Казанцева Надежда Михайловна : другие произведения.

Сборник рассказов

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
   РАССКАЗЫ ВНЕ ВРЕМЕНИ
  
   Посвящаю дорогой сестре Ларисе. Благодарю, что веришь в меня и любишь как прежде.
  
  
  
   МЫ — ВЕЧНЫ!
  
   Серёжа Вербицкий - красивый и веселый студент четвертого курса университета. Его яркая внешность сразу бросалась в глаза - мягкие волнистые волосы цвета спелого каштана, необыкновенно синие глаза, прямой нос и губы, нежные , совсем не мужские.
  
   Девушки заворачивали головы, когда он проходил мимо. Казалось, такая внешность должна соответствовать человеку художественного склада - поэту, художнику, музыканту. Но никакими художественными дарованиями Сергей не обладал, да и в людях не особенно спешил разбираться.
  
   Он был веселый, даже скорее озорной, все ему давалось легко. Знаете, бывают такие люди, смотришь на них и кажется, будто все блага сыпятся им с неба, а они даже пальцем не пошевелят. Завидовали ему его товарищи? Наверное да…, но зависть их была легкой не злой. Скорее они даже восхищались его нестандартным умом, легкостью характера и товарищеской взаимовыручкой.
  
   Так наверное и продолжалась его жизнь - весело, счастливо, легко, если бы не одна встреча. Встреча нечаянная, полностью перевернувшая всё что было прежде.
  
   Друзья как всегда пришли под вечер и позвали Сергея : “Слушай, давай сходим на дискотеку. Ты нам всех красивых девчонок заманишь, они точно на тебя купятся”. Сергей, непривычно задумчивый, долго отнекивался - надоело мол всё, не хочется. Молчавший до этого Стас вдруг сказал : “Да ладно Сергей, сходи с нами в последний раз, а потом уж падай в свою хандру, если тебе так хочется”. Слово “последний” все как-то не заметили. Сергей согласился, быстро втиснул себя в джинсы и водолазку. После чего компания дружно вывалилась в теплый майский вечер.
  
   Больше всего Сергей любил это время года - поздняя весна. Теплые ночи, дурманящие запахи цветущих деревьев - яблонь, вишни, запоздалой сирени. И ещё запах травы, молодой, сочной, нахально вылезшей даже на асфальте. Наверное эта пора более всего соответствовала характеру Сергея - легкому,теплому.
  
   Клуб располагался в трех кварталах от дома Сергея, поэтому шли не спеша, тихо переговаривались. Весенний ветерок шнырял под ногами, затем взвивался к макушкам деревьев, а спускаясь, путал волосы встречным девушкам, задувал их легкие юбки. Доверчивые, они поверили весне и оделись легко, почти по-летнему.
  
   Вдруг позади девушек мелькнула фигура немолодой женщины. Она возникла ниоткуда и сразу пропала, а потом оказалась рядом с Сергеем. У того от неожиданности глаза стали еще больше. Он точно мог поклясться, что она возникла как будто из воздуха. Женщина, явно за пятьдесят, выглядела очень элегантно и была красива. Вот только серебро седины немного портило великолепные каштановые волосы. Она подошла очень близко к Сергею и тихо сказала : “Меня зовут Анна, мне нужно с Вами поговорить.”
  
   - Со мной? - Сергей невольно попятился. Неужели какая-то из бывших подружек посвятила свою мамочку в тайну отношений с Сергеем, и она решила его повоспитывать.
  Женщина внимательно посмотрела на Сергея - Не беспокойтесь, это не связано с Вашей сегодняшней жизнью.
  
   Друзья окликнули его. Он махнул, идите, мол, догоню.
   - Сергей, Вас ведь так теперь зовут, Вам не надо беспокоиться, я постараюсь всё объяснить. Она хотела сообщить ему что-то очень быстро, что-то, что мучило её и с этим хотелось покончить как можно быстрее. Сергей, неожиданно сам предложил : “-Здесь недалеко очень уютная кофейня и посетителей немного, можно спокойно посидеть и поговорить.”
  
   Они шли по вечернему городу, то и дело вспыхивали рекламные огни, а женщина испуганно отшатывалась. Она вела себя как человек давно не бывавший в большом городе. Волнение женщины передалось Сергею - какая-то тайна чувствовалась во всём - её появление из ниоткуда, желание поговорить именно с ним. И ещё что-то неуловимо знакомое и давнее, но что, он не мог вспомнить. В его жизни всё было подчинено логике - встречи, отношения, расставания, когда отношения заходили в тупик. А вот сейчас рядом идет совершенно незнакомый человек и вносит сумятицу в его мысли.
  
   Они зашли в кофейню и выбрали столик в уголке. Сергей спросил Анну, что ей заказать. Она растерянно оглянулась. “Я бывала здесь очень давно, здесь готовили замечательные пирожные - смущенно улыбнулась -вот бы снова попробовать их”. Сергей заказал кофе со сливками и пирожные с незатейливым названием. Опять поймал себя на мысли, что откуда-то знает эту женщину, знает её застенчивую улыбку, мягкий тихий голос. Вежливая официантка принесла заказ.
  
   -Это те самые! - женщина по-детски торопливо откусила пирожное.
   - Я Вас слушаю - сказал Сергей, закончив с кофе.
   - Да, да... я понимаю... вы торопитесь. Но пожалуйста, выслушайте меня и попробуйте поверить в то, что я Вам расскажу. Понимаю, что поверить в мой рассказ Вам будет трудно.
  
   Представьте себе, что много лет назад - для Вас шестьдесят лет это очень много, встретились двое молодых людей, встретились и полюбили друг друга. Конечно не всё было гладко в их жизни, но любовь выдержала все испытания. И жили они долго и счастливо, почти как в сказке. Мужчина умер первым, а перед смертью попросил свою жену о странном обещании - она обещала ему в их последующей жизни разыскать его и напомнив предыдущую, постараться забрать его с собой, где бы она ни находилась. Женщина не очень удивилась такой просьбе мужа - всю совместную жизнь он увлекался и верил в мистическое и таинственное. Она легко обещала это ему, потому что сама ни во что такое не верила, а уж тем более в жизнь после смерти. Она умерла через полгода после смерти мужа и оказалась в том мире, о котором так часто говорил муж. Жизнь продолжалась и там, но в ином качестве. Не было боли, обид, разочарований и только любовь и нежность шли рядом. Она отдыхала, но иногда приходили воспоминания прошедшей жизни и желание выполнить обещанное всплывало, настойчиво напоминая о себе. Голос, или это были её мысли говорили, что возвращение будет коротким, буквально несколько суток, чтобы найти и рассказать.
  
   - Вот я и нашла тебя Серёжа, и рассказываю это, чтобы ты вспомнил - Анна закончила рассказ, нервно перебирая руками что-то несуществующее. Сергей сидел совершенно оглушенный, свалившейся на него новостью. Он посмотрел: за окном темно, стрелки часов показывали десять вечера. “Может она сошла с ума и мне надо как можно быстрее сбежать отсюда. Глупая , какая глупая ситуация!”. Женщина подняла на него глаза и тут он впервые за весь вечер увидел, какие они потрясающе красивые, глубокие темно-зеленые и в них блестели слёзы. Сергей растерялся - он боялся женских слез, они обезоруживали его.
  
   - Я так и думала, что ты не поверишь. Не хочу тебя никуда забирать, живи и будь счастлив. Всё, что случится дальше мне не ведомо и от меня не зависит. Прощай! Женщина неожиданно резко встала и решительно направилась к выходу.
   - Подождите, я расплачусь и мы уйдем вместе. Пожалуйста, не уходите без меня. Она кивнула, Сергей расплатился и они вышли.
  
   Навстречу шли молодые люди - девушки, парни весело смеялись. “Беззаботные - подумал Сергей, он сам был таким несколько часов назад. “Поймите меня - торопливо заговорил он - Вот я жил, жил и ни о чем таком не думал,даже не интересовался... и вдруг Вы, словно со звезды упали и такое мне наговорили, что у меня в голове всё перемешалось и на место не встаёт. Мне-то что делать?” Женщина молчала.
   - Анна, неожиданно заботливо спросил Сергей - вам есть где переночевать?
   - Нет, я об этом не подумала - была уверена, что найду тебя всё расскажу и сразу исчезну, независимо от результата. Но вот видишь...пока здесь не растворилась в воздухе.
  
   Сергей задумался - домой женщину не поведешь, родители не поймут. Вспомнил о своих друзьях из общежития университета. Пожалуй любой из них отдаст на ночь свою комнату, если Сергею нужно. Ну а причину он по дороге придумает. Людям всегда надо объяснять на понятном для них языке. Не будет же он рассказывать друзьям о столь мистической встрече.
  
   Пока Сергей размышлял, женщина присела на скамейку и терпеливо ждала его решения.
  - Я придумал, начал он обнадёживающим голосом, мы сейчас пойдем в общежитие к моим друзьям, они помогут. Вы не против?
  - Конечно не против, а за! Спасибо тебе. Дальше шли молча. А что вообще можно было сказать в такой ситуации - что-то вроде, потерпите, может я вспомню. И что тогда? Собирать чемодан в мир иной? Очень глупая ситуация - опять подумал Сергей.
  
   Они вошли в холл общежития. Там, как всегда на посту сидела вахтерша - тетя Маша, гроза всех студентов, немолодая,грузная, сердитая. Она въедливо всматривалась в спутницу Сергея. Сережу она знала с первого курса, он частенько бывал здесь у друзей и по-своему любила этого красивого студента. Ну нравился ей этот парень, он напоминал ей кого-то из далекой юности - на эту симпатию и был сделан расчет Сергея.
  
   И куда направляемся молодые люди? - вопрос был акцентирован Анне. Она явно хотела показать, что уж Анне-то в её возрасте нечего делать в молодежном общежитии. Сергей, весь расплывшийся от улыбки, поздоровался с вахтершей.
   - Тут такое дело , тетя Маша, наша дальняя родственница проездом в нашем городе, а родители укатили в деревню к бабушке, и я по рассеянности ключ в прихожей оставил. Подхожу после занятий к дому, тут вот Анна, я по карманам, а ключа-то нет. Ну не на улице нам ночевать. Тетя Маша, ну придумайте что-нибудь, а ребята... да хоть Славка из сто пятой, он точно свою комнату уступит. Вахтерша что-то долго перещёлкивала в своем уме.
   -Ты же знаешь Сергей, не положено посторонних пускать!
   - Знаю, но ведь такие ситуации не каждый день происходят. А про себя подумал : “Такие, точно не каждый день!”.
   - Ладно иди. Со Славкой договаривайся сам. Женщина вижу положительная, серьезная, думаю проблем не будет.
   - Нет, что Вы, никаких проблем, мне только переночевать. Большое спасибо - благодарила вахтершу Анна.
   - Идите - тетя Маша снова приняла суровый и неприступный вид.
  
   Они поднялись на второй этаж, постучали в сто пятую. Славка, как всегда не закрыл дверь - некогда ему, готовил новую тему. Был он немного “ботаник”, добрый и рассеянный.
   - Привет умник! - сказал Сергей уважительно - тут такое дело... Сергей в очередной раз рассказал выдуманную историю о родственнице.
   - Конечно, оставайтесь в моей комнате, а я пойду по общаге, поищу ночлег.
   - Вы нас извините - начала Анна.
   - Да что Вы, думаете я кровать свободную не найду, на нашем этаже и найду, не беспокойтесь. Он забрал учебники и вышел.
  
   Сергей оглядел комнату - в ней был относительный порядок, вещи не раскиданы, как обычно - значит не так давно приходила Славкина подружка Алена и убирала. В комнате, кроме стандартной студенческой кровати стоял старенький диванчик. Этот диван Славка выпросил у завхоза, оперируя тем, что к нему приходят такие же умники, будущие ученые. Они обсуждают новые проекты, а сидеть будущим ученым негде. Завхоз диван выделил.
  
   Анна, уставшая, присела на кровать, Сергей - на диван. Оба молчали, и молчание затягивалось. Сергей всматривался в неё, пытаясь всё-таки вспомнить что-то далекое, узнать близкое, родное. И находил. Улыбка, глаза, движения говорили скорее о молодой женщине. Всё портила седина - она напоминала о возрасте Анны и сбивала его воспоминания. Он ещё раз скользнул взглядом по волосам и не увидел седины. Странно, у неё же были седые волосы, когда увидел в первый раз и потом они поблескивали, в кафе. Он пристальнее вгляделся в её лицо и не увидел неглубоких морщин у глаз и у рта. Происходило невероятное - у него на глазах молодела женщина!
  Он одернул себя, наверное от всего этого у меня что-то с головой, сжал голову у висков. Всё кричало в нем : “ Сейчас же прекрати эту мысленную пытку! Надо уснуть, а завтра... Завтра будет завтра”.
  Он предложил : “Давайте попробуем немного поспать”. Она почти упала на подушку и уснула. “Непросто дается возвращение в жизнь, даже на короткое время” - подумал он , но сам еще долго ворочался. Да и невозможно сказать спал ли он - что-то темное и большое наплывало на него, какие-то хаотичные образы преследовали во сне. Словом, сон был поверхностным, но потом он все-таки уснул.
  
   Сергей не увидел, почувствовал на лице теплые солнечные лучи. Они гладили волосы, щёки, нос - как когда-то в детстве теплые мамины руки. Он некоторое время не открывал глаза, вспоминал вчерашний вечер. “А может быть я сейчас открою глаза и никакой Анны не будет. Она выполнила свою роль, как обещала, нашла, все рассказала.” Наивный милый Серёжа , он действительно думал, что любое явленное событие может просто забыться, не оставляя следа, будь то новая встреча, женщина, пришедшая ниоткуда или даже менее значительное явление. Оно, это явление не уходит бесследно. Стоит мелькнуть мысли, связанной с этим, даже мимолетному движению, запаху возникнуть рядом и вот оно воспоминание, как будто никуда не уходило.
  
   Он приоткрыл глаза и сразу зажмурился. В проёме окна стояла девушка к нему спиной. Солнце обнимало её и золотило волосы, стройное тело. Казалось, что вся она соткана из света. Там, где всегда стучало его юное сердце что-то сжалось, точно пружина, а перед глазами поплыли картины сна. Он видел этот сон много раз и не мог понять, потому что не связывал его с собой. Видел светящуюся молодую женщину у открытого в сад окна. Сад за окном весенний зеленый, заполоненный бело-розовым цветом. Он подходит к женщине, обнимает её за плечи, говорит :”Красотища какая! Даже глаз не хватает, чтобы насмотреться.” Женщина, поворачивается к нему, смеется, ворошит его волосы, называя его другим именем - какой ты романтик, Саша! Картина исчезла. Но у окна стояла та самая, золотая женщина и о чем-то думала.
  
   Женщина услышала скрип старого дивана и повернулась к нему. Да, это была она, Анна - женщина из сна, не та, вчерашняя немолодая и усталая. А другая, родная, хорошо знакомая. Молодые сияющие глаза смотрели на Сергея с любовью и нежностью.
   - Я вспомнил тебя Аня! - почти закричал он. Не все конечно, но когда после свадьбы мы поехали в деревню к твоей тете. Она уступила нам свой дом, а сама на месяц ушла жить к подруге. Мы были одни целую вечность, мы были счастливы.
   - Сергей, -Анна остановила его - послушай, ты пришел в эту жизнь и должен прожить её.
  Возможно эта жизнь будет не менее интересной, прожив её, ты обретешь новый опыт. А я вернусь, мне уже надо возвращаться - я знаю.
  Сергей не слушал её, продолжая обнимать до тех пор, пока не почувствовал пустоту под руками. Где же она? Забыв обо всём он выбежал из комнаты и в конце коридора увидел силуэт Анны. Он бежал, а кровь часто-часто стучала у него в голове. Распахнув входную дверь, сбежал по ступенькам на тротуар.
  
   Весенняя улица шумела голосами машин, людей и птиц. Сергей искал глазами её Аню, так неожиданно обретенную и вновь потерянную. И увидел, как светящаяся фигура удаляется по дорожке парка, напротив того места, где стоял. Не глядя перед собой, он выбежал на дорогу, где крича сиреной, мчалась по вызову машина “Скорой помощи”. Сильный удар отбросил тело Сергея далеко. Все вдруг остановилось и затихло. Казалось, даже птицы перестали петь. Слышны были только визжащие тормоза машин.
  Врач “Скорой”, молодой и бледный, подбежал к Сергею - тело его было мертво, а на лице сияла улыбка. Такой счастливой улыбки врач не видел ни у кого из умерших. Он подумал , что парень был не в себе - выскочил на дорогу, да ещё и улыбался.
  
   Сам Сергей находился уже далеко, он легко догнал Анну, он вообще стал очень легким. Она с тревогой посмотрела на него : “Сергей? Зачем?”
  - Я люблю тебя, всегда любил и искал, но не находил. А когда ты пришла в образе немолодой женщины, я не мог совместить тебя и её. И я хочу быть рядом с тобой всегда, где бы мы ни были.
   Они засмеялись от счастья, легкости и свободы. Весенний ветер подхватил их и унес в сияющий мир, мир без начала и конца.
  
   Конечно люди не видели их. Они подходили, смотрели на мертвое тело и говорили : “Какой красивый парень! Ему бы жить и жить.” Они не знали, что именно это Сергей делал в данный момент - он начинал жить по-настоящему.
  
   ПОМНИ ИМЯ МОЁ.
  
   Ты снова пришёл ко мне. Во сне. Вернее, на границе сна. Так бывает - иногда Ты приходишь, когда я начинаю просыпаться, иногда - перед тем, как заснуть. Но когда бы Ты не появился и в каком бы образе не пришёл, я очень чётко ощущаю - это Ты. Я чувствую Тебя сердцем, так говорят.
  
   В этот раз Ты появился в человеческом облике, таким, каким я знала Тебя тогда,когда Ты был человеком. Ты сидел на песке у кромки моря и всматривался вдаль. Потом увидел меня и взгляд Твой потеплел. Я присела рядом. Мы молчали, нам не нужны слова - они сказаны давно. Вот так сидели молча, Ты всё гладил мои руки и нежно целовал глаза. Время покинуло нас, или мы за ненадобностью выбросили его. Поэтому я не помню, как долго мы сидели, но хорошо вижу наши следы на песке; Твои тёмные с рыжеватым оттенком волосы, спадающие на одежду; глаза - внимательные и лучистые.
  
   Это было так давно, но картина стоит в глазах, как будто только что, мы встали, стряхнув с одежды песчинки и пошли к небольшому селению на берегу моря.
  
   Прошло много веков, а люди всё гадают и строят предположения о наших отношениях.
  Эти предположения поставили с ног на голову действительные события. Так много грязи насыпано на имя моё, а Твоим именем прикрывались, проводя войны и пытки. Приписали Тебе слова, которых ты не говорил, а те, что говорил исказили до неузнаваемости, так и не поняв, зачем Ты приходил.
  
   И всё это мы знали тогда, ещё до самих событий. Знали, что меня назовут женщиной, продающей своё тело, а Твой образ повесят на все кресты, что смогут найти. А больше всего занимает человеческое любопытство - кем же я была для Тебя? Женой? Учеником?
  Или просто женщиной, которую Ты оправдал? И были ли у нас дети?
  
   Да, говорю я, была женой и учеником, и были дети! А разве одно мешает другому. Эти обстоятельства вообще не имеют никакого значения. Когда Дух принимает решение идти на воплощение женщиной - значит он всегда воплощён Учеником, какой бы умной ни была женщина и что бы она о себе ни думала, она всё равно будет учиться у мужчины.
  
   Мы многое тогда не понимали - я и другие Твои ученики. Ты называл нас братьями и говорил, что мы все - Сыны Божьи, Сыны Отца Небесного. И это мы тоже не понимали, вернее забыли, став людьми, и только Ты - вспомнил и передал это знание нам. Мы искренне хотели быть такими, как Ты, те, кто шёл за Тобой. Но слишком много оставалось в нас человеческого, эгоистичного, слишком много.
  
  Я тоже не всегда понимала Тебя, но сердцем чувствовала Твою правоту во всём и потому всегда шла за Тобой - потому что не могла не идти. Ты был единственным, в ком полностью был проявлен Дух и ничто не могло скрыть его.
  
   Потом другие назвали Тебя Богом, и чтобы управлять от Твоего Имени сочинили Мифы, чтобы Тебя боялись. Но я-то знаю - Ты был Любовью Отца Небесного и отдавал себя, как Любовь всем. Обретя сознание Христа - ты стал Христом и всё человеческое оставило Тебя, потому что не было создано Отцом. А я шла за Тобой, ведомая Твоим Духом и Моим, потому, что не было меж ними разделения и был наш Дух Единым для всех нас.
  
   А ещё я помню, как Ты сказал, что будет с нами дальше, когда войдем в город Иерусалим (так его сейчас называют) и что там Тебя схватят и казнят. Я упала перед Тобой на колени и рыдала, обнимая ноги твои. Я кричала, что безумство - идти сознательно на смерть, зная, что ничто не отвратит её. Я просила и плакала у ног Твоих - наш второй ребёнок уже жил под моим сердцем. Ты с печалью посмотрел на меня, поднял с земли и тихо сказал : “Ты не услышала меня. Это путь, который покажет, что мы - Дух Единый, Отцом созданный и потому БЕЗсмертный. А что тело? - Платье, которое ты снимаешь, когда ложишься спать и вставая, одеваешь новое. Так отбрось же всё человеческое и не печалься о теле - оно тленно. Но знай, что Дух мой всегда с тобой и как бы трудно тебе не пришлось, стоит вспомнить тебе имя моё и сама увидишь, как придёт к тебе Покой, Любовь и Радость.”
  
   Ты успокоил меня и каждое Твоё прикосновение облегчало боль и уносило печаль. И опять шла за Тобой - потому, что знала - Ты прав, Учитель.
  
   В этой, сегодняшней жизни я увидела твой образ в церкви, куда ходила моя бабушка. Однажды она повела меня на причастие и показывая на крест и на распятого Тебя, сказала : “Вот распяли нашего Бога”. “Это - Учитель” - взялась я спорить. Бабушка ничего не сказала, так и не поняв меня.
  
   Потом Ты приходил ко мне лет в двенадцать. Я осталась дома одна, двери были заперты, но я услышала лёгкие шаги и вдруг осознала, что у меня закрыты глаза и я не в силах их открыть. Честно пыталась это сделать, но не смогла. Почувствовала только лёгкое прикосновение к волосам и тепло, энергия знакомая и родная. Видимо поэтому я не испугалась. Прошло мгновение, я открыла глаза и никого не увидела, но это запомнилось.
  
   Потом пришло взросление и я забыла имя Твоё. Наверное, потому,что детство моё и юность были благополучными - меня все любили - родители, учителя в школе и даже ровесники очень хорошо ко мне относились. Всё продолжалось до замужества - кармическая ситуация с первым мужем складывалась очень жестко. Я начала “просыпаться” и вспоминать Тебя. Но эгоизм был так огромен, что Покой и Любовь, которые приносило имя Твоё быстро забывались. А страх и обиды закрывали всё хорошее.
  
   Однажды, уже переехав, в маленький город из большого, я нашла странную икону, почти современную. На ней Ты был слишком похож на себя, такого, каким я Тебя знала.
  Поставила её перед собой на столе и начала всматриваться и вдруг увидела нечто чудесное. Из иконы, на сердечном уровне, прямо посередине вышел золотой луч и пошел в моём направлении, в то же самое место на моём теле. У меня зажёгся такой же луч и вернулся Тебе. Я сидела, боясь пошевелиться, а лучи всё играли,перебегая от Тебя ко мне и обратно. Боясь прервать игру лучей, я не поняла тогда, что Ты даёшь мне возможность вспомнить кто я - настоящая и что за луч Ты мне вернул.
  
   Явление продолжалось минут двадцать, лучи исчезли и осталась только Твоё лицо на иконе. Но чудеса продолжились. Вечером я вышла из дома и самое первое ощущение - Любовь ко всему, что меня окружает. Лица людей во дворе нашего дома, раньше казавшиеся такими неприятными вдруг стали для меня вполне доброжелательными. Погода хмурая и дождливая развеялась и солнце осветило небо.
  
   Наверное по-настоящему вспоминать я начала после этого случая. Я вспомнила имя Твоё, а Покой, Любовь и Радость всё чаще стали приходить ко мне и задерживались надолго. Каждый день я встаю и ложусь с именем Твоим и благодарностью к Отцу Небесному, Тебе, Сыну Божьему и Духу Святому.
  
  Я написала это и посмотрела в зеркало. В зеркале - лицо немолодой, рано поседевшей женщины, с усталыми зелёными глазами, следами былой красоты и опущенными уголками губ. Спросила: “ Неужели ты -та, что ходила с Ним из селения в селение и любила Его и страдала о Нём?” Голос ответил :”Нет, то была другая женщина, но запись о ней в Духе твоём и ты прочитала ещё одну главу своей “Книги жизни”.
  
  
  
   КАК Я ПРОСНУЛАСЬ И НЕ НАШЛА СЕБЯ...
  
  Затикал будильник на электронных часах. Выставленный ещё в двадцатом веке звонок, имел отвратительный шипящий голос. Вставать как всегда не хотелось, да и некуда было спешить - вот уже месяц как уволилась.
  И всё же я медленно начала открывать глаза. Открыла. Потянулась руками, чтобы откинуть одеяло и мельком взглянула на них. После короткого взгляда поняла, что ещё сплю. Потому, что то, что я увидела, вернее не увидела, кроме как сном объяснить нельзя. А не увидела я своих рук!
  
