Виталий Муромов проснулся около шести утра, сразу вспомнил сегодня у него день рождения. Особого восторга эта мысль у него не вызвала. Ему двадцать шесть. Он достиг многого, но, кажется, избранный им род деятельности не для него. Он просто поддался общему психозу. Бизнес, сколько вложено энергии и нервов. Теперь он богат. Более того, у него собственная империя, пусть это звучит преувеличено. Несколько предприятий, сеть магазинов, другие способы добывания денег.
И вот теперь он один в этом большом двухэтажном здании, сделанном лучшими профессионалами, обставленном самой престижной мебелью и прочим дорогостоящим хламом. Один, если не считать внизу двух верных стражей. Поднявшись, он подошел к зеркалу. Виталий был среднего роста. На первый взгляд, особыми физическими данными не обладал. Но у него были легкие, гибкие движения. Небольшие, но прекрасно натренированные мышцы обладали незаурядной силой и не знали усталости. Волосы русые, стрижены коротко. Узкое, с правильными чертами лицо. О таких можно услышать: типично русское лицо.
Глаза то ли серые, то ли голубоватые. Они особо выделялись на его лице. Властность и сила, вот, что бросалось в глаза тому, кто встречался с ним взглядом. Да, он мог сбить спесь в один миг с кого угодно, и разница в габаритах не играла никакой роли.
Еще с детства за ним было замечено одно уникальное качество: он не знал чувства страха. В любой ситуации глаза его оставались холодными, а тело было готово к прыжку, как у молодой рыси.
К тому же, природа наделила его феноменальными бойцовскими качествами. Придя в секцию бокса, он через полгода стал мастером спорта среди юниоров. Затем были секции самбо, восточных единоборств. Везде он задерживался недолго, но при этом, легко впитывая и постигая все определенные премудрости с такой быстротой, что заставлял поражаться самых опытных.
Придя ч армии, он не стал больше посещать спортивные секции по двум причинам. Во-первых, он выработал свою систему боевого искусства, будучи уверенным, что она превосходит все остальные. Во-вторых, он с трудом стал переносить человеческое общество. За последние годы он не встречал кого-нибудь заслуживающего его уважение.
Спортивные секции, армия. Повсюду зависть, бездушие, жестокость. Телевидение и книги - это все возмещало его духовные потребности. А насущные?
Несколько месяцев после армии он проработал на заводе в ожидании грошовой, постоянно опаздывающей зарплаты. Затем ушел оттуда и приобщился к новоявленной армии вездесущего бизнеса. Он испробовал все. Торговал одеждой, скупал золото, ваучеры. Были поездки за границу. И здесь он обнаружил, что на все это у него есть хватка и безошибочное чутье. Денежки начали к нему стекаться. На определенном этапе он приобрел несколько грузовиков и начал манипулировать чем угодно, закупая в одном месте, реализуя в другом, четко обнаруживая при этом весьма ощутимую разницу. Хладнокровие никогда не покидало его. Он оставался спокойным при виде долларов или любых других ценностей. Бес наживы не терзал его. Это было для него на данном этапе занятной игрой, спортивным азартом.
Когда к нему нанесли визит рэкетиры, он жестоко избил их. Тогда они применили более надежный способ, выстрел из-за угла. Благодаря выработанному в себе какому-то особому чутью и реакции, ему удавалось оставаться невредимым. Но здесь становилось ясно: так долго продолжаться не может. Зная лучших спортсменов, он умел быть очень убедительным и, что не маловажно, очень щедрым, произведя тщательный отбор, сколачивает вокруг себя внушительную команду. Затратив определенные усилия, он выселяет дядюшку, который уже несколько раз удостаивал его чести, подсылая убийц.
Это была тщательно продуманная операция. Налет был стремительным. Резвое сопротивление было сломлено. Виталий выслушал безоговорочный ультиматум.
"Дядюшка" предложил мир и сотрудничество. На что его неожиданный "соперник" выразился следующим образом. "Может, я пошаливаю иногда с уголовным кодексом, в основном же, я его чту. Убийц, насильников и прочих шакалов презираю. Поэтому, лучше не переходите мне дорогу". Это заявление не вызвало горячих аплодисментов. Но с той поры никто не смел вторгнуться в сферу его деятельности. Более того, он внушал им опасение своим великолепным окружением и не совсем понятными принципами.
Все это он вспомнил сегодня утром, машинально, без каких-либо эмоций. Какая-то духовная опустошенность овладела им. Кажется, он знает, в чем дело. Спортивный азарт окончен. Этот стремительный, изнуряющий бег на длинную дистанцию подошел к финишу. То, что подсознательно накаливалось в его мозгу, начинает неудержимо выплескиваться наружу. Вся эта кипучая титаническая деятельность по двадцать четыре часа в сутки отныне внушает ему одно лишь отвращение. Он внушал себе, что богат и независим, а ведь по сути дела это рабство с неизмеримо тяжкой колодой на шее, которая неудержимо увлекает на самое дно смрадного болота, имя которому бизнес. Только поверхностная сторона этой бездны кажется приличной и привлекательной. Стандартные рекламные улыбки, деловые рукопожатия в ресторанах, фальшивые уверения в вечной дружбе. В действительности, каждая крупная сделка - это схватка хищников, где слабый не знает пощады. Он прикинул свое состояние, и в его сознании все это превратилось в горы вкусной еды, дорогой одежды, мебели и прочей суеты. Что же, набитая доверху кормушка и есть предел человеческих мечтаний?
Довольно, с этой минуты он свободен. Отменяются все деловые встречи, к черту. Теперь ничто ему не помешает отдаться одной лишь затаенной страсти - музыке.
Виталий берет гитару. Странные, дивные мелодии звучат в его сознании. Слова приходят сами, органично переплетаясь с музыкой.
Герои его текстов мужественные романтичные натуры. Они любят, сражаются во имя любви и дружбы. Это его сокровенная, дивная планета, в основе которой лежит Гармония. Несоизмеримо далеко она от грешной планеты Земля.
