За окном несся пейзаж. "Да, за паровозами будущее" - подумал приятной наружности молодой человек, сидящий в купе первого класса. Впрочем, он ехал уже вторые сутки и всё чаще его мысли возвращались в Петербург.
Ах, Петербург! Театры, салоны, фонтаны и прогулки! Яркая жизнь света, страстная влюблённость, интриги. Как всего этого будет не хватать во Владивостоке. Михаил Александрович Штерн понятия не имел об этом городе. Но судьба решила за него. Судьба и злые языки.
Что за прелесть эта Мими Барышникова. Воспоминание о молоденькой жене начальника вызвали на губах Михаила Александровича мечтательную полуулыбку. Как было приятно кружить с ней по зале, крепче, чем положено, прижимая к себе.
Конечно, это было мальчишеством: тайные встречи, пылкие записочки, тайком переданные при короткой встрече, поцелуйчики украдкой. Но как же хороша и молода была Мими. И она так любила веселье и всё яркое. Наверное, любит и сейчас, но в глухом имении мало радости.
После того скандала, когда Матвей Матвеевич застал свою жену в объятьях своего секретаря, Мими спешно переехала подольше от светского "развратного", как сказал Матвей Матвеевич, Петербурга. Михаилу Александровичу несказанно повезло, что Матвей Матвеевич был уже порядком стар, иначе не избежать бы дуэли. Поговаривали, что, не смотря на запреты, в своё время Барышников лихо расправлялся со своими недругами.
Хотя можно ли назвать везением эту, в общем-то, ссылку на край страны? Михаил Александрович вздохнул. В салонах и на службе шептались, что японцы собираются идти на нас войной. "Что за глупцы? - думал Штерн. - Россия ведь в разы больше их островов".
Размышления о будущей карьере и жизни в незнакомом месте наводили на Штерна тоску. А развеяться в довольно стеснённом пространстве было практически невозможно. Кто-то играл в карты, кто-то затевал тягучие скучные политические разговоры, дамы пытались заниматься рукоделием, студенты и молодые люди, определить профессиональную принадлежность которые не представлялось возможным, читали. Такие занятия пылкой, ищущей приключений натуре Михаила Александровича не подходили, и он откровенно скучал.
Штерн вынул из кармана жилета часы, половина четвёртого по полудни. Можно было пойти в пульмановский вагон и немного перекусить - всё какое-никакое развлечение.
Между тем поезд въехал на мост, колёса застучали звонче, чётче. Огромная махина тащила за собой вагоны, выпуская в небо клубы пара.
Лето в этом году выдалось на удивление жарким и душным. Всё живое тянулось к воде. На берегу реки паслись коровы, несколько животных вошло в воду по брюхо. Пастушок плескался тут же. Он ещё издали заметил паровоз и во все глаза смотрел на это чудо современной инженерной мысли. Будет что рассказать дома и друзьям-приятелям. Вот они позавидую! Так близко паровоз никто из них не видел.
Любопытный маленький пастушок, таращась на приближающийся поезд, зазевался и не увидел, как несколько коров оказались на путях. Паровоз заревел гудком, выпуская столб раскалённого пара. Животные и без того перепуганные заметались, громко мыча.
Раздался страшный скрежет, паровоз содрогнулся и начал тормозить. Это вышло каким-то рывком. Вагоны сильно повело и только чудом они не сошли с рельс.
Мальчишка открыл зажмуренные глаза и первым делом пересчитал головы в стаде. Одна корова лежала на путях, подёргивая задней ногой. "Ох, и попадёт же мне"! - подумал он.
"Боже, благослови американца Пульмана"! - Михаил Александрович искренне восхищался роскошью вагона-ресторана. Люстры, столы, мягкие сидения, позолота и хрусталь. Если бы не постоянный стук колёс и чувство движения, то можно было бы себе вообразить, что сидишь в уютном ресторане, где-нибудь на окраине Петербурга.
В приподнятом настроении Штерн вышел из своего купе, запер дверь и направился в пульмановский вагон. Он уже почти дошёл до тамбура, когда вдруг пол ушёл из-под его ног. Михаил Александрович ничего не успел сообразить, как оказался в нелепейшей позе цепляющимся за ручку чужого купе. Повсюду слышался грохот, ругательства и крики. В голове тут же пронеслись газетные заметки о крушении составов и количестве жертв.
Поднявшись на ноги, Михаил Александрович выглянул в оконце. Паровоз всё ещё находился на мосту. Никаких признаков крушения видно не было. Решив лично всё разузнать, Штерн отправился к голове состава. Из некоторых купе выглядывали любопытные и спрашивали друг у друга о причине резкого торможения. Где-то расплакался ребёнок.
Роскошный вагон, куда направлялся Михаил Александрович, после резкой остановки утратил часть своего изыска. Одна люстра сорвалась с крепления и упала и разбилась, на скатертях красовались свежие пятна от вина и блюд, официант тихо поскуливал, баюкая обожженную горячим чаем руку. Находящиеся здесь пассажиры поднимались с пола.
В поднявшейся суматохе никто и не заметил, как, подобрав юбки, из вагона быстрым шагом выскользнула неизвестная дама. А за столиком, из-за которого она поднялась, остался неподвижно сидеть мужчина, немного завалившийся на бок. Из его груди торчала рукоять столового ножа. На дорогой рубашке благородного цвета слоновой кости расплывалось красное пятно вовсе не от вина.
Узнав подробности остановки, Михаил Александрович решил обождать с обедом и вернулся в своё купе. Всё равно, решил он, сейчас там всё приводят в порядок и слишком много людей.
Штерн уже прилёг, намериваясь немного поспать, как в двери настойчиво постучали.
- Войдите, - отозвался Михаил Александрович, занимая вертикальное положение.
Дверь открылась, на пороге стоял начальник состава, крупный мужчина с обвислыми усами и багровыми пятнами на щеках. Он откашлялся и решительно вошёл, плотно прикрыв за собой дверь.
- Начальник состава, Ефим Поликарпович Ефимов, - отрекомендовался вошедший.
- Михаил Александрович Штерн. Чем могу обязан?
- Вы ведь по полицейскому ведомству проходите, так?
"Откуда вы знаете"? - хотел было спросить Штерн, но вспомнил, что именно благодаря службе в полицейском управлении он получил место в этом купе.
- Так точно, однако сейчас я не на службе, - не понимая, к чему клонит Ефим Поликарпович, ответил Михаил Александрович.
- Мне, право, неудобно вас беспокоить, но крайне необходима ваша помощь. У нас, - начальник состава понизил голос до едва слышного шёпота, - убийство!
- Убийство? - переспросил Михаил Александрович.
-О, прошу вас, не так громко! - замахал руками Ефимов, оглядываясь по сторонам, будто их могли подслушать. - Не нужно, чтобы пассажиры узнали, иначе поднимется паника. Идёмте, я вам покажу.
По дороге к месту преступления, Михаил Александрович думал о том, сказать ли Ефимову, что он не по части расследований, а по части скорее канцелярской, или наконец осуществить свою мечту о приключениях. Решив, что ничем навредить не сможет, Михаил Александрович не стал разубеждать Ефима Поликарповича.
С серьёзным видом Штерн склонился над телом убитого пассажира. Высокий чистый лоб, карие глаза, прямой нос, круглая родинка на левой мочке. Где-то Михаил Александрович встречал такое описание. Ефим Поликарпович, позаботившийся о том, чтобы в вагон никого не пускали, топтался рядом.
- А вы не знаете, в каком купе он ехал? - спросил Штерн, полагая начать поиск убийцы с выяснения личности убитого.
- Более того, я знаю этого человека. Это Борис Борисович Ясенев, ехал во Владивосток по торговым делам, - ответил Ефимов.
- Вы знаете всех пассажиров? - удивился Штерн.
- Нет, - смутился Ефимов. - Мы с Борис Борисычем в картишки, знаете ли, поигрывали. Знатно в карты играл. Не далее как вчера у меня довольно крупную сумму отыграл.
- Конечно же карты! - воскликнул Михаил Александрович, - Точно, один в один по описанию. Клюев Иван Петрович, карточный шулер, за которым охотится половина полицейских Петербурга. А он, значит, во Владивосток собрался.
- Шулер?
- Именно. Обманом обыграл некоего князя, имя которого я не могу вам открыть. Довольно большую сумму, несказанно большую по сравнению с вашей. А потом исчез из Петербурга в неизвестном направлении.
- И что теперь?
- Я полагаю, что с ним не только вы играли, но и ещё кто-то. Вероятно, этот некто не захотел мириться с проигрышем - и вот, решил заколоть шулера. Либо заметил, как Клюев передёргивает карту. Давайте осмотрим его купе.
- Давайте, Михаил Александрович. А куда же девать тело?
- А хоть бы и в почтовый вагон. Там, наверное, меньше народа.
- Ох, какая неприятность, - проворчал Ефимов, отправляясь отдавать указания о переносе тела подальше от благородных пассажиров.
Штерн же подошёл к официанту с перевязанной рукой. Тот при его приближении вскочил с сидения и вытянулся в струнку.
- Ты случайно не заметил, убитый один сидел или с кем-то?
- Заметил, ваше благородие, - дрожащим от недавних слёз голосом ответил официант, - С дамой он был.
- Что за дама? Куда она делась? - роль сыщика нравилась Штерну всё больше, он сдвинул брови, напуская на себя важный и строгий вид.
- Такая дама, - официант сделал здоровой рукой неопределённый жест, - в вуалетке. А куда делать, не знаю. Тут всё начало падать, я вот чаем руку сжёг. Когда чуть успокоилось, гляжу, этот сидит мёртвый, а дамы нет.
- Жаль, что ты лица её не разглядел.
- Так вы, ваше благородие, думаете, что это женщина его ножом-то? Нож-то по самую рукоятку вбили, у женщины столько сил не будет.
Михаил Александрович не ответил, не потому, что посчитал это ниже своего достоинства, а потому что сам не знал ответа на этот вопрос. Нож сидел в теле Клюева действительно очень глубоко, Штерн сомневался, что мог бы сам так ударить, хотя считал себя достаточно сильным человеком.
Купе, в котором ехал покойный Клюев, оказалось обычным. Ефим Поликарпович открыл его запасным ключом, пропустил Михаила Александровича вперёд, вошёл сам и закрыл дверь. Штерн осмотрелся. Он не знал, что собирается найти, поэтому методично осматривал всё.
- У меня складывается впечатление, что здесь уже кто-то что-то искал, - сказал Михаил Александрович, открывая чемодан Клюева.
- Почему вы так решили?
- Посмотрите сами, вещи хоть и сложены, но как-то небрежно, второпях. Один замок чемодана вовсе раскрыт. Сомневаюсь, чтобы Клюев был так небрежен. А это что такое?
Штерн присел на корточки и внимательно посмотрел на чёрную пыль на полу. Ткнув в неё пальцем, он поднёс испачканный палец к лицу, понюхал, растёр пыль.
- Похоже на уголь.
- Откуда здесь уголь? - не очень правдиво удивился Ефимов, нервно переступив с ноги на ногу.
- Вот и я думаю, откуда? Дверь была закрыта на ключ, никто посторонний войти сюда не мог. Так? Тогда кто же принёс сюда уголь? - Штерн, всё ещё сидя не корточках, посмотрел на ботинки Ефима Поликарповича.
Ботинки и края форменных брюк были перепачканы углем. Начальник состава отступил под тяжёлым взглядом столичного полицейского и упёрся в закрытую дверь.
- Так что вы здесь делали? - спросил Штерн, поднимаясь на ноги и сурово глядя на побледневшего Ефимова.
- Не губите! - воскликнул Ефим Поликарпович и рухнул на колени. - Чёрт, чёрт попутал, ваше благородие, Михаил Александрович! Я ведь только хотел деньги свои вернуть. Ведь он же шулер, нечестно, значит, меня обставил. Да к тому же убили его. Зачем ему деньги-то? А у меня пятеро деток. И всех надо кормить-одевать. Не губите, Христом Богом прошу!
Состав мягко качнуло, и он продолжил движение. За окном мелькнула деревенька.
- Ну и как, нашли деньги? - презрительно спросил Штерн.
- Нет, не было у него никаких денег, ваше благородие. Ничего не было. Даже паспорта. Ох, не выдавайте, Михаил Александрович! Я вам за ради этого, что хотите, - губы Ефимова начали мелко подрагивать.
- Да встаньте уже, вы же мужчина, в конце концов! - Штерну была отвратительна эта нелепая сцена.
Он присел у окна и начал размышлять. Кто-то, у кого был ключ от купе Клюева, пробрался сюда раньше Ефима Поликарповича, это очевидно. Ефимов трусоват, он бы выложил украденные деньги сразу, как только понял, кто его присутствие в купе ранее раскрыто. Значит, Клюев мог успеть ещё с кем-то крупно поссорится. Да так, что этот кто-то убил его почти на глазах у всех и ограбил. Интересно, а что может рассказать загадочная дама в вуалетке?
- Значит так, - Штерн решительно поднялся, - сейчас же обойдите со своими помощниками весь состав, проверьте, все ли на месте, не нужна ли кому помощь. С собой возьмите официанта с ошпаренной рукой, пусть высматривает женщину, с которой обедал Клюев. И, пожалуйста, сделаете это тихо, как будто ничего не произошло.
- Так точно! - рявкнул Ефим Поликарпович, втянул живот и, по-военному развернувшись, вышел.
Вспомнив, что так и не пообедал, Михаил Александрович отправился в вагон-ресторан. Здесь уже навели порядок, не оставив никаких следов убийства. Повинуясь мимолетному порыву, Штерн уселся именно за тот стол, за которым убили Клюева. Сделав заказ, Михаил Александрович крутил в руке нож того же набора, каким зарезали шулера.
"Нож как нож, ничего особенного. Для спланированного убийства такой бы не выбрали, слишком тупой, - думал Штерн. - Но что если всё произошло спонтанно? В порыве страсти, так сказать. Вот сидят двое, обедают, переговариваются, вспыхивает ссора... Нет, он ведь сидел с женщиной, а у неё не хватило бы сил". От внезапной догадки Штерн подскочил, пребольно ударившись коленом о столешницу. "Ну конечно! Ведь была же резкая остановка состава. Клюев мог сам качнуться и напороться на лезвие. Либо дама налетела на него с ножом, и поэтому нож так засел в теле".
Михаил Александрович осушил бокал вина, как воду. Небрежно вытер губы салфеткой и выскочил из вагона. "наверное, - думал он, шагая по коридору, выискивая взглядом Ефимова с его людьми, - она сейчас в полнейшей прострации. Случайное убийство, случайного попутчика. Возможно, они флиртовали, любезничали - и вдруг этот кошмар. Бедная барышня, наверное, места себе не находит".
На полушаге Михаил Александрович остановился, словно упершись в незримую стену. "А кто же тогда обокрал Клюева? Уж, наверняка, не нервная дама. Ах, Ефимов, старый плут, обвёл меня вокруг пальца! Прикинулся блаженным, про детишек рассказал, Христом Богом клялся, а сам, поди-ка усмехался про себя. Денег-то нет как нет. Ну подожди у меня, доберусь только"!
Штерн снова зашагал вдоль состава, но уже не окрылено, а решительно, воображая себя Командором. Встречи с Ефимовым не пришлось ждать долго. У одного купе толпились люди.
- Михаил Александрович, вот, смотрите! - Ефим Поликарпович поманил Штерна внутрь. - Глядите, Павлуха узнал туалет и шляпу с вуалеткой. Здесь ехала дама, с которой обедал Клюев.
Официант Павлуха закивал головой в подтверждение слов начальника состава. Михаил Александрович протиснулся в купе, на одном из сидений были вывалены дамские вещи, на другом - восседал Ефимов с платьем в руках.
- Вот, на рукаве.
- Что это? - Штерн взял платье и поднёс к окну. - Кровь? Собственно, ничего удивительного, я пришёл к выводу, что дама убила Клюева случайно из-за вынужденного торможения. Вы нашли её, где она? - Штерн строго посмотрел на Ефимова.
- А никого в купе не было, - ответил Ефим Поликарпович. - Только разбросанные вещи. Я сверился с билетами, купе занимала баронесса Фон Гольден.
- Одна?
- Да, ваше благородие, одна.
- Тогда чей же это жилет? - Михаил Александрович заметил в куче дамских платьев шёлковый предмет мужского туалета.
- Не могу знать! - Ефимов, уловив в голосе Штерна недобрые нотки, встал и вытянулся во фрунт.
- Продолжайте поиски баронессы, ей может грозить опасность, - распорядился Михаил Александрович, пристально разглядывая жилет.
"А вот и ещё один подозреваемый, - размышлял он. - У баронессы мог быть ревнивый кавалер. Узнав, что его дама обедает с посторонним мужчиной, он, переодевшись в её платье, убивает его. После чего, отобрав ключ от купе, грабит и возвращается к баронессе. Та в ужасе бежит, куда глаза глядят. Переодевшись с свою одежду негодяй бросается за ней, забыв о жилете. О, Боже, может быть ещё одно убийство! Нужно во что бы то ни стало найти бедную женщину".
Ждать труднее всего. Михаил Александрович то и дело смотрел на часы, однажды он даже поднёс их к уху, чтобы проверить, а идут ли они. Прошло больше часа, когда в его купе ввалился Ефим Поликарпович. Лицо его было краснее, чем обычно, начальник состава тяжело отдувался.
- Ну?
- Михаил Александрович, ваше благородие, нигде нет. Ни баронессы, ни какого-либо подозрительного мужчины.
- Вы везде смотрели? Может в товарном вагоне или в почтовом? Где-то же они должны быть, - не унимался Штерн.
- Нигде нет, до хвоста всё обыскали. Разве что они в угольных спрятались...
- Что ж ты раньше-то молчал! - вспыхнул Михаил Александрович, за время ожидания успевший нарисовать в своём воображении ужасные сцены расправы над прекрасной баронессой Фон Гольден её жестоким ревнивым обожателем. - Немедленно туда!
Штерн первым выскочил из купе и понёсся к угольным вагонам, расположенным сразу за паровозом. Ефимов, пыхтя, топал следом.
Дзынь-дзынь! Что-то ударило в нескольких сантиметрах над головой Штерна, когда тот выскочил на площадку перед угольными вагонами. Михаил Александрович инстинктивно пригнулся. Дзынь-дзынь! "Так ведь это кто-то в меня стреляет"! - понял Штерн.
Дух захватывало от опасности и скорости, с которой несся паровоз, оставляя за собой вёрсты. Ветер трепал полы пиджака Михаила Александровича и его волосы, норовил сбросить с узенькой площадки. А тут ещё кто-то вздумал стрелять. Но ветер и помогал Штерну, сбивая пули.
В полупустом вагоне Михаил Александрович за метил мужчину. Небольшого роста, тонкого и гибкого, как юноша.
- Не может быть! - воскликнул он, когда понял, что это не юноша стреляет в него, а довольно привлекательная женщина, переодетая в мужское платье.
Дзынь! Пуля выбила щепу из борта вагона. "Пять, - подсчитал Штерн, - если у неё пятизарядный револьвер, то больше не выстрелит".
- Баронесса, я всё знаю! - крикнул Михаил Александрович.
- Ни черта ты не знаешь, легавый!- голос у баронессы был с хрипотцой. - Не вздумай подходить ближе, иначе я пристрелю тебя.
- Но послушайте, я понимаю, что вы напуганы происходящим. Я не собираюсь вас ни в чём обвинять, поверьте.
- Стой, где стоишь!
- Я стою, - Михаил Александрович выглянул из-за борта вагона, дуло револьвера смотрело на него своим страшным чёрным глазом. - Я верю, что вы не хотели...
- Как же! И поэтому пол-Петербурга спустили на мои поиски? Живой вам меня не взять!
- Какие поиски? О чём вы, баронесса?
- Не прикидывайся дурачком, легавка, - проорала женщина, сплюнув себе под ноги.
Ни Михаил Александрович, ни Фон Гольден не заметили, как из паровоза выскользнул кочегар и стал пробираться к угольному вагону.
"Кто же она, чёрт побери, такая? - отчаянно размышлял Штерн, вспоминая все сводки и описания, прошедшие через его руки. В голову ничего не приходило. - Неужели, это какая-то сообщница Клюева, о которой полиции ничего неизвестно"?
- Это вы убили и ограбили Клюева Ивана Петровича? - наугад выкрикнул Штерн.
- А говорил, что ничего не знаешь! Этот мерзавец не хотел делиться со... - голос женщины оборвался.
Михаил Александрович осторожно выглянул из своего укрытия. Баронесса Фон Гольден лежала на куче угля, над ней стоял кочегар.
- Ты что натворил?
- Я легонько, ваше благородие. Ей Богу, тихонько её стукнул. У ней вона левольверт в руках был, - оправдывался кочегар.
- Молодец, молодец, правильно, - не понимая, что говорит, пробормотал Михаил Александрович, перелезая через борт вагона.
"Ну и кто мне поверит? - думал Штерн. - Неужели у полицейских так всегда? Прибуду на место, переведусь из канцелярии"!