|
|
||
- Это она будет завтра у тебя?
- Да, босс, она. Она самая, Изольда Роз мари.
- Неплохая кандидатура, - процедил сквозь зубы толстячек. - Если так будешь продолжать, может быть твоя ахинея с кино, глядишь, и выгорит.
На том конце провода затаились.
- Может мне и вправду дать толчок национальному искусству? Будут за глаза меценатом крыть.
- Благодетеля Родина во век не забудет. - торжественно произнесла трубка.
- Ты Родину-то не очень приплетай, не твоя епархия.
На экране женщина строила глазки зрителям. А толстому казалось, что улыбается она только ему.
- Ладно, Бандюк, завтра встречай.
- Слушаюсь, босс. Все будет ...
Не дослушав благодарственное верещание, толстяк нажал отбой.
На следующий день зимнее утро выдалось солнечное и тихое. Поодаль, на ипподроме, шла съемка. Розовая машина, позируя, резво проходила повороты, веером вздыбливая снег. На пригорке, с открытой веранды, несколько человек наблюдали за происходящем.
- Отличная идея, снять эту сцену на ипподроме, - воскликнул продюсер, ни к кому не обращаясь.
Бандюк, видя, что слова не обращены к нему впрямую, неопределенно улыбнулся. Пытаясь сгладить оплошность коллеги, Изольда поддакнула.
- Да, это прелестно, что Вы позволили нам поработать у вас. Ваш ипподром впечатляет. Какая марка этой Вашей машины? Я опять забыла! - она очаровательно улыбнулась.
- Ламбарджино, - почтительно ответил Бандюк в каком-то радостном предвкушении.
- Кстати, - не удержался Бандюк, - я склоняюсь к вашему предложению, профинансировать фильм.
Актриса просияла. Продюсер, от избытка чувств, бесцеремонно и покровительственно, протянул руку. Бандюк усмехнувшись пожал её, фанфаронство продюсера его забавляло.
- Это будет замечательная любовная история, - продюсер воспламенился. - Наш фильм раздвинет рамки мелодрамы. Вы на правильном пути, мой друг.
Чтобы поскорее отдаться своей радости, он поторопил Изольду.
- Сейчас будет ваша сцена. Извините, мы ненадолго оставим вас.
- Не беспокойтесь, - Бандюк слегка поклонился.
Спустившись к съёмочной площадке, продюсер что-то сказал режиссеру, сам сел за руль кабриолета и усадил рядом актрису.
В это время у ворот, подъехавший к даче босс, выйдя из машины, вместе с сопровождающими стал подниматься к веранде, оглядываясь на сутолоку съёмок.
Продюсер, тронув машину с места, развернулся и встал на исходной позиции.
- Изольда, кажется наступает наш звездный час, - необычайно серьезно сказал он. - Вы готовы?
- Всегда, - выдохнула актриса.
Босс вышел на веранду и его взору открылась чудесная панорама ипподрома.
- Тогда, вперед, - шепнул продюсер и вдруг заорал.
- А-а-а!
Машина взревела и стремительно понеслась на камеру.
- А-а-а! - ревел продюсер.
- А-а-а! - пела актриса.
Она встала на сидение и встречный воздух развевал её одежды, на разгоряченном лице горели радостные глаза, весь ее облик излучал счастье.
Машина с разгона ударила снежную бабу, эффектно разметав вдребезги комья снега. Снег опал, обнажив внутренность снежной бабы, состоящую из мощного железного столба, врытого в землю. Удар был столь силен, что машина согнулась углом, а ездоки вылетели из нее, как по команде.
На мгновение все застыли от неожиданности. Кровь яркими пятнами окрасила снег вокруг лежащих тел. На съемочной площадке поднялся переполох...
Босс, преодолев удивление, молча шагнул к выходу, подручные затопали за ним. Бандюк в отчаянии запрокинул голову.
Грохнул взрыв - это загорелась покореженная автомашина.
Опешившие на веранде люди засуетились...
Вскоре к воротам, на место отъехавшего босса, подъехала скорая и машина МЧС.
Первой уносили актрису: изуродованное лицо, безжизненное тело.
Продюсер был в сознании. Увидав неподалёку оцепеневшего Бандюка, он воскликнул
- Смазливые личики красоток, растиражированные журналами и телевидением, надоели перекормленному зрителю. Действие, вот что всегда привлекает, боевик держит зрителя в напряжении, веселое слово Экшн.
Его понесли.
- У меня есть на примете сюжет. Это будет триумф, успех приключенческого фильма ...
Бандюк побрел к дому. Через час на ипподроме уже не было никого, только слабо дымился обгоревший остов машины.
