Родительский дом душил сентиментальными воспоминаниями. Мама накрывала на стол простые, но самые вкусные блюда. Папа комментировал футбольный матч, сидя перед телевизором. Вика разглядывала за стеклом в серванте семейные экспонаты: чайный сервиз на двенадцать персон, четверть века назад подаренный родителям на свадьбу, уцелело всего пять чашек, а ведь пользовались исключительно по праздникам; раковина рапана - сувенир, привезенный с Черного моря. Вика достала её, приложила к уху и услышала шум моря, хотя прекрасно знала, что это шумит кровь в сосудах.
- Ой! - спохватилась мама так, будто всё пропало. - Хлеб забыли купить!
- Кто жареную картошку с хлебом ест? - удивилась Вика. - Я вообще стараюсь после шести не есть.
- Даже заикаться не смей! - властно предупредила мама. - Худющая приехала. Помешались в своей Москве на диетах!
Спорить было бессмысленно, и Вика отправилась в ближайший магазин за хлебом.
"Заодно куплю бутылочку вина к ужину, - подумала она. - Может, поймут тогда, что дочь взрослая!".
Родной городок умудрился почти не измениться за шесть лет. Те же железобетонные снаряды на детской площадке, кстати, полученные травмы, как обещали взрослые, зажили ещё до свадьбы; те же покалеченные скамейки в сквере, где первая любовь, первый поцелуй, первая сигарета... вот и обшарпанный фасад магазина.
- У вас французские вина есть? - поинтересовалась она у продавца.
- Вичка, ты что ли?! - узнала её бывшая одноклассница, а ныне продавец вино-водочного отдела Наташка Казанцева. - В гости к родителям приехала?
- Нет, - призналась Вика. - Я насовсем.
- А говорили, ты в Москве замуж вышла?! - оживилась Казанцева.
Пришлось продолжить разговор о личном:
- Я уже и развестись успела.
- Надо было держаться за москвича, - не отпускала Казанцева. - Здесь вообще ловить не кого. Город маленький. И работы нормальной не найти. Сама за прилавком стою...
Вика, уверенная в себе, с высшим образованием не предала тогда значения этим словам, но уже через три месяца стояла за прилавком в отделе спортивных товаров. Работы по специальности в городе не нашлось. Да и с женихами был дефицит. Даже потенциальными покупателями спорттоваров оказались женщины.
В очередной раз, предлагая хула-хуп активно массирующий область талии и бедер Вика наткнулась на давнюю приятельницу мамы.
- Викуля?! - обрадовалась Елена Львовна. - Какая красавица выросла!
Девушка сначала стушевалась, но минус небольшого города, где все друг друга знают, неожиданно обратился в большой плюс.
- Пять лет в Москве учиться, чтобы за прилавком стоять?! - возмутилась Елена Львовна. - Приходи ко мне. У меня как раз девочка в декрет уходит.
С этого дня жизнь в родном городе потекла как в прежние беззаботные времена. Тоска по Москве постепенно утихла. Развод, а перед этим изнурительный год совместной жизни... одна история закончилась, началась другая с новыми мечтами и надеждами.
Коллектив транспортной компании жадно принял вливание свежей крови. Мужчины приободрились с появлением молодой симпатичной сотрудницы. Женщины сразу выложили все междоусобные сплетни, слухи, домыслы. Главный бухгалтер Елена Львовна гордилась сообразительной протеже, а Вика в свою очередь добросовестно выполняла служебные обязанности и наслаждалась мужским вниманием.
Свободных мужчин в коллективе было не много: инженер по охране труда Сергей - скромный, воспитанный молодой человек; веселый, рукастый механик Иван и сам директор компании Алексей Юрьевич Шмелев. Первых двух Вике сватали при любом удобном и не удобном случае, а самую завидную кандидатуру к рассмотрению не предлагали. И дело было не в субординации, а в секретарше Светлане. Разговоры о них ходили разные, но истина была банальна. Его - молодого, перспективного назначают директором крупной компании. Она - опытный секретарь становится его помощником, а вскоре любовницей. Жена не простила Алексею Юрьевичу служебного романа, подала на развод и переехала к родителям. Но продолжения истории не последовало. Роман оказался скоротечным и никогда больше директор не был замечен в интригах на работе и за её пределами. Светлана так и не смирилась с положением отвергнутой женщины и по сей день считала Шмелева своим мужчиной.
Тех, кто хоть косвенно знал героев этой мелодрамы, занимало одно - почему Светлана? Почему она - вызывающе пестрая в одежде и в косметике, грубовато резкая в выражениях и в поступках?! Он - умный, успешный, приятный молодой человек, любая местная красавица была бы согласна...
Вика не стала исключением. Сначала просто волновалась, изредка сталкиваясь с ним по работе (руководство все-таки). После заметила, что волнение переросло в трепет, голова самопроизвольно заполнилась им одним. Вот только бы представился случай...
Балансовая комиссия была назначена через неделю. К тому времени Вика отработала в компании год и Елена Львовна поручила ей подготовить необходимые документы.
- Поедешь с директором в Комитет вместо меня, - сообщила она. - Будешь представлять бухгалтерию на балансовой комиссии.
Вика переживала круговерть эмоций. Оказанное доверие, возможность проявить себя, а главное - Он будет рядом!
Алексей Юрьевич переживал не меньше. Предстоящее выступление перед членами комиссии, вердикт от которого зависит дальнейшее процветание компании и ни единой мысли о Вике.
Первый раз он обратил на неё внимание, когда в назначенный день подъехали к величаво-мрачному зданию Комитета. Водитель служебной машины, открыв дверь, предложил ей руку. Грациозность, сдержанность и достоинство, с которым она вышла, слегка оправив строгую юбку, заставили Алексея Юрьевича на минуточку отвлечься от работы и почувствовать приятную уязвимость.
Произвел ли его доклад должное впечатление на солидного председателя и серьезных членов балансовой комиссии, но Вика будто видела и слышала его впервые, влюблялась всё сильнее и заворожено наблюдала за каждым движением. "Ему всего тридцать, - думала она. - Откуда это в нём?! Голос уверенный, взгляд прямой, ответы четкие...".
Когда очередь дошла до неё, мандраж куда-то исчез, осталось только желание не подвести Его, соответствовать Ему, и она достойно представила свой отчет. Теперь Алексей Юрьевич наблюдал за ней так, будто видел впервые. "Элегантная, уверенная в себе, - думал он. - Даже голос не дрогнул перед матёрыми профессионалами. Откуда в ней это?! Ей всего-то лет двадцать пять...". Лишь когда встал вопрос выделения дополнительных денежных средств и в комиссии неодобрительно загудели, он обеспокоился и, как школьник, наступил ей на ногу, предупреждая об опасности, но Вика аргументировала каждый пункт так, что оставалось только соглашаться.
Комиссия признала финансово-хозяйственную деятельность компании удовлетворительной. Деньги обещали выделить в полном объеме. Директор с Викой чувствовали себя студентами после трудного экзамена - счастливыми и ужасно голодными.
- Приглашаю посетить местную столовую! - предложил он, но тут же осекся. - Виктория, какой же я кретин!
Они поехали в ресторан и больше ни разу не вспоминали о работе. Говорили о детстве и юности, о любимых блюдах и домашних питомцах... он был так обаятельней в не рабочей обстановке, она чувствовала его симпатию и едва сдерживала счастливую улыбку.
Вернулись к работе так, будто не было ни ресторана, ни бесед. И никто, кроме заинтересованного лица - Светланы не замечал, что осторожные взгляды их становятся нежней и опасней. Вика украдкой ждала признания, но после случая, изрядно подпортившего репутацию, Шмелёв не смел. Светлана уступать не собиралась и действовала без промедлений. Обработала главного бухгалтера, мол перспективная, молодая, того и гляди подсидит. Мнительная Елена Львовна тут же пожалела, что отправила Вику в Комитет. Стала часто вспоминать о той, на декретное место которой взяла когда-то дочь приятельницы.
Между тем, время уступать место основному сотруднику неумолимо приближалось. И если прежде главный бухгалтер уверяла Вику, что найдет способ оставить её в компании, то теперь ясно давала понять, что придется распрощаться.
Вика не переживала, что теряет работу, она была влюблена и в томлении не могла думать ни о чем другом. Поэтому, когда директор вызвал её к себе, ожидала услышать, что угодно, только не озвученное.
- Виктория, я был сегодня в Комитете... - начал он и замолчал, будто вспоминая тот единственный день, который они провели вместе.
"Ты думал обо мне! - мысленно радовалась она. - Я чувствовала, милый мой. Наконец-то ты решился!".
- Сам председатель комиссии интересовался тобой! - шутливо продолжил он. - Я сказал, что ты работаешь у нас временно, и... он предложил для тебя место в Комитете.
"Позаботился, значит! Место в Комитете выбил! - про себя возмущалась она. - С глаз долой, из сердца вон! Выходит, я всё придумала. Сама себя обманула...".
На этот раз привыкнуть к новому коллективу было нелегко. Прошлая история не отпускала, цеплялась за незначительное и продолжала оставаться самой значимой. Вика пыталась загрузиться работой, но и здесь просматривая документы, то и дело натыкалась на знакомую расшифровку подписи "Шмелёв А.Ю.". Однажды он сам заглянул к ней в кабинет. Сердце и щеки её заполыхали.
- Рад видеть, Виктория! - приветствовал он широкой улыбкой. - Ну, как вы?
- Всё хорошо, - слукавила она. - Спасибо.
- А я ужасно соскучился! - признался он.
Суета в родительском доме нарастала в преддверии важного знакомства. Мама накрывала на стол простые, но самые вкусные блюда. Папа непрерывно переключал каналы, сидя перед телевизором, в поисках чего-нибудь подходящего. Вика крутилась перед зеркалом, то распуская длинные волосы, то собирая по-домашнему в хвост, когда раздался звонок в дверь...