  - Да, интересненький сон мне снится- подумала я. Сонное состояние однако же разом прошло.
  -Не может такого быть - я с такой силой раздвинула веки, что заболели глаза. Посмотрела ещё раз - рук, действительно не было. Вернее, я их ощущала, что вот же они, при мне. Но вместо них я вижу странные аморфные световые потоки, прозрачные и колышущиеся.
  
  Откинула одеяло совсем. Там где должно быть тело - пижама, как будто что-то прикрывала. Но ног от лодыжек до ступней - не видно, опять те же потоки.
  - Теперь срочно к зеркалу - решила я и пулей вылетела из кровати. Миг, когда подходила к зеркалу показался вечностью, а может я намеренно тянула время, боялась? Но сколько ни тяни - смотреть-то надо.
  Глянула и о ужас! Там над воротником пижамы очень медленно раскачивался и расцвечивался всеми цветами радуги - цветок, отдалённо напоминающий хризантему.
  Ни глаз, ни носа, ни рта этот цветок не имел.
  - Всё, приехали! - Я уселась на кровать в совершенно “никаком” состоянии. Надо было что-то делать со всем этим. Но что - я не знала.
  - Хорошо, что муж и сын спят, а то и до истерики недолго. У меня её зачатки уже проступали.
  Решила думать логически :
  - Не пью, не курю, не потребляю. Голова всегда трезвая. Мистикой конечно интересуюсь, но не до таких же “вывихов”. Теперь, что там в мире творится - вроде как трансформация-трансмутация на ближайшее время намечена, квантовый переход всеобщий. Я конечно допускала всё это, но как-то неприменимо к себе. Ну допустим, какая-то трансформация началась. Но дальше то как? Паника охватила ни на шутку - на люди не выйти, разве что народ пугать.
  
  Тут уж кстати и Уэллс Герберт со своим “Человеком-невидимкой” в голову полез. Про себя усмехнулась - В голову! В хризантему - а не в голову. Вспомнила перипетии бедного учёного - как он лицо бинтами заматывал. Это что-же и мне теперь также?
  Внутри всё затряслось и завибрировало, а то , что раньше было ногами стало ватным.
  А с домашними как? Я вдруг живо представила, как по дому ходит халат и в унисон с ним тапочки и очки. Ходят, готовят кушать, подают на стол, стирают, развешивают бельё. А за компом сидит тот же халат. От этой мысли я невесело рассмеялась. И как семья должна на это явление реагировать?
  “Что толку себя терроризировать такими мыслями “- решила я и немного успокоилась.
  “Может оно само как-нибудь рассосётся, ну в смысле - сконцентрируется, клетки соединятся как были, словом, вернется на прежнее место”- тешила я себя.
  
  В комнате у сына зазвонил будильник - значит уже семь утра. Он на работу встаёт в это время, а я даже не готова его встретить в новом виде. Быстренько натянула джинсы, свитер, юркнула на кухню готовить завтрак - понадеялась на его природную рассеянность, может не заметит. Во всяком случае, не сразу, не с порога.
  
  Сын умывался, ходил взад-вперёд, что-то собирая на работу.
  - Сядь, поешь, а то опять не успеешь - сказала я, усиленно пряча лицо или то, что от него осталось в платок. Я платки хронически не переношу, а тут вот пришлось для маскировки надеть - вроде как голова на месте. Сын что-то буркнул и сел завтракать, в то время как я усиленно притиралась к мойке, надеясь слиться с ней, чтобы меня не заметили.
  
  - Мам, что-то хотел тебе сказать...- рассеянно проговорил сын.
  - Ну вспоминай!
  - Вспомнил, вроде командировка опять намечается.
  - Вот опять двадцать пять - всплеснула я руками - на прошлой неделе вернулся, отдохнуть не успел и..- я невольно повернулась к столу. Вся моя маскировка полетела к чёрту.
  Сын вытаращил глаза и не мигая смотрел на меня.
  - Мать! Ты что? Ты где?
  - Спроси лучше в каком я виде.
  - И в к-ка-ком? - произнёс он дрожащим голосом.
  - В невидимом! - констатировала я.
  - Ешь и слушай - проговорила более спокойно и уверенно, и рассказала, как я проснулась и обнаружила, вернее не обнаружила...
  
  - И что теперь делать?
  - А я почём знаю... Отца вот надо подготовить. Слушай, ты ему сейчас перед работой как-нибудь намекни. А то сам понимаешь,если я перед ним в таком виде, у него же сердце больное. Да и на работе не распространяйся.
  - Я вроде идиотом не был - буркнул сын - щас, заявлюсь и скажу ребятам -у меня мама невидимкой стала.
  - Ладно, не сердись, видишь я сама на нервах.
  
  Решили мужа сейчас разбудить - дело-то срочное. Сын тихо вошел в спальню - отец спал, похрапывая и подсвистывая, осторожно тронул его.
  - Пап, проснись, очень срочно, я на работу, а тут такое дело...
  - Какое такое неотложное дело, что без меня невозможно решить - муж недовольный и ещё не проснувшийся сел на кровати, ища ногой тапочки. Сын мямлил :
   - В общем что-то в атмосфере произошло, и начались необъяснимые явления,которые
  как-то задели нашу семью.
  - Ты что мелешь - муж наконец-то нашёл тапочки и проснулся. Ничего себе - спал спокойно, а тут необъяснимые явления.
  - Конец света, что ли ?- заинтересовался он.
  - Нет, пока не конец. Ты главное, не волнуйся, может оно как-нибудь образуется.
  - Да что случилось и с кем?
  - Ну мама... В общем она невидимая стала.
  - Да ты что издеваешься? Так не бывает.
  
  Я робко выглядывала из-за двери.
  - Мама! - позвал сын - ты давай теперь сама разбирайся, а то я на работу опаздываю. И я вплыла в спальню. Сын пронёсся мимо меня, дверь хлопнула, я посмотрела на мужа. Даже в моем теперешнем положении я не могла удержаться от смеха.
  - Твою мать! Это что же такое? Он так округлил глаза и начал ими вращать, как будто прямо сейчас в этой комнате надеялся найти причину столь странного явления и немедленно начать допрос этой самой причины.
  
  - Ты, Миша, только успокойся, мне-то ещё страшнее - и я в очередной раз рассказала свою историю.
  - Сколько раз я тебе говорил!? Ходишь в интернет, на сайты этих самых “задвинутых”, “рерихнутых” и прочих... - вот и случилась с тобой эта оказия.
  - Ну при чём здесь это?
  - Как это при чём? Может всё это передалось от “задвинутых” с энергией, как вирус или болезнь . Что же делать-то Верочка? - как-то уж совсем по-бабьи запричитал муж.
  И тут же быстро поправил себя.
  - Ладно мать, не горюй. Пока дома сидеть будешь, к подружкам своим - ни-ни. Вот оно -военное прошлое - не даёт человеку раскисать и паниковать. Я даже за него порадовалась.
  - А в магазин, на рынок - за продуктами кто?
  - Сам буду ходить.
  - Да, ты уж выберешь..- с горечью проговорила я. Он вскинулся и рявкнул :
  - Тогда сама иди - плыви или как там у вас, у которых вместо головы цветок качается. Вперёд и с песней.
  - Ладно Михаил Григорьевич, не распаляйся, не в учебке и я - не твои солдатики. Сам должен догадаться, что у меня все мозги навыворот.
  В общем, договорились - сижу дома, ни с кем не общаюсь, хожу в свой любимый интернет, а вдруг я не одна такая.
  
  Дни стали тянуться медленно. Интернет ничего похожего на мой случай не выдавал. Новости всё те же - про президента и оппозицию, про погоду и аварии. Чувствовала я себя на удивление лучше, попривыкла вроде. Сын уехал в командировку в Н-ск. Обещал, что может быть там что-нибудь разузнает. Сегодня заканчивалась вторая неделя моего невидимого состояния.
  
  Муж исправно ходил за продуктами и даже научился спорить с продавцами относительно свежести этих самых продуктов - чего раньше за ним не водилось. Наверное при покупке вспоминал моё долгое ворчанье о рыбе с запашком и заветренных овощах - было такое дело.
  
  Зазвонил мой сотовый. Сын сообщал, что приедет дня через три - что-то доделать нужно. Я отложила телефон. Вот ведь дожилась - не выйти никуда, поговорить не с кем. Соседка у нас жутко любопытная - вчера вечером муж дверь открывал, так она свой нос чуть ли не в квартиру засунула : “А что это , какой день Верочки не видно?” Муж у меня не особо разговорчивый, но тут уж она его своим любопытством сильно задела, вот он рявкнул на весь подъезд - Болеет и всё. И никаких дополнительных пояснений. Тут ещё подруги мои Ленка и Наталья телефон “оборвали” ,где я да что. Приболела, вот поправлюсь тогда встретимся и поговорим. Да-а! Встретимся... И тут моя плодотворная фантазия расцветает в один момент - я вижу реальную картину, как приходят мои подруги, как встречает их хризантема в домашней одежде, и обе они визжат от ужаса и падают кто куда. Посидела, ещё минут десять пожалела себя и пошла к компьютеру - он теперь у меня самый надёжный товарищ.
  
  Сын приехал, как и обещал через три дня. Прямо с порога, не успев раздеться закричал:
  - Мать! Я нашёл.
  - Ты раздевайся, да умойся с дороги- приговаривала я обнимая своего взрослого сына. Пока он приводил себя в относительный порядок, я от нетерпения переступала с ноги на ногу, как лошадь перед стартом. Поставила на стол чайник с крепко заваренным чаем, домашние пирожки. Сын схватил пирог и прожевал и расплылся в улыбке: “Вкусные у тебя пироги, мам”. Видя моё нетерпение, сказал : “Ладно, потом чай попью, а то заинтриговал
  тебя и ничего не рассказываю. Слушай.
  
  Рассказ моего сына. Приехали мы с ребятами в город Н-ск и почти сразу на объект. Всё просмотрели и решили, что в первый день обустроимся и закупим продуктов на неделю, чтобы потом не бегать.
  
   Ну вот идём по супермаркету со своими тележками, я - за крупами, Димка - в другой отдел. Подхожу к полкам, а там дедок стоит и пакетами шуршит. Я своё смотреть стал, а он так бочком ко мне и говорит : “Сынок, ты посмотри срок годности, а то овсянка иногда горьковатая попадается” и мне пакет с крупой подаёт. Я машинально посмотрел и говорю: “Нормальная крупа, дед бери”. И чтобы отдать крупу голову поднимаю на этого деда посмотреть , а лица-то у деда нет - шляпа на облачко какое-то надвинута и колышется. Стою я так раскрыв рот, а он увидел мою реакцию и говорит:”Ты сынок не пугайся, я-то здесь, просто невидимый стал”.
  
   Разговорились мы и стал я спрашивать, как давно он такой ходит и как люди реагируют. Рассказал он, что такое с ним приключилось недели три назад, и что живёт он один и за продуктами ходит сам, и в этом супермаркете к нему вроде как привыкли, почти не замечают, а между собой “невидимым дедом” зовут. Тут я про тебя немного рассказал и дед мне вдруг говорит: “Я тебе адрес одной женщины дам, ты сходи к ней, она лучше расскажет как твоей матери помочь, денег за это она не берёт, но ум хорошо направляет - слова у неё добрые”. Тут смотрю Димка машет мне, что пора мол - что я там с дедом разговорился. Я старика поблагодарил и адрес взял - решил съездить в конце командировки, когда работы поменьше будет. Да и действительно, тяжелая командировочка была - еле до квартиры доходили, падали на кровать, а уж потом ужинали поздно.
  
  Заканчивалась наша работа и решил я съездить к той женщине. Жила она в пригороде, я на автобусе добрался до посёлка, где она живет. Нашёл улицу, дом - хороший такой дом, крепкий, кирпичный. Позвонил, дверь открыла девочка лет десяти.
  - Татьяна Алексеевна здесь живёт? спрашиваю.
  - Проходите, говорит - мама занята сейчас, подождите здесь и показывает на диванчик в комнате. Я просидел минут двадцать, вышли из другой комнаты две женщины. Та, что постарше проводила посетительницу и повернулась ко мне : “А кто вам мой адрес дал?”
  Я назвал имя старичка. Она улыбнулась и говорит : “Пойдёмте в комнату, а Настя нам сейчас чаю горячего принесёт”. Зашли с ней в ту комнату из которой они с посетительницей вышли - темноватая, но уютная, ладаном пахнет. Настя, дочка её ,чай принесла, закрыла за собой дверь. Только тогда Татьяна Алексеевна кивнула, рассказывай мол, с чем пришёл. Я рассказал. Пока она меня слушала - улыбалась, красиво как-то, не по- земному. А потом пришёл мой черёд её слушать.
  
  -Не пугайтесь - начала она. Время такое пришло и новые энергии из космоса на землю идут. Всё преобразуется - планета наша, люди, их мысли и их тела, некоторых вот невидимыми делают. А мама Ваша должно быть человек добрый, зла не помнящий, всем прощающий - вот и попала в первую волну Людей Новых, как и тот старичок, что мой адрес Вам дал.
  
