Невидимый рубеж. Книга первая
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Основные события разворачиваются в областном городе Уральске вокруг приватизации металлургического комбината, имеющего оборонное значение. Сотрудники ФСК (с 1995 г. ФСБ) Забелин и Цыганков противостоят коррумпированным чиновникам и местному криминалу, пытающимся получить контроль над предприятием.
|
![[]](/img/o/oleg_krasin/operation-1/operacija1.jpg)
НЕВИДИМЫЙ РУБЕЖ
книга первая
Операция начнётся в полдень
Роман
Фаза I
Замысел
Уральск, шоссе Новаторов, 5 мая 1994 г., 11.30
-- Третий, Третий, доложите обстановку!
Майор ФСК Сергей Забелин услышал знакомый голос в динамике рации и на миг представил начальника отдела Шумилова, который обычно курил сигарету за сигаретой в своём кабинете, сидя за столом и отдавая указания. Высокий, худощавый, одетый с иголочки, полковник всегда выглядел спокойно, даже флегматично и Забелин не помнил ни одной ситуации, служебной или частной, в которой начальник бы сорвался на гневный окрик.
Ещё Шумилов обладал двумя привычками, о которых было известно всем сотрудникам отдела: когда был доволен, то медленно потирал, ощупывал рукой подбородок, будто проверяя качество утреннего бритья. Второй его привычкой являлось устойчивое словосочетание, употреблявшееся в минуты наибольшего возмущения. "Дело доходит до смешного!" -- бросал он и всем становилось понятно, что они напортачили.
В кабинете Шумилова всегда было накурено.
Теперь же, в период проведения операции, дым, скорее всего, висел едким смогом.
-- База, это Третий, следуем за объектом, пока ничего подозрительного, -- ответил Забелин.
Он ехал в "Волге" бригады наружного наблюдения. Они осуществляли скрытое сопровождение, следуя за вазовской "семёркой" вишнёвого цвета и пропустив впереди себя две легковые машины для маскировки.
За неделю перед этим в Управление федеральной службы контрразведки по Уральской области обратилась молодая женщина Маргарита Виккерс -- типичная бизнесвумен, к которой "подкатили" некие бритоголовые люди спортивного вида и предложили "крышу" для её магазинов в Кировском районе города. Ещё в декабре прошлого года она согласовала в администрации города проект крупного торгового центра, и разборки с уголовной шпаной ей были совсем ни к чему.
Эта женщина почему-то не пошла в Управление по борьбе с организованной преступностью, возможно, из-за недоверия к милиции, а может, по каким-то другим причинам. Бандиты хотели за "крышу" получить тридцать тысяч долларов, но чекисты планировали положить в сумку только муляжи пачек. Настоящих денег передавать никто не собирался.
Разработкой операции по задержанию вымогателей занялся сам Шумилов.
Курировавший работу отдела один из заместителей начальника Управления некто полковник Кислицын, изучив заявление бизнесменши, прочитал Шумилову целую лекцию. Светловолосый, с блёкло-синими, почти бесцветными глазами, мясистым грубым лицом, Кислицын, являлся бывшим выходцем из комсомола и любил громкие, трескучие речи.
"Молодых бизнесменов надо поддерживать, опекать и оказывать им всяческую помощь: такова политика государства, провозглашённая президентом Ельциным, - заявил он, используя по-привычке пропагандистские штампы. - Нам требуется создать класс собственников, людей, которым есть что терять, которые будут надёжной опорой нового строя, и роль органов безопасности в этом процессе должна стать ощутимой". Кислицын говорил ещё долго и на всём протяжении этой нудной, высказанной менторским тоном речи, Шумилову хотелось курить. Он опустил руку в карман пиджака, зажал пальцами пачку сигарет и ожесточённо мял её, тихо матерясь про себя.
В своё время он насмотрелся на этих чиновников от госбезопасности, говоривших правильные слова, дававших указания с важным видом. При первых признаках демократической грозы, разразившейся в номенклатурном небе, они резво покинули коммунистический корабль, следовавший курсом в светлое будущее, а заодно и стены учреждения под названием "КГБ".
Однако Кислицын каким-то образом задержался и сейчас выглядел в стенах обновлённой службы странным атавизмом, как если бы к современному стеклобетонному зданию прилепили дорические колонны.
Передачу денег бандиты назначили на центральном городском рынке в полдень. Операцию тщательно планировали. Для задержания вымогателей было подготовлено несколько оперативных групп, которые находились вблизи условленного места.
Один из сотрудников Управления, сослуживец Забелина по отделу капитан Цыганков, выступил в роли посредника и должен был непосредственно участвовать сначала в передаче, а потом и захвате вымогателей. Это он ехал в вишнёвой "семерке", а Забелин с ребятами из наружки сопровождали его в качестве прикрытия.
На всякий случай в сумку с фальшивыми долларами вшили радиомаяк, который мог и не потребоваться, но Шумилов решил подстраховаться: чем чёрт не шутит! Это изделие осталось ещё с кагэбэшных времён. Оно было удобным, миниатюрным, долго держало зарядку, хотя и имело небольшой радиус действия.
Между тем рация снова ожила.
-- Первый, как у вас дела? Что наблюдаете? -- поинтересовался Шумилов.
-- База, пока всё спокойно. Возле интересующего места крутятся несколько азеров. Это люди директора рынка, новых лиц не замечено.
-- Продолжайте наблюдение.
Позывной "Первый" принадлежал Игорю Лысенко -- начальнику второго отделения в отделе Шумилова. Его группа совместно с членами АОБГ Управления должна была осуществить захват. Люди Лысенко уже находились на рынке, маскируясь под обычных покупателей, и были готовы немедленно действовать по сигналу старшего.
Забелин испытывал обычное возбуждение, которое всегда появлялось у него при участии в делах подобного рода. С 1991 года, когда в КГБ создали отделы по борьбе с коррупцией, контрабандой и организованной преступностью, ему уже приходилось несколько раз участвовать в операциях по захвату бандгрупп или, как их называли, "бригад", возникавших в начале девяностых как грибы. Он не мог припомнить другие годы по сравнению с нынешним 1994-м, чтобы было столько сообщений в прессе и телевидении о вымогателях и их захватах. Как будто криминальная лавина обрушилась на города и веси России, грозя полностью снести жалкие обломки системы правосудия, оставшейся от советских времён.
-- Через десять минут буду у рынка, -- чётко прозвучал по рации голос Цыганкова из "семёрки".
-- Всем приготовиться! -- отдал команду Шумилов.
Шоссе Новаторов тянулось вдоль всего города, местами уходя под мосты и часто прерываясь кольцевыми развязками. Такую длинную дорогу Забелин встречал только однажды, в Волгограде, будучи в служебной командировке. По волгоградской дороге можно было проехать, не останавливаясь, через весь город, который растянулся по берегам Волги на несколько десятков километров.
Погода в мае не баловала теплом, светило яркое солнце, но было прохладно: дул северный ветер. Большинство оперативников надели чёрные кожаные куртки, которые ещё осенью в большом количестве коммерсанты завезли на местные рынки из Китая.
Забелин был одет, как все. Если бы не современный буржуазный антураж: иностранные машины, многоэтажные дома, рестораны, рекламные вывески, то могло показаться, что чекисты времён революции в чёрных кожанках едут на операцию. Только вместо маузеров в кобуре скрытого ношения находились пистолеты Макарова.
Сергей внимательно следил за происходящим на шоссе. Его машина ехала по левому ряду, как и "семёрка" Цыганкова, поэтому Забелин мог спокойно наблюдать за всеми автомобилями, оказавшимися возле "семёрки". Изредка он поглядывал в боковое зеркало заднего вида, чтобы убедиться в отсутствии чужого преследования. Но постоянно следующих за ними одних и тех же машин не было видно.
Вскоре несколько тяжелогружёных фур КамАЗов с казахстанскими номерами догнали машину Забелина, а потом, тяжело урча, поползли по крайнему правому ряду вперёд. Обойдя три машины, они поравнялись с "Жигулями" Цыганкова, и один из КамАЗов принял влево, полностью закрыв обзор Забелину.
Приближался перекрёсток со светофором, от которого до рынка было рукой подать. Забелин выругался про себя. Он огляделся, пытаясь найти брешь через которую можно было бы приблизиться к Цыганкову, но машины вокруг ехали плотной массой и пробиться сквозь них можно было, только обозначив себя, и, следовательно, раскрывшись перед возможными преследователями.
Внезапно колонна транспорта резко затормозила. Забелин увидел, как у самого светофора один из КамАЗов подрезала белая вазовская "девятка". На светофоре загорелся "красный цвет", движение прекратилось.
Происходящее там, у самого перекрёстка, Забелин видеть не мог, отрезанный большим расстоянием от Цыганкова. К тому же обзор ему закрывали высокие борта грузовых машин. Он схватил рацию, вызвал Шумилова:
-- Я Третий, База, ответьте!
-- Что у вас?
-- Ко Второму подошла чужая "девятка". Они встали у перекрёстка. Я их не вижу, ситуацию не контролирую.
-- Спокойно, Третий, -- Шумилов, вероятно почувствовав волнение в голосе подчинённого, тут же попробовал связаться с Цыганковым: -- Второй, Второй, доложите обстановку.
Рация Цыганкова молчала.
-- Приготовьте оружие! -- приказал Забелин сотрудникам наружного наблюдения и оперативнику из их отдела Олегу Верёвкину, сидевшему на заднем сиденье. Сам он достал пистолет и опустил руку с оружием на колени.
Он уже хотел выскочить и добежать до цыганковской машины, как вдруг "девятка" выскочила на перекрёсток в то время, когда ещё горел красный свет, и, резко повернув направо, помчалась по другой дороге. Она набирала скорость, лавируя в плотном потоке машин.
Сразу по рации раздался голос Цыганкова:
-- База, Второй докладывает, сумка в белой "девятке", номер замазан грязью. Уходят в сторону городка Металлургов. В машине четыре человека, все вооружены, у двух автоматы.
-- Саня, ты как там? Всё нормально? -- не выдержав, крикнул Забелин.
-- Третий, не нарушайте правила работы в эфире, -- попенял ему Шумилов и тут же отдал команду: -- Внимание всем группам, начать преследование "девятки" белого цвета! Машина движется по улице Тевосяна в сторону городка Металлургов. В ней четыре человека, все вооружены. Первый, свяжитесь с милицией, пусть выставят заслоны. Беркут, Беркут! -- обратился он к старшему бригады наружного наблюдения, -- ведите машину по маяку.
Забелин приказал водителю немедленно трогать, и они, нарушая все писаные и неписаные правила дорожного движения, отчаянно сигналя, с трудом маневрируя между другими машинами, переместились из левого ряда в правый, а затем на светофоре повернули вслед за машиной Цыганкова.
По улице Тевосяна плотным потоком двигались грузовые и легковые машины, но "девятка" бандитов пропала из поля зрения.
"Неужели упустили?" -- подумал с досадой Забелин. Однако ещё оставалась надежда, что наружка ведёт бандитов по радиомаяку.
Он приник к рации в ожидании, что вот-вот раздастся голос Шумилова, имевшего прямую связь с наружкой, и те обозначат координаты, цель, куда следует немедленно выдвинуться всем группам.
Но рация молчала.
Они безрезультатно проехали ещё пару километров, пока не увидели на обочине вишнёвую "семёрку" Цыганкова. Обычно подвижный как ртуть, похожий на подростка из-за небольшого роста, Цыганков теперь стоял возле машины и нервно курил. Когда Забелин подошёл к нему, тот был внешне спокоен и только руки немного подрагивали от пережитого волнения. Ветер трепал чёрные, как смоль, волосы на его голове.
-- Сашок, ты как, цел? -- спросил Забелин с чувством внутреннего облегчения.
-- Да пошло оно всё! -- Цыганков сплюнул под ноги. -- Серёга, я узнал этих бандюганов, это люди Матвея.
-- Брось! -- удивился Забелин, -- разве Матвей занимается рэкетом?
-- Выходит, занимается!
Забелин тоже закурил.
-- Чёрт, и наружка не смогла отследить! -- озабоченно сообщил он Цыганкову. -- Потеряли этих уродов вместе с маячком, а он ещё от КГБ достался. Теперь точно на ковёр вызовут, жди разборок.
В это время дверца его машины открылась, и высунувшийся Верёвкин известил:
-- Сергей, "База" передала всем отбой и приказ возвращаться.
-- Недолго музыка играла! Поехали, Сашок!
Ободряюще похлопав Цыганкова по плечу, Забелин пошёл к машине. Он шёл с тяжёлым чувством, предвидя служебное разбирательство и нервотрепку для всего отдела.
Уральск, УФСК России по Уральской области, кабинет полковника Шумилова Н.П., 5 мая, 15.00
В кабинете Шумилова собрались все старшие групп, отвечавшие за проведение операции по захвату вымогателей. Шумилов нервно ходил по кабинету, курил сигарету за сигаретой. Дым слоисто висел под потолком, медленно вытекая в открытую форточку.
-- Ну что? -- спросил он, ни к кому не обращаясь, -- проворонили, прошляпили, господа офицеры? Профессионалы, мать вашу! Что прикажете докладывать руководству? Дело доходит до смешного -- на нас работала половина Управления, были задействованы все службы, и что в результате? Ноль целых, хрен десятых! Забелин, почему была сорвана операция, что думаешь?
-- Товарищ полковник! -- Сергей хотел встать со своего места, но Шумилов махнул рукой, давая разрешение не подниматься. Забелин продолжил: -- Вероятно, при планировании операции были допущены серьёзные ошибки. Считаю, что мы не смогли предвидеть ходы противника, нас переиграли на какой-то стадии операции. Но вот где, когда? Это вопрос!
-- Может, они следили за машиной Цыганкова всё это время, а наружка их упустила? -- предположил Лысенко, плотный, крепко сбитый мужчина, проводящий всё свободное время в тренажерном зале. -- А что, элементарно! Сейчас бандюки подготовлены не хуже нас, а оружие и транспорт у них даже получше. Ещё Наполеон говорил, что техника на войне решает всё.
-- Не техника, а артиллерия, -- поправил его Шумилов. -- Мне думается, что бандиты, зная маршрут Цыганкова, спланировали контроперацию, просчитали места возможного перехвата машины, выбрали наилучшее из них и осуществили задуманное. Остаётся только догадываться, использовались ли ими КамАЗы специально, или это было дело случая.
На столе у начальника отдела стояло несколько телефонов цвета слоновой кости с гербами СССР в центре, там, где находился номеронабиратель. Эти телефоны не меняли на современные кнопочные, хотя те были значительно удобнее, с множеством дополнительных функций. Аппараты имели одну особенность -- изнутри были покрыты лёгким металлизированным слоем, который создавал экран и не позволял производить съём информации со стороны.
Один из таких аппаратов Шумилова напрямую был связан с кабинетом полковника Кислицына. Стоило Забелину случайно обратить взгляд на стол Шумилова, как он увидел, что на этом телефоне сначала замигала крохотная красная лампочка, а следом раздался звонок.
Шумилов подошёл к столу и без видимого желания снял трубку.
-- Слушаю, Борис Иванович! -- сказал он, голос его прозвучал устало. -- Все люди у меня, проводим разбор операции. Есть!
Он положил трубку.
-- Нас вызывает Кислицын. А ты, Цыганков, -- обратился Шумилов к подчинённому, сидевшему молча, -- ты там не кипятись, веди себя спокойней, а то я тебя знаю! Начнешь доказывать, что не рыжий. Это мне ты можешь доказывать, у Кислицына слушай указания и не возражай.
-- А что я? -- удивился Цыганков. -- Вы же знаете, против автоматов не попрёшь с пээмом. И потом, я не рыжий, я брюнет.
Полковник Кислицын, тучный, неповоротливый человек с мясистым и грубым лицом, пил чай с лимоном. Увидев входивших сотрудников отдела во главе с начальником, он кивнул, чтобы вошедшие расположились за длинным столом, где обычно проводились совещания. Отставив стакан с чаем в сторону, спросил строгим тоном:
-- Товарищ Шумилов, почему отдел провалил операцию? Вы провели анализ, вскрыли причины? Я считал, что вы достаточно хорошо подготовились, чтобы не допускать ошибок!
Его светло-блёклые глаза потемнели, и на крупном лице возникло выражение угрюмой сосредоточенности, появляющееся обычно перед разносами -- Кислицын любил устраивать подчинённым головомойку за упущения.
-- Товарищ полковник, -- Шумилов слегка закашлялся, -- мы проработали всё тщательным образом, план операции был доложен лично вам и не вызвал возражений. Это досадный срыв, причины которого мы пока не выяснили.
-- Вот именно, не выяснили! Настоящие причины всегда лежат на поверхности. Я уверен, что не обошлось без утечки информации. Надо разобраться, кто имел к ней доступ, кто знал о времени проведения операции, маршруте следования Цыганкова, о его прикрытии.
-- Не думаю, что в наших рядах есть человек, способный продать информацию бандитам, -- с сомнением произнёс Шумилов.
-- Как говорил Мюллер: "В этом мире никому верить нельзя". Поэтому, Николай Поликарпович, не зарекайтесь! Признайтесь, что допустили грубейшие ошибки при подготовке, а ошибки с вашим опытом вещь труднообъяснимая! Я вообще не понимаю, -- начал говорить Кислицын на повышенных тонах, -- как это могло произойти? Сорвать простейшую операцию, словно вы какие-то молодые оперработники, первогодки! Что мне докладывать генералу, что докладывать наверх?
Все подавленно молчали.
-- Я хотел бы послушать капитана Цыганкова, -- продолжил Кислицын, раздраженно постукивая чайной ложечкой в стакане. -- Интересны его выводы о провале операции?
Цыганков поднялся со своего места, и, несмотря на кажущееся спокойствие, Забелин почувствовал его сильнейшее волнение.
-- Товарищ полковник, -- начал Цыганков, -- мы все делали по плану. Я получил деньги, выехал на шоссе Новаторов, при этом постоянно проверялся, меня никто не пас, то есть не ехал следом, кроме наших. Потом эти взялись непонятно откуда. Подскочили перед светофором, наставили стволы. Что было делать? По рации не свяжешься. Оторваться от них было невозможно, потому что машины шли плотно по Тевосяна.
-- Оправдания всегда можно найти, Цыганков, -- грубо перебил Кислицын. -- Но я повторяю, что мне теперь докладывать начальнику Управления, как оправдываться?
Борис Иванович строго оглядел присутствующих, сделал значительную паузу, чтобы все прониклись, а потом продолжил:
-- Теперь, каков результат, я вас спрашиваю? Деньги ушли к бандитам. Это раз. Защитить интересы потерпевшей мы не смогли, поскольку вымогатели получили свой навар. Это два. Опустили свой имидж перед милицией и в глазах населения, если, конечно, об этом случае станет широко известно. Это три. Итак, одни минусы в нашей работе. А где же плюсы? Ну, кто ответит? Молчите?
-- По крайней мере, мы не раскрылись перед бандюками, -- пробормотал Цыганков. -- Можно начать всё сначала.
-- Сначала? -- вспылил Кислицын, и его грубое лицо побагровело, -- а этого вам что, мало? В общем так. Капитану Цыганкову я объявляю строгий выговор, а в отношении вас, полковник Шумилов, будет решать генерал. Всё, совещание окончено!
Уральск, УФСК по Уральской области, кабинет полковника Кислицына Б.И., 5 мая, 16.30
После того как Шумилов с сотрудниками отдела покинул кабинет, Борис Иванович вызвал начальника отделения собственной безопасности подполковника Усольцева.
До недавнего времени Усольцев работал в отделе Шумилова -- возглавлял отделение, которым теперь командовал Забелин. Между Усольцевым и Шумиловым сложились натянутые отношения, вызванные разными подходами к работе. Шумилов любил работать серьёзно, не торопясь ни с выводами, ни с действиями; в отличие от него Усольцев был "скорохват", у которого нередко поступки опережали мысли. Это приводило к ошибкам, часто серьёзным, и, в конечном счёте, должно было послужить причиной служебного понижения последнего. Однако всё сложилось иначе.
В Уральское Управление из далекого Магадана был переведён Кислицын, который сразу приметил опального начальника отделения и взял под свою защиту. Кислицын убедил генерала Алексеева перевести Усольцева в отделение собственной безопасности, где тот вскоре, после увольнения старого руководителя на пенсию, был назначен на его место.
-- Леонид Петрович, -- обратился Кислицын к Усольцеву, едва тот переступил порог кабинета, -- ты слышал о сегодняшней неудачной операции?
-- Конечно, Борис Иванович, всё Управление гудит.
-- Я хотел бы, чтобы ты занялся этим.
-- А что, есть какие-то подозрения? Что-нибудь конкретное?
-- В том то и дело, по отчётам сотрудников Шумилова придраться не к чему: не смогли помешать бандитам, не предвидели их действий. Всё так, такое бывает. У нас в Магадане тоже был похожий случай, но мне кажется, что всё же была утечка информации или, как сейчас модно говорить, "слив". Насколько я могу судить по рапортам, за Цыганковым следовали две машины: Забелина и машина с разведчиками наружного наблюдения. Прикрытие достаточно серьёзное!
-- И что, никто из них не заметил хвост? Там же были профессионалы!
-- Так-то оно так, -- полковник прошёлся по кабинету. -- Профессионалы, которые не заметили любителей. Вот где парадокс!
Он подошёл к Усольцеву, высокий, грузный, похожий на горный монолит, и доверительно положил руку на округлое плечо собеседника. По внешности Усольцев являлся точной копией актёра Леонова -- такой же маленький, кругленький, с широким открытым лицом. Но не такой безобидный.
