Почти стемнело, когда Джейми пришел на кухню, где я сидела за столом, опустив голову на руки. Я дернулась и подняла голову, моргая.
- Ты в порядке, сассенах? – он сел напротив. – Ты выглядишь так, словно тебя протащили сквозь кусты.
- О, - я провела по моим волосам, которые действительно немного торчали. - Гм. Все хорошо. Ты хочешь есть?
- Конечно. Ты сама ела?
Я пыталась вспомнить, прищурив глаза.
- Нет, - решила я, наконец, - ждала тебя, но, кажется, уснула. Есть тушеное мясо; миссис Баг оставила.
Он встал, заглянул в маленький котелок, висевший сбоку от очага, потом подвинул его ближе к огню.
- Что ты делала, сассенах? – спросил он, возвращаясь. – И как девочка?
- Я занималась девочкой, - ответила я, подавляя зевок. – Главным образом.
Медленно поднялась, чувствуя протест моих суставов, и направилась к буфету за хлебом.
- Она не может удержать их внутри, - пожаловалась я, - ягоды остролиста. Не могу обвинять ее, - добавила я и осторожно облизнула нижнюю губу. Когда ее вырвало в первый раз, я попробовала отвар сама. И мои вкусовые рецепты все еще бунтовали; таких терпких ягод мне еще встречать не приходилось, а сироп только сделал этот вкус более концентрированным.
Джейми шумно втянул воздух, когда я вернулась.
- Ее вырвало на тебя?
- Нет, это Бобби Хиггинс, - ответила я. – У него нематоды … э … черви в кишечнике.
Он приподнял брови.
- Мне нужно слушать про них во время еды?
- Определенно, нет, - сказала я и села, положив на стол хлеб, нож и кувшинчик с маслом. Я отломила кусок хлеба, щедро намазала его маслом и дала его Джейми, потом сделала бутерброд себе. Мои вкусовые рецепторы заколебались, но приняли еду почти благосклонно.
- Что делал ты? – спросила я, проснувшись достаточно, чтобы заметить, что он хотя и имел усталый вид, но выглядел более веселым, чем когда уходил из дома.
- Разговаривал с Роджером Маком об индейцах и протестантах, - он, нахмурившись, посмотрел на надкушенный кусок хлеба. – Что это с хлебом, сассенах? Какой-то странный вкус.
Я с сожалением развела руками.
- Увы, это я. Я мыла руки несколько раз, но не могла смыть это полностью. Лучше сам мажь масло, – я подтолкнула хлеб к нему локтем и указала на кувшинчик.
- Что не смогла смыть?
- Ну, мы пробовали сироп с ягодами снова и снова, но бесполезно. Лиззи просто не могла удержать его, бедняжка. Я знала, что хинин можно втереть в кожу. Тогда я смешала сироп с гусиным жиром и растерла ее этой смесью. О, спасибо, - я наклонилась и откусила кусочек хлеба, который он протянул мне. Мои рецепторы сдались полностью, и я поняла, что не ела весь день.
- Это помогло? – он взглянул на потолок. Мистер Вемисс и Лиззи жили в маленькой комнате наверху, и там все было тихо.
- Думаю, да, - ответила я, проглотив кусочек. – По крайней мере, лихорадка прекратилась, и она уснула. Мы будем продолжать, и если через два дня лихорадка не вернется, значит, ягоды остролиста работают.
- Это хорошо.
- Хорошо, а потом я занималась Бобби и его нематодами. К счастью у меня есть немного ипекакуаны и скипидара.
- К счастью для червей или для Бобби?
- Наверное, ни для кого, - я зевнула. – Но, вероятно, это сработает.
Он слегка улыбнулся, открыл бутылку пива и машинально провел ею под носом. Найдя, что с ним все в порядке, он налил пива для меня.
- Что ж, я спокоен, что оставляю вещи в твоих надежных руках, сассенах. Плохо пахнущих, - добавил он, наморщив свой длинный нос, - но умелых.
- Большое спасибо.
Пиво было превосходное; должно быть, из партии, сваренной миссис Баг. Мы некоторое время молча потягивали напиток, слишком усталые, чтобы встать и положить в тарелки тушеное мясо. Я из-под ресниц наблюдала за ним; я всегда так делала, когда он отправлялся в поездку, запасая небольшие воспоминания о нем до его возвращения.
Он выглядел усталым, и две морщинки между его густыми бровями выдавали легкую тревогу. Огонь свечи отсвечивал на широких костях его лица и отбрасывал на стену за его спиной четкую тень. Я наблюдала, как тень подняла стакан с пивом; пламя, просвечивающее через стекло, засветилось на стене янтарным жаром.
- Сассенах, - внезапно сказал он, поставив стакан, - ты можешь сказать, сколько раз я был близок к смерти?
Я на мгновение уставилась на него, но потом пожала плечами и начала считать, с трудом приведя свои синапсы в рабочее состояние.
- Ну, я не знаю, что смертельного случалось с тобой до нашей встречи, но после … Ты был сильно болен в аббатстве, - я тайком посмотрела на него, но его, казалось, не обеспокоила мысль о Уэнтворте и о том, что там произошло, и что привело его к этой болезни. – Хм. Потом был Каллоден. Ты говорил, что у тебя была ужасная лихорадка от ран, и ты мог бы умереть, если бы не Дженни.
- Потом в меня стреляла Лаогера, - сказал он, покривившись, - и ты вылечила меня. Также как тогда, когда меня укусила змея. – Он на мгновение задумался.
- У меня была оспа, когда я был младенцем, но не думаю, что я был в смертельной опасности. Мне сказали, что это был легкий случай. Значит, получается четыре раза.
- А как относительно того дня, когда мы встретились впервые? – возразила я. – Ты едва не истек кровью.
- Я не истек, - запротестовал он. – Это была лишь небольшая царапина.
Я приподняла бровь, посмотрев на него, потом наклонилась к очагу и положила в миску ковшик тушеного мяса. Куски оленины и кролика, плавали в густом соусе из собственного сока, приправленного розмарином, чесноком и луком.
- Пусть будет по-твоему, - согласилась я, - но подожди, а как твоя голова? Когда Дугал попытался убить тебя, стукнув топором по голове? Это уже пятый случай.
Он нахмурился, принимая миску.
- Да, видимо, ты права, - произнес он, выглядя немного раздосадованным.
Я с нежностью посмотрела на него поверх своей миски с мясом. Он был большой, солидный и прекрасно сложенный. И если он был немного потрепан временем, это только добавляло ему очарования.
- Тебя трудно убить, - сказала я. – Это большое утешение для меня.
Он неохотно улыбнулся, но потом взял стакан и поднял его в знак приветствия, коснулся им своих губ, потом моих.