дичь 'подстрелю'... - тяжело поднимаясь строго высказался Светел.
  Великан поднялся следом. Мужчина непонимающе поглядел на своего нового 'друга'.
  - В чем дело?
  - Как звать? - промычал великан. - Я - Ззоррт.
  Белоснежка внутренне облегченно выдохнул: мало ли можно ожидать от великана?
  - Светел, - и приложил руку к груди. - Хорошо, Ззоррт, я пойду в лес и поймаю нам ужин.
  Великан улыбнулся щербатыми зубами и вновь замычал:
  - С-све-етел. Я пойду, - и положив руку на плечо человеку, таким образов уложив на землю, переваливаясь потопал в лес.
  - Похоже мы сегодня голодаем... - тихо прошептал мужчина, и прикрывая глаза улегся на землю.
  
  Резко распахнув глаза, Светел сел и потряс головой. Он не понял, что побудило его к внезапной тревоге, которая и разбудила. Мужчина нахмурился, приподнялся, огляделся... Давно потемнело и только луна давала неяркий рассеянный свет. Благодаря ему удалось рассмотреть неясные силуэты близ растущих деревьев. А дальше - тьма...
  Тяжело и безнадежно вздохнув Светел вновь прилег.
  Звезды, такие далекие и неизведанные, внесли некую легкость в его душу, но не избавили до конца от тревоги. Что-то Лес задерживается. Не то чтобы Светел боялся за непутевую сестрицу, да и волноваться за нее совсем не стоило - безответно все это. Просто... Жаль ее. Пропадет, загубит себя окончательно. А так... Он знает - есть надежда. Она таиться в ее глазах...
  Хруст ветки заставил Светела подобраться и сбросить думы. В тиши леса звук ломающегося сухого хвороста прозвучал оглушительно громко. Аккуратно приподнявшись, напружинившись, будто для прыжка мужчина ястребом вцепился взглядом в окружение.
  Ничего не происходило.
  Светел прерывисто дыша, не двигался с места, хотя тело стало противиться неудобной позе. Он просидел так, наверное, пару частей, а когда уж решил, что показалось, увидел два желтых глаза, с подозрением следивших за ним.
  Неуверенно дернувшись вперед и услышав рык, Светел вновь застыл.
  - Горт? - тихо-тихо, боязливо.
  Зверь чуть приблизился.
  - Горт? Это же я, Светел.
  Волк вышел на берег и луна тут же поспешила осветить его могучее тело. Светел вздрогнул: Горт опять превратился. Неужели...?
  - Что случилось? - решился на вопрос Светел, содрогаясь от догадок.
  Горт порыкивая приблизился, на ходу уменьшаясь в размерах и в конце концов уперся лбом в плечо мужчины, жалобно поскуливая. Светел положил руку на загривок и потрепал.
  - Все будет хорошо...
  Горт встрепенулся, и чуть отодвинулся, чтобы посмотреть своими мудрыми, будто человеческими глазами на Светела, отчего тот нахмурился.
  - Где она?
  Горт качнул головой и прихватил зубами рукав мужчины, постепенно пятясь назад - в лес.
  Светел растерянно тормозил: он был напуган и не желал вновь видеть смерть. Но в тоже время: он стремился к Лес. Мало ли, она нуждается в помощи?
  - Погоди, великан должен идти с нами?
  Горт приостановился и сел на задние лапы. Светел воспользовавшись моментом, высвободил рукав и разогнулся.
  - Р-р-р, - одобрительно проворчал Горт и уставился вдаль. Лишь его хвост, подергивающийся из стороны в сторону, выдавал напряжение, да беспокойный взгляд.
  Светел кивнул и пошел к воде - надо было смыть грязь и пыль, скопившуюся за дни перехода. Он как раз вышел из воды, чтобы подобрать одежду и простирнуть ее, как вдруг на берег вывалился Ззоррт. Топая и бормоча что-то под нос он бросил перед ошарашенным мужчиной тушку оленя. Горт заворчал.
  - Ну-ну дружок. Ззорт, нам нужно выдвигаться, - сказал Светел, уже натягивая запасную одежду. - Донесешь оленя? Некогда освежевать.
  Ззорт обиженно и как-то удивленно спросил:
  - Почему? Хочешь есть, - и показал на себя.
  - Ззорт, Лесана в беде. Нужно торопиться. Только тебя ждали.
  Горт уже приплясывал и порыкивал. Светел подумал, что если великан сейчас не поторопиться, то волк его покусает. Великан сообразив в чем дело, отважно покивал и подхватив на руки тушку, бросился в лес. Светел выругался, но побежал за ним вслед. Горт замыкал, но порыкивал когда поворачивали не в ту сторону...
  
  

Глава 13

  

Ловушка снова

  Кто кажется страшным, тот не может быть свободным от страха
  Эпикур
  
  Зло, неистово шипя мне удалось, наконец, вырваться из связки сна. Кошмары, кошмары... сплошные кошмары. О, Чернобог! За что?! Одна картинка сменялась другой, а потом третьей, четвертой... шестой... Лица. Только лица, предсмертные крики, проклятия, слезы и отчаяние. Все вперемешку. То вдруг является отец, только лишь злой ухмылкой вовлекая меня в нервный бред, то как наскакивает, накладывается на его лицо лицо знахарки Белы. Той самой знахарки из проклятых земель.
  Но нет. Это не самое страшное. Мне сниться старость. Глубокая морщинистая старость... а рядом никого. Мне! Мне кровожадной Лесане за которой охотиться без малого несколько лучших охотников, главы земель мечтают чтобы моя голова украшала стену в общем доме. Мне, Лесане, чьи руки покрыты кровью тысяч человек и чья смерть точно не будет зависеть от возраста и количество седины в волосах. Страх дожить до тех времен, когда старческая немочь возьмет вверх надо мной был невыносима. Сосущей ядовитой тварью был для меня этот страх.
  И тут снова кровь на моих руках, а в глазах наслаждение. Кривая улыбка, искажающая красивый молодой лик Лесаны. Неизменный меч забвения, поднятый над головой, и призывающий богов в свидетели. Сплошное ликование... Но оно быстро сменяется усталостью. Плечи понуро опускаются, меч выпадает из ослабевших пальцев. Я вдруг падаю на колени, чуть не уткнувшись носом в рыхлую и покрытую кровью землю. Дыхание тяжелое, хриплое, прерывистое. Было не понятно, что свалило меня. Какая-то грудная боль, словно кости сдавило с один миг.
  Задыхаюсь, пытаюсь докричаться до Горта, Бабушки...
  Но из темноты выходит он - мой Бог.
  Из последних сил поднимаю на него глаза. Он слишком холоден, будто бы не было тех встреч... Молчит и тяжесть его молчания окончательно свалила меня.
  Невнятное беспамятство.
  Долгая мучительная темнота, сквозь которую прорываются отзвуки потрескивания дров под пламенем.
  Ненавижу огонь! Уберите!
  И снова темноту прорывает вой, который взбудораживает сознание...
  'Это все ненастоящее' - оставалось бормотать мне и трясти головой, чтобы сбросить наваждение.
  Но картинка подброшенная памятью была столь натуральной, что мне захотелось коснуться забытых дружков. Мы стояли на краю леса, когда густая поросль уходит вглубь, а на границе остаются мелкие кусточки да молоденькие березки. Помню, как сейчас, была весна, такая затяжная, что все зверью повымерло, а те кому удалось выжить, лютовали и околачивались около деревенек. Детям не разрешалось выходить из домов, чтобы не попасть в зубы к волкам. Три паренька из соседних домов маленькие разбойники, никогда не слушались старших и сейчас их потянула пойти проверить собственную храбрость. Так мы и оказалась в подлеске. Я стояла супротив них, раскинув руки в стороны, будто пыталась обнять. Но на самом деле обороняла, потому что позади рычал и скалился голодный волк.
  Все эти неугомонные мальчишка-задиры смеялись только и скалились, мол если он такой голодной то что ж не нападет. Я плакала и просила их уйти, не трогать волчика - ведь волки хорошие, мудрые хищники. А волк возьми и прыгни... Так разбилось моя вреа в добро.
  К слову волк насытился быстро, подрать успел он всех, пока мальчишки испуганно застыли. А одного и вовсе выпотрошил. Все они погибли.
  Тогда я упала без сознания... Сейчас - стояла и смотрела на три мертвых искореженных тела детей. Было странно смотреть без ужаса на их смерть.
  'Лгунья, лгунья, лгунья' - вдруг ослышался шепот.
  Я замотала головой, но этого не требовалось... Их глаза! Глаза детей открылись и они с осуждением глядели на меня, будто сквозь меня, выворачивая память наизнанку.
  Что-то влажное ткнулось мне в ладонь. Я опустила глаза и заметила волка: он был весь перемазан кровью, шерсть клоками свисала с него, и если приглядеться все тело его покрывали шрамы. Он терся о раскрытую ладонь так доверчиво, так знакомо...
  Я вновь тряхнула головой. Посмотрела сначала на незнакомого волка, на свои руки, руки не ребенка - женщины!
  Ситуация изменилась: теперь на поляне стояла не маленькая Лес, а убийца Лесана, которой было плевать на трупы каких-то сорванцов, не поберегших свою жизнь.
  'Лгунья!' - разнесся неразборчивый визг вокруг.
  Я вздрогнула и посмотрела на мертвецов: они пытались подняться, шевелились, изгибались. Оторванные части споро стали подползать к телам, и будто прирастали заново. Вскоре передо мной стояло трое восставших... Их губы шевелились, но из пасти не вылетало ни звука. Но все же откуда-то доносилось визгливое: лгунья, лгунья, лгунья!
  - Нет! - крикнула я что есть мочи и опустилась рядом с волком. - Они хорошие.
  - Лгунья-я-я!
  - Нет же... Волки чудесные.
  Я посмотрела на восставших. Их глаза наполнялись ненавистью.
  - Вы нападали! - зарычала я, чем всполошила волка. Не успела даже на него оглядеться, как он кинулся на меня. Его мощные челюсти сомкнулись на шее и с силой рывком выдрали кусок плоти. Лежа в мокрой луже, что образовалась под тяжестью теплого тела вместо снега, кашляя кровью, я чувствовала, как зверь выедать мои внутренности, о уже ничего не могла поделать. И только монотонное 'лгунья', возвращало меня к кошмару...
  Когда же и звуки пропали, не осталось ничего.
  А потом вода забурлила...
  Я чувствовала, как пузырьки выплескивались с хлюпом на поверхность, и брызги как будто проникали в тело. Я замычала что-то нечленораздельное, пытаясь переместиться, но меня будто придавила невидимая сила, так что и двигаться стало невозможно и сопротивляться.
  Некоторое время спустя и желание бороться пропало. Прикрыв глаза, я устало отдалась во власть воды. Пусть. Пусть делает уже свое дело.
  Но вот что странно - тело полегчало, стало будто пушинка. Такое же действие на меня оказывали бабушкины отвары, а тут...
  О, нет! Вода, водица... что же ты возьмешь на этот раз? Заберешь ведь частичку, я знаю - попалась один разок в твои сети. Потом долго не могла опомниться, бродила темной тенью по миру, оставшейся от самой себя. Хорошо подобрали, приютили, да к бабке ворожеи отвели. Она то и нагадала и прошлое, и настоящее, а вот на будущее указала весьма смутно. Правда все в итоге к Яге попала. Она то меня и привела в чувство - дурман сняла.
  Мстит вода. Как есть мстит за слова обидные, когда-то брошенные непослушной моей воле водице. А ведь надо было всего лишь попросить и дары поднести, ан нет: высокомерной я была, мне все было по силам. Доигралась, а потом уж и жалеть было поздно. Нет, попытки были, но много проку ли они принесли?
  Но как бы не хотелось мне связываться с целительской силой воды, какой бы злостью я не захлебывалась по этому поводу - кошмары отступили. И я мягко погрузилась в спокойствие и умиротворение...
  
  Лишь удар, отбрасывающий назад, придает человеку всю его наступательную силу
  Цвейг С.
  
  Глаза я открыла резко, будто из омута вынырнула. Хотя до истины тут рукой подать - вряд ли водица только привиделась. Села, огляделась: моя лежанка была ближе всех к костру, с другой стороны пристроился братик, а если стряхнуть мушек, что просматривались в темноте прямехонько за язычками пламени, то можно было разглядеть тучную фигуру великана, пристроившегося спиной к какому-то валуну.
  Я подозрительно прищурилась и покрутила головой, рассматривая окружающий мир. Открывшаяся картина перевернула с ног на голову настрой поблагодарить братика и великана за доброту их душевную и все остальное и заставила зашипеть негодующе, а потом и вовсе громко выругаться. Мой ор произвел ошеломляющее действие! Светел подскочил как ужаленный, и широко раскрытыми, будто безумными глазами стал озираться по сторонам, меня совершенно не заметив. Великан же только причмокнул во сне и завалился на бок, встряхнув своей тушкой землю. Именно волна дрожи, прокатившаяся по земле, привела Светела в чувство, а может и мой смех сыграл тут немалую роль, но он пристально уставился уже на очнувшуюся сестрицу.
  - Братец, ты меня удивляешь! - сквозь смешки выдавила я.
  - Лес! - просипел он и бросился давить меня в объятиях.
  - Брось, - похлопав братца по спине я вскоре отодвинулась. - Ты меня удивляешь... Я вроде предупреждала про горы.
  Светел недоуменно нахмурился.
  - И вовсе нет.
  Теперь настала моя очередь щуриться и вспоминать... А память подкидывала лишь осколки, что остались на ее месте. Как нехорош-ш-шо!
  - Ладно. С вашей стороны по-другому поступить было бы глупо, - задумалась я. - А где Горт?
  Я стала озираться, выискивая глазами поблизости моего волка, но его отчего-то не было рядом.
  - Где он Светел? - обеспокоенно переспросила я. - Где мой Горт?
  Светел удивленно приподнял брови, но вскоре почувствовал, что мое беспокойство не наигранное, а вполне подлинное, и что я вот-вот готова сорваться на поиски.
  - Он на охоте. Все с ним в порядке.
  Светел явно не торопился мне верить, но уже успокоившись я потянула носом и почувствовала запах мяса. Повернув голову в ту сторону, я заметила над костром чугунок с чем-то явно съедобным. От вкусного запаха закружилась голова и громко заурчал живот. Сильно удивившись этому факту, я приложила к нему ладонь и вслушалась.
  - Я долго спала?
  - Два дня.
  - Преследовали? - уточнила задумчиво я.
  - Нет, - покачал головой братец. - Просто удивительно.
  Я его воззрений не разделяла: ничего удивительного - Семаргл призвал свое воинство. А меня почему-то опять оставил в живых. Как же мне вся эта игра опостылела!
  - Что там произошло Лес? - тихо спросил Светел.
  - Любопытство наказуемо, - зло зыркнула я на братца.
  А сама уже вспоминала и огонь, и боль, и кожу ног, сплошь покрытую огромными пузырями, где-то уже лопнувшими и превратившимися в рытвины. Невольно затаив дыхание, я резко откинула шерстяное одеяло, в которое была закутала и уставилась на бледную чистую кожу.
  Светел с удивлением присоединился к безмолвному осмотру ног, но быстро устал от этого и спросил:
  - В чем дело?
  Я перевела не него невидящий взор и захлопала глазами, совсем не разобрав слов. Светел терпеливо повторил раз, другой, а я все еще не реагировала, задыхаясь от мыслей, что кружили вокруг роем пчел. На третий раз не вытерпев, братец влепил мне пощечину.
  Резко выдохнув поднесла ладонь к месту удара и изумленно уставилась на Белоснежку. Щека горела и рождала необычные чувства: ярость, недоумение, обиду... Как много!
  - Совсем озверел! - зашипела я, рассвирепев от бури, что оставила после пощечина.
  - Ну прости, - пожал плечами Белоснежка, похоже не испытывая ни капли вины. - Ты не реагировала. Как прикажешь приводить тебя в чувство?
  - Никак! Сама очнусь, когда понадобится!
  Светел невозмутимо пожал плечами, видимо, уловив, что убивать его сегодня не будут. А это он зря-я-я! Но тут, как всегда вовремя, на поляну выскочил радостный Горт и, не сбавляя темпа, врезался в подставленные объятия и повалил на землю. Дыхание сперло, но радость моя была не меньшей чем волчика и как только возможность дышать вернулась крепко-крепко вцепилась в его загривок и приникла всем телом.
  - Спасибо, - тихонько в самое ушко прошептала я.
  Горт лишь что-то заворчал-замурчал и лизнул меня в ухо, а в голове отчетливо родились его возможные слова: 'Не говори глупостей, как я мог бросить тебя?'
  
  Навалявшись с Гортом вдосталь, я под ехидным взглядом братца потянулась и села, попутно пнув его локтем в бок, отчего он загнулся и закашлялся.
  - Накормишь сестрицу, Светел? - со смешинками во взоре наблюдая за негодующим братцем, вопросила я, поглаживая между ушей примостившегося рядом волчика.
  Великан тем временем глупо хлопал глазами, разбуженный моим радостным визгом. Он переводил ошалелый взгляд с меня на Светела и обратно, а уж потом...
  - ЛЕСАНА! - загрохотало чудище и подскочило на ноги. - Лесане хорошо?
  - Хорошо, Ззоррт. Будь потише, а то сбежится на твой бас вся окружная нечисть, - отмахнулась я. Великан смутился и замолчал, преданно уставившись на меня.
  Земля только-только перестала ходить волнами, и мне удалось встать и пройтись. Затекшие ноги плохо слушались, но мой волчик ходил рядом и подставлял свое тело, если требовалась опора.
  - Раз, два, три, четыре, пять... - под нос стала напевать я. Шаг становился увереннее, непривычная слабость рассасывалась, и ноги уже не подгибались при особо резвых скачках.
  - Я иду тебя искать...
  Горт уже не старался держаться поближе: следовал в паре локтей - приглядывал...
  Поляна от костра освещалась еле-еле и граница света и тьмы, по которой я блуждала, меня будоражила, как будто оживляла... Мысли невольно соскочили с мирных, и очень захотелось насладиться страхом. Резко притормозив и подавшись вперед, вперив прищуренный взгляд в Светела, я продолжила совсем не так, как велит детская считалочка...
  - Буду резать и кромсать, истязать и убивать! - голос невольно повысился и очень волнительно прозвучал в тишине.
  Вздрогнув от неожиданности, Светел поднял на меня свои светлые очи, в которых была мольба и немалая доля укора, а неуверенность, уколовшая бывалого разбойника, заставила цепкие пальцы разжаться и отпустить в свободный полет котел с ужином. Медленно, очень медленно посудина приближалась к земле; мгновение - и каша с мясом кляксами оказалась разбрызгана по поляне.
  Вперив друг в друга воинственные взгляды, мы с братцем напряженно застыли. Он собирался защищаться, я же размышляла о том, как бы поаккуратнее оторвать ему бесполезные коряки, по недоразумению выросшие у него заместо рук. Сейчас мужчина судорожно сжимал кулаки, потому что его старенький меч остался у лежанки; нам обоим было до нее далековато.
  Бой на руках...
  Интерес-с-но!
  Жаль - он не выдержит...
  - Я бы не отказалась от человечины, раз такое дело! - зашипела ни с того, ни с чего я, рассерженная неожиданному противоречию, что возникло на месте ярости и любопытства.
  Бой! Мне нужен бой!
  Братец почуяв, что так просто я не отступлюсь и, видимо, припомнив нашу первую стычку, попятился. Горт зарычал, преградив мне путь, но морду повернул к Белоснежке, взирая на него своими мудрыми желтыми глазами.
  - Горт! Не меш-шай!
  Волчик не реагировал, продолжал махать хвостом у моего лица, только ушами дернул. Поганец! Я громко выругалась, да так витиевато и красочно, что отповедь позабавила ЗЗоррта, нежелающего влезать в семейные разборки, но, тем не менее, - это не мешало ему внимательно наблюдать за развитием событий. Великан зашелся смехом-громом, оповещая всю окружную жить и нежить о нашем присутствии и расположении стоянки. Ззоррт корчился от смеха, сгибался и барабанил своими кулаками-молотами по земле, отчего мы со Светелом ритмично подпрыгивали.
  - Прекрати! - закричала я, вдруг испугавшись непонятно чего. Светел тоже переменился в лице, и мгновением позже уже размахивал перед великаном руками. - Горт! Помоги Светелу!
  Волчик еле заметно кивнул и бросился рычать и выть, иногда набрасываться на великана, но все без толку.
  Упав ниц, я приложила раскрытые ладони к каменистой земле и стала шептать слова прощения. Уже и братец заметил, что в месте, где устроился великан, лучиками в разные стороны поползли трещины - пока чуть заметные, но от глубинных гулких ударов они расширялись и ползли все дальше и дальше...
  - Ззоррт да успокойся же! - слышались выкрики Светела.
  Одна трещина превратилась в огромный разлом, поглотивший уже пол стоянки, и медленно подбиралась к костру...
  - Надо бежать! Немедля! - выкрикнула я, отчаявшись совладать с разобиженной матушкой-землей. Вскочив помчалась к лежанке, сгребла все в кучу и прижав к себе бросилась вперед и вверх. Светел с Гортом не отставали, а Ззоррт так и остался позади булькать смехом, так и не заметив нашего ухода. Видимо зря я пыталась спасти великана, его преследует сама судьба...
  А земля тем временем так и продолжала трескаться, разевая темную пасть, но слава богам нас отпустила с миром.
  
Оценка: 4.86*4  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"