Шкуропацкий Олег : другие произведения.

Кных

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
   Ему было примерно десять, когда его обнаружила одна из разведгрупп. Многие сначала не поверили: зомбаки приютили живого - охренеть. На первый взгляд мальчик казался обыкновенным ходячим мертвецом, рядовым некроидом, и, если бы не руководительница группы, его бы испепелили на месте со всеми остальными. Но нет, не испепелили, женское сердце ёкнуло.
  
   Кных, так прозвали найдёныша, оказался живым, но всё его живое таилось под чёрствым коржом жутких загробных привычек. Как и положено, ходячие мертвецы воспитали его типичным ходячим мертвецом. Мальчика нашли голым худющим и грязным. Он отчаянно сопротивлялся и, судя по всему, вкус человеческого мяса был ему не в новинку. Все повадки мальчика с головой выдавали в нём глубоко мёртвое существо. Подобные существа функционировали исключительно благодаря какой-то нелепой механической осечке в стареньком револьвере непреложных законов физики. Как оказалось, не таких уж и непреложных.
  
   По возвращению группы в Новую Маа-скву, мальчик оказался в центре внимания. Поначалу на него смотрели, как на диковинку, однако, вскоре люди устали от собственного любопытства, и найдёныш безвозвратно вышел из моды. Кных не противился, он был этому даже рад: жизнь отброса общества казалось ему вполне естественной. Предоставленный самому себе, он оказался на притягательных помойках незнакомого города. В течении целого ряда месяцев мальчик вёл очень скромный и эзотерический образ жизни. Питался Кных, как правило, органическими отбросами и тем, что иногда удавалось поймать.
  
   Местность, прилегающая к мусорным бакам, кишела разнообразной живностью. В основном, конечно, это были остроугольные крысы, но не только. Иной раз Кных раздирал какую-то неосторожную кошку или забредшую на помойку, несчастливую псину. Иногда на его зуб попадались и собаки голубых кровей, так что смежные горожане начали выказывать недовольство. Особенное недовольство выказывали кошатницы, у которых, благодаря охотничьим навыкам Кныха, начало быстро сокращаться поголовье любимых домашних животных. Это было возмутительно и не лезло ни в какие ворота.
  
   Надо сказать, что аборигены не только возмущались, но и серьёзно распускали руки. Несколько раз они праведно избивали мальчика, называли его "дохляком" и, негодуя, настойчиво просили полицию оградить их от чуждого элемента. Лучше бы ты на самом деле сдох, говорили они в припадке ярости. Тогда, по крайней мере, тебя можно было бы предать огню или нашинковать к чёртовой матери на мелкие кусочки. Кных очень жалел, что очутился среди себе подобных, ибо среди мертвецов он не чувствовал себя таким изгоем. Парадоксальным образом порода живых оказалась гораздо бесчеловечнее зомби. Ровесники швырялись в мальчика завёрнутыми в бумажку экскрементами, обидно обзывались и прогоняли пинкам обратно в преисподнею.
  
   Неприятные эксцессы продолжались ровно до тех пор, пока одна из местных жительниц не сжалилась и не забрала мальчика к себе. Зоя Константиновна Шейкина имела доброе сердце и небольшой домик в частном секторе Новой Маа-сквы. Очутившись в чужом доме, Кных забился в самый дальний угол, по привычке ожидая наихудшего. Ему казалось, что это всё не спроста, что здесь его непременно станут бить, доводя до стандартов живой половины человечества. В своём углу он почти не подавал признаков жизни, боясь лишний раз обратить на себя внимание. Понимая это, Зоя Константиновна не спешила со своей любовью, она скромно приучала мальчика к человеческой доброте: ставила перед ним тарелку с пищей и молча удалялась восвояси. Кных быстро всё сжирал и неблагодарно ждал добавки. Мальчик предпочитал сырое мясо, в основном крысятину, но свинина ему нравилась тоже. Найдёныш обладал преотменным аппетитом, он много и жадно кушал, был непривередлив и не брезговал даже таинственными фруктами. В отличие от некроидов, Кных оказался существом вполне всеядным.
  
   Уже шестнадцать лет как на территории всей Земли развивался зомби апокалипсис. Говорят, что начался он где-то в географических складках жирной бабы Евразии, может и врут. Впрочем, ложь подобного рода очень правдоподобна: если не в Евразии, то где? Не в глупенькой же и однозначной Австралии, да и простодушный бездарнейший увалень Африки тоже не подходит. Перед бабской роскошью Евразии пасуют даже психоделические извращения бассейна реки Амазонки. В принципе, прародина ходячих мертвецов могла быть и там, но народная молва всё же отдала предпочтение другому, более жуткому и более широкоплечему континенту. Именно из его хмурых влагалищных глубин и хлынули в мир гнойные выделения зомби.
  