Вечером Бандюк смотрел видик. На экране вновь блистала великолепная Изольда. После ее красивейшего пируэта, Бандюк в сердцах сбросил под стол портфолио Изольды, которое лежало у него на коленях и зло прошептал
- Сволочь! Как ты меня подвела, скотина.
В соседней комнате гремела музыка, перемежаясь взрывами женского смеха и мужского гоготанья. Кто-то стал ломиться в комнату и Бандюк поспешно щелкнул пультом, на экране появился рослый полицейский, который крушил посетителей бара.
- А-а! - воскликнул с порога вошедший. - Он киношку смотрит! Значит правду говорят, Бандюк свихнулся на фильмах. Только мне Валентина Анатольевна про бабу жужжала, а ты мальчика смотришь. Ха-ха.
- Осади, грёбанная охрана, - ругнулся Бандюк.
Вошедший, видимо припомнив давешний разговор, стал отпираться.
- Ты сам отдал им территорию. Причем здесь охрана?
- Сам, сам. Вы то тогда на что? Никто не подстрахует, не присмотрит...
Партнер миролюбиво пробурчал, проталкивая все же свою правоту.
- На подъезде был босс, у ребят все внимание было там.
- Я и говорю, уровень колхозный.
- Зря ты так, Бандюк. Обижаешь.
- Обижаешь, - передразнил Бандюк.
На экране полицейский, эффектно проведя прием, сразу обернул ситуацию в свою пользу.
- Вот, смотри, как надо.
Партнер нехотя глянул на экран. Бандюк не удержался от мелкой колкости
- Нанять бы одного такого и все вопросы были бы сняты.
- Да это только на экране они такие крутые. А из нас любой ему по рогам настучит.
- Ага, - злорадно огрызнулся Бандюк, - смотри, как бы он тебе башку не открутил.
- Пободаемся - посмотрим. - хорохорился охранник.
Бандюк вдруг оторвался от экрана и взревел.
- Пошел вон!
Он вскочил и вытолкал подручного за дверь.
Обиженный товарищ, очутившись в другой комнате, стал выражать недовольство.
- Если у него есть к нам претензии, пусть изложит их как положено, а не так, на ходу.
- Да. - поддакнул второй, он был поквадратнее и обнимал стазу двух девиц.
В это время Бандюк, схватив телефон, набрал номер
- Босс, умоляю, выслушайте меня.
Первый продолжал грузить
- Если мы не правы, мы ответим. А так, хаить, это неправильно.
Квадратному хотелось тоже вставить что-нибудь конкретное, но уяснить суть претензий друга ему не удалось. Неожиданно распахнулась дверь, и на пороге предстал мрачный, одухотворенный Бандюк. Девки незаметно утекли по углам.
Первый, ослепленный своей гордыней, начал опять
- Если ты считаешь, что мы ..., -
- Лева! - воскликнул Бандюк, изобразив жест разочарования. - Мы же гуляем сегодня, какие разборки? Лева!
Он вдруг обнял квадратного. Того одолел восторг.
- Гуляем! Лева! - воскликнул он заплетающимся языком
Первый, обескураженный неожиданной переменой, смущенно пожал плечами. Бабы учуяв потепление, закружились вокруг как мухи, бокалы наполнились и Бандюк провозгласил тост.
- За друзей!
Музыка загремела.
На следующий день Бандюк, придя в больницу проведать продюсера, с порога палаты радостно воскликнул.
- Ну, что, дела идут на поправку?
Продюсер в гипсе растерянно вращал глазами.
- Оставьте нас, - скомандовал Бандюк шестеркам и оставшись вдвоем с продюсером, ласково сказал
- Конечно вы правы. Ни какая мелодрама не устоит перед экшеном.
Продюсер недоверчиво силился понять смысл услышанного.
- Что ж, - продолжил Бандюк, - надеюсь благодарные зрители оценят ваш профессионализм. Мы продолжим сотрудничество.
У сентиментального продюсера, от нахлынувшей радости, увлажнились глазам, было заметно, что эмоции переполняют его.
Бандюк любовался эффектом своих слов.
- Сейчас мы доставим вас домой и вы приступите к привычной работе.
Заметив, что пациент в недоумении, он добавил.
- Говорят, это лучший стимул к выздоровлению.
У продюсера лицо от растерянной улыбки сделалось наивным и юным.
И даже уже в машине, физиономия его оставалась такой же.
Босс сидел за обеденным столом и вкушал. Трапеза демонстративно была устроена в большой столовой, яства подавались церемониально и несчастный Бандюк был принужден ждать, когда ему будет позволено сказать. Наконец босс заел свое негодование и обратил свой взор в сторону проштрафившегося.
- У меня доброе расположение духа, - сказал он флегматично, - постарайся себя сберечь, не выведи меня из себя.
Бандюк заискивающе кивнул.
- Говори, - сказал босс.
- Я прошу разрешения пригласить Вас на бой без правил героя боевиков Сигала и моих лучших бойцов охраны.
- Излагай подробнее, - обрадовался босс тому, что аудиенция всего лишь сулит приятное развлечение.
- Под видом кинопроекта, я пригласил Сигала на студию, где одну из сцен фильма прорепетируют в павильоне, с дракой до победы. Вы приятно развлечетесь.
У босса заискрились глаза.
- Где ты его откопал?
- Я получил предварительное согласие и он приедет на встречу, потому, что сумма гонорара ему обещанная обязывает его присутствовать при подписании договора в виде благодарности.
- А если он не будет драться?
-. Если он не будет драться, мы пригрозим, что завалим весь интернет материалами о том, что этот герой, с его многочисленными заявлениями насчет "живых" трюков, полная туфта. Ему придется биться. Одно дело проиграть, совсем другое отказаться.
- Что ж дерзай. Если я соизволю, то посещу твое мероприятие.
Бандюк воодушевился.
- У Вас не будет никакого дискомфорта.
- Смотри, не разочаруй меня.
И началась подготовка. В спортивном зале несколько человек метелили друг друга с энергией достойной удивления. Бандюк с любопытством смотрел на дерущихся.
- Так, я поехал на студию, посмотрю павильон и вам уже надо перебираться туда.
Тренер, проявляя уважение, проводил Бандюка до выхода. Он даже хотел остановить бой, но Бандюк не дал.
- На носу встреча.
- Мы готовы, - заверил тренер.
Бандюк кивнул.
В далеких горах, оттененный ущельями, замок был освещен сияющим солнцем. На склоне горы, примостившись в тени, паслись барашки. Трое пастухов мирно беседовали сойдясь вместе.
А в одной из комнат замка, в необычном облачении, стоял босс и вещал.
- Ему придется уехать не уронив достоинства, ведь все будет отснято на пленку. Ребята утверждают, что намнут ему бока. Я предлагаю устроить тотализатор и я уверен, ставки побьют все рекорды.
Босс умолк и оглядел присутствующих. Какой-то толстяк импульсивно поддержал босса.
- Это интересное предложение.
Воцарилась тишина, пауза затягивалась.
- Ребята обещают организовать мероприятие идеально, - добавил босс, пытаясь скрасить ситуацию.
Наконец заговорил худой морщинистый мужчина.
- Задумка хорошая. Но я бы с тотализатором не спешил, а провел бы бои в зоне. Там наши друзья и если удастся провести выступление в колонии, наш авторитет возрастет, он будет подкреплен конкретным делом.
- Это так, - раздалось несколько голосов.
- Согласен, - столь же импульсивно воскликнул толстяк.
- Это великолепно, - поддакнул босс.
Одного из присутствующих понесло
- Интересно, как этот герой отреагирует? Как его? Сигл?
Но худой разом резюмировал все вопросы.
- Это уже как судьба распорядится.
И каждый подумал о своем.
- Итак, в Магадане его встретят. Американцу это гораздо ближе. Чартер я устрою.
В каминном зале подали чай. Все перешли туда.
Босс задумчиво глядел в свою чашку. Худой обратил на него внимание.
- Однако это не значит, что следует отказаться от хорошей задумки.
Босс подняв голову, внимательно слушая.
- Тотализатор вы проведете. Мы тоже не всё делами заняты, - худой оглядел компанию. - И нам не грех встряхнуться.
Босс приосанился, его взяла.
В соседней с каминным залом комнате босс говорил по сотовому.
- ... Нужен вариант ... Значит тебе придется все организовать снова ... Ты несешь ответственность за это дело. ... Я буду контролировать, - босс кивнул головой, - ... и помогать. Не знаю, думай Бандюк. Держи меня в курсе. Все.
С порога комнаты каминный зал предстал во всем великолепии и Босс с удовольствием задержался на входе, тем более, что ему было известно, что худому, как хозяину, лестно когда гость любуется его творением.
На зоне ветер гнал по небу рваные облака. В административном здании несколько зеков совещались о предстоящем событии.
- Шарый это хорошо придумал, - говорил кривой. - Теперь нам надо обеспечить здесь хорошую погоду.
- Как ты считаешь, стоит пустить слушок, - поинтересовался рябой.
- Конечно, - оглядев всех и получив согласные кивки, ответил кривой. - Давайте подумаем, кого выставим мы.
Солнце за окном позолотило верхушки сосен. Вошедшему вертухаю рябой распорядился.
- Давай чайку. И зови начальника.
Когда дверь закрылась, кривой напомнил
- Побег надо обставить как недоразумение. Присутствие этого американца даст нам фору, но остальных нужно будет отсечь. Их кутерьма будет еще одним прикрытием для нас.
В аэропорту Магадана шла погрузка вездехода в транспортный самолет. Вездеход сам не спеша въехал в открытое брюхо транспорта и люк закрылся.
В это же время приземлился чартер из Америки. Сигл вышел из самолета и его встретил человек в строгом деловом костюме. Они прошли к поджидавшей их машине и, проехав на другой край аэродрома, остановились около транспортного самолета. Едва они поднялись на борт, самолет начал руление на взлет.
В салоне, помимо Сигала и переводчика, оказался Худой и несколько безликих помощников. Когда стюардесса подала напитки, Худой пересел в кресло около Сигала. Произошло знакомство, затем после нескольких слов Худого, Сигл стал нервничать, а Худой продолжал увещевать.
- Вам нечего беспокоиться, всего один бой с несколькими соперниками. Деньги вы получите сейчас и завтра отправитесь домой.
- У меня работа, я рискую репутацией.
- Мы оплатим неустойку и упущенную выгоду. По поводу репутации не беспокойтесь, мы представим исчерпывающие объяснения.
- Это насилие.
- Я же извинился. А потом, здесь не Америка.
Сигл машинально глянул в окно: бескрайняя, до горизонта, тундра поблёскивала тысячами луж и озер, и не на чем было остановить взгляд.
- Завтра все закончится, - успокаивал Худой. - У вас прибавится еще одно экзотическое воспоминание, которым вы сможете делиться со своими друзьями.
- Мне надо позвонить, я должен уладить дела.
- Конечно, и это правильно. О кей.
- Вообще то я актер, а не спортсмен.
- Против тебя тоже не спортсмены выступят.
В синем небе над выпавшим из самолета вездеходом раскрылись купола парашютов. Едва коснувшись земли, вездеход взревел и выпустив облака сизого дыма рванул по бездорожью.
В колонии заключенные с восторгом встретили прибывших. В торжественной обстановке в оговоренный час поединок начался. Сигл укладывал противников с одного удара. Общее воодушевление застило разум. Харизма Сигала взяла свое и толпа особенно воодушевилась, когда Сигл ловко уложил нескольких охранников подряд. Заключенные по команде, дав волю прошлым обидам, набросились на охрану и тюрьма взбунтовалась.
А в это время в Гонконге, Джеки Чан, шел по верхнему стеклянному коридору с худым китайцем, который тараторил на ходу.
- Русские действуют на удивление скоро. Они уже перечислили страховые суммы и готовы заключить сделку.
- Но разве мы можем поменять график.
- Это невероятно, но русские уговорили компанию ДЛТ отсрочить без санкций наше соглашение, если мы не против.
- Это удивительно.
- Но это так. Условия весьма выгодные, мы сможем внепланово модернизировать студию.
Они вышли на съемочную площадку, им навстречу попался еще один Джеки Чан. Он готовился к прыжку с балкона и оператор уже висел на тросе, готовый снимать падение.
Пройдя в монтажную, менеджер продолжил разговор.
- По времени для нас складывается все удачно. Хо как раз освободится.
Менеджер указал на панно, составленное из экранов, на каждом из которых прыгали Чаны, выделывая разные трюки, или как угорелые сражались с несколькими противниками
- Зови, Хо. - распорядился мастер
Генерал ФСБ с недоумением рассматривал фотографии из рапорта: Сигл на броне вездехода в окружении зеков, воодушевленные радостные физиономии.
- Значит они направляются к побережью.
- Так точно! - неожиданно напомнил о себе офицер стоящий рядом.
Генерал встал из-за стола, протянул офицеру документы.
- Значит так. Внедрить к заключенным двоих наших рукопашников, с целью усилить группу. И второе, негласно препятствовать МВД успешно провести операцию по задержанию.
- Есть.
Офицер ушел, генерал поднял трубку телефона.
- Борис Николаевич, мне необходимо встретиться с вами.
- Давай, - прогудела трубка знакомым тембром.
Встреча состоялась в загородной резиденции. После рукопожатия Б.Н. спросил
- Ну что у тебя, Валентин?
- Да тут история. - Генерал помялся. - Киселев мышей не ловит, как бы дров не наломал. Боюсь не справится он, применит оружие, а там иностранец не слабый. Может случиться международный резонанс.
- А в чем дело? Только рассказывай без огородов.
- Приехал к нам каскадер американский. Киселев устроил ему выступление у себя в хозяйстве, под Магаданом. А урки под эту музыку побег устроили.
- Урод.
- И теперь вся эта кодла направилась к Тихоокеанскому побережью.
- И что, не могут их остановить?
- Да вот Киселев что-то буксует.
- Так. Американцы в курсе?
- Уже наверное, да.
- А ты эту ситуацию знаешь как разрешить.
- Нет, Борис Николаевич. Международный аспект - не моя компетенция.
- Понятно. Гадите вы, а подчищаю я.
Генерал неявно поиграл бровями, мол каждому свое.
- Ладно, Валентин, садись, давай думать.
По проселочной дороге брели двое работяг. Услышав за спиной шум мотора, они остановились. Из-за пригорка на полной скорости вылетел вездеход. Работяги, не смутившись необычного зрелища, стали голосовать. Вездеход, пролетев мимо них, все же остановился.
- Подбрось в Раскаты, - обратился один из работяг к спрыгнувшему с брони зеку, одетому в цивильные одежды.
- Вы местные, мужики?
- Да.
- Залазьте, только вам придется ехать сверху.
- Лучше ехать сверху, чем пёхать снизу. - сострил другой работяга.
ФСБешники разместились на броне и вездеход рванул вперед.
- А есть объезд к Головино? - спросил зек.
- Нет, болота. А вы разве не в Раскаты? Тогда мы сойдем.
- Вы поедете с нами в Головино, - сказал зек в цивильном, и у него за спиной из люка высунулся ствол автомата и уставился на работяг.
- Там, перед мостом, засада - сказал один из работяг. - Вохры и менты. Камазом дорогу перегородили.
- Откуда знаете?
- Так мы ехали на том камазе.
- Куда ехали?
- В Раскаты.
- Мы там живем.
- Менты машину задержали.
- А как же вас отпустили?
- Они не боятся, их там много?
- Сколько?
- Примерно, двадцать.
- Значит так. Как водилу зовут?
- Михаил.
- Ты пойдешь к Михаилу и скажешь, чтобы сразу гнал Камаз на Бынино. Мы рванем следом. Если не исполнишь, умрешь, вместе с Мишей. Понял?
- Понял. Только вам лучше оружие не показывать, у них приказ, оружие не применять.
- Это почему?
- Какой-то иностранец с вами.
-Ага! - зек обрадовался и прокричал своим, - На понт берут! Что я вам говорил.
В овальном кабинете Клинтон говорил по телефону.
- Что ж, Борис, я принимаю твое предложение. Но уговор дороже денег.
- Да, это понятно. Победитель получает все.
- Именно так, Борис,
Клинтон улыбнулся вошедшей Монике.
- Извини, ко мне пришли конгрессмены. - услышал в своей трубке Б.Н.
- Я понял, у меня тоже дела.
- Бай!
- Ага.
Б.Н. положил трубку и вызвал приемную.
- Киселева ко мне
В кабинет вошел озабоченный начальник МВД.
- Значит так, Киселев. Заслоны убрать, преследование прекратить.
- А вертолеты слежения?
- Какие вертолеты? Все, Киселев, отбой.
А в это время бой у Головино был в разгаре. Хотя численный перевес был на стороне ОМОНа, но их планы нарушил предавший их Камаз. Да и команда не применять оружие смущала своей странностью. Прилетевшие вертолеты, развернулись и стройной парой убрались за лес.
А затем и вовсе произошло непонятное - поступила команда отступить. Зеки прорвались, за ними увязался Камаз, все это казалось дурным сном.
В аэропорту Шереметьево встреча Чана прошла быстро. Бандюк и подручные усадив гостя, тут же выехали в город.
У Бандюка зазвонил телефон.
- Слушаю Вас, Босс, - залебезил Бандюк. - Он прилетел. Везу его в отель. Да все нормально. Как вы сказали?
Бандюк от неожиданности захлопал глазами.
- Да, все понял - тренировка. Да, все готово. - Бандюк отключил телефон.
- Так, слушайте сюда. Ты, - Бандюк обратился к помощнику на первом сидение, - срочно привозишь на студию режиссера и всю их гоп-компанию. Ты, - Бандюк повернулся ко второму помощнику, - мигом собираешь ребят и чтобы через час были в павильоне. Я селю китайца и мы приезжаем. Тормози, - скомандовал он шоферу.
Машина на секунду остановилась, двое выскочили и тут же бросились ловить частников. Мгновение, и у тротуара уже не было никого.
В павильоне студии гудела вентиляция. Ставили свет, оператор прикидывал траекторию крана. Вошли Бандюк и Чан.
- Это наш режиссер, Виктор.
Переводчик лопотал, Чан кивал и улыбался.
- Давай, Виктор, пообщайся, а я отойду на минутку.
