Орхус Дмитрий. Внешняя политика Николая I

Орхус Дмитрий : другие произведения.

Внешняя политика Николая I

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]

Ссылки:

Комментарии: 1, последний от 30/04/2019. © Copyright Орхус Дмитрий (Ob1Kenobi@yandex.ru) Размещен: 27/02/2006, изменен: 17/02/2009. 97k. Статистика. Статья: История		Оценка: *6.316** Ваша оценка:
Аннотация: Статья

Внешняя политика Николая Павловича Романова

План

I. Вступление

II. Основная часть

1. Русско-иранская война 1826-1828 гг. Выводы о войне

2. Русско-турецкая война 1828-1829 гг. Выводы о войне

3. Венгерское восстание 1848-1849 гг. Выводы о восстании

4. Крымская война 1853-1856 гг. Выводы о войне

III. Заключение

IV. Список литературы

Вступление

Тема данного реферата: Внешняя политика Николая I.

Ее выбор объясняется следующими факторами:

-- моим собственным интересом к истории войн

-- интересом историков к данной проблеме

-- необходимостью хорошо разобраться в этой теме

-- тем, что и в наши дни на Кавказе, существует серьезное противоречие

Чтобы раскрыть эту тему, считаю необходимым осветить следующие вопросы:

-- раскрыть некоторые особенности личности Николая I, и их влияние на политику

-- объяснить общее понятие его внешней политики.

-- рассмотреть ход войн и подвести их итоги.

-- подвести общие итоги.

Для освещения этих вопросов будет использована соответствующая литература. Авторы и их книги (список помещен в конце работы) по моему мнению, наиболее хорошо раскрывают эти вопросы. В работе использованы, как и источники, так и монографии. Интересно будет узнать мнения авторов. Их объяснения.

Перед тем как преступить к основной части реферата еще несколько вступительных слов к теме.

С именем Николая I связан целый ряд событий, который повлиял на судьбу нашего государства. По настоящему блестящих страниц в его правлении немного, но тем ни менее это никак не повлияло на его авторитет. Императоры в России всегда были великими. Их никогда, и никто не критиковал, и не мог критиковать. Исключением не стал и Николай I. Наоборот, при нем усилился цензурный режим, и задатки вольнодумства в стране прекратили свое существование. Точнее люди, которые занимались "подрывательской деятельностью", против царя, ушли в подполье. Но тем ни менее при императоре искоренить вольнодумцев не удалось. Николай I был человеком консерваторского склада ума. Старался сохранить старые устои, но прекрасно понимал сложность положения России. Он понимал это и в этом была, естественно не единственная, но верная заслуга... Николай Павлович готовил почву для будущих реформ, которые в какой-то мере реализует его сын Александр II.

Он старался не делать каких-либо коренных перемен. За исключением реформ конца 30-х, начала 40-х гг. XIX века. За время его правления во внутренней политике, не происходило существенных изменений. Хотя во всех сферах государства происходило развитие. Достаточно сказать, что Россия находилась на одном из ведущих мест по темпам роста. И в этом частично заслуга императора. Но сделать решающий шаг на пути к отмене крепостного права, он так и не смог, и по этому Россия осталась феодальной державой. По сему следует вывод об определенном "застое" в системе страны.

Что касается личности императора, то она образовала базис еще в детстве. Так как он, по сути, не должен был стать наследником престола, Николай, как всякий великий князь того времени получил военное образование. Фактически он не был готов к такому тяжкому времени, как императорская корона. Но в силу отречения цесаревича Константина от престола и восстания декабристов ему пришлось (еще бы!) согласиться на воцарение.

Как и всякий военный Николай был строг, краток, воинственен и любил подчиненность. Отсюда вытекала одна из главных черт его личности - деспотизм. Естественно как защитник самодержавия, и ее представитель, деспотизм распространился на всю Россию. Еще одна черта аллергия на республику и в особенности на конституцию. Он ненавидел и не понимал их. Следовательно, и вся страна не должна была понимать.

Внешняя политика Николая Павловича это, безусловно, важнейший аспект при изучении всей деятельности императора. Его внешняя политика выражалась в первую очередь в войнах. Перед императором стояли жесткие задачи во внешней политике. На Черном море необходимо было прорубить "Южное окно в Европу", т.е. необходимость контроля над морем, и захват проливов: Босфор и Дарданеллы, решение пресловутого "Восточного вопроса". К слову суть вопроса заключалась в том, кому фактически владеть Босфором и Дарданеллами и удастся ли русскому царю покровительствовать в мусульманской державе, над православными. На правление Николая Павловича, пришлось целых шесть военных компаний. Только четыре относятся к внешней политике: Иранская, Турецкая, Венгерская компании и война против коалиции. Об этих войнах будет рассказано подробно в дальнейшей работе.

Русско-персидская война 1826-1828 гг.

Первое активное проявление внешней политики императора. Иранский шах старался реабилитировать страну по Гюлистанскому мирному договору от 1813 года. Когда России отошло влияние на Северном Азербайджане. Пытаясь опровергнуть Гюлистанский мирный договор от 12 октября 1813 года иранский шах Аббас-Мирза в июле 1826 года, при активной поддержке английской дипломатии, без объявления войны, вторгся в территорию Российской империи. Наступление оказалось естественно неожиданным. Главнокомандующим русской армии на Кавказе в то время был генерал А. П. Ермолов, и в первое время война шла в пользу Ирана. Иранские войска захватил южную часть и двинулся в Восточную Грузию. Произошло вторжение в Карабах и в Талышское ханство. Пала Ленкорань, был осажден Баку, восстания охватили Азербайджан. Эриванский сардар занял Елизаветполь (Гянджу, или Ганджу; позднее Кировабад). Сам Аббас-Мирза начал осаду крепости Шуши - административного центра населенного армянами бывшего Карабахского ханства. Небольшой гарнизон крепости при помощи армянских добровольцев выдержал 40- дневную осаду.

Николай I получил известие о вторжении персов в Москве, где проходили коронационные торжества. Несмотря на недовольство, он попытался подбодрить А. П. Ермолова воспоминаниями об их встрече на маневрах в Вертю в 1815 году. В письме от 16 августа 1826 года государь писал: "Был бы Николай Павлович прежний человек, может быть, явился к вам, у коего в команде первый раз извлек из ножен шпагу; теперь остается мне ждать и радоваться известиям о ваших подвигах и награждать тех, которые привыкли под начальством вашим пожинать лавры".За неделю до этого, увидев среди представлявшихся ему лиц находившегося в отставке Дениса Давыдова, Николай Павлович спросил, может ли тот "служить в действительной службе". Получив, утвердительный ответ, милостиво улыбнулся и прошел дальше. Через несколько дней все формальности были выполнены, и 10 сентября 1826 года генерал-майор Д. В. Давыдов уже был в Тифлисе.

Ермолов с армией через месяц освободил захваченные территории, 3 сентября 1826 года нанесли поражение иранцам в сражении при Шамхоре. При Шамхоре русскую армию возглавлял князь генерал-майор В. Г. Мадатов, наши войска разбили вчетверо превосходящий передовой отряд персов, а через два дня освободился Елизаветполь. Аббас-Мирза, сняв осаду Шуши, двинулся навстречу Мадатову. 10 сентября прибыл И. Ф. Паскевич, который по поручению А. П. Ермолова принял командование войсками. Смотром кавказских войск Паскевич остался недоволен. Впрочем, другой реакции от него ждать не приходилось "Нельзя представить себе, - писал он Николаю I, - до какой степени они мало выучены. Боже сохрани с такими войсками быть первый раз в деле; многие из них не успеют построить каре или колонну, - а это все, что я от них требую. Я примечаю, что сами начальники находят это не нужным. Слепое повиновение им не нравится, - они к этому не привыкли; но я заставлю их делать по-своему". 13 (25) сентября, в четырех верстах от Елизаветполя, у перекрестка дорог, где возвышается мавзолей поэта Низами Гянджеви, произошло генеральное сражение. Под начальством Аббас-Мирзы находилось 50 тысяч войска, половину которого составляла иррегулярная конница кочевых племен, но были и 24 батальона регулярной пехоты (в синих курточках и белых панталонах) с 26 орудиями под командованием английских офицеров. Имелось также до 40 небольших пушек-фальконетов, перевозившихся на верблюдах. Русских войск было немного, но они представляли цвет Кавказского корпуса (8 тысяч человек, 24 орудия). Первой линией русской пехоты командовал генерал Мадатов. В решающий момент сражения двум батальонам Ширванского карабинерного полка противостояло 18 батальонов персов. У Паскевича хватило мужества и ума не мешать ермоловским генералам В. Г. Мадатову и А. А. Вельяминову. После упорного боя, исход которого решил удар Нижегородского драгунского полка, противник был разгромлен. В том числе оказались разбиты и шахские гвардейцы-сарбазы, называвшиеся "железоедам". Аббас-Мирза повернул вспять, посадив пехотинцев за спинами всадников. Потери персов составляли до двух тысяч убитыми и до тысячи пленными. Было захвачено два орудия, четыре знамени. С русской стороны выбыли из строя 12 офицеров, включая убитого командира Ширванского полка Грекова, и 185 нижних чинов. Через два дня Аббас-Мирза переправился через Араке. Карабах и большая часть Талышского ханства были очищены. Это было первое большое сражение николаевского царствования, и император на награды не поскупился. Князь Мадатов получил чин генерал-лейтенанта, а также золотую саблю с бриллиантами с надписью "За храбрость", генерал-лейтенант Вельяминов получил знак ордена Святого Георгия Победоносца 3-й степени, а полковник граф Симович и майоры Юдин и Клюки фон Клюгенау - 4-й степени (первые георгиевские кавалеры нового царствования). И. Ф. Паскевич получил золотую саблю с бриллиантами с надписью "За поражение персиян под Елизаветполем". "Уверен, - писал ему император, - что она в ваших руках укажет храбрым войскам путь к новым победам и к славе" Захваченные персидские пушки были выставлены на Красной площади. В том же месяце, 21 сентября, отличился Д. В. Давыдов, разбивший четырехтысячный отряд персов при урочище Мирок.

С весны 1827 года военные действия, приостановившиеся из-за непроходимых в осенне-зимний период дорог, возобновились - уже без А. П. Ермолова, который 29 марта (10 апреля) был заменен Паскевичем. Русские войска двинулись в Эриванское ханство и 8 июня заняли Эчмиадзин. Оставив часть войск для блокады Эривани (Еревана), Паскевич, несмотря на палящий зной, двинулся по долине Аракса. 26 июня он занял Нахичевань, 5 июля под Джеван-Булаком разбил двигавшегося на помощь Аббас-Мирзу, а 7 июля взял крепость Аббас-Абад. 28 сентября главные силы вновь осадили Эривань и после инженерной подготовки 1 (13) октября взяли город штурмом при поддержке жителей. "Знаменитая Эривань, - докладывал Паскевич Николаю I, - которой приобретение, как полагали, должно было стоить потоков крови, пала перед победоносным русским оружием, без великих пожертвований с нашей стороны..." Тем временем отряд генерала Г. Е. Эристова начал наступление из Карабаха на столицу персидского Азербайджана Тавриз (Тебриз), в который вступил без сопротивления 14 октября. Вскоре прибыл с главными силами Паскевич, и Персия запросила мира. С ноября 1827-го по февраль 1828 года с перерывами продолжались переговоры, которые со стороны России вели А. С. Грибоедов (на его двоюродной сестре был женат И. Ф. Паскевич) и А. М. Обрезков, а со стороны Персии - Аббас-Мирза.

Успехи России создавали реальную возможность претендовать на весь Иранский (Южный) Азербайджан или, по крайней мере, на создание на этой территории буферных государств. Однако Николай I оказался весьма умерен в своих притязаниях. Необходимо было учитывать и реакцию европейских держав. Свою позицию по этому вопросу император выразил в следующем постулате: "Я при самой крайней необходимости предпочитаю устройство независимых ханств в Азербайджане присоединению оного к России: ибо сей мерой подадим справедливую причину думать, что стремимся водворить со временем исключительно наше владычество в Азии, и тем самым охладим искренние и дружественные связи наши с первенствующими державами в Европе". Получив известие о взятии Тавриза, Николай Павлович писал своему "старому командиру": "Считаю необходимым нам далеко не лезть в глубину Персии; но елико возможно скорее сделать экспедицию в Астрабат (Астрабад; с 1930 года Горган. - Л. В.) или Зинзили (Энзели; с 1925 по 1980 год Пехлеви. - Л. В.), где, по-вашему, удобнее, и стать там твердой ногой".

В соответствии с инструкциями Николая I основными условиями русской стороны в переговорах стали следующие: "уступка нам двух областей при Араксе", в основном населенных армянами, и "вознаграждение денежное", определенное сначала в размере 15 куруров (30 млн. рублей серебром): 5 - в течение первого месяца, 10 - в течение трех месяцев. Предполагалось, что все это время войска будут оставаться на территории южного Азербайджана. В случае невыплаты установленной суммы, писал И. Ф. Паскевич императору, "вся Азербайджанская область отделяется от Персидского государства, и назначаются в оных независимые ханства под покровительством России". Переговоры затянулись в связи с началом Русско-турецкой войны, на которую персы возлагали определенные надежды. Пришлось предпринять дополнительные военные усилия. В январе 1828 года русские отряды направились из Тавриза по трем направлениям: на восток в сторону Каспия к Ардебилю, на юго-запад к озеру Урмию и на юго-запад к Тегерану, где был занят Туркманчай (в 50 километрах от Тавриза). Шах был вынужден принять все условия мира, продиктованные победителями. В ночь на 10 (22) февраля 1828 года И. Ф. Паскевич и Аббас-Мирза подписали Туркманчайский мир, а через два месяца была объявлена война с Турцией.

По Туркманчайскому договору к России отошли "в совершенную собственность" только ханства Эриванское и Нахичеванское, населенные в основном армянами. Граница устанавливалась по верхнему и среднему течению Аракса, а в нижнем течении включала находившееся южнее Талышское ханство, вошедшее в состав России еще в 1813 году (граница проходила там по Талышскому хребту). Были подтверждены установленные Гюлистанским договором 1813 года свобода торгового мореплавания и исключительное право России иметь на Каспии военный флот. Персия должна была выплатить России на покрытие военных расходов 10 куруров туманов (20 млн. рублей серебром) контрибуции. Кроме того, Персия обязывалась не препятствовать переселению в русские пределы армян. В соответствии с договором с 1828 по 1831 год в Россию выехало 100 тысяч армян, а до начала Крымской войны - еще 200 тысяч. Был подписан также "Особый акт о торговле", распространявший на русских купцов ряд льгот.

Такой исход войны наносил удар по английскому влиянию на Среднем Востоке. Не случайно Николай Павлович высоко оценил роль И. Ф. Паскевича. В указе Правительствующему сенату от 15 марта 1828 года говорилось: "В воздаяние отличного усердия и важных отечеству заслуг генерал-адъютанта нашего, генерала от инфантерии Паскевича, многими блистательными победами в продолжение счастливо прекратившейся ныне с Персией войны приобретшего новую славу нашему оружию и увенчавшего сии подвиги заключением выгодного во всех отношениях мира, коим пределы государства распространяются за Араке, и присоединяется к владениям нашим область Армянская, - всемилости-вейше жалуем его и потомство его в графское Российской империи достоинство, повелевая ему отныне именоваться графом Паскевичем-Эриванским".

А. С. Грибоедову, который доставил текст договора в Петербург, была устроена торжественная встреча. Посланец победного мира также был обласкан Николаем I. "Государю угодно меня пожаловать 4 тысячю червонцами, Анною с бриллиантами и чином статского советника", - писал Грибоедов И. Ф. Паскевичу. Вскоре он был назначен в Тегеран "полномочным министром". Русский посол был весьма тверд в отстаивании российских интересов, строгом соблюдении всех пунктов договора и своевременной выплате контрибуции. Однако ему пришлось столкнуться с атмосферой враждебности, которая усилилась в связи с обращением к Грибоедову с просьбой оказать помощь в переселении в Россию двух армянок из гарема зятя шаха Аллаяр-хана и влиятельного человека при дворе, главного евнуха ханского гарема Мирзы Якуба, родом из Еревана. 11 февраля 1829 года антирусская придворная группировка организовала погром русской миссии. Члены посольства, включая А. С. Грибоедова, были растерзаны толпой.

Разгром российского посольства в Тегеране поставил русско-персидские отношения на грань третьей войны в тот момент, когда близился переломный момент в войне с Турцией. Успехи русских войск заставили Фетх Али-шаха принести извинения, для чего в Петербург направилась делегация во главе с сыном Аббас-Мирзы Хосров-Мирзой. Персы везли щедрые подарки, включая списки рукописи поэмы "Шах-Наме" и алмаз "Шах". Императрице поднесли четырехрядный жемчуг, драгоценные ткани, изделия из эмали, маленькие чашки для кофе, а Николаю Павловичу - чепраки, усеянные бирюзой, и седла с серебряными стременами. "Извинительное" посольство Хосров-Мирзы достигло своей цели. Формальная версия о непричастности шахского правительства к случившейся трагедии была принята Николаем I. Но вряд ли уместны намеки на то, что Персия якобы "покупала" расположение царя. Один из современных исследователей так оценивает достижения русской дипломатии этого периода на Среднем Востоке: "Отказ от силового решения проблемы после гибели А. С. Грибоедова позволил России в дальнейшем одержать важную дипломатическую победу над Великобританией, добившись похода иранцев на Герат в 1837 - 1838 гг. вопреки воле англичан. Иран сумел собраться с силами и доказать дееспособность центральной власти в борьбе с сепаратистами и мятежниками".

Однако расцвет русской торговли в Закавказье после Туркманчайского мира в конце 20-х - начале 30-х годов оказался кратковременным. Русские набивные ситцы по своему качеству не могли конкурировать с английскими тканями, особенно в Тавризе, куда английские товары доставлялись прямо из Трапезунда. В связи с этим центр русско-персидской торговли сместился в прикаспийскую провинцию Персии - Гилян. Из русских товаров сюда привозились металлы, металлические изделия, хрусталь, фарфор, сундуки, краски, пушнина, нефть, соль и др. В докладной записке в конце 1837 года министр финансов Канкрин особо отметил успехи гилянской торговли.

Выводы о войне.

Несмотря на то, что война складывалась для нас худшим образом, русским войскам удалось победить персов. Хотя они атаковали стремительно. Дело было вовсе не в великолепном действии Паскевича на фронте, а скорее в слабости нашего врага, неспособного к длительной войне. Не стоит, и умолять заслуг русских солдат, которые стойко сражались и сумели выстоять перед натиском многочисленного врага. Николай I старался не вмешиваться в дела на фронте, хотя искренне переживал за все провалы и победы в войне. И по сему не поскупился на награды для генералов, офицеров и солдат по окончанию войны. Итоги войны, положительно отразились с территориальной стороны мира для России. Николай Павлович не желал проблем с ведущими державами, такими, как Франция, Англия, которые экспансировали Азию, и по этому отказался от крупных аннексий с Персии. Контрибуция тоже была не велика. Зато возникало доминирование на Каспии, и торговые отношения с Ираном. Все это было важным итогом войны.

Русско-турецкая война 1828-1829 гг.

В первый год своего царствования Николай I совместно с Англией пытался примирить турок с греками, но безуспешно. С Турцией, правда, была заключена Аккерманская конвенция, подтверждавшая условия Бухарестского мира 1812 года, до тех пор постоянно нарушавшегося турками.

В 1827 году, после шести лет геройской неравной борьбы, Греция не могла уже больше сопротивляться. Турки овладели Афинами и творили неслыханные жестокости, затопляя кровью всю страну. В конце июня правительства России, Англии и Франции, выработавшие совместную линию поведения в греческом вопросе, поставили Турции ультиматум: немедленно прекратить все зверства и предоставить Греции автономию. Однако это требование, подобно многим предыдущим, было оставлено без ответа.

Соединенный турецко-египетский флот с азиатскими и африканскими войсками вошел в Наваринскую бухту и готовился нанести последний удар ослабевшей Греции. Адмиралы союзного флота (русский - граф Гейден, английский - Кодрингтон и французский - де Риньи) потребовали от турок немедленного прекращения военных действий. Однако и этот ультиматум не был выполнен турками. Тогда союзный флот атаковал неприятеля и совершенно истребил его (из всего турецкого флота спасся только один корабль) в Наваринской бухте 8 октября 1827 года. Император Николай I отличил адмиралов Кодрингтона и Риньи. "Вы одержали победу, за которою цивилизованная Европа должна быть вам вдвойне признательна, - говорилось в рескрипте от 8/20 ноября 1827 года на имя Кодрингтона. После Наварина подстрекаемая Австрией Турция расторгла Аккерманскую конвенцию и в декабре султан Махмуд II провозгласил священную войну (джихад) против ненавистной России.

Император Николай I предложил совместное участие в этой войне Англии и Франции. Однако англичане уклонились вовсе, а французы прислали ограниченный экспедиционный корпус для действий на островах. Основная тяжесть войны легла на Россию. Принятый русским командованием план предполагал традиционное разделение сил на Дунайский (под командованием фельдмаршала князя Витгенштейна) и Кавказский (под командованием князя Паскевича-Эриванского) сухопутные театры, а также использование сил Черноморского флота (командующий - вице-адмирал А.С. Грейг) и Балтийской эскадры в Средиземном море (командующий - вице-адмирал граф Л.П. Гейден) для морской блокады Турции.

Для похода на Дунай было собрано около 100 тысяч солдат при почти 400 орудиях. Главнокомандующим был назначен престарелый ветеран Отечественной войны фельдмаршал князь П.Х. Витгенштейн, а начальником штаба - генерал П.Д. Киселев (будущий министр государственных имуществ). Предположено было форсировать Дунай и через Балканы продвигаться к Константинополю. Несомненным просчетом, объясняющимся влиянием идей Священного союза, был отказ от идеи поднять балканских христиан на борьбу против их "законного монарха".

Кампания 1828 года окончилась для русских войск крайне неудовлетворительно. Фактически она свелась к форсированию Дуная и одновременной блокаде трех турецких крепостей (Шумлы, Силистрии и Варны) из которых только одна была при помощи флота доведена до конца (Варна), тогда как две другие закончились едва ли не катастрофой для русской армии. 7 июня сдался Браилов. Лучше обстояли дела на Кавказском театре, где морская пехота при поддержке корабельной артиллерии в июле 1828 года захватили важную турецкую крепость Анапа, а закаленные в боях с горцами и персами кавказские войска во главе с Паскевичем взяли Ахалцых (Ахалцихе), Ахалкалак (Ахалкалаки), Ардаган, Поти, Баязет и полностью перехватил инициативу.

В феврале 1829 года главнокомандующим вместо Витгенштена был назначен Дибич. Он решил прежде всего покончить с турецкими крепостями севернее Балкан и затем перейти горы и двигаться на Константинополь. К июню была взята Силистрия и вновь блокирована Шумла. Дибичу удалось обмануть визиря, уверив его в том, что он собирается всеми силами штурмовать эту крепость. Турки стянули под Шумлу все свои силы открыв проходы через Балканы, на что и рассчитывал Дибич. Не дожидаясь падения Шумлы он в начале июля начал Забалканский поход. Русским удалось перевелить через Баканы у черноморского побережья, однако зной и плохая вода вызвали вспышку заболеваний. Русская армия стала быстро таять. К августу у Дибича оставалось в строю не более 25.000 человек, но видя полную деморализованность турок он решил двигаться к Адрианополю. За 6 дней русская армия совершила под палящим солнцем 120-км марш, потеряв еще 5000 человек от солнечных ударов и болезней. 7 августа совершенно неожиданно для турок русские войска появились перед Адрианополем. На следующий день потрясенный гарнизон этой мощной крепости сдался без боя.

