А мир, вверх-ногами интересней - потому что непривычен, да?
Я висел, зацепившись ногами за ветку, примерно на уровне третьего этажа. Сверху - ветки и небо. Снизу - трава и щебень. Качнувшись туда-сюда, я резко согнулся пополам, ухватился руками за покрытую лишайником ветку, отпустил ноги. Подтянувшись, я уселся на ветку, упёрся спиной в ствол.
Перед глазами - триста метров покрытой щебнем земли, затем деревья и, наконец - голубое небо. Солнце светит в лицо. Я лишь прикрываю глаза, подставляя бледную кожу под тёплые лучи.
Тишину нарушает лишь шуршание хвои на ветру, да мерный скрип покачивающихся высоких стволов. Даже шум машин, доносящийся издалека, сливается в нечто, напоминающее звучание волн.
Звонок. Где бы я ни был - я со всеми.
- Привет, Солнышко, - произносит знакомый голос.
- Привет.
- Ты где?
- В лесу, сижу на дереве. А что?
- Просто решила позвонить. А ты опять в своём лесу. Не зря у тебя прозвище "растительное". Тебе не надоело ещё?
- Да нет. Мне тут хорошо. Во всяком случае, это лучше, чем портить зрение перед монитором. Как ты?
- Нормально. Кстати, завтра ты меня ведёшь гулять.
- Договорились. Куда-то конкретно, или просто?
- Гулять. А есть предложения?
- Нет. Посмотрим там. Завтра в 12 у часов?
- В 11.
- Хорошо.
- Ладно, не свались там, ты мне живой нужен, Фикус.
- Хорошо, постараюсь. Целую.
Надо оставлять телефон дома. Не то чтобы я не любил поговорить с любимой, но иногда хочется покоя.
Туча закрыла солнце, и сразу стало прохладней. Потянуло ветром. Я свесился вниз, ухватился за ближайший сук, перебрался на другую сторону ствола, спустился по ней, и спрыгнул вниз.
Пространство, засыпанное белыми камушками, простирающееся передо мной - это стоянка. Летом сюда приезжают автобусы со всей страны, чтобы участвовать, или посмотреть на Праздник Песни и Танца. Почему-то этот лес сочли наилучшим местом для его проведения. Хотя нет, это не лес. Может он и был таким лет сто назад, а сейчас это лесопарк - с кучей асфальтовых дорожек, скамеек. И это при том, что экосистема тут вполне таки серьёзная - лисы, зайцы, лоси, косули. Много птиц. Плюс озеро, граничащее с парком. Но его "облагораживают" - лет пять назад, неизвестно каким образом кто-то отстроил огромное поле для гольфа, отхватившее часть леса, и солидный кусок берега. До сих пор помню стволы деревьев, сваленные в кучу у обочины одной из дорожек - каждому от пятидесяти до ста пятидесяти лет. Не так давно построили детскую площадку, на месте пересечения нескольких дорожек. Нет, вроде бы ничего плохого - но постепенно окружающие кустарники вытаптываются.
И так везде. Если со спонтанной свалкой более-менее разобрались, то с местами "пикников", которые устраивают местные - нет. И проблема не в самих посиделках вокруг костра, а в том, что через год мусор оттуда надо вывозить на машинах.
Я не эко-активист, и не последователь гринписа. Просто я тут вырос, и живу. Это мой дом - и я хочу, чтобы все те, кто считает, что это и его дом, относились к нему так же. Вы же не кидаете упаковку от только что съеденных чипсов на свой ковёр?
Я вышел на середину площадки, и лёг на спину. Ещё голубое посередине, но уже подёрнутое серым с краёв, со своими плывущими облаками, оно было бесконечно. И я закрываю глаза.
***
- Где ты? - Голос нежный, красивый. И грустный. - Почему ты молчишь? Ответь...
- Я - тут, как и всегда, - Голос усталый, более резкий, - О чём с тобой говорить? Ты - это я, а я - это ты.
- Но мы разные.
- Мы - всего лишь разные соцветия одного растения. Отличаемся практически ничем.
- Да, но разве разные соцветия, это одно и тоже? Они растут из одного стебля, но каждый из них уникален. Как мы.
- Мы похожи, но корень её в нашем происхождении.
- Да помолчите вы, - Голос раздражён, - вечно вы со своими рассуждениями о природе нас.
- Сидел бы ты, и молчал. Вечно от тебя слова доброго не дождёшься. Весь в себе, подумаешь ли. А то, что из-за тебя нам всем только хуже, тебе без разницы, да?
Молчание.
- Ээх, - протянул Голос.
***
На самом деле, скотина я редкостная. Но поскольку я стараюсь быть добрым к людям, то они проявляют симпатию ко мне. И разочаровывать их я не могу. Просто не могу.
Люди похожи на пауков, типа сенокосцев - мы тоже плетём сети. Только наши сети, это отношения между нами. Они, как паутина оплетают нас, и если кто-то дёрнулся в одной её части, то это почувствуют в другой. Можно, конечно, попытаться вырваться из сети, но тогда тот, кто отважится это сделать, станет подобен мухе. Он будет трепыхаться, цепляясь руками и ногами за липкие нити, путаясь в них, и конечно же обращая на себя внимание всех соседних с ним пауков, которые уж точно вырваться ему не дадут. Нас никто никуда не отпустит просто так.
Почему тебя бросает туда-сюда сильнее, если ты сядешь в конец автобуса? Если бы они существовали лет пятьсот назад, то скорее всего это объяснили бы тем, что "бог так решил". Сегодня же всё прозаичней - любой нормальный школьный учитель, если попросить, объяснит, что таковы законы физики.
Автобус ещё раз тряхнуло, и я снова потерял строку.
- Чёрт! - раздражённо ругнулся я сквозь зубы. Несколько человек посмотрели в мою сторону. Они не знали, что следить за разговором Аниты и Пола достаточно сложно, если сбиваешься каждые две минуты.
День выдался ни к чёрту. С самого утра от меня что-то требовали, я в свою очередь, бегал как угорелый туда-сюда, чтобы не усугубить своё положение. И это при том, что я ничего никому не должен. И Она, тоже конечно, внесла свой вклад.
Интересно, почему злых существ, духов, и прочую нечисть всегда изображают отталкивающими, с кучей наносного, типа клыков, шерсти и рогов? Чтобы вызвать в людях неприязнь к ним. Люди будут ассоциировать всё плохое с тем, что им не нравится, и станут инстинктивно отдаляться от него. Я же думаю, что зло должно выглядеть так, чтобы наиболее эффективно выполнять свою функцию. Но известно, что вещи, отвечающие этому критерию - красивы. Посмотрите хотя бы на лучшую шхуну своего времени - "Катти Сарк" - разве она не прекрасна? Люди, далёкие от старины, могут в качестве примера взять гоночные авто, эффект будет тем же. Но я отвлёкся. Итак, зло должно выполнять свои функции идеально, а значит - должно быть красиво.
Всё-таки, я человек настроения. И оно твердило мне: "День не задался у тебя, испорти его остальным!"
Я не имею никакого права портить жизнь другим, как бы безразличны мне бы не были их судьбы. Они мне не сделали ничего плохого. Эх, совесть. Я держу всё в себе, а затем закипаю, и все, кто имел несчастье оказаться рядом, получают по полной... или остужают меня, это уж как получится.
Если я чего и достоин в этой жизни, так это презрения. Грустно.
Я поймал себя на том, что уже в который раз читаю один и тот же абзац, и поднял голову. В стекле отражался я, только полупрозрачный - щетина на подбородке, впалые щёки, синяки под глазами; словом, видок ещё тот.
- Привет, - говорю я.
И отражение улыбается мне тепло и приветливо, что даже становится легче.
***
- Ну ты что, обиделся?
Молчание.
- Эй, ну скажи хоть что-нибудь!
- Оставь его в покое. Мы ему глубоко безразличны.
- Прекрати. Ты его обидел, а теперь оправдываешься. Если не извинишься перед ним, то я перестану с тобой разговаривать.