- «Мы живы», - повторила Брианна МакКензи дрожащим голосом. Она взглянула на Роджера, прижимая письмо к груди обеими руками. Ее лицо заливали слезы, но голубые глаза сияли. – Живы!
- Дай мне посмотреть, - его сердце так стучало, что он едва слышал свои слова. Он протянул руку. Она с неохотой отдала письмо и тотчас прижалась к нему, схватившись за его руку, не способная выпустить из вида древний кусок бумаги, пока он читал.
Она была приятно шероховатой, самодельная бумага с силуэтами спрессованных листьев и цветов, пожелтевшая от времени, но все еще крепкая и удивительно гибкая. Бри сама сделала ее … более двухсот лет назад.
Роджер почувствовал, что руки его подрагивают, и лист трясется, делая чтение выцветших от времени каракуль еще труднее.
«Декабрь 31, 1776
Моя дорогая дочь,
Как ты поняла, получив это письмо, мы живы …»
Его глаза наполнились слезами, и он вытер их ладонью, хотя и сказал себе, что это не имеет значения, так как сейчас они действительно мертвы, Джейми Фрейзер и его жена Клэр, но он почувствовал радость от этих слов на бумаге, словно оба они с улыбками стояли перед ним.
Как он обнаружил, писали они оба. Письмо начиналось рукой Джейми, и его голосом, вторая страница была написана четким наклонным почерком Клэр.
«Рука твоего отца устала, а история чертовски длинная. Он целый день рубил дрова, и его пальцы едва разгибаются, но ему очень хотелось самому поведать тебе, что мы еще не сгорели. Не то, что бы в данный момент мы можем позволить себе длинный рассказ. В старой хижине набилось четырнадцать человек, и я пишу, пристроившись возле очага рядом с тюфяком, на котором храпит бабуля МакЛеод, чтобы, если она внезапно начнет умирать, я смогла влить в ее горло еще виски.»
- Господи, я почти слышу ее, - потрясенно произнес он.
- Я тоже, - слезы текли по лицу Бри, но это был солнечный дождик. Она вытерла их, смеясь и шмыгая носом. – Читай дальше. Почему они в хижине? Что случилось с большим домом?
Роджер провел пальцем по бумаге, нашел место и возобновил чтение.
- О, Иисус! – воскликнул он.
«Ты помнишь этого идиота Доннера?»
Кожа на его руках покрылась пупырышками при этом имени. Путешественник во времени, Доннер. И один из самых бестолковых людей, которых он когда-либо встречал, но именно потому опасный.
«Так вот, он превзошел самого себя, собрав банду головорезов из Браунсвиля, чтобы забрать драгоценные камни, убедив их, что они у нас есть. Только у нас их, конечно, не было.»
Конечно, не было, потому что он, Брианна, Джемми и Аманда забрали все камни, чтобы обезопасить себе проход сквозь камни.
«Они захватили нас в заложники, разгромили все в доме, черт их побери, и среди всего прочего разбили бутыль с эфиром в моей операционной. Эфир едва не удушил всех нас …»
Он быстро дочитал письмо до конца. Брианна заглядывала ему через плечо и издавала тихие вскрики ужаса и смятения. Закончив, он положил листы на стол и повернулся к ней, испытывая внутреннюю дрожь.
- Итак, ты сделала это, - сказал он, сознавая, что не стоило ему так говорить, но не способный удержаться и не фыркать от смеха. – Ты и твои чертовы спички … Ты сожгла дом!
Ее лицо выразило смену эмоций от ужаса до негодования и, да, до истерического смеха, как и у него.
- Нет! Это мамин эфир. Он мог вспыхнуть от любой искорки …
- Но это была не любая искорка, - указал Роджер. – Твой кузен Иэн зажег одну из твоих спичек.
- Тогда это вина Иэна!
- Нет, это ваша вина, твоя и твоей мамы. Ученые женщины, - возразил Роджер, качая головой. – Восемнадцатому столетию повезло пережить вас.
Она шумно выдохнула.
- Ну, всего этого никогда бы не случилось, если бы не этот придурок Доннер!
- Верно, - согласился Роджер, - но этот придурок был из будущего. Хотя надо признать он не являлся ни женщиной, ни ученым.
- Хмф, - она взяла письмо, аккуратно сворачивая бумагу, но не удержалась и потерла ее между пальцами. – Ну, он-то не пережил восемнадцатого столетия, не так ли? – Ее покрасневшие веки были опущены.
- Ты его жалеешь, что ли? – изумленно вопросил Роджер.
Она покачала головой, все еще поглаживая толстую мягкую бумагу.
- Нет … не совсем его. Просто, сама мысль, что кто-то умер так. Одиноко, я имею в виду. Так далеко от дома.
