|
|
||
1
Шел дождь. Вторую неделю лил почти без остановки. Тропки размыло, озеро вышло из берегов, и пожелтевшие листья на деревьях безжизненно свисали с ветвей, в любой момент готовые упасть в мокрую траву. Домишки на берегу, казалось, жались друг к другу и ежились от холода, словно стайка продрогших под дождем воробьев. Над деревушкой нависли мрачные облака. Чудилось, что они кое-как держатся на небе и вот-вот, устав беспрестанно поливать землю, обрушатся на горстку домиков. Если не считать гула дождя, стояла полная тишина.
В деревеньке никого не было видно, за исключением старика в латаном плаще и потрепанных сапогах Он шел по грязной улочке, иссеченной ручейками, и время от времени поглядывал на небо. Груз лет пригнул его к земле, лицо избороздили морщины, но во всей его фигуре, в уверенной походке была скрытая мощь. Звали старика Хэм Террен. Он шагал к своему дому, а по дороге собирался зайти к единственному другу - чародею Мэффэрду, которого все считали полусумасшедшим.
Бесконечный ливень почему-то навеял Хэму мысли о том, что жизнь подходит к концу, за спиной шесть с половиной десятков лет, и пора уже подвести черту под всем содеянным за эти годы... А подводить оказалось не под чем. Всю жизнь Хэм провел в безымянной деревушке, средь безграничных лесов, на берегу озера. Он так ничего и не успел сделать. Все собирался, собирался, хотел вырваться из этой глуши, отправиться работать в какой-нибудь город... Но так и не получилось. Не успел. Смешно: за шестьдесят-то пять лет!
Единственный сын Хэма семь лет назад уехал из деревни, и с тех пор Террен его не видел.
Хэм остановился у скособочившейся избушки Мэффэрда. Ветхий заборчик, окружающий ее, был подперт бревном, калитка висела на одной петле, почерневшие доски ворот давно рассохлись и мало что прикрывали от чужого глаза. Хэм тяжело вздохнул, окинув взглядом знакомую картину, отворил поскрипывающую калитку и, подойдя к воротам, постучал.
Хлопнула дверь, и в щель между досками Террен увидел приближающегося Мэффэрда.
- А-а, это ты, Хэм, - чародей улыбнулся. - Заходи. Чем обязан?
- Да я так, на минутку... Гляжу вот, забор у тебя совсем покосился. Ты же чародей!
- Увы, с помощью магии гвозди забивать я не умею, - Мэффэрд открыл перед Хэмом входную дверь. - А чтобы самому, вручную... Так ведь седьмой десяток, как-никак.
- И я о том же. Подумал тут: а чего в жизни добился? Ничего ведь. Зачем жил - непонятно.
- Ну, скажешь тоже, - чародей завел Террена в дом и усадил на диван.
- Да, ты-то хоть не торчал всю жизнь в этой дыре. В городе хорошую работенку имел, деньги зарабатывал немалые. Почему уехал-то, а?
- Не знаю, Хэм. думал, здесь обрету покой на старости лет. А тут...
- таких людей, как в нашем захолустье, еще поискать надо. Позавчера вот, например, весь день горбатился, помогал соседу баню строить, а сегодня он на меня и не посмотрел, когда я у него хотел соли попросить.
- Да-а, соль на исходе. Уже второй месяц не везут, - кивнул Мэффэрд. - А что касается твоего соседа, так ведь пора и привыкнуть уже.
- Ну, уж нет! К чему, к чему, а к неблагодарности я привыкать не собираюсь! Я ему и досок выделил и пару бревен на собственных плечах притащил, а взамен? Может, я из-за этой своей мягкотелости и не добился ничего в жизни?
- Не мне судить, Хэм, не мне судить.
- Анвер правильно сделал, что уехал, а то бы, как его отец, всю жизнь проваландался с такими вот соседями. На него моя единственная надежда, Мэф, потому как если и у Анвера судьба не сложится...
- Я думаю, твой сын сейчас преуспевает, раз его столько времени не видно.
- И ты туда же, - проворчал Хэм, - без того семь лет все твердят, мол, бросил отца одного, укатил не понять куда. Разве им вдолбишь, что некогда ему сюда мотаться! Он сейчас, поди, какую-нибудь важную должность занимает.
- Конечно, - уверил Хэма чародей.
- А этим лишь бы посплетничать. И черт их знает... Слушай, Мэф, ну откуда в людях столько злости, а?
- Если б я знал! По-моему, на этот вопрос и вовсе нет ответа. А если и есть, я его не ищу. Просто стараюсь ни с кем не общаться, кроме тебя. Вот меня и окрестили помешанным.
- Ну, ладно, я, пожалуй, пойду. Запланировал сегодня на охоту сходить. Мясо кончается.
- На охоту? Но ведь сейчас только за перевал идти, близко никакой дичи. Мыслимое ли дело! Все тропинки развезло, поскользнешься и... поминай, как звали. Давай, лучше я тебе одолжу.
- Нет, нет, что ты. Я, может быть, и старый, не настолько, что бы спасовать перед каким-то перевалом. Тем более, Дайвур собирается идти, вместе как-нибудь доберемся.
- Ну, дело твое. А Дайвур тебя с собой вряд ли возьмет. Не думаю, чтобы он стал кому-то показывать свои тропы.
- Он мне и так много чего должен. Я уж и не упомню всего, что к нему перешло. Ладно, до встречи.
Дождь не переставал. Шум смешивался с мыслями, путая их. Казалось, это никогда не кончится, что небо так навсегда и останется за густой завесой облаков, а контуры домов, размытые пеленой секущих грязь капель, не обретут былой четкости.
Струйки дождя стали просачиваться под изношенный плащ. Хэм передернул плечами, глянул на избушку Мэффэрда и, пробормотав: "Как ливень прекратится - починю ему забор", быстрым шагом направился к своему дому.
2
Жилище Хэма стояло на краю деревни и являло собой добротный пятистенок. Террен содержал его в идеальном порядке и оттого дом, построенный боле ста лет назад, выглядел ничуть не хуже новенького особняка самого богатого жителя деревни - Дайвура Лэберга.
Дайвур переехал в сельскую местность три года тому назад. Хэм несколько недолюбливал Лэберга, но относился к нему с подобающим уважением еще и потому, что тот был отличным охотником.
Дома Хэм перекусил, собрал рюкзак, взял один их пяти своих луков и отправился к Лэбергу.
Охотника он застал оглядывающим поваленные деревья под окнами особняка.
- Добрый день, - поприветствовал его Хэм. - Ночью был такой ветер... У меня одно дерево с корнем вывернуло.
- Здрасьте, - буркнул Дайвур. - А насчет доброго дня ты перегнул. Меня уже тошнит от этого дождя. Как с урожаем будем управляться, непонятно: размыло же все!
- Ты, помнится, на охоту сегодня собирался, так, может, вместе пойдем?
- Вместе? - переспросил Дайвур. - Куда, за перевал?
- Ага.
- Не советую. Там вчера Блэста вуугур задрал.
- Да ты что!
- Сегодня утром труп нашли. Его же племянник и обнаружил.
- Глурни?
- Он самый. Теперь совсем один остался. Блэст-то его последним родственником на свете был.
- Так ему ж всего тринадцать. Протянет ли?
- Ничего с ним не случится. Честно говоря, я этого Глурни терпеть не могу.
- Как можно! Сирота ведь...
- Он, между прочим, в прошлом году у меня все сено спалил и досок упер ой-ей-ей сколько. Будто леса рядом нет!
Хэм промолчал об исчезновении с его двора бревен, которые после появились в срубе сарайки, но уже во дворе Дайвура. Террен вообще предпочитал лишний раз промолчать. Не хотелось ни с кем ему портить отношения: ни с Лэбергом из-за этих бревен, ни с Глурни из-за множества перебитых окон, ни с соседом из-за элементарной неблагодарности. Ни с кем.
- Жаль все-таки парнишку, - вздохнул Хэм. - Он ведь любил Блэста...
- Что-то не верится, будто Глурни способен на такие чувства. Ну, да ладно. На охоту, значит? Что ж, подожди меня, я соберусь.
Капли били по листьям. Здесь, в лесу, было еще невыносимее слушать этот гул. Тропа, ведущая к перевалу, превратилась в месиво грязи, окаймленное мокрой травой и колючими кустиками. Местами, среди деревьев с желтеющей кроной, устало опустивших полуголые ветви, возвышались холмы. Несколько раз тропа подбегала к озеру, здесь его берега из пологих становились скалистыми и врезались в мерно покачивающиеся воды острыми уступами. Со временем холмы стали попадаться все чаще, а затем появились всхолмья, переходящие в отроги небольшого горного хребта, что и отделял озеро от благодатной долины, куда уходили с наступлением холодов почти все животные.
Теперь тропка то взбиралась вверх, то круто уходила вниз, то виляла в проходе меж скалами, огибая валуны. Идти стало труднее: сапоги скользили на мокром камне, перемазанном грязью. Кое-где виднелись небольшие озерца, образовавшиеся за последние две недели. Поверхность их пузырилась от часто падающих капель.
- Ну, раз пузыри по воде, значит, ливень не скоро перестанет, - подал голос Дайвур, останавливаясь на вершине очередной маленькой скалы.
Горы выросли перед ними внезапно. Хэм и Дайвур преодолели очередную полосу леса и увидели их совсем близко. Скользкая тропка едва ли не отвесно шла по обрывистому склону и поворачивала налево, где терялась среди чахлых деревцев, примостившихся на боку горы.
- Смотри, вуугур, - толкнул в бок Хэма Дайвур.
- Где? - Террен окинул взглядом открывшуюся часть хребта и увидел массивного хищника. Тот стоял на опушке лесочка у подножия горы, почти возле самой тропы, и настороженно озирался.
- Берем, - бросил Лэбергу Хэм и снял с плеча лук.
- Придется попотеть: здоровый, гад, - Дайвур тоже взял в руки лук.
- Ты иди слева, я справа, хорошо?
- Пошли.
Пригнувшись и стараясь не шуметь, Хэм начал приближаться к зверю. Ветер дул Террену в лицо, а значит, учуять его вуугур не мог. Ну, а острым зрением эти хищники не отличались.
Пока Хэм крался к вуугуру, тот перестал осматриваться и уселся под раскидистым деревом, укрывавшим от дождя.
Террену оставалось шагов пятьдесят, когда Дайвур выстрелил. И он, наверняка бы, уложил зверя, если бы не внезапный порыв ветра. Стрела, летевшая точно в голову хищника, сместилась вправо и только оцарапала вуугуру ухо.
После зверь не медлил. Он вскочил и бросился в сторону Дайвура. В тот же миг Хэм со всех ног понесся ему наперерез. Ветки кустарника хлестали по лицу, глаза застилал пот вперемешку с дождем, и хотя Террен бежал изо всех сил, он все равно явно проигрывал в скорости вуугуру.
Потому, когда Хэм подоспел, битва уже шла во всю. Дайвур успел всадить в лапу хищника одну стрелу, однако это ранение только прибавило зверю злости. Пока что Лэберга спасало лишь умение обращаться с охотничьим ножом. Появление Хэма отвлекло вуугура, и Дайвур попытался было вонзить свое оружие хищнику в загривок, но тот легко увернулся и прыгнул на Террена. Хэм ушел влево, лапа зверя зацепила лук и порвала тетиву. Положение было критическим: из оружия остались одни ножи.
Вуугур вновь атаковал Хэма. На этот раз Террен не стал уворачиваться. Он сделал резкий выпад ножом и тот по рукоять вошел в горло хищника. Зверь дико взвыл и рухнул на землю.
- Готов, - сказал Дайвур, ткнув вуугура носком сапога. - Сейчас освежуем. Половину тебе, половину мне.
Хэм не стал возражать, ведь они вместе справились с хищником, дрались против него плечом к плечу, были почти друзьями...
Дайвур присел рядом с вуугуром, перевернул его на спину и резким ударом ножа распорол шкуру от горла до живота.
- Хорошо мы его, - заметил Хэм, помогая освежевывать добычу.
Лэберг промолчал, но через несколько минут он перестал работать ножом, вытер лезвие о подол плаща и спросил:
- А что, Хэм, не слышно ли чего от твоего сыночка? Семь лет не кажется, верно? - это было произнесено с нескрываемым ехидством, и поначалу Террен не поверил своим ушам: неужели Дайвур, с которым они только что дрались бок о бок...
- Ему некогда, - ответил Хэм.
- А тебе почем знать? Ведь который год не видитесь.
- Я знаю, - отрезал Террен. - Он много добился, иначе давно бы уже вернулся.
- Так, выходит, карьера ему поглавней отца! - Дайвур злорадно ухмыльнулся.
- Тебе-то какое дело!
- Как какое? Интересно же.
Хэм молча располосовал тушу вуугура пополам, сунул свою часть в мешок и зашагал прочь.
...Только миновав холмы и ступив под полог леса, он пришел в себя. Террен остановился, сбросил мешок с плеч и прислонился к стволу дерева. "Я спасся бегством, - подумал он. - Попросту сбежал. А надо было остаться, надо было закончить разговор. Надо было..."
А дождь не переставал. Скорее даже усиливался: капли все чаще били по листьям. Где-то грохотал гром.
"Я потерпел в жизни столько поражений, что одним больше, одним меньше - никакой разницы". У Хэма было настолько пусто на душе, что он бы, наверно, расплакался. Но за долгие годы жизни посередь глухих лесов он разучился плакать.
И только капли дождя стекали по его лицу...
3
Хэм открыл ворота своего дома и увидел Анвера. Он стоял, прислонившись к стене террасы. За эти годы сын Террена сильно изменился: отрастил бороду, раздался в плечах, под одеждой угадывалось мускулистое тренированное тело. Хэм, естественно, тут же узнал бы его, встреть он Анвера хоть еще через десять лет, но одно изменение поразило Террена настолько, что он даже усомнился: а действительно ли это его сын.
Глаза. В их глубине, казалось, затаилось что-то темное и колючее, что Анвер попытался упрятать за улыбку, но даже та у него не вышла.
- Привет, - сказал Анвер хриплым голосом. - Я совсем продрог под этим дождем. Может, в дом пригласишь зайти?
Ах, сколько дней и ночей мечтал Хэм об этой встрече: как он обнимет своего сына, вернувшегося, чтобы увезти его из этой дыры. Сына, который все эти годы упорно трудился, добивался положения в обществе... Но сейчас Хэм не знал - что делать и что говорить. "Привет". И это все. Будто они расстались на прошлой неделе. Террен, конечно же, обнял его и пригласил в дом. Анвер молча прошел на кухню и сел в кресло-качалку.
- Ну и ливень тут у вас, - сказал он.
Да, - еле слышно проговорил Хэм, так и оставшись стоять у порога, не сняв плаща. Среди всколыхнувшейся было в душе теплоты просочился такой леденящий холод, что расхотелось даже разговаривать. - Как ты? - только и вымолвил он.
-Все в норме. Устроился в городе на приличную работенку, зашибаю деньжата. А у тебя как дела?
- Я ждал тебя каждый день. Ты говорил - заедешь через месяц... А он растянулся на семь лет.
- Дела, дела, сам понимаешь. Работа такая, что никак не отлучиться. Но я взял отпуск и сразу сюда. Да что ты у двери-то стоишь? Раздевайся, проходи, чувствуй себя как дома.
Анвер улыбнулся. Хэм тоже, хотя и с трудом. Потом он снял сапоги, плащ, развел огонь в печи, поставил разогревать суп. Анвер начал рассказывать о том, как провел эти годы... Но его слова тонули в какой-то плотной и вязкой тишине, наводнившей кухню. Даже дышать стало трудней.
Незаметно подкрались сумерки и исчезли все звуки, кроме стука капель по черепичной крыше...
Перед тем, как лечь спать, Анвер сказал, что не может пригласить отца к себе, потому как на данный момент ограничен в жилье. Но поспешил заверить, что через месяц-полтора все уладится и он вернется за Хэмом.
Ночью Террен не спал. Он открыл окно, но духота почему-то только еще больше сгустилась. Кое-как промучившись до утра, Хэм, часов в семь, даже не позавтракав, побрел к Мэффэрду.
- Ты чего в такую рань? - спросил чародей, протирая глаза.
- Анвер вернулся, - сказал Хэм.
- Да ты что! Радешенек, а?
- Нет.
- То есть как "нет"?! Ну-ка пойдем, - Мэффэрд провел Хэма в дом, усадил на кухне, а сам принялся готовить отвар из листьев приатто. - Что случилось-то? - поинтересовался чародей, гремя кастрюлями.
- Не знаю, - Хэм вздохнул и рассказал о прибытии Анвера.
- Вот те на, - пробормотал Мэффэрд, выслушав Террена.
- Понимаешь, он должен был, весело улыбаясь, ввалиться в дом, извиниться за долгое отсутствие, должен был шутить и смеяться от всей души, пригласить в гости, вне зависимости от того - дворец у него или крохотная комнатушка. В общем, вести себя как сын, вернувшийся через семь лет к своему отцу.
- Странно. Раньше, помнится....
- Раньше! Что толку говорить о прошлом! На сегодняшний день мой сын работает в непонятном торговом агентстве и из всего имущества носит при себе лишь кинжал в локоть длиной.
- Он надолго?
- На несколько дней.
- Может, уговоришь Анвера остаться здесь? Ну его, этот город! Пусть живет в деревне.
- Он не согласится.
- Почему это?
- Не согласится, и все. Знаешь, что, давай-ка я тебе забор починю. А то свихнусь, если не перестанут думать об Анвере.
- Дождь ведь на улице.
- Плевал я на дождь. Он теперь до самых морозов не кончится. А там снег повалит, против него я ничего не имею. Снег хотя бы падает бесшумно. Ладно, тащи гвозди и молоток.
С забором Хэм провозился до полудня. Но починил.
- Загляденье просто, - оценил работу чародей. - Спасибо. Не знаю - чем и благодарить.
- Мэф, ты ведь гадать умеешь.
- А то как же.
- Мне б про Анвера узнать...
- Опять ты за свое.
- Пожалуйста.
- Хорошо, хорошо. Только нужна вещь, которую он носит с собой сейчас, любая.
- Договорились. Я попрошу у него что-нибудь.
Хэм пожал Мэффэрду руку на прощание и отправился домой. Там Анвер что-то готовил.
- Чем это у тебя так вкусно пахнет? - Террен попытался произнести это как можно веселее, но вышло несколько неестественно.
- По-моему, это будет жаркое, - усмехнулся Анвер. - Ты где запропал?
- Был у своего друга, - Хэм прошелся по кухне, сел в кресло. - Мне нужно с тобой поговорить.
- О чем?
- Знаешь, я был бы очень рад, если б ты бросил работу в городе и остался здесь.
- Здесь? - Анвер перестал помешивать жаркое и уставился на отца.
- Ну, на несколько лет. Пока я не умру.
- Что за разговоры: умру, не умру! Перестань.
- Не увиливай, пожалуйста. Ты согласен?
- Но как я могу бросить работу! Да и зачем? Мне вот-вот подвернется выгодное дельце, я улажу проблемы с жильем и вернусь за тобой.
- Ты однажды уже обещал вернуться.
Анвер не нашелся, что ответить.
- Я знаю: ты уйдешь, и снова на семь лет. А мне уже шестьдесят пять. Я ведь могу и не дожить до второго свидания.
- Ну, что ты такое говоришь!
- Зачем ты пришел? Ты ведь пешком пришел? Где твоя лошадь?
- Ее задрал вуугур, когда оставался день пути до деревни. Придется здесь купить новую.
- Странно. Через семь лет ты вдруг скачешь сюда, отбиваясь по дороге от вуугуров и только для того, чтобы сообщить, что через месяц приедешь опять.
- Но я соскучился!
- Не мудрено. За столько времени любой соскучиться успеет.
- Но я уже объяснял, что не было у меня возможности приехать! До деревни восемь пути. Туда, обратно, недельку здесь - итого почти месяц. Кто бы мне дал такой отпуск! В чем ты меня, вообще, обвиняешь?
- Ни в чем. Когда ты уезжаешь?
- Послезавтра.
- Значит, не останешься?
- Не могу.
- Тогда можешь не тянуть время. Лошадь я тебе достану.
Хэм поднялся, натянул сапоги, накинул плащ и вышел из дома под проливной дождь.
Когда Террен вернулся, Анвер уже спал. Его кинжал лежал на диване. Хэм взял оружие в руки, провел пальцем по лезвию.
- Острый, - пробормотал старик. - И сталь хорошая.
Потом отправился на боковую, и почему-то сразу уснул, едва голова коснулась подушки.
4
Утром Хэм застал постель Анвера пустой. И кинжала не было.
Только Террен приготовил отвар из листьев приатто, как в ворота начали дубасить.
- Иду, иду, - проворчал Хэм себе под нос.
За воротами стоял бледный до невозможности сосед.
- Что стряслось? - спросил Хэм.
- Дайвура убили, - сосед прислонился к забору. - Я пошел к нему в гости, гляжу - ворота открыты, а он... там, с ножом в груди... лежит.
- Как? С ножом?.. Не может быть! Пойдем, поглядим.
- Не-ет, Хэм. Ты иди, а я уж лучше домой. Не к добру это - вторая смерть за несколько дней. Ох, не к добру.
- Успокойся, - Террен похлопал соседа по плечу и направился к дому Дайвура Лэберга.
...Хозяин особняка лежал во дворе, раскинув руки. Его глаза были расширены от ужаса, из груди торчала рукоять кинжала. Крови почти не было - ее смыл дождь. Хэм подошел ближе, склонился над трупом и выдернул клинок. Это был кинжал Анвера.
И плотина давящей духоты рухнула, беспросветная мгла цепко ухватила за горло и швырнула на колени.
...Хэм стоял под дождем и смотрел в небо, которое заволокли серые тяжелые облака. Он смотрел с такой ненавистью, словно это они были виноваты во всем.
Хэм не плакал. Нет. Это капли дождя. Дождя, который, казалось, шел все шестьдесят пять лет, и будет идти до тех пор, пока Хэм не умрет. А, быть может, вообще никогда не закончится...
Террен словно постарел на много лет. Теперь уже в его кряжистой фигуре не угадывалось никакой силы. Это был просто старик.
- Ты все знаешь, - догадался Мэффэрд, открыв ворота.
Хэм кивнул.
- Почему? - тихим голосом спросил он. - Мэф, почему?
- Зайдешь в дом?
- Нет.
- Но дождь...
- Не говори мне о дожде.
- Хорошо... Слушай. Анвер поначалу в городе действительно устроился в торговое агентство. Он зарабатывал неплохие деньги, но потом его уволили, твой сын...
- Он не мой сын. Он просто Анвер Террен, - спокойно возразил Хэм.