Он легко и привычно перебирает струны, звучат один за другим эти необычные мотивы, проникая в самые отдаленные тайники его души, пробуждая воспоминания. Все те недолгие, подлинные ценности, которые были у него в жизни. Преисполненные любви глаза матери, мужественное лицо отца. Нелепая случайность, и все это оборвалось. Звучат струны, проносятся воспоминания, слезы бегут по неподвижному лицу. Все это принадлежит только ему. Нет во всей вселенной что-либо драгоценнее этого.
* * *
В полдень он вышел из дому, впервые без машин и телохранителей. То, что преступность захлестнула город, он знал, что основное население живет за чертой бедности, тоже. Но теперь он услышал и увидел все это воочию. Люди, роющиеся в мусорных ящиках, с бледными, осунувшимися лицами. Он подошел и начал им предлагать деньги, все, что нашлось у него в карманах. Реакция была неожиданной. В один миг, откуда ни возьмись, набежала толпа его сбили с ног, обшарили все карманы. Приобретенная добыча послужила предметом ожесточенной потасовки между ними. У него не хватило духу сражаться с этими призраками. Вырвавшись, Виталий бежал прочь от них, вспомнив промелькнувшее изречение: гнев народа - это гнев божий. Под впечатлением пережитого, он машинально брел по улице. Неожиданно он обнаружил, что впереди него идет девушка, плечи которой сотрясаются от рыданий. Она завладела его вниманием. Ему захотелось как-то помочь ей. Только опасение казаться навязчивым какое-то время удерживало его. Ватага молодчиков, стоящих у одного из подъездов, оказалось более решительной. "Это кто же такую ягодку обидел, иди к нам, враз тебя утешим".
Несколько мгновений, и ее уже тащили в подъезд. Сопротивление было безрезультатным, крики о помощи тщетными.
Случайные прохожие только ускорили шаги. Когда он набросился на них, они не сразу поняли, в чем, собственно говоря, дело. Что касается Виталия, то такие пустяки, как сломанные ребра и челюсти этих ублюдков, нисколько его не тревожили. Наконец, самые догадливые из них бросились наутек.
Равнодушно перешагивая через распростертые тела, он подошел к девушке и отвел ее в сторону. Ее трясло от только что пережитого, но она выдохнула слова благодарности.
"Скажите, чем я могу вам помочь".
История ее была трагичной, но вообще-то характерной для нынешнего времени. Вот уже третий день, как у нее умер отец. Родственников никого. Ей не за что организовать похороны. Она обратилась к начальнику производства, на котором всю жизнь проработал отец. Но тот приказал: людей с траурными отличиями в кабинет более не впускать.
Виталий давно постиг одну из нынешних премудростей. Новый зарождающийся класс власть имущих кровожаден, сама мысль о сострадании ему ненавистна. Впрочем, сейчас его это не волновало. Он не сводил с нее глаз. Неудержимое ничем излучение женственности. Об этом говорило все чарующий тембр голоса, неуверенный взгляд голубых глаз, это бессознательно грациозное движение руки, поправляющей прядь волос.
Виталия захлестнула безудержная волна жалости, нежности и еще бог знает чего. Он сказал торопливо: "Позвольте мне взять все это на себя?"
"Разве вы не поняли, у меня совершенно нет денег".
"Представьте себе, есть люди, которые готовы прийти на помощь просто так, от чистого сердца".
Она подняла измученные глаза.
"Если вы искренни, то благослови вас бог".
* * *
Итак, он взял на себя эту церемонию, проявив максимум участия и такта. Расставаясь после окончания похорон, он спросил у Светланы, так звали девушку: "Вы разрешите позвонить вам через какое-то время?"
"Как я могу отказать в таком пустяке после того, что вы сделали для меня".
Идя от Светланы, он чувствовал, она овладела всем его существом. Все те девицы, которые доселе вращались в его окружении. Какой поразительный был контраст. Будто она явилась из другого измерения. Привлекательная, дело не в этом. Незащищенная, совершенно открытая, добрый свет, льющийся из глаз. Это не может быть притворством.
Так рассуждая, он оказался у ресторана "Торняк", в котором имел обыкновение ужинать. Обычно его появление было всегда заметным в окружении своих ребят. Сейчас, когда он пришел один, никто не обратил на него внимания. Публика была в основном одна и та же. На музыкальном пятачке остервенело извивался рыжий молодчик, солист ансамбля.
И то, сто доносилось из его завидной глотки, по-видимому, нужно было принимать за песню. Это было что-то среднее между кошачьим визгом и собачьим завыванием. Но нужно отдать должное, все это умело сочеталось с бешеным ритмом музыкантов и производило определенный эффект. Неторопливо ужиная, он неожиданно заметил среди присутствующих двух своих школьных товарищей, которых он не видел уже давным-давно. Какое-то время он наблюдал за ними, раздумывая, подойти или нет. Один из них, небольшого роста, Славик Стрельцов, в классе все его уважали за веселый бесхитростный характер, неистощимые фантазии. Другой, Иван Кривицкий, рослый, крепкий, густая рыжая шевелюра, усы отпустил. Помнится, держался всегда в стороне, в товарищи не набивался. Здесь они впервые и, возможно, не отдают себе отчет, что за крутая публика здесь вращается. Ничего удивительного в том, что к ним уже прицепился один хмырь. Кажется, из окружения "крестного дядюшки". Где же он сам? Ну да, как всегда на своем месте. Худое лицо, запавшие глазки зорко наблюдают вокруг. Скорее всего, это по его приказу прощупывают залетных гостей. Итак, этот молодчик затеял ссору. Нужно отдать должное его одной ласпейсам. Иван Кривицкий поднялся и нанес неплохой удар назойливому гостю. Тот опрокинулся навзничь, все кругом умолкло. Резко прекратил свои бесноватые извивания солист, как будто из одного места у него вытащили шило. Отовсюду взирали сытые физиономии. Их помутневшие глазки жаждали лишь одного - зрелищ. "Дядюшка" зафиксировал место происшествия и равнодушно произнес: "На мыло их".
Неожиданно к месту происшествия подошел Виталий. Все сразу узнали его. Он пожал руки своим школьным товарищам, не обращая внимания на реакцию присутствующих. Они перекинулись несколькими фразами.
Внезапно эту накалившуюся атмосферу пронизал голос. Он был на удивление звучным и приятным.
"Виталий!" В ответ хладнокровно и лениво: "Это ты ко мне?" "Мы слышали, что ты отошел от своих дел".
"Человек отходит от своих дел лишь в одном случае, когда покидает этот бренный мир".
"Просто поразительно слышать такие умные вещи из уст юноши".
Все были загипнотизированы этой незаурядной словесной дуэлью.
"А еще мы слышали, что тебя покинули твои друзья?"
"Друзья не покидают, уходят холуи".
"Что же ты среди нас один?"
"Разве тебя это не устраивает?"
"Ты прав, если у меня появился шанс тебя уничтожить, я немедленно им воспользуюсь, уведите его вниз!"
Несколько молодчиков, подлетев к Виталию, наставили на него стволы револьверов. В ответ он громко засмеялся. "Послушайте, болваны, я слышал, ваш хозяин редкостный скупердяй, кто перейдет ко мне, будет получать втрое больше. Ну, кто первый?"
На этих почтенных физиономиях возникло замешательство. Дула слегка опустились. У меня правило платить наперед. Рука Виталия скользнула в карман и извлекла оттуда... гранату. Мгновенно выдернув чеку, он бросил ее под ноги этим славным ребятам. Дикий ужас взметнул всех присутствующих и бросил на пол.
Хладнокровно и профессионально, Виталий обработал ногами своих оппонентов, отняв возможность двигаться. Взрыва не последовало. Это был один из его хитроумных трюков.
Пока все приходили в себя, Виталий подошел к оставшемуся одному "дядюшке".
Выбритые худые щеки, стриженная голова, впалые выцветшие глаза. Они спокойно взирали на своего недруга. "Не хочется поганить о тебя руки, смрадная ненасытная гиена".
"Мне всегда больно было слышать, когда обижают стариков, вижу, как плохо мы воспитали свою молодежь".
"Уйми свое карканье, тебе никого больше не оболванить. Раньше ты организовывал воспитательные работы, а сейчас грабежи и насилия. Тебя следовало повесить бы на площади, на вытянутой руке вождя, чьи идеи ты так удобно использовал".
Глазки бешено сверкнули.
"Вижу, прозевали таких, как ты, твое место в урановых штольнях, гаденыш".
Ответом был короткий удар в солнечное сплетение. "Дядюшка" упал, сложившись вдвое, утробно закряхтел. Развернувшись, Виталий подошел к товарищам.
Нечего и говорить, они были ошеломлены всем этим. "Думали, попали в заурядную драку, а здесь вселенские страсти". Они вдвоем организовали малое предприятие по строительству, кое-как держались на плаву. Но не заискивали перед ним, обращались, как и раньше.
Славик на прощанье, без церемоний, сказал: "В гости бы позвал, ил рылом не вышли?" Виталий, находясь под воздействием последних настроений, действительно избегал чьего-либо общества. Но в данной ситуации отказать не сумел. "Я позвоню вам через несколько дней. Тряхнем стариной, вспомним детство".
* * *
Вскоре Виталий позвонил Светлане, спросил, нельзя ли ее увидеть. Она согласилась, может, потому, что неудобно было отказать. Увидев Светлану, он сказал ей без всяких предисловий, горячо и убедительно: "Послушайте, вам нелегко сейчас, во всех отношениях. Позвольте мне как-то отвлечь вас. Видит бог, намерения мои чисты. Может, вы разрешите быть в числе ваших друзей?"
"У меня нет близких друзей".
"Вот видите, как мы с вами схожи, у меня их тоже нет. Но скажите, разве я не произвожу на вас хорошее впечатление?"
Она улыбнулась: "Производите, однако, не слишком ли вы напористы?" Он чувствовал, что капитулирует перед ней, без малейшего сопротивления. "Знаете, как-то в школьном спектакле я изображал злого колдуна, а сейчас мне ужасно хочется принять образ феи, чтобы исполнять ваши желания. Приказывайте". "Прежде всего, вы напоминаете мне о том, что пора собираться на работу".
"Если не секрет, чем вы занимаетесь?"
"Торгую газетами в киоске".
"Это вам совсем не к лицу".
"Что же вы предлагаете?"
"Управлять моим королевством".
"Спасибо за добрый юмор, однако, мне пора".
"Я как никогда серьезен, забудьте о вашем киоске, доверьтесь мне. Внизу стоит экипаж, запряженный целым табуном лошадей. Едемте, впереди вас ждет свобода и осуществление любых желаний".
"Вам не откажешь в фантазии, но, думаю, вы не сказочный принц, а я не Ассоль, там, за окном, унылая реальность".
"Вы правы на счет реальности, но я просто не могу одну вас оставить в этом собачьем мире. Предположим, я ваш старший брат, и вы должны меня слушаться".
"Что же хочет от меня мой старший брат?"
"Вы будете жить у меня, как сестра, как лучший друг. Мне хочется подарить вам много радостей. И при всем этом, вы никогда, слышите, никогда, не будете мне ничем обязаны".
"Вы что, не понимаете, как все это будет выглядеть?"
"Отбросим все эти пустые условности. Вам не хочется жить так, как было до этого. Я от чистого сердца протягиваю вам руку и увожу в другой мир. Так вперед же".
"И вы думаете, что не пожалеете об этом?"
"Только одно приводит меня в ужас, если вы останетесь здесь".
"Ну что же, поверим в добрую фею".
Замок Виталия стоял у соснового бора, да, именно замок, потому что в этом стиле было построено его жилище. Сложная конфигурация стен. Узкие решетчатые текла, закрытые цветным стеклом башни, тяжелые резные двери, окованные железом, все это было сделано добротно и искусно. Территория была обнесена металлическим забором, ворота отворялись автоматически. Внутри были видны сад, спортивная площадка, крытый бассейн, цветники.
"Это все принадлежит вам?"
"Разумеется".
"Как здесь все прекрасно".
"Да, я люблю красоту".
"И поэтому приобретаете красивые вещи?"
Виталий улыбнулся. "Нужно сокрушить между нами эту стену, эту натянутость. Для этого я обнажу перед вами свою душу. Объясню в нескольких словах. Несколько лет я занимался бизнесом. Мне бешено везло, так бывает. Я долго пребывал в угаре азарта. Потом все это внезапно прошло и мною овладело безразличие к тому, что я накопил. Мне одному столько не нужно. Может, вы займетесь всем этим. Организуете фонд милосердия, что угодно. Нет, я не страдаю честолюбием, пусть мое имя остается в тени. Вы понимаете меня?"
"Понимаю, но этот ваш порыв, не будет ли он сиюминутным?"
"Знаете, лучше головой в пропасть, чем слышать от вас такое".
"Простите, с этим все ясно, но почему я, а не кто-либо другой?"
"От вас исходит такая благодатная аура праведности, это более чем убедительно".
"А если это притворство?"
"Не будем об этом".
Внутри здания их встретили двое крепких парней. Они вели себя невозмутимо. По едва заметному знаку хозяина удалились. Просторный холл впечатлял. Великолепная отделка стен. Немногочисленная элегантная мебель. Несколько картин, изображающих пейзажи. Справа находился камин, в котором полыхал огонь, напоминающий о зябкой сырой, осенней погоде. Слева начиналась лестница, ведущая на второй этаж. На втором этаже он открыл одну из комнат. "Я подготовил ее специально для вас. Думаю, что вы найдете здесь кое-что из женских принадлежностей. Чувствуйте себя, как дома. Ужин вас принесут. Покойной ночи". Она осталась одна в полном смятении. Все, что произошло, было похоже на какой-то странный сон.
* * *
Утром, получив разрешение войти, он открыл дверь.
"Как вам спалось?"
"После того, что случилось с отцом, я перестало нормально спать. Никак не приду в себя".
"В добавок к этому, вас одолевали сомнения, даже страхи. Молодую, красивую девушку завлекли в ловушку, не правда ли?"
"Не нужно быть особым психологом, чтобы понять это".
"Разумеется, только подобные недоразумения должны развеяться навсегда. Я буду вторым после создателя, кто будет ревностно охранять ваш покой".
"Стоит ли моя особа таких усилий?"
"Я объясню вам. Сильные люди, а я смею причислить себя к этой категории, имеют тоже свои уязвимые стороны. Их начинают одолевать вдруг странные призывы души и сердца. Они начинают мечтать, чтобы попасть к кому-нибудь в полную зависимость. Чтобы кто-то бранил их, отчитывал, может быть даже тиранил. И этот кто-то был бы слабым и милым. Например, ребенок или очаровательная женщина. Я выбрал женщину".
"Очень мило, значит, вы возлагаете на меня роль тирана?"
"Я просто не дождусь этого".
Он шутливо наклонил голову, изобразив повиновение. Она как-то невольно прикоснулась к ней рукой, и он замер, ощутив неожиданное блаженство. Всем своим женским естеством, уловив этот импульс, она одернула руку и спросила обычным тоном.
"Чем вы предложите мне сегодня заняться?"
"Во-первых, разрешите слегка побранить вас. Почему вы ничего не выбрали из одежды и прочих женских принадлежностей? Мы договорились отбросить всякие комплексы, это не для нас с вами".
"Во-вторых?"
"Во-вторых, через час у нас будут гости. Мы с вами их встретим. Разумеется, если вы этого пожелаете. Не скажу, что я от них в восторге, но так уж случилось. Кстати, я пошлю, чтобы вам купили снотворное. А сейчас я ухожу, встретимся внизу".
Вскоре прибыли Славик с Иваном на "Жигулях". Он усадил гостей за стол, напротив камина. При виде накрытого стола Славик радостно, по-детски, потер руки. Иван все озирался вокруг.
"Пышно, батенька, основательно", - вымолвил он, наконец, и сразу затеял разговор о том, во что обошлась постройка.
"Да ты погоди, - прервал его Славик, - спрыснуть встречу нужно, ты давно на трезвую голову перестал соображать". Виталий молча налил три рюмки, четвертая оставалась пустой. "А это для кого?" В это время на лестнице послышались шаги. Все повернули головы. Да, это было неожиданное зрелище. Светлана преобразилась до неузнаваемости. По мере того, как она приближалась, глаза мужчин становились все шире.
На ней было длинное сиреневое платье, облегающее безукоризненную фигуру. Высокая, красиво уложенная прическа, безумно подходила к ней. Откуда вдруг появилась эта гордая, уверенная осанка.
Виталий слишком поспешно вскочил из-за стола.
"Ребята, это Светлана, мой добрый друг". Они приподнялись, церемонно наклонили головы. "Это вот Иван, это Славик". Он отодвинул свой стул и сказал ей: "Прошу вас", - с присущим ему безобидным юмором. Все заулыбались и заняли свои места. Итак, бокалы были подняты, был провозглашен тост за встречу старых друзей.
Мужчины пили коньяк, Светлана пригубливала сухое вино. Кажется, никто из присутствующих не жаловался на отсутствие аппетита. Наконец, когда первые порывы голода были удовлетворены, Славик произнес: "Помнишь, Виталя, как в детстве мы увлекались старинными романами. В нашем воображении возникали средневековые замки с их таинственными переходами, мрачными башнями, их угрюмыми обитателями". "И еще призраками", - добавил Иван, не переставая жевать, орудуя вилкой.
"Ну так вот, а теперь мы сами превратились в обитателей замка. Думал ли я, что буду сегодня сидеть у камина и слышать, как в его трубе завывает ветер".
Никакого завывания ветра не слышалось. Но Славик, по-видимому, был уже охвачен неудержимым порывом вдохновения. "Посмотрите, эти мрачные, неприветливые стены, эта старая скрипящая лестница. О, они не раз были свидетелями самых ужасных событий, то есть преступлений". Виталий рассеянно слушал, украдкой поглядывая на Светлану. Она смотрела на огонь в камине и улыбалась неизвестно чему, может быть болтовне Славика. Иван невозмутимо продолжал набивать желудок, не забывая вставлять реплику.
"А какими способами убийства пользовались средневековые паханы?"
"Самыми разнообразными, дружище. Могли посадить на кол, затем, сделав из тебя чучело, установить его на одной из сторожевых башен".
"Да это же просто зверство".
"Ну здесь трудно возразить, но существовали более интеллигентные способы убийства. Например, с разлюбезной улыбкой, протягивали дорогому гостю, чарочку винца, едва испробовав которую, тот хлопался на спину".
"Боже мой, - произнес лениво Иван, устав, наконец, от еды,- какими же нужно быть негодяями, чтобы проделывать подобные штуки".
Они привыкли друг над другом. "Но не пора ли нам снова повторить, - выдвинул инициативу Славик, - опрокинуть, так сказать, чарочку".
"И хлопнуться потом на спину", - улыбнулся Иван.
"Во-первых, сейчас не средневековье, а во-вторых, какой с вас навар", - произнес хозяин, наливая бокалы. "Это уж точно, куда нам с тобой тягаться". "Выпьем тогда за вашу будущую удачу". "Однако, - произнес Славик, я вижу, мы здорово надоели нашей даме, боюсь, не пренебрегает ли она нашим обществом". "Я стараюсь следовать мудрому совету, слово серебро, а молчанье золото".
"Кто же станет оспаривать народную мудрость. Но как я тогда узнаю, с кем сидел за одним столом, в этом прекрасном замке. Нет, я хочу самым коварным образом втянуть вас в разговор. Как вы заметили, я затронул сегодня тему преступлений. Так откуда же все-таки берутся убийцы? Мы ходим с вами по городу, ездим в метро и повсюду видим обыкновенных, нормальных людей. Так что же это за мрачный человеческий резерв? У вас есть на это своя точка зрения?"
"Я могу просто вспомнить одну гипотезу, согласно которой на земле в течение многих и многих тысячелетий живет одно и тоже количество людей. Души умерших вселяются в тела новорожденных младенцев, полностью теряя информацию о прежней жизни, и так бесконечно. При этом человечество делится на два потенциала. Один принадлежит богу, другой сатане. Один, на протяжении всего этого времени, совершенствуется в добре, другой во зле. В чрезвычайной ситуации каждый из нас получает мощный импульс от того, кому сознательно или бессознательно поклоняется. Этим и объясняются все наши нестандартные поступки".
Виталий не сводил с нее глаз, а она говорила спокойно, без рисовки.
"Как все просто оказывается!" - Славик ожесточенно потер руки. "Значит, моя душа давным-давно сделала свой выбор. Но в нашей повседневной суете я не могу четко себе представить, кому же. Требуется чрезвычайная ситуация?"
"Возможно, так, но я не утверждаю это".
"Друзья мои, - вмешался Иван, - вы меня извините, но все это смертная скука. Мне кажется, все мы поклоняемся одному божеству, инстинктивно, без оглядки, нашему желудку, нашему грешному телу, изнывающему от множества желаний. И поэтому лучше не погружаться в эти лицемерные поиски истины".
"Насчет того, что все мы одинаковы, ты, конечно, перехватил, - вставил свое слово Виталий, - кто-то, позабыв о сне и пище, фанатически создает бессмертную музыку, а кто-то выходит в полночь на улицу, чтобы совершить насилие. Думаю, эти категории невозможно сравнить".
"Ладно, ладно, не хочу с вами спорить, может, вы и правы, только хватит об этом. Лучше покажи нам хорошенько свою средневековую берлогу. Это действительно интересно".
* * *
По витой лестнице они спустились в винный погреб, гордость Виталия. Он включил электрические плафоны, и гостям представилось яркое зрелище. Стены, искусно сделанные под естественный камень. На полу множество пузатеньких деревянных бочонков. На полках бутылки всевозможной формы и вместимости с причудливыми, броскими наклейками.
"Я собирал все это несколько лет, можно сказать, это моя слабость".
"Не нужен ли тебе дегустатор?" - спросил Иван, еще не придя в себя.
"А что вы скажете, Светлана?"
"Впечатляюще, все очарование здесь создает непрерывное ощущение старины. Все здесь пропитано ею, даже воздух".
"Нет ли здесь потайного хода? - Спросил Славик. - Пройдя которым, можно очутиться в дремучем лесу?"
"Очень может быть".
Когда все поднялись наверх, к хозяину подошел один из его парней.
"Светлана, - произнес Виталий, - вам принесли прекрасное снотворное, его отнесут в вашу комнату. Надеюсь, этой ночью вы будете спать крепко".
"Спасибо, я очень тронута".
После этого гости прошли в бассейн, где его друзья не только полоскались, но вкушали еще время от времени благородные напитки из погреба. Сами они уселись неподалеку, и он спросил у нее: "Вам нравится здесь?" - "Здесь не может не нравится, но мое присутствие здесь, кажется, полная нелепость".
"Я понимаю ваши чувства, но давайте подойдем к этому незаурядно. Мы с вами одних мироощущений, уверен, нас свела вместе судьба, что же вас смущает? Весь этот роскошный хлам? Все это прах, по сравнению с подлинными ценностями". - "Почему вы все это время превозносите меня, по сути дела, совершенно не зная?" - "Я видел вас в минуту горя, заглядывал в вашу душу, она, как чистое небо, где давно уж известны имена всех созвездий". - "И вы не боитесь ошибиться?" - "Не будем об этом".
После обеда, рассматривая второй этаж, они задержались в его кабинете, основной ценностью которого являлись книги. Он заметил, она пересматривала "Консуэло".
"Вас чем-то привлекает эта книга?"
"Образ главной героини. Он написал могучей, волшебной кистью. Это тот высочайший идеал, к которому должна стремиться любая женщина. Она почти нереальна в нашем сознании. Ее сверкающая душа, совершающий чудеса голос, эти качества присущи, пожалуй, лишь небожителям".
"Поразительно, в нескольких словах изложили всю суть. Это потому, что сами на нее похожи". - "Знаете, я просто устала возражать". Но он увидел, как исчезла отчужденность в ее глазах. Она смотрела на него тепло и проникновенно, изучающе.
"Может, мы действительно родственные души, и когда-то давно, скажем тысячу лет назад, знали друга".
"Не может быть, чтобы просто знали. Наверное, мы составляли одно целое. Представьте, какая-нибудь хижина у склона гор, и вы прекрасная, напоенная солнцем, спускаетесь к ней, держа на плече корзину с виноградом, отыскивая меня повсюду чарующим, преисполненным любви, взглядом".
"Остановитесь, кажется, вы заходите слишком далеко, уж не по праву ли хозяина?"
"Простите, но моя фантазия, не смотря на смелость, не более чем мираж".
"Чем это вы увлеклись, даже позабыли о гостях? Кстати, этот симпатичный сейф, он что, для солидности, или в нем таятся несметные богатства?" "А мы сейчас посмотрим".
Виталий подошел к сейфу и поколдовав над ним, открыл дверь. На нижней полке лежали какие-то документы. На верхней - пачки долларов. "Здесь триста тысяч, это так, на повседневные расходы, основной мой капитал далеко отсюда". Славик по-детски восхищался горкой банкнотов. "Можно потрогать руками?" Иван сказал удрученно: "Вот это размах. Нам такого не видать". - "Ну что вы разомлели, это дело времени и упорства".
Виталий захлопнул дверцу и начал набирать код, затем, подумав, сказал: "Стоп, от кого это я закрываю. Пока мои школьные товарищи здесь, он будет открытым". - "Как хочешь, - сказал Славик, находясь под впечатлением сегодняшнего дня, - а я хочу переночевать в твоей средневековой берлоге, иначе полностью кайфа я не получу".
"Дружище, я сам хотел вам это предложить". - "А мы то, грешным делом, думали, что ты зазнался".
Когда они оказались в холле, Светлана спросила: "Я заметила, ворота отворяются автоматически и по-видимому, управляются изнутри?"
Виталий подошел к окну, справа от него находились две кнопки. "Хотите попробовать, эта откроет, эта закроет".
Светлане, по-видимому, было любопытно манипулировать кнопками. Сквозь окно было видно, как металлические ворота послушно и бесшумно скользили в обоих направлениях.
"Вот в чем преимущество современных замков от средневековых", - выразился Славик.
* * *
Они собирались к ужину.
"Ну, какой же это ужин, - воскликнул Иван, подходя к столу, - это же целый пир, кстати, а где твоя гостья?"
"Сейчас придет".
"Ты давно ее знаешь?"
"Не очень давно, а что такое?"
"Смотри, не попадись к ней на крючок".
"Тебе что-то в ней не нравится?"
"В том то и дело, понравится она кому угодно, только вот больно ангельский вид у нее, так не бывает".
"Дело в том, что в отношении Светланы я не жду ничьих советов. Ты позволил себе лишнее".
"Ради бога, извини, то, что я сказал, продиктовано только лишь заботой о товарище".
"А я утверждаю, - вмешался Славик, - что ангельский у нее не только вид, но и все остальное".
На лестнице послышались шаги. По ступенькам спускалась Светлана.
"Приятно слышать, - сказала она, обращаясь к хозяину, что у вас такой заботливый друг, во все времена это большая редкость".
Она была одета не в броское, но элегантное платье, прическа была другой.
Искусно наложенный макияж, ироничный тон делали ее далекой и недоступной.
Виталий сверкнул глазами на Ивана, тот смешался.
"Нет, нет, не стоит об этом, каждый имеет свою точку зрения".наконец, Иван нашелся.
"Всемилостивейше прошу предать меня одному из средневековых способов экзекуции. Вырвать язык и бросить на съедение псам".
"Светлана, - вставил Славик, - может, я и болтун, но говорю, как на духу, вы не просто искренни и чисты, вы благотворно воздействуете на окружающих, и все прекрасное".
"Довольно, я не хочу, чтобы моя особа послужила преткновением для еще более благотворного процесса, то есть ужина".
Все заулыбались, и сразу пришли в оживление. Задвигались тарелки, замелькали вилки, наполнились бокалы. По-видимому, ничто так не выравнивает отношения, как изысканно сервированный стол (заслуга Светланы), благоухающая ароматами закуска, искрящееся в бокале вино.
Когда плотный ужин был закончен и настроение у всех было более, чем приподнятым, Славик, по-видимому, опрокинувший лишний бокал, неожиданно провозгласил.
"Уважаемые дамы, товарищи, господа. Обстоятельства сложились таки образом, что я вынужден сделать заявление!"
"Начинается", - фыркнул Иван, подмигнув Виталию.
"Сегодня безмерно уважаемая мною Светлана выразила интересную мысль о том, что все мы принадлежим или Богу, или Сатане. И для того, чтобы выяснить это, нужна чрезвычайная ситуация. Так вот, такая ситуация возникла. Там, внизу, стоит открытый сейф, в котором находятся триста тысяч долларов. Тот из нас, чья душа принадлежит ангелу, низвергнутому с небес, сегодняшней ночью непременно совершит преступление".
"Что, напугал? И все-таки, извольте некоторые импровизации. Мотив преступления есть, для троих присутствующих. Светлана, вы единственная среди нас женщина, приличие требует, чтобы я начал с вас".
"И что от меня требуется?"
"Позвольте мне немного потрепаться".
"Позволяю".
"Ну, так вот, предположим, ваша душа принадлежит богу, но вас охватило большое искушение. Ведь даже Христа соблазнял Сатана, предлагал вместе править миром. Как бы вы действовали, присвоив то, что лежит в сейфе?"
"Для осуществления моей мечты эта сумма слишком ничтожна".
"Что же это за мечта, для которой требуется так много денег?"
"Я бы наняла космолет, чтобы меня увезли на какую-нибудь дивную планету, где нет людей, а есть только деревья и цветы, восходы и заходы солнца, голубы безоблачные небеса, откуда доносились бы волшебные мелодии от престола Господня".
"Как прекрасно и как грустно то, что вы говорите. Ну, хорошо, а вдруг ваша душа принадлежит Сатане? Как бы вы действовали этой ночью?"
Кажется , Славик надоел ей, но она ответила шутливым мрачным тоном.
"А вы не догадываетесь, я бы превратилась в вампира и напившись вашей крови улетела в Преисподнюю".
"А доллары?"
"Обратив их в золото, я бы отнесла его к подножию трона, на котором восседает князь тьмы".
"Великолепно, вы превосходный собеседник".
"Послушай, - отозвался Иван, - может, тому, кто тебя впервые слышит, это интересно, что касается меня, то гораздо легче перенести зубную боль, чем слышать эту трескотню".
"А, рыжая образина, так ты унижаешь меня в присутствии дамы. Придется покопаться и в твоей душонке. Наивно предположить, что она принадлежит Создателю. Думаю, что без содрогания невозможно оглянуться на все твои былые, прожитые жизни. Итак, это же ты предпримешь сегодняшней ночью, получив решающий импульс от своего идола?"
Похоже было, Славика ничем уже не остановить. Он оглянулся вокруг. "Орудие убийства, я вижу его. Эта тяжела кочерга, которой мешают угли в камине. В первую очередь ты, конечно, расправиться со мной, а потом с остальными. На своих потрепанных Жигулях ты будешь мчаться до тех пор, пока у тебя не перестанут трястись поджилки. Затем, прижимая к груди добытые кровью банкноты, рванешь в Аэропорт, благо, виза у тебя открыта".
"Ну и негодяй ты, - губы Ивана были растянуты в улыбке, но в глазах была обида,- что с тебя возьмешь, алкаш ты и трепло".
"Да ладно, пусть отведет душу, - сказал Виталий, которому хмельные фантазии товарища были, кажется, не в тягость. - А что ты скажешь на счет меня?"
"Тебя? Ты, коварный владелец замка, наводящий ужас на всю округу. Льстивыми речами и лицемерной улыбкой завлекаешь сбившихся с дороги злобных путников. Угощаешь ужином, поишь сатанинским зельем. Затем, глубокой ночью, умертвив и ограбив дочиста, сбрасываешь их трупы со сторожевой башни прямо в пропасть. А твой сейф, то бишь сундук, наполняется новыми червонцами".
Славик вдруг замолчал и закрыл глаза, как будто его внезапно начал одолевать сон, потом, открыв, продолжил: "Что за дьявольское у тебя вино, у меня вдруг глаза начали слипаться".
"Просто ты лишнего хватил, но ты еще не покопался в собственной душонке".
"Ах да, ну, разумеется, я тоже жутко коварный тип. Но то, что лежит в сейфе, не представляет для меня никакой ценности. Подлинные сокровища лежат у тебя в погребе. Эти обольстительные, исходящие ароматом бочонки. Пузатенькие, прохладные бутылочки, таящие в себе райское блаженство. Нет, мне не знать больше покоя. Скажу тебе по секрету, получив сигнал от нечистого, я сразу же начну проделывать туда потайной ход, а еще лучше, найми меня уборщиком подвальных помещений".
Виталий рассмеялся: "Ах ты, старый забулдыга, успокойся, думаю кое-что тебе будет перепадать".
"Однако, - повторил Славик, - меня действительно охватывает жуткий сон. Мне трудно даже ворочать языком".
"Странно, - сказал Иван, но то же самое чувствую я, что у тебя было в этой последней бутылке?"
"У всех этих бутылок одна примечательная деталь, немалый возраст. А как вы чувствуете себя, Светлана?"
"Несомненно, со мной происходит то же самое. По-видимому, ваш товарищ не напрасно столько говорил о ядах и сонных зельях. Может, сбывается одна из его версий?"
Разумеется, сказано это было в шутку.
"Что-то у нас целый вечер сплошной черный юмор, - заметил хозяин.- Одного я не знал, что старое вино может действовать как снотворное". - "Уложи меня спать, дружище, - заплетающимся языком выдавил Славик, - как это делала давным-давно моя мамочка".
"Вижу, не один ты нуждаешься в этом".
Озадаченные таким поворотом все двинулись наверх.
"Вот так оказия", - мелькнуло в голове Виталия. Он чувствовал, как непреодолимый сон охватывает его с головы до пят.
Славик с Иваном были уложены в разные комнаты. Подведя Светлану к ее дверям, он произнес, с трудом повинующимся ему языком.
"Сон, конечно, великая вещь, но он имеет одно нетерпимое свойство, разлучает с теми, кто тебе так дорог".
Она слабо улыбнулась и ответила.
"Прощайте".
"Закройте дверь на ключ, он торчит изнутри!"
Едва открыв свою дверь, он упал на ковер и полностью отдался навалившемуся на него тяжким грузом сну. Последняя его мысль была пронизана тревогой.
"Почему она сказал, прощайте?"
В его замке установилась тишина. Слышно было, как за окнами, порывами налетает ветер, поливает по стеклам холодными струями дождя.