   Большинство людей было категорически против некроидов, они желали решить вопрос с мертвецами раз и навсегда, окончательно, по-гитлеровски. Некоторые предлагали применить незабвенное нейтронное оружие, чтобы неповадно было. Обговаривались предложения собрать всех зомби в одном непотребном месте и жахнут всем скопом за один присест. Хорошая идея, но вот беда, мёртвые сами собой в одном месте не кучкуются, а вылавливать их по отдельности - замахаешься пыль глотать, хотя территорию под атомную бомбардировку размером с четверть Сахары уже приглядели. Правда толку-то, ведь по уверению людей знающих, те некроиды, которые на поверхности - капля в море, большинство же сокрыто в страшных трансурановых недрах земной коры, куда живому смертному вход заказан.
  
   Первые несколько недель мальчик с чистой совестью ходил под себя. Воспитанный зомби, он не знал, что это такое - испражняться. Занятие это казалось ему сумасбродным и в высшей степени хлопотным. Зое Константиновне стоило больших трудов научить своего подопечного пользоваться унитазом. Он искренне не понимал - зачем? Унитаз виделся ему чем-то неоправданно сложным, противоестественным и полным угрозы. В уборную Кных заглядывал со смешанным чувством, боясь, что однажды всё это для него плохо кончиться.
  
   Но самым трудным для мальчика оказалась человеческая речь. Общаясь с некроидами, его горло атрофировалось до полной недееспособности. Научить Кныха разговаривать оказалось гораздо труднее чем культурно испражняться. Горло мальчика было грубым и непослушным, словно сделанным из дерева. Зоя Константиновна иногда впадала в отчаяние, не зная, как с этим бороться. Элементарный звук русского языка вдруг оборачивался проблемой непреодолимого характера. И всё же мало-помалу дело пошло: гортань наконец дрогнула, зазвучала по-человечески, выдавая на-гора более-менее внятные звуки.
   - Мама, а почему живые и мёртвые не могут дружить?
   - Потому что они разные.
   - Ну и что?
   - Очень-очень разные.
   - Разве это плохо?
   - Нет, не плохо, но для дружбы явно недостаточно
  
  
   Женщина прикипела к мальчику душой. Странно, говорили соседи, как к такому прикипеть. Ведь он почти не мальчик и даже, считай, не живой. Однако, Зоя Константиновна прикипела, может с душой было что-то не так, а может потому, что своих детей не имела, не дал Бог, а тут Кных подвернулся - вот и прикипела.
  
   Иногда в Новую Маа-скву прорывались толпы мёртвых. Тогда на улицах города начинался настоящий низкопробный кошмар. Зомби не ведали пощады в точности также как и живые. Зачастую было трудно понять кто из них не ведал пощады больше: иногда казалось, что зомби, иногда - что люди. Представители живого человечества не ведали пощады, используя, в основном, дробовики. Стреляя в зомби, они старались, прежде всего, снести ему гнилой кочан головы. Если человек стрелял правильно, голова зомби превращалась в лохмотья и некроид выходил из строя после первого же залпа. Иногда мертвецы кусали людей и тогда такой укушенный, с трудом вставлял ствол дробовика себе в рот и вышибал своё серое вещество через тыльную сторону черепа. Если, по слабости характера, он этого не делал, мозги ему выносили верные товарищи по оружию. В любом случае голова такого инфицированного обязана была разлететься в клочья, согласно закону апокалипсического времени.
  
   Кных проснулся от странного чувства, ему казалось, что кто-то далеко-далеко скребётся в закрытую дверь. Этот кто-то был страшно одиноким и жалобно просил ему помочь. Мальчик поднялся с постели и осторожно, чтобы не разбудить Зою Константиновну, вышел на улицу ночного города. Город крепко спал, после недавнего дождя асфальт блестел, словно натёртым жиром. Кных прислушался и снова услышал знакомый звук. Он как будто находился внутри, за него даже можно было ухватиться, словно за тоненькую нить. И Кных ухватился. Он шёл по причудливой местности, с уверенностью сворачивая в незнакомые переулки, пока не оказался на окраине города, в подвале какого-то заброшенного здания; здесь звук чувствовался сильнее всего.
   Теперь Кных понимал: он обманулся, тот другой вовсе не одинок. Множество таких как он жалостливо царапались в дверь, умаляя мальчика их впустить.
   - Не могу. Я не могу, не могу.
   Опёршись о щербатую кирпичную стенку спиной, Кных горько заплакал. "Я ведь живой" - говорил он себе, размазывая по лицу непонятные дикие слёзы. По другую же сторону двери мальчику грозно ответствовало море. Море толпилось, тяжело гудело, волновалось буграми миллионов уходящих вдаль голов: открой открой открой.
  
   Зоя Константиновна всё чаще заставала Кныха смотрящим в окно. Смотрел он туда долго, очень долго и очень печально. Мальчик казалось страшно постарел, словно прожил за это время не одно столетие. Иногда, наполнившись до краёв, хрустальная стопочка его глаза опрокидывалась и на щеку Кныха проливалась чистейшая самогонка слезы. И не важно, что происходило за окном, зима ли, лето ли, потому что окно выходило не только и не столько во вне, сколько во внутрь, в маленький растрёпанный мир мальчишеской души.
  
   Кныха обуревали тяжёлые мысли. Он видел перед собой два мира и к обоим был невольно причастен. Тот, что справа был несправедлив и полон эмоций, тот, что слева был тоже несправедлив и полон гниения, и ни один из них не хотел отпускать свою жертву, ибо все миры, как уяснил для себя мальчик, по своей природе тоталитарны и требуют, прежде всего, подчинения. Так кто же я такой и что из себя представляю? Куда мне ближе - налево или направо; где лежит моё сердце - там или там?
  
   Зоя Константиновна вернулась с похода за продуктами. В последнее время с продуктами случались перебои. По ходу Конца Света харчей становилось всё меньше. Придя домой, Зоя Константиновна с порога окликнула мальчика. Не получив ответа, она прошла на кухню и начала выкладывать из пакета съестное. Разобравшись с покупками, женщина снова позвала Кныха и снова тщетно. Вторично не получив ответа, она самым естественным образом вошла в комнату мальчика.
  
   Первое, что бросалось в глаза: мальчик находился непривычно высоко. Раньше с ним подобного не случалось, он как бы парил. Второе, что бросалось - парил он, обутым в новенькие кроссовки. Новенькие белые кроссовки особенно удивили Зою Константиновну. Зачем? Парить босым было куда замечательней, к тому же и ноги дышат.
  
   Обувь была аккуратно зашнурована, словно Кных собирался на пробежку, но потом передумал и решил поупражняться в одиночном парении. Парил он, просунув голову в верёвочную петлю, как часто парят поклонники данного вида спорта. Парил как-то по-глупому, неумело и некрасиво, с безвольно повисшими, словно ненужными, руками. Шейные позвонки, по всей видимости, были сломаны, шея свёрнута на бок, перекошенное лицо смотрело с отвращением. Кных как бы вознёсся, но вознёсся не благодаря благодати божией, а благодаря отвращению к окружающему миру.
  
   Она мечтала о контакте двух цивилизаций, о вечном мире между живыми и мёртвыми, доселе неслыханном витке человеческой истории и вот теперь имеешь: Зоя Константиновна хоронила свою мечту. Вернее, Кныха она хоронила, но и свою мечту тоже. Ну как хоронила, хоронила конечно, но не в классическом смысле. Гроба не было, не было ямы и панихиды, было только мёртвое тело мальчика. Разумеется, женщина никому не сказала, что в её доме образовался покойник. Любых покойников в это время оживающих мертвецов надлежало немедленно доправлять в крематорий, где их, во избежание посмертных усложнений, превращали в незначительную горсточку пепла - незначительную и совершенно безопасную. Зоя Константиновна поступила по-иному, она отнесла труп Кныха в запущенный сад, что развязно рос у неё за домом, и опустила его между стволов неряшливых деревьев. Утром же, когда она вышла в сад, тело предсказуемо исчезло. Случайно или нет, но именно в этот вечер некроиды прорвали оборону и перешли в наступление. Стогны города захлестнул девятый вал ходячих мертвецов, человечество с боями пятилось.
  
   Зоя Константиновна смотрела в окно. За окном неутомимо происходил зомби апокалипсис, кварталы Новой Маа-сквы кишели прорвавшейся нечистью. На глазах женщины Конец Света набирал обороты. Нет, она не боялась и ни о чём не жалела. Если бы всё откатить назад, она бы, не колеблясь, снова повторила сделанное. Плевать она хотела на войну добра и зла, разве любящему сердцу матери гибель человечества - указ. Нет, не указ. Зоя Константиновна смотрела в окно и тихонько надеялась: может там в другом мире и в другой уже ипостаси они снова встретятся - маленький мёртвый мальчик и грустная мёртвая женщина.
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"