Нет, не о Доннере думала она. Он обнял ее и прижался лбом к ее голове. Она пахла шампунем и свежей капустой. Бри только что вернулась с огорода. Слова на бумаге выцвели, но оставались четкими; чувствовалась твердая рука хирурга.
- Она не одинока, - прошептал он и провел пальцем по постскриптуму, снова написанному каракулями. – Они оба не одиноки. И есть ли у них крыша над головой или нет, вместе они всегда дома.
Я отложила письмо. Время еще есть, чтобы закончить позже. Я писала его последние несколько дней, когда позволяло время, в конце концов, нет необходимости спешить, чтобы успеть к отходящему почтовому экспрессу. Я улыбнулась при этой мысли и, тщательно сложив листы, положила их для сохранности в мою новую рабочую сумку, затем вытерла перо, отложила его в сторону и потерла ноющие пальцы, еще некоторое время наслаждаясь сладостным чувством связи, которое давало письмо. Мне было намного легче писать, чем Джейми, но плоть и кровь имеют свои ограничения, а это был очень долгий день.
Я взглянула на тюфяк возле очага, как делала каждые несколько минут, но старая женщина лежала спокойно. Я могла слышать ее дыхание, хрипящее бульканье, которое раздавалось настолько редко, что между ними я была почти уверена, что она умерла. Однако она не умирала и по моим оценкам продержится еще некоторое время. Хотя я надеялась, что она умрет прежде, чем мой ограниченный запас лауданума закончится.
Не знаю, сколько ей лет; выглядела она почти на сто, хотя могла быть даже моложе меня. Два ее внука-подростка принесли ее два дня назад. Они спускались с гор, собираясь оставить свою бабашку у родственников к Кросс-Крике, прежде чем отправиться в Уилмингтон, чтобы присоединиться к тамошнему ополчению, но в дороге она «выглядела очень плохо». Кто-то сказал им, что неподалеку в Ридже есть знахарка, и они принесли ее ко мне.
Бабуля МакЛеод – я не знала другого ее имени, мальчишки и не подумали сказать его перед уходом, а она сама была не в состоянии говорить – находилась в последней стадии рака какого-то органа. Плоть истончилась, лицо заострилось от боли, испытываемой даже в бессознательном состоянии, и даже кожа посерела от нее.
Огонь в очаге угасал, мне нужно было пошевелить его и подбросить дров, но на моих коленях лежала голова Джейми. Смогу ли я дотянуться до дров, не побеспокоив его? Слегка опершись на плечо Джейми, чтобы не потерять равновесие, я потянулась и достала пальцами до маленького полена. Прикусив губу, я осторожно вытащила его из охапки и ткнула им в очаг, разбив красно-черные головешки и подняв сноп искр.
Джейми под моей рукой зашевелился и пробормотал что-то нечленораздельное, но когда я сунула полено в разгоревшийся огонь и села назад, он вздохнул, устроился удобнее и снова уснул.
Я взглянула на двери, прислушиваясь, но не услышала ничего, кроме шуршания деревьев на ветру. Конечно, подумала я, я ничего и не услышу, учитывая, что ждала молодого Иэна.
Он и Джейми по очереди сторожили, прячась среди деревьев над обгоревшими руинами большого дома. Иэн отсутствовал уже более двух часов; ему была пора зайти поесть и погреться возле огня.
- Кто-то пытается убить белую свинью, - заявил он с усмешкой за завтраком три дня назад.
- Что? – я протянула ему миску с овсянкой, сдобренной кусочком масла и ложечкой меда; к счастью бочонки с медом и соты находились в сарайчике над родником. – Ты уверен?
Он кивнул, взял миску и с блаженным видом вдохнул пар.
- Да, у нее порез на ляжке. Не глубокий и уже заживает, тетушка, - добавил он, очевидно полагая, что я тут же соберусь ее лечить, как и любого другого обитателя Риджа.
- Да? Хорошо, - сказала я, хотя вряд ли могла что-либо сделать в этом случае. Я могла и лечила лошадей, коров, коз и даже временами кур, которые отказывались нестись, но эта конкретная свинья была слишком самостоятельной и никого к себе не подпускала.
Эми Хиггинс перекрестилась при упоминании о свинье.
- Скорее всего, это был медведь, - сказала она. – Никто больше не осмелится. Эйдан, слышишь, что сказал мистер Иэн? Не уходи далеко от дома и присматривай за братьями на улице.
- Мама, медведи зимой спят, - рассеяно заметил Эйдан. Все его внимание было сосредоточено на новом волчке, который ему вырезал его новый отчим Бобби, и который он еще не научился правильно запускать. Скосившись на волчок, он осторожно установил его на стол, задержал дыхание и дернул веревочку. Волчок понесся по столу, с громким треском отрикошетил от банки с медом и на высокой скорости направился к кувшину с молоком.
Иэн мгновенно протянул руку и в последний момент перехватил его. Жуя тост, он махнул Эйдану отдать ему веревочку, обмотал ее вокруг оси и опытным движением кисти запустил волчок, который со свистом пронесся через центр стола и свалился на пол на другом конце. Эйдан, смотревший с открытым ртом за его движением, тут же нырнул за ним под стол.
- Нет, это не зверь, - сказал Иэн, наконец, проглотив хлеб. – Очень четкий порез. Кто-то порезал ее или ножом, или мечом.
Джейми поднял голову от подгоревшего тоста, который с подозрением рассматривал.
- Ты нашел его тело?
Иэн коротко ухмыльнулся, но отрицательно покачал головой.
- Нет, если она его убила, то съела. Я не нашел никаких останков.
- Свиньи едят очень грязно, - заметил Джейми и с опаской откусил от подгоревшего тоста, поморщился, но все равно съел.
- Может быть, индейцы? – спросил Бобби. Маленький Орри задергался, слезая с его колен, и отчим послушно усадил его на любимое место малыша под столом.
Джейми и Иэн переглянулись, и я почувствовала, как шевельнулись волосы у меня на затылке.
- Нет, - ответил Иэн. – Ближние чероки ее хорошо знают и даже десятифутовой палкой до нее не дотронутся. Они считают ее демоном.
- А проходящие индейцы использовали бы стрелы или томагавк, - закончил Джейми.
- Вы не думаете, что это была пантера? – спросила Эми. – Они ведь охотятся зимой, да?
- Да, - подтвердил Джейми. – Я видел ее следы возле Зеленого ручья. Вы слышите меня там? – он наклонился к мальчишкам под столом. – Будьте осторожны, хорошо?
- Но нет, - добавил он, распрямляясь. – Думаю, Иэн различает следы от ножа и от клыков. – Он усмехнулся племяннику. Тот вежливо воздержался от закатывания глаз и просто кивнул, с сомнением глядя на корзинку с тостами.
Никто не предположил, что на белую свинью мог охотиться любой житель Риджа или Браунсвиля. Местные пресвитериане могли быть не согласны с чероки по любым другим религиозным вопросам, но они были решительно согласны насчет ее демонического характера.
Лично я была не совсем уверена в том, что они не правы. Тварь выжила во время пожара большого дома и выползла из своей берлоги под его фундаментом среди горящих бревен совершенно здоровая и с последним выводком поросят.
- Моби Дик! – громко заявила я.
Ролло поднял голову с удивленным «Гав?», поглядел на меня желтыми глазами и со вздохом положил ее снова.
- Дик кто? – сонно спросил Джейми. Он выпрямился, потянулся со стоном и потер лицо, помаргивая.
- Я просто подумала, кого она мне напоминает, - пояснила я. – Длинная история. О белом ките. Я расскажу ее завтра.
- Если я до него доживу, - сказал он и зевнул, едва не вывихнув челюсть. – Где виски … или он нужен для этой бедной женщины? – Он кивнул на завернутую в одеяло бабулю МакЛеод.
- Еще нет. Вот, - я наклонилась и, порывшись в корзине под стулом, достала заткнутую пробкой бутылку.
Он выдернул пробку и стал пить. Цвет начал возвращаться на его лицо. Днем он охотился в горах или рубил дрова, а полночи скрывался, выслеживая браконьера в замерзшем лесу, и даже с его огромной жизненной силой неимоверно уставал.
- Как долго вы будете продолжать сторожить? - спросила я тихо, чтобы не разбудить Хиггинсов: Бобби, Эми, двух ее сыновей и двух ее невесток от первого брака, приехавших на свадьбу, состоявшуюся несколько дней назад, в сопровождении пятерых детей в возрасте до десяти лет. Все они спали в маленькой спальне. Отъезд мальчиков МакЛеод немного уменьшил скопление людей в хижине, но учетом того, что Джейми, я, Иэн со своей собакой Ролло и старуха спали на полу в главной комнате, а вдоль стен были сложены вещи, которые нам удалось спасти от огня, я иногда чувствовала отчетливый прилив клаустрофобии. Неудивительно, что Джейми и Иэн патрулировали лес не только из уверенности, что там кто-то есть, но и для того, чтобы подышать воздухом.
- Не очень долго, - заверил он меня и слегка передернулся, сделав большой глоток виски. – Если мы сегодня ночью ничего не обнаружим, то … - Он замолк и резко повернул голову к двери.
Я ничего не слышала, но увидела, как щеколда двинулась, и в следующий момент холодный воздух ворвался в комнату, пустив мурашки по моей коже и подняв столб искр в очаге.
Я торопливо схватила тряпку и прибила искры, пока они не подожгли волосы бабули МакЛеод. Когда я смогла взять огонь под контроль, Джейми заталкивал за пояс пистолет, мешочек с пулями, рог с порохом и вполголоса разговаривал с Иэном. Тот стол возле двери с покрасневшим от холода лицом и явно возбужденный. Ролло тоже выказывал нетерпение, тычась носом в его ноги и размахивая хвостом в предвкушение ледяного приключения.
- Тебе лучше остаться, - сказал ему Иэн, почесывая у него за ушами холодными пальцами. – Сидеть.
Ролло издал возмущенный звук в горле и попытался протиснуться мимо него, но Иэн ловко блокировал его ногой. Джейми наклонился и быстро поцеловал меня.
- Запри дверь на засов, - прошептал он, - и никому не открывай, кроме меня и Иэна.
- Что …? - начала я, но они уже вышли.
Ночь была холодная и ясная. Джейми сделал глубокий вдох и передернулся, позволив морозному воздуху войти внутрь, стирая тепло жены, дымок и запах очага. Ледяные кристаллики образовались в его легких и проникли в кровь. Он поворачивал голову туда и сюда, нюхая ночь, как волк. Ветра почти не было, но воздух двигался с востока, принося запах золы от руин большого дома … и слабый привкус того, что он признал, как кровь.
Он взглянул на племянника с вопросительным наклоном головы, и тот кивнул; черный силуэт на фоне лилового неба.
- Мертвая свинья сразу за тетушкиным огородом, - сказал он тихо.
- Да? Не белая свинья? – Его сердце немного сбилось с ритма при этой мысли. Будет ли он оплакивать эту тварь или спляшет на ее костях, подумал он. Но нет, Иэн отрицательно покачал головой, и движение скорее почувствовалось, чем увиделось.
- Нет, не эта тварь. Молодая, вероятно, из прошлогоднего опороса. Кто-то прибил ее, но взял только два куска с ляжки. И большую часть того, что взял, разбросал по дороге.
Джейми удивленно оглянулся.
- Что?
Иэн пожал плечами.
- Да. И еще. Ее убили и разделали топором.
Кристаллики в его крови резко увеличились, едва не остановив сердце.
- Иисус, - пробормотал он, но не от шока, а от нежелательного признания того, что он давно знал. – Это точно он.
- Да, – они оба знали, но не желали говорить об этом. Не сговариваясь, они повернули от хижины в лес.
- Ладно, - Джейми глубоко вздохнул, выпустив белое облако. Он надеялся, что мужчина забрал золото и свою жену и ушел из Риджа, но это была не более чем надежда. Арч Баг был Грантом по крови, а клан Грантов отличался мстительностью.
Фрейзеры из Гленхельма поймали Арчи Бага на своих землях около пятидесяти лет назад и поставили его перед выбором: потерять один глаз или два пальца на правой руке. С тех пор мужчина с поврежденной рукой не мог натягивать тетиву лука и смирился, используя топор, которым он владел, как настоящий могавк.
С чем он не смирился, так это с поражением Стюарта и потерей якобитского золота, слишком поздно отправленного из Франции и спасенного – или украденного, в зависимости от вашего взгляда на вещи – Гектором Камероном, который привез свою часть в Северную Каролину. И эту часть в свою очередь украл – или вернул – Арч Баг.
Также Арч Баг не смирился с Джейми Фрейзером.
- Это угроза, как вы думаете? – спросил Иэн. Они двигались прочь от хижины, держась деревьев и обходя поляну по кругу, в направление к большому дому. Очаг и часть стены все еще стояли, обгоревшие и черные на грязном снегу.
- Не думаю. Если это угроза, почему он ждал? – и все равно он молча возблагодарил бога, что его дочь с внуками находятся в безопасности. Угроза может быть чем-то похуже мертвой свиньи, подумал он, и Арч Баг не станет колебаться.
- Может быть, он уезжал, - предположил Иэн, - чтобы устроить жену, и только сейчас вернулся.
Это была разумная мысль. Если и был в мире человек, которого любил Арч Баг, это была его жена, Мурдина, его подруга на протяжении более пятидесяти лет.
- Может быть, - пробормотал Джейми. И все же … Он неоднократно ощущал на своей спине взгляд на протяжении недель после отъезда Багов, чувствовал тишину леса, которая не являлась тишиной деревьев и скал.
Он не спрашивал, искал ли Иэн следы бывшего управляющего. Если их можно было найти, Иэн найдет. Но снега не было уже неделю, а то, что осталось на земле, истоптали многочисленные ноги. Он взглянул на небо; снег будет и скоро.
Он осторожно пробрался через лед на небольшой выступ. Снег таял днем, а ночью вода замерзала и свисала с каждой крыши и каждой ветки сверкающими сосульками, который наполняли лес голубым светом и сияли золотом и бриллиантами в лучах восходящего солнца. Он остановился на вершине и присел, вглядываясь вниз на поляну.
Ладно. Уверенность в присутствии Арча Бага запустила цепь полу-осознанных размышлений, вылившись в определенное заключение.
- Он явился по одной из двух причин, - заявил он Иэну. – Навредить мне или забрать золото. Все золото.
Он отдал Багу остаток золотого слитка, когда выгнал его и его жену после обнаружения их предательства. Половина слитка позволила бы пожилой паре прожить остаток жизни в скромном комфорте. Но Арч Баг не был скромным человеком. Когда-то он был управляющим Гранта из клана Грантов, и хотя на время спрятал свою гордость, похоронить ее совсем не мог.
Иэн заинтересовано взглянул на него.
- Все золото, - повторил он. – Думаете, он спрятал его здесь, но там, где не смог достать, когда его прогнали.
Джейми приподнял одно плечо, не спуская глаз с поляны. Без дома стала видна тропа, которая поднималась круто вверх к бывшему огороду жены, огороженному частоколом. Часть его все еще стояла, чернея на снегу. Придет день, он сделает ей новый огород. Бог даст.
- Если его цель нанести вред, у него был шанс.
Он мог видеть тушу зарубленной свиньи, темная форма на тропинке, окруженная лужей крови.
Он оттолкнул внезапную мысль о Мальве Кристи и взял себя в руки.
- Да, он спрятал его здесь, - повторил он более уверенно. – Если бы он забрал все золото, он бы давно ушел. Он выжидал, пытаясь найти способ забрать его. И он не смог сделать это тайно, потому сейчас ищет другой путь.
- Да, и какой? Этот …? – Иэн кивнул на аморфную груду на тропинке. – Я думал, это какая-либо западня, но нет. Я смотрел.
- Приманка, может быть, - даже он ощущал запах крови, а для хищника – это очевидный призыв. Только подумав об этом, он уловил движение возле туши и положил ладонь на руку Иэна.
Быстрое движение, затем маленькая форма метнулась и исчезла за тушей свиньи.
- Лиса, - сказали оба мужчины одновременно и тихо рассмеялись.
- И еще эта пантера вверху Зеленого ручья, - задумчиво произнес Иэн. – Я видел вчера следы. Он, что, намеревался приманить ее в надежде, что мы бросимся ее преследовать, и пока мы будем заняты, он займется золотом?
Джейми нахмурился и взглянул в сторону хижины. Да, пантера заставит мужчин выйти в лес, но не женщин и детей. И где он мог спрятать золото в таком полном людей месте? Его взгляд упал на длинную форму печи для обжига, которая после ухода Брианны не использовалась, и пришедшая в голову мысль заставила его выпрямиться. Это может … но нет. Арч воровал слитки у Джокасты Камерон по одному за раз и тайно доставлял в Ридж, и начал это задолго до ухода Брианны. Но может быть …
Иэн внезапно напрягся, и Джейми резко повернул голову, но ничего не увидел. Однако затем он услышал звук, который насторожил племянника. Кряхтение свиньи, шуршание, потрескивание. Потом среди черных развалин дома появилось движение, и его озарило.
- Иисус! – выдохнул он и схватил руку Иэна так сильно, что тот вскрикнул. – Оно под большим домом!
Белая свинья вылезла из своей норы в руинах, массивное светлое пятно в ночи, и стояла, покачиваясь и нюхая воздух. Затем решительной рысцой рванула вверх на пригорок.
Джейми захотелось рассмеяться от такого изящного решения.
Арч Баг прятал золото под фундаментом большого дома во время, когда белая свинья отсутствовала. Никому бы в голову не пришло лезть в ее владения. Она была превосходным стражем. И, несомненно, он собирался забрать золото таким же способом, когда соберется уходить: аккуратно по одному слитку за раз.
Но когда дом сгорел, бревна упали на фундамент, сделав золото недоступным без большой работы, которая могла привлечь внимание. Только сейчас мужчина смог расчистить путь, чтобы достичь спрятанного золота. При этом ему приходилось прикрывать расчищенное место, разбрасывая золу и уголь, чтобы не привлекать внимание.
Но была зима, и белая свинья хотя и не впала в спячку, как медведь, но находилась, в основном, в своей теплой берлоге, выходя только для кормежки.
Иэн с отвращением хмыкнул, услышав хруст и чавканье от тропинки.
- Свиньи не отличаются деликатными чувствами, - пробормотал Иэн. – Если сородич мертв, его съедают.
- Да, но, скорее всего, это ее потомство!
- Иногда она съедает живых поросят. Сомневаюсь, что не съест мертвого.
- Ш-ш!
Он шикнул, не спуская глаз с почерневших остатков когда-то прекраснейшего дома в округе. Да, со стороны сарая над ручьем появилась темная фигура, пробирающаяся по скользкой тропинке. Свинья, занятая своим грязным пиршеством, не обращала внимания на человека, одетого в черный плащ и несущего с собой мешок.
Я не сразу заперла дверь, а вышла наружу вдохнуть свежего воздуха, оставив Ролло за дверью. В считанные мгновения Джейми и Иэн исчезли за деревьями. Я с тревогой оглядела поляну, посмотрела на темную массу леса, но ничего подозрительного не увидела. Ничего не двигалось, и ночь была безмолвна. Что же обнаружил Иэн? Может, незнакомый след? Тогда понятна срочность; видно, что скоро пойдет снег.
Луны не было видно, но небо имело глубокий серо-розовый цвет. Земля, хотя и истоптанная, все еще была покрыта старым снегом. Это создавало удивительный эффект, словно предметы плавали в молочном сиянии, как нарисованные на стекле, неясные и плоские. Сгоревшие остатки большого дома на противоположной стороне поляны представлялись отсюда большим пятном, как будто отпечаток гигантского пальца, вымазанного в саже. Я ощущала в воздухе тяжесть надвигающегося снега, слышала его в приглушенном шелесте сосен.
Парни МакЛеод перевалили горы со своей бабушкой и рассказывали, что перевалы трудно проходимы. Еще один большой шторм, и нас, вероятно, запрет здесь до марта или даже до апреля.
Вспомнив о своем пациенте, я еще раз оглянулась и взялась за ручку двери. Ролло повизгивал, скребясь в двери, и я, открыв ее, бесцеремонно ткнула его коленкой в морду.
- Спокойно, - сказала я. – Не беспокойся, они скоро придут. - Он издал высокий беспокойный звук и принялся толкаться в мои колени, пытаясь проскочить наружу.
- Нет, - я оттолкнула его и опустила щеколду. Потирая руки, я повернулась к очагу. Ролло задрал голову и издал долгий заунывный вой, от которого у меня на затылке поднялись волоски.
- Что? – испуганно вскрикнула я. – Тихо!
От шума проснулся и заплакал один из малышей. Раздалось шуршание постели и успокаивающий женский голос. Я встала на колени и зажала морду Ролло, прежде чем он снова завыл.
- Ш-ш-ш, - прошептала я и посмотрела, не потревожил ли звук бабулю МакЛеод. Она лежала с восковым лицом и закрытыми глазами. Я ждала и автоматически считала, дожидаясь следующего подъема ее грудной клетки.
- … шесть … семь … О, черт побери, - сказала я, наконец, понимая.
Торопливо перекрестившись, я на коленях подползла к ней, но и вблизи рассмотрение не дало мне ничего, чего я не знала. Скромная до последнего момента, она воспользовалась моим отвлечением, чтобы незаметно умереть.
Ролло метался, тихо подвывая. Я легко положила ладонь на впалую грудь. Не для диагноза или помощи, больше нет. Просто … чтобы признать уход из жизни женщины, имени которой я даже не знала.
- Боже, прими ее душу, - произнесла я тихо и села на пятки, пытаясь решить, что делать дальше.
По горскому обычаю двери должны быть открыты сразу же после наступления смерти, чтобы душа могла уйти. Я задумчиво потерла губу костяшками пальцев. Могла ли душа вылететь, когда я открыла двери, чтобы войти? Наверное, нет.
Можно было бы подумать, что в таком негостеприимном климате, как шотландский, в этом вопросе будет некоторое послабление, но я знала, что это не так. Дождь, снег, мокрый снег, ветер … горцы всегда открывали дверь и оставляли ее открытой на несколько часов. И для того, чтобы освободить уходящую душу, и из-за опасения, что застрявший по пути дух может вернуться и поселится в доме в виде призрака. Большинство горских хижин были слишком малы, чтобы сделать такую перспективу приемлемой.
Маленький Орри проснулся и затянул счастливую песенку из имени своего отчима.
- Б-о-о-о-би, Б-о-о-о-би …
Я услышала тихое сонное хихиканье и бормотание Бобби в ответ.
- Что такое малыш? Хочешь на горшок, a cooshla?
Гэльское ласковое обращение - chuisle, «кровь моего сердца» - заставило меня улыбнуться, как от самого слова, так и от его произношения с дорсетским акцентом. Однако Ролло издал беспокойный горловой звук, вернув меня к мысли о необходимости каких-то действий.
Если Хиггинсы и их родственники встанут через несколько часов и обнаружат на полу труп, их чувство справедливости будет оскорблено, а сами они напуганы мыслью о мертвом незнакомце, который, возможно, прицепился к их очагу. Очень плохое предзнаменование и для нового брака, и для нового года. В то же время присутствие трупа, бесспорно, волновало Ролло, а перспектива того, что он разбудит всех в ближайшие несколько минут, волновала меня.
- Ладно, - сказала я шепотом. – Иди сюда, собака.
На колышке возле двери всегда висели какие-то ремешки для ремонта сбруи. Я сняла довольно длинный кусок вожжей и, соорудив нечто вроде ошейника, одела его на Ролло. Он был более чем счастлив выйти наружу и рванул вперед, едва я открыла дверь, но стал менее счастливым, когда я затянула его в кладовку и привязала там к полке, прежде чем вернуться в хижину к телу бабули МакЛеод.
Помня о предупреждении Джейми, я тщательно огляделась, прежде чем снова выйти, но ночь была тиха, как в церкви. Даже деревья замолчали.
Бедная старушка вряд ли весила более семидесяти фунтов. Ее ключицы торчали сквозь кожу, а пальцы были, как высохшие веточки. Но все же семьдесят фунтов мертвого веса – это больше, чем я смогу поднять. Так что мне пришлось развернуть одеяло, которым она была укрыта, и, используя его, как импровизированные сани, вытащить тело наружу, бормоча под нос молитвы и извинения.
Несмотря на холод, я покрылась потом, пока затащила его в кладовку.
- Ну, по крайней мере, у вашей души будет достаточно времени, чтобы уйти, - пробормотала я, вставая на колени, чтобы снова завернуть тело в импровизированный саван. - И я не думаю, что вам захочется бродить по кладовой в виде призрака.
Ее глаза были не до конца закрыты. Из-под ресниц поблескивало белым, словно она в последний миг пыталась открыть глаза, чтобы еще раз увидеть мир или, возможно, знакомое лицо.
- Benedicite[1], - прошептала я и закрыла ее глаза, задумавшись, не так ли в один день незнакомый человек закроет глаза мне. Шанс на это был большой. Если не …
Джейми заявил о намерении поехать в Шотландию за печатным прессом, а потом вернуться назад. «Но, что если, - говорил во мне тихий голос, - мы не вернемся? Что если мы поедем в Лаллиброх и останемся там?»
Даже думая об этой перспективе, с ее радужными мечтами жить в окружении семьи в мире и спокойствии, старея без постоянного страха потрясений, голода и насилия, я уже понимала, что так не будет.
Не знаю, был ли прав Томас Вульф, утверждавший, что домой возврата нет[2], и я об этом не узнаю, подумала я с некоторой горечью – мне не к кому возвращаться – но я знала Джейми. Не говоря уже об идеализме – а он обладал им, хотя и несколько прагматического толка – остается простой факт, что он настоящий мужчина, и значит, ему требуется настоящая работа. Не просто занятие, чтобы зарабатывать на жизнь, а работа. Я понимала разницу.
И хотя я была уверена, что семья Джейми примет его с радостью – как примут меня было не ясно, но полагаю, они не призовут священника, чтобы провести экзорцизм – остается тот факт, что Джейми уже не лэрд Лаллиброха и никогда им не будет.
- «… и место его не будет уже знать его»[3], - пробормотала я, протирая влажной тряпкой интимные места старой женщины, к моему удивлению мало тронутые временем. Вероятно, она была моложе, чем я полагала. Она не ела уже много дней, и даже посмертное расслабление мышц мало повлияло на выделения, но каждый заслуживает того, чтобы лечь в могилу чистым.
Я остановилась. А сможем ли мы похоронить ее? Или она может спокойно полежать под полками с черничным вареньем и мешками с сушеной фасолью до весны?
Я поправила ее одежды и выдохнула воздух, пытаясь определить температуру по выдыхаемому мной пару. Грядет только второй большой снегопад в эту зиму, и еще не было настоящих морозов, которые обычно случаются во второй половине января. Если земля еще не замерзла, может быть, мы сможем ее похоронить. Если мужчины захотят копаться в снегу.
Успокоившийся Ролло лежал рядом, пока я занималась чистящими процедурами, но теперь он резко вскинул голову, насторожив уши.
- Что? – испуганно спросила я и развернулась на коленях, чтобы взглянуть в открытую дверь кладовки. – Что происходит?
- Может, взять его сейчас? – прошептал Иэн. Он опустил левую руку, и лук, висящий на плече, скользнул в нее.
- Нет. Пусть сначала найдет золото, - медленно проговорил Джейми, пытаясь придумать, что делать с этим человеком.
Не убивать. Они с женой доставили им много неприятностей своим предательством, но не собирались вредить его семье намеренно. По крайней мере, сначала. Был ли Арч Баг действительно вором по его мнению? Тетя Джейми, Джокаста, уж точно имела не больше, если не меньше, прав на золото, чем Баг.
Он вздохнул и положил руку на пояс, где висели дирк и пистолет. И все же он не мог позволить Багу уйти с золотом, и не мог просто отогнать его, оставив слоняться поблизости и доставлять неприятности. И что, во имя бога, делать с ним, когда они его поймают … Это словно затолкать змею в мешок. Но сейчас остается только поймать его, а потом беспокоиться, что делать с мешком. Может быть, удастся договориться.
Фигура между тем достигла темного пятна фундамента и неловко пробиралась среди остатков бревен и камней. Черный плащ шевелился и раздувался при движении.
Пошел снег. Большие молчаливые снежинки летели медленно и лениво, словно не падали сверху, а просто появлялись в воздухе. Они касались его лица и липли к ресницам. Он вытер их рукой и махнул Иэну.
- Заходи сзади, - прошептал он. – Если он побежит, пусти стрелу возле его носа. И держись подальше, хорошо?
- Вы тоже держитесь подальше дядя, - прошептал Иэн в ответ. – Если вы окажитесь на достаточно близком расстоянии, он размозжит вам голову топором. И что я скажу тетушке Клэр?
Джейми коротко фыркнул и подтолкнул Иэна идти. Он зарядил и взвел пистолет, затем твердо направился к развалинам дома.
Он видел, как однажды Арч попал топором в индейку с расстояния двадцати футов, и знал, что большинство пистолетов не имели такой точности. Но он и не собирался стрелять в мужчину. Он поднял и навел руку с пистолетом.
- Арч! – позвал он. Фигура стояла спиной к нему, склонившись и копаясь в золе. На его оклик она застыла, не разгибаясь.
- Арч Баг! – крикнул он. – Выходи, я хочу поговорить с тобой!
В ответ фигура внезапно распрямилась, повернулась и испустила пламя, осветившее падающий снег. В тот же самый момент пламя обожгло его бедро, и он покачнулся.
В основном, он чувствовал удивление. Он не ожидал, что Арч Баг станет использовать пистолет, и что он так хорошо прицелится левой рукой.
Он упал на снег на одно колено, но поднимая пистолет, осознал две вещи: фигура нацелила на него второй пистолет и держала его не левой рукой. Значит …
- Иисус! Иэн!
Но Иэн увидел, как он упал, а также увидел второй пистолет. Джейми не слышал свиста стрелы за шуршанием ветра и снега, и словно магически появившись ниоткуда, она ударила фигуру в спину. Тело выпрямилось на мгновение и упало на снег. Он, хромая на подворачивающейся ноге, бросился бежать к нему, когда оно еще не успело коснуться земли.
- Боже, нет. Боже, нет, - бормотал он, и его голос звучал, словно чужой.
В ночи среди снега раздался крик, полный отчаяния. Затем мимо него промчался Ролло – кто выпустил его? – и среди деревьев раздался ружейный выстрел. Где-то рядом заревел Иэн, призывая пса, но Джейми некогда было взглянуть. Он судорожно пробирался между черными камнями, скользя по свежему снегу и спотыкаясь. Его нога горела и леденела одновременно, но не важно. О, боже, пожалуйста, нет …
Он добрался до черной фигуры и бросился рядом с ней на колени, хватая ее. Он понял сразу, с того момента, как увидел, что пистолет был в правой руке. Арч с отсутствующими пальцами не мог стрелять из пистолета правой рукой. Но, о, боже, нет…
Он перевернул ее на спину. Короткое плотное тело ощущалось тяжелым и безвольным, как туша только что убитого оленя. Он откинул капюшон и мягко, беспомощно провел ладонью по круглому лицу Мурдины Баг. Она вздохнул под его ладонью. Может быть … но он также ощущал острие стрелы на своей руке. Она проткнула ее шею, и дыхание женщины было мокрым. И его рука тоже была мокрой и теплой.
- Арч? – хрипло произнесла она. – Я хочу Арча, – и умерла.
Примечания
1
Благословляю (лат.)
2
Ссылка на роман крупнейшего американского писателя Томаса Вульфа «Домой возврата нет»
3
Библия, Иов 7:10 «Не возвратится более в дом свой, и место его не будет уже знать его.»