-- Я прошу тебя разобраться: надо уточнить, кто имел доступ ко всей информации об операции, кто знал время и место передачи денег, маршрут движения Цыганкова.
Усольцев озадачено засопел:
-- Полагаю, эту информацию имело в первую очередь руководство отдела, -- он посмотрел, как на его слова отреагирует Кислицын, но тот промолчал. -- Я думаю начать с них: Шумилов, Забелин, Лысенко, ну и, конечно, придётся проверять Цыганкова. По моим данным, он в последнее время часто общается с криминальными элементами.
-- Только учти, что Цыганков может встречаться с ними по делу, он курирует линию организованной преступности. И потом, Шумилова с Лысенко, мне кажется, надо исключить из круга проверяемых. Шумилов -- начальник, он такие операции проводит почти каждый день, и почти все они успешны. А Лысенко привлекли по ходу дела, как любого другого оперативника. Если проверять его, то надо проверять практически весь отдел. Нет, начать следует с Забелина и Цыганкова. Всем известны их приятельские отношения.
-- Хорошо, я учту это.
-- Для проверки привлеки минимум сотрудников отделения, санкцию на прослушивание телефонов я дам, здесь не частное жилище, поэтому к прокурору обращаться не будем. И помни, проверять следует архиосторожно. Ты ведь не охотник?
- Нет!
- Жалко, не знаешь, как охотиться на глухарей. Вот я как-то здесь, в Уральске, ездил с лесником. Дело по весне было. Я взялся рукой за него, и мы шли с ним шаг в шаг. Только глухарь затокует - идём. Замолчит - останавливаемся. Всю ночь подкрадывались. Ну, подошли на рассвете, я его разглядел и выстрелил.
Кислицын замолчал, продолжая неотрывно смотреть блёкло-синими глазами на Леонида Петровича так, что тому стало неуютно, и он поинтересовался:
- А что было потом?
- Ничего. Улетел. Так я к чему, смотри, чтобы не было как у меня: долгий подход не всегда приводит к результату.
Борис Иванович показал, что разговор окончен и отошел к столу, с намерением вызвать по телефону секретаршу из приёмной. Однако Усольцев не торопился уходить. Тогда Кислицын тяжело повернулся к нему:
-- Что-то ещё?
-- Хотел уточнить, товарищ полковник, с генералом этот вопрос согласован?
"Вот стервец! -- подумал Кислицын, -- страхуется. Я его вытащил из лужи, в которой он барахтался, дал приличное место, а он вздумал разыгрывать из себя независимую фигуру. Хочет, чтобы я его попросил об этом деле как о личной услуге".
-- Послушай, Леонид Петрович! -- сказал Кислицын раздражённо. -- Это я перевёл тебя из отдела Шумилова на собственную безопасность, а ведь вопрос стоял о понижении тебя в должности за упущения! Я тебя спас, прикрыл твою задницу! Или я не прав?
-- Правы, товарищ полковник! Я этого никогда не забуду.
-- Поэтому я жду, что ты не будешь задавать лишних вопросов. Ты не делаешь одолжение этой проверкой. Учти! Это твоя обязанность -- проверить сигнал.
-- Я понимаю, но все же... -- Усольцев помялся, -- сами знаете, Борис Иванович, в таких делах нужна санкция начальника Управления.
-- Буду сегодня вечером на приёме у генерала и обо всём доложу, -- сухо сообщил Борис Иванович. -- Думаю, в этом вопросе найду полную поддержку. А тебе дам знать о решении начальника завтра.
-- Больше вопросов не имею!
Усольцев мягко повернулся и как колобок выкатился из кабинета. Недовольно посмотрев ему вслед, Кислицын излишне сильно нажал на грифель карандаша, которым подчеркивал отдельные слова в просматриваемом документе. Тонкий грифель сломался. Кислицын чертыхнулся и выбросил карандаш в мусор.
Уральск, Администрация Уральской области, кабинет главы администрации Медведева А.И., 6 мая, 10.00
Глава администрации области Медведев был избран на этот пост всего четыре месяца назад. Зрелый мужчина в возрасте, с густой седой шевелюрой, твердо сжатыми губами и недобрым прищуром глаз, сам себе напоминал битого волка, умудренного жизнью и закалённого производственными битвами.
Он не принадлежал к клану старых партийных руководителей, но в то же время и не так уж далеко отстоял от них, поскольку был директором крупного подшипникового завода. Их называли "красными директорами", так как считалось, что они руководили производством старыми управленческими методами и всячески тормозили приватизацию.
Как независимый кандидат Медведев обошёл на выборах секретаря обкома КПРФ, кандидатов от ЛДПР и "Выбора России". Особенно обидно это показалось последним, считавшим себя партией власти.
Получив большой пост, Медведев не отдалился от привычного для него окружения, друзей, знакомых. Один из таких друзей сидел у него в кабинете. Они пили кофе с коньяком и разговаривали "за жизнь".
Друга Медведева звали Аркадий Соколовский. Он походил на типичного инженера. Ранее, такие в великом множестве, болтались по коридорам какого-нибудь завода с ватманом и рейсфедером в руках и с очередным анекдотом на губах. Инженер-очкарик, словно синоним неудачника, явление по тем временам достаточно заурядное.
Только у Аркадия жизнь сложилась по-другому, и ему удалось поймать бога за бороду. В горбачёвские времена он ушёл в кооператив, а в 1991-м открыл своё дело -- у него было несколько оптовых баз по торговле спиртным и сеть магазинов в городе.
-- Вот, Лёша, ты и попал в эшелон власти, -- посмеиваясь, заметил Аркадий. -- Кто бы мог подумать тогда, двадцать лет назад?
-- Не эшелон, Аркаша, а этаж власти, - Медведев говорил густым басом, который звучно раздавался в его просторном губернаторском кабинете. - Этаж, можно сказать, полуподвальный, цокольный. Но по ступенькам, которые ведут наверх, я думаю, мне хода нет.
-- А что так?
-- Сомневаюсь, что буду где-то ко двору на верхних этажах. Ты же меня знаешь, я, как Ельцин в молодости, могу правду-матку в глаза врезать. А сейчас это не приветствуется. Сейчас только в мемуарах пишут, какие раньше все были смелые, отчаянные -- не боялись ЦК, могли КГБ послать куда подальше. Борцы за справедливость! Ну да ладно, что это я разговорился, словно на предвыборном митинге. Как у тебя идут дела, какие проблемы?
-- Да пока ничего, тьфу-тьфу, -- Соколовский постучал по столу. -- С нашей жизнью поневоле станешь суеверным. Вроде пока всё получается, бизнес развивается -- всё путём. Я тут задумал прикупить спиртзавод, а то, понимаешь, торгую привозной водкой, а ведь можно и самим её делать. Областной казне опять же будет прибыль от налогов.
-- А что, назначили торги?
-- Да, муниципалы -- городское Управление подготовило к продаже этот завод, ну ты знаешь, он в Сельмашевском посёлке. А Фонд имущества через две недели проведёт конкурс.
-- Значит, будешь участвовать?
-- Конечно, буду.
-- Удачи тебе, Аркадий!
Медведев налил по рюмке армянского коньяка, и они выпили. Губернатор взял шоколадку, закусил. Потом вдруг спросил:
-- А что бандиты, "братки", не достают? А то жалуются мне некоторые бизнесмены на криминальный беспредел, который мой предшественник не замечал. А может, и замечал, да закрывал глаза, имел свой интерес.
-- Ничего, -- помялся Соколовский, не зная, что можно рассказывать Медведеву и надо ли рассказывать вообще, -- мы находим общий язык.
Он снял очки, нерешительно повертел их в пальцах.
-- Значит, у тебя есть "крыша"? - не отставал губернатор.
-- Да зачем тебе это, Лёш? Ты же знаешь, что в наше время без "крыши" шагу ступить нельзя. Что говорить обо мне. Возьми Москву. Все крупные фирмы, заводы, банки -- все под бандитами. Говорухин недавно снял фильм "Великая криминальная революция". Смотрел?
-- Нет, не успел. А когда его показывали, по какой программе?
Соколовский иронично усмехнулся.
-- Жди! Разбежались они показывать фильм сами про себя. Телевидение тоже под криминалом, вместе распиливают бабки от рекламы. Вот так и живём, живём, как можем. Впрочем, я думаю, большинство уже привыкло, даже находит такое положение удобным. По крайней мере, ты знаешь, что к тебе по пустякам всякая шпана не будет приставать, а если кто начнёт права качать, сразу вызываешь "крышу" -- и всё, проблемы улажены.
-- А милиция? Почему не оказывает помощь? Знаешь, я недавно летал в Китай, там бизнесмены чувствуют себя спокойно, практически никакого рэкета нет.
-- Так у них могут и того, голову отрубить за воровство, это же Азия. Мы -- европейцы, у нас правосудие должно быть гуманным. И потом опять же, чья революция совершилась? Революция криминала, он пришёл к власти. Посмотри вокруг, музыка в транспорте почти вся блатная. В магазине дисков среди бардов одни бывшие зеки. Самое главное, раньше блатные сидели где?
-- Как где? В тюрьме.
-- Вот-вот, за окнами с решётками и стальными дверьми с засовами. А теперь это в каждой квартире. Потому что в 1991 году они вышли на свободу, а мы все сели вместо них. И продолжаем сидеть. Такая петрушка!
-- Ну, ты, по-моему, сгустил краски! -- Медведев в сомнении покачал головой.
-- Ничего, побудешь во власти, насмотришься, потом мы с тобой продолжим этот разговор.
Из динамика селектора послышался голос секретаря:
-- Алексей Иванович, полномочный представитель президента просит вас в одиннадцать на совещание.
-- Что за вопрос?
-- Обсуждение хода приватизации федеральных объектов в области.
-- Хорошо, буду!
Медведев незлобно поругался.
-- Чёрт, совсем времени нет, а тут ещё тратить его на пустопорожнюю болтовню! Тем более слушать Дергачёва, который говорит не лучше Черномырдина.
-- Что, не ладишь с ним?
-- Да, отношения у нас, прямо скажу, не очень. Он хотел видеть в этом кресле своего человека, а я, Аркадий, получается, перешёл дорогу. Вот оттого у нас с ним постоянные стычки. Ты же меня знаешь, я спуску не дам -- кто на меня нападёт, получит адекватный ответ.
-- Смотри, Лёша, настрочит он на тебя кляузу в Кремль, приедет комиссия, могут отстранить от власти.
-- Руки коротки. А насчёт кляузы? Он только этим и занимается. Сам строчит, и весь его аппарат занят этой работой. Мне уже ребята из Администрации президента звонили, удивляются такому графоманству. Ну, давай, как говорится, на дорожку, да буду готовиться к совещанию. Надо цифры посмотреть.
-- Слушай, Алексей, -- Соколовский искоса глянул на своего приятеля, -- ежели что, помочь мне чем-нибудь сможешь? Я имею в виду конкурс. Там, насколько известно, серьёзных соперников нет, но в последнюю минуту выскочит какой-нибудь инкогнито из Петербурга, и кранты.
-- А какая тебе помощь нужна? Думаю, ты сам со всеми справишься, вишь какой молодец! -- Медведев дружески похлопал Соколовского по плечу. -- Я вообще-то не люблю вмешиваться в эти дела, могут пойти слухи, что губернатор кому-то помогает, -- лишний козырь у Дергачёва. Но тебе, Аркаша, помогу, чем смогу. Только учти, в рамках закона!
-- Конечно, конечно! -- пробормотал Соколовский. -- Я в долгу не останусь.
Медведев поморщился.
-- Нет, никаких благодарностей, конвертов и кейсов. Я старых друзей не забываю. Для меня деньги -- ничто, люди -- всё. Так, кажется, говаривал светлейший князь Потёмкин.
Уральск, Комитет по Управлению имуществом Уральской области, кабинет председателя комитета Плотникова М.Я., 10 мая, 11.30
Через несколько дней после совещания у полномочного представителя Президента на котором присутствовал губернатор, Плотников - председатель областного Комитета по Управлению имуществом, собрал своё, сугубо ведомственное совещание.
Совещались в узком составе. Присутствовало несколько председателей муниципальных и районных комитетов, поскольку им были делегированы права временного управления федеральным имуществом, и заместитель областного Фонда имущества Красовская.
Михаил Яковлевич Плотников принадлежал к бывшей комсомольско-партийной касте. К сорока пяти годам он успел отрастить чиновничье брюшко и обрести лицо человека крепко выпивающего: с нездоровым цветом кожи, крупными морщинами на лбу и обвислыми щеками.
Сегодня Плотников был в ударе.
Он долго разбирался с причинами медленной подготовки объектов к приватизации, кричал на нерадивых, делал замечания, ставил на вид. Короче говоря, Плотников был в полном упоении от возможности саморазрядиться, которую изредка представляет скучный бюрократический процесс.
Иногда он поглядывал на Красовскую, формально не подчинявшуюся ему, но любившую бывать на таких совещаниях. Екатерина Евгеньевна в свои сорок лет выглядела эффектно. Она была брюнеткой, с правильными чертами лица, хорошо сложенной, длинноногой, любительницей носить короткие, обтягивающие юбки. Лицо этой опытной дамы совсем не портили очки, придававшие вид девочки-отличницы ещё не испорченной жизнью.
Плотникова с Екатериной Евгеньевной связывали непростые отношения -- они были любовниками, причём инициатором здесь выступила сама Красовская. Она соблазнила его в этом же кабинете, где проходило совещание, и отдалась прямо на рабочем столе посреди бумаг и планов приватизации, подписанных самим Чубайсом.
Застигнутый врасплох столь неожиданной инициативой чиновницы, Плотников не смог сразу переключиться на интим. Обнимая ей, целуя, занимаясь сексом, он продолжал громко высказываться о том, как лучше провести приватизацию заводов Уральска, как больше заработать на этом. А Красовская только твердила в ответ: "Да, да, да!"
Со стороны казалось, что он диктовал кому-то тезисы к выступлению на очередном производственном собрании, и секретарша, одиноко скучавшая в приёмной, не смогла заподозрить шефа в непристойности.
Закончив совещание, Михаил Яковлевич отпустил подчинённых и попросил Красовскую остаться.
-- Ну что, Катюш, пойдем в комнату отдыха? -- ласково предложил он, когда все вышли.
Красовская невольно кинула взгляд за спину председателя, где в отделанной полированным деревом стене едва виднелась дверь в кабинет, предназначенный для отдыха руководителя после утомительной работы. Там стояли кожаный диван с креслами, телевизор, в шкафу имелись чайный сервиз и хрустальные рюмки. Холодильник всегда был наполнен набором жаждоутоляющих напитков: минеральной водой, коньяком и водкой.
-- Погоди, Миша, -- Красовская не торопилась устраиваться на кожаном диване, -- с этим успеется. У нас недавно проводился конкурс по продаже трёх магазинов. Представляешь, вскрываю один из конвертов с предложением участника, и, думаешь, что нахожу?
-- Доллары? -- брови Плотникова прыгнули вверх.
-- Какие доллары? Вскрываю конверт, достаю бумагу, а там фига нарисована.
-- То есть как фига? Кукиш, что ли?
-- Какой-то юморист вместо того, чтобы предложить свою цену, нарисовал нам фигу, мол, не дождётесь. Представляешь? -- Красовская изобразила возмущение, хотя на самом деле ей было смешно, и она с удовольствием рассказывала знакомым об этом курьёзном случае.
Плотников нахмурился, собрав морщины на лбу.
-- Провокация! Недобитые красные хотят дискредитировать идею приватизации, об этом Анатолий Борисович ещё в прошлом году говорил. Но мы не позволим! Ты милицию вызвала? Надо провести следствие, проверить по бумагам, кто подавал заявку. А потом этих деятелей хорошенько прижать, чтобы другим неповадно было.
Он коротко и энергично выругался матом.
-- Ты думаешь, мы не посмотрели, от кого поступила заявка? -- хмыкнула Красовская. -- Сделали в первую очередь! Фирму никто не знает, хозяин неизвестен.
Она достала ментоловую сигарету и закурила. Плотников повёл толстым носом, вдыхая аромат сигареты - сам-то он бросил курить почти два года назад, - осведомился удивлённо:
-- А деньги они заплатили за участие в конкурсе? Разве не жалко выкидывать их на ветер?
-- Ты будешь смеяться, но произошла техническая ошибка. Как мы уточнили, он денег не вносил, но был допущен.
Плотников задумался.
-- Странный случай. Надо, пожалуй, подключить наш отдел безопасности, чтобы всё проверили как следует. Думаю, здесь не обошлось без помощи со стороны твоих сотрудников. Я договорюсь с председателем Фонда, чтобы он разрешил моим людям поработать. Милицию вы не вызывали?
-- Нет!
-- Пожалуй, правильно сделали. По городу сразу пойдут слухи, насмешки, докатится ещё до представителя президента.
-- Может, в ФСК сообщить? -- предложила Красовская, чтобы показать свою озабоченность.
Михаил Яковлевич недовольно посмотрел на неё и поморщился.
-- Московское начальство их не любит, -- многозначительно пояснил он. -- Когда создавали отделы безопасности в структурах Госкомимущества, то чекисты хотели прикомандировать своих сотрудников. Анатолий Борисович выступил резко против, и теперь мы сами себе хозяева, без ненужных соглядатаев. Хотя меня они всё же обхаживают.
-- В каком смысле? Хотят вытащить информацию или, как сейчас пишут, сделать агентом?
-- Ты, Катюшка, начиталась всякого литературного мусора. Нет, хотят пристроить у меня своего человека, но я сопротивляюсь. С другой стороны, может, лучше согласиться? Всё-таки стукач будет на виду, под моим присмотром, а то вычислять, кто именно закладывает, дело непростое, хлопотное. Однако заболтался я с тобой. Пойдём, что ли?
-- Подожди ещё немного. Хотела с тобой посоветоваться. У нас скоро новый конкурс, на продажу выставлен спиртзавод.
-- Знаю, в Сельмашевском посёлке. И что?
-- На него есть хороший покупатель...
-- Погоди, погоди!
Плотников приложил указательный палец к губам, и показал Красовской на дальний угол большого кабинета, где стояло два стула, а между ними столик с графином воды, двумя стаканами. Екатерина Евгеньевна затушила сигарету, и они сели там, продолжая дальнейший разговор вполголоса.
Уральск, территория Центрального городского парка, 19 мая, 15.25
-- Граждане, господа, товарищи, куплю чеки за хорошую цену!
Молодой парень в потёртых джинсах и спортивной куртке стоял возле киоска с детскими игрушками и курил. Иногда он отрывался от своего занятия, и тогда проходившие по дорожкам городского парка люди слышали его хрипловатый от долгого курения голос:
-- Куплю чеки, куплю чеки!
Потом парень снова затягивался сигаретой, изредка поправляя висевшую на груди картонную табличку с надписью чёрным фломастером: "Куплю приватизационные чеки (ваучеры). Дорого". На лице его надолго поселилась скука.
Во второй половине мая уже было довольно тепло. Холод, наконец, отпустил, и народ скинул тяжёлые куртки и кепки, тёплые шарфы и береты. На деревьях городского парка только-только распустились маленькие ярко-зелёные листики, ещё не успевшие покрыться серой уличной пылью.
Молодой скупщик чеков, не прекращая своего занятия, невзначай поглядывал на стоявших в разных местах парка таких же, как он, менял. Впрочем, эти люди не только обменивали чеки на деньги. Они меняли рубли на доллары, скупали золото и золотые часы.
Милицейские наряды, которые иногда заглядывали в парк, не обращали на скупщиков никакого внимания: за всё было уплачено, место куплено, общественный порядок никто не нарушал. Милиционеры чинно, по двое, прогуливались по дорожкам, весело поигрывая чёрными дубинками, болтавшимися на поясе.
Рядом со скупщиками чеков на скамейке пристроил аппаратуру скрипач -- молодой мужчина, смуглый, как цыган, в чёрных штанах, заправленных в сапоги, расшитой красными нитями белой рубахе и надетой поверх кожаной жилетке. Он играл на скрипке известные мелодии, играл неплохо, и люди останавливались послушать, вставали полукругом. Некоторые бросали в положенный на скамейку картуз разные монеты, а кто-то клал и бумажные рубли.
Звуки скрипки, усиленные двумя динамиками, плыли над городским парком, придавая своеобразный колорит солнечному весеннему дню.
В стоявшем рядом с дорожками киоске торговали жареными сосисками и пивом. Управляющий чековым инвестиционным фондом "Согласие", в обиходе называемом просто ЧИФ, Геннадий Бондаренко -- человек среднего возраста, моложавый, круглолицый, с преждевременно начавшей лысеть головой, купил себе небольшую булочку. В ней оказалась подогретая и залитая кетчупом аппетитно пахнущая сосиска.
Он оглянулся по сторонам в поисках свободного места. На одной из голубых скамеек, стоявшей возле молодого деревца, оказалось одно с краю, остальные были заняты разной публикой: молодыми парами, скучающими пенсионерами, мамашами с детскими колясками, студентами.
Бондаренко направился было туда, однако, не дойдя до скамейки, увидел худощавого человека в спортивном тёмно-синем костюме и потёртой коричневой куртке. Этот человек лениво облокотился на высокий столик у пивного ларька и с безразличным видом созерцал текущую мимо праздную толпу. Перед ним стояли початая бутылка пива и пластиковый стаканчик.
Человека, которого заметил управляющий, звали Толян Беспалый. Он был здесь смотрящим за скупщиками ваучеров, и, насколько было известно Бондаренко, за ним стояли конкретные люди из криминального мира. Впрочем, Бондаренко было на это плевать, он договорился с Беспалым и пообещал нормально платить за скупленные его людьми чеки.