  Много она мне в тот день рассказала: про космос, про дух человеческий, про Творца, про будущее. Ты знаешь, говорила она очень просто, хорошо и по-доброму. А тебе она посоветовала легче и с радостью ко всему происходящему относиться. Потому что многих подобные изменения заденут, по-разному, но заденут.
  
  Сын закончил свой рассказ, посмотрел на меня, бережно погладил по голове, также как я когда-то гладила его маленького. “Всё у нас хорошо, мама”- сказал тихо и также тихо ушёл в свою комнату.
  
  Я для себя решила - будь, что будет, начинаю новую жизнь, с новыми мыслями и идеями.
  А если кому мой вид не нравится - это его проблемы, а не мои.
  
  
  
  
   ЖЕНЩИНА В КАФЕ.
  
  
   Я смотрю на женщину из окна своей комнаты. Она всегда точна, появляясь в уличном кафе утром, около десяти. В это время я проснулся и пью кофе дома , а она - в кафе, внизу.
  
   Я - художник. Возможно, я смотрю на всё, что за окном совсем другим взглядом, но не заметить эту женщину просто невозможно. Я снимаю эту комнату давно , но увидел её впервые около месяца назад. Могу точно поклясться, что до этого она здесь не появлялась.
  
   Вы думаете я наблюдаю за ней потому что она молода и красива? Красива?! Да!!! Но молода?... За ней чувствуются прожитые года и их много. Так что же влечёт меня, молодого и не очень серьёзного человека к женщине в возрасте..., что-то мешает мне определить её возраст. Состояние абсолютного покоя и величественной безмятежности исходит от неё.
  
   Как будто она живёт не здесь, не в этом мире и прилетает на некоторое время попить кофе, поболтать со своим бородатым приятелем, который иногда приходит с ней, а иногда появляется позднее. Они о чём-то увлечённо беседуют, потом уходят вместе или отдельно.
  
   Иногда женщина остаётся дольше обыкновенного; достаёт из сумочки блокнот и что-то записывает. Я не знаю что она пишет, да и мне это не интересно. Мне интересна она, в длинной лёгкой юбке песочного цвета, блузке простого покроя. Каштановые волосы, рассыпавшиеся по плечам мягко шевелит лёгкий ветерок, отчего они кажутся живыми. И глаза, внимательные и немного грустные, глаза не здешние, отрешённые.
  
   Она так гармонично вписывается в фон маленького уличного кафе, ярких цветов, висящих на каменной,покрытой охрой стене дома. Даже старые ставни ничуть не портят этой картины.
  
   Я ничего не знаю о этой женщине, но мне очень хочется... присесть рядом и рассказать о себе. О своих неудачах и ошибках, о первых успехах в творчестве. Я почему-то уверен, она внимательно выслушает, улыбнётся и скажет: «Всё хорошо, всё хорошо! Это просто твой опыт и ничего больше».
  
   Я чувствую, что после этих слов печали растают, обиды уйдут и останется тепло и свет... и женщина напротив с любовью в глазах и светом за ней. Поэтому я должен с ней непременно познакомиться на этой неделе... или завтра? Да что же я медлю? Сейчас! Я познакомлюсь с ней сейчас!
  
   Бегом я спускаюсь из своей комнаты, с шумом хлопаю дверью подъезда, оказываясь на маленькой мощёной площадке у кафе. Но женщины нет нигде. Никого не было и на той узкой улочке, по которой она приходила и уходила. Но может быть она зашла внутрь кафе? Увы, её не было и там!
  
   За барной стойкой сам хозяин кафе, толстый и добродушный Жиль протирал бокалы. В углу скучала Жюльетт, племянница и помощница Жиля.
   - Ты кого-то ищешь? - спросил хозяин.
   - Женщину, что сидела на улице за столиком и пила кофе и вдруг исчезла.
  
   Он как-то испуганно посмотрел на меня:
   - Ты ничего не путаешь?
   - Нет. Я вижу её каждое утро, она пьёт кофе. Иногда с ней бывает мужчина с короткой бородкой.
  
   Жиль ещё более внимательно посмотрел на меня:
   - Ты точно здоров?
   - Это ты надо мной издеваешься! - взорвался я.
   - Ничуть, - покачал он головой - в это время сюда никто не приходит, поэтому Жюльетт скучает.
   - Я собственными глазами видел её здесь несколько минут назад, - настаивал я - ты же знаешь, я - художник, она показалась мне очень интересной, я хотел бы написать её портрет.
  
   - Красивая женщина в длинной юбке? И мужчина с короткой бородкой? - задумчиво уточнил Жиль. - Подожди приятель, я кое-что вспомнил...
   Неожиданно быстро для его большой фигуры он развернулся и вышел в дверь, уводящую вглубь кафе. Жиль вернулся через несколько минут более растерянный, чем когда уходил. Он подошёл ко мне, бормоча следующее:
   - Странно, я же хорошо помню, они смотрели прямо в камеру, когда я их фотографировал..., посмотри, эту ли женщину ты видел из своего окна.
  
   С этими словами он сунул мне довольно старую фотографию. На ней, судя по одежде были та самая женщина и мужчина. Но, что действительно странно, их лиц не было видно. Как будто во время съёмки их кто-то позвал и они повернули лица в сторону кафе.
  
   - Да именно их я постоянно вижу из своего окна. Причём женщину чаще, мужчина появляется редко - подтвердил я.
   - Ну тогда это тем более необъяснимо, чем эта фотография! Жиль устало присел на стул, почёсывая лысеющую макушку.
  
   - А в чём дело, что здесь необычного? - я не понимал ситуацию и становился всё более нетерпеливым.
   - Необычно всё: от появления здесь этих людей и этой фотографии и их исчезновения. Присядь, раз такое дело угощаю сегодня я. Жюльетт! - окликнул он помощницу - принеси нам вина и сыра.
  
   Ещё более заинтригованный я присел за столик. Жюльетт аккуратно расставила на столе угощение.
  
   - Это произошло лет двадцать назад или около того - начал свой рассказ Жиль. Они как будто в самом деле свалились с неба, вот вчера их не было, а сегодня она приходит в кафе и заказывает кофе, как будто делала это всю жизнь. Ты же знаешь, наш городок - маленький и каждый новый человек - на виду. Да, сначала пришла она, Надин, а уж потом Алекс. Они весело разговаривали на...русском. У нас когда-то обедал русский студент и я запомнил некоторые слова. Поэтому я понял что они русские, но заказ они делали на французском, хорошем французском, без акцента.
  
   В то время я только что получил это кафе в наследство - отец не мог заниматься им (он уже был болен), а я - молод и за всё брался с удовольствием и азартом. Я был рад любым посетителям, но в них - Жиль кивнул в сторону фотографии, которая лежала на столе между нами - в них была какая-то загадочность, интрига что ли, которую я до сих пор не могу понять.
  
   Иногда я пытался всё-таки узнать откуда и кто они, но Надин так искренне и обезоруживающе улыбалась, прижимая палец ко рту и говорила: «Это тайна Жиль, очень большая тайна!».
  
   А потом произошло то, что я меньше всего ожидал от себя - влюбился. Как последний дурак... в женщину, которая на тридцать, а может и на все сорок лет старше меня. Я страдал, если она не приходила в этот день и был счастлив, когда появлялась.
  
   Моё состояние не могло оставаться незамеченным. Однажды она подозвала меня и указала на стул. Я присел, она взяла мою руку и тихо сказала: «У тебя всё будет хорошо, это просто твой опыт. Пойми его и прими, а потом отпусти. И тебе станет легко! Поверь мне, я это точно знаю».
  
   Меня кто-то позвал и я ушёл. Но в тот же вечер обдумал наш разговор и сделал так, как советовала Надин. В тот момент, когда отпустил эту ситуацию, мне показалось, что с плеч упал тяжёлый мешок. В общем осталась только радость от общения с ними.
  
   Они приходили ещё не раз, но я был с ними вежлив и весел, а однажды попросил их позировать перед камерой, чтобы сделать снимок. Они согласились, правда Алекс сказал: « Не знаю надолго ли у тебя сохранится наше изображение». Я в тот момент подумал, что он говорил о фото и заверил, что буду хранить в надёжном месте. Они оба улыбнулись. Но только теперь я понимаю, что они говорили о чём-то другом.
  
   Как-то они зашли вместе, я пошёл выполнять заказ, а когда вышел их уже не было. Начал спрашивать всех, кто мог что-то видеть. Кто-то сказал, что они стали как два облачка и поднялись вверх, а потом улетели. Я в то время был слишком прагматичен и конечно не мог поверить в это. Решил, что рассказывающий хватил лишку(за ним это водилось) и ему привиделись облачка. Подумал, что просто очень быстро ушли, а потом вообще уехали из нашего города.
  
   И вот сегодня приходишь ты и рассказываешь о тех, кто лет двадцать не был здесь, да ещё и фото, на котором не видно их лиц. Как всё это странно...».
  
   Мы ещё посидели и помолчали, потом я спросил:
   - Ты можешь на время дать мне фотографию, всё-таки хочу написать картину.
   - Да, да, конечно бери.
  
   Я поблагодарил Жиля за угощение и вернулся к себе в комнату. Писать картину начал в тот же день и закончил через две недели. Писать было легко, мазки ложились правильно и почти не требовали доработки. Время от времени я всматривался в фотографию и мне казалось, она оживала: Надин и Алекс поворачивали головы, смотрели на меня и улыбались. Я говорю это со всей ответственностью, потому что всегда был трезв, не курил траву и вообще не употреблял всякую дрянь, что вызывает галлюцинации.
  
   Когда картина была готова я отнёс её Жилю.
   - Помести её туда, где ей необходимо висеть.
  
   Он повесил её рядом со своим рабочим местом.
   - Это чтобы она всегда была перед глазами. Мне она нравится, вроде ничего особенного, но в неё хочется войти, как в дверь и посидеть рядом с ними.
  
   Через некоторое время я покинул городок и давно уже не был в нём. Не знаю висит ли картина ещё там или уже нет. Но когда я вспоминаю эту историю, мне кажется, что герои моей картины играют в ней, оживая, смотрят на посетителей, а иногда отворачиваются. Ведь это так легко в мире, где властвуют иллюзии, где сам мир - очень большая иллюзия.
  
  
   ГОРОД.
  
   Лена не любила этот город. Город, в котором она родилась и жила. Иногда не просто не любила, а жутко ненавидела. Ей казалось, что хуже города она не встречала. А ведь ей довелось побывать во многих городах — больших, малых и средних.
  
   У города короткое имя, всего пять букв. Есть конечно города и с более коротким именем — в четыре буквы: Берн, например. Но звучит-то как солидно! Не то, что этот!
  
   Когда она вспоминала своё детство, юность и дальнейшую взрослую жизнь, то вспомнила , что никогда не ассоциировала себя и город, как нечто родное, крепко связанное. В разговорах не упоминала: «в моём городе», «родной город». То есть он всегда был для неё абсолютно чужим. И хотя здесь жили все её родственники, родители, город не манил, но «заставлял» вернуться.
  
   Во-первых, потому что в семье она была единственным ребёнком, а значит, ответственность за пожилых родителей лежала на ней. Во-вторых, в этом городе у неё было собственное жильё. Что значит жить на съёмной квартире она знала не понаслышке — четыре года кочевала с семьёй по городам и весям. И в-третьих…, в-третьих было что-то другое, тайное. То, что не давало ей уехать и забыть этот город раз и навсегда. Вот это третье больше всего беспокоило Лену.
  
   Попытки уехать начались с самой юности. После окончания техникума поехала по распределению в европейскую часть России, тогда ещё СССР. Но не сложилось — условия, которые предложили молодым специалистам оказались неприемлемыми. И Лена снова вернулась в нелюбимый город.
  
   Потом уехала на курсы повышения квалификации в город миллионник, вышла там замуж, родила детей и думала, что уже никогда не вернётся. Но родители старели, большой город оказался на редкость жёстким и холодным, дети постоянно болели. И ещё… Лена услышала ЗОВ. Этот зов не звучал в ушах, он шёл откуда-то изнутри, из бездны сущности. Тягостный, настойчивый — он не давал спокойно спать, он просто преследовал.
  
   Она пыталась изменить судьбу и стала наводить справки о местах, где можно было поселиться. Не в самом городе, а возможно в посёлке, где-нибудь поближе к горам, чистому воздуху. Её «приземлил» дядя, работавший шофёром и исколесивший все окрестности. Он сказал ей: «Ты собралась пожить где-то, поближе к горам…, а ты знаешь, что в этих местах ничего не растёт. В том смысле, что на огород нельзя рассчитывать, овощи не вырастут».
  
   Это конечно был «удар ниже пояса» - в то время она «болела» овощеводством и могла вырастить овощи на любой земле. Но здесь в бой вступала природа. «Как это не растут?» - с вызовом обратилась к дяде. «Географию в школе нужно было лучше учить — температурный режим такой, что там куда ты собралась, даже картошка не вырастает! Ей тоже тепло нужно».
  
   Зов не прекращался, заболела любимая бабушка и Лена решилась. Она обменяла квартиру в большом городе на квартиру в её нелюбимом городе.
  
   Прошло очень много лет. Она похоронила бабушку, родителей и жила в родительском доме. За окном — зима. Лена печально смотрела на затянутые узорами окна и думала о том, что где-то тепло и солнечно. А она, постоянно мёрзнущая живёт в Сибири, в холоде. Дом старел вместе с Леной, родители достроили его в год её рождения, так что он был её ровесником. Требовался ремонт и хорошо, что старший сын, строитель с золотыми руками жил с ней — он и заботился о нём: ремонтировал, а то, что нельзя отремонтировать делал заново.
  
   Но дом находился в городе, ненавистном городе. Городе, который не давал хорошо жить, а заставлял постоянно выживать. Зарплаты - одни из самых маленьких в стране, цены — очень высокие. Хорошо оплачиваемой работы не было, поэтому молодёжь, едва окончив школу, старалась уехать из города. Лена с тревогой смотрела на сыновей и понимала, что они бы и сами «сорвались» отсюда, но бросить её одну с маленькой пенсией не могли. Ей было жаль, что она ничем не может им помочь, даже хуже, как балласт висит у них на шее.
  
   Лена пыталась понять, что так отчаянно держит её здесь. Она вспомнила, что читала в юности книгу, в которой приводился рассказ об одном старике, живущем где-то в Южной Америке, который всю жизнь пытался уехать из города. Он делал попытки уехать, но город так крепко держал его, что в итоге он так и умер там же. Аналогия этого рассказа с жизнью Лены была полная.
  
   Её совсем не прельщала старость в опостылевшем городе. Городе, где она не любила ничего...кроме реки. Река носила ещё более короткое имя, собственно и название города шло от название реки. Но имя реки звучало для Лены почему-то очень мягко и ласково, она любила эту реку и относилась к ней как к большому доброму существу с огромной нежностью. Хотя те, кто жил рядом с рекой вряд ли согласились с ней — во время весенних разливов, наполняясь тающим льдом и водами горных рек, она с огромном скоростью несла свои воды, сносила небольшие мосты, заливала прибрежные участки, огороды. А потом успокаивалась, неторопливо перекатывала свои серо-зелёные воды, такого же цвета были глаза Лены.
  
   Когда Лена была маленькой по реке ходили гружёные баржи, «Ракеты» каждый день перевозили пассажиров. Но грянула перестройка, речной транспорт загубили полностью и река обмелела. Теперь по ней катались только на моторных лодках.
  
   Да! Реку Лена любила, но не могла же она держать её? Может, как говорят на востоке – карма? Опять не то! Лена много лет посвятившая эзотерике и прочим странностям давно отработала карму с городом. Тогда что? - ломала Лена голову.
  
   Однажды, после очередных раздумий, она поняла, что дальше так продолжаться не может. И наверное осознала самое главное в тот момент: всё, что её окружает есть проекция её мыслей, иллюзия, майя – как говорили древние. Значит от неё (и только от неё) зависит будет ли она жить здесь или в другом, желанном для неё месте. Что требовалось теперь от неё – изменить своё отношение к городу.
  
   И она начала менять, начала внимательнее всматриваться в город, в людей, живущих здесь. Только теперь ей стало понятно – она не одна такая. Так много людей не любили его, просто привыкли и боялись сорваться с места. Лена вдруг увидела как много “нелюбви “ в этом городе, пьянства, обмана, грязи.
  
   Она начала с себя, насильно заставляя любить и прощать всех, кого встречала (тех, кто был ни в чём не виноват). Подсознание, так долго жившее в ненависти к городу выплёвывало эту насильственную кормёжку. Было трудно менять годами устоявшееся отношени е к городу. Но всякий раз, когда мысленно она посылала любовь и свет, встретившимся на дороге, в магазинах и других местах незнакомым людям, ловила себя на том, что стала чаще улыбаться, что город и люди становились к ней добрее.
  
   Очень медленно город разжимал “объятия”. Но Лена, уверовавшая в свою методику, продолжала посылать любовь и свет. “Только бесконечное терпение даёт мгновенный результат” - так было сказано в любимой книге Лены. Это произошло – город отпустил.
  Она поняла это сразу: улыбки и радость окружали её, никто не мешал, не вредил. Появился реальный шанс, один из тысячи, чтобы уехать к солнцу, к морю.
  
   Лена прощалась с городом и благодарила его и жителей. Ведь именно здесь она получила столько необходимых для неё уроков, благодаря которым смогла понять: только твоё отношение к чему-либо и только твои мысли формируют то, что тебя окружает. Она уезжала в тепло, к морю и только теперь поняла, что всегда будет помнить город, в котором родилась с любовью и благодарностью.
  
  
  
  
   ПРИНЦЕССА ЗОЛОТОГО ЛОТОСА.
  
   Электроэнергию отключили вчера, поздно вечером. За последние месяцы это стало привычным – энергосистемы старые, а деньги вкладывать в это старьё никому не хочется, вот и сидим частенько без электричества.
  
   Утром согрела на газе чай, попила, походила по кухне. Компьютер не включишь, мелкие бытовые дела – потерпят. Решила, что схожу в Царство Небесное. Хожу туда периодически что-то около года. Конечно не так часто как хотелось бы. Дорогу нашла случайно во время одной из медитаций, хотя попытки найти случались и раньше. Но вот так вот «забрела» в Царство, «застолбила» своё место, а теперь хожу туда отдыхать, радоваться, учиться, встречаться со своей Божественной семьёй.
  
   Путь Туда указан давно, аж две тысячи лет назад. Сказал Сын Божий, Первый из нас: «Царство Божие внутри вас есть» - не поверили и до сих пор не верят. А ведь это истина!
  
   Помню, когда это произошло впервые: сидела в медитации, отпустив надоедливые мысли эго, стало тихо. Передо мной прошёл золотой луч. «Иди!» - сказало моё истинное Я. И я пошла, вернее полетела. Вместе с лучом оказалась на берегу океана, на абсолютно гладкой зеркальной поверхности которого стоит золотой шар. Подлетаю к нему, шар раскрывается, золотые лепестки расстилаются на гладкую поверхность , а там… сидит молодая женщина неземной красоты в необыкновенном наряде, расшитом драгоценными камешками. Головной убор и платье отдалённо напоминают восточные наряды, но всё равно - не восток, не наше не земное.
  
   Смотрю на неё, восхищаюсь, в глаза смотрю пристально и немного нахально и вижу ...себя только очень молодую, но гораздо красивее. «Кто ты ? - спрашиваю. «Я — это ты, твоя истинная сущность. Долго же я тебя ждала, думала, так и не дождусь в этой земной жизни».
  От такого ответа я как-то занервничала, начала оправдываться, говоря что-то вроде, что слишком в земные дела погрузилась, забыла кто я и зачем на Землю пришла. Так вот и блуждала в потёмках, пока Луч мне дорогу не показал.
  
   «Да ладно — засмеялась моя сущность, - знаю я всё это. Ты лучше времени земного не теряй, объединяйся со мной, полетай, порадуйся, отдохни. Да и встреч у тебя много — заждались тебя Наши».
   «Это кто же такие Наши? И как я с тобой объединяться буду?» - спрашиваю.
   «Объединяться очень просто: думай, что ты — это я и мы уже едины. А Наши — это твоя Божественная семья: Ангелы Золотые, все Духи, что с тобой когда-то встречались».
  
   Минуты не прошло, как почувствовала, что я — это красавица из золотого шара, Золотого Лотоса. Приподнялась и полетела над Золотым Океаном. Как? Да также как все мы в детстве во сне летаем. Услышала около себя хрустальные, звенящие голоса : «Принцесса Золотого Лотоса проснулась! Принцесса Золотого Лотоса вернулась!»
  «Кто вы?» - спрашивала я своих невидимых спутников.
  
   « Мы — твоя Божественная семья! Неужели ты до сих пор нас не видишь? Ну же, посмотри внимательнее вокруг себя!». Осмотрелась и увидела множество сверкающих потоков. Они кружились и танцевали, искрились, вспыхивая звёздами необыкновенной красоты. «Я вижу только потоки необыкновенной красоты...» Весёлый хрустальный смех раздался со всех сторон: « Ты на себя то посмотри!»
  
   Я вытянула руки, но их не было, а вместо них — переливающиеся полосы бирюзового и нежно- лилового цвета, посмотрела на тело — сверкающий бирюзовый поток. Вот так я поняла, кто я на самом деле — поток Любви и Света Бога. И не было в тот момент во мне иных чувств, кроме огромной радости, счастья, любви.
  
   О , как много рассказали мне они — моя Божественная Семья. Как мы на Землю попадаем, зачем и прочее. Мне казалось, что я не смогу запомнить всю эту информацию. Но они смеялись: «Всё это ты знаешь сама, просто забыла на время земной жизни — таково условие договора. Ты начала «просыпаться» и вспоминать».
  
   Я вдруг услышала, как невидимые часы отбивают удары и поняла, что пора возвращаться. Оставила свою основную сущность там, в Золотом Лотосе, а частичкой — отправилась назад в земное тело. Открыла глаза и … так мне захотелось вернуться обратно, в свой истинный Дом. Но знаю, ещё не время. К тому же те, кто был со мной в столь странном и восхитительном путешествии заверили меня, что всё Моё — всегда со мной, что когда я пожелаю — могу оказаться Дома.
  
   С тех пор так и летаю. Но сегодня что-то изменилось. Золотой Лотос показался мне тусклым, даже местами как будто облезшим. Лепестки слишком медленно ложились на поверхность океана. Я с тревогой заглянула внутрь: уф, хорошо, что принцесса была на месте, но уж очень печально выглядела она сегодня.
   «Что с тобой, что со мной?» - спросила я.
   « А ты — забыла? Вчера вечером ты кое-что прочитала, отчего долго не могла уснуть?».
   « Так это же было — там, в другой реальности».
   «Всё, что возникает в твоём уме — отражается на мне, ведь я — твоя суть».
   «Да, да, понимаю. Но согласись, трудно не реагировать на то, что сотни, а может и тысячи лет женщинам уродовали ноги в угоду глупой и жестокой традиции?»
  
   Речь шла о информации, прочитанной накануне в интернете. Я пошла туда(в инет) узнать о Золотом Лотосе и наткнулась на эту ужасную историю.
  
   Очень много лет назад по распоряжению китайского императора Ли Ю был сделан золотой лотос, высотой в рост человека. Его наложница Шень Хун должна была танцевать внутри этого сооружения. Всё бы ничего, но император повелел Шень Хун стянуть шёлковой лентой ступни ног так, чтобы они выглядели как серп луны. Несчастная жертва придури императора начала танцевать, при этом каждое её движение отзывалось ужасающей болью в ступнях.
  
   Но то, что последовало за всем этим действием вообще не поддаётся каким-либо разумным объяснениям. Пошла мода на то, чтобы маленьким девочкам стягивать ступню так, что она перестала расти и оставалась не более десяти сантиметров. Якобы это так умиляло и возбуждало мужчин, что только таких женщин они хотели брать в жёны.
  
   Народ повёлся — девочек стали уродовать. Кожа ног гноилась под тряпками, девочки фактически становились инвалидами, не имея возможности двигаться и обслуживать себя. Когда я представила весь этот ужас, длящийся на протяжении веков, мне почему-то стало не до сна.
  
  
   «Да, да - кивала Принцесса, моя суть. - Ты ведь понимаешь, почему эта история тебя так задела?».
   « Ты хочешь сказать, что это когда-то случилось со мной? Что это я танцевала там, в том золотом лотосе? Что это мои ноги изнывали от боли? Не может быть!»
   «Очень даже может! Вспомни, что ты почувствовала, когда прочитала об этом?».
   « Да, ты — права, я — права. Мне действительно было очень больно, как будто я сама только что стояла на пальцах, стянутых шёлковой тканью и мои ноги… я почти не чувствовала их. Это была одна большая боль. А потом пошла эта дурная традиция, породившая столько жертв…!».
   «Ты должна вспомнить, что говорили тебе твои Братья — Золотые Ангелы: ничего не происходит в жизни любого человека без его разрешения. Помнишь?».
   « Помню. Значит все эти маленькие девочки сами дали на то разрешение и сами захотели пройти такой тяжёлый путь?».
   «Ну конечно это хотели не девочки, не их эго, а их Дух. Именно он, Дух решил пойти таким трудным путём, прожив мучительную жизнь. И мне кажется, ты уже догадалась - почему».
   « Думаю для Духа любая «жесть» - это попытка вспомнить себя и вернуться Домой».
  
   « А теперь посмотри на меня, на Золотой Лотос! Что-то изменилось?».
  Я осмотрела всё, на что указала принцесса. Да, Золотой Лотос блестел как прежде. Её — мои глаза сияли радостью и любовью. «Неужели всё изменилось после того, как я поняла эту ситуацию и перестала винить императора, себя и дурную традицию?»
   «Именно так. Сегодня у тебя не будет других встреч. Ты вернёшься в тело, но будешь помнить, что с какой бы ситуацией ты не встретилась, не оценивай её как человек. Смотри на неё как Дух и ты не ошибёшься. И тогда наш Золотой Лотос будет сиять всегда, и наши с тобой глаза — тоже!».
  
   Я открыла глаза, услышала как тихо заработал холодильник на кухне — значит дали электроэнергию, села и написала этот рассказ. Любви и радости открытий в самом себе всем, кто читает это.
  
  
  
  
   КРУГ ЗАМКНУЛСЯ.
  
   Вадим присел на лежащее дерево и «упёрся» взглядом в старика напротив. Старик являлся для него загадкой… как и его путешествие сюда, в южную часть Китая. Но что-то там, в Небесной канцелярии сложилось так, чтобы он, бросив едва начатый проект, согласился на приглашение старого друга слетать в Китай.
  
   Лёша всегда был немного странным. Ещё в школе верил во всё тайное, неизведанное. Рассказывал Вадиму и другим очень необычные истории, в которые мало кто верил. Но Вадим почему-то верил и не осуждал. Алексей после окончания университета поработал немного по специальности и словно с цепи сорвался — начал путешествовать по миру. Что-то искал…, но что? На этот вопрос он и сам себе вряд ли ответил.
  
   Вадим, более прагматичный, не всегда понимал странные телодвижения друга, но глядя в восторженные глаза Алексея, знал, что вот этот наивный искатель приключений более мудр, чем другие его знакомые, важные ответственные люди.
  
  - Послушай Вадим, давай побываем в одном удивительном месте! Там живёт, вернее сидит под деревом один мудрый старик. Лет сто ему наверное. Его считают просветлённым, но он ни с кем не разговаривает. Правда я слышал, что после встречи с ним жизнь человека кардинально меняется. Алексей предложил это при встрече в кафе — месяца три не виделись.
  
   Вадим хотел было сказать, что затеял новый проект и что если он уедет, то всё развалится. Но глядя в сияющие Лёшкины глаза, неожиданно согласился.
  
   И вот они здесь. Вернее здесь, перед стариком один он. Лёшка был с ним вчера, а потом опять куда-то исчез. Позвонил поздно вечером и предупредил, что появится дня через два.
  
   Вчера они еле нашли дорогу к старику. Тропинка была скользкой, очень узкой, а ветки цеплялись за одежду. Только когда уже подходили, увидели ещё одну дорожку, хорошо утоптанную и широкую. Поняли, что ошиблись — можно было дойти быстрее и легче. Старик сидел под деревом, закрыв глаза; тихо покачивался и что-то шептал. Лёшка наступил на ветку, она треснула и старик открыл глаза. Он как-то очень заметно встрепенулся и глядел на Вадима так, как будто ждал его целую вечность. На Алексея он даже не посмотрел.
  
  - Ты завтра будь здесь — сказал старик. И всё! Потом опять закрыл глаза, но уже не качался и не шептал.
   Лёгкие тени от листьев падали на его лицо. Морщины казались такими глубокими, что казалось, не сто, а целых двести лет прожил этот человек.
  
   Юншэн смотрел на молодого русского и вспоминал. Он знал его Вейшенгом, учителем, появившимся во дворе императора, когда он, тогда ещё молодой воин получил должность начальника охраны. Странно…, Юншэн не помнил никого, даже императора, но вот этих двоих — учителя и Юю… Юю, её имя приносило мелодию дождя и печаль. Хотя нет, в прошлом году Юю приходила к нему взрослой женщиной и простила его. Ему осталось совсем немного, дождаться его, Вэйшенга и круг замкнётся. Он дождался! Теперь он уйдёт, он точно знает. Он так устал, сколько ему лет он и сам не помнил. Помнил только, что круг должен замкнуться и он — свободен!
  
   Старик рассказывал, глядя в глубокие синие глаза Вадима. Он помнил эти синие сияющие глаза учителя, пришедшего откуда-то из-за гор, из страны, которую называли Индия. Он видел глаза учителя всегда, даже тогда они не изменились, когда он, молодой Юншэн пригвоздил этого чужака вот к этому дереву, под которым он сидит целую вечность. А потом Юю...откуда она взялась? Она закрыла его, своего учителя и любимого телом. Он не видел её изумрудные глаза. Глаза любимицы всего императорского двора, глаза его потаённой любви и это хорошо, что он не видел их в тот момент, когда острое как игла копьё пронзило их сердца одновременно. Два любящих сердца умерли в один миг.
  
   Он, молодой, но отважный воин, побывавший не в одной битве, упал с лошади и уж более ничего не помнил и не видел, катался по земле и кричал диким нечеловеческим криком. Не помнил и того, как прибежала стража на его крики, как связали его уже безумного и как хоронили учителя и Юю.
  
   Старик говорил не спеша, слова давались ему с трудом, казалось он переживал заново всё то, что происходило так давно.
  Вадим слушал, потом увидел… увидел как двое гуляют по дивному императорскому саду : девушка с изумрудными глазами, столь необычными среди кареглазых китайцев и молодой мужчина с яркими синими глазами и каштановыми волосами, волнами рассыпавшимися по плечам. Мужчина имел тонкие арийские черты и действительно выглядел чужаком.
  
   Вадима начало здорово потряхивать. Память Духа, погребённая под сотнями других воплощений освобождалась от наслоений и «била» мелкой дрожью всё тело. Девушка рассказывала спутнику почему её так назвали — Юю. Когда мать рожала, дождь лил с таким звоном, что закрывал все остальные звуки: крики роженицы, беготню и разговоры служанок. Дождь всё лил и лил, а потому новорождённую назвали Юю, ведь одной мелодии дождя было мало и её сделали двойной.
  
  - Вейшенг, - спрашивала Юю — когда же ты будешь учить меня тем знаниям, что прячешь глубоко в себе и так мало делишься ими? Ей было шестнадцать, но её мудрость не по годам удивляла всех кто говорил с ней. Она давно усвоила всё то, чему учили её старших сестёр и братьев. Но ей хотелось знать больше: кто она, зачем здесь в этом мире?
  
  - Ты действительно готова? То, что я тебе скажу полностью изменит твою жизнь. Ты захочешь увидеть другой мир, а это невозможно сделать быстро. И к тому же ты — такая нетерпеливая Юю.
  
   Вадим вслушивался в слова тех двоих, они как будто звучали в его голове. Но другой голос, старческий глуховатый оттеснил видение и голоса стихли.
  - Она была здесь, два года назад. Я рассказал ей то же, что и тебе...она простила...теперь пришёл ты — круг замкнулся. Я задержался в этом мире, мне пора уходить. Твоё решение? - старик почти умолял.
  
   Вадим как сквозь пелену услышал его последние слова: Она была здесь!
  - Кто она, где живёт? Как мне найти её — переспрашивал он старика. Тот закрыл глаза — люди всегда одинаковы, думают только о своей боли.
  - Тебе это ни к чему. Искать? Если встреча предрешена — она непременно случится, если — нет, то бесполезно «рыскать» по свету.
  
   Он замолчал, потом резко открыл глаза.
  - Здесь и сейчас должно быть принято решение. Простишь ли ты меня, а значит, простишь ли ты сам себя, только это важно!
   Вадим дёрнулся.
  - Я-то при чём? Убивал ты?
  - Здесь нет ничего разделённого, ВСЁ в Единстве, нет правых и виноватых, плохих и хороших. Много много веков назад ты учил этому Юю. Мы все знаем об Этом, забываем только.
  
   Он тысячу раз прав этот старик!!! Вадим чувствовал это, нет, он ЗНАЛ это всем нутром. Неожиданная нежность охватила Вадима. Он опустился перед стариком на колени. Не стесняясь своих слёз, говорил : «Я простил тебя. Я прощаю себя. Это было так давно — боль ушла и не живёт в моём сердце. Благодарю тебя за воспоминание. Теперь я знаю как жить дальше».
  
   Старик улыбался. Он наверное сам забыл как это — улыбаться, но тело — помнило. Уголки губ давным-давно опущенных — поднялись, а глаза заблестели совсем по-молодому.
  
  - И я тебя благодарю Вейшенг. Ты освободил меня. Через неделю я покину этот мир, но я буду рядом. Ты всегда можешь рассчитывать на мой совет…, если он тебе понадобится.
  
   Они сидели очень близко, смотрели друг на друга и улыбались. Старые враги — новые друзья. Круг замкнулся.
  
  
  
  
   ВЕРА-НИКА.
  
   «Времена уже не те!» - с горечью подумал Виктор Павлович. В этом маленьком городишке не нашлось достойного места для ночлега сегодняшнего политика и бывшего руководителя очень серьёзной фирмы.
  
   «Демократия» уже лет десять жалась по углам. «Её остатки» что-то попискивали и предъявляли, остальные - «переобулись», став «патриотами».
  
   Выборы проходили шумно, под постоянным накалом страстей и угроз, что де враги не дремлют и вот-вот объявят войну. Вот и пришлось Виктору Павловичу тащится в эту дыру, чтобы немного ослабить накалившуюся обстановку.
  
   О жилье хлопотала его супруга, Галина — женщина практичная и немного суетливая. Дети выросли, дома одной скучно, да и терять мужа не хотелось. Молодые сейчас без комплексов, наглые и нахрапистые. Уведут муженька и глазом не моргнут!
  
   Их устроили в ведомственный санаторий, выделили небольшую комнату. Ужинали в столовой, в центре стоял огромный телевизор, с экрана которого кричала обезумевшая толпа. Виктор уже не обращал внимания на этот эмоциональный выплеск, он привык к этому, как врачи привыкают к боли пациентов. У него было только одно желание : быстро поесть и уйти в комнату уснуть. Устал!!!
  
   Ел вяло, безразлично, тупо уставившись в экран. Кто-то в тёмном прошёл перед ним и закрыл экран. Он встрепенулся, прямо перед ним за столом присела молодая женщина в тёмной бордовой юбке и чёрной блузке. Она сидела молча, задумавшись, не обращая внимание на шум, вообще ничего не замечая. Молодой человек принёс ей еду. Она рассеянно накалывала на вилку принесённое и забывала съесть. Чай выпила с удовольствием и опять задумалась.
  
   Виктор соскочил со стула, сказал резко и грубо: «Ты тут «присоседилась» и закрыла экран, мне ничего не видно!». Женщина молча поднялась и почти вплотную подошла к Виктору: «А ты оказывается, хам».
  
   Он понял, что перешёл черту. «Прости девочка, день был тяжёлый».
  «Да, тяжёлый — согласилась она — вот поэтому сначала идём мы, а только потом — вы».
  
   Виктор ничего не понял: кто — Они? Галина визгливо заметила: «Витенька, что ты с ней, нищебродкой разговариваешь!». От её «зорких» глаз не укрылась странная реакция мужа на эту ещё более странную девицу. Ей захотелось побольнее «укусить» молодую женщину.
  
   Они стояли друг против друга и Виктору показалось, что он начал узнавать женщину… или вспоминать? Неужели это она, Вероника, его первая неутолённая любовь? Его девочка, исчезнувшая в горах почти сорок лет назад? Девушка- загадка, девушка-тайна в один день сломавшая его жизнь. Почти десять лет он не мог оправиться от той потери. Нет, не может быть! Он стар и сед, а она такая же молодая и красивая, только очень уставшая.
  
   Её тёмно-каштановые волосы (он неловко поправил их), заглянул в зеленющие глаза. «Вероника!» Он и сам не понял, произнёс он это имя или просто продышал. Женщина покачала головой: «Вера». «Значит всё-таки ты!?». «Вероника ушла тогда, в далёком 198… м. Осталась Вера. Я — Вера».
  
   Вероника иногда пугала его. При разговоре неожиданно замолкала, забывая о том о чём говорила и как будто некоторое время отсутствовала. Он заглядывал в её глаза, а там — ничего, темнота, бездна. Виктор тормошил её, постепенно в зрачках зажигались маленькие звёздочки и глаза Вероники принимали обычный вид.
  
   Она была очень странной тогда, в молодости: тиха, задумчива, загадочна. Полная противоположность ему — весёлому, немного разухабистому, компанейскому парню. Потом, когда она не вернулась из похода в горы и её не нашли, кто-то говорил, что у неё наследственное ведовство. Ему тогда были безразличны любые слухи. Он потерял что-то очень драгоценное в своей жизни, связь с неземным, космическим, таинственным. И эта потеря полностью изменила его. Он стал карьеристом, шёл «по головам», никого не любя. Иногда развлекался на стороне, несерьёзно поверхностно. Влез в политику.
  
   Он смотрел на неё и сравнивал с собой. Кто она сейчас? Как была тайной, тайной и осталась. А он — такой простой понятный «патриот», которому очень захотелось власти. И спроси его сейчас, зачем ему всё это, вряд ли смог бы ответить.
  
   Женщина стояла перед ним и он пытался найти что-то давнее знакомое, что-то такое за что бы цеплялось воспоминание и индульгировало. Но ничего не было, не было тьмы в глазах, напротив, они казались настолько яркими и зелёными, как молодая трава весной. Странный мир несла эта женщина в себе. Он был огромным и незнакомым этот мир, и он же как будто окружал обволакивал и не давал проникнуть посторонним звукам.
  
   Установился диалог. Ни одного слова не было сказано, но в голове звучали слова:
  - Вера, зачем я здесь?
  - Чтобы вспомнить!
  - Что вспомнить?
  - Кто ты, зачем ты здесь!
  - Не вспоминается.
  - Не помнишь, потому что не хочешь.
  - Значит, захочу — вспомню?
  - Обязательно вспомнишь! Мы все приходим чтобы вспомнить и больше не забывать.
  - Можешь ли ты мне помочь, напомнить?
  - Могу, ты — Дух. Я- Дух. Все мы — Единый Дух.
  - Страшно.
  - Нет, легко и радостно. Это ты потом поймёшь, когда вспомнишь.
  
   Виктор задумался. Хотел ещё что-то спросить, но слова не складывались. Почему-то спросил вслух:
  - Кто вы, что идут прежде нас?
  - Вспомнившие свою суть, проснувшиеся. Нас пока немного, но будет больше, вот и ты уже на пути …
  
   Подошёл тот, кто приносил Вере еду, что-то шепнул.
  Намастэ — Вера прощалась. Около столика задержалась, что-то отдала Галине и ушла. Виктор стоял и не мог сдвинуться с места, колдовство? Магия? Да он — прагматик до мозга костей! А тут — такое…
  
   Он посмотрел на свою жену. Галина разглядывала что-то, он подошёл и она протянула ему почти детскую ладошку. На ней лежало серебряное кольцо с двумя глазками-изумрудами. Как -то растерянно проговорила: «Она сказала, что в нём сила, которая всегда будет охранять нас». «Наверное она права. Пойдём отдыхать, а завтра решим, оно — он обвёл взглядом вокруг — нам «надо»? Думаю, нет! Хватит, устал. Пора наконец заняться собой. Вспомнить...».
  
  
   ОЛЬСИЯ ИЗ ПОДЗЕМНОГО МИРА.
  
   Лёгкие нарты стрелой неслись по нежной молодой траве. Шойлок гнал оленью упряжку, боясь, что не довезёт свою находку. Люди выходили из чумов, говорили громко: «Смотрите, Шойлок поймал огромную лису!». Огненно-красный хвост летел за нартами.
  
   Шойлок торопился домой, к матери. Ему не нравились любопытные разговоры соседей — вечно они лезут не в свои дела. Соседи платили той же монетой: сына старой Алязьме не особенно уважали. Этот молчаливый парень до сих пор не женился, из города ему наверное невесту надо. После того, как пропал старый Кяжеке, они совсем обособились, даже чум перетащили подальше от соседей.
  
   Джуня, одна из собак прибежала первой, громко залаяла. Шойлок увидел, что вышла мать — машет рукой. «Ну слава Духам! Жива мать, жива». В последнее время жаловалась Алязьме на здоровье: «Что если подведут меня ноги? Не смогу я вставать — кто хозяйство вести будет? Жениться тебе надо, хозяйку в чум приводить». Шойлок отмахивался: «Некогда мне, оленей пасти надо, на охоту ходить. Да ты же крепкая, вон сколько пережила!». Они замолкали, тяжело им было после того, как пропал Кяжеке на охоте. Сколько тогда слёз пролила Алязьме, только она и знает.
  
   Алязьме подошла к нартам, спросила: «Что там под шкурами?». Шойлок откинул один край и Алязьме увидела...чудную хрупкую девушку, лежащую с закрытыми глазами. Рыжий хвост, который соседи назвали хвостом лисы, оказался расплетённой косой огненно-рыжего цвета. Ничего Алязьме не спросила, только молча приподняла полог, когда её крепкий сын подхватил на руки лёгонькую девушку и занёс в чум.
  
   Шойлок осторожно положил девушку на свою лежанку, а сам видя, что матери не терпится спросить, что еле сдерживается, хоть и не любопытна,( не каждый день с охоты такое привозят), сказал: «Всё расскажу, оленей распрягу, да и собак покормить надо».
  
   Пока сын ходил, Алязьме смотрела на девушку. Та не шевелилась, только очень медленно поднималась маленькая девичья грудь. Значит жива, но в глубоком обмороке. Дед Алязьме, потомственный шаман рассказывал девочке о странных случаях. Говорил он бывает такое, что дух ушёл из человека и ходит где-то, а человек лежит, как мёртвый. Вот и надо найти дух человека и уговорить его вернуться в тело, а иначе умрёт человек.
  
   Она пододвинулась совсем близко к девушке — кожа у той белая, тонкая, брови не широкие — красивые с надломом, нос, тонкий изящный; губы чуть пухлые и одета...нет, не видела старая Алязьме такую одежду, даже в городе так не одевались. Платье на ней тонкое, как будто из снега соткано, искрится. Потрогала Алязьме недоверчиво ткань, оказалась не холодной, а тёплой и пушистой.
  
   Шойлок вошёл в чум, присел рядом, рассказывать начал: «Пошёл проверять я капканы — пустые все. Расстроился, что же я домой с пустыми руками вернусь? И тут вижу прямо передо мной на поляне из под земли столб огня вышел, а потом исчез, как будто и не было ничего. Подбежал я к тому месту, вижу она на земле лежит. И никаких следов, трава ничем не опалена. Не знаю я мать кто она и что там было, но не мог я её там оставить, ведь живой человек!».
  
   «Да загадку ты мне загадал сын, отгадать бы - тихо проговорила Алязьме- попробую я ритуал сотворить, которому меня дед научил. Ты не мешай мне, выйди из чума — одна я должна быть». «Хорошо мать. Знаю, мудрая ты, что-нибудь придумаешь». Тихо вышел и полог подоткнул.
  
   Алязьме пошла к своему сундучку, порылась в нём, в самом низу нашла стеклянную бутылочку. Поболтала — густым снадобье стало. «Пять капель, не больше, — вспомнила слова деда — иначе сама за пелену уйдёшь». Ковшиком зачерпнула воды, налила в кружку, накапала снадобье. С трудом сглотнула ядовитую горечь, горло обожгло, в голове зашумело, в глазах замелькало.
  
   Людей каких-то увидела, кричат, зовут кого-то. Женщины одеты как девушка, что перед ней лежит, а мужчины — в длинных белых рубахах и штанах. Рубахи расшитые узорами, ей Алязьме незнакомыми. Потом пропали они. Дальше смотрит Алязьме, видит силуэт женский, одна ходит, поближе подошла — так это же она, незнакомка, что перед ней лежит в чуме. Не стала молчать Алязьме, говорить стала: «Сюда иди милая, иди ко мне. Ч то скажу я, - девушка остановилась, слушать стала — заблудилась ты! Ищут тебя твои-то, а тело у нас лежит. Если не вернёшься в тело, пропадёшь совсем. А так что-нибудь придумаем. Молода ты в мир иной уходить, поживи!».
  
   Девушка слушала как тихо и ласково говорила Алязьме и вдруг пропала. Потом всё серым стало, открыла глаза Алязьме. Сколько времени прошло — она не знала, но увидела, что и девушка глаза распахнула. Глаза — голубые, как льдинки, как кусочек неба летом.
  
   Встала Алязьме покачиваясь, позвала сына. Шойлок вбежал в чум. Спросила: «Долго я сидела?». «Долго мать, очень долго! Вечер уже, а ты в середине дня начала». «Иди, глаза она открыла, посиди с ней, я на воздухе побуду — тяжело мне было».
  
   Как будто не на своих ногах вышла Алязьме из чума, присела на землю, погладила мелкую зелёную травку. Очень любила она это короткое северное лето — трава топорщится, небо синеет. Солнце понемногу пригревает. Всякая мелочь: жучки, паучки повылазили, торопятся куда-то. А вот Алязьме торопиться некуда и дом её здесь, и сын рядом (вон чудо какое привёз).
  
   Ольсия открыла глаза и не поняла где она. Два глаза смотрели на неё внимательно и ласково. Словно из тумана вышло старческое морщинистое лицо. Потом она увидела, что лицо принадлежит женщине, невысокой, немолодой. Женщина вдруг исчезла, подошёл мужчина с такими же узкими глазами. Но искорки в глазах подошедшего говорили о молодости.
  
   Ольсия попыталась подвигать руками и ногами. Тонкие пальцы на руках сразу обрели живость, а вот ноги двигаться не хотели. Растерянно посмотрела она на мужчину, взглядом показала на ноги. Тот что-то начал говорить, но вот слов его Ольсия не понимала. Появилась женщина и они начали переговариваться. Женщина опустилась на пол возле ног Ольсии и начала мягко растирать онемевшие пальцы. Медленно, очень медленно потекла застывшая кровь, ноги стали оживать. От старых жестковатых рук Алязьме шёл жар и передавался Ольсии.
  
   Вдруг почувствовала она, что способна встать и идти. Но куда? Где она? Как найти слова, чтобы объяснить этим добрым людям, что нужно ей домой, в Каспею.
  
   Девушка осторожно освободилась от рук женщины и присела. Теперь уже она взяла в свои тонкие пальчики старые с пергаментной кожей руки Алязьме, прикоснулась к ним губами и лбом. Уважение и благодарность выразила она этим жестом. Алязьме поняла, закивала, заулыбалась.
  
   Начала говорить Ольсия в надежде, что поймут её эти люди:
  - Я, Ольсия из подземного мира Каспея. Не знаю куда я попала и как. Помню что молились мы в храме и творили. Как всегда огонь пришёл. И захотелось мне почему-то войти в него, хотя запрещали нам это. Что потом было тоже не помню… и вас не знаю, кто вы?
  
   С трудом, но поняла её Алязьме. Подбирала слова медленно, тоже надеялась, что поймёт её девушка:
  - Меня Алязьме зовут, а вот он — мой сын Шойлок, это он тебя нашёл и привёз. Живём мы на севере большой страны, оленей пасём, сын -охотится. Холодно у нас, всегда холодно. Лето короткое. Ой, она же босая, неси скорей Шойлок тёплые сапожки, да и накидку прихвати.
  Шойлок принёс расшитые бисером унты и куртку тёплую, помог одеть.
  
   Алязьме продолжала:
  - Принеси сын молоко, в банке у печки стоит. Нимку я подоила, у печки не остыло, тёплое должно быть.
  Шойлок налил в кружку молока, улыбаясь подал Ольсии. Девушка осторожно взяла кружку и сделала первый глоток. Молоко оказалось жирным и густым, пить его трудно, однако выпила с удовольствием.
  - Вкусно? - спросила Алязьме.
  - Вкусно, - как эхо повторила Ольсия. Ей стало тепло и хорошо. Ничего она не знала, что это за большая страна, север, но люди, что сидели напротив, ей нравились. Так сидели они несколько минут, улыбались друг другу, а подобрать слова пока не могли.
  
   Неожиданно девушка запела, тихо, но страстно. Страсть была в словах, которые сначала показались людям из чума отдалённо знакомыми, а потом становились понятными. На уровне души лились слова древней баллады. Говорилось в ней о том, что наступила тьма по всей Земле, старый мир рушился. Земля под ногами проваливалась, глубокие трещины располосовали Лик Матери Земли. Много людей погибло. Чтобы сохранить род человеческий, оставшиеся в живых уходили через трещины внутрь Земли. Другой стала жизнь людей. Обновлённый мир другим стал, не было в нём места злу, но царила там Любовь, потому что выжить они могли только признавая в каждом брата и держась друг за друга.
  
   Ольсия затихла и посмотрела на Шойлока и его мать, поняли ли они о чём она пела? Поняли! По глазам видно поняли, тронула их эта песнь. Первой нарушила молчание Алязьме:
  - Значит правду говорил мой дед, что существует легенда о людях, живущих внутри Земли. Видно там твоя Каспея находится. Вот как вернуть тебя домой я не знаю.
  
  - Как вы здесь живёте? - неожиданно спросила Ольсия — с вами ли Радость?
  Мать с сыном переглянулись, может не поняли они, о какой радости говорит девушка?
  - Трудно живём. Муж у меня был, в тундре пропал. Тогда легче было. А сейчас совсем плохо, сын вот охотник, один всё делает — я старая, плохая помощница. Город, где много людей живёт далеко от нас, там говорят легче прожить. Да трудно всё бросить, привыкли..,а ты про радость говоришь.
  
   Ольсия посмотрела на них, как на детей малых, неужели и вправду не ведают?
  - Про другую Радость говорю, Любовь Бога, что всех объединяет, каждый в другом брата видит и потому зла никто друг другу не делает.
  - Ой нет такого у нас! Тяжело люди живут, друг на друга злятся. Завидуют у кого оленей больше, кто в охоте удачливый. Шойлок вон мало говорит, не любят его за это.
  - Предки нам передали, что и у них зависть и зло были. Потом, как ушли другими стали и нам завещали чтобы в Радости жили, друг друга не обижали. Мы их заветы исполняем.
  
