--
Анетта, ты знаешь, что Жак изобрел что-то интересное?
Тучный розовощекий человек в белоснежной рубахе и кожаном жилете стоял около жаровни. Он наблюдал за медленно переваливавшимся на вертеле поросенком, иногда вмешиваясь в процесс. В другом углу таверны его жена, Анетта мыла посуду. На вид ей было лет тридцать шесть, но сегодня она выглядела особенно устало.
--
Что же это? Он уже давно ничего не изобретал, - устало спросила она и посмотрела на свои сморщившиеся от воды руки.
--
Я не знаю, но он был очень воодушевлен, знаешь, он пригласил нас сегодня к себе, чтобы показать нам свое изобретение.
--
У меня уже нет никаких сил, куда бы то ни было идти, может, ты пойдешь один?
--
Пойдем, я не думаю, что это займет много времени.
* * * * * * * * *
Дом Жака был ветхой одноэтажной постройкой. Такие были у многих бедняков в этом селении. С виду она вселяла в людей ощущение бедности и обреченности, ничем не прикрытой убогости. Хозяином дома был мужчина лет тридцати пяти, худой от недоедания и вечно лохматый, как все гениальные люди. Он жил не один, а с малолетней дочуркой, прекрасной рыжеволосой девочкой. Она была слепа чуть ли не с самого рождения, а ее мать умерла при родах, даже не увидев своего дитя. Жили они на редкие подработки отца да на еще более редкие мелкие бытовые изобретения отца, которые ему с трудом удавалось продавать.
Анри с Анеттой зашли в дом. Дом внутри был таким же, как и снаружи - пустым и унылым. Две скамьи, грубо сколоченный деревянный стол и несколько настенных полок составляли интерьер его гостиной. В доме было всего две комнаты. Вторая - спальня. Две кровати, разделенные старым лакированным шкафом - вот все, что было там. В доме царил хаос: вещи были разбросаны по всему дому, некоторые из них (видимо, давно забытые) были покрыты густым слоем серой пыли, пол был затоптан большими грязными следами. Этот беспорядок уже давно никому не бросался в глаза - сам Жак был немного не от мира сего, все его мысли были поглощены идеями, которые он пытался воплотить в жизнь, женщины здесь больше не появлялись с тех пор, как жена Жака умерла, а маленькая слепая девочка врят ли могла бы обустроить обстановку в доме. В углу гостиной валялись различные инструменты. Лишь большой и красивый камин в гостиной скрашивал беспорядок и делал дом по-удивительному уютным и теплым.
Анетта и Анри сидели за столом и пили вино. Жак, накрывая на стол говорил об известных ему новостях и сплетнях. Он был весьма образованным и приятным в беседе человеком. Они долго обсуждали последнюю реформу короля.
--
Да, глупости это все, - сказал Жак, нетерпеливо глядя на собеседников. - Давайте я вам покажу то, ради чего я вас сегодня пригласил.
Он с горящими от возбуждения глазами убежал в комнату. Через пару минут он появился с небольшим ящиком в руках. С двух сторон ящик был перетянут мелкой сеткой. С одной стороны торчала длинная трубка с крестовидным переключателем.
--
Что это? - с удивлением спросила Анетта.
Анри только удивленно улыбаясь смотрел на Жака.
--
Это... - он помедлил, чтобы придать больше торжественности этому моменту - это машина, вырабатывающая чистый воздух.
--
Чистый воздух? - воскликнула Анетта.
--
Но зачем? - возразил Анри.
--
Ты разве не видишь, сколько копоти в каждом доме, дым от костров душит города, селения нашей страны, обхватив их тугим газовым кольцом.
--
Но ведь люди не страдают от этого? От этого еще никто не умирал! - не унимался Анри.
--
Ты прав, но я и не говорю, что это необходимо здесь и сейчас, возможно, это машина будущего... Показать вам, как она работает? - после некоторой паузы робко спросил Жак.
--
Да, - попросила Анетта, не отрывая глаз от чудо - машины.
--
Одну минуту, - сказал Жак, вновь удаляясь в комнату. Он вернулся с небольшим глиняным горшочком в одной и маленькой глиняной крышечкой в другой руке.
--
Смотрите внимательно, - он поставил горшочек под трубку машины и повернул переключатель. Машина зашипела, скрипнула и стала, мелодично шурша, выпускать струю воздуха в горшок. Через несколько секунд Жак закрыл крышечкой горшок и повернул переключатель на прежнее место.
--
Можно понюхать? - спросил Анри.
--
Нет, смотри, - сказал Жак и открыл крышку. Все сидели в трепетном ожидании, но ничего не происходило.
--
А где Мишель? - спросила Анетта.
--
Она спит, - ответил Жак, следя за реакцией Анри. Ему хотелось получить одобрение его главного критика. Время шло, а гости по-прежнему ничего не чувствовали. Чувствуя себя неловко, Жак пошел за вторым кувшином козьего молока. Он застыл за стеной в надежде услышать хоть что-нибудь.