- Да... Анвер оказался на улице, некоторое время бродяжничал, потом ограбил ювелирный магазин. Его поймали, отобрали все, Анверу удалось бежать. Спасаясь от погони, он добрался до нашей деревни и ограбил Дайвура. Он уже убегал с деньгами, как Лэберг услышал шум и пошел выяснить, что там происходит. Анвер вынужден был убить его, а потом...
- Ты не ответил мне, Мэф. Почему Анвер стал таким?
- Но, Хэм, откуда мне знать....
Террен кивнул и зашагал прочь, даже не попрощавшись.
Он прошел по улицам деревни, свернул на тропку, ведущую к перевалу.
Хэм шагал быстро и уверенно, словно знал, куда идет. А на самом деле - понятия не имел. Он остановился только у одинокой скалы, что возвышалась на берегу озера. На ее вершине кто-то стоял. Присмотревшись, Хэм понял, что это Глурни - племянник погибшего Блэста.
- Эй! - окликнул его Террен. - Что ты там делаешь?
Глурни не отвечал. Хэм тяжело вздохнул и полез наверх.
- Уходите, дядя Хэм, - всхлипнул Глурни (к тому времени он уже сидел на краю площадки, венчавшей скалу, и плакал). - Уходите, я не хочу никого видеть.
- Что с тобой, Глурни? - заботливо спросил Хэм. - Почему ты здесь?
- Я остался совсем один... Я не хочу больше жить... Не подходите, а то я спрыгну, не походите!
Хэм приветливо улыбнулся и присел на корточки:
- Послушай, Глурни, самоубийство - дело, конечно, серьезное. Но ненужное. Да если бы я при каждой трудности, которых у меня в жизни ой-ей-ей сколько было, тут же собирался прыгать со скалы, что же вышло-то бы! Не-е, приятель - так дело не пойдет. Я понимаю, как тебе трудно, но поверь старику Хэму - ничто не оправдывает самоубийства, нет таких причин. Тем более, для такого хорошего парня, как ты...
Для Хэма все отступило на задний план, и существовали только эта площадка на высоте сорока локтей и Глурни. Глурни, которому надо спасти жизнь. Поначалу Хэм говорил через силу, превозмогая себя, но вскоре пришла уверенность в своих словах. и то, что мальчик перестал плакать и глядел на него, подкрепляло веру, столь необходимую Террену сейчас, когда рушился весь его мир.
-Знаешь, Глурни, что мы сделаем: переезжай ко мне. Дом у меня большой, одному-то скучно жить, а вдвоем - совсем другое дело! Вместе будем на охоту ходить, рыбачить. А?
- Вы это серьезно? - не поверил Глурни.
- Конечно.
- Но у вас же сын есть...
- Сын? Какой сын? Нет, приятель, ты что-то напутал. Ну, пойдем, а то простудишься. - Хэм подошел у Глурни и взял его за руку. Старик улыбался. Он стоял на скале и слушал, как поет дождь. Почему же он раньше не слышал эту чудесную песню - мелодичную, словно далекий перезвон колокольчиков; нежную, точно шелест первых листьев весной; чарующую, будто голос любимого человека...
- Глурни, - прошептал Хэм. - Ты слышишь, как поет дождь?
- Нет, по-моему, он просто шумит, - ответил Глурни.
- Эта песня звучит для всех. Да, я уверен, что для всех. Это трудно, но если постараться - ее может услышать каждый.
- Пошли домой, дядя Хэм. Я уже замерз.
- Конечно. Идем.
Хэм и Глурни стали спускаться со скалы. А дождь все шел. Лил, не переставая. И его песня медленно плыла над озером, над перевалом, над бесконечными лесами. И жители маленькой деревушки ждали, ждали, когда же перестанет этот ливень, ругая его на все лады в своих избах. Не для них звучала эта песня. Ведь они даже представить не могли, что в шуме падающих капель можно услышать мелодию...
1996