Новиковская Анна Алексеевна : другие произведения.

Сказание о золотом грифоне

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    И вот - последняя легенда и последнее путешествие по землям Валладельфии, мистической Страны Пяти Стихий. На этот раз вам предстоит узнать о жизни молодого грифона по имени Дельтериан, сына короля Кваргона, что наконец-то закончил дело, начатое Мелинайрой и Ильтианом, ознаменовав собою наступление новой эпохи - и начало новых сказаний...
  Кто думает - его уж не собрать,
  Воистину - тот прав едва ли,
  Но надо нам надеяться, и ждать,
  И верить, чтоб одним два стали.
  И где же тот неведомый храбрец,
  Что нам вернет былые времена?
  Колдун и воин... Злу настал конец!
  И светлая зарница уж близка!
  
  Наверное, кто-то из вас считает, что волшебство - это всего лишь глупые сказки, что драконы живут только на страницах книг, а в чудеса верят только дети. Если и ты такого мнения, дорогой читатель - прошу, не трать время даром, захлопни эту книжку и займись чем-нибудь поинтереснее, ибо история, которую я хочу рассказать, просто насквозь пропитана магией и волшебством. Но если в твоем сердце еще найдется место для тех слов, что я хочу тебе сказать - садись поудобнее, и слушай. Эта история началась очень далеко отсюда, среди отвесных скал и живописнейших долин Золотых гор, раскинувшихся бесчисленным множеством скалистых хребтов на северо-востоке Валладельфии, легендарной Страны Пяти Стихий. И никто не думал, что однажды, много лет спустя, ее будут рассказывать детям, что о ней будут петь барды, и в историю она войдет как Сказание о золотом грифоне, наряду с многими другими преданиями далекого прошлого... Нет. Никто не думал так. Но ведь часто получается, что приключения и открытия подстерегают тебя там, где ты их и не ждешь...
  Яркое утреннее солнце озарило каменные громады гор, и его косые лучи, с трудом пробившись вниз, заиграли на воде бурной речки, текущей по дну ущелья и перекатывающей мелкие камушки, отчего в воздухе слышался легкий, почти музыкальный перестук, радующий слух горного жителя и навевающий на него спокойствие и умиротворение. Однако тем двоим грифонам, что еще до зари прилетели сюда, в глубокую сводчатую пещеру, расположенную прямо над рекой, в древнее, как сам мир, святилище Великого Духа, было не до этого. Тот, что казался чуть крупнее, одетый в великолепную серебристую кольчугу, с длинным мечом у бедра и узким золотым обручем, перечеркнувшим высокий белый лоб, сидел абсолютно неподвижно, целиком уйдя в свои мысли, и лишь время от времени он бросал беспокойный взгляд золотистых глаз на свою спутницу, что сидела рядом, прижимая к груди большое белое яйцо. Слабый ветерок слегка колыхал изумрудно-зеленое платье грифоницы, и она то и дело зябко куталась в вышитую шерстяную шаль, причем, судя по всему, дело тут было не только в холоде... Настроение отца будущего птенца поистине кого угодно могло вогнать в дрожь, ведь это был сам Кваргон, король Золотого королевства, и он не очень-то любил покидать свой дворец в Эльтерроне, особенно в это беспокойное время, а потому в его глазах сейчас плавал колотый лед.
   - Ну что? - требовательно спросил он, и в его голосе сквозило нетерпение.
   - Ничего, - тихо ответила та, опустив глаза.
   - Так ты точно уверена в том, что видела?
   - В этом у меня никаких сомнений нет.
   - И это бесспорно был наш сын?
   - Да. Он был просто твоей копией... ну, разве что немного помоложе.
   - Но прошло уже несколько часов! Я не могу ждать больше. Я и так потерял массу времени, - он встал со своего места и положил переднюю лапу на рукоять меча, - Пора возвра...
  Но тут его слова прервал неожиданный и очень громкий писк, а лицо королевы просияло:
   - Ты слышал? Он... это он! О Кваргон! Он вылупляется! - и, словно подтверждая его слова, раздался ни с чем не сравнимый хруст, а скорлупа яйца покрылась глубокими трещинами. Родители затаили дыхание, когда яйцо снова запищало, задергалось, после чего кусочек скорлупы отвалился, и оттуда высунулась мокрая, требовательно скребущая воздух лапка... Грифончик упрямо разламывал хрупкую темницу, и в конце концов, раскрошив ее едва ли не в порошок, он слабо запищал и завозился на руках у матери. В тот же миг стены пещеры озарились ярким бело-голубым светом, а сверху раздался могучий голос:
   - Вы приняли его, земные духи, так пусть судьба хранит этого младенца, чье имя - Дельтериан, Ветер Перемен! Колдун и воин одновременно, ему предстоят великие свершения, но берегитесь же, ибо жизнь его находится в великой опасности! Темные тени уже притаились на его пути, враги притворились друзьями, и с первых своих шагов он познает боль и разрушение... боль и разрушение...
  Голос сошел на шепот, и постепенно даже эхо его затихло вдали, но перед этим зловещее предсказание тысячекратно отразилось от темных каменных стен. Король и королева еще долго стояли неподвижно, словно не в силах пошевелиться, и когда они все же вернулись к свету дня, то их лица были печальны, но решительны, и юная мать крепко прижимала к груди своего детеныша, словно пытаясь спрятать его там от всего остального мира. Тяжелая лапа Кваргона удивительно нежно опустилась на ее вздрагивающие плечи.
   - Не волнуйся, Наринда, - голос его звучал твердо и уверенно, - Несмотря на все пророчества, я буду оберегать Дельтериана, и не позволю, чтобы с ним что-то случилось!
   - Я знаю, - кивнула та, и ее большие зеленые глаза остановились на ладони супруга - там, где была выгравирована горевшая огнем Золотая Метка в виде крылатого солнца, символ его, как короля и сына королей Золотых гор, а потом она бережно приподняла еще влажную лапку крошечного грифончика, на которой виднелся такой же знак, - Ты король этих гор, тебе, и только тебе подвластны эти земли, а сын твой тоже рожден королем! Вас хранят сами Великие Духи!
   - И потому с Дельтерианом все будет в порядке, обещаю, - твердо сказал тот, Никто и ничто не сможет нанести вред моему сыну, пока я рядом! Слышишь? Никто и ничто! - после чего, мягко, но несколько неуклюже подняв малыша на руки, он с тихим урчанием потерся клювом о его маленький, покрытый нежным белым пухом лобик, и, не разгоняясь, сразу с места сорвался в полет, почти мгновенно унесшись под облака. Детеныш тоненько взвизгнул, но не от страха, а от восторга, и отца это так обрадовало, что он не удержался и на лету подкинул малыша высоко в воздух, но, не успела Наринда броситься за ним, как он уже поймал его, и смеялся, глядя на ее испуганное лицо.
   - Что же ты делаешь! - придя в себя, закричала на него жена, - Ему же и дня от роду нет, а ты уже с ним этакие фокусы выкидываешь!
   - Да этот сорванец уже чувствует себя в небе лучше, чем я сам! - расхохотался Кваргон, и верно - грифончик что-то лопотал, болтая лапками, и в его голубоватых глазах, с которых еще не сошла младенческая пленка, читалось искреннее удовольствие. Молодую маму это несколько успокоило, но все же она не спускала с мужа глаз, пока они добирались до Эльтеррона - великого Города Заснеженных Вершин, самого большого, древнего и прекрасного поселения во всем их королевстве. Простому гостю с равнин он казался немыслимо красивым, но в то же время каким-то нелепым, словно бы созданным прихотью ветров и воды, а не лапами разумных существ, и лишь немногие чужестранцы могли по достоинству оценить все великолепие его странной, но изящной и тонкой архитектуры. Словно посмеявшись над канонами людских городов, грифоны изваяли из серого камня не привычные дома-коробки о четырех углах, а настоящие дворцы в миниатюре, при этом и не подумав как-то отделить их от исходной породы - витые, прихотливо изогнутые и обточенные стены словно вырастали из скал, образуя спирально закрученные улицы и головокружительной высоты мосты этого необыкновенного города, что казался каким-то странным лесом, выросшем на голых горных скалах и бросающим молчаливый вызов обступившим его со всех сторон и покрытым белыми шапками нетающих снегов вершинам. И жизнь в этом городе была похожа на лесную - тихая и размеренная, но этим днем в Эльтерроне царило невероятное оживление, и все его жители, от дряхлых старцев до совсем маленьких детенышей, с которых еще не сошел младенческий пух, сгрудились на мостах и крышах, ожидая, когда же появится королевская чета. И всех тревожил лишь один вопрос - прислали ли наконец Духи им нового принца, или же госпожа Наринда ошиблась в своем сне, так что, когда Кваргон торжествующе поднял над головой маленького грифончика, то в ответ грянули громоподобные приветствия, а потом все собравшиеся дружно склонили головы, приветствуя своего будущего короля. И, когда венценосное семейство пролетело над ними, все горожане валом отправились вслед за ними, к центру города, где, на острове посреди реки Селлирен, возвышался Дворец Золотого Грифона - самое старое здание во всей долине. Никто не знал, сколько веков отсчитали его высокие стены, словно бы слившиеся воедино со скалистым островом, на котором они стояли, возносясь вверх множеством башен со сделанными из чистого золота крышами, что ослепительно сверкали на солнце. Створки ворот были широко распахнуты, но грифоны уже давно научились не обращать на них особого внимания, дверям предпочитая многочисленные окна и балконы, с помощью которых можно было попасть на любой этаж, не прибегая к помощи лестниц, к которым они относились довольно скептически - а вы попробуйте на львиных лапах по ступенькам подняться! Так что король с королевой, как и все их подданные, не стали утруждаться, а просто взлетели на самую высокую башню и опустились на балконе, мягко коснувшись лапами мозаичного пола. Просторная, но не слишком большая круглая комната встретила их знакомым уютом - кроватью с бархатным паланкином, скромным туалетным столиком королевы, парой мягких кресел у камина и - эта вещь появилась тут совсем недавно - маленькой детской колыбелькой, в которую Наринда уложила своего незаметно заснувшего сына и, присев рядом, запела тихую колыбельную, убаюкивая малыша... Тем более, что, как это часто случается с коронованными особами, долго отдыхать им не пришлось. Рождения наследника с нетерпением ждало все Золотое королевство, и уже к вечеру во дворце было не протолкнуться от собравшихся гостей, поспешивших поздравить короля Кваргона с этим знаменательным днем. Кого здесь только не было! Кажется, весь Эльтеррон и все окрестные жители, что успели прилететь сегодня, собрались под сводами королевского дворца, и все они видели юного принца, что лежал на руках у матери, и в его чуть прояснившихся зеленых глазках читалось искреннее недоумение, словно он не понимал, почему ради него собралось столько народу. А еще он не мог понять, почему так хмур его отец, почему он так рассеянно принимает поздравления, постоянно ища глазами кого-то в толпе... но не находя. Его. Мельдора. Своего собственного брата. Каждый грифон в королевстве знал, что у младшего брата Кваргона мало причин радоваться рождению племянника - ведь с этого дня он практически лишился всякого права занять престол, но Кваргон упорно не желал верить слухам о своем брате, и в конце концов приближенные утратили надежду переубедить короля, но никому из них и в голову не приходило, какой выход из этой ситуации придумал для себя коварный интриган!
  Все обнаружилось на закате. Ничего дурного не подозревавшая королевская чета, отпустив стражу, вместе со своим сыном поднялась в свою комнату, и, порядком уставшие, они стали готовиться ко сну, но тут их внимание привлек стук в окно, и, обернувшись, Кваргон увидел своего брата - тот стоял на балконе, как ни в чем не бывало, улыбаясь своей постоянно кривой ухмылкой.
   - Мельдор? - Кваргон открыл стеклянную дверцу, но так и остался стоять, меряя брата испепеляющим взглядом, - Тебе не кажется, что ты припозднился?
   - Прости, Кваргон, - тот только лапами развел, - Я был далеко отсюда, и не поспел к началу церемонии, хотя спешил, как мог, - он слегка отступил и отвесил не лишенный грации поклон, - Искренне прошу меня простить.
   - Ладно уж, - Кваргон слегка смягчился и пропустил его в комнату, - Прощаю... на этот раз. А теперь сознавайся, где ты на этот раз шлялся?
   - Кваргон, где твои манеры? - в голосе Мельдора прозвучала укоризна, - Я тут мчался, не чуя крыльев, устал, как собака, язык к горлу прилип, а ты сразу "где шлялся"! - он покачал головой, - Не ждал я от тебя такого, брат...
   - Не ворчи, - Кваргон недовольно на него посмотрел, - Вечно ты на что-то жалуешься. Пора бы уж тебе повзрослеть, - и он отошел к полке камина, на которой стояли бокалы и графин с горной водой. Он и не заметил, как по-прежнему улыбающийся Мельдор шевельнул лапой, и на ней тут же расцвел огонек багрово-черного пламени...
   - Кваргон! - отчаянно закричала Наринда, но когда король резко обернулся, смертоносное заклинание уже рассекло воздух и мгновение спустя вошло в грудь изумленного грифона. Тот отшатнулся, задыхаясь от боли, из уголка его клюва потекла кровь, и он сумел лишь прошипеть:
   - Предатель...
   - Ну что ты, братец, - на удивление спокойно сказал Мельдор, - Я же всего лишь выполнил волю короля - ах, прости, бывшего короля - стать взрослее. Ну, вот и стал. Согласись, правление целым королевством - та еще ответственность... И, клянусь Духами, ни ты, ни твой выродок больше не встанут на моем пути!
   - Не бывать этому! - яростно прорычал Кваргон, - Наринда, беги! - и, оттолкнувшись от стены, он бросился на брата, но тут зазвенели тетивы, и сразу две стрелы вонзились в его грудь, отшвырнув его назад, и король окончательно затих на полу, лежа в расползающейся луже крови, а Мельдор, все еще спокойный и собранный, неторопливо повернулся к Наринде, которая стояла, загнанная в угол его сообщниками и прижимала к груди своего маленького сына.
   - А, племянничек, - промурлыкал он, вальяжной походкой направляясь туда, - Ну же, Наринда, дай-ка мне посмотреть на твоего птенчика!
   - Не подходи! - пронзительно взвизгнула она, в ее глазах ужас был смешан с отчаянной решимостью, - Отойди, чудовище!
   - Ну-ну, что за грубые слова от столь высокородной дамы! - с видом учителя Мельдор погрозил ей пальцем, подходя вплотную, - Стыдись, Наринда! А раз уж ты мне по-хорошему не даешь... что ж, придется самому взять! - и тут он с неожиданной яростью бросился вперед, замахнувшись лапой. Наринда едва успела повернуться боком, прикрывая младенца плечом, поэтому в полную силу удар пришелся по ней, но кончики страшных когтей все же зацепили щеку малыша, разорвав ее до крови. Дельтериан и его мать в голос закричали от боли, а Мельдор, еще больше разозлившись, вновь попытался достать детеныша, но на этот раз королева не медлила, и, нащупав на стоящем рядом столике фарфоровую вазу с цветами, она что есть силы швырнула ее в лицо изменника, а сама, оттолкнув в сторону одного из его приспешников, бросилась на балкон и, распахнув крылья, стрелой сорвалась в полет.
   - Что же вы стоите, идиоты! - зарычал Мельдор, отплевывая воду и лепестки роз, - Догнать ее! И уничтожить!
  Те послушно бросились в погоню, и их оставшийся хозяин, осознав, что к чему, торжествующе расхохотался. Блестяще! Кваргон убит, да и раненой Наринде с ее щенком не спастись, а значит, он остался единственным достойным кандидатом на трон! И он уже точно знал, что никто не посмеет ему возразить. Как же, ведь он, горячо любящий брат, застал в покоях короля двух подлых убийц! Конечно, он храбро сразился с ними, но король, королева и их сын погибли, а перед смертью Кваргон назвал его своим наследником... Милая история, не правда ли? И, что самое интересное, уже на следующий день, когда он выступил с этой убедительной речью, во всем королевстве не нашлось грифона, который бы ему поверил. Даже среди его сообщников. Впрочем, мнения народа не особо-то и спрашивал, и уже вечером Мельдор был торжественно коронован своими приспешниками, под именем короля Мельдора Первого, но, если вы не поленитесь и загляните в хроники тех лет, то узнаете, что в историю Золотого королевства он навсегда вошел как Темный Король. Впрочем, я увлеклась и отошла от главной нити, простите. К Мельдору мы еще вернемся, ведь в этой истории он стоит не на последнем месте, а пока что стоит поговорить о Наринде. Бедная королева, в одночасье ставшая вдовой, летела так быстро, как только могла, хотя кости ее ныли, и легкие захолаживал студеный воздух, а раненое плечо горело огнем, но она не позволяла себе передышки - ведь за ней, не отставая, гнались преследователи! Солнце уже клонилось к закату, и горы окутывал полумрак, а она все мчалась, петляя между каменными скалами, и безжалостная погоня почти дышала ей в спину, выкрикивая гневные проклятия. Постепенно горы под ними начали становиться меньше, а их склоны - покрываться дремучим лесом, от которого словно бы веяло каким-то мягким теплом, и королева из последних сил бросилась дальше, но тут ей в спину впились острые, как бритва, когти, и она отчаянно забилась в жестокой хватке, пытаясь вырваться.
   - Помогите! - закричала она, - Кто-нибудь, пожалуйста, помогите!
   - Ух, мерзавка! - зарычал поймавший ее грифон, - Попалась! Маргур, займись ее отродьем!
   - НЕ-ЕТ! - Наринда прижала сына в себе, - Нет, вы не получите его!
   - А ну прекратите все это! - неожиданно раздался строгий певучий голос, и, обернувшись, все трое с изумлением воззрились на старую седую грифоницу, что стояла на уступе, сжимая в лапах витой деревянный посох. Пробормотав несколько слов, она метнула в них сгусток какой-то липкой дряни, и оба грифона, что удерживали Наринду, тут же заорали от ужаса - воздух вокруг них словно сгустился, лишив их всякой возможности двигаться, а Наринда, воспользовавшись представившейся возможностью, рванулась прочь, точно выпущенная из клетки птица. Те зарычали и засыпали невесть откуда взявшуюся волшебницу проклятиями, но ничего поделать нем могли, и все висели в воздухе, точно этакие нелепые рыбины, застрявшие в сетях.
   - Вот так-то, повисите, голубчики, - в голосе волшебницы сквозила плохо скрытая насмешка, - Будете знать, как вдвоем на одну нападать! Верно? - и она посмотрела туда, где мгновение назад была королева... и не увидела ее. Окончательно ослабевшая, Наринда в последний раз вяло шевельнула крыльями, взвывшими от дикой боли, и не успело ее измученное сердце сделать всего один последний удар, отозвавшийся острой болью в груди, как легкое тело мягко плюхнулось на крону старого дуба. Почуяв неладное, чародейка бросилась вниз. Несчастная еще дышала...
   - Эй! Ты меня слышишь?
   - Спасибо вам, госпожа... пожалуйста... помогите моему сыну... они убьют его... пожалуйста, спасите его! Он найдет его...
   - Кто?
   - Мельдор... Он убил моего мужа, вашего короля... прошу, не оставьте Дельтериана!
   - Тихо, тихо, - старая грифоница ласково погладила ее по лбу, - Не напрягайся, милая... вот так... я и сама все узнаю, - после чего она положила лапу ей на темя и прикрыла глаза. Воспоминания Наринды плескались на самой поверхности ее сознания, и ей не составило труда до них добраться. Все события последнего дня, пережитые несчастной королевой, ворвались в ее голову, и чародейка невольно вздрогнула. К такому она не была готова! Кваргон, сползающий по стене в луже крови... наступающий Мельдор... крик малыша, задетого когтями собственного дяди! Волшебница покачала головой и с трудом вынырнула из угасающего разума, который уже окутывали необоримые сумерки смерти, а Наринда, еле-еле приоткрыв глаза, прошептала:
   - Он не должен погибнуть... пророчество... Ветер Перемен... колдун и воин одновременно... ему предстоят великие свершения... Спасите его! - последним усилием выдохнула она и безжизненно повисла на крепких ветвях, и старая грифоница скорбно склонила голову. Маленький принц, лежавший на руках у мертвой матери, жалобно запищал, и волшебница, вздрогнув, взяла его к себе, после чего обернулась ко все еще висящим в воздухе пленникам.
   - Будьте вы прокляты! - прошипела она, и в ее глазах полыхнули искры гнева, - Она мертва по вашей вине!
   - Мы исполняли приказ, колдунья - приказ твоего нового короля! - ощетинился один из них.
   - Да скорее земля разверзнется, и Керр восстанет их мертвых, чем я назову предателя и убийцу королем! - в голосе волшебница звучала гордая ненависть, - А вы... Вам уже никогда не служить своему хозяину! И, клянусь посохом Лайфарона, ему недолго осталось сидеть на троне! - после чего она резко выкрикнула:
   - Авайро аманелиа!
  Белый язык пламени сорвался с ее посоха и, раздвоившись, ударил прямо им в лица. Оба грифона от неожиданности взвыли, но тут же умолкли, изумленно захлопав глазами и в полном недоумении оглядываясь по сторонам - волшебница... отняла у них память. Небрежно освободив их от пут - бедолаги едва не рухнули наземь, бестолково хлопая крыльями - она указала в сторону предгорий и зловеще прорычала:
   - Летите туда, и больше не возвращайтесь!
  Те в ответ недоуменно наклонили головы набок, явно не понимая, куда им нужно бежать и зачем, но - приказ есть приказ, и двое грифонов, неуклюже взмахивая крыльями и то и дело заваливаясь на бок подобно маленьким птенцам, только-только осознавшим, зачем им вообще нужны крылья, двинулись в указанном направлении... Дельтериан, до сих пор смирно лежавший на лапах у доброй грифоницы, с недетской задумчивостью посмотрел им вслед, после чего взглянул на волшебницу круглыми зелеными глазами, точь-в-точь такими же, какие были у его матери, и та ласково погладила его по пушистой головке, бережно стерев несколько засохших капелек крови с его расцарапанной щеки.
   - Не волнуйся, мой хороший, - нежно проворковала она, - Тетя Фелиная никому не даст тебя в обиду. Бедненький... Не осталось у тебя ни отца, ни матери... Что ж, они отдали за тебя жизни. Великая жертва, но дело того стоило.
  Детеныш пискнул на ее лапах.
   - Ну вот, ты тоже со мной согласен, - засмеялась грифоница, - Мы с тобой отлично заживем... погоди, а звать-то тебя как? Вроде же твоя мама успела сказать... Дельтерон? Дельтерил? Нет, не то... Что-то она еще про ветер говорила... Ах да, вспомнила! Ветер Перемен! Как же это будет-то на сальмиргисдоре, а? "Ветер" - это "дельтес", а как же "перемены"? Вроде бы... "тариен"? Нет, нет, "терианум"! Значит, "дельтес" и "терианум"... Дельтериан! Так вот ты кто, колдун и воин одновременно! Дельтериан... У тебя чудесное имя малыш - имя, достойное короля! И я думаю, что духи недаром его тебе дали, Ветер Перемен, Рожденный Среди Горных Вершин... - после чего она, крепко прижав грифончика к груди, понесла его к себе домой - в скромно обустроенную пещерку, где она пребывала уже не один год в добровольном изгнании, подальше от суетного внешнего мира. И здесь же минули еще семнадцать, а может, и все восемнадцать лет, хотя мало что изменилось с того рокового дня, когда умирающая мать доверила своего единственного сына старой колдунье. Солнце все так же вставало над громадными серыми скалами и освещало все те же могучие деревья, сплошным изумрудным ковром покрывающие подножия Золотых гор. И только взглянув на обитателей затерянной среди камней пещеры можно было понять, что прошли годы. Фелиная совсем одряхлела, и ее перья и шерстка из седых стали совершенно серебряными, но в ярко-синих глазах по-прежнему горели упрямые огоньки, так что в резвости и остроумии она ничем не уступала своему подросшему воспитаннику. За это время Дельтериан изменился еще больше, чем она, и из крошечного несуразного птенца давным-давно вымахал огромный зверь, как две капли воды похожий на своего отца, но с зелеными глазами, доставшимися от матери. Подвижный и любопытный, в детстве он доставлял Фелинае немало хлопот, но в душе просто обожал свою "тетушку" и, как мог, скрашивал ее старость, за что она платила ему своей горячей и искренней любовью, с огромным удовольствием наблюдая, как магические способности, проснувшиеся в нем еще в детстве, набирают силу. Порой эта сила становилась просто неуправляемой, и тогда, расшалившись, Дельтериан был вполне в состоянии светиться в темноте, точно фонарь, или, скажем, идти по голой земле, оставляя за собой след из буйно разросшихся трав и цветов. В такие моменты Фелинае приходилось когда словом, а когда делом возвращать его в прежнее русло.
   - Ты должен всегда держать себя в лапах, - то и дело повторяла она молодому грифону, - Ни в коем случае не теряй самоконтроля, иначе последствия будут ужасны. Будь спокоен, сдержан, миролюбив, и тогда твоя сила будет тебе союзником, но если же ты поддашься гневу - она восстанет против тебя.
   - Разве она живая? - в голосе Дельтериана сквозило недоверие пополам с изумлением.
   - В некотором роде. Она живет внутри тебя самого. И поверь мне, тебе не стоит об этом забывать...
  Да, такие беседы случались довольно часто. Переусердствование - это была одна из главных черт в характере Дельтериана. Он почти каждый раз сомневался, дастся ли ему какое-нибудь волшебство, и потому, если Фелиная, скажем, просила его превратить лист в камень, можно было быть уверенным - это будет не простой серый валун, а, по крайней мере, рубин или сапфир, а то и настоящий бриллиант. Но камушки - это еще ничего, а вот когда он брался за то, чтобы собрать в лесу диких яблок, то от его заклинания в корзинку летели не только фрукты, но и вся листва с деревьев, что еще с полгода сиротливо темнели среди вечнозеленого убранства гор. Так что Фелиная, не желая обижать его, но в то же время опасаясь, что до добра такое расточительство не доведет, то и дело отправляла его погулять - в лес и в горы. Не просто так, конечно - практикующей чародейке то и дело нужны различные камни и травы, но по большей части это были просто прогулки, не отягощенные никакими мыслями и тревогами - для души. Дельтериан искренне любил природу, за ее величие и красоту, за первозданность и за неизмеримое спокойствие, которым она щедро делилась с ним... и не только этим, ведь однажды... Впрочем, давайте по порядку.
  В один прекрасный день, когда солнце палило особенно сильно, и даже прохладный воздух пещеры не спасал от жары, Дельтериан вызвался собрать для тетушки недавно распустившихся цветов гралила - внешне он напоминал сирень, но имел необыкновенно красивые золотые цветы - и поспешно улизнул в лес, причем на этот забрался так далеко в чащу, что даже солнечный свет не проникал под кроны деревьев, и там царили вечные зеленые сумерки. Заложив лапы за спину и прикрыв глаза, молодой грифон неспешно прогуливался по извилистым лесным тропкам, на слух определяя по голосам поющих тут и там птиц, среди которых серебристыми колокольчиками звенели по камням струи веселого ручейка и незатейливой флейтой шумел в листве ветер...
   - Красногрудка, - сам себе сказал Дельтериан, услышав прищелкивающую трель маленькой птички, и, улыбнувшись, открыл глаза. Раз уж запела красногрудка - выходит, его занесло в самую чащу, так что пора бы выбираться отсюда, а то он может до самого вечера здесь проблуждать! Все ее усмехаясь, он развернулся, готовясь возвращаться, но тут высоко наверху сильный порыв ветра разорвал плотный полог листвы, и косые лучи солнца, проскочив между корявыми ветвями деревьев, выхватил из полумрака... драконье крыло! Сперва Дельтериана чуть удар не хватил - он решил, что и вправду напоролся в лесу на дракона, но потом, приглядевшись, понял, что крыло это каменное, и принадлежит не живому ящеру, а искусно выполненной скульптуре. Нахмурившись - откуда здесь взяться статуе? - молодой грифон несколькими ловкими движениями аккуратно раздвинул густо оплетший фигуру кустарник, с интересом разглядывая находку. Вот тебе и на... Тут явно не обошлось без магии! Огромный, в два раза выше его ростом, каменный дракон поражал своей реалистичностью, и, скажем, ночью или в тумане вполне мог сойти за живого зверя - каждая чешуйка на его теле была выточена с предельной точностью, и даже на мембранах крыльев угадывался характерный узор кожи. У Фелинаи было несколько старых книг, посвященных драконам, и время от времени Дельтериан брался и за них, так что по характерным бороздкам-завиткам на мембране он без труда определил, что это западный солнечный дракон, чей легендарный род в былые времена считался полностью истребленным, но в последние годы целое племя этих могучих ящеров вновь обжило Туманные горы, и ни у кого не оставалось сомнений, что они проживут там и до скончания веков... Хм. Дельтериан задумчиво провел лапой по каменной шкуре. Вряд ли кто-нибудь стал бы высекать из камня, да не из простого гранита, а из его редкой золотистой разновидности, нечто подобное только затем, чтобы потом бросить в чаще леса. Значит, поблизости должно быть еще что-то! Взяв длинную палку, Дельтериан начал обшаривать ближайшие заросли, и некоторое время спустя наткнулся на еще одну скульптуру из золотистого гранита, и тоже солнечного дракона, только на этот раз это была самка, что с легкостью можно было понять по ее изящно изогнутым шипам, и на ее широких плечах, перечеркнутых полосой спинного гребня, привычно устроилась птица с длинным хвостом... ну конечно же, феникс! Но... феникс и дракон? Птица из восточных Серых скал и ящер из Туманных гор? Чудеса... Дельтериан только головой покачал, но решил пока что не впадать в глубокие раздумья, а разобраться, что это здесь за выставка такая. Но продираться в чаще леса - работа не из простых, так что вскоре молодой грифон понял, что без магии тут не обойтись, и, торопливо сплетя в голове довольно сложное заклинание массовой телепортации, он заставил целый участок густой лесной поросли переместиться в пространстве. Куда - он точно не знал, но был уверен, что тамошние жителя весьма удивятся, обнаружив у себя перед домом словно с неба свалившиеся кусты... Фыркнув - хотел бы он посмотреть на их лица! - Дельтериан с помощью магии же зажег у себя над головой довольно большой, величиной с яблоко, светящийся шар, что тут же озарил всю поляну ровным алым светом, и в его сиянии молодой волшебник увидел, что стоит на пороге... великолепного храма!
  От этого зрелища у него перехватило дыхание. Он никогда не видел храма - да и вообще какого бы то ни было здания, а этот мог поразить воображение даже самого искушенного ценителя архитектуры. Изящно изогнутая лестница вела к главному входу, возле которого и застыли на вечном посту два солнечных дракона, и там же, словно выросшие из серебристого мрамора, возвышались витые колонны, до того легкие и красивые, что они казались скорее стебельками растений, чем высеченным из камня творением лап разумного существа, а густо оплетшие их плющ и дикий виноград только подчеркивали это сходство. Дельтериан мягко провел пальцем по сложному извиву, словно надеясь проследить его до конца. Интересно, когда здесь в последний раз ступала лапа грифона? Буйные лесные растения так плотно оплели каждую статую, что они все стали похожи на замшелые валуны, а в трещинах пола пробилась трава и даже молодые деревья, так что храм теперь ненамного отличался от девственного леса. И кое-кого это даже обмануло. Целые стайки мелких пташек, устроивших гнезда в расселинах между камнями кладки, встречали незваного гостя тревожным щебетом, и на шум да гам показалась даже тощая рыжая лиса, что, заметив грифона, испуганно взвизгнула и, поджав облезлый хвост, поспешила спрятаться, но Дельтериан не больно-то обращал вниманием на всех этих беспокойных созданий, и все так же неспешно шагал вперед, а его лапы касались покрытых лишайником и мхом камней абсолютно бесшумно, и сам он казался призраком, молчаливой тенью, скользящей по этим древним коридорам. Но, чем глубже он продвигался в недра храма, тем поспешней природа отступала, словно не решаясь проникнуть дальше некой незримой черты, за которой храм остался таким же, каким и был в день своего создания. Даже пауки не осмелились оплести здесь потолок своими тенетами, а по полу не катались, словно перекати-поле, клочья пыли - как будто кто-то век за веком следил за чистотой в этом священном месте, но при этом во всем этом здании не было ни единой живой души, могущей поведать Дельтериану, куда же он все-таки попал. И вот это по-настоящему его тревожило. Впрочем, виду он не показывал, предпочитая вертеть головой не в поисках неведомой опасности, а для того, чтобы осмотреть все барельефы и все скульптуры, не пропустив ни одной. И чем больше он их разглядывал, тем большее восхищение они у него вызывали. Грифоны! Тут, сплошь и рядом - грифоны! А рядом с ними - единороги, фениксы... ух ты, даже серый дракон! Дельтериан сперва только головой качал... а потом ему стало грустно. Эти, что на стенах, жили все вместе - вместе росли, вместе играли, вместе праздновали и веселились. А он сам за всю свою жизнь ни разу не встречался со сверстниками, и вырос одиноким, никому, кроме доброй Фелинаи, не нужным... Тяжело вздохнув, молодой грифон отвернулся и пошел дальше, больше не оборачиваясь. И так на душе тоскливо было... А тут еще этот сумрачный свет, что еле-еле пробивался сюда сквозь узкие, похожие на бойницы окна, и молчаливые статуи, что, казалось, впивались в него своими неподвижными темными глазами, так что в конце концов Дельтериан едва ли не побежал, стремясь как можно добраться до центра храма и, выяснив все-таки, что он скрывает, убраться отсюда на все четыре стороны. Топот его лап гулко отдавался в ушах, рождая многоголосое эхо, и казалось, что не один, а целая сотня грифонов сейчас мчится по коридорам... сотня неистовствующих призраков, преследующих жалкого смертного, что осмелился нарушить их покой. Наверное, в конце концов, Дельтериан просто взвыл бы от ужаса и помчался бы прочь, не разбирая дороги, но его самообладания хватило еще ненадолго, и юный грифон, запыхавшийся и взъерошенный, все же добрался до центрального зала, ворвавшись туда диким вихрем... и тут же застыв на месте. К такому он не был готов! Это было огромное помещение, но не полутемное, как остальные, а залитое ярким солнечным светом, что столбом прорывался внутрь через большое круглое окно в потолке, и прямо под этим окном, на высоком постаменте, восседал исполинский грифон. По-королевски величественно он расположился на выточенном из какого-то крапчатого камня троне, но вот сам, в отличие от прочих статуй, был отлит из металла. Передняя часть его тела была серебряной, задняя же, а также клюв, глаза и чешуйчатые лапы - из золота, а зрачки, когти и кисточка хвоста были выточены из полуночно-черного агата. Одежда на нем была довольно простой, уж никак не роскошнее, чем серая туника самого Дельтериана, и в одной лапой он полуопирался на длинный посох, а вторая, вольготно расположившаяся на подлокотнике, небрежно сжимала что-то еще. Заинтригованный, наш герой подошел поближе, ступая так тихо, что его не услышала бы и мышь, вздумай последняя сюда забежать... впрочем, это вряд ли, ибо все здесь, даже воздух, было пропитано такой мощной магией, что у юного волшебника все перья дыбом встали. Даже статуя излучала какое-то странное тепло, словно откуда-то снизу ее непрерывно подогревало мощное пламя. Дельтериану вдруг жутко захотелось лечь, или, по крайней мере, сесть где-нибудь неподалеку и крепко уснуть, но он все же не сумел позволить себе такую вольность, зато вблизи заметил, что на постаменте выбита надпись. Хм... Дельтериан нахмурился. К оракулу ходить не надо - это древний язык, тот самый, как же его... а, да, сальмиргисдор. Язык сломаешь, пока выговоришь... Разумеется, Фелиная преподавала ему основы этого языка, которым в полной мере могли владеть лишь короли да волшебники высших рангов, но все же юный грифон читал на нем лишь с пятого на десятое, и, тем не менее, он решил попробовать. Первое слово было очень длинным и замысловатым, так что, вероятнее всего, это было имя.
   - Ла... Лай... ф... а... ро... н. То есть, Лайфарон. Лайфарон? Дух Воздуха? Ну нет, вряд ли... скорее, какой-нибудь король, а то совсем уж чепуха какая-то получается... ладно, Лайфарон... м-м... По... ве... литель З... о... ло... тых Гор. Значит, Лайфарон Повелитель Золотых Гор. Хм, не самое оригинальное прозвище. Надо бы у тетушки спросить, кто это такой... Ух ты, а это у нас что? - и Дельтериан, поставив лапу на постамент, приподнялся повыше, потому что заметил, что из той самой лапы, что свободно лежала на подлокотнике, свисает кончик тонкой цепочки. Свисал совершенно незаметно, не заметишь - пройдешь мимо и не заподозришь подвоха, а вот Дельтериан заметил, и тут же, аккуратно подцепив ее когтем, попытался вытащить. Сперва он лишь подергивал, потому что цепочка казалась уж больно тонкой, но вскоре эти опасения исчезли, и он навалился на нее всем весом. Тщетно - агатовые когти держали крепко.
   - Ну же, давай! - прорычал он, дергая цепь так и эдак, - Давай! Ну же, отпуск... - но тут металлическая лапа неожиданно разжалась, и молодой грифон с весьма искренним "ай-яй!" отлетел назад. К счастью, колонны позади не оказалось, и в стену он тоже не врезался, но вот голову ушиб крепко, и еще несколько мгновений сидел на полу, потирая затылок - кажется, там обещала вскочить здоровенная шишка. И лишь когда перед глазами перестали плясать огненные точки, он рискнул посмотреть, что же ему посчастливилось вырвать из каменных когтей. Оказалась, что на тонкой цепочке висел странной формы ажурный обломок, похожий на изгрызенный полумесяц и составленный сплошь из золотых и серебряных нитей, образующих невероятной красоты узор. А вот вместе с этой штукой статуя отпустила и еще одну вещь - золотой браслет, тоже будто из кружева сплетенный и украшенный девятью драгоценными камнями всех цветов радуги, в угасающем вечернем свете солнца засверкавшими, точно звезды. И от этого браслета тоже тянуло ласковым теплом, таким приятным и успокаивающим, что Дельтериан, даже не задумываясь, тут же надел его на лапу, с радостью обнаружив, что тот легко миновал его широкую ладонь и... И что тут было! Браслет словно ожил и крепко-накрепко обхватил его запястье, но не вцепился хищным зверем, а просто попрочнее на нем утвердился, тем самым окончательно сбив с толку и без того недоумевающего грифона. Не на шутку перепугавшись, он попытался сорвать с себя украшение, но тут его ладонь, как и все его тело, пронзила страшная боль, и бедный путешественник без чувств свалился на пол...
  Очнулся он тут же, в храме. Солнце уже зашло, и его тут же окутали мрачные сумерки, слабо рассеиваемые браслетом, что по-прежнему сидел на его лапе. Нахмурившись, Дельтериан вновь попытался снять проблематичное украшение, однако от этого в голове так полыхнуло, что он пошатнулся, и, махнув на все рукой (то бишь, простите, лапой), поспешил убраться из этого странного места. Медальон-обломок болтался на его шее, хотя Дельтериан совершенно не представлял, зачем он его взял. Что-то толкнуло, вот и все. А когда он уже вышел на порог зала, то в последний раз взглянул на статую... и едва не завопил - она изменилась! Нет, поза была почти той же, только вот глаза закрылись, голова устало склонилась на грудь, а пустая лапа свободно повисла - страж, выполнивший свое предназначение, безмятежно спал... или, может быть, умер? - и тепло, что еще днем согревало весь храм, исчезло, словно какой-то невидимый костер наконец-то позволил себе угаснуть. Поежившись, юный волшебник покинул безмолвное святилище, больше уже не оборачиваясь, и вздохнул с облегчением только когда очутился в лесу. Едва же его лапа ступила на мягкую землю, как храм за его спиной ощутимо содрогнулся, будто живой, а потом... исчез. Не рассыпался, не рухнул вниз кучей обломков - просто исчез, растворился в воздухе, превратился в облако легкой золотистой дымки, что тут же растаяла в свете недавно взошедшей луны, но перед этим юному грифону почудилось, что еще одна тень показалась над землей, тень не очень старого, но и не молодого, темно-коричневого цвета грифона с посохом в лапе, одетого в белоснежное одеяние и серебристый плащ, что ласково, ободряюще кивнул ему... и пропал во мраке.
   - О Духи, во что же я сегодня вляпался... - пробормотал Дельтериан, и, не желая добираться до дому пешком, вскарабкался на ближайшее дерево, раскрыл огромные крылья и, слегка подпрыгнув, бросился в полет. Разумеется, Фелиная уже ждала его, и, конечно же, никакого гралила он собрать не успел, так что старая грифоница едва не отшлепала его, как детеныша, но, едва он рассказал, что с ним приключилось, как у нее резко отпало желание ворчать. Внимательно выслушав воспитанника, она кивнула и сказала:
   - Ну что же, Дельтериан... похоже на то, что тебе посчастливилось обнаружить Храм Золотого Грифона и вернуть два самых главных сокровища нашего племени.
   - Величайших сокровища?
   - Да. Первое - Браслет Огня, тот самый, что сейчас на твоей лапе. Давным-давно он принадлежал Фааралю, Духу Огня и прародителю рода фениксов, а затем был передан нам королем Раэлем, как знак благодарности за оказанную помощь в борьбе с особенно сильным наводнением, что обрушилось на Серые скалы. И второе, пожалуй, самое драгоценное - это обломок Талисмана Солнца, что был расколот Керром пятьсот лет назад, и с тех времен наша страна погрязла в хаосе, принесенном Темным Властелином, но есть пророчество, которое гласит, что однажды явится наследник великого Лайфарона, что сумеет собрать Талисман воедино и восстановить справедливость в Стране Пяти Стихий, - глаза ее прищурились, - Похоже, мы надеялись не напрасно...
   - А этот храм? Кто его возвел?
   - Терпение, Дельтериан. Я все тебе расскажу, если не будешь перебивать. Согласно древним архивам, давным-давно, когда Керр еще только явился в наш мир, один из обломков Талисмана был возвращен, и Верховный Маг того времени создал этот храм, дабы тот хранил обломок и браслет до прихода того, кому они предназначены.
   - Да? Глупости! Как же этот храм их охранял? Я прошел от главного входа до центрального зала и не встретил ни ловушек, ни стражей, вообще ничего и никого!
   - Правильно. В этом-то и состоит его защита. Ты, наверное, заметил, что... м-м... ну, после определенной черты храм остался первозданным, словно его и не коснулись время и природа?
   - Да, и что...
   - А то, мой дорогой, что если бы с тобой в этом путешествии была, к примеру, я, то, боюсь, пересечь эту черту не смогла бы. В лучшем случае меня бы просто отбросило прочь, а в худшем... ну, были бы более неприятные последствия. Я слышала, некоторые подобные щиты могут и убить.
   - Так выходит, что я - тот, кому предназначены эти вещи? Что я - наследник самого Лайфарона?
   - Получается, что так.
   - Но это же абсурд! Я - наследник великого правителя? Короля? Духа? Да кто я такой, чтобы претендовать на подобное?!
   - Дельтериан... послушай. Кажется, пришло время мне все тебе рассказать.
  От этих слов у молодого грифона на затылке все перья поднялись торчком, но он сумел взять себя в лапы, и в его взгляде сквозили лишь недоумение и любопытство.
   - Я же никогда раньше не рассказывала тебе о твоей семье, ведь правда?
   - Нет.
   - Да, у меня были на то причины... но, видно, молчать больше нет смысла, раз уж все так повернулось. И я говорю тебе сейчас: ты не был рожден в обычной семье. Твоим отцом был Кваргон, король Золотых гор, которого многие считали величайшим из правителей со времен самого Лайфарона, и, клянусь жизнью, я полностью с ними согласна! Никто не был равным ему, потому что в нем слились воедино честь, отвага и благородство, каких не знало наше королевство! Он был живым знаменем нашего народа, легендой во плоти. И у него родился ты.
   - Но почему? Он... и мама... почему они меня бросили?
   - Они и не собирались. Будь на то их воля, они бы ни за что не расстались с тобой, ведь они так ждали твоего появление, но... видишь ли, у твоего отца есть брат. Мельдор. Который, узнав, что у короля появился наследник, а значит, он лишился последней возможности занять престол, решил от вас обоих избавиться. И ему это почти удалось.
   - Он... убил моего отца?
   - Да. Ты никогда не задавал себе вопроса, откуда у тебя на щеке эти шрамы?
   - Нет, - Дельтериан удивленно потер старые рубцы, - Мало ли... Я считал, что просто в детстве поцарапался...
   - Да, поцарапался. О когти своего дяди, - Фелиная поморщилась, припоминая виденное когда-то в разуме умирающей грифоницы, - Если бы не Наринда, твоя мать, тебя бы уже на свете не было. Как и твой отец, она пожертвовала собой, чтобы спасти тебя, пусть даже и оставив сиротой. Пусть даже этим самым и обрекла тебя на восемнадцать лет одиночества - только чтобы ты выжил.
  Дельтериан промолчал. А что ему оставалось сказать? Вот только в глазах его вспыхнули яростные огоньки, а лапы сами собой сжались в кулаки.
   - Хочешь отомстить убийце? - проницательно заметила Фелиная и, вздохнув, покачала головой, - Нет, Дельтериан. Еще рано.
   - Почему?
   - Потому против своего дяди тебе, малыш, не выстоять. Он ведь тоже чародей, Дельтериан, но, в отличие от большинства из нас, в его магии нет света, ибо это темное чародейство, принесенное с запада, из мрачных чертогов Керра, и, хотя самого Темного Властелина уже нет в живых, наследие его еще живет под солнцем, и Мельдор - живое тому подтверждение.
   - И что с того Думаешь, я с ним не справлюсь?!
   - Уверена в этом. Если ты поспешишь и бросишь ему вызов прямо сейчас, он тебя попросту уничтожит, и тогда все мы обречены, но если же ты проявишь мудрость и не станешь лезть на рожон, то, возможно, сумеешь выполнить свое предназначение.
   - Предназначение?
   - Восстановишь Талисман Солнца. Вернешь Валладельфии ее свет.
   - И как это поможет мне в борьбе с Мельдором?
   - Талисман - ключ ко всему, Дельтериан. Он - источник мощи, что питает нашу страну, защищая ее от зла. И если тебе удастся вернуть его...
   - То он защитит нас всех от Мельдора?
   - Да.
   - Тогда я воссоединю его во что бы то ни стало! Но... где мне искать его вторую половину?
   - Увы, этого я не знаю. До наших дней сохранился лишь один, очень древний документ, в котором сказано, куда Керр спрятал половинки расколотого Талисмана, и он хранится у моего старого учителя, Верховного Мага Золотых гор.
   - А где мне его найти?
   - Он живет в самом сердце наших гор, к северо-востоку отсюда, и, признаться, не очень-то жалует незваных гостей.
   - Но я должен к нему отправиться, верно?
   - А это, дорогой, зависит только от тебя. Хочешь - иди и борись, не хочешь - оставайся, и мы сделаем вид, что этого разговора просто не было.
  Дельтериан вновь замолчал, и его хвост принялся нервно хлестать по сторонам, выдавая немалое волнение. Фелиная, старая пещера, привычная жизнь - или странствия, приключения и поиски? Сердце юного грифона сжималось от боли при мысли о расставании с любимой воспитательницей, но тут же весело пускалось вскачь, едва перед его глазами вырисовывались новые горизонты, что ждали его за пределами их крошечного мирка...
   - Значит, суждено, - вздохнула Фелиная, пристально наблюдавшая за ним, - Что ж, да будет так. Но запомни, Дельтериан - пока что ты и твое имя должны оставаться в тайне. Никому ее не раскрывай, ясно? Об этом узнает только сам Архимаг, потому что я напишу ему об этом в письме, а также попрошу завершить твое обучение. И будь уверен, дорогой: если уж величайший чародей севера не сможет сделать из тебя настоящего волшебника, то эта задача так и останется нерешенной! - она слегка улыбнулась и похлопала его по плечу, - Ладно, иди спать. Ты устал, а завтра тебя ждет долгая дорога, так что выспаться не помешает.
   - Да, наверное, ты права, - Дельтериан, не удержавшись, широко зевнул, - Глаза просто слипаются... - и, кое-как добравшись до своего тюфяка, он, даже не раздеваясь, рухнул на него, тут же уснув, а Фелиная еще долго не зажигала свечи, просто глядя на него, а в ее чистых, как сапфиры, глазах было столько любви и нежности, что она даже не заметила, как из-под ее лапы, нетерпеливо раздвинув мелкие камушки, выглянул свежий зеленый росток...
  На следующее утро Дельтериан проснулся довольно рано - солнце еще только-только показалось над горизонтом, но Фелиная, судя по всему, и не ложилась этой ночью, потому что она уже вовсю хлопотала, собирая его в дорогу. Кроме мешка с провизией он получил длинный темный плащ с капюшоном, небольшой кинжал (на всякий случай), круглый футляр с письмом и пару перчаток с обрезанными пальцами, которые надежно прикрыли его главную отличительную черту - Золотую Метку.
   - Не снимай их даже ночью, - сказала Фелиная, - Такой метки больше ни у кого нет, и если ее кто-то увидит - тебя сразу же узнают, и, будь уверен, рано или поздно об этом доложат Мельдору. От твоей жизни зависит слишком многое, мой мальчик, так что береги себя. Ты сам встал на эту дорогу, и отныне у тебя нет пути назад, так что ступай. Ты найдешь Архимага в Долине Хрустального Потока, так что лети строго на север, а когда увидишь гору о трех вершинах - поворачивай направо и лети до самого конца. Эту долину ты сразу узнаешь - равной ей по красоте нет больше нигде, а там и Архимага найдешь. Он потребует тебя назвать свое истинное имя, на что ты должен ответить: "Ветер Перемен".
   - Ветер Перемен?
   - Да, так переводится твое имя с древнего языка... Только говори потише, хорошо? Потом ты отдашь ему письмо. Да, кстати, имя Дельтериана тебе тоже придется на время забыть. Отныне ты - Арвал, это значит Найденыш, так что подозрений вызвать не должно. Ну, а дальше я не в силах предвидеть. Могу лишь понадеяться, что Духи будут к тебе благосклонны, но все же, если что - ты знаешь, где меня искать.
   - Знаю, и... спасибо тебе за все.
   - Ну что ты, малыш, - она ласково обняла его, - Твоя умирающая мать доверила тебя мне - как я могла поступить иначе? Колдун и воин одновременно... Лети с миром, Ветер Перемен, навстречу восходящему солнцу, и ты найдешь то, что ищешь! Удачи!
  Дельтериан еще раз ей поклонился, сунул письмо за пазуху, мешок закинул за спину, и, не то зарычав, не то заклекотав, сорвался с каменного уступа, тут же набрав высоту. Его сердце пело от радости, когда он, мощно взмахивая крыльями, летел все дальше и дальше на восток, точно спущенная с тетивы стрела, и ветер свистел в его перьях, точно напевая старые, давным-давно всеми позабытые песни... Позавтракал он на открытом скалистом утесе, торопливо сжевав небогатый пай и, запив все водой из ближайшего ручья, бросился дальше. Он был молод и силен, а его крылья не знали усталости, и даже горы это понимали, потому как уже к полудню он миновал приметную гору с трехглавой короной, а ближе к закату достиг заветной долины. И права была госпожа Фелиная - равную ей по красоте было бы трудно отыскать! Словно драгоценное сокровище, покоилась она под защитой высоких серых скал, и голубая лента реки извилистой змейкой пересекла ее от края до края, начинаясь великолепным водопадом, что хрустальной стеной падал вниз, тысячью ревущих зверей мчась в атаку на пять черных каменных утесов, что без труда заставляли воду рассыпаться брызгами и лететь до земли вековечным облаком, в котором, отражая свет солнца, плясала вековечная радуга, дюжиной семицветных мостов связавшая оба берега реки. Очарованный до самых кончиков когтей, Дельтериан осторожно опустился на ближайший утес, но в полной мере насладиться невероятным зрелищем он не успел, потому что вдруг...
   - Фаарос! - и мощный поток яркого пламени едва не захлестнул лапы Дельтериана, но тот чисто инстинктивно скрестил перед собой лапы, и, даже не произнося заклинание, окружил себя полупрозрачной рубиновой сферой, так что огонь попросту обтек его и рассыпался искрами, а вслед за ним показался и вызвавший его чародей - молодой грифон, с рыжеватым оперением, едва ли постарше самого Дельтериана, но уже привычно сжимавший в лапах посох мага, а в его оранжевых глазах плескалось нерастраченное пламя.
   - Что тебе здесь нужно? - довольно агрессивно спросил он.
   - Я ищу Верховного Мага, - холодно ответил Дельтериан, снимая щит.
   - Он здесь, - тут же прозвучал в его ушах звучный голос, похожий на удар колокола, хотя самого говорившего видно не было, - Назови свое имя.
   - Ветер Перемен, - негромко ответил наш герой, надеясь, что рыжеглазый не подслушивает, - Я прибыл от госпожи Фелинаи.
   - Вот как? Давно я не получал известий от своей ученицы, очень давно... Ну что ж, тогда добро пожаловать в нашу долину, Ветер Перемен, - и с негромким хлопком рядом с нашим героем появился древний старец с серебристым оперением и ясными ореховыми, с коричневыми крапинками глазами, что смотрели на Дельтериана мягко и с невольным уважением.
   - Ну, - наконец промолвил он, - Какие же новости ты нам принес, Ветер?
   - А... Арвал, ваша светлость, - поклонился он, и, достав письмо, протянул его старому грифону. Тот принял его совершенно спокойно и, сорвав печать, развернул свиток. Рыжеглазый тоже был рядом, но приблизиться пока что не решился, хотя от его взгляда у Дельтериана и пробежали по спине неприятные мурашки. Архимаг читал быстро, но внимательно, и по его лицу ничего нельзя было прочесть, даже того, насколько его поразили принесенные вести, а, дочитав, он медленно, согласно кивнул и щелкнул пальцами, отчего письмо тут же вспыхнуло белым пламенем и мгновенно превратилось в пепел. Небрежно рассеяв его по ветру, Верховный Маг повернулся к рыжему.
   - Хильден, знакомься: это Арвал, наш новый ученик. Арвал, это Хильден из Эльтеррона, один из самых талантливых наших учеников...
  Тот гордо выпятил грудь.
   - ... но, я уверен, ты окажешься не хуже!
   - Я постараюсь оправдать вашу уверенность, - чуть поклонился Дельтериан, с большим трудом удержав усмешку при виде появившегося на лице Хильдена выражения. Больше они не разговаривали, пока не добрались до дома - серого здания, напоминающего небольшой замок с множеством шпилей и башенок. Открывшаяся дверь приветствовала их мелодичным звоном колокольчика, а в следующее мгновение им навстречу выбежал громадный... дарг. Раньше Дельтериан только слышал об этих существах, но читать книжки и встречаться лицом к лицу с настоящим зверем - поверьте мне, разные вещи. Громадное существо, ростом с пони, было покрыто жесткой коричневой шерстью, пополам с серой чешуей, на которой росли во-от такие металлические шипы, при каждом движении хозяина бряцавшие не хуже настоящих рыцарских доспехов. Говорили, что металл, из которого они сделаны, не встречается больше нигде, и хотя сам по себе он уступал обыкновенному железу, но при сплавлении с ним придавал последнему невероятную прочность, так что в былые времена охотники целыми отрядами отправлялись в глухие леса - разыскивать этих падальщиков. В конце концов все свелось к тому, что от еще недавно процветающего рода этих животных осталось лишь несколько уцелевших в самых густых чащах семейств, из последних сил цепляющихся за жизнь. И после всех этих слухов увидеть настоящего, живого дарга - тот еще эффект! Заметив нового посетителя, зверь сперва оскалил клыки - каждый длиной в ладонь, да еще и покрытые вечной пленкой зеленоватой кислоты! - но, пристально изучив Дельтериана, опустил загривок, и наш герой с удовольствием почесал его за ухом, отчего тот совсем растаял и щедро облизал так здорово подвернувшиеся лапы.
   - Ты ему понравился, - заметил Архимаг, - Космач, конечно, добряк, но его расположение надо заслужить.
   Хильден в ответ на эти слова лишь надменно фыркнул и отправился куда-то наверх по винтовой лестнице, а Верховный Маг провел нашего героя к большой дубовой двери, и, кивнув на нее, спросил:
   - Открыть сможешь?
  Дельтериан нахмурился. Что за вопрос! Открыть замок - с этим и простой мальчишка справится, не то, что волшебник! Но - требование есть требование, и, едва заметно пожав плечами, он поднял лапу, а Архимаг, пристально наблюдавший за ним, слегка улыбнулся, видя, как вокруг молодого волшебника заплясало яркое алое пламя. "Второй уровень, - тут же отметил он про себя, отмечая ярость и насыщенный цвет магии, - А то и на третий потянет... И, клянусь Духами, что за чародей будет из этого паренька, когда он войдет в полную силу!" И тут Дельтериан резко взмахнул лапой, отчего с нее сорвалась молния, заставившая замок жалобно щелкнуть, а саму дверь - распахнуться во всю ширь, да так, что та, отскочив от стены, затрещала в петлях.
   - Очень хорошо, - кивнул Архимаг, - Только не стоит так сильно напрягаться. Слова заклинаний из принципа не произносишь?
   - Нет, просто... мне так удобнее.
   - Хм... А ты знаешь, зачем вообще волшебники произносят свои заклинания, прежде, чем использовать их?
  Дельтериан только головой покачал.
   - Затем, чтобы как можно точнее направлять свою энергию и придавать ей именно ту форму, какая требуется чародею. Использовать невербальную магию - на такое редко решаются даже опытные волшебники. Хоть ты и не произносишь нужных слов, тем не менее, в голове ты все равно их проговариваешь, верно?
   - Да.
   - Такой фокус срабатывает обычно только с самыми простыми заклинаниями, состоящими из одного-двух слов. Если же магическая формула требует произнесения целой фразы, или даже нескольких фраз, а то и целого стихотворения - есть и такие! - то лучше проговаривать их вслух, иначе могут возникнуть... грхм... непредвиденные последствия. Магия - вещь достаточно тонкая, так что обращайся с ней осторожно. Запомни этот совет - в будущем он тебе наверняка пригодится. Но это все мелочи, потому что сейчас нам с вами, Ваше Величество, надо бы поговорить о более серьезных вещах.
   - Зачем вы меня так называете? - тут же взъерошился молодой грифон.
   - А как же еще я должен обращаться к своему королю? - вопросом на вопрос ответил Архимаг и грустно улыбнулся, - Ах, Дельтериан... Как же ты сейчас напомнил мне своего отца.
   - Вы знали его?
   - Конечно. Я был его учителем, когда принц Кваргон еще в пуху ходил, а на троне Эльтеррона сидел его отец, король Винлэн. Я же присутствовал на его коронации и сам возложил на его голову золотой венец. Так что - да, я хорошо знал твоего отца.
   - А... каким он был?
   - Он был... хм, сразу и не скажешь. Но это был замечательный король, и многие "болезни" высокородных - снобизм, высокомерие, гордыня - у него отсутствовали напрочь. И я искренне им гордился - наверное, так же, как гордился бы за собственного сына, если бы у меня, конечно, были дети. Правда, не спорю, волшебник из него вышел очень посредственный, но вот правитель - лучше и не надо. Что же касается тебя, Дельтериан, то я не буду загадывать, но стали бы Духи говорить о тебе, как о "колдуне и воине одновременно", если бы знали, что в твоем сердце нет места магии?
  Дельтериан слегка нахмурился. Те же слова не раз повторяла и Фелиная, и ему всегда казалось, что это ее личная поговорка, нечто, не подлежащее огласке, но откуда тогда об этом стало известно Архимагу? Впрочем, в подробности он вдаваться не стал - и без этого вопросов хватало.
   - Госпожа Фелиная сказала, что вы знаете, где мне найти вторую половину Талисмана Солнца.
   - Знаю. Но пока что сказать тебе не могу.
   - Почему?
   - Ты еще не готов, мой мальчик. И не надо так на меня смотреть. Восстановление столь могущественного артефакта - задача, подвластная лишь опытному и хорошо подготовленному волшебнику. А твоя сила велика, очень велика, но она еще не полностью тебе подвластна, и может сослужить плохую службу. Фелиная попросила меня закончить твое обучение, и я постараюсь выполнить ее просьбу, так что придется тебе все-таки потерпеть меня под боком, и до тех пор, пока я не сочту, что ты готов, ты должен оставаться здесь, хотя, признаюсь, здесь ты не в меньшей опасности, чем где-либо еще. Поэтому прошу тебя - не делай глупостей и... не постарайся пореже попадаться на глаза Хильдену. Он может доставить тебе очень много неприятностей... о Духи, я бы с радостью выложил тебе все, как есть, но, увы, я поклялся в том, что не раскрою этот секрет, хотя осознание того, что это может стоить тебе жизни, и терзает мне сердце, - он покачал головой, - Ах, Дельтериан, в каком же клубке паутины ты оказался!
   - У любого клубка есть начало и конец, - пожал плечами тот, - Будет время - и я его распутаю.
   - Да, верно... Но все же будь очень осторожен. И... да, чуть не забыл, - он открыл ящик стола и, пошарившись там, выудил-таки какую-то маленькую вещицу, - Вот, держи, - и он бросил ему эту штуку. Молодой грифон поймал ее чисто инстинктивно - так цапля хватает зазевавшуюся лягушку, и только потом посмотрел, а что же это, собственно такое. Это оказалась изящная золотая серьга, до того тонкой работы, что Дельтериан невольно залюбовался ею, однако следующая фраза Архимага просто выбила его из колеи.
   - Думаю, она по праву твоя, ведь когда-то ее носил твой отец.
   - Мой...
   - Да. Он никогда с ней не расставался. А когда он покинул этот дом, то оставил эту сережку у меня, сказав: "Передайте ее моему сыну или дочери, потому что я обязательно пошлю их учиться сюда". И, как видишь, частично его пожелание исполнилось, потому что я передал ее тебе.
  Дельтериан молча смотрел на маленькую золотую безделушку - подарок ему от его давно погибшего отца. Его наследие... Ни слова не говоря, он вынул из уха простенькое медное колечко и вдел новую серьгу, а Архимаг, что пристально за ним наблюдал, улыбнулся.
   - Ты - копия своего отца, - сказал он, - Если бы не глаза, я бы решил, что спятил или переместился назад во времени... Что ж, теперь можешь идти, Арвал, - он махнул лапой, показывая, что их конфиденциальная беседа окончена, - Ступай наверх, там тебя встретит Халлариэль, сестра Хильдена. Весьма приятная особа, можешь мне поверить!
   - Утренняя... Заря? - немного подумав, спросил Дельтериан, - "Халлас" - это "утро", а "ариэль" - "заря".
   - Да, верно, - кивнул Архимаг, и Дельтериан, улыбнувшись, поклонился старому грифону и вышел из его кабинета. Космач, как оказалось, поджидал его у двери, и его уши стояли торчком, так что юный грифон даже не сомневался: если бы он почувствовал, что Архимагу грозит опасность, от самого Дельтериана к теперешнему моменту не осталось бы и мокрого места, и потому он с уважением кивнул громадному зверю, а тот, убедившись, что все в порядке, добродушно оскалил зубы и завилял коротким пушистым хвостом. Потрепав его по голове, наш герой пересек прихожую и, немного поколебавшись, начал подниматься по довольно крутой и не очень-то удобной лестнице, спиралью уходившей на второй этаж. С непривычки он даже чуть не навернулся с нее, и тогда уж точно полетел бы головой вниз, но, к счастью, ловкость и чувство равновесия спасли его от позора, и он забрался наверх без особых приключений. И там, прислонившись плечом к стене, его уже поджидала молодая грифоница. У нее были золотистые перышки, но глаза - не рыжие, как у брата, а невероятно насыщенного голубого цвета, словно весеннее небо, и смотрели они мягко и дружелюбно.
   - Халлариэль, - улыбнулась она, протягивая лапку, - А ты Арвал, да?
   - Да, это я, - он слегка поклонился, - Приятно познакомиться.
   - Мне тоже. Его светлость сказали мне все тебе тут показать, так что прошу следовать за мной, - и она зашагала по коридору.
   - Ты тоже ученица? - спросил ее Дельтериан, когда сумел приспособиться к ее коротким шажкам.
   - Да, как и мой брат... хотя он часто говорит, что из меня волшебница не лучше, чем из Космача. Впрочем, он редко кого-то хвалит, кроме себя!
   - Я это заметил, - кивнул наш герой, и они засмеялись.
   - Вон там - спальни, - сказала Халлариэль, - Вообще-то их две, но одну целиком занял Хильден, так что тебе придется поселиться... со мной, - она смущенно зарделась, - Не волнуйся, я не вампир, и ночью кусаться не собираюсь.
   - Я и не боюсь, - снова засмеялся Дельтериан и в шутку постучал в одну из дверей, - Заперто!
   - Да, я всегда ее закрываю.
   - Тогда позволь, - он одним пальцем прикоснулся к двери, мысленно прошептав: "Кидас!" - и дверь, щелкнув замком, распахнулась.
   - Прошу, - и он пропустил хозяйку внутрь.
   - Приятно иметь дело с воспитанными грифонами! - Халлариэль, улыбнувшись, присела в реверансе и зашла внутрь. Комнатка была небольшой, но светлой и опрятной. Половина ее была явно не жилой - хотя сразу этого сказать было нельзя, так на ней было чисто. Половину Халлариэль отличали лишь письменный стол со стопкой книг, несколькими листами пергамента и пером в чернильнице, да еще тумбочка, на которой стояла рамка с портретом, что тут же заинтересовал Дельтериана - он никогда не видел ничего подобного.
   - Кто это... там? - спросил он, указывая на него.
   - Да... так, - грифоница тут же погрустнела, но все же протянула ему портрет, - Мои мама и папа.
  Дельтериан бережно принял рамку и вгляделся в изображение, на котором, как живые, стояли, обнявшись, могучий грифон с мужественным и гордым лицом, и грифоница, что была похожа на Халлариэль, точно родная сестра. Краска потрескалась, да и сам портрет выглядел весьма потрепанным, но все же Дельтериан тут же заметил то, чего не заметить было нельзя.
   - Халлариэль... ты же сестра Хильдена?
   - Да.
   - Странно, ведь он совсем не похож на твоих родителей...
   - А он и не должен, - грустно улыбнулась она, - Они ведь его даже не знали... Мои мама и папа умерли вскоре после того, как я родилась, и меня взяли на воспитание приемные родители.
   - Выходит, он твой... сводный брат?
   - Да.
   - А он знает об этом?
   - Конечно, ему об этом давно рассказали. Наверное, именно поэтому он ко мне... так относится, - в голосе ее послышалась боль, и Дельтериан, нахмурившись, поставил рамку обратно на тумбочку и обнял ее за плечи.
   - Не волнуйся, Халлариэль. Если он еще хоть раз посмеет тебя тронуть, я ему...
   - Ох, Арвал, не надо! Отец рассердится, и тогда стражники бросят тебя в подвалы дворца!
   - Дворца? Стражники? - он недоуменно на нее посмотрел, - Да кто он такой, этот твой отец?
   - Мельдор, - дрожа от страха, выдохнула Халлариэль, - Король и повелитель Золотых гор.
   - Мельдор, - повторил Дельтериан, но без малейшего страха в голосе, просто сухо констатируя факт, словно речь шла не о его родном дяде и смертельно опасном враге, а, скажем, о соседской собаке или дальнем родственнике, - Так вот, значит, в кого пошел твой брат.
   - Ты знаешь его?
   - Да, - глухо и свирепо прорычал Дельтериан, - Потому что он убил моих родителей.
   - Понимаю, - Халлариэль осторожно положила лапу ему на плечо, - С тех пор, как был убит король Кваргон, мой отец...
   - Кваргон и был моим отцом, - неожиданно ляпнул Дельтериан. Сказал - и тут же захлопнул клюв, но было поздно, потому что слова успели сорваться с его языка, а голубые глаза Халлариэль округлились.
   - Ты... твой...
   - Халлариэль, пожалуйста, тише! - взмолился он, - Если твой брат узнает - мне не жить!
   - Так... так выходит, что ты вовсе не Арвал?
   - Я Дельтериан, сын Кваргона и Наринды, но, Духами тебя заклинаю, Халлариэль, никому об этом не говори! Если об этом прослышит твой отец...
   - То он убьет тебя, верно? Ну так вот, Арвал-Дельтериан: от меня он ни словечка об этом не услышит! И будь я проклята, если выдам тебя ему!
   - Спасибо, - искренне поблагодарил ее тот, - Значит, пока что мне за свою шкуру волноваться нечего.
   - Ой, ну что ты говоришь, - она толкнула его в широкую грудь, хотя от этого он едва ли покачнулся, - Ничего твоей шкуре не грозит, уж я-то за ней присмотрю! - и, засмеявшись, она спросила, - Кстати, раз уж на сегодня у нас больше дел нет, может, пока не стемнело, поиграем с Космачом?
   - Да? А во что?
   - В мячик, конечно! Других игр он и не знает... Вот, - она показала ему изрядно потрепанный тряпичный мяч, - Пойдем, покажу!
  Заинтригованный, Дельтериан торопливо спустился вслед за ней по лестнице. Космач лежал у порога, и, увидев двоих друзей, заинтересованно поднял голову, но тут Халлариэль показала ему мяч, и громадный дарг тут же вскочил на лапы, скуля от нетерпения, а его куцый хвост так и замолотил по бокам. Кажется, он был рад возможности поиграть втрое больше, чем они, потому что, едва дверь раскрылась, как он во весь дух бросился бежать, и его металлическая броня звенела, точно дюжина железяк, привязанных к кошачьему хвосту. Смеясь, Халлариэль изо всех сил бросила мячик, и громадный зверь тут же бросился за ним, поймав его еще в воздухе и вприпрыжку отнес его грифонице, но та, покачав головой, показала ему на Дельтериана. Дарг с любопытством на него посмотрел, но все же утвердительно покачал хвостом и отнес мячик ему. Осторожно взяв мяч (при этом он старался не думать, в какой близости от его кожи находятся клыки дарга) Дельтериан, размахнувшись, бросил его... прямо за утес, и мячик, разок подпрыгнув, укатился вниз. Впрочем, Космача это едва ли смутило - не останавливаясь, он прыгнул следом, но, не успел наш герой испугаться, как он уже вернулся, таща мяч в пасти. Дельтериан в изумлении взглянул на Халлариэль, и та, улыбнувшись, пожала плечами, словно говоря: "И так бывает". Они играли, пока солнце не скрылось за горами, после чего, к явному разочарованию Космача, вернулись в дом. Все еще недовольный, дарг бухнулся у порога, загремев своими шипами, а двое друзей отправились наверх.
   - Фу-у-ух! - Дельтериан с размаху шлепнулся на кровать, - Как я устал!
   - Зато Космач - ничуть, - улыбнулась Халлариэль, пряча мячик обратно в тумбочку, - Он так готов играть хоть целый день!
   - Да уж, я заметил. Но я и подумать не мог, что взрослый зверь может вести себя... как детеныш!
   - Ну, на то у него есть свои причины. Ты ведь не знаешь его истории...
   - А что с ним случилось?
   - Насколько нам удалось выяснить из его воспоминаний - а они очень отрывочны и неясны - то мать Космача была убита охотниками, когда он был еще малышом, а его самого продали бродячему зверинцу. Там он прожил некоторое время, но, как только он стал достаточно большим, и у него отросли шипы, он напал на сторожа и сбежал. Долгие годы он скитался по диким лесам, пока не забрел сюда. Архимаг нашел его, раненым и ослабевшим, почти у порога своего дома и выходил. Сначала Космач никак не хотел признавать в нем друга - слишком свежи были его воспоминания о зверинце и людях, но постепенно его светлости удалось завоевать его доверие и любовь, а там проснулись и его детские, но так и не осуществленные желания - поиграть, пошалить... Дарги ведь не бездушные твари. Конечно, многие считают их чудовищами, но, по-моему, они не большие чудовища, чем драконы или тигры.
   - Я бы вообще не стал употреблять подобное слово, - сказал Дельтериан, - Ну, если, конечно, речь не идет о Керре и ему подобных тварях... но, кажется, это уже из другой темы.
   - Керр был созданием иного уровня существования, уровня, на котором живут демоны, - сказала Халлариэль, - Так что о нем разговор особый. Демоны есть воплощение всего зла, что только существует во Вселенной, и вряд ли их по-настоящему можно назвать живыми. Скорее уж, это злые духи, обретшие некое подобие жизни. Во всяком случае, так считает Архимаг и большинство других волшебников Валладельфии.
   - Кто знает, может быть, они и правы, - Дельтериан пожал плечами и прикрыв клюв лапой, широко зевнул, - Ох... Ну что - спать?
   - Да, давно пора. Завтра рано вставать, а тебе надо выспаться. Только сперва сходи и вымойся, а то от тебя... м-м... не скажу, что воняет, но сильно попахивает. Ванная - дальше по коридору, в конце, дверь направо.
   - Действительно попахивает, - Дельтериан сморщил нос и, сняв с себя плащ, бросил его на лежавший рядом с кроватью мешок, после чего стащил с себя пропыленную старую тунику и, оставшись только в коротких, до колена, кожаных штанах (что его, кстати, нимало не смутило, а вот Халлариэль слегка покраснела, глядя на его точеные мускулы, выпирающие под гладкой кожей), отправился, куда послали. Ванная была не то, чтобы роскошная, но, по крайней мере, мыться здесь было можно, хотя нашему герою, привыкшему купаться в реке или, на худой конец, обливаться водой из ручья, нагретая магией вода показалась едва ли не кипятком. Морщась, он слегка охладил ее до более или менее приемлемой температуры, после чего принялся за дело. Правда, мыться он никогда особо не любил, но, почему-то желая произвести на Халлариэль приятное впечатление, пошел наперекор себе и, как говорится, отдраил себя до медного блеска. Отфыркиваясь и вытряхивая из ушей воду, он торопливо завернулся в лежавшее на маленькой скамье полотенце и принялся растирать себя, пока почти полностью не высох. Все еще фыркая и чувствуя себя мокрой курицей, юный грифон вприпрыжку вернулся в комнату и тут же бухнулся на кровать.
   - Вот, уже лучше, - довольно сказала Халлариэль, что уже переоделась в тонкую белую ночную рубашку, - Я скоро! - и, выскочив из комнаты, она умчалась мыть лапы, а Дельтериан, откинув одеяло, забрался под него, чувствуя во всем теле ноющую усталость. Да, веселый у него выдался денек! Он уснул даже раньше, чем вернулась Халлариэль, и проспал до самого утра, так что, когда грифоница толкнула его в бок, он лишь поворочался и застонал.
   - Вставай, соня, - он толкнула его еще раз, - Солнце уже давно встало!
   - Что-то не чувствуется... - простонал он, пытаясь потянуться, - У меня такое ощущение, что я вчера целый воз мешков с камнями перетаскал!
   - Бывает. Давай, поднимайся, - и, схватив его за лапу, она попыталась поднять его, но, как и следовало ожидать, едва ли его спина оторвалась от простыни. Невольно фыркнув от смеха, Дельтериан наконец открыл глаза и, морщась от боли, сел, да так, что как раз напротив него оказалось бронзовое зеркало, висевшее на стене, и он тут же свалился обратно - от хохота.
  - Ну и видок у меня! - выдавил он, пытаясь разобраться в том бардаке, что творился у него на голове, а Халлариэль, улыбаясь, бросила ему расческу - напоминающую скорее щетку с редкими зубьями.
   - Впредь тебе наука: никогда не ложись спать с мокрой головой, если не хочешь каждое утро просыпаться так, словно тебя десять даргов на куски рвали, - назидательным тоном сказала она, но глаза все еще смеялись, - И поторопись, а то мы опоздаем.
   - Иду, иду, - он кое-как пригладил вздыбленные перья и, натянув тунику, вскочил с кровати, - Все, я готов.
   - А кровать кто заправлять будет?
   - Ой, - он покраснел (правда, это было заметно только по уголкам клюва, где была видна кожа) и расправил смятое одеяло, - Вот, все.
   - Ну, уже лучше, - Халлариэль удовлетворенно кивнула, - Вот, держи, - и она сунула ему в лапы пару листов пергамента и чернильницу с пером, - Тебе это понадобится. А теперь пошли!
  Двое грифонов, выскочив за дверь, галопом помчались по коридору, и в класс, где, развалясь, уже скучал Хильден, они ворвались вместе.
   - Почти не опоздали, - добродушно поприветствовал их Архимаг, пока они усаживались вместе - но в сторонке от Хильдена, и, перевернув большие песочные часы, добавил, - Сегодня мы проходим довольно сложную тему, которую вам было бы крайне нежелательно пропускать - превращения. Как вы все знаете, более или менее образованный волшебник, обладающий достаточным запасом сил, может превратиться в какое-либо существо, но - при нескольких ограничениях. Во-первых, размеры. Крайне нежелательно принимать облик создания, во много раз крупнее, или же, наоборот, меньше себя. Разумеется, с помощью иллюзии вы можете сотворить из себя хоть великана, но при этом ваш вес и сила останутся неизменны, а я очень сомневаюсь, что кто-то поверит в подлинность великана, который легок, как ребенок. То же самое относится и к мелким существам - маленькая пташка, не могущая взлететь под собственным весом, смотрится крайне неубедительно, можете мне поверить. Во-вторых, само существо, в которое вы собираетесь перевоплотиться. Крайне вам не советую излишней простоты... и излишней сложности. Например, если вам взбредет в голову стать ненадолго пчелой или червем, советую дважды перед этим подумать, потому что мозг этих животных не приспособлен к тому, чтобы решать сложные задачи или держать в памяти магические формулы, так что, обернувшись бабочкой, вы можете обнаружить, что больше всего вам хочется только порхать над цветами и пить нектар, а о своей прежней жизни вы попросту позабудете, и хотя проживете много дольше обычного насекомого, но - это будет жизнь бабочки, а не грифона. То же самое относится и к таким существам, как древнейшие морские змеи и драконы, а также духи и те, что вообще не относятся к нашему уровню существования. Попытавшись стать ими, вы волей-неволей заставите свое сознание измениться, чтобы более или менее соответствовать новому обличью, и, можете мне поверить, без следа это не пройдет. Подобными фокусами со своим разумом вы навсегда измените его, и тогда, даже если вы вернетесь в свое тело, то навсегда порвете с ним связь, и в конце концов это может поистине плохо кончиться. Ну, а в-третьих - время. Ни за что не оставайтесь в новом облике дольше нескольких дней, иначе ваше сознание непроизвольно начнет подстраиваться под новое тело, и такие изменения обычно необратимы. Думаю, мне не стоит рассказывать вам о чародеях, что любили превращаться в различных животных, но в конце концов доходили до того, что оставались в их образе до конца своих дней.
   - Учитель, можно вопрос? - спросил Дельтериан.
   - Да?
   - А возможно ли... частичное превращение?
   - Это зависит от того, что ты имеешь в виду, Арвал.
   - Ну... скажем, если волшебнику нужно пересечь реку, а брода и моста поблизости нет, может ли он не превращаться в рыбу, а просто взять себе некоторые ее атрибуты - жабры и плавники - после чего спокойно переплыть через реку?
   - А, это весьма и весьма интересный вопрос, мой мальчик, - Архимаг улыбнулся, - Да, такое волшебство возможно, более того, многие маги зарабатывают на жизнь тем, что заключают подобного рода заклинания в различные талисманы и амулеты, после чего продают их путешественникам, бродячим торговцам - в общем, тем, кто часто попадает в непредвиденные ситуации. А то и сами развлекаются чем-то подобным. Например, я знал одного чародея-дракона, которому ужасно нравились стрекозы, и потому он специально отрастил себе дополнительную пару крыльев. Можете себе представить, на что это было похоже!
   - И как долго держатся такие изменения?
   - Неопределенно - если они не затрагивают мозг и душу. Если вам хочется, чтобы ваши перья были зелеными в синюю крапинку или чтобы крылья стали перепончатыми, как у летучей мыши - это ваше полное право, и вы можете ходить в таком виде хоть до самой смерти, но если же вы хотите с помощью магии сделать себя умнее или поменять еще какие-либо черты своего характера - остерегитесь. Магия непредсказуема, и, пытаясь вмешиваться в самую свою суть, вы рискуете потерять там себя. А такой судьбы я бы и врагу не пожелал! - и, сверкнув глазами, он добавил уже помягче, - Теперь же давайте перейдем от теории к практике. Вот, например, - и, щелкнув пальцами, волшебник исчез в вспышке серебристого света, и вместо него на письменном столе очутился огромный седой филин. Птица была неестественно худа, и ее круглые ореховые глаза горели разумным огнем, но все же это был настоящий филин - с крючковатым клювом, перьевыми "ушками" и когтистыми лапами. Негромко ухнув для пущей убедительности, филин с легким хлопком вновь стал грифоном.
   - Здорово, - прошептала Халлариэль на ухо Дельтериану, но Архимаг все равно услышал.
   - Спасибо, - кивнул он, заставив грифоницу зардеться, - Ну, а теперь вы попытайтесь стать животным.
   - Каким? - лениво уточнил Хильден.
   - Любым.
  Дельтериан смутился. Он еще ни разу не практиковал превращения, хотя Фелиная и объясняла ему, как это делается. Он напряг память, пытаясь вспомнить, что же она ему говорила. Закрыть глаза... сосредоточиться... отрешиться от всего остального мира... Твое тело - это лишь мягкая глина, из которой тебе хочется вылепить новую форму. И ты должен мысленно направить поток магической энергии своим жилам, чтобы он добрался до каждой кости, до каждой мышцы, до самого маленького перышка... Сдвинув брови, юный грифон глубоко вздохнул. Попытка - не пытка! И, положив лапы на стол, он расслабился. И закрыл глаза.
  Первой перевоплотилась Халлариэль. Неожиданно по ее телу пробежала волна голубого пламени, и грифоница исчезла - вместо нее по столу, гордо подняв трубой хвост, зашагала крупная золотистая кошка... но тут раздался еще один хлопок, и кошка, подняв дыбом шерсть, зашипела, когда перед ней на стол опустился громадный рыжеватый ястреб. Конечно, по сравнению с ней он был не так уж и велик, но все равно Халлариэль ощетинилась и отступила назад, а Хильден, усмехнувшись, сделал шаг за ней следом, но тут мощно хлопнули огромные крылья, и над съежившейся кошкой навис огромный феникс. Вот только смотрел он не на нее, а на Хильдена, и было в его взгляде что-то такое, отчего тот невольно попятился, а Дельтериан, подняв перья дыбом, угрожающе щелкнул острым золотым клювом.
   - Молодцы, - словно издалека донесся до него голос Архимага, - Все трое. А теперь можете перевоплощаться обратно.
  Ослушаться его приказа было бы, по меньшей мере, неразумно, так что молодые грифоны покорно приняли свой истинный облик, причем Хильден - с немалым облегчением, а Дельтериан - почти с сожалением. Едва приняв свое обличье, Хильден как-то незаметно отодвинулся в сторону, так что Дельтериан и Халлариэль вновь остались в гордом одиночестве.
   - Что ж, у вас у всех весьма впечатляющие результаты, - кивнул Архимаг, словно и не замечая пролегшей между учениками тени, - Очень хорошо. Основную суть перевоплощения вы, судя по всему, поняли. А ты, Арвал, похоже, даже несколько перестарался, коли у тебя вышел столь... гм, необычный облик. Многие волшебники заслуженно считают превращение в так называемых магических существ одним из наиболее сложных аспектов этого мастерства. Но, запомните, хоть вы и в состояние принять облик кого бы то ни было, но его способностей и умений в полной мере вы не получите. Например, став драконом, не рассчитывайте, что будете с легкостью поливать врагов огнем, а, превратившись в морского змея, вы, конечно, обзаведетесь телом, длиной с корабль и полной пастью зубов, но вряд ли сумеете вызвать на море настоящую бурю. И в этом, как мне кажется, своеобразное преимущества искусства перевоплощения - оно учит нас всех ценить свое истинное "я"...
   - Правда, здорово было? - в полном восторге воскликнула Халлариэль, когда они возвращались вечером к себе в комнату, - Я так много всего узнала! И как это здорово - перевоплощаться! Можно стать оленем, соколом, мышкой...
   - Вот-вот, мышкой, - раздался за их спинами насмешливый голос Хильдена, - Именно мышкой. По крайней мере, на ее голову у тебя мозгов как раз хватит.
   - На себя посмотри! - сердито покраснев, выпалила грифоница, и тут же испуганно отпрянула назад - так посмотрел на нее брат.
   - Ты что-то сказала?
   - Уши надо чаще чистить, - заступился за Халлариэль Дельтериан, - И вообще, иди-ка ты, куда шел.
   - Я-то уйду, - спокойно ответил рыжеглазый грифон, - А вот тебе, Арвал, Ничейный Сын Неизвестного Рода, лучше бы почаще оглядываться, не то больно уж у тебя длинный язык. Смотри, как бы не укоротили.
   - Не беспокойся, я сумею за себя постоять, - холодно отрезал Дельтериан, и в его зеленых глазах плавали кристаллы льда, - Но вот тебя предупреждаю по-хорошему, Хильден: оставь нас в покое. И нам спокойнее, и тебе безопаснее.
   - Ты мне угрожаешь?
   - Пока что нет. Я просто предупреждаю, - и, взяв Халлариэль за локоть, он, больше не оглядываясь, зашагал по коридору.
   - Зря ты так, - прошептала грифоница, когда они остались вдвоем, - Я ничего, я привыкла... А вот для тебя это может плохо кончиться.
   - Может быть, - Дельтериан пожал плечами, - А может, и нет, кто знает? Но, пока я здесь, я не намерен терпеть выходки этого наглого ублюдка. Я не искал с ним вражды, но если ему угодно - что ж, я готов. И мне плевать на его отца и на то, что он может со мной сделать. Что бы там ни говорил Архимаг, я хочу побыстрее увидеть Мельдора. Мне нужно взглянуть ему в глаза.
   - Дельтериан... Но он же убьет тебя! Он никого не щадит!
   - Я знаю, - наш герой невольно потер щеку, где белели его старые шрамы, - Можно сказать, на личном опыте убедился... Но, дьяволы ада, меня это ничуть не беспокоит! Пусть он убьет меня - но перед этим я все-таки доберусь до его горла, а нет - так я вернусь за ним даже из Страны Теней!
   - Не говори так! - она схватила его за лапы, заставив посмотреть себе в глаза, - Не смей так говорить, Дельтериан! Ты нужен здесь! Ты нужен нашему королевству! Если не ты... то кто займет трон в Эльтерроне? Кто станет новым королем? Хильден? И какой же король из него получится - новый тиран, подобный его отцу? Но тогда у нашего народа не останется и призрачной надежды сбросить его гнет! Власть - любая власть! - во многих отношениях привлекательнее, чем полное ее отсутствие, и наш народ - твой народ! - будет прогибаться под деспотизмом короля, но вряд ли посмеет восстать против него! Ты этого хочешь? Удовлетворить свою жажду мести, но обречь своих подданных?
   - Нет... Нет, конечно.
   - Тогда ты должен остаться в живых. Ради всех нас, ради Золотого королевства, ради своего отца и всего королевского рода - ты не должен погибнуть! И, прошу тебя, не нарывайся на неприятности!
   - Ну хорошо, хорошо. Я буду осторожнее.
   - Вот и правильно, - Халлариэль выпустила его лапы, - Мельдор никуда от тебя не денется, но уж лучше тебе встретиться с ним истинным волшебником, более могущественным, чем ты есть сейчас, чтобы иметь реальный шанс его победить. Как говорят мудрые, настоящий воин сам выбирает место и время сражения. Думаю, настоящий чародей - тоже.
   - А мне еще сложнее, ведь я - колдун и воин одновременно, - улыбнулся тот, - Во всяком случае, так меня называют.
   - Так постарайся оправдать эти надежды, и, клянусь Духами, ты станешь величайшим королем Золотых гор! - она положила лапу ему на плечо, - Если не ты... то кто же?
   - Да... кто же, - он вздохнул. И больше они к этому разговору не возвращались, хотя, признаться, не раз стоило. Дельтериан, внимая словам подруги, открыто игнорировал Хильдена, предлагая ему беситься за своей спиной, сколько душе угодно, но иногда нервы не выдерживали, и лишь Архимаг был тогда в состоянии растащить драчунов в стороны. Атмосфера накалялась, и пока что дело спасало лишь то, что жили они в глуши, а гордость Хильдена не позволяла ему обо всем наябедничать отцу, даже когда тот изредка навещал сына. К счастью, ни в один из этих визитов Дельтериан на глаза ему не попался, хотя его самого во всех подробностях разглядел, и теперь, даже если бы его наполовину ослепили, он бы узнал его, этого грифона с рыжими перьями и темно-бурой шерстью, отчего его тело казалось составленным из двух друг другу абсолютно не подходящих кусков. В целом же Мельдор производил впечатление усталого, но от того не менее жесткого и подчас свирепого правителя. В его рыжих глазах, таких же, как у сына, горело вечное пламя, а в походке сквозила некая грация, что тут же наводила на мысль о его львиных лапах и прячущихся в них когтях. И каждый раз после того, как он улетал, Дельтериану страстно хотелось вломиться в комнату Хильдена и разорвать ему горло в клочья. Пока что он сдерживался... Пока что. Но так не могло длиться вечно. Не могло. И вот однажды...
   - Ну все, мне это надоело! - рявкнул Хильден, с ненавистью глядя на нашего героя, - Больно много чести - вечно с тобой цапаться! Пришло время все решить наконец, как мужчина с мужчиной!
   - А мне это надо? - Дельтериан с презрением посмотрел на кузена и попытался пройти мимо, - Мне до тебя и твоей чести, в наличии которой я сильно сомневаюсь, Хильден, дела нет, так что отвали.
   - Зато мне - есть! - окончательно рассвирепев, взревел тот и, схватив его за плечо, швырнул об стену, - И я хочу наконец с тобой разобраться! Или ты меня боишься, Арвал? Если так - то говори прямо, а не увиливай, как вонючий самург!
   - Я тебя не боюсь, Хильден. И никогда не боялся, - взгляд Дельтериана был холоден, как лед, и он небрежно освободился от крепкой хватки противника, без труда разжав его пальцы, но при этом действуя так, словно даже само прикосновение его было ему крайне неприятно, - Но драться с тобой тоже не буду. Я буду сражаться лишь с врагом честным и достойным, а не к таким... как ты.
   - Тогда ты просто трус! - Хильден почти выплюнул ему в лицо это слово, но наш герой в ответ только плечами пожал.
   - Можешь называть меня, как тебе угодно, меня это нимало не трогает.
   - Грязный ублюдок!
  Тот даже ухом не повел.
   - Отродье дарга! Сын подзаборной шлюхи! Да твоя мать просто выбросила тебя, едва увидев, какого урода произвела на свет!..
  "Неплохо у него получается, - с невольным уважением подумал Дельтериан. Он знал, что Хильден ругается, и, наверное, поливает его грязью, но большинство из этих слов были ему попросту незнакомы, и он слушал их, как некую абракадабру, бессмысленный набор звуков, про себя смеясь - выдумали же и такие! - Ишь, как побагровел... Прямо светится! - и, выслушав еще один поток отборной брани, он вежливо поинтересовался: - Ты закончил? Я еще хотел бы успеть сегодня прочитать тот параграф про ядовитые растения...
   - К чертям книги! - проревел Хильден, окончательно выйдя из себя и схватив его за грудки, - Я с тобой разберусь - сегодня! Сейчас!
   - Ну что ж, тогда разбирайся, - Дельтериан по-прежнему держался подчеркнуто спокойно, а вид у него был такой, словно он пытался избавиться от какого-то надоедливого сучка, зацепившегося за одежду, - Только, надеюсь, это не займет много времени. У меня есть кое-какие планы на вечер, и я...
   - Слушай меня, ты! - Хильден приблизил свое лицо почти к самому его клюву, и тот невольно поморщился, - Ты, похоже, совсем тупой, если не знаешь, с кем связался! Мой отец - король Золотых гор, деревенщина ты неотесанная, и, стоит мне ему слово сказать, как от тебя мокрого места не останется, так что советую прислушаться!
   - Я прекрасно знаю, кто твой отец, даже более того, - теперь в голосе Дельтериана наконец-то проскользнула искра гнева, - Но меня это совершенно не беспокоит.
   - А должно бы! - когтистый палец Хильдена ткнулся ему в грудь, - Иначе ты закончишь так же, как все те глупцы, что осмелились встать на его пути!
   - И которых он убил - заклятьем в спину или кинжалом под ребро, - начиная вскипать, прорычал Дельтериан, - Если бы твой отец хотя бы раз вступил в честный поединок, он бы уже сидел на эльтерронском троне!
   - Мой отец способен кого угодно одолеть, хоть магией, хоть мечом! - заорал в ответ Хильден, - Иначе бы он бы не удержался у власти так долго! Даже его великий брат, - он произнес это слово с огромным презрением, - лучезарный Кваргон, не смог пробыть у власти хотя бы половину того времени, что сидит на троне мой отец!
   - Твой отец - предатель, - перья на загривке Дельтериана встали дыбом, - И умеет он лишь бить в спину. Да и ты такой же!
   - Неужели? - рыжие глаза сощурились, - Тогда я очень удивлен, что ты все еще жив. Почему бы мне тогда просто не воткнуть тебе кинжал между лопаток?
   - Сказать тебе честно? Ума не приложу.
   - Было бы, что прикладывать! - Хильден злобно встряхнул его - вернее, попытался, потому что Дельтериан стоял твердо, - Но я объясню тебе: ты еще жив только потому, что, убив тебя в спину, я бы доказал свою слабость - чего я не намерен допустить ни в коем случае! А я не слабак и не трус, поэтому и предлагаю тебе решить все по-честному, чтобы навсегда покончить с этим спором. Ты меня терпеть не можешь, да и я испытываю к тебе далеко не самые теплые чувства, так что давай уж разберемся со всем этим раз и навсегда!
   - И каким же образом? - Дельтериан демонстративно зевнул, - Признаться, я уже устал от наших драк. И вовсе не хочу проводить еще один поединок.
   - Нет. Это будет не драка, - Хильден прищурился, - Это будет кое-что поинтереснее. Слыхал о такой штуке, как "свободное падение"?
  Дельтериан молча покачал головой.
   - Так я и думал. Ну что ж, тогда слушай. Сегодня, на закате, мы с тобой поднимемся на вершину Хрустального Потока, после чего одновременно бросимся вниз, вместе с водопадом. Кто первый раскроет крылья - побежден.
  Наш герой невольно содрогнулся. Те пять утесов... Да он же разобьет о них голову! Но Хильден не отрывал взгляда от его лица, и он, стараясь говорить спокойно, спросил.
   - И после этого ты от меня отстанешь?
   - Если, конечно, ты останешься в живых, то - да, - с явным удовольствием заметил Хильден.
   - Очень интересно. Ну что ж, я согласен. На закате.
   - На закате, - кивнул тот и отступил в сторонку, а Дельтериан, делая вид, что этого разговора и не было, зашагал к себе в комнату. Халлариэль он, естественно, ни слова не сказал, хотя ему и было неприятно что-либо от нее скрывать, но он также понимал, что, узнай она об этом, и упреки потекут рекой, так что в конце концов она либо отговорит его, либо скажет Архимагу, и тогда уж точно Хильден ему прохода не даст. И вечером, когда он, сославшись на головную боль, пораньше лег в постель, а Халлариэль, не желая ему мешать, тоже приготовилась ко сну и вскоре мирно засопела, Дельтериан, стараясь не шуметь, осторожно вылез через окно, и, раскрыв крылья, полетел к водопаду. Тот шумел, мерно и величаво, точно напевая какую-то древнюю песню, и от него на целую милю дышало холодной свежестью, пробиравшей до самых костей. Хильден уже ждал его на вершине, и его лицо было крайне спокойно. Сухо ему кивнув, Дельтериан опустился рядом, с трудом не поскользнувшись на мокром валуне.
   - Готов? - спросил рыжий грифон.
   - Готов, - кивнул его белоснежный соперник.
   - Тогда на счет "три". Раз... два...
   - ТРИ! - одновременно выкрикнули оба, и, прижав крылья к бокам, высоко подпрыгнули вверх, на мгновение застыв в воздухе, но тут же начав отвесно падать вниз. Воздух, словно возмутившись из глупостью, отвесил Дельтериану полновесную оплеуху, и из глаз его брызнули слезы, но все же он заглушил голос инстинкта, призывающий раскрыть крылья, и продолжал отвесно падать вниз. Хильден летел рядом с ним, и его глаза сверкали, а все тело вытянулось стрелой, пронзая затянутый туманом воздух. Река бешено шумела, и брызги летели во все стороны, уже успев до последнего перышка вымочить двоих грифонов, но они все падали... падали... падали... Казалось, это длится вечность. Дельтериан совершенно утратил представление о том, где он находится и какую часть водопада они уже миновали, а ведь в любой момент из дымки тумана впереди могли показаться черные когти скал, и тогда он наверняка бы разбил себе голову или сломал крыло! Судя по напряженному лицу Хильдена, тот пребывал в сходном неведении, и оба грифона, положившись лишь на прихоть судьбы, продолжали падать вниз, хотя, чем дольше они не раскрывали крылья, тем ближе была вероятность того, что они все же погибнут. Дельтериан напрягся, все его мышцы были натянуты, как струны арфы. Как бы то ни было, он не хотел умирать... Не так. И не сейчас. А, представив, как его тело разобьется о скалы и останется лежать там, в тумане, как его потом вытащат - переломанного, с окровавленным лицом и покрытого гнилостной слизью, Дельтериан и вовсе едва не взвыл от отвращения, на мгновение даже прикрыв глаза, чтобы не видеть этой страшной картины... И вот это-то едва не погубило его. Неожиданно рядом с ним воздух словно взорвался, и, поняв, что Хильден не выдержал, он уже хотел торжествующе закричать, но тут его в спину мощно ударили когтистые лапы, и молодой грифон, окончательно потеряв ориентацию, закувыркался в воздухе. Небо, вода, камни - все это слилось в единую карусель, мелькавшую перед его глазами с ужасающей скоростью, и Дельтериан, беспорядочно хлопая крыльями, летел все дальше вниз, пока не сумел зацепиться за какой-то шальной порыв ветра, и буквально вырвал себя из этого страшного полета... но тут, словно охотящаяся змея, вырвался из белого тумана угольно-черный мокрый утес, и Дельтериан не успел отпрянуть - со всего размаху ударился задней лапой о камень. Тут же раздался жуткий влажный треск, и грифон взвыл диким голосом, а его лапа безвольно повисла, сломанная сразу в двух местах. От боли он едва не потерял сознание, но все же сумел вырваться из ледяных объятий водопада. Хильден летел прямо над ним, и, едва увидев его, Дельтериан почувствовал, что в голове у него помутилось от боли и ярости. Крылья были мокрыми, и каждую кость ломило от холода, но он все равно выгнул их и рванулся вверх, стремясь во что бы то ни стало схватить ненавистного противника. Хильден заметил его лишь в самый последний момент...
   - Предатель! - взревел Дельтериан и, подобно тарану, врезался в него, метя когтями в горло. Однако застывшие от холода лапы плохо его слушались, пальцы скрючились погнувшимися граблями, и он лишь зацепился за тунику Хильдена - правда, тут же порвал ее от горла до груди и прочертив по телу глубокие кровавые полосы. Тот взвыл и оттолкнул его от себя, но Дельтериан держался крепко, и два грифона сцепились вместе, терзая и колотя друг друга, причем Хильден явно был в выигрыше - у него было на одну лапу больше. Но Дельтериан брал яростью, и они пинали, кусали и царапали друг друга, как целый мешок озверевших диких котов. При этом они то пикировали вниз, то зависали в воздухе, а то и начинали вычерчивать там такие фигуры высшего пилотажа, что скорее были похожи не на смертельных врагов, а на искусных танцоров, исполняющих какой-то завораживающе красивый и в то же время немыслимо опасный танец. Хильден вцепился в крыло Дельтериана, выдирая из него перья, в то время, как он, рыча от ярости, запустил когти ему в шею, а его оставшаяся целой задняя лапа что есть силы драла противника по животу, несмотря на все его попытки защититься. И, наверное, в конце концов он бы порвал его на куски, но тут их обоих накрыла целая волна мощнейшей энергии, которая, просто говоря, отодрала их друг от друга (правда, оставив в клюве Хильдена огромное перо цвета платины из крыла Дельтериана) и не очень-то мягко опустила на землю. Едва коснувшись камня, Дельтериан огляделся по сторонам, пытаясь понять, куда его затащило, но тут, на соседнем утесе, он увидел Хильдена, и глаза его потемнели от гнева. Ничего уже не соображая, он попытался вскочить на лапы, в ярости своей позабыв о сломанных костях... и тут же свалился наземь, крича от боли. Что горячее и липкое пропитало его рубашку... он не сразу понял, что это кровь, а потом, вместе с осознанием, его разум накрыла темная давящая темнота.
  Когда он очнулся, то сперва просто лежал неподвижно, прислушиваясь к тому, что творилось вокруг. Правда, многого не узнал. Было тихо, и его чуткие уши могли уловить лишь ровное, мерное дыхание да негромкий каменный перестук, словно бы кто-то установил в комнате гигантские песочные часы. Странно... Приоткрыв глаза, Дельтериан попытался прояснить зрение, хотя удалось не сразу - перед глазами словно туман плавал, и очень долго он не мог ничего в нем различить, но потом из хаоса цветных пятен постепенно вырисовались балки потолка. Некоторое время Дельтериан лежал неподвижно, разглядывая этот до мелочей ему знакомый древесный рисунок, в подробностях им изученный за почти три года обучения у Архимага. Судя по всему, стояла уже глубокая ночь, но для грифонов не было особой разницы, какое сейчас время суток - их глаза, сочетавшие остроту зрения орла и способность видеть в темноте, присущую львам, были одинаково хороши и в темноте, и на свету, однако Дельтериану понадобилось еще несколько мгновений, чтобы окончательно прийти в себя. Все тело болело, задняя лапа не чувствовалась вовсе, а с крыла словно содрали порядочный лоскут кожи и облили все кислотой. Тут раздался глубокий вздох со стороны, и, повернув голову, он увидел Архимага, что сидел рядом, перекатывая в лапах разноцветные четки, сделанные из различных пород камня. Щелк! - и черная в белую крапинку бусина стукнулась о соседнюю красновато-коричневую, а Архимаг воззрился на Дельтериана своими ясными серыми глазами. В них не было упрека или разочарования - только усталость, смешанная с тяжелой, точно скальные валуны, печалью.
   - Простите... - прошептал Дельтериан, морщась от боли и раскаяния, - Я... не хотел. Я сорвался... - он вздохнул, - Я не должен был так поступать.
   - Да, не должен был, - согласно кивнул Архимаг, еще раз щелкнув четками, и в его голосе опять же не сквозило и намека на гнев, - Но ты, судя по всему, просто устал держать себя в лапах. Что ж, понимаю. Ты молод, Дельтериан, молод и горяч, а я и так был удивлен, насколько успешно ты сдерживал себя все это время. Поэтому я не виню тебя. Но, боюсь, что терпение Хильдена подошло к концу, - он покачал головой, - Тебе нужно бежать, Дельтериан, и как можно скорее. Ты должен, хотя бы на время, где-нибудь укрыться, пока не стихнет эта буря, иначе... иначе я не уверен, что ты доживешь хотя бы до следующего заката.
  Тут раздался жалобный всхлип, и, оглянувшись, Дельтериан увидел, что, помимо их двоих, в комнате находится и Халлариэль. Голубые глаза грифоницы покраснели от слез, и она тискала в лапках кружевной платок, пытаясь унять душившие ее рыдания.
   - Как... как ты мог? - наконец выдавила она, - Ты же едва не погиб!
   - Сейчас нет времени обсуждать то, что было, милая, - Архимаг убрал четки и встал, - Сейчас тебе, сын мой, нужно торопиться.
   - Потому что он придет за мной?
   - Скорее всего. Ты можешь встать?
  Поморщившись, Дельтериан попытался хотя бы сесть на кровати. Голова его закружилась от боли, и он кое-как удержал равновесие, чувствуя, что сломанная лапа сейчас попросту развалится на куски. Кажется, перелом был весьма серьезным, но, по крайней мере, осколки костей больше из лапы не торчали, да и сама она выглядела почти как здоровая... почти. Он даже смог наступить на нее, но едва не упал при этом, и Архимаг, почему-то помрачнев, протянул ему посох.
   - Вот... держи. Тебе он нужнее, чем мне.
   - Ваш... ваш? - Дельтериан в неверии принял гладкий, отполированный хозяйской лапой, витой деревянный посох, увенчанный фигурой золотистого орла с глазами, вырезанными из двух прозрачных желтых топазов, - Но... ваша светлость... я не могу принять такой дар.
   - Беги, - покачал головой старый грифон, словно не слыша его возражений, - Беги, Дельтериан... пока еще не поздно. Я не могу сдерживать его вечно, - и он поморщился, как от боли, - Иначе все мы обрече... - но тут он застонал, и, обхватив голову лапами, рухнул на колени, - Я... не... могу... его... сдерживать... Он слишком, слишком силен... Беги! - и в тот же миг, озарив всю комнату вспышкой яркого зеленого света, посреди нее появилась узкая, точно щель, межпространственная дверь. Дельтериан кинулся было к окну, готовясь, если что, выпрыгнуть из него, но не успел.
   - Уже уходишь?
  Резкий, каркающий голос Мельдора прозвучал в наступившей тишине, точно удар набата, и Дельтериан замер, изо всех сил вцепившись в данный ему посох и чувствуя, как кровь медленно превращается в лед. Он помнил этот голос... Даже слишком хорошо помнил. А вслед за королем из двери показался мрачно ухмыляющийся Хильден и еще два грифона - судя по всему, личных телохранителя Мельдора. Архимаг встретил их тяжелым, как слиток свинца, взглядом, а Халлариэль в страхе попятилась назад, зажимая лапкой клюв, чтобы не закричать в голос. И только Дельтериан не сдвинулся с места. Он просто физически чувствовал, как ему в спину, между лопаток, уперся холодный, жесткий взгляд, и он знал, кому он принадлежит, но все равно не оборачивался. Вряд ли он сейчас хоть пальцем мог пошевелить...
   - Хм, - Мельдор скривился, разглядывая его спину, - Что ж, весьма... мило с твоей стороны так приветствовать своего короля, Арвал.
   - Ты мне не король, - глухо, но с все возрастающей ненавистью прорычал наш герой, а тонкая бровь Мельдора изогнулась.
   - Вот как? И кто же я тогда, по-твоему?
   - Предатель, - Дельтериан, чувствуя, что сейчас задрожит, говорил, почти не раскрывая клюва, но оттого не менее яростно, - Убийца! Тот, кто погубил моих родителей! Тот, кто отнял у меня принадлежащее мне по праву! Вот ты кто, Мельдор! - и, резко обернувшись, он словно огненным бичом прожег его своим взглядом, а рыжие глаза короля изумленно расширились.
   - Ты... ты... не может быть, ты же умер!
   - Я жив, - Дельтериан покачал головой, - И я здесь, Мельдор. Я - Дельтериан, сын Кваргона и Наринды, что отдали свои жизни, дабы спасти мою! - и, сорвав с правой лапы перчатку, он поднял ее над головой, ладонью к собравшимся, а Золотая Метка вспыхнула ярким пламенем в полумраке комнаты, - И потому для меня ты - не король, дядя! - последнее слово он выплюнул, точно оскорбление, и король, сощурившись, вцепился в свой собственный, вырезанный из черного дерева посох.
   - Щенок... - прорычал он, - Зря, значит, я не прикончил Наринду сам, доверился этим олухам - и вот что вышло! Ну что ж, я исправлю ошибку! - и резким, каким-то змеистым движением он сделал выпад, а Дельтериана отшвырнуло прочь, едва не приложив о стену, но он успел перевернуться и приземлиться на четвереньки, пропоров в каменном полу несколько глубоких царапин и едва не взвыв от боли в еще не зажившей лапе. Даже не вставая и не говоря ни слова, он атаковал дядю в ответ, но тот, более опытный в искусстве волшебства, успел заблокировать удар, хотя его мощь и заставила его сделать шаг назад, с трудом сохраняя равновесие.
   - Неплохо, племянничек, - прошипел он, - Но можно и лучше! - после чего он сделал какое-то замысловатое движение, и огромная кислотная змея, зашипев, бросилась на нашего героя, норовя испепелить его своим едким дыханием, но он, как и три года назад, успел создать вокруг себя щит, так что заклинание попросту обтекло его, хотя, лишь почувствовав, каких усилий ему стоит хотя бы поддерживать защиту, он понял, на кого нарвался. Маг пятого уровня. Пятого! С таким противником ему пока что не справиться... И, как ни горько ему было это признавать, этот бой закончится в пользу Мельдора, даже если он выложится полностью и без сил рухнет на пол. Надо было что-то делать, и срочно, пока его не зажарили живьем, так что он решил использовать хитрость. Дождавшись очередной атаки, он сделал ложный выпад посохом и проворно отскочил в сторону, оказавшись прямо напротив окна. Еще один прыжок - и он бы вырвался на свободу, но Мельдор разгадал его замысел, и, неожиданно для всех, он бросился на оцепеневшую от страха Халлариэль и схватил ее за горло, глядя на исказившееся от боли лицо Дельтериана.
   - Надумаешь сбежать - и, клянусь, я ее придушу!
   - Не смей! Она тут ни при чем!
   - Отчего же, очень даже при том! Готов поспорить на что угодно, она знала, кто ты есть на самом деле, но даже не подумала сообщить мне об этом, не правда ли, моя дорогая? - он чуть сильнее вонзил свои острые когти в шею грифоницы, но та закричала вовсе не от боли.
   - Беги, Дельтериан! Беги! - и тут крик, споткнувшись, сменился хрипом, потому что Мельдор сжал на ее горле свои пальцы, а она слабо задергалась в его хватке, едва не теряя сознание.
   - Отпусти ее, - уже тише попросил Дельтериан, - Отпусти ее, Мельдор.
   - Тогда бросай посох, - тот смотрел на него, не мигая, и Дельтериан почти непроизвольно разжал лапу. Резкий удар твердого дерева о камни пола прозвучал, точно похоронный звон.
   - Ну вот, так уже лучше, - вкрадчиво прошептал Мельдор, хотя его когти по-прежнему сжимали горло Халлариэль, - А теперь отойди от окна.
  Дельтериан молча сделал шаг в сторону. Темно-рыжие глаза короля горели огнем нетерпения и плохо скрываемого удовольствия.
   - Очень хорошо. Видно, ты такой же благородный, как и твой отец... Ну что ж, получай свою голубку! - и он резко толкнул к нему Халлариэль, что упала прямо на лапы к Дельтериану, - Наконец-то я избавлюсь от вас обоих! - и он взмахнул своим посохом, с которого, подобно спущенной с рукавицы ловчей птице, сорвалась черно-багровая молния и рванулась по направлению к замершим от ужаса друзьям. Они бы не успели уклониться, даже если бы очень захотели... Но тут перед их глазами мелькнула короткая серебряная вспышка, на мгновение, на одно короткое мгновение Дельтериан успел увидеть широко распахнутые серые глаза... в следующее мгновение на пол рухнуло тело Архимага. Халлариэль закричала от ужаса, да и сам Дельтериан застыл на месте, не в силах поверить, что его учитель, что его защитник, что Верховный Маг Золотых гор... что он...
   - Не-е-ет! - закричал он, - Нет! - и, бессвязно взревев, он скрестил лапы перед собой, а Браслет Огня вспыхнул ярким золотым пламенем. В тот же миг Мельдора, Хильдена и их охранников захлестнула волна невозможного света, и король зарычал, прикрывая глаза лапой, но все же ничего не мог поделать с этим яростным сиянием, и, когда оно все же угасло, то обнаружилось, что Дельтериан и Халлариэль исчезли, как и не было их. Стражники тут же бросились вперед, но Мельдор остановил их.
   - Остыньте, олухи, - безнадежно махнул он лапой, - Вы их сейчас днем с огнем не отыщете, если только они сами не решат выйти вам сдаться, в чем лично я очень сомневаюсь. Хитер, ублюдок! Этого я предусмотреть не мог, - он поморщился, словно надкусив невозможно кислое яблоко.
   - Может, тогда стоит оставить здесь охрану? - спросил Хильден, - Наверняка они вернутся сюда!
   - Наверняка. Но кого ты предлагаешь оставить? Этих? - он кивнул на стражу, - Дельтериан их одной лапой по стене размажет. Меня? У меня есть более важные дела, чем ловить этого зарвавшегося выродка, к тому же, он вряд ли покажется здесь, если обнаружит мое присутствие. Или, может быть, тебя?
   - Я смогу с ним справиться! - прорычал Хильден, задетый явным пренебрежением в голосе отца.
   - Неужели? - рыжие глаза короля сощурились, - За три года разобраться с ним не сумел, а тут вот сразу и одолеешь? - и он покачал головой, - Не стоит недооценивать противника, сын мой, иначе плохо кончишь, - и он повернулся к межпространственной двери, - Мы еще успеем со всем этим разобраться. Времени у нас предостаточно.
   - И как? - спросил Хильден, - С каждым днем он будет становиться сильнее! И в конце концов...
   - Мы тоже, - усмехнулся Мельдор, неприятно дернув уголком рта, - И мы сумеем встретить его, как полагается. Теперь он один, некому его наставлять, и все то, что ты можешь узнать от меня, ему придется постигать своим умом. А это не так-то просто. И куда опаснее.
   - А если он сбежит?
   - Не волнуйся. Если он хоть немного похож на своего отца, то он не сбежит. В этом-то и заключается слабость таких, как Кваргон или Дельтериан: они слишком благородны. И потому их действия очень легко предугадать. Придет время - и он сам найдет нас, по своей воле. И когда он это сделает...
   - Мы будем готовы, - ухмыльнулся Хильден.
   - Вот именно. А теперь пошли. Больше нам здесь делать нечего, - и он первым ступил в разрыв между пространством, мгновенно исчезнув из виду. За ним отправилась их молчаливая охрана, а уж за ними направился Хильден, на прощание оглянувшийся на тело Архимага и, злорадно ухмыльнувшись, он плюнул прямо на белоснежную тунику своего учителя, после чего исчез в тут же растворившейся двери... и она едва успела рассыпаться снопом крошечных звездочек, как мощный язык пламени взорвался на том месте, где она только что была, а Дельтериан, что словно соткался из воздуха, с ревом бросился туда, терзая горячий, оплавленный камень своими кривыми когтями с такой яростью, что только искры летели. И, наверное, он бы продрал пол насквозь, но тут что-то тяжелое ударило его по голове, и, потеряв сознание, он вытянулся на камнях. И когда он открыл глаза, то обнаружил, что лежит, а его голова покоится на коленях Халлариэль, в чьих голубых глазах дрожали огромные слезы.
   - Прости, - всхлипнула она.
   - Нет, это ты прости, - прошептал он и, поморщившись, потрогал затылок - там лежала холодная мокрая тряпочка, но и сквозь нее прощупывалась порядочная шишка, - Не знаю, что на меня нашло... - и, приподнявшись, он огляделся по сторонам. Кажется, скоро утро... Небо над восточным краем небосклона уже мягко светилось нежной позолотой нового дня, и в его сиянии Дельтериан ясно разглядел Архимага, что лежал, прислонившись к стене, и его бледные веки были закрыты, а лицо окостенело. Рядом с ним лежал Космач, положивший голову на лапы и неподвижно смотревший куда-то вдаль. Когда Дельтериан, пошатываясь, приблизился к нему, то дарг поднял на него полные боли и тоски глаза, словно не понимая, что за ужасное волшебство постигло его любимого хозяина, и почему он лежит так неподвижно, не дыша, а от его тела пахнет лишь холодом и смертью... Глухо застонав, Дельтериан рухнул рядом с ним на колени, крепко сжав его сухую ладонь, и слезы, безудержные слезы потекли по его щекам, пятная белоснежную тунику. Халлариэль тихо опустилась рядом с ним - она уже выплакала все, что могла, и они оба сидели неподвижно, провожая своего учителя в последний путь. Космач, тихо подвывая, тыкался им в лапы, и они обнимали его колючую шею, делясь с ним своим горем... но тут лапа Дельтериан нащупала что-то твердое, пришитое к коже его ошейника, и дарг с готовностью поднял голову, показывая, что в гуще его шерсти прячется небольшой хрустальный шарик, светящийся слабым серебристым светом. Аккуратно сняв его с ошейника, Дельтериан недоуменно присмотрелся к находке... и у него перехватило дыхание.
   - Халлариэль, - тихо позвал он, - Смотри! Тут написано: "Моему королю". Да это же послание!
   - От его светлости? - она так и вцепилась в его плечо, - А вдруг это ловушка? Вдруг его оставил Мельдор?
   - Никто, кроме меня, тебя и Архимага, не мог прикоснуться к Космачу и позволить ему носить что-то на своем ошейнике, - покачал головой Дельтериан, - К тому же, если бы Космач был здесь, то он наверняка атаковал бы Мельдора, а он жив, значит, он этого не сделал. Нет, я уверен - это от Архимага!
   - Так чего же ты ждешь? Открывай его!
   - Хорошо, - прошептал Дельтериан и крепко сжал хрустальный шарик в ладони, отчего тот ярко вспыхнул, и над ним тут же начала собираться полупрозрачная дымка, постепенно принявшая очертания старого седого грифона. Дельтериан и Халлариэль смотрели на него, затаив дыхание, а призрак Архимага посмотрел на них печально и устало, промолвив:
   - Дельтериан, если ты сейчас видишь меня, значит, случилось то, чего я опасался, и Мельдор все же уничтожил меня, но ты успел бежать. Ну что ж, на это я и надеялся, а то, что случилось, то случилось. Моя почти прожитая и, по сути, мало кому нужная жизнь, стоит не так уж и много, но все же хотелось тебе дать напоследок несколько советов, которые наверняка пригодятся тебе в будущем. Во-первых, ты должен научиться держать себя в лапах. В следующий раз меня рядом уже не будет, а у тебя, видно, привычка постоянно нарываться на неприятности, так что, мой мальчик, придется тебе научиться сдерживать свой нрав, и, когда ты станешь королем - заметь, я сказал когда, а не если! - это качество тебе очень понадобится. Во-вторых, береги Халлариэль. Теперь, когда меня нет, ей некуда идти, и вряд ли Мельдор обрадуется, увидев ее на своем пороге, так что, Дельтериан, придется тебе самому о ней позаботиться. И, третье и самое важное: обломок Талисмана. Да, я знаю, где находится вторая половина. Давным-давно, когда Талисман был расколот, вторую его половину Керр бросил в жерло вулкана под названием Адская Бездна, что находится к северо-западу отсюда, в стране свирепых серых драконов, но, много позже, кусок застывшей лавы, в котором был заключен обломок Талисмана, был обнаружен во время строительства Алагандора - столицы королевства драконов, и с тех пор эта половина находится в королевском дворце Огненных гор. К сожалению, большего я не знаю, поэтому, перед тем, как отправляться во дворец, отыщи в городе моего старого друга, дракона по имени Эндимион... он тебе поможет... - тут тень поморщилась, словно от боли, - Мое время заканчивается, Дельтериан... Сын мой, мой король... Я так и не смог сделать этого при жизни, так сделаю хотя бы в смерти, - и тут он, к полному смущению Дельтериана, встал на одно колено, опустив седую голову, - Долгих и счастливых тебе лет правления, Дельтериан, сын Кваргона, король Золотых гор! И да благословится оно Великими Духами! - после чего Архимаг исчез, растаяв облачком серебристого тумана, а Дельтериан молча склонил голову. И хоть ему и казалось, что в его теле не осталось больше ни слезинки, одна все же показалась в уголке его глаза и медленно, от перышка к перышку, скатилась вниз...
  Своего учителя они похоронили на рассвете, когда солнце только-только показалось из-за горных вершин. Конечно, похороны были не столь пышные, каких заслуживал Верховный Маг, и проводить его в последний путь собрались не толпы народа, но все же слезы тех двоих, что стояли там, были искренни, а их горе - неизмеримо велико. И когда тело старого грифона, по обычаю их племени, было сожжено, а пепел - развеян по ветру, Дельтериан и Халлариэль еще долго стояли неподвижно, глядя вслед серебристой пыли, что медленно летела по воздуху, и казалось, что она никогда не опустится наземь... Космач тихо поскуливал, стоя рядом, и Дельтериан, дружески потрепав его по шее, спросил:
   - Ну что... идем?
   - Идем, - вздохнула Халлариэль. Им не потребовалось много времени на сборы - Дельтериан лишь забрал свой старый плащ, Халлариэль подвесила к поясу небольшую сумочку, в которую положила портрет родителей, после чего они собрали кое-что из провизии и, плотно прикрыв за собой дверь, покинули опустевшее без Архимага жилище, и каждый мысленно пообещал себе, что, разобравшись со всеми нынешними проблемами, они вернутся сюда, хотя бы для того, чтобы еще раз почтить память своего павшего наставника. Космач встретил их тревожным поскуливанием, и, неуклюже опустившись рядом с ним на корточки - лапа все еще болела, Дельтериан почесал его за ухом.
   - Да, старик, - пробормотал он, поглаживая спутанную бурую шерсть, - Вот такие у нас дела... Ты уж прости, что так получилось. Мы не хотели, честно. А вот теперь оставили тебя одного, без хозяина... И с собой мы тебя тоже взять не можем. Хотя... Точно! Фелиная!
   - Та самая, что воспитала тебя? - спросила Халлариэль.
   - Да, - глаза Дельтериана потеплели, - Та, что заменила мне мать и семью. Та, что спасла меня от смерти. Моя воспитательница, моя первая учительница, - и он вздохнул, - Давно же я ее не видел... Возможно, она согласится позаботиться о тебе, Космач... ну, и ты о ней позаботишься, конечно, - он с усмешкой потрепал колючую голову дарга, - Кто бы сомневался! - и, подхватив тяжелого зверя под передние лапы, он, морщась от ноющей боли в сломанной кости, высоко подпрыгнул и с трудом поднялся на крыло. Космач слабо скулил, но не пытался вырываться, за что молодой грифон был ему страшно благодарен - он и так с трудом удерживался в воздухе, таща своего "пассажира". Халлариэль предложила нести его вместе, но Дельтериан тут же отказался - грифоница и так несла все их пожитки, не хватало еще и дарга на нее навешивать! Конечно, с таким грузом полет был не из быстрых, а они были не в том положении, чтобы так легкомысленно тратить время, но все же Дельтериан упрямо тащился вперед, крепко сжав челюсти и надеясь, что он не свалится наземь до того, как они доберутся до пещеры Фелинаи. За весь день они не сделали ни единой передышки, и к конце его нашему герою начало казаться, что его крылья сейчас отвалятся, а он все равно, даже сквозь силу взмахивал ими, тихо воя от дикой боли, пронзающей все тело с каждым ударом сердца. Солнце уже скрылось за скалистыми отрогами, погрузив долины в густой полумрак, грозящий вот-вот вылиться в настоящую ночь и заморозить и без того не теплые горные ветра, так что не передать радости, с которой Дельтериан наконец заметил впереди знакомые скалы и устье старой пещеры, темным пятном выделявшееся на сером фоне. Памятуя о поставленных вокруг заклятиях-обнаружителях, он заранее предупредил о них подругу, и, сосредоточившись, мысленно произнес ключ: "Живешь только раз - так живи не впустую" - одну из любимых поговорок своей учительницы. Не сделай он этого - и рисковал повиснуть в воздухе, точно рыба в сети, а так он лишь почувствовал слабую вибрацию магии, когда миновал зачарованный щит, и они с Халлариэль мягко опустились на порог пещеры.
   - Тетя Фелиная? - осторожно позвал он, зная, что, не узнай она его - и ему вряд ли кто-то позавидует, - Тетя Фелиная!
   - Кто здесь? - раздался резкий, как карканье ворона, голос, и из темноты показалась старая грифоница. Слабое сияние звезд бледно отразилось на ее серебристых перьях, бросив тени на лицо, и Дельтериан невольно охнул. Нет, его учительница почти не изменилась за эти годы... вот только держалась она неестественно прямо, а когда он посмотрел ей в глаза, то внутренне содрогнулся, ибо не прежние синие озера встретили его взгляд, а неподвижные перламутровые бельма, словно выточенные из белого мрамора. Старая волшебница ослепла...
   - Тетя, - осторожно, почти жалобно позвал Дельтериан, самому себе до боли в груди напомнив себя, маленького, когда он просыпался ночью, разбуженный очередным кошмаром. Острые седые уши дрогнули, и на лице Фелинаи отразилось узнавание.
   - Дельтериан? Дельтериан, это ты?
   - Тетя! - он бросился ей навстречу, как-то забыв, что держит на лапах громадного дарга, и тот обиженно заревел, размахивая лапами, а слепая грифоница с изрядной ловкостью отпрыгнула назад.
   - О Духи!
   - Все хорошо, тетя, - поспешно принялся объяснять Дельтериан, - Он тебя не обидит. Его зовут Космач, и он живет... жил в доме Архимага.
   - Жил?
   - Да, до сегодняшней ночи, - и, глубоко вздохнув, он сказал, - Его светлость Архимаг погиб... вернее, он был убит.
   - Убит? Кем?
   - Тем же подлецом, что убил моих родителей, - свирепо прорычал Дельтериан, после чего добавил уже потише, - И теперь он знает, кто я, тетя. Он видел меня, а я видел его.
   - Ох, - простонала Фелиная, покачнувшись, и, наверное, упала бы, если бы Халлариэль не выскочила вперед и не подхватила ее.
   - Тише, тише, - ласково проворковала она, поддерживая старую грифоницу, - Все хорошо, успокойтесь... Все хорошо.
   - Да, - тяжело дыша, прошептала та, держась за сердце, - Все... хорошо... Мне надо лечь.
   - Конечно, - и Халлариэль осторожно подвела ее к кровати, бережно уложив на подушки, а Фелиная, пошарив лапой, нащупала небольшой пузырек и, открыв его, сделала крошечный глоток. В воздухе тут же запахло сладким, и Дельтериан безошибочно определил настойку гралила - если его не подводила память, при сердечных приступах это было лучшее лекарство. Некоторое время Фелиная просто глубоко дышала, но потом настойка подействовала, и она вздохнула от облегчения.
   - Все... все, мне уже получше.
   - Вам нельзя так нервничать, - Халлариэль с невольной укоризной посмотрела на своего друга и прошипела, - Мог бы и обождать!
   - Ничего, милая, я не такая развалина, какой кажусь, - грифоница слабо улыбнулась и, протянув лапу, дотронулась до ее щеки, - А кто ты такая, дитя? И что ты здесь делаешь? - она повернула голову к Дельтериану, и тот съежился - казалось, слепая чародейка по-прежнему видит его насквозь, - Да еще и с этим шалопаем?
   - Меня зовут Халлариэль, дочь Эльварета, - ответила та, - Я... мы с Дельтерианом учились вместе.
   - С Дельтерианом? - как-то по-особому переспросила Фелиная, и тот кивнул, но, вспомнив, что она не может его видеть, поспешно добавил:
   - Халлариэль все знает обо мне, тетя. Не волнуйтесь, она меня не выдаст.
   - Я и не волнуюсь, - она пожала плечами, - Тем более что теперь, когда об этом знает Мельдор, тайна перестала быть тайной, и в ней исчез всякий смысл. Что ж... теперь события начнут развиваться куда быстрее, и вам, мои дорогие, не оставили права на ошибку. Проиграете битву - проиграете войну. И теперь у вас нет защитников, раз Верховный Маг покинул этот мир... - она быстро утерла лапой набежавшие слезы, и на ее лице отразилась суровая решимость, - Хотя бы ради него - вы не должны проиграть.
   - Мы сделаем все, что в наших силах, - твердо пообещал Дельтериан, - И призовем Мельдора к ответу за все его преступления. Но нам нужна ваша помощь, тетя. Мы хотим попросить вас присмотреть за Космачом... и рассказать, как добраться до Алагандора.
   - До Алагандора? - в голосе Фелинаи послышалось сомнение, - Но зачем вам? Что у вас за дело во владениях Карахаронта?
   - То же, что было и у меня, когда я направлялся к Архимагу - воссоединить Талисман Солнца, - чуть улыбнулся молодой грифон, легко касаясь лапой висевшего на шее обломка, скрытого под одеждой, - Его светлость сказали, что вторая его половина сейчас находится в королевском дворце Алагандора. И мы собираемся проникнуть туда, чтобы достать ее.
   - Ох, ребятки, - старая грифоница только головой покачала, - Ну и задачка у вас! Да я бы лучше согласилась прямиком нырнуть в жерло вулкана, чем залезать во дворец Карахаронта!
   - Ну, у нас-то особого выбора нет, - Халлариэль, улыбнувшись, развела лапками, - И, хотим мы того или не хотим, нам придется туда лезть. Если, конечно, вы нам расскажете, как добраться до города.
   - Хм, - та смешно поморщилась, - Действительно, вам не выбирать... Ну что ж, тогда я сейчас, - и, поднявшись с кровати, она направилась к вделанному в стену стеллажу, передвигаясь удивительно плавно и уверенно, так что, глядя на нее со спины, даже можно было подумать, что она все видит. Проворно пробежавшись пальцами по одной из полок, она с улыбкой вытащила перевязанный веревочкой пергаментный свиток.
   - Ничто так не приучает к порядку, как слепота, - сказала она немного грустно, но по большей части усмехаясь и протянула свиток Дельтериану, чтобы тот его развернул. Едва он это сделал, как его глаза вспыхнули восторгом. Это оказалась карта севера Валладельфии, а карты он всегда не просто любил - обожал, и в любой книге тут же начинал их искать. Но эта превосходила все, что он когда-либо видел. Казалось, что ее создатель рисовал ее прямо в полете, поднявшись на высоту, неподвластную даже драконьим крыльям, потому что на ней, бесстрастно изображенные темно-синими чернилами, развернулась половина Страны Пяти Стихий, во всех своих подробностях. Молодой грифон тут же нашел Золотые горы, занимающие всю северо-восточную часть карты, а там - и Эльтеррон, после чего, отсчитав одиннадцать горных цепей, нашел их долину, и потом его взгляд заскользил на запад...
   - Вот он, Алагандор, - сказал он, ткнув когтем в самое сердце Огненных гор, - Город Вечного Пламени... До него, если верить карте, дней пять-шесть пути.
   - Этой карте верить можно, - сказала Фелиная, - Мне ее подарил один мой очень хороший друг много лет назад, и с тех пор она ни разу меня не подводила. Но ты считаешь путь напрямик, Дельтериан, а я бы не советовала вам идти напролом через границу, которую неустанно патрулируют стражники Огненного королевства. Если уж вам так надо в Алагандор, лучше уж миновать границу на южных пределах гор, где активность драконов не так велика.
   - Ну хорошо, хорошо, - Дельтериан провел пальцем по карте, - Вот, тут есть перевал, на самой границе, а потом, если мы полетим вдоль этой долины... так-так-так... то доберемся до Алагандора примерно за десять дней. Неплохо.
   - А потом еще нам надо разыскать этого... Эндимиона.
   - Эндимиона? - вскинула брови Фелиная, - А зачем вам к нему?
   - А вы что, его знаете?
   - Ну конечно! Мы учились вместе семь лет, как же мне его не знать?
   - Вы учились с... драконом?
   - Да, а что в этом такого? Очень даже неплохой дракон, получше некоторых грифонов. Правда, порой он меня здорово раздражал своими манерами, но, во всяком случае, он всегда умел признать, что неправ, и извиниться за это. Но зачем он вам понадобился?
   - Архимаг посоветовал нам обратиться к нему за помощью, когда мы прибудем в город драконов.
   - О, это он правильно посоветовал. Эндимион, конечно, подданный Карахаронта, но он добр и справедлив. Возможно, он и впрямь вам подсобит.
   - А вы, случайно, не знаете, как его отыскать?
   - Без понятия. Мы не виделись с ним уже лет тридцать, и, честно признаться, я даже не знала, жив ли он, пока вы мне о нем не сказали.
   - Ну, тогда будем действовать по старинке - методом тыка, - усмехнулся Дельтериан, - Понадеемся лишь на то, что он не сожрет и не поджарит нас прежде, чем мы с ним заговорим.
   - Хм, ну что за варварские мысли, Дельтериан, - Фелиная поморщилась, - Драконы, конечно, свирепы, но все же это разумные существа, а не тупые орудия для убийства. Впрочем... может быть, ты и прав. Серые драконы отнюдь не славятся покладистым нравом, а прошло столько времени... хотя, память у них тоже хорошая, так что стоит попытаться. Вот только куда я эту штуку задевала... - она нахмурилась, припоминая, но потом торжествующе щелкнула пальцами и, пройдя к шкафу в дальнем конце пещеры, открыла нижний ящик, пошарилась в нем немного и вытащила оттуда что-то вроде довольно крупной броши, только сделанной не из драгоценного камня, а из оплетенной серебряной оправой гранитно-серой чешуйки. Она улыбнулась, пробежавшись по ней пальцами...
   - Однажды, когда мы оба были еще маленькими, я вытащила Эндимиона из очень скверной переделки, в которую он умудрился попасть, и после того случая он вырвал эту чешуйку из своего плеча - а это, поверьте мне, дорогого стоит! - и отдал ее мне, сказав, что, когда мне понадобится его помощь, он будет рад вернуть этот долг. Правда, мне так и не привелось воспользоваться этим обещанием. Что ж, может быть, вам оно пригодится больше, - и она бросила брошь точно в лапы Халлариэль, - Только не потеряйте ее. Как-никак, память.
   - Ни за что не потеряем, - пообещала грифоница, прикалывая ее к своему платью, - И, когда мы найдем этого Эндимиона, то передадим ему от самый горячий привет.
   - Да уж не забудьте, пожалуйста, - усмехнулась Фелиная, - Когда вы собираетесь отправиться в путь?
   - Наверное, лучше на рассвете, - сказал Дельтериан, - Мы оба устали, а если вылетим утром, то окажемся на границе как раз вечером, в сумерках.
   - Правильно решил, - кивнула Фелиная, - Конечно, драконам нет особой разницы, день сейчас или ночь, но все же, с твоим белым оперением, будет лучше, если тебя прикроет ночная темнота. Иначе никто не обещает, что ты доберешься до Алагандора целым.
   - Значит, решено, - кивнул Дельтериан, после чего от души зевнул, но все же успел спросить, - Так вы позаботитесь о Космаче? Он славный зверь.
   - Да, конечно, - Фелиная улыбнулась и, присев на корточки, поманила его к себе. Космач бросил вопросительный взгляд на Дельтериана, и тот согласно кивнул, после чего дарг осторожно сделал шаг вперед, а его влажный нос ткнулся в лапы Фелинаи. Та ласково почесала его за ухом, и он слабо заурчал, а его куцый хвост неуверенно покачался из стороны в сторону.
   - Хороший, мой хороший, - пробормотала она, и ее лапа скользнула вниз по его шее, - И колючий, - засмеялась она, трогая пальцем острые металлические шипы, гладкие и холодные, как будто выточенные изо льда, - Ты ведь дарг, правда? Я всегда хотела увидеть кого-то из твоего племени... ну, хоть и не увидела, зато встретила, верно? - и она засмеялась, но потом сдвинула брови, - А чем мне его кормить? Я же не ем мяса!
   - Его и не надо кормить, - засмеялся Дельтериан, - Просто отпускайте его время от времени в лес, чтобы он мог искать себе пропитание, и все будет в порядке. А в остальном он не доставит вам никакого беспокойства.
   - Ну что ж, тогда я буду только рада такому другу, - Фелиная потрепала Космача по голове и встала, - Уверена, мы с ним поладим.
   - Вот и хорошо, - кивнул Дельтериан, слегка покачнувшись, и тетя тут же заметила это.
   - Так, все, хватит болтать. Я сейчас соберу вам поесть, - и она проворно направилась к тому углу пещеры, что обычно заменял ей кухню. Тем временем Дельтериан и Халлариэль накрыли на стол, после чего все трое уселись ужинать жареным мясом и тушеными овощами. Двое молодых грифонов ели так, словно прибыли прямо из северных пустошей, расположенных за Стеной, окружающей Валладельфию, и в мгновение ока замолотили все, что было им предложено, после чего, не найдя в себе силы даже раздеться, завалились спать, причем Дельтериан, естественно, лег спать на полу, уступив место на кровати Халлариэль. Та сперва отказывалась, не желая доставлять неудобства, но Дельтериан уперся не хуже барана, и в конце концов просто молча завернулся в плащ и в крылья, спасаясь от ночной прохлады, повернулся на бок и, спустя несколько мгновений уже заснул, а Фелиная, усмехнувшись, заметила:
   - С ним бесполезно спорить, моя дорогая. Дельтериан невероятно упрям, и если уж он что-то решил, то его чрезвычайно трудно переубедить.
   - Да я знаю, но иногда его упрямство становится попросту глупым! - фыркнула Халлариэль.
   - Таковы все мужчины, милая, - засмеялась Фелиная, - Они всегда так уверены в своей правоте, что не замечают ничего вокруг, но знаешь, в чем их давняя слабость?
   - В чем?
   - Они вечно недооценивают женщин, - широко улыбнулась та, и молодая грифоница, фыркнув, прикрыла клюв лапкой, чтобы не расхохотаться во все горло и не разбудить своего друга. После этого разговор как-то не завязывался - стоило Халлариэль открыть клюв, как ее начинало трясти от смеха, и она молча валилась обратно на подушки, так что в конце концов она просто чихнула на это, и закрыла глаза. Хватит уже, а то она вовсе не заснет... И наутро она вскочила даже раньше Дельтериана, а когда он все же соизволил открыть глаза, то на столе уже стоял завтрак, и Космач умильно сидел рядом и колотил по полу коротким хвостом, ожидая подачки.
   - Наконец-то ты проснулся, - весело сказала ему Фелиная, - Раньше ты не позволял себе так залеживаться! Кстати, как твоя лапа?
   - Наверное, я вчера просто очень устал, - пожал он плечами, - Что до лапы... да никак. Опираться на нее я, во всяком случае, могу, и на том спасибо, - после чего он поднялся, отряхнул плащ и с интересом спросил, - А что на завтрак?
   - Сперва мы хотели приготовить тебя, потому что не знали, на что ты еще годишься, кроме как спать, - весело ответила та, - но потом решили, что тобой, пожалуй, отравиться можно, поэтому на завтрак у нас лепешки, фрукты и яблочный шербет. Надеюсь, ты не против?
   - Нисколько, - он облизнулся, и все трое тут же сели за стол. Космач сперва еще на что-то надеялся, но потом, принюхавшись и разобрав, что же они там жуют, дарг сокрушенно фыркнул и, о чем-то ворча, вышел из пещеры. Он вернулся нескоро, когда грифоны уже давно позавтракали и собирались в дорогу, причем живот его раскачивался, а на морде было довольное выражение - и пятна крови, конечно. Усевшись у входа, он начал вылизываться, звеня шипами, а тем временем Халлариэль с Дельтерианом наконец уложили вещевые мешки и приготовились к полету.
   - Кстати, мальчик мой, - заметила Фелиная, и на ее лице отразилось любопытство, - У тебя, как я вижу... м-м, вернее, как я слышу, появился посох?
   - Да... мне его отдал Архимаг незадолго до своей смерти, - и, чувствуя невысказанную просьбу наставницы, он протянул посох ей. Та приняла его настолько бережно, что казалось - он был хрустальным. Пальцы ее легко пробежались по искусной гравировке, по старинной рунной вязи, покрывающей древнее черное дерево, пока не достигли вершины и с невероятной нежностью, но в то же время - с немалым почтением коснулись фигуры орла, венчающей его.
   - Кральгар, - негромко позвала она, и в тот же миг по деревянным перьям прокатилась волна золотого сияния, и Дельтериан с Халлариэль в голос охнули, когда орел неожиданно моргнул и, заклекотав, расправил крылья. Некоторое время птица с недоумением оглядывалась, словно гадая, куда она попала, но потом ее взгляд остановился на Дельтериане, и он увидел в ее желтых топазовых глазах нечто большее, чем он мог бы позволить обыкновенному животному.
   - Здравствуй, Кральгар, - прошептала Фелиная, незрячими глазами глядя на орла и, протянув лапу, погладила его по спине, отчего тот, повернув голову, воззрился на нее со своего "насеста", - Давно же мы с тобой не встречались. Ты все так же силен и крепок, верно, мой бессмертный друг? А вот я, как видишь, состарилась и ослепла, - она усмехнулась, - Ведь не над всеми, как над тобой, не властно время... Ну что ж, тогда вот твой новый хозяин, - и она протянула посох обратно Дельтериану. Тот принял его, хоть и с опаской, во все глаза глядя на золотистую птицу, что молча пилила его взглядом.
   - Кральгар, - прошептал молодой грифон, и зачарованный орел вскрикнул, хлопая крыльями, заставив Дельтериана улыбнуться, а Фелиная заметила:
   - Ты и не знал о его существовании, верно? Судя по твоему голосу, ты и не подозревал... Ну что ж, тогда спешу представить: Кральгар, зачарованный помощник всех Верховных Магов нашего королевства, начиная с первого Архимага, Даравана Белого. Так что, представь себе, этой птице уже не меньше семи тысяч лет, и, готова поклясться, она проживет еще столько же и будет по-прежнему верой и правдой служить нашим Верховным Магам, - она улыбнулась, а орел заклекотал, переступая на верхушке посоха, и Дельтериан невольно ощутил его нетерпение и скрытое недовольство, которое можно было выразить словами: "Так зачем вы меня позвали?!"
   - Пока что - просто так, познакомиться, - улыбнулся он и погладил орла, - Рад встрече с тобой, Кральгар, - почтительно произнес он имя орла, и тот величаво ему кивнул, а в голове Дельтериана прозвучало: "Мы хорошо встретились с тобой. Но скажи, что случилось с Гинароном?"
   - С кем? - невольно вслух вырвалось у Дельтериана.
  "С вашим Архимагом".
  "А-а, с ним... - Дельтериан невольно сглотнул, - Мне очень жаль, Кральгар. Но он мертв. Мельдор убил его. Он погиб, защищая меня и мою подругу".
  "Вот как? - топазовые глаза прищурились, - И кто же ты такой, юный чародей, коли ради тебя пожертвовал собой Верховный Маг Золотого королевства?" - в голосе орла слышалось еле заметное осуждение, и Дельтериан, нимало не обиженный, понимающе кивнул, сказав:
   - Меня зовут Дельтериан, сын Кваргона.
  "Король Золотых гор?" - Кральгар оценивающе на него посмотрел, и, судя по его выражению, не больно-то ему поверил, но Дельтериан, стараясь не смотреть на потрепанный плащ и пропыленную одежду, твердо кивнул.
   - Да, это я. Понимаю, сейчас я не очень похож на венценосного правителя, но заверяю тебя - я не лгу.
   - Он прав, Кральгар, - кивнула Фелиная, кажется, совершенно не удивленная этим немым разговором, - И он станет королем, клянусь тебе в том всеми камнями в Золотых горах!
  "Хм, - орел громко щелкнул клювом, - Что ж, Фелиная... тебе я верю - насколько я помню, не в твоей привычке врать хоть кому-либо, даже птице, - он слегка усмехнулся, - Но, признаться, мне больно слышать, что я потерял Гинарона. Мы провели с ним вместе немало лет, и хотя он не первый мой хозяин, мне каждый раз тяжело, когда я теряю кого-то из них, - он вздохнул и покачал головой, - Ну... Хоть ты и не Верховный Маг, Дельтериан, сын Кваргона, но ты отважен и благороден сердцем, поэтому я буду служить тебе так же, как служил твоему наставнику, пока не будет избран новый Архимаг, - он поклонился ему, - Когда я буду тебе нужен - просто позови меня. А теперь, если не возражаешь..."
   - Да, конечно, - кивнул Дельтериан, и орел, замерев на вершине посоха, вновь превратился в деревянную фигуру с каменными глазами. А молодой грифон уже сам для себя добавил, погладив золотистые перья:
   - Потрясающе...
   - Да, это то еще ощущение, правда? - улыбнулась Фелиная.
   - А вы что, не слышали, что он говорил? - удивился Дельтериан.
   - Кральгар может установить такого рода связь только со своим хозяином, - покачала головой та, - Это что-то вроде защитного барьера, не позволяющий кому-либо, кроме его хозяина, мысленно отдавать ему приказы. Так что, пока ты не передашь этот посох следующему владельцу, Кральгар находится в полном твоем распоряжении... надеюсь, ты понимаешь, какая это ответственность. Его жизнь - в твоих лапах.
   - Понимаю, - кивнул он, - И не позволю, чтобы с ним что-то случилось.
   - Ну, тогда вам действительно пора, - сказала Фелиная, - Доброй дороги и... удачи - она вам понадобится.
   - До свидания, тетя, - сказал Дельтериан, и так крепко обнял старуху, что та засмеялась.
   - Осторожнее, малыш... хотя, какой ты уже малыш, вон какой огроменный вымахал!
   - Но для тебя я всегда буду малышом, верно? - он улыбнулся, - Каким бы взрослым я не стал... Ты для меня - как мама, тетя Фелиная. И я тебя никогда не забуду, сколько бы лет не прошло.
   - Вот за это я тебя и люблю, дорогой - за твою хорошую память, - усмехнулась она, невольно хлюпнув носом, - А теперь ступайте, пока солнце еще не высоко. И пусть ветер дует вам в спину, а солнце светит в затылок!
   - Благодарю тебя, тетя, - кивнул Дельтериан.
   - Да, спасибо вам за все, - сказала Халлариэль, и два молодых грифона, одновременно расправив крылья, сорвались с утеса, тут же устремившись вверх. Космач гулко лаял, глядя им вслед, и это отрывистое, точно щелчки бича "Раф! Рраф! Рау-ау-аф!" еще долго металось между стенами ущелья, пока путешественники, с каждым взмахом набирая высоту, рассекали крыльями холодный горный воздух, что пронзительно свистел в их тугих перьях. На этот раз они летели куда быстрее, постепенно забирая все дальше на юг, и к тому времени, как, согласно карте, они добрались до границы, вокруг уже были не прежние матерые горы, а так, предгорья, скалистые холмы, покрытые густым лесом. Тут уж пришлось быть очень осторожными, чтобы не попасться на глаза не только драконьим, но и грифоньим патрулям - заявлять таким образом о своем местонахождении Мельдору им совсем не хотелось. Халлариэль даже предложила изменить внешность Дельтериана и таким образом обезопасить их путешествие, но он решительно отказался, причем сказал это таким тоном, что она сразу поняла: уговаривать бесполезно.
   - Я ни от кого не стану прятаться, - сказал он, когда они устроились на ночлег у самой границы, и глаза его сверкали, причем причина была вовсе не в том, что они отражали пламя костра, - Ни от Мельдора, ни от Карахаронта, ни от кого другого. Пусть сперва попробуют меня взять... живым, разумеется.
   - Ну и глупо, - Халлариэль покачала головой, - Вот скажи, кому станет лучше от того, что ты умрешь? Мельдору? И ты так стремишься доставить ему такое удовольствие?!
   - Я ему доставлю удовольствие... в свое время, - прорычал тот, - Такое удовольствие, что он его надолго запомнит!
   - Но сначала тебе нужно дожить до этого времени. И не погибнуть, - грифоница положила лапу ему на плечо, - Помни о его светлости, Дельтериан.
   - Я помню... - негромко ответил он и замолчал, крепко стиснув свой посох. Некоторое время они просидели в тишине, но потом тихонько звякнула золотая сережка - это ухо Дельтериана непроизвольно дернулось в сторону.
   - Ты слышала?
   - Что именно? - удивилась она.
   - Да... ничего. Показалось, наверное...
   - А может, и не показалось, - неожиданно раздался хрипловатый голос, и, даже прежде, чем наши друзья вскочили на лапы, из густой тени показался... грифон! Он был довольно стар, но развалиной не выглядел, и под седой шерстью перекатывались, может, и не слишком рельефные, но крепкие, как дубленая кожа, мускулы. На нем была превосходная кольчуга, сплетенная из серебристых колец, плащ, скрепленный у горла ограненным в форме звезды алмазом и черный пояс, на котором болтались пустые ножны - сам меч поблескивал в лапе хозяина, лоснясь мягким, благородным блеском многослойной стали. И так он его держал, сжимая обшитую кожей рукоять с таким видом, словно она была естественным продолжением его собственного тела, что Дельтериан сразу почувствовал, как перья на его затылке встают дыбом. Впрочем, если он и испугался, то виду не подал, предупреждающе подняв посох и стремительно перебирая в голове самые могущественные из известных ему заклинаний. Однако меченосец, судя по всему, не собирался атаковать, и даже поднял лапы - впрочем, меч в ножны не сунул.
   - Если бы я хотел на вас напасть, я бы не показался на глаза, верно? И уж точно не стал бы с вами разговаривать, а просто перерезал бы вас, как ягнят, и дело с концом... ну, по крайней мере, попытался бы, - быстро поправился он, глядя на посох Дельтериана.
   - Тогда зачем же вы показались? - спросил наш герой, старательно держась против огня, чтобы его лицо оставалось в тени, а вот пришелец был хорошо освещен золотистым светом, придававшем ему весьма странный вид, ибо этот грифон был сер, как дождевая туча, как тень, как призрачный утренний туман, и даже его глаза были цвета грозового ливня. В ответ на вопрос тот слегка пожал широкими плечами и невозмутимо сказал:
   - Я увидел ваш костер и решил проверить, в чем тут дело. Вы не похожи на прихвостней Мельдора, так что я не стал тут же нападать. И, поверьте мне, если бы я хотел остаться незамеченным, вы бы меня до самого утра не обнаружили бы.
   - А утром? - Дельтериан слегка наклонил голову набок.
   - А утром я бы незаметно ушел, и все, - весело фыркнул тот, - Но я все же вышел, потому что мудрый воин всегда сам выбирает, с кем и когда ему сражаться, а я все же считаю себя таковым, так что, господин волшебник, можете опустить свой посох.
   - Тогда вы, господин меченосец, уберите свой меч, - в тон ему сказал наш герой, и серый грифон прищурился.
   - Не хотите мне доверять?
   - Признаться честно, пока что я не уверен, что хочу.
   - Ну и правильно, - усмехнулся тот, ловко бросив клинок в ножны и прекрасно зная, что, в случае чего, он выхватит его в мгновение ока. Дельтериан следил за ним, пока рукоять меча не звякнула о стальную оковку устья, после чего опустил посох, прекрасно зная, что, в случае чего, он ему и не понадобится, чтобы во всей красе продемонстрировать, на что он способен. Вполне удовлетворенные этими соображениями, они немного успокоились, и Дельтериан сделал приглашающий жест.
   - Ну, что же вы тогда стоите... присаживайтесь.
   - А вот за это спасибо, - незнакомец прошел вперед и не без облегчения уселся на выступающий из-под земли древесный корень, покрытый зеленым мхом. Вблизи он показался нашим путешественникам еще более старым и усталым, но глаза его сверкали, как угли, и было ясно, что сдаваться и отходить на покой он пока что не намерен.
   - Вот так-то лучше, - удовлетворенно промурлыкал он, блаженно вытягивая свои длинные худые лапы, но при этом не спуская взгляда, хоть и довольно благожелательного, с Дельтериана и Халлариэль, - В моем возрасте, знаете ли, не очень-то удобно каждую ночь проводить на сырой земле! А вот вас-то что за дело, позвольте поинтересоваться, завело вас в эти Духами забытые края?
   - Мы направляемся на запад, - сухо ответил Дельтериан, и седая бровь грифона выгнулась дугой.
   - Вот как? И что же вы позабыли во владениях серых драконов?
   - А вот это, извините, уже наше дело, - довольно жестко бросил наш герой, и в серых глазах отразилась застарелая боль.
   - Да, понимаю... Вы мне не доверяете - ну что ж, дело ваше. Вот только знаете ли, король Кваргон допустил ту же ошибку - и видите, чем для него это кончилось...
   - Вы знали мо... короля Кваргона?!
   - Конечно. Я знал его много, много лет. Может, слышали о Веррагуле, советнике Его Величества? Хотя, вряд ли - когда я ушел от него, вас еще, наверное, и на свете-то не было. Но - это я, Веррагул, Рыцарь Тумана, как меня прозвали в Эльтерроне. Я познакомился с королем еще в юные годы, незадолго до Великой Битвы Света и Тьмы, и когда наш народ вышел на поле нашей последней схватки с полчищами Керра, я был там. И сражался бок о бок с Кваргоном, пока не увидел, как огромный тролль - гигантская была тварь, высотой с кентавра! - вышиб щит из лапы короля, а рядом не оказалось никого из наших, и я бросился ему на выручку. Сам не помню, как я тогда не погиб... но я стоял над Кваргоном, сдерживая натиск врагов, пока он не встал, и мы вместе, спина к спине, не закружились по устеленной трупами земле. Как мы тогда дрались! Как будто всю жизнь только этим и занимались... А потом, когда противник отхлынул, и на помощь подоспели остальные наши войска, я просто рухнул вниз, и очнулся только когда из меня начали вытаскивать стрелы - я и не знал, что успел их столько в себе насобирать! - он кривовато усмехнулся, - После этого случая Кваргон посвятил меня в рыцари, и я остался при дворе. Мы с ним быстро подружились. И я пробыл с ним почти двадцать лет... до того дня. До того, как Мельдор вернулся из своей резиденции на севере королевства и вторгся в нашу жизнь, точно камень, брошенный в тихое лесное озеро... Я сразу его невзлюбил, но Кваргон ни за что не желал верить, что его брат так от него отличается, и в конце концов я с ним окончательно разругался, так что он поставил меня перед выбором: либо я заткнусь, либо уберусь прочь. И вот тогда-то я, пожалуй, совершил самую фатальную ошибку в своей жизни: я ушел, - он поморщился, словно у него разболелся живот, и продолжил уже совсем другим голосом, - Я ушел... и оставил их одних. Если бы я остался, если бы я смог пересилить свою гордость... я бы их защитил. И, кто знает, может быть, сегодня не Мельдор правил бы нами, а Кваргон и Наринда... или их маленький сын, которого я так и не успел увидеть.
   - Вы бы ничего не смогли сделать, - покачал головой Дельтериан, - Вас бы просто убили. Меч - это, конечно, великое оружие, но не против черного колдовства Мельдора.
   - Но я бы мог попытаться! - он ударил кулаком по колену, - Я бы остался с ним до самого конца! А так... так он встретился с этим предателем совершенно один, пока я, его лучший друг, лелеял свою обиду! - и он, обхватив голову, слегка покачнулся на месте, так что нашему герою даже пришлось подпереть его плечом, и он слышал, как Веррагул тихо прошептал, - Я мог бы попробовать...
   - Вы бы ничего не смогли сделать, - повторил молодой грифон, - Поверьте мне, господин Веррагул, и перестаньте себя казнить. Что случилось, то случилось, и этого уже не изменить, даже если до конца своих дней корить себя за то, что ты мог бы сделать.
   - Да... наверное... А знаешь, король Кваргон порой говорил так же. В точности так же... И у тебя почти такой же голос, как у него, - он поднял голову, и хотя лицо Дельтериана было наполовину скрыто капюшоном плаща, он заметил, как серые глаза прищурились, и оглянулся на Халлариэль. Та пожала плечами.
   - Я не знаю. Но он был знаком с твоим отцом, Дельтериан, он был его другом. Думаю, мы можем ему доверять.
   - Доверять в чем? - нахмурился седой грифон.
   - В том, в чем рано или поздно мне придется признаться всему Золотому королевству, - вздохнул Дельтериан и, подняв лапу, сбросил со своей головы серый капюшон. Глаза Веррагула расширились, и он невольно отшатнулся, ухватившись лапой за грудь, словно боялся, что сердце вот-вот из нее выскочит.
   - Ты... ты... Кваргон?!
   - Нет, господин Веррагул, - покачал головой наш герой, - Мертвым не дано вернуться из Страны Теней - даже во имя тех, кто им дорог... Я Дельтериан, сын Кваргона и Наринды.
   - Так ты выжил! - Веррагул так крепко схватил его за плечи, что его когти впились ему в кожу, но Дельтериан стерпел это и не отпрянул, - Ты выжил! Но где ты был все это время? Почему не вернулся домой, в Эльтеррон?! Почему ты нас всех бросил?!!
   - Я никого не бросал и не забывал, - покачал головой наш герой, - Просто некоторым вещам не дано свершиться прежде времени, господин Веррагул, а мудрый воин, - он невольно улыбнулся, - всегда сам выбирает, с кем и когда ему сражаться. Я еще не готов встретиться со своим дядей, и я не собираюсь бросать ему вызов, пока не буду уверен, что у меня есть реальный шанс его победить. Для этого мы и направляемся в Огненное королевство.
   - Но что вы хотите там найти? - на лице Веррагула все еще отражалось непонимание, - Неужели ты надеешься спрятаться там от глаз Мельдора?
   - Нет! - свирепо рыкнул Дельтериан, - Я никогда ни от кого не прятался, и впредь не собираюсь! Если Мельдор меня отыщет - что ж, я выйду ему навстречу и, если на то будет воля Духов, погибну, сражаясь с ним, но не буду отсиживаться в кустах, точно трусливый крысоголов! И в Огненные горы нам надо потому, что там находится то, что поможет нам одолеть Мельдора - вторая половина Талисмана Солнца.
   - Вторая половина? А разве у вас уже есть первая?
   - Да, - кивнул Дельтериан, и, зацепив когтем тонкую цепочку на шее, вытащил из-под рубашки ажурный обломок, - Вот она.
  Веррагул только присвистнул.
   - Во дела... И правда она! Ну что ж, тогда вам действительно никак не отвертеться от этого сомнительного удовольствия посетить владения драконов... а где конкретно находится второй обломок, вы узнали?
   - Во дворце Карахаронта, в Алагандоре.
   - О-о... - серый грифон закатил глаза, - Ну конечно же, где же еще... Бр-р! Я там всего один раз был, и до сих пор этот город мне в ночных кошмарах видится!
   - Неужели он настолько страшен? - спросила Халлариэль.
   - Не то слово, милая! Само его название значит "Огненный Круг", и, воистину, оно куда как точно! Этот город расположен на серой, засыпанной пеплом пустоши, и со всех сторон его окружают огнедышащие вулканы, так что время от времени его заливает кипящей лавой, но драконам только это и надо - они же обожают жар недр земли! И когда идешь по Алагандору, то кажется, что ты ступаешь по тоненькой, в волос, корочке земли над клокочущей огненной бездной, и, видят Духи, испытываешь громадное облегчение, лишь поднявшись в воздух! Хотя даже воздух там очень неприятный - тяжелый, пропитанный вонью паленой серы и насыщенный пеплом, так что ноздри почти тут же забиваются, и дышать почти невозможно.
   - Великий Лайфарон! - воскликнула Халлариэль, - Да как же там вообще жить можно?!
   - Ну, серым драконам там самое раздолье. Эти рептилии в полной мере приспособились к жизни в своих огненных владениях, и Алагандор, по их понятиям - верх совершенства и самое красивое место во всей Валладельфии, и они очень им гордятся так что, мои дорогие, если мы и собираемся с ними разговаривать, то нам придется быть очень осторожными...
   - Простите, нам? - Дельтериан вскинул брови.
   - Ах да, совсем забыл сказать. Я иду с вами.
   - Нет, - тут же замотал головой Дельтериан, хотя внутреннее чувство самосохранения тут же возроптало, - мы не можем вам позволить...
   - А я и не прошу у вас разрешения, - фыркнул он, - Я просто иду с вами, и точка. Я уже все обдумал, так что отговаривать меня бессмысленно, можете не тратить на это силы, - и уже потише он добавил, - Ну ты подумай сам, Дельтериан: если бы твой отец был бы жив и он бы узнал, что я отпустил тебя одного в такое опасное путешествие, что бы он сделал?
   - А что?
   - Обрезал бы мне уши и оторвал хвост! - с самым серьезным видом заявил тот, и Дельтериан не удержался - широкая улыбка расползлась по его лицу, и, с трудом согнав ее, он, сдержанно посмеиваясь, сказал:
   - Но ведь это может оказаться очень опасно!
   - Тем более, значит вам пригодится моя помощь, - усмехнулся Веррагул.
   - Но вы не волшебник!
   - И что с того? Ну да, посоха у меня нет, зато в наличие сильные лапы и быстрый клинок с остро заточенным лезвием, которым, если что, я вполне успешно могу воспользоваться!
   - Но вы... вам уже немало лет! Вы...
   - ЧТО?! Ты что, хочешь сказать, что я стар? Побереги язык, мальчик, иначе я покажу тебе, насколько я стар! Мне всего шестьдесят пять лет, самый расцвет, учитывая, что мне было всего-навсего сорок, когда я сражался против Керра и его полчищ нечисти! И, будь уверен, я проживу еще лет сорок, прежде чем меня действительно можно будет назвать дряхлым дедом! - и, раздраженно дернув хвостом, он добавил, - Все, тема закрыта. Я лечу в Огненное королевство, хотите вы того или нет, и никакие ваши волшебные штучки не помешают мне последовать за вами!
  Дельтериан с несчастным видом посмотрел на Халлариэль. Та чуть пожала узкими плечиками.
   - Мне это тоже не особо нравится, но выбора у нас не осталось. Давай поверим в господина Веррагула, и, возможно, не пожалеем об этом.
   - Не "возможно", а так и будет! - проворчал тот, явно недовольный столь осторожной репликой, - И я буду не я, если вы не раз и не два обрадуетесь, что я отправился с вами! Но поначалу мне бы хотелось услышать от вас обоих ваши истории - так мне будет намного легче с вами общаться. Дельтериан? Я жду.
  Тот вздохнул. Он не очень-то любил о себе рассказывать, но, просьба есть просьба, постарался вкратце поведать обо всем, что случилось с ним с тех пор, как он попал к госпоже Фелинае - сначала цитируя ее собственные рассказы, а потом уже прибавляя и свои воспоминания. Веррагул слушал очень внимательно, и перебил всего раз или два - сказывалось хорошее воспитание.
   - Ну что ж, у тебя, мой мальчик, для твоего возраста была крайне насыщенная и интересная жизнь. Признаться, мне не хотелось верить, что королева и ее сын погибли, но я никогда не думал, что мои надежды оправдаются... - кивнул он, - Правда, порой ты, признаюсь тебе честно, поступал просто глупо, но пока что твоя дурость не стоила тебе жизни, а это уже немало. Гхм... Ну, а ты, дитя мое? - повернулся он к Халлариэль, - Какова твоя история?
   - Она не такая длинная и вполовину не такая интересная, - слабо улыбнулась та, - Мой отец, Эльварет, и моя мать, Амальфира, погибли, когда я была еще маленькой, и меня взял на воспитание Мельдор. Потом, когда пришла пора отдавать меня на учение, он отправил меня вместе с Хильденом к Архимагу, а там я познакомилась с Дельтерианом. Дальше вы знаете.
   - Так ты дочь Эльварета? - Веррагул пристально на нее посмотрел, и в его взгляде сквозила грусть - но и радость, - Да, действительно... правда, больше ты похожа на свою маму, но вот этот взгляд ни с чем не спутаешь! Да, я знал твоих родителей. Правда, не очень близко, но всегда считал их достойными и благородными грифонами, на которых всегда можно положиться. Да и все, кто их знал, относились к ним с любовью, а когда мы узнали, что они погибли... - он покачал головой, - Можешь себе представить, какое это было горе.
   - Но почему? Кто или что сгубили моих маму и папу?
   - А Мельдор тебе ничего не говорил про это?
   - Нет. Он говорил, что и сам не знает.
   - Хм... Очень в этом сомневаюсь, малышка, очень. Видишь ли, я был там в то время, когда это случилось, я вернулся в Эльтеррон как только узнал о смерти короля и королевы, и я слышал, о чем говорит народ. Кто-то считал, что причиной их смерти была зависть недоброжелателей, кто-то - что это был просто несчастный случай, - ирония в его голосе явно указывала на то, что он был с этим мнением, мягко говоря, не согласен, - но я считаю, что виной всему Мельдор... ну, или кто-то из его ближайших подчиненных.
   - М... Мельдор? Но он... он же...
   - Взял тебя к себе? Да уж... Не знаю, как и объяснить, чтобы ты поняла...
   - Но зачем? Зачем ему было их убивать?
   - Они были верными подданными Кваргона - вот почему. И они не признали его, как нового короля - ни на мгновение! К тому же... Керр меня забери, ну не знаю я, как рассказывать об этом! Просто... просто... - он глубоко вздохнул, - просто Мельдор любил твою мать.
   - Мою маму? - пискнула она.
   - Да. Амальфира была действительно потрясающе красивой грифоницей - могу сказать, что в дни моей юности за ней всюду вился целый шлейф поклонников, и я, признаться, тоже был в их числе... не пойми меня превратно, девочка. Просто устоять перед ее очарованием мог лишь камень! И Мельдор, как видишь, тоже не смог. Хотя с его стороны это было порядочной глупостью. Хоть он и был принцем, девчонки сторонились его, как чумного.
   - Могу их понять, - проворчал Дельтериан, - От такого рыжеглазого любой нормальный грифон сбежит... ну, или, по крайней мере, отойдет подальше.
   - Дело не только в этом, Дельтериан. Не в его внешности - в характере. Он сам отрицал любую дружбу с ним или, на худой конец, расположение. Его высокомерие, его презрение ко всему и ко всем, кроме себя самого, его потрясающее нахальство - да, я бы не сказал, что с ним желали водиться!
   - Прямо как Хильден...
   - Не удивлен. Но даже этот прогнивший насквозь чурбан поддался чарам Амальфиры. И, конечно, попытался за ней ухаживать... в своем понятии. Он привык, что получает все, что только пожелает, и обычно не спрашивает дозволения, так что когда он весьма грубо полез к твоей маме, то, естественно, получил жесткий отказ с ее стороны. Сказать, что он был в гневе - ничего не сказать. Он был просто разъярен, и начал угрожать ей, но тут вмешался Эльварет и молча, но, тем не менее, действенно выпроводил его прочь. Больше Мельдор там не появлялся, но в глубине души наверняка затаил злобу и только ждал своего часа, чтобы выплеснуть ее наружу, - Веррагул прикрыл глаза, - Он даже на свадьбу твоих родителей не пришел, хотя король Кваргон был приглашен, и он, в свою очередь, позвал с собою брата - Мельдор не показался. В то время он уже наверняка вынашивал план своей мести... А когда король и королева были убиты, Эльварет и Амальфира были первыми, кто открыто объявил Мельдора братоубийцей, после чего они начали готовить восстание. Большинство жителей Эльтеррона охотно их поддерживали, и бунт разрастался с чудовищной скоростью. Еще бы чуть-чуть - и Мельдор был бы свергнут, но, как оказалось, он только этого и ждал. В рядах мятежников оказалось немало его соглядатаев, и однажды, когда до окончательного выступления оставалось всего несколько дней, он атаковал их штаб. С помощью магии. Не выжил никто, - прошептал он, и по его щеке медленно скатилась слеза, - ни один... После этого случая уже никто не осмеливался открыто выступать против нового короля. Мельдор был молчаливо признан новым королем, которым он и остается до сих пор.
   - Но почему тогда он взял меня в свой дом?
   - Простая политика, ничего больше. Мельдор хотел этим показать, что, если против него не будет проходить никаких выступлений, он окажется не таким уж плохим правителем... вот только я сомневаюсь, что кто-то ему поверил.
   - Так значит... значит... мои мама и папа... были убиты... ИМ?
   - Да, дорогая. Но, хоть ты и выросла с ним, я хочу тебе сказать, что ты не утратила ничего из того, что дали тебе родители. Особенно внешности. Ты просто вылитая Амальфира.
   - Правда?
   - Правда. Твоя мама была такая красавица. Она...
   - Знаю! - радостно воскликнула Халлариэль и достала из сумочки портрет, - Вот... такая, да?
   - Хм, - Веррагул явно удивился, - Надо же! А знаешь, очень даже похоже! Я бы сказал, отменно похоже! Кто художник?
   - Не знаю. Мне его подарила одна старушка, давняя подруга моей мамы... на улице тихонько в лапу всунула. Ее звали Ивилена.
   - Ивилена! - Веррагул аж расплылся в улыбке, - Какая же она умница, что нашла тебя! Впрочем, у нее всегда было доброе сердце. Береги этот портрет, Халлариэль, - и он протянул его назад, после чего с удовольствием потянулся, - Ну что ж... теперь, раз уж мы выяснили все, связанное с этим вопросом... может, уже пора спать?
   - Действительно, - зевнул Дельтериан и уже хотел лечь наземь, чтобы устроиться в столь приглянувшейся ему ложбинке между корней, как что-то острое ткнулось ему в бок, и, оглянувшись, он увидел едва различимую укоризну в серых глазах Веррагула.
   - Ты ведь даже не спросил, кто останется сторожить! - пояснил тот, снова ткнув его кончиком меча, - Не слишком ли самонадеянно, Дельтериан?
   - О, - только и выдохнул тот, явно смущенный, а Веррагул усмехнулся.
   - Сразу вижу новичка... Мы сейчас разбили лагерь у самой границы Огненного королевства, и тут есть вполне реальная перспектива напороться как на наш патруль, так и на отряд драконов, причем, если мы все, по твоему примеру, так невинно завалимся спать, то никто не гарантирует, что проснемся не в путах... и проснемся вообще!
   - Я... я не подумал, - Дельтериан отчаянно покраснел, - Но я могу установить зачарованный щит, если вы так хотите.
   - Не я хочу - безопасность требует. Так что валяй, покажи старому дядюшке, чему тебя учили все эти годы, - и он, усмехнувшись, сел, скрестив лапы и с интересом наблюдая, как юный грифон, припомнив формулу заклинания и поняв, что вряд ли стоит рисковать произносить его мысленно - он уже давно установил, что это небезопасно, когда, про себя проговаривая довольно простенькое заклинание метаморфоза, перепутал гласные, и вместо того, чтобы превратить ползающего по стене паука в бабочку, заставил его раздуться до размеров барсука и грохнуться вниз, размахивая мохнатыми лапками! - начал медленно и размеренно читать заклинание. Первая его половина, более сложная, была призвана опустить над местом, которое они избрали для лагеря, иллюзию, чтобы заставить любого, пролетающего над ней, поверить, что на этом месте нет ничего, кроме вековых деревьев, как и во всем остальном лесу, а вторая делала этот щит прозрачным для глаз оставшихся под ним, так что, даже если бы над ними и пролетел патруль, они бы могли его заметить. При этом он, конечно, опирался на посох, но вовсе не собирался его использовать - причем не потому, что боялся или был неуверен, а просто потому, что привык обходиться без этой штуки, и считал, что и на этот раз она ему нимало не понадобится. Вот только посох, судя по всему, считал иначе... Дельтериан даже охнул от неожиданности, когда его сила, вместо того, чтобы истечь через ладони и облаком энергии подняться вверх, красными змейками обвила посох, и, собравшись над ним небольшой сферой, сверкающей, точно солнце на закате, узким лучом, точно направленным копьем ударила в небо над ними, и, точно струя воды, натолкнувшаяся на стекло, растеклась там мерцающим куполом, спустившимся до самой земли. Сперва туман чар был довольно плотным и клубящимся, и сквозь него не было видно даже звезд, но потом подействовала вторая часть заклинания, и алая дымка рассеялась, открыв спрятавшимся под ней путешественникам всю красоту ночного неба. Заклинание вышло превосходное, Архимаг за него точно бы по плечу похлопал, но при этом Дельтериан не чувствовал никакой особой усталости и изнеможения душевных сил, словно он сотворил не огромный зачарованный щит сорока шагов в поперечнике, а показал простенькую, наподобие "воздушного замка", иллюзию в воздухе, какой балуют народ волшебники-самоучки. Сперва он даже не поверил, что оно сработало, решил - обманулся, зря только силы тратил, но потом выпустил вверх обнаруживающее заклинание - оно у него и вовсе вышло так, словно он муху отогнал лапой, и красные искорки рассыпались по всему куполу, а Дельтериан в недоумении уставился на свой посох. Вот тебе и на!
   - Неплохо сработано! - одобрительно щелкнул языком Веррагул, - Я, конечно, с посохом - как служанка с копьем, но все же кое-что понимаю. И что этот щит, нас всех прикроет?
   - Пока я не сниму его - да, - кивнул Дельтериан, решив отложить размышления о своем новом посохе как-нибудь на другой раз - глаза уже просто слипались, - А теперь, если не возражаете...
   - Возражаю. Если ты и впредь будешь обращаться ко мне на "вы". Я этого терпеть не могу, тем более от сына моего лучшего друга, - и он погрозил ему пальцем, - Так что, Дельтериан, я к тебе на "ты" обращаюсь - вот так же и ко мне попрошу. Я старше тебя, опытнее и, что говорить, мудрее, но это еще не значит, что мы тут с тобой должны, как на официальном приеме, выкать.
   - Ну хорошо, хорошо, - Дельтериан отчаянно зевнул, - господин...
   - И без этого, пожалуйста. Просто Веррагул.
   - Ладно, Верра... - недоговорил наш герой, потому что глаза его закрылись, и он, рухнув наземь, тут же уснул, свернувшись клубком и прижав к себе посох.
   - Эх ты... - с непонятной нежностью прошептал серый грифон, - Малыш... хоть с посохом, хоть нет... какой же ты еще малыш, - и, вздохнув, он привалился спиной к старому дереву, задумчиво глядя на звездное небо. Огонь костра медленно угасал, фыркая и недовольно плюясь искрами, и над заснувшим лагерем медленно сгущалась ночная темнота.
  Наутро Дельтериан вскочил очень, и первым делом его лапа сомкнулась на древке посоха, после чего, успокоившись, он привстал и огляделся по сторонам. Щит все так же непоколебимо висел над ними, и косые солнечные лучи, просвечивающие сквозь него, озарили стволы деревьев мягким золотистым светом. Халлариэль посапывала, сунув лапку под щеку, и утренний свет играл на ее перышках, окутывая ее слабым сиянием, которым Дельтериан невольно залюбовался. Веррагул же остался в тени, предусмотрительно заняв западную сторону древесного ствола, и теперь спал там, положив меч к себе на колени и склонив седую голову на грудь. Капли росы дрожали на его плаще, которым он предусмотрительно накрылся, а одна, очень крупная, повисла на кончике клюва, и Дельтериан протянул лапу, чтобы ее смахнуть...
  Дальше все происходило быстро. Даже слишком быстро. Только что расслабленные мускулы неожиданно натянулись струнами, лапы, точно атакующие змеи, стремительно провернули несколько молниеносных движений - и Дельтериан очнулся лишь прижатым к холодной мокрой земле, а сверху на него навалился Веррагул, и лезвие его меча касалось шеи молодого грифона.
   - Никогда так не делай, если не хочешь остаться без головы, - назидательным тоном сказал ему старый воин и, зевнув, убрал меч, - С добрым утром.
   - Ух ты, - только и выдохнул Дельтериан, а он улыбнулся.
   - Да уж, двигаюсь я куда как быстрее тебя, верно? И соображаю - тоже. Твоя отец, мой мальчик, был великим воином, и мало кто мог соперничать с ним в искусстве обращения с оружием. Жаль, что ты выбрал магию. Мне бы было любопытно увидеть, смог бы ты стать ему равным!
   - А почему "жаль"? Неужели меня уже поздно учить?
   - Не в том дело. Просто обычно ты можешь быть непревзойденным либо в том, либо в другом. Либо магия, либо меч. Либо колдун, либо воин.
   - Но я не такой! Про меня все время говорят: "Колдун и воин одновременно", и хотя я не знаю точно, откуда это пришло, но я не думаю, что мне бы стали врать тетя Фелиная и Архимаг!
   - Вот как? - серая кустистая бровь из темных, взлохмаченных перышек, удивленно поднялась, - А ты сам когда-либо брался за оружие?
   - Нет, не доводилось. Оружия не было... и времени тоже.
   - Ну что ж, - Веррагул усмехнулся, - Тогда, возможно, и стоит попробовать. Жди здесь, - и он скрылся в лесу, без всякой дрожи пройдя сквозь зачарованный щит. Вернулся он уже не с пустыми лапами, а с двумя крепкими ясеневыми палками, обструганными ножом и потому принявшими форму, отдаленно напоминающим форму меча. Во всяком случае, рукоять и гарда оказались довольно удобными - в чем наш герой лично убедился, когда Веррагул бросил ему одну из этих палок, а он поймал - было, за что ухватиться. Даже больше того. Сходные ощущения Дельтериан испытывал, пожалуй, только держа в лапах свой посох, и вот теперь, для проверки крутанув деревянный клинок над головой, он с удовлетворением заметил, что никакого отторжения не чувствует, словно так тому и надо быть. Веррагул выждал некоторое время, давая ему немного освоиться, после чего уже встал перед ним в позицию, и вот тут-то серые глаза ой как нехорошо прищурились!
   - Ладно, давай же поглядим, на что ты годен! - прорычал он, играючи помахивая своим "мечом", что в его лапе казался уж вовсе игрушечным. Но, едва Дельтериан сделал первый неуверенный шаг вперед, выставив свое оружие, как деревянный меч, словно клюв журавля, вынырнувший из тумана, стремительно врезался ему в заднюю лапу, заставив молодого грифона, взвыв от неожиданности, подпрыгнуть на месте и отскочить в сторону.
   - Ну, что ты так медленно? - недовольно спросил Веррагул, - Да в настоящем бою тебя бы за это время уже успели бы на ремни располосовать! Быстрее, Дельтериан, быстрее лапами перебирай, тебе не сотня лет от роду! - и он еще раз врезал мечом ему в бок, заставив Дельтериана, зашипев от боли, согнуться пополам и шарахнуться куда подальше, но, не успел он убраться достаточно далеко, как меч еще раз хлопнул его, на этот раз по спине - плашмя, в чем была своеобразная насмешка и подзадоривание одновременно: ну что, это все, на что ты способен?! Свирепо прижав уши, Дельтериан взъерошил перья и бросился вперед, намереваясь как следует пройтись своей деревяшкой по плечу Веррагула, но он с легкостью парировал все его неуклюжие выпады, танцующим шагом отходя в сторону и постоянно улыбаясь, словно и вправду танцевал, а не сражался. И когда Дельтериан уже совершенно взмок, покрывшись потом и став похожим на плохо причесанную сову, Веррагул даже не запыхался, в перерывах между выпадами успевая еще и давать ученику короткие, отрывистые советы по тому, как стоит держаться во время боя или переставлять лапы, и тут же, на ходу, демонстрируя, почему ими стоит пользоваться. А его "меч" без всякого милосердия щедро охаживал бока молодого грифона, которому порой казалось, что и незаточенное деревянное лезвие может содрать все мясо с ребер и переломать кости, так что в конце концов, когда Веррагулу попросту надоело носиться по росистой траве и мочить шерсть, он просто подсек его под лапы и повалил наземь, приставив острие к его горлу.
   - Ну, вот и все. Если бы на моем месте был настоящий враг, ты был бы уже мертв, или, в худшем случае, попал бы в плен.
   - Настоящего врага я бы поджарил на месте, и вся недолга, - буркнул Дельтериан, морщась от боли - кажется, на его теле обещало вскочить не меньше дюжины синяков и шишек. Заметив его гримасу, Веррагул усмехнулся и отнял меч от его шеи, после чего протянул ему лапу, помогая подняться.
   - Итак, что я тебе скажу... Способности у тебя есть, Дельтериан, и способности неплохие, а при желании они могут стать еще лучше... если ты, конечно, захочешь и дальше учиться этому искусству. А это самое настоящее искусство, поверь мне на слово, и просто так оно никому не дается, так что, решив за это взяться, пойти на попятную ты уже не сможешь. Так что, готов?
   - Гм, - Дельтериан потер мягкое место, скривив лицо, - Ну... раз уж взялся!
   - Так и знал, что ты это скажешь! - лучезарно улыбнулся Веррагул, - Твой отец точно ответил бы мне так же - если бы, конечно, хуже меня обращался с мечом! А он был поистине выдающимся мечником... И, карраканг меня сожри, я сделаю тебя равным ему, пусть даже мне и придется месяц-другой поскакать вечерами вокруг костра!
   - А мне - походить в синяках и шишках? - усмехнулся Дельтериан.
   - Не без этого, - развел лапами старый воин, - Но уж лучше ты получишь пару ссадин от меня, чем тебе снесет голову кто-то другой.
   - Это точно, - зевнула Халлариэль, протирая глаза, - Доброе утро. Что это вы спозаранку вскочили? Да еще и палками стучите...
   - Мы тебя разбудили? - с виноватым видом спросил Дельтериан, - Прости.
   - Да ладно, все равно мне пора было вставать, - она еще раз зевнула и поднялась на лапы, - А что это вы делаете? И почему это у тебя такой вид, словно по тебе целое стадо крысоголовов пробежалось?
   - Да так, Веррагул решил научить меня кое-каким приемам боя, но немного перестарался, - улыбнулся наш герой, приглаживая перья, - Ну что, раз все встали, может быть, пора позавтракать?
   - Вот только дрова-то у нас отсырели... - Веррагул ткнул лапой противно хлюпающую вязанку, - Сильная роса была!
   - Это не проблема, - улыбнулся Дельтериан и, подняв с земли посох, сунул его под сырые сучья. Один-единственный молчаливый приказ - и они вспыхнули, точно промасленный хворост, тут же высохнув и затрещав.
   - О, вот это я понимаю. Все-таки полезная штука - магия! - Веррагул усмехнулся, - А что на завтрак?
   - А что в мешке найдется, - в тон ему ответил наш герой, - Что там, Халлариэль? Есть что-нибудь съедобное?
   - Найдется, - фыркнула та, - Если вы двое принесете мне воды, я сварю горячую мясную похлебку. Тут все для этого есть.
   - Тогда я сейчас - тут неподалеку есть ручей, - улыбнулся Веррагул и, подняв котелок, направился к деревьям.
   - Да, похлебка - это здорово, - сказал Дельтериан, после чего не без усилий сел и скрестил лапы, - Ох, у меня все болит! И эта проклятая лапа... я же почти забыл, что сломал ее!
   - Может, тогда стоит подлечить ее?
   - Как? Мы же еще не проходили такие заклинания!
   - Ну, не всегда же обязательно сидеть на уроках, чтобы выучить необходимые чары! - засмеялась Халлариэль, - Давай я попробую.
   - Давай, - и он вытянул больную лапу, а Халлариэль, присев рядом, положила на нее ладони.
   - Аххауро нома фельтен квалинар! - негромко прошептала она, и в тот же миг из-под ее лап брызнул яркий голубой свет, а Дельтериан едва успел сжать клюв, но все же не удержался от приглушенного стона, вырвавшегося из его горла. У него было такое чувство, словно ему в кость воткнули сотню маленьких, но очень острых и раскаленных добела иголок, прошивших ее насквозь и застрявших внутри, при этом и не собираясь остывать!
   - Прости... но так надо, - прошептала Халлариэль, - Потерпи немного.
   - Хорошо... только побыстрее. Ай-яу-у-у! - взвыл он в голос. Мышцы на лапе непроизвольно сокращались и расслаблялись, она вся подергивалась, точно вытащенная из воды рыба, и Дельтериан тихо выл от боли, отчаянно пытаясь сидеть по возможности смирно, пока Халлариэль колдовала над его лапой. Неприятный процесс занял еще некоторое время, но в конце концов боль начала стихать, а потом исчезла совсем, и Дельтериан глубоко вздохнул, чувствуя себя так, словно его только что окатили ведром холодной воды.
  Кстати, о воде...
   - Ну, вот и я, - Веррагул, оправдывая свое прозвище, словно туман выплыл из-за деревьев, двигаясь так легко и бесшумно, что ему позавидовал бы даже единорог. При этом, проходя среди густых деревьев, он даже воды не расплескал, и котелок был полон, как будто только что из-под студеной струи ручья.
   - Что ж вы так... долго? - спросил Дельтериан, отчаянно пытаясь заставить сведенные судорогой мышцы лица слушаться, а то его улыбка больше напоминала болезненную гримасу, - Мы уже заждались!
   - Но времени зря, как я гляжу, не теряли. Чем это вы тут занимались?
   - Да так, баловались, - фыркнул тот, незаметно подмигнув подруге.
   - Практиковали одно заклинание, - поддержала игру Халлариэль.
   - А, ну, тогда ладно, - Веррагул пожал плечами, показывая, что вряд ли удовлетворен таким ответом, но, по крайней мере, расспрашивать больше не будет, - Дело ваше, я в этой магии не смыслю... Так что, будет у нас завтрак, юная госпожа?
   - Будет, только не называйте меня так, я вам не великосветская девица из Эльтеррона, - фыркнула та, - У меня имя есть - Халлариэль, для друзей - Ариэль, вот так и попрошу меня звать. А котелок ставьте на огонь. Сейчас... - и, дождавшись, пока Веррагул вобьет в землю две специально принесенные им рогулины и повесит котелок, она, направив палец на воду, быстро и отрывисто произнесла довольно простенькое заклятие, отчего вода тут же зафыркала и вскипела. Достав из мешка порезанное на полоски сушеное мясо, рубленные овощи и специи, грифоница методично добавила все это в котелок, беспрерывно его помешивая, так что вскоре над ним уже повис ароматный парок, и Дельтериан с Веррагулом начали заинтересованно тянуть носами. И когда похлебка была готова, они уже битый час пилили ее голодными взглядами, явно выказывая, что не прочь попробовать творение Халлариэль на вкус. Так что, едва они получили свои миски (Дельтериан, за неимением лишней, обошелся тем, что ел прямо из котелка), как тут же набросились на еду... ну, кроме Веррагула. Тот сперва лишь неодобрительно косился на Дельтериана, а потом заметил:
   - М-да, друг мой... если ты так же вздумаешь есть в приличном месте, то, поверь мне, будь ты хоть трижды королем - тебя оттуда выпрут, как последнего завалявшегося бродягу.
   - А что я делаю не так? - удивленно поднял тот голову.
   - А ты думаешь, что есть так, словно ты вырос среди крестьян - это пристало наследнику трона? - спросил в ответ Веррагул, и Дельтериан невольно покраснел.
   - Госпожа Фелиная... не такая!
   - Я ничего не говорю о ней, я говорю о тебе. Ты сейчас ешь так, словно тебя год не кормили, и чавкаешь, как отощавший без еды дарг. А ложку ты как держишь? - он покачал головой, - Я, конечно, не собираюсь тебе читать нотации о правилах поведения, но все же следовало бы тебе вести себя воспитаннее.
   - Да зачем это? - Дельтериан смотрел на него в полном недоумении, - Я что, завтра собираюсь на официальный прием?
   - Нет, завтра, пожалуй, не получится, но вот что-то мне подсказывает, что довольно скоро эти знания тебе ох как понадобятся, - прищурился Веррагул, - И не хмурься, Дельтериан, я тебя ни о чем таком не прошу. Время сейчас не то, чтобы изучать многообразие аспектов столичного этикета, но все же, будь добр, постарайся вести себя приличнее.
   - Х... хорошо, - кажется, Дельтериан был, по меньшей мере, в ступоре, хотя отчаянно пытался это скрыть, - Я по... постараюсь.
   - Уж постарайся, - кивнул Веррагул и вернулся к трапезе. Дельтериан же бросил смущенный взгляд на Халлариэль, но та лишь улыбнулась и, смешливо прищурившись, кивнула на свою миску, после чего взяла ложку в кулак, словно предлагая: что, хочешь, я тоже немного почавкаю? Наш герой покраснел еще больше, но все же нашел в себе силы улыбнуться и, перехватив ложку поизящнее, продолжить есть. Больше они не разговаривали, и, довольно скоро закончив завтракать, друзья быстро собрали вещи и тронулись в путь. Перед этим Дельтериан тщательно развеял наложенные чары волшебного щита, постаравшись вобрать в себя всю энергию, что еще оставалась неиспользованной, дабы не оставить и следа о том, что здесь творилось заклинание. Посох Архимага жадно впитал в себя всю эту силу, на мгновение вспыхнув алым и тут же погаснув, точно задутая ветром свеча, и Дельтериан, удовлетворенно кивнув, устроил его за спиной, пристегнув к мешку за левым плечом, чтобы, в случае чего, суметь быстро достать его, после чего бросился в полет, мощно взмахивая белоснежными крыльями и со свистом рассекая студеный утренний воздух. Веррагул привычно занял ведущее место, и наши герои не стали его оспаривать, считая, что лучше предоставить лидерство старшему и самому опытному в группе, чем лезть напролом, не зная ничего о дороге, которая им предстоит. Судя по уверенному взгляду, Веррагул не раз бывал в этих местах, и точно знал, куда лететь, так что он, не спрашивая у друзей, уверенно повел их к тому самому перевалу, что они наметили еще на карте, при этом филигранно держась на их стороне границы и не пересекая ее. Пару раз Веррагул молча кивал вниз, указывая на скалы, и друзья, без лишних вопросов спускаясь вниз, прятались там от патрульных, приближение которых серый грифон всегда угадывал безошибочно, словно читая их мысли. Правда, однажды их едва не заметили, но Дельтериан постоянно был настороже, и успел наложить простое, в три слова, заклинание кратковременного стирания памяти, так что, по счастью, обошлись без лишних приключений. К вечеру они все-таки добрались до перевала на границе, и, устроив кратковременный привал, во время которого Халлариэль успела лишь чуть вздремнуть, а Дельтериан с Веррагулом, дабы не заснуть, немного "поплясали" с деревянными мечами, которые старший воин все это время протаскал за спиной, прицепив поверх вещевого мешка. Дельтериан все еще шипел от боли, когда особенно жестокий удар задевал еще не рассосавшиеся шишки да синяки, но кое-что он все-таки понял, и не подпускал старшего воина близко, хоть и неуклюже, но пытаясь удерживать Веррагула на расстоянии. Конечно, до истинного мастерства ему было еще очень и о-очень далеко, но сам факт того, что он учился на своих ошибках, уже заслуживал повода думать, что не все бесполезно. К концу этого непродолжительного поединка, больше походящего на методичное избиение, Дельтериан сверхурочно покрылся свежей коллекцией повреждений, а вот на Веррагуле, к его искренней досаде, было ни царапинки, и серый грифон постоянно над ним подтрунивал, иногда доводя молодого волшебника едва ли не до белого каления, но пока что тот успевал сдерживать свои... м-м, не очень-то благородные порывы отбросить меч и взяться за более привычный посох. И, едва солнце зашло, как он едва ли не с ликованием отдал свой изрядно пострадавший "меч" наставнику и поднял с земли вещевой мешок - хотя весил он немало и уже отдавил ему спину до нытья в позвоночнике. Сумерки сгустились над горами, окутав их непроницаемым покрывалом тайны, и луна лишь отчасти рассеивала эту тьму, пока путешественники, скрываясь за каждой горой, пересекали опасный участок. Пока что они находились лишь в переходной зоне, бледном подобии истинных Огненных гор, но, по мере того, как они, день за днем, продвигались все дальше и дальше вглубь зловещего и таинственного королевства драконов, отличия страны вулканов от их собственных Золотых гор, становились все более и более заметными. Золотые горы были прибежищем лучезарного света и бьющей ключом жизни, царством прохладного воздуха и живописнейших пейзажей, являвших миру истинную, первозданную красоту природы, но здесь... здесь все было иначе. Совсем иначе. И порой казалось, что это и не Валладельфия вовсе, а какой-то чужой, враждебный всему живому мир. Здесь даже день не сильно отличался от ночи, ибо небо было вечно покрыто плотными и тяжелыми черно-серыми тучами сажи и пепла, подсвечиваемыми лишь снизу зловещим алым сиянием, исходящим из потаенных земных недр - недр, что в этих горах практически стали поверхностью земли, ее изжаренной плотью, ее кипящей кровью. Земля здесь была выжжена - не высушена, как в пустынях или на равнинах, а именно выжжена, спалена дотла, обращена в золу, небрежно, точно пыль, запорошившую обнаженные, словно кости какого-то немыслимо древнего, давным-давно умершего чудовища позабытых дней, растрескавшиеся, закопченные камни, тоже не выдерживающими жаркого дыхания преисподней; в воздухе витали ядовитые испарения, отдающие серой и железом, от которых жгло легкие и рвало горло; а в тех местах, где еще сохранилась вода, она била из-под земли раскаленными струями гейзеров, грязными, вонючими потоками, что, не взлетая и на несколько метров, падали вниз, смешиваясь с пеплом в отвратительного вида жирную грязь, мгновенно высыхающую и трещавшую на глазах. И лишь огненная стихия ощущала себя в этом месте полноправной хозяйкой. Вулканы и гейзеры, довольно редкие в других частях страны, здесь обрели полную свободу, и Огненные горы были залиты расплавленной лавой, непрерывно извергаемой то одной, то другой огнедышащей громадой, так что даже камни трещали и лопались, и в образовавшиеся щели с неистовой силой било жаркое пламя огненной бездны. Выбирая место для ночлега, Дельтериан каждый раз накладывал на понравившийся участок самые мощные скрепляющие заклинания, какие только знал, заделывая все опасные расщелины и усмиряя притаившуюся внизу свирепую стихию - и это поверх того, что он еще наводил многослойные чары щита, призванные не только замаскировать их присутствие, но еще и предупреждать о появлении на горизонте вражеского патруля, о том, что поблизости началось извержение - а самый верхний слой еще и скрывал сам факт применения магии, чтобы их не заметили чародеи Карахаронта. Даже с помощью посоха это было довольно утомительным занятием, и он каждый раз испытывал жгучее желание тут же завалиться спать, но пропускать занятия с Веррагулом не позволяла гордость, и, проглотив хоть несколько кусочков еды, дабы восстановить силы, молодой грифон до полного изнеможения фехтовал с ним на мечах. Продвигались они значительно медленнее, чем хотелось бы, и Дельтериан не был уверен, доберутся ли они до Алагандора хотя бы за полмесяца, но путешественники не унывали, а Веррагул замечал, что за то, что они вообще сунулись в это огненное пекло, им впору при жизни памятник ставить. Да и вообще, пока что их путешествие было довольно успешным - по крайней мере, они ни разу не попались патрульным, хотя самих их разглядели во всех подробностях - а зрелище того стоило! Серый дракон Огненных гор - это вам не солнечный, чья чешуя сверкает чистым золотом, а в янтарных глазах пляшут веселые зайчики, и не лесной, прячущийся под пологом листвы и отливающий изумрудным блеском, и даже не восточный красный, согласно легендам, обитающий на самых крайних пределах Валладельфии - нет, это совершенно другое существо. В длину эти громадины достигают девяти метров, что для крылатых драконов (в отличие от того же лесного) является весьма приличным размером, а живут до полутора тысяч лет, и другим расам обычно кажутся почти бессмертными. Их граненые головы были увенчаны двумя толстыми изогнутыми рогами, а из-под верхних губ торчали довольно длинные белые клыки, придававшие им вид яростный и свирепый, и в их глазах словно извечно бушевало желто-оранжевое пламя земных недр, и не было никакого шанса уберечься от его испепеляющего гнева. А их крылья! Дельтериан еще ни разу не видел существо, обладающее такими гигантскими крыльями! Каждое из них в длину было даже больше, чем все тело ящера, а кожистая перепонка отливала бледным серебром, зловеще отсвечивающим красным в сиянии лавовых излияний вулканов. И каждый раз, когда хотя бы один из этих монстров показывался на горизонте, Дельтериан с Халлариэль невольно съеживались от ужаса под наспех наведенным щитом, а вот Веррагул держал ушки на макушке, внимательно прислушиваясь к их разговорам - правда, разобрать что-то в этой рычащей какофонии было очень трудно, и многого он не выведал. Драконы вообще довольно молчаливые существа, предпочитающие вести разговоры, обмениваясь мыслями и ощущениями, а не словами - видимо, они считали, что таким образом разговор получается более четким и понятным, и хотя не все из их племени поддерживали эту репутацию, серые драконы, судя по всему, были не из их числа.
   - Проклятые ящеры, - ворчал Веррагул всякий раз, - Неужто они и впрямь додумались, что их рев никому, кроме них самых, слушать не приятно?
   - Но ревут они по-прежнему довольно громко, - Дельтериан бережно потер уши, пытаясь восстановить нормальный слух, - Пожалуй, даже чересчур громко!
   - А что ты возьмешь с дракона, мой мальчик? - усмехнулся тот, - К тому же, очень скоро мы доберемся до Алагандора.
   - И там еще нужно найти этого Эндимиона, - вздохнула Халлариэль, касаясь лапкой своей броши, - Надеюсь, он узнает эту штуку!
   - А иначе мы с вами, дорогие мои, получим от него роскошный разряд великолепной молнии, какими умеют разбрасываться эти драконы, - проворчал Веррагул, - Очень болезненное оружие, скажу я вам...
   - А вы его что, на себе пробовали?
   - А я что, похож на труп? После такого удара еще ни одному грифону не удалось остаться в живых! Даже взрослого дракона эта молния может надолго лишить сознания, чего уж говорить обо мне - я ведь в двадцать раз меньше этой громадины! И не дайте Духи получить молнию из пасти такого монстра - убьет на месте, как муху.
   - Тогда тем более нам нужно быть очень осторожными, - пожал плечами Дельтериан и неожиданно фыркнул, - Докатились: грифоны, самые прославленные воины северных земель, только и говорят о том, чтобы прятаться и скрываться вместо того, чтобы принять бой! Слышали бы это наши предки...
   - Если бы они знали, в какую ситуацию мы угодили - они бы только одобрили наши действия, - ответил Веррагул, - Осторожность, Дельтериан, еще никому не повредила, уж поверь мне на слово.
   - Надеюсь, - пожал плечами тот и, проведя посохом над головой, снял заклинание щита, уже привычно всосав излишки энергии. За эти дни он уже столько раз прибегал к этому, в общем-то, незамысловатому фокусу, что заклинание стало вырываться у него практически непроизвольно, и он был уверен - возникни у их отряда желание, чтобы он держал этот щит постоянно, и это не составило бы особого труда. Но пока что он не осмеливался так бездумно тратить свои силы - к тому же, по мере их приближения к Алагандору, он понимал, что очень скоро его магическое искусство, вкупе со способностями Халлариэль и мечом Веррагула, понадобятся им в полной мере и без остатка. И что-то ему говорило, что в кой-то раз он вряд ли ошибается...
  Веррагул осторожно выглянул из-за серого склона вулкана, с трудом вглядываясь в пелену густого дыма, за которым скрывался легендарный город серых драконов. Правда, городом его можно было назвать лишь с кучей условностей... Серые драконы вообще были ближе к земле и огню, чем к воздуху, и даже их молнии, обычно считающиеся проявлением стихии воздуха, легче протекали сквозь землю и камень, и потому были еще коварнее, чем небесные стрелы - если последние еще могли уйти вниз, не причинив жертве критического вреда, то молнии серых драконов даже снизу продолжали удерживать несчастного, кому не посчастливилось попасть под этот удар. Вот то же и с городом - если, скажем, в Эльтерроне грифоны сами, собственными лапами, выточили из серого, белого и серебристого камня потрясающей красоты строения, то драконы и не думали что-либо делать собственными лапами - вместо этого они вовсю использовали магию, придавая застывшей лавовой массе и древнему граниту именно ту форму, какая им была по вкусу. Эльтеррон был городом, славящим силу воздуха, крылатым городом фантазии, а Алагандор - пристанищем вечного пламени, где в каждой линии сквозила ярость и древний гнев земли, где любое строение было само по себе - но вместе они образовывали потрясающе единый ансамбль, собранный из зданий, любое из которых было полетом фантазии каждого отдельного дракона, так что там можно было увидеть все - от похожего на дворец особняка до причудливого пещерного комплекса, похожего на лабиринт в миниатюре (ну, или не совсем в миниатюре, учитывая габариты владельца). Светильников в городе не было - вместо них работали длинные ветвистые щели в земле, из которых струилось красноватое пламя, и раскаленные до вишневого сияния куски гранита, подсвечивающие темно-серую застывшую лаву каким-то несколько кровожадным блеском. А вкупе с то и дело показывающимися на глаза жителями города - громадными, свирепыми ящерами, чья чешуя напоминала раскаленные изнутри гранитные пластины, Алагандор производил довольно тягостное впечатление. Но - выбора у них не осталось...
   - Надо бы сперва отыскать этого вашего приятеля, - проворчал Веррагул, - пока нас самих тут не отыскали и не спалили заживо. Можете узнать, где он сейчас? Это бы значительно облегчило нашу задачу!
   - Я... мы можем попытаться, - пожал плечами Дельтериан, и Халлариэль молча положила на плоский валун серую брошь. Заклинание поиска было довольно утомительным, а тем более - если вещь, с помощью которой происходит поиск, уже довольно давно не принадлежала тому, кого ищут. Впрочем, Дельтериан сильно сомневался, что драконы имеют привычку с возрастом менять свою чешую, а, учитывая, что, согласно книгам тети Фелинаи, рисунок на чешуе каждого дракона совершенно уникален, как, скажем, отпечатки пальцев грифона, то он был уверен, что, ориентируясь на него, они смогут разыскать Эндимиона, если он, конечно, все еще в городе. Работа была не очень сложная, но жутко скучная - одного за другим перебирать каждого дракона в городе, ища искомое полное соответствие, да при этом еще и стараться никоим образом не затрагивать их сознание, чтобы не вызвать подозрений на случай встречи с каким-нибудь здешним чародеем, могущим засечь подобное вторжение. И они просидели так почти полдня, прячась за мощным щитом, пока Халлариэль наконец не щелкнула пальцами.
   - Нашла! Это точно он!
   - И где же он? - нетерпеливо спросил Дельтериан.
   - К северу от нас, во-о-он в том здании, - и она указала на приземистое строение, напоминающее полувкопанный в землю череп какого-то исполинского зверя, украшенный длинными "рогами"-башенками и "глазницами"-окнами. Дельтериан мельком просканировал драконов, находящихся внутри этого здания, и тут же недовольно зашипел, точно рассерженный кот - дом был практически битком набит, и ему недолго пришлось думать, прежде чем он понял, что это и не дом вовсе, а что-то вроде таверны - если, конечно, у драконов есть такое понятие.
   - Вот понесло ж его... - зарычал молодой грифон, - Придется идти за ним, - и он вкратце поведал друзьям о своих наблюдениях.
   - Опасно, - тут же сказал Веррагул, - Суешь голову в осиное гнездо, и при этом никто не дает гарантий, что ты сумеешь ее вытащить.
   - Можно же просто подождать, пока он выйдет наружу и отследить его путь до его собственного дома! - добавила Халлариэль.
   - Он может и вовсе не выйти, - буркнул Дельтериан, - Телепортируется к себе домой, и тогда нам придется снова его разыскивать! Тем более, чем дольше мы будем за ним следить, тем больше вероятность, что он нас обнаружит и нанесет ответный удар. А мне бы не хотелось злить дракона!
   - И как ты к нему подберешься? - спросил Веррагул, - Тоже превратишься в дракона?
   - Нет, не думаю, - покачал головой Дельтериан, - Архимаг поведал нам о некоторых неприятных аспектах подобного перевоплощения, и мне пока что-то не хочется испытывать их на себе. Я поступлю проще. Вот, держи, - он протянул Халлариэль свой посох, - Он слишком заметный, так что пусть побудет у тебя, пока я не вернусь. Не волнуйся, если что, то я справлюсь и без него... наверное, - и, тряхнув головой, он завернулся в свой плащ, постаравшись, чтобы нигде ничто не торчало и не выдавалось неестественным углом, после чего взялся за заклинание. Маги называли его "щитом-неведимкой", и, по сути, оно таковым и являлось. Действие его заключалось в том, что оно заставляло лучи света проходить сквозь тело заклинателя, практически не задерживаясь, и при этом не отбрасывалась так досаждающая при заклинаниях "невидимости", а, если разобраться, то просто очень искусной маскировки тень. Правда, следы деться никуда не могли, но на камне их и не должно было оставаться, так что Дельтериан не слишком обеспокоился. Когда заклинание подействовало, он критически осмотрел себя... вернее, попытался - как можно увидеть то, что по определению невидимо? Вышло довольно неплохо, во всяком случае, ненавистного "эффекта стеклянного тела", очень часто встречающегося у начинающих волшебников, не получилось, и, даже если наш герой двигался, заметить его было невозможно. Удовлетворенный, он посмотрел на своих друзей и, не удержавшись, весело фыркнул - такое у них было выражение лиц. Словно бы призрака увидали, или чего похуже.
   - Ты еще здесь? - осторожно спросил Веррагул.
   - Здесь, здесь, - и он негромко хохотнул, - Видели бы вы себя! Ну ладно, я пошел. Скоро буду.
   - Если ты не появишься до заката - мы идем за тобой, - предупредила Халлариэль, - Но все же будь осторожнее.
   - Ладно, буду, - он улыбнулся, пользуясь возможностью и нежно смотря в ее лазурные глаза, - До скорого! - и, расправив крылья, он сорвался в полет. К счастью, грифоны не зря считались существами воздушной стихии, так что, даже не видя своего тела, Дельтериан вполне сносно с ним управлялся, быстро и ровно скользя под самыми тучами. Сверху Алагандор выглядел еще грандиознее и мрачнее. Особенно поражал королевский дворец - гигантское сооружение, размерами уступающее лишь окружающим его вулканам. Да и сам он напоминал вулкан с множеством огнедышащих кратеров, из которых сыпались искры и высоко в воздух взлетали струи багрового пламени и изливалась лава - правда, насколько понял юный волшебник, она была иллюзорной и исчезала, едва ей стоило остыть на стенах башен, и на них не оставалось никаких бесформенных потеков, могущих изуродовать, чего уж говорить, довольно изящную (по меркам драконов, конечно) архитектуру дворца. Хм... Выходит, и у драконов есть слабость к декорирующим иллюзиям - кто бы мог подумать! Впрочем... "Драконы, конечно, свирепы, но все же это разумные существа, а не тупые орудия для убийства" - словно в помощь припомнились слова госпожи Фелинаи, и он улыбнулся. Как всегда права! Но свои соображения по поводу артистического мировосприятия серых драконов ему пришлось закопать подальше, до более спокойных времен, потому как стремительный полет быстро перенес его через весь город, и вот он закружил над нужным зданием, широко расправив свои невидимые крылья. Заходить через главный вход ему не хотелось - там сейчас было не протолкнуться, и если драконы вряд ли заметили бы его присутствие, ему самому отнюдь не хотелось, чтобы какой-нибудь крупногабаритный здешний посетитель проломил ему спину или оторвал крыло. Своя шкура дороже... Но долго выход он не искал и, заметив в крыше дымящую трубу, усмехнулся: а почему бы и нет? Правда, пришлось дополнительно создать вокруг своей головы нечто вроде воздушного пузыря, чтобы не задохнуться, но это была мелочная проблема, и, добившись нужного результата, Дельтериан, сложив крылья, начал спускаться вниз. Судя по реву пламени внизу, это была труба камина или чего-то, на него похожего, так что, подумав, юный чародей пробормотал еще пару заклятий, после чего головой вперед начал спускаться вниз, цепляясь когтями за стены дымохода, черные от сажи. Пламя подступало все ближе, уже почти касаясь его клюва и заставляя слезиться глаза, но наш герой все равно продолжал спускаться, пока труба не кончилась, и он, весь окруженный языками огня, не высунул голову наружу. Это и впрямь оказалась таверна - в своем, драконьем варианте. Сами огромные ящеры развалились тут же на ложах, засыпанных мелким гравием - кажется, дракону оно казалось довольно мягким, с треском раздирая на куски поджаренные туши каких-то животных и хрипло беседуя на своем гортанном наречии. Были тут ящеры всех размеров и возрастов, от очень молодых темношкурых зверей, в длину не превышавших крупной коровы, до почтенных старцев, что с возрастом приобрели цвет серого пепла, а размерами могли бы сойти за дом приличных размеров. Дельтериан, убедившись, что на камин никто особо не смотрит, выскользнул наружу и спрятался за какой-то фигурой страшной горгульи, молчаливо скалившейся в пустоту, чтобы оттуда без помех наблюдать за сиим зловещим сборищем. Заклинания, наложенные им на самого себя, по-прежнему отсасывали его силы, продолжая действовать, и он понимал, что вечно так продолжаться не может, а потому, едва успев отдышаться, тут же сжал в ладони прихваченную с собой брошь и принялся сканировать присутствующих, разыскивая того, кто был ему нужен. Сейчас ему приходилось действовать особенно осторожно, находясь в такой близости от этих чудовищ, так что он полностью ушел в себя и...
   - Если тебе нужен я - говори прямо, а не пытайся так бездарно за мной шпионить!
  Хриплый голос раздался прямо над ухом Дельтериан, и он подпрыгнул, точно ошпаренный, мгновенно выйдя из транса и готовясь заорать во весь голос, но тут его крик сам собой захлебнулся и затих, едва лишь взгляд уперся в толстенную шею, покрытую мощными пластинами чешуи, а потом он заскользил все выше, и выше, пока наконец не встретился с огненно-желтыми глазами, чьи суженные черные зрачки смотрели прямо на него, и не на плечо, не на крыло - точно на лицо, так что на какой-то миг Дельтериан даже испугался, что его чары развеялись, но, посмотрев на лапу, чуточку успокоился - она была невидимой, а значит, заклинание продолжало действовать.
   - Не волнуйся, - кажется, дракон заметил его движение, - Кроме меня, здесь нет настолько сильных чародеев, что смогли бы тебя разглядеть.
   - Но... к-как...
   - Говори потише, - недовольно рыкнул его собеседник, - У нас, драконов, очень острый слух, а если твое блеяние кто-нибудь услышит... - и он неопределенно мотнул рогатой головой, после чего сказал, - Иди за мной, - и, развернувшись, величаво зашагал к выходу. Дельтериан, все еще пребывающий в легком шоке, послушно последовал за ним. При их приближении толпа у порога, так испугавшая нашего героя, как-то сразу притихла, а когда он, медленно повернув голову, воззрился на них своими пылающими янтарными глазами, то драконы, хотя многие из них, судя по их размерам и толщине изогнутых рогов, были явно старше и сильнее его, и вовсе струхнули - виновато виляя длинными шипастыми хвостами, они проворно освободили ему дорогу, толкаясь и рыча, но даже не думая вновь затеять потасовку.
   - Благодарю, - кивнул он и невозмутимо покинул таверну. Дельтериан из соображений безопасности держался рядом, чтобы на него кто-нибудь не наступил, но, едва они вышли под открытое небо, как он тут же отскочил подальше от своего опасного спутника.
   - Да не собираюсь я тебя есть, идиот! - кажется, дракона изрядно оскорбило такое поведение, - Если бы я хотел тебя растерзать, сделал бы это еще там! - и он махнул хвостом в сторону таверны.
   - Но ты - дракон, - резонно заметил Дельтериан, - А вы славитесь своей непредсказуемостью. Откуда же мне знать, что у тебя на уме?
   - И не узнаешь, - дракон скривил губы, должно быть, попытавшись улыбнуться, - Но могу дать тебе свое слово, грифон: я не съем тебя, не подпалю и вообще никак не попытаюсь покуситься на твою жизнь. Во всяком случае, пока не узнаю, что тебе от меня нужно и не решу, стоит мне тебе помогать или нет. Ты доволен таким заверением?
   - А что будет потом? - поинтересовался Дельтериан.
   - А потом все будет зависеть только от тебя, - оскалил тот громадные клыки, - Впрочем, мы заболтались. Идем же, и побыстрее, двуногий! Я не собираюсь тебя целый день ждать! - после чего он, и не думая воспользоваться крыльями, тяжелым размашистым шагом устремился прочь, и Дельтериану осталось только постараться не отставать. Довольно молодой, по меркам своей расы, дракон - уж не Эндимион ли? - привел его на самую окраину города, к склону вулкана, в котором выделялся черный провал пещеры, занавешенный мерцающей силовой преградой - этакой волшебной дверью, призванной охранять дом, пока хозяина нет. Едва дракон коснулся ее головой, как она, замигав, растаяла, и он несколько насмешливо посмотрел на своего невидимого спутника.
   - Ну что ж, проходи.
  Было крайне неприятно поворачиваться спиной к такому монстру, но Дельтериан, пересилив страх, все же взял себя в лапы и зашел внутрь. Сначала там было темно, но потом дракон коснулся какого-то камня - и вся пещера озарилась не очень ярким, но приятным для глаз голубовато-белым светом, исходящим от множества драгоценных камней, вделанных в потолок и стены. Наш грифон оглядывался, не скрывая восхищения. Конечно, дракон жил не роскошно, но все же его пещера не была похожа на временное пристанище, и уж подавно не была завалена сокровищами, как, бывает, нагло лгут людские легенды - да и некоторые другие, признаться, тоже. Это было довольно скромное, изящно обставленное жилище, и - жилище волшебника, если только Дельтериан еще хоть что-то в этом понимал. Конечно, оно изрядно отличалось от того, к чему он привык, так как хозяин тут, как ни крути, был дракон, существо огромное и передвигающееся на четырех лапах, а не на двух, как грифоны. Так что и пещера была обставлена с учетом этих пропорций. Кажется, это была даже не пещера, а пещеры, соединенные вместе общими коридорами, так что дракону не нужно было, как Фелинае, думать, в каком угле какую часть дома оборудовать - кухню или столовую - он просто занимал целую свободную пещерку, для него как раз годившуюся в качестве комнаты. И сейчас они, судя по всему, оказались в гостиной - тут стоял каменный диван, заваленный мелким песком, над ним стройными рядами висели полки, заставленные книгами, рядом пристроился стол, на котором бесформенной грудой возвышались свитки пергамента и стоял неярко поблескивающий хрустальный шар, а напротив него находился резной камин, но - без настоящего огня, лишь с иллюзией оного, что переливалась, точно мыльный пузырь, всеми цветами радуги и совершенно не давала тепла - о котором дракону, живущему в склоне вулкана, право же, думать было смешно.
   - Ну, вот мы и в безопасном убежище, где можно спокойно поговорить, - удовлетворенно проворчал дракон и с грохотом опустил свое темно-серое тело на каменистое ложе, - Можешь снимать свои чары. Мне, признаться, не очень-то удобно слышать голос ниоткуда и отвечать в никуда.
   - Но ты же меня видишь? - полуутвердительно спросил Дельтериан.
   - Я вижу только поле.
   - Поле?
   - Что-то вроде магической ауры. Это не то же самое, что обычно называют "аурой заклинания", о ней-то ты позаботился, но каждое существо, пользующееся магией, некоторую часть ее, очень и очень незначительную, постоянно рассеивает вокруг, так что создается нечто вроде светящегося облака... в твоем случае - алого цвета, цвета твоей магии. И опытные чародеи могут его засечь - в чем ты убедился на моем примере.
   - А можно как-то... скрыть его?
   - Нет, - кажется, дракон с немалым удовольствием произнес это слово, - Если только ты, конечно, не откажешься от пользования магией - но тогда, увы все чары придется снять, и тебя все равно заметят. Так что смирись с тем, что, когда шпионишь за опытным и могущественным волшебником, он тебя обнаружит даже раньше, чем ты его. Мое объяснение тебя удовлетворило?
   - Вполне, - буркнул Дельтериан, явно раздосадованный, и развеял заклинание невидимости. Дракон даже глазом не моргнул и все так же спокойно его разглядывал, а наш герой, не медля больше ни мгновения и без всяких пышных предисловий прямо спросил:
   - Ты - Эндимион?
   - Может быть, - туманно ответил тот, - А, если да, так зачем я тебе понадобился?
   - Мне нужна твоя помощь.
   - И ты уверен, что я соглашусь тебе помочь? - он снова оскалил зубы в усмешке, - По-моему, ты немного самонадеян, мой друг.
   - Я уверен, - ответил молодой грифон и показал ему брошь. Составленная из мелких шипиков бровь дракона чуть приподнялась, и он протянул лапу. Дельтериан без колебаний отдал ему подарок Фелинаи, и, поднеся брошь к самому носу, дракон некоторое время пристально его разглядывал, после чего хмыкнул и бросил ее обратно, прямо в лапы Дельтериану.
   - М-да, - только и вымолвил он, явно удивленный, - А я уже почти забыл про этот случай... Но что же связывает тебя с Фелинаей?
   - Госпожа Фелиная воспитывала меня с тех пор, как я себя помню, - ответил тот, - И она, помимо того, что передала тебе свой горячий привет, Эндимион, сказала нам, что не откажешь вернуть ей этот давний долг - тем, что поможешь мне в моем деле. К тому же, Архимаг перед своей смертью посоветовал нам обратиться именно к тебе.
   - Перед своей смертью? О чем ты?
   - О том, что он мертв, Эндимион, - Дельтериан тяжело вздохнул, и где-то в груди его опять закололо, словно кто-то методично вбивал ледяные иглы в его сердце, - Он погиб, пожертвовав своей жизнью ради меня. И я прошу тебя, в память о нем и его смерти - помоги нам.
   - Хм, - дракон поерзал на своем месте, явно пребывая в глубокой задумчивости, и в воздухе почему-то запахло паленой серой, - Ну хорошо, хорошо, что же тебе от меня нужно, грифон?
   - Мне нужно попасть во дворец Карахаронта.
   - Зачем?
   - Там находится одна вещь, не принадлежащая ни мне, ни тебе, ни любому серому дракону, но вещь, которая нужна для того, чтобы восстановить мир в наших землях - обломок Талисмана Солнца, - и, не дожидаясь следующего вопроса, он вытащил свою половину из-под туники и показал дракону, - У меня есть большая его часть, но я должен получить и второй кусок.
   - И зачем он тебе понадобился?
   - Прости? - Дельтериан вскинул брови.
   - Зачем тебе все это? - пояснил серый дракон, прищурив глаза, - Чего ты ждешь, восстановив Талисман? Богатства? Славы? Он не даст тебе ни того, ни другого. Так чего же ты хочешь?
   - Я хочу восстановить справедливость, - глухо и жестко сказал Дельтериан, - Хочу вернуть то, что принадлежит мне по праву. И наконец-то покарать убийцу моих родителей.
   - Мельдора? - проницательно заметил тот, после чего пристально вгляделся в лицо собеседника и даже потянул носом воздух, и удовлетворенно хмыкнул, - Да уж, сходство очевидное. Правда, со скидкой лет на двадцать, - он фыркнул, устраиваясь поудобнее, - Ну что ж, ладно, прохвост. Ты меня убедил. Не вполне, но все же убедил. Можешь звать своих друзей, и мы подумаем, как вам добраться до дворца.
   - А откуда ты знаешь, что я не один?
   - Оттуда, что я понял: ты не дурак. Только полный псих сунулся бы в Алагандор в одиночку. А ты... ну, скажем, не совсем полный.
   - Вот уж спасибо, - фыркнул Дельтериан, - Надеюсь, ты знаешь, как им добраться сюда без помех?
   - Можешь воспользоваться моим постпортом.
   - Чем?
   - Моим постоянным порталом, чего тут непонятного? - дракон посмотрел на него несколько раздраженно, - Вон, в той пещере.
   - Но... я еще ни разу не пользовался такой штукой!
   - А чего в ней сложного? Нужно просто указать место, где ты хочешь открыть второй конец коридора, и все. Представь его мысленно, и портал сам доставит тебя на место. Пошли, покажу, - и, встав, он зашагал к ничем не примечательному входу в следующую комнату. Впрочем, непримечательным был только вход... Комната была небольшой, едва ли Эндимион смог бы поместиться там иначе, чем свернувшись клубком, и в центре ее, над светящимся магическим кругом, в воздухе плавало нечто вроде арки, светившейся зловещим изумрудным светом. Помимо круга внизу, ее окружало зачарованное охранной кольцо, испещренное рунами и явно призванное не впускать кого попало в дом Эндимиона. Дракон, указав на арку, сказал:
   - Входишь туда и мысленно представляешь то место, куда хочешь попасть. Легче всего сосредоточиться не на пейзаже в целом - в Огненных горах они довольно однообразны - а на какой-то вещи, что там находится... ну, положим...
   - На посохе, - улыбнулся Дельтериан.
   - Тоже сойдет. Портал откроется там и закроется лишь тогда, когда ты обратно войдешь в него, так что сперва пропусти вперед друзей, ясно?
   - Понял. Ну... я пошел. Скоро буду.
   - Удачи, - оскалился дракон, и Дельтериан, сглотнув, шагнул вперед, прямо в арку. Он коснулся светящейся завесы сперва лапой, а потом его целиком втянуло внутрь, и он оказался парящим в какой-то странной субстанции, напоминающей... воздух не воздух... она была легче воздуха, но ей можно было дышать, хотя Дельтериана больше волновало не это. Главным было то, что он совершенно утратил представление о том, где находится верх, а где низ, и теперь медленно крутился в пространстве, чувствуя себя совершенно беспомощным...
   - Сосредоточься! - неожиданно раздался в его ушах недовольный голос Эндимиона, - Твои друзья ждут тебя!
  Да... друзья... надо действовать. Глубоко вздохнув, Дельтериан закрыл глаза и попытался во всех подробностях представить свой посох, посох Архимага, от окованного золотом и бронзой наконечника, по старинной традиции сделанного в виде стилизованного острия копья, до навершия, увенчанного фигурой Кральгара, представить себе каждый завиток резьбы, каждое перышко деревянного орла, каждый блик в его топазовых каменных глазах... и, едва эта картинка предстала перед ним в полной достоверности, как зеленоватая дымка портала замерцала и завихрилась, образуя коридор, в конце которого Дельтериан увидел свой посох - он лежал на земле, возле сидящей Халлариэль, и, торжествующе рявкнув, молодой грифон устремился за ним. Правда, он несколько не рассчитал свои силы, а потому вылетел их портала, как пробка из бутылки, и врезался в свою подругу, кувырком покатившись с ней по камням.
   - Дельтериан? - в полном изумлении охнул Веррагул, - Откуда?
   - От Эндимиона! - расхохотался тот, поднимаясь на лапы и помогая встать Халлариэль, - Я с ним договорился, так что теперь мы можем поболтать все вместе. Прошу, - и он кивнул на светящуюся дверь портала.
   - Э-э, - старый воин с опаской покосился на нее, - Нет, я последним!
   - Не получится, последним должен идти я, потому что портал закроется за моей спиной, - фыркнул молодой грифон и поклонился Халлариэль, - Ну, тогда будем вежливы: дамы вперед.
   - А это безопасно? - спросила она.
   - Ну, я же прошел, - Дельтериан только плечами пожал, - Да не волнуйся, это даже весело! Портал сам тебя доставит на место.
   - Ладно, попробую, - и юная грифоница, подняв свой мешок, глубоко вздохнула и сделала шаг вперед. Зеленая дверь вспыхнула, едва она коснулась ее - и Халлариэль исчезла.
   - Это точно безопасно? - Веррагул смотрел на портал так же, как на ядовитую змею.
   - Точно, точно.
   - Хм, что ж, поверю тебе на слово. Но учти, шалопай: если что...
   - Я понял, - тот капитулирующе поднял лапы, и серый грифон исчез вслед за Халлариэль. Посмеиваясь, Дельтериан поднял свой посох и, уже не боясь, прыгнул вперед. Дверь за ним взорвалась мириадами сверкающих искр, и молодой волшебник, на всякий случай развернувшись лапами вперед, полетел по скручивающемуся коридору, как по ледяной горке, и спустя несколько мгновений вылетел из арки постпорта - прямо в лапы Эндимиона, что бережно подхватил его в воздухе и поставил на землю.
   - Ну, вот и ты, - удовлетворенно сказал дракон, - Никого не забыл?
  Дельтериан помотал головой.
   - Отлично, - кивнул он и, повернувшись к Веррагулу и Халлариэль, слегка поклонился, - Эндимион, к вашим услугам. Ваш юный друг умудрился убедить меня в том, что я должен вам помочь, так что я это сделаю, но сначала давайте переместимся в более приемлемое для беседы место. Попрошу сюда, - и он повел их всех обратно в гостиную, - К сожалению, стульев и кресел ваших габаритов у меня нет, так что не обижайтесь.
   - Да ничего, ничего, - автоматически пробормотал Веррагул, оглядываясь по сторонам, - Мы тут все, чай, не на пуховых перинах выросли.
   - Вот и хорошо, - дракон вновь свернулся на диване, обвив себя хвостом, - А теперь можно и поговорить. Но для начала я бы хотел узнать, с кем имею честь разговаривать. Кто я такой - вам известно, а это, понимаете ли, уже нечестно.
   - Я - Дельтериан, - поклонился молодой грифон.
   - Сын Кваргона? - янтарные глаза вспыхнули.
   - Да.
   - Так я и думал... Ах, прости, я тебя перебил. Продолжай, пожалуйста.
   - Это - Халлариэль, моя подруга, а это - Веррагул, Рыцарь Тумана.
   - Что-то припоминаю... Вы, господин Веррагул, часом не были ли при дворе Кваргона?
   - Был, - кивнул серый грифон.
   - Ах, вот где я вас видел... - дракон чуть улыбнулся, - Я, правда, тогда был значительно моложе, и вряд ли вы меня помните. Я был там с моим наставником, Ирфидоном, еще когда не поступил в обучение к Архимагу... может, у вас в памяти зацепилось нечто подобное?
   - Такой маленький непоседливый дракончик, что всюду совал свой нос? - Веррагул расхохотался, - Помню, как же не помнить! А еще я помню, как этот самый дракончик полез на статую Лайфарона...
   - И свалился оттуда, - Эндимион поморщился, как будто ему на язык попал целый лимон, - Не надо мне об этом напоминать! Мало того, что я крыло зашиб, так мой учитель к тому же чуть с меня шкуру за это не спустил А что я такого сделал? Я просто хотел посмотреть!
   - Ну хорошо, не буду, - засмеялся Веррагул, - Хотя тот случай, к вашему сведению, вошел в золотой фонд анекдотов, рассказываемых при дворе! А это уже немалого стоит... все, все, молчу! - и он поднял лапы, потому что Эндимион явно начал сердиться и поднял чешую на шее дыбом, а его клыки как-то уж очень неприятно показались из-за чешуйчатых губ.
   - Вот и славно, - рыкнул дракон, взмахнув длинным хвостом с шипастой "булавой" на конце, которая при желании могла бы одним движением переломить серому грифону позвоночник, - Итак, вам нужно попасть во дворец, верно? И куда точно - вы не знаете?
   - Не имеем ни малейшего представления, - покачал головой Дельтериан.
   - Грхм. Ну что ж, полагаю, что, если верить легендам... - и, приподнявшись, он аккуратно снял с полки толстенный фолиант в красной коже, - Вот, "Хроники Валладельфии". С момента сотворения мира и до падения Керра Ужасного. Несколько тысячелетий - под одной обложкой! - усмехнулся он, словно этот факт был донельзя смешон, - Но нам, насколько я помню, нужны этак восьмидесятые годы пятого века нынешнего тысячелетия, - и он, найдя нужную закладку, раскрыл книгу, - Самое начало правления Керра... Ах, вот, - и он зачитал:
  Талисман Солнца, наиболее древний и могущественный артефакт Страны Пяти Стихий, был расколот на две части Керром Ужасным, Темным Властелином Мглистых Земель, ибо понимал он, что, останься источник равновесия и согласия в Валладельфии целым - ему никогда не захватить власть. Куда затем пропали его обломки - никому не известно... гм, я бы поспорил - кое-кому все же оказалось известно, - и он глянул на наших друзей, - После этого на нашу страну опустился хаос, и паутина раздоров окутала сердца ее жителей... бла-бла, много-много красивых слов... в чем недостаток книги - ее писали люди, а они так любят увлекаться! А, ну вот... Но древние легенды гласят, что, если частям Талисмана и суждено вернуться в этот мир, то они всеми силами будут стремиться вновь слиться воедино, и, даже если на свободе окажется лишь один обломок, он почувствует близость недостающей половины, и хоть не сможет сам с нею соединиться, но точное местоположение ее покажет. Далее: см. стр. 3589,часть "Девятое тысячелетие", отдел "Шестой век", глава "Величайшие герои эпохи", подзаголовок "Мелинайра и Ильтиан".
   - Духи, ну и ссылочка! - дракон покачал головой, после чего перелистнул несколько страниц, - А, вот оно... величайшие герои... сначала, конечно, люди, а уж потом вспоминают о нас... ах, вот, слушайте:
  После того, как обломок Талисмана Солнца был возвращен в Валладельфию, Мелинайра и Ильтиан отнесли его в Золотые горы, где Верховный Маг племени грифонов по имени Нельмурагх создал величественный храм, позднее названный Храмом Золотого Грифона, в котором и по сей день хранится обломок древнего артефакта.
   - Хм, надо будет потом приписать, что уже не хранится, - фыркнул дракон.
   - А кто они такие, эти Мелинайра и Ильтиан?
   - Мелинайра, дочь Армундара - это солнечная дракониха... если не ошибаюсь, она и доныне жива, и благополучно здравствует вместе со своими сородичами на склонах Туманных гор. А Ильтиан - это ее названый брат...
   - Феникс? - спросил Дельтериан.
   - Да. А ты откуда знаешь?
   - У храма... там были статуи двух солнечных драконов, и у драконихи на плече сидел феникс! Меня еще это здорово озадачило...
   - Да уж, сочетание и впрямь незаурядное.
   - А Ильтиан еще жив? Фениксы же долго живут?
   - Да, они живут немало, но, к сожалению, Ильтиан погиб много лет назад. Его могила находится где-то на окраинах Серых скал, а в Междуречной долине его поныне считают героем своего народа.
   - Понятно... - Дельтериан тут же болезненно дернул щекой и сменил тему, - Так значит, если верить этой книге, то та половина Талисмана, что есть у нас, едва она почувствует близость недостающего куска...
   - То она, так или иначе, сообщит вам об этом, - кивнул Эндимион и, закрыв книгу, поставил ее на место, - Верно. Так что для вас главное - это незамеченными попасть во дворец. Не скажу, что это просто, но, по крайней мере, это хоть что-то. Уже не так мало.
   - А нельзя воспользоваться вашим порталом? - спросила Халлариэль.
   - Сомнительно, - он покачал головой, - Неужели вам не говорили, что телепортироваться в незнакомое место невозможно? Чтобы портал заработал, необходимо задать ему конечную цель - предмет, на который стоит ориентироваться при желании переместиться к нему. Но ни я, ни вы никогда не были во дворце, и не знаете ничего из того, что там находится. К тому же, наверняка его внутренние помещения защищены от возможности проникновения таким образом. И тогда вы и вовсе рискуете застрять в складках пространства, а в таком случае даже я не смогу вас оттуда вытащить. Впрочем, теперь у вас, по крайней мере, есть четко выраженная цель, а как говорят мудрецы моей расы, - он улыбнулся, - была бы цель, а уж решение найдется.
   - Понадеемся, что их утверждение подтвердится, - проворчал Дельтериан, обхватывая подбородок лапой и слегка раскачиваясь взад-вперед, - Заклинание невидимости?
   - Вряд ли. Охранные чары сдерут его с вас, как старую шкуру с змеи, и вы вот с таким хлопком, - он резко щелкнул хвостом по камню, - появитесь на глаза, посреди дворцовых стражников. Наши молодые чародеи не раз проворачивали такой фокус, и каждый раз попадались. Вот только они отделывались лишь легким испугом... - и он красноречиво покосился на наших друзей.
   - А мы отделаемся потрясающей молнией в спину, - проворчал Веррагул, - А если она окажется еще и разветвленной - то все трое сразу. И будет сразу три жаренных окорока... замечательно! Если не ошибаюсь, дворцовые стражники бьют без промаха?
   - Без единого, - подтвердил Эндимион не без гордости, - Даже по таким маленьким целям, как вы. Так что советую не проверять на себе.
   - Да уж, не хотелось бы... А как насчет перевоплощений?
   - Дельтериан, Архимаг же говорил тебе...
   - Я помню. Но нам важна не детальная реалистичность, а именно незаметность. Главное, чтобы стражники нас не заметили, а не чтобы любой, с кем мы повстречаемся, поверил, что мы драконы. Важно создать иллюзию.
   - Чтобы слиться с остальными? - прищурился Эндимион.
   - Именно. А в пределах дворца нам как раз лучше оставаться в своем собственном обличье, чтобы быть как можно... незаметнее. И мне так кажется, что грифону это будет сделать намного легче, чем такому крупногабаритному существу, как дракон.
   - Ну что ж... может, и сработает. Но учтите: если кто-нибудь заметит вас...
   - Нам не поздоровится, - кивнул Дельтериан, - Это понятно. Сперва мы просто используем заклинание невидимости, чтобы добраться до входа во дворец, а уж там перевоплотимся, чтобы не тратить столько энергии понапрасну, - он глубоко вздохнул, - Надеюсь, получится.
   - А я-то как же? - раздраженно спросил Веррагул, - Вечно вы со своими волшебными штучками про меня забываете!
   - А вы с нами, конечно, - усмехнулся Дельтериан, - Я наложу чары и на вас, а во дворец... ну, во дворец мы уж как-нибудь проберемся. В крайнем случае я вас к себе под крыло спрячу и так пронесу.
   - М-да, - старый грифон поморщился, - Я, значит, свернусь, как котенок, под вашей иллюзией, а вы меня потащите... ну именно, как котенка, за шкирку, - и он издал какой-то странный звук, могущий истолковываться как презрительный кашель, - Ну что с вами делать... Ладно, валяйте, чародеи. Но когда дело дойдет до меча и кинжала - тут я уж покажу вам, на что я годен!
   - Мы и не сомневаемся, - со всей искренностью сказал Дельтериан, после чего поднял посох, - Ну что, идем?
   - Уже?
   - А чего тянуть? - удивился молодой грифон.
   - Ничего, - усмехнулся Эндимион, - К тому же, сейчас вечер.
   - И что?
   - А то, что дневная стража уже почти закончила смену, а ночная еще и не начала, - фыркнул Веррагул, - Все очень просто, почти банально. Аналогичный эффект был бы утром, но тогда, как мне кажется, мы бы оказались посреди дня в самом пекле - не самый удачный расклад.
   - Именно, - кивнул Эндимион, - И потому вам надо торопиться, пока поздно не стало. Да, а вот это, Дельтериан, тебе от меня, - и он протянул лапу, - Так сказать, в память о прошлом. Архимага я уважал больше, чем кого бы то ни было, а он погиб, спасая тебя - выходит, был повод. И, хотя у тебя есть его посох, думаю, эта штука тоже не лишней будет.
  Дельтериан несколько удивленно подставил ладонь, и дракон, разжав когти, уронил ему в ладонь выкованную из белого золота брошь с вправленным в нее великолепно ограненным красным камнем, но не рубином, а еще более редким, так называемым "кровавым" алмазом - волшебниками и чародеями этот камень ценился превыше всякого другого. Дельтериан даже невольно охнул от изумления, когда, соприкоснувшись с его ладонью, красный алмаз вспыхнул огоньком, а вот Эндимион одобрительно улыбнулся. Этот зачарованный камень мог светиться лишь тогда, когда владел им хозяин благородный и честный, так что, если бы Дельтериан лгал ему или скрывал правду (скажем, Архимаг не погиб, защищая его, а Дельтериан сам толкнул его под удар) - камень тут же прожег бы его до самых костей. Разумеется, это была еще одна проверка, но дракон не корил себя за то, что подверг ей молодого грифона - в мире, в котором жил он, царствовал девиз: "Доверяй, но проверяй!" - тем более, что в награду Дельтериан получил артефакт, сравнимый по своей мощи с дюжиной магических посохов!
   - Береги его, - прорычал Эндимион, - Этот камень называется Гвайхирон.
   - "Гвайхан" - это "кровь", а "ирониум"... значит "клятва".
   - Да. Получается Кровавая Клятва, или Клятва Крови, как тебе больше нравится. Когда-то он принадлежал одному великому чародею-дракону по имени Квелинар, которого мы, его потомки, до сих пор чтим, как своего величайшего учителя - ведь именно от него мы переняли многое из того, что сейчас зовется магией драконов. Но, что говорится, и великие уязвимы, а у Квелинара было множество завистников, и однажды в его доме грянул страшный взрыв. Его самого нашли под обломками, истекающего кровью, и он уже был при смерти, но, перед тем, как испустить последний вздох, он приподнялся на переломанных лапах и возопил: "Я найду тебя, предатель, кровью своей клянусь, и я отправлю тебя в небытие!" - после чего он рухнул замертво. Кто-то говорил, что это был просто несчастный случай, но предсмертная клятва опровергала это утверждение. В ту же ночь из города бежал один из молодых волшебников. Он был учеником Квелинара, но тот отказался его учить, когда тот начал с помощью магии притеснять других - Квелинар сказал, что своими поступками он опозорил славное имя чародея, и потому недостоин носить его. Впрочем, далеко он не ушел. Его нашли мертвым, недалеко от города, и, судя по всему, он умер от страха, - дракон невольно скривился, явно считая такую смерть наиболее низкой и грязной, - И, едва предателя настигла его кара, камень, прежде прозрачный, заалел. Его прежнее имя было утеряно, и с тех пор он хранится в нашей семье, передаваясь от отца к сыну, от матери к дочери... до меня. Но я отдаю его тебе - тебе он нужнее, чем мне, - в голосе дракона слышалась горечь, но была там и стальная решимость, так что Дельтериан не стал вертеться, отказываясь от столь драгоценного подарка, - В нем заключена сила, которая, в случае нужды, будет питать тебя или, по крайней мере, даст шанс улизнуть. Если Карахаронт или его сын, Даскариан, узнают, что это я отдал тебе Гвайхирон, то, боюсь, у меня будут еще те неприятности, так что не используй ее без лишней надобности. Это - на самый крайний случай. А теперь идите.
   - Спасибо тебе, Эндимион, - низко поклонился ему тот, - Не знаю, как и благодарить тебя за такую честь...
   - Отблагодаришь, когда восстановишь Талисман Солнца, - проворчал дракон, ворочаясь на своем ложе, - А теперь проваливайте. Ну же, прочь! - рыкнул он, и в его пасти, между клыков, яркой змейкой промелькнула молния, так что грифоны сочли за лучшее послушаться.
   - Вот так всегда, - Веррагул через плечо оглянулся на Эндимиона, что уже свернулся в клубок и ясно давал понять, что не намерен больше ни с кем разговаривать, - Хорошо еще, что молнией на прощание не угостил... Никогда не знаешь, чего ждать от дракона! Крайне непредсказуемые существа!
   - Да ладно, он свое дело сделал, - сказал Дельтериан, - Он пошел против своего правителя, против своего народа - и ради кого? Ради кучки оборванных путешественников, которых он до этого дня и знать не знал. Естественно, что после всего этого ему нужно разобраться в себе! А теперь, будь добр, не шевелись, - и, застегнув драгоценную брошь на своем плаще, он поднял посох. Веррагул тут же замер, как олень, готовый вот-вот сорваться и побежать, а Дельтериан, вполголоса выговаривая магическую формулу, начал заклинание. Он не то чтобы создавал Веррагулу его собственный щит - скорее уж это походило на то, что он как бы оттягивал на него часть своей силы, прикрывал его собственным заклинанием - и вот они вместе, как смываемый водой детский рисунок, начали таять в воздухе, пока не растворились окончательно.
   - О Духи! - судя по звуку, Веррагул едва не запутался в собственных невидимых лапах и не потерял равновесие, - Керровы рога! - выругался он, хватаясь за стену, - Я чувствую себя новорожденным детенышем!
   - Ничего, это ненадолго, - ответил Дельтериан, пытаясь приспособиться к этому состоянию и по-прежнему растягивать щит невидимости на них двоих, морщась от неприятного ощущения, - Ариэль, теперь ты, - он повернулся к своей подруге. Та, красная, как вареный рак, слегка кивнула... но не удержалась, и слезы ручьями потекли по ее щекам.
   - Ты чего? - удивился молодой грифон.
   - Я... не смогу-у-у... - всхлипнула она.
   - С чего ты решила? У тебя все получится!
   - Нет, потому что у меня никогда ничего не получается! Я не смогу, понимаешь, не смогу!
   - Это еще что за разговоры? - раздался неожиданно гневный, если не сказать - яростный голос, и невидимые лапы Веррагула, схватив юную грифоницу за плечи, крепко встряхнули ее, да так, что голова заболталась, как у тряпичной куклы, - А ну хватит нюни распускать! Не время сейчас! Давай, девочка, пускай в ход свою магию, пока мы тут все корнями к земле не приросли! Ну!
   - Он прав, Халлариэль, - поддержал старого грифона Дельтериан, - Наплюнь на все, что говорил Хильден, просто наплюнь - и верь в себя! Ты - чародейка, настоящая чародейка, что бы там ни говорил твой так называемый брат! И ты сможешь это сделать! Ну-ка, соберись! И что там говорил Архимаг на уроке? "Сосредоточить магическую силу..."
  "... не в самом себе, а лишь по периферии тела, так, чтобы она образовала оболочку, защитный кокон, гибкий щит, что окружит тебя со всех сторон, и после этого произноси заклинание, - Халлариэль слово в слово повторяла отрывок из лекции, воспроизводя даже интонацию, с которой говорил Архимаг, после чего, слегка задрожав, она выговорила: - Асталла маара виеренгалма таракко! - и Дельтериан тут же почувствовал всплеск магической энергии, а Халлариэль, тоненько вскрикнув, упала на колени, и ее тело поплыло, и цвета стали нестерпимо бледными, голубые глаза потускнели, постепенно делаясь совсем прозрачными. Заклинание подействовало безукоризненно, словно хорошим ластиком стерев видимость тела Халлариэль, но, похоже, для нее это оказалось чересчур большим шоком, потому что, как ни напрягал Дельтериан слух, он не услышал, чтобы она встала на лапы.
   - Ну, ну, малышка, - а, вот и Веррагул. Хм, хоть и невидимый, а ухватки воина не растерял, безошибочно отыскал на полу юную грифоницу! - Ну что ты так слезы-то льешь, а? Ничего же не случилось. Плохого, я хочу сказать.
   - А у меня - хлюп, хлюп, - п... получилось?
   - Конечно же получилось! Давай, вставай, - и он помог ей подняться, - Дьявол... Слушай, Дельтериан, а нам обязательно не видеть друг друга? Мы же не можем постоянно перекличку устраивать!
   - Придется потерпеть, - Дельтериан развел лапами, лишь мгновение спустя осознав, что этого его жеста никто не увидел, - Тут уж ничего не поделаешь. Впрочем, можно взяться друг за друга. Первым полечу я, Веррагул, вы возьметесь за мой плащ, потому что мне нужно держать на вас щит, а Ариэль будет замыкающей, - и он сделал шаг вперед, к тому месту, где в последний раз видел Халлариэль... и налетел на Веррагула.
   - Ой... больно!
   - Прости... - он не стал упоминать, как неласково встретила его обтянутая кольчугой грудь старого грифона, - Вот, держи, - и он всунул ему в лапу край своего плаща, - И держи крепче! Ариэль, берись за лапу Веррагула... взялась?
   - Да, - отозвалась она.
   - Замечательно. Итак, мы летим ко дворцу и приземлимся слева от главного входа - я там заприметил шикарную статую, что прикроет нас от взглядов стражи. А теперь идем. Пора выходить на охоту, - и он зловеще усмехнулся. В полном молчании они покинули пещеру и вышли под открытое небо. Город расстилался перед ними, грозный в своей дикой красоте, и где-то на западе, в обрамлении низких туч, медленно умирало солнце почти угасшего дня. Дельтериан бегло осмотрелся на предмет несвоевременных прохожих и спросил:
   - Готовы? На счет три... раз... два... три! - и, присев, он подпрыгнул, тут же расправив крылья и начав набирать высоту. Плащ немного натянулся, но в целом Веррагул успел за ним, и плащ с плеч не содрал, и Халлариэль, судя по всему, за собой утащил. Правда, в полете держать заклинание было труднее, но Дельтериан молча вцепился в свой посох, медленно вытягивая оттуда кое-какую скопившуюся в нем энергию - не зря, не зря вытягивал остатки из ночных охранных заклинаний, воистину не зря! - так что обошлось. До дворца они добрались быстро, и Дельтериан уверенно отвел свой отряд в сторону, к довольно приметной статуе громадного дракона, что вцепился когтями в свой постамент и зловеще выгнул шею, опустив ее к земле, и при этом его кожистые крылья оказались свернуты таким хитрым образом, что между ними и телом образовывался как бы гамак, в который тут же забрались три грифона. Поместились они там все, и даже место осталось, а уж там, под прикрытием темноты, Дельтериан и Халлариэль не без удовольствия сняли свои чары.
   - Ну вот, - Дельтериан говорил шепотом, но и так в его голосе слышалось удовлетворение, - Четверть дела сделана.
   - Осталось еще три четверти, и при том не самых легких, - проворчал Веррагул, не такой оптимистичный, - Вот только я сомневаюсь, что мы сумеем так легко и просто решить все проблемы, сидя в этой мышиной норе. Что дальше-то, Дельтериан?
   - Дальше... разведать надо, что к чему, а уж потом лезть, - проворчал тот, - Ну что ж, попробуем. Кральгар!
  Он в первый раз сам вызывал орла, и, признаться, в глубине души весь сжался: а не получится? В тот-то раз его Фелиная вызвала, не он... Однако, как ни странно, ничего плохого не случилось. Как и тогда, в пещере, кажется, целую вечность назад, деревянные перья вспыхнули золотистым светом - хоть бы никто в этот момент не смотрел на статую! - и деревянная фигура, слегка расправив крылья (больно уж тесновато ей тут было), негромко клекотнула.
   - Она... оно... оно что, живое? - кажется, Веррагул был готов заорать в полный голос, но пока что воинская выучка делала свое дело.
   - Да, это Кральгар, - Дельтериан запоздало припомнил, что серый воин еще не видел его зачарованного помощника, - Он верный друг и надежный товарищ. Ему можно верить, Веррагул.
  "Хм, - раздался в его голове несколько скептичный, ни на что не похожий музыкальный голос зачарованного орла, - Не думал я уже, что вызовешь меня, хозяин новый, - в его голосе насмешка мешалась с плохо скрываемым нетерпением, - Или же не доверяешь ты мне, Дельтериан, сын Кваргона?"
  "Я доверяю тебе, Кральгар, но, поистине, уж лучше не беспокоить тебя вовсе, чем звать по пустяковым делам. Я слишком уважаю тебя, и это не недоверие, это лишь мое почтение к тебе, - тоже мысленно ответил Дельтериан, - Прошу, не держи на меня обиду по такому, право, мелочному поводу".
  "И не собираюсь, - фыркнул тот, - Если бы я обижался на каждого моего хозяина, мне бы уже давно следовало бы удавиться - если, конечно, такое возможно, - он усмехнулся, - И вот я тебе понадобился, верно?"
  "Да. Мы сейчас находимся в Алагандоре".
  "Замечательно, никогда раньше здесь не бывал, - кажется, орел даже улыбнулся, - И что же вам понадобилось в городе драконов?"
  "Мы стремимся выполнить ту миссию, что была возложена на нас Архимагом Гинароном - восстановить Талисман Солнца. И для этого нам нужно попасть во дворец Карахаронта, где, насколько мы полагаем, находится недостающий обломок, но для начала не мог бы ты разведать обстановку?"
  "Могу, - кажется, орла ничуть не удивило подобное задание, - Что конкретно вы хотите узнать: точный план дворца, количество стражников, нынешнее нахождение членов правящего семейства?"
  "И ты все это можешь выведать?" - Дельтериан был удивлен - мягко говоря.
  "Прошу прощения, но за кого вы меня принимаете? - орел даже несколько оскорбился, - Я, конечно, знаю, что пока что вы считаете меня просто ожившей статуей, этаким орлом-переростком, разве что еще болтать выучившемуся... Ну так вот, птенцы полуоперившиеся, скажу вам четко и ясно: по сравнению с моими ваши магические силы - искорка костра перед лесным пожаром! Мне уже почти семь с половиной тысяч лет - так неужели вы думаете, что все это время я был на положении обычной домашней птицы?!" - кажется, он разве что не дымился от переполнявшего его гнева, и Дельтериан поспешно сдал назад.
  "Я не хотел тебя оскорбить, Кральгар, во имя Лайфарона, и в мыслях не держал подобного! Просто ты меня... удивил".
  "Оно и заметно, - буркнул орел, - Так что вам нужно?"
  "Ну... вообще-то, и то, и другое, и третье, - Дельтериан отчаянно покраснел, как девчонка, обнаружившая в ванной мывшегося там сокурсника мужского пола, - И... побыстрее, если можно, конечно" - после чего он замолчал, ожидая гневной отповеди со стороны вспыльчивой птицы, но Кральгар лишь сухо осведомился:
  "Насколько скоро?"
  "Пока не сменилась стража".
  "Хорошо", - и, не добавив больше и слова, орел сорвался в полет упругой волной золотисто-коричневых перьев. Ловкой рыбкой выскользнув из-под статуи, он стремительно полетел к дворцу, а Дельтериан тяжело прислонился головой к каменному чешуйчатому боку.
   - И? - спросила его Халлариэль.
   - Ждем, - просто ответил он, и дальнейших расспросов не последовало, хотя каждое мгновение, что они сидели тут, хоронясь, казалось вечностью, и словно не холодный камень был под ними, а ледяные иглы, какие, порой, вырастают на склонах гор, ближайших к великой ледяной пустыне на севере. И хотя Кральгар вернулся очень скоро, явив небывалую ловкость и умение, его встретили жадно-нетерпеливо, словно он отсутствовал, по меньшей мере, месяц.
   - Ну, так что там? - спросил Дельтериан, едва орел опустился на вершину посоха и сложил крылья, но тот не стал отвечать - вместо этого он издал какой-то до странности резкий, рвущий ухо крик, к счастью, довольно негромкий - и воздух между Дельтерианом и Веррагулом с Халлариэль озарился мягким светом, постепенно вычертившим какую-то сложную паутину, или, вернее, трехмерное изображение, приглядевшись к которому, Веррагул охнул.
   - Мать мою, да это же план дворца!
  "Насчитал около двадцати стражников, здесь, здесь и здесь, - тем временем зазвучал в ушах Дельтериана голос волшебного орла, и, по мере того, как он сообщал подробности, яркие точки вспыхивали в соответствующих местах карты, - Еще около десятка - в этой комнате, судя по всему - ночная стража, еще не вышедшая на пост. Эти, - несколько точек засияли голубым - спят. Остальные не покидают постов. Карахаронт вместе с сыном сейчас находятся в своих покоях, - еще две яркие белые точки, - Местоположение принцессы Сильваноры установить не удалось, судя по всему, ее нет во дворце".
   - Итого, около тридцати стражников, двадцать из которых - для нас прямая угроза, - пробормотал Дельтериан, - Жестко! И что ты нам посоветуешь, Кральгар?
  "Я? - орел крайней изумился, - Ты спрашиваешь об этом меня?"
  "Ну да... А что такого? Ты старше и мудрее всех нас! Наверняка ты знаешь, как нам поступить!"
  "Хм, - орел посмотрел на него более чем странно, - Впервые за последние... не помню, сколько лет кто-то сподобился упомянуть, что я не только стар, но и, наверное, мудр. Ну что ж, сын Кваргона... Да, действительно, у меня есть кое-какие соображения на сей счет. Положение у вас довольно невыгодное, но, как ни банально звучит, нет худа без добра, и в самом скверном можно найти свои преимущества. Вы намереваетесь идти через главный вход?"
  "Да. А у нас есть другой путь?"
  "Если приглядитесь повнимательнее, то увидите, - и одно из больших маховых перьев Кральгара ткнулось в противоположную сторону дворца, - Вот, смотри. Это, если можно так выразиться, черный вход. Ведет на кухню".
  "А потом, через этот подъем - в верхние коридоры, по этой лестнице вниз, потом направо... - коготь Дельтериана прочерчивал их гипотетический маршрут, - вот по этому коридору до конца... как раз в тронный зал. Чудно! Замечательно! И как только я сам до этого не додумался..." Все, есть! - это он уже выкрикнул вслух, - Вот он, наш путь! Видите? Через кухню, по лестнице, потом по этому коридору, затем вниз - и вот он, тронный зал, лапой подать! И там-то мы, скорее всего, найдем этот обломок! К тому же, таким образом мы минуем большую часть постов стражи, чем значительно уменьшим вероятность на оных же напороться.
   - Через кухню? - в голосе Веррагула послышался скепсис.
   - А что тут такого? - Дельтериан насмешливо выгнул бровь, - Вы боитесь разделочных ножей, Рыцарь Тумана?
   - Ну, ножей-то мы там, скорее всего, не увидим - драконам, с их зубами, никакие ножи не потребны! - но вот меня больше беспокоит то, что в кухне обычно толпится тьма-тьмущая народу, и...
   - А нам это и нужно! Если там будет тьма-тьмущая народу - да это же замечательно! - широко улыбнулся Дельтериан, - Значит, никто нас не заметит, и мы, тихо и незаметно, как и положено незваным гостям, проберемся мимо них внутрь дворца!
   - А если нас заметят? Если заклинание не выдержит? Что ты будешь делать, оказавшись посреди такого скопища драконов? Сколько их там может быть? Один? Или двадцать один?
  "Я могу проверить", - предложил Кральгар.
  "Нет, - мысленно же ответил Дельтериан, - У нас не так много времени, и мне бы не хотелось пробираться по коридорам мимо сменяющихся постов стражи. К тому же, мне просто надоело ждать". Мы отправляемся немедленно, - не терпящим возражений тонов заявил он, - Хватит уже пререкаться, пора действовать, - и, ни слова больше не добавив, он выскользнул из-под крыла статуи и, пригибаясь и прячась в тени, побежал вокруг дворца. Кральгар, не раздумывая, полетел следом, и за ними, тоже особо не колеблясь, побежала Халлариэль, но вот Веррагул немного задержался и, пощипывая себя за подбородок, проворчал:
   - Вот сорвиголова выискался, единорог его забодай... И что мне с таким прикажете делать? - после чего, покачав головой, он выпрыгнул из их каменного убежища и устремился вслед за друзьями. На этот раз Дельтериан о маскировке даже не задумался - густой беззвездный мрак, окутавший Алагандор, и без того сожрал все краски и цвета, так что даже белые, точно снег, перья юного принца были не приметнее серого валуна. Без лишних слов, тихо, точно ожившие тени, они пробирались мимо громадного дворца, аккуратно огибая освещенные огненными иллюзиями участки стен, и довольно скоро увидели то, что искали - больше похожую на подсвеченное изнутри красным устье пещеры дверь, ведущую... туда. То есть в никуда. В бездну. В огненное пекло. В жерло вулкана. И во все прочее, что еще способна придумать извращенная фантазия больного на голову огненного чародея. Более, чем живописная перспектива. Даже Дельтериан невольно сглотнул, но медлить не стал, и, жестом загнав свой отряд под прикрытие довольно вычурной статуи страховидной горгульи, сам прыгнул туда же.
   - Ты свободен, Кральгар, - первым делом обратился он к орлу, - Ты хорошо послужил мне сегодня, и я бесконечно тебе за это благодарен. Но теперь ты можешь идти. Иди, и жди, потому что я позову тебя вновь.
  "Я буду ждать, Дельтериан, сын Кваргона", - кивнул тот, и, не сказав больше ни слова, сел на верхушку посоха и вновь обратился деревянной фигурой.
   - Итак, - это Дельтериан обращался уже к Халлариэль и Веррагулу, - Задача у нас не простая, но вполне нам по зубам. А значит - мы с ней справимся, верно, Ариэль? - и он грозно посмотрел на грифоницу. Та вздохнула.
   - Верно...
   - Тогда не будем медлить, - кивнул он и, прикрыв глаза, сосредоточился на том, что ему предстояло провернуть. Неприятно, неприятно, но что ж поделать... Ради такого дела и потерпеть можно. Это было довольно больно - таким образом корежить свое тело, создавая из него нечто настолько... странное. Ни на что другое не похожее. Но, по крайней мере, магия работала, и прямо на глазах силуэт Дельтериана, а чуть позже - и Халлариэль засверкал ярким светом, у него - красным, а у нее - голубым, стремительно увеличиваясь в размерах и меняя очертания. Дельтериану казалось, что его рвут изнутри, выдергивают кости и разлохмачивают на отдельные волокна мышцы, и, судя по тихому стону Халлариэль, она испытывала те же потрясающие ощущения. Хорошо еще, что заклинание действовало быстро, иначе в конце концов, наплевав на свою гордость, молодые волшебники попросту бы скрючились на полу, извиваясь от боли, а так перевоплощение завершилось, и над Веррагулом молчаливо нависли два огромных дракона. Серых, как застывшая лава, только вот более крупный, судя по всему, Дельтериан, отливал странным серебром, и рога у него были длиннее, чем у его более изящной спутницы.
   - Уф, - выдохнул Дельтериан, в воздухе запахло серой, - Вроде... все. Похоже получилось?
   - Даже очень, - немного нервно хохотнул Веррагул, - Вас, ребятки, сейчас бы и мамы родные не узнали бы.
   - Замечательно, - дракон потряс головой, - О, у меня все перед глазами плывет! - и он пошатнулся, едва не упав, но Халлариэль поддержала его плечом.
   - Держись, - рыкнула она, - Самое страшное позади.
   - Хм, я б не сказал, - хмыкнул Веррагул, - По-моему, самое страшное как раз впереди, - и он кивнул на провал пещеры, - Ну что, мы идем или как?
   - Идем, - вздохнул Дельтериан, и, без лишних объяснений и предупреждений, подцепил Веррагула пастью и сунул к себе под крыло, вместе со своим посохом - благо, крыло было огромное, под такое хоть вдвое больше засовывай. Убедившись, что ничего особо не торчит и не выпирает, дракон оглянулся на подругу, кивнул, и они оба, стараясь вести себя как можно естественней, направились к кухне. И что там творилось... Несмотря на поздний час, шум там стоял невообразимый, потому что беспрестанно слышались крики, смех, ругань, и все это примешивалось к жуткой какофонии, когда что-то падало, гремело, разбивалось, взрывалось и так далее, и тому подобное. То и дело потолок озаряли мертвенные вспышки молний - кажется, драконы не скупились на, так сказать, подбадривающие стимулы, и в воздухе, помимо запахов жаркого, вареного и тушеного, витал запах паленой серы и металла... или, может быть, так пахла кровь? На парочку молодых драконов никто особого внимания не обратил, и они ловко пробирались между столами, уже решив, что все миновало, вот только у самого выхода какой-то невмерно толстый дракон швырнул Дельтериану пустой мешок и рявкнул, да так, что с потолка едва пыль не посыпалась:
   - Кильдаран! Вот ты где прохлаждаешься, бездельник! А работать кто будет, я, что ли? Марш на склад, и чтобы мигом сюда дюжину оленьих туш притащил, ясно тебе? Ну, чего встал, пошел! - и он выпустил из пасти великолепную молнию, что ударила в землю у самых лап молодого волшебника, основательно его встряхнув, и Дельтериан, предпочитая не отвечать, подхватил мешок и припустил по лестнице, проклиная свое неуклюжее тело, которое казалось ему каким-то ватным и до смешного легким, а за ним, спотыкаясь и негромко постанывая от душившего ее хохота, побежала Халлариэль. Наверху, к счастью, никого не оказалось, и двое друзей, спрятавшись за вычурным гобеленом, при виде которого все ткачи Арванского королевства дружно бы утопились от зависти, отсмеялись вволю.
   - Не повезло же тому парню, за которого он меня принял! - фыркнул Дельтериан, запихивая злополучный мешок в какую-то щель в стене, - Боюсь, когда он вернется, его ждет донельзя теплый прием!
   - Скорее уж, трескучий, - Халлариэль все еще не могла прийти в себя, но потом встревожено спросила, - Больно он тебя саданул?
   - Да нет, не очень. Хотя, будь я в своем истинном облике, досталось бы по самое... - и он провел когтем по горлу, - Впрочем, хватит, насмеялись уже. Веррагул? - он приоткрыл крыло, - Ты как там?
   - Замечательно, - проворчало оттуда, - Лежу тут в позе детеныша в яйце, и все думаю, когда же вы про меня вспомните?
   - Уже вспомнили, - фыркнул Дельтериан, - Вылезайте. Мы превращаемся.
   - И слава Духам, - тот не очень удачно вывалился наружу, но слегка кое-что не учел, и посох Дельтериана крепко приложил его по голове, - Ай, Керрово... Дельтериан, тролли тебя забери, можешь быть поосторожнее?
   - Это не я, это посох, - обиженно сказал дракон.
   - А посох чей, мой, что ли? Следи за своим палкой!
   - Палка? Посох Архимага - палка? - из пасти Дельтериана полезли клубы дурно пахнущего дыма, и Веррагул, закашлявшись, отпрыгнул в сторону, - Ничего себе палка! Да за такую палку все маги мира душу бы дьяволам продали!
   - Хорошо, что я не маг, - проворчал старый грифон, отмахиваясь лапой, - Фу, ну и вонь! Вы уж перевоплощайтесь быстрее, пока я тут не задохнулся!
  Дельтериан фыркнул, выпустив еще одно облако дыма, но все же послушался. Возвращаться в свое обычное тело было куда легче и приятнее, так что вскоре заклинание завершилось, и зеленоглазый грифон немного насмешливо уставился на Веррагула.
   - Палка! - повторил он, поднимая с пола свой посох, - Нет, ну надо же догадаться! Палка!
   - Слышал бы это Архимаг, - Халлариэль тоже с изрядным облегчением приняла свой истинный вид, - Ох, наконец-то у меня мои собственные лапы, а не те неуклюжие ходилки!
   - Да уж, - усмехнулся Дельтериан, - А я никогда не думал, что передвигаться на карачках - это так... утомительно!
   - Ты-то, по крайней мере, передвигался, а не сидел, как я, птенцом в гнезде, - проворчал Веррагул, - Впрочем, хватит лясы точить, уходим. Дальше по коридору, верно, Дельтериан?
   - Да, - кивнул он, - Идем, - и, пригнувшись, он заскользил первым, указывая дорогу, а перед глазами его стоял светящийся макет дворца, созданный Кральгаром, со всеми его светящимися точками. Нынешний их маршрут, в отличие от первоначального, имел на своем пути куда меньше постов стражи, но - они были. И здесь, во дворце, магию приходилось использовать очень осторожно, чтобы не привлекать лишнего внимания. Тем более, особой надобности в этом не было - окна во дворце отсутствовали, судя по всему, напрочь, и коридоры освещали не факелы, а - забирай выше - раскаленный камень стен. Видимо, драконы специально изменили его таким образом, чтобы отдельные куски камня нагревались быстрее и сильнее, чем другие, поэтому то тут, то там на стенах багровели зловещего вида фигуры, этакие барельефы с подсветкой, не только выполняющие свое прямое предназначение, но и красочно передающие всю многовековую историю Огненного королевства, включая все войны, походы и прочие знаменательные события, причем сами изображения отличались потрясающей реалистичностью, даже не-драконы, то есть грифоны, фениксы, единороги, люди и прочие обитатели Страны были прорисованы до малейших деталей и без всякого отступления от истины. Приятно... Обычно в такого рода барельефах ощущается полное господство... грхм, так сказать, "патриотизма", когда один народ показан во всем блеске славы, этакой кладезью мудрости и добродетельности, а все прочие - или унижены, или повергнуты, или еще чего. Видно, драконы либо принимали историю такой, какая она есть, либо попросту не привыкли стыдиться своего прошлого. Эти барельефы были такими же, как в Храме Золотого Грифона - не хвалебными одами племени серых драконов, а летописями, и такими, которых бы не погнушались величайшие историки Эльтеррона или Арванского королевства. Но, к сожалению, полюбоваться ими не было времени, потому что времени у них и впрямь было маловато. Не то, чтобы, как в сказке, с первым лучом солнца проснулись бы дремлющие стражи или сами они, скажем, обратились в камень, но все же, когда действуешь на вражеской территории, лучше не рассиживаться. И как-то так получилось, что Веррагул тут же выбился вперед. Ловкий и проворный, несмотря на свои годы, он занял позицию чуть впереди Дельтериана, и его меч тускло поблескивал алым в сиянии красных светящихся камней, точно предвкушая грядущую потасовку. И не важно, когда она случится - через год, день или в следующий миг - меч был всегда готов атаковать. Он всегда жаждал крови. Такова уж была его работа, то, ради чего неизвестный мастер придал куску металла именно такую форму, именно такой вид. И вот он, словно верный страж, плыл по воздуху, выставленный немного вперед и готовый первым встретить врага - неважно, какого. И победить его - или погибнуть. Закон войны, который ведом даже мечам. Ничего личного... Дельтериан слегка содрогнулся, но тут же напомнил себе, что они пробрались сюда не за тем, чтобы он вдавался в философские размышления. Первый из встреченных ими патрулей они обошли без труда - драконы предупредили о своем появлении заранее, и от такого грохота впору было оглохнуть, так что у троих друзей было время спрятаться в тени, пока два дракона, чьи головы были явно красоты ради украшены надетыми на них стальными шлемами, протопали мимо, не перебросившись ни единым словом - судя по всему, они общались мысленно. А вот со вторым возникли проблемы. Они встретили его, уже приблизившись ко второй лестнице, что провела бы их в коридоры первого этажа, и эти драконы, пользуясь тем, что там, внизу, пол был застлан коврами, приблизились к ним почти вплотную - мягкая шерсть гасила даже цокот их кривых когтей, так что грифоны заметили их лишь в самый последний момент. Впрочем, как и они - их. На несколько мгновений воцарилась поистине гробовая тишина...
   - Дьявол! - наконец заорал во все горло Дельтериан, и швырнул вниз целый сгусток пламени (правда, иллюзорного - на настоящее драконы, скорее всего, попросту бы начихали, а вот когда огонь летит, вспыхивая всеми цветами радуги - это уже что-то... на новичка, конечно). К счастью, стражники попались довольно зеленые, и от огня шарахнулись в стороны так, что ковер вздулся громадным горбом и затрещал, как прогнившая парусина, что дало грифонам крохотное преимущество во времени... впрочем, вряд ли надолго.
   - Бежим! - заорал Дельтериан и, перехватив одной рукой посох, а второй сцапав за плечо Халлариэль, припустил назад по коридору, так, что только пятки сверкали. Судя по грохоту, драконы весьма быстро опомнились и ринулись за ними, сметая все на своем пути, так что поводов бежать побыстрее было - хоть отбавляй. И не бросаться обратно, на кухню, где полным-полно поваров, может, и толстых, но отнюдь не менее смертоносных - тоже. Так что, когда сзади воздух неожиданно затрещал, Дельтериан резко оттолкнулся лапами и рванулся в боковой коридор, толкая вперед Халлариэль... как раз вовремя - мгновение спустя воздух за ними пропорола сверкающая иссиня-белая молния, едва не зацепившая Веррагула, но, по счастью, ушедшая в сторону и с оглушающим треском врезавшаяся в стену. Прекрасно понимая, что дело пахнет жареным, Дельтериан припустил наутек вместе со своими товарищами, на ходу пытаясь припомнить карту Кральгара, но бесполезно - в голове все путалось, и он абсолютно не представлял, куда бежать, просто доверился какому-то звериному чутью, и рвал во весь дух, выжимая из бедного тела все, на что оно только было способно. Коридоры ветвились, как змеиные норы, и Дельтериан то и дело уводил отряд в очередной "отнорок" - только так они могли спастись от молний преследователей, которых, к слову сказать, набралось уже немало, и за ними, с топотом и ревом, неслось не меньше семи разъяренных драконов. Более, чем жароопасная свита! Того и гляди, нагонят... Драконы, конечно, не были столь же проворны, как они, но они были куда выносливей, да, к тому же, знали дворец, как свои восемнадцать пальцев, и явно были в состоянии рассчитать, куда побежит добыча, чтобы загнать ее в угол. Конечно, если они не дураки. А они были отнюдь не дураки... И Дельтериан сумел в этом убедиться, когда обнаружил, что драконы уже не бегут, а неторопливо рысят вслед за ними, словно на прогулке, что означало - они уже уверены в том, что добыча не ускользнет. Тем более, что все трое уже порядком запыхались, и даже непробиваемый Веррагул дал трещину.
   - Да... дело... дрянь, - пропыхтел серый грифон, приваливаясь к стене, - Загнали нас... как волков... на охоте... Керровы... - и тут он выгнул такое, что Халлариэль, несмотря на весь свой испуг, покраснела, точно маков цвет, а Дельтериан, хоть и не понял ни черта в сием весьма изощренном ругательстве, усмехнулся краем рта, понимая, что, раз уж Веррагул начал ругаться - дело действительно плохо. Правда, с ним был его посох, но что толку? Драконы от веку славились как наименее восприимчивые к магии существа, а настолько мощных заклинаний, чтобы пробить их зачарованную чешую, в арсенале молодого волшебника не было. Да, не доучился ты, Дельтериан, не доучился, и вот ведь как вышло. Возьмут вас драконы, как котят новорожденных, а уж что потом будет... ну, об этом он предпочитал не думать вовсе.
   - Я... я попытаюсь их задержать, - кажется, Веррагул еле стоял, но все равно его глаза дико сверкали, - Дам вам... время... уходите...
   - Куда? - зарычал Дельтериан в бессильной ярости, - Мы тут, как в садке кроличьем! Куда нам идти? Да я не успею даже простенький портал сотворить, чего уж говорить о том, чтобы перенести нас куда подальше! Нет уж, Веррагул, раз умирать - так умирать вместе! А ну, пошли! - и, сцапав его за плечо, он потянул старого воина за собой, - Мы еще не подыхаем, так что шевелите лапами! - и, чуть ли не воя от боли в перенапряженных мышцах, он бросился в боковой коридор, умом понимая, что погоня уже слишком близка, но сердцем... сердцем он был готов сражаться и дальше. До конца. Как сражался отец. Как сражалась мама. И он не посрамит своей чести и чести погибших родителей - ни за что! А если драконы и нагонят их... ну что, дать последний бой он всегда успеет! И, как только он окончательно утвердился в мысли, что, так или иначе, погибнет этой ночью - глупо, нелепо, по своей собственной вине, но - погибнет, как сразу случилось несколько вещей. Во-первых, он споткнулся. Во-вторых, преследователи оказались уже в том самом коридоре, где состоялся их краткий разговор. А в-третьих, каменная плита стены неожиданно сдвинулась в сторону, и оттуда, быстрее змеи, выскользнули еще три дракона, один из которых - молодая и гибкая самка, чья чешуя была не серой, как у ее сородичей, а сверкала начищенным серебром, точно невиданные доспехи, не медля ни мгновения и явно не собираясь ничего объяснять, сгребла пастью Дельтериана и бросилась назад, во тьму. Опомнившись, Халлариэль едва не завизжала в голос, но тут второй дракон без лишних слов схватил ее и скрылся вслед за подругой. Последний повернулся к Веррагулу, что уже выставил меч, и, несмотря на свое весьма и весьма небоеспособное состояние, явно собрался дать отпор, однако дракон не стал с ним церемониться. Будь серый рыцарь не так утомлен, дракон без сомнения напоролся бы на его клинок, а так старый воин успел лишь охнуть, когда его стяпали за полу плаща и уволокли в темный проем. Едва же они скрылись, плита неторопливо проехала на место, и, одновременно с глухим стуком, из коридора выскочила стража.
   - Врата ада, их тут нет! - рявкнул первый, огромный дракон, клыками которого впору было насквозь пробивать рыцарские щиты, - Наверное, они побежали дальше! - и первым бросился вперед, точно таран, готовый смести все на своем пути, а за ним, вывалив языки, припустили трое его соратников - остальные блокировали соседние коридоры, и наверняка хоть кто-то из них заметил беглецов... впрочем, с точки зрения самих беглецов, лучше бы было так. Потому что, скажу вам по секрету, оказаться в драконьей пасти - это не самое приятное ощущение на свете! Дельтериану повезло меньше всех - он оказался как раз поперек острых, как ножи, зубов драконихи, каждый из которых был длиной с его ладонь, и кое-какие из этих ножей ой как больно впились ему в тело, так что он даже не пытался вырываться, понимая, что, дернись он - и они раскромсают его, как коровью тушу, до самых костей. Малоприятная перспектива! Так что он молчал и не двигался до тех пор, пока дракониха неожиданно не опустила голову к земле, а ее язык (шероховатый и покрытый вязкой слюной), мягко подцепив волшебника, столкнул его вниз, прямо на холодный каменный пол. Тот упал ничком, больно ударившись головой.
   - Тьфу, - дракониха выплюнула одно из его перьев, - Гадость какая!
  Голос у нее оказался неожиданно звонкий, почти музыкальный, и на потрепанного, покрытого потом и, слабо говоря, ошарашенного грифона посмотрел круглый, как луна в ночь середины месяца, но при этом лишенный даже намека на свирепость золотистый глаз.
   - Э-э... - только и нашел, что сказать молодой волшебник, - Прошу прощения, г-госпожа...
   - Вот-вот, попроси, - насмешливо фыркнула дракониха, - Ты мне весь язык исщекотал своими перьями, пока я тебя тащила! Впрочем, забудем, - и, неожиданно посерьезнев, она уставилась на него уже совершенно прямо, и так, что Дельтериан невольно попятился, прекрасно понимая, что дракониха может настигнуть его одним прыжком, - Кто вы такие? И, что куда важнее, что вам здесь нужно? Отвечай, маг, и отвечай быстро, потому что жизни твоих друзей зависят от твоего ответа - каким бы он ни был. Да, и учти, что я легко могу отличить правду ото лжи, так что советую дважды подумать, прежде чем нам врать.
   Лапа грифона невольно напряглась на древке посоха, и перья на его загривке встали дыбом, но все же усилием воли он заставил себя успокоиться и ответил - по возможности, как можно более спокойно:
   - Госпожа, чьего имени я не знаю, меня зовут Дельтериан, а те, кого захватили твои воины - мои спутники и друзья. Мы прибыли сюда, разыскивая древний артефакт, коим хранилищем по прихоти судьбы стал этот дворец - обломок Талисмана Солнца.
   - Талисмана Солнца? - кажется, дракониха немало удивилась, - И вы уверены, что он находится здесь?
   - У нас нет причин в этом сомневаться, госпожа, - сказал Дельтериан. И тут один из драконов, что стоял за спиной серебряной драконихи, невообразимо старый одноглазый ящер, весь покрытый страшного вида шрамами, придававшими ему вид зловещий и свирепый, порывисто сделал шаг вперед, а его длинная морда, обтянутая иссохшей кожей опустилась к молодому грифону, который из последних сил старался держать себя в лапах, не обращая внимания на те клыки, что торчали из пасти этого ветерана, без сомнения побывавшего не в одной дюжине битв. Дракон же молча обнюхал его, как собака, и ноздри его расширились, когда он коснулся носом груди Дельтериана, где под туникой, показавшейся нашему герою в этот момент тоньше легчайшего шелка паутины, висел, посверкивая искусно сплетенным драгоценным кружевом, обломок Талисмана, что, чувствуя близость недостающей половины, сам источал ярое тепло, словно подогреваемый невидимым огнем. Дракон глухо, с присвистом вздохнул, обдав Дельтериана клубом дыма, явно отдающим сероводородом, после чего отодвинулся назад, по-прежнему не издав ни слова, и когда он случайно поднял голову, то юный грифон понял, почему - его горло было разодрано самым зверским образом, словно его пропахал некий изуверский плуг, оставив не меньше десятка рваных борозд, кое-как сросшихся, но, тем не менее, лишивших беднягу голоса. С тех пор он общался, судя по всему, исключительно мысленно, и, если верить сдвинутым бровям серебряной драконихи, как раз с ней он сейчас и побеседовал.
   - Хм, - серебряная красавица пристально воззрилась на молодого чародея, и кончик ее хвоста, увенчанный совсем не маленькими шипами, несколько раз стегнул по каменному полу, оставив на нем пару царапин, после чего она кивнула своим товарищам, что держали Халлариэль и Веррагула, и те, наклонив головы, осторожно поставили грифонов на пол.
   - Премного благодарен... - Веррагул тут же отряхнул плащ и, повернувшись к драконихе, как полагалось по законам рыцарства, встал перед ней на одно колено, опираясь о свой меч и склонил голову, - Веррагул, Рыцарь Тумана, к твоим услугам, госпожа.
   - Встань, рыцарь, мы не на торжественном приеме, так что оставь эти церемонии, - в голосе драконихи, тем не менее, послышались признательные нотки.
   - И, тем не менее, мой долг, как рыцаря - соответствующе поприветствовать принцессу Огненных гор, каковы бы ни были обстоятельства нашей встречи, - со всей возможной учтивостью заметил серый грифон, поднимаясь и возвращая меч в ножны, - А теперь не удовлетворите ли вы наконец мое любопытство, и не скажете ли, что здесь, в конце концов, происходит?!
   - Очень хороший вопрос, - засмеялась она, - Но для начала, я думаю, нам нужно найти более подходящее место для беседы. Попрошу следовать за мной, - и. изящно вздохнув хвостом, она зашагала в темноту, освещаемую лишь бледным красноватым сиянием, пробивающимся в щели стен. Трое грифонов тесно сплоченной группой последовали за ней, и уж за ними, не сводя с них пристального взгляда, последовали остальные драконы. Кто бы ни была эта дракониха, у них она явно была за главную... как там ее Веррагул назвал? Принцессой? Той самой, которую не сумел отыскать во дворце Кральгар? Как ее там... Сильванорой? Интересная встреча, ничего не скажешь... И что, скажите мне на милость, заставило принцессу драконов скрываться в потайных ходах дворца, точно преступницу? С каждым шагом все интереснее и интереснее! Ну что ж, послушаем, что на это скажут Их Высочество... как она сама выразилась, в "более подходящем месте". Видно, даже в этом замаскированном лабиринте она верит далеко не каждому камню, и не рискует открываться там, где нет полной уверенности в том, что никто ее не подслушает! И идти пришлось довольно долго, по довольно однообразным темным коридорам, в некоторых из которых стоял такой непроницаемый мрак, что Дельтериан, не выдержав, вызвал магический кроваво-красный огонь, окутавший его посох призрачным покрывалом, не горячий, даже не теплый, но, по крайней мере, дававший достаточно света, чтобы не спотыкаться в темноте. Сильванора сперва неодобрительно покосилась на пламенеющий посох, но потом, видно, решила, что особого вреда от неожиданного самовольства молодого колдуна не будет, так что дальше они продвигались значительно быстрее, и вскоре впереди забрезжил свет - тоже магический, но куда более яркий, чем мягкое сияние одного-единственного посоха, и наш герой, не желая тратить зря силу, пригасил свое пламя. Да и правильно сделал - когда весь отряд ступил под своды довольно большой залы, освещенной вделанными в стены зачарованными светильниками наподобие тех, что наши герои видели у Эндимиона, только значительно больше, и не всех мыслимых цветов, какие были в пещере чародея, а гораздо более скромных бледно-голубых и зеленоватых оттенков. Посреди пещеры, на плоском угольно-черном валуне, были разложены какие-то свитки и карты, над которыми склонились два почтенного возраста дракона-самца, серых, как вулканическая пыль, и с такими рогами, что, наверное, заставили бы устыдиться даже самое толстое дерево на склонах Золотых гор. Можете представить, какие это были громадины... Когда патрульные вступили в круг отбрасываемого магическими огнями света, один из драконов повернул тяжеленную голову и удивленно приподнял шипастую бровь, заметив изменившийся состав отряда.
   - Гм... принцесса? - спросил он, и его голос сотряс своды, как удар грома, а Дельтериан мимолетно подумал, что, возникни у него желание расправиться с незваными гостями, ему не нужно будет прибегать ни к помощи молнии, ни пользовать клыками и когтями - достаточно просто рявкнуть погромче, и их черепа попросту не выдержат - расколются, как перезрелые арбузы.
   - Все хорошо, Йадар, - серебряная дракониха успокаивающе махнула хвостом, - Это не враги. Во всяком случае, не шпионы Мельдора.
   - Ну, уже что-то, - усмехнулся дракон - больше это напоминало рокот средних размеров камнепада, - Только шпионов нам бы сейчас и не хватало! В таком случае - мои приветствия! - и он склонил массивную голову, - Йадарманар Гранитная Броня, советник Ее Высочества.
  Дельтериан и его спутники поклонились.
   - А это - Ридиан, вернее, Ридианарель, - представила дракониха второго серого ветерана, чье правое крыло представляло из себя живописно растерзанные лохмотья, кое-как сросшиеся, но являющие собой поистине жалкое подобие некогда целой перепонки. Дракон молча глянул на них, глухо взрыкнул и отвернулся, показывая, что он сейчас не в настроении разговаривать, а знакомиться с кем бы то ни было - тем паче.
   - Он немного раздражителен, не обращайте внимания, - несколько извиняющимся тоном прошептала дракониха, - Идемте, - и она повела их в соседний коридор, от которого отбегали тупиковые ветви, служащие жилыми комнатами. Заведя их в свою спальню, принцесса легла на засыпанное песком ложе и, слегка наклонив голову набок, воззрилась на своих гостей.
   - Присаживайтесь, - пригласила она, - И давайте поговорим. Да, для тех, кто не знает, меня зовут Сильванора, дочь Карахаронта. Принцесса, по крайней мере, бывшая, - она скорчила рожицу, - Огненных гор. Но сейчас я - неофициальная предводительница Союза.
   - Союза? - спросил Дельтериан.
   - Да. Союза, борющегося за освобождение нашего народа от тирании Даскариана, моего старшего брата, - выражение ее лица явно показало, что никаких особо родственных чувств к нему она не питает, - Надеюсь, вы знакомы с нынешней ситуацией в королевстве?
   - Боюсь, что нет, госпожа. Не сочтите за грубость, но с вашим народом очень трудно вести мирные переговоры и обмениваться новостями, - извиняющимся тоном сказал Веррагул, - Не просветите ли вы нас сами?
   - Что ж, тогда слушайте. Мой отец, Карахаронт, правил нами долго и достойно, как и полагается правителю, облеченному властью. Каждый свой день, каждый свой миг он тратил на то, чтобы Огненное королевство росло и процветало, а наш народ ни в чем не знал нужды. Наш повелитель никогда не прятался за чужими спинами, и, на поле боя или в мирное время, он всячески защищал и оберегал племя серых драконов. Мы гордились им. Он сражался в Великой Битве. Он вновь доказал нам, что мы чего-то стоим. Он подарил нам надежду на новое будущее и напомнил о нашем славном прошлом. И мы шли за ним, но кто знал, что тот, кому он доверял больше всего, кого любил, как никого другого, задумает его предать! - и она негромко зарычала, оскалив клыки, после чего продолжила чуть спокойнее, - Видимо, моему брату надоело ждать, когда отец отойдет от дел и передаст управление королевством ему. Я не знаю, как ему это удалось, но с недавних пор отец слег и совершенно отошел от дел, назначив Даскариана временным правителем, пока он сам не пойдет на поправку... в чем я лично очень сомневаюсь, - она произнесла это сухо и жестко, но было видно, какие слезы дрожат в уголках ее глаз, - Мой брат жаждет заполучить трон, и он сделает все, чтобы наш отец не прожил более и нескольких месяцев!
   - Но как же вы, госпожа? - спросил Веррагул, - Если вы так уверены в том, что он собирается делать...
   - Думаете, я не пыталась? - она горько усмехнулась, - И смотрите же, где я оказалась - в изгнании! Мой отец, мой горячо любимый отец проклял меня, как изменницу, когда я открыто обвинила Даскариана в предательстве, и мне пришлось скрыться, иначе, боюсь, страже моего отца не осталось бы ничего иного, кроме как... убить меня, - она помолчала, явно собираясь с силами, - Умереть от лап тех, кто поклялся тебя защищать - воистину, такой смерти не позавидуешь! Поэтому я ушла. Но я ничего не забыла. И не простила.
   - И ты создала Союз, - полуутвердительно сказал Дельтериан.
   - Да, - кивок серебряной головы, - Я создала Союз. Пришлось повозиться, собрать вместе всех, недовольных пришествием нового правителя, кое-кого - даже вытащить из темницы, но, как видите, определенным образом я все же преуспела, и собрала пусть не многотысячных, но - верных соратников, которые, как и я, готовы идти до конца, а это уже немало.
   - Но что же теперь, Ваше Высочество? - Веррагул скрестил лапы на груди, - Вы поможете нам? Или, по крайней мере, не будете мешать?
   - Я отвечу после того, как вы дадите мне ответ на один вопрос: зачем вам Талисман Солнца? Чего вы хотите добиться, соединив его обломки вместе?
   - Справедливости, - твердо ответили Дельтериан и Халлариэль, причем в один голос, после чего юная грифоница уже добавила, - Чтобы души мертвых наконец-то смогли обрести долгожданный покой. Чтобы предатель и убийца навсегда был свержен с не принадлежащего ему трону.
   - Вот как? - дракониха чуть нахмурилась, - И вы хотите обратить мощь Талисмана против своего нынешнего короля, Мельдора, я права? Но кто же тогда станет править в вашем королевстве?
   - Тот, кому это право дано от рождения, - сказал Веррагул, положив лапу на плечо своего молодого друга, - Дельтериан, сын Кваргона. И никто более.
   - Сын Кваргона? - у Сильваноры из пасти вырвался небольшой клуб дыма, - Сын прежнего короля? Но как? Ветер донес до нас вести, что ты погиб!
   - Иногда даже ветрам пристало ошибаться, - слегка улыбнулся Дельтериан, и дракониха, опустив голову, пристально посмотрела на него своим огромным глазом, после чего, совсем как тот старик, обнюхала его, чуть высунув кончик острого языка, и едва различимое рычание зародилось в недрах ее тела.
   - Ты прав... - признала она, - Иногда ошибаются даже они. Что ж, тогда приветствую тебя, принц... или уже король?
   - Королем пока я еще не стал, - усмехнулся Дельтериан, - Так что можешь звать меня просто по имени, я не обижусь. Так мы удовлетворили твое любопытство, госпожа Сильванора?
   - Вполне, вполне, - она кивнула и отодвинулась в сторонку, - Ну что ж, гости незваные... сумели вы мне загадку загадать! Вам теперь в основные коридоры и носа лучше не высовывать - стража там сейчас носится, как в переворошенном муравейнике, и вас враз заметят, пикнуть не успеете, а этим лабиринтам вам только со мной и идти, иначе никак, - она фыркнула, - Впрочем... вы точно не знаете, где спрятан обломок, верно?
   - Ну... мы предполагаем, что он в центре дворца, возможно, в тронном зале. А вы сами о нем никогда не слышали?
   - Нет, Дельтериан, не слышала. Слухи - это верно, слухи ходили, но я никогда на них особого внимания не обращала - мало ли что можно напридумывать! - она негромко фыркнула, - Хотя... Погодите-ка! - и, встав, она проворно вышла из комнаты. Дельтериан недоуменно вскинул бровь, а Веррагул только плечами пожал. Впрочем, долго им гадать не пришлось, потому что принцесса вернулась почти сразу же, и не одна, а вместе с тем самым одноглазым драконом, что совсем недавно столь пристально изучал Дельтериана. Старик покосился на грифонов, после чего промычал нечто невразумительное, а Сильванора, кивнув, сказала:
   - Будьте знакомы: Арракан, один из самых старых драконов во всем королевстве. Если не лгут хроники, со дня его рождения уже минула тысяча лет. Как вы видите, говорить он не может, так что позвольте ему общаться с вами мысленно.
   - Конечно, - кивнул Дельтериан, и в тот же миг дракон тяжело опустился наземь, и в голове молодого грифона раздался громоподобный голос, напоминающий рокот скатывающихся с горы исполинских валунов.
  "Спасибо. Итак, насколько я понял, вы разыскиваете обломок Талисмана Солнца, ведь так?"
  "Да, о могучий..."
  "Только без этого! - дракон поморщился, - Я не терпел этого, даже когда был в расцвете сил, так что, юный принц, оставьте ваши манеры".
  "Как изволишь... Арракан".
   "Вот, так-то лучше. А теперь слушайте меня, вы все. Обломок Талисмана Солнца... он и вправду находится здесь".
  "И ты знаешь, где он?!"
  "Терпение, терпение, юноша. И незачем так кричать, я не глухой. Обломок Талисмана был сброшен в жерло Адской Бездны, самого огромного вулкана во всех Огненных горах, и произошло это почти пятьсот лет назад, когда Керр только готовился захватить Мглистые Земли, а за ними - и весь наш мир..."
  "Мы знаем об этом, Арракан..."
  "Так, я не понял! - дракон, кажется, начал сердиться, поскольку в его голосе послышались не самые мирные нотки, - Вы меня так и будете перебивать?! Дайте мне рассказать все по порядку - или не слушайте вовсе! - после чего, свирепо надув истерзанное горло, отчего перечеркнутая шрамами кожа натянулась, точно на барабане, и дракон словно вырос вдвое, а Дельтериан, прикусив язык, мгновенно пригнул голову, и Арракан, молча взрыкнув, продолжил: - Итак, как я уже сказал, обломок Талисмана был сброшен в Адскую Бездну, в недрах которой он был заключен многие века, пока одно, особенно сильное извержение, не выбросило его на поверхность, а дожди, терпеливо пробив слой застывшей лавы, вновь заставили солнце сиять на его золотом плетении. Кто первым обнаружил его - нам неведомо, потому что имя этого чародея, хоть и было раньше широко известно, оказалось покрыто мраком тайны, начало которой наверняка он сам же и положил, но, едва он был найден, обломок был перенесен в Алагандор, и с тех пор он находится здесь, в королевском дворце племени серых драконов, - он чуть прикрыл уцелевший глаз, - Я был гораздо моложе, чем сейчас, когда увидел его, но до сих помню тот миг - как будто солнце вспыхнуло у меня перед глазами! Это был всего лишь обломок, всего лишь часть некогда целого Талисмана - но какой океан силы плескался в его берегах! Я, конечно, не маг, но кое-что в этом понимаю, и я готов лишиться второго глаза, если в этом обломке не была заключена мощь, сравнимая со всей магией, которой владеют все чародеи мира, вместе взятые! И это - только один обломок! - дракон покачал головой, - Я почуял силу той половины, которой владеешь ты, юный чародей, едва лишь ты ступил в Алагандор, и, признаться, сперва не поверил - видано ли, чтобы, прошу прощения, только-только сбросивший пух птенец покорил себе такую великую мощь? Но теперь я убедился - тебе и вправду это удалось", - он глухо вздохнул, а Дельтериан, не выдержав, воскликнул - и вслух, и мысленно:
   - Но где же он, Арракан? Где находится обломок?
  "В тронном зале, конечно, - дракон глубоко вздохнул, - Как говорят о нем в одной старой, как сам мир, присказке:
  На вершине всех стихий,
  В сфере вечного огня,
  Зачарованный обломок
  Ждет назначенного дня.
  Вот так-то, дети... Там вам и искать потерянную половину Талисмана Солнца. А уж назначенный будет этот день или же нет - не нам с вами решать, а лишь тем, кто выше стоит и всех нас судит, - дракон тяжело вздохнул, после чего неловко поднялся на лапы, - Идите... я сказал вам все, что мог".
   - Благодарим тебя за это, старейший, - Дельтериан почтительно поклонился, - Ты нам очень помог.
  "Не за что, юный принц... не за что", - усмехнулся старик.
   - А уж до тронного зала я вас провожу, - сказала Сильванора, как-то не совсем весело улыбаясь, - Уж туда-то я дорогу знаю... За мной, - и, слегка взмахнув хвостом, она вышла прочь. Трое грифонов на прощание еще раз поклонились старому Арракану - тот только кивнул, после чего все четверо в полном молчании покинули убежище Союза и проникли во внешние коридоры потаенные коридоры, куда более темные и заброшенные на вид. Впрочем, принцесса драконов в них чувствовала себя вполне уверенно, без труда пробираясь по каменным коридорам, в которых никого живого, кроме каких-то пауков да бесцветных пещерных мокриц, не было, а клацанье громадных когтей драконихи и стук окованного металлом наконечника посоха Дельтериана метался между мокрых стен, точно пойманная в клетку птица, порождая громкое эхо. Юный чародей вновь засветил магический огонь, озаривший весь посох призрачным алым пламенем. В его свете темнота несколько расступилась, отодвинулась к углам, словно побитая собака, боящаяся хозяйского сапога, и на покрытых слизистой влагой камнях заплясали кровавые отсветы, словно вызванные невесть откуда красные светящиеся змейки.
   - Ты с этим поосторожнее, - оглянувшись, предупредила дракониха, - Мое племя тонко чувствует магию, и может почуять ее даже сквозь стену.
   - Понимаю, - кивнул Дельтериан, - Но споткнуться и сломать лапу мне тоже не по нраву. В этой темени же даже самого себя не видно, не то, что дорогу!
  В ответ дракониха только фыркнула.
   - Говорю же, пригаси свое пламя! Мы уже на месте.
   - И где? Здесь же ничего нет!
   - Это вам так кажется, - усмехнулась Сильванора, - Пригаси огонь!
  Дельтериан, пожав плечами, заставил кровавое пламя поутихнуть, превратившись в слабое мерцание, и дракониха, подняв лапу, ткнула когтем в один из камней в стене, отчего тот, громыхнув, подался внутрь. В тот же миг заскрипели детали невидимого механизма, тяжело поползли, скребя по камню, ржавые цепи - и целый пласт стены медленно отодвинулся в сторону, открывая проход, в который, при особом на то желании, мог бы пролезть и взрослый дракон, чего уж говорить о молодой драконихе и трех грифонах! Сильванора подалась вперед, но тут голос подал Веррагул:
   - Позволь сначала мне, госпожа. Я проверю.
   - Что ж... ступай, - кажется, она немного удивилась, но, тем не менее, посторонилась, пропуская серого воина, и тот тихо скользнул мимо нее в тронный зал, на всякий случай положив лапу на рукоять меча. Однако огромное помещение встретило его гробовым молчанием и абсолютной пустотой. Ни души - вот уж точно. Ни живой, ни мертвой - никакой. Одна лишь давящая пустота. Бр-р! Он содрогнулся, но все же сумел взять себя в лапы и как следует оглядеться. М-да... Кто бы ни строил этот дворец, с отделкой тронного зала он явно загнул. Ну что это за цвета - красный да черный? Такое ощущение, что оказался в утробе какой-то огромной дохлой твари, и теперь его со всех сторон окружила ее полусгнившая плоть. Потрясающее ощущение, ничего не скажешь... Веррагул встряхнулся и принялся пристально оглядывать стены, пол, потолок, равнодушно скользя мимо гобеленов и все тех же светящихся барельефов, украсивших весь зал, мимо королевского герба - громадного дракона на фоне огнедышащего вулкана, выгравированного так, чтобы все линии светились кровавым светом... и тут красный! Веррагул едва слышно зарычал. В таком однообразии не грех чего-то и упустить, так что, уже силком заставив себя сосредоточиться, он бегло осмотрел оставшуюся часть зала, как бы сознательно избегая центра, после чего, глубоко вздохнув, наконец повернулся туда... естественно, чтобы застыть в немом оцепенении. Вот это да! Конечно, он слышал, что в прошлом (да и, в некотором роде, в настоящем) драконы были выдающимися мастерами в архитектуре и скульптуре, это подтверждали хотя бы те же барельефы, но вот такого Веррагул еще никогда не видел! Прямо в центре зала. Из бело-серебристого мрамора, что на общем сером фоне выделялся не хуже, чем густое облако в темно-синем горном небе. Пять фигур. И каждая - уже произведение искусства. Пять фигур, пять Великих Духов... Вот они, все вместе. Аверлог, повелитель воды - внизу, изогнувший свое длинное тело причудливой петлей, там же - Ирельтиас, дух земли, вставший на дыбы, его острые раздвоенные копыта рассекают воздух, а грива полощется по ветру. Фаараль, владыка огненной стихии - по другую сторону от него, и он уже взлетел, но его длинный хвост еще касается земли, еще струится по серому камню сплошной волной, и, словно поддерживая его в яростном, свободном порыве - Лайфарон, хозяин ветров, поднявший над головой длинный витой посох. А в самом центре образованного ими круга, изящно выгнув чешуйчатую шею и приоткрыв пасть, в которой даже на таком расстоянии были прекрасно различимы острые, как кинжалы клыки, застыл дух света, Сирингар, и над его головой, озаряя всю залу золотистым светом, дрожащим, как на воде спокойной речушки, висел в воздухе небольшой переливающийся шар, словно свитый из языков пламени. И где-то там, в его недрах, дремал обломок Талисмана Солнца. Где-то там... Серый грифон с силой тряхнул головой - это положительно невыносимо, находиться в месте, где тебя почти ощутимо толкает на философские измышления! - после чего скользнул обратно, к друзьям.
   - Ну? - кажется, Дельтериан уже почти плясал от нетерпения.
   - Все спокойно, - Веррагул позволил себе чуть-чуть улыбнуться.
   - А побыстрее об этом узнать было нельзя? - проворчал молодой грифон и, не медля больше ни мгновения, зашел в тронный зал, и вслед за ним тайный коридор покинули остальные. Сильванора зашла последней, и золотистое пламя потекло по ее гладкой, как стекло, серебряной чешуе, скатываясь вниз огненными ручейками. Дракониха с болью оглянулась на пламенный шар, но ничего не сказала, только встряхнулась, будто вышедшая из воды собака, и сказала - глухо, ничего не выражающим голосом:
   - Вот он, шар на вершине стихий. Но он зачарован, и до сих пор никому не удавалось даже коснуться его - любого, кто пытался дотронуться, отбрасывало прочь, оглушая так, что мало кто был способен после этого попытаться еще раз добраться до него. И потому, после нескольких неудачных попыток, о нем попросту предпочли забыть. Он стал просто еще одной загадкой магии, чем-то таким, что невозможно понять, а потому не стоит и пытаться объяснить, - она пожала плечами, - Просто еще одна загадка.
   - Ну что ж, - Дельтериан вытащил из-за ворота рубашки цепочку с половиной Талисмана и снял ее, подняв его как можно выше. Невзрачный на первый взгляд металлический обломок светился ярким, переливающимся светом, и его ощутимо тянуло вперед и вверх, к огненному шару, что полыхал, будто звезда, тоже чувствуя близость воссоединения. И молодой волшебник просто не мог противиться этому властному, необоримому зову, что буквально протащил его через весь зал, и грифон, даже не пытаясь просто взлететь, начал карабкаться вверх, к шару, цепляясь когтями то за гладкую, идеально выточенную чешую Аверлога, то за роскошное оперение Фаараля, переползал по волнистой, составленной из тонких завитков гриве Ирельтиаса, по круто выгнутой линии крыла Лайфарона... пока, пружинисто прыгнув, не приземлился прямо на голову Сирингара, жестоко располосовав себе лапы о его острые зубы, но все же выпрямившись во весь рост и дотянувшись до огненного шара. Горячая липкая кровь стекала по каменной морде солнечного дракона, но молодой волшебник даже не морщился от боли, протягивая чуть трясущиеся лапы к неровно вспыхивающему шару, пульсирующему, точно сердце огромного, невидимого существа, живущее своей, отдельной жизнью и колотящееся в одном ему ведомом ритме... Обломок Талисмана задрожал, почти припав к огненному шару, однако не выказал никакого намерения проникнуть внутрь, и сколько бы Дельтериан ни ждал, Талисман оставался недвижим. "И хоть не сможет сам с нею соединиться, но точное местоположение ее покажет", - припомнил он услышанное от Эндимиона, и слегка улыбнулся, поняв, что дальше ему придется действовать самому. Ну что же... Не для того он зашел так далеко, чтобы поворачивать назад. Потому что порой сам путь стоит куда дороже, чем цель в его конце. И, протянув лапу, он медленно коснулся золотистых язычков пламени. Ощущение было крайне странное: его запястье, оплетенное золотым и серебряным кружевом браслета, как будто опутали невидимые теплые змейки, покрывшие его лапу до самого предплечья и мягко потянувшие его за собой... вглубь этого вечного пламени. Скорее удивленный, нежели обеспокоенный, молодой грифон покорно последовал за ними, почти не слыша испуганных криков внизу - да и не мог он сопротивляться, если уж начистоту, просто не мог. Как будто его подхватил мощный ураган, как будто он оказался в самом центре шторма - он просто не был способен хоть что-то противопоставить этой силе, не грубой, не жестокой, но невероятно могучей, по сравнению с которой все, чем владел он, представлялось не страшнее детских забав. И этот огонь нес его с собой, он кружил его в своем диком, бесконечном круговороте, и он не понимал, где находится и как сюда попал... пока его, надо сказать, весьма настойчиво не вышвырнуло в какое-то непонятное место. Где это, и что это - он понятия не имел, но то, что это не в его реальности - это он мог гарантировать... хотя бы потому, что он представить не мог, где это его угораздило оказаться. Гм. Во всяком случае, это явно не королевский дворец! Удивительное помещение: высокое, стены - из какого-то струящегося золотистого тумана, а потолка нет вовсе - его заменяет клубящееся жемчужное облако, сквозь которое внутрь пробивается яркий солнечный свет, пляшущий на... а вот пол здесь был довольно забавный. Дельтериан даже не сразу понял, что стоит на каком-то необычной поверхности, прохладной и гладкой, как полированный камень, затянутой легкой пеленой, клубящейся и извивающейся мириадами полупрозрачных завитков, однако вот это ему не показалось странным - казалось, что так и должно быть, что это правильно... и ему как-то было не совсем интересно, что же, собственно, там, внизу. Гораздо более значимым вопросом ему казался: а что там, дальше? Потому что вперед уходил не просто зал, а какой-то просторный коридор, чей противоположный конец был затянут некой полупрозрачной дымкой, так что молодой волшебник, по-прежнему не выпустивший из лап свой посох и цепочку с обломком, который, в свою очередь, весьма определенно тянул его за собой, пожал плечами - была не была! - и не то чтобы пошел, скорее уж поплыл по этому коридору, и большей частью не силой мышц - лишь движением мысли. Более чем странный способ передвижения... К тому же, то ли плыл он слишком медленно, то ли коридор оказался чересчур длинным, однако ему показалось - мимо промелькнула целая вечность. И все это время он ощущал в груди какую-то странную, давящую пустоту, ноющую рану, что деловито напоминала о себе с каждым ударом сердца, и он не мог понять, что же это, пока не осознал со всей четкостью: магия! Ее здесь не было... Ужаснувшись, он попытался отыскать ее в себе, тот незримый обычным глазом огонек, что согревал его всю жизнь, даруя силу и умение повелевать стихиями окружающего мира, но, сколько ни вглядывался в себя, он не находил его, и постепенно его душу начало затапливать отчаяние. Как же так - без магии? Как же так?! Ему показалось, что из него вырвали половину души, и оставшаяся в теле беззвучно взвыла от боли, не понимая, на что ей жить в таком жалком, изуродованном состоянии, зачем бороться, почему просто не сдаться и не умереть вот здесь, в этом странном измерении, где, кажется, даже время приостановило свой бесконечный бег... "Нет, - неожиданно услышал он свой собственный, спокойный и могучий голос, - Нет. Ты не должен сдаваться. Только не сейчас, когда цель уже так близка. Только не сейчас! Не смей опускать голову, Дельтериан! Не смей ставить на себе крест! Ты дошел до этого места - так иди дальше! Иначе все то, что ты пережил, все то, чем ты и твои друзья пожертвовали ради того, чтобы ты оказался здесь - все окажется напрасным, и ты поймешь, что прожил свою жизнь зря - а поверь мне, Ветер Перемен, это даже хуже смерти! Так что иди! Иди вперед!" - и тут его словно в спину толкнуло, но когда он оглянулся, то не увидел ничего, кроме все того же клубящегося тумана. Более, чем странно... Однако слова незримого наставника (или же... самого себя?) подействовали, и Дельтериан, прижав лапу с Талисманом к груди и что есть силы вцепившись когтями в кожу, точно пытаясь сомкнуть края одной лишь ему видимой раны, морщась и кривясь от боли, шатаясь от каждого вздоха, но - пошел дальше. Пересиливая пустоту. Заполняя ее своими мыслями, чувствами, воспоминаниями. Гневом выжигая из себя ядовитое дыхание отчаяния и заращивая страшные ожоги любовью. К родителям. К своим друзьям. К своему королевству. И ко всей Валладельфии. Он сам разжигал в себе лютый костер и сам же гасил его, при этом по-прежнему упорно продвигаясь вперед и сжимая бесполезный ныне магический посох. Он даже не был уверен, что, позови он Кральгара, орел явится сюда, в этот туманный коридор, где магия как будто потеряла смысл. И потому он не звал его, лишь с дикой устремленностью продираясь дальше, заменяя утраченное волшебство бешеным порывом тела, пока не почувствовал, что в окружающем мире что-то сдвинулось, что - он пока не знал, но на сердце словно начали разжиматься стальные тиски, и из его горла вырвался долгий стон облегчения... впрочем, недолгого. Ибо, едва он почувствовал, что утраченный огонек разгорается вновь, как на него накатилась ужасная слабость, и юный грифон, не выдержав, мягко повалился наземь, однако не почувствовал боли от удара, лишь плюхнулся на подозрительно прогнувшийся под его весом "камень", и все его мышцы словно рассыпались пеплом, а он застыл на полу, не в силах не то чтобы подняться - даже пошевелить лапой. Он был слабее новорожденного котенка, беспомощнее только что вылупившегося птенца, и все его тело, от головы до кончиков пальцев на лапах, словно разбил жестокий паралич, обездвиживший его не хуже целой дюжины стальных цепей. Гордый и могучий грифон, лежал, словно двухсотлетний старик, и казалось ему, что его тело стало тяжелым, как у дракона, или как будто он сам превратился в какое-то крошечное, жалкое существо, и теперь, как и предупреждал его когда-то Архимаг, оказался не в силах управлять своим новым, неподъемным телом, с его слабыми мышцами и наверняка недоразвитым мозгом... иначе почему же ему так трудно думать? И почему ему кажется, что он оказался в открытом море, и вода вот-вот покроет его с головой? Не успела вырванная раньше, искромсанная и окровавленная часть его души прижиться в теле, как незримые силы выдернули вторую половину, и вновь Дельтериану хотелось выть от непереносимой боли... если бы, конечно, он был в состоянии хотя бы открыть рот. Во всем нем сейчас жил один лишь разум, и медленно умирающий чародей отчаянно цеплялся за свою способность мыслить, как утопающий хватается за проплывающую мимо корягу, потому что мокрая, жалкая деревяшка кажется ему единственным знакомым и едва ли не родным посреди враждебной и чуждой сознанию жителя суши водной стихии. И потому Дельтериан думал, жадно и сосредоточенно, а пламя в его душе разгоралось все сильнее, пока он, подбрасывая туда новые и новые ветки, шептал про себя магические формулы и заклинания, пусть и звучащие сейчас бессмысленным набором непонятных слов, он вспоминал древние символы и руны, хотя они и казались ему всего лишь скопищами волн, штрихов и зигзагов, он выстраивал в уме всевозможные схемы и диаграммы, даже не совсем понимая, почему он ставит эти фигуры и знаки так, а не иначе - но тем самым он разгонял тьму отчаяния вокруг себя и вновь обретал способность ясно думать и соображать. "Ты думаешь, что победил? - беззвучно прорычал он невидимому противнику, - Ты считаешь, что я уже покорился тебе? Нет, слышишь, нет! Тебе не удалось отобрать у меня магию, не отберешь и тело! Ты думал, что так легко меня одолеешь? Ты считал, что пришедшего сюда, будь он искусным чародеем или великим воином, остановят твои чары? Что ж, не спорю, придумано неплохо, вот только насчет меня ты явно просчитался! Я не колдун и не воин, но и то, и другое одновременно! И потому твоим ловушкам меня не остановить!" - после чего, сдавленно взревев, молодой грифон, собрав все силы в кулак, послал по своему телу мощный разряд энергии, отчего оно выгнулось дугой, и невидимые путы начали лопаться, точно гнилые веревки, и Дельтериан, яростно прищурив полыхавшие лютым пламенем изумрудные глаза, начал медленно овладевать собой, заставляя каждую мышцу вновь покоряться своей воле. Это было похоже на восхождение по крутому склону, и он шипел, кривясь от боли и еле слышно ругаясь, но все равно карабкался дальше, давя в себе любую, даже мимолетную слабость. Едва приподнявшись, он, одной лапой держась за странно горячий огненно-красный камень Гвайхирон, с силой ткнул посохом вниз, и острый, как кинжал, наконечник вонзился в какую-то вязкую субстанцию, напоминающую застарелый кисель, довольно прочно в ней застряв, так что молодой волшебник, корчась и выгибаясь от непереносимой муки, все же пополз вверх, хватаясь за такое надежное резное древко ни разу его не подводившего боевого товарища и упрямо сражаясь с самим собой, гневом выжигая предательские чары, заставившие его усомниться в том, что он сможет дойти до конца! Он сможет. Потому что за его плечом - отец и мама, с ними - Архимаг, а по обе стороны от него, пусть даже он их не видит, застыли его самые верные друзья - Веррагул... и Халлариэль. Его милая Халлариэль. Его единственная... подруга? Или даже больше, чем подруга? Больше, чем просто спутница? Дельтериан покачал головой. Сейчас не время об этом думать! Сейчас у него другая задача, и он должен дойти до конца. Сжав челюсти и вздыбив перья на затылке, он с трудом вырвал посох из пола и, пошатываясь, заковылял по коридору, точно покалеченный, стараясь хотя бы не падать на каждом шаге. Он уже не плыл, не тек вперед плавными, грациозными движениями - он двигался толчками, короткими и резкими, как удары кнута, словно все его суставы неожиданно потеряли всю гибкость, и теперь каждый шаг, каждый поворот головы вызывал у него резкую боль. Его посох каждый раз все глубже вонзался в вязкую поверхность пола, но Дельтериан все равно упорно продирался вперед сквозь ставший невероятно плотным, почти ощутимым воздух, хотя каждый его шаг становился все медленнее, все тяжелее, все... преднамереннее. Он словно пробивался сквозь густейшую жидкость, сквозь нечто, не поддающееся описанию - воздух и воду одновременно, затягивающее легкие страшной тяжестью, от которой и без того слабого грифона просто пригибало к земле, и он уже едва ли не полз, цепляясь за посох, потому что только он удерживал его в более или менее вертикальном положении. И он даже не заметил, как пересек некую черту, потому что неожиданно, словно удар падающей с высокой скалы воды, на него обрушилось исполинское, непередаваемое облегчение, и он-таки рухнул на колени, задыхаясь и едва ли не плача. Он ждал, что вот-вот последует новая пытка, еще страшнее предыдущей, но время шло, а про него словно забыли, и лишь одно мешало ему просто впасть в блаженное забытье - ощущение, что чей-то пристальный взгляд пилит ему затылок. Довольно неприятное ощущение - словно тебе в затылок забивают тупой гвоздь, и Дельтериан, на трясущихся лапах приподнявшись над полом, взглянул вверх. Это был уже не коридор... Это была огромная зала, залитая ярким золотистым светом, и вся она была засыпана несметными сокровищами, что сверкали в косых лучах, пробивающихся сквозь дымку потолка, меча вокруг яркие блики, точно капли росы на траве перед рассветом. Золотые слитки и монеты, ограненные самоцветы, изысканные украшения, драгоценные доспехи и оружие - все это покоилось в столбах солнечного света, сверкая и переливаясь всеми цветами радуги, но Дельтериан едва смотрел на все это великолепие, осторожно пробираясь между груд золота и серебра, при виде которых все богачи мира взвыли бы в голос, потому что что-то в глубине души подсказывало ему: этому месту верить нельзя. И потому он не сильно удивился, когда откуда-то из-за особенно массивной кучи монет ударила ветвистая, слепящая молния, что поджарила бы молодого грифона на месте, если бы тот, дико изогнувшись, не успел отпрыгнуть в сторону. Еще в полете его лапа мимолетно скользнула по куче золота, нащупала что-то знакомое, дернула - и в вихре разлетающихся драгоценных безделушек над головой принца полыхнуло серебристое лезвие, а приземлившись он уже крепко сжимал в лапе эфес длинного одноручного меча. Не роскошного, алмазами не усыпанного, но и не убогого клинка благородной серой стали, с вороненым эфесом и обтянутой жесткой черной кожей рукоятью, что так удобно легла в лапу Дельтериана, будто от роду там и должна была находиться. Посох, сейчас бесполезный, тем не менее он не выпустил, только отвел левую лапу за спину, чтобы он не мешал, а правую, с мечом, выставил вперед, готовясь встретить неведомого врага.
   - И ты собираешься одолеть меня с помощью этой игрушки? - неожиданно прогремел мощный голос, в котором явно слышалась насмешка, - С помощью этой жалкой железяки, которую я одним вздохом могу согнуть пополам?! - и он издал некий странный звук, который лишь с большой скидкой на воображение можно было назвать смехом, Скорее уж это был дикий рев, от которого кровь стыла в жилах, и Дельтериан лишь усилием воли сумел заставить себя не удариться в бегство, но поднять меч, даже когда его накрыла громадная тень, и на глаза, оглушительно топая по полу когтистыми лапами, показался исполинский дракон. Что-то неизмеримо древнее сквозило в каждом его движении, что-то, доставшееся этому чудовищу еще от тех времен, когда мир был только-только создан, и первый представитель его племени ступил на землю Огненных гор, тем самым навеки нарекая ее своей. И Дельтериан чувствовал себя перед ним, как, наверное, ощущал бы себя новорожденный мышонок, вздумавший заглянуть в пасть ко льву. Трепет и старый, идущий из самых недр сознания страх затопил душу молодого грифона, едва взглянувшего на это огромное, блещущее начищенным серебром тело, на эти горящие лютым пламенем желто-оранжевые глаза, в которых отражались растворившиеся в них столетия, но все же он сумел вовремя взять себя в лапы, напомнив, зачем он сюда явился, и потому, когда дракон, пригнувшись, точно кошка, прыгнул на него, ощутимо встряхнув под собою пол, то юный чародей все же сумел вовремя пригнуться и кувырком уйти в сторону, при этом его меч со свистом рассек воздух, изо всех сил рубанув по сверкающей серебряной лапе, и острый как бритва клинок со скрежетом прошелся по блестящей чешуе, расколов пару твердых пластин и слегка задев кожу - во всяком случае, горячая, точно вулканическая лава кровь обагрила лезвие меча, яростно зашипев от соприкосновения с холодной сталью. Дракон, взвыв скорее от неожиданности, чем от боли, попытался прихлопнуть дерзкого малыша, но молодой грифон был проворнее, и громадные когти даже не коснулись его тела, однако терять надежду сожрать на завтрак (и на обед, и на ужин тоже - чай, в древней сокровищнице стоит призадуматься об экономии средств к существованию) надоедливого грифона тот явно не собирался, потому что неожиданно двинул хвостом, и толстая, как дерево, филейная часть древнего монстра со звуком тяжелой кувалды по камню опустилась на пол у самого носа Дельтериана, заставив его подпрыгнуть в безумной попытке ее преодолеть, и только тут до него дошло: черт, а ведь умение летать у него никто не отбирал! Мысленно послав в свой адрес пару комплиментов, он резко раскрыл крылья и бросился вверх... едва избежав еще одной молнии, чьи ответвления опалили ему лапу и едва не заставили выронить меч - он поспешно сжал пальцы покрепче, искренне боясь потерять единственное его на этот момент оружие. Обломок Талисмана на его груди сверкал, точно звезда, яростно дергая цепочку, и юный грифон уже с огромным трудом пересиливал его - а, учитывая то, что воздух вокруг него густо испещрили молнии, это было непростительной роскошью, и в конце концов один разряд его все же задел. Это оказалось даже хуже, чем при ударе обычной молнией - все тело разрывало от боли, сознание тут же оказалось парализованным ею, и на мгновение он просто завис в воздухе, не в силах даже сделать вздох, чем тут же воспользовался обломок, и почти потерявшего сознание грифона самым жестким образом отшвырнуло прочь, в противоположный конец зала, где в лапе каменной горгульи яро пылало золотое пламя. Дракон внизу взвыл в полный голос, и от его рева едва не обрушились стены, в то время как тело его уже распласталось над полом, брошенное в невероятный, невозможный для живого прыжок... Его разум бушевал, не в силах в это поверить: как же так, что его, такого древнего, такого мудрого и опытного, создавшего это безвременное измерение и заключившего сюда драгоценное сокровище своего народа - как же так получилось, что его обвел вокруг пальца какой-то молокосос? Никому не известный выскочка? Грифон? Стон, полный бессильной ярости, вырвался из его горла, вместе с еще одним разрядом молнии, способной уже наверняка поразить дерзкого юнца, но, за мгновение до того, как иссиня-белая ветвящаяся плеть захлестнула горло молодого волшебника, две половинки давным-давно разорванного целого соприкоснулись.
  И грянул взрыв.
  В этот момент Дельтериан действительно решил, что умирает...
  Со всего его тела словно в один миг сорвали шкуру, а плоть и кости облили самой едкой кислотой, и теперь он сгорал заживо, когда сердце умирало от жара, а разум - от боли. Он и не знал, что существует подобная мука - иначе бы, наверное, не стал бы и жить. Стая свирепых даргов? Груженная камнями телега, переехавшая безвольное тело? Падение на дно усеянного осколками камней ущелья? Он бы выдержал все это, и выдержал бы стоически, но сейчас ему оставалось только выть и корчиться от боли, потому что терпеть ее было выше всяких сил. Темнота поглотила его сознание, жуткая кровавая темнота, что сожрала весь свет и всю радость, оставив лишь боль и агонию умирающего тела. Казалось, что кровь стала кипящей подземной лавой, а плоть превратилась в горящую магму... Он сгорал, он весь пылал от боли, хотя казалось, что это нереально, что уже не может быть больнее, что все его тело уже давным-давно превратилось в кучу пепла и сухих, опаленных костей... Нереально. Просто ненормально! И боль только усиливалась, как огонь, в который подливают масло, как глубокая рваная рана, которую раз за разом полосует кинжал... пока не достигла пика, пока не стала настолько сильной, что заполонила весь мир, не оставив в нем никого и ничего, кроме себя самой, превратив его в безбрежное черное море, в котором тонул один-единственный измученный и обессилевший грифон. Духи... У него не осталось даже сил сопротивляться. Он не видел вокруг ничего, за что мог бы зацепиться взглядом, и потому тонул, не столько от слабости, сколько от безнадежности, от этого жуткого ощущения полной пустоты и отчаяния в душе. Вокруг была только темнота, только давящая, как весь небесный свод сырая мгла, в которую он падал, падал, падал...
   - Держись!
  Голос, подобный удару грома, прорвался сквозь окутавшую его сознание пелену, и Дельтериан вздрогнул. Эндимион не должен был находиться здесь, но он был, и, судя по его тону, был просто разъярен:
   - Ты, придурок малолетний, не смей сдаваться! Или ты хочешь, как этот несчастный, до конца своих дней остаться пленником зачарованного измерения, не живя, но и не умирая, и ненавидя все живое за то, что его лишили даже возможности отойти в Страну Теней?!
  "Но я не могу... - Дельтериан не мог уже даже говорить, и потому просто думал, надеясь, что его услышат, - Я слишком измучен... И эта боль... Она... она сильнее меня..."
   - Боль лишь внутри тебя, - чуть смягчившись, сказал дракон, - Твоя душа пылает в горне нового перерождения, очищаясь и восстанавливаясь, но, поверь мне, никто не желает твоей смерти, Дельтериан. Хотя, воистину, на свете есть вещи даже хуже смерти... И ты должен это вытерпеть. Но не смей сдаваться!
  "Знаю... но мне так... больно!" - и, закричав от боли, он вывернулся дугой, чувствуя, что его раздирает на части... лапа его судорожно сжала Гвайхирон, тот заполыхал кровавым пламенем... и тут тьма исчезла, а по глазам Дельтериана ударил свет, дикий, невозможный свет, такой яркий, что он проникал не только в глаза - в мозг, в сердце, в каждую клеточку тела, выжигая все на своем пути, и он тонул, он сгорал в этом свете, как тот орел, что, по легенде, не гниет в сырой земле, почуяв приближение смерти, но летит к самому солнцу, чтобы воспылать в его пламени и навсегда остаться крылатым легким пеплом, носящимся под облаками...
   - Дельтериан! - воскликнула Халлариэль, едва увидев, что его затянуло внутрь шара, и тут же бросилась к статуям, готовясь вскочить на них и хоть ползком, но дорваться до золотистого огня, сожравшего ее друга, но - не успела. Неожиданно раздался топот тяжелых лап, громоподобный рев: "Стоять!" - и в зал, сбив по дороге одну из статуй, ввалились двое стражников, под предводительством молодого серебристого дракона, при виде которого Сильванора жутко зарычала и, воинственно вздыбив чешую, кинулась на него, без разбега бросив тело в такой прыжок, что серебряный не удержался на лапах, и они кубарем покатились по полу, шипя и полосуя друг друга когтями, точно коты по весне - только коты, размером с дом! Стражу эта выходка несколько сбила с толку, и потому Веррагул успел выхватить меч, а Халлариэль - поднять посох, и два грифона встали плечом к плечу, готовясь принять неравный бой. Первую молнию Халлариэль отбила элементарными Щитовыми чарами, вторую ухитрился сбить мечом Веррагул, слегка содрогнувшись от прокатившегося по металлу разряда, после чего, пребывая отнюдь не в восторге от перспективы быть зажаренными живьем, они бросились вперед, прекрасно, впрочем, понимая, что в ближнем бою у них тоже не появится больших шансов на победу. Однако перед этим они намеревались как следует прочесать ящерам их серые шкуры! Веррагул, что, взяв в лапу меч, сразу помолодел дет эдак на десять, резво бросился вперед, полностью используя свое преимущество в скорости, и серебристый клинок, отыскав-таки слабо защищенную чешуей подмышку, злобно ужалил врага, да так, что тот заревел от боли, и его зубастые челюсти свирепо клацнули в каком-то волоске от тела грифона, едва не содрав с его бока порядочный кусок мяса - не остановила бы и стальная кольчуга! Второй стражник попытался, в свою очередь, схватить серого воина, но тут прямо перед его носом промелькнула сине-фиолетовая молния, и Халлариэль, издав боевой клич, ринулась на него, размахивая посохом и сыпля всеми заклятиями, какие только приходили ей на ум. Тем временем Сильванора, уже щеголявшая разодранной бровью и изрядно потрепанной перепонкой крыла, оказалась прижата к полу всем весом своего противника, и ужом вертелась под его громадной тушей, рыча и пытаясь запустить зубы ему в шею, но он со знанием дела прижал ее к полу и без всякого милосердия рвал ее своими кривыми когтями, явно наслаждаясь причиняемыми ей страданиями. Заметив, что у драконихи дело плохо, Халлариэль, кошкой вывернувшись из-под удара лапы своего противника, успела послать в сторону серебряного дракона сгусток голубого пламени... и тут же жестоко за это поплатилась - мощный разряд молнии ударил в землю у самых ее лап, и грифоница, не успев даже вскрикнуть, ничком повалилась на пол, ощущая странный привкус металла на языке и жуткую слабость во всем теле. Ухмыльнувшись, стражник выгнул шею, готовясь схватить беспомощную жертву и проглотить ее, даже не жуя, но тут что-то острое ужалило его сзади, и, взревев, он резко обернулся, забыв поднять голову - и лезвие меча, мимолетом скользнув по его морде, рассекло чешуйчатую кожу с той же легкостью, с какой обычный нож вспарывает тонкий шелк, чуть заметно коснувшись глаза... Дракон сперва просто замер в недоумении, но потом взревел в полный голос и отшатнулся прочь, мотая головой и разбрызгивая горячую кровь, полукругом легшую на серые камни.
   - Ха! - злорадно выкрикнул Веррагул и, будто у него на затылке были глаза, кувырком откатился в сторону - чтобы драконья лапа, метившая ему в спину, попала по бесчувственному полу, раскрошив гранит, как слабый песчаник, а серый грифон, прижав уши и недобро вздыбив перья, приглашающе ухмыльнулся, разведя лапы в стороны и пригнувшись, точно скрученная пружина, готовясь в любой миг распрямиться со страшной силой.
   - Ну же, тварь из бездны! - прорычал он, полувесело-полусвирепо, - Наверное, тебе тоже жить надоело? Так иди сюда, попробуй со мной расправиться! - и он взмахнул мечом, играючи перекинув его из одной лапы в другую. Серебристый клинок, покрытый пленкой подсыхающей драконьей крови, блеснул влажно и зловеще, как клык хищного зверя. Дракон беззвучно оскалился, демонстрируя порядочные зубы, белые, точно снег в горах, и выгнул горбом спину, готовясь прыгнуть. Веррагул ждал его, по-прежнему улыбаясь какой-то потусторонней ухмылкой. И, естественно, атаковал в ответ. На плохую реакцию он никогда не жаловался... Но и дракон, признаться стоило, был не лыком шит. Во всяком случае, учился он быстро. И когда серый грифон, сделав обманный выпад влево, прыгнул в сторону, намереваясь как следует пересчитать мечом все чешуи на боку стражника, массивное тело неожиданно проворно переместилось следом, и громадная лапа едва не скогтила не ожидавшего такого маневра воина - кончик одного из страшных когтей проскрежетал по кольчуге, порвав несколько колец, и Веррагул взвыл от боли. В голове словно вспыхнул фейерверк... и следующий удар он все же пропустил. Хотя вряд ли стоило... Неожиданно он почувствовал, что стремительно летит, и без всякой помощи крыльев, а потом раздался грохот, и его весьма крепко приложило к чему-то каменно-твердому, едва не перебив позвоночник, но явно лишив его легкие всего имеющегося там воздуха. Беззвучно согнувшись пополам и тщетно хватая клювом воздух, старый грифон как-то подозрительно медленно сполз к подножию огромной статуи Лайфарона, скорчившись у лап прародителя своего племени и оставив на его холодных серебристых перьях липкие потеки собственной крови. "Кажется, я серьезно напоролся на что-то... острое" - лениво промелькнула в мутном сознании грифона бесполезная догадка, и ему почему-то было все равно, рассекли ли его плоть когти дракона, или же ему в бок банально вонзился острый выступ на статуе. Судя по той луже, что стремительно натекала под него, рана была серьезной. Возможно даже, был поврежден один из воздушных мешков, ответвляющихся от легких грифона, и пройдет не так много времени, прежде чем он просто захлебнется в собственной крови. Потрясающая перспектива... Грифон даже нашел в себе силы слегка усмехнуться. Нет, серьезно - какая... вот именно, какая несерьезная, глупая, нелепая смерть! Халлариэль до сих пор лежит на полу без движения, и не понятно, жива ли она, Дельтериан исчез, Керр знает, куда, а он сам тихо помирает тут, истекая кровью... глупее просто представить трудно! Рядом раздалось громкое клацанье когтей, но Веррагул даже не озаботился повернуть голову, все так же недоуменно пялясь в потолок... даже когда дракон с явным презрением ткнул его лапой... даже когда, убедившись, что он еще жив, но не желая тратить драгоценные молнии на полудохлого грифона, стражник приготовился попросту наступить на своего врага, тем самым превратив его в месиво из мяса и костей.
  Мало что в целом мире могло сейчас привлечь внимание старого вояки...
  Ну, разве что нечто вроде этого...
   - Что здесь происходит, клянусь Адской Бездной?! - загремел под потолком яростный хриплый рев, от которого стражник, уже приготовившийся опустить лапу на грудь беспомощного грифона, съежился, точно напаскудивший щенок, услышавший окрик хозяина, а Сильванора и ее противник, оба изрядно потрепанные, но все равно готовые продолжать драку, раскатились в разные стороны. Дракониха тяжело дышала, однако тут же прыгнула в сторону, встав над слабо пошевелившейся и застонавшей Халлариэль, свирепо ощетинившись и оскалив зубы. Напротив, молодой дракон поднялся весьма неторопливо, даже с ленцой, выдающей аристократа, и на его лице появилось откровенно злорадное выражение, заставившее бы, пожалуй, даже самого Керра ему поаплодировать.
   - Ну ты попала, - одними губами прошептал он драконихе, и та глухо зарычала в ответ.
   - Итак? - старый, неизмеримо старый, даже по меркам своей долгоживущей расы дракон, едва стоящий на трясущихся лапах, но не потерявший своей гордой осанки, пусть даже и с обтрепанными крыльями и тупыми когтями, появился у входа в зал, обводя сцену побоища горящими огненно-рыжими глазами, в которых, казалось, полыхает весь огонь преисподней, - И что это за баталии развернулись в моем собственном дворце, да еще посреди ночи?
   - Отец! Что ты делаешь, тебе же нельзя вставать! - тут же бросился к нему серебряный дракон - видимо, это и был Даскариан, брат Сильваноры, однако старик только отмахнулся от него.
   - Умерь свой пыл, сын, я не собираюсь падать и помирать, когда в моем дворце творится Духи знают что! - раздраженно прорычал он и зыркнул на всех присутствующих, оскалив желтоватые, порядком истершиеся, но все равно огромные клыки, - Я жду объяснений, и побыстрее!
   - Прости, что разбудили тебя, отец, и заставили подняться, несмотря на твою немощь, - Даскариан был просто сама любезность и забота, - Но я услышал о вторжении чужаков на территорию дворца - и посмотри, кого я обнаружил! - он ткнул подбородком в сторону драконихи и двух грифонов, - Чужаки пробрались до самого тронного зала, и, по-моему, я уже знаю, кто им в этом помог! - тут он с откровенной ненавистью посмотрел на сестру, - Я же говорил тебе, что она предательница! И вот тому живое подтверждение!
   Старый дракон сумрачно посмотрел на дочь, на Халлариэль, скорчившуюся у ее лап, а потом его взгляд скользнул к Веррагулу, что смотрел на него, кое-как оперевшись о подножие статуи, и его шипастая бровь слегка выгнулась.
   - Веррагул? Рыцарь Тумана?
   - Рад, что вы меня помните, Ваше Величество, - прохрипел тот в ответ, - Хотя, кажется, с момента нашей последней встречи прошло уже немало лет...
   - Да, действительно, - кивнул король, - Но я никак не ожидал, что встречу столь благородного воина здесь, - на его лице мелькнула странная гримаса, сотканная из презрения, разочарования и слабого интереса, - Что же привело такого благовоспитанного и честного рыцаря в мой дворец? Вряд ли ты рассчитывал лишь на уютную беседу со старым знакомым!
   - Вы правы, Ваше Величество, я об этом и не мечтал, - Веррагул попытался усмехнуться, но вместо этого лишь исторг из себя еще один ручеек крови, и, небрежно утеревшись тыльной стороной ладони, добавил, - Впрочем, в наше смутное время редко приходится надеяться на то, что у сильных мира сего хватит на тебя времени...
   - Увиливаешь от ответа, - сощурился дракон, - Не замечал раньше за тобой такого. Что же изменилось, Веррагул?
   - Пожалуй, вы, Ваше Величество, - голос старого грифона был просто до скрипучести серьезен, и дракон слегка скривил губы, мельком взглянув на свои трясущиеся от слабости лапы.
   - Да уж... со временем многое меняется... но не все, - дракон тяжело повернул голову, увенчанную толстыми изогнутыми рогами, и его взгляд уперся в Сильванору, почти прибив ее к земле, - В том числе - решения короля Огненных гор. Я запретил тебе появляться здесь, дочь. Зачем ты вернулась? Снова сеять смуту среди моих подданных? Ты уже достаточно дурила им головы!
   - Чем, отец? - дракониха вздыбила гребень, но в голосе ее не было страха - только яростное желание высказаться, - Тем, что не закрывала глаза на то, что творится в королевстве? Тем, что говорила то, что думаю, а не то, что от меня ждали услышать? Тем, что никогда не лгала в угоду окружающим? За это ты меня выгнал из дома, отец? - уже почти рычала она, дрожа от злобы, - Или ты, как всегда, мне не веришь? Тогда спроси у Даскариана! Пусть он ответит тебе, почему воины на наших границах дезертируют на северные окраины гор, покидая доверенные им посты! Почему в народе растет недовольство! Почему почти все соседи разорвали с нами все отношения! Почему народ серых драконов оказался в добровольном изгнании, почему Ар-Горах, вождь огненных саламандр, который всегда с уважением и почтением относился к нашему племени, исчез в недрах вулканов и не желает больше иметь с нами ничего общего! Скажи ему, Даскариан! Хоть раз в жизни, скажи наконец правду!
   - Она лжет, отец! - взвизгнул Даскариан, и в его глазах вспыхнули огоньки гнева, - Всю свою жизнь, сколько я себя помню, я каждый свой день отдавал на пользу королевству! И ничто больше не является моей большей заботой, чем видеть его счастливым и процветающим!
   - Процветающим?! - голос Сильваноры тоже повысился, и она пригнулась, точно готовясь прыгнуть, - Когда Гнезда разорены, когда Логова разрушены, когда наш народ разочарован в своем короле?! - и, не в силах больше говорить, она взревела во весь голос, выпустив ветвистую молнию, что ударила в пол, разбежавшись вокруг белыми змейками, и Халлариэль, вздрогнув, отшатнулась прочь, но на нее никто не обратил внимание, потому что замутненные усталостью и болью глаза старого дракона обратились на сына, и во взгляде его впервые промелькнуло нечто вроде недоверия. Заметив его, тот презрительно оттопырил нижнюю губу, глядя на сестру, как на червя, копошащегося в куче сгнившего мяса.
   - Чем же я завоевал твое недоверие, отец? Я...
   - Она права, Ваше Величество, - неожиданно раздался хриплый, прерывающийся голос, и стражник, стоявший над Веррагулом, угрюмо посмотрел на своего короля, - Она права. Королевство разваливается прямо на глазах, и единственный дракон, что этого не замечает - вы... Ваше Величество.
   - Предатель, - прошипел молодой дракон, и гребень на его спине поднялся дыбом, как шерсть на хребте у рассерженного кота, а Карахаронт недобро сощурился, и его истертая чешуя заметно зашевелилась.
   - Так это правда? - со все возрастающим гневом проревел он, трясясь от ярости, и Даскариан зарычал, пригнувшись к земле. Сильванора тут же выгнула спину дугой и зашипела, точно гигантская кошка, но, когда молодой дракон прыгнул, то бросился не на нее, а на своего отца, который, не ожидая подобного удара, повалился наземь, взвыв от боли, когда острые, как иглы, клыки молодого дракона вонзились ему в шею, едва не оторвав порядочный кусок кожи. Взвыв в голос, Сильванора кинулась к брату и, запустив зубы ему в загривок, попыталась отодрать присосавшегося, точно пиявка, брата от отца, но тот вцепился мертвой хваткой, и Карахаронт захрипел от боли, слабо корчась на земле...
  И в этот самый миг огненный шар, про который все успели благополучно забыть, полыхнул ярким, невозможно жгучим пламенем, словно раскаленным бичом стегнув по глазам Даскариана, и тот, завопив от неожиданной боли, отшатнулся прочь, тряся головой и крича, но взгляды всех сейчас были прикованы к вершине каменной статуи, где, вращаясь все быстрее и постепенно принимая очертания грифона, полыхало рокочущее пламя, пока оно не взорвалось слепящим светом, и по всему залу прокатилась волна кипящего жара, огонь рассыпался мириадами искр, и на пол, мягко коснувшись его лапами, опустился Дельтериан, державший в одной лапе длинный серебристый меч, а другой прижимающий к сердцу целый Талисман Солнца. Не спаянный, не излеченный - создавалось такое ощущение, что он никогда и не был расколот. Серебристо-золотое кружево было вновь сплетено в одним его создателям ведомый узор, переливающийся и мерцающий своим собственным, мягким светом, отражающимся в зеленых глазах молодого грифона, что в этот миг не заметил никого из своих друзей - нет, перед его глазами еще клубился туман зачарованного измерения, и огромная тень на мгновение соткалась рядом с ним, чтобы мягко ткнуться полупрозрачной головой в его плечо, беззвучно прошептать: "Спасибо" и растаять в воздушных потоках, а Дельтериан, медленно моргнул, чтобы с недоумением уставиться на всю компанию. На Даскариана, воющего от боли у дальней стены зала. На совсем недавно окривевшего стражника, что сейчас не слишком-то вежливо пялился на него, раскрыв рот, и в обоих его глазах отражалась крайняя степень изумления. На Веррагула, который судорожно ощупывал свою спину, пытаясь понять, куда же делись его страшные раны. На Халлариэль, прижавшуюся к передним лапам Сильваноры... И в конце концов - на старого Карахаронта, что невольно попятился от этого взгляда, точно наткнувшись на огненную стену, и выглядел он при этом едва ли не... испуганным! Король драконов, повелитель страны вулканов - испугался! Дельтериан в ответ лишь улыбнулся. И, решительно шагнув в нему, он ласково обнял толстую, как столетняя сосна, шею старого дракона, негромко прошептав, причем голос его был мудр не по летам:
   - Вам не за что себя винить, Ваше Величество. Тьма окутала вас, лишив зрения и воли, но теперь она рассеялась. Все кончено.
   - Кончено ли? - с сомнением спросил старый дракон, глядя на юного волшебника с некоторым сомнением, - Мой сын...
   - Ваш сын так долго пребывал во мраке, что не вынес и мгновенной вспышки света... Он ослеп, Ваше Величество, - голос Дельтериана был полон глубокой печали, - Мне очень жаль.
   - Ты ни в чем не виноват, - дракон склонил огромную голову, и его жаркое дыхание коснулось тела грифона, окутав его едким, пахнущим жженой серой облаком, - Это моя вина... И... его, - он оглянулся на сына, что скрючился на полу, постанывая от боли и слепо глядя в пространство белесыми глазами, в которых уже не отражался никакой свет. Дракон покачал головой и произнес с горечью, - Больно, когда тебя предают. Вдвойне больнее - когда предают те, кому ты верил. Втройне - когда те, кого ты любил, - и тут он впервые посмотрел на свою дочь, и в его взгляде она прочла искреннюю, неподдельную боль, - Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня, Сильванора?
   - Я давно простила тебя, отец, - тихо прошептала она, и на глаза Карахаронта навернулись слезы. Он просто протянул к ней лапу, и юная дракониха, вздрогнув, бросилась к нему, уткнувшись носом ему в плечо, покрытое истертой серебряной чешуей. Старый король крепко прижал к себе плачущую дочь, коснувшись носом ее уха и тихо прошептав:
   - Ты будешь славной королевой, дочка... лучшей, чем думал я. И... я горжусь тобой, Сильванора. Так, как только может гордиться отец, - и, судорожно стиснув ее, как будто боясь, что ее у него вот-вот отберут, он оглянулся на своего сына, что уже не выл, а просто тихо скорчился в углу, жалкий и уже мало кому кажущийся опасным. Король даже говорить ничего не стал - просто дернул головой, и два стражника молчаливо повиновались, подхватив несостоявшегося повелителя под передние лапы и практически выволокли его прочь - идти сам он явно не мог. Карахаронт только головой покачал, после чего посмотрел на Дельтериана... вернее, на меньшую его часть, что еще была видна из-за крепко обнявших его Веррагула и Халлариэль. Старик невольно улыбнулся, и вокруг его глаз собрались морщинки.
   - Ты вернул мне мою дочь и мое имя, - глухо пророкотал он, - Чем я могу отплатить тебе, юный чародей?
   - Мне ничего не нужно, Ваше Величество, - сдавленно улыбнулся тот, пытаясь определить, сколько ребер у него остались целыми, - Все, что я мог пожелать, у меня уже есть. В том числе и это, - он поднял лапу с намотанной на нее цепочкой, на которой висел Талисман, - Даже зная о всех ваших богатствах - мог ли я просить большего?
   - И что же ты теперь собираешься с ним делать? - спросил он, а Дельтериан недоуменно выгнул бровь.
   - Простите?
   - Ну не скажешь же ты мне, что повесишь его на шею и будешь носить, как простое украшение! - несколько раздраженно фыркнул старик, и по его клыкам проскочила крошечная молния, - Или тебе уж лучше сразу сгореть от стыда, потому что я прихлопну тебя одной лапой!
   - Да я... я... у меня и в мыслях подобного не было!
   - Вот и хорошо, - серебряный дракон удовлетворенно кивнул, - Но ты не ответил на мой вопрос.
   - Я пока не знаю. Признаться, я думал о многом, но вот об этом пока что не приходилось задумываться.
   - А пора бы, - кажется, у Карахаронта была такая манера разговаривать с младшими, но вот почему-то казалось, что дракон смеется над одному ему понятными шутками, - У тебя в лапах величайший артефакт всех времен и народов, за который любой искатель сокровищ без раздумий продал бы себя в рабство, и ты не знаешь, что с ним делать? - и он покачал головой с таким видом, что Дельтериан невольно вспыхнул, однако смущение с успехом вытеснилось нахлынувшим раздражением, и молодой грифон, про себя послав всех драконов с их высокомерием (за исключением пары-тройки, не вписывающихся в это определение - скажем, Сильваноры) куда подальше, буркнул:
   - Ну так объясните, раз знаете лучше меня!
   - С удовольствием, - дракон явно не собирался менять линию поведения, про себя наверняка ухахатываясь по полной, - Тебе нужно отнести его в Святилище Стихий. Ты ведь знаешь, где это?
   - Знаю, - кажется, уважение Дельтериана к этому дракону оказалось серьезно подорвано, потому что сказано это было почти злым тоном, отчего по его крепко сжатой ладони мимолетно проскочили язычки алого пламени, - Только вот как добраться туда - не знаю. Насколько я помню, Святилище расположено в центре Арванского королевства. Путешествие к нему, даже верхом, займет не меньше месяца, и то, если повезет с погодой и так далее. А Талисман Солнца, как вы верно заметили, невероятно могущественный, и потому невероятно ценный артефакт. И что-то я сомневаюсь, что люди так просто пропустят нас с ним!
  Дракон слегка выгнул бровь, словно удивляясь, какие проблемы с людьми могут возникнуть у обладающего магией, так что Дельтериан, злясь еще больше и мысленно поставив крест на графе о том, что Карахаронт, как-никак, является королем Огненных гор, прорычал, чем развеселил дракона еще больше:
   - Да, я не всемогущ! И мне совсем не улыбается каждый вечер отгонять от себя любопытных, которые припрутся поглазеть на диковинного зверя, не говоря уж о магах и прочих изрядно заинтересованных личностях, готовых, в случае чего, попытаться отнять Талисман. Не беспокойтесь, с такими я, думаю, справлюсь, но мышиная возня может привлечь крупного хищника, а мне бы крайне не хотелось рисковать всем ради подобной чепухи.
   - Хотел бы я на это посмотреть, - тут уж дракон не выдержал, и от его хохота в самом прямом смысле содрогнулась земля. А, глядя на него, засмеялись и все остальные, так что, оставшись в гордом одиночестве, Дельтериан все же сумел перебороть возроптавшую гордость, и его смех был громче всех.
   - Ну... что ж, - отсмеявшись, прокашлялся Карахаронт и сказал, - Тогда тебе, юный грифон, стоит отправиться в Лунную Рощу и навестить Арстелиона Тальфириона, крылатого единорога. Если кто и знает, как безопасно добраться до Святилища - так только он.
  Дельтериан в ответ недоверчиво хмыкнул. Арстелион? Герой Валладельфии? Помогать ему, Духи знают какому грифону, только потому, что тот попросил его об этом? Что-то у него по этому поводу такие бо-о-ольшие подозрения... Однако высказывать их вслух он не решился. Вернее, сказал, но совсем не то, что было у него на уме:
   - Спасибо вам за совет, Ваше Величество. Именно так я и поступлю.
   - Мы поступим, - тут же поправила его Халлариэль, вставая рядом с юным волшебником и положив лапу на его плечо, - И мы доберемся до этого Святилища во что бы то ни стало!
   - Да, - улыбнулся Дельтериан и накрыл ее лапку своей, - Мы.
   - Вот и правильно, - улыбнулся дракон, после чего чуть нахмурился, - Когда вы отправитесь в Золотые горы?
   - Ну... сюда мы добирались по ночам, потому что ваши патрульные явно не были бы рады нас видеть...
   - Об этом не волнуйтесь, - дракон величаво кивнул головой, - Вы - мои почетные гости, и ни один патруль, если, конечно, у него хватит ума, не посмеет вас тронуть, иначе будет иметь дело со мной, - и сказано это было таким тоном, что Дельтериан невольно пожалел тех несчастных, которым пришло бы в голову провернуть такое, - Так что можете, а вернее, я искренне настаиваю на том, чтобы вы остались здесь и смогли хорошо отдохнуть. Ваш путь был долог, да и ночь выдалась не из легких, и отдых вам не помешает.
   - Вы очень добры, Ваше Величество, - Веррагул, выступив вперед, отвесил королю глубокий поклон, - И мы с удовольствием воспользуемся вашим приглашением. Однако с заходом солнца мы выступаем в обратный путь.
   - Я понимаю, - кажется, он ничуть не был удивлен такой поспешностью, - Для любого грифона на первом месте всегда будут стоять интересы его королевства. И, кстати, Веррагул, - он слегка улыбнулся, - я ошибся. Ты ничуть не изменился за прошедшие годы.
   - Да и вы тоже, Ваше Величество... когда сняли с себя маску, - со всей серьезностью ответил тот, и Карахаронт, кивнув, зашагал к выходу из зала, правда, почти тут же остановился и спросил:
   - А что же с шаром? Он теперь погаснет?
   - Думаю, нет, Ваше Величество, - Дельтериан так понял, что вопрос был задан ему, - Он будет гореть по-прежнему, просто отныне он... пуст. Теперь это просто красивый светильник, удивительный, но не скрывающий в себе ничего примечательного. Страж и его измерение выполнили свою задачу, и потому исчезли из нашего мира.
  Карахаронт кивнул, но ничего не сказал, молча прошествовав к выходу. За ним направились грифоны, а замыкала шествие немного грустно улыбающаяся и усталая Сильванора. Первый встреченный им патруль стражи в полном недоумении уставился на потрепанных и всклокоченных грифонов, но в ответ на неуверенно вздыбленную чешую им достался такой взгляд их короля, что оба дракона тут же поджали хвосты и просто рассыпались в извинениях. Дальше весть об их прибытии распространялась со скоростью мировой эпидемии, и вскоре стены коридора покрылись более или менее равномерным слоем живых тел, и все эти "тела" с самым наглым любопытством пялились на всю компанию, так что Дельтериан почувствовал просто громадное облегчение, когда его препроводили в комнату для гостей - надо сказать, очень даже удобное помещение, явно рассчитанное не на существо драконьих габаритов, и обставленное в соответствии с этими представлениями. Правда, кровать там была - хоть втроем на нее залезай, но вот юного грифона это почему-то смутило меньше всего, и, едва его голова коснулась подушки, как он уже спал, не озаботившись даже выпустить из лап свой посох. И вечером, когда Веррагул заявился его будить, его ждало весьма красноречивое зрелище: смятая, как гармошка, простыня, сбитое на пол одеяло и сам виновник этого беспорядка, что свернулся калачиком, точно птенец в гнезде, и спал сном безгрешного младенца... вот только посох все так же лежал рядом с ним, а у его бока почти невинно пристроился острый, как лезвие битвы, меч с черной, обтянутой кожей и украшенной тисненым серебряным узором рукоятью. Удивленно вскинув брови, серый грифон неторопливо приблизился, и ладонь его уже коснулась серебристого клинка, но тут Дельтериан резко дернулся, и Веррагул, отлетев назад, рухнул на спину, придавленный прочной магической сетью и полностью обездвиженный. Но негодующий крик, готовый вырваться из его горла, так и не прозвучал, потому что, как прибой о скалы, разбился о насмешливый взгляд изумрудно-зеленых глаз.
  - Никогда так не делай, если не хочешь остаться без головы, - в точности спародировал он голос наставника, после чего с какой-то ленцой снял свое заклинание, и Веррагул, поднявшись на лапы, усмехнулся.
   - Неплохо, не будь я грифон! Ты быстро учишься.
   - У меня хороший учитель, - улыбнулся тот в ответ.
   - Где достал? - спросил Веррагул, кивая на клинок.
   - В том же месте, откуда вытащил обломок Талисмана, - улыбнулся Дельтериан и, перехватив меч за лезвие, передал его вперед. Веррагул принял оружие невероятно аккуратно, и вместе с тем почтительно, внимательно рассматривая все детали великолепно сработанного оружия, от головки рукояти до самого острия, сверкающего и переливающегося, точно обсыпанное алмазной крошкой. Сталь, из которой был выкован этот меч, была такой же многослойной, как и на его собственном оружии, но этот сплав был не серым, с мягким, атласным блеском, а блестел, точно начищенное серебро, отражая свет факелов.
   - Хороший меч, - с уважением отметил Веррагул, для пробы взмахнув им и со свистом вспоров воздух, - Кто бы его не сделал, он был настоящим мастером! - но тут, перевернув его, он заметил темно-бурые потеки и нахмурился, - А это еще что? Кого это ты так здорово достать успел?
   - Дракона, конечно же, - невозмутимо ответил Дельтериан, словно речь шла не о смертельно опасном поединка, а о чем-то банальном, вроде уличной разборки с подвыпившим забулдыгой, - Хранителя измерения, в котором был спрятан осколок Талисмана, а также его создателя. Я был бы рад его не трогать, но, скажем так, он был не сильно счастлив меня видеть.
   - Убил его? - прищурился серый воин.
   - Разве можно убить духа? - вопросом на вопрос ответил Дельтериан, - К тому, в чем была его вина? Лишь в том, что он отдал жизнь во имя того, во что верил, но со временем забыл об этом и обозлился на весь мир, считая его во всем виноватым? Так я не уверен, что сам бы выдержал подобное, если б довелось столкнуться с чем-то подобным. Нет, Веррагул, он не мертв. Он исчез. Упокоился с миром. Отлетел в Страну Теней. И, я думаю, для него это достойная награда, - он слегка улыбнулся и протянул лапу. Веррагул отдал ему меч, и молодой грифон, одним простеньким заклятием очистив лезвие от запекшейся крови, засунул его за пояс, после чего поднял посох и спросил:
   - Ну что, пора уже?
   - Да, пора, - как-то странно, почти вздохнув, кивнул тот, и оба грифона, сохраняя молчание, бесшумно покинули комнату. Их уже ждало двое стражников, занявших места по бокам в качестве почетного эскорта, в сопровождении которого они добрались до тронного зала. Там их уже ждал Карахаронт, что свернулся на тронном возвышении, с немалым трудом разместив там свое огромное тело, больше похожее на груду серебряных монет, поблескивающую в багровом сиянии огненных барельефов каким-то загадочным бледно-красным светом. Рядом с королем, аккуратно обвив хвостом лапы, как кошка, сидела Сильванора, и хотя на фоне своего громадного отца она казалась не страшнее горностая рядом с тигром, своей красотой она легко затмевала его, потому что старый дракон, конечно, может быть могучим и устрашающим, но красивым его назовет лишь тот, кто никогда не видел дракониху... Вместе с членами королевской семьи там стояли еще несколько драконов, но разглядеть их Дельтериан не успел, потому что, едва он зашел, как один из них резко повернулся в его сторону, и он узнал...
   - Эндимион?
   - А кто же еще? - фыркнул тот, словно сам вопрос показался ему очень смешным, - Какой еще дракон мог бы ввязаться во все это, да еще и получить за свое самовольство помилование самого короля? - он покачал головой, после чего наклонил голову, и его золотистый глаз уставился прямо в лицо молодого грифона, после чего он спросил - молча, одними мыслями:
  "Ты видел его?"
  "Кого?" - бровь Дельтериана чуть приподнялась.
  "Моего наставника. Ирфидона. Младшего брата Карахаронта".
  "Так это был он? Хранитель измерения? Старый серебряный дракон?"
  "С жутко сварливым характером, - губы Эндимиона тронула легчайшая улыбка, - Да. Ты видел его?"
  "Мы сражались..."
  "Я знаю. Просто скажи мне: он... свободен?"
  "Теперь - да".
  "Хорошо, - дракон снова еле заметно улыбнулся, - Если не ему заслужить покой - то кому же? Спасибо тебе, Дельтериан. Знаешь, а я уже почти не жалею, что отдал тебе Гвайхирон!" - и, усмехнувшись появившемуся на его лице мимолетному выражению, дракон отступил назад, скромно заняв место среди собравшихся. И, едва его, скажем так, весьма объемное тело убралось из поля зрения молодого грифона, как он сразу заметил Халлариэль - и без того не слишком крупная, она казалась просто миниатюрной рядом с огромными драконами, но ее рыжевато-золотистые перышки притягивали взгляды, как яркий весенний цветок среди серых скал, и в глазах Дельтериана промелькнула нежность... пожалуй, даже чересчур ласковая, чтобы называться просто дружеской. Заметив это, она чуть покраснела, и Дельтериан, вспомнив, что они не одни, тут же отвернулся, явно смущенный, а Веррагул за его плечом поймал взгляд Карахаронта и тоже улыбнулся - почти извиняясь, но на самом деле куда больше в его улыбке было понимания. Старый дракон в ответ лишь слегка повел шипастой бровью, хотя в его оранжевых глазах явно плескались отзвуки смеха, после чего чуть кашлянул, призывая всех к молчанию, и продолжил в почтительной тишине:
   - Друзья мои - а иначе, как друзьями, я назвать вас не могу. Мои преданные друзья. Преданные мной, тем, кого вы называли своим королем. Преданные безжалостно и жестоко... - он покачал тяжелой рогатой головой, - Смогу ли я когда-либо заслужить ваше прощение? Смогу ли я и дальше называться вашим правителем, после всего, что случилось? - он устало сгорбил плечи, - Я не знаю. Потому и собрал вас здесь. Потому и спрашиваю.
  На несколько мгновений повисло гробовое молчание. Драконы застыли, точно статуи из старого гранита, и мышцы напряженно бугрились под их серыми шкурами. Даже Сильванора заметно напружинилась, будто готовясь к прыжку, хотя на ее лице не дрогнула ни единая черточка. И прошла, наверное, целая вечность, пока вперед не выступил старый Арракан, а бок о бок с одноглазым ветераном встал, как всегда, угрюмый Ридианарель. Они заговорили - один мысленно, другой вслух - и так, что их услышали все:
   - Карахаронт, мы признаем тебя своим правителем. На любом вулкане найдутся ложные кратеры, из которых никогда не потечет лава. В любой семье возможно появление предателя. И то, что сделал принц Даскариан, никаким образом не будет переложено на тебя. А нам хочется лишь вновь поприветствовать тебя после долгой отлучки, король Огненных гор, - и они разом склонили головы, а за ними их движением повторили и все остальные. Даже Дельтериан опустил взгляд, выражая свое почтение к старому дракону, но тот, заметив это, покачал головой и, медленно спустившись со своего трона, осторожно, одним когтем, который был толщиной с порядочный сук, заставил его посмотреть себе в глаза, и молодой грифон увидел слезы, стоящие в них.
   - Нет, - прошептал он негромко, но так, что услышали все, - Не тебе мне кланяться, юный король. Ты вернул мне дочь. Ты вернул мне королевство. Ты вернул мне веру в себя, вернул мое достоинство и мою честь. Я бы и сам поклонился тебе, но, боюсь, этого будет крайне недостаточно, чтобы выразить тебе всю свою признательность. И я не могу отплатить тебе, как подобает королю, но будь уверен, Дельтериан, сын Кваргона: я не забуду того, что ты сделал для меня и для Огненного королевства. А, можешь не сомневаться, у драконов очень хорошая память, - в его глазах вновь заплясали искорки, и он медленно поднял голову, - До границы вас будет сопровождать отряд моих воинов, так что вам нечего опасаться. Никто из серых драконов не посмеет вас и когтем тронуть. А дальше... ну что ж, дальше я бессилен что-либо предсказать, но искренне надеюсь, что, когда я увижу тебя вновь, Дельтериан, сын Кваргона, то это произойдет в Эльтерроне, и ты будешь восседать на троне своего отца.
   - Спасибо, Ваше Величество, - он поклонился, - И да хранят Духи ваше королевство!
   - Как и твое, - Карахаронт склонил голову, после чего, распрощавшись, трое грифонов покинули королевский дворец. Их эскорт, состоящий из четырех огромных матерых ящеров, ожидал их у главного входа.
   - Нам приказано сопроводить вас до границы королевства, - громыхнул один из них, видимо, старший в группе, носящий довольно трудно выговариваемое имя Халмастаанараналь, или, как звали его товарищи, Халмаст, - Мы выступаем немедленно, - и это уже был не вопрос, а утверждение, так что кивок Дельтериана существенно никого не удивил. Расправив крылья, первые два дракона с грохотом поднялись в воздух, за ними отправились трое грифонов, и еще пара серых ящеров замкнула процессию. Солнце рубиновым пламенем полыхало на западных отрогах гор, и, уже не прячась от его лучей, наши герои уверенно взяли курс прямо на восток, решив воспользоваться случаем и срезать неудобную петлю. До самого рассвета они летели, точно на пожар, изредка обмениваясь краткими фразами, но в основном помалкивая, и потому, когда даже словно из железных прутьев свитый Веррагул начал заметно выказывать признаки усталости, на облюбованное место для ночлега они рухнули, будто подстреленные. Драконы наблюдали за ними с непроницаемыми выражениями на лицах, хотя, судя по тому, как легко они приземлились, ни один из них по-настоящему устать не успел, и, не желая выглядеть в их глазах слабаком, Дельтериан первым поднялся на лапы и принялся готовиться к ночлегу. Костер им разводить, естественно, не понадобилось, устанавливать щит - тоже, так что вся его работа свелась к тому, чтобы более или менее расчистить место от пепла и валунов, после чего, растолкав Веррагула, он потребовал очередной тренировки в обращении с мечом. Старый грифон, если и удивился такому пылу, то виду не подал. Так как деревянные их "мечи" благополучно посеялись где-то в недрах дворца Алагандора, им пришлось воспользоваться настоящими - правда, перед этим молодой волшебник предусмотрительно поставил гибкие невидимые щиты вокруг себя и Веррагула, дабы не покалечиться в процессе обучения, так что, хотя в их лапах и были не тупые игрушки, а самое натуральное боевое оружие, заточенное и смертельно опасное, они орудовали им со всей яростью, не пытаясь жалеть противника, и сталь звенела так, что между склонами гор металось многоголосое эхо. Драконы, заинтересовавшись, с явным любопытством следили за поединком, а в конце концов даже начали давать советы, и между Халмастом и Веррагулом завязалась оживленная дискуссия, в процессе которой о Дельтериане благополучно забыли, а когда серый воин все же он нем вспомнил, то тот уже спал, завернувшись в плащ и приткнувшись поближе к давным-давно посапывающей Халлариэль.
   - Ты его неплохо выучил, - негромко заметил Халмаст, и в его красновато-оранжевых глазах Веррагул заметил оттенок уважения, - Волшебник, да еще и мечник! Никогда еще не доводилось встречаться с чем-то подобным!
   - Дельтериан вообще уникален, - усмехнулся Веррагул, - Он и меня умудряется то и дело огорошивать, так что не стоит удивляться - рядом с ним это бесполезно... или, вернее, это самое обычное твое состояние.
   - Повезло же вам с королем, - теперь дракон откровенно посмеивался.
   - А то, - ничуть не смутившись, кивнул серый грифон, - И в этом он очень похож на своего отца... Надеюсь, что сходства будет как можно больше, потому что если кто и рождался для того, чтобы править - так это Кваргон.
   - Он хорошо правил вашим народом, - кивнул дракон, сворачиваясь поудобнее и шурша своей гранитной чешуей, - И мало кто возрадовался, когда пришло известие о том, что он был убит.
   - Да уж... кроме, пожалуй, самого убийцы, - глухо прорычал Веррагул, и кулаки его невольно сжались, - Если я только доберусь до него первым...
   - Вряд ли, - Халмаст зевнул, щелкнув клыками, и, заметив взгляд грифона, усмехнулся, кивнув на Дельтериана, - Он в любом случае тебя опередит.
   - Да уж, скорее всего, - засмеялся Веррагул, по достоинству оценив намек, - Ну что ж, тогда мне остается только помочь ему, чтобы он без труда добрался до этой сволочи. А если он прикончит ее - ну что ж, я совершенно не буду против!
   - Кто бы сомневался, - дракон слегка насмешливо выгнул губы, и Веррагул, добродушно ткнув его в бок - вряд ли Халмаст даже почувствовал тычок, но понял его предназначение, и в ночной темноте как-то уж очень ярко блеснули белые зубы, после чего он положил голову на лапы и закрыл глаза. Так же поступили и два других дракона, а третий, застыв в позе сфинкса, занял свое место, чтобы нести стражу. Одобрительно цокнув языком, Веррагул лег на землю у бока Дельтериана, но как бы в сторонке, потому что тот как-то уж больно тесно тот прижался к Халлариэль, и та, кажется, совсем не возражала. Усмехнувшись, серый воин, положив под голову согнутую в локте переднюю лапу и завернувшись в плащ, закрыл глаза, перед сном насмешливо фыркнув: вот тебе и на, а он-то, старый дурак, считал их еще такими малышами...
  Хрясь! Огромный толстый хвост врезался в землю почти у самого носа Веррагула, и тот, мгновенно проснувшись, в ужасе шарахнулся прочь, на ходу вырвав из ножен меч и приготовившись к обороне. Однако смех Халмаста тут же объяснил ему, в чем дело.
   - Ну же, ну, - серый дракон даже слегка поморщился от того потока лестных комплиментов, что вылился на него, исторгнутый разъяренным грифоном, - Воистину, почтеннейший, я не стою, чтобы вот так просто демонстрировать мне все... гхм... богатство вашего, бесспорно, обширного словесного запаса. Просто как иначе прикажете вас будить?
   - А позвать что, совсем ума не достало?! - Веррагул все еще кипел, - И вообще, ты же меня убить мог своим хвостищем!
   - Неужели? - дракон выгнул бровь, - Уж поверьте мне, многоуважаемый, что, возникни у меня такое желание - и, боюсь, после его осуществления мне пришлось бы срочно искать, куда бы пропасть века на два, потому что я получил четкий приказ сопроводить вас до границы, живыми и здоровыми, и я его выполню, даже если это будет стоить мне жизни. Вам это ясно, господин Веррагул?
   - Ясно, - все еще недовольно буркнул он, - Но все же, если решишь и впредь будить меня таким образом, советую заранее копать себе могилу, потому что я никакого приказа вернуть тебя живым и здоровым не получал.
   - Я понял, - совершенно серьезно кивнул дракон, и тяжело вздохнув, Веррагул сунул меч в ножны. Разбудить Дельтериана с Халлариэль оказалось довольно не просто, но долгая практика в обращении с молодыми новобранцами в армии Золотого королевства еще не позабылась, и командный голос тоже не исчез, так что после бравого "Подъе-е-ем!" вскочили все, в том числе и заспанные, взъерошенные товарищи Халмаста, спросонья пославшие серого грифона не хуже, чем он сам - их командира.
   - Ну что, мы сравняли счет, - усмехнулся Халмаст, когда все немного очухались и успокоились, - Если бы ругательствами можно было бы питаться, мы бы с тобой сегодня, Веррагул, наелись бы до отвала.
   - Хм, - скептически хмыкнул Дельтериан, - Если вам хочется завтракать, то вы бы могли и сами поесть, а не устраивать... это.
   - Но так же совсем не интересно! - улыбнулся Веррагул, а молодой волшебник только покачал головой. Сердиться ему как-то резко расхотелось, и, позавтракав, весь отряд двинулся дальше. Единственным отличием сегодняшнего дня от предыдущего было то, что Веррагул пристроился не рядом с Дельтерианом, а у левого плеча Халмаста, и оба оживленно болтали на им одним понятные, но явно очень интересные темы. И с этого дня старый грифон все время держался вместе с драконом, так что, когда после четырех дней непрерывного полета они достигли границы, расстались они с ощутимым сожалением.
   - Ну что ж... мы выполнили свою задачу, - сказал Халмаст, стоя на сером уступе и практически сливаясь с ним, хотя луна, выглянувшая в просвет между угрюмыми тучами, ярко освещала его фигуру, - Дальше я не в силах вам помочь, но от всего сердца желаю вам удачи. И да свершится правосудие в Золотых горах!
   - Спасибо, Халмаст, - поклонился Дельтериан, - И спасибо твоему королю. Вы нам очень помогли.
   - Мы были рады, что смогли помочь, - кивнул старый дракон, - Да хранят тебя Духи, юный принц... да хранят они вас всех, - после чего, подпрыгнув, он резко ушел в небо, почти мгновенно исчезнув во тьме, уводя свой отряд обратно, в свои засыпанные серым пеплом владения. Грифоны провожали их взглядами, пока последний дракон не скрылся из виду, после чего, ни слова не говоря, развернулись и полетели прочь от Огненных гор, в самое сердце своего родного королевства. Правда, едва они пересекли границу, как им вновь пришлось вспомнить об осторожности, и Дельтериан не мог не сдержать улыбки от этой глупой иронии: через все королевство драконов пролетели, не таясь, а тут вынуждены скрываться, точно чужаки! Воистину, неплохие же порой шутки отпускает для нас причудливая судьба... Дельтериану вновь пришлось пускать в ход весь свой арсенал маскирующих и обманывающих заклинаний, порой покрывая себя и друзей настолько плотным щитом, что он казался не сплетенным из слов, а самым настоящим, стальным, ощутимо давящим на плечи. И хотя Халлариэль настойчиво убеждала его позволить ей помочь, он упрямо отказывался, не позволяя ей и сотой доли того, что взваливал на себя. А вечерами он еще умудрялся находить в себе силы для фехтования с Веррагулом, и в конце концов добился того, что смог сперва серьезно потеснить серого воина, а там и вовсе перешел в атакующий стиль, так что теперь Веррагулу пришлось обороняться, а его ученику - нападать. И делал он это весьма уверенно, танцующим шагом передвигаясь по земле, а меч, словно стальная змея, бил и разил, послушный его воле. При этом выражение у него на лице было... странное, мягко говоря. Как будто он видел перед собой не Веррагула, а... кого-то другого. И, глядя, с какой убийственной точностью он наносит удары, серый грифон чувствовал почти искреннюю жалость к Мельдору. А когда рубящий удар в запястье выбил рукоять меча из лапы Веррагула, и острый кончик лезвия слегка коснулся шеи - он не слишком удивился.
   - Молодец. - Веррагул лучезарно улыбнулся, но улыбка его как-то угасла, когда он посмотрел в глаза молодого грифона. - Эй, Дельтериан... Ты чего?
   - Ничего. - Дельтериан моргнул, как будто спросонья, и отнял меч от его шеи. На лезвии осталось крошечное красное пятнышко, и Веррагул только тут заметил, что на горле у него появилась ранка, - Ой, - кажется, теперь в зеленых глазах точно появилось виноватое выражение. - прости, я не хотел...
   - Да ничего, - Веррагул небрежно сжал края ранки пальцами, чтобы остановить кровь, - царапина. У меня таких было тысячи. Не стоит беспокоиться.
   - Все равно. - наш герой виновато гнул уши, - Я не должен был так...
   - Ты молод, тебе это простительно. - серый грифон только плечами пожал.
   - Вот только не надо делать скидку на возраст! - тут же ощетинился тот, а его хвост гневно, со свистом хлестнул воздух, точно плеть. - Если я провинился - значит, провинился, и не надо тут меня жалеть!
   - Ну что ж... - в глазах Веррагула появилось странное выражение, - Как знаешь, Дельтериан, как знаешь. - и, убрав меч в ножны на поясе, добавил. - Все, на сегодня тренировка окончена. Можешь снимать щит.
   - Я его уже снял. - в голосе белого грифона почему-то проскользнуло опасение, и он слегка отодвинулся от Веррагула, а тот подозрительно прищурился.
   - И давно?
   - Как только начал нападать. - осторожно ответил тот, и Веррагул сперва нахмурился, а потом его лицо просветлело.
   - Значит, мы сражались без всякой защиты?
  Дельтериан помотал головой, по-прежнему с опаской ожидая выговора, но серый воин в очередной раз его удивил - уперев лапы в бока, он расхохотался, да так, что друзья уставились на него в полном недоумении.
   - Ты что, не сердишься? - наконец решился спросить Дельтериан.
   - Я? Да с чего мне сердится? - он весело фыркнул, его глаза задорно сверкали. - Выходит, ты, прохвост, знал, что в случае чего я запросто спущу тебе мясо с ребер - и все равно убрал свой щит? Ну, друг мой, ты либо храбрец, либо глупец!
   - А быть может, просто боец. - Дельтериан пожал плечами.
   - Ну... да, признаю, ты меня сегодня удивил, - согласно кивнул Веррагул, - но я не скажу, что это вершина, и двигаться дальше некуда. И тренировки наши никто не отменит, так что даже не надейся!
   - Я и не надеюсь. Это же так... весело!
  Та-ак... кажется, он ляпнул что-то не то. Во всяком случае, лицо у Веррагула от этих слов сразу стало серьезным. И... грустным, что ли.
   - Это пока что весело, мой мальчик, - негромко сказал он, будто разом постарел лет на двадцать, и смешливая искорка в его глазах приугасла. - пока против тебя стою я, и, как ни крути, я ни за что не причиню тебе вреда. Когда же ты поднимешь этот меч по-настоящему... поверь, это страшно. И очень, очень тяжело, - он тяжело вздохнул, прикрыв глаза, после чего добавил, - Мне было десять, когда я впервые взял в лапы оружие. С тех пор я с ним не расстаюсь, хотя иногда мне и хочется закинуть его куда подальше.
   - Десять? - брови Дельтериана поползли вверх. - Но... почему?
   - Потому что жить хотел, наверное. - Веррагул пожал плечами, - Я родился на восточных окраинах королевства, в тихой деревушке, и у меня была замечательная семья: отец, мама и младший брат, Теллемер, которого я любил, как никого другого, а он отвечал мне тем же, - серый грифон чуть прикрыл глаза, вспоминая, - Я думал, что никогда не покину свой дом, что, как отец, стану пекарем, и от меня так же вкусно будет пахнуть свежим хлебом... но однажды мы с братом отправились в горы, собирать ягоды для маминого пирога, а когда вернулись поздно вечером, то обнаружили, что наша деревня разорена, повсюду валяются трупы, и удушливый дым стелется над землей, укрывая ее, точно погребальным саваном. Я никогда не забуду то зрелище. Я даже сейчас его вижу, особенно, когда мне одиноко... Позже мы с Теллемером узнали, что на нашу деревню напали карраканги. Вы, наверное, слышали о таких?
   - Огромные насекомые? - поднапряг память Дельтериан.
   - Да. Вроде того. На наш дом напал всего лишь отряд разведчиков, решивший поживиться за наш счет, и мы с братом единственные остались в живых. С тех пор мы не знали покоя, стремясь во что бы то ни стало отомстить за своих. Кое-как, через два с половиной месяца, мы все-таки добрались до ближайшего города, Тавайлара - это к югу от Эльтеррона, и там, отыскав один из пограничных отрядов, чуть ли не ввалились в комнату их командира, тут же потребовав принять нас обоих в свои ряды. Забавное мы, наверное, представляли зрелище, - намек на улыбку, - пара оборванцев, старшему из которых, то есть мне, было всего-навсего десять... Стоит ли говорить, что над нами ржали в полный голос, а мы стояли, прижавшись друг к другу, и брат ревел, уткнувшись мне в грудь, а вот я... не знаю, что на меня нашло, вот только я вдруг заорал, как бешеный, и бросился на них с кулаками. Дрался всем, чем только можно, и в конце концов, поймав чью-то лапу, вцепился в нее изо всех сил и повис, будто собачонка, ни за что не желая разжимать клюва. Еле-еле они меня отодрали... Сперва выпороть хотели, но, когда уже содрали рубашку, то просто застыли и уставились на мою спину. Вернее, на то, что от нее осталось - кучу ребер, туго обтянутых кожей. А я лежал перед ними, и у меня даже не было сил пошевелиться - все растратил, пока их драл, а вот теперь валялся тряпкой, и постепенно совсем потерял сознание. Очнулся только когда меня в ванную опустили, от грязи отмывать начали. - Веррагул усмехнулся. - Даже вспоминать не хочу, сколько ее с меня сошло. Нас с братом взял к себе тот самый воин, которому я лапу чуть не прокусил. Своих детей у него не было, вот он и принял нас, как родных, вырастил, выкормил... мы его вторым отцом считали. А, как только мне исполнилось восемнадцать, а брату - шестнадцать, так мы сразу отправились к командиру и упросили-таки взять нас в отряд. Он, оказывается, хорошо меня запомнил, и первым делом велел снять рубашку и показать спину. Ну что, я снял... А он посмотрел так внимательно и говорит: "Что ж... По крайней мере, на ходячий скелет ты уже не похож. А в том, что ты храбрец, каких поискать - в этом я уже убедился. Ладно, беру вас. Завтра выступаете", - и все. Наутро мы уже в пути были. Конечно, многие ворчали, что мы мелковаты для такой тяжелой службы, но мы просто старались внимания не обращать. Теллемер тут же к стрелкам прибился - он вообще мастак был с луком, в золотое колечко с двадцати шагов попадал... а я вот следопытом у них заделался. Мне еще в детстве нравилось следы разбирать, когда я вместе с нашими охотниками в лес увязывался, так я поднаторел в этом деле, и теперь любого, даже самого умелого врага, мог в горах выследить. Три года мы с этими воинами ходили... три... пока, наконец, моя мечта не сбылась, и мы не натолкнулись на карракангов. - вот теперь улыбка Веррагула стала по-настоящему страшной. - Правда, все вышло не совсем так, как мне хотелось - мы попали в засаду, но... Духи, как я на них полетел! Никого еще так не хотел убить, как этих отвратительных тварей! И я дрался, как никогда в жизни, разя направо и налево, пока, оглянувшись, не увидел, что убивать больше некого. Я один остался в живых. Из всего отряда в двадцать три воина. И, как оказалось, напоследок карраканги все же успели еще раз ударить по мне. - он тяжело, очень тяжело вздохнул, после чего сказал совсем тихо. - Теллемер тоже погиб в том сражении. Случайно погиб, нелепо - не успел добить карраканга, отвернулся, а тот все же исхитрился и вонзил ему в спину свой кинжал... но, глядя на брата, что, окровавленный, лежал на земле, я вдруг понял: а ведь это моя вина. Я не уберег его. Я увлек за собой. Я загорелся жаждой мести. А он... а он просто следовал за мной, и, как всегда, верил, что я поступаю правильно... - тут Веррагул совсем зажмурился, и по его щеке скатилась слеза. Дельтериан молча смотрел на него, после чего подошел и, присев рядом, положил лапу ему на плечо. Он ничего не сказал, просто сидел рядом, поддерживая плечом своего друга, и тот постепенно успокоился, а там его седая, покрытая шрамами голова и вовсе склонилась на грудь, да и неудивительно, ведь стояла уже поздняя ночь. Мягко подхватив Веррагула, Дельтериан уложил его у костра, прикрыв плащом, после чего отошел в сторону, где его ждала Халлариэль.
   - Я и не знала... - тихо прошептала она.
   - Я тоже. - кивнул он.
   - Сколько же боли он носил в себе все это время... - в голосе молодой грифоницы сквозило искреннее сочувствие. - Сколько страдания!
   - Это пока он был один. - прошептал Дельтериан ей на ухо. - Но теперь мы рядом с ним, и мы не позволим, чтобы кто-нибудь, хоть кто-нибудь, заставил его страдать еще больше. - глаза его сощурились, и в голосе послышалась неприкрытая угроза. - Хоть кто-нибудь...
   - Да. - кивнула Халлариэль. - Мы не позволим.
   - Никогда и не за что.
   - Что бы ни случилось...
   - Мы всегда будем вместе.
   - Верно, - она со вздохом положила голову ему на грудь, и он крепко прижал ее к себе, уткнувшись клювом ей в плечо и жадно вдыхая теплый аромат ее перышек. Такая маленькая... такая хрупкая... и в то же время такая сильная. Храбрая. И любящая. Он чуть улыбнулся.
   - Что?
   - Ничего. - он удивленно на нее посмотрел.
   - Мне показалось, ты что-то сказал...
   - Да ничего я не говорил. - он пожал плечами. - Наверное, ты тоже спать хочешь? Идем. - он потянул ее за лапу. - Время позднее, а завтра рано вставать.
   - Уху, - Халлариэль сонно кивнула, а он, усмехнувшись, подхватил ее на лапы и отнес к костру. Она не возражала, и даже очень уютно свернулась в его объятиях, точно кошечка, пока он укладывал ее поудобнее. Однако, едва он лег рядом, как она тут же оказалась у него под правой лапой, и ее голова доверчиво опустилась ему на грудь. Сперва он удивился - раньше она себе такого не позволяла, но, решив, что ей просто холодно, мысленно пожал плечами и закрыл глаза, намереваясь заснуть... однако лапка Халлариэль шевельнулась и, взобравшись на него, устроилась у него на животе, отчего с молодого грифона тут же сдуло всякий сон, и он непонимающе уставился на свою подругу. Та, вроде бы, и не просыпалась, глаза ее были закрыты, однако почему-то ее лапка весьма уверенно начала гладить его, водя вверх-вниз, и это было настолько приятно, что он бы замурлыкал от удовольствия, если бы только не был настолько сбит с толку. Тонкая ткань туники была плохой заступой, так что довольно проворно Халлариэль нашла, как ее преодолеть, и ее коготки чуть коснулись его шерсти, отчего по всему телу Дельтериана прокатилась дрожь, а перья встали дыбом. Его ладонь, чуть помедлив, осторожно опустилась на плечо подруги, и та, вздохнув, прижалась к нему еще плотнее, а ее лапки обняли его так крепко, что он боялся даже пошевелиться, и уши его ощутимо запылали, когда он представил, что проснется Веррагул и увидит их... так. Однако он не разбудил Халлариэль и не попытался отодвинуться от нее, а потом его посетила странная мысль: а какое ему, собственно, дело? Да пусть смотрит! И, прижав к себе подругу, он спокойно закрыл глаза, почти мгновенно уснув. И когда Веррагул, проснувшись рано утром, с первыми лучами солнца, позолотившими восточные горы, увидел, как они спят в обнимку, переплетясь так тесно, что непонятно было, одно это существо или все же два, он ничего не сказал, только усмехнулся негромко. "Взрослеете, малыши..."
   - Эльтеррон. - Веррагул покачал головой, сидя на высоком уступе и глядя на раскинувшийся под ними величественный город. - Эльтеррон... Давно не виделись, старый друг. Очень, очень давно... - и, вздохнув, он оглянулся на Дельтериана, что стоял у него за спиной, и, крепко сжав древко своего посоха, напряженно смотрел на город своих предков.
  Город королей.
  Его город.
   - Дождемся заката? - глухо спросил наконец молодой грифон.
   - Дождемся, - кивнул Веррагул, - если только твой щит продержится так долго. Не хотелось бы попасться кому-нибудь на глаза...
   - Продержится, - со стальной уверенностью кивнул тот, - и до заката, и до рассвета, если потребуется. Я уже так привык к нему, что едва чувствую, так что не беспокойся.
   - Так что, мы будем тут просто сидеть и ждать, пока не зайдет солнце? - спросила Халлариэль, и в ее животе довольно громко и весьма протестующе забурчало, так, что даже Дельтериан не выдержал и улыбнулся, приобняв ее за плечи и, оценивающе взглянув на раскинувшуюся под ними паутину улиц, сказал:
   - А ведь, пожалуй, мы бы смогли сходить на разведку...
   - Думаешь, это безопасно? - по лицу Веррагула было ясно видно, что нет. - Тебя могут узнать.
   - В этом городе таким, какой я стал, меня знают только Хильден и Мельдор, а этих двоих я почувствую еще издалека и не стану, до поры, до времени, попадаться им на глаза. - кажется, Дельтериан ничуть не смутился.
   - Тебя-то не знают, но хорошо знали твоего отца, - Веррагул покачал головой, - и, верь мне на слово, друг мой, ты более чем похож на него. Любой, кто увидит тебя и кому больше двадцати лет - а их в городе достаточно - тут же поймет, кто ты такой. Вспомни Эндимиона.
   - Я помню. - молодой грифон чуть помрачнел, но потом на его лицо вернулась улыбка. - Что ж, тогда стоит еще раз призвать на помощь чары смены облика!
   - Для чего? Ты что, опять хочешь в дракона перекинуться?
   - Нет, зачем? Дракону в Эльтерроне будет столь же неудобно, как и мне, а вот если... - и он пристально уставился на свою лапу. Заклинание было пустяковым, никакой боли не несло, и выглядело так, словно на белое оперение молодого грифона кто-то от души плеснул черной краски, что стремительно расплывалась по всему его телу, постепенно прокрашивая его от хвоста до кончика клюва, пока, несколько мгновений спустя, он не приобрел ровный угольный окрас. Последним штрихом сделав свои изумрудные глаза более обычными золотистыми, Дельтериан повернулся к Веррагулу и спросил:
   - Ну, что скажешь?
   - Неплохо, - Веррагул хмыкнул, разглядывая его, - Хотел бы я так уметь!
   - Значит, и вправду получилось. - Дельтериан улыбнулся.
   - Еще как! - засмеялась Халлариэль. - Теперь тебя и мама не узнала бы!
   - Да... наверное. - он несколько кривовато улыбнулся. - Твоя очередь.
   - Да я знаю. - она вздохнула и, прикрыв глаза, начала бормотать магическую формулу. Ее заклинание было намного проще, но все же она сумела заставить свое оперение приобрести красивый каштановый цвет, а глаза сделались совсем синими, такими же, какие были у госпожи Фелинаи.
   - Ну что ж... насколько я понял, я с вами не иду? - Веррагул нахмурился.
   - Да. Извини, Веррагул, но...
   - Да я понимаю. Ладно, я подожду вас здесь. Но чтобы к закату оба тут были! Нет - я пойду вас искать. И, кстати, вот вам, - он перебросил Дельтериану звякнувший мешочек, - Давно с собой носил, все никак не мог придумать, что с этим делать. И не забудьте мне принести чего-нибудь пожевать!
   - Хорошо, - кивнул Дельтериан, подвесив мешочек к поясу, положив наземь свой чересчур приметный посох и спрятав под тунику Талисман Солнца, - увидимся. - после чего, взяв Халлариэль за лапу, он полетел вниз. Со стороны это, наверное, выглядело странно - два молодых грифона словно соткались из воздуха, выскользнув из-под зачарованного щита, но наши герои, понадеявшись, что их никто не заметил, быстро спустились на землю, оказавшись едва ли не посреди оживленной улицы, что извивалась, точно змея, уходя куда-то вдаль. Кажется, сегодня выдался удачный день для покупок, потому что народу было на удивление много, и поначалу Дельтериан даже немного ошалел от мелькающих вокруг незнакомых лиц, шума и криков, готовых вырвать барабанные перепонки. Невольно прижав уши, он с трудом пробирался сквозь это живое море, локтями прокладывая себе дорогу, пока его с Халлариэль не вынесло на высокий мост, нависший над другой улицей, где народу как-то было чуть поменьше, и, глубоко вздохнув, он с облегчением привалился к перилам.
   - Духи!..
   - А как ты думал? - улыбнулась Халлариэль, прислонившись рядом с ним и глядя на расстилающийся внизу город, - Эльтеррон - столица королевства. Естественно, что здесь уйма народу!
   - Но я даже не представлял, что это будет так... утомительно! - Дельтериан с силой провел лапой по затылку, взъерошив свои абсолютно черные перья, - Чувствую себя совершенно опустошенным... - и, устало вздохнув, он облокотился на перила, глядя вниз... но тут, словно пробившись сквозь толпу, он ощутил на своей спине чей-то пристальный взгляд... очень, очень неприятный и потому опасный взгляд. Словно вторящий уже нацеленной стреле. Или готовому сорваться заклинанию. Лапа Дельтериана слегка коснулась рукояти меча. В таких случаях он предпочитал не раздумывать... Но виду он не подал, продолжая с деланным интересом разглядывать улицу... пока, каким-то шестым чувством предугадав действия противника, не сиганул в сторону, за мгновение до того, как в камень, на котором он только что стоял, ударило мощное заклинание, испепелившее бы его на месте, а мир вокруг словно подернулся туманом, смазав свои очертания и превратившись в какое-то неоформленное пространство, слегка напомнившее Дельтериану волшебное измерение, в котором был спрятан обломок Талисмана. Там был только он... и его противник, до этого момента казавшийся пепельным грифоном с голубыми глазами. Причем наш герой не удивился, увидев его...
   - Так и знал, что ты вернешься. - прорычал Хильден, а иллюзорная серость сползла с него, как шкура со змеи, открыв огненно-рыжие перья. - Так и знал!
   - Какая встреча, - поняв, что скрываться бесполезно, Дельтериан не стал тратить силы на свой обман, а потому его перья вновь полыхнули платиновой белизной, и он отвесил насмешливый полупоклон своему противнику. - Правда, врать не буду, не скажу, что особо рад тебя видеть...
   - Да я, признаться, тоже, - хмыкнул тот. - впрочем, я не слишком удивлен. Ты вечно суешь свой нос, куда не надо и где тебя меньше всего ждут.
   - Что ж поделать, видно, таким уродился, - Дельтериан развел лапами, - и меня уже поздно менять. Теплую же ты нам встречу устроил! "Пламя Бездны"... А мне всегда казалось, что тебе плохо удается это заклинание!
   - Я кое-чему научился, пока тебя не было. - кривоватая усмешка исказила тонкие черты молодого грифона. - Так что не беспокойся - я смогу тебя удивить.
   - Очень на это надеюсь, - Дельтериан улыбнулся так благожелательно, словно сидел на обеде у старого друга, а не стоял лицом к лицу со своим смертельным врагом. - Может, тогда ты начнешь... кузен?
   - А почему бы и нет... кузен? - Хильден дернул щекой, как будто на нее села надоедливая муха, после чего, без всякого предупреждения, атаковал. Его посох полыхнул оранжевым светом, и тьму прорезали тысячи лучей, устремившихся в сторону Дельтериана. "Сразу решил третьим уровнем идти, - про себя отметил наш герой, молча поднимая лапу, и перед ним тут же сгустился кроваво-красный туман, принявший форму щита, с которого заклинание "Рассвета" попросту соскользнуло, точно вода с гусиного пера, - Хотя, у него посох... Зря я, наверное, свой оставил Веррагулу. Но ничего. Справлюсь и так", - после чего он столь же безмолвно контратаковал, и над его ладонями завихрились белые искры. "Звездопад". Четвертый уровень против третьего. Не слишком изящно, но нашему герою было как-то все равно. Гвайхирон на его плече полыхнул яростным светом, и звезды вдруг засияли, точно подожженные осенние листья, пока одним изящным жестом, больше похожим на то, как отряхивают ладони от воды, он не бросил их вперед, развернув заклинание широким веером. Хильден тут же поставил блок, использовав один из самых мощных щитов, но все же "Звездопад" заставил его попятиться, с трудом удерживая защиту. Да уж... определенно, не самое изящное решение. Несколько звезд все же проникли сквозь броню Хильдена, и на его щеке и плече расцвели красные цветы - пятна горячей крови, заставившие его зашипеть от боли. И ответ у него был соответствующий - огненным валом, оплетенным разрядами молний. Пятый уровень. Нехило... Дельтериан тут же активировал щит, однако сдержать "Вихрь" ему удалось лишь с относительным успехом - и без того пропаленный плащ его загорелся, и он едва успел его сбросить, чтобы не обжечься, зажав нагревшийся и мало что не дымящий Гвайхирон в ладони.
   - Что, жарко? - усмехнулся Хильден, слегка прижимая пальцами порез на боку, - Но, право же, не стоит раздеваться у меня на глазах! Я стесняюсь.
   - Перед девушкой своей будешь стесняться... если она у тебя будет, конечно, - не удержался от подкола Дельтериан.
   - Будет, не волнуйся, - кажется, Хильдена его замечание нимало не смутило, - Когда я стану королем, - он особенно выделил голосом именно эту часть предложения. - девушек у меня будет более чем достаточно.
   - Если станешь. - не изменившись в лице, пожал плечами Дельтериан. - Пока что ты, как мне кажется, чересчур в этом уверен.
   - У меня нет причин в этом сомневаться. - скривился Хильден, об его улыбку можно было ночи затачивать. - В конце концов, я сын короля. Сын настоящего короля, а не давным-давно сгнившего в земле.
   - Возможно. - спокойно ответил Дельтериан, его темно-зеленые глаза оставались холодны, как лед, - Возможно, мой отец уже давным-давно мертв и сгнил в земле. Но, по крайней мере, я не сын предателя. А это уже немало... - и, не дожидаясь ответа, он выбросил вперед руку, с которой тут же сорвались тучи ледяных игл, закрутившиеся вокруг его тела бешеной воронкой, что неслась все быстрее и быстрее, пока не вырвалась из хватки чародея и взбесившимся зверем бросилась на Хильдена, грозясь пронзить его тысячью бритвенно острых лезвий.
   - Акселес! - воскликнул Хильден, - Полная защита!
   - Эндаргиа! - тут же рявкнул Дельтериан, - Маарис, мелено тайкванария!
   - Нет! - Хильден поднял лапы, пытаясь защититься, но в ответ Дельтериан усилил натиск. Это уже была не дуэль волшебников, а просто схватка не на жизнь, а на смерть, когда один бросал все силы на то, чтобы пробить, а другой - на то, чтобы удержать защиту. И тут уж было не до правил... Ибо исход битвы зависел лишь от того, насколько выносливы оказались противники, и как долго они смогут выдерживать заданный уровень. А Дельтериан нутром чуял - недолго. У него уже начали ощутимо трястись колени, да и Хильден, насколько он мог видеть, выглядел не лучше - у него лапы дрожали так, что, наверное, только тот факт, что он опирался на посох, не давал удивиться, почему он еще не грохнулся наземь. "Вр-р-решь! - прорычал под себя наш герой, и глаза его полыхнули яростью. - Тебе со мной... не справиться! Я сильнее... потому что я прав! Я знаю, что я прав. Я всегда знал это. Наверное, поэтому и не хотел тебе проигрывать, Хильден...", - после чего, сжав челюсти так, что свело мышцы, он словно передернулся всем телом, точно выбравшийся из реки пес, решивший отряхнуть мокрую свалявшуюся шерсть, и красные искры посыпались с его перьев, словно рубиновая крошка, а Хильден взвыл от боли, чувствуя, что его кости выворачивает из суставов, а мышцы рвет от напряжения. Он и не знал, что чувствует сам Дельтериан... Но, в отличие от него, не умел выносить боли и не знал, что она такая бывает. А Дельтериан умел. И, вспоминая, что он чувствовал, когда воссоединялись осколки Талисмана, он лишь усмехался: ничего, и не такое терпели. И еще не раз... вытерпим. Потому что даже в боли можно найти свои хорошие стороны. Боль - первый сигнал, что нам грозит опасность. Боль заставляет нас чувствовать страх. Боль напоминает нам, что мы все еще живы. И в этом ее неоспоримое преимущество. Правда, не все это понимают... а зря. Дельтериан вот понял. И смог стерпеть. В отличие от своего кузена, которого очень скоро просто сломало, и он с воем рухнул на колени, зажав виски и крича во весь голос от боли, что разрывала его череп на кусочки. Однако, даже если бы Дельтериан захотел остановить эту схватку, он бы все равно ничего не смог сделать, и Хильден катался по земле, пока все его тело не подернулось слабой дымкой, и он не начал таять прямо на глазах, превращаясь в дрожащее привидение, расплывающееся в облако бестелесного тумана. И когда оно окончательно растаяло, то морок развеялся, и Дельтериан обнаружил, что лежит на спине, и над ним склонилась Халлариэль, а багровое солнце полыхает на западе, окрашивая серые горные склоны в кроваво-красный цвет - свирепый цвет ярости и победы...
   - Ты... жив? - тихо спросила она.
   - Вроде бы. - он чуть приподнялся, и только тут заметил, как сверкает на солнце его белое оперение. Ох ты, совсем забыл... Вокруг него уже собралась небольшая толпа, и все они молча смотрели на него. Как на призрака. На вернувшегося из Страны Теней. И когда он все же поднялся на лапы, не слишком по-рыцарски опираясь на плечо Халлариэль, никто и не подумал расступиться. Наоборот, они даже как-то плотнее сдвинулись, словно боясь, что он сумеет выскользнуть и исчезнуть без следа. Ему даже стало неловко под этими взглядами. А ведь они все взрослые, во всяком случае старше его - самому молодому не меньше тридцати лет, и по сравнению с ними Дельтериан сам себе показался только-только оперившимся птенцом. Но... их взгляды... Тревожные? Не верящие? Ожидающие? Он мог бы перебрать весь свой словарный запас, но не нашел бы подходящего определения этому смешанному выражению, застывшему на их лицах подобно маске.
   - Кваргон? - наконец произнес кто-то за его спиной, и это имя, словно брошенный в воду камень, погнало вокруг себя ответные волны, постепенно становящиеся все громче, все сильнее.
   - Кваргон?..
   - Кваргон...
   - Кваргон!
   - Стойте! - наконец хрипло сказал Дельтериан, подняв вверх ладонь, и лишь потом с досадой вспомнил, что на ней Золотая Метка, поспешно опустил, спрятав за спину, но было поздно - символ успели заметить, и имя их прежнего короля зазвучало, точно гимн, точно приветствие, сливаясь в один сплошной гул, хор, в котором невозможно было разобрать отдельные голоса. А Дельтериан стоял, прижав уши, и не знал, что сказать, как объяснить... Он бы исчез, как сделал это, убегая от Мельдора в прошлый раз, но как он мог... показав им надежду, тут же отнять ее и сбежать? А потом... потом он почувствовал, как виски сдавило, словно стальными тисками, и, застонав, упал на колени.
   - Дельтериан! - Халлариэль испуганно схватила его за локоть, - Дельтериан, что с тобой?!
   - Он... - просипел тот, прилагая титанические усилия, чтобы не завыть диким волком. - Я... чувствую его... он рядом... он уже здесь! - и, закричав, он рухнул навзничь... а потом реальность перевернулась. Потому что он услышал голос - холодный голос, резавший слух, словно осколок льда.
   - Дельтериан.
  Молодой грифон с трудом поднял голову. Перед глазами все плыло, но все же он успел заметить, как посреди моста вспыхнуло яркое пламя, и из него, даже не сочтя нужным подобрать длинные полы своего плаща, показался... он. Неужели в последний раз они виделись меньше месяца назад? Дельтериану показалось - прошли годы... И все же, глядя на тонкую фигуру темно-рыжего грифона, спокойно опирающегося на свой посох, он сумел, плотно прижав к голове уши и скривившись от боли, подняться во весь рост, и одна его ладонь тут же коснулась рукояти меча, а вторая еще крепче сжала ощутимо нагревшийся Гвайхирон, чей красный свет просачивался уже даже между пальцами. Конечно, это не его верный посох, но все же... может быть, и сойдет.
   - А я тебя давно жду, - как ни в чем не бывало, сказал Мельдор, и по его лицу нельзя было даже предположить, что он по-настоящему чувствует. - И Хильден тоже весьма мечтал с тобой свидеться.
   - Ну так свиделся же, разве нет? - хрипло усмехнулся Дельтериан, а рыжие глаза короля прищурились.
   - И где же он теперь, если не секрет?
   - Секрет. Потому что я и сам не знаю. - Дельтериан только плечами пожал. - Но он не в Эльтерроне - могу тебя заверить.
   - Хм. И как же тебе это, позволь полюбопытствовать, удалось? Насколько мне известно, он неплохо подготовился к этой... встрече.
   - Я тоже. - Дельтериан снова как-то неопределенно дернул плечами, как будто они у него затекли, однако правая рука - та, что лежала на рукояти меча - не пошевелилась, готовая в любой момент извлечь клинок из ножен. Мельдор наверняка это заметил, потому что его взгляд стал очень жестким, и, не тратя больше времени на пустые слова, он поднял свой посох - безмолвный вызов на магический поединок, понятный любому чародею. Дельтериан молча наклонил голову, принимая его, и вокруг них тут сгустилась мерцающая серебристая завеса, огородившая их как бы полупрозрачным куполом, а оба мага почувствовали легчайший отток силы - древнее, как этот мир, заклинание, от веку сопутствующее схваткам волшебников, давало о себе знать. Зато теперь Дельтериан и Мельдор оказались вполне надежно изолированы и, случись в пределах этой "клетки" магический взрыв или иная катастрофа местного масштаба, от кое-каких его неприятных последствий город и его жителей она бы уберегла. После этой мысли Дельтериану стало как-то даже спокойнее. Это, конечно, не пространственный "мешок", какой, на скорую лапу, слепил Хильден (где он, интересно, научился? В школе такой трюк получился только у Дельтериана...), и их могли видеть, а стоявшие вплотную - даже слышать, но вот почему-то им обоим было абсолютно плевать, кто на них смотрит и что думает. Они и вправду слишком долго ждали этой встречи... И почему-то - странное дело! - не сомневались, что для кого-то из них она станет последней.
   - Еще не поздно передумать. - усмехнулся Мельдор.
   - Я не привык менять решения. - Дельтериан ответил похожей усмешкой, и на его свободной ладони расцвело алое пламя.
   - Надеешься меня победить? - голос рыжего грифона был странно ироничен.
   - Надеются те, кто не уверен в себе. А я уверен.
   - Вот как? Настолько самонадеян?
   - Уверен, - со сталью в голосе повторил Дельтериан, - Это не одно и то же.
   - Возможно, - с тем же ледяным спокойствием сказал Мельдор, и, не изменившись в лице, он нанес первый удар. "Шквал". Очень мощный. Пятый уровень, и то в этом согласны отнюдь не все чародеи. Видимо, решил с первого раза прихлопнуть, как муху, чтобы не возиться. Дельтериан охнул от натуги, пригибаясь к земле, но все же сумел выставить вперед лапу с Гвайхироном, блокируя удар. Кровавый алмаз вспыхнул ярким пламенем, приняв на себя большую часть направленной магии, и все же молодого грифона порядочно встряхнуло, словно он попал-таки под удар молнии серого дракона. Его зрачки резко расширились, заполнив едва ли не всю радужку, и взгляд на мгновение помутился, но все же он сдержал щит, заставив его вобрать в себя почти всю энергию, после чего, как и учил Архимаг, резко сжал пальцы, приказав поглощенной силе превратиться в небольшой, с кулак, шар, буквально разрываемый на куски сконцентрированной в нем магией, и швырнул его в дядю. Он не особо надеялся на успех, и то, что Мельдор с легкостью отбил этот "снаряд", его нимало не удивило, но зато противник отвлекся, а вот это-то Дельтериану было куда нужнее. Мельдор задал очень высокую планку, и теперь молодому волшебнику предстояло доказать, что он не зря прожил на свете эти отпущенные ему годы. Тем более, что настала его очередь атаковать. И это не Хильден, третьим и четвертым уровнями здесь не отделаешься. Но, по счастью, долго думать не пришлось - ударил "Вихрем". В его исполнении огонь был не рыжим, а красным, и молнии, что его оплели, полыхали холодным иссиня-белым светом, когда заклинание бросилось на Мельдора и тараном врубилось в его защиту. Дельтериан устремил вперед все силы, стремясь пробиться сквозь поставленную броню, и браслет на его лапе засветился ярким золотом, чувствуя отток энергии, но Мельдор, хоть и поднял посох, выдавая, что с него не все, как с гуся вода, стекает, не попятился ни на шаг. И это было плохо. Очень плохо... Дельтериан прижал уши, золотая сережка слегка коснулась его виска. Отец... Знал бы ты, как хочется отомстить твоему убийце! Или ты... или ты бы осудил меня за это? Все-таки он твой брат... ты любил его... Он предал тебя, но все же - возненавидел ли ты его после этого? Фелиная всегда говорила мне, что по-настоящему любящий умеет и прощать, даже если нанесенные раны будут болеть всю оставшуюся жизнь. Если бы меня предала Халлариэль... возненавидел бы я ее? Что-то подсказывает мне, что нет. Возможно ли, что... Дельтериан покачал головой. Нет. Может быть, ты и простил бы... а я нет. Потому что, быть может, ты и знал другого Мельдора, такого, каким он был до того, как возжелал власти, но я не знаю. И этого - я ненавижу всей душой. А потому ему нет прощения. Во всяком случае, от меня... И, словно в подтверждение его слов, Мельдор ударил снова. На этот раз - еще яростнее. И Дельтериан не был уверен, что выдержит подобное. Огромная черная волна нависла над ним всего лишь на какое-то мгновение, после чего обрушилась вниз, и щит молодого грифона полыхнул всеми красками радуги, сдерживая натиск всепоглощающей тьмы, но долго не продержался - лопнул, как мыльный пузырь, жалобно зазвенев на прощание, а Дельтериана со всех сторон обступил мрак. Пустой. Голодный. Пожирающий все - свет и тени, горе и радость, добро и зло. Он облапил молодого грифона, точно огромный медведь, и теперь все сильнее сдавливал, точно надеясь лишить его все чувств, всех эмоций, воспоминаний... Нет! Дельтериан свирепо зашипел, и его глаза вспыхнули, а Гвайхирон, мало что не раскаленный, засветился ярким огненно-алым светом, и этот свет окутал его, точно ореол, бросая вызов окружившей его тьме. Сила древнего дракона защищала своего нынешнего хозяина... но надолго ли ее хватит? Чувствуя, каким горячим стал в его ладони Гвайхирон, как он полыхает, отдавая накопленную в нем мощь, знал - ненадолго. И, словно ощущая накапливающуюся в нем слабость, сумерки вокруг стали еще плотнее, они словно смотрели на него голодными глазами и жадно облизывались, предвкушая скорую поживу. Отвратительное ощущение... как у мыши, брошенной в ящик с голодным удавом. И чувствуешь себя... не как разумная личность. Как корм. Тупой и жирный. У которого не обязательно ничего спрашивать - можно просто распорядиться, как душа пожелает, не испытывая ни малейших угрызений совести. Дельтериан прищурился. Мельдор - ты меня так оцениваешь? Но как же мне доказать тебе, что ты не прав? Посоха здесь нет... а я все-таки довольно привык к нему, к его поддержке, к невидимому плечу, дружески подпирающему в пути, и мне тяжело выдерживать такой напор магии, противопоставляя ему только свои собственные силы и энергию Гвайхирона... тяжело! И тут... Дельтериан моргнул. Ему это только показалось - или во мраке на мгновение вспыхнул яркий золотой свет? Нет... этого не может быть!
  "Ты в этом так уверен?"
   - Кральгар! - воскликнул Дельтериан, почувствовав шевеление воздуха над головой, интуитивно вскинул лапу - и почти тут же схватил резное древко, а над его головой, чуть коснувшись его макушки краем широкого крыла, пронесся зачарованный орел, и в сознании молодого грифона грянуло:
  "Вот твое оружие! Действуй же!"
   - Свет, развей сгустившуюся тьму! Ничто не вечно, не бессмертно, и ночь всегда сменяется рассветом! - выкрикнул Дельтериан, и слова древнего наречия чародеев выходили у него так легко и свободно, словно это был его родной язык. - Сумеркам не властвовать над миром! Да будет свет, да воссияет солнце! - и из навершия его посоха, словно ставшего на миг маленьким маяком, тут же забил яркий, слепящий свет, а Талисман под рубашкой, как живой, выскользнул из-за ворота и повис перед ним, переливаясь всеми красками радуги и будто приветствуя лучи света, яростно пронзающие магическую тьму. Заклинание Мельдора пошло рябью, точно вода в ветреный день, съежилось, а потом и вовсе рассыпалось пылью, и закатное солнце, уже касающееся горизонта краем своего рубиново-красного диска, засверкало на перьях Дельтериана. Сказать, что Мельдор был ошарашен - не сказать ничего. Он был просто сбит, вмят в землю, придавлен тем фактом, что Дельтериан не только не проиграл, но и сам перешел в наступление. Пламя Талисмана клокотало в его сердце, пока он, свирепо рыча, разрывал в клочья окутавшую его пелену отчаяния, и вскоре темные отблески совершенно исчезли, а молодой грифон оказался лицом к лицу со своим дядей, и Кральгар, заклекотав, приземлился на вершину его посоха, хлопая могучими крыльями.
  "Вот так и надо, сын Кваргона! Так и надо!"
   - Как... как тебе это удалось? - кажется, голос у короля все же дрогнул, - Как... Это невозможно!
   - Сумеркам не властвовать над миром. - тихим шепотом повторил Дельтериан уже на своем языке, но все равно ощутил поток силы, заструившейся по его телу, - Сколь бы ни долга была ночь... все равно наступит рассвет. И теням нечего делать в мире, где светит солнце! Тени... должны... отступить... прочь!
   - Не-е-ет! - Мельдор, рыча от ярости, швырнул в него темно-багровое заклятие, но оно попросту соскользнуло с него, а Дельтериан, раз за разом отбивая все его чары, двинулся к своему дяде, - Нет! Нет! Ты не победишь! Я ни за что тебе не проиграю, щенок! Ни за... а-ах! - и тут он захлебнулся кровью, проглотив последнее слово, а Дельтериан спокойно заметил:
   - Уже проиграл, - после чего рывком выдернул из его тела потускневший серебристый клинок, - потому что ты бы только магом, а я - колдуном и воином одновременно! - и, резко вывернув меч, он одним махом снес Мельдору голову, заставив тело, разбрызгивая вокруг кровь, рухнуть наземь... и попутно, не успев вовремя остановить свой рывок, острым, как бритва, лезвием врубился в посох дяди, расколов его почти пополам. Он слишком поздно вспомнил, чем это грозит... И был совершенно не готов, когда грянувший за этим взрыв буквально впечатал его в землю, опалив диким потоком магии, обрушившимся на его тело. Но, как ни странно, сознания он не потерял. Да, было больно, очень и очень больно, но его тело и разум терпели все стоически... он даже вполне отчетливо услышал, как хрустнула какая-то его кость... успел удивиться... а потом все пропало. Цвета, звуки... остались только мысли. Дельтериан лежал ничком, одной лапой по-прежнему сжимая посох, а второй - свой меч, и у него было ощущение, что из его тела выдернули все внутренности, а пустую оболочку залили водой или накачали воздухом, и теперь он безжизненно лежал на нагревшейся земле, не в силах даже пошевелить пальцем. Ничего не скажешь, потрясающе беспомощное ощущение... И когда на его плечо опустилась чья-то лапа - он не сумел и голову повернуть.
   - Дель... Дельтериан? - его осторожно потрясли. - Дельтериан! Дельтериан, ты меня слышишь? Ответь мне, прошу тебя!
   - Вряд ли он сейчас в состоянии это сделать, Ариэль. - раздался другой, хрипловатый голос. - Он сейчас... карраканг меня сожри, да я удивлен, что он вообще еще дышит!
   - Не говори так! - судя по тону, Халлариэль была на грани истерики. - Он поправится... он обязательно поправится... поправится же?!
   - Ну конечно, девочка, конечно поправится. Этого сорвиголову не так-то легко отправить на тот свет, так что не беспокойся, он еще поживет, и столько дров наломает, что ни одному грифону и не снилось! Слышишь, Дельтериан? У тебя еще масса дел, так что не смей умирать! Давай-ка лучше... - тут под его плечи подсунулись сильные жилистые лапы, напряглись... и тогда тело молодого грифона пронзила такая боль, что он не выдержал - дернулся всем телом, рванулся... и безжизненно обвис в хватке Веррагула, словно не слыша, как вскрикнула Халлариэль. "Нет. - сказало само себе его сознание. - Это уже слишком!" - и, вздохнув, он провалился во мрак, оставив своим друзьям разбираться со своим нынешним положением. Хватит... устал уже.
  Просыпаться не хотелось. Во-первых, было темно. Во-вторых, мягко. А в третьих... спокойно. Он не мог точно выразить, в чем выражалось это спокойствие, но было очень, очень хорошо и уютно, так уютно, как уже очень давно не было. Было только одно, что слабо бередило дремлющее сознание - голоса. Голоса были тихими и как бы приглушенными, но все же не давали полностью утонуть в неге, и в конце концов, раздраженно дернув ушами, он решил прислушаться. Говоривших было двое, и они находились где-то неподалеку, так что, немного сосредоточившись, он все же разобрал слова и попытался понять:
   - ... три дня уже! Я волнуюсь... Веррагул, ну почему он не просыпается?
   - Не знаю, девочка. Не знаю. Возможно, он просто слишком устал во время боя, поэтому так долго спит. Это нормально, поверь мне. Я, например, после той битвы с Керром и его войсками, продрых, как сурок, аж восемь дней, и ни разу даже не подумал проснуться. Так что не волнуйся, моя дорогая, этому прохвосту ничего не сделается. С ним все будет в порядке.
   - А его... его крыло?
   - Ну, что я тут тебе скажу. Ты же слышала лекаря. Будь это обычный перелом - он бы срастил его в два счета, но, видно, какая-то магическая дрянь туда все же попала, так что теперь его залечит только время. Ничего, Дельтериан не такой грифон, чтобы выйти из строя из-за подобного пустяка!
   - Да я знаю, знаю... но мне все равно не по себе. Мне всегда не по себе, когда его нет рядом...
   - Я всегда рядом с тобой, глупенькая. - голос спросонок был хриплый, но больше молчать он не собирался. - Где бы ты ни была.
   - Дельтериан! - спустя звенящее мгновение тишины завизжала Халлариэль, и тут же по закрытым глазам Дельтериана ударил яркий свет, а сам он зашипел от боли... но шипение как-то само собой сменилось сдавленным оханьем, когда на него сверху свалилась мало что не сияющая Халлариэль, заключила в объятия и... ну, правильно, расплакалась у него на плече. Пока же он сосредоточенно думал, что с этим делать, где-то над ними появилось улыбающееся лицо Веррагула.
   - Наконец-то ты проснулся! А мы уже заждались...
   - Неужто соскучились? - Дельтериан хитро прищурился.
   - Спрашиваешь! - без малейшего смущения хохотнул тот, и молодой грифон тоже заулыбался, гладя всхлипывающую Халлариэль по спине. Судя по всему, он сейчас валялся на роскошной постели с темно-алым бархатным балдахином, спускающимся почти до самого пола, укрытый одеялом, которого хватило бы на целую роту солдат. Одно из его крыльев и впрямь было перебинтовано и лежало рядом, а когда он попытался им пошевелить, то невольно передернулся от боли.
   - Ой! - Халлариэль тут же спрыгнула с него. - Прости... Больно?
   - Да нет, все в порядке, это я сам. - успокоил он ее, сквозь силу улыбаясь. - Честно... Где это мы?
   - Во дворце, где ж еще? - хмыкнул Веррагул, приподнимая левую бровь. - После того, как ты потерял сознание, а мы думали, как бы утащить тебя в какое-нибудь спокойное место, купол окончательно развеялся, и нас со всех сторон окружила толпа. Ну и лица у них были, скажу я тебе... Точно у лис голодных, заметивших выводок куропаток! Я уж думал, добром не кончится, и впрямь набросятся, мы ведь вдвоем тебя не защитим... только, едва я меч вытащил и встал перед ними, готовясь к битве... как будто что-то сломалось. Лопнуло. И отпустило их. Спокойно так подошли... И один тихо-тихо спросил: "Кто это, рыцарь? Это же не Кваргон?" "Нет, - сказал я. - это не Кваргон. Это его сын". И знаешь... Я многое повидал. Но вот такого... Не доводилось. Будто я им о празднике сообщил - все лица так просветлели. И потом они просто подняли тебя на плечи и понесли. Как заранее уговорились. У ворот дворца стража стояла, увидели их, хотели дорогу заступить... да только кто-то лапу тебе поднял, и, как они Метку заметили, так сразу копья опустили и расступились, так что во дворец ты, можно сказать, вошел в сопровождении длиннющей свиты! - усмехнулся старый грифон, а Дельтериан, смущенный, слегка поерзал, чувствуя, как щеки начинают ощутимо гореть. Попутно он выяснил, что лежит без одежды, а, учитывая, как тесно прижималась к нему Халлариэль, это и вовсе заставило его покраснеть до кончиков ушей. Веррагул сперва недоуменно на него уставился, но потом понимающе кивнул и, подцепив Халлариэль под локоть, промурлыкал:
   - Ну что ж, Дельтериан, коли уж ты выспался... встать сможешь?
   - Я бы с удовольствием, но...
   - Вот и замечательно. Мы тебя за дверью подождем. - и Веррагул деликатно вытолкал Халлариэль из комнаты, а Дельтериан с облегчением откинул одеяло, которое успел натянуть едва ли не до макушки. К счастью, его короткие кожаные штаны лежали неподалеку, и, торопливо натянув их, он вскочил на лапы... тут же охнув и опасно пошатнувшись. Да уж... Видно, его тело еще не было готово к таким резким переменам в своем положении, и молодой волшебник торопливо ухватился за столбик в углу кровати, чтобы не упасть, а одна его лапа механически нашарила Талисман Солнца, крепко стиснув золотые и серебряные извивы, тут же нагревшиеся в его ладони и делящиеся с ним своим теплом. "Что, старик, все настолько плохо?" - усмехнулся он сам себе и, заметив на стене зеркало в золотой оправе, слегка переместился, чтобы рассмотреть себя в нем. М-да... И это - он? Дельтериан скептически изогнул брови, и взъерошенный грифон в зеркале повторил его движение. Когда он в последний раз видел свое отражение? Месяц назад? Два? Теперь он с трудом себя узнавал. Щеки иссушились, скулы резче обозначились на вытянувшемся лице, придав ему какой-то хищнический вид, а взгляд... жесткий, настороженный, и в глубине зрачков затлел какой-то диковатый огонек. Даже старые шрамы стали более заметны, неровными бороздами прочертив его кожу, и Дельтериан невольно провел по ним пальцами, проследив лишенные перьев беловатые полосы.
   - Ну, хоть в чем-то ты остался прежним. - негромко пробормотал он, кривовато усмехнувшись уголком рта, и, встряхнувшись, оглянулся в поисках одежды. Почти тут же нашел... вроде бы. Это его? Дельтериан фыркнул, но все же приподнял и разглядел аккуратно сложенную на стуле тунику. Рядом с ней лежал его посох и камень Гвайхирон, висел явно новый плащ и свернувшейся змеей приютился пояс, так что, наверное, эта штука все-таки предназначается ему. Но что это? Ткань какая-то... забавная. Точно не шерсть. Куда мягче. И цвет... зеленый! Потрясающе. Хмыкнув, он все же натянул ее, застегнул пояс и взял в лапы плащ. Ну, этот хоть выглядит нормально, хотя тоже та еще штучка - изумрудного цвета! Как есть елка... Засмеявшись, молодой грифон надел его, застегнув на плече Гвайхироном, после чего поднял посох и вышел вон.
   - Неплохо выглядишь. - заметил Веррагул.
   - Только как-то уж больно непривычно, - фыркнул Дельтериан, - одежда какая-то... странная. А где мой меч?
   - Гм... Ну... видишь ли... твоего меча больше нет.
   - Как это - нет?
   - Так. Взрыв помнишь?
   - Еще бы.
   - Так вот, я не знаю, как ты сам уцелел, но твой меч он разворотил с концами, словно кислотой разъел. И не починишь. Только если полностью перековывать, да и то я не уверен, что такой меч будет похож на тот, каким он был прежде. Сталь повреждена и стала хрупкой, как стекло, так что толку от такого меча будет меньше, чем от деревянной тросточки.
   - И что же теперь - без меча? - уши Дельтериана поникли, как флаги под дождем, а Веррагул засмеялся.
   - Ну, не стоит так киснуть! Вот, держи. Едва нашел... - и он протянул ему нечто продолговатое, завернутое в кусок белой материи. Уже догадываясь, что это такое, Дельтериан осторожно принял его, одним движением сорвал некрашеную парусину... и задохнулся от восхищения. Вот это меч! Длиной с переднюю лапу Дельтериана, он был выкован из светлой серебристой стали, такой же, как и его прошлое оружие, только рукоять его была выточена из редкого и очень прочного черного дерева и отделана золотом, а в навершие был вправлен довольно крупный, великолепно ограненный алмаз. Молодой грифон осторожно проследил пальцем ломаные линии граней драгоценного камня.
   - Это... неужели... это?..
   - Это меч твоего отца. - кивнул Веррагул. - Тот самый, что был в его лапе, когда Кваргон вышел на поле боя в Великой Битве Света и Тьмы. Тот самый, которым он посвятил меня в рыцари. - и, слегка улыбнувшись, он бережно провел лапой по сверкающему лезвию, гладкому, как стекло. - Так что, сам понимаешь, для меня этот меч значит очень многое. Но он по праву твой - как сына Кваргона... и как нашего короля, - после чего, подняв со стоящего рядом кресла черные кожаные ножны с вороненой оковкой, он пристегнул их к поясу молодого грифона, и тот почти благоговейно вдвинул клинок в устье.
   - Я еще не коронован, - он слегка усмехнулся, пытаясь пошутить, хотя внутри у него все сжалось от этого обращения, - так что пока я не король.
   - А кто же ты? - фыркнул Веррагул, хотя взгляд его оставался серьезным, и уже потише он добавил, - Кваргон мертв, Дельтериан, так что ты, волей или неволей, уже стал королем, пусть и не был официально им объявлен. Впрочем... не думаю, что последнего тебе придется ждать слишком долго.
   - Сколько? - тут же ощетинился Дельтериан, и старый грифон засмеялся.
   - Ну что ты сразу перья дыбишь? Не завтра, не завтра, можешь успокоиться.
   - Это хорошо. Потому что завтра я, скорее всего, буду занят, - засмеялся молодой грифон, и Веррагул тут же нахмурился.
   - Вот как? И чем же ты будешь занят, если не секрет?
   - Вот этим. - Дельтериан приподнял когтем цепочку, на которой висел Талисман. - Ты же помнишь, что нас посоветовал Карахаронт?
   - И... что? Ты вот так, сразу сорвешься и отправишься путешествовать?
   - А чего затягивать? - дернул он бровью. - Чем скорее я со всем этим разберусь, тем скорее вернусь домой, верно?
   - И оставишь Эльтеррон без правителя? - Веррагул нахмурился. - Не слишком ли опрометчиво, Дельтериан?
   - А кто сказал, что я оставлю его без правителя?
   - Но...
   - Лишь то, что сказал, Веррагул, - зеленые глаза все еще смеялись, - лишь то, что сказал. Я не оставлю Эльтеррон без правителя. И им будешь ты. Ты был лучшим другом моего отца, я доверяю тебе, как себе. Уверен, что, пока меня не будет, наше королевство будет в безопасности. - он слегка прищурился. - Или ты откажешься принять эту должность?
   - Я... Ну что ты... конечно же не откажусь! Но как вы... одни...
   - Мы будем вместе. - лапка Халлариэль крепко сжала локоть Дельтериана, - И не дадим друг друга в обиду. Во всяком случае... - она улыбнулась и положила голову на плечо друга, - за себя я поручусь.
   - А я - за себя, - Дельтериан бережно накрыл ее лапку своей. - Мы вернемся домой. Обещаем.
   - Ну что ж... - Веррагул хмурился, но все же утвердительно кивнул головой. - Возможно, вы и правы... Хотя мне это не особо нравится, но - откладывать такое дело в долгий ящик тоже не стоит. Но в таком случае нам не стоит терять время. Идемте. - и он решительно зашагал по коридору, да так, что Халлариэль и Дельтериан едва за ним поспевали. Спустившись вниз по довольно крутой винтовой лестнице, трое друзей едва не побежали по нескончаемым коридорам дворца, и если Веррагулу тут было все знакомо, то его юным спутникам пришлось усиленно вертеть головами, чтобы успевать осматриваться и не отстать от него. Немногочисленные встречные, заметив всю компанию, останавливались, словно вмиг забыв обо всех делах, и почтительно кланялись Дельтериану, да так, что тот не мог глаза поднять от смущения. Он не привык к такому вниманию...
   - Ничего, малыш, - негромко прошептал ему на ухо Веррагул, с явным пониманием, а не насмешкой, - Ничего... привыкнешь. Ты теперь в ответе за них, в ответе за все свое королевство. Так что ничего уж с этим не поделаешь.
   - Я понял уже, - Дельтериан нервно прижал уши, и вид у него был почти испуганный, - Просто... Веррагул, да я же не знаю, что говорить, что делать, как себя вести, да и вообще - ну какой из меня сейчас король? Я и за себя-то не всегда ответить могу, не то что за весь свой народ!
   - Это нормально, Дельтериан. Вполне нормально, - усмехнулся серый грифон, - Я, когда впервые оказался в Эльтерроне, тоже краснел через раз, и первые два года почти каждый день мне в сердцах объявляли, что я неотесанная деревенщина и мне место в хлеву, рядом с овцами. Думаешь, мне все равно было? Нет, я злился страшно, обижался, порой даже подумывал наплевать на все и просто сбежать из города... Но не сбежал, как видишь. Назло всем - остался и доказал, что со мной нужно считаться! Вот и ты так же, Дельтериан. Знаю, тебе тяжелее - ты король, ты должен быть во всем примером своим подданным, и на тебя будут обращать больше внимания, чем в свое время обращали на меня, но ты должен выдержать! Слышишь?
   - Слышу... - откликнулся тот. И весь день он стоически пытался не поджать хвост и не удрать из дворца, всем на посмешище. Хотя, право слово, соблазн был весьма велик. Кажется, весть о его появлении уже разлетелась не только по всему Эльтеррону, но и по окрестностям города, так что на следующее утро, когда, уладив все дела с временной передачей власти Веррагулу и прочими довольно скучными аспектами, связанными с его отлучкой из города, Дельтериан вместе с Халлариэль выступил в дорогу, провожать его явилась громадная толпа. Грифоны образовали как бы живой коридор, протянувшейся вдоль дороги, насколько хватало глаз, а он шел между ними, опираясь на посох Архимага, чей бронзовый наконечник мерно постукивал о камни мостовой, и, глядя на него, кланялись все - старики и дети, мужчины и женщины - с одинаковым почтением и тем древним, как сам мир, уважением, которое питал весь этот народ к своим правителям. Не было ни цветов, ни криков, и ничьи лапы не тянулись к нему, но Дельтериан всей кожей чувствовал на себе их внимательные взгляды, полные искренней любви, которыми они провожали его, а потому походка его была уверенной, и голову он держал высоко поднятой, а солнце играло на его белых перьях, окружая молодого грифона как бы сверкающим ореолом, от которого слепило глаза... Они долго молчали. Пока кто-то не произнес:
   - Возвращайся... - и, словно подслушанное ветром и запомненное эхом, это слово пронеслось по всему ущелью, подхваченное десятками голосов. Все было в нем - и скорбь по погибшему Кваргону, и боль прожитых лет, отмеченных правлением Мельдора, короля-самозванца, и надежда на новую, лучшую жизнь, символом которой стал он, молодой грифон, колдун и воин одновременно, которому от рождения было предназначено стать их королем. Совсем просто одетый, еще очень юный по меркам своего народа, он уже успел стать легендой, как будто соткавшись из воздуха, появившись из сна, воплотившись из слухов и грез... Куда он шел? Зачем? Ради кого рисковал своей жизнью и судьбой всего королевства? Мало кто из них знал правду, но они ему верили, а потому ни о чем не спрашивали, не пытались помешать, не заступали дорогу, но на их лицах читалось нечто такое, что заставляло верить: он обязательно вернется. Он просто не может не вернуться. Через боль, через лишения, через саму смерть - он вернется сюда, потому что его здесь ждут. Он обязательно вернется домой.
  Дальнейшие несколько дней пути прошли относительно спокойно, и Дельтериан с Халлариэль довольно быстро продвигались на юг, по Дороге Единорога. Грифоны вообще-то не слишком жаловали этот легендарный путь, предпочитая свои собственные воздушные дороги, но, когда дело касалось торговых перевозок и прочего, волей-неволей им приходилось спускаться на землю, так что двое одиноких странников выглядели не слишком кричаще, чтобы на них пялились и тыкали пальцем. Дельтериану это даже нравилось - позволяло почувствовать себя нормальным, а по вечерам, если им по пути попадалась какая-нибудь деревня, они даже забредали в харчевни, и никому из простых поселян даже в голову не приходило, что вежливый и смешливый молодой грифон с перевязанным крылом, что на спор рассекал мечом подброшенный в воздух волосок из кисточки на хвосте и, на потеху детворе, устраивал маленькие фейерверки - их новый король. Поэтому до границы с Серыми скалами друзья добрались без особых проблем, и на ночь остановились в пограничной заставе, где командовал немолодой уже грифон по имени Лирментал, "воин старой закалки", как любил говаривать Веррагул. И вот он-то почему-то их узнал. Во всяком случае, увидев Дельтериана, он побледнел, как смерть, и едва не грохнулся в обморок, так что друзьям пришлось поспешно броситься вперед и подпереть его плечами. Еще два пограничника, помоложе, только недоуменно хлопали глазами, а когда Дельтериан, вздохнув, показал им Метку - не нашли ничего лучше, чем бухнуться перед ним на колени. При виде этой сцены новоявленный король едва не застонал и поспешно принялся их поднимать, на ходу разъясняя, что ничего такого он от них не требует, и вообще пришел лишь в поисках убежища на ночь. В конце концов в себя пришел и Лирментал, что тут же отвел их в свой дом. Старый воин явно нервничал, разве что только не приплясывая на месте, но Дельтериан повел себя так, что он только и смог, что клюв раскрыть от изумления - без малейшего смущения или презрения он прошествовал внутрь и, облюбовав себе кресло, стоявшее у камина, тут же плюхнулся в него, с наслаждением вытянув лапы.
   - Ой, как здорово! - промурлыкал он, - Я и не знал, что так соскучился по чему-нибудь этакому! - и, оглянувшись на Лирментала, он вдруг вспомнил, что это, собственно, не его дом, и вспыхнул, - Вы... то есть... можно я тут посижу?
   - Конечно, разумеется, Ваше Величество, - тут же откликнулся тот, явно не вполне осознавая, что конкретно он говорит, и Дельтериан засмеялся.
   - Ну что вы, Лирментал! Вы меня в краску вгоняете! Никакой я еще не "Ваше Величество", так что оставьте вашу официальность. Просто Дельтериан - мне этого вполне достаточно. И проходите уже, ну что вы на меня, как на призрака, смотрите? Я живой, такой же, как и вы, клянусь.
   - Простите, Ваше... то есть... господин... извиняюсь... Дельтериан, - тут уж покраснел Лирментал, и нашему герою осталось только сокрушенно застонать.
   - Духи, как же я устал от этого! Клянусь посохом Лайфарона, вы все словно сговорились! Если так пойдет и дальше, я просто свихнусь!
   - Простите... э, то есть, прости... Дельтериан. - Лирментал все еще пылал, как докрасна раскаленная болванка, но, кажется, уши его наметили слабое движение вверх, - Вы... ужинать будете?
   - Еще бы! - засмеялась Халлариэль, - Сегодня вечером мы планировали начать питаться травой, когда увидели ваш лагерь! Надеюсь, у вас найдется что-то посущественнее?
   - Конечно, конечно! Ириэлла вот-вот должна принести ужин...
   - А скорее всего - она уже это сделала, - раздался веселый голос, и в дверь, деликатно отпихнув своего командира в сторонку, проникла уже не слишком молодая, но весьма и весьма симпатичная грифоница с рыже-каштановыми перышками, ловко поставившая на стол поднос с какой-то снедью и попутно одарившая Дельтериана заинтересованным взглядом из-под ресниц, от которого он почувствовал, что опять - в который раз за эти дни! - краснеет.
   - Спасибо, милая, - благодарно кивнул ей Лирментал, а вот Халлариэль, сперва тяжело посмотревшая на светлоглазую воительницу, как-то расслабилась, и, подойдя к своему другу, небрежно положила лапку ему на плечо. Ириэлла, вглядевшись ей в лицо, только улыбнулась, но так, что сразу стало ясно, насколько она старше ее годами. Слегка кивнув ей, она вышла из дома, а Халлариэль стала оглядываться в поисках стула или тумбочки подходящей высоты, но Дельтериан ее опередил - сцапав за талию, тут же провернул вокруг кресла и усадил к себе на колени, кивнув Лирменталу на соседнее.
   - Садитесь, ну что вы!..
   - Да, конечно... - тот не слишком-то ловко сел, не отрывая взгляда от Дельтериана, и тот, почувствовав его нервозность, улыбнулся как можно дружелюбнее.
   - Наверное, не стоит и говорить, как мы вам благодарны. Мы, разумеется, привыкли к лишениям, но за эти дни, что мы в дороге, надо сказать, камин и мягкие кресла стали казаться едва ли не пиком роскоши!
   - Расслабились мы с тобой, да? - Халлариэль толкнула его локтем в бок, и молодой грифон засмеялся, да так, что даже Лирментал улыбнулся в ответ.
   - А что же... гм... целители не смогли помочь вам двигаться побыстрее?
   - Да, я думаю, они были бы рады, вот только такие раны вряд ли возможно вылечить лечебными припарками и старыми наговорами, - усмехнулся Дельтериан, - Так что придется мне полагаться только на, так скажем, естественные процессы.
   - И что же, вы собираетесь весь путь пройти... пешком?
   - Нет, почему же? Я думаю, после того, как мы покинем горы, мы сможем раздобыть мулов... или на ком там ездят на равнинах?
   - Насколько мне известно, на лошадях, - слегка усмехнулся Лирментал.
   - О, замечательно. Значит, лошади. Только сперва нам нужно пересечь Серые скалы и выйти к Лунной Роще... Насколько я помню, Дорога Единорога не ведет к ней?
   - Нет, - покачал головой Лирментал, - В Лунную Рощу не ведет ни одна дорога на свете, так что, если вы хотите туда попасть, вам придется нелегко... но все же, почему бы вам не полететь? На двоих у вас три вполне здоровых крыла - не самый худший расклад, надо сказать!
   - Хм, - судя по лицу Дельтериана, он отнюдь не был в этом уверен, - я бы не хотел так рисковать... Но вы правы, это может существенно сократить наш путь.
   - К тому же, в случае чего, мы всегда можем воспользоваться магией, - поддержала идею Халлариэль, - И в таком случае мы вернемся в Эльтеррон всего через несколько дней!
   - Ну что ж... попробовать можно, - молодой грифон только плечами пожал, - Правда, придется нам забраться куда-нибудь повыше, чтобы все получилось!
   - А зачем забираться? - удивился Лирментал, - Можно просто спрыгнуть!
   - То есть?
   - В этом месте границей между Золотым королевством и Серыми скалами служит глубокое ущелье, перейти через которое можно лишь здесь, минуя этот форпост - по мосту, через который пролегает Дорога Единорога. И до его дна здесь порядочно - во всяком случае, речку, протекающую по его дну, заметно только в полдень, и то лишь потому, что солнце слегка блестит на воде. Так что, если вы спрыгнете вниз с моста, то...
   - Ветер подхватит нас, и мы полетим! - Халлариэль аж в ладоши хлопнула.
   - Точно, - кивнул Лирментал.
   - Ну что ж, - хохотнул Дельтериан, - Идея настолько безумная, что даже стоит попробовать воплотить ее в жизнь! Но сперва я был бы не прочь хорошенько поесть, - и, щелкнув пальцами, он заставил лежавшее на блюде золотисто-медовое яблоко подлететь к его лапе, после чего схватил его и с аппетитом захрустел, - М-м-м... Замечательно!
  С ужином они расправились быстро, после чего, со всеобщего согласия, начали укладываться спать. Лирментал тут же объявил, что спит в кресле у камина и не нуждается в кровати, так что Дельтериан попытался уложить на нее Халлариэль, но та заупрямилась, сказав, что на такой кровати они вполне поместятся вдвоем, и в конце концов она Дельтериана все же уломала, так что легли они бок о бок, под одним одеялом, и как-то так сразу получилось, что Ариэль забилась своему другу под локоть, а он обнял ее, прижав к себе. Лапки Халлариэль легко и быстро пробрались под его тонкую тунику, обхватив его так крепко, словно она боялась, что он выскользнет из ее объятий и растворится в ночи. Глупая... Дельтериан улыбнулся и осторожно погладил ее острые ушки. Никуда я от тебя не денусь... Кажется, что-то он произносит вслух, потому что он вдруг вздыхает и прижимается к нему еще крепче, и ее длинные ресницы вздрагивают, но она не просыпается, а Дельтериан, поплотнее укрыв себя и ее одеялом, опустил голову на подушку и медленно заснул... Этой ночью он спал на удивление спокойно, и утром проснулся с явной неохотой, но - как и Лирментал, с первыми лучами солнца. Быстро позавтракав, они все вместе спустились на мост, и Дельтериан с Халлариэль восхищенно заозирались, раскрыв клювы. Такая красота! Явно сделанный из металла и камня, этот мост казался воздушным и ничего не весящим, столько изящества сумели вложить в его очертания неведомые строители. И прямо над ним, на отвесной серой скале, был выбит герб Золотого королевства - фигура Лайфарона, их легендарного предка, что стоял, подняв украшенную витым браслетом переднюю лапу, а другой сжимал длинный посох мага, и, едва посмотрев на него, Дельтериан почувствовал, как у него екнуло где-то под ложечкой - он узнал это лицо, вспомнил фигуру стража из древнего храма, и Браслет Огня слегка потеплел на его запястье...
   - Ну что, попробуете? - спросил Лирментал, щурясь от яркого солнца.
   - Попробуем, - пожал плечами Дельтериан, протягивая Халлариэль правую лапу и крепко обнимая ее за талию. Она в ответ изо всех сил обхватила его за пояс, так что его раненое крыло оказалось прижато к ее спине, и Дельтериан усмехнулся.
   - Скажи, Лирментал: мы очень страшно смотримся в таком виде?
   - Да я бы не сказал, - он улыбнулся.
   - Замечательно, - кивнул Дельтериан и, подойдя к перилам, он глянул вниз, - У-у-ух, бр-р! Никогда не думал, что скажу это, но я... кажется, я боюсь высоты!
   - Ничего, пройдет, - засмеялась Халлариэль, - Приготовься! Эолиа!
   - Погоди, ты что, с ума... а-а-а! - во весь голос заорал Дельтериан, когда мощный порыв ветра подхватил его под крылья и утащил вверх. В ушах пронзительно свистнуло, и на мгновение они зависли в воздухе, но потом, словно подслушав мысли друг друга, разом взмахнули крыльями и бросились в небо. Лирментал махал им с моста, но постепенно он стал совсем маленьким, и два грифона, крепко прижавшись друг к другу, стремительно полетели на юг, ориентируясь по зеленоватой ленте Дороги, пролегавшей далеко внизу. Во дворце, планируя свой путь, Дельтериан рассчитывал добраться до Рощи дней за пять. Но, поднявшись на крыло, уже к закату они оказались на месте, хотя устали невмерно и едва шевелили крыльями. Самым сложным оказалось приземление - деревья стояли так плотно, что земли практически не было видно, и двое грифонов буквально свалились с небес, продравшись сквозь густой полог листвы и бухнувшись аккурат в роскошнейшие заросли сухого папоротника. Когда же они, вдоволь нахохотавшись и кое-как очистившись от застрявших в перьях листьев, поднялись, то обнаружили, что они уже не одни, потому что совсем рядом стоял белоснежный единорог и с любопытством смотрел на наших героев. И казалось, что выглядит он ну совершенно так же, как и любой другой единорог в любом уголке страны, но только до того момента, как взгляд падал на его спину, потому что из плеч этого странного зверя, чуть ниже лопаток, росли похожие на птичьи крылья, сейчас сложенные, но, безусловно, огромные.
   - Привет, - наконец поздоровался единорог, и его серые глаза заискрились от сдерживаемого смеха, - Здорово вы приземлились!
   - Очень рады, что это было оценено! - невольно фыркнул Дельтериан, с тем же интересом разглядывая его, - С кем имеем честь..?
   - Сайлестиан, - кивнул тот, улыбаясь, - сын Арстелиона.
   - Очень приятно. Я - Дельтериан, а это - Халлариэль. Мы прибыли, чтобы встретиться с твоим отцом. Надеюсь, он здесь?
   - Да, конечно, - кивнул тот, - Я провожу, - и, изящно развернувшись, он легкой рысцой затрусил в чащу, бесшумно касаясь земли раздвоенными копытцами. Птицы встречали их звонкими песнями, а одна, с ярко-желтой головкой, слетела прямо на спину Сайлестиана и пела им всю дорогу, спорхнув лишь тогда, когда они вышли из-под крон деревьев на берег реки, залитый ярким светом заходящего солнца. Дельтериан и не думал, что оно может садиться так долго, не скрываясь за склонами гор... И, как оказалось, не его одного очаровало вечернее зрелище - в тени громадного дерева лежали двое, уже взрослый единорог, как две капли воды похожий на своего сына, разве что только не с белой, а с черной, как уголь, шкурой, и примерно того же возраста серебристая крылатая кобылица. Арстелион и Тельмира. Разве эту пару можно было не узнать?.. Заметив гостей, они с интересом на них посмотрели, и Дельтериан с Халлариэль, смутившись, остановились, а вот Сайлестиан, словно и не заметив ничего, весело сказал:
   - Эй, мам, пап, глядите-ка, кто к нам прямо в папоротники рухнул! Это они к тебе, папа, прилетели!
   - Очень рад, - улыбнувшись, негромко сказал Арстелион, поднимаясь на ноги, - Мои искренние приветствия.
   - И наши - вам, - поклонился ему Дельтериан, невольно чувствуя робость в присутствии легендарного героя страны, - Меня зовут Дельтериан, сын Кваргона, а это моя подруга и спутница - Халлариэль, дочь Эльварета.
   - Сын Кваргона? - прищурился черный единорог, а в его глазах сверкнуло узнавание, - Короля Золотых гор?
   - Совершенно верно, - кивнул Дельтериан, - Могу ли я предположить, что вы были знакомы с моим отцом?
   - Ну, не лично, но весьма был о нем наслышан, - грустно улыбнулся Арстелион, - И был весьма опечален, услышав о его кончине. Понимаю, я несколько опоздал, но спешу выразить свои соболезнования. И, прошу прощения, не знаете ли вы, какая судьба постигла молодого воина, Веррагула, что последние годы был рыцарем при дворе короля?
   - Вы знали Веррагула? - изумлению Дельтериана не было конца.
   - Конечно, - улыбнулась супруга Арстелиона, Тельмира, - Правда, тогда он был гораздо моложе... Он помогал нам освобождать Арстелиона из логова карракангов, когда все остальные из его отряда отказали нам в этом. А он пошел. И один расправился почти со всем племенем. Я такого никогда раньше не видела! И хотя мне довелось повидать прославленных воинов, с ним еще никто не сравнился!
   - Да, он так умеет, - сказал Дельтериан с теплом , - Не волнуйтесь, с ним все в порядке. Конкретно сейчас он наверняка дико скучает в Эльтерроне, потому что я назначил его регентом на время моего отсутствия.
   - Вот как? - засмеялся Арстелион, - Ну что ж, я очень рад это слышать. Поистине, такие храбрецы, как Веррагул, рождаются не каждый год... Однако, я увлекся, извините. О чем вы хотели со мной поговорить, достопочтенные гости?
   - Мы хотели спросить у вас, как нам добраться до Святилища Стихий. У нас... так скажем, у нас есть дело к Великим Духам, - добавил он с легкой усмешкой и достал из-за ворота туники цепочку, на которой висел Талисман Солнца, в последних лучах заходящего светила полыхнувший кровавым огнем. Арстелион сперва нахмурился, но потом его лицо просветлело, и он кивнул.
   - Да, вижу... Хотя не думал, что доживу до этой поры и таки увижу его целым. Как вам удалось... впрочем, простите снова, я понимаю, что подобная история не рассчитана на один вечер. Разумеется, я вам расскажу, как добраться до Храма, но твое крыло, юный король... - он втянул тонкими ноздрями воздух, и по его атласной шкуре прокатилась волна дрожи, - О Духи... Погоди немного, - и, подойдя поближе, он наклонил свою точеную черную голову, а его длинный витой рог, светившийся в полумраке мягким серебряным светом, слегка коснулся поврежденного крыла молодого грифона. Дельтериан охнул от неожиданности. К такому он готов не был! По его жилам словно прокатилась волна жидкого пламени, каленым железом выжигающее из его тела зацепившиеся в его теле следы смертельной магии, отравляющей его изнутри, но он не успел почувствовать боли - вслед за ней, затопляя было разгоревшийся костер, прокатилась волна мягкой, ласковой энергии - энергии созидания и восстановления, и молодого грифона затопило чувство глубочайшего облегчения, от которого он едва не рухнул навзничь, но успел ухватиться за свой посох и все же перевести дух. А Арстелион, вздохнув, негромко сказал:
   - Я сделал все, что мог. Увы, но я не всесилен.
  Дельтериан осторожно взглянул на свое крыло и попытался им пошевелить, но, хоть перелома он больше и не чувствовал, расправить крыло во всю ширь, как раньше, не сумел - дикая боль едва не скрутила его на половине движения, и, задохнувшись, он торопливо прижал его к телу.
   - Ну что ж... - немного невнятно сказал он, крепко сжимая челюсти, чтобы не закричать, - Во всяком случае, есть надежда, что со временем я смогу полететь. Теперь-то оно, по крайней мере, не висит у меня за спиной тряпкой.
   - Понимаю, - голос черного единорога был полон самого искреннего сочувствия, но отнюдь не жалости, - Я-то хорошо знаю, каково быть крылатым и не быть в состоянии летать...
   - А почему это "не быть"? - неожиданно влез в разговор Сайлестиан, - Вы же прилетели к нам, двое на трех здоровых крыльях - что вам мешает и до Святилища добраться таким же образом?
   - Во-первых, мы не уверены, что сумеем взлететь с ровной поверхности - здесь, насколько я вижу, гор или даже приличных скал нет, - слегка усмехнулся Дельтериан, - А во-вторых, полет такого типа весьма утомителен, и я не уверен, что мы выдержим несколько дней подобного... испытания.
   - Да, выбор действительно не из лучших, - кивнул Арстелион, - Но...
   - Но почему бы тогда не воспользоваться крыльями тех, кто по-прежнему в состоянии летать? - опять сунулся Сайлестиан - молодой единорог явно пытался им что-то ненавязчиво втолковать, и, судя по тому, как он приплясывал на месте, дело намечалось не без участия его персоны.
   - Например? - Арстелион выгнул бровь, глядя на сына.
   - Ну меня же, меня, чего уж тут думать! - наконец прорвало его, и он аж заскакал вокруг отца, - Папа, папа, папочка, ну пожа-а-алуйста! Можно мне полететь? Я так хочу увидеть Арванское королевство! Я хочу побывать в Святилище! Ну прошу тебя, можно мне? Можно, можно, можно?
   - Да ты же... - тот явно был в шоке, - Ты же...
   - Ну что, что я? Папа, ну прошу тебя! Ты просто не представляешь, как!
  Арстелион беспомощно оглянулся на Тельмиру, а та чуть улыбнулась и негромко ему прошептала:
   - А ведь он так похож на тебя, правда?
   - Что есть, то есть, - несколько нервно усмехнувшись, пробормотал тот, - Признаться, я всегда знал, что рано или поздно это случится, и, раз уж выдался такой случай...
  - Ура-а-а! - Сайлестиан аж подпрыгнул на месте, размахивая хвостом и хлопая крыльями, точно самая настоящая птица, - Я! - прыжок, - Отправляюсь! - еще один, - В путешествие! - и, приземлившись аккурат перед Дельтерианом, он загарцевал, точно вышколенный жеребец на параде, - Ты полетишь на мне, и мы доберемся до Святилища всего за пару дней!
   - Но - утром, - тут же вставил Арстелион, - А потому, будь добр, Сайлестиан, веди себя прилично, если не хочешь, чтобы я передумал.
   - Ну па-а-апа... - недовольно протянул тот, однако все же поутих и перестал плясать, хотя, судя по его ушам, нервно стригущим воздух, давалось ему это спокойствие ох как нелегко!
   - Забавный он, - уже укладываясь спать, фыркнула Халлариэль.
   - Во всяком случае, скучно с ним не будет, - улыбнулся Дельтериан и, подстелив свой плащ вместо покрывала, бухнулся рядом с ней на кучу сухих листьев, - Но я не думаю, что нам придется пожалеть о своем решении.
   - Я тоже, - кивнула грифоница, ложась рядом и уже по привычке ныряя под лапу друга. Дельтериан в ответ так крепко прижал ее к себе, что Халлариэль невольно охнула, но не попыталась вывернуться из его объятий.
   - Ты... уверен? - спросила она тихо, уткнувшись лбом ему в грудь.
   - В чем? В тебе? Или в себе? Совершенно и полностью, - судя по прерывистому дыханию, коснувшегося ее шеи, Дельтериан засмеялся, - К тому же, когда мы вернемся, у нас останется куда меньше свободного времени, чтобы заниматься тем, чем действительно хочется, и я не хочу упускать даже эту возможность. Или ты против? - он слегка напрягся, в любой момент готовый отодвинуться в сторону в случае ее отказа.
   - Глупый, - улыбнулась та и обняла его, слегка поглаживая по плечу, - Конечно я не против... Вот только ты опять забыл снять эту дурацкую одежду. По-моему, ночью она только мешает!
   - А я решил, что это справедливо, - фыркнул Дельтериан, - Ты же одета. Так с какой стати я должен раздеваться?
   - Вот как? - даже во тьме было заметно, как насмешливо выгнулась ее бровь, - Значит, несправедливо? Сейчас исправим!
   - Да ты что! - Дельтериан почувствовал, что краснеет, - Не надо... замерзнешь же! Ты что... Халлариэль!
   - С тобой - ни за что не замерзну, - усмехнулась та и, каким-то змеиным движением освободившись от своего платья и оставшись только в коротких подштанниках, уткнула лапы в бока, спросив, - Ну? Так будет справедливее?
   - Вполне, - он нервно сглотнул, чувствуя, что сейчас загорится.
   - Вот и отлично, - удовлетворенно кивнула она и, опустившись на колени, без труда отправила вслед за своим платьем его тунику, после чего скользнула на прежнее место, прижавшись к нему всем телом и даже задрожав от удовольствия, - Хм... а так куда лучше. Ты такой теплый! С тобой и одеяла не надо!
   - Ты тоже... теплая, - он обнял ее передними лапами, едва ли не до хруста костей, а Халлариэль тихо замурлыкала, пока ее пальцы проворно перебирали перья на его затылке и гладили уши, да так, что Дельтериан жмурил глаза от накатившего ощущения сладкой неги. И ему как-то стало все равно, что обнаженная грудь подруги прижалась к нему, хотя еще несколько дней назад одна мысль об этом заставила бы его покраснеть от носа до хвоста. Зато теперь его хвост обвился вокруг ее бедра, а сверху он прикрыл их обоих здоровым крылом, и целомудренная ночь набросила на них свое темное покрывало, хотя щеки ее еще долго рдели, вспоминая последние поцелуи заката...
   - Вам придется все же лететь вдоль Дороги Единорога, хотя, думаю, вы вполне можете срезать петлю, проходящую через Серые скалы и Золотое королевство, поэтому, вылетев из Рощи, вы должны держать курс на северо-запад, к Огненным горам, пока не увидите внизу Дорогу. Дальше держитесь вдоль нее, и по возможности летите повыше - не стоит излишне тревожить оставшихся на земле. Ночлег выбирайте подальше в лесу, там безопаснее. Я бы вообще советовал вам лететь ночью, но, надо сказать, это куда опаснее, чем днем, так что, Сайлестиан, - он строго посмотрел на сына, - даже не думай!
   - Да понял я, понял, - разочарованно протянул тот, нетерпеливо приплясывая на месте, - Теперь мы можем наконец лететь?
   - Один момент. Добравшись до Мертвых болот, летите к скалам в их центре, пока не увидите внизу озеро с водопадом. Вход в Святилище находится...
   - В пещере за водопадом, и мы туда проплывем, - перебил отца молодой единорог, - Да знаю я! Пап, я тысячу раз слушал все истории о ваших с мамой приключениях - ну неужели ты думаешь, что я забуду?
   - Просто папа беспокоится о тебе, глупенький, - Тельмира ласково потерлась головой о белоснежную шею сына, - Возвращайся скорее.
   - Конечно, мама. Я вернусь так скоро, как только смогу, обещаю, - прошептал Сайлестиан, быстро ткнувшись носом ей в щеку и повернулся к Дельтериану, - Ну что, ты готов? Залезай скорее.
   - Надеюсь, что я не свалюсь по дороге, - засмеялся Дельтериан.
   - Я тебе не позволю, - подмигнул ему тот, и наш герой, глубоко вздохнув, подошел к нему. Он никогда еще не ездил на лошади, а на единороге - тем паче, так что, естественно, нервничал. Оперевшись передними лапами о спину Сайлестиана, он перенес свой вес на них и, подняв заднюю лапу, закинул ее на круп единорога, после чего запрыгнул на спину и осторожно переполз поближе к холке, осторожно минуя вещевой мешок, кое-как притороченный к спине Сайлестиана - опираясь на него спиной, он, по крайней мере, мог ухватиться за длинную гриву и упереться в основания крыльев, заняв более или менее устойчивое положение, не грозящее обернуться плачевными последствиями.
   - Ну, вроде бы, я не падаю, - сказал он неуверенно, пытаясь как-то поудобнее пристроить свой посох, чтобы он не мешал в полете.
   - И не упадешь! - засмеялся Сайлестиан, - Только держись крепче! - и, без предупреждения раскрыв крылья, он бросился в галоп, набирая скорость. Дельтериан клещом вцепился в его гриву, сжавшись на плечах единорога, чтобы его не сбросило при первом же настоящем рывке, который последовал совсем скоро, и крылатый скакун, издав долгий трубный клич, взвился в воздух. Халлариэль едва поспевала за ним, но пока что не думала отставать, и хоть это было хорошо - у Дельтериана, оказавшегося на спине летящего жеребца, и без того хватало проблем, чтобы еще и об этом беспокоиться. Раньше он и не думал, что летать - это так... трудно! В его исполнении, когда он летел на своих крыльях, полет был ровным и быстрым, без резких рывков, а сейчас у него было ощущение, что он не летит, а... ну вот именно, скачет на жутко норовистой лошади, и с каждым прыжком его мотает то вверх, то вниз, в такт взмахам крыльев. В этом отношении единорог был куда хуже, скажем, дракона - ведь ему приходилось постоянно работать крыльями, чтобы не терять высоты, а не парить, опираясь лишь на воздушные потоки - во всяком случае, Сайлестиан так делал нечасто, явно соизмеряя свои силы и вес всадника, так что за весь день Дельтериан смог всего раз или два разжать когти на его гриве, чтобы полюбоваться расстилающимися внизу краями. И вечером, когда они остановились на ночлег где-то в районе пригородов Огильдона, столицы Арванского королевства, он не слез, а буквально свалился наземь, раскинув лапы и чувствуя, как медленно-медленно звезды перестают кружить у него перед глазами.
   - Ты чего? - удивился Сайлестиан, склоняясь над ним, - Эй, Дельтериан, ты как? Живой?
   - Вроде бы, - слабо усмехнулся тот, морщась от боли в спине, - Только ты этого моему желудку не говори... Духи, как я измучился!
   - Что, неужели все так плохо? - Халлариэль, как раз приземлившаяся, испуганно подбежала к нему, - Дельтериан, ну почему ты не сказал!
   - Ага. Чтобы мы останавливались по пять раз на дню только из-за того, что меня немного укачало? - засмеялся он, - Нет уж, спасибо, - и, оперевшись на свой посох, он все-таки встал, хотя колени у него и задрожали, - Но я голоден, как волк зимой. Мы будем ужинать, или нет?
   - Будем, будем, - засмеялась Халлариэль, - Хотя, право слово, лучше уж было бы остановиться в Огильдоне!
   - Ну конечно, всегда мечтал на целую ночь стать зверушкой из бродячего цирка, - с нескрываемым сарказмом заметил Сайлестиан, - Нет уж! Я слишком дорожу своей свободой, чтобы лишаться целой ночи ее ради сомнительного комфорта! Тем более, по мне, так спать на соломе в какой-нибудь конюшне... - и, фыркнув, он принялся чистить перья, примерно таким же образом, каким обычная лошадь чистит себе гриву, а грифоны, переглянувшись, разом пожали плечами и стали обустраивать лагерь. Халлариэль, как всегда, взяла на себя приготовление ужина, а, учитывая, что она положила в вещевой мешок их котелок, рагу из овощей и сушеного мяса вышло на редкость аппетитным, и, выев полкотелка, Дельтериан подошел к подруге и тихо сказал ей:
   - Я тебя люблю...
   - Нашел, когда признаваться! - засмеялась она, но ушки как-то сразу загнулись назад, выдавая смущение, - А ну-ка, иди сюда, - и она привлекла его поближе, крепко обхватив его за шею, но, едва его ухо оказалось у ее клюва, как ее тон резко сменился, и она прошептала, - Не оборачивайся. В кустарнике за твоей спиной - не оборачивайся, тебе говорят! - кто-то есть, и, кажется, их много. Они уже довольно долго за нами следят, так что не думаю, что они со злом, но все же... - после чего она его отпустила, и Дельтериан, улыбнувшись, сказал куда громче:
   - Ну ладно. Вы меня не теряйте, я это... скоро, - и, весьма натурально изобразив легкое покраснение, он удалился в лес - в строго противоположном направлении. Сайлестиан, кажется, ничего не заподозрил, а вот Халлариэль кусок в горло не лез, пока она напряженно прислушивалась, ковыряясь ложкой в своей миске. Это ее и спасло - во всяком случае, она не подавилась, когда ночную тишину неожиданно разрушил грубый мужской ор, перекрываемый весьма изощренной бранью, которой позавидовала бы и сотня пьяных в стельку наемников. А вот Сайлестиан вскочил тут же, как ошпаренный.
   - Где? Что..? - заозирался он, наклонив голову и выставив вперед свой рог, - Клянусь гривой Ирельтиаса, да что здесь происходит?!
   - Хм, мне бы тоже, признаться, было бы любопытно узнать, - раздался спокойный голос Дельтериана, и, бросившись в кусты, Халлариэль и Сайлестиан стали свидетелями довольно забавного зрелища - как ни в чем не бывало, молодой грифон сидел, скрестив задние лапы, верхом на приличной куче придавленных к земле людей, которых едва было видно из-под огромной сети, светящейся слабым красноватым светом, - Мы тут сидим, никого не трогаем, а с нами, оказывается, в прятки решили поиграть!
   - Дельтериан, ты что, с ума сошел? - схватилась за голову Халлариэль, - Освободи их, сейчас же!
   - Пожалуйста, - тот пожал плечами и, неторопливо поднявшись, щелкнул пальцами, отчего зачарованная сеть тут же растаяла облачком дыма. Вот только, едва освободившись, люди повели себя довольно странно. Один из них, жилистый светловолосый парень, которому повезло оказаться сверху, тут же бросился к Халлариэль и, подбив ее под колени, заставил грифоницу упасть на спину, после чего навалился сверху, приставив нож к ее горлу... однако в тот же миг ему между лопаток уперся острый, как игла, кончик длинного меча, и спокойный голос Дельтериана, в котором с трудом можно было разобрать слабые, но весьма и весьма тревожные нотки ярости, заметил:
   - Это была плохая идея, - и, подняв лапу, он заставил ее одеться кровавым пламенем, так что было выхватившие оружие люди тут же вспомнили, с кем имеют дело, и невольно попятились, - Вы что, совсем туго соображаете? Да будь у меня желание с вами разделаться, я бы вас всех одним щелчком испепелил! - и он вновь щелкнул пальцами, заставив пламя вспыхнуть еще ярче, чтобы ни у кого не возникло сомнения, что он может это сделать прямо сейчас! - Но я этого не сделал, - и, погасив багровый огонь, он опустил меч, - Так что, будь добр, отпусти мою подругу. Ты ей платье запачкаешь!
  Парень скосил глаза на кого-то из своих товарищей - видно, командира, и тот резко кивнул головой, после чего он убрал нож и, встав на ноги, протянул руку Халлариэль. Та приняла его помощь, и, поднявшись, тут же скользнула за спину Дельтериана, спрятавшись за его широким плечом, а тот вдвинул клинок в ножны, после чего заметил, уже куда дружелюбнее:
   - Ну так что? Будем так стоять, пока в землю корни не пустим, или все-таки пройдем к костру?
  Люди переглянулись. Кажется, они были, мягко говоря, сбиты с толку, на что Дельтериан, признаться, втайне и рассчитывал, так что, пожав плечами, он потянул за собой Халлариэль. Сайлестиан проводил его странным взглядом, но ничего не сказал, и, покачав головой, вернулся на свое место, как ни в чем не бывало продолжив ухаживать за своим оперением. Ждать людей осталось недолго - вскоре они немного оклемались и показались из-за деревьев, а Дельтериан, вежливо улыбаясь, кивнул им на место вокруг огня.
   - Располагайтесь. Сегодня не самая теплая ночь, чтобы мерзнуть по кустам.
   - Вы очень добры, господин, - наконец подал голос командир отряда, седоватый воин с роскошнейшими усами, свисавшими до самого подбородка, - Но не будете ли вы так любезны сказать, что вы и ваши... гм... спутники делаете в окрестностях Огильдона? Я и мой отряд был послан разузнать о цели вашего прибытия, и нам бы не хотелось задерживать доклад.
   - Вот как? - Дельтериан чуть выгнул бровь, по-прежнему улыбаясь, - Ну что ж, тогда могу сказать, что я и мои друзья держим путь на запад, к Мертвым болотам, и у вашего города оказались, так скажем, проездом, но не волнуйтесь - утром мы тронемся в путь и больше вас не побеспокоим. - и, чувствуя невысказанный вопрос, он добавил, - Я - Дельтериан, сын Кваргона, короля Золотых гор, а это Халлариэль, дочь Эльварета, и Сайлестиан, сын Арстелиона Тальфириона.
   - Кваргона? - лицо воина дрогнуло, в его глазах проскользнуло недоверие, - Но он же был убит почти двадцать лет назад! Или слухи врали?
   - Нет, не врали, - грустно улыбнулся Дельтериан, - Восемнадцать лет назад мой отец действительно был убит, однако, когда приходит время, любого убийцу настигает его кара, и я вернул себе трон Эльтеррона, - тут он поднял переднюю лапу, и крылатое солнце полыхнуло во тьме ночи, отражая свет костра, а командир отряда, узнав символ, почтительно поклонился, сказав:
   - Тогда ваш визит - огромная честь для нас, Ваше Величество! И все же я не понимаю, - он нахмурился, сдвинув кустистые брови, - почему вы остановились здесь, а не прошли дальше, в город? Уверяю, Огильдон принял бы вас со всем почетом, приличествующим вашему титулу!
   - Я в этом и не сомневался, - тихо засмеялся Дельтериан - пытаются привлечь тем же, чем вполне могли бы отпугнуть от своего города! - Но, видите ли, порой даже королю хочется отдохнуть от всего этого и почувствовать себя просто живым, со своими простыми чувствами, которые можно свободно выражать, с умением говорить, не думая, что кто-то может тебя услышать и поймать на слове, с возможностью думать только за себя, а не за все свое королевство, - он улыбнулся, глядя на медленно вытягивающиеся лица, - О да, вы даже не представляете, какое это счастье! Возможно, в будущем я еще посещу Огильдон, как король Золотых гор, и тогда, разумеется, последую вашему совету, но сегодня... - он слегка улыбнулся, - позвольте мне побыть самим собой.
   - Свободным, - заметил Сайлестиан, одобрительно кивая, а его серебряный рог полыхнул в свете костра ярким волшебным пламенем, - Вы называете наши края Дикими Землями. А мы - Свободными.
   - Ну что ж, тогда... Тогда приятного вам сна, Ваше Величество. И вам, миледи, - поклон в сторону Халлариэль, - И вам... - тут он запнулся, глядя на белоснежного единорога, что в ответ улыбнулся.
   - Просто Сайлестиан, сын Арстелиона. Большего мне титула и не надо.
   - Надеюсь, ваш прославленный отец пребывает в добром здравии? - поинтересовался воин, а молодой единорог расплылся в улыбке.
   - Благодарю, мой отец жив, здоров и не собирается уходить в Страну Теней в течении ближайших нескольких столетий, - он чуть хохотнул, - Валладельфия все еще меняется, возрождаясь из пепла прошлого, а значит, пора черного единорога еще не прошла. И пока она не закончится - мой отец будет хранить ее.
   - Лучшего защитника придумать сложно! - совершенно искренне заметил человек, и Сайлестиан, явно очень довольный, важно кивнул, после чего отряд покинул лесную поляну, и Дельтериан негромко усмехнулся.
   - Не обошлись без приключений! Ты об этом мечтал, Сайлестиан?
   - Ну, не совсем... но в целом и это сойдет, - засмеялся тот, сверкая глазами.
   - Ага, а тебе, конечно же, подавай битвы и кровавые сражения, - тут же заключила Халлариэль, - Надо же, какое разочарование!
   - Нет, - покачал головой тот, как-то сразу посерьезнев, - Уверяю тебя, я не разочарован. Мы, единороги - не воины. Знаю, по моему отцу этого не скажешь, но ведь он и вырос не как обычный представитель моего народа. Мы, по природе своей - хранители и созидатели живого, а звон мечей и хрипы умирающих - для нас как ножом по сердцу, потому что мы верим: любой достоин жить. Так что, Халлариэль, я совсем не разочарован. Ну... разве что совсем чуть-чуть, - добавил он негромко, и Дельтериан, улыбнувшись, дружески похлопал его по шее.
   - Так и нужно, Сайлестиан. Если не единороги... кто же?
   - Да... кто же? Вы, грифоны - созидатели, мы - хранители, а демоны, подобные Керру - разрушители и на этом стоит равновесие во всей Валладельфии, - молодой единорог вздохнул и прикрыл глаза, а Дельтериан, слегка улыбнувшись, отошел к Халлариэль, уже улегшейся у костра, и молодая грифоница гостеприимно раскрыла объятия, в которые он нырнул с огромным облегчением.
   - Ты не испугалась... когда этот тебе нож..?
   - Нет, ты же был рядом, - она улыбнулась, дыша ему куда-то в подмышку, - С тобой мне нигде не страшно.
   - Если бы он хоть что-нибудь тебе сделал, - Дельтериан тяжело вздохнул, положив подбородок ей на макушку, - я бы его убил. На месте.
   - Но не сделал же, - Халлариэль бережно погладила его по животу, скользнув кончиками пальцев по точеным мускулам, тугими клубками бугрящимися под покрытой короткой шерстью шкурой, - Так зачем беспокоиться? Не забивай себе голову... любимый. Расслабься, - и, крепко обняв его, она прижалась щекой к его виску, чуть прихватив клювом самый кончик уха, а он чуть слышно застонал, когда она стала прослеживать кончиками пальцев какие-то ей одной ведомые узоры на его теле... а потом вздохнула и закрыла глаза, но Дельтериан еще долго лежал, слушая ее тихое дыхание, и медленно, очень медленно погружался в дремоту... Эту ночь они провели спокойно - видно, стражи Огильдона поняли, что их не стоит трогать, и не напоминали о себе, решив, видно, попросту оставить своих странных гостей в покое, так что утром, еще до того, как взошло солнце, они тронулись в путь. На этот раз Дельтериан сидел на спине Сайлестиана чуть увереннее, и даже успел заметить, как внизу промелькнули башни столицы королевства людей, но они почти сразу же растворились вдали, и вновь внизу раскинулся густой лес, однако, чем дальше они продвигались на запад, тем ровнее становилась местность внизу, и без того невысокие холмы разглаживались, а деревья отступали прочь, сменяясь безрадостной равниной - пресловутыми Мертвыми болотами, царством грязи и хлюпающей жижи, разъевшей эту землю. Порой Дельтериан даже удивлялся странной причуде судьбы - здесь, в самом центре цветущей Валладельфии, притаились гнилые болота, словно отрицающие все законы Страны Пяти Стихий и наравне со зловещими Мглистыми Землями отравляющие ее облик... но каждый раз ему приходило на ум, что это все-таки правильно. Нет света без теней, не бывает жизни без смерти, не существует добро без зла. И никому, даже самим Великим Духам, не было бы под силу создать страну, лишенную всех темных сторон, потому что утопий не существует, и они лишь плод нашей фантазии, наши несбыточные мечты, которым вряд ли суждено когда-нибудь воплотиться в жизнь. Поэтому, наверное, это Святилище и было воздвигнуто здесь, в самом сердце Валладельфии, посреди отвратительной, зловонной трясины - как символ примирения темного и светлого, мрака и света, зла и добра. А потому, когда они уже очутились над одинокими серыми скалами, и Сайлестиан осторожно приземлился на берегу небольшого округлого озерца, окруженного развесистыми деревьями - странного островка мира и красоты в Мертвых болотах, Дельтериан спешился на землю с глубочайшим почтением, чувствуя себя паломником, наконец-то добравшимся до места, которому воистину стоило поклониться. Даже Талисман, доселе спокойно висевший на его шее, беспокойно задергался, чувствуя близость обиталища Великих Духов, и молодой грифон, полностью разделяя его нетерпение, тут же двинулся к водопаду, но на самом берегу озера - оглянулся на своих друзей, что словно ждали его взгляда и тут же подались вперед, встав рядом с ним.
   - Вместе? - он протянул ладони.
   - Вместе, - кивнула Халлариэль, берясь за его правую лапу.
   - Вместе, - согласился Сайлестиан, подставляя шею, чтобы дать ему ухватиться за свою гриву, - И во имя всей Валладельфии! - после чего он первым рванулся вперед, и трое друзей, разом оттолкнувшись от земли, прыгнули в озеро, подняв тучи брызг. Сайлестиан, как самый сильный в их компании, тут же погреб к водопаду, а Дельтериан, как-то больно поздно вспомнивший, что не умеет плавать, и вцепившаяся в его локоть Халлариэль попросту воспользовались им, чтобы пересечь озеро, и едва успели задержать дыхание, как молодой единорог нырнул, ужом проскользнув между торчавших из каменистого дна острых скал и вынырнув среди рваной пены и грохота воды. Дневной свет мерцающими пятнами дрожал га полу зачарованной пещеры, и драгоценные камни, вделанные в природный гранит и отполированные до зеркального блеска, бросали разноцветные блики на угольно-черные стены, исписанные странными золотыми символами, в которых Дельтериан тут же признал каллиграфически вырезанные руны древнего языка, которые его заставляла учить еще госпожа Фелиная... вспомнив о своей воспитательнице, он невольно улыбнулся - как же ему пригодилась ее наука!
   - Отец говорил, что на этих стенах написана вся история Валладельфии, от момента ее сотворения и до пришествия Керра, - сказал Сайлестиан, смотря на Дельтериана, - Ты король и волшебник, ты должен знать, правда ли это.
   - Правда. И, надо сказать, сделано это куда грамотнее, чем было в книге Эндимиона, - со смешком заметил молодой грифон, щелкнув пальцами и вызвав огненный шар, величиной с кулак, что завис над его головой, заливая пещеру мерцающим красным светом, - Господи, вся история... от самого начала! Никогда не думал, что когда-нибудь увижу нечто подобное! "... и поднялся со дна океана огромный остров, позже названный Валладельфией - Страной Пяти Стихий, нареченной стать землей, где люди и магические существа должны были жить в мире и согласии..." Клянусь посохом Лайфарона, вот бы записать все это и дать прочесть нашим чародеям! - он явно намеревался не пару мгновений провести у этой стены, разбирая древние надписи, но Талисман вновь нетерпеливо дернулся, и молодой грифон понял: потом. С сожалением посмотрев на цепочки золотых рун, Дельтериан вздохнул и направился дальше по коридору. Выход из него загораживала золотистая дымка, в которой молодой чародей еще издали признал зачарованный барьер, но, нимало не обеспокоившись, он спокойно миновал его, и старое заклинание покорно расступилось перед ним, пропустив всю компанию в огромный зал, ярко освещенный громадными самоцветами, вправленными в гранитный потолок и заливающими камень ярким серебристым светом. Они до сих пор хранили память о роге единорога, когда-то подавившем им свет, чистый и ясный, как солнце на рассвете... И в самом центре зала, на высоком постаменте, замерли пять статуй. Пять Великих Духов. Фаараль, Ирельтиас, Аверлог, Лайфарон, Сирингар. Пять создателей Валладельфии. Пять ее величайших потомков. Пять хранителей, пять защитников. Казалось, что они просто спят, задремали на своих постаментах... но великие Камни, что покоились на своих постаментах, и всполохи магического пламени, что волнами пробегали по их каменным телам, точно блеск на муаре, уверяли, что нет, что их сон уже окончился, и Духи вновь встали на страже покоя в Стране. При виде их Дельтериан невольно опустил глаза, но все же с достоинством вытащил Талисман Солнца и поднял его над головой. Древний артефакт словно только того и ждал... Искусно сплетенный узор его ярко вспыхнул всеми цветами радуги, будто выпуская на волю дивных сверкающих птиц, что вихрем закружились под потолком пещеры, и наши герои невольно попятились. Дельтериан почувствовал, сорвался с его ладони Талисман, но и не попытался его удержать - он знал, что так надо. Как одно солнце дарит свет всей Валладельфии - так и один Талисман хранит все живое, что согрелось под его благословенными лучами, не принадлежа никому - и в то же время всем сразу. Он принимал это - без боли и сожаления, с молчаливым спокойствием и уверенностью в сердце. Он знал, что так и должно быть. Что не может быть иначе... И когда свет угас, он обнаружил, что стоит, и к нему, дрожа, прижалась Халлариэль, а он обнял ее, закрывая своими крыльями, и белая повязка, что стягивала его больное крыло, бесполезной тряпочкой лежит на полу, а на них, присев на край каменного постамента, внимательно смотрит один-единственный Великий Дух.
   - Лайфарон... - негромко прошептал Дельтериан с благоговением в голосе, и белоснежный грифон тепло ему улыбнулся.
   - Ты это сделал, - пророкотал он, - Ты исполнил древнее пророчество, и восстановил справедливость в нашей Стране.
   - Нет, - покачал головой молодой грифон, обнимая свою подругу, - Нет, что ты! Один бы я не справился... Без Арстелиона, что пробудил вас к жизни и победил Темного Властелина. Без Мелинайры и Ильтиана, что отыскали половину Талисмана Солнца... Без моих друзей, что помогли мне восстановить его и вернуть сюда, в Святилище. Мы сделали это - вместе.
   - Да, ты прав, - судя по тону, древний чародей негромко засмеялся, - Ты прав, Дельтериан, сын Кваргона, король Золотых гор. А значит, ты воистину мудр, мой юный правнук, коли уж сумел меня, древнейшего из живых, признать это! - он улыбнулся, - И что же ты теперь будешь делать, колдун и воин одновременно? Ты вернешься к своему народу?
   - А разве у меня есть выбор? - немного грустно улыбнулся тот.
   - Выбор есть всегда, - покачал головой Лайфарон, - У каждого живого существа, обитающего в Валладельфии. Право выбирать - его у тебя никто не отнимет, будь ты королем или нищим. И еще не поздно повернуть назад...
  Халлариэль почувствовала, как напряглись лапы Дельтериана на ее плечах. Она, как никто другой, знала, как давит на ее друга неожиданно свалившееся на его плечи бремя правления, как он переживает по поводу того, что, хоть и родился наследником престола, но никогда не хотел, не стремился править. И, клянусь всеми камнями в Золотых горах, она понимала его!
   - Ты можешь уйти, - сказал Лайфарон, спокойно смотря на него своими прозрачными светлыми глазами, в которых полыхало белое пламя воздушной стихии, - Можешь исчезнуть, как дым, как ветер, навсегда оставшись таким же свободным...
   - И одиноким, - покачал головой Дельтериан, в его голосе послышалась грусть, - Никому не нужным, бездомным бродягой, - он глубоко вздохнул, - Нет, Лайфарон. Такой судьбы я не хочу. Я нужен своему народу. И пока нужен - я не могу уйти, - он вспомнил прощальные слова жителей Эльтеррона, провожавших его в дорогу, вспомнил их взгляды, полные надежды, вспомнил, как Веррагул крепко-крепко сжал его плечо - не как короля, а как своего друга, как равного, и, тем не менее, достойного всяческого уважения, - Пока хоть один грифон Золотого королевства будет в меня верить - я не отниму у него эту веру, и буду служить ему, как мой отец служил, как служили все короли из нашего рода, начиная с тебя, великий, - и он прижал к себе Халлариэль, что тихо вздохнула у него на груди, спрятав лицо у него на плече и закрыв глаза, а Сайлестиан, одобрительно кивнув, прошептал, чуть касаясь губами его уха:
   - Ты прав, мой друг. Клянусь гривой Ирельтиаса, как же ты прав! Идти вперед, не взирая ни на что, и делать то, что должен, даже если это идет вразрез с тем, что тебе самому хочется... наверное, в этом и есть смысл нашей жизни. Ибо, не видя цели и призвания, не зная, что видишь в конце своей дороги - зачем тогда нам вообще по ней шагать? Зачем тогда жить?
   - Да, Дельтериан, - улыбнулся Великий Дух, - Воистину, Древние не лгали, когда позволили твоей душе обрести свое тело на земле. И, клянусь всеми ураганами, что ты, Ветер Перемен, станешь величайшим королем из всех, кого знала наша история! Знай же, юный король, что история о тебе не затеряется в веках, что она будет передаваться из уст в уста, от отца к сыну, от матери к дочери, и летописцы назовут ее житием, менестрели - балладой, а все прочие - мифом, но для нас она навсегда останется тем единственным, чем она является на самом деле - легендой о тебе. Сказанием о золотом грифоне!
   КОНЕЦ.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"