Бандюк прошел в коридор и оттуда в комнату. Ребята переодевались.
- Что за спешка? - спросил тренер.
- Слушайте меня, - громко начал Бандюк. - Бой назначен на пятницу, значит у нас два дня, не считая этот день. Сегодня задача простая, немного попробовать противника, это вам же на пользу. Но так чтобы он не догадался, что его пробуют. И еще, в голову не бить, чтобы сохранить товарный вид. Наиболее подготовленные сегодня не выступают.
Режиссер в павильоне поставил Чана на точку съемки. За декорациями ребята похохатывали.
- Колян, ты китайца сразу не руби, нам тоже хочется размятся.
Колян, квадратный верзила оставался невозмутим.
Чан с девушкой репетировали сцену, не замечая, что съемка началась.
- Давай Колян.
Громила вышел и угрожающе ткнул Чана в бок. У того от удивления округлились глаза. Он спросил переводчика, тот начал рыться в сценарии. Чан оборотился к режиссеру, но тот замахал рукой, мол все нормально. И тут Чан получил первый удар в грудь, от неожиданности он упал, а довольный Колян двинулся к нему. Чан вскочил и улыбаясь занял оборону. Открылись просветы в декорациях и там оказались дополнительные камеры. Бой разгорелся и скоро Колян был на полу. Но режиссер не дал команду "Стоп". Чан был сбит с толку, в это время, вместо Коляна, выскочил следующий и замолотил, как мельница. Сначала Чан пытался улыбаться в камеру, но тут ему пришлось туго. Удары были весомы и он невольно морщился. Не найдя переводчика, Чан переместился к тому месту, где когда-то сидел режиссер.
- Что происходит? Что происходит?
Удары сыпались на него уже от двух бойцов. Чан запрыгнул за декорацию и столкнулся с остальными бойцами. Он рванул из павильона.
- Остановите его, - закричал откуда-то появившийся Бандюк.
Драчуны были рады преследовать именитого китайца.
Мелькнул длинный коридор главного корпуса, Чан выскочил на улицу. Он укрылся на бетонке с декорациями.
- Мегафон, - скомандовал Бандюк.
- Уговори, пусть выходит. Он все неправильно понял. - приказал он переводчику.
- Хрю-хи-хо, - разнесся по бетонке усиленный металлом голос, как в военных фильмах, где фрицы ультиматируют партизанам.
Чан осторожно поднял чурбак и запустил в декорацию на другой стороне.
Драчуны встрепенулись все разом и рванули туда, вбежали в дверь, и не приспособленная к этому декорация рухнула им на головы.
Чан попытался проскользнуть, но его заметили и погоня продолжилась. Падающие декорации обозначали маршрут, Бандюк в отчаянии закатывал глаза, группа следила раскрыв рты и только режиссер, держа перед собой оператора, ведущего съемку, направлял его по лестнице к верхней точке. А над бетонкой в ясном воздухе несся напружиненный аппаратом голос переводчика.
- Хо-хо-Хрю-хи.
Декорации еще падали, когда Чан с ошалевшими глазами, перепачканный и затравленный, пролез под забором на газон улицы. И пассажиры на троллейбусной остановке с удивлением оглянулись на очумевшего перебежчика, почти вползшего в подошедший троллейбус.
Босс сидел за компьютером и, прыгая по ссылкам, разглядывал в Интернете фотографии зеков и Сигала. Раздался телефонный звонок.
- Але. ... Это праздник. Что хотел? ... Что? ... Давай, ищи.
Босс отключил телефон. Затем снова набрал номер и очень спокойно спросил.
- Какая сумма на кону? ... Хорошо.
Повесив трубку, прошелся по комнате. Затем позвонил еще раз.
- Все ко мне.
Через мгновение дверь распахнулась и трое молодцов влетели в комнату, в недоумении остановшись около порога. Босс сидел за компьютером, не обращая на них внимание. Наконец он встал.
- Вылетаете сегодня. Вот его фотография, он должен быть вам знаком.
Принтер выплюнул из себя лист.
- Послезавтра он должен быть здесь, с вами поедет Василич.
Увидев фото, лица у ребят вытянулись.
- Иначе вы покойники. - без усмешки добавил Босс
И ребята стали серьезны, как никогда.
В это время Чан, выскочив из троллейбуса в центре какого-то жилого массива, с сожалением оглядел свой раздавленный мобильник. Немного придя в себя, но все еще озираясь, он подошел к милиционеру и заискивающе улыбаясь, что-то закурлыкал по своему, вставляя отдельные английские слова, которые с трудом подбирал. Милиционер остолбенев от такой наглости, уставился на Чана, как на трезвого бомжа. Но взяв себя в руки, окликнул напарника, который доблестно обходил палатки.
- Иди глянь, Микола, якая чудища нарисовалась.
- Грузин?
- Да, наверно он.
- Вот уж, не знаешь, когда повезет. Надо же, само в руки прыгает. Регистрация есть?
Чан хлопал глазами, переводя вопрошающий взгляд с одного блюстителя на другого. Его сгребли за шкирку с тротуара и потащили к милицейской легковушке.
Чан бежал от них, пока не оказался в людном торговом месте. Около магазина был небольшой рыночек, по фасаду домов лепились вывески. На одной из них красовались латинские буквы: Интернет. Чан оживился.
В ярко освещенном зале, заполненном компьютерами, при входе сидела девушка-кассир. Она смотрела на Чана, терпеливо улыбаясь. Чан достал кредитку.
- Не-ет, - еще шире заулыбалась кассир. - Рубли, мы кредитки не обслуживаем.
- Багс? - спросил Чан.
- Рубли, - четко выговорила девушка, достав из кассы купюру, показала Чану и еще раз озвучила.
- Рубли, рубль.
Чан кивая, отошел.
По рынку узбек толкал тележку груженую ящиками. Чан подскочил и, дружелюбно улыбаясь, пристроился рядом. Узбек локтем его отодвинул, Чан отстал.
- Эй! - окликнул его с машины мужчина с усами. - Давай, держи.
И он подал Чану мешок, Чан закивал и с готовностью подставил плечо.
Разгрузившись, мужчина поставил Чана у стеллажа с фруктами.
- Присмотри, а я тут сейчас, - и он прошел в контейнер.
Какая-то женщина положила на весы три яблока. Чан оглянулся - хозяина не было. Женщина из кошелька протянула купюру, Чан отнекиваясь что-то забормотал.
- Вечно у вас нет сдачи, - забурчала женщина, вытащив из кошелька другую купюру и мелочь, и недовольно сунула Чану в руку. - Вот, у меня больше нет.
Чан указал рукой в сторону контейнера, но женщина вспыхнула.
- Ну, да! Еще менять я пойду!
Видя, что Чан совсем не агресивен, она взяла яблоки с весов.
- Понаехали, чурки, нерусские. - ворчала она, уходя.
Подошел хозяин и Чан протянул ему на ладони деньги.
- Заплатить? Не переживай, у меня все четко. На. - и усатый вложил Чану в руку должок. - Ну, топай.
Сообразив, что Чан его не понял, мужчина похлопав его по плечу, слегка подтолкнул к выходу.
- Вот урюк, полная бестолочь.
На полной скорости вездеход и Камаз выскочили из-за последнего бугра, окаймлявшего полосу океанского пляжа и резко затормозили. У берега стоял огромный крейсер ощетинясь на них всеми своими калибрами.
- Ни - хре - на!
Над побережьем гулко разнеслось из корабельного громкоговорителя.
- Уважаемые господа! Вас приветствует губернатор Соединенных Штатов Америки, господин Шварценегер.
- Арнольд!? - Сигл спрыгнул на песок и вышел вперед.
Американская речь неслась с крейсера. От борта отчалил катер. Крупную фигуру на нем трудно было не узнать. Сигл расхохотался.
На широком океанском пляже все было в движении и суете. Матросы возводили навесы, вездеход и Камаз устанавливали у воды прямо перед кораблем, в небе барражировали вертолеты, а на бугре, по всему гребню, густой цепью выстраивались войска.
- Что это значит, Арни? Ты подстроил все это шоу?
- Нет, это не моя придумка. Но есть кое-что и об этом мы поговорим позже.
Сигл и Шварц взобрались на вездеход и в окружении зеков сфотографировались на фоне крейсера.
- А теперь господа, повстанцы, к столу. Вам будут предложены напитки и угощение флота США.
В китайском посольстве шло совещание.
- Наши друзья обратились к нам за помощью. Что мы можем им предложить? Нельзя допустить общественного резонанса. Действовать следует негласно, но решительно и быстро.
Посол и советник взглянули на Чана.
Пробираясь по студии к достопамятному павильону, Чан закамуфлировал свою внешность темными очками, шляпой и плащом. У входа в павильон стояли охранники.
Оглядевшись, Чан заметил, что колосники коллектора тянутся в павильон, по ним он и пробрался внутрь.
В бездонной темноте потолка зависла огромная сетчатая ограда. На ярко освещенной площадке шел бой, вокруг вздымался амфитеатр со зрителями.
Чан сбросил плащ и спрыгнул на площадку. Ван-Дам, приняв его за еще одного противника, влепил ему оплеуху.
- Ноу! - вскричал Чан и уложил противника Ван-Дама, - Надо уходить.
Зрители зашумели. С потолка стала быстро опускаться сетка, выскочили новые бойцы. Ван-Дам недоуменно крутил головой.
- Уходим, - и Чан рванул Ван-Дама к выходу, тот поддался.
Охранники снаружи у двери, не ожидавшие атаки сзади, проморгали беглецов.
У Чана наготове был автомобиль и преследователи отстали.
На всякий случай машина прикрытия советника Цы некоторое время сопровождала беглецов.
В самолете, который пронзал пространство со сверхзвуковой скоростью, беседовали американцы.
- Президент передал со мной свою просьбу и, если вы согласитесь, то главная ваша миссия впереди.
- Я готов выполнить любую возложенную на меня задачу.
Шварц и Сигл рассмеялись.
Подали факс. Шварценегер прочел и сообщил Сигалу.
- Открылись навые обстоятельства. Надо сообразить.
В тиши костела Шварценегер закончил свою речь вопросом.
- Все я прояснил?
Сигл, Чан и Ван-Дам молчали. Шварценегер развернул лист бумаги.
- Теперь детали. Предварительный план такой...
В костеле зазвучал орган, продолжалась будничная жизнь прихожан.
Кремль они штурмовали с двух сторон. После многочисленных стычек с охраной, им все же удалось ворваться в приемную.
В углу Борис Николаевич сидел в кресле и смотрел телевизор.
- Хорошая у президентов работа, - позавидовал Ван-Дам.
- Позвольте вручить вам вымпел, - провозгласил Шварценегер.
Борис Николаевич обернулся и указал рукой в сторону.
- Это наверное ему.
От противоположного угла шел вдоль стены другой, такой же Борис Николаевич. И тот указал в сторону - там тоже оказался Борис Николаевич.
- Это нечестно! - вскричал Шварценегер.
- Зато результативно, - сказал откуда-то появившийся человек небольшого роста в кимоно. - Вам еще придется поработать со мной. Это приемная, а кабинет за моей спиной.
Непрошеные гости, превозмогая усталость, бросились на обидчика, но он ловко с ними разобрался.
А в кабинете Борис Николаевич говорил по телефону.
- Ну, что Билл! Время вышло, твоих нет. Делай выводы.
- Да, время вышло. Что ж, прими поздравление, Борис.
- Поздравление - это много, Билл, достаточно того, что на кону. У меня для тебя новость есть.
- Русские не могут без новостей.
- Да. Не останусь я на третий срок, Билл. У нас демократическая страна и Конституцию мы чтим свято.
- Что ж, прими знак уважения. Это действительно хорошая новость.
- Ну будь здоров, Билл.
- Будь здоров, Борис.
Положив трубку, Б.Н. пошел к дверям в приемную и распахнул их. Пред ним предстала растерзанная пятерка.
- Благодарю вас всех господа. Я только что принял поздравление президента Соединенных Штатов Америки. Могу и вас порадовать, - обратился он к побитым иностранцам. - Вы можете утешится тем, что получили отпор от будущего президента России Владимира Владимировича Путина. Пусть это будет для вас своеобразной наградой.
Человек в кимоно слегка поклонился. Гости, воспрянув, придвинулись к нему с поздравлениями и рукопожатиями.
- Я так решил. - заключил Борис Николаевич.
И все зааплодировали. И в приемной, и в коридорах, и на улицах, и в воинских частях.
А в темных горах злобный боевик, сняв наушники и отключив рацию, сказал своему напарнику.
- Все. Теперь они нас точно замочат.
И застрелился.
Наши герои сидели вместе с хозяином за богато накрытым столом и вкушали яства. Неожиданно Ван Дам тронул локтем Чана и кивнул в сторону огромного плазменного телевизора.
В солнечных Каннах шли по ковровой дорожке актеры, улыбаясь кинокамерам и зрителям. Увидев себя на экране телевизора, Ван Дам, Чан, Сигл и Шварценегер растерялись и начали молча переглядыватся.
Но Шварц удачно разрядил обстановку.
- Запись, - сказал он, обратившись к Ельцину.
Борис Николаевич удовлетворенно кивнул и, обернувшись к В.В., повторил.
- Запись, понимаешь.
- Ну да, кино, - сказал Путин, наклонив голову.
- Кино! - вторя ему, ощерился Чан.
Остальные радостно закивали.
- Кино, кино.
Сквозь музыку, льющуюся с небес, зрители воспарили к облакам и увидели там плывущий огромный и красивый цеппелин , а откуда-то снизу, может быть от самой земли, побежали ввысь титры и своим чередом добрались до последнего слова "Конец".