Она боялась смотреть мне в глаза, но все равно делала это. И я знал причину, заставляющую девушку испытывать волнение при встрече. Меня одолевали такие же эмоции. Еще издали заметив ее стройную фигурку, я словно нашкодивший мальчишка ускорял шаг, сворачивал в другую сторону, стараясь не допустить сокращения расстояния между нами. А если это все же случалось ненароком - не мог сдержаться и первым заглядывал ей в глаза. Это длилось всего секунду. И что я хотел увидеть или чего боялся? Что она все помнит или что испытывает такое же желание повторить... прикосновение, поцелуй, восторг?
Искушение не давало спать ночами, мучило угрызениями совести и сладким ядом вливалось в душу вопросом "А что, если?" Тогда я возвращал себе ясность мысли матерным ругательством вслух, злился на нее за то, что пришла работать на мой этаж, и волей-неволей теперь мы вынуждены были почти ежедневно встречаться в офисе. Но больше всего я винил эту женщину в том, что полгода назад она появилась словно лесная нимфа из темных зарослей, в кромешной темноте как две капли воды похожая на мою девушку. Всему виной алкоголь, изрядную дозу которого я необдуманно влил в свой желудок, и ссора с Наташей, конечно.
Наша фирма занималась разработкой новых компьютерных технологий, антивирусных программ, созданием сайтов и прочей востребованной продукции в данной области. Ежегодный уровень прибыли позволял продвинутому начальству организовывать для сотрудников корпоративы и выезды за город в летнее время. Как раз на одном из таких мероприятий и случился курьез, помыслить о котором я даже в бредовом сне не смог бы.
Мы прожили с Наташей гражданским браком почти шесть лет, я искренне считал, что люблю ее. Все чаще в нашей уютной спальне звучали робкие разговоры о детях, по правде, я сам был их инициатором. Моя девушка изощренно отклоняла предложение родить ребенка, как и третий год подряд - узаконить наши отношения. Время позволяло подождать, тем более, что мы оба уверенно шли вверх по карьерной лестнице. В общем: жили как обычная пара, в меру ссорились, а после - горячо мирились. И в тот злополучный вечер я по привычке решил ускорить примирение.
Наташа наговорила много неприятных слов и, всхлипнув, отправилась по нужде в ближайшие от палаточного лагеря кусты. Хлебнув для храбрости еще грамм сто водочки я пошел в ту же сторону, что и моя обиженная красотка, чтобы встретить ее со всей разгулявшейся в крови страстью, что и сделал, набросившись на девушку с пламенными поцелуями, как только ее силуэт показался из зарослей.
То, что это вовсе не Наташа к своему величайшему стыду я осознал не сразу. Девушка начала сопротивляться: упершись кулачками в мою грудь, она пыталась оттолкнуть. Учитывая разницу в росте почти в две головы и мои регулярные тренировки в спортзале - все ее усилия оказались тщетными. А я в свою очередь стал действовать настойчивее, одной рукой крепко обхватил тонкую талию, второй - затылок, зацепившись пальцами за тугой хвостик, и разжал языком ее зубки.
Когда она перестала дергаться и ответила на страстную ласку, я привычным движением переместил правую руку на девичью грудь, и в уголке пьяного сознания взорвалась мысль о несоответствии размера женских прелестей. Столь невероятное открытие заставило прервать поцелуй и взглянуть, куда делись два размера пышных "холмов" Наташи. Тогда я понял, что только что целовал не ее. А кого?
В кромешной темноте едва различались черты лица девушки, я чувствовал на себе прерывистое дыхание и все еще продолжал обнимать ее руками. А дальше случилось нечто странное: мое тело зажило своей жизнью, оно отреагировало на близость к ней внезапно восставшим естеством и повторило поцелуй, уже прекрасно осознавая, что девушка, одетая в точности как Наташа - вовсе не она. Говорят, во время поцелуя организм человека производит некий химический анализ на совместимость партнера. Не знаю, как на самом деле, но между нами как будто действительно произошла эта самая химия.
Дальше все было банально и просто: в шоке от того, что уже сделал и главное - хочу сделать дальше, я отпустил "ненаташу", пробурчал извинение и что-то вроде "обознался", отвернулся и пьяной походкой пошел в свой лагерь.
Начиная со следующего дня и на протяжении полугода я убеждал себя в том, что досадное недоразумение вообще не происходило, а лишь привиделось в пьяном бреду. Так было проще, чем мучиться от чувства вины за внезапное желание к другой женщине. И вот теперь она ежедневно расхаживает рядом с моим кабинетом, участвует в общих собраниях и здоровается со мной как ни в чем ни бывало. И если бы не тень узнавания, мелькнувшая в красивых васильковых глазах, (у Наташи они, кстати, карие), то со временем произошедшее в лесу действительно могло показаться сном.