* * *
когда Виталий проснулся, за окнами было светло. Он с удивлением обнаружил, что проспал одетым, на полу. Потом сразу все вспомнил. Смутное чувство тревоги охватило его. Как там Светлана? Странно все-таки, как всех свалило это вино. У него и сейчас тяжесть в висках. Он вышел в туалет, долго держал голову под струей холодной воды, затем, насухо вытершись, вышел в коридор. Комнаты гостей были рядом, но не было слышно ни звука. Он еще издали увидел, дверь в комнату Светланы была открыта. Значит, она уже на ногах. Подойдя поближе, окликнул ее, не услышав ответа, заглянул внутрь. В комнате Светланы не было. Постель была неубранной. Забыв об остальных гостях, он начал повсюду искать ее. Не найдя на верху, спустился вниз. И здесь он обнаружил странную вещь. Наружные двери, которые он сам запирал на ключ, были открыты, правда, ключ также торчал внутри. Выйдя наружу, он был удивлен еще больше. Ворота были открыты, "Жигулей" не было. Впрочем, подумал он, ничего удивительного в этом нет. Они собирались вставать пораньше. Скорее всего, уезжая, они не смогли к нему достучаться, дверь его комнаты была заперта. Но что же Светлана, где она? Неужели уехала вместе с ними? Все те невероятные усилия, которые были им предприняты, чтобы найти контакт с нею, остались бесплодными.
Глубочайшее безразличие ко всему на свете охватило его. Он побрел наверх, все еще надеясь увидеть ее, но комната Светланы снова встретила его безмолвием. Внезапно он почувствовал каждой клеточкой своего тела, что в этой установившейся тишине затаилось что-то ужасное. Идя по коридору, он толкнул дверь комнаты, где укладывал на ночь Славика. Кажется, это утро было неистощимо на сюрпризы. Славик лежал на кровати, шторы задвинуты, в комнате полумрак. Он щелкнул выключателем. То, что представилось его глазам, пригвоздило его к полу. Странности и сюрпризы сегодняшнего утра были окончены, уступив место нахлынувшему на него ужасу.
Славик лежал на спине, голова окровавлена, взгляд застывший, руки разбросаны по сторонам. Но это было не все. Он заметил еще одну деталь, от которой у него на голове зашевелились волосы. Следы укусов на окровавленной шее. Боже, уж не розыгрыш ли это неистощимого фантазера? Но надежда на миг промелькнула и тут же угасла. Тело было застывшим. Он отказывался все это принимать. Затем, внезапно подчинившись какой-то мысли, бросился в коридор и толкнул соседнюю дверь. Проклятье, в такой же позе, в полумраке лежал Иван. Какой-то миг он не решался щелкнуть выключателем, а сделав это не удержался от крика повторного ужаса. Те же самые кошмарные детали. Разбитая голова, искусанная шея. У него невольно промелькнула в голове вчерашняя фраза Светланы, сказанная в шутливом тоне. Я бы напилась вашей крови и улетела в Преисподнюю. Как бы потеряв разум, он принялся метаться по этажам, неистово выкрикивая ее имя. Пробегал мимо кабинета, он машинально скользнул взглядом по сейфу и тут же остановился. Сейф был открыт, доллары исчезли. Впервые в жизни он был так ошеломлен и растеря. От той размеренной и спокойной жизни, которая еще вчера царила в этих стенах, кажется, остались лишь воспоминания.
Итак, что же произошло? Вырисовывается какая-то дьявольская, не лишенная логики цепочка. Причиной того, что за ужином всеми овладел сон, разумеется было не старое вино. В бокалы было подмешано снотворное. А оно было у Светланы. Утром обнаруживаются два трупа, из сейфа взяты доллары. Светлана исчезла вместе с "Жигулями". Нет, все это дикая нелепость. Она невиновна, она жертва чьей-то коварной пары. Но чьей? Неужели кроме их четверых, присутствовал кто-то еще. Лучше потерять разум от всего этого. Обо всей этой чертовщине балагурил вчера Славик. Все детали произошедшего были упомянуты за ужином. Можно подумать, он обрисовал сценарий преступления, а кто-то тщательно его исполнил. Нет, он беспомощен, как младенец перед всем этим.
Виталий вернулся на место происшествия, осмотрев все более хладнокровно. По-видимому, Славику нанесли удар по голове во время сна, череп проломлен, левая сторона шеи зверски искусана.
Повреждена сонная артерия. Невольно в голову приходит мысль о вампире. Бедный Славик, до безумия жаль его.
Внезапно в соседней комнате раздался стон. Он стремглав бросился туда. У Ивана были открыты глаза и осмысленный взгляд.
"Как ты себя чувствуешь?"
"Голова раскалывается", - выговорил он с трудом. Неожиданно Виталий увидел то, что сразу не заметил. На полу, рядом с кроватью, лежала кочерга, взятая кем-то у камина. Кажется, это было орудие убийства. Оно безмолвно лежало рядом и так же, как все здесь, внушало ужас.
Убийца отнесся с величайшим почтением к фантазиям покойного, тщательно исполнив в содеянном нынешней ночью все их детали.
Виталий осторожно поднял голову Ивана, влил в рот добрый глоток коньяка. Было заметно, шея у него не так зверски искусана, сонная артерия не повреждена.
"Где она?" - внезапно спросил Иван.
"Кто?"
"Светлана?"
"А что такое?"
он несколько секунд молчал, собираясь с силами.
"От первого удара я вскочил, тупо озираясь вокруг. Но то, что я увидел, навсегда запечатлелось в моем мозгу".
"Что же это?"
"Глаза у нее были расширены и горели огнем, белое, как стена, лицо, было окровавлено. Меня сразу парализовал страх. Она держала в руке кочергу и, не дав опомниться, нанесла второй удар. Теряя сознание, я чувствовал, как она впилась в мою шею зубами".