Аннотация: Вместе с другим рассказом занял 1 место в номинации "Самый курьёзный ужас"
Ник смотрел в окно. Конец августа, дождь лил уже почти неделю. Хлестал без остановки, будто надеялся уничтожить этот мир без остатка. По улицам медленно текли грязноватые потоки мутной воды пополам с мусором. Город потихоньку превращался в свалку.
На подоконник приземлилась мокрая ворона, хрипло каркнула, стукнула клювом по стеклу.
Ворона снова каркнула и ловко ущипнула за палец, на подоконник капнула кровь.
- Ах ты мерзость! - мужчина попытался схватить птицу, - ща голову сверну вместе с клювом. - Ворона отпрыгнула, несколько раз взмахнула помятыми крыльями. Сорвалась, унеслась вниз и растворилась в серой мути дождя. Ник с силой захлопнул окно так, что дрогнули стёкла. Долго, тщательно мыл руки, до тех пор, пока в кухню не вошла жена, тогда он закрыл кран и поспешно сел за стол.
Всё как обычно. Утро, привычный каждодневный ритуал: будильник, ванна, кофе, скандал, дерьмовое настроение. При звуках высокого визгливого голоса, злобной ядовитой змеёй поднималась ненависть. Сидя за столом, Ник украдкой разглядывал жену. И эту женщину он когда-то любил, носил на руках, восхищался её бешеной страстью и взрывным темпераментом?! Сейчас это идеальная модель для убийства, радость маньяка. Он смотрел на короткие каштановые волосы, широкое красное лицо, тонкие брюзгливо изогнутые губы, с упоением представлял подробности. Выпученные глаза, кровавая пена на губах, нет, развод был бы слишком простым исходом. Да и зачем? Привычная ненависть легко заменяет любовь.
- Представляешь, Верка вчера с Испании вернулась! Загар, шмотки, а у меня только эти разношенные тряпки, сижу, дома с этим пнём вместо мужчины! - Голос жены задрожал и сорвался от нахлынувшей зависти.
"Если нож в брюхо воткнуть так же, наверное, захрипит. Сидит она, так кто ж держит! Шла бы на работу или ребёнка родила! Только с такой ни одно живое существо и пяти минут не выдержит, сдохнет в муках. Бесится с жиру, свиноматка. М-м-м, а сейчас бы свининки свежей, да ломтиками, ломтиками".
- Да на твою зарплату мы только на свалку можем сходить, посмотреть, как бомжи в мусоре роются. Или на дачу к твоей мамаше в сарае помёрзнуть.
- Почему же, дорогая, не только.
Жена молча закатила глаза, демонстративно выплеснула в раковину остатки кофе и, обернувшись на пороге, сказала:
- Вечно варишь какую-то бурду, в рот не взять.
"Жаль, что ты не любишь брать" - злобно подумал Ник. В тишине он закончил завтрак, схватил куртку и, не дожидаясь новых выпадов жены, выскочил из дома. Прикрываясь от дождя старой газетой, добежал до стоянки. Старенькая Лада фыркнула, заурчала. Маленький оплот безопасности и уюта. Ник врубил диск с "Агатой Кристи" и порулил на работу.
Звонок прозвучал в середине дня.
- Алло.
- Это я, утром девчонки в гости забегали. Столько рассказывали.
Ник закрыл глаза и мысленно застонал, чёрт бы побрал всех этих подруг! Сейчас опять пила заработает. Вж-ж-ж.
- В город приехал знаменитый гипнотизёр. Представляешь, я и не знала. Все мои уже побывали, говорят классно. Мы тоже должны пойти.
- Но милая, зачем тебе смотреть на каких-то шарлатанов...
- Купи билеты, - рявкнуло из трубки. - На сегодня. Я в парикмахерскую уже записалась на укладку. Понял?
- Как скажешь милая, сходим.
Ник отключился и с чувством грохнул сотку об стену. Телефон с шумом обрушился вниз, пискнул. Чертыхаясь, Ник выцарапал из-под стола мобильник, прикрепил отлетевшую в угол крышку. Попытался включить, но экран мигнул и погас. Реанимировать не получилось.
Дверь распахнулась, в кабинет вбежал Серёга. Давний друг, коллега и собутыльник. Законченная пьянь подзаборная, как прямолинейно называла его жена, прежде чем вытурить из дома. У Серёги было потрясающее чутьё на скандалы и гулянки.
- Ты чё, а? Опять со своей грымзой поцапался?
- Наоборот, иду с ней вечером на культурное мероприятие, гипнотизёра смотреть. Будь он неладен. Вот за билетами собрался. Не слыхал, почём они?
- Неа, я такой фигнёй не интересуюсь. О, у Степаныча спроси, он вроде на днях ходил. Хотя не, - Серёга поскучнел. - Он сегодня не в настроении.
- А что случилось?
- Не слыхал что ли? Жена молодая пропала. Вчера утром ушла и всё с концами. Старый перец совсем от расстройства помутился.
- Надо же как бывает, - мечтательно протянул Ник и спохватился. - Ну, я всё равно зайду, соболезнования выражу и всё такое. А потом рвану в этот дом культуры. Подстрахуешь здесь если что.
- Дык в чём проблема, валяй. Но, - Серёга подмигнул, - с тебя причитается.
- Договорились.
Разговора со Степанычем не получилось. Начальник сидел на стуле, мял ладонями посеревшее лицо. Ник тихонько кашлянул, Степаныч вздрогнул, тусклые глаза сверкнули.
- Она найдётся, ведь правда, хоть какую приму, лишь бы вернулась. К Ваське, наверное, ушла, стерва. Пусть так, пусть вернётся. Я же люблю её...
- Да, да конечно, всё будет хорошо, - пробормотал Ник, нащупывая за спиной дверь.
Он сбежал по лестнице вниз. Взялся за ручку двери, одновременно в закутке охранника раздался еле слышный скрежет, будто кто-то царапался внутри. Ник вернулся, заглянул в пыльную комнатёнку. После смерти охранника, сюда никто не заходил, начальство решило сэкономить. Включив свет, Ник осмотрелся. Никого: стол, стул, старый телик, на стене огромное серое от пыли зеркало. Из мусорной корзины ощутимо пованивало. "Надо Тёть Маше сказать, чтобы прибралась". Он ещё раз осмотрел комнату, на секунду показалось, будто в зеркале мелькнула тень. Ник вздрогнул, подошёл поближе, но видение исчезло. Пожав плечами, он закрыл дверь, вышел на улицу. Дождь сразу же промочил новую рубашку. Подойдя ближе, Ник увидел, что стайка ворон обгадила крышу, кто-то из доброжелателей подкинул хлебных крошек. Настроение окончательно испортилось.
- Вот дерьмо, - выругался Ник.
Ехать никуда не хотелось, но ещё пакостней было выслушивать ругань вечером. Вж-ж-ж. В двадцать два ноль-ноль они с женой подходили к Дому Культуры. С афиши плотоядно блестел крупными белыми зубами гипнотизёр.
- Поднимите руки, кто не сможет опустить, выходите ко мне на сцену.
"Интересно, какая это сила помешает мне опустить руку", - подумал Ник, но экспериментировать на всякий случай не стал.
Жена наоборот радостно задрала руку и через пару минут, смущённо хихикая, стояла на сцене. Далее последовал стандартный набор любого из гипнотизёров. Превращения, прыжки по сцене. Когда вечер подходил к концу, гипнотизёр выстроил в ряд своих подопечных, повернулся к зрителям и сказал:
- Рад, что позабавил вас, спасибо моим сегодняшним помощникам. - Он изящно повёл рукой в сторону застывших, словно каменные статуи, людей. - Последний трюк на сегодня. Сейчас все кто здесь стоит, войдут в Ящик Превращений. Выйдут они оттуда проснувшимися. Загадайте желание и в каждом из них произойдут маленькие перемены. То о чём вы долго мечтали. Гарантирую, всё исполнится.
На сцену выкатили большой в человеческий рост ящик с серебристыми стенками. Когда открылась дверь, зрителям стали видны зеркала внутри.
- Ну, алле, - гипнотизёр хлопнул в ладоши.
Люди вздрогнули и, с трудом переставляя ноги, друг за другом вошли в ящик. С другой стороны никто не вышел. Некоторые зрители удивлённо вскрикнули. Захлопнув дверь, гипнотизёр сделал над ней несколько пассов. Ник вдруг почувствовал неприятный холодок внутри, мышцы живота непроизвольно сжались. Так бывает после пережитого кошмара, когда уже проснулся, но цепкие лапы ужасного сна всё ещё держат, не давая расслабиться. Послышался тягучий стон. Публика встревожено зашумела, задвигалась. Гипнотизёр успокаивающе поднял руки, широко улыбнулся и распахнул дверь. Из ящика выпорхнули весёлые, довольные участники. Ник выдохнул, его благоверная с удивительно счастливым выражением лица пробиралась к нему.
Всю дорогу жена оживлённо болтала, смеялась. Даже когда Ник выругался у сломанного моста, она не подхватила брань, промолчала и перевела разговор на другую тему.
- Знаешь, когда я была в том ящике, показалось, будто отражение ожило, потянулось к моей шее. Дыхание перехватило, меня резко прижало к зеркалу. Потом отражение отступило вглубь, а за спиной его, стояла толпа людей. Лица, множество лиц, холод, а впереди гипнотизёр. у него не было глаз, только тьма в глазницах.
- А что потом?
- Потом мне стало хорошо...
Жена замолчала и до самого дома не произнесла ни слова. Ника это вполне устраивало.
Ночь была потрясающей. Ужин, свечи, не добравшись до спальни, жена сбросила атласное платье, оно скользнуло к ногам, алой лужей растеклось по полу. Руками приподняла большие, обвислые груди.
- Иди же сюда, - простонала она. Ник почувствовал напряжение внизу, злость и бешеное желание, аж в глазах потемнело. Он сдавил податливую, мягкую плоть, впился в шею.
- Мы всегда будем вместе.
Утром Катерина пропала. Насытившись, под конец ночи, Ник задремал. Во сне он видел окно, залитое дождём. Прозрачные струи постепенно краснели, потянуло солёным. Багровые струи хлынули через подоконник, растекаясь по линолеуму, залили раскиданную в беспорядке одежду. В лужах плавали пряди каштановых волос. Вместо окна тускло светилось грязное зеркало. Запахло гнилью, так же несло от мышеловки на даче. Нику тогда пришлось заворачивать и выкидывать ловушку вместе с почерневшими останками. Зловонная жижа в комнате потемнела, брызги плеснули на голое тело. Ник закричал, просыпаясь...
Сквозь задёрнутые шторы пробивалось солнце. Ник пощупал ледяную простыню и резко сел, место рядом пустовало. В глазах на секунду потемнело. Он спустил ноги с кровати, опираясь на спинку стула, поднялся.
- Катька ты где?
Шаркая ногами, словно больной, Ник поплёлся на кухню. Никого. Он тщательно обыскал каждый уголок, наконец, в полутьме гостиной посреди ковра увидел огромную кровавую лужу. Ник страдальчески сморщился, на цыпочках подошёл ближе, присмотрелся и шёпотом выругался. Это оказалось алое платье, сброшенное вечером. Жена бесследно исчезла, словно растворилась в ночном дожде.
Прошло две недели, известий не было. Следователь периодически вызывал в морг, посмотреть на очередную несчастную. Ник каждый раз с трепетом и ужасом ожидал увидеть искажённое посиневшее лицо. Такое как он представлял в мечтах. Он не мог без жены, не хватало привычных мыслей, ненависти, мучительно-сладкого удовлетворения. Ник скучал, терзался, вглядываясь в полуночную тьму за окном. И лишь ворона иногда прилетала, садилась на подоконник и хрипло каркала. Ник радовался ей словно старой знакомой.
Днём они теперь часто беседовали с начальником.
- Я ведь ходил к Ваське, - пьяно бормотал Степаныч, - хотел умолить, чтоб турнул назад дуру непутёвую, позабавились и хватит.
- И что?
- Нет там никого, понимаешь, пропал. Соседи говорят кровищи по стенам, будто свинью резали. Участковый полчаса в сортире блевал, еле вытащили.
- А милиция что?
- Да сам знаешь, хожу вот, любуюсь.
Ник понимающе кивал, глушил водку стакан за стаканом, иногда ходил вниз в чисто прибранную охранку и ждал темноты.
В понедельник вечером позвонил Серёга:
- Чё братан, киснешь? Приезжай, я тут классных тёлок снял, с тебя машина и водка, Прошвырнёмся ко мне на дачу.
- Обалдел?! Какая дача.
- Да ладно тебе, мужику полезно развеяться. Пропала твоя грымза, вот и отметим это дело.
Ник вначале отнекивался, а потом вспомнил пыльную, полутёмную квартиру и согласился.
Они подъехали к одинокой халупе с облупленными стенами. Потихоньку накрапывал дождь. Вдалеке за полуразрушенным забором виднелся сарайчик, слышно было, как шумно возятся и хрюкают свиньи.
- Куда ты нас притащил, свинарник какой-то? - Брезгливо спросил Ник.
- Не бойсь, - пьяно хихикнул Серёга, - хата что надо. А свиньи они мирные, не тронут. Сосед на колбасу да сало разводит. Осенью поможем заколоть, он мясца в благодарность отвалит.
В маленькой комнате оказалось на удивление уютно, пылал камин, водка была хорошей, девушки сговорчивыми. В крохотной пристройке, согревшись в объятиях длинноносой блондинки, Ник на некоторое время забылся.
Тоскливый, берущий за душу вой послышался со всех сторон. Обливаясь потом от страха, Ник вскочил, бросился к окну. Сирена не унималась, стон становился то выше то ниже, словно небо и земля кричали от невыносимой боли.
- Что за фигня? - прохрипел Серёга.
- Может, завод рядом, авария.
Их прервал громкий стук.
- Кого там несёт? - выругался Серега. - Кто там?
- Открой это я.
- Катерина? - вскрикнул Ник.
- Откуда эту ведьму принесло, - пробормотал Серёга, распахивая дверь. - Заходи, гостьей бу.... А-а-а. - Он отшатнулся, крик перешёл в хрип и бульканье.
Ник увидел на пороге жену. Синее лицо вздулось, глаза светились в темноте багровыми угольками. Окровавленной рукой она сжимала солидный ломоть мяса, на пол жирно капала кровь. Серёга дернулся, повалился к ногам.
- Он стоял между нами, любимый, - прохрипела жена. - Иди сюда, я так соскучилась.
Женщина перешагнула через изуродованное тело, шпилькой наступила на руку, плеснуло тёмно-красным.
- Иди ко мне.
Но Ник не поспешил в объятия потерянной супруги. Он бросился через комнаты к запасному выходу. Навстречу метнулись уродливые тени, в которых Ник с трудом узнал подружек. На бегу он схватил пустую бутылку, метнул в чудовищ, те с рычанием шарахнулись прочь.
- Торопитесь, - рявкнула жена. - Создатель зовёт в город, вас ждут возлюбленные.
Страшилища оскалили острые иголки зубов, рыкнули и выскочили на улицу.
- Мы, наконец, одни, - проворковала жена, протягивая покрытые бурыми язвами руки. Идём, я такая, как ты пожелал любимый.
- Нет! - заорал Ник, отступая к чёрному ходу. Жена приближалась. Он не выдержал, развернулся, выскочил. Подскользнувшись, бросился к машине, в темноте споткнулся о что-то мягкое, взвизгнул.
- Помоги, - простонал голос. Холодные пальцы скользнули по ноге. Серёга лежал у крыльца, в грязи тянулся кровавый след. На лице сидела ворона, деловито выклёвывала левый глаз.
- Милый, ты где?
- Пусти, - взвыл Ник, пинком отшвыривая руку.
Добежал, втиснулся в салон. Мотор тихо, успокаивающе заурчал. Машина дёрнулась, покатилась. Наперерез прыгнула тень.
- Прочь, - Ник вдавил педаль газа.
От удара машина содрогнулась, тело жены отлетело, проломило стену свинарника, яростно завизжали свиньи. Но и "Лада" проехала ещё немного и заглохла.
"Давай же заводись, кляча железная"! Мокрыми, сведёнными судорогой пальцами Ник поворачивал ключ. Мотор в ответ издавал слабое фырканье и глох. Ник глянул на сарай, в разлом просунулась окровавленная рука, заскребла по полусгнившим доскам. Мужчина снова начал терзать зажигание. Ударил по рулю, повернул ключ. Мотор фыркнул и заработал.
- Ура! - крикнул Ник трогаясь. По стеклу заскрежетало. Снаружи к окну прижалась изуродованная физиономия. Половина лица была размолота острыми копытами, в открытой рваной ране поблёскивал зуб. Красные глаза потускнели, подёрнулись плёнкой как у снулой рыбы.
- Тебе идёт, дорогая, - усмехнулся Ник. - Но извини, давно хотел сказать - ты не в моём вкусе.
Он вдавил педаль. Колёса с хлюпаньем провернулись в грязи. Проклятый дождь! Машина дёргалась, выла, по стеклу скребли пальцы. Наконец, "Лада" покатилась, набирая скорость. Ник вырулил на асфальт, посмотрел в окно и вздрогнул. Глаза жены всё так же таращились сквозь заляпанное кровью стекло. Дверь прогибалась под ударами.
- Не может быть, - не веря глазам, прошептал Ник.
Спидометр показывал семьдесят километров в час. Скорость нарастала, но чудовище не отставало, всё так же двигалось рядом, дергало, стучало, острые зубы пытались впиться в стекло.
Ник резко ударил по тормозам, машину занесло на мокром асфальте, выбросило с дороги. Утирая кровь из разбитой губы, мужчина вгляделся. Рот жены расплылся в ответ в злорадной ухмылке. Голос просипел.
- Ты мой, а я твоя, мы всегда будем вместе. Ведь это и есть настоящая любовь, правда?
- Отстань тварь, - Ник сжал зубы, с трудом вывел машину на асфальт.
Снова погнал в сторону города, не обращая внимания на скрежет и вопли. Показался берег реки, поросший растрёпанными ивами. Ник громко рассмеялся, помчался по сломанному мосту вперёд, туда где гнилыми зубами торчали обломки бетона. Машина взмыла над бездной в последнем безумном полёте.
- Прощай, мы никогда, никогда, никогда не будем вместе.