Не правда, что пьяный человек может ничего не помнить, во всяком случае, со мной подобной спасительной амнезии никогда не случалось. И с того дня, как эта девушка появилась на этаже, где я работаю, мельчайшие подробности нашего страстного поцелуя маячили перед внутренним взором и днем и ночью, как будто бы я целовал ее всего пару дней назад и в абсолютно трезвом состоянии. Напряжение между нами нарастало и пришел день, когда эмоциональная бомба взорвалась.
Ясные синие глаза метали молнии, слегка прищурившись от белизны снега, она выпятила вперед нижнюю губу, потом шумно втянула в себя морозный декабрьский воздух и выдохнула, пустив мне в лицо струйки пара:
- И не подумаю! - маленькие кулачки в нелепо ярко-оранжевых варежках уперлись в бока.
- Я сказал - убирай свою машину с моего места, я здесь паркуюсь пять лет!
- Стоянка предназначена для всех сотрудников. Где тут написано, что она твоя?
Перешла на "ты" - какая фамильярность!
- Виталий Александрович.
- Хм, - она отвернулась, игнорируя и меня и мою настойчивую просьбу.
- Куда ты собралась?!
Моему возмущению не было предела: хотелось схватить ее, запихнуть в маленькую красную машинку, и, конечно, встряхнуть как следует перед этим.
- Валерия Алексеевна, - буркнула нахалка и захлопнула перед моим носом дверь офиса.
Часом позже я выловил ее прямо у входа в женский туалет.
- Чего ты добиваешься, а? Что тебе от меня нужно?
- Ничего, - Валерия отпрянула словно ужаленная и непонимающе захлопала густыми ресницами, - просто все места были уже заняты, я не могу опоздать на работу.
- Как ты вообще здесь оказалась? - я кивнул в сторону пустого коридора.
- Вернулась "декретница", а у вас была вакансия. Да какое тебе... вам дело?
Она нервно облизнула губы и сделала шаг в сторону в попытке ускользнуть. Это мимолетное движение не только приковало мое внимание к источнику бессонных ночей, но внезапно и как будто даже назло всему - отозвалось легкой болью в паху. Я отвернулся и направился к себе в кабинет, пытаясь скрыть от нее противоречащее всем моим жизненным принципам и самое что ни на есть греховное вожделение. Остановившись на секунду у самых дверей я воспользовался все еще на редкость пустым коридором и сказал ей то, о чем впоследствии пришлось пожалеть:
- У меня есть любимая девушка. То, что произошло в лесу - не больше, чем недоразумение.
И прежде, чем спрятаться за дверями кабинета я успел увидеть, как васильковые глаза Валерии сверкнули ледяными искрами ненависти, прекрасные алые губки, так долго сводящие меня с ума, приоткрылись, чтобы произнести два слова, полные ядовитого сарказма:
- Ну да...
Черт бы побрал эту женщину! Я продолжал злиться уже сам не знаю на кого больше - на себя или на нее. Однако, кто-то решил, что всего этого явно недостаточно, - дома меня ждал сюрприз, перевернувший мою жизнь с ног на голову.
Я ковырял вилкой остывшую яичницу и чувствовал абсолютный вакуум в голове - от готовых вырваться твердых возражений до унизительных просьб "не делай этого", не прозвучавших вслух, - никаких четко сформулированных мыслей не осталось. Женщина, с которой я всерьез собирался строить будущее, потеряла терпение, и продолжила "серьезный", как она сказала, разговор:
- Виталик, почему ты молчишь? Я предполагала, что тебе это не понравится, думала, устроишь скандал, а ты... как будто онемел.
Было странно ощущать полное безразличие. Но к разочарованию Наташи и собственному удивлению я действительно не знал, что сказать ей. Я понимал, что такое выгодное предложение случается раз в жизни, и требовать от нее отказаться от него не имел права.
- Когда ты... ну... - я подумал о беспорядке в комнате, свидетельствующем, что "скоро".
- Вылет в пятницу, послезавтра. Я очень затянула с объяснением, но, пойми, просто боялась твоей реакции.
Я понял, что совершенно не хочу есть и отставил тарелку в сторону. Надо было что-то говорить, дальше тянуть просто глупо.
- Ты же понимаешь, что все это означает для нас? Контракт на два года совсем не то же самое, что командировка пусть даже на полгода.
- Это мой шанс, моя мечта. Я люблю тебя, но...
- ...не настолько, - закончил я за нее. - Ты ведь поэтому не хотела детей, так? Ты даже не собиралась создавать семью?
- Дело не в тебе, понимаешь? Я просто не хочу жить в этой стране, и никогда не хотела.
- А я никогда не мечтал перебраться в Америку, у меня здесь родители, сестра, племянники и вообще...
- Ты поедешь со мной в аэропорт?
Она бросала меня, но не самым постыдным образом, однако мужской эгоизм и уязвленная гордость мешали сделать расставание красиво фальшивым, как Наташа хотела. Нет, уж, слезливого прощания она не получит.
- У меня новогодний корпоратив, я тебе говорил.
- Совсем забыла... Но ведь не каждый день твоя девушка улетает на два года.
- "Моя" девушка осталась бы здесь. Прощай, Наташа.
- Виталя, ты куда? Не делай глупостей, пожалуйста...
Я оглянулся у входных дверей, пошарил по карманам, проверяя, взял ли с собой ключи, и посмотрел на нее в последний раз, радуясь, что не испытываю щемящего чувства в груди, скорее - облегчение.
Улыбнувшись от осознания истинной причины того, почему готов отпустить Наталью на все четыре, я ответил ей, не слукавив ни словом, ни интонацией:
- Не переоценивай себя, пожалуйста. И удачи тебе, во всех смыслах.
И прежде, чем она начнет допытываться, что происходит, я отвернулся и захлопнул за собой дверь. Тем не менее, глубоко внутри я не был готов к такому повороту событий. И чисто по-мужски позволил себе естественную для подобных случаев реакцию - отправился в ближайший ресторан и напился до полного отключения каких-либо эмоций.
Далеко за полночь я назвал таксисту адрес сестры и попросился переночевать. Потом вкратце обрисовал ей ситуацию и получил приглашение остаться до тех пор, пока Наташа не уедет. В сложившейся ситуации это показалось наилучшим выходом.
* * * * *
- А где твоя прелестная половина?
Я встретился глазами с Валерией, которая судя по всему обратила внимание на бестактный вопрос, заданный мне нетрезвой Аллочкой. В этот момент все сотрудницы женского пола, сидевшие за нашим столом, даже жевать перестали, чтобы не пропустить ответ. Ничего удивительного - почти каждая из них бросала на меня кокетливые многообещающие взгляды, к тому же последние пару лет я на каждом корпоративе появлялся с Натальей. К чему лукавить - в моем нынешнем положении скрывать неожиданно обретенную свободу было как-то глупо. Но и выслушивать абсолютно неискренние соболезнования тоже не хотелось, особенно перед Валерией.
Взглянув в васильковые глаза женщины, которая на протяжении последнего часа пыталась избегать прямого контакта глаза в глаза, я вдруг сказал совсем не то что собирался, а именно, честно признался в произошедшем:
- Поменяла меня на перспективную должность в американской компании.
Я не подумал, что дамочки воспримут новость с таким воодушевлением, и тут же подлил масла в огонь шутливой фразой:
- Так что теперь я весь ваш.
Валерия покраснела и выскочила из-за стола, она поняла, что последняя фраза прозвучала исключительно для нее. В полутемном зале началась медленная композиция, я догнал ее почти у выхода, и крепко схватив за локоть, прошептал в ухо:
- Потанцуй со мной.
- Нет, - такое короткое и понятное слово, но я всеми фибрами души чувствовал, что ее тело говорит обратное.
- Не устраивай сцен перед всеми, один танец, обещаю.
Я ослабил хватку и медленно потянул ее на середину танцпола. Сначала я хотел воспользоваться своим влечением к Валерии, чтобы избавиться от горестных мыслей и уязвленного самолюбия из-за отъезда Натальи. Как говорят - клин клином. Но как только наши тела соприкоснулись (а я специально прижал к себе ее стройное тело), все связанное с моей бывшей как будто испарилось. И уже во второй раз меня поразила собственная реакция на близость к Валерии.
- Я помню каждую секунду того поцелуя. Не знаю, как это объяснить - со мной никогда такого прежде не случалось. Мы же взрослые люди, поэтому я просто скажу тебе правду: я хочу тебя, как никого и никогда. И теперь...
- ...когда ты свободен, - продолжила она, но мою руку, ласкающую ее спину незаметными для окружающих движениями пальцев, не отодвинула.
Валерия вдруг прижалась ко мне полностью, так что ее небольшая грудь уперлась в мою, и мое тело содрогнулось от возбуждения одновременно с ней.
- Это взаимно, Виталий, поэтому еще в лесу я ответила на поцелуй, даже не зная, кто ты. Но понимаешь, в чем проблема, - ее полушепот входил в меня горячей волной и оставался внутри, как сладость крепкого дорогого вина. - Я замужем и у меня есть семилетний сын.
Валерия резко отпрянула и вышла из зала, не оглядываясь. В этот момент мне показалось, что я испытал большее разочарование, чем от выбора Натальи. Водка, мне срочно нужна водка, и компания мужчин. Никаких женщин в этот вечер! Можно было выбрать любую и отвлечься как подобает, но я умел быть откровенным сам с собой - никого кроме Валерии сегодня, а если разобраться как следует, то и последние полгода - не хотел.
Я направился к стойке бара, когда на слабо освещенной стоянке за окном разглядел нелицеприятное зрелище - невысокий мужчина схватил женщину за шиворот и пытался затолкать в машину. Я не мог просто стоять и смотреть, хотя и вмешиваться не имел права, он же не ударил ее. Но все дело в том, что этой женщиной была только что сбежавшая от меня Валерия, а запихнувший ее в машину силой, надо полагать, - ревнивый муженек. Я вышел к стоянке как раз тогда, когда машина
выезжала на главную и отчетливо разглядел, что девушка плакала.
Я тут же поймал такси и не думая, что делаю, попросил водителя догнать черное "Ауди" и следовать за ним. Тот лишь ухмыльнулся в пышные усы, но не стал комментировать, за что впоследствии получил хорошую оплату. Я хотел убедиться, что муж набросился на Валерию не из-за меня, а точнее, не из-за того, что увидел, как близко друг от друга мы танцевали.
- Зачем ты так поступаешь со мной? - она плакала, и доносившиеся в открытое окно такси слова вызывали во мне шквал эмоций.
- Я сказал - никаких вечеринок! Тебе мало того, что я позволил работать в офисе, где целая куча мужиков? Теперь еще и корпоративчики захотела, и танцульки! А дальше что? Раздвинешь ножки перед первым, кто попросит?
- Что же ты сам дома не сидишь! То баньки-сауны, то бильярд-боулинг, то... еще хрен знает что до самого утра!
- Я мужик, а ты - баба, вот и занимайся кастрюлями и ребенком!
- Сын у мамы, с ним все в порядке.
- Домой, я сказал! - мужчина грубо толкнул Валерию в спину, от чего она тут же подскользнулась и упала.
Этого было достаточно, дальше я слушать не мог и выскочил из машины, водитель такси, к его чести, тоже поспешил выйти.
Мужчина повернулся и, как ни странно, посмотрел не на водителя, а на меня, а я на него. От непреодолимого желания ударить его зачесались ладони и почти свело мышцы рук.
- "Молчи!" - говорили его забегавшие от испуга глаза.
- "Сволочь", - сказали мои.
- Все в порядке, с ней все будет в порядке, я погорячился, - забормотал он извиняющимся тоном.
- Поехали, - сказал я таксисту. - Уверен, он говорит правду.
Валерия поднялась и смотрела на меня и своего мужа с изумлением: от нее не укрылась наша странная реакция друг на друга. Нужно было уезжать сейчас же и все обдумать. Возвращаться на новогодний корпоратив я не стал, а оказавшись в пустой квартире, не выпил больше ни капли. До рассвета я мерил шагами комнату, курил на холодном балконе и пил кофе, начисто забыв о сне.
Первое, что я сделал на следующее утро, как только появился в офисе, - заглянул в кабинет, где работала Валерия. К моей радости она была там одна. Я забыл даже поздороваться, преследуемый единственной целью - убедиться, что с ней все в порядке.
- Здравствуйте, - при виде меня ее брови поползли вверх, но она сделала вид, что увлечена чтением.
- Ах, да, утро доброе, судя по всему, - никаких видимых синяков или царапин я не заметил.
- А могло быть иначе?
- Ты знаешь, о чем я.
Валерия собралась возразить, но передумала, и тяжело вздохнув, с явной неохотой ответила тихим грустным голосом:
- Он за все семь лет брака и пальцем меня не тронул, если не считать вчерашнего пинка в спину.
- А если считать? И что это за официальное "вы"? Хочешь увеличить дистанцию?
- Я должна поступать благоразумно.
- Что ты... мы должны, я и сам хорошо знаю. Но вот в чем вопрос: "Чего ты хочешь на самом деле?"
Валерия покраснела и сделалась еще очаровательней. Ума не приложу, как ее вообще угораздило выйти за такого ублюдка. Но с этим я планировал разобраться позже. А сейчас нужно было воспользоваться возможностью поговорить наедине.
- Ты не любишь его.
- Не люблю.
Мне нравилась ее прямота и честность, это упрощало задачу.
- И хочешь меня.
- Это уже слишком! - она подскочила так внезапно, что открытые папки с документами упали на пол, и в мгновение ока несколько квадратных метров кабинета покрылись белыми листами.
Валерия не обратила внимание на беспорядок - она собралась сбежать, застигнутая врасплох наглым озвучиванием столь интимного факта. Но тут дверь кабинета открылась, впуская двух молоденьких девушек, и Валерия изменила решение выйти, принявшись собирать упавшие листы. Несколько секунд я позволил себе полюбоваться тем, что щедро предлагал открывшийся вырез ее блузки, после чего вышел, игнорируя изумленные взгляды сотрудниц. На сегодня достаточно. Все, что планировал узнать, я услышал и увидел.
До конца дня я старался не выходить из кабинета, чтобы не столкнуться с Валерией, с головой погрузился в работу и не ощущал ход времени. Вечером мне предстояло еще одно запланированное дело.
Моя сестра жила довольно далеко от улицы, на которой располагался офис, поэтому доехать к ней, не попав в пробку, просто невозможно. Как раз то, что нужно: мне необходимо было побыть одному, чтобы перед встречей с Ириной восстановить в памяти события десятилетней давности и еще раз хорошенько обдумать, с чего начать неприятный для нас обоих разговор. До вчерашнего дня и ради нее я старался похоронить в памяти ужасные события, которые оставили несмываемый отпечаток в жизни каждого из нас.
* * * * *
Август, 2005 год.
- Виталик, ты куда? Мы же не доиграли!
- Я обещал родителям вернуться пораньше, и уже час как должен быть дома.
- Ты маменькин сынок, что ли?
- Оставь его, пусть идет, я заменю!
- Пока, пацаны.
- Ладно, до завтра.
"Вот дуреха, Ирка! Забыла закрыть входную дверь. А, черт!" Кто-то толкнул меня, от чего я сильно ударился головой об угол прихожей. "Грабитель!" - промелькнула мысль, и что было сил, а постоянные тренировки и игра в футбол сказались на отличной спортивной форме, - я схватил неизвестного за руку. Мужчина был на голову ниже, и мне удалось вцепиться в его локоть так, что ногти впились в кожу. Я сильно рванул преступника обратно в квартиру, а другой рукой с размаху ударил по выключателю. Коридор озарило светом, незнакомец чертыхнулся и тут же увесистый кулак врезался мне в лицо. В глазах слегка потемнело, и я потерял равновесие, чем воспользовался неизвестный - рывком освободил руку и выскочил на лестничную клетку.
- С дороги, засранец! - прозвучало оттуда сквозь шаркающие звуки шагов убегающего человека.
Я собрался погнаться за ним, когда до моего слуха донеслись всхлипывания из комнаты сестры.
- Ирочка! - закричал я и устремился к ней. - Я иду, Ирочка!
В комнате было темно, и первое, что я сделал - включил свет.
Представшая перед моим взором картина навсегда запечатлелась в памяти и потом ни один раз являлась в ночных кошмарах. Четырнадцатилетняя сестренка сидела на полу посреди скомканного постельного белья и плакала, сжимая оголенные худенькие плечики. Из носа и сильно распухшей губы текла кровь вперемешку со слезами. Ее сильно трясло, она попыталась встать и одеться, но тут же опустилась обратно и дрожащими руками натянула на себя простынь, чтобы прикрыть наготу.
- Ирочка! Миленькая моя, что же он с тобой сделал? Я убью его! Клянусь, убью! Я сейчас... это... милицию вызову и скорую...
- Нет! - надрывно закричала она и вцепилась в меня окровавленными пальцами.
Я едва сдерживался, чтобы не заплакать от шока, мысли лихорадочно метались, одолевало чувство безысходности и вины.
- Это я виноват! Нельзя было оставлять тебя одну! Папа и мама только завтра вернутся, надо им позвонить, я сейчас...
- Не звони, пожалуйста, не надо! Я прошу тебя, Виталечка! Я не вынесу такого позора! - она снова заплакала. - Я с-а-м-а в-и-н-о-вата...
Ира вдруг успокоилась, вытерла простыней лицо, потянула меня за майку к себе и вперившись совсем недетским взглядом в глаза, зашептала не своим голосом: