Я сразу же поняла, что Джейми снова видел сон. Его лицо было задумчивым и отстраненным, словно он видел не кровяную колбасу перед ним на тарелке, а что-то иное.
Его вид породил во мне сильное желание спросить, что ему снилось. Но я сдержалась, опасаясь, что из-за моего нетерпения он может что-нибудь забыть. Надо признаться, что я испытывала некоторую зависть. Я бы отдала все, чтобы видеть сны, которые видел он, реальные или нет. Это не имело значения. Это была связь, и перерезанные нервные ниточки с моей ушедшей семьей вдруг искрили, как закороченные электрические кабели, когда я видела его лицо с таким выражением.
Я жаждала знать, что ему снилось, хотя, как обычно для снов, они редко были однозначны.
- Ты видел сон, не так ли? – спросила я, как только служанка вышла. Мы поздно встали, устав от вчерашней поездки, и нам сервировали обед в маленькой гостиной.
Он взглянул на меня и медленно кивнул, слегка нахмурив брови. Я забеспокоилась; обычно сны о Бри и детях заставляли его светиться от радости.
- Что? – спросила я. – Что случилось?
Он пожал плечами, все еще хмурясь.
- Ничего, сассенах. Я видел Джема и девочку … - на его лице появилась улыбка. – Боже, она такая маленькая оторва! Напоминает тебя, сассенах
Сказать по правде, комплимент так себе, но в глубине души я почувствовала тепло. Я провела часы, вглядываясь в лица Мэнди и Джема, стараясь запомнить их черты и жесты, пытаясь представить, как они будут выглядеть со временем, и я была почти уверена, что у Мэнди мой рот. Я знала, что у нее мой разрез глаз и мои волосы – бедное дитя – только черного цвета.
- Что они делали?
Он потер пальцем под бровями, словно у него болела голова.
- Они были снаружи, - начал он медленно. – Джем что-то приказал ей, а она пнула его по ноге и убежала, он погнался за ней. Думаю, была весна. – Он улыбнулся, уставившись в свое видение. – В ее волосах были маленькие цветочки, и на камнях тоже.
- На каких камнях? - спросила я с тревогой.
- Надгробных. Они играли на кладбище за Лаллиброхом.
Я счастливо выдохнула. Это был третий сон, когда он видел их в Лаллиброхе. Может быть, это было только желаемое, но то, что они поселились там, делало его счастливым, также как и меня.
- Они могли, - сказала я. – Роджер был там, когда искал тебя. Он сказал, что дом пустует и продается. У Бри есть деньги, они могли купить его. Они могут быть там! – Я говорила об этом и раньше, но он кивнул мне с довольным видом.
- Да, могут, - согласился он; его глаза были полны нежности от видения детей, бегающих среди высокой травы и серых камней его фамильного кладбища.
- С ними была бабочка, - внезапно произнес он. – Я забыл. Голубая.
- Голубая? Разве в Шотландии есть голубые бабочки? – я нахмурилась, вспоминая. Я могла вспомнить только белых или желтых.
Джейми с легким раздражением поглядел на меня.
- Это сон, сассенах. Я могу увидеть бабочку с крыльями из тартана, если захочу.
Я хохотнула, но продолжила спрашивать.
- Ладно. Что тебя тогда беспокоит?
Он с любопытством взглянул на меня.
- Как ты узнала, что я беспокоюсь.
Я посмотрела на него сверху вниз, ну насколько возможно, учитывая разницу в росте.
- Может, у тебя и не прозрачное лицо, но я за тобой замужем уже тридцать лет.
Он не стал уточнять, что фактически двадцать лет меня с ним не было, и только улыбнулся.
- Да. В общем-то, ничего особенного, только они пошли в старую башню.
- В старую башню? – переспросила я. Древнее строение стояло на холме за Лаллиброхом, и его тень каждый день скользила по семейному кладбищу, как по гигантскому циферблату. Джейми и я часто по вечерам уходили к ней, чтобы посидеть на лавочке или просто постоять, прислонившись к ее стенам, отдыхая от суеты дома и наслаждаясь мирной картиной полей и холмов, бело-зеленых в мягких сумерках.
Небольшая морщинка снова была между его бровей.
- Старая башня, - повторил он и беспомощно взглянул на меня. – Я не знаю, что это было. Только мне не хотелось, чтобы они туда входили. Такое чувство … что там внутри что-то было. Ждало. И мне это совсем не понравилось.