Под ногами мелькают золотистые узоры на темно-красной ковровой дорожке, которой выстланы коридоры в том здании, куда нас привели. Это частная шахта и тут наверняка более уютно, чем в других, но все равно официальная обстановка администрации бросается в глаза. Я кусаю губы в волнении и чувствую себя так, будто пришла на экзамен. Мне не страшно, что нас убьют или что-то ещё такое, но я все равно нервничаю.
Не доверять военным смысла вроде бы нет: они же наверняка пытаются разобраться с ситуацией и имеют больше возможностей, чем Денис с его наивными мечами спасти весь мир. Но они теперь вроде как представители власти в том, что осталось от нашей страны, и мы явно их не порадовали своим появлением на этой шахте.
Наконец нас заводят в просторный кабинет с широким столом, портретом президента на стене, комнатными растениями на подоконнике и тремя стульями. Один из военных приносит ещё несколько стульев, чтобы хватило на всех.
- Полковник Липницкий, - представляется немолодой мужчина, которого я сразу сочла главным.
Кроме него в кабинете остаётся тот молодой и симпатичный мужчина и ещё один, невысокий, худощавый, с такими странными движениями, что я даже не каждый раз могу уловить его перемещение. Вот он только что стоял рядом, а уже через секунду согнулся в углу над столиком, наливая воду из графина в стакан.
Наши имена полковник не спрашивает и осаждает Стаса, открывшего было рот, чтобы назваться, снисходительным и нарочито холодным взглядом.
- Итак, молодежь, вам приключений захотелось или наживы? - интересуется он лениво.
Пал Палыч, явно довольный тем, что его причислили к молодежи, весело хмыкает и подкручивает усы, но на него полковник внимания не обращает. Он, тоже верно определив среди нас главного в лице Дениса, не сводит с него взгляда. Денис смотрит ему в глаза уверенно и спокойно, меня даже гордость берет. Я вот только быстро и испуганно кошусь на всех вокруг, стараясь, чтобы мой интерес никто из присутствующих не заметил. Мне, словно в детстве, кажется, что, если я не стану на них смотреть, то и они забудут о моем присутствии.
- Скорее первый вариант, товарищ полковник, - отвечает Денис.
Липницкий меряет его изучающим взглядом с ног до головы и интересуется:
- Служил?
- Так точно, товарищ полковник.
Влад со Стасом наблюдают за этой беседой, приоткрыв рты. Сами они далеки от армии настолько, насколько это вообще возможно. Стас у нас известный пацифист, конечно, но спасла его от армии не жизненная позиция. Как он однажды рассказывал, ещё в прежние времена, до инопланетян, его отец с детства обещал ему, что армия сделает из него настоящего мужчину. Но уже на школьных медкомиссиях стало понятно, что он не проходит по состоянию здоровья. Хотя что именно у него не так со здоровьем, Стас никогда не говорил. В этом был весь он: всегда жалел окружающих, а вот сам старался избегать лишнего сочувствия в свою сторону. Он, даже вспоминая об отце, явном тиране, всегда старался улыбаться. Делать вид, что все это его ничуть не задевает.
А вот Влад, тогда же, обошёлся лишь коротким намеком на то, что его родители то ли связи какие-то имели, то ли деньги лишние, и сделали все для того, чтобы его не призывали. Хотя сам он вроде бы был не прочь. Вот только слёзы матери, у которой были проблемы с сердцем, оказались более веским аргументом, да и учебу откладывать не хотелось.
- Значит, искатели приключений, - вырывает меня из задумчивости голос полковника, который теперь уже внимательно смотрит на каждого из нас по очереди. - Один старик, два сосунка, девица с косой по пояс и ты, единственный человек среди них. Какого черта приволок их сюда?
- Ехали мимо, дай, думаем, глянем, может, переночевать тут можно. В лесу опасно, товарищ полковник. Я один, как вы сказали, а их вон четверо, глаз да глаз нужен. А под крышей спокойней, - врёт и не морщится Денис.
У него какое-то странное выражение лица. Я, конечно, еще не так хорошо его знаю, чтобы утверждать это наверняка, возможно, его просто почему-то взволновала встреча с военными, но выглядит он слишком уж напряжённым. И не смотрит ни на кого из нас, кроме Влада, на которого он бросил единственный взгляд украдкой, пока полковник пил воду, отвернувшись на миг ко столу. Влад тогда кивнул, и Денис вроде как самую малость расслабился, но что все это значит, я понятия не имею.
- И куда путь держите? - подхватывает тон Дениса полковник.
- У нас нет определенной цели, ездим пока, родных проверяем, вдруг выжил кто где.
- Шансы найти сейчас кого-то стремятся к нулю. Вас ведь тоже могут искать, а вы в пути. На шахту вот зачем-то свернули с основной дороги.
- Только переночевать, - настойчиво повторяет Денис. - Но мы можем уйти. Прямо сейчас.
- Боюсь, уже не можете, - вдруг заявляет полковник и кивает двум своим людям: - Они остаются здесь. Обыскать их и накормить.
Он выходит, и из коридора слышно, что он говорит что-то по рации. Мимо кабинета проходит ещё несколько человек в форме, все при серьезном оружии и с очень сосредоточенным видом. Здесь словно происходит что-то, но что именно, я не имею ни малейшего понятия. Одно ясно: у военных здесь какое-то дело, они определенно не отдыхают.
Краем глаза я замечаю чей-то навязчивый взгляд, поворачиваюсь и вижу Дениса, который определено что-то пытается сказать мне, вот только что? Я судорожно соображаю, одновременно растерянно наблюдая за тем, как юркий маленький человечек берет нас на мушку и почти добродушно улыбается.
- Как только закончим с обыском, я спрячу оружие и мы славно поужинам вместе. У нас и чай горячий найдется, с сахаром. Вы же устали, наверное? Я Василий, кстати, можно без формальностей. Сейчас наш старлей вас обыщет. Называйте ваши имена, когда он будет к вам подходить.
Черное дуло пистолета, направленное почти мне в лицо, и улыбка Василия так не вяжутся между собой, что я невольно вздрагиваю. Денис все ещё пытается показать мне что-то взглядом и тут тот симпатичный старлей весело спрашивает:
- Ну что, кто первый? Есть желающие?
Наконец до меня доходит, я ступаю вперёд, не понимая, зачем это нужно, и почти слышу облегченный вздох Дениса, стоящего позади меня. Надеюсь только, что он не рассчитывает на то, что я сейчас обаяю обоих военных до такой степени, что они отменят обыск и проводят нас из шахты так, чтобы полковник и все остальные даже не заметили. Ведь с этим точно не ко мне. За этим надо было с собой Леру брать.
- Я... я Вика...
- А я Марк, - широко улыбается мне симпатичный черноволосый и синеглазый старлей и признается. - Я хотел оставить тебя на десерт, но раз ты сама вызвалась... Не трясись так, Вика, я ничего тебе не сделаю. Веришь ли, мне тоже не так уж часто доводится обыскивать людей. А уж такую красивую девушку я обыскиваю вообще в первый раз.
Несмотря на все его улыбки и симпатичную внешностью, у меня в самом деле зуб на зуб от волнения не попадает. Я догадываюсь, что Денис что-то задумал, и дико боюсь подвести его. Нас всех.
- У меня... - шепчу я невольно и откашливаюсь, чтобы заговорить громче. - У меня там нож. На ноге.
- Отлично, молодец, девочка.
Марк становится передо мной на одно колено и задирает штанину джинсов, пока я отчаянно краснею: вот уж не думала, что симпатичный парень будет касаться моих голых ног в такой вот ситуации. Хотя я отлично понимаю, что комплименты от него слышу лишь потому, что женщин тут явный недобор и любая на вес золота.
Он ловко отвязывает нож и быстро проходится ладонями по моим ногам вверх. Потом поднимается и охлопывает мои бока под широкой серой кофтой. Когда проверка заканчивается, я судорожно сглатываю, отхожу на шаг назад и тут же оказываюсь в объятиях Дениса. Видимо, чтобы никто не заметил моих ошарашенных глаз, он торопливо разворачивает меня к себе. А когда я практически утыкаюсь лицом в его плечо, он гладит меня по волосам и нежно приговаривает:
- Ничего страшного, малыш, больше тебя никто не тронет, я обещаю.
В это время он смотрит не на меня, а куда-то назад холодным и вызывающим взглядом, видимо, пытаясь дать понять Марку, чтобы тот ни на что не рассчитывал.
- Следующий, - отрывисто говорит Марк, которого отличное настроение, очевидно, покинуло.
- Я Стас!
В этот момент все ещё обнимающий меня Денис вдруг сует руку прямо под мою кофту, пробираясь сразу и под майку. Я чувствую прикосновение чего-то холодного к своей коже. Он засовывает это под пояс моих джинсов буквально за какую-то секунду и тут же касается губами уголка моих губ. Я замираю в его объятьях, как мышка, а он невесомо целует меня в щеку, в висок и прижимается губами к моему уху:
- Туалет, - шепчет он торопливо.
И в этот же миг Василий громко говорит:
- Хватит обниматься, никто твою девчонку тут не тронет. Если только она сама не захочет сбежать от такого ревнивца, конечно.
- Не захочет, - уверенно говорит Денис и отходит от меня, становясь в очередь тех, кого ещё предстоит обыскать.
Да уж, военные определенно не так часто занимаются подобным. И вряд ли подозревают, что мы можем представлять реальную опасность. Иначе бы не позволяли контактов между теми, кто уже обыскан, и теми, кого обыскать ещё предстоит.
После обыска на столе появляется внушительная такая кучка ножов - у одного Дениса их оказалось целых три штуки - а довольные нашим сотрудничеством военные выдают нам по пачке хлебцов, которыми забит весь шкаф.
- Чай будет чуть позже, - обещает Василий и кивает на бутыль с водой, стоящую в углу. - Если хотите пить, берите воду.
Вода выглядит так, будто она стояла тут не меньше недели, и я, несмотря на то, что после хлебцов хочется пить, решаю дождаться чая, впрочем, как и остальные. Глядя на то, как обстоятельно, кусочек за кусочком, ест наш скудный ужин Пал Палыч, я вдруг вспоминаю слова Дениса и смущённо улыбаюсь.
- А... ну, вы понимаете... туалет тут есть?
- Конечно, красавица! Прошу за мной, я провожу, - тут же вызывается Марк, но Василий быстро сбивает его пыл, похлопав по плечу.
- Не спеши, старлей, остальным тоже наверняка не помешает сходить облегчиться. Идёмте все вместе.
Василий выходит в давно обезлюдевший коридор первым, мы цепочкой идём следом за ним, а замыкает процессию Марк. По дороге я торопливо кошусь в широкое окно, но не вижу ничего, кроме опускающихся на улицу сумерек. На шахте так тихо, словно толпа военных с оружием мне просто приснилась полчаса назад.
К счастью, в администрации шахты работали и женщины, так что отдельный туалет для меня находится как раз напротив мужского. Марк и Василий остаются сторожить нас в коридоре. Я торопливо забегаю в самую дальнюю кабинку. В туалет мне действительно хочется, но ещё больше хочется выполнить то, о чем просил Денис. Пока я жевала сухие солоноватые хлебцы, я успела подумать и сообразила, что именно он мне передал. И потому теперь ни капли не удивляюсь, задрав кофту и увидев торчащую из-под пояса джинсов рацию.
Мне приходится напрягать память, чтобы вспомнить, куда надо нажимать для связи с Аликом, но, вспомнив, я не медлю ни секунды. Время сейчас очень дорого, ведь Марк и Василий вполне могут задуматься о том, что я делаю тут так долго. Хотя туалет - это такое удобное место, где некоторые могут и задержаться, не навлекая на себя лишних подозрений.
- Алик! - громко шепчу я в рацию.
Он, конечно, не понимает сразу всей серьезности ситуации и громко отвечает:
- Викуль, ты, что ли?
- Тихо! - шепчу я и быстро-быстро тараторю. - Тут военные. У нас забрали все оружие и обыскали. Рации мы спрятали. Нам вроде ничего плохого не делают, но отпускать не спешат. Про вас мы не говорили. Я не знаю, что хотел, чтоб я сказала, Денис, но думаю, нужно просто ждать. Думаю, мы как-то выберемся или нас утром просто отпустят.
- Понял, - коротко отвечает серьезный Алик, и я отключаюсь.
Я понятия не имею, что мне теперь делать с рацией. Но мысль о том, что, если ее у нас найдут, может быть, как минимум, очень неловко, вынуждает меня вынуть батарейки на всякий случай и, превозмогая отвращение, закопать ее поглубже в корзинку с мусором, которую никто не успел опустошить, прежде чем здесь случилось нашествие инопланетян.
Воды нет ни в бачке, ни в кране. Даже помыть руки у меня не получается. Но душа полна гордости: я сумела сделать то, чего от меня ждали!
Не знаю, куда свою рацию дел Влад. Наверное, выбросил в ту огромную воронку в самом начале, ну или ещё куда-нибудь по пути. Хочется верить, что рации нам уже ни к чему, что мы и в самом деле утром покинем шахту, найдем Алика, Леру и Дану с Богданом там, где мы их оставили, и уедем отсюда как можно дальше.
А вот думать о том, что вооруженные военные, не так давно прошедшие по этому коридору, отправились как раз на поиски наших сообщников, не поверив нам ни на миг, не хочется совсем.