--
У меня немного кружится голова, - сказала Анетта.
--
У меня тоже.
Жак вернулся с молоком.
--
Знаешь, сначала я немного разочаровался в твоем изобретении, - сказал Анри, - но сейчас я испытываю небывалые ощущения. Мои легкие раскрылись, как могли, словно паруса, раздуваемые ветром. Дышать так приятно. Это словно как бальзам вылечивает еще свежие и глубокие раны.
--
Да, да! - воскликнула Анетта. - А я чувствую себя, словно я и не работала вовсе. Голова ясная и трезвая, а тело полно сил! Этот воздух действительно чистый?
--
Да, конечно, он проходит через восемь фильтров, поры которых постепенно уменьшаются и становятся настолько малы, что очищение идет уже на молекулярном уровне.
--
Пожалуйста, наполни нам еще один горшочек, я хочу, чтобы и у нас дома и в нашей таверне воздух был таким же, - попросила Анетта.
--
Хорошо, с удовольствием, - сказал Жак, весь сияя от радости. - Я рад, что вам понравилось.
* * * * * * * * *
Неделю спустя.
Жилистые загорелые руки постучали в дверь. Дверь отворилась, на пороге стоял всклокоченный Жак. Он с удивлением посмотрел на свою гостью.
--
Я вас не знаю, - рассеяно произнес он.
Женщина лет сорока пяти была довольно миловидна. Черты ее лица еще сохранили отпечаток ее прежней красоты. Ее одежда выдавала ее происхождение и то, чем она занималась. Юбка была испачкана мукой. Это была булочница, работающая в новой булочной Шарля в квартале от дома Жака. Женщина смущенно улыбнулась.
--
Недавно я была в таверне "Анетта", - начала она, - там я услышала про ваше изобретение.
--
А... проходите, проходите, что же это я.
Женщина вошла в дом и непроизвольно стала его рассматривать.
--
Вы бы не могли бы мне дать немного... ну, этого... вашего чистого воздуха?
--
Да, только вот у меня нет лишних горшков или кувшинов...
--
Ничего, я принесу свой...
* * * * * * * * *
Людям понравилось изобретение Жака. Многие были просто в восторге. Селяне все чаще и чаще приходили к нему с горшками за чистым воздухом. Анри, смекнув, предложил Жаку продавать воздух. Жак сначала долго колебался, но потом согласился за неимением других средств для существования.
По закону он должен был обратиться за разрешением на продажу к де Лерполю - человеку, жившему в замке на окраине селения, получившему от короля право на охрану селения, суда над провинившимися и сбора налогов.
После долгого ожидания Жак все же был допущен в замок. Пройдя множество смежных зал, поражающих своим великолепием и роскошью, пестреющих разноцветными коврами и картинами, он попал в просторный зал, не уступавший красотой убранства предыдущим. Хозяин замка, развалившись на низком диванчике, смачно жевал какие - то, неведомые Жаку фрукты. С пальцев его стекал сок. Рядом стоя полный бокал вина, такого темного, что Жак даже засомневался вино ли это. Лерполь был тучным мужчиной с неприятным лицом. Он любил власть и животные наслаждения. Люди лишний раз не обращались к нему, потому что во всех делах от него было больше вреда, чем пользы.
Медленно облизав каждый свой толстый палец, он, наконец-то взглянул на гостя:
-Что тебе, крестьянин? - спросил он, закладывая себе в рот еще один желтый фрукт.
--
Я Жак де...
--
Меня не интересует, кто ты, чего тебе нужно? Знай, если ты пришел просить у меня денег, то ты пришел не по адресу и можешь сразу проваливать!
--
Я пришел просить разрешения на продажу...
--
Да? И что же ты собираешься продавать?
Жак замялся.
--
Что? Ну? - требовательно спросил Лерполь.
--
Воздух, - набравшись храбрости, сказал Жак, - воздух, я собираюсь продавать чистый воздух...
Лерполь прервал его громким хохотом, который неоднократно повторился эхом.
--
Ух, насмешил. Я хочу посмотреть, как это у тебя получиться?
--
Так вы даете разрешение?
--
Да. Я даже не буду брать сейчас за это деньги. Мне жаль тебя, ты разоришься, пойдешь по миру. А, да ты и так беден. Не думаю, что люди настолько глупы, чтобы покупать воздух, которого у них и так предостаточно и бесплатно.
Получив бумагу с жирной печатью, Жак отправился домой.
* * * * * * * * *
Воздух был нарасхват. Нередко, что возле дома Жака собиралась целая очередь. Люди брали воздух на праздники и знаменательные дни: свадебную ночь, дни рождения, сами роды, в подарок, да и просто так. После одного такого дня уставший Жак сидел с Анри и пробовал новое вино из таверны. Мишель сидела рядом и вяло уплетала сырные лепешки.
--
Пап, я хочу спать, можно я не пойду умываться?
--
Да, дорогая, конечно, отправляйся спать, если тебе так хочется.
Мишель оставила ложку в тарелке и не спеша пошла в комнату. Она хорошо ориентировалась в доме, поэтому здесь ей не были нужны ни стены, ни провожатые. Когда она улеглась и вскоре задышала ровно, Жак сказал:
--
Знаешь, мне так жаль ее, она обречена жить в мире, не наслаждаясь его красками. Мое сердце разрывается на части, когда я смотрю на нее.
--
Жак, у меня в Париже есть знакомый врач, он лечит подобные болезни. Я слышал, что он вылечивал даже тех больных, от которых все остальные отвернулись.
--
Это хорошо. Знаешь, я вот еще накоплю немного денег, и мы с Мишель поедем к этому доктору... и, возможно, она обретет свои глаза...
--
Бог поможет...
* * * * * * * * *
Прошел месяц. Люди все чаще покупали "здоровый", как они его называли, воздух.
Жак ни на что не тратил заработанные деньги, а только складывал и складывал, не оставляя мысли о лечении Мишель. Все было хорошо - популярность Жака быстро росла, у него теперь были и деньги и хорошие знакомства, рос спрос на воздух,... но и росла ненависть де Лерполя к Жаку. Он ни раз метался по своей роскошной зале, ходил взад вперед и нередко в ярости разбивал вазу с заморскими фруктами.
--
У этого оборванца теперь столько денег, сколько я не собираю налогами за три года, какие бы жестокие они не были. Зачем я только дал ему это проклятое разрешение?! Чтобы это мучило меня?
Он лег на диван и закрыл глаза.
--
Успокойся, что тебе за дело до какого-то крестьянина? - сам себя успокаивая, говорил Лерполь.
Так прошло лето...
* * * * * * * * *
Был ясный и солнечный сентябрьский день. Жак еще вчера, все основательно обдумав, рассказал Мишель про лечение, и сегодня они уже собирали вещи, намереваясь выехать в полдень.
Вдруг в дверь постучали.
--
Я сегодня не торгую, - крикнул Жак, подумав, что это должно быть какой - то покупатель, Анри бы зашел без стука.
Стук повторился, но уже сильнее.
--
Я не торгую!
Стук повторился, но уже так, будто кто-то пытался снести дверь с петель.
--
Что за назойливость! - крикнул Жак и, покраснев от ярости, направился к двери.
Отворив ее, Жак увидел, что его дом окружила разъяренная толпа. Люди что-то кричали, ругались, но общий гул не давал Жаку различить ни малейшего слова. Откуда-то из глубины толпы послышался знакомый голос:
--
Люди, этот человек наживается на вашей наивности и глупости!
Люди заглушили голос грозным ревом криков и ругательств.
--
Шарлатан! - выкрикнул тот же голос.
--
Да!!! - подхватила толпа.
Только немного позже Жак понял, что знакомый голос предводителя обезумевшей толпы принадлежал Лерполю.
--
Люди, я не понимаю, что случилось, - растеряно бормотал Жак, то и дело натыкаясь взглядом на ожесточенные лица.
--
Как вы могли нас обманывать?! - с гневом спросила булочница, стоящая ближе всего к изобретателю.
--
Я... я никого не обманывал, послушайте люди...
--
Он продавал вам обычный воздух, а вы легко покупались на сказку про "здоровый" воздух! - продолжал кричать Лерполь.
Мишель, испугавшись криков, спряталась под кроватью.
--
Я никого не обманывал! - пытался перекричать толпу Жак. - Этот воздух действительно чистый! Люди...
Он не успел договорить, как большой булыжник, со свистом пролетев, больно ударил его в плечо.
--
Послушайте! - беспомощно кричал Жак.
Но толпу уже нельзя было остановить.
--
Мерзавец! Шарлатан!
Вдруг еще один камень ударил Жака по ноге. Потом еще один, потом еще...Один угодил ему прямо в голову. Кровь брызнула на деревянные стены дома, и длинными алыми каплями потекла вниз. Град камней не переставал сыпаться, пока ослепленная яростью толпа не стала постепенно осознавать, что она наделала. Женщины в слезах разбежались по домам, а мужчины безмолвно пошли в таверну, чтобы там залить вином свой грех.
Бездыханное окровавленное тело безвредного изобретателя в груде камней лежало прямо у двери собственного дома. Мишель плакала под кроватью, не решаясь вылезти оттуда. А Лерполь в своем роскошном замке, празднуя победу своей алчности, пил густое темное вино... красное, словно кровь...
Эпилог.
Анри и Анетта удочерили Мишель. Машина для производства "здорового" пылилась теперь в подвале их таверны. Деньги Жака они нашли и оставили их на лечение Мишель, бедной девочки, оставшейся и без матери, и без отца.
Люди наивны, слепы и глупы. Что было бы с Жаком сегодня, в нашем времени? Думаю, нечто подобное... Ярлык "шарлатан" плюс слепая ярость людей... Думаю, только наука пришла бы ему на помощь... и всему человечеству. Ведь его изобретение могло бы изменить наш мир...