Сисадмин Вася Калинин шестой час не отрывал глаз от монитора - простенького пятнадцатидюймового монитора с синими колонками по бокам, напоминающими уши. Толку от этих "ушей" было немного, поскольку звуковой карты у Васи не было, попросту говоря - его компьютер был нем, как русалочка из сказки. Он мог только пронзительно пищать встроенным динамиком, когда Васе приходила почта, как вероятно, пищала и русалочка, когда принц во время танца случайно наступал ей на ногу. Впрочем, Вася ничуть не страдал от таких особенностей компьютерной конфигурации. И впрямь, на что ему был звук, цвет и прочие атрибуты сладкой жизни, когда, как и полагается всякому хорошему сисадмину, Вася давно презрел красивости графической оболочки и работал исключительно с командной строкой.
Итак, шестой час перед Васиным взором было четырехугольное пространство монитора. Шестой, если прибавить завтрак в компании домашнего компьютера и отнять обед на работе, который традиционно проходил в разлуке с железным другом. Шестой час на черном, как ночь, экране, мерцали тусклым светом односложные Васины команды-вопросы и многострочные, почти литературные ответы системы. Интеллигентность разработчиков не позволяла системе употреблять непристойные выражения, однако общий смысл ее ответов сводился именно к отправке Васи Калинина по самому дальнему адресу, каким только располагала память. После стольких напряженных раздумий и бесплодных переговоров с системой, в голове Васи образовался как бы отпечаток этого черного прямоугольника, то в одном, то в другом месте которого временами вспыхивала яркая точка... и через некоторое время гасла без следа - совсем, как на экране осциллографа, замученного шаловливыми ручками студентов первокурсников.
Вася нехотя убрал руки с клавиатуры и заломил их за головой. Мелодично захрустел впервые за день распрямившийся позвоночник. Вася откинулся на спинку стула и закрыл глаза. В образовавшейся тишине был слышен только мерный гул винта да редкое клацанье мышки - в соседней комнате Машенька вяло лазала по сайтам, в перерывах возвращаясь к составлению долгого и нудного официального документа. Васина мысль краем крыла задела Машеньку и тотчас же унеслась дальше. Командная строка, натюрморт из трех чашек с остатками кофе, хаос бумажных листков с невнятными записями, слегка покачивающиеся от сквозняка белые полоски жалюзи - все это на секунду исчезло из Васиного сознания. Когда же он открыл глаза, удивлению его не было предела, ибо на экране одна за другой появлялись ядовито-зеленые буквы... да-да, именно эти! "Тут-тук, Вася..." - прочитал Калинин и моментально выпрямился на стуле. "Не может этого быть," - подумал он, приоткрыв рот от волнения и наблюдая за хорошо известным ему монологом машины. Тем временем зеленые буквы заполонили все пространство экрана и замельтешили в причудливом танце. "Никаких больше конфигурационных файлов, - лихорадочно соображал Вася, - только знай себе броди задумчиво и размышляй о смысле жизни... Опять же таки восточные единоборства..." И в этот самый миг зеленые букашки сгрудились в кучу, которая приняла очертания шестипалой руки, а в следующую секунду зеленая рука высунулась из монитора, ухватила Васю за чуб и притянула к экрану. Онемев от ужаса, Вася попытался было дернуться, но узловатые пальцы крепко держали его за волосы, не давая даже на миллиметр повернуть голову. Вася рванулся еще раз, но безрезультатно. От боли у него на глазах выступили слезы. "Ах-ха-ха!" - раздался потусторонний гулкий голос. Вася замер. "Ах-ха-ха!" - еще раз прогудел бас. Вася дернулся. "Ну ты, не рыпайся!" - строго произнес голос. Вася снова замер. "Слышь?" "Ага," - едва слышно шепнул Вася. "Погромче говори, как тебя там... Ах-ха-ха, Вася!" Калинин даже обиделся слегка: ну что тут смешного! "Так вот, - деловито продолжил голос, - есть у меня к тебе дело, Вася..." "Отпусти!" - Калинин начинал свирепеть. "Отпущу-отпущу," - сказал голос, и рука притянула Васю еще ближе, от чего тот тихонько взвыл. "Отпущу, коли отдашь мне то, что ждет тебя дома и о чем ты еще не знаешь." Вася мгновенно собрался и вспомнил все известные ему русские народные сказки. В те времена, конечно, зеленые клешни из мониторов не высовывались, потому как и мониторов не было - блюдечко с катающимся по нему яблочком не в счет! Однако, прецеденты определенно были. Беспечные купцы обыкновенно расплачивались с чудом-юдом куском собственной бороды и родившимся в их отсутствие младенцем. Бороды у Васи не было, но чуб уже изрядно пострадал. Что касается младенцев... бррр... инстинктивный страх перед внезапным появлением оных шепнул Васе, что, пожалуй, это будет не слишком высокой платой за освобождение. "Бери!" - уверенно заявил он. "Ах-ха-ха!" Раскаты громового смеха постепенно затихли вдали, а Вася почувствовал, что освободился от железной хватки, и вскочил со стула. "Это еще неизвестно, у кого больше оснований для радости. Детей мне и даром не надо... пока," - злорадно пробормотал он, потирая ушибленный лоб и пытаясь пригладить всклокоченные волосы. Вырвался непроизвольно истерический смешок. "Жаль, - сказал себе Вася, осторожно обходя компьютер и выключая свет, - жаль, что все так по-дурацки закончилось. Видимо, так и не доведется изучить кунг-фу!" Испуг постепенно уходил, уступая место идиотски легкой веселости.
В семь часов вечера Вася вернулся домой. "Устал? Есть будешь?" - спросила мама. "Конечно," - одним махом ответил Вася на оба вопроса, расшнуровывая кроссовки. "Кстати, в твоей комнате тебя кое-что ждет," - мама загадочно улыбалась. Вася почувствовал, как его пальцы похолодели и своевольные шнурки моментально связались в крепкий узел. "Что там?" - прохрипел он, с ужасом глядя на маму. "Увидишь!" - хихикнула она. Одним движением Вася разорвал связывающие его путы и опрометью бросился в свою комнату. Остановившись на пороге, он прислонился к дверному косяку, закрыл глаза и тихо застонал. На столе, переливаясь серебром и отражая свет идеально ровными гранями, стоял новенький QWERTY2003 с XY-памятью и IJ-монитором - ноутбук нового поколения, купленный Васе заботливыми родителями на сбережения последних десяти лет. "Ты что, сынок?"- изумленно вопросила мама, входя в комнату. Вася Калинин сидел на диване, обхватив голову руками, и горько плакал.