Закат был багровым. Второе солнце касалось горизонта, расцвечивая небо кровавыми тонами. Ещё немного - и всё вокруг потонет в темноте, густой и вязкой, хоть и ненадолго. Люди шли один за другим, низко опустив головы. Они двигали конечностями быстро, сдержанно и размеренно. Ноги вязли в глине, которая хлюпала. Короткие ежедневные дожди не позволяли земле затвердеть. Люди шли молча, экономя энергию, чтобы вовремя скрыться в бараке. Они успеют, у них всё рассчитано до мгновения. Я ни разу не видела суеты, беспокойства у местных - все движения сосредоточенно-скоры, монотонны и однообразны, словно ход иглы в челноке. Через секунду они скрылись, небо померкло. Опустилась тьма. Сразу стало зябко, вместе с темнотой надвинулся холод.
Я подошла к бараку. Местные сидели на полу, образуя круг. Они положили руки на плечи друг другу, обратив лица в верх. Глаза их закрыты, губы чуть изогнуты в подобии улыбки. Кто-то тянул "а-а-а", кто-то "уммм". Звук получался долгим, неопределённым, гудящим.
Помню, как впервые услышала этот звук. Это было давно - в декабре. Я тогда только прилетела на Сетам. Первая самостоятельная командировка. Носилась с камерой и диктофоном. Всё поражало: бинарная система солнц, постоянные закаты и восходы, небо лилового цвета, резкие перепады температур, а более всего - местные. Их сосредоточенность, точность, будто все вместе делают необыкновенно важное дело. Вот они, смуглые, худые и жилистые, в длинных рубахах идут друг за другом, шаг в шаг, месят босыми ногами вязкую глину Сетама, а вот быстро ныряют в проём барака, и тут же наступает тьма.
Я сначала держалась поодаль, старалась не приближаться, но местные совершенно игнорировали меня, и постепенно я осмелела. Даже, когда подходила на расстояние вытянутой руки, не замечала ни одного взгляда, ни одного кивка. Меня для них не было. Потом привыкла, мне стало нравиться, что они меня не замечают. Можно встать сзади в ряд и идти с ними. Я зарисовывала на картах их маршруты, получались спирали - большие и маленькие, в разных направлениях. С солнечным светом вереница людей появлялась под небом, и если дневной промежуток велик, то и протоптанная спираль получалась длинной, но даже когда солнце встаёт совсем ненадолго - десять пятнадцать минут - люди всё равно выходят, чтобы хоть немного, но пройти пройти.
Позже я заглянула в бараки. В разных местах Сетама разбросаны строения из сухих толстых прутьев. Они напоминают шатры круглой формой и конусообразной крышей. По сути же это были бараки. Строения хорошо сохраняли тепло, но и в доме люди не отдыхали. Сразу усаживались они в круг, клали руки на плечи друг другу, воздевали головы к крыше и тянули своё унылое "Аум", создавая ровный постоянный гул.
Никогда не видела, чтобы они ели, спали, или предавались каким либо другим занятиям, а я на Сетаме вот уже пять земных месяцев. Лишь однажды набрела на несколько бараков, где люди плели одежду из сорошки - длинной и прочной травы. Мне не встречались дети. Местные - только взрослые люди, непонятно какого пола. На лицах одних есть скудная светлая растительность, на лицах других - нет никакой. Сначала они казались похожими, словно близнецы. Я сделала снимки, и только при внимательном рассмотрении научилась находить различия. Они, конечно, были - разная форма рта, носа... Но одинаковое выражение лица делали различия незаметными. Чем-то их жизнь напоминает рабство, хотя нет ни хозяев, ни плетей.
Признаться, мне порядком надоели и местные с их странным укладом, и Сетам и вся эта затянувшаяся командировка. Но в институте попросили задержаться ещё - собрать побольше информации о людях. Руководство всерьёз заинтересовалось образом жизни населения Сетама...
Сегодня, когда жители были в бараке, я зашла и села поодаль. Я сидела и слушала звук. Этот ровный звук дарил умиротворение, отрешение от всего. Я сидела, и мысли мои были далеко-далеко, витали в облаках. Мне казалось, что я заливисто смеюсь вместе с братом, или бегу по земному лугу... Пью молоко большими глотками, оно стекает с уголков рта, а мне некогда отереть лицо - хочется пить ещё и ещё, и поливаю цветы - и нахожу набухшие бутоны и от этого радостно. Мне было хорошо, очень спокойно. Через какое-то время руки сидящих в кругу рядом со мной, раздвинулись и потянулись ко мне. И я положила руки к ним на плечи, замкнула круг. Это произошло незаметно, естественно. И, оказавшись с ними, я поняла как необыкновенно хорошо, чудесно так сидеть, окутанная звуком, как облаком. И так же незаметно для себя, тихое ровное "уммм" полилось из меня. Не думалось ни о чём. Я вся превратилась в ощущение света. Время остановилось, наверное, я могла бы сидеть так очень долго, но вдруг круг разомкнулся - люди стали один за другим выходить из барака. Мне очень хотелось пойти вместе с ними, но нужно было составлять отчёт...
Из отчёта Лары 12-54.
" Люди Сетама ведут удивительный образ жизни. У них нет вожака, но действия их организованы, скоординированы и подчиняются природным ритмам. В тёмное время суток они укрываются в бараках и медитируют. Насколько я могу судить, медитация является для них способом принятия пищи - космической энергии. Так же, во время медитации они отдыхают и эмоционально подпитываются. В момент появления солнца (или солнц) местные выходят из бараков друг за дружкой и идут по Сетаму вплодь до заката солнц. Сначала я не понимала смысла этих действий, но предполагаю, что так они оптимизируют свой энергообмен, сбрасывают негативную энергетику в пространство. Местные неэмоциональны, неразговорчивы. Их типичные звуки "А" и "Ум", которые они произносят во время медитации. Они напоминают пчелиную семью - слаженностью действий, но у них нет лидера. Из животного мира обращает на себя внимание отсутствие хищников на Сетаме. Видовой состав травоядных и насекомых представлен широко - мной зарегистрировано около пяти тысяч видов животных (файлы прилагаются)".
Вчера и сегодня я была вместе с местными. Это поразительно. То, что кажется бессмысленным, имеет огромное значение. Во-первых, сам образ жизни естественен и целесообразен. Нет ничего правильнее, чем питаться энергией космоса, а не за счёт ресурсов планеты. Человек - порождение космоса, и всё необходимое он получает при верном образе жизни. Это и есть следующая ступень эволюции, именно поэтому человек и может считаться венцом творения. Ведь он выше примитивных инстинктов, выше простых эмоций. Это прекрасная, логичная и правильная жизнь. Она даёт счастье. Потому что счастлив тот, кто всё делает правильно. Человек избавлен от агрессии и разрушения, а это кажется невероятным. Во-вторых, здесь люди не только воспринимают энергию, но и аккумулируют её. Местные - это своего рода механизм по восприятию, накоплению переработке энергии. Предполагаю, что во время спирального движения друг за дружкой происходит модификация. Надо непременно отобразить все наблюдения в отчёте...
Вот уже две недели живу как настоящая Сетамка. Я похудела, но это даже к лучшему - лишняя масса ни к чему. Я втянулась в этот ритм: движение - медитация, день - ночь. Я не сплю, не ем, не нуждаюсь в естественных отправлениях. Я теперь знаю, что такое нирвана - это то, что я чувствую во время медитации. Местные не размножаются, не болеют и, подозреваю, не умирают. Это ли не главное достижение? Не высшая благодать? Сейчас, оглядываясь назад, вспоминая жизнь людей моей планеты, недоумеваю: как можно существ, поедающих плоть, убивающих себе подобных, большей частью злобных и завистливых, эгоистичных и тщеславных, считать разумными? Я бы назвала их детьми, если бы преступленья землян не были так ужасны. Недавно поняла, что люди Сетама не просто живут сообща, а соединены друг с другом невидимыми связями, они словно одно. Так же они невидимо связаны с планетой и с космосом. Я бы хотела почувствовать эту связь, но пока не могу. Мой организм не достаточно перестроился, чтобы присоединиться к ним. Пока существую на небольшой дистанции, хотя со стороны и незаметной. И я уже счастлива. Представляю, как чудесно соединиться с ними по-настоящему! Это совершенная жизнь. Когда-нибудь я буду с ними полностью.
...Сегодня прилетали люди с Земли, с института. Говорили, говорили, говорили... Зачем так много говорить? Так много нельзя даже думать. Я очень устала.
Из письма Главы Института Отдалённых Цивилизаций к матери Лары Ольме Вин.
" Многоуважаемая Ольма. Восемь месяцев назад Ваша дочь была направлена в научно-исследовательскую командировку на планету Сетам. Планета считалась одной из самых безопасных, на ней нет хищников, местные жители ведут мирный, стадный образ жизни. В задачи Лары входило изучение планеты, флоры, фауны, уклада жизни местных жителей. Что она с успехом и делала. У нас не было никаких замечаний по поводу её работы. Как на Земле, так и на Сетаре отчёты Лары отличались чёткостью, ясностью, своевременностью. Ларе удалось выяснить много нового о жизни сетамцев. Но в последние полтора месяца отчёты стали нерегулярными, Лара редко выходила на связь, а вскоре и вовсе стала игнорировать любые попытки связаться с ней. Была отправлена экспедиция на Сетам. Три сотрудника института - начальник отдела Розов Т.Т., психолог Пачулин К.С., врач Осаткин Ф.Я. нашли Лару. Поверьте, это было не просто. Она оказалась среди местных и почти слилась с ними. Сейчас она ведёт тот же образ жизни, что и коренные сетамцы - медитирует и гуляет на открытом воздухе. Она очень оптимистична, жизнерадостна, психолог не обнаружил никаких расстройств психики. Также она была осмотрена врачом, признана здоровой. Сотрудники института настойчиво предлагали вернуться Ларе на Землю. Но она категорически отказалась. Свой отказ она аргументировала тем, что нашла на Сетаме оптимальный для себя образ жизни. Кроме того, Лара попыталась сагитировать членов экспедиции остаться, присоединиться к местным. Учитывая параграф пятый пункт третий конституции Земли "О свободе выбора гражданина" настаивать далее экспедиция не сочла возможным. Мы сожалеем, что Лара сделала такой выбор, но вынуждены уважать его. Надеемся, то что Лара считает себя счастливой, послужит Вам утешением. Прилагаем видеоролик, адресованный Вам.
Глава Института Отдалённых Цивилизаций Морс Вит Якоб."
Ольма тысячу раз перечитывала это письмо. Она всё равно ничего не понимала. Зачем, зачем её доченька осталась на той чужой далёкой планете? Разве для этого она кормила её грудью, укачивала, рассказывала сказки на ночь? Заглядывала в её синие глазки, покупала плюшевых львов и медведей. Разве для этого она всегда и во всём поддерживала её? Даже в решении исследователем космических далей. Ольма подолгу всматривалась в бледное, худое, такое родное лицо. Пыталась разгадать его выражение. Ей казалось, что Лара смотрит встревожено и недоумённо. И только когда она слышала слова Лары, ей становилось немного спокойнее: