Аннотация: ...А работал он старшим научным сотрудником в проекте "СКАЗКА" - Совокупный Качественный Анализ Закодированных Аномалий.
Семён Фёдорович Гроуб, не смотря на фамилию, в силу своей профессии был славянофилом. А работал он старшим научным сотрудником в проекте "СКАЗКА" - Совокупный Качественный Анализ Закодированных Аномалий. Проект это полузакрытый, оттого и расшифровка аббревиатуры способна скорее запутать, чем хоть что-нибудь объяснить. А на самом деле в этой организации множество серьёзных дядей и тётей занимались сказками. Причём русскими народными. Идея принадлежала доктору не то трёх, не то четырёх наук Гроубу и основывалась на том допущении, что предки наши были люди простые, но практичные, и если видели змея, у которого на месте отрубленной головы вырастает две, то так и говорили. Без фантазии и домыслов. И когда говорили об этой аномалии то, имели в виду только конкретный факт, а не подразумевали под видом живучего гада несметные полчища кочевников.
В "СКАЗКЕ" Семён Фёдорович руководил "отделом штурма" - группой учёных самой различной специализации. Эта группа бралась за какую-нибудь сказку с нескольких сторон (биохимия, физика магнитных полей и т.д.) и старалась добиться сказочного результата, то есть описанного в той или иной сказке. До этого сказками, былинами и преданиями занималась "фольклорная группа": собирала, отсеивала, очищала до первозданного вида. Когда "штурмовики" разгадывали секрет сказки, то передавали её "прикладной группе", которая подыскивала применение новому научному открытию.
Как отца проекта, сотрудники уважали Семёна Фёдоровича чрезвычайно, и за глаза называли с уважением - "дедом". Гроуб и вёл себя как всеобщий папа. Кроме проблем научных он решал также множество хозяйственных. Все его подчинённые были обеспечены жильём, личным транспортом и астрономическими ставками. Свой хлеб "СКАЗКА" отрабатывала полностью.
Первым открытием был препарат "сон - 33" (таблетки, инъекции, гель для наружного применения). Эффект заключался в том, что после применения препарата человек впадал в анабиоз такой глубокий, что хоть иголками его протыкай. А после выхода из этого состояния и короткого периода адаптации все процессы, ранее замороженные почти до 0, увеличивались в несколько раз. Введут, скажем, налоговому инспектору Мотылькову дозу сна с расчетом на год. Отдохнёт он хорошенько где-нибудь в паноптикуме, а следующий год будет за двоих разоблачать уклоняющихся, писать отчёты и т.д. Причем, меняя концентрацию препарата, можно добиться того, чтоб энергия, скопленная за год, высвобождалась за месяц. А это значит, что токарь Ступин в 12 раз перевыполнял норму, вместо восьми часов спал 40 минут. Правда, пил горькую, прогуливал, скандалил с соседями и женой он тоже в 12 раз больше - на моральных качествах препарат не сказывался. Этим и объясняли "наверху" то, что "сон - 33" забрало себе какое-то секретное военное ведомство. Такой хрестоматийный ход из шпионских романов был оправдан ещё и тем, что препарат был создан на основе былины об Илье Муромце. Воин он был отменный, одним словом - "богатырь", а всё от того, что неизвестный истории волхв обездвижил Илюшу на 33 года. Вот так мина замедленного действия для хамовитых половецких захватчиков! 33 дружинника в одном. И координация у него была явно лучше, чем у самой дисциплинированной и специально подготовленной группы.
Были произведены менее масштабные разработки с водой - "живой" и "мёртвой", обеспечивающей регенерацию тканей. За год с небольшим "СКАЗКА" воссоздала металлополимер, из которого был сделан меч-кладенец. Соответственно и финансирование проекта было на самом высоком уровне. Было... Но пошли сбои. Гроуб увлёкся элементами былин, интересными теоретически, но не имеющими прикладного значения. Получить от них какую-либо экономическую, непосредственную выгоду было, увы, невозможно. Первый прокол - достижение генетиков из "СКАЗКИ" сумевших внедрить в ДНК голосеменных ген, ответственный за цветение. В оранжерее, принадлежащей проекту, появилась мечта многих поколений искателей счастья - цветок папоротника. При цветении растение источало довольно противный запах. А "счастье" заключалось в фитонциде, оказавшемся сильнейшим психоделиком. Куда приткнуть новый наркотик, прикладная группа так и не нашла. Был он дорогим и, кроме балдёжности, не обладал полезными свойствами. Случилась ещё одна, мягко говоря, неприятность - несколько высокопоставленных чиновников, курировавших проект, стали хронически счастливы. Борьба психиатров за их светлые головы так и не увенчалась успехом.
Второй прикол случился со сказкой о колобке. Прельстившись идеей создания искусственной разумной жизни, "сказочники" угрохали множество средств и человеко-часов. В результате колобок получился, но был настолько непробиваемо туп, что удивительно, как это он от медведя ушёл, и от волка ушёл, и от всего этого зоопарка. В силу нестойкости структуры размножаться, а тем более эволюционировать, клетки этого мучного мутанта не могли. Одним словом - тупик.
Итак, требовалось в срочном порядке найти Нечто. И чтоб это нечто дало потрясающий эффект, желательно в валюте. Семён Фёдорович переживал чрезвычайно. "СКАЗКА" уже полгода сидела на голодном пайке. После недавнего изобилия это было вдвойне болезненно. В свалившихся несчастьях Гроуб, как истинный папа или, вернее, "дед", винил себя и пытался найти выход. Хорошенько поразмыслив, "дед" решил обратиться к сказке о Курочке Рябее. Привлекало: получение в результате золота. Но настораживала некоторая абсурдность: 1. Зачем дед с бабой хотели разбить золотое яйцо? 2. Почему не могли разбить, и отчего это смогла сделать мышь? 3.И почему такое странное утешение от чудо-курочки: "не плачь, дескать, дед, не плачь, баба - снесу я вам яичко не золотое, а простое". 4. Разве потеряло свою ценность золотое яйцо от того, что разбилось, ведь не Фаберже, в самом деле! Увы, разъяснить эти логические, с точки зрения современного человека, неувязки, фольклорный отдел не мог. Именно в таком виде сказка пришла в наше время из далёкого 8 века. Единственная - она не испытала на себе влияния более поздних эпох. Ещё один парадокс. Из-за этих самых парадоксов директор "СКАЗКИ" Шельгин, человек осторожный, не дал официальное "добро" на разработку темы.
Однако Гроуб общую картину бедствия, нависшего над "СКАЗКОЙ", видел полнее. В этой ситуации появление десятка золотых несушек было бы как нельзя кстати. Семён Фёдорович решил использовать заложенный в нём природный научный авантюризм. Он взял месяц отпуска за свой счёт, чем удивил всех сотрудников, и начал действовать. Поздней ночью, с рюкзаком за плечами, уважаемый начальник отдела, проник в здание "СКАЗКИ" - благо ключи у него имелись практически от всех дверей. Зайдя в никем не посещаемый, глухой кабинет, Гроуб заперся изнутри и распаковал рюкзак, в котором, кроме нескольких килограммов пищевых концентратов, было 3 кило отличной "Арабики" и вязанка блоков "Laky Streaky" - работа предстояла тяжёлая. Кофеварка, яйца с зародышами разных возрастов, куриный комбикорм и целая куча научного хлама была принесена заранее. Выпив чашку кофе без сахара и закурив сигарету, Семён Фёдорович приступил...
На 13-й день было назначено испытание экземпляра "Ряба-4". Первые три сдохли на различных стадиях эксперимента, но стали фундаментом для четвертого. Скорость созревания несушек обеспечивал препарат "FABA - 2" из сказки про бобовое зёрнышко. У экземпляра под Љ 4 был удивительный внутриклеточный обмен. Мембранные структуры были настоящими реакторами, преобразующими различные металлы и даже углерод в золото. Кровь несла молекулярный металл к яичкам, где золото формировалось в слиток, напоминающий яйцо, выкрашенное к Пасхе луком, но с характерным блеском. Однако это была теория, а на практике... Курица, производное от породы Род-Айлен, сидела на гнезде и тревожно косила круглым глазом на профессора. Профессор же не косил, а смотрел на рябуху в упор. Вскоре экземпляр Љ 4 испуганно вскочил и закудахтал, как самая обыкновенная её родственница в сельском курятнике.
Гроуб вздрогнул. В два прыжка он достиг клетки с чудо-птицей. Открыл дверцу и, просунув в неё руку, стал шарить по гнезду. Экземпляр в ответ на грабёж закудахтал сильнее и клюнул профессора в руку. Но боль была безразлична - пальцы нащупали яйцо. Семен Фёдорович боялся посмотреть на до сих пор сжатую ладонь правой руки, в которой покоилось нечто увесистое, эллипсовидной формы. Несмотря на то, что профессор часто наблюдал самые различные чудеса, его охватил мандраж до такой степени, что руки тряслись, как на похмелье. Боясь разбить драгоценное яичко, плод стольких адских трудов и бессонных ночей, Гроуб положил его на рабочий стол рядом с компьютером и, наконец, взглянул. Эллипс тускло блестел в свете 100-ватной лампочки. Форма его была самая обыкновенная - яйцо как яйцо. Но цвет! Эллипс имел жёлтый цвет с красноватым оттенком. "Неужели червонное?!" - вслух сказал профессор. Эта особенность - разговаривать с самим собой, "экземплярами" и компьютером - обнаружилась несколько дней назад. Однако этот цвет мог оказаться простой игрой пигментов или же золотой могла оказаться только скорлупа. Эллипс требовал анализа, и Гроуб занялся "анализом". Взяв яйцо в руку, он ударил его о край стола, как поступал с яйцами обычными. Результат нулевой. Тогда профессор ударил значительно сильнее. Экземпляр Љ 4 сердито и взволновано закудахтал. Но это был единственный результат. Профессор подумал и взял в руки железную линейку... Через несколько минут эллипс был чуть поцарапан, несколько помят, но не разбит. Семёну Фёдоровичу эти манипуляции напомнили дом, кухню и утреннюю яичницу с беконом. Истосковавшийся за две недели по домашней пище ученый сглотнул слюну.
- Ничего. Выберусь - пир закачу. Яичко, по всей видимости, золотое. Тяжёлое, металлическое, жёлтое и пластичное. Ну не рандоль же... Хотя жаль, пробы нет.
Этот странный монолог Гроуб выдал, глядя на Рябуху. Та тоже смотрела на Семёна Фёдоровича круглым немигающим глазом. Професор потянулся к кофеварке - решил сварить себе двойной "Арабики" и случайно задел лежащую на столе компьютерную мышь. Провод-хвост был уложен кольцом, так что яйцо находилось как бы в гнезде. От толчка "гнездо" нарушилось. Яйцо, освободившись от проводов, покатилось к краю стола. Гроуб следил за движением глазами. За яйцо он не волновался - его крепость была только что испытана. Но в последний миг сердце ёкнуло.
Чудо-яйцо плюхнулось на пол и, будто кусок стекла, рассыпалось на тысячу осколков. Увидев такую картину, профессор просто обалдел - происшедшее не укладывалось в его учёной голове. Упав на колени, он стал собирать и рассматривать осколки. Все они, как один, были копией первого яйца, только многократно уменьшенной. Гроуб почувствовал, как в голове что-то повернулось и хрустнуло. Мелькнула мысль: "Вот так и сходят с ума". Поддержка пришла к профессору с неожиданной стороны. Хотя поддержка ли? Рябуха несколько раз глухо кудахтнула, будто прочищая горло, и скрипучим фальцетом произнесла: "Не плач, дед, снесу тебе яичко не золотое, а простое". Голова профессора дёрнулась: "Откуда Рябуха знает моё прозвище в проекте?" Однако экземпляр Љ 4, видя состояние учёного, решил продублировать устное сообщение. Заработал принтер, выдавая: