В Киев я поехал в первых числах июня. Взял сумку с самым необходимым. Часть вещей пришлось просто выбросить. Место в сумке есть, но нога начинает хромать от веса.
Выбрал поезд, чтобы приехать днём, и иметь достаточно времени для поиска жилья.
Снять жильё не сложно. На площади перед вокзалом стоит шеренга бабушек и тётенек. Сговорились с одной, поехали. Квартира в доме, напротив здания районного УВД. Комната совмещена с кухней. Тётенька ушла, а вскоре вернулась с сыном, который помогал ей нести телевизор. Потом сын ушёл, а тётенька доложила, что сын её недавно попался в поезде, вёз наркотики, но дали условный срок. Добрая душа, если я когда-нибудь буду возить наркотики, посоветуюсь с ней или её сыном.
В справочной на Крещатике взял адреса и телефоны шести посольств: США, Канады, Литвы, Латвии, Швеции и Финляндии. Надеялся получить визу в одном из них. В этих странах есть лес и снег. Они малонаселенны, исключая США, значит меньше транспорта и промышленности.
Бывших стран народной демократии я опасаюсь, в них остались структуры подобные кгб. Наверное, хорошо в Дании, Голландии, Норвегии.
Дома набросал заявление, чтобы не запутаться и не упустить чего-нибудь при встрече в посольстве. В Интернет-кафе набрал текст, распечатал и сохранил на дискете. Охрана у американского посольства, сказала, что за визой нужно обращаться в консульство, а не в посольство. Услышал, как другим людям они объясняли, что визу в США выдают в Варшаве.
Пошёл в консульство. Консульство обнесено проволокой. Вблизи ходят десяток украинских полицейских, жадно высматривая, кого бы скрутить и избить. У проходной попросил о встрече с консулом - не возможно. Значит, в Киеве с визой не получится, здесь только для граждан Украины. Пока шёл от консульства, дай, думаю, позвоню туда. Нашёл первый по пути телефон-автомат. Ответили по-английски. Я: - Представьтесь, пожалуйста. Тот же голос загутарил по-русски. Значит консульство блокировано. Следующая идея - обратиться в турагентство. Куплю путёвку, а турагентство пусть само занимается моей визой. После переговоров в одном из агентств окончательно понял, что визу в Киеве мне не дадут. В Москву возвращаться? Что там говорил охранник про Варшаву? Надо попробовать.
Крещатик, оказывается не очень большой. Красивый. В выходные по нему свободно гуляют люди, движения транспорта нет. Красиво на Андреевском спуске, ведущем в Подол. Вначале спуска стоит Андреевская церковь. Она высоко поднята над местностью и окружена смотровой площадкой, с которой прекрасный вид на Подол, Печёрскую Лавру, Левобережье плотно закрывают густые кроны деревьев. Площадь перед церковью и Андреевский спуск мощёны булыжником. Вблизи церкви, на тротуаре стоит бронзовая пара Свирид Петрович Голохвастов и Проня Прокоповна.
Стою, восхищаюсь Андреевской церковью. В шаге справа возник дяденька. Стоит и смотрит куда-то вдаль. На пиджаке табличка. Первое слово "Lithuania", дальше идут должность, фамилия, имя, которые я уже не рассмотрел.
У Андреевского спуска дяденька, лет двадцати наступил мне на пятку. Оборачиваюсь - улыбается и молчит. Один раз кто-то угрожающе, с рычанием плюнул позади. (Вчера я отправил заявление на ё-майл американского посольства с кратким описанием приключений).
У Ярослава Мудрого нос картошкой.
Купола киевских церквей и соборов десятого, двенадцатого веков переделаны в восемнадцатом веке. Как жаль. Внутри соборов на стенах фрески с непривычной для российских церквей светской тематикой - князья, их жёны, воины и слуги. Светло и неожиданно.
В лавру два входа. Один платный, для туристов, другой бесплатный в пятистах метрах, для верующих. Залез на лаврскую колокольню, посмотрел с тудова вниз. Люди такие махонькие, как муравьишки. Спускался в ближние пещеры. Здесь хранятся мощи святых. Тесно, душно, темно. Толпятся люди, освещая себе путь свечой. Лавра называется Киево-Печёрская, от Печёры - пещеры.
Метро в Киеве с 60-го года. Одна из веток идёт через Днепр. Красиво. Поезд выезжает из норы в горе. Следующая остановка на днепровском острове. Дальше Дарница. Левобережье. На правом берегу среди зелени видны золотые купола лавры. Выхожу на конечной станции. Лес в десяти минутах. Не думал, что на Украине есть сосна. Она ниже, чем подмосковная. Хорошо пахнет хвоей. Под ногами бегают большие чёрные муравьи, песчаные дорожки. По разным оценкам в Киеве от двух миллионов семисот до трёх миллионов пятисот жителей. Конечно, нагрузка на природу меньше чем в Москве.
Иду по Крещатику. Сбоку и чуть впереди, метрах в десяти резко тормозит машина. Открываются две дверцы. Из них одновременно выходят два дяденьки, на пол головы выше меня, в штатском, с каменными лицами и направляются ко мне. Идут рядом, в ногу, по газону, точно на меня. Смотрят строго перед собой, в руках ничего нет. Я вспомнил Штирлица, который запевал: "Не думай о секундах свысока", когда Мюллер спрашивал его, за что он утопил Клауса. Мы сблизились, и дяденьки молча пропустили меня между собой.
Зашёл в церковь воинов-афганцев. Стою, слушаю, как поют. Минут через пять заходят двое в штатском с выправкой, лет сорока. Я подошёл к ящику для пожертвований и бросил несколько монет в прорезь. После этого один дядя ушёл, а другой подошёл ко мне и встал в шаге боком ко мне и алтарю. Мне показалось странным так стоять в церкви. Посмотрел украдкой - лицо хмурое, даже злое, глаза смотрят в пустоту.
Купил билет на автобусную экскурсию по Киеву на завтра. На следующий день приезжаю, несколько человек уже стоят, ждут автобус. Молодой дяденька курит облокотившись на перила в пяти шагах от меня и с наглой усмешкой смотрит сбоку на меня. Я посмотрел - в глаза не смотрит, смотрит куда-то в область груди. Посмотрел снова, уже подольше. Также смотрит, с ухмылкой и не отворачивается. Место такое, что уйти не куда. Подумал, подошёл и встал плечо к плечу с ним. Можно было и в шаге, но я встал вплотную. Сразу он не сдвинулся, не посмотрел на меня, не отошёл, как любой нормальный человек. Только минуту спустя отошёл. Подошёл автобус, поехали. Почему-то изменили программу экскурсии. Едем по Владимирской, гид говорит: - А в этом здании находится республиканское кгб, если кому-то нужно, пожалуйста ...
Приехали в действующий женский монастырь. Автобус остановился и к двери подошёл молодой дяденька, предлагает бесплатную газету. Плохо отпечатанная, судя по всему даже не районная, а совсем мелкая. Посмотрел: на первой полосе Путин и Кучма. Вернул обратно. Осмотрели монастырь, вернулись в автобус. Человек с кресла впереди без вступлений повернулся, протянул мне газету, которую я не взял и спросил: - Не хотите почитать, интересно. Я отрицательно покачал головой.
В троллейбусной остановке от моего дома рынок. Пустой. Яблок нет. Правда есть дешёвая клубника. Яблоки нашёл в изобилии в центре города. И вообще в центре много фруктов.
Раньше Киев я знал по фильмам "Адъютант его превосходительства", "Прощайте, голуби", "За двумя зайцами", по Булгаковской "Белой гвардии". В детстве читал роман Вигдоровой. Не запомнил название. Действие происходит в 1918 или 1919 году. В Киеве идут бои, встречаются названия: Подол, Арсенал. Теперь я знаю, где Арсенал, Подол Крещатик, Дарница, Андреевский спуск.
Зефир в Киеве не такой вкусный, как наш от Ударницы.
Купил историю Украины на русском. Интересно. Раньше кроме Петлюры, немцев, Скоропадского и Щорса ничего не знал. Купил книжку про Красную шапочку и серого волка на украинском языке. Интересно, смогу ли понять язык. Иногда встречаются слова, у которых нет аналогичных корней в русском. Откуда они их только набрали? У польского на удивление больше общего с русским языком. Только латинские буквы. Не берусь утверждать точно, но у них можно встретить надписи наподобие "whod", "wyhod", "objazd".
Решил вернуться в Москву, а оттуда ехать в Варшаву. Карты Украины и Чечни выбросил. Историю Украины прочёл и оставил в лесу на пеньке и русский песенник тоже оставил - чуть тяжелее сумка - начинаю хромать.
Хозяйка квартиры пять минут вырывала у меня из рук пакет с мусором. Говорю ей, что мне он ещё понадобится. Вцепилась. Странная тётенька. Вообще-то там обрывки моего заявления.
Билетов в купе и плацкарте не было, поехал в мягком вагоне. Стоит чуть дороже самолёта. В купе телевизор. Один или два канала с видео. А ёще два канала подключены к видеокамерам. Один показывает вид коридора справа от купе, другой - слева. Со мной едет дяденька лет тридцати пяти. Его провожала жена. Едет в командировку. Он представился мне, зачем-то. Полностью с фамилией и отчеством. Я сказал очень приятно и назвал только имя. Разговора не получилось, меня не интересуют знакомства, у меня другие проблемы. Через одно купе едет Наталья Варлей.
В нашем вагоне едут столько иностранцев. То и дело слышно: "цурюк", "натюрлих", "вау", "камон эврибоди", "норсульфазол...Пуркуа норсульфазол?"
Дверь купе приоткрыта, и я вижу в коридоре американца. Стоит и смотрит в окно. Вот он долгожданный случай рассказать всё свободному человеку! Но до меня так туго доходит, что я преспокойно прикрываю дверь. Посидел, посидел, а судьба снаружи снова открыла дверь. Стоит американец, ждёт, но лицо уже кислое. И вновь я закрыл дверь. И опять её открыл кто-то. И опять я закрыл.
Москва. Мне не удобно возвращаться на квартиру в Крылатском. Ведь этот месяц не оплачен. Снял номер на сутки в гостинице Киевской у вокзала. Появилась ещё одна идея, но поздновато. Нашёл в справочнике агентство по трудоустройству за рубежом. Можно устроиться на сельхозработы, приехать и попросить убежища. Агентство берёт за услуги пятьсот, шестьсот долларов. На самолёт нужно ещё пятьсот. К сожалению, у меня уже нет таких денег, значит поеду в Польшу. Купил билет в Калининград.
В три часа ночи наш поезд остановился на белорусском погранпункте. Раздали листки декларации. Я указал оставшиеся у меня девятьсот долларов. В моём портмоне лежат 1800 рублей и 30 долларов. Не подумал, что и их нужно указывать. В декларации требовалось указать, если везёшь больше тысячи долларов. И потом как я могу потратить эти деньги в три ночи на тёмной глухой станции, не боясь при этом отстать от поезда.
Дяденька с таможни заглянул в мой портмоне, и спросил меня и соседа: - Вы вместе едете? - Нет. Он позвал сопровождающую, и меня высадили из поезда за сокрытие валюты. Пока я проходил по коридору вагона, выглядывающие из купе пару раз успели сказать мне "Дай ты им двадцатку...". Идём к какому-то зданию, сопровождающая позади, смотрит, чтобы я ничего не выбросил по дороге. Зашли в комнату. Дядя стал составлять акт. Писал полчаса, часто отрываясь и задумываясь. Другая тётя в это время отобрала у меня билет на поезд, чтобы проставить какой-то штамп. Предполагалось, что теперь я поеду следующим поездом. С некоторых пор предусмотрена услуга, по которой пассажир калининградского поезда может выйти в любом пункте и через неопределённое время продолжить своё путешествие в другом поезде. Тётя спросила, почему у меня нет корешка к билету (корешок забирает проводница), - Не знаю, как Вы поедете дальше.... Судя по всему, придётся сидеть здесь всю ночь, а утром покупать новый билет. Поезд стоит. Таможенник пишет. К нему подошёл дяденька, не официальный, мне показалось даже в спецовке. Он наклонился и стал что-то говорить, а закончил фразой: "Сколько дашь?" Дядя таможенник никак не реагирует, продолжает писать. Я сижу в трёх метрах от них и отгадываю кроссворд. Дяденька в спецовке ушёл. Ещё через пару минут таможенник быстро закончил и сказал, что берёт с меня штраф 300 долларов, а необъявленные 30 долларов и 1800 рублей конфискует.
Только я расписался в акте, как все вокруг забегали: "скорее, скорее, поезд уходит, поезд уходит, он не будет ждать, скорее...". Иду не тороплюсь, я уже всё понял. Зашёл в купе, улёгся и молча стал переживать случившееся. У меня отняли треть, осталось 600 долларов. Через час успокоился и стал гадать кроссворд. Если будете пересекать белорусскую границу, указывайте все денежные средства до копейки. Второе - таможенники предпочитают иметь дело с одинокими - нет лишних свидетелей. Если уж попались, особенно ночью, не волнуйтесь, вы уедете этим же поездом. Перед Вами будут разыгрывать спектакль, нервничать, но поезд будет ждать. Если Вас оставить на станции, Вы станете свидетелем следующего ограбления, когда придёт новый поезд.
Калининград. Остановился в той же гостинице, что два года назад. И номер тот же, что в прошлый раз.
Душ в подвале. Нужно заплатить и взять ключи у дежурной. Дежурная сказала, что ключа пока нет. Минут через пять ключ мне дали. Душевые кабинки две. Соседняя была свободна. Почему они не дали ключ от неё, не знаю. Когда раздевался, слышал, как в соседнюю кабинку кто-то зашёл. Два года назад мне тоже дали ключ от этой самой кабинки. А в соседней кто-то был. Я знаю это, потому что дёрнул тогда дверь, и изнутри ответили.
Прохожу мимо стойки дежурной. Два дяденьки разговаривают: "... а я всегда с собой ключ беру (от номера)....". Подумал, пусть роются, если хотят. А брать ключ с собой бесполезно. Как будто у них нет дубликата.
Вспомнил, когда ещё работал и стал ездить в командировки, мне говорили про гостиницы: "документы и деньги всегда с собой". Вообще-то случаев, когда что-нибудь пропадало, не было. Видимо наши программисты и сетевики по долгу службы много интересного знали про горничных и дежурных.
По городу на пустых улицах за мной стали ходить. Смотрят, что покупаю в киосках. Один дяденька встал сбоку и смотрел на меня через два стекла киоска, пока я не заметил его. Он стушевался и пошёл писать рапорт, что обнаружен.
На пятку пытались наступить только один раз в троллейбусе, а других мест скопления людей в городе нет. Впрочем - рынок тоже подошёл бы для этого.
Вокруг меня вертятся сотрудники преимущественно мужского пола, в отличие от Москвы. И вообще видно, что они отстают от москвичей. Нет слаженности, наглости и желания задавить своим напором. Не просто напугать, а задавить. Впрочем, может быть это потому, что они только начали изучать меня.
Видел американца на остановке. Беседует с маленьким мальчиком. Гладко говорит. Я подумал, что он из Техаса, вдруг смотрю - ботинки коричневые из военторга.
Жду автобуса. Начался мелкий дождик. Я встал вплотную к стене дома. Над головой эркер - он немного защищает от дождя. Через пару минут на тротуар заезжает пикап. Окошек нет, двери сплошные. Тормозит напротив меня. Теперь я стою в туннеле, образованным стеной и пикапом. Около метра шириной. Я закрыт от всех прохожих и людей на остановке. Открывается дверца кабины и отъезжает дверца кузова, напротив меня. Выскакивают люди. Тут во всём я вмиг признался, повинился, разрыдался.
С помощью турфирмы я заказал гостиницу в Варшаве на пять дней, купил польский разговорник. Карту Варшавы мне любезно оставила сотрудница турфирмы.
Автобус в Варшаву отходит вечером. У меня оставалось время, поехал в Светлогорск и Зеленоградск. Прохожу мимо колбасного магазинчика в Зеленоградске, продавщица поздоровалась.
- Вы меня знаете?
- Вы покупали колбаску кошке. - Да, да. Надо же, помнит.
Автобус в Варшаву начал заполняться задолго до отъезда. Двери открыты, багажные отделения открыты. Часть вещей стоит на тротуаре. Кто-то сидит в автобусе, кто-то стоит с провожающими. У автобуса остановились две тётеньки с собачкой и стали беседовать. В это время резвая собачка бегает и обнюхивает все сумки и чемоданы, не пропуская ни одного. Хвостиком виляет. Если она найдёт наркотики, перестанет вилять и шепнёт хозяйке: - В том. Да нет же, в тёмно-синем.
Граница. Русскую таможню прохожу последним. Таможенник неприлично в упор смотрит на меня. Только у меня из всей группы, он порылся в сумке. Таможенников учат, что наркокурьер всегда идёт последним.
Польские таможенники не смотрят так вызывающе. Кажется, даже вещи не проверяют. У некоторых отбирают паспорта на дополнительную проверку. Автобус осматривают в то время, когда пассажиры проходят паспортный контроль.
В Варшаву приехали поздней ночью. Пассажиры куда-то рассосались. Из темноты дорогу мне перешёл кто-то, на дороге остался лежать кошелёк. Переступл его, обернулся через несколько шагов - двое стоят, смотрят вслед. Людей совсем нет, мелькают редкие такси. Перешёл мост через Вислу, несколько минут и моя гостиница.
Утром проснулся - окна выходят во двор - колодец. Телевизора и радио нет. В Киеве говорили про какую-то польскую организацию, помогающую украинцам, белорусам и русским иммигрировать. Сначала искал её. Купил справочник. Отметил какую-то католическую организацию, телефон американского консульства. Нет, пожалуй, в консульство нет смысла идти. Почтовый адрес в справочнике есть только у американского торгового представителя. Начал готовить письмо. Два дня писал, редактировал, делал копию. Как учили меня "программисты" из НИИАС, черновики носил с собой, а документы оставил в сумке, в номере.
С утра выхожу в ближайший парк и пишу письмо. Сначала исследовал этот парк и нашёл скамейку вдалеке от дорожек под склонёнными ветвями. На второй день ко мне подошёл дяденька, и что-то спросил по-польски. Закурить, что ли. Показал ему жестами, что не курю. Дяденька полез скрюченными пальцами к моему лицу. Я ударил его по руке, оставаясь сидеть. Он что-то пробубнил и ушёл.
Недалеко от гостиницы исторический центр. Купил черешни и клубники. Цены примерно московские.
С трудом нашёл Интернет-кафе. Хотел написать в американское консульство - кириллицы нет на компьютерах.
Отправил письмо на имя американского торгового представителя. Конверт бросил в почтовый ящик на вокзале и пошёл пешком в гостиницу. Хожу только пешком.
До гостиницы уже недалеко. На пути небольшой пустой парк. Пройти его нужно по узкой асфальтированной пешеходной дорожке. Дорожка шагов через сто упирается в проезжую часть. На проезжей части стоят две чёрные машины с надписями "полиция", оставляя узкий проход между собой. Около машин человек пять - шесть полицейских. Свернуть никуда нельзя, только вперёд или назад. Ёлочки, сосёночки, чужою стороной, ах, как страшно девочки в лес ходить одной.
Со следующего дня, после того, как опустил письмо, на меня стали бросаться собаки, на пустых улицах навстречу попадались сумасшедшие с искривлёнными лицами и руками, которые что-то выли. По одной пустой улице меня метров сто "вели на расстрел". Велосипедист вспугнул меня в толпе на тротуаре. Вообще-то он ехал не быстро и не на меня, только почему-то за два шага направил колесо на меня, а в следующий момент резко свернул в сторону. Происходит всё то, о чём я писал в письме торговому представителю. Значит, польские товарищи прочли его.
В письме я оставил свои варшавские координаты и телефон гостиницы. Ожидал ответа дня два - три. Всё время проводил в ближайших парках.
В Варшаве миллион семьсот тысяч жителей, а территория размером с Москву.
Обошёл несколько варшавских парков. Прогулочные дорожки разделены на две части - пешеходную и велосипедную. Надписей нет, нарисован пешеход, а с другой стороны велосипедист.
Травка всюду маленькая, безжизненная и однообразная, как в Летнем саду в Петербурге. Муравьи на асфальте настолько маленькие, что сначала думаешь, что померещилось.
Висла - быстрая коричневая река с запахом канализации.
Голуби в парках едят хлеб и с ладони, и когда держишь кончиками пальцев. Не боятся садиться на колени. У меня после завтрака в гостинице остаётся булочка. Первые день, два я не трогал её, а потом стал брать с собой для голубей. На третий день в этом парке уже в двух местах гуляющие кормили голубей.
Сходил в дальний парк, по дороге заглянул в овощной. Купил черешни. Сижу на скамейке в парке, ем. Косточки собираю в ладонь и бросаю за спину на газон. Проходят редкие прохожие. Есть и с собаками. Только теперь прохожие с собаками сворачивают у моей скамейки на газон и проходят за моей спиной, а собаки тщательно обнюхивают траву.
Справа приближается дяденька. Солидный. Живот, костюм, белая сорочка, галстук, ботинки настоящие, не из военторга. Смотрит на меня и приветливо улыбается. Много снега навалило, по колено вязнешь, ты скажи, скажи Глафира, любишь или дразнишь, подумал я. Ну, конечно же, это американский торговый представитель, которому я писал. Сейчас он спросит пароль... Господи, какой же пароль? В голове вертится только: "Как на счёт халвы, матрас?".
На другой день ко мне подсел дяденька с испуганным лицом и по-польски предлагал что-то купить или обменять валюту.
- Русо туристо, облико морале, - отвечаю я на латыни, и дяденька, крестясь, удаляется.
Со мной пытаются заговорить по-аглицки:
- Папаша, огоньку не найдётся?
- А..а..э..
- Ты, что, глухонемой что ли?
- Йес.
Или по-аглицки же спрашивают время. Молча показываю часы. Мои часы украшены громоздкими датчиками температуры и давления.
Вскоре на скамейку поблизости сели двое. Полчаса я слушал с их стороны тихое: "пи-пи-пи ... пи-пи ... пи-пи-пи ... пи-пи". Ничего не боятся шпионы, резидента, наверное, вызывают, деньги кончились.
... Штирлиц шёл на встречу с Борманом. На выходе из Рейхсканцелярии висело объявление:
1. Завтра в кафе "Элефант" состоится встреча Штирлица с женой. Билеты в профкоме 6-го отдела РСХА.
2. Фашисты, убедительная просьба сдать деньги на памятник агенту Клаусу (Штирлиц, Вас особо касается).
Клаус. Клаус. Это было в августе 43-го...
- Штирлиц, отныне у Вас новый агент, Клаус, - объявил Шелленберг.
- Группенфюрер, да у меня этих Клаусов пруд пруди... В памяти засела последняя их встреча. Они шли по апрельскому лесу, вдоль тихого озера. Клаус впереди, Штирлиц позади. С винтовкой наперевес. Услышав щелчок затвора, Клаус достал из кармана пальто зелёную резиновую шапочку:
- Есть в графском парке старый пруд, там лилии цветут, - затянул он...
Да. Что и говорить, не раз Штирлиц был на грани провала. Взять хотя бы тот случай с рацией Кэт, с нацарапанным на крышке "Штирлиц - дурак", которая привела его в кабинет Рольфа. Стирая пошлость на крышке, Штирлиц незаметно расспросил шарфюрера, не упоминала ли русская пианистка некого господина Бользана, который частенько продувает в шахматы фрау Заурих в кафе "Элефант". Получив отрицательный ответ, Штирлиц направился к двери:
- Постой, а за чем же я к тебе заходил? ... Ах, да, послушай, сволочь фашистская, нет ли у тебя таблетки от головной боли?
Штирлиц знал, что запоминается последняя сказанная фраза. Теперь Рольф, спроси его кто-нибудь, скажет, что Штирлиц заходил за таблеткой...
А что же Кэт? Неделю назад Штирлиц уже было спас радистку.
- У неё чёрный ребёнок! - кричал возмущённый Хельмут.
- Ну и что же? - спросило партайгеноссе.
- Чёрный ребёнок, господа!
- Ну и что же?
- Это как его... волюнтаризм!
- В Рейхсканцелярии попрошу не виражаться! - отрезал Борман. Он взял дитя на руки и запел:
Спи май бэби сладко, сладко
Спи май малчик, спи, гуд найт
Все игрушки, все лошадки,
Всё ложится засыпайт
Ночь уже пришёл к тебе в окошечко
Нужно засыпайт хоть немножечко
Спи май малчик, спи май бэби
Баю, баю, бай-бай.
Потом девочка перешла на руки к Мюллеру:
- Тупаре, чункаре....
на руки к Кальтенбруннеру:
- Ани-на, ани-на, генацвали пасара.
Тут сотрудники 4-го и 6-го отделов РСХА стали передавать девочку из рук в руки и подхватывать песню. Наконец все фашисты надвинулись на Хельмута и запели хором:
Шиурока стуана моя родная
Много в нэй лэсов, полэй и рэк
Я другой такой стуаны нэ знаю
Гдэ так волно дышит челаэк.
Но сурово брови мы насупим
Если враг захочет нас сломать
Как невесту родину мы любим
Бережём, как ласковую мать
Штирлиц вспомнил жену и её новогоднюю телеграмму: "Юстасу. Ежевика с викою, а я сижу, чирикаю"... и последнюю встречу с ней в кафе "Элефант". Она, конечно же, не узнала его. И не мудрено, ведь Штирлиц сидел в конспиративных очках, подаренных ему мистером Икс. Маруся подошла к пианисту, и что-то сказала, после чего тот объявил:
- А эта песня прозвучит для нашего дорогого гостя из солнечного Бабесберга господина Бользана: "Пумба, рымба, пумба, рымба, пумба, рымба, пумба, рымба, а я иду, шагаю по Москве и я пройти ишо смогу...". А ведь это провал, подумал Штирлиц. Он ничем не выдал себя, только пальцы, как всегда в минуту опасности, стали собирать из спичек слово "П...ц". Маруся, Маруся, и как тебя угораздило. Я же просил что-нибудь лирическое, ну, хотя бы: "Ехали цыгане да с ярманки домой, да остановились за этой ярманкой"...
Ну вот, приеду я домой, думал Штирлиц, - жена дома, пока ничего не подозревает. Открою дверь, а она:
- Штирлиц, тебя, что, из Рейхсканцелярии выгнали? Ты меня в гроб вгонишь! ...
Штирлиц шёл на встречу с Борманом. Неделю назад во время бомбёжки, проходя по пустой Рейхсканцелярии, он остановился у комнаты правительственной связи. "Здесь держать можно двери открытыми, - подумал Штирлиц, - что надёжней любого замка".
- Борман у аппарата, - донеслось из трубки, - Борман слушает, говорите.
- Это Штирлиц говорит... Штирлиц... первая буква "ша" ... "ша"... "Широка страна моя родная..."...
Да, но кто же мог дать объявление в Рейхсканцелярии? Геринг? Исключено. Рейхсмаршал загружен эскадрильей майора Булочкина и хозяйством Семибаба.
Фюрер? Последние дни он засиживается в бункере с пастором Шлагом и поёт свою любимую:
"Мне бы дьявола коня, да плёточку заветную и тогда искать меня в рейхе не советую. Ла-ла-ла, ла-ла, ла-ла. Ла-ла, ла-ла, ла-ла, ла-ла. Ла-ла-ла, ла-ла, ла-ла. Ла-ла, ла-ла-ла, ла-ла, ла-ла". Спев, фюрер долго кричит "зиг хайль!", а потом возмущается:
- Это я-то окромя гитары ничего в руках держать не умею? Я что ли?!
Тут он решительно достаёт из внутреннего кармана кителя "Поднятую целину" Грибоедова и открывает её на 104-й странице. Прочтя все буквы на странице, фюрер спрашивает пастора:
- Чей будешь, дядя?
- Простите?
- Фармазон...
Затем фюрер жалуется, что в кабинете много мышей, бьёт в дверь и орёт:
- Дайте воды! Воды!
Вбегает адъютант: - Почему шумим?!
И тут же получает по затылку и теряет сознание. Фюрер переодевается в адъютантские кожаные штаны, куртку, кепку и бурку. Кунаки тайком пробираются в грязный туалет на восьмом этаже. Здесь пастору, наконец, удаётся отстегнуть лыжи, подаренные Штирлицем. Через окно кунаки вылезают на карниз и идут до электрического провода, протянутого к соседнему дому. Фюрер перекусывает провод. Квартал остаётся без напряжения, а фюрер с кариесом. Крепко взявшись за откусанный конец, кунаки пускаются в полёт. Они успевают заметить внизу бегущего с лестницей Бурнаша. Больно ударившись о стену соседнего дома, коллеги падают в телегу с сеном, которая отвезла их в гестапо....
Пожалуй, нет, Штирлиц исключил и фюрера.
Плейшнер? Однажды Штирлиц уже путешествовал с ним в одном поезде в Швейцарию. Плейшнер ехал в соседнем вагоне, как шведский учёный с простой скандинавской фамилией Цхаджибриджибаджибаев. Углядев в коридоре Штирлица, который беседовал с Борманом, Плейшнер направился к ним. Он почтительно поздоровался за руку с Борманом. Штирлиц рассеянно протянул ему руку:
- Здорово, Цхаджибриджибаджибаев.
- А вот Вам я руки не подам, - сказал Плейшнер.
Штирлиц не понял.
- Почему?
- Потому.
Лицо у Штирлица затвердело.
- Не идёт тебе это, Цхаджибриджибаджибаев. Не идёт.
- И всё-таки, Штирлиц, прошу тебя на будущее. Не ставь себя в глупое положение.
Он попрощался за руку с Борманом и сурово захромал к своему купе. Ну вот, и этот узнал про Клауса, решил Штирлиц.
Штирлиц с горечью вспоминал последнюю встречу с Борманом и желал теперь же объясниться. Это случилось на прошлой неделе, на его вилле в Бабесберге. Когда они зашли в комнату, кто-то из темноты сказал:
- Не надо зажигать свет, Штирлиц.
А потом, когда Борман согнулся над свечой, чиркая спичками, тот же голос сказал:
- Папаша, а Вам не кажется, что Ваше место у параши? И на штанах партайгеноссе отпечатался след от ботинка.
- Кто это? - не меняя положения, спросило партайгеноссе.
- Физик Рунге, - пролепетал Штирлиц.
- Скоко я зарезал, скоко перерезал, скоко душ я загубил, - покачивая головой сказало партайгеноссе и рвануло китель на груди. Рубашка и майка тоже порвались, а на груди показалась наколка: "дмб-45"...
На следующий день я снова пошёл за черешней и клубникой в дальний магазинчик. Там ягоды дешевле и такого же отличного качества. Свернул неправильно и забрёл в правительственный квартал. Тротуар выложен плиткой. Вдоль него грядки с кустами и цветами. Земли под ними не видно - всё покрыто сосновой корой. Любопытно. После обработки сосен поляки не выбрасывают кору.
Синички в парке едят крошки с протянутой ладони.
Все кроссворды мои давно отгаданы. Телевизора в номере нет. Ответа на письмо нет, звонков нет. Нужно возвращаться в Москву.
Не смотря на то, что у меня ничего не получилось в Варшаве, я чувствовал себя увереннее. Увереннее, благодаря приключениям, развернувшимся здесь и очень похожим на московские. Раньше я думал, поверит ли кто-то моим рассказам, теперь знаю - поверят, ведь этим занимаются и польские спецслужбы, значит, об этих методах должны знать любые другие.
Это же заставило меня сомневаться, стоит ли выходить в Вильнюсе и просить политического убежища.
Автобус идёт в Россию. В основном едут дамочки - челночницы с мешками и сумками. Везут кучу женских туфель без коробок. С вьетнамского рынка. В Варшаве туфли стоят шестнадцать, а в Калининграде продают за двадцать шесть. Прямо перед российской таможней одна дамочка вручила мне пакет с туфлями и тротиловыми шашками для областной агентуры и попросила пронести.
Переночевал в Калининграде и на следующий день поехал в Москву. В Вильнюсе стояли минут сорок. Сойти, или не сойти? Десять дней тому назад здесь вышел мой попутчик по купе. Слышал, как он говорил кому-то, что можно сойти без визы и заплатить за неё на месте. Вообще Литва красивая. Зелёная, лесная. Людей не много. Крестьяне на подводах, лошади, лошади.
Решил день побыть в Москве, а на следующий взять билет до Калининграда и всё-таки выйти в Вильнюсе.
Сумку оставил в камере хранения на Белорусском вокзале - завтра опять сюда. В гостинице не хочу останавливаться, теперь для меня это дорого. Поеду в Крылатское.
Приехал, отдохнул. Надо позвонить в последний раз своим, попрощаться. Звоню на Комсомольский. Никто не отвечает. В Кузьминки. Тоже. Почему отец не отвечает? Подождал, ещё позвонил. Тишина. Лучше съездить. Приезжаю, у подъезда сидят три пенсионера. Знаю их с детства. Они рассказали, что отец мой умер два месяца назад. Слушаю, но ничего не говорю. Не верится. Где-нибудь прячется среди стукачей.
Зашёл в соседний дом к пенсионерке Наташе, попросил приютить меня на одну ночь. У неё две квартиры. Вторая в нашем доме, там живёт её младший сын, один живёт. На это я и рассчитывал. Сына её я знаю, тихий такой, однажды я восстанавливал ему винчестер. Наташа сказала, что ж ты к себе не идёшь, позвони Сашке, ключи от квартиры у него. Я позвонил Сашке, мы встретились, и он передал мне ключи. Он рассказал, что отец умер, когда брился, сидя на табурете перед зеркалом в ванной. Последние полгода его опекали родственники. Отец жил в няниной комнате, а две другие сдавал иногородним. Квартиранты приносили ему водку и еду.
Съездил на Белорусский за сумкой. Когда вернулся в Кузьминки, осмотрелся. постельных принадлежностей и подушек не нашёл. Пришлось снова ехать в Крылатское. Переход на филёвскую ветку делал на Киевской. Слева десятка три турникетов, рядом с ними лежит убитая бездомная собака. Вокруг головы лужа крови.
На следующий день я проснулся и не поехал в Литву. Не буду спешить. Деньги у меня есть месяца два смогу прожить. Нужно только отложить на билет до Калининграда. Работники невидимого фронта меня пока не трогают. В Чечню точно не поеду. После первого дождя в горах упаду на скользком камне и опять сорву себе ногу. Дважды такое уже случалось, придётся лежать пару недель. Где я там буду лежать?
Жаль, что так быстро промотал деньги. Можно было бы оформить трудоустройство за рубежом. Прилетел бы в страну, а там - в первый же полицейский участок. Получу убежище. Что дальше? Как программист я не представляю интереса, отстал, вуз закончил не престижный, возраст сорок два. Видимо, придётся делать что-то простое: подметать, разносить письма, мыть посуду. Денег на жизнь мне хватит. Машина мне не нужна. Лучше ездить в автобусе и иметь возможность свободно поглазеть, подумать. Интересно сколько времени буду отходить после потери родины. Привыкну когда-нибудь? Может лес поможет.
Постепенно я пришёл к мысли: остаться, хотя бы на полгода. Я не верю, что Няня и отец умерли. Не верю. И когда это кончится, хочу посмотреть им в глаза и послушать их. А кончиться это должно скоро, потому что оба они пожилые. Может быть, к новому году или к следующему лету. Только денег не хватит, нужно устроиться на работу. Поехал в Суздаль, чтобы найти там жильё и работу. Проработаю до нового года, а там посмотрим.
В Суздале остановился в гостинице Ризоположенского монастыря. Номер дали тот же, что в первый раз. Попытался устроиться социальным работником в городе - носить продукты бабушкам, помогать по дому. Вакансии есть такие. Но платят мало, хватит оплатить только снимаемую комнату. Идея - в библиотеку. Нет. Но служащие посоветовали мне сходить в бюро по трудоустройству. Вышел из библиотеки и увидел табличку редакции городской газеты. Из дверей выходят три человека.
- Не подскажете, как мне найти главного редактора?
- Это я.
- Я из Москвы, хочу предложить Вам свои услуги в качестве корреспондента. По образованию я технарь, но чувствую, что смогу.
Редактор оставил товарищей и вернулся со мной в помещение. В комнате несколько старых столов, людей нет. Ни компьютеров, ни печатных машинок. Побеседовали. Редактор предложил мне работу корреспондентом с окладом в тысячу шестьсот рублей. Моя тема происшествия в городе. Я согласился и сказал, что оформлюсь, когда найду жильё. Поспрашивал бабушек, стоящих с овощами у гостиного двора, они посоветовали несколько адресов и сориентировали на 400 - 450 рублей в месяц за комнату.
Обошёл полтора десятка домов на Васильевской, улице Ленина, улице Нетёка и Слободской. Или нет владельца, или сдают учащимся художественной школы. На Слободской улице просят оплатить за полгода вперёд - не рискнул. На Васильевской просят 500 рублей не в месяц, а в сутки. По пути зашёл в бюро по трудоустройству. Ни души. На стене список вакансий. В окошко сказал тётеньке, что я программист. - Сейчас мы Вас устроим. И она дала мне адрес городской жилбытконторы, - Там нужен программист, 2500 рублей. Приходите после конторы, попробуем устроить Вас по совместительству в новую гостиницу, тоже программистом на три тысячи. В жилбытконторе меня сразу радостно принял начальник в своём кабинете. Он посмотрел мой диплом и паспорт, а потом передал меня бухгалтерше, чтобы я посмотрел, смогу ли справиться с задачей. Девушки забегали - москвич на работу устраивается. К ним из Владимира изредка приезжает программист, налаживает. Посмотрел программу - начала 90-х годов. Кларион или Фокс под ДОСом, сейчас уже не помню. Даже пакет для разработки есть в отдельном каталоге. Задача простая: из-за меняющихся требований нужно переделать формы для печати документов, ещё какую-то мелочь. Уверенно сказал главбуху - справлюсь. Оставалось найти жильё. Когда выходил от бухгалтеров, столкнулся с начальником. Он не задал мне ни одного вопроса. Что произошло за эти несколько минут? Всё его гостеприимство куда-то исчезло. Я начал говорить ему, что задача мне по силам, он даже не остановился, пробурчал что-то на ходу, боится глазами встречаться.
В одной из продовольственных лавок продавщица сказала, что комнату можно получить в общежитии сельскохозяйственного техникума на улице Виноградова. Стоит 350 рублей в месяц. Пошёл к директору техникума и написал заявление. Он сказал, что на счёт комнаты будет известно через два дня. Пришлось вернуться в Москву и вновь приехать через два дня.
Секретарша: - Директора нет, и не будет. Зашёл в общежитие и сказал, что директор обещал комнату, а самого его нет. Дежурная проводила меня на второй этаж. Длинный пустой коридор. Дежурная попыталась открыть - ключ не вставляется. Принесла ключ от другой комнаты. К другой подходит. На входной двери, чуть ниже замочной скважины прибита фанера. Если на неё нажать, рука пролезет и откроет дверь изнутри. Хорошо, что не взял с собой сумку.
В комнате стоят четыре койки с полосатыми матрацами, стол у окна и стул без спинки с жёстким сиденьем. Пол покрыт пластиком. Под койками пыль и бумажки. Бельё и подушку дежурная принесла. На потолке две люминесцентных лампы, как в поликлинике, горит одна. Другого освещения и электроприборов нет. Выключатель у двери. Чтобы выключить свет, нужно встать с кровати и идти к нему. Такое впечатление, что кроме меня никого нет на этаже. Туалет на этаже один. Коричневая дверь внутри закрывается на крючок. Ни каких надписей, догадаться можно по запаху. На входе две мойки с холодной водой. Дальше ряд кабинок без дверок. Туалетной бумаги нет. Вместо унитаза дырочка в полу, по бокам две огромные позиции для ног с пупырышками. Как будто протекторы космонавта ... Заправлены планшеты, космические карты и штурман уточняет последний раз маршрут, давайте-ка ребята попляшем перед стартом, у нас ещё в запасе четырнадцать минут. Я верю, друзья, караваны ракет помчат нас отсель от звезды до звезды. На пыльных тропинках далёких планет останутся наши следы.
На верхнем этаже более благоустроено. Слышен весёлый детский смех и визг. Детки бегают по коридору и катаются на трёхколёсных велосипедах. Здесь люди живут семьями и, похоже, давно. Туалет здесь чище.
Утром начал новые поиски жилья. Наконец на Колхозной улице нашёл комнату. Пристройка к дому. В доме живут молодая женщина с мальчиком и её мама. Наконец-то, непьющие люди попались и цена нормальная - четыреста. Идти отсюда в центр Суздаля, где, предположительно буду работать, далековато. Красиво всё-таки звучит: Суздаль. Хрусталь, селезень, мёд и колокольный звон. По тропинкам напрямик - двадцать минут. Зимой тропинок не будет, значит нужно рассчитывать на сорок минут или более (по снегу).
Осталось съездить в Москву за вещами. Поеду позднее, а пока ещё поищу жильё. Может, найду ближе к центру. Днём пообедал в кафе, в турцентре. Вышел и сел на лавочку среди зелёных ив и кустов. Подумал, подумал и решил ехать в Москву, и до нового года жить в Кузьминках. Нужно оформить наследство на квартиру и продать её. Это нужно сделать, хотя бы для того, чтобы моя доля не осталась государству. Вообще-то я считаю отца и Няню предателями и мне неловко принимать это наследство. Возьму столько денег, чтобы оплатить услуги бюро по трудоустройству за рубежом и самолёт. Остальные деньги можно оформить как дарственную. Кому? Человеку, которого хорошо знаю и люблю. Только не мужчине, мужчине не удобно, он не примет. Инне Чуриковой. Почему-то вспоминаю "Ребро Адама" и "Военно-полевой роман". Наверняка ей понадобятся деньги. Решено. Господи, какая бестолочь. С детства смотрю "Стряпуху" и "Начало", но до сих пор не знаю, что у неё муж есть. Известный режиссёр. Вот картина была бы, представляю.