Аннотация: Что, если глубина нашего разума обусловлена исключительно внешними факторами?
Давным-давно, в палеозойской эре, в ордовикском периоде, в одной мелководной бухте жили моллюски-гастроподы. Десятки миллионов лет их предки от рождения до смерти терпеливо сидели на одном месте, фильтруя воду с планктоном либо пережёвывая придонный ил и беседуя с одной и той же дюжиной соседей. Мир в те времена был огромен и, по слухам, полон загадок, однако мало кто встречался с этими загадками лично.
Случилось однажды гастроподам удачно мутировать: они научились накапливать в своих раковинах газ и обрели положительную плавучесть. Крепко-накрепко зацепившись за камни биссусными нитями, моллюски поднялись в воде - кто выше, кто ниже. Коммуникация облегчилась многократно: не сходя с места, стало возможным общаться с сотнями себе подобных. Это был настоящий научный прорыв, это был век революционных свершений и ослепительных перспектив. Моллюски чрезвычайно собой гордились. Храбрейшие приближались к самым пределам возможного, где заканчивалась вода, и оттуда влияли на умы целых поколений. Таких особенно выделяли и ценили за глубину прозрений и анализа (вернее было бы сказать "высоту", но гастроподы отмеряли координаты не так, как мы).
Потом в палеозойском океане что-то сдвинулось, и бухта стала глубокой. Даже так: ГЛУБОКОЙ. Моллюски с честью приняли вызов и вытянули биссусные нити, насколько смогли. Это была вторая революция, информационная. Вдруг вся бухта оказалась доступна пытливому уму. Даже придонные консерваторы смогли разговаривать с дальними родственниками, давным-давно унесёнными на другой край и, к счастью, не настолько консервативными. Всё стало доступно гастроподам!
Не обходилось и без эксцессов: властители дум поднимались до таких глубин мысли, что их частенько заносило течениями в дебри; многие перепутывались нитями и оказывались накрепко связаны с друзьями из дальних краёв; иных же и вовсе срывало с якоря. Эти последние, одарив на прощание сообщество несколькими особо глубокими и непрактичными откровениями, исчезали. В бухту стали заплывать и хищники, которым здесь прежде было слишком мелко. Не раз и не два выступления великих мыслителей обрывались на полуслове. Поскорбев о преждевременной утрате, прочие гастроподы продолжали сидеть путём прогресса. Концепцию хищников они полагали ненаучной.
Долго ли, коротко ли, но после очередного землетрясения бухта вновь обмелела. Можно сказать, почти совсем пересохла. Плавучесть стала неактуальной, гастроподы зарылись в придонный ил (сильно обогатившийся за время двух революций) и принялись вдумчиво усваивать культурное наследие.
Правда ль это или нет - никто не знает. Палеонтологи эту бухточку пока ещё не раскопали.