Я дернула плечом и повернулась на другой бок, сделав вид, что мне показалось. Нара часто подкрадывалась, проверяя те или иные реакции, и изобретательно наказывала, если я ее игнорировала или не оправдывала ее ожиданий. Но накануне она же, так загоняла меня по двору до самой ночи, что спокойный сон я считала своей маленькой привилегией.
- Солия! - наклонившись ко мне гневно прошипела на ухо рассерженная нянька, сдернув попутно одеяло. Тут уже пришлось приоткрыть один глаз и вопросительно на нее уставиться. - Подымайся быстро, да тихо.
Взгляд у женщины был очень серьезный, губы крепко сжаты, она хмурилась, отчего глубокая складка залегла между бровями. Она застыла статуей посреди комнаты, будто палку проглотила и ждала. Тут уж я забеспокоилась и вмиг оказалась на ногах, но не успела и шагу сделать к гардеробной, как Нара отмерла и клещами вцепившись в мое запястье потащила к книжным полкам.
Я недоуменно поглядывала на няньку, пока та боролась с замком потайного хода. Она всего на секунду замешкалась перед скрытой дверью, что для хладнокровной наставницы было не свойственно, и выдавало ее крайнюю озабоченность. Но не успела я и рта раскрыть, как уже неслась вслед за Нарой по старому каменному коридору. Скорость мы развили такую, что даже магические светильники, запрограммированные зажигаться на два-три шага вперед за нами не поспевали. Чтобы отвлечься от железной хватка наставницы, которая похоже вознамерилась оторвать мне руку, стала воздвигать в уме стену, прерывая ледяные потоки страха. По многолетней привычке параллельно отмечала пройденное расстояние по знакомым меткам и успела порадоваться теплому полу.
К сожалению, радоваться пришлось недолго. Буквально через пару минут мы выскочили на набережную Нового города. После тусклого света потайного хода, яркое утреннее солнце ослепило нас на несколько секунд, за что мы чуть не поплатились, едва не угодив под колеса наемного экипажа. Хорошо, что у моей няньки была отличная реакция.
Я зябко поежилась, переступила босыми ногами по мостовой и перевела вопросительный взгляд на няньку. Несмотря на довольно раннее утро выходного дня на набережной было многолюдно. Туда-сюда сновали экипажи, спешили на воскресную ярмарку прохожие. Нара кивнула своим мыслям и втянула меня в людской поток, снова проигнорировав. Страх нашел трещинку в казалось бы монолитной стене и неотвратимо постепенно захватывал мозг. Не оборачиваясь Нара передала мне в руки походную сумку и наконец произнесла:
- Там все необходимое на первое время. Домой не возвращайся. Вспомни все чему я тебя учила, замаскируйся и жди. Как только почувствуешь, что время пришло - беги в Мильгерию. Все поняла? С этого момента никто не должен знать тебя как Солию Варт.
- А-аа-а, - я настолько опешила, что и слова вымолвить не могла. Вопросы заполнили голову мгновенно, но Нара резко толкнула меня плечом, вталкивая людской поток, напоследок добавив:
- Иди на Туманную, в трактир "Золотая подкова". Спроси хозяина - это мой знакомец давний, он даст тебе приют.
Шепот за спиной стал удалятся. Осознав, что вот-вот потеряю наставницу, резко обернулась и именно в этот момент как назло я налетела на какого-то мужика, выронила суму, которая угодила тому прямо на ноги. Не знаю, что Нара туда натолкала, но весила она и правда прилично. По крайней мере ругался мужик не стесняясь в выражениях, и молниеносно перехватил меня, удерживая на месте. Руку обожгло болью, отчего я непроизвольно зашипела, все еще в отчаянии оглядывая толпу зевак и провожая знакомую спину.
- Слышишь девка? - в нос ударил резкий луковый запах, который заставил поморщиться. Мужик крепко держал меня за плечо, и чтобы привести в чувство резко встряхнул, да так что моя голова чуть не отвалилась.
- Ну! Немая что ли? - меня отодвинули на расстояние вытянутой руки, чтобы получше разглядеть. И тут до испуганного мозга дошло: вокруг собралась немаленькая толпа, кто-нибудь из них обязательно узнает в простоволосой босоногой девчонке дочь леди Ттории, благо наши изображения часто мелькали в газетах. Я, не раздумывая тут же сделала шаг назад. Конечно, мужик и не думал выпускать меня из своей железной хватки, и еще разок встряхнул для бодрости духа, так сказать. - Давай отвечай, вижу, что понимаешь!
- Эй, оставь дитя в покое, сейчас тряхнешь еще разок, да у нее голова по мостовой покатится! - перехватив инициативу в свои руки ин, ворвалась между нами толстая баба. От нее пахло повидлом и свежим хлебом, на что мой голодный желудок отозвался урчанием. Быстро сообразив, что это и есть мой путь к спасению, состроила самые печальные в мире глаза, и даже пустила одинокую слезу. Мужик подозрительно покосился на меня, но хватку разжал.
- Пусть смотрит куда прет! Наплодили нищету! - и презрительно плюнув в нашу сторону, врезался в толпу. Вокруг нас затрещала, загудела людская масса, а баба решительно ко мне развернулась, уперев руки в бока. Оценивающе оглядела с ног до головы, и взгляд ее мне очень не понравился. Отступив на шаг, а потом еще на один, совсем позабыв о своей суме, я рванула со всех к мосту, ведущему в Старый город, где располагались все стратегически важные места столицы: дворец, главная площадь со зданиями министерств и базарная площадь.
Пришлось приложить максимум усилий, чтобы накинуть простенький отвод глаз и молиться всем богам, чтобы удача отвела с моего пути стражников. Вот их мои потуги вряд ли провели бы. Оставалось только молиться и петлять проулочками словно заяц между между главными улицами старейшего и богатейшего района столицы. Солнце уже припекало макушку, когда я вышла на Туманную. От приложенных усилий было уже дурно, пот лил градом, и я только могла мечтать о том, чтобы все это мне снилось. Но еще не оформившаяся потеря обжигала и мир казался реальнее как никогда прежде.
Оказавшись перед зпертой дверью трактира "Золотая подкова" я несколько удивилась: обычно подобные заведения открывались с рассветом. Но топтаться на месте не было ни желания, ни сил, поэтому я аккуратно постучала. Потом уже громче и настойчивее, пока в конце концов дверь резко не отворилась.
От неожиданности я чуть было не завалилась вперед, но меня вовремя придержали. А если быть точной оттеснили в сторону. Моим глазам предстал настоящий варвар, коих на территории империи почти не водилось: это был человек невероятных размеров, ему даже пришлось согнуться пополам, чтобы получше меня разглядеть. Я ошеломленно уставилась на него. Варвары почти не покидали долину смерти, и на это должна была найтись очень веская причина. К примеру, в наказание за суровую провинность он должен был уйти к белым людям и заслужить тем или иным способом прощение перед богами. Для варваров покинуть долину было сродни смерти, поэтому по их меркам это самая страшная кара. Мне варваров видеть не доводилось, но вот Нара мне кое-что о них рассказывала мельком, но ее слова и мельком не передавали того ужаса, что внушал его внешний вид: длинные волосы, свитые в неряшливые жгуты, татуировки покрывающие большую часть огромного тела, затуманенный отрешенный взгляд абсолютно черных глаз. При виде его струхнул бы любой, что уж говорить обо мне.
- Не подаем! - бросил он через минуту, в течении которой я боялась дышать, и попытался скрыться в трактир. Сообразив, что на данный момент это мой единственный шанс хотя бы на временный приют, и потому как идти мне было решительно некуда, я отчаянно закричала ему в спину.
- Я от Нары!
В попытке его задержать, двинулась следом, отчего и получила дверью в лоб, отлетев обратно на добрых два шага. Кровь брызнула из разбитого носа в ту же секунду. Ушиб оказался столь сильным, что кажется выбил из меня все содержимое: голова закружилась, а кровь хлестала будто из вскрытой вены. Кажется, кто-то подбежал, стал предлагать помощь, ласково приговаривая что-то успокоительное и поглаживая меня где надо и где не надо (потому как сорочка задралась просто неприлично высоко). Если бы я еще могла соображать, то врезала бы нахалу от всей широты своей души, но от усталости и потери крови все так и прыгало перед глазами, и в сознании я оставалась только из чистого упрямства.
- Вот стервец! - загромыхали рядом. - А ты давай поднимайся, чего расселась тут посередь улицы.
Мне пришлось собрать остатки гордости и всех своих скудных силенок, чтобы подняться, но похоже этого оказалось маловато. В глазах окончательно потемнело, и я успела лишь почувствовать благодарность, что мне не дали упасть. Наконец пришла спасительная темнота.
***
После всех треволнений совершенно естественно, что проснулась я с тяжелой головой. Все переживания утра превратились в какой-то караван кошмаров, и когда мне, наконец, удалось разлепить глаза я молилась богам о том, чтобы оказаться в собственной постели. Мои мольбы боги решили проигнорировать, и взгляд уперся в скучный серый потолок. Грустная улыбка тронула мои губы: в детстве я очень боялась темноты, и Нара придумала разукрасить стены моими любимыми героями из детских сказок, чтобы они защищали сон маленькой девочки. Я росла, и со временем уловка няни превратилась в увлечение: стены и даже потолки обрастали собственной историей, сказки смешались: враги стали друзьями, друзья возлюбленными. Я бы сейчас все отдала, чтобы вновь почувствовать запах свежей краски и улыбнуться старым и новым друзьям.
Но пришлось вернутся к реальности и, приподнявшись на локтях, я стала изучать свое временное пристанище. Темные стены, небольшая кровать в углу, платяной шкаф, столик с зеркалом, да стул - все скучное убранство комнатки. В стене напротив неприметная дверь, наверное, ведущая в умывальню, и единственное, что меня действительно порадовало, огромное почти во всю стену окно. Сейчас в него заглядывала одноглазая луна, свет которой и позволил мне разглядеть помещение.
На стуле я заметила какие-то тряпки, и справедливо подумала, что она предназначалась мне. При ближайшем рассмотрении оказалось, что мне выделили простое серое платье, наскоро подшитое по бокам. Для удобства шнуровка находилась спереди, и поэтому с облачением я вполне справилась своими силами. Платье явно с чужого плеча, поношенное и в нескольких местах заштопанное, рукава свободные и чуть длинноваты, но посмотревшись в зеркало, я сразу почувствовала себя другим человеком: не благородная леди, а простая служанка. Благо на свою яркую мать я была мало похожа, и выглядела на фоне нее серой и неприметной, сейчас мне это как никогда играло на руку. Еще несколько штрихов и я вполне смогу затеряться в толпе. При дальнейшем обследовании, к моей радости на столе обнаружился пакет лучшей магической краски для волос, что определенно облегчало задачу в стремлении замаскироваться. Посчитав очевидным, что это все предназначалось мне, я отправилась на исследование умывальни и уже через час крутилась перед зеркалом, находясь в легком потрясении. Теперь я могла похвастаться огненно-рыжей макушкой и мелкими кудряшками. На себя прежнюю теперь я мало чем походила: новый цвет волос придал моему образу яркости, глаза приобрели благородный изумрудный оттенок, серость кожи пропала, осталась только непривычная для крестьян бледность с легким налетом румянца. Такого эффекта я конечно не ожидала. Новый облик придал моему возрасту зрелости, хотя раньше мне давали не больше двенадцати-тринадцати лет. Сейчас же мне можно было дать лет пятнадцать. Это было одновременно и хорошо, и плохо. Определенно в таком виде я буду привлекать к себе внимание, чего хотелось бы всеми силами избежать, но и дочь леди Ттории во мне теперь даже слепой не признает.
Спустя полчаса самолюбование мне наскучило, а так как дверь была заперта снаружи, я посчитала лучшим из вариантов устроится у окошка и наслаждаться рассветом. Через час после восхода солнца я услышала, что к двери кто-то подошел, а затем послышался поворот ключа в замке. Бодро соскочив со стула, я встретила варвара уже в дверях. Мужчина замер в проходе, разглядывая меня словно насекомое, ну а я в свою очередь застыла и уже с неподобающим для леди интересом стала разглядывать его в ответ.
Громила все так же вызывал дрожь непроизвольного ужаса, но со второго более пристального взгляда на него замечаешь такие подробности как, живые подвижные глаза, в которых притаился недюжинный ум, татуировки не были просто нагромождением символов, а скорее были похожи на надписи, только язык был неизвестен, волосы теперь казались не грязными, видно было что за ними тщательно следят, вот сейчас, например, были уложены в высокий хвост. В общем и целом, он, конечно, производил гнетущее впечатление, но глупым дикарем, как считали племя варваров, его назвать теперь язык бы не повернулся.
Спустя пару минут игры в гляделки, варвар сдвинулся в сторону, а потом и вовсе развернулся, что по-видимому следовало понимать, как приглашение. Меня встретил длинный светлый коридор, как в стандартном недорогом трактире, в которой сдаются комнаты. Я удивилась незаурядной для Старого города "дешевой" атмосфере. Ничего лишнего, лишь пару светильников на стенах, ни одной картины, только безликие одинаковые двери. Нет ни живых цветов, ни других признаков уюта, даже общего гомона обслуги, который свойственен всем подобным заведениям.
Когда мы подошли к лестнице, к моему изумлению мы не стали спускаться вниз, а застыли перед стеной. Громила начертил перед ней какой-то символ, к моему сожалению я не успела разглядеть какой именно, и перед нами стали проступать очертания неприметной узкой дверки, за которой скрывалась потайная лестница на третий этаж. С неожиданным проворством, которого от него никак нельзя ожидать, гигант протиснулся в дверь. Осторожно поднимаясь по крутым ступенькам, я могла поклясться, что здание, в котором располагался трактир снаружи было двухэтажным. А большее удивление вызвала сама обстановка тайного этажа: на полах лежали дорогие мильгерские ковры, стены были окрашены в цвет спелой вишни, покрытые рисунками из золотых нитей. Очень тонкая и искусная работа, а самое главное очень дорогая. Двери деревянные, резные были только по одной стороне, но их было гораздо больше чем на нижних этажах.
Во мне зашевелился червячок подозрения, и я впервые задумалась в какое пекло Нара послала свою подопечную. Поэтому, приближаясь к личным покоям трактирщика, я про себя молилась, чтобы нянька не отправила меня к одному из теневых королей преступного мира столицы.
- Ну располагайся, - по-отечески улыбнулся мне мужчина. Я немного стушевалась на пороге, но потом вздохнула и прошла к большому креслу для посетителей. Аккуратно пристроившись на краешке, как нашкодивший котенок, уставилась на коленки, смахивая с юбки несуществующие пылинки. Я сочла за лучшее помолчать, и подождать приглашения к разговору.
Трактирщик долго и пристально меня разглядывал, я это чувствовала, но голову поднять не решилась.
- Похоже у Нары совсем крыша съехала, что отправила тебя ко мне.
Я исподлобья взглянула на мужчину и обомлела, до того у него был жесткий взгляд. Он совсем не вязался с отеческой улыбкой, которая будто приклеилась к полноватому лицу мужчины. Под этим взглядом мне стало не по себе, и я снова сочла разумным уткнуться в колени.
Тут до моих ушей долетел тихий шорох бумаги и по столу прошелестела утренняя газета. На смену страху пришло любопытство. Подождав для верности некоторое время, я аккуратно взяла ее в руки и от неожиданности чуть сразу же не выронила. На первой странице красовался мой портрет в полный рост. А рядом большими огненными буквами было написано: ПРОПАЛА ДОЧЬ ЛЕДИ ТТОРИИ. Пробежала глазами текст и ужаснулась. Если кратко, то в то самое утро, когда я тайно пробиралась ведомая уверенной рукой Нары из собственного дома, меня официально похитили. Ведутся активные поиски, усилен патруль улиц, городские ворота закрыли на выезд. Император лично следит за расследованием. Леди Ттория находится в ярости, рвет и мечет, и обещает похитителям долгую и мучительную смерть.
- Я.... - договорить я не договорила, потому что и не знала, что сказать. И это было еще мягко сказано, ситуация не укладывалась в голове, и мне еще предстояло во всем разобраться. Видимо все эти нелепые эмоции такими крупными буквами были написаны у меня на лице, что мужчина сжалился:
- Лет то тебе сколько будет?
Я была благодарна ему за то, что он решил отвлечь меня от тягостных мыслей, и постаралась сосредоточится на разговоре.
- Восемнадцать... через пару недель.
- И в кого такая мелкая уродилась, - задумчиво проворчал он. Через пару минут задумчивого молчания, спросил: - Звать как?
- Со... Соня, - я отвела глаза, чтобы не так заметна была ложь. Сейчас я не была готова на отличную актерскую игру, да и тем более я сильно сомневалась что этого мужчину можно обвести вокруг пальца.
- Ну что же, Соня, - мне послышалось, или хозяин трактира намеренно сделал ударение на лживом имени? - Звать меня будешь Туриш, буду дядькой твоим названным. Жить останешься в той комнате. Эгеру, тому здоровяку с татуировками, будешь помогать по хозяйству. Он тебе все и покажет.
Я сидела и не верила своему счастью, и даже посмела себе робко улыбнутся. Туриш же смерил меня оценивающим взглядом, и медленно проговорил:
- Даю тебе неделю обвыкнуться и подумать.
Я вышла и прикрыла за собой дверь. Хоть Туриш и был суров, он дал мне шанс. А это дорогого стоит, и я несомненно собиралась им воспользоваться. Но чуть позже. Сейчас мне нужно было подкрепиться и отдохнуть. А потом... потом мне предстояло придумать для себя новую, другую, непривычную жизнь, и постараться научиться так жить. Ведь у меня была всего неделя!
Глава 2
- Сонька! - махал мне из-за забора вихрастый парень, нахально улыбаясь. Я сделала вид, что не заметила и двинулась дальше, но он все не унимался. - Ну, Сонька, выйди, что покажу!
Я закатила глаза и кинула на него сердитый взгляд. Но он так невинно улыбался, что злиться долго на него могла бы только статуя, поэтому повинуясь любопытству, я поставила ведра на землю и неспешно вышла.
- Ну чего тебе? Не видишь от работы отвлекаешь? Ты что ли будешь помогать потом?
Как я уже упоминала, на Веньку невозможно долго злиться, эта его обезоруживающая улыбка растопит и ледяное сердце, а уж про небесно-голубой честнейший взгляд и вовсе не стоит упоминать. Да и трепать языком он мог так, что заслушаешься. Вспомнить хотя бы триумфальное возвращение моей сумки (которую он перекупил у местных воришек прознав о беде той малышки, которую бессовестно облапал перед трактиром) на следующее утро после известных событий.
Венька умудрился вывернуть всю историю так, что я уже начала его благодарить, и забыть забыла, что этот плут меня при всем честном народе чуть не раздел. Почувствовав, что мое настроение по отношению к нему изменилось в лучшую сторону, маленький подлец не мог упустить свой шанс и начал лезть с поцелуями, а я чуть было не поддалась на уговоры! Если бы Эгеру не надоело слушать этого бездельника, уж не знаю до чего бы дело дошло. А Веньке всего навсего шестнадцать! Даже представить страшно кто из него вырастет в будущем, наберись он опыта и останься в живых годам так к тридцати.
В сумке кстати оказалось белье, пару платьев простого покроя, штаны и рубашки на смену, и моя любимая детская книга сказок. Не знаю уж что нашло на Нару в тот момент, когда она собирала мои вещи. Она никогда не была сентиментальной и от вещей избавлялась с изрядным постоянством. А тут старая, да и очень, тяжелая книга! Но о поступках моей няньки можно было гадать бесконечно. А вот деньги бесследно исчезли. Кто бы сомневался.
- Сонька, ну разве ж я тебя разочаровывал хоть разочек?
Я переступила босыми ногами - обувь то никто положить не догадался! - и угрюмо уставилась на парня. Он же картинно опирался о забор, сложив руки на груди, и загадочно улыбался.
- Ну показывай зачем звал, - поторопила я его.
- А я тебе подарок принес.
- Ну и где же он? - я приподняла бровь и выжидающе уставилась на парня. Кто же не любит подарки? Подарки любят все, от мала до велика, просто не признаются. А я очень их любила. Всегда получала от мамы очень неожиданные и необычные сюрпризы. Воспоминания о маме вызвали грусть и боль утраты. Но я постаралась загнать их подальше.
- Да вот же, перед тобой.
Я уставилась на него подозрительно. Венька только продолжал улыбаться, всем видом показывая расслабленность. Сам-то наверное с ума сходил, но виду не подавал. Подозрительно прищурившись, я завертела головой в поисках "подарка". Но ничего не обнаружила.
- Слушай, если пришел шутки шутить, то мне некогда, - обиженно произнесла я, и собралась уже вернутся в трактир, как вдруг неожиданно споткнулась и полетела носом в землю. Хорошо хоть Венька был шустрый малый, и вовремя успел схватить меня за шкирку. Так бы ходить мне снова с синяками в пол-лица. Прижав к себе поближе, Венька с наслаждением стал меня обнюхивать, а я окончательно разозлившись стала вырываться и даже локтем ему умудрилась попасть под ребра. Не ожидавший такой подлости от маленькой девчонки парень охнул, и выпустил меня. Тут же отскочив я хмуро уставилась на него, и уже подхватив ведра, заметила предмет, который угодил мне под ноги.
- Ах!
Я с ошеломлением разглядывала прекрасные туфельки на небольшом каблучке. Невооруженным глазом видно работу мастера: аккуратные, с вышитыми по бокам синими птицами - ни одна ниточка не торчала, точно на мою маленькую ножку.
- Они чудесные! - я бережно взяла их и прижала к сердцу. А потом подняла на Веньку испуганный взгляд. - Вень, если ты их украл, нужно вернуть. Это опасно. Они слишком приметные.
Венька заметно скривился, видно было что он раздосадован моими словами. Я тут же кинулась его убеждать, что это самый лучший подарок и я безмерна ему благодарна. Опять попалась на ту же удочку, что и в прошлый раз. Правда, помня нравоучения Эгера (а уши он Вению надрал знатно), дело ограничилось лишь поцелуем в щеку, и заверением, что туфли он эти не украл, а специально для меня купил.
- Клянешься?
- А это обязательно? Ты что не можешь мне на слово поверить? - застонал парень, впрочем объятий не разжимая.
- Обязательно. Ты же знаешь, что мне ничего не стоит нарваться на хозяина туфелек. И получить по шее в лучшем случае.
Венька тяжело вздохнул, но просьбу мою выполнил.
- Ладно, клянусь, что ни словом, ни делом своим не обманываю тебя.
Видно было, что эти слова дались ему тяжело, на что я удовлетворенно кивнула. Вскоре опираясь на дарителя, я уже примеряла обновочку: они сели просто идеально и были безумно удобными, хотя с виду так могло не показаться. Попрыгав и походив туда-сюда, я лучезарно улыбнулась и еще раз поблагодарила Веньку. Все-таки он может быть хорошим, когда ему это выгодно.
- Мне уже пора возвращаться к работе, - с сожалением отметила и глянула во двор. Ведра сами на кухню не убегут, как бы я их не изучала.
- Ты же знаешь, я бы помог..., - тут же стал оправдываться мой знакомец и стал пятиться в сторону дома. - Но меня там сестры уже заждались.
Я даже моргнуть не успела, как Веньки и след простыл. Только языком трепать и умеет, а к работе не приучен совсем. Покачав головой, я снова улыбнулась обновке и вернулась к делам насущным. Естественно наша маленькая встреча ни для кого из домочадцев не стала секретом. В дверях кухни меня встретил недовольный Эгер, который не одобрял наше с Венькой общение. Здоровяку категорически не нравился соседский мальчишка, зато ко мне он теперь относился со всей возможной заботой и потому гонял парня только завидев на дворе. Хотя особых иллюзий на счет Эгера я не испытывала, потому как прикажи Туриш выгнать непутевую племянницу на улицу, варвар и глазом не моргнет. Об особой слепой преданности хозяину "Золотой подковы" переговаривались все работники трактира. Так что хорошее отношение Эгера ко мне явление временное, наверное, поэтому его рвение меня несколько удручало. А вот с Венькой мы могли бы стать настоящими друзьями, если конечно он присмирит свои шаловливые ручонки.
Естественно подарок не остался незамеченным, кухарка Мрия и Лея с Тейей - молоденькие близняшки помощницы - тут же окружили меня, оттеснив Эгера в сторону. Их восхищению не было предела: при ходьбе казалось, что птицы парят, и Мрия одобрительно заявила, что это работа мастера Ильза - только он превращает вышивку в живые картинки. А уж когда мне назвали приблизительную стоимость я осела с открытым ртом. Мы ходили с Мрией на рынок подыскать что-то на первое время, но я привыкшая к хорошей обувке только воротила нос. А все потому что выделенных денег Туриша хватало только на деревянные сандалии. А убивать ноги в этом орудии пыток я была не готова. Поэтому я решила подкопить немного, пока лето и ноги не мерзли, и купить что-то более привычное к осени.
Пока я пыталась осознать, раздумывая откуда у парня такие деньги, близняшки в один голос мечтательно заявили, вон она настоящая любовь. Я естественно скептически отнеслась к такому выводу, но Мрию их слова зацепили. Она была опытной женщиной и ее богатый подарок насторожил. И пока близняшки требовали от меня подробностей, подошла к Эгеру и тихонько пробормотала:
- Понесет от него девка, как пить дать понесет.
Мне пришлось превратиться в слух, чтобы расслышать кухарку, а это не так уж легко сделать, когда с двух сторон щебечут такие болтушки как Лея и Тейя. К сожалению, остальное я уже не успела уловить, да большего и не требовалось. Свой истинный возраст по понятным причинам я естественно не называла и для всех обитателей трактира мне было не больше пятнадцати. Соответственно в таком возрасте одни парни да любовь на уме, и в глазах окружающих я несомненно была уже по уши влюблена в такого красавца как Вений, а отнекивалась только для виду, тем более что брачный возраст был уже на носу. Венька и правда был красавцем: высокий, поджарый, голубоглазый блондин. Присутствовала в нем некоторая отчаянная храбрость, опять же ловкость и гибкость (куда уж мелкому воришке без них). А про его завораживающую словоохотливость я уже упоминала. Да все соседские девчонки от мала до велика бегали за ним и в глаза заглядывали. Пройдет еще пару лет, и не только незамужние девчонки будут заглядываться на молодого и умного парня.
Кроме остального, ничего необычного в ранних связях люди не видели, я слышала в некоторых борделях на юге держат совсем детей. А уж ранние браки среди аристократии в нашей стране и вовсе не секрет. Поэтому близняшки верили в чудо, то есть что Вений позовет меня замуж, а Мрия боялась, что останусь одна да с дитем, когда сама еще ребенок.
Мне же казалось, что влечение Веньки временное. Хоть я и выглядела сейчас гораздо привлекательнее, но все же молодому парню в шестнадцать, да еще такому красавцу, вскоре наскучит девушка вроде меня. Как бы Лея с Тейей не считали, что такую красавицу может забыть только каменное сердце, ничего кроме дружбы я ему предлагать не собиралась. Да и тем более любая девушка рада будет провести с ним время.
Судя взгляду Эгера, которым он прошелся по мне, мое мнение с его мнением совершенно не совпадали. Ох, хорошо если меня не запрут в трактире, чтобы глупые мысли из головы выветрились. Жизнь только начала налаживаться!
- Возвращайтесь к работе, - вмешался в мои размышления Эгер, прекращая словесный поток сестричек. Скажу честно, сейчас я была ему даже благодарна: Лея с Тейей говорили одновременно, часто перебивая друг друга и переругиваясь. Чаще всего я теряла нить разговора, а потом плюнув уходила мыслями глубоко в себя. Кажется, они и не замечали этого, прекрасно дополняя друг друга.
Девушки метнулись к разделочному столу, нарезать овощи на ужин, Мрия вернулась к разделке мяса ранее, и сейчас недовольно на нас поглядывала. И я поспешила ей на помощь.
***
Так в работе по хозяйству протекал день за днем. С утра одевшись и умывшись, мы с девчонками спешили во двор понаблюдать за Эгером. Здоровяк всегда вставал засветло и пару часов до завтрака тренировался то с мечами, то с плетьми, то с метательными ножами. Он давно уже привык к нашему присутствия и иногда специально для нас показывал что-нибудь совершенно изумительное, а то и милостиво разрешал попробовать самим. А иногда, когда у него было особо благодушное настроение, он заплетал нам разные косы. И получалось у него очень умело. Когда удавалось улизнуть от работы и погулять, каждая из нас всегда горделиво задирала нос перед знакомыми соседскими девчонками.
Когда солнце уже начинало припекать макушку во двор выходила Мрия и грозным голосом велела спешить за стол. Мы вначале всегда огорченно вдыхали, но потом на перегонки бежали занять лучшее место - "поближе к кухарке" - Мрия подсовывала соседям лакомые кусочки. А свободное местечко было всего одно, потому что по правую руку от нее всегда оказывался наш конюх Брим, давно и безнадежно в нее влюбленный. Но по негласному соглашению в забеге каждая из нас побеждала с равным успехом и сидели мы рядом с Мрией по очереди.
Завтрак всегда проходил в шутливой обстановке, то мы смеялись над умильно-влюбленной мордашкой конюха, то девчонки рассказывали очередную байку, подслушанную у соседских мальчишек на прошлой "тайной" встрече.
Трактир открывался к полудню и работал до полуночи, так что времени у нас всегда было достаточно, чтобы привести все в порядок. Мрия и Эгер обычно уходили сразу на рынок, а мы с близняшками отправлялись начищать столы и полы главной залы. Иногда так случалось, что гости трактира изрядно подвыпив не всегда могли унести ноги, и Туриш за очень внушительную сумму (целых два золотых!) предоставлял им комнату на втором этаже. Отчего-то в "Золотой подкове" не принято было останавливаться на ночь, хотя все трактиры непременно предоставляли такую услугу. Но видимо Туриш зарабатывал достаточно, и в постояльцах не нуждался, как и в лишних глазах и ушах. К примеру, на два золотых можно было снять комнату на неделю, конечно, в районе победнее, но чистую и приличную, поэтому неудивительно, что, пробудившись нечаянные гости были мягко говоря недовольны и, расплатившись, с кислой миной удалялись восвояси. Для среднего класса, который обычно и посещал наш трактир впустую потраченные два золотых хоть и не опустошали кошелек, но и радости особой не приносили. Натерев полы и столы до блеска, мы с Тейей уходили на второй этаж наводить порядок в комнатах, а Лейя отправлялась на кухню помогать Мрие готовить.
Про таинственный третий этаж никто из постоянных обитателей трактира не заговаривал, а на прямой вопрос вообще притворились глухими. Убирать там нас не просили, а посещать его разрешалось только Эгеру; я видела пару раз как он выходил из потайной двери. Мое любопытство конечно вопило во все горло, но я благоразумно решила оставить эту тему, пока Туриш или Эгер не решили избавится от слишком любознательной девчонки, нежданно свалившейся им на голову.
После уборки мы спускались перекусить, а к полудню здоровяк открывал двери трактира. Так как до вечера народу было не очень много Эгер милостиво разрешал нам с девчонками иногда по очереди отлучаться, потому что днем вполне справлялся малыми силами.
Чаще всего далеко уйти я не успевала, меня подлавливал Вений и мы пристраивались с ним на ближайшей яблоне. Сидя на ветках и болтая ногами, мы говорили обо всем на свете и одновременно совершенно ни о чем. Это время было самым приятным за день, что уж себе то врать, к Вене я быстро привыкла и когда он потеряет ко мне интерес, мне будет его не хватать. Но я бы никому даже под пытками об этом не призналась. Ни за что.
Еще я ему немного завидовала, в отличии от меня получавшей образование на дому, отец Вения - зажиточный торговец - отправил мальчишку в школу (оплату которой не каждый себе мог позволить) у него было много друзей и интересных историй, тогда как мне оставалось только пожимать плечами и отмалчиваться. Друзей у меня отродясь не водилось, кроме Нары конечно, но она была скорее старшей сестрой-наставницей, и пуститься во все тяжкие с ней не представлялось возможным. Вений по сути был первым моим настоящим другом. И жизнь у него была фантастически интересная. И я обожала представлять, как мы вместе ищем на пятую точку приключений. Но все это были лишь мечты, он хоть и звал меня с собой, но прекрасно понимал, что скорее я потеряю работы, а также и крышу над головой. Так что все это осталось лишь грезами, пока нас не вырывали из маленького приключенческого мирка Мрия, или пока Вения не звали домой младшие сестрички близняшки.
Две белокурые красавица были прелестными ангелами, сошедшими с картин, пока не открывали свои милые ротики: не знаю уж где они понабрались этих ужасных портовых словечек. Вений не ругался вовсе. Когда я у него об этом спрашивала, он отшучивался или пожимал плечами. А я могла только гадать, потому что о семье мой друг почти не говорил, хотя я видела, что он любит вредных близняшек всем сердцем, но у меня сложилось впечатление что семья его сильно тяготила. И он был бы рад сбежать подальше из этого города, а лучше из страны. Но мысли свои пока держала при себе. С моей стороны было бы логичнее навести его на эту мысль и напроситься в спутницы. Путешествовать с мужчиной определенно безопаснее. Но я не торопилась этого делать.
Почему? Меня страшила мысль покинуть империю, а также мать и брата. Они всю жизнь оберегали и заботились обо мне, хоть я и была приемной. В столице я провела большую часть своей жизни, здесь было все свое, родное, а как меня встретит Мильгерия могла только догадаться. Да и я пока себе плохо представляла, что буду там делать одна без диплома и способностей. Спустя неделю испытательного срока в "Золотой подкове" я приняла решение, что Соня отличное прикрытие, пока обстановка в Литтории не разрядится, пока не свыкнусь с одиночеством, пока не разберусь в ситуации, пока не придумаю новый план. Туриш согласился, что спешить мне пока некуда, но непрозрачно намекнул, чтобы я не лезла на рожон, и вела себя по возможности тише воды ниже травы. Весь обратный путь от облегчения я еле передвигала ногами, уж очень я боялась, что меня отправят восвояси.
К вечеру по обыкновению трактир набивался посетителями, которые пришли отдохнуть после тяжелого рабочего дня, потрепаться и выпить. Нас с девчонками никто никогда обижать не решался, внушительный вид Эгера отбивал к этому всякую охоту, поэтому мы спокойно обслуживали гостей. Когда за последним посетителем закрывалась дверь, обычно я уже падала с ног, поэтому как "самую маленькую" меня отправляли на боковую, а остальные еще собирались на кухне помыть посуду, обсудить длинный день и последние сплетни.
В один из таких дней, привычно пошаркивая ногами и опустив голову, я поднималась в комнату. Сквозь полуприкрытые глаза я каким-то чудом еще различала ступеньки, но неожиданное препятствие на пути совершенно не заметила, встретившись с ним лбом. От удивления я резко вскинулась, много раз преодолевая расстояние от кухни до комнаты совершенно свободно и чуть было не оступилась. Хорошо, что у моего "препятствия" была отличная реакция, и меня вовремя вернули в устойчивое положение. А то считать бы мне пятой точкой все ступеньки до самого низа.
Мужчина, что стоял напротив был очень бледен, два бездонных темных колодца вместо глаз, плотно сжатые губы, глубокая морщина пересекающая лоб - весь его вид выдавал болезненное напряжение. Его торс туго перетягивали бинты, на которых сейчас разрасталась бурая клякса. Я застыла в оцепенении, словно загипнотизированная изучая расползающееся пятно, и как сквозь сон услышала хриплое:
- Позови старших.
Мне пришлось поднапрячься, чтобы разобрать его голос и перевести взгляд на его лицо, заметно было что эти два слова дались ему с большим трудом. И я только сейчас обратила внимания, что и стоять мужчине было тяжело. Тут уж я немного струсила, и дернулась, и слава пресветлому, что он так же успел ослабить хватку, а то лететь бы нам вместе. Бежала я вниз как ошпаренная, перескакивая через несколько ступеней, влетела на кухню и вцепилась с Эгера как утопающий за соломинку. По моему бледному лицу и огромным испуганным глазам великан все понял и мне не пришлось даже рта раскрывать, как здоровяк уже спешил наверх.
Незнакомца мы обнаружили как раз напротив потайной двери на третий этаж. Тяжелое дыхание со свистом вырывалось из легких, ноги были полусогнуты - он уже еле держался на ногах. Эгер быстро оценив ситуацию, велел мне сбегать за водой и подниматься наверх, а сам как пушинку взвалил гостя на плечо и нырнул в потайную дверь.
Не веря в происходящее, снова побежала вниз, где меня уже ждали жадные взгляды близняшек и беспокойный Мрии, и не говоря ни слова схватила кувшин с водой и кинулась наверх. Дверь Эгер предусмотрительно оставил открытой, и чуть притормозив на входе с трепетом стала подниматься на заветный этаж, предчувствуя что-то интересное. Осторожно ступая по красному ковру, я прислушивалась к гробовой тишине, вжимая в себя кувшин как единственную защиту. Красный цвет в свете луны мерцал, как будто в преддверии беды.
- Куда уж хуже, - передернув печами подошла к единственной приоткрытой двери, откуда как раз донесся болезненный стон, разорвавший тишину таинственного этажа. Эгер появившийся в проходе перехватил у меня кувшин с водой и кивком велел пристроится в уголочке.
Незнакомец лежал на узкой кровати и метался в бреду. Тело его сводила судорога, рот был приоткрыт в беззвучном стоне, а глаза под закрытыми веками метались в бешеной скачке. У кровати больного уже сидел Туриш и что-то тихо над ним бормотал, придерживая того за руку. Взгляд хозяина трактира уставился в одну точку.
Я во все глаза следила за творившимся врачеванием. Варвар уже ловко промывал рваную рану, из которой сочилась бурая жижа вместо крови. Нара немалое время потратила, вбивая в мою непутевую головушку навыки врачевания, но по большей части все сводилось к теории, за неимением подопытного материала. Теперь же наблюдать на практике за действиями Эгера было не простым любопытством. Судя по всему, в рану попала грязь и за отсутствием лечения начался обширный некроз, и Туриш при помощи заговора выгонял заразу из тела.
Про знахарей я слышала не единожды, но они были такой редкостью, что на них была объявлена настоящая охота. Из-за чего знахари ушли в подполье, а те, кто остались на виду, были под защитой императора и оказывали услуги только по его личному приказу. Сила знахарей - это не магия, это большая вера, сильная воля и чистое сердце. Ходят слухи, что это потомки самого Святого Малика - Светлоликого.
Как по мне сила знахарей настоящее чудо, поэтому из комнаты меня не выгнали бы никакими угрозами. Я вся превратилась в слух и зрение, наблюдая за слаженной работой мужчин. Им даже не требовались слова, они понимали друг друга с полувзгляда. Теперь я понимала, почему Эгер так предан Туришу и готов убить за него не раздумывая. И так же поняла, что попала в самую настоящую подпольную лечебницу.
Через некоторое время Туриш устало откинулся на спинку стула. Из раны незнакомца потекла обычная кровь. Эгер не теряя времени положил на рану травяную кашицу, останавливая кровь, затем стянул края раны и туго забинтовал. Раненый притих и сейчас мирно сопел. Мужчины поднялись и направились к выходу, и только у самой двери Туриш велел следовать за ним.
Моему восхищению не было предела, что вылилось в откровенно длинный поток лести, от чего Туриша заметно скривило. Он устало потер переносицу и отстраненно уставился куда-то в дальний угол. Мне ничего не оставалось как пристыженно притихнуть и ожидать его вердикта.
- Чему тебя учила Нара?
По правде сказать, вопрос поставил меня в тупик, но потом поразмыслив до меня с запозданием дошло что Нара все знала про тайну трактира и его хозяина и намеренно отправила меня к нему. Но на тот момент, я лишь перебирала в уме скудные знания и пересказывала их Туришу. Он напротив удовлетворенно кивнул и внес предложение:
- Я могу давать тебе задания, чтобы ты освоила знания на практике, ведь я правильно понимаю, что у тебя не было возможности проверить их в деле? - и дождавшись моего утвердительного кивка продолжил, - А можем все оставить как есть, потому что на третий этаж ты будешь подниматься в свободное от основной работы время. Но в любом случае ты принесешь мне клятву о неразглашении.
Даже не дослушав до конца я уже отчаянно кивала головой. Сама по себе это была уникальная возможность, да и однообразие дней в трактире без пищи для ума уже стало приводить меня в отчаяние. Клятву от меня требовать было необязательно, я бы все равно не выдала знахаря, но понимала зачем это требуется и безропотно подставила ладонь под острый нож и слово в слово повторила слова клятвы за Эгером. Комнату осветила яркая вспышка, которая означала что клятву я нарушить смогу, только пожертвовав собой, к чему я естественно была не готова.