Ему следовало знать лучше. Но что он мог сделать? И что еще более важно, что он должен сделать сейчас?
Роджер медленно поднимался по склону, почти не осознавая его красоту. Почти, но не совсем.
Серая в зимнем уединении лощинка, где притаилась ветхая хибара Эми МакКоллум, весной сияла яркими цветами, такими интенсивными, что даже беспокойство не мешало ему замечать сверкание розового и красного цветов, прерываемого бежевыми пятнами кизила и полянками незабудок, чьи крошечные голубые цветочки покачивались на стебельках над потоком трав, сбегающим вниз по сторонам каменистой тропы.
Скорее всего, они выбирали место летом, подумал он. Тогда оно было очаровательным. Он не знал Орема МакКоллума, но вряд ли он был более практичным, чем его жена, иначе они бы осознавали всю опасность отдаленности их жилья.
Однако существующая ситуация не была виной Эми; он не должен обвинять ее за свое упущение. Он и себя не особенно обвинял, но ему следовало раньше обратить внимание на то, что происходит, и на то, что говорят люди.
«Все знают, что ты проводишь больше времени у вдовы МакКоллум, чем со своей женой, - так заявила Мальва Кристи, упрямо вздернув подбородок. – Попробуй только рассказать моему отцу, и я всем скажу, что ты целовал Эми МакКоллум. Мне все поверят.»
Сначала он удивился ее словам, а потом почувствовал гнев. На девушку, на ее глупую угрозу, но больше всего на себя.
Он работал на поляне соложения и направлялся к себе в хижину на обед, когда за поворотом обнаружил обнимающихся Мальву и Бобби Хиггинса. Они отпрыгнули друг от друга, как два испуганных оленя, широко раскрыв глаза, наполненные смятением.
Он улыбнулся, но прежде чем смог извиниться и скрыться за кустами, Мальва вышла вперед со все еще распахнутыми, но полными решительности глазами.
«Попробуй только рассказать моему отцу, и я всем скажу, что ты целовал Эми МакКоллум», - сказала она.
Он был так изумлен ее словами, что едва замечал Бобби, пока тот не взял ее руку и, что-то шепча, потянул прочь. Она нехотя отвернулась, кинув на него предупреждающей взгляд, и сделала прощальный выстрел, который заставил его покачнуться.
«Все знают, что ты проводишь больше времени у вдовы МакКоллум, чем со своей женой. Мне все поверят.»
Черт побери, они, конечно, поверят, и это его проклятая ошибка. Кроме одного или двух саркастических замечаний, Бри не выражала протеста против его визитов; она признавала – или так ему казалось – их необходимость. Кто-то должен был время от времени навещать МакКоллумов, чтобы убедиться, что у них есть еда и дрова, составить им компанию, чтобы скрасить изматывающие монотонные будни.
Он часто так делал вместе с преподобным, навещал старых, одиноких и больных, принося им еду и слушая об их заботах. Это то, что обычно делается для соседей, сказал он себе. Это просто доброта.
Но ему следовало быть более осторожным. Теперь он с замиранием сердца вспомнил взгляд Джейми за ужином, когда Роджер попросил у Клэр мазь от сыпи для маленькой Орри МакКоллум; как Клэр кинула взгляд на Брианну, а Джейми сжал рот, словно сдержался от каких-то слов.
«Мне все поверят». Если девушка так сказала, значит, об этом уже говорят. Похоже, Джейми слышал что-то; ему оставалось только надеяться, что слухи не дошли до Бри.
Скособоченная труба появилась из-за лавров. Дымок из нее был почти прозрачным, и от этого казалось, что воздух на крыше мерцал, словно хижина была зачарована и могла исчезнуть, стоит только моргнуть.
Хуже всего, он точно знал, как это случилось. Он питал слабость к молоденьким матерям, испытывал к ним невыносимую нежность и желание защитить. И то, что он знал, откуда у него эта потребность – память о своей юной матери, которая погибла при бомбардировке, защищая его – не помогало.
Эта нежность едва не стоила ему жизни при Аламансе, когда проклятый дурак Уильям Баккли МакКензи принял заботу Роджера о Мораг МакКензи за … Ну, да, он поцеловал ее, но лишь в лоб, и, ради бога, она была его много-раз-прабабушкой … И огромная глупость быть почти убитым своим пра-пра и так далее дедушкой за приставание к его жене … Это стоило ему голоса, и ему следовало лучше выучить свой урок, но он не сделал этого.
Внезапно рассерженный на себя и на Мальву Кристи, злобную маленькую сучку, он подобрал камень и швырнул его вниз в поток. Камень стукнулся о другой камень в ручье, подпрыгнул два раза и исчез в воде с громким бульканьем.
Его визиты к МакКоллумам необходимо прекратить. Он ясно понимал это. Нужно придумать что-то другое для них … Но ему придется прийти к ним еще раз, чтобы объяснить. Эми поймет, подумал он, но как объяснить Эйдану, что значит репутация, почему сплетни являются смертным грехом, и почему Роджер не сможет больше приходить рыбачить с ним и учить делать разные вещи …
Тихо ругаясь себе под нос, он прошел последние несколько метров крутой тропинки и вошел в запущенный, заросший травой дворик. Прежде чем он объявил о своем приходе, дверь распахнулась.
- Роджер Мак! – рыдающая Эми МакКоллум почти упала со ступенек в его руки. – О, вы пришли, вы пришли! Я молилась, чтобы кто-нибудь явился, но не надеялась. Думала, он умрет, прежде чем кто-то явится, но вы пришли. Слава Богу!
- Что? Что случилось? Крошка Орри заболела? – он схватил ее за руки, поддерживая, но она так сильно затрясла головой, что чепец почти слетел с головы.
- Эйдан, - задохнулась она. – Это Эйдан.
Эйдан МакКоллум, скорчившись, лежал на хирургическом столе, белый, как простыня, и тихонько стонал. Моя первая надежда – зеленые яблоки или неспелый крыжовник – исчезла при более подробном осмотре. Я была достаточно уверена, что происходит, но аппендицит имеет симптомы, схожие с целым рядом других состояний. Классический же случай аппендицита имеет одну характерную особенность.
- Нельзя ли распрямить его на некоторое время? – я посмотрела на его мать, со слезами нависшую над ним, но к мальчику подошел Роджер. Он кивнул мне и, положив руки на колени и плечи Эйдана, мягко заставил его лечь на спину.
Я положила большой палец на его пупок, мизинец уперся в правую тазовую кость, и резко нажала на живот средним пальцем, подумав, открыл ли уже МакБерней эту болевую точку. Боль в точке МакБернея являлась особенным признаком острого аппендицита. Когда я прекратила нажатие, Эйдан закричал, выгнулся дугой, а потом согнулся, как складной ножик.
Воспаленный аппендикс. Я знала, что когда-нибудь столкнусь с ним. И со смешанными чувствами испуга и возбуждения поняла, что, наконец, настало время использовать эфир. Никаких сомнений, никакого выбора – если не удалить аппендикс, он лопнет.
Я подняла глаза; Роджер за локоть поддерживал худенькую миссис МакКоллум, которая прижимала к груди ребенка, завернутого в пеленки. Она должна остаться, Эйдан будет нуждаться в ней.
- Роджер … найди Лиззи, чтобы она пришла водиться с ребенком. А потом беги со всех ног к Кристи, мне нужна помощь Мальвы.
Очень странное выражение мелькнуло на его лице. Я не могла понять его, но оно мгновенно исчезло, а у меня не было времени размышлять об этом. Он кивнул и без слов вышел, а я обратила внимание на миссис МакКоллум, задавая вопросы, ответы на которые должна знать, перед тем как начать резать живот ее сына.
На громкий стук Роджера двери открыл Аллан Кристи. Более темная и худая версия своего совиноглазого отца, он медленно заморгал на вопрос о местонахождении Мальвы.
- Ну … она пошла к ручью собирать камыш, она сказала, - он нахмурился. - Что вам от нее нужно?
- Миссис Фрейзер просила прийти и помочь ей … в одном деле.
Тут задняя дверь открылась, и вышел Том Кристи с книгой, в которой он заложил пальцем страницу.
- МакКензи, - произнес он, коротко кивнув головой. – Ты говоришь, что миссис Фрейзер нужна Мальва? Зачем? – он нахмурился, и оба Кристи стали напоминать амбарных сов, рассматривающих подозрительную мышь.
- Просто Эйдану МакКоллуму плохо, и она будет рада помощи Мальвы. Я пойду и поищу ее.
Том Кристи нахмурился сильнее и открыл рот, собираясь что-то сказать, но Роджер уже развернулся и заторопился прочь.
Он нашел ее довольно быстро, хотя каждый момент поиска казался ему вечностью. Через какое время аппендикс лопнет? Она была по колени в воде с подобранной юбкой; плетеная корзинка плавала рядом, привязанная завязками фартука. Сначала за шумом потока она не услышала его. Когда он позвал ее громче, она испуганно дернулась и выставила перед собой нож для резки камыша.
Испуганное выражение исчезло, как только она узнала его, хотя продолжала смотреть на него настороженно и нож сжимала также крепко. Узнав, что ему нужно, заинтересовалась.
- Эфир? Она действительно собирается резать его? – восторженно спросила она, подавшись к нему.
- Да. Идем. Я уже сказал твоему отцу, что ты нужна миссис Фрейзер. Нужно торопиться.
Лицо ее скривилось.
- Ты сказал ему? – она нахмурила брови, закусила губу и покачала головой. - Нет, я не могу, - сказала громко, перекрывая шум воды.
- Ты можешь, - настаивал он, протягивая к ней руку. – Идем, я помогу тебе нести корзину.
Она покачала головой более решительно и слегка оттопырила розовую нижнюю губу.
- Нет, отец не разрешит, - она посмотрела в сторону хижины. Он тоже взглянул туда. Ни Аллан, ни Том не преследовали их. Пока.
Он скинул башмаки и вступил в ручей на скользкие камни. Глаза Мальвы широко открылись, когда он схватил корзину, оборвал завязки и швырнул ее на берег. Потом забрал нож, заткнул его себе за пояс и, обхватив девушку за талию, понес на берег, не обращая внимания на ее визг и пинки.
- Ты идешь со мной, - пропыхтел он, опуская ее на землю. – Пойдешь сама, или тебя тащить?
Ему показалось, что она была больше заинтригована ситуацией, чем испугана, но все равно затрясла головой, пятясь от него.
- Я не могу … правда! Он … он побьет меня, если узнает, что я имела дело с эфиром.
Роджер сразу же остановился. Он действительно ее побьет? Вероятно. Но жизнь Эйдана важнее.
- Он не узнает, - сказал он. – А если узнает, я позабочусь, чтобы он не наказал тебя. Идем, ради бога, времени нет!
Она упрямо сжала маленький ротик. Тогда никакой щепетильности. Он наклонился, уставившись в ее глаза.
- Ты пойдешь, - прорычал он, сжимая кулаки, - или я расскажу твоему отцу и брату о Бобби Хиггинсе. Говори что хочешь обо мне … мне все равно. Если ты боишься, что отец накажет тебя за помощь миссис Фрейзер, как он поступит, когда узнает, что ты тискалась с Бобби?
Он не знал, каков эквивалент в восемнадцатом столетии для слова «тискаться», но она поняла его. И если бы у нее оказалось под рукой что-нибудь подходящее, она бы ударила его. По крайней мере, он так интерпретировал опасный свет в ее серых глазах.
Но после некоторой заминки она наклонилась, отерла ноги подолом юбки и торопливо натянула шлепанцы.
- Оставь ее, - приказала она, увидев, что наклонился за корзиной. – И верни мне нож.
Скорее всего, из-за желания держать ее под контролем, пока она не окажется в хирургической, а не из-за опасения он положил ладонь на рукоятку ножа за поясом и сказал:
- Позже, когда все закончится.
Она не стала спорить, а быстро побежала вверх по склону впереди него, хлопая шлепанцами по босым пяткам.
Я держала палец на плечевом пульсе подмышкой Эйдана и считала. Его кожа горела, может быть, 101 или 102 градуса. Пульс был сильный, хотя и частый … замедляясь по мере его погружения в наркоз. Я слышала, как считала Мальва, сколько капель эфира, каков промежуток между … Я сбилась со счета, но это не имело значения. Я настроилась на его волну, чувствуя, как мой собственный пульс начал биться в ритме с его сердцем. И этот ритм был устойчивым.
Он спокойно дышал. Впалый живот слегка поднимался и опадал под моей ладонью; я чувствовала, как его мышцы постепенно расслабляются, кроме напряженного живота под выпирающими ребрами. Мне внезапно показалось, что я могу засунуть руку прямо ему в живот и дотронуться до воспаленного аппендикса. Я видела его в своем уме, зловеще пульсирующий отросток во мраке обособленного мира. Пора.
Миссис МакКоллум слабо ахнула, когда я взяла скальпель, и громче, когда я прижала лезвие к бледной коже, поблескивающей от спирта, которым я ее протерла. Словно вспарывала ножом рыбий живот.
Кожа разрезалась легко, кровь хлынула, словно из ниоткуда. Под ней практически не было жира, только темно-красные мускулы, упругие на ощупь. Я смутно ощущала присутствие в комнате других людей, но не было времени обращать на них внимание. Все мои чувства сконцентрировались на хрупком теле под моими руками. Хотя рядом кто-то стоял. Бри?
- Дай мне ретрактор. Да … этот.
Да, это Бри. Ладонь с длинными пальцами, блестящими от дезинфекции, взяла предмет в форме клыка и положила его в мою протянутую левую руку. Мне не хватало опытной хирургической сестры, но мы справимся.
- Держи его здесь, - протолкала лезвие между фибрами мышц, легко их раздвинув, подцепила поблескивающую брюшину, оттянула и разрезала.
Внутри брюшины было тепло и влажно. Мягкие хлюпающие кишки, полутвердые кусочки, прощупывающиеся сквозь их стенки, кости, касающиеся моих пальцев. Он был таким маленьким, места внутри было совсем немного. Я прикрыла глаза, сконцентрировавшись на прикосновениях. Слепая кишка должна быть справа. Я чувствовала под своими пальцами ее изгиб; она была неподвижной, но живой, словно спящая змея. За ней? Ниже? Я открыла глаза, вглядываясь в разрез. Крови не было много, но рана была заполнена ей полностью. Стоит ли мне потратить время, чтобы прижечь маленькие источники кровотечения? Я взглянула на Мальву; она, сосредоточено хмурясь, считала пульс, держа пальцы на шее мальчика.
- Термокаутер … маленький.
Имея в виду горючесть эфира, я ранее затушила камин и перенесла жаровню в кабинет Джейми. Бри однако действовала быстро; через несколько секунд железный термокаутер был у меня в руках. Струйка дыма поднялась над животом мальчика, и запах шипящей плоти вонзился в густой запах крови. Я вернула железку Бри и увидела лицо миссис МакКоллум с расширенными глазами.
Я промокнула кровь горстью корпии, посмотрела снова … мои пальцы держали …
- Хорошо, - произнесла я с триумфом. – Поймала тебя! – Очень осторожно подцепила кишку пальцем и вытащила ее сегмент через разрез. Воспаленный аппендикс торчал из нее, как сердитый толстый червяк пурпурного цвета.
- Нить.
Я видела пленку на аппендиксе и кровеносные сосуды на ней. Их нужно удалить в первую очередь, потом я могу перевязать отросток у основания и отрезать его. Трудно из-за маленького размера, но не проблема …
В комнате стояла такая тишина, что я могла слышать шипение и потрескивание углей в жаровне в кабинете напротив. Пот бежал за моими ушами и между грудей, и я неясно осознавала, что впилась зубами в свою нижнюю губу.
- Пинцет, - я туго затянула нить и отрезала перетянутый отросток прямо возле слепой кишки. Потом, сильно нажав, затолкала кишку внутрь и выдохнула.
- Сколько, Мальва?
- Чуть больше десяти минут, мэм. Он в порядке, - она оторвала взгляд от маски, кивнула мне с улыбкой и продолжила счет.
Остальное прошло быстро. Я покрыла зашитую рану толстым слоем меда, сделала тугую повязку на живот и накинула на тело теплое одеяло.
- Снимай маску, - приказала я Мальве, распрямляясь со вздохом. Девушка не ответила, и я поглядела на нее. Она сняла маску и держала ее перед собой, как щит, глядя при этом не на Эйдана, а на отца, застывшего в дверном проеме.
Том Кристи переводил взгляд от маленького обнаженного тела на дочь и наоборот. Она неуверенно шагнула назад, все еще держа маску перед собой. Он повернул голову, сверля меня разгневанными серыми глазами.
- Что здесь происходит? – резко спросил он. – Что вы делаете с этим ребенком?
- Спасаем ему жизнь, - ответила я саркастически. Я еще вибрировала от эмоций, рожденных операцией, и была не в состоянии выслушивать глупости. – Вы что-то хотели?
Кристи поджал свои тонкие губы, но прежде чем смог ответить, мимо него протиснулся Аллан, в два шага достиг Мальвы и схватил ее за руку.
- Уходи отсюда, дура, - грубо сказал он и дернул ее к двери. – Тебе здесь нечего делать.
- Отпусти ее, - резко произнес Роджер и, схватив Аллана за плечо, оттянул того в сторону. Аллан развернулся и сильно ударил его под дых. Роджер издал гулкий хекающий звук, но не согнулся, а врезал Аллану в подбородок. Аллан отлетел назад, стукнувшись о маленький столик, на котором лежали инструменты. Лезвия и ретракторы полетели на пол с громким металлическим звуком, банка с лигатурой, замоченной в спирту, упала и разбилась, забрызгав все осколками и алкоголем.
Мягкий стук заставил меня посмотреть вниз. Эми МакКоллум, надышавшись паров, или из-за сильных эмоций потеряла сознание. У меня не было времени что-либо предпринять. Аллан неистово бросился на Роджера; тот уклонился, обхватил молодого человека поперек туловища. Оба, шатаясь, налетели на подоконник и вылетели в окно, не разжимая объятий.
Том Кристи низко рыкнул и бросился к окну. Мальва, воспользовавшись моментом, выскочила в двери. Я слышала, как ее шаги торопливо прозвучали по коридору к кухне … и вероятно к задней двери.
- Что, черт побери …? – Бри вопросительно посмотрела на меня.
- Не смотри на меня, - ответила я, качая головой. – Я понятия не имею. – Что действительно было так, хотя где-то в глубине я была уверена, что причиной явилось мое решение, привлечь к операции Мальву. Том Кристи и я достигли некоторого взаимопонимания во время операции на его руке, но это не означало, что он изменил свое мнение о нечестивости эфира.
Бри внезапно выпрямилась и застыла. Звуки за окном – кряхтение, стук и нечленораздельные выкрики – показывали, что драка продолжается. Но вот Аллан громким голосом обозвал Роджера прелюбодеем.
Брианна кинула быстрый взгляд на лежащую на полу Эми МакКолум, и я грязно выругалась про себя. Я мельком слышал домыслы насчет частых визитов Роджера к МакКоллумам, а Джейми собирался поговорить с ним об этом, но я уговорила его не вмешиваться, пообещав тактично поговорить с дочерью. Но у меня не было удобного случая, и вот …
Кинув недружелюбный взгляд на женщину, Бри решительно направилась к двери, очевидно намереваясь принять участие в разборках. Я приложила руку ко лбу и громко застонала. Том Кристи резко отвернулся от окна.
- Вам плохо, мистрис?
- Нет, - ответила я тусклым голосом. – Просто … Том, я извиняюсь, если я расстроила вас, попросив Мальву помочь мне, но у нее настоящий талант к целительству. Я думаю … но я не собиралась втягивать ее в то, что вы не одобряете.
Он кисло взглянул на меня, потом повернулся к неподвижному телу Эйдана, и его взгляд внезапно стал острым.
- Этот ребенок мертв?
- Нет, - ответила я. – Я дала ему эфир, и он просто спит …
Слова застряли в мгновенно пересохшем горле, когда я заметила, что Эйдан именно в этот момент решил прекратить дышать. Вскрикнув, я оттолкнула Тома Кристи и упала на мальчика, вдыхая в него воздух своим ртом и резко нажимая ладонью на центр груди.
Когда я отстранилась, мое лицо обдало эфиром из его легких, заставив голову закружиться. Я схватилась свободной рукой за край стола и снова припала к его рту. Я не могу потерять сознание, не могу.
В глазах все плыло; комната медленно вращалась вокруг меня. Я упорно сохраняла сознание, вдыхая воздух в легкие мальчика, и почувствовала, как его грудная клетка немного приподнялась и опала.
Это длилось не более минуты, но она была наполнена кошмаром, и в этом вращающемся хаосе тело Эйдана было единственным якорем для меня. Эми МакКоллум на полу зашевелилась, шатаясь, встала на колени, потом с громким криком схватила мои ноги, пытаясь оттолкнуть от сына. Я слышала приказной голос Тома Кристи, старающегося успокоить ее. Он, по-видимому, смог оттащить ее, так как ее руки на моей ноге исчезли.
Я вдохнула в Эйдана еще воздуха, и на этот раз его грудная клетка задрожала. Он закашлялся, захлебнулся, снова закашлял и одновременно стал дышать и плакать. Я распрямилась с кружащейся головой и продолжала держаться за стол, чтобы не упасть.
Я увидела перед собой две темные искривленные фигуры с разинутыми ртами, наполненными острыми клыками. Я моргнула, пошатнулась и глубоко вздохнула. Еще раз моргнула, и фигуры передо мной превратились в Тома Кристи и Эми МакКоллум. Он удерживал ее, обхватив туловище.
- Все в порядке, - произнесла я, и мой голос прозвучал странно и отдаленно. – Он в порядке. Пусть она подойдет к нему.
Она с рыданием упала на Эйдана, прижимая мальчика к себе. Том Кристи и я стояли и смотрели друг на друга. На улице было тихо.
- Вы сейчас вернули ребенка из мертвых? – спросил он почти спокойным голосом, хотя его лохматые брови были высоко подняты.
Я отерла рот ладонью, все еще ощущая сладковатый вкус эфира.
- Думаю, да.
- О.
Он уставился на меня с нечитаемым выражением. Комната провоняла спиртом, и слизистая оболочка моего носа, казалось, горела. Мои глаза слезились, и я вытерла их передником. Наконец, он кивнул и повернулся уходить. Я должна позаботиться об Эйдане и его матери, но не могла отпустить мужчину, не попытавшись по возможности защитить Мальву.
- Том … мистер Кристи, - я догнала его и схватила за рукав. Он обернулся с удивленным и раздраженным видом.
- Мальва. Это моя вина. Я отправила Роджера привести ее. Вы не должны … - я заколебалась, но не могла найти более тактичные слова. – Вы не станете наказывать ее, не правда ли?
На мгновение он еще больше нахмурился, но потом расслабился. Слегка покачал головой и с небольшим поклоном отцепил мои пальцы от своего рукава.
- Ваш слуга, мистрис Фрейзер, - тихо произнес он и с последним взглядом на Эйдана вышел.
Брианна промокнула уголком носового платка нижнюю губу Роджера, разбитую при соприкосновении с какой-то частью тела Аллана Кристи.
- Я сам виноват, - повторил он в третий раз. – Мне нужно было сказать им что-нибудь разумное.
- Заткнись, - рявкнула она, начиная терять терпение. – Если не прекратишь разговаривать, губа будет кровоточить. – Это были первые слова, которые она ему сказала после драки.
С неразборчивыми извинениями он взял у нее платок и прижал ко рту. Однако все еще взбудораженный он не мог оставаться спокойным и потому подошел к двери и уставился на улицу.
- Он еще здесь? Аллан? – она подошла и выглянула через его плечо. – Не связывайся с ним, я пойду и …
- Нет, его нет, - прервал ее Роджер. Все еще прижимая платок ко рту, он кивнул головой в сторону большого дома. – Это Том.
Действительно Том Кристи стоял на крыльце, глубоко погруженный в свои мысли. Потом он мотнул головой, как пес, отряхивающий воду, и решительным шагом направился в сторону своего дома.
- Я пойду и поговорю с ним, - Роджер бросил платок на стол.
- Нет, ты не пойдешь, - она схватила его за руку, когда он повернулся к двери. – Не лезь к нему, Роджер!
- Я не собираюсь с ним драться, - он похлопал ее по руке, как он полагал, успокаивающим жестом. – Но я должен поговорить с ним.
- Нет, - она сильнее сжала его руку и потянула назад к очагу. – Ты только сделаешь хуже. Оставь их.
- Нет, - на его лице появилось гневное выражение. – Что значит, что я сделаю хуже? Что ты обо мне думаешь?
Это был не тот вопрос, на который она хотела бы сейчас отвечать. Она дрожала от возбуждения, порожденного операцией Эйдана, дракой и ошеломляющим оскорблением Аллана. Она едва сдерживала себя.
- Не ходи, - повторила она, заставляя себя говорить спокойно. – Все расстроены. Подожди, по крайней мере, чтобы все успокоились. Лучше подождать, пока не вернется папа. Он может …
- Да, он делает все лучше, чем я. Я знаю это прекрасно, - едко парировал он. – Но это я обещал Мальве, что ее не накажут. Я иду, - он так сильно дернул рукав, что она почувствовала, как лопнул шов его рубашки подмышкой.
- Прекрасно! – воскликнула она и ударила его по руке со всей силы. – Иди! Заботься обо всех на свете, кроме своей семьи. Иди к черту!
- Что? – он застыл с выражением, средним между гневом и изумлением.
- Ты слышал меня! Иди! – она топнула ногой, и кувшинчик с семенами дикой моркови, оставленный близко к краю полки, упал и разбился. Темные семена рассыпались по полу, как гранулы перца. – Смотри, что ты наделал! Что я …
- Неважно! Просто иди отсюда! – она пыхтела, как касатка, стараясь не расплакаться. Ее щеки горели от прилива крови, в глазах жгло, так сильно, что ей казалось, что она может поджарить его своим взглядом. Определенно, ей хотелось бы.
Он колебался, пытаясь решить остаться ли ему и успокоить недовольную жену или уйти в благородном порыве защитить Мальву Кристи. Он сделал неуверенный шаг к двери, она схватила метлу и с какими-то глупыми пискливыми выкриками обрушила ее на его голову.
Он уклонился, но она замахнулась второй раз и ударила его по ребрам. Он дернулся от удара, но смог перехватить метлу при следующем замахе. Выдернув оружие из ее рук, он через колено переломил рукоятку, отбросил куски в сторону и взглянул на нее, сердитый, но владеющий собой.
- Что, во имя бога, с тобой случилось?
Она распрямилась и уставилась на него в ответ.
- То, что сказала. Если ты проводишь с Эми МакКоллум так много времени, не удивительно, что все говорят, что у тебя с ней …
- Что? – его голос звучал возмущенно, но что-то в его ускользающем взгляде выдавало его.
- Значит, ты тоже слышал, не так ли? – она не чувствовала триумфа от того, что подловила его, скорее испытывала горький гнев.
- Ты же не думаешь, что это правда, Бри? – произнес он, полу-возмущенным, полу-умоляющим голосом.
- Я знаю, что это не правда, - ответила она, с яростью осознавая, что голос ее дрожит. – Дело не в этом, Роджер!
- Не в этом, - повторил он, сведя свои черные брови, под которыми остро темнели его глаза.
- Дело в том, - продолжила она, задыхаясь, - что ты всегда уходишь. Мальва Кристи, Эми МакКоллум, Марсали, Лиззи … ты даже Уте МакДжилливрей помогаешь.
- Кто-то должен это делать, - резко сказал он. – Могли твой отец, твой кузен … но они уехали к индейцам. Я здесь, и я не всегда ухожу, - добавил он. – Я каждую ночь дома, ведь так?
Она закрыла глаза и сжала кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в кожу.
- Ты помогаешь любой женщине, но не мне, - произнесла она, открыв глаза. – Почему?
Он уставился на нее длительным тяжелым взглядом, и она тут же подумала, есть ли на свете такая вещь, как черный изумруд.
- Может быть, я не думаю, что ты нуждаешься в моей помощи, - сказал он и, развернувшись, вышел.