   Опять замолчали. Ольсия думала о чём-то своём, потом как будто мысль какая её подбросила, спросила осторожно:
  - Хотите со мной уйти, в наш Мир? Посмотреть? Пожить? Если не пожелаете остаться — удерживать не будут. Рассказывать только не нужно, тайный наш мир — Каспея. Не всякий по нашим законам жить сможет.
  
   Опять посмотрели друг на друга мать и сын, не зная что сказать. Тяжело им в тундре, но привыкли, опять же Алязьме — старая, Шойлок — с соседями не ладит. Правильные слова незнакомка говорит про мир свой, про отношения между людьми. Хотелось бы им посмотреть, но страшно.
  
   Да и как попасть им туда, если сама Ольсия не знает как вернуться. «Знаешь ли как домой вернуться?» - спросила Алязьме. «Надумаю, если решитесь. Если не захотите, сама уйду, только помогите туда добраться, где меня нашли, потому что, где ВЫХОД, там и ВХОД».
  
   Шойлок, до этого молчавший, начал говорить смело и решительно: «Не знаю мать какое ты решение примешь, а только я с ней пойду, - показал он на Ольсию — не нахожу я здесь места для себя. Вроде и тундра большая, а плохо мне здесь. Нет у нас Радости, да и не будет. Решай за себя, а я уже решил - с ней пойду».
  
   Засмеялась Алязьме: «Оленей, собак куда денем, с собой же не потащим?»
  - В соседнее стойбище отдадим, скажем в город уезжаем, тебя лечить.
  - Всех отдадим, только одна с нами увяжется — Джуня, преданная она, сам знаешь!
  - Да это так, она и на волка за нас пойдёт.
  Опять на Ольсию посмотрели, что мол эта девушка скажет.
   Ольсия улыбнулась, сказала:
  - Если надо Это Духу и Богу, то и Джуня с вами пройдёт. Если нет — побегает и к людям вернётся.
  
   Три дня готовились. Шойлок отводил по соседним стойбищам оленей, а собак, чтобы не сбежали, решили отдать в самый последний момент. Соседи, не ожидавшие такого подарка, становились тихими и много не расспрашивали. Жалели, что Алязьме приходится всё бросать и ехать в далёкий чужой город.
  
   Наконец-то все дела сделаны. Двух оленей запрягли, Ольсию шкурами укрыли, чтобы лишних расспросов не было. Никаких вещей брать не стали — вряд ли они им пригодятся. Попрощалась Алязьме со своим чумом, пожелала, чтобы тепло и сытно было жить тем, кто в нём поселится. Села на край нарт, подбежала Джуня, полизала руки — ничего, мол хозяйка не бойся, всё хорошо у нас будет.
  
   Быстро доехали они до того места, где Шойлок Ольсию нашёл. Распряг оленей — сами вернутся к стойбищу, там люди их найдут. Присели сын с матерью на нарты, Ольсия же стала ходить по кругу в том месте, на которое указал Шойлок. Ходила, ходила и что-то думала — не мешали ей, даже Джуня присела и на девушку смотрела. Видимо что-то надумав, подошла к ним и сказала:
  - Я молитву творить буду, как тогда в храме, вы рядом встаньте и Джуню держите. Как появится столб огня, шагайте в него смело — холодный он, не обожжётесь. Так мы уйдём в Каспею.
  
   Девушка начала молиться громко, называла имена богов старых, а чаще всего обращалась к Единому. Слова молитвы — напевные, текучие. Шойлок увидел, что языки пламени сквозь землю прорываются, затем большой огненный столб образовался. Оробели они сначала, затем шагнули все трое, вместе с собакой в огненный столб и … пропали. Принял их подземный мир Каспея!
  
   Нарты уже осенью нашли охотники. Местные решили, что прилетел вертолёт и забрал Алязьме с сыном — в городе наверное живут, где же ещё?!
  
  
  
  
  
  
   ЛУЧИКИ БОГА.
  
  
   Артём сидел на скамеечке, которую сам лет десять назад поставил. Фотография на памятнике даже в этот пасмурный осенний день сияла. А может это ему только казалось?! Он мысленно разговаривал с той, что смотрела на него с фото.
  
   Женя, Женечка! Весёлая, чуточку безбашенная и такая родная!
  
   Артём знал: она — Дома. Конечно ему иногда её очень не хватало, но вспомнив её улыбку, настроение менялось мгновенно, всё настраивалось и он был готов к «подвигам» на ниве компьютерных технологий.
  
   Сколько же ей было тогда, когда они встретились? Да столько же, сколько ему сейчас — тридцать пять! Он был пятилетним , когда болезнь накинула удавку на его тоненькую шею. А ведь родился он вполне здоровым ребёнком. Его не баловали, но любили по-настоящему. Он был серьёзным и иногда озадачивал маму говоря: «Почеши, пожалуйста на спине под крыльями».
   «Какие крылья, Тёмочка? Это называется — под лопаткой».
   «Нет там у меня никаких лопат. Крылья растут и чешутся» - сердился Тёма.
   « Да ты у меня Ангел, наверное?» - смеялась мама.
  
   Потом началась эта тьма. Они играли во дворе и вдруг стало темно, совсем темно. Так никогда не было раньше, даже ночью тьма не была такой чёрной и страшной. Когда тьма отступила, он увидел испуганное лицо мамы. Она повторяла: « Это пройдёт Тёмочка, обязательно пройдёт». Крупными каплями падали мамины слёзы на лицо Тёмы. Он молчал, ему почему-то совсем не хотелось разговаривать.
  
   Артём вспомнил поездки в больницы: врачи, белые халаты, белые стены, холодные металлические инструменты. Казалось, этому не будет конца. В итоге, он — пятилетний оказался в онкоцентре. Конечно мама Таня была рядом. Она пыталась улыбаться, поддерживала его, говоря: «Это временно, Тёма! Мы справимся с этим». Но её опухшие от слёз глаза говорили совсем другое, что всё намного хуже, чем кажется. Тьма приходила всё чаще и чаще и накрывала надолго.
  
   Потом появилась она, Женя, Рыжее Солнышко! Женщина, которая хотела казаться строгой и серьёзной, но это у неё не получалось.
  
   Артём до сих пор считает, Женю послал Бог, чтобы он мог жить дальше.
  Женя приходила к своему племяннику Серёже, который лежал в одной палате с Тёмой. Тогда-то она и увидела безучастного ко всему ребёнка. Он не хотел ни с кем разговаривать, не хотел, чтобы папа, всегда такой уверенный, растерянного оглядывал палату, как будто искал виноватого в Тёминой болезни. Не хотел, чтобы плакала мама и вообще, чтобы кто-то страдал из-за него. Потому-то когда Женя впервые подошла к нему, он отвернулся к стене.
  
   «Что и разговаривать не хочешь?» - насмешливо спросила Женя. Тёма молчал, рассматривая абсолютно белую стену.
   « А если я расскажу тебе одну тайну, которую никто не знает?». Откуда она узнала, что он любил всё тайное? Он повернулся и присел в кровати:
   « Это правда? Вы не шутите?»
   « Какие могут быть шутки — дело-то серьёзное!». Тёма недоверчиво смотрел на рыжие Женькины кудри и озорные смешливые глаза, из которых казалось вот-вот выскочат искорки.
   « Ну...не знаю… А мне что нужно делать? Клятву давать нужно?».
   « В общем-то на вид ты, парень серьёзный, думаю без клятвы обойдёмся. Ты просто слушай и доверяй — главное».
   « А где Вы будете рассказывать эту тайну? - он оглянулся — Вдруг кто-нибудь услышит?».
   « Я буду говорить тихо, никто не догадается. Слушай!».
  
   Она говорила, а стены палаты вдруг раздвинулись,и он увидел картины, яркие и сочные. Он стоял на берегу реки. Синее небо и белые облака отражались в прозрачной воде и оттого река казалась синей с белыми пятнышками. Она очень медленно несла свои воды и была спокойной и как говорили когда-то давно «величавой».
  
   А вокруг кипела жизнь: птицы щебетали, прыгая с ветки на ветку; муравьи, жучки торопились по своим делам. Всё это освещало Солнышко. Оно протягивало лучики-ручки и гладило Тёмину макушку и щекотало нос. Он чихнул и засмеялся… и услышал голос Жени.
  
   Оказывается он всё время его слышал и это её голос рисовал такие замечательные картины.
   « Я прочитала не так давно разговор одного известного человека с журналистом. Он (этот человек) был молод и делал много ошибок. А потом понял, что ошибки можно исправить, обратившись к Богу. Так вот он сказал, что Бог, Наш Отец как солнышко, а мы — его лучики. Знаешь, я так обрадовалась тому, что он так сказал! Ведь это значит, что мы лучики, мы — маленькие солнышки. И каждый из нас несёт в себе Свет и тепло от Отца!».
  
   Тёма понял всё. Понял, что ему просто нельзя уходить во тьму, ему нужно научиться светить и отдавать тепло. Научиться, чтобы мама снова улыбалась, чтобы ребятишки, что лежат в соседних палатах снова стали радостными. И ему даже и делать то ничего не нужно, только помнить, что он — лучик Бога и все остальные тоже Его лучики.
  
   Он начал выздоравливать, тьма отступала. А потом совсем ушла. Перед его выпиской пришла Женя и он очень серьёзно сказал: « Давай расскажем нашу Тайну остальным ребятишкам — я же выздоровел!». Женя погрустнела: «Я должна признаться тебе, что рассказала тайну и другим тоже. Ты стал здоровым, потому что поверил, а другие наверное, нет...».
   « Но всё равно, - сказала она — будем рассказывать тем, кто захочет услышать, вдруг кто-нибудь поверит как и ты. Хорошо?».
  
   Все эти годы, когда Тёма рос и взрослел Женя приходила к ним. Она была не просто гостем, она была лучшим другом. Родители его всегда помнили, что сделала она. Папа смотрел в окно и говорил: «Вот твоя Женя идёт». Тёма бросал все дела и бежал к двери, подпрыгивая на ходу : « Женя, Женечка идёт!».
  
   Они подолгу разговаривали с Артёмом. Приходила мама и говорила: «Тёма, отпусти Женю пить чай». «Иди Женя, пей чай, а потом возвращайся» — разрешал Тёма.
  
   Женя была художником. Когда Артём повзрослел они вместе ходили на выставки. Женщины и мужчины толпились в зале, много и умно рассуждая о том, что думал художник, когда писал ту или иную картину. Артёму не нравились эти разговоры, он уходил и искал картины Жени. Они казались ему самыми лучшими, потому что на них всегда присутствовал свет, сочность, прозрачность.
  
   Однажды он увидел её картину, которую она никогда не выставляла, хотя написана была давно. Маленький мальчик стоял на берегу реки в которой отражались синь неба, белые пятна облаков. Птицы сидели на ветках, а бабочки и стрекозы порхали над цветами. Стилизованное солнце гладило лучиками-ручками голову мальчика. Подпись внизу: «Тёма — Лучик Бога».
  
   Спазм сдавил горло и совсем не мужские слёзы потекли по мальчишеским щекам. Артём вспомнил всё, вспомнил как рассказывал Жене о виденной им картине. Он немного устыдился своих слёз, а когда она подошла, обнял её и тихо сказал : «Спасибо тебе за всё, за то что ты есть».
  
  
   Потом она уехала в другой город. Там жила её старенькая мама и Женя ухаживала за ней, а когда старушка умерла — вернулась обратно. Но что-то в ней изменилось. Тёма сразу это почувствовал, глаза её как будто потухли и выцвели. «Что с тобой Женя? Ты — другая!» - спросил он сразу, как только увидел её после возвращения.
  
   Женя наклонила голову, стараясь не смотреть на него, говорила тихо: «Я постарела Тёма. Наверное мне пора возвращаться Домой». Они оба знали, что настоящий Дом там, где нас ждёт Бог Отец.
  
   Артёму тогда исполнилось двадцать пять, он молод, здоров, успешен в профессии и не хотел мириться с тем, что вот эта замечательная женщина, когда-то вытащившая из тьмы покинет его навсегда. « Ты что даже не собираешься бороться с этим? С этой болезнью? - чуть ли не кричал он — Ты же сама учила меня помнить кто мы все?».
  
   « Не кричи, я знаю ты кричишь от бессилия, от того, что не хочешь отпускать меня. В тебе кричит эго. Пойми меня, я устала. Я прожила счастливую жизнь и то, что ты стоишь передо мной живой и здоровый — это самое моё большое счастье! А мне пора Домой».
  
   Женя ушла через месяц. Просто уснула и не проснулась. Её знакомые говорили, что она была лёгким человеком, вот и ушла легко. В тот осенний день, когда хоронили Женю, небо было синим-синим с редкими пятнышками облаков. А рыжее солнышко выглядывало из-за деревьев, протягивая свои лучики ко всему, что находилось на Земле.
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"