На Кавказе кампания 1829 года началась при крайне неблагоприятных обстоятельствах. Активизировались турецкие войска, волновалось мусульманское население занятых областей, вновь обострились отношения с Персией (в Тегеране была разгромлена русская дипломатическая миссия и растерзан толпой Грибоедов) и лишь недвусмысленная угроза Паскевича Аббас-мирзе поголовно истребить всю его династию в случае вмешательства Персии в войну заставила последнего отказаться от мечты о реванше. Только весной удалось вновь восстановить положение, а 27 июня - в стодвадцатую годовшину Полтавы, взять крупнейшую турецкую крепость в этом районе - Арзрум, после чего кавказская армия турок практически перестала существовать.

На Балканах русская армия стояла в двух дневных переходах от Константинополя и у турок уже не было ни сил, ни воли чтобы его защищать. Султан умолял о пощаде на любых условиях. Казалось еще немного и сбудется мечта Екатерины - Константинополь станет русским. Однако Николай I не решился воспользоваться своим исключительно выгодным положением. Он боялся воспользоваться в полной мере плодами безоговорочной победы, т.к. считал, что захват Константинополя вызовет крах Турции и в неизбежно последующей за этим войне с участием великих держав Россия не сможет удержать завоеванное. Это опасения сделали свое дело - к султану были направлены представители с очень умеренными предложениями. 2 сентября 1829 года был подписан Адрианопольский мирный договор по которому Россия получала черноморское побережье Кавказа с Анапой и Поти, а также Ахалцихский вилайет (Южная Грузия). Вся остальная завоеванная территория возвращалась Османской империи. Греция, Сербия, Молдавия и Валахия получали широкую автономию. Черноморские проливы объявлялись открытыми для прохода как русских, так и иностранных судов. Эта война стоила России чрезвычайно дорого. Из войск перешедших русскую границу в 1828 году на родину вернулось лишь менее четвери. Свидетель окончания войны, переживший тяжелейшие дни наполеоновских войн, писал, что никогда они не видел в армии большего уныния, чем в дни после заключения Адрианопольского мира, в двух шагах от Царьграда.

В 1833 году Россия вмешалась в турецкие дела. Против султана восстал его могущественный вассал - хедив (правитель) Египта Магомет Али. Война с ним грозила распадом слабой Османской империи. Россия отправила на Босфор Черноморский флот с десантом (2 полка). Узнав о том, что на стороне султана будут сражаться русские султан тут же изъявил покорность. Таким образом, Турция была спасена, как тогда говорили, "одним блеском русских штыков". С ней был заключен выгодный Ункиар-Искелессийский договор по которому Турция обещала не допускать в Черное море флоты враждебных России держав, обезопасив, таким образом, все южное побережье империи. Россия и Турция становились союзниками. Это был крупный успех русской дипломатии, давший России без кровопролития значительные выгоды. Однако вскоре все они были упущены. Великобритания еще в начале XIX в. поставила одним из приоритетов своей внешней политики вытеснение России с Балкан и Ближнего Востока. По ее инициативе и при содействии остальных стран Европы в Лондоне в 1840 году была созвана международная конференция, на которой Россию заставили аннулировать Ункиар-Искелессийский договор.

В 1840 - 1841 гг. была проведена Лондонская конференция по которой России запрещалось вводить военный флот в Босфор и Дарданеллы. Вот воспоминания Пушкина о взятии Арзрума: "25 июня, в день рождения государя императора, в лагере нашем под стенами крепости (Гассан - Кале -примечание Д. О.) полки отслушали молебен. За обедом у графа Паскевича, когда пили здоровье государя, граф объявил поход к Арзруму. В пять часов вечера войско уже выступало.

26 июня мы стали в горах в пяти верстах от Арзрума. Горы эти называются Ак-даг (белые горы); они меловые. Белая, язвительная пыль ела нам глаза; грустный вид наводил тоску. Близость Арзрума и уверенность в окончании похода утешала нас.

Вечером граф Паскевич ездил осматривать местоположение. Турецкие наездники, целый день кружившиеся перед нашими пикетами, начали по нем стрелять. Граф несколько раз погрозил им нагайкою, не преставая рассуждать с генералом Муравьевым. На их выстрелы не отвечали.

Между тем в Арзруме происходило большое смятение. Сераскир, прибежавший в город после своего поражения, распустил слух о совершенном разбитии русских. Вслед за ним отпущенные пленники доставили жителям воззвание графа Паскевича. Беглецы уличили сераскира во лжи. Вскоре узнали о быстром приближении русских. Народ стал говорить о сдаче. Сераскир и войско думали защищаться. Произошел мятеж. Несколько франков были убиты озлобленной чернию.

В лагерь наш (26-го утром) явились депутаты от народа и сераскира; день прошел в переговорах; в пять часов вечера депутаты отправились в Арзрум, и с ними генерал князь Бекович, хорошо знающий азиатские языки и обычаи.

На другой день утром войско наше двинулось вперед. С восточной стороны Арзрума, на высоте Топ-дага, находилась турецкая батарея. Полки пошли к ней, отвечая на турецкую пальбу барабанным боем и музыкою. Турки бежали, и Топ-даг был занят. Я приехал туда с поэтом Юзефовичем. На оставленной батарее нашли мы графа Паскевича с всею свитою. С высоты горы в лощине открывался взору Арзрум со своей цитаделью, с минаретами, с зелеными кровлями, наклеенными одна на другую. Граф был верхом. Перед ним на земле сидели турецкие депутаты, приехавшие с ключами города. Но в Арзруме заметно было волнение. Вдруг на городском валу мелькнул огонь, закурился дым, и ядра полетели к Топ-дагу. Несколько их пронеслось над головою графа Паскевича; "Voyez les Turcs,- сказал он мне, - on ne peut jamais se fier a` eux". Сию минуту прискакал на Топ-даг князь Бекович, со вчерашнего дня находившегося в Арзруме на переговорах. Он объявил, что сераскир и народ давно согласны на сдачу, но что несколько непослушных арнаутов под предводительством Топчи-паши, овладели городскими батареями и бунтуют. Генералы подъехали к графу, прося позволения заставить молчать турецкие батареи. Арзрумские сановники, сидевшие под огнем своих же пушек, повторили ту же просьбу. Граф несколько времени медлил; наконец дал повеление, сказав: "Полно им дурачиться". Тотчас подвезли пушки, стали стрелять, и неприятельская стрельба мало-помалу утихла. Полки наши пошли в Арзрум, и 27 июня, в годовщину полтавского сражения, в шесть часов вечера русское знамя развивалось над арзрумской цитаделью.

Раевский поехал в город - я отправился с ним...

Выводы о войне.

Война закончилась триумфом русского оружия. Началась по весьма сомнительным причинам. В манифесте о начале войны уже были условия будущего мира. Это наталкивает на мысль, что Николай I был слишком уверен в своем превосходстве. Нессельроде полностью поддерживал государя в его антитурецкой доктрине. Как бы там не было, но самоуверенность никак не повлияла на исход военных действий. Да и как могло быть по другому. Турецкая империя клонилась к закату. Уже не было великих полководцев, хорошо обученных солдат. Экономически Османская империя очень отставала от прочих государств, в качестве оружия тоже. С цветом турецкой армии во все времена - янычарами было полностью покончено в 1826 году. Султану надоело их недовольство. Ведь недовольство могло привести к восстанию, к государственному перевороту. Янычары были казнены. Солдат тоже не хватало, бунтующая Греция "съедала" 10-20 тысяч человек за поход.

Именно из-за притеснения греков турками и началась война. Франция, Англия и Россия почувствовали, что должны вмешаться в эту войну. Хотя это достаточно сомнительно. Не знаю, как Англия и Франция, а вот Россия явно имела в целях расширить свои территории и заполучить Босфор и Дарданеллы. О решениях этих задач красноречиво говорит исход войны.

Венгерское восстание в конце 40-х гг.

Революция в Венгрии началась через два дня после восстания в Вене народным восстанием в Пеште 3(15) марта 1848 года. Власть перешла в руки Комитета общественного спасения. Вскоре началось формирование национальной армии (гонведа). После подавления в октябре венского восстания австрийское правительство бросило против венгров главные силы, которые заняли Пешт. Вскоре, однако, венгры снова очистили почти всю территорию страны. Венгерские войска под командованием польского генерала Ю. З. Бема успешно действовали и в Трансильвании (центральная и северно-западная часть современной Румынии, ограниченная Карпатами и Западными Румынскими горами со смешанным населением). Командующим австрийскими войсками в Трансильвании обратился за помощью к командиру русских войск в Дунайских княжествах генералу А. Н. Лидерсу. Два русских отряда с разрешения Николая I в конце января - феврале совершили рейды в Трансильванию, заняв Германшдт и Кронштадт, но затем вернулись обратно. Тем временем венгерский парламент объявил полную независимость Венгрии от Австрии, а династию Габсбургов низложенной (14 апреля 1849 года в Дебрецене).

Соотношение сил складывалось не в пользу австрийцев. Под командованием Гергея, польского генерала Бема и других венгерских военачальников находилось не менее 170 тысяч боеспособных войск, не считая гарнизонов. Автрийское командование реально располагало 120 тысячами человек (по русским источникам, перевес венгров был еще большее значительным). Потеряв надежду разбить венгров собственными силами, австрийское правительство 9 (21) апреля1849 года обратилось за помощью к Николаю I.

Великая княжна Ольга Николаевна впоследствии вспомнила, что депеша от юного Франца-Иосифа пришла в Пасхальную ночь 1849 года, когда августейшая семья присутствовала при освещении нового Кремлевского дворца. В письме говорилось, что Франц-Иосиф с детства привык видеть в Николае I защитника монархических принципов, наиболее искреннего и преданного друга своей семьи. "Австрийская империя, - вспомнила Ольга Николаевна, - была в опасности. Папа тотчас же подписал приказ о походе русских войск. Эта депеша и ответ на нее, помеченные числами, хранились в кабинете". Манифест "об усмирении мятежа в Венгрии" был составлен также императором и подписан им 26 апреля (8 мая) 1849 года. Он является своеобразным продолжением манифеста 14 марта 1848 года.

На западной границе России была мобилизирована армия в составе 2, 3, 4-го и 5-го пехотного корпусов (175 тысяч человек). Первые три корпуса под общим командованием И. Ф. Паскевича (около 145 тысяч человек) в марте 1849 года двинулась с территории Польши через Словакию и Галицию в Венгрию (Дукля - Кашау - Мишкольц - Дебрецен - Вилагош). Путь пролегал через земли, занятые русинами. Последние восторженно встречали армию, солдаты которой, как они говорили, "по-нашему говорят и по-нашему молятся". Это констатировало с пропагандой эмиссаров лидера венгров Лайоша Кошута, которые изображали русскую армию как скопище свирепых дикарей, одетых в звериные шкуры. Одновременно 5-й корпус под командованием А. Н. Лидерса (40 тысяч человек) с преданными ему австрийскими отрядами нанес удар с юга, с территории Валахии. Против тех группировок венгерских войск (129 тысяч человек, не считая разрозненных отрядов) было сосредоточено в общей сложности около 300 тысяч. И хотя командующий венгерскими войсками генерал Артур Гергей разбил австрийцев в северо-западной Венгрии, он потерял время, осадив в мая. Буду (историческое ядро Будапешта).

Тем временем австрийская армия Гайнау заняла Пешт. Общее командование венгерскими войсками перешло к польскому генералу Г. Дембиньскму, а группировка Гергея поспешила на помощь южной армии, командующим которой был назначен Бем.

И. Ф. Паскевич отдавал должное военному искусству А. Гергея, который успешно действовал в авангарде артиллерией, а затем маневрами отводил свои войска. 1(13) августа 1849 года у селения Вилагош (северо-восточнее Арада; ныне территория Румынии) Гергей вместе с армией (30 тысяч человек, 144 орудия) сдался русскому 3-му пехотному корпусу генерала Ф. В. Ридигера.

Часть южной венгерской армии 6 (18) августа сдалась Лидерсу (Бем бежал в Турцию), а 21-23 сентября (3-5 октября) капитулировал гарнизон крепости Коморн. В конце августа (сентябре) русские войска двинулись в Россию.

Выводы о венгерском восстании.

Была одержана достаточно легкая победа над венгерскими повстанцами. Но какое значение имела эта компания?

Общее мнение подтверждает, что если бы Россия не вступилась бы за Австрийскую державу, последняя неминуемо погибла. С одной стороны действительно, зачем мобилизировать огромную армию. Ведь для этого необходимо одежда, фураж, подвозки, оружие и прочие солдатские нужды. Этот поход удар по казне, следовательно, по экономике страны. Так уж к тому нужна была помощь Австрии? И ко всему военный поход настраивал венгров против нас на долгое время. Вот что пишет по этому поводу митрополит Платон Киевский: "Некоторые, говоря, что Николай Павлович на все многолетнее величавое царствование положил пятно Венгерскою войною. Да не вступись он за Австрийскую монархию, - и это многосоставное и разнородное государство распалось бы, для нас открылся бы путь к Царьграду, и нет сомнения, не было бы Крымской войны. Австрия удивила мир своей неблагодарностью, воистину самой черною, едва ли беспримерною во всей истории человечества. Все это так, но что было побуждением повести войну против мятежной Венгрии? Слава русского оружия? Слава мощного царя? Мзда какая-нибудь? Нет и нет, а одно - верность обетам Священного союза, истинно рыцарская честь".

Таким образом, Россия, следуя условиям Священного союза, не могла отказаться помочь Австрии. Но все на тот момент зависело нисколько от царя, сколько от Паскевича. Он заласканный царской добротой привык, когда ему делают услугу.

"И Паскевич так привык к этому обхождению, что его нисколько не удивило, когда ближайший полномочный представитель императора австрийского и довереннейший человек канцлера Шварценберга генерал-лейтенант граф Кабога вдруг бросился публично, на приеме, к его ногам и поцеловал ему руку, плача и умоляя спасти Австрию и подать помощь против венгров. Генерал-лейтенант граф Кабога недаром валялся в ногах у Паскевича и целовал ему руку при свидетелях. И очевидцы и Кабога знали, что от слова Паскевича зависела в тот момент участь Австрийской державы. Паскевич тогда, в 1849 году, исполнил волю Николая не противореча, хотя истинные свои убеждения насчет Австрии и венгерского восстания выразил в словах, обращенных к царю: "Можно ли мне отдать на виселицу всех, которые надеются на вашу благость?.. Мы спасли несколько раз австрийскую монархию".

Из приведенной цитаты следует, в каком состоянии находилась Австрия. Венгры действительно довели государство до крайности. Паскевич согласился. Николай I по всей вероятности преследовал и другие цели в походе. Наверняка он хотел покончить с возможностью того, что "революционная зараза" попадет к нам. Затем остановить венгров и тем самым и их сподвижников поляков, успокоить "неблагополучный" район. Нессельроде, государственный канцлер поддержал интервенцию в Австрию для подавления революции.

Компания прошла успешно, и Австрия была спасена. Поставленные задачи были решены. Но венгры в общественном мнении на долгое время стали нашими врагами.

Крымская война 1853-1856 гг.

Крымская война, пожалуй, одна из тех войн, которая ставит перед выбором целое государство быть или не быть, после подобных войн становится понятной необходимость модернизации всех сфер страны, при этом нависает угроза новой еще более кровопролитной войны в не совсем далеком будущим. Подобное следствие может возникнуть при поражении в аналогичной войне. Россия испытала соответственное после поражения в Крымской войне. Дело в "Восточном вопросе" и двух проливах Босфор и Дарданеллы. Османская империя имела ключ к решению вышестоящих проблем, и посему любое сильное европейское государство старалось ввести экспансию на Турецкий край. На тот момент сильными государствами назывались следующие: Англия, Франция, Австрия, Пруссия, Османская империя как "ключевое" государство и Россия. В 1840 - 1841 гг., проводилась Лондонская конференция, вследствие которой проливы Босфор и Дарданеллы закрывались для военных кораблей всех стран, таким образом, Средиземное море оказалось закрытым для русского флота, хотя как мы знаем по договору 1832 года Турция обязалась пропускать через вышеуказанные проливы военные морские корабли только с разрешения России. Очередное дипломатическое поражение нанесено России Лондонской конференцией, но надо предупредить не последнее.

В общем причиной Крымской войны стали именно события 1840 -41 гг., именно они повлияли на решение императора начать войну. Для этого была необходим был повод. Возникли размолвки между православным и католическим духовенством в Иерусалиме и Вифлееме, из-за того, кто станет блюстителем святынь. Под давлением президента Франции Луи - Наполеона Бонапарта султан Турции решил вопрос в пользу католиков. Вопрос обострялся. Насчет решения вопроса в Стамбул (Константинополь) прибыл Светлейший князь Александр Сергеевич Меншиков с миссией, потомок любимца Петра I, действовал надменно при султанском дворе. Говорил с султаном чуть ли не повышенным тоном, а традиционного земного поклона на востоке не совершал. Тогда по приказанию султана проход к тронному залу сделали низкий, так чтобы каждый, кто входил в покои не мог не нагнуться. Меншиков зашел спиной к султану. Тем временем французские и английские корабли вошли в Мраморное море.

16 октября 1853 года Турция объявила войну России, так началась Крымская война. Англии Россией предложена сделка, она заключалась в том, что Англия отказывается от поддержки Турции, а взамен королевству отдается остров Крит и Египет. Англия отказалась. Франция и Англия понимают, если Турция проигрывает, произойдет раздел Османской империи, а значит, как победительнице России отойдут проливы, а это вмешательство в гегемонию Англии и Турции и поэтому сии страны направлены против России. Пруссия и Австро-Венгрия сохраняют враждебный нейтралитет, что, безусловно, и это несмотря на то, что Фредерих - Вильгельм IV является, братом жены Николая Павловича, а король Австрии, обязан своему спасению именно благодаря русскому царю, приказавший погасить Венгерскую революцию в 1848 -1849 гг. Все они побоялись идти наперекор ведущим державам, обескураживает нашу страну. Россия надеялась на союзников. Так или иначе, война уже шла, и обратного пути уже не было. Наша армия разделена на два фронта Балканский и Кавказский. На Кавказском фронте туркам удалось захватить пост св. Николая, также союзники пытались помочь горцам, с которыми русские на протяжении многих лет вели кровопролитную войну. 18 ноября 1853 года происходит сражение в турецкой бухте Синоп, где стоял англо-турецкий флот, состоящий из 14 судов, два из которых английских паровых. Командовал этой эскадрой Осман - паша, фактическое руководство осуществлял английский офицер Адольф Слейд. Русская эскадра из 8 парусных судов. Русские суда, встав, на якорь в упор расстреляли вражескую эскадру. Обозначилось полное поражение союзников через три часа, Слейду удалось бежать. Командовал русской эскадрой Павел Степанович Нахимов, вице-адмирал.

Зимой 1854 года союзники вышли в Черное море. В марте 1854 года наши войска заняли Молдавию и Валахию. 15 (27) марта 1854 года английская королева Виктория объявила России войну. 16 марта (28) марта император Наполеон III тоже объявил войну России. Король Сардинии Август - Вильгельм тоже выступил против России. Англо-французская эскадра блокировала Кронштадт и Свеаборг. Состоялось взятие русской крепости Бомарзунд на Аландских островах 4 августа 1854 года англо-французским десантом под командованием генерала Барагэ д'Илье (11 тысяч человек). Летом 1854 года англо-французская эскадра с десантом под командованием вице-адмиралов Ч. Нейпира и А.Ф. Парсеваля-Дюшена (65 кораблей, в том числе паровые) Подход к Кронштадту и Свеаборгу, защищали минные заграждения конструкции академика Б.С. Якоби, которые были впервые применены в боевых действиях. Опасаясь мин, союзники не решились атаковать Кронштадт и Свеаборг, но попытались овладеть другими военно-морскими базами России на Балтике.

В конце июля 1854 года англо-французский десант высадился на Аландских островах и блокировал небольшую крепость. Ее защищал 2-тысячный гарнизон под командованием подполковника Я. Бодиско. После 6-дневной бомбардировки, во время которой по крепости было выпущено 120 тысяч снарядов, оборонительные сооружения превратились в развалины, а гарнизон потерял более половины состава. 4 августа Бодиско капитулировал. Другие, десанты союзников (в Экенесе, Гангуте, Гамлакарлебю и Або) постигла неудача. Взятие Бомарзунда стало крупным единственным успехом союзников на Балтике. Осенью 1854 года англо-французская эскадра покинула Балтийское море.

На белом море атакован Соловецкий монастырь и Архангельск, соловецкие монахи и богомольцы проявили большое мужество, как впрочем, и все достойные сыны родины которые действительно воевали в этой страшной войне. В августе 1854 года на Тихом океане атакован Петропавловск-Камчатский. Адмирал В.С. Завойко умело командовал гарнизоном и вынудил противника отступить от города. 17 августа в Авачинскую бухту медленно вполз пароход "Вираго" под американским флагом. Осторожно карабкался "Вираго" по бухте, а на палубе Прайс, стараясь не показывать подчиненным удивления, раздражения и страха, осматривал береговые укрепления, Петропавловскую гавань, где стояли в боевой готовности "Аврора" и "Двина". Сил у русских было гораздо меньше, но Прайса удручало другое: в движениях людей, копошившихся на берегу, на палубах, чувствовалась необъяснимая уверенность в своих силах, в победе. Выиграть русские не могли. 44 пушки на "Авроре", 12 -- на "Двине", 3, 5, 11 --на трех береговых батареях против 200 пушек гораздо большего калибра -- на бортах кораблей союзников. Это слишком большой перевес, чтобы сомневаться в успехе. Но Прайс не верил в победу! Хотя скрывал это от подчиненных.

"Вираго" покинул Авачинскую бухту.

Вечером Прайс собрал военный совет. Разработанный ими план предстоящей операции был принят. Английские и французские офицеры покинули главнокомандующего. 18 августа перед началом сражения адмирал по привычке прогуливался с капитаном Бэрриджем по палубе. Прогулялся. Направился в каюту, оставил дверь открытой, извлек из ящика стола пистолет и выстрелил себе в сердце.

Самоубийство. Ничем не оправданное предательство английских и французских солдат. Скрыть от них "подвиг" Прайса было невозможно. Перед боем они узнали о самоубийстве, поняли причину гибели Прайса. Он не верил в успех операции. А разве можно, не веря в успех, победить? Адмирал Депуант принял командование эскадрой и на следующий день приказал открыть огонь. Боевая работа отвлекла воинов от дурных мыслей, гул боя развеял сомнения. Пушки крупного калибра крошили укрепления русских, те стреляли редко, но метко, нанесли повреждение фрегату "Президент". Депуант послал десант на батарею 4 мичмана Попова. Тот заклепал орудия, покинул батарею. Французы потоптались на позиции неприятеля и вернулись на корабли. За ночь русские привели в порядок батареи. Утром бой продолжился. Основной удар Депуант нанес по батарее 1. Английский пароход взял по бокам на буксир два фрегата, третий подцепил сзади и потащил их к сигнальному мысу, где размещалась батарея 1. Русские солдаты рассмеялись, глядя, как "англичанин (пароход) на французский манер кадриль выплясывает". Смех перед боем -- дело полезное, но вот три фрегата построились в ряд, и около 100 пушек уставились жерлами на позицию русских. Битва началась в 9 часов. На батарее 1 находился губернатор Петропавловска генерал-майор Завойко, спокойный человек. Его спокойствие передавалось воинам, впрочем, все командиры сработали в тот день надежно и самоотверженно. Лейтенант Гаврилов получил ранение в голову и в ногу, но остался на боевом посту.

Битва разгоралась. Снаряды вспахали землю вокруг русских батарей, союзники стали готовить десант на мыс Красный Яр. Русские заклепали орудия, отошли, наблюдая за неприятелем. 600 человек высадились на мысе Красный Яр, столпились у батареи. "Теперь русским придется туго!" -- было написано в смеющихся глазах. В центре ликующей толпы взвился французский флаг, и вдруг с английского корабля раздался выстрел, и снаряд попал точно в центр толпы, во французский флаг. Этот странный и меткий выстрел никого не задел -- великая удача! -- зато всех напугал. Пока десантники соображали, что случилось, русские, будто бы знали наперед, что свершится нечто чудесное или тупое (как этот выстрел), подтягивали к мысу группы стрелков, корабли "Двина" и "Аврора" продвинулись к Красному Яру. Прогремел злополучный выстрел, -- французы онемели от ужаса -- русские пошли в атаку. Раскатистое "ура!" так напугало французов, что они бросились к шлюпкам. Настроение у союзников испортилось: с кораблей было видно, как горстка русских одним "ура!" выбила батальон пехоты с важного участка. Бой, однако, продолжался. Шум пальбы заглушал все чувства, разжигая одно лишь желание: драться и победить. Русские продолжали отвечать редкими залпами. Командир батареи 2 князь Дмитрий Петрович Максутов стрелял только в том случае, когда противник в азарте боя забывался, приближаясь на расстояние выстрела русских пушек. Надо быть исключительно хладнокровным человеком, чтобы сидеть, покуривая трубку, с подчиненными в течение 9 часов на батарее, по которой бухали из 80 орудий снаряды врага. Они перемесили всю землю, но хорошо укрепленной батарее и людям, прятавшимся за каменным выступом, навредили мало.

Уверенность передавалась от князя всем, в том числе и кантонистам (артиллеристам) -- мальчикам, служившим картузниками (подносчиками пороха). Когда русские пушкари бездействовали, двенадцатилетние воины пускали на берегу кораблики. Одному мальчику оторвало руку. На перевязочном пункте его спросили: "Больно?" -- "Нет, это за царя", -- выдавил юный воин, глотая слезы.

Пришел вечер, бой закончился. Русские поняли, что завтра неприятель попытается атаковать "Аврору". Губернатор Завойко прибыл на фрегат и сказал все, как есть. Выиграть вряд ли удастся. Солдаты крикнули: "Умрем, но не сдадимся!" Завойко тяжело вздохнул. Но завтра боя не было. Союзники хоронили адмирала Прайса. В Тарьинской губе закопали гроб с телом. Там союзники встретили двух американских матросов, -- а может быть, и не матросов, а может быть, и не американских. Они сказали, что есть тропа, ведущая к Петропавловску. Важные сведения получили союзники и двое суток готовились к сражению.

Утверждать, что-то были не американцы, а русские шпионы, безосновательно. Но вероятнее всего, случайно матросы с чужеземного судна оказали русским громадную помощь. Они выманили англо-французские батальоны на берег.

24 августа союзники приступили к бомбардировке позиций неприятеля, подступив к Никольской горе, доминирующей над местностью. Разгромив батарею капитан-лейтенанта Королева, пришельцы высадили здесь большой десант, обхватили с двух сторон сопку и после непродолжительного боя заняли ее.

И в этот миг что-то случилось с русскими. Со всех сторон гора будто ожила, -- зашевелилась, задергалась кустами, травой. То русские пошли в атаку. Отряд в 300 человек, поделенный на группы в 20--40 бойцов, командиры которых перебежками, неожиданными перемещениями, бросками вверх вели людей на штурм горы, остановить было невозможно! Вся гора шевелилась кустарником. Отовсюду слышались команды. Продвигаясь, все выше, русские вели стрельбу так метко, что смотреть вниз никому из французов не хотелось.

В небольшой лощине спрятались французы, надеясь нанести по атакующим боковой удар. Но русские, почуяв близость врага, по команде "вперед в штыки", бросились в лощину, и там вдруг завыло, заорало -- там с животами вспоротыми падали на землю французы. Резня в лощине и дикие крики надломили французов. Русские сделали последний рывок, и неприятель кинулся вниз, к шлюпкам. Русские занимали удобные позиции для стрельбы (а лучше сказать, для отстрела), убивали солдат противника, перемещались вслед все ниже и ниже.

Французы показали удивительную нерасторопность, но, уже проиграв сражение, они продемонстрировали чувство взаимовыручки и братства. Не страшась пуль, они подхватывали раненых и даже убитых, тащили их в шлюпки, баркасы и катера, падали, подстреленные, но другие возвращались за ними, подбирали товарищей, тащили их к воде, подносили раненых и убитых к воде, поднимали их, несли по пояс, по грудь в воде, падали, но их поднимали другие. Всех товарищей живые, способные двигаться, перенесли на шлюпки, катера и баркасы. Грести было некому! Четырнадцативесельный катер, набитый ранеными и убитыми, имел только пятерых гребцов. На остальных судах положение было не лучше. Медленно продвигались шлюпки к кораблям. Англо-французская эскадра покинула Авачинскую бухту. Петропавловска оборона, героическая оборона основного опорного пункта России на Дальнем Востоке - Петропавловска (ныне Петропавловск-Камчатский) 18-24 августа (30 августа -5 сентября) 1854 года в ходе Крымской войны 1853-1856 годов. 18 августа объединённая англо-французская эскадра (3 фрегата, пароход-фрегат, корвет и бриг, всего 218 орудий, 2600 человек экипажа и десант, войска) под командованием контр-адмиралов Прайса и Феврие де Пуанта подошла к Петропавловску, гарнизон которого насчитывал 920 человек (41 офицер, 825 солдат и матросов, 18 русских добровольцев и 36 камчадалов), имел 67 орудий (40 на 6 береговых батареях и 27 на кораблях). Боезапас составлял: в береговых батареях 37 выстрелов на орудие, на фрегате "Аврора"- 60 и транспорте "Двина"- 30. Руководил всем камчатский военный, губернатор генерал-майор. В. С. Завойко, поддерживавший тесную связь с ком-ром фрегата "Аврора" капитан-лейтенант. И. Н. Изылъметьевым и майором 47-го флотского экипажа капитаном первого ранга А. П. Арбузовым. 18-19 августа англо-французская эскадра произвела бомбардировку береговых укреплений Петропавловска, но огонь русских орудий вынудил противника прекратить обстрел. 20 августа, обстреляв порт и, подавив огонь 2 береговых батарей, противник высадил южнее него десант (600 человек) с целью захватить Петропавловск, но русский отряд (230 человек), поддержанный огнём "Авроры" и "Двины", контратакой сбросил его в море. Вторая попытка союзников высадить десант (970 человек) 24 августа(5 сентября), на западе и северо-западе от Петропавловска была также сорвана русскими матросами и солдатами (360 человек). Союзники, потеряв около 450 человек убитыми и ранеными (русские - около 100 человек), 27 августа вынуждены были уйти в Ванкувер и Сан-Франциско. В обороне Петропавловска русские солдаты, матросы и офицеры проявили героизм, высокую стойкость и сумели не только отстоять свои позиции, но и контратаковать и разгромить превосходящие силы противника. Руководители В. С. Завойко, И. Н. Изыльметьев и А. П. Арбузов показали исключительную находчивость в труднейшей обстановке, гибко и оперативно руководили переброской сил на наиболее важные участки обороны для проведения контратак против десантов противника.

На мурманском побережье сожжен древний город Кола. 10 августа англичан увидели в городе Коле, порту на берегу Баренцева моря. Винтовой корвет "Минерва" (16 орудий крупного калибра) приблизился к Коле. Англичане потребовали сдаться. Лейтенант Бруннер, командир отряда, дал отказ. У него было 50 бойцов инвалидной команды и жители города, которые решили защищать город до последнего. Ночью началась канонада. На Колу полетели каленые ядра, бомбы, гранаты, пули с зажигательной смесью. Люди покинули дома, спрятались в укрытиях. Утром англичане несколько раз пытались высадить десант, -- но их встречали меткие пули солдат Бруннера и жителей Колы. Бомбардировка продолжалась. Враг решил уничтожить город. 28 часов англичане бомбили Колу. Из 128 домов уцелело 18, были разрушены 2 церкви, хлебный и соляной магазины. Но и после этого враг не отважился атаковать город. Корвет "Минерва" закончил стрельбы, отплыл от русских берегов докладывать высокому начальству о крупной победе английского оружия. А жители Колы вышли из укрытий, посмотрели на искореженную родную землю, сменили ружья на строительный инструмент и занялись строительством домов. В Англии очень порадовались успеху корвета "Минерва"

На Балканском фронте командовал М. Д. Горчаков. Князь пассивно действовал на фронте, стоя с войсками на левом берегу Дуная. В марте 1854 года Горчакова сменил И. Ф. Паскевич, который тут же пересек с войсками Дунай и прошел от Измаила через Брэила, Тулчу, Хыршову, и осадил в 1854 году Силистрию важнейшую крепость турок. По началу казалось, что взять крепость удастся без проблем, ведь она была фактически оставлена на произвол судьбы турецким главнокомандующим Омер-пашою (о нем мы еще расскажем несколько подробнее), который засел в Шумле. Русские войска брали Силистрию 1829 году в ходе русско-турецкой войны. Наши генералы прекрасно знали все слабости крепости, и при некоторых обстоятельствах взять крепость можно было бы в три дня. Но Паскевич не верил в успех. Он знал, что Австрия и Пруссия очень недовольны тем, что русские войска находятся на Балканах. В связи с угрозой нападения, он понимает, что пора сворачивать Дунайскую компанию. Паскевич намерено вел себя пассивно при осаде. Воспользовавшись тем, что под его лошадь подкатилась бомба, он объявил себя контуженным и снял с себя звание главнокомандующего. В то же время со стороны Молдавии шла другая армия России, пройдя Фокшаны, Галац, Плоешти, Бухарест, Слатину, Крайову дали сражение туркам в 1853 году при Четате, несмотря на победу, русским войскам пришлось отойти вследствие враждебности Австрии. Правда в том же году русская армия потерпела поражение у Ольтеницы, хотя в ходе боя русские теснили турков, но понадобились подкрепления, а генерал Деннинберг (о нем еще будет сказано)приказал отступать. Паскевича на фронте сменил Горчаков, последний дал приказ об отходе из Балкан. В конце концов, пришлось снять осаду Силистрии и покинуть Дунайские княжества.

23, 24, 25 июня 1854 года, когда уже наши войска окончательно покидали княжества, Горчаков ни с того ни с сего велел задержаться около Журжева и оказать сопротивление. Войска бились в самых невыгодных условиях, некоторые части были три дня без горячей пищи, раненых отвозили под палящими лучами солнца, на соломе, без перевязок. Русские потери в этом, решительно никакого смысла не имевшем, бою были велики. Турки оказались тут гораздо лучше вооруженными, чем русские: близость Варны, где уже стояли суда союзников, чувствовалась явственно. Плохо было то, что русский солдат перестал доверять ружью, видя, насколько оно хуже неприятельского: "Солдаты умеют отлично расправляться штыком, но стреляют торопливо, не целясь, на ружье свое мало надеясь", - говорит участник боя. И делает общий вывод: "Нам нужны лучшие ружья и хорошие головы, а с турками мы справимся". Турки в сражении у Журжева потеряли больше русских, хотя и не в пять раз больше, как утверждает на основании официальных реляций и подсчетов князь Щербатов, дающий такие цифры: русские потери 1015, турецкие - 5000 человек. Русские потери, по менее официальным и гораздо более достоверным данным, были равны приблизительно 1800 человекам, турецкие, как сказано, больше русских, но насколько больше - точных данных, которым можно было бы верить, у нас нет. Во всяком случае, турки не решились после битвы выйти из Журжева и продолжать преследование, и Горчаков мог собрать в городе Фратешти 46 батальонов пехоты, 60 эскадронов кавалерии, 4 казачьих полка и 180 орудий. Он тщетно поджидал турок, но они из Журжева не показывались несколько дней. И Паскевич так привык к этому.

Так или иначе, по причине пассивности на Балканах, по причине ухода русских войск из Дунайских княжеств, военные действия переносятся на Крымский полуостров.

19 февраля 1854 года около 4 часов дня, явились на Феодосийском рейде четыре винтовых парохода большого размера, два под французским и два под английским флагом, не бросая якоря, обошли в течение часа бухту и ушли в море. 9 апреля неприятельский флот, как известно, появился у Одессы, и 10 было бомбардирование ее. 14 неприятельская эскадра ушла к Евпатории. 1сентября 1854 года в 8 часов утра появляется в виду неприятельский флот, от 70 до 80 вымпелов со стороны карантина. Оставив 40 кораблей возле карантина, неприятельский флот двинулся к Севастополю. 2 числа неприятели спустили ялик с просьбой выйти на берег для закупки съестных припасов. Было отказано. 3 сентября два парламентера - штабс - офицера, английский и французский прибыли на ялике в карантин на пристань и подали заявление на имя коменданта, заведовавшего слабосильной командой, что, так как город Евпатория беззащитен, то они объявляют жителям, что не причинят ему какого-либо вреда и за все будут уплачивать звонкой монетой, но имеют вступить в город и занять его для квартирования своими войсками. Евпатория была оставлена.

В 1854 году подвергнуты бомбардировке Одесса, Очаков, Кинбурн.

Итак, в сентябре основные военные действия переносятся в Крым. Главнокомандующим военными сухопутными и морскими силами в Крыму являлся Светлейший князь Александр Сергеевич Меншиков, фаворит Николая I. Барон Карл Карлович фон Врангель, командующий войсками в Восточном Крыму. Генерал - адъютант Михаил Григорьевич Хомутов, командовал русскими войсками на побережье Азовского моря и Керченского пролива, с февраля 1854 года по июль 1855 года командовал оборонительными силами Черноморской береговой линии на берегах Азовского моря. Ему были подчинены: Екатеринославская губерния, Таганрогское градоначальство, Черноморское и Азовское казачьи войска на правах Командира отдельного корпуса. С июля 1855 года принимал меры к обеспечению от неприятельских нападений побережья Азовского моря, Керченского пролива, устья реки Дон. Так в 1855 году было отражено нападение англичан на Таганрог. Лидерс Александр Николаевич, главнокомандующий войсками, находившимися в Крыму. Генерал - адъютант, Генерал от инфантерии, командир 5 пехотного корпуса, с 20 февраля по 26 октября 1855 года был командующим Южной армией, 26 октября назначен, вместе с тем, Командующим морской частью в Николаеве, а с 27 декабря того же года был Главнокомандующим войсками, находившимися в Крыму.

После того как союзники высадились в Евпатории и заняли город. Главнокомандующие 60 тысячным англо - французско - сардино - турецким десантом Сент -Арно и Раглан решил атаковать Севастополь главный порт Крыма. Неуязвимый с моря, Севастополь практически незащищен с суши. На пути армии союзников 8 сентября 1854 года встретилась 35 тысячная русская армия под командованием Меншикова. Это первое полевое сражение Крымской войны. Русские войска А. С. Меншикова, заняв позиции на левом берегу Альмы, пытались задержать противника, однако его численное превосходство и лучшее вооружение (нарезное оружие) вынудили войска отойти к Севастополю. Альма Река в Крыму, к северу от Севастополя, около которой 8 сентября 1854 года произошло сражение русской армии под командованием князя А.С. Меншикова (до 34 тысяч человек) с англо-французским десантом под командованием маршала А.Ж. Сент-Арно (55 тысяч человек), который высадился накануне в Евпатории. Войска Меншикова занимали сильную естественную позицию на гористом левом берегу. Однако российский командующий почти не укрепил ее. Особенно была переоценена неприступность левого, выходящего к морю фланга, где шла по утесу всего одна тропинка. Данное место было покинуто русскими частями, в том числе и из-за опасения обстрела с моря.

Этой лазейкой в полной мере воспользовалась французская дивизия генерала П.Ф. Боске, которая успешно преодолела данный участок и поднялась на высоты левого берега. Корабли союзников поддержали своих огнем с моря. На остальных участках тем временем шел жаркий фронтальный бой. В нем русские, несмотря на большие потери от ружейного огня, пытались штыковыми контратаками оттеснить перешедшие реку вброд войска. Здесь натиск союзников удалось временно задержать. Но появление дивизии П.Ф. Боске (14 тысяч человек) с левого фланга создало угрозу обхода армии Меншикова, который был вынужден отступить.

В сражении при Альме превосходство союзников проявилось не только в численности, но и в уровне вооружения. Например, их винтовки (штуцера) значительно превосходили русские гладкоствольные ружья по дальности и точности стрельбы. В результате французская пехота могла поражать винтовочным огнем российских солдат, находясь при этом вне предела досягаемости их выстрелов. Более того, нарезные ружья вдвое превосходили по дальнобойности российские пушки, стрелявшие картечью. Это делало неэффективной артподготовку атаки пехоты. Еще не приблизившись к противнику на расстояние прицельного выстрела, артиллеристы уже оказывались в зоне ружейного огня и несли тяжелые потери. Так стрелки союзников без особого труда перестреляли артиллерийскую прислугу на русских батареях.

Русские потеряли в том бою свыше 5 тысяч человек Союзники -- 4,3 тысяч человек. Отсутствие у союзников кавалерии помешало им организовать активное преследование армии Меншикова. Он отступил к Бахчисараю, оставив незащищенной дорогу на Севастополь. Эта победа позволила союзникам укрепиться в Крыму и открыть путь к Севастополю. Сражение на Альме показало эффективность и огневую мощь нового стрелкового оружия, при котором прежняя система построения сомкнутыми колоннами становилась самоубийственной. В ходе боя на Альме русские войска впервые стихийно применили новый боевой порядок -- стрелковую цепь.

На вторые сутки после Альминского сражения Пестель получил уведомление от помещика ротмистра Али - бея Хункалова, что на поле битвы в Бурлюке, у трактира за рекою, осталось от 200 до 400 раненых русских войнов; Хункалов просил прислать за ними доктора и служителей. Англичане взяли на пароход только тяжело раненых. Их врачи, оставшиеся на поле битвы, также просили взять русских раненых на подводах под конвоем в Симферополь. Сам же Хункалов боялся выехать из имения, так как греки пустили слух, что вся Альминская долина будет разграблена. Осмотрев поле битвы, по просьбе губернатора, 16 числа, Хункалов подтвердил свое заявления и просил взять скорейшей помощи. Губернатор просил князя Меншикова о разрешении доставить раненых в Симферополь, и 17 числа за ними был отправлен доктор Данилевич и асессор палаты государственных имуществ Выражевич.18 числа они привезли 250 человек в Симферополь, но симферопольский госпиталь отказался принять их, так как был переполнен больными, и в доме Старцова было уже 150 больных.

Тогда Пестель обратился с просьбой к исполняющему должность директора гимназия и училищ Таврической губернии Дацевичу с просьбой об отводе помещения для альминских раненых в здании благородного пенсиона, помещавшегося в доме Сокологорского и татарского училищного отделения. Просьба губернатора была исполнена.

22 сентября рано утром, когда в Ялте из чиновников все уже разъехались, и оставался один растерявшийся исполняющий должность стряпчего, явились, как доносил он, на рейд 10 неприятельских пароходов. Жители бросились в бегство. Переводчик или парламентер съехал и объявил, чтобы все были покойны, как сверх ожидания в одно мгновение подошли к берегу шлюпки, и до 1000 человек неприятелей пошли по домам и преимущественно по присутственным местам, следуя указанию татар, и начали грабить казенное и частное имущество, а затем 23 числа ушли. Стряпчий доложил прокурору, что у него сожжено было много дел, но дела, как, оказалось, были почти все целы, а сожжена белая бумага, которой неприятели поджигали дрова посреди двора, чтобы жарить кур и уток, взятых у стряпчего и его соседей. Когда неприятель высадил десант, наш небольшой гарнизон и казачья команда отошли к Симферополю. Часть неприятелей, после оцепления города, отправилась по направлению к Байдарам, часть -- по пути к Массандре и Алуште.

29 октября и 21 ноября в Ялту доставлены были неприятелем пленные балаклавские и кадыкойские жители, взятые в плен 14 сентября.

11, 15 и 17 декабря 1854 года неприятельские суда появились у Феодосии. 8 января 1855 года один неприятельский пароход вошел в Акмечетскую бухту и прислал баркас с людьми на берег. 23 января и 20 февраля неприятельские фрегаты снова подходили к Феодосии. Неприятельские суда постоянно крейсировали возле берегов Крыма и в начале 1855 года. 2 мая 1855 года неприятельский корабль подходил к Феодосии. 11 большое число судов прошло мимо Феодосии к Керчи, 12 сделан был десант в Камыш - Буруне, неприятель занял Керчь и вошел в Керченский пролив. С 21 июня до конца месяца ежедневно производился обстрел Геническа и тамошних батарей; неприятель пытался высадиться в Геническе, а 26 - в Бердянске, но был отбит казаками.

В том же 1855 году в Таганроге казаками отбита атака англичан.

Союзники после Альминского сражения двинулись к Севастополю. Как мы знаем, Севастополь был очень уязвим с суши. Город мог быть взят с ходу, но в стане союзников произошла суматоха в связи со смертью главнокомандующего Сент - Арно. Адмиралы В.А. Корнилов, П.С. Нахимов, В.И. Истомин и военный инженер полковник Э.И. Тотлебен, взялись за командование по подготовке укреплений города с суши. Тем временем союзники заняли Балаклаву, а Меншиков отошел к Бахчисараю.

13 сентября началась осада Севастополя с севера и юга, тем не менее, Меншиков решился на активные действия и 13 октября началась атака Балаклавы.

Балаклава - населенный пункт на южном побережье Крыма (около Севастополя). 13 октября 1854 года в его районе произошло сражение русского отряда под командованием генерала П. П. Липранди, направленный Меншиковым (16 тысяч человек) с гарнизоном англо-турецких войск в Балаклаве (свыше 4,3 тысяч человек). Основную цель атаки этой главной базы английских войск в Крыму российское командование видело в отвлечении союзников от Севастополя. Поэтому для наступления были выделены ограниченные силы -- 12-я и 16-я пехотные дивизии. Во время атаки Балаклавы русские сумели захватить ряд редутов, которые защищали турецкие части. Но затем атакующие были остановлены контратакой английской кавалерии. На место сражения явились Раглан и Ф. Канробер, заменивший Сент - Арно. Канробер приказал не выбивать захваченные русскими редуты, но Раглан распорядился по-своему. Стремясь развить успех, гвардейская кавалерийская бригада во главе с лордом Кардиганом продолжила атаку и самонадеянно углубилась в расположение российских войск. Здесь она налетела на русскую батарею и попала под пушечный огонь, а затем была атакована во фланг отрядом улан под командованием полковника Еропкина. Потеряв большую часть бригады, Кардиган отступил. Российское командование не смогло развить этот тактический успех из-за недостатка брошенных к Балаклаве сил. На помощь англичанам срочно двинулись дополнительные подразделения союзников. Русские не стали вступать в новый бой, и отошли на исходные позиции, разрушив взятые редуты. Обе стороны лишились в этом бою по 1 тысяче человек. Балаклавский бой заставил союзников отложить намечавшуюся атаку Севастополя. В то же время он позволил им лучше понять свои слабые места и укрепить Балаклаву, которая представляла собой морские ворота снабжения союзных войск под Севастополем. Это сражение получило широкий резонанс в Европе из-за высоких потерь среди служивших в кавалерии представителей английской аристократии. Своеобразной эпитафией нашумевшей атаке Кардигана (за нее он был отдан под суд) стали слова французского генерала П.Ф. Боске: "Это великолепно, но это -- не война".

Но как не печально, воспользоваться успехом русские не смогли, 24 октября 1854 года произошло сражение при Инкермане, поражение в этой битве означало, что осаду с Севастополя снять не удастся. К несчастью так оно и оказалось.

Чтобы к шестому часу уже быть на подъеме, ведущем к занятому англичанами плато, Соймонов должен был начать движение задолго до рассвета ноябрьского дня, а Павлов лишь немногим позже. Едва рассвело, отряд Соймонова стал подниматься по крутой саперной дороге. Впереди шли батальоны Томского и Колыванского полков, сзади - резервные батальоны и 22 орудия. Густой туман, висевший с рассвета над Севастополем, долго не рассеивался. Англичане были застигнуты врасплох. Первая атака русских войск направлена была на 2-ю английскую дивизию Лэси Ивэнса; командовал ею в этот день генерал Пеннифасер, один из не очень многочисленных талантливых военачальников. Навстречу взбиравшейся на холм русской колонне Пеннифасер выдвинул полки 2-й дивизии, вооруженные превосходными карабинами системы Минье, которых в русской армии совсем не знали. Но русские штурмом ринулись против этих полков, поражавших их убийственным огнем, и отбросили их. В это же время загремели первые залпы русской сухопутной и морской артиллерии. Русские бомбы и ядра поражали не только дивизию Пеннифасера, но, перелетая через нее, били в палатки и склады английского лагеря и избивали лошадей кавалерии. Пеннифасер сразу оказался в отчаянном положении: ему донесли, что новая русская колонна вышла на дорогу, идущую от Инкерманской долины, и угрожает его флангу и тылу. Окруженные русскими, английские части сражались стойко, но падали ряд за рядом под русским огнем. Желая выручить их из тяжелого положения, генерал Джорж Кэткарт решился на отчаянное дело: "Не желая слушать живейших представлений, которые ему делались, именно что русские заняли уже противоположные высоты, он, во главе нескольких рот 68-го полка, с неукротимым пылом бросился на маленькую тропинку справа от батареи, но едва он по ней спустился, как увидел русских над собой на вершине холмов. Было слишком поздно - он оказался окруженным. Пытаясь спасти своих людей, он пал, смертельно раненный". Рядом с генералом был убит его адъютант, сын бывшего британского посла в Петербурге, Чарльз Сеймур. Отряд почти весь был истреблен немедленно. Спешно была вызвана на помощь почти вся армия, находившаяся в этой части английского расположения. "Неприятельские (т. е. русские. - Е. Т.) колонны, непоколебимые под огнем англичан, снова бросились со страшными криками на холм, стремясь обойти правый фланг гвардейцев", - пишет очевидец и участник боя, известный английский ориенталист и путешественник Остин Лэйард, оставивший очень интересное описание Инкерманской битвы. Лэйард настроен сверхпатриотически. Его музыкальному слуху даже не нравятся (и он это трижды ставит русской армии на вид) "дикие крики", "свирепые вопли", с которыми русские, бросившись в штыки, прогнали с холма дивизию Пеннифасера. Тем ценнее его показание о массовом героизме русских солдат в этот день. Английские стрелки открыли по русской артиллерии (главным образом по 38 орудиям, стоявшим на Казачьей горе) убийственный огонь и быстро выбивали артиллерийскую прислугу, ежеминутно сменявшуюся. Русские стрелки пользовались и густыми зарослями Сапун-горы, и англичане тоже очень страдали от их огня, но ружья англичан были несравненно лучше русских. Бой продолжался на холме, где еще пытались задержаться англичане. Русские теснили их в лоб, а с фланга, из густых кустов склона холма, их поражали очень метким огнем русские егеря, там засевшие. У англичан истощились боеприпасы, и они некоторое время отбивались, бросая камнями в наступавшую русскую колонну. В конце концов, эти остатки 2-й дивизии и помогавших ей частей были совсем сломлены - англичане бросились бежать. На помощь очень пострадавшей дивизии Пеннифасера были вызваны тогда части 4-й английской дивизии, доставившие новые запасы снарядов. "Но русские продолжали их теснить своей бесчисленной массой. Вскоре эти храбрецы (т. е. 2-я и 4-я дивизии. - Е. Т.) снова оказались без снарядов, а их ряды опустошались непрерывным огнем неприятеля, которому удалось, наконец, их окружить под прикрытием кустарников и неровностей почвы", "Тогда под прикрытием хорошо направленного и непрерывного огня своей артиллерии русские двинулись вперед с новым чувством веры в свои силы, тесня наши отступавшие полки и удваивая свои дикие крики. Четыре наших орудия уже были в их власти, и им почти удалось дойти до палаток второй дивизии. Одно мгновение исход битвы казался сомнительным. Самые твердые сердца были охвачены чувством сомнения и ужаса". Французы, увидя, что английская армия близка уже к повальному бегству, поспешили на выручку, и генерал Боске с двумя батальонами пехоты бросился навстречу русским. Но Боске не мог в этот момент взять больше войск, так как в долине Черной речки Липранди завязал как раз перестрелку с зуавами, охранявшими подступы к Балаклаве. Это была очень разумная и нужная русским диверсия, и Боске должен был опасаться внезапного нападения на Балаклаву; союзники жили под опасением нового нападения на Балаклаву с самого дня 13 (25) октября. Боске вернулся в долину реки, а русская артиллерия под прикрытием тумана подъехала совсем близко к лагерю, и русские, учитывая у англичан отсутствие французской подмоги, с необычайной энергией и меткостью принялись обстреливать англичан. "В то же время свежие (русские. - Е. Т.) войска явились на вершине холма и в оврагах. Наши (английские. - Е. Т.) полки, бессильные оказывать со своими разбитыми рядами дальнейшее сопротивление этому неисчерпаемому людскому потоку, дрогнули на всех пунктах и отступили среди полною беспорядка". Англичане бросились бежать, и это бегство было гораздо хуже, хаотичнее, чем то, которое было приостановлено первым появлением французов. Вот тут то и наступил тот момент, о котором впоследствии, уже во время зимнего перемирия 1856 года, начальник французского штаба генерал де Мортанпре с полным убеждением, откровенно говорил русскому полковнику Циммерману. По признанию французских военачальников, русские войска сражались в день Инкермана превосходно, несмотря на безобразные, хаотические, путаные распоряжения начальства, которые только и спасли союзников в этот день от разгрома. Вот точные слова французского генерала Мортанпре, начальника штаба французской армии, и полковника Вобер де Жанлис, первого адъютанта Канробера, а потом Пелисье: "...главное дело на Инкермане было бы вами (русскими. - Е. Т.) выиграно, - английская армия была уже на волоске, едва держалась, несмотря на то, что ваши войска медленно шли вперед и пропустили первый момент. День этот все-таки кончился бы совершенным поражением англичан, следствием которою было бы снятие осады". Так Данненберг с Меншиковым и Петром Горчаковым спасли в этот день союзников. "Мы избежали тогда великой катастрофы", - настаивали Мортанпре и Вобер де Жанлис, вспоминая об Инкермане в начале 1856 года Данненберг - не двинул 12 000 человек, бездействовавших в резерве; Петр Горчаков - не пожелал привести хоть часть своего отряда, бесполезно простоявшего весь день у Чоргуна; Меншиков - ни единым словом не попытался вывести Данненберга и Горчакова из их инерции. Приказ же об отступлении, окончательно оставивший победу за союзниками, явился со стороны Данненберга логическим последствием как его собственного поведения, так и поступка Петра Горчакова. Так втроем они и погубили все блестяще начатое дело.

Попытки избежать продолжающейся осады Севастополя были прекращены.

Героическая оборона Севастополя началась 13 сентября 1854 года и продолжалась 349 дней. Организатором обороны стал адмирал В. А. Корнилов. Ближайшими помощниками Корнилова были адмирал П. С. Нахимов, контр- адмирал В. И. Истомин и военный инженер полковник Э. Л. Тотлебен.

Неприступный с моря Севастополь был легко уязвим с суши. Поэтому пришлось наскоро возводить целую систему пригородных укреплений, в строительстве которых участвовало все военное и гражданское население города от мала до велика. 5 октября 1854 года союзники предприняли первую бомбардировку Севастополя, направив против него 1340 орудий (больше, чем имели французы и русские, вместе взятые, при Бородине) и выпустив по его укреплениям 150 тысяч снарядов, но ничего не добились. Севастопольские укрепления выдерживали огонь тяжелых орудий, а гарнизон сохранял присутствие духа и был готов к отражению штурма. Не рискнув пойти на штурм, союзная армия, численность которой достигла уже 120 тысяч человек, приступила к осаде города. Защищали его 35 тысяч бойцов.

В день первой бомбардировки Севастополя погиб Корнилов. 0борону города возглавил Нахимов. Под его командованием защитники Севастополя демонстрировали образцы воинской доблести, стойко держались во время бомбардировок, отражали штурмы, совершали смелые, вылазки.

Легендарный матрос Петр Кошка участвовал в 18 вылазках, лично взял в плен и привел в город 6 неприятельских "языков", в числе которых были три турка, англичанин, француз и даже сардинец, т. е. солдаты всех армий, осаждавших Севастополь. Кошке не уступали в героизме матросы Федор Заика, Аксений Рыбаков, солдаты Афанасий Елисеев, Иван Димченко, первая в мире сестра милосердия Дарья Севастопольская. Рядом с ними защищали Севастополь два русских гения: хирург Н. И. Пирогов возглавлял военно-санитарную часть, а писатель Лев Толстой командовал артиллерийской батареей. Вся передовая Россия гордилась тогда севастопольцами.

Условия обороны были неимоверно трудными. Недоставало всего--людей, боеприпасов, продовольствия, медикаментов. Защитники города знали, что они обречены на смерть, но не теряли ни достоинства, ни выдержки.

В таких условиях севастопольский гарнизон продержался 11 месяцев, выведя из строя 73 тысяч неприятельских солдат и офицеров. 18 июня 1855 года, в 40-ю годовщину битвы при Ватерлоо, где, как известно, англичане победили французов, союзники предприняли штурм Севастополя, надеясь совместной, англо-французской победой над общим врагом придать этому дню новую историческую окраску. Одетые в парадную форму 30 тысяч французов и 15 тысяч англичан 9 раз за этот день шли на приступ и все 9 раз были отбиты.

С каждым днем таяло число защитников Севастополя, один за другим гибли их руководители. Вслед за Корниловым 7 марта 1855 года погиб Истомин (ему ядром оторвало голову). 8 июня был тяжело ранен и выбыл из строя Тотлебен, а 28 июня французская пуля смертельно ранила Нахимова, когда он, стоя по обыкновению в полный рост на бруствере того бастиона, где был убит Корнилов, осматривал в подзорную трубу позиции французов.

Павел Степанович Нахимов умер через день, не приходя в сознание. Хоронил его весь Севастополь, все, кто был свободен от боевой вахты.

Лишь 27 августа 1855 года французам удалось, наконец, взять господствовавший над городом Малахов курган, после чего Севастополь стал беззащитен. В тот же вечер остатки гарнизона затопили сохранившиеся корабли, взорвали уцелевшие бастионы и оставили город, который даже враждебная России печать именовала тогда "русской Торией".

После падения города исход войны был во многом предрешен.

Наступление на Евпаторию 5 (17) февраля 1855 года закончилось неудачей. Отряд С. А. Хрулева понес потери, что произвело на императора тяжелое впечатление. Донесение от Меншикова от 7 февраля было получено им 12-го числа, когда он уже лежал больной. Император приказал наследнику написать А. С. Меншикову, что увольняет его по болезни, но Меншиков под предлогом болезни уже сам сдал командование. Главнокомандующим в Крыму был назначен М. Д. Горчаков.

Зато на Кавказе победы не заставили себя ждать. Командовал там отдельным корпусом наместник Кавказа, 72 лет от роду, князь М. С. Воронцов Не его заслуга в том, что русские войска 19 ноября 1853 года разбили турок под Башкадыкляром, сорвав их расчеты на вторжение в Закавказье. Эту битву дал туркам и выиграл ее генерал В. О. Бебутов. Башкадыкляр селение в Турции в 35 км восточнее. Карса, в районе которого 19 ноября. (1 декабря) 1853 года произошло сражение между русскими и турецкими войсками. Отступавшая к Карсу турецкая армия под командованием сераскера (главнокомандующего.) Ахмет - паши (36 тысяч человек, 46 орудий) пыталась у Башкадыкляром остановить наступавшие русские войска под командованием генерал В. О. Бебутова (около 10 тысяч человек, 32 орудия). Энергичной атакой русские войска, несмотря на упорное сопротивление турок, смяли их правый фланг и обратили турецкую армию в бегство. Потери турок свыше 6 тысяч человек, русских --около 1,5 тысяч человек. Поражение турецкой армии под Башкадыкляром имело большое значение для России. Оно означало срыв планов англо-франко-турецкой коалиции захватить все одним ударом.

Победы русских при Ахалцихе и особенно Башкадыкляре ошеломили турецкую армию и сторонников Турции на Северном Кавказе. Это позволило русской армии захватить стратегическую инициативу на Кавказском театре военных действий и сорвать планы турецкого руководства по захвату Кавказа. После Башкадыклярского сражения турецкие войска несколько месяцев (до конца мая 1854 года) не проявляли никакой активности, что дало русским возможность укрепить Кавказское направление

Между тем, русские войска до конца войны сохраняли инициативу. К 1855 года престарелого и безынициативного князя М. С. Воронцова заменил в должности главнокомандующего на Кавказе генерал Н. Н. Муравьев. Он был на 12 лет моложе Воронцова и, главное, активнее. В мае Бакланов перешел турецкую границу и занял позиции в Аджан-Кале на севере от Карса, проводил разведку, исследуя укрепления на подступах к крепости. В июне он посоветовал штурмовать Карс. Муравьев отказался: неудача под Карсом могла всколыхнуть народы Закавказья, активизировать действия того же Шамиля (мятежного имама Чечни и Дагестана). Отреагировать на поражение могла и Персия.

Бакланов не понял начальника, но свою работу выполнял по-прежнему надежно. Русская армия стягивала кольцо вокруг Карса. Горная местность, овраги мешали осуществить "герметическую блокаду", но Бакланов следил за тем, чтобы в город не проходили турецкие фуражиры.

В Карсе голодали. Солдаты дезертировали, мирные жители бежали из города. Английский полковник Вильямс, руководивший обороной, принимал суровые меры, но спасти положение не мог. 2 сентября в районе Батума высадилась 25-тысячная турецкая армия, в это же время в Карс пришло сообщение о том, что пал Севастополь. Война близилась к завершению. Неудача под Карсом могла повлиять на условия мира -- о нем уже думали политики

Под командованием Муравьева русские войска 16 ноября 1855 года взяли Карс, слывший одной из самых сильных крепостей мира, и открыли себе дорогу на Арзрум -- в пределы Турции. 2 сентября 1855 года Муравьев вызвал Бакланова и объявил о штурме Карса. Генерал пытался доказать, что без подкреплений это сделать невозможно. Главнокомандующий не отменил решения. Муравьева никто не понял. Армия стала готовиться к операции. Турки узнали о предстоящем штурме. Муравьев, узнав об этом, упрямо стоял на своем. Штурмовать. 17 сентября 1855 года на рассвете русские пошли в бой. Полковник Вильямс, увидев русские колонны, поздравил стоявших рядом офицеров с победой. Турки встретили атакующих ураганным огнем. Русские к пяти часам с огромными потерями взяли три редута. Оставалось овладеть укреплением Вели-Табия. Генералы Бакланов и Базин просили у Муравьева подкреплений. Четырех батальонов хватило бы для штурма Вели-Табии. Муравьев не имел даже роты. Все силы он отправил для захвата укрепления Шорах. Капитан Ермолов (сын знаменитого генерала) докладывал главнокомандующему о создавшемся положении: "...Если угодно будет прислать четыре батальона, мы возьмем Вели-Табию и через полчаса соединимся с вами на Шорахе!" Муравьев смотрел на разгоряченного офицера и молчал. Долго молчал. И приказал отступить. Штурм провалился.

Несколько слов нужно сказать о турецком главнокомандующем , который в это время находился на Кавказском театре военных действий.

Омер-паша (по рождению хорват Латос) был тогда в цвете сил, ему было в 1853 году с небольшим сорок пять лет. После разнообразных и не всегда очень доблестных приключений еще в юности бежал из Зары, где был чертежником. Поступив в Константинополе на военную службу и приняв магометанство, Омер очень скоро получил титул паши и провел успешно, проявляя притом зверскую жестокость, одну за другой несколько карательных экспедиций в славянских землях Турции, - против Боснии, Герцеговины, собирался проделать то же и в Черногории, когда на политическом горизонте появились первые признаки надвигающейся войны с Россией. Во время посольства Меншикова Омер-паша всеми мерами старался побудить султана к разрыву с Россией. Он убежден был, что лучшей комбинации для борьбы с северным врагом уже никогда не будет и что нужно ловить момент, когда Англия и Франция намерены помочь туркам. Английская и французская пресса старалась и в 1853 году и позже изо всех сил прославить Омер-пашу как великого полководца. Это, конечно, очень большое и неосновательное преувеличение, хотя Омеру нельзя отказать в храбрости, энергии и некоторых организаторских способностях. Мы увидим дальше, до какой степени все успехи Омер-паши объясняются исчерпывающим образом не его талантами, а ошибками русских генералов, причем ни разу Омер-паша даже не использовал полностью своих благоприятных шансов. Конечно, речи быть не может о сопоставлении Омера с египетским вождем Ибрагимом или со знаменитым защитником Плевны Осман-пашою, двумя настоящими большими полководцами, которых выдвинул Ближний Восток в XIX столетии. В штабе и ставке Омер-паши было немало поляков и венгров, ветеранов восстаний 1831 и 1849 гг. Эти люди были иногда способны дать неглупый совет, но, с другой стороны, немало и вредили, сбивая часто с толку турецкое командование, которому внушали преувеличенное убеждение в слабости русской армии. Политическая страсть, ненависть к России ослепляла их и заставляла принимать свои желания за действительность Больше пользы приносили Омер-паше французские штабные офицеры и инженеры, но они стали появляться около него только с первых месяцев 1854 года. Поляки и венгры в количестве нескольких тысяч (не меньше 4 тысяч человек) входили в состав армии Омер-паши. Омер-паша приблизил к себе поляка Чайковского, принявшего ислам, подобно Омеру, и уже называвшегося Садык-пашой.

Положение русской армии ухудшилось. В Лондоне, в Париже, в Константинополе думали, что Муравьев снимет осаду. У турок появилась возможность развить успех. Но они бездействовали. Почему? В русской армии после сокрушительного поражения... необычайно возрос боевой дух! Все солдаты и офицеры жаждали реванша. Муравьев посещал госпитали. Даже среди раненых он не видел павших духом. Об этом воодушевлении знали турецкие полководцы и теперь уже генерал Вильямс. И быть может, этот фактор повлиял на командующего турецкой армии в Батуме. Омер-паша вел себя, словно был под наркозом, не предпринимая решительных действий. И главнокомандующий в Карсе Вассиф-паша бездействовал. А русские все туже сжимали кольцо окружения.

Многие специалисты осуждают Муравьева за тот бой. Но если бы он не решился штурмовать Карс в ожидании подкреплений, что случилось бы с армией, с русским солдатом -- не знает никто. Бездействие губило многие армии мира. Вскоре после поражения дела у Муравьева пошли лучше. Он поладил с Баклановым, стал доверять ему во многом. Русские спокойно готовились к зиме, утепляли жилища. На Западе союзники приуныли, понимая, к чему идет дело. 12 ноября 1855 года в штаб Муравьева явился с белым флагом генерал Вильямс с заявлением о сдаче Карса. Это была победа! Она очень повлияла на переговоры в Париже.

В конце 1855 года Австрия предъявила России ультиматум, угрожая вступить в войну. Несмотря на угрозу, и концентрацию австрийских войск у границ с Россией, Николай не соглашается прекращать войну, но тем ни менее русские войска снимают экспансию с тамошних земель. После этого война окончательно переходит на земли Крыма. Но и там после падения Севастополя практически все ясно. В 1856 году идет закрепление и подготовка к обороне Симферополя и прочих городов Таврической губернии.

18 февраля 1855 года от простуды умирает Николай I. Смерть скорее всего наступила из-за осложнения болезни, связанной проигрышами России в войне. На престол взошел Александр Николаевич Романов и первое что он должен был сделать на этом поприще наконец-то закончить эту, ставшую с недавних пор, позиционную войну. В 1856 году состоялся Парижский мир.

Выводы о Восточной войне.

Крымская война нанесла сокрушительный удар всей внешнеполитической системе царизма. Рушились сколоченные им в результате военно-дипломатических побед 1826-- 1833 гг. ближневосточные позиции, резко пал его международный престиж.

С другой стороны. Крымская война явилась сильнейшим толчком к развалу внутренней социальной базы самодержавия. Царизм, по словам Ф. Энгельса, скомпрометировал в этой войне не только "Россию перед всем миром", но и "самого себя перед Россией". Война обострила всеобщую ненависть россиян к феодально-крепостническому режиму и поставила в порядок дня вопрос об уничтожении крепостного права. Словом, Крымская война ускорила назревание революционной ситуации, которая вынудила царизм отменить крепостное право.

Таким образом, если крепостнический режим внутри страны привел к внешнеполитическому краху царизма в Крымской войне, то внешнеполитический крах царизма, в свою очередь, ускорил падение крепостнического режима в России.

Заключение.

Итак, мы ознакомились со внешней политикой Николая I. Конечно это громко сказано, но с общим ходом военных компаний и с их значением, знакомство было проведено. Несмотря на то что Николай Павлович сделал мало преобразований в государстве, он постарался сделать Россию мощной военной державой, которою бы, в первую очередь, уважали. Восточный вопрос проходил красной нитью через всю внешнюю политику, он вызывал войны. Результатом всего, было то, что Россия больше потеряла, чем приобрела, в частности в ходе Крымской компании. Видимо разрушение надежды о великом настоящем и будущем России, привели Николая I к смертному одру. Но нет также сомнений в том, что Николай Павлович Романов - патриот. Недаром он перед смертью сказал родственникам: "После вас, я любил Россию".

Н. К. Шильдер. Император Николай Первый и его время. Кн. 1. С.484.

Потто В. А. Кавказская война. Т.3. Персидская война 1826 - 1828 гг. Ставрополь, 1993. С. 127-128.

Потто В. А. Указ. соч. С. 127-128.

Бескровный Л. Г. Русское военное искусство XIX века. М. 1974. С. 171-172.

Кузнецова Н. А. Иран в первой половине XIX века. М.,1983. С.58.

Щербатов А. П. Генерал-фельдмаршал князь Паскевич: его жизнь и деятельность. В 7 т. Т.3.СПб.,1891. С.114.

Там же. С.5-6.

Шильдер Н. К. Указ. соч. Кн.2.С.383

История внешней политики России: Первая половина XIX века. М.,1999. С.226.

Выскочков Л. Николай I. М. 2003. С.345-351.

Тарасов Б. Указ. соч. С.284.

Там же. С.287.

Пушкин А.С. Избранное. Путешествие в Арзрум во время похода 1829 года. М. 1980 год. С. 63 - 64.

Выскочков Л. Ж.З.Л. Николай I. М. 2003. С.380-383.

Палимсестов И. Митрополит Платон Киевский об императоре Николае Павловиче. С.382.

Тарле Е. В. Крымская война. М., 2004 год. С.

Тарле Е. В. Указ. соч. С.

Маркевич А. Таврическая губерния во время Крымской войны, Симферополь, 1994, С 1, 13 - 14.

Маркевич А. Указ. соч. С 39 - 40.

Там же. С 21 - 22.

Там же. С 23.

Маркевич А. Указ. соч. С 24 - 26.

Тарле Е. В. Указ. соч. С.

Тарле Е. В. Указ. соч. С.

Комментарии: 1, последний от 30/04/2019.
Размещен: 27/02/2006, изменен: 17/02/2009. 97k. Статистика.
Статья: История

Связаться с программистом сайта.
Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"
Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"