Глава 3. ЖИЗНЬ ЗА ЖИЗНЬ

     Я увела Джейми в кладовку. В ней было темно и холодно, особенно, для мужчины без штанов, но я не хотела рисковать и разбудить кого-либо из Хиггинсов. Боже, не сейчас. Они начнут метаться, как стая перепуганных перепелов, и мне совсем не хотелось иметь с ними дело, пока не станет совершенно необходимо. Даже при дневном свете рассказать о произошедшем будет ужасно, сейчас же я просто не могла вынести этой мысли.

     Не имея альтернативы, Джейми и Иэн положили миссис Баг рядом с бабулей МакЛеод, затолкав тело под нижнюю полку и накрыв лицо плащом. Увидев ее торчащие из-под полки ноги в поношенных растрескавшихся ботинках и полосатых чулках, я внезапно вспомнила злобную ведьма запада^[1] и зажала рот руками, чтобы не выдать какой-либо истерики.

     Джейми повернулся ко мне, но глаза его смотрели куда-то внутрь; изможденное лицо, освещенное свечой, которую он нес, избороздили глубокие морщины.

     - Э-э? – произнес он.

     - Ничего, - сказала я слегка дрожащим голосом. – Ничего. Сядь, пожалуйста.

     Я поставила на землю медицинский сундучок, взяла из его рук свечу и банку с горячей водой и постаралась не думать ни о чем, кроме предстоящей работы. Ни о ногах миссис Баг, ни, боже, упаси, об Арче Баге.

     На Джейми было накинуто одеяло, но ноги были обнажены, и я почувствовала приподнявшиеся на них волоски, когда провела по ним рукой. Полы рубашки были замазаны полувысохшей кровью и прилипли к бедрам. Он не произвел ни звука, когда я отодрала их и раздвинула его ноги.

     Он двигался, как человек, охваченный кошмаром, но когда пламя свечи приблизилось к его яйцам, он встрепенулся.

     - Будь осторожнее со свечой, сассенах, хорошо? – сказал он, прикрывая гениталии.

     Тогда я дала свечу ему, предупредив не капать горячим воском, и вернулась к осмотру.

     Рана еще сочилась кровью, но не обильно. Я намочила тряпку в горячей воде и принялась за работу. Его плоть была холодной, и мороз приглушил запахи в кладовой, но я все же могла чувствовать его запах, его обычный сухой мускус, смешанный с кровью и потом.

     Это была глубокая борозда, протянувшаяся на четыре дюйма по бедру вверх. Зато чистая.

     - Настоящий Джон Уэйн^[2], - сказала я, насколько смогла легким тоном. Глаза Джейми, зафиксированные на пламени свечи, повернулись ко мне.

     - Что? – спросил он хрипло.

     - Ничего серьезного, - сказала я. – Пуля прошла по касательной. Один-два дня будет трудно ходить, но герой выживет и будет готов к новым битвам.

     Фактически пуля прошла по внутренней стороны бедра недалеко от тестикул и бедренной артерии. Один дюйм вправо, и он был бы мертв. Один дюйм выше …

     - Так себе утешение, сассенах, - сказал он, но в глазах мелькнул призрак улыбки.

     - Да, - согласилась я, - но все же.

     - Все же, - сказал он и прикоснулся к моему лицу. Его рука была холодной и слегка дрожала. Горячий воск накапал на пальцы, но он, казалось, его не чувствовал. Я взяла свечу из его рук и поставила на полку.

     Я чувствовала, как на него волнами накатывались печаль и самобичевание, и пыталась помочь ему, но в такой чудовищной ситуации от меня было бы мало толку, если бы я поддалась эмоциям. Хотя в любом случае помощи от меня мало, но я постараюсь.

     - О, Иисус, - произнес он так тихо, что я едва услышала. – Почему я не позволил им забрать его? Зачем оно нам? – Он беззвучно стукнул кулаком по колену. – Боже, почему я просто не позволил забрать его?

     - Ты не знал, кто это был, и не знал, что они намеревались делать, - сказала я также тихо и положила руку на его плечо. – Это был несчастный случай. – Его мускулы были напряжены, и я тоже чувствовала в горле комок протеста и отрицания. «Нет, это не может быть правдой, это не могло произойти!» Но у меня была работа, которую нужно было сделать, а об остальном я подумаю позже.

     Он прикрыл лицо рукой, покачав головой, и не говорил и не шевелился, пока я чистила и перевязывала рану.

     - Ты можешь сделать что-нибудь для Иэна? - спросил он, когда я закончила. Он убрал руку и посмотрел на меня; его лицо все еще было искажено страданием, но снова спокойным. – Он … - Джейми сглотнул и взглянул на дверь. - Ему плохо, сассенах.

     Я взглянула на бутылку виски, которую принесла с собой. Четверть бутылки. Джейми проследил мой взгляд и покачал головой.

     - Не достаточно.

     - Тогда выпей ты.

     Он отрицательно качнул головой, но я вложила бутылку в его руки и сжала его пальцы вокруг нее.

     - Приказ, - сказала я негромко, но твердо. – Шок. – Он отказывался, пытаясь вернуть ее мне, но я сжала руку на его пальцах.

     - Я знаю, - сказала я. – Джейми … я знаю. Но ты не можешь сдаться. Не сейчас.

     Он глядел на меня некоторое время, затем кивнул, соглашаясь. Мускулы его руки расслабились. Своими пальцами, холодными от воды и мороза, но все же более теплыми, чем у него, я обхватила ладонь его свободной руки и сильно сжала.

     - Есть причина, почему герои никогда не умирают, - сказала я и попыталась улыбнуться занемевшим лицом. – Когда происходит самое худшее, кто-то должен с этим разобраться. Иди в дом и согрейся. – Я выглянула в ночь с лавандовым небом и кружащимся снегом. – Я поищу Иэна.

     Куда он мог уйти? Недалеко, учитывая погоду. Если судить по его состоянию, когда они с Джейми принесли тело миссис Баг, он мог просто уйти в лес, не заботясь ни о направлении, ни о своей безопасности. Но с ним был его пес. Что бы он ни чувствовал, он не уведет Ролло в снежную пургу.

     Падение снега действительно превращалось в завывающую вьюгу. Я медленно поднималась вверх к хозяйственным постройкам, пряча фонарь под полами плаща. И внезапно я задумалась, где мог прятаться Арч Баг. В сарайчике над ручьем или в коптильне? И … о, боже, знает ли он? Я замерла на тропинке, позволив снегу укрыть мою голову и плечи толстой вуалью.

     Я была шокирована: как случилось, что я не подумала о том, знает ли Арч Баг, что его жена мертва. Джейми сказал, что он кричал и звал Арча прийти, но ответа не было. Вероятно, Арч подозревал ловушку, вероятно, просто сбежал, увидев Джейми и Иэна и предположив, что они ничего не сделают его жене. В таком случае …

     - О, черт побери, - пробормотала я себе под нос. Но с этим я ничего не могу поделать. Надеюсь только, что смогу помочь Иэну. Я провела ладонью по лицу, смахнула снег с ресниц и медленно побрела дальше; свет фонаря терялся в снежных вихрях. Если я найду Арча… Мои пальцы сжали ручку фонаря. Надо будет ему сказать, привести его обратно в хижину, пусть увидит... О, боже. Если я вернусь с Арчем, смогут ли Джейми и Иэн занять его достаточно долго, чтобы я могла привести миссис Баг в приличный вид? Я не успела ни вытащить торчащую из горла стрелу, ни должным образом расположить ее тело. Я впилась ногтями свободной руки в ладонь, пытаясь успокоиться.

     - Иисус, не дай мне найти его, - прошептала я. – Пожалуйста, не дай мне найти его.

     Но сарай над ручьем, коптильня и сусек с кукурузой были пусты, слава богу, и никто не мог спрятаться в курятнике, не подняв шума среди кур. А они молчали, дремля под завывание бури. Вид курятника вызвал во мне видение миссис Баг, которая сыпала курам кукурузу из передника и приговаривала всякие глупости. Она их всех называла по именам. Меня не волновало, из кого был наш ужин, из Изобель или Аласдара, но сейчас тот факт, что никто не смог бы отличить одну курицу от другой или радоваться, что Элспет высидела десятерых цыплят, казался душераздирающим.

     Я нашла Иэна в хлеву, скорчившегося на соломе у ног Кларенса. Мул навострил уши при виде меня и радостно заревел, приветствуя новую компанию. Козы истерически заблеяли, по-видимому, приняв меня за волка. Лошади удивленно вскинули головы и зафыркали. Ролло, лежащий рядом со своим хозяином, коротко рявкнул, недовольный шумом.

     - Настоящий Ноев ковчег, - сказала я, снимая свой плащ и вешая его на околышек. – Не хватает только пары слонов. Тише Кларенс!

     Иэн повернул ко мне лицо, но по его отсутствующему выражению я поняла, что он не понял меня.

     Я присела рядом с ним и приложила ладонь к его щеке, колючей от отрастающий бороды.

     - Это не твоя вина, - мягко произнесла я.

     - Я знаю, - сказал он и сглотнул. – Но не знаю, как я могу с этим жить. – Это были не просто драматические слова. Его голос звучал озадаченно. Ролло лизнул его руку, и пальцы Иэна зарылись в шерсть пса, словно в поисках поддержки.

     - Что делать, тетушка? – он беспомощно поглядел на меня. – Ничего не изменишь, да? Я не могу вернуться назад и все исправить. Ничего.

     Я села рядом с ним на сено, обняла за плечи рукой и притянула к себе его голову. Он поддался с неохотой, и я почувствовала дрожь изнеможения и горя, пробегающую по его телу, как озноб.

     - Я любил ее, - сказал он так тихо, что я едва услышала. – Она было, словно бабушка. А я …

     - Она любила тебя, - прошептала я. – Она не стала бы обвинять тебя. – Я сдерживала своим эмоции, чтобы делать то, что нужно. Но сейчас … Иэн был прав. Ничего не изменить, и слезы полной беспомощности потекли по моему лицу. Я не плакала. Просто шок и горе переполнили меня, и я не смогла сдержать слез.

     То ли он почувствовал мои слезы на своей коже, то ли ощутил вибрацию моих рыданий, но Иэн внезапно сдался и тоже заплакал, трясясь в моих руках.

     Я страстно желала, чтобы он был маленьким мальчиком, и слезы вымыли его чувство вины, принеся спокойствие. Но это было не так. Все, что я могла сделать, это обнимать его и гладить его спину, произнося беспомощные слова. Кларенс тоже принял участие в утешении, со вздохом склонив над ним голову и зажевав клок волос. Иэн дернулся и ударил его по носу.

     - Пошел прочь!

     Он подавился, издал шокированный смешок, поплакал еще немного, потом выпрямился и утер нос рукавом. Некоторое время он сидел неподвижно, собираясь с силами, и я его не трогала.

     - Когда я убил того мужика в Эдинбурге, - начал он, наконец, - дядя Джейми повел меня на исповедь и научил молитве, которую нужно прочитать, когда кого-то убил. Чтобы отдать его душу богу. Вы не помолитесь со мной, тетушка?

     Я никогда не думала – не говоря о том, что бы произносила – о молитве сопровождения души и запиналась почти на каждом слове. Но Иэн говорил слова молитвы без всяких колебаний, и я подумала, как часто он произносил ее за эти годы.

     Слова казались тщетными и бессильными, терявшимися среди шороха сена и звуков жующего скота. Но я почувствовала небольшое утешение от того, что молилась. Возможно, дело было в том, что обращение к чему-то большему, чем вы сами, дает ощущение, что это большее существует. Оно должно быть, потому что без него с ситуацией не справиться. Я точно не могла.

     Иэн сидел некоторое время с закрытыми глазами, затем открыл их и посмотрел на меня. Глаза, потемневшие от знания, и бледное лицо под щетиной.

     - А потом он сказал, что я должен с этим жить, - сказал он тихо и провел рукой по лицу. - Но я не думаю, что смогу.

     Это было утверждение, и оно сильно напугало меня.

     Я глубоко вздохнула, пытаясь найти слова, затем вытащила из кармана платок и подала ему.

     - Ты дышишь, Иэн?

     Его рот немного дернулся.

     - Думаю, да.

     - Это все, что ты должен делать сейчас, - я встала на ноги, стряхнула сено с юбок и протянула ему руку. – Идем. Нужно добраться до хижины, пока нас не занесло снегом.

     Снег стал гуще, и порыв ветра загасил фонарь, но это не имело значения. Я могла найти хижину с завязанными глазами. Иэн молча пошел впереди, прокладывая путь по свежевыпавшему снегу. Голова его была опущена, плечи сгорбились.

     Я надеялась, что молитва помогла ему хотя бы немного, и подумала о том, есть ли у могавков лучшие способы справиться с несправедливой смертью, чем у католической церкви.

     Затем я внезапно поняла, что могавки делают в таких случаях. Иэн знал, он делал это. Я завернулась сильнее в плащ, чувствуя себя так, словно проглотила большой кусок льда.