То, как очнулся, видимо, ночью или ранним утром и перебрался на диван, Егор совершенно не помнил. Как допивал остатки водки, он не помнил тоже, но вот она, пустая бутылка, валяется рядом на полу. Чувствовал он себя куда хреновей, чем вчера - или просто вчерашние ощущения благополучно стерлись из памяти? А теперь еще и похмелиться было нечем - вообще.
Через силу затягиваясь сигаретой, от которой тошнота, кажется, не отпускала, а только усиливалась, Егор посматривал на телефон. Позвонить Михалычу? Вдруг повезет, и он опять разругался с женой и сможет приехать? А может, он вообще уже вернулся со своих картофельных полей? Праздники-то заканчивались... Кстати, какое там число? Егор, пересиливая дрожь в едва слушающихся руках, запустил компьютер и посмотрел календарь. Нет, на дворе был как раз последний день первомайских выходных. Значит, Михалыч приедет только вечером. Плохо, очень плохо.
Егор потер пульсирующий от боли висок пальцами с зажатой между ними сигаретой. Неудачно потер - пепел упал на сгиб локтя. Егор дернулся, смахивая его, помассировал другой рукой обожженную кожу. Но даже боль была какая-то не такая - ничто в сравнении с общим гадким состоянием.
Вообще-то был еще один вариант... Доводилось уже не раз прибегать к нему - заказать пиццу и с ней несколько бутылок пива, во многих кафешках алкоголь был в меню доставки. Вот только показываться на глаза курьеру не просто так, да еще и похмельным, как черт, было стыдно. Не просто инвалид, а еще и алкаш, живущий в засратой квартире. Великолепно! Может - даже почти наверняка - этого курьера и не доведется никогда больше видеть, а ощущения все равно гадкие.
Так ничего и не решив, Егор глянул на время и ужаснулся. Конечно, будильник на утро он вчера так и не перезавел. Мало было почкам всех литров выпитого алкоголя, еще и с переполненным мочевым пузырем больше чем полсуток просидел!
Когда Егор добрался уже до ванной и принялся хлебать из-под крана холодную воду, мысли о спасительном пиелонефрите уже не казались такими здравыми, как накануне. Егор даже прощупал спину в районе поясницы и простучал ее ребрами ладоней. Но все тело ломило так сильно, что понять, начали болеть почки или болит просто все, не получалось.
Вода из выкрученного до упора крана лилась в заляпанную раковину шипящей жесткой струей. Егор не знал, что нашло на него, когда стащил с себя футболку, намочил один из ее углов, густо измазал его мылом и принялся оттирать грязь. Из-под желто-серого налета начала проступать светлая керамика. Даже удивительно, Егор и забыл, что раковина когда-то была белой.
Футболку он уже вымочил всю, но после очередного приступа тошноты бросил свою затею с уборкой. Сунул голову прямо под струю холодной воды, наслаждаясь ощущением того, как покалывало постепенно немеющую кожу. После глянул в зеркало на свою мокрую похмельную рожу. Помыться бы... Перегаром наверняка разит, запах не разобрать, но он буквально чувствуется на коже.
Егор прикинул свои шансы и понял, что набирать ванну, залезать-вылезать и киснуть в теплой воде он сейчас не в состоянии. Набрал воды в пригоршню и выплеснул на себя. Брызги приятно захолодили кожу, мелкие капли повисли на редких волосках на груди. В итоге Егор так и обмылся - абы как, сидя, только торс - залив водой пол и насквозь промочив штаны. Но чувствовать себя все же начал лучше.
До вечера он так и промаялся с дурнотой и плохим самочувствием - ни работать, ни есть, ни читать не было сил. Удавалось только понемногу заливать в себя едва подслащенный чай - кружка за кружкой. Даже сидеть было тяжело, потому большую часть времени Егор валялся на диване, то почти бездумно пялясь в потолок, то задремывая.
Когда он услышал какие-то звуки за стеной, в первый момент решил даже, что они померещились в полусне. Приподнялся на локтях и прислушался. Но нет, в Вериной квартире действительно что-то громыхнуло. Вера наверняка на балкон покурить скоро выйдет.
Егор торопливо поднялся и перелез в инвалидную коляску. Подумал, конечно, что перегар еще не выветрился, да и перед праздниками общение не клеилось. Но слишком уж хотелось увидеть Веру, а там - будь что будет. В конце концов, она же разговаривала с ним перед отъездом, даже телефон дала, значит, все еще наладится. Наверное.
Свет в Вериных окнах горел, значит, она точно дома. Егор закурил и принялся ждать. Сигарета кончилась. Егор подождал еще. От вечернего легкого ветра кожа покрывалась мурашками и слегка потряхивало. Хотелось думать, что это все-таки от ветра.
Ничего не происходило. Егор погромыхал балконной дверью и звучно переставил на полу банку с окурками, чтобы обозначить свое присутствие - ничего. Долго думал, стоит ли звать Веру, но решил, что не хочет так уж явно навязываться. Может, она устала с дороги и вообще...
Через пару часов Егор убедился, что если Вера и устала, то явно не спала. Из ее квартиры порой доносились какие-то звуки. Какие именно, Егор разобрать не мог, сколько ни пытался, он даже впервые за всю жизнь начал жалеть, что в доме была неплохая звукоизоляция. Покурить он выбирался на балкон еще несколько раз, но все было по-прежнему: Вера не выходила. И это уже наводило на мысли...
Что случилось за эти выходные? Она обиделась? Решила, что не стоит больше общаться? Привела домой мужика и занимается с ним сексом, не отвлекаясь на курение? От последней мысли передернуло так, что Егор швырнул банку, в которой только что затушил сигарету, банка упала на бок, но, по счастью, не разбилась, окурки рассыпались по дощатому полу, а вывалившийся наружу пепел тут же подхватил ветер, подняв в воздух серое вонючее облачко.
Уснуть ночью Егор так и не смог, хотя с похмелья обычно вырубало только так. Проворочался до рассвета в постели - с гадкими мыслями в голове и тянущей болью в мышцах. Тело настолько привыкло к ежедневным упражнениям, что стоило пропустить несколько дней, и началась ломка. Хотелось двигаться - без конца - лишь бы разогнать ватную тяжесть из мышц.
Егор встал раньше, чем прозвонил будильник, и назанимался так, что под конец с трудом удавалось держать гантели в руках. Стоило бы помыться, но от мыслей о том, как пришлось бы корячиться, залезая в ванну, все желание пропадало. Егор решил проветриться, накинул ветровку, чтобы его, разогретого и вспотевшего, не продуло, и выбрался на балкон.
В спальне Веры все так же горел свет, хотя был уже десятый час утра. А в квартире что-то громыхнуло. Вера говорила, что после праздников ей сразу нужно выйти на работу, а рабочий день был в самом разгаре.
Егор сделал затяжку настолько глубокую, что закашлялся. Что-то было не так.
На сей раз он все же позвал Веру - без лишних сомнений. Она не откликнулась и на балкон не вышла. Сигарету Егор затушил, так и не докурив.
Листок с Вериным номером он нашелся не сразу, пришлось переворошить перед этим полквартиры. А обнаружился он, как водится, на самом видном месте - приставленный к ножке монитора.
В этот раз номер набрался быстро и уверенно, а вот когда пошли гудки дозвона, Егор засомневался в себе. Вдруг он только зря себя накрутил, а Вера просто не хочет с ним общаться. Он уже хотел было бросить трубку, но тут услышал "Алло" с другого конца провода. Какое-то очень тихое и невнятное "Алло".
- А. Егор. - Голос был все таким же странным. - У тебя что-то случилось?
- У меня? - опешил он. - Нет, все нормально. А у тебя... все хорошо?
- Н-ну. Да. Приболела только.
- Как? Чем? - встрепенулся Егор.
- Ну как объяснить... Думаю, кишечная инфекция. Рвота и прочие прелести.
Егор помолчал, переваривая услышанное. Вера тяжело вздохнула в трубку.
- Ты врача вызывала?
- Нет. Отлежусь. Ничего страшного. Не в первый раз такое. У меня вообще желудок не очень... - Вера не договорила, кашлянула и бросила трубку.
Егор послушал гудки и медленно положил свою трубку на аппарат. Кишечная инфекция, значит... Кажется, он болел несколько раз чем-то таким в детстве. И, вроде, даже разок в универе - то ли на первом курсе, то ли на втором. Но уже совершенно не помнил, как и что тогда было, кроме того, что полоскало знатно и приходилось валяться дома, а мать сильно переживала. Притом непонятно из-за чего больше - из-за пропущенной учебы или из-за самочувствия Егора. Мать вообще старалась отправлять его на занятия всегда, кроме тех случаев, когда он действительно тяжело заболевал. "Не услышишь, что учитель объясняет, и не поймешь материал. А потом контрольную не сможешь написать", - говорила она. Контрольные Егор всегда писал хорошо, даже если что-то пропускал. А домашние задания делал дома, сам изучая новые параграфы.
Медленно выдохнув, он принялся стаскивать с себя ветровку - так и остался в ней, вернувшись с балкона - но тут зазвонил телефон.
- Прости, я это... ну ты понял, - отрывисто сказала Вера с другого конца провода. Голос у нее был еще более измученный.
- Ты чего?.. Не извиняйся, - проговорил Егор. - Тебе, может... я не знаю. Может, я чем-то помогу?
- Да нет, - тихо ответила Вера. - Чем ты?.. В общем, ладно. Я просто отлежусь.
Это ее "Чем ты?.." Егору не понравилось. Оно слишком хорошо достраивалось до "Чем ты вообще можешь помочь?" И ответ был слишком очевиден.
- Хорошо, - вздохнул Егор. - Ты, если что, звони.
День после похмелья выдался очень продуктивным. Егор и помылся, и белье на постели сменил, и поработал в охотку, даже взял несколько новых и весьма интересных заказов.
Вера все не звонила. Хотелось надеяться, что она и впрямь отлежалась и пошла на поправку.
Егор выбрался на балкон покурить - снова поздним вечером, когда уже стемнело. День был безветренный, небо все усыпано звездами. В соседних домах горели огни - тоже почти как звезды, только ближе и крупнее. Из окна в Вериной спальне лился свет. Интересно, она включила его снова или так и не тушила весь день?
Сильно клонило в сон - еще бы после ночи бодрствования! - но ложиться в постель Егор не решался. Если Вера все же позвонит, быстро встать он не сможет, а чтобы поставить телефон возле дивана, не хватит длины кабеля. Решил почитать - для этого хотя бы не требовалось столько сосредоточенности, как для работы.
Эрик тем временем попался на интрижке с юной графиней. Ее пожилой муж обладал таким влиянием при дворе, что не спасли бы и другие полезные связи. Однако граф, поначалу запугав Эрика до дрожи в коленях, пообещал, что простит ему все, если тот отныне будет прикасаться к его жене исключительно по целительской и тому подобной надобности, а самому графу составит зелье против вялости чресел. Казалось бы, о таком исходе можно было только мечтать. Вот только графу требовалось не то зелье, которое нужно употреблять каждый раз перед совокуплением, а то, которое излечило бы раз и навсегда.
Такой рецепт и впрямь существовал, но ингредиенты в нем были дорогие и редкие. Эрик извел большую часть своих сбережений, чтобы купить необходимое. Но одной составляющей все еще не хватало, как водится, полнейшего дерьма - дерьма василиска.
Такие существа вообще редко где водились, на Западе их истребили почти всех. А вот на востоке Мальноя до сих пор встречались их гнезда. Эрику пришлось отправиться туда самому, это было проще и быстрее, чем найти смельчака, который даже за большие деньги решился бы полезть в гнездо к этим тварям. Тем более что на стороне Эрика были еще и магические способности.
Для битвы с василиском он, как и учили в университете, превратился в огромного хорька, но оказалось, что практика сильно отличается от теории. Эрик, израненный и потрепанный, едва успел унести ноги... то есть лапы. Дерьмо василиска он, кстати, все-таки тоже умудрился унести - в зубах. И, вернув себе человеческий облик, рухнул без сил неподалеку от селения в предгорье, где гнездились эти проклятые твари.
Как сам рухнул и провалился в сон прямо возле компьютера, на скрещенных на столе руках, Егор так и не заметил. Он подскочил уже утром от звонка будильника, когда в окно вовсю светило солнце. С трудом размял затекшие плечи. Еще и мышцы ныли после вчерашней нагрузки, каждое движение причиняло боль - но приятную, совсем не такую, какая была с похмелья.
Вера так и не позвонила. Егор выключил будильник и сам набрал ей. Уместно это было или нет - плевать. Если с ней все было хорошо, пусть думает о нем, что хочет, а если нет...
Вера ответила не сразу, пришлось звонить еще раз. И голос у нее куда более слабым, чем накануне.
- Ты там как? - с беспокойством поинтересовался Егор.
- Нормально. Хуже, - отрывисто ответила она.
- Так нормально или хуже?
- Хуже.
Егор медленно выдохнул, убрав трубку подальше от лица.
- Ты врача вызывала?
- Нет.
- Почему? - с нажимом спросил Егор.
- Не знаю. Сил нет. - Вера замолчала, и он слышал ее тяжелое дыхание на том конце провода.
Это было уже совсем нехорошо.
- Рвота прошла? - На сей раз в голосе Егора от строгих нот не осталось и следа.
- Нет.
Егор подумал, потерев висок.
- Тебе скорая нужна. Давай я вызову, если сама не можешь.
- Ты чего, какая скорая? - слабо встрепенулась Вера. - Они же в больницу сразу заберут. В инфекционку.
- Ну вот и пусть заберут! - выдохнул Егор. - Тебя там хоть вылечат, а дома что?
О том, что именно может случиться с Верой дома, он предпочитал не думать.
- Дома? Дома у меня свой унитаз. В который блюю. Своя раковина. Где умоюсь. И кровать. Где лежу. Все рядом. Чистое. И без очереди.
- Вера, ну ты совсем, что ли?! - вспылил Егор. И добавил чуть более мягко, чем чуть было не ляпнул сначала: - Рехнулась... В больнице врачи, лекарства, тебя там быстро на ноги поставят.
- Поставят. А выпишут только... - она помолчала, то ли сдерживая приступ тошноты, то ли набираясь сил, - только через две недели. Знаем. Плавали. А мне еще работать.
- Больничный оплатят, - не унимался Егор.
- Копейки.
- А сейчас лучше, что ли так, прогуливать?
- Я не прогуливаю. Отпросилась. Зав. кафедрой прикроет.
- Ве-ера-а... - процедил сквозь зубы Егор. - Я сейчас повешу трубку и вызову тебе скорую. Сам. И попробуй им только дверь не открыть! В МЧС позвоню.
- Егор... не надо... - еще тише проговорила Вера. А потом у нее что-то грохнулось (хотелось надеяться, что не она сама), послышался звук шаркающих шагов и чуть позже - шум и звуки, которые уже сложно было различить - слишком далеко от них был телефон, на котором так и не скинули вызов.
Вопреки обещаниям, трубку Егор не бросил. Было страшно, что если что-то с Верой случится, он не узнает.
В инфекционке он никогда не лежал, но, в общем-то, понимал Веру - насчет больниц в целом. Сам предпочитал отлеживаться дома до последнего. И в большинстве случаев это удавалось. И еще бесился от Димки, который вечно пытался таскать его по врачам. Не понимал, зачем ему все это нужно, почему нельзя просто взять и оставить человека в покое. До этого момента не понимал.
- Егор... - раздалось наконец из трубки. - Я... у меня...
- Я понял, - оборвал Веру Егор. И без пояснений было ясно, что с ней и куда она пропала. - Ты как?
- Трясет очень. И слабость. Говорить тяжело... даже.
- Вера-а-а! - чуть ли не взвыл он.
- Егор... - Вера больше ничего не сказала, но он понял, о чем она просит.
- У тебя обезвоживание. Тебе нужно как можно больше пить. - Егор совершенно не представлял, откуда знает это - может, когда-то мать говорила - но симптомы мгновенно всплыли в памяти.
- Да. Наверное. Надо.
- Ну так пей! - взмолился он.
- Я пила. Сейчас не могу. До туалета едва дошла.
Егор прикрыл глаза и поворошил волосы пальцами.
- Вер, я сейчас. Я что-нибудь придумаю. И перезвоню, - неуверенно сказал он.
- Не надо скорой...
- Ладно. Обещаю, не буду вызывать, - ляпнул он и тут же пожалел об этом.
Первым делом Егор нашел в интернете номер поликлиники по месту жительства. Не вызывать на дом врача он не обещал. Но оказалось, что врач сегодня ушел на обход больных в первую смену и больше никого не записывали. "Кому надо, с семи утра звонить начинают, а не когда вздумается!" - высокомерно ответила тетка из регистратуры. Ага, а дозваниваются после десяти, потому что до этого занято всегда. Егор хорошо помнил эту систему.
Он выдохнул и постарался успокоиться. Кровь колотилась в висках и отдавала пульсирующей болью. Вот бы когда действительно пригодились остатки водки - чтобы прийти в себя и начать думать.
Кое-как все же удалось взять себя в руки. Егор ввел в поисковик сочетание "кишечная инфекция". Везде, конечно, писали, что нужно обращаться к врачу - это вообще была характерная деталь при описании любого заболевания, подстраховка медицинских сайтов от дураков, которые могут угробить себя самолечением, а потом качать права за неправильные советы. Но с лечением кишечной инфекции все на деле оказалось проще пареной репы: противовирусное, раствор порошка, который восстанавливает водно-электролитное равновесие, и вода, как можно больше воды.
Егор перезвонил Вере. Конечно, ничего из лекарств у нее дома не оказалось, хотя про них она была даже в курсе. И сходить за ними в аптеку она тоже не могла... Как, собственно, даже за питьем на кухню. Вот уж когда вспомнишь старую поговорку про то, что стакан воды некому подать!
Номер Михалыча Егор набрал сразу же - больше просто не было других идей. Михалыч не брал трубку ни после первого дозвона, ни после десятого.
Егор потер виски, смахивая с них крупинки выступившей влаги. Что делать? Он уже сто раз проклял свою инвалидность, из-за которой не мог выбраться из квартиры!
Или все-таки...
Так. На лифте он спустится. Дальше девять ступеней. Те самые проклятые девять ступеней. Но если кто-то поможет, придержит инвалидную коляску сзади - их не проблема преодолеть. Делал же так Егор много раз с Димкой и даже с матерью. Может, кто-то из соседей на первом этаже сейчас дома и согласится на это. А если нет? Что тогда? Ездить на лифте по всем этажам и стучаться в двери, потому что не сможет дотянуться до большинства звонков. И что вообще говорить? Как смотреть людям в глаза?
Егор сжал уже знатно дрожащими руками гудевшую от мыслей голову и уткнулся лбом в колени.
Все было хорошо только в теории. Как у Эрика с василиском. А на деле Егор боялся людей. Да, боялся, он наконец признался себе в этом. Боялся всегда, но раньше как-то мог совладать с этим страхом, а теперь, после десяти лет взаперти дома, приходил в ужас от мысли, что с кем-то придется общаться, о чем-то просить.
Ладно. Был еще вариант. Можно было попробовать съехать со ступенек самому, одной рукой держась за стену, а другой фиксируя обод колеса. А если не получится... да хоть на заднице сползти, а коляску просто скинуть вниз!
Хорошо, уже что-то. Егор выдохнул, поднял голову и потер лицо ладонями.
Потом еще три ступени перед подъездом - ерунда в сравнении с девятью внутри.
А дальше?.. Егор совершенно не представлял, где находится ближайшая аптека. И есть ли ступени перед ее входом. Можно было пошариться по району... или у кого-нибудь спросить. Да, придется спрашивать - время дорого.
План был хорош. Егор накинул на себя ветровку, валявшуюся прямо на полу перед тумбочкой с телефоном, засунул банковскую карточку в карман и добрался уже до двери, когда понял, что если со ступеньками в собственном подъезде все было относительно ясно, то что делать с ними в Верином? Если спуститься сам он так или иначе сможет, то подняться - однозначно нет.
- Да черт с ним! - вслух выпалил он. - Неважно! Попрошу кого-нибудь!
Прохожих, соседей - кого угодно! В конце концов, чего стоит дурацкая боязнь людей в сравнении со страхом за Веру?
В этот момент зазвонил телефон. Егор рванулся к нему, не вписавшись в дверной проем и чуть не упав вместе с коляской.
- Алло! - крикнул он в трубку.
- Эй, парень, что случилось? - раздался голос Михалыча. - От тебя куча пропущенных и...
- Ты где? - перебил его Егор.
- С работы только что вышел. В ночную смену пахал. Так что?..
- Дома скоро будешь? - Егор снова не дал ему договорить. - То есть не дома, а у меня.
- Да ты чего паникуешь? У тебя там что, дело жизни и смерти? - хохотнул Михалыч.
- Да! - прорычал в трубку Егор.
Он в двух словах объяснил, что случилось. Михалыч наконец посерьезнел и пообещал прибыть максимум через полчаса. Егор выдохнул и рассудил, что это куда меньше по времени, чем потребовалось бы ему самому для воплощения его "гениального" плана.
Минут двадцать, которые показались вечностью, он нарезал круги по комнате, мучая инвалидную коляску так и этак. Потом позвонил Михалыч - из аптеки, спросил названия лекарств.
- Так, парень, я все купил. - Трубку он не вешал все это время. - Сейчас мигом к тебе, одна нога тут, другая...
- Зачем ко мне? - с яростью процедил Егор. - К Вере! К Вере иди! Домофоны открывать умеешь, квартиру найдешь. Звони, стучи, я не знаю...
- Понял-понял, - успокоил его Михалыч. - Все сделаю в лучшем виде, не ссы.
Егор повесил трубку и тут же позвонил Вере. Сказал, что придет его друг - а никакой не врач и не скорая! - и принесет лекарства. И принялся ждать.
Когда с Вериного балкона донесся голос Михалыча, Егор не сразу понял, что происходит.
- Ну что там? - выбравшись наружу, первым делом спросил Егор.
- Что-что? - недовольно фыркнул Михалыч. - Хреново все. Думал, Вера твоя мне вообще не откроет. Весь звонок ей на двери оборвал. А потом открыла - и того - сползла по стеночке.
- И-и... Что? - со страхом поинтересовался Егор, а сердце так и ухнуло в живот.
- Дебилы вы оба, вот что! Напрочь отмороженные! - взвился Михалыч. - Два сапога пара! Вот честно! Ну какого хрена, вот объясни мне, вы так врачей боитесь?! Помереть дома проще, да? А хоронить вас кто будет, Михалыч?