Аннотация: Оставляю старое как черновик. Временно приостановлено/ Поскольку пожеланий и замечаний нет, интереса видимо тоже нет, а посему эту "весчь" я лучше у себя в столе подержу. Вот такие дела. Да, я жадина
Глава первая
Глаза ее слипались, сами собой норовили закрыться, утянуть в хоровод мелькающих разноцветных пятен подкрадывающегося сна. Хар самым решительным образом ущипнула себя, но так, чтобы женщина, суетившаяся у полок со снадобьями, не заметила этого. Впрочем, таиться не было нужды. Та стояла к Хар спиной и выставляла на маленький столик крошечные чашечки и мисочки, необходимые ей для ритуала.
Остро и пряно пахли травы. Для Хар, необычайно чувствительной к запахам, ароматы трав не смешивались, а расслаивались, делились как нити на волоконца и, свиваясь в узор, словно обретали цвет и звучание. Сегодня травы Чиэль несли в себе покой и в то же время Хар смутно, сквозь сон, ощущала, как в него вплетаются едва слышимые нотки тревоги. Скорее даже тревожного ожидания.
Женщина виделась ей окруженная флером умиротворяющего золотистого сияния, столь похожего на солнечный свет, с вкраплением огнистых искорок. Хар часто-часто заморгала, возвращаясь к обычному зрению. Комната тут же погрузилась в полумрак, едва разгоняемый огоньками пары свеч. Одна, толстая белая свеча, чадила, оплывая восковыми слезами, на столе, около Хар. Другая свеча, почти огарок, стояла на полу и в слабом ее свете восседала элессинь с видом оскорбленного достоинства. В который раз девочка с любопытством разглядывала хрупкую тоненькую фигурку девы сновидения, духа, хранящего сны, и не переставала гадать, каким образом Чиэль умудрилась поймать элессинь и заставить служить себе строптивого вздорного духа. Перед элессинь горкой высилась приличная кучка трав, собранных днем, и несколько кучек поменьше. Пыхтя, попискивая от возмущения, большеглазое чудо, напоминающее миниатюрную копию девушки, сортировала травы по разным кучкам и выполняла свою работу так, будто делала великое одолжение. Заметив, что девочка наблюдает за ней, элессинь надулась еще больше и сверкнула в сторону Хар золотом глаз.
- Не злись, растеряха снов. Ты становишься похожей на жабу, моя дорогая. И ручками усердней, усердней перебирай. Нечего отлынивать от работы. Или ты думаешь, что я буду с тобой возиться всю ночь? - сварливо буркнула Чиэль, даже не обернувшись. Склонив голову, она сосредоточенно изучала содержимое холщового мешочка. - Ха, кажется, это то, что я искала.
Золотоглазая раздраженно дернула длинными острыми ушками и прошипела что-то сквозь зубы, очень тихо, однако Чиэль услышала и обернулась, уперев руки в бока. Ее лицо не обещало ничего хорошего.
- Так-так, дорогуша. Ты кое о чем забыла. В самом деле, пора бы тебе напомнить некоторые пункты нашего договора. Никто тебя не держит, ты вольна уйти в любую минуту. Не хочешь? Ах, тебе мало света ?! Элессини не нуждаются ни в каком свете, кроме лунного, насколько я помню.
Раздался сухой щелчок пальцев. В то же мгновение под закопченными стропилами крыши вспыхнул голубой с серебром шар света. Точно маленькая луна заплыла в дом, подумалось вдруг замершей от удивления Хар. Мягкое сияние залило все пространство дома, высвечивая каждую мелочь, каждую вещь, находящуюся в поле зрения и в то же время делая всю обстановку нереальной, несуществующей. Огоньки свечей, завистливо мигнув на прощание, погасли сами собой.
- Ну как? _ язвительно осведомилась женщина и посмотрела на сжавшуюся в комок элессинь весело блеснувшими глазами. - Так тебя устроит больше?
- Вполне, - дерзко пискнула элессинь, но с перепугу вжала голову в плечи.
- Не смей дерзить мне. Иначе отправишься заниматься такой нелюбимой тебе работой на чердак. Составишь приятную компанию летучим мышам и своей ленивой подружке, - посмеиваясь, бросила женщина через плечо, и вернулась к прерванному занятию.
К этому времени Хар находилась в доме Чиэль уже пару недель и успела узнать, что на чердаке отбывает наказание другая элессинь. Чем-то она сильно не угодила хозяйке и была изгнана на чердак на целый месяц. Растеряхе снов, по-видимому на чердак не хотелось. Она предпочла замолчать, скрыв свое недовольство. Склонилась над кучкой, засопела еще усердней, растряхивая пучки на отдельные травинки и листики.
В голубоватом призрачном свете волосы ее словно вспыхнули, пряди разноцветных волос, прежде тусклые, теперь заиграли всеми оттенками радуги. Все-таки элессини, создания богини Мирайту - ночные существа. Время сна, ночь - вот их время, когда они обретают силу.
Если бы Хар видела это зрелище впервые, она, наверное, не смогла бы оторвать глаз от завораживающего сияния радужных волос, но она ни единожды видела дев сновидения. Только раньше ей никто не верил. Еще одна сказка, придуманная неугомонной Хар Сеа-Лан для братишек и сестренок. Как наяву она слушала голос старшей сестры.
" Опять сказочки про белых драконов. Ты большая выдумщица, Хар. " - прозвенел в голове ясный голос Иты. Да, интересно, что бы сказала Ита о выдумках, когда увидела бы это чудо с дымкой полупрозрачных крыльев и радугой в волосах, с травинками, налипшими на желтоватую ткань платья.
Тихонько вздохнув, Хар с сожалением уткнулась взглядом в выщербленную миску, доверху наполненную остывающей кашей с мясом, вяло повозила ложкой. Мысль о том, что надо хотя бы для вида отправить в рот пару ложек с едой, вызывала отвращение. Еда, однако, выглядела вкусно и пахла вполне аппетитно. К тому же Хар сама попросила еды, лишь бы ведьма не отправила ее спать в маленькую темную спальню.
- Шла бы ты спать, девочка. Давно ведь уже носом клюешь, - негромко сказала женщина, словно прочитав потаенные мысли Хар. Может и в самом деле прочитала. Она - ведьма, в этом не приходилось сомневаться.
Под пристальным, скорее даже пронзительным взглядом Чиэль девочка торопливо зачерпнула полную ложку каши, прожевала, не чувствуя вкуса. Нимало не смущаясь, Хар съела еще ложку каши и столь же торопливо проглотила следующую порцию.
Чиэль досадливо поморщилась. Ее лицо, фигура, движения и манера речи до странного напоминали Хар ее мачеху. Такого просто не могло быть. Чтобы два разных женщины были похожи друг на друга как сестры -близнецы. Овальное, гладкое, без единой морщинки лицо с мелкими правильными чертами, не очень красивое, но не лишенное миловидности, казалось , принадлежало совсем еще молодой женщине. Однако Хар, хоть и прожила на этом свете каких-то жалких девять лет, нутром чуяла, что эта женщина много-много старше, чем выглядит. На то она и ведьма.
Испытывала ли Хар страх перед ней? Первые дни, когда на ней останавливались прозрачные зеленоватые глаза, так похожие на глаза женщины, которую она ненавидела всей душей, сердце Хар замирало, ухало вниз. Глаза ведьмы смотрели на нее без отвращения, без гадливости, без жалости. Ни любопытства, ни презрения, ни злости ни разу не промелькнуло в ее взгляде при виде Хар. Даже сердясь, Чиэль смотрела спокойно и Хар готова была поклясться, что на дне зеленых глаз искрами светилось затаенное веселье. И удивлялась, как глупая обидчивая элессинь этого не видит.
Вот и сейчас она смотрела на невысокую, сухощавую востроносую женщину с растрепанной гривой шоколадных волос с трепетом, но не чувствуя страха или угрозы. Отсыпав в очередную мисочку мелко перемолотой травы, Чиэль стряхнула с ладоней зеленоватую труху и присела на лавку. Так близко к Хар, что у той перехватило дыхание.
С минуту она смотрела, как Хар упрямо давится кашей, потом засмеялась и спросила с упреком:
- Неужели настолько невкусно? Я ведь старалась, готовила...
Хар закашлялась, едва не подавившись .
Ага, как же, как же, знаем. Овощи для еды, стеная все утро на несправедливость жизни, чистила заспанная, беспрестанно зевающая, хныкающая элессинь. Кроме того, ей же пришлось перебирать крупу для каши и следить за приготовлением пищи.
- Мне еще не доводилось пытать детей... едой, - сочувственно сказала ведьма, без труда разгадав ее мысли, и слегка потрепала по щеке.
- Отчего же не вкусно, - пробормотала девочка через силу. - Очень даже вкусно. Дома мне редко доводилось есть мясо.
Взгляд Чиэль скользил над головой Хар. Девочка напряглась. Что-то подсказывало ей, что ведьма пристально изучает ее, читает словно открытую книгу. По спине пробежались острые иголочки беспокойства.
- Конечно. Для растущего организма полезно иногда заглотить свежего мясца. Особенно для организма молоденькой хэкьяро.
Хар стремительно вскочила на ноги, объятая внезапно пробудившейся яростью, как вязанка сухого хвороста огнем. Резким движением скинула стоявшую на столе миску с едой и та, раскидывая комья каши, откатилась в сторону элессинь. Возмущенно прошипев, крылатая дева ретировалась на поперечную балку от греха подальше. Поближе к маленькой луне. Ведьма же не шевельнула и пальцем. Сидела, спокойно сложив ладони на коленях.
- Да как вы смеете... Зачем вы со мной так? Что плохого я вам сделала?
- Успокойся.- ничего не выражающим голосом бросила ведьма. Сухо и спокойно. - Нашла время для истерики. Вот не думала, что мне будет трудно найти общий язык с потомком Ланн.
Хар закрыла глаза. Ее тело сотрясала дрожь, с которой она никак не могла справиться. К тому же вернулась боль, засевшая в левой, покалеченной руке. Слишком сильно она дернула рукой, запустив тарелку в ни в чем не повинную летунью.
Чиэль поднялась и шагнула к дрожащему ребенку. Мягкие теплые ладони опустились на светловолосую голову Хар, осторожно погладили, прижали лицом к плечу. Девочка благодарно прикрыла глаза, успокаиваясь. Благодатное тепло проникало внутрь, вытапливая гнев, по капле изгоняя страх. Глаза щипало, и Хар боялась, что она не выдержит и разревется на плече ведьмы. Она так давно не плакала.
- Я не хэкьяро,- пробормотала она сквозь слезы. - Не оборотень.
- Да, не хэкьяро,- неожиданно легко согласилась Чиэль, довольная, что девочка стоит спокойно. - Ты больше, чем просто оборотень.
Глаза Хар, удлиненные, голубые, слишком светлые под темными ресницами, блестящими от слез, сейчас казались еще больше чем были. Она смотрела настойчиво, требовательно и в глазах стыл немой вопрос.
- Откуда вы знаете?- Голос ее был чуть слышен.
Чиэль пожала плечами и доверительно прошептала на ухо:
- В конце концов, я ведьма. Я просто знаю это и все.
- Вы отдадите меня ... им? Когда они придут...
Похоже, ее слова рассмешили ведьму. Она рассмеялась и легонько шлепнула девочку по лбу.
- Какие глупости. Хотела бы я посмотреть, у кого из этих трусов хватит смелости прийти в мой лес и что-либо взять без разрешения. Я никому тебя не отдам. Не отдам, если ты сама этого не захочешь.
- Вы меня не прогоните? Теперь, когда... знаете, кто я, - с замиранием проговорила Хар, боясь пошевельнуться, боясь спугнуть миг благостного спокойствия, окутавшего все ее существо. Она чутко прислушивалась, не прозвучит ли в словах ведьмы ложь. Как бы то ни было, ложь она почует сразу.
- Само собой. Но я не могу держать тебя в этом доме насильно.- Ведьма слегка отстранилась и внимательно взглянула на побледневшее заострившееся лицо. - Разве ты не хочешь домой?
- У меня больше нет дома.
Наконец-то она сказала это, решилась. Призналась в этом самой себе и вновь удивилась, вместо внутренней боли ощутив лишь светлую печаль. Лица родных в ее памяти успели потускнеть, подернуться дымкой. Поразительно, ведь так мало времени прошло. Наверно это потому, что я не человек, тут же решила Хар. Иначе она не стала бы забывать так быстро.
- Лгать тебе бесполезно. Все дети твоего народа отлично чувствуют фальшь. Я не смогу дать тебе очень много. Видишь ли, я не очень люблю людей. Общества эльфов и прочих... существ я избегаю. Но не пренебрегаю помощью некоторых друзей в делах ведения хозяйства. - Чиэль проказливо подмигнула элессинь, и хмыкнула, когда та, оскорбленная, завернулась в свои перламутровые крылья как в плащ и демонстративно отвернулась. Оскорбили ежа мышами. - Это глупо, отказываться от помощи в помывке кастрюль и горшков. От помощи, кстати говоря, предложенной добровольно, - добавила она чуть громче, чем следовало. Возможно, тебе, девочка , будет очень одиноко, но я дам тебе все, что необходимо для жизни. Крышу над головой, пищу, одежду и, самое главное, я дам тебе знания.
Во рту у Хар пересохло, она до боли прикусила губу. Не надо быть слишком умной, чтобы понять, о чем идет речь. Проще говоря, ведьма открыто предлагала ей стать ее ученицей. Опрометчиво принимать такое решение , не подумав. Хар с трудом разлепила губы:
- Что мне для этого нужно сделать. Ведь что-то сделать надо наверняка. Верно?
- Самую малость. И очень много. Захотеть остаться со мной. Научиться слушать себя, свой внутренний мир. Ощущать потребность познать все, что окружает тебя. Слушать и слышать. Поверь мне, это нелегко. Признать и не отрицать более свою суть, свою сущность.
Девочка слушала внимательно и по тому, как сосредоточено и напряжено было ее лицо, можно было судить, сколь мучительным было для нее раздумье.
-Это. Твой. Личный. Выбор. Только твой. - проговорила Чиэль медленно, с усилием чеканя каждое слово.
- Можно мне подумать?
- Можно. Время терпит.
Чиэль осторожно прикоснулась к ее забинтованной руке, чутко пробежалась пальцами от предплечья к локтю. Под ее пальцами пробудившаяся было боль рассеялась, растаяла как туман.
- Как рука? Беспокоит.
- Немного. - Хар попыталась выдавить слабую улыбку и подумала, что самое время обратиться с просьбой снять повязку. Рана почти зажила, беспокоила ее редко, но во время сна причиняла неудобства.
Вопреки ожиданиям, все оказалось намного хуже, чем Хар предполагала изначально. Это она прекрасно видела по нахмуренному лицу ведьмы. Пропитанная лечебной мазью повязка была в конце концов снята и небрежно отброшена в строну.
На первый взгляд все было в порядке. Рана зажила чисто, кожа была слегка красноватой, припухшей. Содрогаясь, Хар посмотрела на шрамы, навсегда пометившие ее левую руку. Радовало только одно. Самый уродливый, длинный и кривой шрам тянулся от подмышки к локтю, на внутренней стороне руки и, если держать руку чуть согнутой, то его практически и не видно.
- Шрамы вскоре побледнеют. Есть достаточно хорошие мази для того, чтобы сделать их мало заметными. Меня беспокоит другое.
Чиэль заставила ее несколько раз сжать пальцы в кулак. Снова разжать и пошевелить каждым пальцем по отдельности и осталась довольна результатом.
-Теперь согни руку в локте, - потребовала она.
Девочка охотно подчинилась. Однако когда Хар вытянула руку в сторону и вверх, боль молнией стрельнула от плеча до самых пальцев. С губ Хар сорвался крик боли.
- Этого я и боялась, девочка,- подвела свой неутешительный итог огорченная до слез Чиэль. - Этого я и боялась. Последнему потомку рода Сех-Ланн больше не подняться в воздух. Никогда. С такой травмой - никогда. Ты не будешь летать. Мне очень жаль.
Хар молчала, потрясенная до глубины души. Как можно потерять то, чего вроде как и не имел. Нет, все же она успела узнать, что такое вкус ветра. Но каков он там, в глубокой, сапфировой синеве она, действительно, не узнает никогда.
- Неправда! - Неприкрытый, отчаянный вызов в потемневших от волнения глазах. - Я буду летать. Буду. Во сне. Я и раньше летала во сне.
Отступив, Чиэль смотрела нее с торжествующей гордостью , как на любимое дитя. Глаза ее мягко мерцали кошачьей зеленью, а на губах играла загадочная улыбка. И Хар внезапно осознала, что она нисколько не походит на Айтур, ее мачеху. Ни капельки, ни единой черточкой. Совсем другая женщина , молодая , зеленоглазая и темноволосая, в простом платье приглушенно-зеленого цвета, которое так подходит к ее глазам и делает ее неотразимой .
- Замечательно, что ты так считаешь.Верить надо. Тех, что не ищут и не ждут чуда,но прдолжают верить, тех чудо отыщет само. Закон жизни, если хочешь знать. Продолжай верить, несмотря ни на что. Быть может, твои небеса позовут тебя сами. Чем Хэсильт не шутит.
Припомнив Хэсильта сына Сиринлиль, ведьма поумерила свою радость. Просто подозрительно, что этот черный чешуйчатый гад, вечно сующий свою морду куда его не просят, до сих пор молчит. Видимо, не прознал, какого цыпленочка пригрела под своим крылышком блистательная Чиэль. Или же знает и чего-то ждет? В голове женщины одно за другим выстраивались заклинания, пришло знание, каким образом можно спрятать девчонку от глаз Хозяина.
- Садись-ка,- велела она, указав на скамью. - Уже достаточно поздно и ты должна лечь спать. Но прежде я приготовлю тебе успокаивающий отвар и ты мгновенно заснешь, едва коснувшись подушки.
В доме было душновато. Чиэль приоткрыла окно. В комнату вместе с теплым ветром летней ночи ворвался крошечный ягодный дракончик, привлеченный светом. Закружил вокруг испускающего голубой свет светильника-луны. Вредная элессинь тут же протянула когтистую, похожую на птичью, лапку и попыталась сцапать крошечное трепыхающееся тельце. Промахнулась, едва не сверзлась вниз, но вовремя раскрыла крылья и изящно опустилась на пол. Не обращая на эту суету ровно никакого внимания, Чиэль сосредоточенно отмеряла травы для отвара. Прохладная вода в массивном серебряном кубке вскипела почти мгновенно и теперь в исходящий паром кубок щепотка за щепоткой сыпались лечебные травы.
Ягодный дракончик, темно красный, отливающий золотом на полупрозрачных кожистых крыльях, маленький, похожий на бабочку, размером не больше мизинца, радостно носился по комнате. Правда, ему хватало ума не подлетать слишком близко к элессинь, мечтающей поймать его. Даже отсюда Хар видела, как дергаются ушки золотоглазой девы. Как у кошки, выследившей мышку.
Дракончик подлетел к маленькому столику, на котором женщина до этого старательно расставляла емкости с кристаллами и травами, и бухнулся в мисочку с желтым порошком, подняв облачко мерцающей золотистой пыльцы. Выбрался, едва не опрокинув мисочку с драгоценным содержимым. Подскочившая элессинь в последний момент успела ее поймать. Увидев это, Чиэль сердито фыркнула.
А вот поймать кроху не получилось. Крылатый разбойник взмыл вверх и спикировал на самую верхнюю полку, где ведьма хранила самые ценные ингридиенты. Свет бесчисленными бликами дробился на гранях драгоценных сосудов из хрусталя, что видимо и привлекло ягодного дракончика. Он забрался на тонкий изящный фиал, обвился вокруг него тельцем, пытаясь зацепиться крохотными коготками за скользкую поверхность. Эльфийский сосуд из горного хрусталя такого к себе отношения терпеть не стал и полетел вниз, увлекая за собой шалуна.
Хар и моргнуть-то толком не успела, наблюдая за проделками дракончика. Фиал замер в воздухе, дракончик сполз с него и заверещал так обиженно, будто какая-то неведомая рука щелкнула его по носу. Похоже, так оно и было. Повинуясь знаку Чиэль, драгоценный сосуд, покачиваясь в воздухе, медленно поплыл на место.
- Иди ко мне, малыш. Никто тебя не обидит,- ласково проговорила девочка, протягивая раскрытые ладони. Не долго думая, дракончик доверчиво опустился. Хар быстро накрыла его ругой ладонью и держала осторожно, словно бабочку. Крохотные коготки и крылышки щекотали ее ладони.
Ведьма поставила перед ней кубок с темно-янтарной жидкостью. На поверхности плавали травинки.
- Отпусти его. Ягодные дракончики не живут в неволе. Они- свободолюбивые создания.
Как и большие драконы, подумала Чиэль, но вслух этого не сказала.
-Лети, малыш,- напутствовала его Хар, с сожалением отпустила шалуна и закрыла окно.
Кубок оказался приятно прохладным, а отвар тепловатым, горьковато-вяжущим на вкус, но отнюдь не противным. Хар покорно выпила питье и позволила уложить себя в постель. Сон пришел мгновенно, потому она не видела, как ведьма долго сидела у ее постели в полной темноте, держала за руку и шептала нежное, ласковое, давно забытое.
Потом встала, прошла в большую комнату , залитую светом. В долю секунды загасила голубой шар. Тишь и темнота окружили ее. Только поблескивали из угла старым золотом глаза элессинь, духа сновидений.
Из холщового мешочка в руку Чиэль выпал видящий кристалл. Ледяная прозрачная плоть камня.
- Это судьба, Сэх-Ланн. Это судьба. Трудно избегнуть ее объятий, - прошептала она в темноту.- Невозможно.
Золотистые глаза мигнули.
Глава вторая
Прошла большая часть ночи. Чиэль покинула дом и теперь сидела на крыльце, смотрела на звезды и размышляла о том, как поступить дальше. Каждый раз, когда требовалось принять важное решение, она отправлялась сюда, в маленький домик, затерянный в лесах Кайи. Идея спрятать девочку здесь далась Чиэль тяжело. Все в этом доме напоминало о прежних ее воспитанницах и это причиняло боль. Как странно, она была уверена, что боль со временем пройдет, что годы притупят ее. В доме не осталось ни одной вещи, которая бы лично принадлежала ее рыжим девочкам, но все равно слишком многое говорило о том, что когда-то они были с ней. Книги, которые они читали, по-прежнему стояли в библиотеке. Камни, кристаллы, многие вещи в доме, до которых они дотрагивались, несли в себе память о них. И дом тоже, что не удивительно, помнил о них.
Они навсегда остались с ней, в ее памяти и в ее сердце. Здесь, в лесу Кайи она и схоронила их, всех . Остались только серые замшелые камни в дубовой роще. Не выжила ни одна из трех ее рыжих фей. Зато даэру, рыжие эльфы мира Хеввы, покинули Империю Маргит, скинули ярмо рабства и исчезли, растворились на просторах Хеввы, все, разом, будто они никогда и не жили под солнцем этого мира. Однако ни в одном из миров Семимирья они так и не объявились. С тех пор прошло триста лет, время утекло как песок сквозь пальцы. Даэру ищут до сих пор.
Чиэль рассмеялась сухим злым смехом и презрительно сжала губы. Пусть ищут, пусть попробуют отыскать. Она спрятала их слишком хорошо, ведь за это пришлось заплатить жизнями ее девочек. Даэру ушли, а людям на долгую память осталась легенда о Кайе, могущественной ведьме, мерзком отродье, державшем в страхе всю Империю.
Время все расставило по своим местам. Быль, история минувшего, обросла слухами, домыслами и выдумками. Ложь стала правдой, а правда превратилась в сказку, в красивую страшную сказку. Империя распалась на несколько крупных государств, родилось и ушло немало поколений. Кайя отошла в область преданий, но до сих пор люди помнят, с чего началась эта история. В народе лес кровавой Кайи прозвали Проклятым, люди боятся этого места, мало кто осмелиться подойти к границам вековых елей.
Тут девочка в полной безопасности. Никто не сунется сюда, в вотчину Кайи, в ее личные владения. Заклинания сплетены таким образом, что разорвать их без ведома наложившей чары практически невозможно. Даже Врата, расположенные на территории леса, заблокированы, хоть для этого и пришлось применить запрещенные знания. Чиэль на дух не переносила незваных гостей.
Кстати, о гостях. Видящий кристалл в ее руке нагрелся, пальцы просяще покалывало. Кто-то из ее братьев или сестер желал встретиться с ней , она уже догадывалась, кто бы это мог быть. Конечно, эта глупенькая элессинь нашептала на ушко своей Госпоже. Когда только успела, шкодливая плутовка? Впредь глаз с нее не спускать. Завела в доме сонную шпионку.
Пришлось возвращаться в дом. Много мелких желтых и зеленых огоньков вспыхнули вокруг нее. Она шагнула в комнату, будто окруженная роем светлячков. Элессинь, взглянув на ее лицо, тихо заскулила и забилась под стол.
Чиэль прошла, уселась на лавку около стола и постучала пальцами по столешнице. Судя по всему, гостью осталось ждать не долго. Ловко просунув руку под стол, она без труда вытащила оттуда элессинь, схватила ее за шкирку и подняла легко как котенка. Эфирные крылья поникли, висели тряпочкой, желтые совиные глаза виновато мигнули.
- Вот как, значит, - весело фыркнула она, позволив себе чуть-чуть встряхнуть негодяйку для острастки. - Давно ли ты присматриваешь за мной, моя милая, позволь узнать? Это опасно для жизни - влезать в дела богов. Тебя, что, не учили этому в обители Тумартиса?
- Чиэль, моя уэльдэ, прекрати мучить моих созданий,- раздался от порога низкий грудной голос, звенящий нотками радости. Мирайту, Дочь Радуги, шагнула ей навстречу, протягивая руки.
- Она шпионила, - недовольно сообщила Чиэль, но все же отпустила элессинь, чем та тут же воспользовалась, вновь забравшись под стол.
- Весело у тебя здесь, - хихикнула Мирайту.
- У тебя веселее. В твоей обители их сотни тысяч.- Чиэль сделала страшные глаза и возвела очи горе.
- Могу прислать с десяток. Для сестры не жаль ничего.
- О, нет! Нет! Мне хватит в доме и пары шпионок!- оскорбилась ее предложением Чиэль. От Мирайту можно ожидать чего угодно. У нее достанет соображения выполнить свою угрозу и прислать любимой уэльде два десятка Хранящих Сны в полное ее распоряжение. Не тех безобидных прозрачных существ, разносящих сны, а элессинь, потерявших свое сновидение, уплотнивших свои эфирные тела настолько, что становятся вполне материальными, но совершенно невыносимыми по характеру. - А если тебе очень хочется сделать доброе дело, то пошли несколько растеряшек в Каменный Купол, к нашему общему другу. Буду просто счастлива, если десяток таких любопытных мордашек поселится в окружении Хэсильта.
- Что им там делать? Чистить кастрюльки для драконов?- жизнерадостно спросила Мирайту, с трудом сдерживая смех. Она попыталась было присесть на лавку, но не тут-то было. Богиня снов, в отличии Чиэль-чи-Наквель, Вечной Звезды , была в своем истинном облике. Мебель, находящаяся в комнате, казалась ей слишком низкой и ужасно неудобной. Как и все Риергал, воплощенные боги Киртены, она была очень высока. На пару голов выше самого высокого мужчины. Платье из тонкого винно-красного шелка подчеркивало идеальную, без единого изъяна, гибкую стройную фигуру. Тонкое породистое лицо чистокровной китри, удлиненные к вискам миндалевидные глаза, такие темно-синие, что кажутся почти черными, тени под высокими скулами, благородная бледность лица. Когда-то, на Киртене она была представительницей одной из мощных аристократических семей, это сохранилось в ее облике, отпечаталось навеки. Сама Киртена развеялась в прах, а они, Риергал - Ставшие богами, кое в чем остались неизменны.
Чиэль с восторгом взглянула на водопад волос, небрежно закинутых за спину. Каждая прядь отливала своим цветом, сияла так, что не было надобности ни в каких светильниках. Длинные острые уши богини снов были вызывающе открыты. Обычно китри занавешивают их волосами. Уши, конечно, все равно торчат, их сложно спрятать.
- Чему ты так ехидно улыбаешься, моя королева?- спросила Мирайту, несколько смущенная тем, что Чиэль рассматривает ее с любопытством, словно видит впервые.
- Я любуюсь тобой, моя дорогая сестра. Носить радугу в волосах...
- Ах, оставь!- нетерпеливо перебила ее богиня. - Иногда это ужасно отвлекает от дел. Знаешь, мне иногда кажется, что у меня на голове пожар.- Она мелодично рассмеялась. - Последнее время ты столь старательно избегала нашего общества, что мы позабыли, как ты выглядишь. Твоя маска человека столь сильно приросла к тебе, что мой вид вызывает у тебя удивление.
Обвинение было слишком серьезным, но в нем была доля истины. Чиэль-чи-Наквель устала оправдываться, просто ушла, перестала появляться в Замке-В-Звездах, замела свои следы таким образом, чтобы никто из Риергал не смог ее обнаружить.
Однако, как только Хар объявилась в доме Чиэль, все старательно возведенные барьеры, защищающие ее от внешнего мира, преграды, возводимые десятками лет, рухнули мгновенно. Перед ней стоит ее сестра по духу, они шутят, улыбаются друг другу, а ведь последний раз они встречались более сотни лет назад.
- Прости, Мирайту. Так было нужно. Я хотела пережить свою боль в одиночестве, - глядя на бледную китри, сказала Чиэль ровным голосом. - Я рада видеть тебя.
- Я скучала.- Мирайту жалко улыбнулась.
- Может быть, мы пройдем в Замок?- спросила Чиэль, решившись.- Мой дом лишен удобств для Высоких китри. Это всего лишь человеческое жилье.
Мирайту почтительно сложила руки в ритуальном жесте.
- Да, моя королева.
- Мирайту, ты меня знаешь. Прекрати подлизываться. Я ведь могу и передумать.
Красиво очерченные пухлые губы богини сна сложились в учтивую улыбку.
- Слушаюсь, моя королева.
Чиэль фыркнула в ответ, понимая, что спорить с упрямой китри бесполезно. Рядом с ней она казалась себе ребенком. Не самое приятное впечатление, когда твоя собеседница выше тебя едва ли не вполовину.
Все-таки стоило вернуться к истинному облику. Так было бы намного удобнее для них обеих. К тому же неизвестно, кто мог поджидать их в галереях Замка-В-Звездах. Почти сразу, подчиняясь ее мысли, облик стал изменяться. По телу пробежалась теплая волна. Невидимые нити, удерживающие столь тщательно наведенный морок, дрогнули и разошлись в стороны, опали чуть видимыми изумрудными волосками, растаяли в воздухе.
Теперь перед Мирайту предстала Высокая китри в традиционном для древних семей Китрены темном, густо зеленом платье с открытыми плечами, богато расшитом сложной вышивкой, с золотыми вставками и поясом под грудью. Смуглозолотистая, кареглазая, с улыбчивым лицом, в обрамлении пышных волос цвета светлого золота.
Спустя мгновение она обнаружила, что стоит, почтительно склонив голову, прижав руку к сердцу в жесте признания и подчинения.
- Мирайту, заканчивай это представление.- В голосе Вечной Звезды слышался упрек. - И не произноси моего истинного имени. Незачем будить некоторые силы раньше времени.
На этот раз Мирайту лишь благоговейно кивнула, обойдясь без " моя королева". Сказать, что Чиэль это раздражало, значит ничего не сказать. Эти вечные церемонии и приплясывания доводили ее до безумия еще в те времена, когда она была смертной. Это была одна из причин, по которой она не появлялась в Замке-В-Звездах. Она и в этот раз предпочла бы там не появляться, но неотложные дела требовали ее присутствия.
Подхватив со стола вышитый мешочек, она бросила в него кристалл, привязала к поясу и, подойдя к двери библиотеки, поманила богиню сна за собой. Дверь распахнулась, в слабом отблеске от роя кружащихся огоньков виднелось помещение, заставленное книгами. Они громоздились на полках вдоль стен до самого потолка, стояли стопками прямо на полу. Огни освещали только ближайшие у выхода книжные стеллажи, остальные терялись во мраке узкой, но очень длинной комнаты.
- Ого!- недоверчиво хмыкнула гостья,- Маленький домик в лесах Кайи!
- Ну, не такой уж и маленький,- заметила Вечная Звезда не очень ласково. Ей бы хотелось сохранить некоторые странности своего убежища в тайне. Утешало лишь то, что Мирайту сумеет сохранить все в секрете. На нее можно было положиться. - Всего лишь невинная игра с пространством.
- Будем вести беседу в библиотеке?- удилась пестроволосая китри.
- Ага, проходи.
Мирайту согнулась, чтобы не удариться о притолоку, переступила через порог. В следующий миг по глазам больно ударил пронзительный синий свет. От неожиданности китри не удержалась и полетела на пол. Через минуту зрение прояснилось, и она увидела, что сидит, потирая ушибленную руку, на гранитном полу большого полукруглого балкона, а Чиэль стоит тут же, рядом, опершись ладонями на высокий бортик из белого мрамора.
Богиня сна одарила свою уэльдэ кислой улыбкой.
- Моя королева, как обычно полна неожиданностей. Непростительно, что я успела об этом позабыть.
Осознав, что произошло, Мирайту задохнулась от возмущения.
- Вот так просто, - с горечью, удивившей ее саму, проговорила китри, тряхнув радугой волос. - Вот так просто. Оказалось, что в любой момент ты могла посетить нас. Мы сбились с ног, пока искали тебя. Никто из Риергал не мог отыскать пропавшую уэльдэ. Проклятый дракон лишь загадочно улыбался и молчал как убитый. Так было, пока ко мне не пожаловала одна маленькая мстительная элессинь с просьбой спасти ее от ведьмы, похитившей ее сновидение. Ведьма, видите ли, заставляла ее совершать много вещей, недостойных элессинь. Только поэтому мне удалось узнать, где ты скрываешься. А ты все это время была рядом... Стоило сделать всего один шаг и одной комнаты в другую и очутиться здесь!
- Есть большая разница между не хочу и не могу. Я могла, но не хотела возвращаться к вам, - искренне ответила та, что в мире людей долгое время звалась именем Кайя. - И все-таки я вернулась. Время моего одиночества подошло к концу.
Точно слепая, Мирайту смотрела на последнюю королеву Киртены. Невероятно трудно было поверить, что ее поиски наконец-то завершились успехом. Но в то же время она знала, что если бы Вечная Звезда не захотела этого сама, никто бы ее не нашел. Несмотря на жгучую обиду, она нашла в себе силы сказать, что безумно сильно скучала, не находила себе место от волнения.
Они крепко сплели пальцы, как делали это еще в далеком детстве, когда давали друг другу обещание сохранить дружбу. Сейчас это пожатие значило много больше сказанных слов. Да и несказанных тоже. Как и прежде, они могут довериться друг другу. Некоторое время они хранили молчание. Веселость , с которой они встретились, была наигранной. Похоже, и та и другая страшились встречи после долгой разлуки.
Как бы то ни было, она вернулась туда, где ее ждали. Другое дело, что ей бы не хотелось попадаться на глаза некоторым Риергал и, по возможности, избежать неприятных разговоров. В ее планы не входило что-либо объяснять. С радостью и упоением она всматривалась в ночь, свернувшуюся вокруг замка в бархатное кольцо, усыпанное бесчисленными бриллиантами звезд. Здесь всегда ночь, бархатная тьма, усыпанная звездной крошкой, и гуляет, врываясь в окна, скользя по открытым галереям и балкончикам вечный ветер. Изящная белая громада замка, подсвеченная изнутри мягким сиянием, парит в пустоте, прокладывая свой путь среди звезд. Целую вечность назад они отвоевали у закрытого мира этот кусочек пространства и были бесконечно счастливы, обустраивая его по своему разумению и желанию. В чем-то Замок-В-Звездах напоминал королевский замок Меннитейона, одного из самых красивых и величественных строений, существовавших на Киртене. Все они мечтали тогда создать что-то, что напоминало бы им об утраченном мире, позволило бы приходить сюда как домой. В свое время Чиэль вложила немало своих сил в создание Замка-В-Звездах. Каждый из Рирхигал вложил в него частичку своей души.
- Мы могли бы пойти в один из них залов. Очень надеюсь, что мы никого не встретит. Оставим встречи на потом. Сейчас у меня есть более важные дела.- со вздохом сказала Чиэль, увлекая Мирайту за собой, в крытую галерею.
- Собственно, да. Ты видела мою новую девочку?- напрямик спросила Чиэль.
- Твою ученицу? Видела. Где ты ее достала? Сняла с луны. Абсолютно все были уверены, что у клана Сех-Ланн не осталось наследников. Драконы встанут на уши, когда узнают об этом. Вопрос времени, это только вопрос времени. Рано или поздно они о ней узнают.
Как интересно. Кто еще осведомлен, что Чиэль заполучила в свои руки юную драконицу?
- Видишь ли, я была предупреждена о ее появлении, но не знала, где она и кто она. Можешь себе представить, как я изумилась, обнаружив в ней кровь Сех-Ланн. Девочка жила среди людей, всю жизнь считала себя человеком и вдруг такое! От матери ей досталась сильная защита. Ее словно бы никто не видел. Жила она в Ильоре с его неприязнью и закоренелой ненавистью к не людям. Что бы случилась с ней, прознай кто-нибудь, что она оборотень, даже думать страшно. Сожгли бы как обычную хэкьяро. К сожалению, я непростительно опоздала. Девочка совершила обращение - чудовищная ошибка в ее-то возрасте. Как результат - сломала крыло. Будет чудо, если она однажды взлетит.
- А Хэсильт? -Мирайту иронично изогнула тонкую изящную бровь.
- Что Хэсильт? Сомневаюсь, что он пребывает в неведении. На него это не похоже.
Издалека донеслись голоса. Подруги благоразумно свернули в соседний коридор. Они пробежали через галерею Портретов и оказались в большом мрачноватом зале с высоким потолком. Посреди зала стоял огромный круглый каменный стол, окруженный массивными креслами, своей роскошью напоминающими трон. Стены, занавешенные шпалерами, придавали мрачноватому пустующему помещению хоть какой-то более- менее уютный вид.
- Этот зал подойдет в самый раз,- сказала Чиэль, зажигая белые магические светильники.
Богиня сна присела в кресло, обтянутое красным бархатом, посмотрела на уэльде выжидающе. Проверив узлы на защитном заклинании, Чиэль плотно закрыла дверь и только после этого позволила себе присесть рядом с Мирайту.
- О чем пойдет речь?- сразу приступила к делу обладательница радужных волос. Волнение Чиаль передалось и ей.- Это как-то связано с девочкой?
- С девочкой-то связано напрямую, но речь идет о мальчике.
- О каком мальчике? - с неподдельным изумлением спросила Мирайту. Она была очень любопытна, эта богиня, придумывающая сны и готовившая их тех, кого она любила или ненавидела.
- Мне было обещано двое детей, мальчик и девочка. Наша драконица появилась, а мальчика нет до сих пор. Как бы ни случилось чего. Беспокойство снедает меня. Я сердцем ощущаю, что-то идет не так. Дети должны были появиться одновременно.
Она замолчала, заметив странный взгляд своей названной сестры.
- Позволь спросить, кто мог пообещать тебе такое? Можно?
- Отчего же нельзя?- Чиэль пожала плечами. - Несколько лет назад меня посетила Сиринлиль.
Мирайту так удивилась, что едва не навернулась со своего царского сиденья.
- Сиринлиль?! Посетила?!- Она резко подалась вперед, на лице ее отразилось удивление, смешанное с недоверием и ужасом. - Сиринлиль погибла. Может быть, ты наблюдала ее призрак?
- Со мной говорила настоящая, живая Сиринлиль. Внутри ее тела все еще теплится жизнь. Она путешествует.
- Этого просто не может быть. Не может быть! - повторяла ошеломленная, сбитая с толку Мирайту. - Мы же видели. Мы видели это своими глазами, как она погибала.
- Мы видели, как погибла Киртена, как свет Амиргаль сжег Шидаган, но Сиринлиль избегла их участи. К счастью для всех нас.
- Хесильт знает, что его мать жива? Кто еще об этом знает?- спросила она севшим голосом.
О, да, куда без Хэсильта. С вредным драконом, позволявшим себе время от времени вмешиваться в дела бессмертных, считаться приходилось всем.
- Никто. Больше никто. Она покинула нас быстро. Ее время здесь было крайне ограничено. Ты помнишь, в год Медведя в небе Хеввы появилась крупная комета? Это и была Сиринлиль.
Праматерь драконов! Конечно, Мирайту помнила о комете с дымным красноватым хвостом. По непонятным причинам никто из них тогда не обратил на нее внимания.
- Теперь мне понятно, каким образом ты нашла Сех-Ланн. Что еще она сказала тебе?
- Оставим это в тайне. Ее словам еще предстоит обрасти плотью.
Мирайту глубоко вздохнула, возвращая себе утраченное равновесие. По всему выходило, что ночь, полная потрясений , для нее еще продлиться.
- Хорошо. В таком случае, какая помощь от меня требуется?-
- Помоги мне найти второго ребенка, мальчика. Пока не стало слишком поздно,- добавила она очень тихо.
Китри заговорщически переглянулись. На что способны две богини, если одна из них богиня снов, а другая богиня колдовства?
Видящий кристалл перешел из рук в руки.
Глава третья
Смотреть на Сай доставляло ему удовольствие. Худосочное, костлявое тело жены не шло ни в какое сравнение с безупречными, изящными линиями стройного тела Сай. Он любовался ею, а она делала вид, что не замечает его откровенного взгляда, равнодушно поглядывая в сторону высокого окна, забранного витражным стеклом. Свет солнца, подкрашенный багрянцем наступившего вечера, проникал в маленькую спальню, расцвечивая обстановку комнаты цветными пятнами.
Тонкая рука протянулась к серебряному подносу, наполненному горкой экзотических фруктов, ловкие пальчики подхватили персик. Эльфийка на миг коснулась его бархатистой кожицы губами, ощутила тонкий пьянящий аромат и впилась в него острыми зубками. Ела она аккуратно, маленькими кусочками, будто поддразнивая, не позволяя и капельке сока попасть на себя. Кьярто знал за ней эту маленькую слабость - пристрастие к фруктам, и к каждой их тайной встречи требовал доставить в башню Ласточки корзинку самых лучших фруктов. Сам Кьярто их терпеть не мог, но смотреть, как малышка Сайюлилле смакует напоенные солнцем южные плоды, было еще то зрелище.
Если бы не послание, которое срочно нужно было отправить лорду дан -Иснэ, он бы сполна отдал должное восхитительной красоте Сай. Не оставил бы без внимания ни один кусочек тела. Вместо этого он вынужден сидеть за столом, поспешно скрипеть пером, выписывая вычурные завитки эльфийского алфавита, лишь искоса бросая взгляд на уплетающую персики женщину. Обнаженная, она лежала на широкой кровати за полупрозрачной занавесью балдахина, нежась на шелке простыней. Разметавшиеся волосы цвета червонного золота ярко оттеняли смуглую, как и у всех темных эльфов-китри, с легким бронзовым оттенком кожу. В очередной раз рука эльфийки дотянулась до низкого столика около кровати, ловчей птицей зависла над лакомствами, но так и не притронулась к ним. Видимо, подумав о чем-то, темная китри слезла с кровати, пожав плечами в ответ на недоуменно- ироничный с оттенком сладострастия взгляд Кьярто, бросила презрительный взгляд на измятое, небрежно скинутое на пол бело-голубое платье. Оставив без сожаления сию часть своего гардероба, она стянула простынь и завернулась в нее наподобие туники. Рядом с платьем валялась его черная, вышитая серебром рубаха. Эльфийка подняла ее п положила на край кровати.
- Если бы я знала, - проговорила она тоном капризного упрека.- Если бы я только знала, что я не нужна тебе больше...Быть может, ты разлюбил свою Сай? Зачем ты просил меня о встрече, а сам бросил скучать? Променял меня на какие-то бумаги. Кому ты пишешь, моя радость?
Глаза ее встретились с его синими глазами, более светлыми, чем у нее самой. В глазах темной китри полыхнуло обожание, взгляд ее обжигал. Ему бы хотелось верить, что она влюблена в него хоть немножко. Ради него самого, а не положения, которое он занимал. Предыдущие его любовницы, появлявшиеся быстро и столь же быстро исчезавшие, интересовались только благами, даруемыми связью с представителем правящего дома. Высокородные, взбалмошные, капризные, они постоянно требовали от него то новых украшений, то лошадей, а то и целое поместье за короткое сомнительное удовольствие. Таккилейн, его брат, до поры до времени смотревший на похождения брата сквозь пальцы, потерял всякое терпение и сделал ему строгий выговор. Теперь красоток приходилось прятать. И от брата, и от ревнивой, крайне подозрительной жены. И все же он посмел надеяться, что для Сай важен он сам. Впрочем, эта женщина была такой же капризной, подверженной резкой смене настроений, своенравной и обидчивой, как и многие другие до нее, однако не требовала подарков. Он сам считал за счастье одарить ее, хоть со стороны это походило на попытку привязать юную китри к себе. Чувствовалась в ней какая-то чарующая притягательность и непосредственность, внутренняя сила. Вновь и вновь он твердил себе, что эта, именно эта встреча последняя и каждый раз, побежденный потребностью видеть ее, слышать ее голос, возвращался в объятия пылкой Сайювилль.
- Оставь свое недовольство, мой Зеленый Листочек. Сегодня я и так пробыл с тобой долго. Солнце уже скоро сядет, а я должен дописать письмо, отправить его как можно скорее.
- Так ли это важно, чтобы пренебрегать мой лаской ? - Сай обвила его шею смуглыми руками, припала лицом к затылку, нежно подула в длинное, острое ухо. Все-таки для темного китри, он выглядел очень даже неплохо. Высокий, выше своего брата-короля, со светлыми волосами, заплетенными в воинскую косу, с широкоскулым, темным от ветра и солнца лицом прирожденного представителя рода дан-Агнаррэ.
- Будь так добра, Сайюлилле,- сказал он как мог строго, усилием воли обуздывая свое желание схватить наглую эльфийку и швырнуть на кровать,- подожди пока я закончу писать послание. Посиди, помечтай, скушай персик, тебе полезно.
Он не сдержался и позволил себе ехидную ухмылку. Темная китри за его спиной напряглась, но рук не расцепила, лишь страдальчески шепнула:
-Это ты говоришь, потому что ты пишешь другой. Не убеждай, я знаю правду, - добавила она плаксиво.
Сейчас она, чего доброго, еще носом хлюпать начнет. Почему все красивые эльфийки такие дуры ? Особенно, если они очень красивые, а если еще и блондинки? А среди темных китри Агнарра все женщины как одна могут похвастаться светлыми волосами. Найти среди них умную понятливую женщину исключительно трудно.
- Клянусь тебе светлой звездой Амиргаль, я думал только о тебе, Сайюлилле Зеленый Листочек. Что мне сделать, чтобы доказать мою привязанность?
- Не верю, - упрямо заявило юное создание, ущипнув его за плечо, Больно так ущипнула, с вывертом.
- Вот, посмотри сама. Письмо к лорду дан-Иснэ. Я почти закончил.
Принц присыпал письмо песком, стряхнул, потряс пергаментом перед смазливым личиком любовницы. Та, улыбаясь, цепко выхватила письмо, присела на колени округлившего глаза Кьярто, быстро пробежалась глазами по ровным размашистым строчкам. Светлая, шелковая ткань, прикрывавшая прелести Сайюлилле, недвусмысленно сползла. Глаза эльфийки расширились, пальцы заметно задрожали, но Кьярто дан-Агнаррэ смотрел на другое. Не мешкая более, мужчина вырвал письмо из рук Сай. Разумеется, он не намеревался ей давать читать письмо целиком, так, просмотреть пару строчек, чтобы остроухое чудо отстало от него.
- Знаешь, Сайюлилле, не стоит совать в мои дела свой очаровательный носик, прищемят,- проговорил он нежно, накидывая белый сияющий шелк на точеные плечи притихшей эльфийки. - Поверь, будет больно, а мне бы не хотелось причинять тебе боль. Напротив, я хотел бы баловать тебя, оберегать. Ты этого стоишь. И будешь моей, дорогая, пока я этого хочу. В обратном случае ты останешься не только без носа, но и без языка, а я лишусь самой обаятельной китри, какой мне доводилось обладать.
- Это угроза?- прошептала враз побледневшая сквозь смуглоту кожи темная эльфийка, делая слабую попытку отстраниться. Дан-Агнаррэ удержал ее, взял за подбородок и внимательно взглянул в лицо. Теперь в ее глазах плескался страх, удивление. На лице застыло настороженное, недоверчивое выражение.
- Вовсе нет. Считай, что это первое эльфийское предупреждение. Я слишком дорожу тобой, мое сокровище, чтобы рисковать твоей жизнью. Посему считаю своим долгом, предупредить, так сказать, предостеречь тебя от рискованных поступков и опрометчивых слов. Ты большая девочка и знаешь, наверное, что они резко сокращают шансы на продолжительную жизнь. Мы, китри, живем всего около двухсот лет, так что не стоит уменьшать свою жизнь в десять раз. Ты еще такая молоденькая, вся жизнь впереди.
Она молчала, не смея пошевелиться. Наверняка она уже прослушала сплетни о незавидной участи Миллейсти, его бывшей возлюбленной, а значит, будет держать язык за зубами.
- А сейчас прошу тебя, пойди почитай книжку, а я закончу важное для себя дело. Не хочешь читать, тогда разглядывай картинки. Говорят, для женщин вредно читать, береги свои красивые глазки. И съешь, наконец, персик.
Почувствовав, что свободна, Сайюлилле резво вскочила на ноги, да так неловко, что локтем задела стоявшую на столе золотую чернильницу. Синевато-черные чернила, благо их было немного, выплеснулись на стол лужицей, окропив пергамент несколькими кляксами.
- Прости, прости меня, мой дан,- горячо зашептала китри, припав к его ногам, чем немало смутила растерявшегося Кьярто.- Я такая неуклюжая. Испортила твое письмо и жду наказания, дан-Агнаррэ.
Юная китри столь искренне просила прощения, что принц почувствовал вину. Гнев, подступивший совсем близко, исчез неожиданно, растопленный жаркими слезами раскаяния. Бесспорно, письмо придется переписать. Что ж, не так и много времени это отнимет. К ужину в Соколином зале он запоздает, невелика потеря - созерцать за столом напротив кислую физиономию жены, дани Араники, а рядом, во главе стола - постное лицо брата, Таккилейна дан-Агнаррэ, законного уэльдан , владыки всех китри Агнарра.
- Кажется, я напугал тебя, маленькая. Извини, не знаю, что на меня нашло. Я перепишу письмо. Нам придется поужинать здесь, а потом ты будешь просить прощения, как полагается, чтобы я остался доволен.
Он крепко поцеловал ее в губы и велел больше не мешать.
- Уже темнеет. Можно я зажгу свечи?- Тихий, просительный шепот.
- Конечно,- разрешил он.- Мне приятно, что ты обо мне заботишься.
Здесь, на самом верху башни Ласточки почти никогда не зажигали светильников. Кьярто предпочитал, чтобы как можно меньше китри знали о его тайном любовном гнездышке, а те, что знали, хотя бы не подозревали о его присутствии здесь. По этой причине, пока они находились в башне вечером или ночью, приходилось пользоваться свечами. Он наблюдал, как она подошла к полке, на которой лежали свечи, обернутые вощеной бумагой, вытащила несколько новых, вернулась к столу, виновато улыбаясь. Заменила прогоревшие свечи, зажгла их простеньким, доступным для любого эльфа заклинанием.
Надо отдать должное, юная китри быстро взяла себя в руки. Лишь яркий, лихорадочный румянец на скулах выдавал пережитое волнение. Не гладя, наугад, она вытащила из шкафа запыленный томик в кожаном переплете. Простынь вернулась на кровать и теперь Сай сидела на постели, прикрывшись густыми пушистыми прядями своих дивных волос, и послушно листала выбранную книгу.
- Хорошая девочка, - с удовлетворением заметил принц. Задумчиво скомкал заляпанное чернилами письмо и бросил в ящичек для мусора.
- Пойду, распоряжусь на счет ужина, а заодно прикажу, чтобы убрали это свинство. - Он досадливо поморщился при виде лужицы чернил и вышел. Едва дверь за ним закрылась, Сай выждала ровно мгновение, швырнула книгу и опрометью кинулась к столу. Сердце ее колотилось, как бешеное, готовое вот-вот рвануться из груди. К горлу подступила тошнота. В ящичке для мусора лежали несколько смятых писем. Принц сильно рискует, оставляя подобные доказательства своей измены королю.
Письма. Которое из них ей необходимо? Трясущимися непослушными пальцами она развернула первое. Нет, не оно.Она выхватила и развернула следующее. Пергамент слегка надорван, измазан свежими чернильными пятнами. Послышался голос Кьярто, что-то недовольно выговаривавший служанке. Она метнулась к кровати, успела свернуть пергаментный лист вчетверо и спрятать его в книге. В сохранении этого ничтожного листа заключалась жизнь ее родных.
Кьярто вошел в сопровождении молодой рабыни. Хорошенькой, надо признать. Светлая китри, большеглазая, с трогательно торчащими длинными заостренными ушками , одетая в простую, но добротную одежду, с серо-пепельные волосами обрезанными до плеч, как и полагается рабыням. В руках деревянное ведро и тряпка. Да, даже слишком хорошенькая. На счастье пепельноволосой, темного китри совершенно не интересовали рабыни. Даже такие красивые.
Сай ей почти завидовала. Рожденная свободной, она ощущала себя проданной в рабство. Проданной с потрохами. Ловушка захлопнулась и мышка попалась.
Рабыня бросила в ее сторону быстрый взгляд , неприязненный и одновременно осторожный. Сайюлилле передернула плечами. Из приоткрытого окна в комнату вором вползал сквозняк. Молодой женщине хотелось поднять свое платье, прикрыться, но пальцы намертво вцепились в обложку книги.
Спасение для отца. Восстановление чести брата. Замужество для младшей сестры. Деньги и зотото для обедневшей, разорившейся семьи одной из многочисленных младших ветвей дома Василька. Никакая сила в мире не способна была вырвать из ее рук эту книгу.
Пока девушка прибралась на столе, Кьярто подошел к Сай. Раскрытая книга на ее коленях лежала вверх ногами. Взгляд юной китри блуждал, как у пьяной.
- Что с тобой? Ты вся дрожишь?- спросил он, присаживаясь рядом. Расцепил ее пальцы, забрал книгу и положил на столик, рядом с хрустальной вазой со сластями. Она как-то прерывисто, почти судорожно вздохнула, будто воздуха не хватало.
- Ветер задувает. В окно.- прошептала она напряженно, ее голос дрогнул.
Дуновение воздуха почти не ощущалось. Огоньки свечей горели высоко и ровно, трепеща лишь изредка. Ладно, с женщинами иногда случается. То жарко им, то холодно.
Эй, ты, лохматая!- грубо окликнул он рабыню, покорно согнувшую спину. - Живее двигайся. Окно закрой и растопи камин. Тот бумажный мусор, в ящике, перед тобой, сожги так, чтобы я видел.
При последних словах сердце Сайюлилле дернулось к горлу. Тошнота стала почти нестерпимой.
У камина рабыня возилась долго. Наконец ее усилия были вознаграждены. Робкие желтоватые язычки несмело пробовали подношение - сосновые поленца с подтеками смолы. С каждой минутой их аппетит разгорался. Подняв ящичек, девушка с волосами, будто присыпанными пеплом, одним движением опростала его, предав огню все тайные письма принца дан-Агнаррэ. Плечи темной эльфийки поникли. Пронесло, в этот раз пронесло. Чудовищное напряжение, медленно, капля за каплей покидали ее тело. Она обессилено откинулась на подушку, а Кьярто, выпроводив рабыню вон, вернулся к своему занятию.
Около часа ушло на то, чтобы изложить на бумаге все, чего он добивался от лорда дан-Исне. Опальный лорд Перевала Снежного барса вот уже около двух месяцев хоронился где-то в сосновых лесах на склонах Дымных гор на границах Агнарра, ожидая, когда уэльдан Таккилейн соизволит сменить гнев на милость. Не дождется. Упертый братец от своего вряд ли отступиться. Раз пожелал получить голову дан- Иснэ, он, возможно, ее получит. Мог бы получить, тут же поправил себя Кьярто и ухмыльнулся при этой мысли, если бы эльфы короля были чуть-чуть порасторопнее. Аллимар дан- Исне навряд ли сидит на одном месте и ждет, пока какой-нибудь прыткий китри отчекрыжит ему голову. Он полагал, что Аллимар, с которым он в свое время достаточно хорошо ладил, не станет делать глупостей и примет его предложение. Такой союзник, как владелец Перевала Снежного барса, китри, в равной мере наделенный умом и недюжинной храбростью, но обладающий вспыльчивым, неукротимым нравом , совсем не окажется лишним . Узда, способная смирить строптивца, у него имелась. Перевал Снежного барса перешел во владение Кьярто, так что бывший владелец будет безмерно счастлив получить его назад.
Закончив писать, он перечитал и остался доволен. Запечатал в конверт и спрятал письмо в стол. Не далее как сегодня ночью, гонец, верный ему китри, отправиться на поиски дан-Исне. Взгляд его вернулся к эльфийке, стал задумчивым. Темная китри спала, свернувшись калачиком. Так и уснула, прижав к себе книгу.
Из ящика в столе он вытащил маленькую бархатную шкатулку и подсел к спящей. Длинные темные ресницы трепетали, по-видимому, ей снилось что-то тревожное.
- Сай,- позвал он негромко, дотронулся губами до гладкой, чуть теплой щеки. Она открыла глаза, вздрогнув, огляделась недоуменно, будто не понимая, где она находиться. Узнала Кьярто, сонно улыбнулась.
- Я, кажется, заснула,- сказала она, потянувшись к нему навстречу.
Тебе снилось что-то плохое,- с тихим смешком ответил он. Не врать же ей, что он разбудил ее для другой цели. - У меня есть для тебя подарок. Вот, гляди.
- Опять?!- На лисьей мордочке эльфийки проступило лукавство. На щеках появились очаровательные ямочки от насмешливой улыбки, но на долю мгновения, он готов был в этом поклясться, в синих глазах тенью промелькнула грусть.
- Ты, как будто не рада?- шутливо спросил он, открыл шкатулку и протянул свое подношение.
Темная китри осторожно извлекла золотую нить с тремя каплями крупных прозрачных камней. Свет от камина заиграл на безупречной огранке бриллиантов бесчисленными искрами.
- Красивая вещь,- выдохнула Сай, завороженная игрой искрящихся камней. - Слишком дорогая вещь для женщины из младшего рода. Куда я могла бы одеть такое? Я благодарю тебя за бесценный дар, но взять его я не могу. Мне очень жаль, если я обидела тебя,- Добавила она поспешно, заметив, как на его лицо наползает тень. Принц оскорблено фыркнул, его ноздри чуть трепетали от гнева.
- Какие глупости! Из тех украшений, что я дарил тебе за последнее время, ты ни разу не надела ни одно. Быть может, ты брезгуешь моими подарками? Или они для тебя недостаточно хороши?
- Напротив, они слишком роскошны для меня. Я попрошу у тебя другой подарок.
Кьярто, чувствуя подвох, наморщил лоб. Было бы любопытно услышать, чего потребует девчонка. В первый раз она обращалась к нему с такой просьбой.
- Не оставляй меня. Я хочу быть с тобой рядом. Знаю, что прошу многого, но...
Договорить ей не удалось. Кьярто обнял так сильно, что Сай показалось, что ребра ее затрещали. Пришлось молча стиснуть зубы и вытерпеть медвежьи объятья темного китри. Привык тискать рукоять меча и вообразил, что с женщиной можно обращаться как с железякой.
- Я все настаиваю, что ты приняла мой дар. Разве я много прошу?
- Нельзя. -Юная китри упрямо вздернула острый подбородок. - Лучше подари мне книгу. Вот эту!
- Книгу? - презрительно скривил губы дан-Агнаррэ. - С каких пор ты интересуешься историей завоевания Агнарра? Хочешь знать всю подноготную моего рода?