Несколько секунд Виктор стоял в коридоре у двери. За дверью, внутри было тихо. Потом изнутри кто-то отозвался. Виктор еще немного помедлил, толкнул дверь и вошел.
Здесь нужно сказать пару слов о том, почему его так угнетала здешняя обстановка. Когда-то давно, еще, быть может, лет десять назад, он уже бывал в подобной обстановке. Еще когда он сам был студентом, у него были друзья, тоже студенты, которые жили в таком же корпусе. Тогда он у них довольно часто бывал, и мог немного судить об этой жизни - хотя и немного со стороны, как гость. Но дело было не в них, а в самом Викторе. Все годы учения оставили в нем какое-то тяжелое ощущение - какой-то бесцельности, тоски и неприкаянности - и это наложило свой отпечаток на все, даже самые обычные впечатления, связанные с теми годами. Он приложил потом много усилий, чтоб этот период жизни забыть, совсем от этих воспоминаний избавиться - и все же какие-то подспудные ощущения оставались.
Теперь он, конечно, пришел сюда совершенно иначе, совсем другим человеком - и с совершенно другими целями. И все же какие-то неуловимые чувства оставались. Теперь, стало быть, задача была также и в том, чтобы ему от этих ощущений окончательно избавиться.
Тем временем он уже входил в комнату. Момент был самый ответственный. Сейчас он здесь должен был все узнать, понять обстановку, найти общий язык с этими студентами. Он внутренне к этому готовился. Он про себя решил, что даже если все сложится неудачно - того, кого нужно, сейчас не будет, или разговор не удастся - все же не отступать и приложить любые усилия, чтобы понять обстановку и найти возможность в ней действовать. Однако, пока все складывалось удачно - студенты оказались дома, и Виктор уже был приглашен внутрь.
Войдя в комнату, он быстро оглядел обстановку. Она была обычная, какая - он теперь знал - бывает почти во всех комнатах в таких общежитиях. Стояли четыре кровати, стенной шкаф, на стенах висели полки, напротив окна стоял единственный стол. Кровати в этот раз были застелены, под потолком висела лампа без абажура. Он сразу обратил внимание и на студентов. Их было в комнате двое. Один из них лежал на спине на одной из постелей, прямо поверх одеяла, другой сидел у окна за столом. Одеты они были по-домашнему, как и бывает обычно в подобных местах - в каких-то спортивных тренировочных и тапочках.
Виктор все это окинул одним взглядом, заметив лишь главное - больного в комнате не было. Один из двоих - тот, кто сидел, был, видимо, тот, которого он встретил тогда на лестнице - кажется, Виктор его запомнил. И это была удача - но все же отсутствовал тот, ради которого он все затеял, к которому шел. Не мог же он ошибиться! Ведь слышал же он тогда тот разговор! И, наконец, видел же он кого-то лежащего, когда случайно заглядывал в комнату! Нет, все его надежды и планы были слишком зыбки, слишком зависели от самых разных обстоятельств и случайностей! Так нельзя было делать дела! Он, однако, должен был обратиться к студентам, к которым вошел.
Тут тот, который сидел за столом, видя его затянувшееся молчание, сам его опередил.
- Вы кого-нибудь ищете? - прямо взглянув на него, спросил он.
Виктор очнулся. Надо было что-то говорить.
- Я из благотворительной организации, - сказал он, - Нас направили в ваш корпус. Мы занимаемся теми, кто нуждаются в помощи - плохо обеспеченными, больными. У вас здесь нет таких? (позже будет объяснено, почему Виктор так сказал)
Лежавший студент подмигнул первому.
- Слышь, Петька! - весело сказал он, - Уже ходят по комнатам помогать. Думаю, стоит воспользоваться - а ты как? Я вон сессию не сдал - не дают стипендию. Даже носки новые не на что купить. Запишите меня, пожалуйста.
Виктор понял, что парень шутит, и улыбнулся. В планы его такая "помощь", однако, не входила.
- Кто у вас здесь действительно нуждается? - пряча улыбку, сказал он, - Может, у вас есть больные, кто в самом деле не может себя обеспечить? Мы в основном таким людям помогаем. Вам же мы поможем... как-нибудь в другой раз.
- Слышь, Петька? - вновь обратился к другому лежащий студент, - Нам не хотят помогать. Ищут совсем несчастных. Слушай, давай пошлем его к Иванову. Это, пожалуй, как раз для него. Он как раз только и ищет, как бы ему кто-нибудь помог.
Первый студент проявил вдруг явный интерес.
- Вы действительно больным помогаете? - обратился он к Виктору, - Странно, никогда не знал, что бывают такие организации... Первый раз про такое слышу... Но у нас тут действительно есть один студент... Он, пожалуй, действительно нездоров... По крайней мере, последние месяцы выглядит действительно неважно... Вот, по-моему, он в вашей помощи как раз и нуждается. Вы бы поговорили с ним - может, и выйдет что...
Виктор выразил готовность и интерес.
- А где он? - живо спросил он, - Я бы с радостью с ним поговорил.
- Он тоже здесь, в этой комнате живет, - ответил студент, - только мы его теперь в другую перевели. Поскольку он действительно болен, отправили его туда, где поспокойнее - благо есть такая возможность.
- Что же, я обязательно с ним поговорю, - снова сказал Виктор, как можно более "официально", - А, если не секрет... что с ним?
- А кто его разберет!... - махнул рукой первый студент, - Больной и больной. Пожалуй, еще с весны прошлой. Экзамены плохо сдал, на факультет почти не ходит. Все больше в комнате лежит. Он, правда, и всегда слабый был... Учиться не хочет, домой ехать - тоже. Совсем интерес к жизни потерял. В столовую даже последнее время не хочет дойти. Совсем непорядок с парнем!
Виктор собрался и сделался серьезнее.
- Вы меня отведете к нему? - быстро спросил он.
- Конечно! С великим удовольствием. Вреда, по крайней мере, не будет. У вас ведь общество, официальная организация. У вас, быть может, и средства есть. Может, его в больницу надо класть - мы-то откуда знаем? Мы только чем могли ему помогли!
Виктор встал, и сидящий студент тоже.
- Пойдемте, я Вас к нему отведу, - по-деловому сказал он, - Быть может, это очень здорово, что Вы сюда пришли.
Они оба вышли в коридор. Идти было довольно долго - почти в другой конец коридора - и по пути между ними состоялся небольшой разговор.
- Странно...Я и не знал, что существуют такие общества... - с удивлением говорил студент, - Так Вы действительно больным и бедным помогаете?
- Да, - отвечал Виктор, - Мы делаем все, что можем. Особенно, знаете, люди нуждаются в заботе и внимании. Лекарства и пища, в конце концов, в жизни не самое важное...
Студент удивленно на него взглянул.
- Чего только в наше время не встретишь... - сказал он снова как бы в раздумьи, - Похоже на какую-то психологическую помощь... Вы, случайно, не врач? Или, может быть, Вы с Церковью как-то связаны?
Теперь уже Виктор удивленно взглянул. Ему в самом деле надоел тот "маскарад", который он здесь невольно устроил. Предположение студента отчасти позволяло "разрядить" обстановку.
- Да, мы связаны с Церковью, - сказал он с облегчением.
- То-то я смотрю, Вы вроде похожи на священника, - сказал студент, - Что ж, быть может, это и в самом деле то, что нашему Сане надо.
- Нет, я не священник, - скорее ответил Виктор, - Но наша деятельность связана с храмом. А вашего друга зовут Александр?
- Да. Мы его зовем Саня... Мне его, честное слово, очень жалко.
Теперь Виктор знал все, что ему было нужно. Он, кажется, был вполне готов к разговору с больным. И вовремя - они оба стояли уже у нужной двери.
Здесь нужно объяснить странный прием Виктора, который он использовал при знакомстве со студентами. Еще собираясь идти в корпус, он долго обдумывал все детали - в особенности же свое появление, то, как ему здесь представиться. Тогда-то и родилась у него в уме эта идея. В самом деле, любые другие объяснения здесь мало годились. Он не был товарищем этих студентов, тем более не был их родственником. Он вовсе не жил в этом корпусе, а собирался для чего-то сюда приходить "со стороны". Он даже почти не знал ни обстановки здесь, ни как себя здесь вести. Как, в самом деле, он мог объяснить свое странное появление здесь, среди этих незнакомых людей, и свои странные цели? Сказав же при первой встрече про эту организацию, он мог вроде бы хоть на что-то рассчитывать. Конечно, идея эта была тоже немного странная. Таких организаций у нас почти нет - во всяком случае, они широко не действуют. И это почти сразу заметил первый студент, который два раза сказал, что он не слыхал о подобных организациях. Но все же это было отчасти правдоподобно - особенно учитывая теперешние быстрые изменения в общественной жизни. Ведь не секрет, что, хоть такие вещи у нас пока и слабо распространены, но все же их идея как бы "носится в воздухе". Уже и сейчас такая деятельность может показаться отчасти правдоподобной. Конечно, она может иметь отношение прежде всего к Церкви - о чем, кстати, тоже догадался тот студент. В конце концов, Виктор не так уж и погрешил против истины - ведь в сущности, если подумать, он и собирался заниматься здесь именно такой деятельностью - а существует в действительности такое общество или не существует, быть может, было и не так важно.
Здесь сразу можно объяснить и то, почему он с первых же слов, с порога не сообщил, что он верующий, из храма, и ищет людей, нуждающихся в помощи, т.е. не сказал чистую правду. Но это-то как раз совсем понятно. Во-первых, это никак не объясняло бы его появления здесь, без всякого личного знакомства. А во-вторых, он вовсе не мог быть уверен, что это обязательно будет способствовать успеху его дела. Ведь не секрет, что церковная тема, хоть и стала у нас распространена, все же вызывает к себе разное, отнюдь неоднозначное отношение. Студенты эти могли такому сообщению вовсе и не обрадоваться. С этой точки зрения идея благотворительного общества была, пожалуй, все же самой удачной, вполне подходящей здесь.
Вот истинные причины того, что Виктор, при первом своем появлении в корпусе повел себя именно так. Поэтому он и был рад, когда его новый знакомый студент сам догадался о его связи с Церковью. Это снимало многие сложности, позволяло ему в будущем приходить сюда свободнее, а идею с мифическим "благотворительным обществом" убрать постепенно со временем на второй план. Таким образом Виктору удалось проникнуть в корпус, ввступить в знакомство со студентами - и вот даже теперь добиться разговора с больным.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Они оба стояли уже у нужной двери. Как это и было обычно здесь принято, первый студент постучал. Поскольку ответа долго не было, студент толкнул дверь, и, найдя ее открытою, сам вошел. Минуту он провел там, а когда вышел, то сделал Виктору рукой знак входить. Виктор вошел следом, студент же, обращаясь к кому-то внутри, уж говорил:
- Саня, это к тебе.
Затем, повернувшись к Виктору, он сказал:
- Ну, я, пожалуй, не буду вам мешать. Мы для него уж сделали, что могли - теперь Вы попробуйте. Если что нужно будет, заходите к нам.
С этими словами он вышел, и Виктор остался наедине с больным.
Он находился теперь примерно в такой же комнате, как и первая. Четыре кровати, белые стены, завешенное занавеской окно, стоящий у окна стол. Три кровати были застелены, а на четвертой, у окна под одеялом кто-то лежал. Он, видимо, только проснулся - поскольку смотрел на Виктора смутно и как-то не понимая. В глазах его были недоумение и испуг.
Виктор прошел и остановился посреди комнаты. Он несколько секунд рассматривал лежащего. Это оказался совсем еще молодой человек, почти мальчик, лет, может быть, восемнадцати, слабый и болезненный на вид. Лицо его было бледное, черты довольно худые и резкие, и глаза на этом лице выделялись какие-то большие и печальные. Рука его, лежащая поверх одеяла, была очень худая, как бы почти без силы. Взглянув на него, Виктор сразу же понял, что все, что говорили про него те студенты - чистая правда.
Лежащий студент смотрел на него почти с испугом. Он был сейчас очень встревожен, увидев в своей комнате совершенно незнакомого человека. И все же, глядя в это лицо, можно было догадаться, что в другое время оно может быть ясным и привлекательным, и что вообще этот юноша в глубине души очень умный, светлый и добрый. Все это Виктор разглядел (или, быть может, почувствовал) в первую же минуту, несмотря на то, что в комнате стоял полумрак (т.к. занавеска была задернуты). Надо было, однако, начинать разговор.
Виктор подошел к постели, и прямо глядя на больного студента, спросил:
- Это Вы... Саша Иванов?
Студент вдруг вздрогнул, засуетился, скорее сел на постели и принялся одеваться.
Виктор в недоумении смотрел на него.
- Что? Уже приехали?.. Нужно освобождать?.. - как-то неловко и торопливо заговорил одевавшийся студент.
Виктор сначала не понял, в чем дело - но тут же каким-то чудом догадался. Очевидно, студент был в этой комнате временно, определен сюда, вероятно, на время отсутствия хозяев, и каждую минуту ждал их приезда, когда ему снова нужно будет возвращаться в прежнюю комнату.
- Нет-нет, я совсем по другому делу, - поспешил заверить его Виктор, - Я вовсе не имею к этой комнате никакого отношения. Мне... порекомендовали сюда прийти, поскольку Вы, может быть, нуждаетесь в какой-то помощи... Понимаете, я... из благотворительного общества, и мы помогаем студентам... и вообще всем нуждающимся, у кого какая есть потребность. Быть может, Вам что-нибудь нужно? Быть может, Вам в чем-то нужно помочь, поддержать?
Виктор испытывал огромные трудности, как объяснить ему цель своего визита. С теми-то студентами он более-менее справился - но здесь приходилось начинать все сначала. Студент по-прежнему смотрел на него с тревогой и недоумением. "Это оттого, что я здесь чужой, - подумал Виктор, - Пришел незнакомый человек, какие-то непонятные вещи спрашивает... Здесь обстановка такая, я уже это немного знаю, здесь все чужие и никому так сразу нельзя доверять..."
- Понимаете, мы занимаемся благотворительной деятельностью, - продолжал Виктор, - Мы ищем, у кого трудная ситуация - родители денег не присылают, или почему-то нет нет стипендии, или если человек болен - и, чем можем, стараемся помочь. Мне Ваши друзья сказали, что Вы... не очень здоровы. Вот я и хочу узнать, не нуждаетесь ли Вы в чем-то... нельзя ли облегчить Вашу жизнь, Вам чем-то помочь?..
Студент недоуменно смотрел на него.
- Я... даже не знаю... - неуверенно сказал он, странно оглядывая стены комнаты и шаря руками по кровати, - Я Вас что-то не совсем понимаю... Вроде ничем...
- Не нужно ли Вам чего? - продолжал выпытывать Виктор, - Может быть, нужны лекарства? Может быть, у Вас питание недостаточное?
Студент только пожимал плечами.
- Даже не знаю... - как бы не понимая, говорил он.
Виктор смутился. Беседа у них явно не складывалась. Наверное, это была его ошибка - он, может быть, не с того начал.
Студент вновь недоуменно усмехнулся.
-Разве вот что... - неуверенно сказал он, - Плохо, что я не смогу долго здесь жить. Я ведь здесь временно, пока нет хозяев - и скоро мне снова нужно будет возвращаться в ту комнату. А я не хочу - там шумят. Мне здесь лучше.
Но Виктор как раз это знал, и в этом как раз ничем не мог ему помочь. Он был очень огорчен. До этого момента все шло успешно - он смог прийти в корпус, наладить отношения со студентами, найти своего будущего "подопечного" - но тут все разбилось о его безразличие или о то, что они не смогли найти общего языка. А может быть, студент и правда не мог найти, в чем он нуждается, и совершенно искренне считал свою жизнь нормальной - хотя на любой другой взгляд это было совсем не так. Виктору было очень жалко "сдаваться". Он готов был искать любых других возможностей, вновь и вновь приходить сюда, разыскать здесь других нуждающихся в помощи студентов и осуществить все-таки свое намерение - но теперь уже именно этот, конкретный студент был для него чрезвычайно небезразличен. Но при имеющемся ходе разговора ни о каком продолжении этих действий не могло быть и речи. Безразличное, пассивное поведение студента ставило предел всем его добрым и возвышенным устремлениям.
- Что же, очень жаль... извините... - огорченно сказал Виктор, - Я так искренне хотел сделать лучше, хотел Вам помочь. Но, быть может, Вам действительно ничего не нужно... Я священнику в церкви скажу, что, как мог, старался помочь - но у вас не нашлось желающих.
При этих словах вдруг что-то будто изменилось в лице больного - но, впрочем, какое это теперь имело значение!.. Огорченно кивнув ему, Виктор уже повернулся и пошел к двери. Он уже открыл дверь, и почти вышел, и даже почти закрыл за собой - но тут вдруг услышал сзади из комнаты голос:
- Постойте! Вернитесь!
Голос был очень взволнованный, в нем выражалось сильнейшее чувство.
Виктор так и замер на месте. Вот это было действительно неожиданно! Он тут же снова открыл дверь и шагнул назад в комнату.
Обстановка в комнате изменилась. Больной уже не лежал, а сидел на постели - хотя и с трудом, как бы нетвердо. Видно было, что он действительно очень слаб - быть может, он чувствовал головокружение. Виктор вернулся, подошел и вгляделся в него.
- Постойте! Вернитесь! Куда же Вы?.. - вновь повторил больной студент.
Виктор с удивлением смотрел на него.
- И неужели, неужели Вы в самом деле могли подумать, что Вы здесь не нужны!.. - с каким-то болезненным чувством повторил студент, - Могли вот так просто взять и уйти!
Трудно было понять, что мог значить этот поворот. Надо было постепенно во всем разобраться. Виктор взял стоявший у стола стул и присел напротив кровати. Студент же тем временем немного собрался с духом и заговорил более твердо.
- И неужели Вы так вот могли взять и уйти! - вновь повторил он, - А ведь я Вас ждал, все это время ждал. Не Вас лично, но кого-нибудь... оттуда. Так что - Вы правда оттуда? Из этого места, где все веруют в Бога, и друг о друге заботятся, и поют, и все любят друг друга? Вы правда из Церкви? Что же Вы об этом сразу не сказали?..
- Да, я в самом деле из Церкви, - ответил Виктор, - Наше общество связано с Церковью, и мы от храма помогаем всем нуждающимся.
- Так зачем же Вы уходите?.. Побудьте здесь хоть какое-то время - здесь, где все совсем по-другому, где правила жизни совсем иные... Потому что здесь в самом деле совсем по-другому... Есть, тоже есть хорошие люди - и все же... Здесь жизнь, здесь борьба, здесь все кругом друг друга едят, и если оказался слабым - то и уйди с дороги, и лежи на обочине!.. Знаете, - как бы с удивлением продолжал он, - А я ведь почти так никогда в церкви и не был!.. Один только, кажется, раз - когда-то давно, в детстве. Меня тогда бабушка повела... Там так прекрасно хор пел и горели свечи... Я почему-то теперь, когда здесь лежу, все о таких вещах думаю... Меня это последнее время как-то очень занимает. Я вот все время думаю - как это так, душа?.. Куда она пойдет... потом... когда человека уже не будет?.. Мне почему-то все последнее время такие мысли приходят. Я, знаете, так хотел здесь сходить в храм - но только почему-то нет сил. Я знаю, это людей укрепляет... Вот и приходится здесь одному лежать... (он помолчал) А здесь мне все чужое - эти люди, стены... Я бы все это хоть сейчас бросил, куда-нибудь отсюда ушел - да только куда?.. К тому же мне теперь стало все равно. Уж пусть будет все, как есть. Уж как сложилась жизнь, так сложилась. Я думал здесь, в Москве все начнется, были такие надежды, планы - а вон, глядишь, все как началось, так и заканчивается. Такое уж здесь место- здесь ничего не находят, а только теряют... (он помолчал, и потом вновь вернулся к началу). Так значит, Вы правда оттуда? Я так и предчувствовал. Я знал, что есть где-то жизнь, есть люди - и я их когда-то в своей жизни встречу. Вы верите - я почему-то ждал, что кто-то придет... Лежал здесь и думал, что обязательно будет какой-то просвет, выход... Я, правда, не знал, как именно будет - и Вас сначала не узнал. И даже сам чуть все дело не испортил! Ведь мне и в самом деле никакая помощь не нужна! Мне ведь теперь уже ничто не поможет! А Вы и не поняли, стали уходить... Останьтесь, останьтесь! Если Вы правда верующий, если Вы правда из Церкви - то я Вам так рад, так благодарен, что Вы пришли!..
Теперь было почти ясно, из-за чего произошла вдруг с ним эта странная перемена. Вернее всего, что при визите Виктора он был действительно очень слаб, так что с трудом мог сразу все понять и сообразить - и лишь потом, при уходе Виктора, вдруг как-то чудом понял, как многое теряет, как много эта встреча для него значит!
Виктор слушал его потрясенно. Он вес же оказался прав, добился-таки своего - и именно теперь, когда, казалось, все потерял.
- И что же... чем же я действительно смогу Вам помочь?.. - воскликнул он потрясенно.
Студент вновь заговорил.
- Да я же говорю, что, может быть, ничем и не можете!.. Да это, пожалуй, и не важно! Главное - что Вы есть. Что где-то есть такие люди, как Вы. Мне с этой мыслью жить будет легче. Быть может, только одно - Вы приходите! Вы просто приходите ко мне, и мы с Вами поговорим. Мы так о многом сможем с Вами поговорить!.. Последнее время меня что-то все на такие темы тянет - а здесь почти никому это не интересно... Вот, может быть, и будет вся помощь... Вот Вы говорите - Вы верующий... Скажите - Вы очень сильно верующий?
- Не знаю... - невольно улыбнулся Виктор, - Я только простые вещи могу сказать - что я хожу в храм... что второй год учусь в церковной школе... что пробую людям помогать...
- А я вот Вам совершенно точно могу сказать, что Вы очень сильно верующий, - уверенно сказал больной, - И если так, то Вы все прекрасно сможете мне рассказать. И о вере, и о душе. Скажите, ведь правда есть душа? И правда - она бессмертна? Вы, если учитесь в церковной школе, должны это очень хорошо знать!..
Он был в каком-то особом оживлении, даже отчасти с некоторой веселостью. Виктор обрадовался этому - и в то же время ему направление разговора показалось странным. Отнюдь не часто такие молодые люди начинают разговор с вопросов о вечном бессмертии и о душе. Однако он тут же ответил.
- Да, это правда...
Больной вдруг задумался. Веселость вдруг покинула его.
- Вот это, собственно, я и хотел знать... - задумчиво и тихо сказал он, - Вот этого только мне и было нужно... Знаете (вдруг продолжал он) - если даже Вы больше мне ничего и не скажете, то только за эти слова я буду всю жизнь Вам благодарен. Но Вы еще после ко мне придете (тут же поправился он) - и еще много хорошего мне сможете рассказать.
Виктор машинально кивнул. В действительности он думал о странных словах студента. Ему показалось, по этим и некоторым предыдущим словам, что собеседник его намеренно придает некоторое особое направление разговору. На миг у него сжалось сердце. Но он не стал ничего об этом спрашивать - и вообще не стал никак продолжать эту тему.
- Конечно, я обязательно приду, - уверенно сказал он, - Мы еще с Вами наговоримся... У нас найдется еще много интересных тем. Вы, главное, поправляйтесь, и ни о чем плохом не думайте. Мы еще с Вами в храм на службу съездим...
Больной согласно кивал, но выражение его лица оставило в Викторе странное чувство. Казалось, что у больного были какие-то причины, в силу которых он не верит, что все это, или по крайней мере, часть из этого может сбыться. На миг Виктора вновь обдало каким-то холодом.
- Я точно тебе говорю, - особо настойчиво, с каким-то нажимом сказал он, переходя вдруг на "ты", - Я обязательно буду здесь у тебя бывать. Мы много еще о чем поговорим. И ни о чем плохом не думай. Ты обязательно выздоровеешь.
Иванов только молча кивал. Было видно, что есть какая-то мысль, которая стояла за всеми его действиями и словами и которая одна его теперь занимала. Виктора вновь обдало тем же холодом.
- Что ж, я очень рад нашему знакомству, - как можно спокойнее сказал он, - Я думаю, скоро начнется для тебя совсем другая жизнь. Мне теперь надо посоветоваться с братьями, что-нибудь придумать - а после я к тебе снова приду. Надеюсь, на это не уйдет много - день или два. А ты меня жди.
Больной послушно кивнул. Виктор решил, что на сегодня общения достаточно, поднялся со стула, внимательно взглянул на него, еще раз ободрительно улыбнулся и шагнул к двери. Через секунду он был уже в коридоре. Но тут он снова услышал сзади какое-то движение и шум. Когда он вновь обернулся, вид его нового знакомого его поразил. Тот приподнялся на постели и на прощание смотрел на Виктора как-то особенно. В его взгляде были будто и надежда, и мольба - и в то же время будто сомнение, неуверенность. Виктор понял вдруг, как много в действительности значила эта встреча для этого паренька. Он будто хотел что-то сказать, но слова не выговаривались. Наконец, он сделал над собой усилие и произнес:
- Но Вы... правда придете?
Все вдруг сжалось в душе у Виктора. Он понял вдруг, какая ответственность на него теперь легла. Случилось так, что именно он, Виктор теперь отвечал за судьбу этого человека, за его душу и будущее, и этой ответственности он не мог теперь ни снять ее с себя, ни кому-либо передать. Он обернулся и прямо взглянул в глаза Иванову.
- Я обязательно приду. Ты в этом не сомневайся.
Больной прямо смотрел на него. Он будто просил его, будто чего-то от него ждал... Виктор последний раз взглянул на него, твердо кивнул - и вышел.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Вернувшись домой, Виктор сразу набрал номер брата Николая. Духовный брат, узнав Виктора, тут же спросил:
- Есть новости?
— Плохо дело... - задумчиво ответил Виктор.
— В чем именно?
- Я был у него. Все оказалось даже более серьезно, чем мы предполагали.
- Что ж, расскажи, - попросил Николай.
- По-моему, он умирает, - ответил Виктор, - По крайней мере, ему так кажется. У него все чувства сосредоточены на этом. Мы прямо об этом не говорили, но по всему разговору было видно.
Духовный брат помолчал.
- А внешне как-нибудь это видно? - спросил он.
- Он в самом деле серьезно болен, - печально ответил Виктор, - и выглядит очень слабым. По-моему, у него истощение. Я, впрочем, не знаю - я не медик.
- Причины? - быстро спросил Николай.
- Причины мне тоже до конца не известны. Я только могу строить предположения. Я, кажется, об этом тебе уже говорил, брат, - печально сказал Виктор, - что, может быть, причины во всей жизни, которую он ведет. Там такое место, такие условия. Там каждый предоставлен самому себе - и сильные остаются на поверхности, а слабые гибнут, тонут. И он, кажется, оказался один из таких... (Виктор помолчал) По-моему, этот студенческий корпус - как вся наша жизнь, - сказал он вдруг странно, - Здесь и борьба, и радость, и отчаянье, и надежды... Сюда едут, чтобы что-то найти, чтобы что-то новое в жизни началось - и часто только теряют, только "скатываются под откос". Вот в этом, мне кажется, проблема этого студента...
-И что ты думаешь делать? - энергично спросил брат Николай.
Виктор задумался.
- По крайней мере, буду туда ходить, - сказал он, - Это пока все, что я могу для него сделать. Кстати, он сам меня об этом просил. Быть может, я ничем серьезным ему не помогу - но, по крайней мере, как-то поддержу его, буду рядом. Ах, брат!.. - воскликнул он вдруг, - Как бы хотелось мне его спасти!.. Как хорошо было бы нам отвлечь его от отчаяния, как-то "вытащить"!.. Вот, кажется мне, достойная задача и для меня, и для братьев!..
Духовный брат, видимо, тоже задумался.
- Пожалуй, я тоже рад был бы внести в это дело свой вклад, - медленно сказал он, - Но честно скажи - ты думаешь, это возможно?
- Как можешь ты спрашивать, брат!.. - необычайно горячо сказал Виктор, - Или у тебя нет веры?!.. Или не знаешь ты, что Богу все возможно - надо только об этом горячо у него просить? Ты знаешь - для меня теперь на этом все сосредоточилось! Я вижу в этом смысл жизни, единственную свою цель! Ах, если бы ты знал, брат, как мне хочется его "вытащить"!.. Как хочешь думай - но для меня это проверка себя, всей своей веры! Я именно здесь хочу понять - есть ли она во мне, и многого ли она стоит!.. Я рад был бы все силы на это дело положить!
Духовный брат помолчал.
- Что ж, я понимаю тебя... Хотя, если честно, от таких "проверок", я думаю, стоило бы воздержаться... Слишком уж это, в некотором смысле, рискованно... А впрочем, ты прав - здесь нужно приложить все силы, все сделать, что от нас зависит... Это действительно в некотором смысле для нас проверка, испытание... Но ближе к делу - как именно, ты думаешь, надо здесь действовать?..
Виктор минуту думал.
- Мне кажется, тебе тоже надо к нему ходить, - наконец, сказал он, - Конечно, я сам буду, я уже решил. Но лучше, если он будет видеть не только одного человека. Ведь я не лично думаю его спасти - а именно от Церкви. Вот я и думаю - пусть видит нас, пусть видит других братьев. Пусть знает, что есть люди, которые в этом едины, которые помогают друг другу - и которые, кроме того, его помнят, которым он небезразличен. Я думаю, именно это ему может помочь! Я думаю, именно в этом проявится наша сила.
- Мне кажется, ты во многом прав... И я действительно поговорю с братьями, чтобы их к этому делу привлечь...
- Конечно! - увлеченно воскликнул Виктор, - Один или двое хорошо - а все вместе еще лучше!.. Такой поворот дела, кроме прочего, открывал бы перед нами еще массу возможностей. К примеру, можно было бы устроить его поездку в храм. Не обязательно в наш - пусть даже просто в ближайший. Он сам мне сказал, что хочет этого. Кстати, брат, мне показалось, что он где-то в глубине души - человек верующий. Он сам заводил со мной разговоры о вере, о душе... Если так, то, может быть, наша задача не так уж и нереальна... Так вот, мы могли бы свозить его в храм. Ты ведь знаешь, какое благотворное влияние оказывает на человека богослужение! Потом, если нас будет много, мы сможем организовать и многое другое - покупать ему фрукты, лекарства... Конечно, это не главное, но об этом тоже, кажется, не следует забывать. Я в одиночку бы это вряд ли смог... А главное - именно приходить, дарить ему внимание, тепло, сознание того, что он не одинок.
Брат Николай быстро отозвался.
- Что ж, я согласен с тобой. Я думаю, мы вместе действительно многое сможем сделать. Давай пока наметим конкретно.
- Я завтра снова к пойду к нему, - уверенно сказал Виктор, - Там я ему, кроме прочего, расскажу о тебе. Потом ты уже сам сможешь пойти. Попробуем узнать про ближайшие храмы, когда в них службы. Я думаю, к тому времени к нам уже другие братья подключатся. Все остальное, я думаю, само решится. Я сам буду покупать ему кое-какие продукты - ты, если сможешь, тоже. Здесь каждый будет действовать самостоятельно. Я повторяю - это дело второе, на это даже не надо особенно обращать внимание. Я вновь и вновь готов повторить, что главное - человек спасение дать, ко Христу его привести. Я считаю, что нужно действовать только верой, только своим отношением к человеку. Знаешь, у меня есть цель в жизни, - вновь отвлекся от темы Виктор, - всех, кого ни встречу, ко Христу привести - или, по крайней мере, их на этот путь поставить, или хотя бы на этом пути поддержать!.. Вот бы если и здесь был такой результат!... Если бы искреннюю, чистую веру в него вдохнуть!.. Может быть, тогда все само решится. А пока будем действовать, как договорились.
Духовный брат ответил полным согласием.
- Знаешь, - вновь сказал Виктор, - Я действительно уверен, что он не так далек от веры. Я это во время нашей встречи ясно почувствовал... Мне кажется, он, быть может, даже гораздо более близок нам, чем нам кажется... Если так - то наши усилия, действительно, имеют достаточно твердую почву. Мы, быть может, приобретем здесь нашего нового духовный брата. Знаешь - я, если ты одобришь, пожалуй, дам ему Евангелие почитать... У него во время болезни как раз достаточно времени... Быть может, это будет сейчас как раз уместно...
- Что ж, может быть, и так... По крайней мере, наверное, не будет вреда...
Они договорились вновь созвониться завтра, после второго визита Виктора к больному. Затем братья попрощались, и Виктор, наконец, повесил трубку. Теперь ему нужно было отдохнуть. Он мысленно готовился уже к новому визиту в корпус.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Назавтра к вечеру он вновь отправился туда... но с пол дороги повернул обратно. Он знал, что должен туда идти, и он хотел туда идти - но понял вдруг, что ему нечего сказать пока Сашеньке, что он еще не готов. Прошел лишь день с их первой встречи, и в эту встречу было слишком много сказано - поэтому он чувствовал, что новый визит был бы теперь неуместен. Зато он вспомнил вдруг о Сергееве. Он помнил их последний разговор, достаточно серьезный и долгий, в котором ему, Виктору, удалось достаточно многое сказать. Казалось, Сергеев тогда тоже заинтересовался, слова Виктора, произвели на него некоторое впечатление, и теперь Виктору хотелось узнать, что же произошло дальше с этим человеком, какие последствия в его жизни имело их знакомство.
С этой целью Виктор вернулся домой и с некоторой нерешимостью этому человеку позвонил. Его нерешимость была понятна - ведь тот вовсе не был его знакомым, тем более другом. Не дай бог было показаться ему назойливым! Правда, времени прошло достаточно много - около двух недель. Но как знать, может быть, Сергеев вовсе не заинтересован в продолжении знакомства! Однако, Виктор чувствовал, что он вполне может сам позвонить, поскольку этот человек был для него уже далеко не безразличен, почти даже дорог. Ему почкму-то казалось, что его собственная забота не вызовет у Сергеева неудовольства, даже будет ему в какой-то степени приятна.
И он не ошибся. Сергеев был рад этому звонку, вполне одобрил идею Виктора о визите - и снова, как и в прошлый раз, пригласил его к себе. Скоро Виктор уже был у него и сидел на знакомой кухне.
- Я вовсе не стремился сегодня к серьезным разговорам, - сказал он, когда хозяин поставил чайник и сел напротив него, - Я просто хотел узнать, как складывается Ваша жизнь, что нового теперь в ней... Давайте сегодня просто спокойно поговорим.
Хозяин взглянул на него удивленно.
- А я-то как раз ждал чего-то более серьезного! - воскликнул он, - Я ожидал как раз разговора о главном! Дело в том, что я достаточно серьезно обдумывал Ваши слова, и - это имело даже некоторые результаты в моей жизни. Так что я вполне готов теперь с Вами серьезно поговорить.
Виктор был приятно удивлен. Он сознательно не хотел сегодня заводить разговоры о вере, чтобы не оказаться назойливым, хотел обычного человеческого общения - и вот собеседник сам наводил его на эту мысль. В конце концов, в этом была подлинная, внутренняя цель Виктора - поэтому он был рад.
- Что ж, я Вас слушаю, - сказал он серьезно, - Что именно в Вашей жизни нового?
- Я заходил в ближайшую церковь, - живо откликнулся Сергеев, - Я пробовал там в чем-то разобраться, кое-что понять. К сожалению, пока мои успехи не слишком серьезные...
- А, я даже не знаю!.. - смущенно воскликнул он, - Я пока не разобрался, я ничего не понимаю!.. А главное, я ведь, наверное, не должен судить... Но мне там... как-то не по себе. Мне там как будто чего-то не хватает. Нет-нет, - тут же поправился он, - наверняка там все так, как и должно быть!.. Даже без сомнения именно так!.. Ведь все это традиция, это идет из глубин веков... Но... не знаю, не знаю!.. (в смятении воскликнул он) Видимо, я вообще не должен об этом заговаривать!.. Там, к примеру, я никому не интересен, меня там просто не замечают!.. Я три недели хожу туда - и никто ко мне не подошел, ни с кем не удалось поговорить - вот, как, например, с Вами... Не знаю, не знаю!..
Виктор серьезно глядел на него. Вновь поднималась тема, которая и его самого очень волновала, и в которой он сам далеко не все понимал.
- Вы пока делаете первые шаги... - осторожно сказал он, - А при этом нельзя ждать, что все будет гладко... Несомненно, в Церкви поначалу многое может встревожить, смутить... Я думаю, что нужно относиться к этому мудро - избрать общее направление движения и не смущаться отдельными деталями. И воспринимать это как целое - как особую глубокую жизнь, у которой есть разные стороны... К примеру, с одной стороны - это я и наши разговоры, а с другой - этот храм, куда можно просто ходить на службу... Тогда, может быть, и недоумений будет меньше.
- Да, - воскликнул Сергеев, - Но я там как чужой! Я туда хожу как на какой-то посторонний спектакль!
Виктор вздохнул.
- В этом, конечно, не Ваша вина - но и не тех людей, которых Вы там встречаете, - сказал он, - В этом проявляется наша сложная современная обстановка. Ах, это странное время, ах, эта непонятная страна!.. - воскликнул он вдруг, - В это время и те, кто обращаются к Истине, часто отходят от нее, потому что не находят того, чего они ожидали. Кто бы в этом времени и стране разобрался?.. Но Вы подождите, не ставьте а этом деле крест. Обидно было бы из-за каких-то внешних деталей пройти мимо вещей, для жизни чрезвычайно важных. Вы ведь конечно, знаете, что в Москве сейчас очень много храмов. И не во всех из них обстановка совершенно одинаковая. Есть храмы такие, как тот, в котором Вы побывали - но есть и другие, в которых Вы бы могли найти еще много интересного. Быть может, Вам нужно просто попробовать, поискать... Но я при этом ни в чем не рискну обвинять и обстановку вашего ближайшего, соседнего храма.
Сергеев оживился.
- Я что-то подобное подозревал, - сказал он, - Конечно, я этими вещами до сих пор не интересовался и в них почти не разбираюсь - но я уверен, что непременно должно быть именно так. И, если так, то я хотел бы знать и некоторые другие из таких мест, где, как Вы говорите, "я смог бы и что-нибудь более интересное для себя найти".
Виктор печально улыбнулся. Вновь ход разговора возвращал его к его собственному, родному храму. Он не хотел первоначально об этом говорить, но теперь понял, что этого нельзя избежать, если он хочет по-настоящему воздействовать на такого человека, как Сергеев. Первоначально он хотел помочь собеседнику прийти к вере, никак не упоминая при этом про свой храм. Теперь пришло время все же поднять эти тему.
- Что ж, я могу назвать Вам одно из таких мест. Там в самом деле многое может найти для себя любой человек, и это для него может оказаться серьезной опорой и поддержкой.
- Да-да, пожалуйста, назовите. Я не знаю, когда именно я буду в следующий раз в церкви - но я бы хотел пойти именно в такое место. Только перед этим расскажите мне хотя бы в общих чертах, что я там смогу найти.
Виктор задумался. Ему доставляло некоторую трудность описывать обстановку в храме.
- Там есть большой храм, - с усилием начал он, - При храме есть духовная школа. Эта школа - для всех желающих, для всякого возраста и уровня интеллекта. Там в основном говорят о жизни души, изучают церковное учение. Почти все учащиеся друг друга знают. Помимо этого мы просто общаемся, ходим друг к другу в гости, друг другу помогаем. Что еще... Даже не знаю... (Виктор вдруг почувствовал, что он и так сказал уже достаточно много и что ничего уже не надо добавлять) Короче, там и людей духовных можно найти - и все, что нужно, о вере узнать.
Сергеев слушал очень внимательно.
- Я думаю, это как раз то, что мне нужно, - сказал он, - Я именно чего-то подобного в жизни искал. Вы мне объясните, как попасть в это место?
Виктор попросил его взять бумагу и продиктовал адрес. После этого он ощутил легкую грусть. Ему все-таки пришлось сделать то, чего он первоначально не собирался! Сложная современная обстановка и отсутствие мест, где ищущий веры человек мог действительно получить духовное образование побудили его пригласить собеседника в храм, с которым у него самого были серьезные нерешенные духовные проблемы. Видимо, нельзя и в духовной жизни без компромиссов!.. Человеку нужно общение, нужно встретить верующих людей - и приходится называть ему место, которое в чем-то у него самого вызывает сомнение, которое он, иначе бы, может быть, и не назвал!
- Туда можно прийти совершенно свободно, - добавил он, - Там рады любому. И все специально устроено так, чтобы пришедший мог войти в эту жизнь, найти в ней свое место. Вы, если решите, просто придите туда - и там Вам все объяснят.
- Да, видимо, это как раз то, что мне сейчас нужно, - вновь сказал Сергеев.
- Что ж, желаю успехов.
Он помолчал немного, и потом сказал:
- Но если так, если Вы туда пойдете, то моя роль в отношении Вас будет уже не нужна. Я именно только ту цель и мог ставить, чтобы Вас к чему-то надежному привести, чтобы Вы смогли сделать уже самостоятельный шаг. Если те люди возьмут за Вас ответственность, то наши разговоры к этому уже вряд ли смогут что-либо добавить. Всегда более надежно познавать церковную жизнь через общество, чем через отдельного человека. Так что, если Вы туда пойдете, то моя задача будет выполнена. И тогда дальнейшие встречи я уже не смогу ни предлагать, ни на них настаивать.
- Что ж, я Вас понимаю, - искренне сказал Сергеев, - Но, поверьте, я и дальше был бы рад видеть Вас. Я совсем не считаю, что возникшие знакомства нужно вот так сразу прерывать. Я признаюсь, что за эти недели Вы мне стали даже чем-то дороги - может быть, Вашим желанием даже на боль совершенно незнакомого человека откликнуться и помочь. Я согласен, что, если я пойду туда, то там меня ждут, может быть, совершенно новые впечатления - но все же позвольте мне иногда звонить и Вам.
Виктору ничего не оставалось делать, как согласиться.
- Хорошо, давайте встретимся еще через некоторое время, если Вы этому будете рады. Я со своей стороны тоже буду рад. Мы еще далеко не обо всем договорили. Вот, к примеру, Ваши рукописи - я так до сих пор и не знаю, какова их судьба. Вы в прошлый раз так серьезно собирались что-то насчет них решить... И с работой как у Вас - по прежнему ли она Вас так же не удовлетворяет? Все это мне просто по-человечески интересно было бы узнать.
- Да, да! - подхватил Сергеев, - Обязательно нужно еще раз увидеться. Я Вам непременно кое-что интересное расскажу (загадочно улыбнулся он) И про эти рукописи... Давайте я Вам снова недели через две позвоню...
- А пока отправляйтесь туда, куда я назвал. Это для Вас сейчас самое важное. Вы там столько всего найдете, что сейчас этого и представить не можете. Только вот что... - вдруг добавил Виктор, - Вы все же не спешите. К этому делу надо подготовиться, для него нужно созреть. Вообще, здесь как нерешительность, так и торопливость вредна. Главное ведь, в конце концов, не место - а Ваш поиск Истины. Не ходите туда только потому, что там много народа и есть возможность общения. В этом тоже есть некоторая "ловушка", некоторая подмена и искажение. (В этих словах вновь отразились сомнения Виктора, некоторая не до конца ясная ему самому тревога и желание от чего-то своего нового знакомого предостеречь) Но если есть все же воля Божия Вам туда пойти - то идите.
Некоторая тревога Виктора как-то невольно передалась собеседнику. Он быстро и с недоумением на него взглянул. Но, увидев спокойный и ясный взгляд Виктора, тут же успокоился.
- Хорошо, я поступлю так, как Вы советуете. Я во всем пока буду доверять Вам. Во всяком случае, Вам спасибо. Вы и в трудный момент меня в жизни поддержали - и теперь открываете передо мной новые перспективы.
Здесь они попрощались, т.к. было уже поздно. Лучше им, в самом деле, было встретится как-нибудь в другой раз. Виктор внутренне радовался изменениям, происшедшим в душе его "подопечного". С этим чувством он вышел из дома на вечерний проспект и направился в сторону метро.
По дороге к метро его, однако, привлекло еще одно впечатление. В стороне от проспекта, за большими деревьями он вновь увидел купол маленькой церкви. Это был тот храм, о котором говорил сегодня Сергеев. Виктор вспомнил и свой прежний визит в нее, и странное чувство, которое этот визит в нем оставил. Конечно, здесь все было нормально - как и во множестве других обычных церквей - и все же Виктор хотел здесь в чем-то до конца разобраться. Для этого он снова свернул к этой церкви и, постояв у входа, зашел в нее. Внутри ему вновь бросилось в глаза, что внешне здесь все было вполне благополучно. Исправно шла служба, и голоса священников и чтецов были вполне нормальными. Повсюду висели иконы, везде в храме горели свечи. У прихожан тоже все было в порядке - и длинные бороды, и платочки, и долгие земные поклоны. Любой, кто в таких вещах судит только о внешнем, не видит сути, счел бы, что это вполне пристойный, добропорядочный храм. Но Виктор почему-то уже не мог так смотреть. Хотя он и защищал сегодня этот храм перед Сергеевым, сам он чувствовал, что здесь чего-то не хватает, что здесь нет чего-то главного. Он до конца не мог понять, в чем именно было дело, и только с удивлением наблюдал, как рядом стоящие люди - по-видимому, обычные современные люди, которых он каждый день видел на улице, которых, быть может, встречал на работе, здесь почему-то перестали быть собой и становились людьми какой-то другой, уже давно ушедшей и невозвратимой эпохи. И дело было не в том, что эта эпоха была плоха, или что не надо уважать историю, а в том, что эти стоящие рядом люди были каким-то роковым образом не правы, как-то очень серьезно ошиблись в определении своих настоящих целей, своего настоящего, действительного места в этой Церкви, в этом мире. Они, быть может, в какой-то степени и нашли спасение - но что-то другое, быть может, не менее важное, явным образом пропустили. По крайней мере, так казалось тогда Виктору. Он вновь оглядел эти лица - он не испытывал к ним пренебрежения или вражды - и все же в нем оставалось чувство этой роковой ошибки, ложного определения своих целей, что в конечном счете сводило "на нет" все доброе, что в этих людях было, уничтожало смысл их, может быть, и искренней, и серьезной веры. Да, это тоже был храм, и здесь тоже звучала молитва - и в то же время здесь, очевидно, нечего было делать честному, искренне верующему и думающему человеку! Таким было подспудное, почти бессознательное ощущение Виктора. А потому он через несколько минут и вышел снова на улицу.
Однако, выйдя, он еще раз обернулся и взглянул на церковь - и тут ему вдруг пришла одна мысль. Первый раз в тот день ему пришла эта мысль, которой впоследствии сыграла такую роль в его будущем!.. Пока она не будет здесь высказана, ее пока еще довольно трудно сформулировать; даже сам Виктор в тот миг не сознавал ее ясно - она пришла ему скорее в виде какого-то намека, предчувствия; лишь ощутив на краткий миг это предчувствие, он скоро вернулся к своим обычным ощущениям и мыслям. Да, он тогда не обдумал подробно эту мысль - но все же какое-то ощущение осталось. Теперь уже Виктор, наконец, спустился в метро и поехал домой.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Назавтра мысли Виктора уже полностью были заняты положением больного в общежитии. Весь день он как бы набирался сил, чтобы к вечеру туда идти.
До вечера, однако, у него произошла еще одна встреча. Присутствуя на работе, он среди дня в коридоре встретил сотрудника. Это был тот самый сотрудник, с которым он беседовал еще как-то весной, в самом начале этих событий. Тогда Виктор, в ответ на его сомнения рассказывал ему про храм и то, что там происходит, и даже советовал при желании как-нибудь туда заехать. Теперь этот сотрудник сам нашел его в коридоре. После обычных приветствий и нескольких фраз, касающихся работы, он вдруг сказал:
- Ты знаешь, а я ведь там был.
Виктор теперь думал совсем о другом и потому даже не сразу понял.
- Где? - переспросил он.
- Там, в храме, - удивился сотрудник, - И на духовной беседе. Все с нашего разговора долго не заезжал - а тут вдруг на днях решился. Я потому и хотел с тобой сегодня поговорить.
Виктор с трудом переключался от мыслей, которые им сегодня владели, к прежней теме.
- Что ж, хорошо, ты был в храме... - повторил он, - И... как твои впечатления?
Сотрудник задумался.
- Ты знаешь... довольно интересно... - не очень определенно сказал он, - Мне кажется, даже очень неплохо... Я даже скажу, что я, пожалуй, нигде никогда больше такого не видал. Ты знаешь, эти богослужения, и встречи, и занятия... все это будто из какой-то совсем другой жизни... Как будто из далекого будущего... Я даже представить себе не мог, что здесь, в Москве, буквально у нас под боком, может существовать такое...
Виктор подивился отзыву своего знакомого. Ему самому-то все, что происходило при храме, казалось уже давно вполне обычным.
- И что же, ты думаешь туда ходить? - спросил он спокойно.
Знакомый задумался.
- Не знаю, не знаю... Все это слишком необычно... Уж слишком велик разрыв между обычной жизнью и... этим. Но знаешь - я, быть может, и буду! - вдруг оживился он, - Не знаю еще точно - но, может, и буду! В конце концов, жизнь один раз дается! Быть может, и стоит познать нечто непривычное - тем более если есть такая возможность!..
- Ты помнишь, что там принимают всякого, - заметил Виктор, - Ничто не имеет значения - ни образование, ни положение в обществе, ни возраст. Так что можешь смело туда идти.
Он сам по-прежнему думал в основном о больном. То, что ему сообщил сейчас сотрудник, его, конечно, радовало, но все же не очень. Он чувствовал, что уже понемногу "отдаляется" от этих вопросов, что они его уже не так волнуют. Он также подумал, что здесь все, в сущности, произошло без него. Не было никакой особой его заслуги, равно как и вины в том, что этот сотрудник поехал в храм и там получил столь взволновавшие его впечатления. Теперь Виктор не смог бы ни посодействовать его дальнейшему продвижению, ни, если бы вдруг захотел, воспрепятствовать ему. В конце концов, у человека произошел некоторый поворот в жизни, он сам нашел для себе нечто волнующее и важное - и это, в определенном смысле, было хорошо. Он поддержал своего сотрудника улыбкой - и расстался с ним.
Теперь Виктор вновь вернулся к волнующим его мыслям. Он думал, как прийти ему сегодня к больному Сашеньке, как ему себя с ним вести. Ближе к вечеру, с окончанием работы он уже ехал к нему.
Оставив на входе паспорт и поднявшись на нужный этаж, он сразу пошел к комнате больного. Однако, раскрыв дверь, он тут же увидел, что тот не один. Около его кровати, на стуле кто-то сидел и внимательно с ним беседовал. Виктор прикрыл дверь, решив не нарушать чужого общения. Несколько минут он ходил около двери по коридору. Наконец, она открылась, и из нее кто-то вышел. Виктор не успел как следует разглядеть этого человека. Он, собственно, не особенно к этому и стремился, поскольку тот был совершенно ему не знаком. Подождав еще несколько минут, чтобы не входить сразу после предыдущего гостя, он, наконец, тоже постучал в дверь и вошел. Больной действительно был один. Он так же лежал на постели, и взгляд его был какой-то отсутствующий. Увидев Виктора, он некоторое время глядел на него, как бы не замечая, но потом все же слабо улыбнулся.
- А, это Вы... - тихо сказал он, - А я думал, опять вернулся... этот...
Виктор улыбнулся и подошел к постели.
— Кто вернулся? - спросил он.
— Тот, кто сейчас перед Вами был.
— Что же в этом плохого? Он что, плохой человек? - спросил Виктор.
Больной поморщился.
- Не плохой, а... не знаю... Странный какой-то... У меня от него всегда голова болит.
Виктор невольно заинтересовался.
— А кто он? И часто приходит?
- Приходит иногда... Тоже придет, сядет напротив, и разговаривает, разговаривает...
Виктор смутился.
— А ты что, этого не любишь? - с тревогой спросил он.
Больной понял его беспокойство и улыбнулся.
- Да Вы не переживайте, не волнуйтесь, - успокоил он его, - Это я не про Вас. Вам я как раз очень рад. Это у него как-то все выходит... странно... Вроде и доброе дело хочет сделать, и беспокоится, а все... как-то не так. Я от него устаю. Ну да бог с ним... что вспоминать. Спасибо, что пришли.
Виктор сел рядом и улыбнулся.
- Я ждал, что Вы придете, - продолжал больной, - Ведь Вы обещали... Я все эти два дня ждал...
Виктор ругал себя, что он раньше не пришел.
- Тут ведь вчера еще Ваш друг приходил... Я и не ждал его - а он пришел. Мы с ним полчаса говорили.
Виктор опять успокоился. Он понял, что речь шла о брате Николае. Тот, оказалось, не терял даром времени - и Виктор мог этому только порадоваться.
Больной улыбнулся и как-то мечтательно вздохнул.
- Надо же - сразу столько добрых людей!.. - сказал он, - То был один - а тут вдруг сразу столько...
Впрочем, видно было, что у него самого очень мало сил.
- Как самочувствие? - наконец, как можно более бодро спросил Виктор.
Тот слабо улыбнулся и только махнул рукой.
- А, что говорить!.. Меня это уже давно не волнует!..
Виктор всмотрелся в больного. Перед ним действительно был человек очень истощенный, как бы неприспособленный для этой жизни, негодный для жизни, как это вдруг пришло в голову Виктору. Виктор невольно сглотнул комок в горле.
- Я тебе сегодня книги принес... - заботливо сказал он.
Больной на мгновение оживился.
— Какие? Духовные?
- Да, разные книги... Там про все - о вере, и о душе... И одну из них - самую главную. Ее все читают, кого это только интересует.
- Какую? Евангелие? - догадался больной.
— Да, - ответил Виктор, - Там есть все, что нужно человеку.