Аннотация: Или история о На'Ви, торуке и палулукане, самой странной компании, что, несмотря на все различия, сумели стать друзьями.
Рана была серьезной. Пожалуй, даже слишком. Острый, точно коготь, сло-манный сучок насквозь проткнул тонкую мембрану крыла, оставив рваную рану. Поморщившись, я попытался осторожно пошевелить плечом, но чудовищная боль в сломанной кости тут же убедила меня, что лучше не стоит, и я вновь, точно какой-то нелепый красно-желтый цветок, распластался по земле. Нет, ну надо же было... так! Мама, конечно, всегда говорила, что сделанного не воротишь, а напрасное чувство вины мешает рассуждать здраво, но в тот момент ничего более разумного просто в голову не шло, и, корчась от боли, я тихо проклинал себя - и свою глупость. Потому что, как мне кажется, даже полоумный жалохвост за всю свою жизнь тупит меньше, чем я умудрился - за одно утро! Во-первых, я не послушался маму - а ведь она предупреждала, что это может плохо кончиться! Во-вторых, я все же решился выпрыгнуть из гнезда, хотя, улетая на охоту, мама всячески отговаривала меня от излишней спешки. А в-третьих... мне просто не повезло. Признаться, сначала я даже решил, что у меня получится... Сильный ветер, как пушинку, подхватил мое тело, заставив неловко закачаться на воздушных потоках, и, подражая матери, я тут же поджал задние лапы и на всю ширь расправил все четыре крыла, чувствуя, как постепенно крепнет во мне уверенность. Хм... а это не так уж и сложно! Вскоре от былого страха уже не осталось ни малейшего следа - я даже размечтался, представляя, как удивится мама, вернувшись домой и увидев меня, парящего над гнездом... а может, даже и с добычей в когтях! Я заинтересованно посмотрел вниз, на раскинувшиеся в тени гор безбрежные крылья зеленого леса. А почему бы и нет? Что может быть проще? Увидел, упал, схватил - все! И что, позвольте, сумеет какой-нибудь там шестиног противопоставить моим клыкам?.. Моя грудь, еще покрытая редкими красноватыми пушинками, гордо раздулась, и, вытянув шею, я издал протяжный крик... вернее, попытался. Кажется, над голосом еще нужно было поработать, и, смущенно умолкнув, я прервал это жалкое квохтанье, но противное эхо, подхватив его, еще долго смеялось надо мной, передразнивая мой неудавшийся боевой клич. Чувствуя, что сейчас сгорю со стыда, я, про себя наплевав на всех шестиногов на свете, изогнул левое крыло, закладывая пологий вираж и, попутно, прикидывая, как бы мне так изловчиться, чтобы шлепнуться в гнездо не на нос, а, по крайней мере, на животик... но тут ветер, что так заботливо поддерживал меня в воздухе, внезапно переменился, и мое широко расправленное для поворота крыло оказалось - прямо у него на пути. Я не успел даже пикнуть, как меня, точно сухую травинку, метнуло в сторону, и, потеряв контроль над собственным телом, я почувствовал, как, крутясь и вращаясь, кувырком лечу сквозь что-то влажное и холодное... вокруг был лишь плотный белый туман, полностью ослепивший меня, и я только-только собирался заверещать во весь голос, надеясь, что меня хоть кто-нибудь услышит, как безумный полет прервался сам собой, и мое жалкое, облепленное мокрым пухом тельце шлепнулось на каменную скалу, в которую я тут же вцепился, словно в родное гнездо - всеми своими когтями! Кажется, меня затащило внутрь какого-то облака, потому что, сколько бы я ни вертел головой, ничего, кроме этой самой беспросветной белизны разглядеть не мог, и в конце концов мне осталось лишь замереть на месте, надеясь, что, рано или поздно, меня все же вынесет на открытое место. Да уж... Я слегка прикрыл глаза. Глупец... Я и не подозревал, что, оказавшись под покровом облаков, столкнулся с куда более серьезной опасностью, нежели возможная простуда и крепкий нагоняй от матери! Да только в тот момент я был чересчур счастлив уже потому, что остался жив, и, подобрав под себя начинающие подмерзать крылья, съежился на своем крохотном пятачке скалы, собираясь пережидать тяжелое время. Постепенно тепло начало покидать мое тело, и, сколько бы я ни старался покрепче обхватить себя крыльями, их тонкая перепонка стыла еще быстрее, чем все остальное, и, поняв, что у меня в перспективе намечается "замерзнуть насмерть", я спрятал голову под крыльями, надеясь лишь на то, что дотерплю до конца и вернусь домой живым. Кожа словно бы задубела, на ней скопились капельки влаги, и я даже перестал чувствовать скалу, на которой лежал... а потому едва ли даже вздрогнул, когда моей спины осторожно, почти ласково коснулось что-то мягкое и липкое... причем не одно... несколько... усиков, что ли? Словно бы недоумевая, что же я такое, эти усики несколько раз ощупали меня, постепенно заворачиваясь вокруг моего тела, но я был в слишком плохом состоянии, чтобы вовремя понять, чем это грозит, и потому оказался совершенно не готов к тому страшному удару неведомой силы, что пронзил мое тело, точно острый коготь. Все мои мышцы и связки конвульсивно напряглись, тело выгнулось дугой, и я почувствовал, что кричу... но не услышал собственного голоса, а в следующий миг полупрозрачные алые щупальца без особого труда стащили меня со скалы и неторопливо поволокли прочь, постепенно оборачиваясь все плотнее и словно бы погружая мое тело в кокон из живой слизи. Будь я чуточку в менее паршивом состоянии - меня бы, наверное, вырвало, а так я смог лишь судорожно вздрогнуть в склизких объятиях неведомого врага, прежде чем белая пелена облаков раздвинулась, и я не выплыл навстречу сверкающе-голубому небу, пронизанному тысячами лучей солнца. Пару мгновений назад я ждал его, как избавления... а сейчас беззвучно взвыл от ужаса, потому что в радостном сиянии ни о чем не подозревающего светила я прекрасно разглядел своего пленителя - громадную медузу! Точно упавший лист по течению тихой лесной реки, неторопливо плыла она на крыльях ветров, переливаясь всеми оттенками алого и пурпурного, а ее длинные и почти прозрачные щупальца равнодушно подтягивали мое слабо дергающееся тело к ее вечно голодному мясистому рту, настолько огромному, что, пожалуй, она бы без труда смогла заглотить меня целиком. Вот только вероятность оказаться съеденным заживо меня, знаете ли, не сильно обрадовала, и, сдавленно закричав, я изо всех сил забился в крепкой хватке небесной падальщицы, охочей до всякой мелкой живности - но я-то таковой себя не считал! Однако, сколько бы я ни дергался, гигантша едва даже замечала мои попытки освободиться, и я уже видел, как разевается, готовясь принять меня, ее кроваво-красный рот... Вот только - не успел. Потому что через мгновение раздался резкий, клокочущий рев, и в тело медузы со всего размаху вонзились кривые когти. "Мама?!" - пронеслось у меня в голове со смесью испуга и восторга, однако - это была не она. Это была Туча - Грозовая Туча, самка-бродяга, что не раз действовала маме на нервы, без спросу охотясь на ее территории, однако на этот раз я был даже рад ее наглости - ведь она спасла мне жизнь. Внезапная атака сверху, и, пуще того, когти Тучи, вонзившиеся в бескостное тело, заставили медузу ослабить свои щупальца, и, воспользовавшись своим шансом, я кое-как выдрал одно крыло и принялся что есть силы полосовать слизкие тенета когтем, разрывая прозрачную шкуру летучей гадины на кусочки. Туча, судя по всему, не заметив меня, как раз сейчас занималась тем, что с чудовищной аккуратностью отрывала от тела медузы ее наполненный опасным газом мешок, который, как говорила мама, имеет неприятную особенность взрываться, если с ним обращаться без должной осторожности, и меня мотало, как плод на древесной ветке, пока изрядно подранные щупальца не выдержали - раздался влажный треск, и в следующий миг я почувствовал, что лечу... вниз. Завизжав от ужаса, я изо всех сил забил по воздуху свободным крылом, пытаясь удержаться над землей, однако не добился ровным счетом ничего, а через пару мгновений прямо мне в глаза ударили покрытые жесткой листвой ветви деревьев, и резкая боль в предплечье окончательно лишила меня возможности соображать... И очнулся я уже тут, на земле, с прорванной перепонкой и сломанным крылом. Впрочем, как мне кажется, мне еще повезло. Напоследок старая медуза (сейчас, наверное, уже благополучно упокоившаяся в желудке у Тучи) все же оказала мне услугу, не только смягчив, мягко говоря, не самое удачное падение, но и, пока я валялся без сознания, вполне успешно замаскировав своей слизью мой резковатый запах. Выходит - я пока что еще жив. Замечательно. Меня не разорвали какие-нибудь наземные хищники, пока я был беспомощен. Но, судя по всему, они еще наверстают упущенное! Солнце постепенно уходило за горизонт, и там, наверху, еще вовсю полыхали последние краски заката, но под плотным пологом листвы давным-давно сгустились ночные сумерки, заставившие лес вокруг вспыхнуть мириадами огней. Признаться, я еще ни разу не видел ничего подобного... В горах света всегда предостаточно, и днем, и ночью, тем более, что большинство их обитателей предпочитают летать при свете солнца, не рискуя играть в прятки с темнотой и возможностью врезаться в одну из парящих скал! Но ничто - ни холодный свет далеких звезд, ни голубовато-белое сияние Ночного Великана - не могло сравниться с тем мерцающим великолепием, что надежно укрывалось среди стволов и ветвей деревьев, поджидая свое время. Пурпурные, зеленые, бирюзовые, фиолетовые - ночной лес переливался всеми цветами и оттенками, точно какая-то волшебная радуга... вот только, в отличие от настоящей радуги, в этой скрыва-лась опасность. И, как бы я ни был очарован удивительным лесом, на мои врожденные качества охотника это не повлияло - а потому, едва мой левый второй глаз, чувствительный к тепловому рисунку окружающего мира, уловил некое движение в подлеске, как голова тут же дернулась в ту сторону, и я успел заметить, как мелькнула в кустарнике, смяв папоротники, странно-бледная лапа с длинными цепкими пальцами... Я тут же почувствовал опасность. Вот не знаю, почему - просто почувствовал! Я не знал, что это за зверь, я даже весьма смутно представлял себе, какого он должен быть размера - мало ли, что там мне, в темноте, показалось! - но вот то, что он опасен - это я утверждал с той же уверенностью, с какой моя мама отличала больного пестрокрыла от его здорового собрата. Без толку спрашивать, откуда. Просто знаю - и все тут! Так что, когда из-за густых ветвей до меня донеслось взлаивающее повизгивание, и меж ветвей зелеными огоньками вспыхнули чьи-то настороженные глаза - я встретил их угрожающим шипением, широко раскрыв пасть и во всей красе демонстрируя свои зубы. Может быть, я и ранен, но не беспомощен! И как-нибудь уж первому своему врагу я в глотку вцеплюсь!.. Кажется, они это поняли. Во всяком случае, всем скопом на меня не бросились, а выступили осторожно, сплоченной группой из четырех взрослых зверей. Таких странных созданий я еще никогда не видел... Маленькие - даже я рядом с ними казался великаном! - они ступали мягко и осторожно, бесшумно касаясь лапами земли и тихо скаля неприятного вида клыки, глубоко сидящие в бледно-палевых деснах. Живые тени - вот какое сравнение им бы пошло куда лучше остальных. Они словно бы перетекали с места на место, стелясь в невесомых прыжках и явно наслаждаясь собственной грацией - и убийственной красотой, медленно сужая вокруг меня свои круги... Мне это не понравилось. И, приподняв над землей свое оставшееся неповрежденным крыло, я что есть силы вдарил им по земле, разбрызгивая капли фиолетовой крови медузы. Одна из этих холодных, отвратительно пахнущих капель упала прямо на нос подкрадывающемуся зверю, и тот, завизжав, в страхе отпрыгнул в сторону - вместе со своими сородичами, что тут же пригнулись к земле и злобно на меня зарычали, защищая собрата. Хм... какая, однако, верность. Если бы они не хотели меня сожрать, я бы, пожалуй, даже проникся бы к ним уважением, но в тот момент мне как-то было все равно, и, едва лишь поняв, что останки моей бывшей пленительницы им не по вкусу, я повторил маневр с кровью, однако на этот раз звери были готовы, и сиганули в разные стороны еще до того, как липкая пурпурная жижа оказалась в опасной близости от них. Быстро учатся... Признаться, меня это не очень обрадовало, и я свирепо выгнул спину, готовясь, если что, окончательно порвать себе крыло, но доказать этим земнолапым, что со мной стоит считаться! И когда один из хищников, самец с рассеченной верхней губой, приблизился на опасное расстояние, словно проверяя мою реакцию, я атаковал без раздумий, и мои зубастые челюсти зловеще щелкнули у самого его носа - земнолапый взвился, как на крыльях, тут же высказав все, что он обо мне думал, в заливистом лае, больше похожем на какой-то всхлипывающий плач. Звук был неприятный, почти жалобный, и остальные члены стаи ответили ему тем же - и мне осталось лишь поморщиться и подобрать под себя здоровое крыло, ведь здесь, на земле, оно было очень уязвимо, а порвать в клочья обе перепонки в мои планы отнюдь не входило! Черные звери, видно, поняв, что я еще кусаюсь, с ворчанием отодвинулись в сторонку, но не ушли, а просто расселись у края поляны, следя за мной своими горящими зелеными глазами. Чего они ждут - понять было не трудно, я ведь и сам прекрасно понимал, что один, без еды и помощи, продержусь, возможно, еще один день. Ну, два. Но не больше... До моего уха донесся тихий шорох, и, опустив голову, я увидел небольшую зверушку, что, не обращая на меня ровно никакого внимания, что-то раскапывала в земле, по самые уши - в самом прямом смысле! - уйдя в это занятие. Мои глаза недобро сощурились. Что ж... это, конечно, не шестиног, но... и, резко выбросив вперед кончик крыла, я, попытался подцепить землеройку, но, судя по всему, она заметила меня раньше - и, испуганно запищав, сиганула прочь, так что "добычей" мне послужил лишь комочек мокрого мха. Зеленоглазые, что не спускали с меня искренне голодных глаз, отозвались тихим перелаиванием, то ли посмеиваясь над моей неуклюжестью, то ли досадуя, что удачливая зверушка досталась не им - они-то уж ее бы не упустили! Впрочем, мне было плевать, что они думают. Досадный промах не только ухудшил мое и без того паршивое настроение, но и, к тому же, разбередил рану в крыле, так что мне осталось только скривиться от боли, надеясь лишь на то, что со стороны это будет не слишком заметно - иначе, увидев мою слабость, хищники бы не замедлили атаковать! Хищники... Несмотря на боль, я почувствовал, что усмехаюсь. Хищники! Которых моя мама смогла бы проглотить десяток сразу, даже не подавившись! Но - то мама. А тут - я. Только-только вылинявший птенец, едва ли в четверть положенного мне взрослого размера. И вот этим зверям, глодало меня смутное сомнение, совершенно плевать, кто мои родители и к какому народу я принадлежу. Для них я был просто пищей - легкой добычей, слабой и почти не опасной. Всего-то делов - дождаться, пока я тут сдохну! Я почувствовал, что вот-вот зарычу. Ну уж нет... не дождетесь. Вы, конечно, умные, зато я упрямый. И, клянусь, я скорее перебью вас всех, до единого, чем позволю, точно шестинога, на кусочки разорвать! Мои губы изогнулись, и острые черные клыки слабо блеснули, отражая голубоватое мерцание головных гребней. Звери в ответ заинтересованно оглянулись в мою сторону, явно недоумевая по поводу того, что у меня на уме, и, поняв, что слегка переборщил со своими чувствами, я спокойно сел на прежнее место, неподвижно застыв и лишь наблюдая за своей "охраной". Они - за мной, я - за ними... вообще непонятно, кто кого стережет! Время от времени один из этой четверки негромко тявкал в мою сторону, точно проверяя, не заснул ли я, на что я неизменно отвечал сиплым шипением... И так всю ночь, до самого рассвета. К утру я уже почти спал стоя, покачиваясь из стороны в сторону, а голодное посасывание в животе преврати-лось в самую настоящую резь, достававшую меня едва ли не больше, чем распухшая рана на крыле! Просто потрясающее состояние, не находите?.. Мои сторожа явно почуяли, что мне уже недолго осталось, и совсем обнаглели - одного я отогнал, когда он уже начал подлизывать заляпанные кровью перья на моем крыле! Если бы не сломанная кость, я бы точно откусил бы ему половину морды, но резкая боль смазала весь мой рывок, и земнолапый отскочил прочь целым и невредимым, тут же сообщив об этом насмешливым лаем. Мне осталось лишь проводить его замутненным взглядом... Мои крылья подрагивали от усталости, в голове все плыло, и я уже с трудом припоминал, кто я и что здесь делаю. В какой момент я упал? Не знаю... Но именно тогда я понял истинную суть выражения "на грани жизни и смерти". Потому что действительно увидел себя словно бы со стороны - жалкое, скрюченное тельце в ворохе забрызганной кровью - своей и медузы - красно-желтой перепонки. Один из зеленоглазых, тот самый, что пару мгновений назад едва не начал жрать меня живьем, осторожно приблизился, прижимаясь к земле и словно бы стелясь по ней клоком черного тумана. Дыхала на его груди напряженно раздулись, и он издал тихое поскуливание, изнемогая от желания немедленно броситься на меня, но в то же время не забывая об осторожности. Я следил за его движениями даже со слабым интересом, нимало не заботясь, что, возможно, в следующий миг челюсти этого самого зверя оборвут последние нити, еще связывающие меня с жизнью. И когда он, толкнув мое тело передней лапы, отскочил в сторону, опасаясь подвоха - я едва удержался, чтобы не засмеяться. Знал бы он, в каком я сейчас состоянии... Улыбка так и не сошла с моих губ, когда черный, поняв, что я не собираюсь ему отвечать, почти добродушно оскалил зубы, радуясь, что время завтрака наконец-то подоспело. Остальные члены стаи тут же затявкали в ответ и заторопились к моему телу. А я лишь равнодушно отвернулся в сторону, не желая смотреть, как они будут меня рвать. И зажмурился, на всякий случай, готовясь принять свой последний удар...
Вот только удара не последовало.
А через мгновение стихли и голоса зеленоглазых зверей. И когда я уже готов был недовольно оглянуться - ну что они там, заснули?! - то невольно замер на месте, чувствуя, что сейчас точно умру, но на этот раз - от страха.
Вернее, от того жуткого, пробирающего до самых костей рева, что настиг меня, точно удар грома, клокочуще загрохотав над поляной. Рев силы и могущества, гордости и несокрушимой веры в собственную непобедимость - рев высшего хищника, такого же, как мои собратья - высоко в небесах.
Хозяина этих земель.
И, кажется, черные звери знали, кто этот хищник. Во всяком случае, вожак тут же отпрыгнул от моего тела, как ошпаренный, поджав хвост, и неуверенно затоптался у края опушки, словно раздумывая, но тут раздался еще один раскат угрожающего рычания, и у зверей не выдержали нервы - тонко завизжав, они дружно бросились в подлесок, тут же растворившись среди листвы... и оставив меня один на один с новым, невидимым врагом. Впрочем, я встретил эту новость почти спокойно - ну, подумаешь, не все ли равно, кто тебя сожрет... Однако остатки живого, что еще удерживали меня на грани этого мира, никуда не делись, и, волей или неволей, но я все равно вздрогнул, когда из плотных сумерек лесного полога вылепились две зловеще высокие тени...
Мне снился кошмар. Как будто я вновь оказался в липких тенетах медузы, окутавших меня с ног до головы, и я яростно бился в ее хватке, но, сколько бы ни пытался, никак не мог вырваться на свободу, а равнодушная багровая тварь все так же медленно подтягивала меня наверх, поближе к раззявленной студенистой бездне рта, чтобы поглотить целиком... сожрать... уничтожить! Я дергался, как обезумевший, изо всех сил стараясь ослабить эти склизкие живые оковы, но все было без толку - на этот раз хищница явно не собиралась расставаться со своей добычей, и ее глотка дохнула на меня затхлым запахом разложения... прежде чем солнечный свет погас в моих глазах, и я целиком утонул в этом холодном, полужидком нечто, накрывшем меня с головой. Этого мой разум уже не выдержал, и я захрипел, закричал и... проснулся. Задыхаясь, словно, словно вытащенная на берег рыба, я лежал на боку, натужно заполняя легкие воздухом и ошалело озираясь по сторонам. Лес... трава... солнце... Так мне это приснилось, что ли? Но откуда тогда не исчезнувшее ощущение щупалец вокруг моего тела?! С трудом приподняв голову, я выгнул шею и в полном недоумении уставился на широкую, в половину моего крыла, зеленовато-коричневую полоску какого-то странного материала, окутавшего мое больное крыло и все тело, подобно кокону... зачем? Нахмурившись, я попытался подцепить эту штуку кончиком пасти и сдернуть с себя, но тот, кто ее надел, знал, как это сделать - во всяком случае, я чуть шею не сломал, а толку не добился. К счастью, второе переднее крыло осталось свободным, и, чуточку повозившись, я-таки смог подняться во весь рост и поднять голову над гущей папоротников. Кхм... Где это я? Это явно не та поляна, на которой меня давеча едва не сожрали! Выглядит более... уютно. И, судя по всему, она обитаема - во всяком случае, я, как выяснилось, лежал не на голой земле, а на чем-то вроде плетеной подстилки, и на деревьях вокруг лианы висели как-то уж больно... правильно, как им, вообще-то, по природе висеть не положено. Выходит - тут кто-то живет? Но кто? Жалохвосту понятно - тот же, кто спас меня от черных зверей. И все - кто он? Кому понадобилось выручать меня из беды? Вопросы, сплошные вопросы...
"На каждый вопрос есть ответ. Важно только суметь его найти..."
Тихий, спокойный голос прозвучал прямо у меня в голове, и, вздрогнув, я посмотрел наверх - туда, где, сидя на широкой древесной ветке, с легкой усмешкой наблюдал за мной... двуногий. У меня чуть глаза на лоб не вылезли. Двуногий! Настоящий, живой двуногий! Он смотрел прямо на меня, странно мерцающими и чуть раскосыми желтыми глазами - тонкий, изящный... совсем еще молодой, судя по всему, может быть, моего возраста или чуть постарше, но - странное дело! - я смотрел на него чуть ли не со страхом. Было в нем что-то... такое. Этакое. Что-то, что заставило меня, на всякий случай, оскалить зубы, а, когда, все еще улыбаясь, странное создание спрыгнуло наземь и неспешно направилось в мою сторону - его встретило упреждающее рычание. Вот только он, судя по всему, и не собирался меня бояться. Наверняка чувствовал, что я его боюсь! Но, как бы то ни было, если он считал, что я не посмею даже с места сдвинуться, придавленный ужасом, то он серьезно ошибался! Я ведь, как-никак, был огнекрылым. И, едва нахальный юнец приблизился на опасное расстояние, как я - нарочито медленно, давая время отскочить в сторону! - бросился прямо на него. Странно - он своим шансом не воспользовался, покорно позволив повалить себя наземь. Надо сказать, я навис над ним, мягко говоря, в некотором недоумении. Напрашивалось два вывода: либо он просто слаб, либо тут кроется некий подвох. Судя по тому, как широко улыбался мой "пленник", скорее всего было второе. И, признаюсь честно, я едва не грохнулся в обморок, когда прямо над моим ухом раздался клокочущий, хриплый рев, а, подняв голову, я увидел рядом с собой оскаленную звериную морду. С во-от такими зубами. Способными, при желании, перекусить меня с той же легкостью, с какой моя мама перекусывала пестрокрылов. А я сидел перед ним, птенец птенцом, и только смотрел в эти огромные, сверкающие диким бешенством глаза, прекрасно понимая, что еще не мертв лишь по каким-то странным, неведомым причинам... вернее, по причине. Одной. А именно - благодаря тому, что мальчик, лежавший под моими когтями, тоже был еще жив. И улыбался, как ни в чем не бывало.
"Извини, - наконец услышал я его посмеивающийся голос, - Но мне показалось, что это - самый быстрый способ доказать тебе, что мы тебе не враги... Не волнуйся. Фкеу не причинит тебе вреда. По крайней мере, - тут же добавил он с улыбкой, - пока я жив".
"Фкеу?" - я слегка наклонил голову.
"Так его зовут. Фкеу. На языке моего Народа это значит "Могучий". И ему это имя очень подходит, верно, малыш?"
"Разумеется", - ответил нам густой, мощный бас, и Фкеу, спрятав клыки под расслабившимися губами, сел рядом, подогнув под себя задние лапы и как-то неловко поставив средние... я сперва даже не понял, в чем тут дело, но потом, приглядевшись повнимательнее, во все глаза уставился на левую лапу Фкеу... вернее, на ее отсутствие, ибо на месте нормальной звериной конечности красовалась покрытая черной кожей культя. При этом не было похоже, чтобы это было прижизненное увечье - скорее всего, Фкеу таким и родился.
"Ты прав, - кивнул мальчик, даже не скрывая, что подслушивает, о чем я думаю, - Ему, как и мне, просто не повезло с рождением".
"Как и тебе? - я в некотором недоумении посмотрел на него, и, на этот раз улыбнувшись куда печальнее, он слегка поднял голову, так, чтобы солнечный свет, пробивавшийся между ветвей, отразился в его зрачках... в странно мутных, беловатых зрачках... да он же... он же...
"Я слепой, - как ни в чем не бывало, подтвердил он мою догадку, - И родился, ни разу не увидев, каков мир, в котором я теперь живу..."
"Тебя изгнали?" - напряженно спросил я.
"Нет, что ты, - он покачал головой, - Мои соплеменники никогда бы... Я сам ушел. Я ведь понимал, что являюсь для них обузой. Да и чем я мог им пригодиться? Своими песнями? - он хмыкнул, - Мы никогда не жаловались на отсутствие певцов, чьи голоса радовали слух вечерами, однако эти певцы зрячи, и действительно полезны клану, а я..."
"Ты не стал их обременять, - сделал вывод я, - Решил, что без тебя лучше".
"Именно".
"А они... что?"
"Ничего. Они уважают мое решение, да и, признаться... не думаю, что они особо расстроились. Со мной Фкеу, да и я сам могу о себе позаботиться".
"Хм..."
"Не верится, правда? - он засмеялся, - Ну да, ну да, слепой мальчик, куда ж ему, одному против целого мира... А разве то, что я слышу тебя, тебя не настораживает?"
"Ну... да. Но как..."
"Очень просто", - широкая улыбка озарила его лицо, а через мгновение... я невольно отшатнулся прочь, настигнутый волной жуткого ужаса, что прижала меня к земле, как только-только вылупившегося из яйца птенца... Ощущение длилось всего мгновение, но я в полной мере успел ощутить его всесокрушающую мощь - прежде, чем оно исчезло, и, задыхаясь, я не вытянулся в высокой траве, чувствуя, как лихорадочно бьется в груди сердце... А потом пришло... спокойствие. Всеобъемлющее, всепоглощающее, что уничтожило остатки страха, как первые лучи рассвета рассеивают ночную тьму, и я смог подняться на лапы, прямо посмотрев в слепые глаза странного мальчика.
"А... что ты еще умеешь?"
"Многое, - он пожал плечами, - Любые чувства, наверное... Я не знаю точно. Впервые я попробовал это... с матерью Фкеу", - он замолчал, явно не желая затрагивать эту тему, наверняка болезненную, но огромный зверь лишь фыркнул в ответ, презрительно наморщив нос.
"Не надо меня жалеть. У нас так принято: калекам и увечным не место среди живых. И моя собственная мать сожрала бы меня, если бы ее... не отвлекли".
"Я просто внушил ей чувство опасности, что кто-то собирается приблизиться к ее логову, и она тут же бросилась разыскивать наглеца, - мальчик лишь пожал плечами, хотя кончик его хвоста слегка задрожал, выдавая его истинные чувства - знать, тот день до сих припоминался ему по ночам, - А пока она рыскала по кустам, я спустился с дерева и забрал Фкеу. С тех пор мы и вместе".
"И лично я ничуть об этом не жалею, - Фкеу усмехнулся, показав клыки, - Смерть либо возня с тобой - лично я предпочитаю второе!"
"Кто еще с кем возится, - улыбнулся мальчик и толкнул его в плечо, - На-помнить тебе, как я?.."
"Вот только не при нем, пожалуйста! - Фкеу тут же поморщился, словно ему на язык попало что-то кислое, после чего он покосился на меня, - А тебя-то как зовут, крылатый?"
"???"
"Ну... имя-то у тебя есть? Как тебя мать-то называла?"
"Мама говорила мне, что я еще чересчур мал, чтобы быть достойным своего собственного имени, - даже с некоторой обидой выдал я, - Но... вы можете звать меня Облаком".
"Облако, - кивнул мальчик, - Хорошо, Облако. Ну, а меня называют На"ринга Микйун - Ухо Леса, однако друзья чаще зовут меня просто Энсит, - он улыбнулся, - Так что... добро пожаловать в нашу компанию, Облако. А теперь... может, расскажешь, каким ветром тебя занесло в этот лес, так далеко от твоих гор?"
"Это... - я почувствовал, что невольно смущаюсь, - Это... глупая история".
"А мы рады любой, - усмехнулся Энсит, - Не волнуйся, Облако. Смеяться мы не будем, обещаем".
Я только вздохнул в ответ. Умел бы я врать... Но - этому меня еще не учили, и, поколебавшись еще немного, я негромко начал свой рассказ. Скажу сразу - это оказалось легче, чем мне казалось. Энсит и Фкеу слушали меня молча, не перебивая, хотя порой молчание явно давалось им нелегко - особенно когда я рассказывал, как бился в тенетах медузы или готов был расстаться с жизнью под напором стаи черных зверей - которых Энсит, уже после того, как я закончил, назвал "нантангами", добавив, что мне очень повезло напороться на малочисленную стаю, ведь обычно эти ночные хищники разгуливали по лесу огромными группами, и даже палулуканы, родственники Фкеу, не рисковали связываться с ними.
"Я бы, может, и связался, - тут же рыкнул черный зверь, - Да ты и сам видел, как эти веслохвостые удрали, услышав мой голос!"
"Так это ты рычал", - полуутвердительно сказал я.
"А кто ж еще?" - фыркнул Фкеу.
"И за свое спасение ты должен благодарить его, - заметил Энсит, - Если бы Фкеу не учуял твой запах, боюсь, тебя бы съели".
"Это было не трудно, - усмехнулся палулукан, - Скажу тебе честно, дружок, ты вонял, как протухшее мясо! Я уж думал, не выдержу!"
"Ну извините", - я тут же насупился, но озорная улыбка Фкеу - больше похожая на боевой оскал! - тут же заставила меня смягчить угрюмое выражение.
"Не обижайся, летун, - сказал он, - Я не со зла это сказал".
"Сомневаюсь, что ты можешь хоть кто-нибудь сделать со зла, - улыбнулся Энсит, и, мягко качнувшись, одним слитным движением поднялся на ноги, - Ну что ж, раз уж мы тут все познакомились... ты голодный, Облако?"
"Помираю с голоду", - мой урчащий живот заявил об этом даже громче, чем мои мысли, и Энсит невольно улыбнулся.
"Фкеу, у нас там еще что-то осталось со вчерашнего дня?"
"Почти половина туши", - ответил палулукан, и, не дожидаясь следующей просьбы, направился в кусты. Вернулся он всего через несколько мгновений, таща в пасти здоровенный кусок мяса - причем держал чью-то ногу за ее тонкий конец, и хоть бы голову чуточку набок наклонил! Вот это шея... И когда он поистине величественным жестом сбросил этот здоровенный ломоть прямо у меня перед носом - я уставился не на еду, а на этого мощного зверя, что лишь усмехнулся в ответ, быстро проведя языком по окровавленным зубам. Мне осталось только пожать плечами - и тут же поморщиться от боли в перевязанном крыле.
"Осторожно, - тут же сказал Энсит, - У тебя крайне неприятный перелом - кость раздробило на несколько кусков, и пройдет еще немало времени, прежде чем она срастется".
"Значит..." - у меня аж щупальца обвисли.
"Придется тебе потерпеть нас под боком!" - засмеялся мальчик, и, вздохнув, я принялся за еду. Только вот, признаться, был не очень расстроен. Потому что чуялось мне, что эти дни, которые я проведу без полетов, запомнятся мне на всю жизнь! И знаете, что? Ведь как Эйве на ушко нашептал... Энсит и Фкеу приняли меня со всей душой, и, хоть я не мог пользоваться своими крыльями, без дела не сидел - эти двое во что бы то ни стало решили не давать мне покоя и таскали по всему лесу, так, что я едва не выл порой, повиснув на какой-нибудь древесной ветке. А когда я пытался вякнуть, что моему народу вовек не надобно лазить по стволам деревьев или пробираться по подлеску, они лишь смеялись в ответ, говоря, что никогда не знаешь, какое умение пригодится в жизни, и сами бы с удовольствием научились летать - если бы имели крылья! И, глядя, с какой непринужденностью слепой мальчик перепрыгивает с ветки на ветку, а хромой палулукан - ровной рысью мчит по заваленной буреломом земле, мне ничего не оставалось, кроме как, стиснув зубы, скакать вслед за ними. Пару раз я едва не сорвался вниз, и тогда бы, пожалуй, сразу прервал эти "тренировки", однако Энсит словно чувствовал, когда это случалось, и всякий раз успевал подхватить меня. Иногда я просто не верил, что он слепой... Он не просто Видел окружающий лес - он чувствовал его до мельчайших подробностей, и иногда, прося меня потише топать лапами по ветке, на которой устроила свое гнездо мелкая птаха, или пригнуться - если мы проходили недалеко от дупла, в котором поселились осы... Вот я вам сразу скажу - калека такого не сделает! Но и зрячий - тоже. Получалось, что Энсит видит все - но не глазами, а как-то глубже, что ли... Не могу передать, в чем тут дело. Не умею! Среди нашего народа никогда не было слепцов - да разве можно летать под облаками, не видя, куда ты, собственно, летишь?! Слепота считалась среди огнекрылых страшнейшим из проклятий, и птенцы, родившиеся незрячими, не проживали и своего первого дня, а ослепшие взрослые чаще всего просто кончали жизнь самоубийством, падая вниз на скалы и в клочья разрывая собственные тела, поэтому, глядя на Энсита, такого грациозного и изящного, словно бы состоящего из одной лишь чистой небесной голубизны, я невольно задавал себе вопрос: а что бы было, если бы?..
"Ничего, - мальчик в ответ лишь пожимал плечами, - Ровным счетом ничего, Облако. На земле слепому выжить можно. Но как прикажешь выживать тому, кому природой предназначено летать среди парящих гор, когда, бывает, даже неопытные новички находят свой конец, врезаясь в их каменные склоны?"
"Но все же... мы могли бы попробовать. Это все же лучше, чем смертный приговор... Во всяком случае, мне так кажется".
"Это потому, что ты молод", - усмехнулся он с таким выражением на лице, как будто прожил уже не свои тринадцать или четырнадцать лет, а все двести.
"Возможно, - упрямо возразил я, - Но это дает надежду".
"У тех, кто не устает бороться, надежда есть всегда", - хмыкнул Энсит, и я, негодующе фыркнув - чего он так уперся? - принялся спускаться вниз, уже куда увереннее цепляясь когтями за складки коры. Как оказалось, мое дремлющее чувство равновесия, столь неудачно не проявленное во время первого полета, быстро проснулось здесь, на земле, и хотя я не был уверен, что смогу когда-нибудь сравниться в ловкости со своими друзьями, по крайней мере, падать вниз моему телу хотелось уже значительно меньше, и я даже научился прыгать с ветки на ветку, балансируя при помощи трех здоровых крыльев. Что же до больного, то оно пока что не спешило заживать, однако беспокойства почти не доставляло, и я вспоминал о нем только когда Энсит брался заново накладывать повязку - ибо, при нашем крайне подвижном образе жизни, старая изнашивалась дня за два, не больше. За день - если Фкеу вдруг взбредало в голову взять меня с собой на охоту, и, сидя на его бронированных плечах, я молча терпел, пока он продирался сквозь густые сплетения лиан и сучьев, прежде чем, учуяв поблизости стадо ериков, пересаживал меня куда-нибудь повыше и, прижавшись к земле, отправлялся за добычей. Мне всегда нравилось смотреть, как он охотится... Нет, я и не думал, что собираюсь ловить свою добычу так же, ведь, в конце концов, я был крылатым охотником, и собирался нападать на пестрокрылов сверху, запуская им в спины свои кривые когти - а не сбоку, как Фкеу, которому хватало одного удара лапы, чтобы опрокинуть взрослого самца ерика на землю, попутно разорвав ему шею. Но это не значило, что я не мог не любоваться яростно-красивой грацией Фкеу, который каждым своим движением доказывал, что у него есть сила и воля, чтобы бороться за свою жизнь, причем я сильно сомневался, что хоть один, даже самый здоровый палулукан сравнится с ним в этом яростном желании жить! И, глядя на него, я отчетливо понимал, что буду летать. Ведь, если увечный охотник может добывать себе пищу, что помешает мне подняться на крыло?! Хотя... Я с некоторым содроганием посмотрел на небо, едва просвечивающее между густыми древесными ветвями. Первый - и, пока что, последний мой полет оказался не из тех, какими бы я хотел похвастаться, а, представляя себе, что опять окажусь между небом и землей, доверяясь лишь переменчивым ветрам...
"Ты чего?" - удивился Фкеу, глядя, как я дрожу всей шкурой, и поднял свою окровавленную морду от туши ерика, которую он увлеченно терзал.
"Кто, я? - кажется, мне удалось заставить голос не дрожать... - Ничего".
"Ага, - без малейшего доверия протянул палулукан, - Еще скажи мне, что ерики летают! Выкладывай давай. Что тебя тревожит?"
"Я..." - я почувствовал, что смущаюсь все больше, и в конце концов не на-шел ничего лучше, чем просто спрятать голову под крыло, подальше от этих прозрачных желтых глаз, словно бы заглядывающих в самую душу и без какого бы там ни было чтения мыслей... Фкеу переступил с лапы на лапу - я отчетливо услышал, как хрустнула толстая ветка под его весом, после чего обошел тушу со стороны (хотя мог бы банально ее перешагнуть!), и его влажный нос с вечно оскаленными черными клыками осторожно ткнул меня в здоровое крыло - так, что я едва удержался, чтобы не рухнуть наземь кверху лапками!
"Эй, - негромко позвал он, - Ты чего... обиделся, что ли? Облако!"
"Я... я... - у меня аж слезы на глазах выступили, и, зажмурившись, я скороговоркой выпалил, - Я боюсь летать!"
Ну вот... сказал. И тут же сжался в комочек, мечтая и вовсе провалиться под землю... оглушенный той звенящей тишиной, что обрушилась на меня, подобно мощному водопаду... прежде чем едва не подпрыгнул на месте - от того оглушающего рева, что огласил весь лес, подобно удару грома, и, вытащив голову из-под крыла, я в изумлении уставился на Фкеу, что, размахивая лапами, катался по земле - от хохота! Признаться, я даже немного обиделся. Я к нему, получается, со всей душой, а он?..
"Ты... это... не обижайся, просто... - кажется, он все же заметил выражение на моем лице, но хохотать не перестал, а наоборот, задохнулся в новом приступе, - Просто... ты боишься... летать?!"
"Да! - выкрикнул я уже со злобой, - Что в этом смешного?"
"А ты сам представь! - желтые глазищи сверкали весельем, - Вот посмотри на меня, на вот это... - он пошевелил своей культей, - Посмотри на Энсита! Я хромой, он слепой - но при этом мы нимало не страдаем от своих увечий, а ты, совершенно... ну ладно, почти совершенно здоровый торук говоришь мне, что боишься летать! Неужели твой страх - это то чувство, из-за которого ты, крылатый, готов остаться на земле?! Да ни за что не поверю!"
"Но это так, - тихо ответил я, - Я боюсь, Фкеу. И мне кажется... что этот страх сильнее меня".
Палулукан не ответил. Сначала... Но потом - я даже опомниться не успел - он прыгнул на меня сверху, и его тяжеленная лапа придавила меня к земле.
"Что ты делаешь?!" - возмущенно заверещал я, но он, будто бы и не услы-шав, другой своей лапой зацепил перепонку на моем здоровом крыле и распла-стал его во всю ширь, после чего, опустив голову, слегка сжал ее клыками.
"Что ты делаешь?!!"
"Избавляю тебя от лишних забот, - как ни в чем не бывало, ответил он, глядя на меня странно холодными, спокойными глазами, - Ты сказал, что не хочешь летать? Замечательно! Тогда зачем тебе вообще понадобились крылья?"
"Но..."
"Незачем! Совершенно! Потерпи - будет совсем чуть-чуть..."
"Не надо! - во весь голос заверещал я, извиваясь в его железной хватке, - Не смей... Отпусти меня! Сейчас же отпусти меня, Фкеу!"
"И не подумаю, - фыркнул палулукан, - Пока ты мне все не объяснишь. А до тех пор..." - его ужасные челюсти чуть заметно дрогнули, сжимаясь, и я, наплевав на гордость, взвыл от ужаса, царапая когтями на лапах его бронированную шею - впрочем, вряд ли оставляя на ней хотя бы зарубки!
"Ну? Будешь говорить, или мне самому начать?"
"Я... я не могу, ведь..."
"Что "ведь", Облако? Договаривай уж!"
"Оно... я..."
"Ты, - передразнил он мой дрожащий, жалкий голос, - Птенец... Ох, какой же ты еще птенец, Облако! Ты не можешь расстаться со своим крылом, потому что оно - часть тебя самого. Ты - торук - создан для полетов, и этого ты, как бы ты ни пытался, в себе не скроешь! Так что отбрось свои пустые страхи, они не принесут тебе ничего, кроме лишнего беспокойства. И чтобы я больше не слышал этого младенческого квохтанья, ясно?"
"Я... ну..."
"Вот и славно", - удовлетворенно проворчал палулукан, слезая с меня - я вскочил, как ошпаренный, на всякий случай отпрыгнув от него подальше.
"Ну ты и даешь, Фкеу! - мой пух весь стоял дыбом, а в голосе, кажется, проскальзывали панические нотки, - Никогда больше так не делай! Никогда!"
"Разумеется, - нахальный зверь смотрел на меня смеющимися глазами, - Никогда и ни за что... наверное", - после чего, весело фыркнув, он вернулся к еде, с каким-то особым удовольствием кроша на своих челюстях кости ерика. Некоторое время я пилил его спину обвиняющим взглядом, но потом мне это надоело, и, со вздохом перебравшись обратно, на верхушку туши, я угрюмо принялся за еду - а то с этого жадины станется обглодать с костей все мясо, не оставив мне и кусочка! И, когда мы оба более или менее насытились (меня, как мне кажется, самым наглым образом объели!), я уже готов был, теша собственную гордость, отправиться домой пешком... однако, пройдя всего несколько шагов, несказанно удивился - Фкеу? - и, оглянувшись, увидел палулукана в весьма странной позе - привстав на задние и среднюю лапы, он напряженно принюхивался. Нахмурившись, я тоже втянул в себя воздух, однако, как ни крути, мое обоняние не было и в четверть таким же тонким, как у наземных хищников, так что я ничего, кроме сладковатого запаха останков ерика и привычного аромата вечернего леса, уловить не смог. В конце концов я просто выжидающе уставился на Фкеу.
"Ну, и? - спросил я, как только он опустил свое тело в более привычное положение, - Ты что-то учуял?"
"Что-то, - проворчал Фкеу, настроение которого портилось прямо на глазах, - Что-то! Не что-то, а кого-то!"
"Опасность?" - я тут же вздыбил пух.
"Хуже. Раздражение!", - и, торопливо подсадив меня к себе на плечи, палулукан ровной, мощной рысью побежал назад. Я так и вцепился в его спинные щитки, пытаясь удержаться, но Фкеу, даже не оглядываясь на меня, только ускорял свой бег, пока не перешел на яростный галоп, подобно клоку черной тьмы мелькая среди лесных теней. Ночь сгущалась, и здесь, под кронами деревьев, стало совсем темно, хотя вряд ли моему пятилапому другу был так нужен свет - судя по всему, на свое зрение он ориентировался в последнюю очередь, полностью доверяя всем прочим своим чувствам. И я, практически ослепленный этим мраком, оглушенный хриплым дыханием и стуком собственного сердца - едва не заорал, когда прямо перед нами из кустов выскочило какое-то маленькое существо, заставившее Фкеу приподняться на дыбы, а меня - запустить зубы ему в шею, чтобы уж окончательно не слететь на землю. Впрочем, неизвестно еще, кто из нас троих испугался сильнее, ведь, приглядевшись, я понял, что это странное существо - юная самка того же племени, что и Энсит!.. Ну и ну... Что она здесь делает? Зачем пришла? И почему Фкеу так взбесило ее присутствие? Я не знал, а потому со все возрастающим интересом пялился на это странное существо, примерно того же возраста, что и Энсит, но с более тонкими, плавными пропорциями, а потому выглядящее чуть более... гармонично, чем он. Хм... а она, пожалуй, даже симпатичная... если, конечно, двуногое существо можно назвать симпатичным - что, на мой непритязательный вкус, было бы немного... опрометчиво. Но - своя прелесть в ней была. Да... еще бы она не смотрела на нас, как на демонов - было бы совсем замечательно! И я уже хотел попытаться ей это объяснить, в надежде, что она меня поймет, но, едва я пошевелился, ее словно бы кто в бок толкнул, и, пригнувшись, девчонка с такой резвостью умчалась прочь, что я не успел даже глазом моргнуть, как она исчезла, а Фкеу довольно ухмыльнулся.
"Так это и было твое "раздражение"? - спросил я, - Какое-то уж оно боль-но... маленькое!"
"Зато пообщался бы ты с ним пару месяцев, и понял бы, что размер тут значения не имеет!" - фыркнул палулукан и, уже куда неспешнее, продолжил путь. Энсита мы обнаружили на его обычном месте, в гамаке из сплетенных лиан - он сидел, скрестив ноги, на высоте пяти своих ростов над землей, и вид у него был настолько отстраненный, что я сперва решил - он нас и не заметил. Ага, размечтался... Я не успел даже удивиться, как в моих ушах прозвучало:
"Ты ее напугал".
"И что? - кажется, Фкеу и не думал жалеть об этом, - По-моему, немного страха этой поскакушке всяко не помешает!"
"Возможно, - губы Энсита чуть дрогнули, явив намек на улыбку, - Но все же я бы попросил тебя быть с ней... помягче. Она это делает не со зла".
"Не со зла доводит тебя чуть ли не до белого каления? - громогласно фыркнул Фкеу, - Ничего себе "не зло"! Сколько раз она уже приходила сюда, Энсит? И сколько раз мне приходилось ее выпроваживать, дабы это не пришлось делать тебе? Я, конечно, все понимаю, но ведь даже у камня может лопнуть терпение! Так что, если ты не хочешь с ней связываться..."
"Я не хочу, чтобы с ней связывался ты, - чужим, холодным голосом перебил его Энсит, - Это мое дело Фкеу. Прошу тебя - не вмешивайся", - после чего, резко поднявшись, он скрылся среди ветвей, показывая, что разговор окончен, и Фкеу, оглянувшись на меня, проворчал сквозь стиснутые зубы:
"И так каждый раз!"
"Но что ей здесь нужно? Почему она приходит?" - я все еще не понимал.
"Да Эйва ее знает! Но каждый раз, когда это случается, я чувствую, что у меня сейчас шкура наизнанку вывернется! - и, с силой полоснув передней лапой воздух (таким ударом он бы без труда свалил с ног другого палулукана!), Фкеу оглянулся на меня и тихо спросил, - Слушай, может, ты с ним поговоришь? Мне наверх не забраться, сам знаешь..."
"Хорошо, я попробую..."
"Отлично, - и, не дожидаясь, пока я приготовлюсь, Фкеу, приподнявшись на задние лапы, а передними обхватив древесный ствол, подсадил меня на нижние ветки, - А я пока... прогуляюсь".
"Только не вздумай эту девочку..." - у меня аж все внутри перевернулось.
"Нужна она мне больно! - презрительно фыркнул хищник, - Была бы взрослой, я бы еще погонял ее по лесу, а так... срам один - на девчонку покушаться!" - после чего, взмахнув хвостом, он исчез среди сгустившихся теней - лишь сверкнули на прощание череды огоньков на его боках, а я, вздохнув, начал карабкаться наверх, цепляясь когтями за жесткую древесную кору. Энсита я нашел почти на самом верху дерева, в одной из множества развилок, которую, судя по всему, он уже давно облюбовал в качестве места для размышлений - ветки были оплетены лианами, создававшими что-то вроде гамака, в котором мальчик спал, и худенький На"Ви с завидным удобством устроился в этом птичьем гнездышке, оперевшись подбородком о поставленные на колени руки. Он никак не отреагировал на мое появление, хотя во второй раз тешить себя надеждами, что он меня просто не заметил, я не стал, и не успокоился, пока, внутренне содрогаясь от своей дерзости, не вскарабкался на самую ближнюю к Энситу ветку, что еще могла выдержать мой вес, и не повис там, вцепившись в нее здоровым крылом. Энсит сидел в каком-то коготке от меня, и, если бы я вытянул крыло, то дотронулся бы до его хвоста, свободно свисавшего вниз - но этого я бы не сделал, даже если бы от этого зависела моя жизнь! Благодарю покорно - во второй раз лететь на землю и ломать себе и второе крыло мне не хотелось, поэтому, замерев на месте, я, чувствуя, что мне сейчас станет плохо от страха, крепко зажмурился и что было сил вжался в шершавую кору.
"А как ты собираешься спускаться?"
Голос Энсита был суше, чем обычно, но в нем прозвучало беспокойство.
"Как-нибудь... - я старался не думать ни о чем лишнем, - Постара... ой, мама!" - и, почувствовав, как закачалась подо мной вся древесная крона, поймавшая порыв свежего ветра, я, забыв обо всем на свете, скогтил эту самую ветку, про себя повторяя: "Сейчас упаду... сейчас упаду... вот сейчас точно упаду!"
"Не упадешь, - кажется, Энсит вот-вот был готов улыбнуться, - Иди сюда!" - и, с завидной ловкостью спрыгнув со своего "насеста", он, ухватившись одной рукой за ствол дерева, другую протянул мне. Тоненькую, худенькую... Я посмотрел на него, как на чокнутого. Хорошо, что он не видел. Но понял отлично.
"Не бойся, - терпеливо, словно птенцу, принялся объяснять Энсит, - Ты ведь держишься лапами, верно? Значит, не упадешь. А теперь просто протяни мне крыло, Облако. Давай, это же просто!"
"Для тебя! - я по-прежнему отказывался отпускать ветку, хоть и понимал, что попал в весьма затруднительное положение и, волей или неволей, а спускаться на землю мне все же придется, - Ты-то не упадешь, а я?.."
"Я? Не упаду? - слепые глаза засмеялись, хотя я никак не мог сообразить, что же здесь смешного, - Ты в этом уверен?!"
"Конечно, я... Энсит... ты чего, не смей!" - но он лишь улыбнулся в ответ и, скрестив руки на груди, начал медленно, странно медленно падать... вниз.
"Энсит!" - заверещал я во весь голос, и, мигом позабыв все свои страхи, бросился к нему... однако мои когти поймали лишь пустоту, а легкое тело мальчика уже летело на землю... тонкое, хрупкое... совершенно беспомощное...
"Энси-и-ит!"
Я смутно припоминаю тот момент... Время словно бы замедлилось, и воздух загустел, точно кровь медузы - сколько бы я ни пытался, я никак не мог пробиться сквозь эту плотную, упругую слизь... Удар сердца... еще один... словно бы отмеряя те мгновения, что осталось жить Энситу, сердце, будто бы в насмешку, продолжало упрямо биться в моей груди, и, что есть сил рванув зубами старую повязку на своем крыле, я с силой оттолкнулся лапами от ветки - и рухнул вниз. Я падал почти вслепую, пробиваясь между ветвей и не видя вокруг ничего, кроме сплошной массы зеленых листьев, но в какой-то миг, резко сбавив скорость, я выбросил вперед задние лапы - и мои огромные когти осторожно, почти ласково схватили Энсита поперек талии... есть! Раскрывать крылья во всю ширь посреди древесной кроны было самоубийством, и, еще плотнее прижав их к телу, я, точно красно-желтый смерч, вырвался из-под прикрытия нижних ветвей, и, за миг до того, как мы оба врезались в столь некстати оказавшуюся под нами землю, яркие перепонки распахнулись - резко вдарив крыльями, я по спирали взвился в небо. Лесной полог встретил меня недовольным перезвоном листвы, и ветви, точно чьи-то громадные лапы, попытались вцепиться в мои крылья, но, извернувшись, я умудрился вклиниться в просвет между деревьями, а в следующий миг мои легкие наполнились холодным, свежим ветром, дующим с горных вершин, и, стряхнув с себя последние капли пряно пахнущей влаги джунглей, я вырвался навстречу бескрайней красновато-лиловой бездне вечернего неба, на которой, одна за другой, загорались первые звезды. И... до сих пор стыдно вспоминать, как я тогда перетрусил. Знаете... вот серьезно думал, что сейчас просто подожму хвост и рухну на землю, а там, как говорится, уже будь, что будет... но кое-что меня остановило. Вернее - кое-кто. Энсит. Встревоженный (и, отчасти, удивленный) его затянувшимся молчанием, я, опустив голову, посмотрел на свои когти, однако мальчика в них не обнаружил, и, страшно переполошившись, бешено заозирался по сторонам. В голове у меня пронеслась целая куча жутковатых предположений - от того, что я его просто выронил, и кончая тем, что банально не поймал еще там, на дереве... но тут прямо у меня в ухе раздался смеющийся голос:
"Да здесь я, здесь!" - и, с трудом выгнув шею, я кое-как разглядел своего маленького друга - незнамо как перебравшись с моей задней лапы ко мне на спину, он, как ни в чем не бывало, устроился где-то у меня на плечах. Слепой! У меня! На плечах! И при этом, если не считать того, что он просто мертвой хваткой вцепился в мои щупальца, никаких других признаков страха в его облике не было - наоборот, у меня отчетливо создалось впечатление, что он... счастлив! Да нет, даже не счастлив... Он в восторге! В полном восторге! А это учитывая, что мы летели на высоте трех древесных стволов, и, если он не мог видеть, то уж наверняка чувствовал, насколько сильно здесь дует ветер! Вот только, судя по всему, если он и представлял, куда его занесло, то даже прямая угроза собственной жизни не могла погасить того бешеного огонька, что горел в его обычно таких спокойных, невозмутимых глазах... Впервые со дня нашего знакомства я видел Энсита таким, каким он должен был быть в своем возрасте - веселым, беспечным пареньком, ошалевшим от своего первого полета - и на ком! Не на пестрокрыле, одного из которых каждый из его соплеменников должен был приручить перед посвящением в воины, а на самом торуке - легендарной Последней Тени. Да уж... я невольно фыркнул. У кого хочешь от такого в голове начнется кавардак! И, как ни странно, уже совершенно уверенно заложив плавный вираж, я начал выглядывать место для посадки. Темнота сгущалась, а приземляться ночью посреди леса не рискнул бы и взрослый, опытный огнекрылый, не говоря уж о таком зеленом подростке, как я!
"Облако... - раздался в моей голове дрожащий от волнения голос Энсита, - Пожалуйста, Облако... Давай полетаем еще!"
"Уже темно, Энсит, - мне неприятно было ему отказывать, но пришлось, - А я не хочу свернуть себе шею, да и твоей рисковать тоже не в настроении!"
"Я помогу тебе приземлиться, - с какой-то поистине каменной уверенностью заявил мальчик, - Прошу тебя, Облако! Пожалуйста!"
"Ну... - я аж смутился, настолько жалобно прозвучал его голос, - Ну... ладно, ладно, я согласен! Но учти - если по твоей вине я опять..."
"Я понял!" - засмеялся в ответ Энсит и, откинув голову назад, позволил ветру свободно трепать свои длинные волосы, а я, громко фыркнув - ох уж мне эти двуногие! - мягко изогнул крылья, чтобы не слишком далеко улетать от нашего лесного убежища. Последние лучи солнца гасли за горизонтом, но, по мере того, как темнели небеса, лес под нами все ярче загорался живым пламенем, и, словно бы в ответ на это, мои крылья тоже покрылись чередами светящихся точек. Я улыбнулся... Возможно, нам, крылатым охотникам, и не суждено сверкать так же, как, скажем, тот же Энсит, чья кожа сейчас напоминала звездное небо, но и сказать, что мы совершенно бесцветны, вряд ли кто-то осмелится - если, конечно, не боится напороться на наши клыки! Мои губы изогнулись в усмешке, и я сам не заметил, как усмешка превратилась в яростный оскал - за миг до того, как мое горло задрожало, и, подняв голову к небесам, я испустил долгий крик - крик свирепости и свободы! Вернее, он был бы долгим, если бы откуда-то сзади не донеслась чья-то переливчатая трель, и, оглянувшись, я в немом изумлении уставился на своего всадника, что, словно почувствовав мой взгляд, засмеялся и повторил свой клич... должно быть, этой ночью и в его душе что-то менялось...
"Я так счастлив, Облако! - кажется, его голос дрожал, - Ты даже не пред-ставляешь, насколько... но я так счастлив! - и, опустившись на мою шею, он прижался к ней щекой и закрыл глаза, - Я... ты же знаешь... каждый из Народа должен выбрать своего икрана... но какой икран выберет слепого?! На"Ви без икрана - это все равно, что торук - без его крыльев. Искалеченный, опустошенный... почти что мертвый! И когда старейшины сказали, что я никогда не смогу подняться в небо... я думал, что смерть была бы более милосердным приговором. О, как я проклинал свою слепоту!.. В тот же вечер я ушел".
"Из-за икрана?!" - хотелось спросить мне, хотя я удержался и постарался затолкать эту мысль как можно глубже - я ведь чувствовал, как глубоко переживает Энсит, хоть и старается как можно глубже спрятать свою печаль. Наверное, мне было его не понять... Я родился крылатым, и знал, что, чтобы выжить, рано или поздно мне придется подняться на крыло, не по доброй воле, так спасая свою жизнь - когда матери надоест ждать, и она попросту вытолкнет меня из гнезда! Это было... естественно. И, до недавнего времени, я даже не задумывался о том, что может быть как-то иначе. Поэтому слова Энсита меня вначале удивили, а потом - заставили задуматься. И вправду, а как это - без крыльев? Ни сам Энсит, ни, тем более, Фкеу никогда не выглядели особо огорченными тем, что природа не дала им возможности летать, но искренняя тоска, прозвучавшая в словах слепого мальчика, глубоко тронула меня, а, представив, что он чувствует, сидя у меня на спине и зная, что, возможно, летает в первый и в последний раз в своей жизни... у меня аж сердце защемило.
"Не печалься, - та-а-ак... думать надо тише... - Это не твоя вина, и не моя. Так уж получилось, и этого уже не исправить".
"Я знаю, но все же... - какая-то важная мысль скользкой рыбиной билась где-то на краю моего сознания, но, как бы я ни старался, я никак не мог ухватить ее за хвост, - Ты же не совсем слепой! Вернее, ты не видишь, но мне кажется, что это тебе и не мешает вовсе! Как будто... как будто... ты видишь чужими глазами! - эту, последнюю фразу я почти проорал, и тут же, не желая, чтобы вдохновение рассеялось, задыхаясь, выпалил, - Энсит... а если ты образуешь связь с кем-нибудь зрячим... ты увидишь мир его глазами?!"
"Что?"
"Если ты установишь связь - настоящую связь! - с кем-нибудь из зрячих... со Фкеу или со мной... ты увидишь мир нашими глазами?"
"Я... не уверен, что это хорошая идея, Облако".
"Но почему?!"
"Для того чтобы использовать чужие глаза, мне придется полностью погрузиться в сознание... скажем, тебя. И сразу тебе говорю - это не самое приятное ощущение. Все же... мы совершенно разные существа. И если я вытесню тебя из твоего собственного тела... последствия могут быть печальными".
"А ты попробуй! - не знаю, как на вас, а на меня его речь произвела крайне поверхностное впечатление, - И не нужно так трястись надо мной. Я сильнее, чем кажусь, Энсит. Я же все-таки торук, а не какой-нибудь там... икран".
"Вот поэтому я и не хочу тобой рисковать, - вздохнул Энсит, - Я..."
"Я, я! - передразнил я его, потому что терпение мое подходило к концу, - Лучше скажи честно, что ты просто струсил!"
"Да. Я струсил, - неожиданно легко согласился он, - Более того - я скажу, что боюсь не только за тебя. Однажды мы с Фкеу уже... - тут его аж затрясло, и, стиснув зубы, он с трудом окончил фразу, - Нет, лучше тебе этого не знать... Уже поздно. Давай возвращаться".
"Но ты же сам говорил..."
"Забудь! И спусти меня на землю. Я устал".
"Ну... хорошо", - честно говоря, я был несколько сбит с толку его странным поведением, однако некие властные нотки в обычно таком мягком голосе Энсита заставили меня повиноваться и, высмотрев среди древесных крон светлое пятно нашей полянки, залитой призрачным светом каких-то низкорослых растений, я, чуть согнув крылья, начал заходить на посадку. Дома нас уже ждали, и мускулистый хвост Фкеу оббивал землю, оставляя на ней приличные вмятины. Увидев нас, палулукан тут же вскочил - и успел поймать Энсита, что, не удержавшись на моей шее во время довольно-таки жесткого приземления, едва не сломал себе шею, если бы его не схватили когтистые черные лапы.
"И где. Это. Мы. Гуляли?" - четко, по слогам спросил огромный зверь, осторожно опуская мальчика на землю, но Энсит, лишь пожав плечами, вывернулся из-под его лапищ и, слегка пошатываясь - кажется, ему непривычно было вновь оказаться на земле! - направился к своему дереву. Мы оба проводили его несколько встревоженными взглядами, после чего Фкеу грозно воззрился на меня.
"Ну?"
"Я в порядке, спасибо, что спросил, - несколько ядовито ответил я, поднимаясь с земли и отряхиваясь от налипшей грязи, - Приятно, что ты обо мне..."
"Я не про то! - не обращая внимания на мой сарказм, рыкнул Фкеу, - С какого это перепугу ты потащил его под облака?! Я тут чуть с ума не сошел от беспокойства, а он, видите ли, летать вздумал!"
"Между прочим, - неприкрытое обвинение в его голосе меня, как ни странно, задело, и я почувствовал, что начинаю злиться, - Энсит сам упал с дерева, мне назло, и мне пришлось его ловить, так что, если тебе не нравится, что я его спас - ради Эйвы, в следующий раз я и кончиком крыла не пошевелю!" - после чего, яростно щелкнув челюстями у самого носа, мягко говоря, несколько оторопевшего Фкеу, я, взмахнув крыльями, перелетел на нижнюю ветку дерева и, демонстративно повернувшись к палулукану хвостом, сердито сунул голову под крыло. Вот так всегда... Всегда! Хочешь, как лучше, а получается... Мне осталось только что-то неразборчиво прорычать сквозь зубы.
"Ты что-то сказал?" - донесся голос Фкеу.
"Нет!" - яростно рявкнул я в ответ.
"Прости... - кажется, моего гордого друга в кои-то веки пробило раскаяние, - Я... не хотел так на вас. Я просто очень испугался. За Энсита... и за тебя".
"Благодарю, - не слишком-то вежливо пробурчал я, но, как ни странно, былой злости в моем голосе не чувствовалось. Обида исчезала так же быстро, как живые огни леса с первыми лучами рассвета, и, хотя в глубине души еще ворочался какой-то надоедливый червячок, злость уже не так сильно глодала мне сердце, и, подумав, я, уже тише, спросил: - Фкеу?"
"Да?"
"Почему... Почему Энсит боится устанавливать с кем-то связь?"
"С чего ты взял?" - судя по тому, как напрягся Фкеу, ему эта тема тоже была не слишком приятна.
"Просто... знаю, и все! Используя мои глаза или твои, Энсит смог бы опять видеть... так почему он боится этого?"
"Сначала... не боялся, - Фкеу поморщился, словно у него заболели зубы, - Но потом... я... - он глубоко, глубоко вздохнул, - Это... случилось, когда мы только познакомились, и я впервые пошел на охоту. Я очень боялся, но Энсит уже не мог меня кормить, и, в конце концов, я уговорил его отправиться со мной, чтобы помочь, если что... ах, глупец! Я и не знал, что творю... Энсит согласился, и я с радостью отправился в лес, зная, что он сидит у меня на спине, но... - палулукан вздрогнул, как от боли, - Я... я... учуял запах крови и бросился по следу... Это была самка па"ли, и на боку у нее была страшная рана... маленькая, круглая... никогда таких не видел, но меня и не особо волновало, откуда у нее такое. Все, что я знал, так это то, что передо мной - добыча. И я... бросился на нее. Не видя никого и нечего, пока, рыча от восторга, рвал на куски ее теплое мясо... а когда я вспомнил об Энсите и повернулся к нему, с громадным клоком шкуры в зубах... то увидел его... - он крепко зажмурился, точно пытаясь прогнать страшное видение, - Я сначала решил, что он умер... Энсита называют На"ринга Микйун, и ты сам знаешь, что это имя справедливо... а теперь только представь - на мгновение представь! - что он почувствовал, когда коснулся мыслей той несчастной па"ли, что медленно умирала от боли и слабости, когда я набросился на нее... Я же ее не сразу убил! Я месил ее тело когтями, я по самые локти утонул в ее крови, и я наслаждался своей силой - и способностью убивать... только представь, что он чувствовал! - Фкеу отвернулся, и я готов был поклясться, что на его щеках блеснули слезы, - До сих пор не могу себе простить тот день..."
"Так значит, с тех пор..."
"Никогда".
"Мне жаль..."
"Это не твоя вина, - Фкеу только лапой махнул, - Но ты должен понимать, почему Энсит так боится повторить прошлый опыт".
"Я понимаю, но, тем не менее..."
"Что?"
"Я хочу дать ему возможность летать, - твердо сказал я, - Он этого заслуживает, как никто другой!"
"И как? - горько усмехнулся палулукан, - Останешься с нами на всю жизнь, променяв свои небеса на лесную землю? Не лги себе, огнекрылый. Как бы ты ни любил Энсита, против своей природы тебе долго не продержаться. А, дав ему надежду, но потом отняв ее, ты доставишь ему еще больше страданий... Нет, даже не смей! Иначе, клянусь, я разыщу тебя даже под облаками летающих гор, и лично оторву тебе все твои перья!"
"Я - не единственный летун в этих небесах, - угрозу Фкеу, надо признать, вполне себе реальную, я предпочел не заметить, - А все На"Ви рано или поздно поднимаются на крыло. Чем Энсит хуже?!"
"Все На"Ви рано или поздно проходят Икнимайю, - начиная сердится, принялся растолковывать мне он, - Они поднимаются под самые облака, чтобы отыскать там гнездовье икранов и самим - самим, Облако! - укротить своего будущего партнера. Может быть, ты и не считаешь икрана за серьезного противника, но представь, каково будет, если с ним встретится Энсит?!"
"И все же я хочу попробовать!" - упрямо заявил я, после чего, не обращая внимание на протестующее ворчание Фкеу, перебрался на ствол дерева, оплетенный крепкими лианами, и принялся карабкаться наверх. Теперь, когда у меня было аж два когтя на крыльях, а не один, как раньше, я чувствовал себя гораздо увереннее, и куда быстрее разыскал Энсита... впрочем, как мне кажется, он и не думал прятаться.
"Энсит..." - осторожно позвал я, но он даже ухом не повел в ответ, словно и не услышав... хотя, как мне кажется, тут дело было в другом, и, стиснув зубы - ах, так! - я, перебравшись на ветку повыше и крепко уцепившись когтями за кору, перевернулся вниз головой, нависнув прямо над Энситом и пристально уставившись ему в лицо своим огромным огненно-желтым глазом.
"Ну? - спросил я, - И долго мы тут дуться будем?"
"Я не дуюсь", - он лишь пожал плечами в ответ.
"Ага, считай, что я тебе поверил, - я очень постарался, чтобы мой голос прозвучал насмешливо, - Не надо мне врать, Энсит! У тебя это плохо получается!"
"Неужели? - он слегка улыбнулся, - А я и не знал..."
"А теперь знаешь, - фыркнул я и, сбавив тон, добавил уже потише, - Фкеу мне... все рассказал".
"Я не удивлен, - слепые глаза оставались неподвижны, а голос Энсита - сух, - Ты бываешь крайне убедителен, Облако".
"Вот только не надо иронии! - честно говоря, его упрямство начало меня серьезно раздражать, - Я просто хотел понять, в чем дело!"
"И понял?"
"Нет".
"Предсказуемо..."
"Я же сказал - без иронии! - рыкнул я, - Я понял, почему ты боишься устанавливать связь, но, разрази меня гром, не могу придумать, какой повод ты умудрился найти, чтобы даже не пытаться однажды взлететь!" - и, чувствуя, что сейчас точно вспылю и надаю ему тумаков, я шлепнулся на ветку за его спиной - бедняжка так и закачалась под моим весом! - и направился прочь, однако тут Энсит, резко развернувшись, схватил меня за кончик крыла.
"Ну хорошо, давай рассуждать последовательно! - и, скрестив ноги, он уселся поперек ветки, - Ты хоть когда-нибудь встречал слепого летуна?"
"Нет... - начал я, однако, прежде чем Энсит успел поднять руки в жесте, что у него значил "что и требовалось доказать", тут же добавил, - Но ведь ты можешь видеть мир и через чужие глаза!"
"Ты что, совсем Фкеу не слушал? - задело... - Он же тебе наверняка все объяснил! Я не могу, Облако!"
"Что не можешь - пересилить свой страх? - я сощурился, увидев, как вздрогнул Энсит, - Но ведь, отказываясь от полетов, ты ранишь не только себя, но и Фкеу - он до сих пор не может простить себе тот день, а ты только подогреваешь боль от его глупой ошибки!"
"Глупой?! - кажется, Энсит вот-вот готов был взвизгнуть, как девчонка, - Ты называешь это "глупой ошибкой"? Я умирал там, Облако! Умирал заживо! И, поверь мне, я многое испытал, но до сих пор не могу забыть весь тот дикий ужас и чудовищную безысходность, что испытывала та несчастная па"ли... я сам! И... и... а, что я рассказываю! - он только рукой махнул, - Ты не поймешь..."
"Так покажи мне! Ты же умеешь передавать воспоминания!"
"Не это, - тихо прошептал он, - Я... я не могу этого вспомнить, Облако. И не стал бы, даже если бы у меня была такая возможность. Слишком много боли для одного существа. Я бы этого просто не выдержал..."
"Но... это твое прошлое, Энсит, - я наклонился над ним, чтобы не потерять его взгляд, - Это - прошло. Почему же ты продолжаешь так упорно цепляться за то, что уже кануло в вечность?"
"Потому что это - моя память, Облако. Я не могу отказываться от своих воспоминаний, иначе лучше мне вообще ничего не помнить. И... я не хочу повторять прошлых... ошибок. Настолько глубокая связь - для меня под запретом".
"Что ж, очень жаль, - я как можно более равнодушно пожал плечами, - Эйвы ради, Энсит. Можешь продолжать ворковать над своими страхами. А ведь, отказавшись от них, ты бы мог... Впрочем, неважно".
"Что? - в голосе Энсита проскользнула злая нотка, - Договаривай, Облако! Хватить ходить кругами, ты ведь не для этого затеял весь разговор! Что - мог?"
"Что - мог? - я оглянулся на него, нарочно оттягивая время, отчасти - из собственных соображений, отчасти - из некого довольно-таки садистического желания полюбоваться, как мой невозмутимый друг исходит паром от моих полупрозрачных намеков, и медленно, четко выговаривая каждое слово, ответил, - Мог бы пройти Икнимайю".
"Ты спятил", - после долгого и очень, очень напряженного молчания выдохнул Энсит, произнеся то же вслух - правда, одними губами.
"Только узнал? - мне очень хотелось засмеяться, но я сдержался - все-таки момент был довольно серьезный, - Долго же до тебя доходило!"
"Я не могу... я... слеп, Облако!"
"Так в чем же именно проблема? - я наклонил голову, - Давай, выкладывай! Что тебя так смущает? Твоя слепота? Раньше она тебя не особо волновала!"
"Здесь, в лесу, где я знаю каждое дерево, каждую ветку! А на Икнимайе я не то что ни разу не был - я вообще не знаю, где это!"
"Нашел, что сказать, - мне осталось только фыркнуть, - Я тебя туда отнесу!"
"Ты... знаешь, где это?"
"Естественно, - это была не совсем правда, но очень близко к ней, - Все мы знаем, где расположено крупнейшее гнездовье пестрокрылов. Еще бы не знать!"
"Но... почему тогда... если вы знаете..."
"Не летаем туда и не убиваем их всех? - честно говоря, я ожидал, что он спросит, - Это запрещено".
"Кем?"
"Нашими законами. На вершине Великой Скалы пестрокрылы выводят своих птенцов, и, если мы начнем убивать малышей, сами же потом будем страдать от голода! Ни один огнекрылый никогда не летает там и не охотится. Таков закон".
"Что ж... значит, дорогу ты знаешь... Но как же твои законы?"
"Перебьются, - я лишь крылом махнул, - Не я первый, кто собирается их нарушить, и не я последний. К тому же, я же не собираюсь там охотиться!"
"Но... это как-то... неправильно! Будущий воин должен сам взобраться по Лестнице в Небеса. Это... так принято..."
"Будущий обычный воин, - я специально выделил голосом это слово, - И, к тому же, не у каждого, проходящего Икнимайю, есть друг из племени огнекры-лых, что сидит тут рядом с ним и распинается на все корки! Я дотащу тебя до самого гнездовья, нравится тебе это или нет, и только попробуй пикнуть в ответ! - я зловеще оскалил свои клыки, - Клянусь всеми ветрами - я тебя съем!"
"Но... - Энсит все еще выглядел, мягко говоря, несколько потерянным, - Облако... я не смогу. Тот, кому суждено стать моим икраном, едва увидев меня, попытается убить... да он это и сделает, пока я буду стоять перед ним, совершенно беспомощный!"
"Беспомощный? - хмыкнул я, - Такой ли уж беспомощный, Энсит? Вспомни нашу первую встречу! Тебе бы не понадобился и Фкеу, чтобы прогнать меня на другой край леса - с больным крылом!"
"Но..."
"Что? Что опять "но"? - еще немного, и эти его постоянные возражения по поводу и без, меня просто под землю загонят! - Во имя Эйвы, вот уж не думал, что ты такой!.."
"Облако, - Энсит поморщился, - Ты не просто... просто... просто для тебя... да ты и представить не можешь, что это значит для меня! Ведь Икнимайя - это не просто обряд, дань уважения традициям... это... без него... - и он сделал какое-то неопределенное движение руками, не в силах выразить все свои чувства, - Без него ни один из нас не станет воином, защитником своего Народа, потому что, не сумев перебороть собственный страх... никогда не сможешь подчинить его себе".
"Так ты согласен или нет?" - кажется, я так никогда и не смогу до конца понять этого паренька!
"Я... я..." - кажется, Энсит колебался не на шутку...
"Ты - ЧТО?!" - и хвост Фкеу с такой силой вдарил по земле, что, уверен, окажись под ним камень - он бы раскололся на куски, - Ты... ты... - и он повернулся ко мне с таким выражением, что я счел за лучшее пригнуться, - Это ты его, что ли, подбил? Совсем свихнулся, огнекрылый?!"
"Успокойся, Фкеу, - Энсит поднял руку, - Никто никого..."
"Успокоиться? - и палулукан коротко взревел, огласив, наверное, половину всего леса - мы с Энситом так и шарахнулись в разные стороны, - Успокоиться, когда ты, забодай тебя ангцик, собираешься переться непонятно куда, в Эйва разбери какую даль, и при этом - с этим полоумным за спиной?!"
"Скорее уж - на его спине", - на "полоумного" я не особо обиделся, ведь, по сути, он был не так уж и неправ (учитывая, сколько, в целом, глупостей я натворил за эту ночь), но, стоило мне вякнуть, как Фкеу тут же повернулся ко мне, гневно прищурив глаза:
"А ты вообще помалкивай, огнекрылый! Ты мне, конечно, друг, но сегодня я окончательно убедился, что зря мы с тобой связались! Ты хоть подумал, своими птичьими мозгами, как вы собираетесь туда добираться? Что делать? Да Энсит скорее уж свернет себе шею, чем выполнит то, что ты ему в голову вбил!"
"Я бы поспорил, - и Энсит, приблизившись к Фкеу, положил руку ему на плечо, - Я не настолько беспомощен, как ты думаешь".
"Я и не говорил этого..."
"Но подумал же, верно? - Энсит грустно улыбнулся, словно увидев, как дрогнули, загибаясь назад, поднятые дыбом щитки на голове палулукана, - Фкеу, ты знаешь меня лучше, чем кто-либо! Поверь - даже если бы Облако мне не предложил, рано или поздно я бы все равно попытался это сделать!"
"Но... Но... Тогда я пойду с вами!"
"Не получится, - покачал головой Энсит, - Облако обещал донести меня до самого гнездовья, но, как бы он ни старался, тебя ему точно не поднять".
"Поднять-то подниму, - тут же вставил я, - Но невысоко... и ненадолго, - после чего добавил, уже обращаясь только к Фкеу, - Я знаю, что ты думаешь, и мне не очень приятно, что так получается, но ты должен верить в Энсита. Он сильнее, чем ты думаешь".
"А мне значит, сидеть тут и грызть когти, пока вы будете по горам разгуливать?! - кажется, Фкеу вновь был готов закипеть, однако через мгновение воздух с шумом вырвался из-за его стиснутых клыков, и он добавил, - Что ж... Наверное, вы правы. Простите, что я так вспылил... Я... просто очень испугался".
"Не волнуйся, Фкеу, Облако за мной присмотрит", - со смешком сказал Энсит, а я даже улыбнуться не успел - неожиданно мощная лапа палулукана сгребла меня за шкуру и опрокинула наземь, а, не успел я возмутиться, как у самого носа увидел оскаленные клыки громадного хищника.
"Но если с Энситом хоть что-нибудь - хоть что-нибудь! - случится... кля-нусь, я разорву тебя в клочья, огнекрылый! - зловеще прорычал он, - Понял?"
"Вполне..." - осторожно протянул я, не без опаски рассматривая его бездонную глотку, из которой ощутимо разило сырым мясом, и, довольно усмехнувшись, Фкеу меня отпустил.
"Чудно! - сказал он, - Тогда спокойной ночи", - и, махнув нам на прощание хвостом, он отправился в свое уютное логово посреди кустов (там было темно и не очень хорошо пахло, но палулукан упрямо заявлял, что лучше места для сна не сыскать), а мы с Энситом переглянулись.
"Он... воспринял это лучше, чем я думал", - заметил я.
"И гораздо лучше - чем думал я", - улыбнулся Энсит, после чего, чувствуя, что ни на какие разговоры у нас уже не осталось никаких сил, мы отправились спать на дерево. Правда, как оказалось, чересчур устал только я - Энсит, мало того, что проворочался полночи, так еще и вскочил в несусветную рань, тут же отправившись, как он выразился, "готовиться". Как я выяснил, подготовка была довольно странная: разыскав в лесу дерево, которое его соплеменники называли "п.иут", или "острое дерево", он осторожно срезал с его ветки один из длинных, почти в рост самого Энсита, листьев с очень острыми краями, и потом еще долго затуплял эти самые края, формируя что-то вроде гибкой веревки. А когда он продемонстрировал мне свое творение - ленту с небольшим камнем, прикрепленным к одному из концов - я еще долго ломал голову, прежде чем спросил:
"И... что это такое?"
"Мереш"ти кау"пла, - улыбаясь, сказал Энсит, - "Ничего не видно"".
"Гм".
"Смотри", - засмеялся мальчик, и, не успел я отодвинуться в сторонку, как он, раскрутив свою "мереш"ти", метнул ее вперед. Веревка пронеслась по воздуху, точно живая - и крепко обмоталась вокруг моей головы, сцепив челюсти вместе и довольно-таки ощутимо пристукнув по ним спрятанным в веревке камнем. К счастью, голова у меня была увенчана двумя довольно-таки высокими гребнями, поэтому веревка смогла обмотаться лишь один раз, однако прилипла здорово - мне пришлось зацепить ее когтем, чтобы отодрать от своей кожи.
"А голову пестрокрыла..."
"Свяжет надежно, - кивнул Энсит, - При правильном броске она еще должна и ослепить его, закрыв глаза, так, чтобы он, на мгновение потеряв способность видеть, позволил своему всаднику вскочить верхом и образовать связь, но... - и, подняв свою веревку, он свернул спиралью и подвесил на пояс, - Я постараюсь".
"Но зачем тебе это?"
"Потому что я хочу, чтобы все было справедливо, - пожал плечами Энсит, - Я... применю свою... способность только если уже не будет другого выхода".
"Я бы мог помочь..."
"Как - схватить того, на которого я укажу, и держать, пока я не установлю связь? - Энсит покачал головой, - Нет, Облако. Так нельзя. И я сделаю все, как нужно... даже если это окажется сложнее, чем могло бы быть".
"Как хочешь, - я лишь пожал плечами, - Если тебе милее сначала пощекотать себе нервы... Когда отправляемся?"
"А далеко ли до гнездовья?"
"Все дороги коротки, если ты крылат, - ввернул я любимую мамину фразу, - Думаю, где-то за полдня доберемся".
"Тогда летим завтра, на рассвете".
"Хм..."
"Тянуть незачем, - он точно читает мои мысли! - Раз уж решили... Второго шанса у меня не будет, так что нужно пользоваться возможностью".
"Удачи", - фыркнул я и, расправив крылья, в пару мощных взмахов взобрался на нижнюю древесную ветку, тут же выбросив вперед задние лапы и, с помощью хвоста восстановив равновесие, уселся прямо, сложив левое крыло вдоль тела, а правое - вытянув, чтобы отчистить его от истрепавшихся пушинок и присосавшихся блох... мерзкие твари! Выдрал бы всех, да разве ж дадутся... Ну что ж, понадеемся, что холодный горный воздух им на пользу не пойдет, а то ишь, подогрелись, пока я повязку носил, привыкли, что тепло вокруг... Я аж хмыкнул. Надо же... Да я уже дождаться не могу, когда отвезу Энсита на его Икнимайю...
"Ты точно знаешь дорогу?!"
"Точно!" - раздраженно рыкнул я, делая еще один взмах крыльями - воздух был здесь не такой плотный и теплый, как над лесом, так что пришлось чаще работать крыльями, чтобы не потерять высоту. А тут еще Энсит... Мне осталось лишь раздраженно мотнуть головой и, слегка накренившись в сторону, обогнуть высоченную каменную скалу, преградившую нам путь. Величайшая гора была еще впереди... Мама говорила, что главное гнездовье всех горных пестрокрылов расположено к полуночи от нашего гнезда, так что сейчас я мучительно припоминал, в какой примерно стороне находится наше гнездо, и, уже ориентируясь на его положение, выбирал нынешний маршрут. И больше всего, как ни странно, я боялся не заблудиться, а встретиться с кем-либо из взрослых огнекрылых - объясняться, почему я летаю один, да еще и с всадником на спине, у меня не было ни малейшего желания, но, чем больше времени проходило, тем теплее становился воздух, а значит, все больше моих родственников поднималось на крыло. У-у... ну почему так не везет, а? И, сквозь зубы прорычав особо заковыристое ругательство, которое моя мама использовала крайне редко (и в полной уверенности, что я ее не слышу), я яростно забил крыльями по воздуху, поднимаясь повыше. Гора была уже где-то близко, хоть я и не мог пока что разглядеть ее за другими скалами, что толпились в воздухе, то и дело сталкиваясь боками и бросая вниз каскады валунов и мелкого гравия, но я чувствовал - мы уже почти на месте... и, наверное, я бы еще долго ломал голову, что к чему, если бы прямо над моей головой не раздался пронзительный вопль пестрокрылого - и, задрав морду вверх, я в изумлении увидел... лестницу! Лестницу - из камней и зеленых стеблей!
"Икнимайя..." - прошептал я едва слышно.
"Ты ее видишь? - тут же спросил Энсит, - Какая она?!"
"Это... это невероятно... как бусы... нет, даже... я не могу это описать! - я просто задыхался от восторга, - Тут куча камней, парящих обломков скал, и все они связаны вместе зелеными стеблями... Потрясающе, Энсит! Мы на месте!" - и, заложив вираж, я принялся по спирали забираться наверх, следуя за "Лестницей в Небеса". Тяжелые камни то и дело ворочались на ветрах, заставляя древесные стебли скрипеть от натуги, и я сразу понял, почему лишь готовые к посвящению в воины На"Ви допускаются к прохождению этого обряда. Просто так на эту штуку не заберешься... И, только представив, как взбирался бы по ней Энсит, слепой, оказавшийся в незнакомом, чуждом для себя месте... Я аж вздрогнул.
"Облако!" - раздался в моей голос мальчика, и я невольно сжался. Ах ты...