ПРОЛОГ

     Тело удивительно пластично. Дух еще больше. Но существуют вещи, которые не меняются. Не так ли, a nighean^[1]? Тело легко покалечить, а дух сломить, но есть в человеке то, что никогда невозможно уничтожить.

     ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

     Взбаламученные воды

     Глава 1. Иногда они действительно мертвы

     Уилмингтон, колония Северная Каролина

     Июль 1776

     Голова пирата исчезла. Уильям слышал, как зеваки на пирсе размышляли, появится ли она снова.

     - Не-а, не появится, - заявил мулат в обносках, покачав головой. – Если не аллигатор, то вода ее точно оторвет.

     Охотник пожевал табак и сплюнул в воду в знак несогласия.

     - Нет, она продержится день или, быть может, два. Эти хрящи на шее, они на солнце высыхают и держат голову, как железо. Кучу раз видел такое на тушах оленей.

     Уильям увидел, как миссис МакКензи украдкой бросила взгляд на залив и отвела глаза. Он подумал, что она выглядит бледной, и встал так, чтобы закрыть ей вид на мужчину, хотя прилив был высок, и трупа, привязанного к причальному столбу, не было видно. Сам столб торчал из воды, как напоминание о расплате за преступление. Пират был прикован к столбу несколько дней назад, чтобы утонуть в илистых отмелях, и его разлагающийся труп был постоянной темой разговоров.

     - Джем! – громко крикнул мистер МакКензи и бросился к сыну мимо Уильяма. Маленький мальчик рыжеволосый, как ее мать, отошел послушать разговоры и теперь в попытке рассмотреть мертвого пирата опасно наклонился над водой, ухватившись за причальную тумбу.

     Мистер МакКензи схватил мальчишку за воротник, оттянул от воды и взял на руки, хотя тот протестующе дергался, поворачивая голову к илистому заливу.

     - Но, папа, я хочу посмотреть, как валигатор съест пирата!

     Зеваки вокруг рассмеялись, и даже МакКензи улыбнулся, хотя его улыбка исчезла, когда он посмотрел на жену. В мгновение он оказался рядом с ней и подхватил ее под локоть.

     - Думаю, нам нужно уйти, - сказал он, поправляя положение сына на руке, чтобы поддержать жену, чье плохое состояние стало очевидным. – Лейтенант Рэнсом … то есть лорд Элсмир, - поправился он с извиняющейся улыбкой, - уверен, у вас есть свои дела.

     Это правда. Уильям должен был ужинать с отцом, но поскольку тот пригласил его в таверну на другой стороне причала, риска опоздать не было. О чем он сообщил, убеждая их остаться, так как наслаждался их обществом, особенно присутствием миссис МакКензи. Но она с сожалением улыбнулась и погладила головку ребенка, которого держала на руках.

     - Нет, нам нужно идти, - она взглянула на сына, который все еще пытался сползти на землю, и Уильям увидел, что ее взгляд метнулся к причальному столбу в заливе. Затем она решительно отвела взгляд и уставилась в лицо Уильяму. – Ребенок скоро проснется и захочет есть. Было прекрасно повидать вас. Я бы хотела, чтобы мы могли поговорить подольше. – Она произнесла это с большой искренностью и легко коснулась его руки, от чего у него внизу желудка появилось приятное чувство.

     Зеваки уже стали заключать пари, появится ли тело пирата на поверхности, хотя если судить по их виду, у них гроша ломанного в кармане не было.

     - Один к пяти, что тело все-то там, а вот головы нет. Мне все равно, что ты там говорил про жилы на шее, Лем, но его голова болталась на ниточке еще в прошлый прилив. Этот прилив точно оторвет ее.

     В надежде заглушить этот разговор, Уильям стал усиленно прощаться, зайдя так далеко, что в своей лучшей придворной манере поцеловал руку миссис МакКензи, а также, охваченный вдохновением, поцеловал руку девочки, рассмешив всех. Мистер Маккензи посмотрел на него довольно странно, но, похоже, не обиделся и пожал ему руку в республиканской манере, более того опустил сына на землю и заставил его тоже пожать руку графу.

     - Вы кого-нибудь убили? – с интересом спросил мальчик, глядя на меч Уильяма.

     - Нет, еще нет, - ответил Уильям с улыбкой.

     - Мой дедушка убил две дюжины человек!

     - Джемми! – вскричали оба родителя разом, и мальчик втянул голову в плечи.

     - Но он убил!

     - Я уверен, что твой дедушка очень смелый и храбрый человек, - поддержал Уильям мальчика. – Королю нужны такие люди.

     - Мой дед говорит, что король может поцеловать его задницу, - заявил мальчик.

     - Джемми!

     Мистер МакКензи зажал рот своего отпрыска ладонью.

     - Твой дедушка не говорил такого! – сказала миссис МакКензи. Мальчик кивнул, соглашаясь, и отец убрал ладонь от его рта.

     - Нет, но бабушка говорила.

     - Ну, это больше похоже на правду, - пробормотал мистер МакКензи, пытаясь не рассмеяться. – Но все же не говори такие вещи при солдатах. Они люди короля.

     - Ох, - произнес Джемми, очевидно теряя интерес к разговору. – Прилив уже отступает? – с надеждой спросил он, поворачивая голову к заливу.

     - Нет, - твердо ответил мистер МакКензи. – Еще несколько часов. Ты уже будешь спать.

     Миссис МакКензи улыбнулась Уильяму с извинением, ее щеки окрасились очаровательным румянцем, и семейка с некоторой поспешностью оставила его, бороться между смехом и тревогой.

     - Эй, Рэнсом!

     Он обернулся. Гарри Добсон и Колин Осборн, два вторых лейтенанта из его полка, очевидно, сбежали со службы и жаждали вкусить удовольствий Уилмингтона, какими бы они ни были.

     - Кто это? – Добсон заинтересовано уставился на удаляющуюся группу.

     - Мистер и миссис МакКензи, друзья моего отца.

     - Так она замужем? – Добсон втянул щеки, глядя вслед женщине. - Ну, полагаю, это будет немного сложнее, но что за жизнь без вызова?

     - Вызова? - Уильям язвительно посмотрел на своего миниатюрного друга. - Если ты не заметил, ее муж примерно в три раза больше тебя.

     Осборн рассмеялся, лицо его раскраснелось.

     - А она больше в два раза! Она тебя просто раздавит, Добби.

     - С чего ты решил, что я буду снизу? – оскорбленно спросил Добсон. Осборн ухмыльнулся.

     - Что у тебя за одержимость великаншами? – спросил Уильям. Он взглянул на маленькую семью, которая почти исчезла в конце улицы. – Эта женщина ростом почти с меня!

     - Перестань дразнить его, - Осборн, который был выше, чем пятифутовый Добсон, но все же ниже Уильяма, сделал вид, что собирается пнуть его по колену. Уильям уклонился и шлепнул его; тот нырнул и толкнул его на Добсона.

     - Жентмены! – угрожающий тон сержанта Каттера на кокни резко прекратил их дурачество. Они были выше сержанта по званию, но никто из них не осмелился бы напомнить ему об этом. Весь полк боялся сержанта Каттера, который был старше бога и ростом не выше Добсона, но внутри миниатюрного тела кипел настоящий вулкан.

     - Сержант! – лейтенант Уильям Рэнсом, граф Элсмир, старший по званию в группе, вытянулся и склонил голову, упершись подбородком в галстук. Осборн и Добсон последовали его примеру, трясясь от страха.

     Каттер прошел взад и вперед перед их строем, как охотящийся леопард. Можно даже увидеть бьющий по бокам хвост и язык, облизывающий пасть, подумал Уильям. Ожидание укуса было даже хуже, чем сам укус в задницу.

     - И где ваши подразделения? – рявкнул Каттер. - Господа?

     Осборн и Добсон сразу же начали бормотать объяснения, но лейтенант Рэнсом на этот раз выручил их.

     - Мои люди охраняют дворец правителя под командованием лейтенанта Колсона. Мне предоставлено увольнение, сержант, чтобы пообедать с отцом, - доложил он уважительно. – Сэр Питер разрешил.

     Имя Питера Паркера не могло не вызвать уважение, и Каттер внезапно затихнул. Хотя к удивлению Уильяма не из-за имени сэра Питера.

     - Ваш отец? – сказал Каттер и прищурился.- Это лорд Джон Грей, не так ли?

     - Э-э … да, - осторожно ответил Уильям. – Вы его знаете?

     Прежде чем Каттер ответил, дверь ближайшей таверны открылась, и вышел сам лорд Грей.

     Уильям обрадовано улыбнулся такому своевременному появлению, но быстро стер улыбку, когда сержантский пронизывающий взгляд остановился на нем.

     - Не лыбся на меня, как волосатая обезьяна, - начал сержант угрожающим тоном, но был прерван дружеским похлопыванием по плечу. Жест, который никто из трех юных лейтенантов не смог бы повторить ни за какие деньги.

     - Каттер! – воскликнул лорд Грей с теплой улыбкой. – Я услышал эти ласковые тона и сказал себе: «Черт побери, если это не Алозиус Каттер! Не может быть на свете другого человека, который рычит, как бульдог, проглотивший кошку, и выжил, чтобы рассказать об этом.»

     «Алозиус?» - беззвучно произнес Добсон Уильяму, но тот только коротко хмыкнул в ответ, не имея возможности пожать плечами, так как отец направил свое внимание на него.

     - Уильям, - сказал он сердечным тоном, - как вы пунктуальны. Мои извинения за опоздание. Меня отвлекли.

     Однако прежде чем Уильям успел что-то сказать или представить остальных, лорд Джон с сержантом Каттером ударились в долгие воспоминания, заново переживая старые добрые времена на равнинах Авраама^[2] с генералом Вульфом.

     Трое молодых офицеров слегка расслабились, что, в случае Добсона, означало возврат к прежней теме.

     - Ты сказал, что эта рыжая куколка – друг твоего отца? – прошептал он Уильяму. – Узнай у него, где она остановилась.

     - Идиот, - прошипел Осборн. – Она даже не хорошенькая! У нее нос длинный … как … как у Вилли!

     - Не смотрел так высоко, - ухмыльнулся Добсон, - но ее сиськи были как раз на уровне моих глаз, и они …

     - Черт!

     - Ш-ш! – Осборн наступил ему на ногу, чтобы заставить замолчать, когда лорд Грей повернулся к ним.

     - Вы не представите своих друзей, Уильям? – вежливо попросил лорд Джон. Покраснев – он знал, что у отца великолепный слух, несмотря на его службу в артиллерии – Уильям представил друзей. Осборн и Добсон поклонились, выглядя довольно испуганными. Они не знали, кем был его отец, и Уильям сразу же загордился тем, как они были впечатлены, и слегка встревожен тем, что они узнали личность лорда Джона. Завтра весь батальон узнает об этом. Конечно, не то что бы сэр Питер не знал, но ...

     Он собрался с мыслями, осознав, что его отец прощается с офицерами, и поспешно, но четко отсалютовал сержанту Каттеру, прежде чем поспешить за отцом, оставив Добби и Осборна на произвол судьбы.

     - Я видел, ты разговаривал с мистером и миссис МакКензи, - произнес лорд Джон спокойно. – Надеюсь, у них все хорошо? – Он взглянул вдоль набережной, но МакКензи давно исчезли из вида.

     - Кажется, да, - ответил Вилли. Он не собирался узнавать, где они остановились, но впечатление, которое произвела на него молодая женщина, осталось. Он не мог сказать, красива она или нет; ее глаза, однако, поразили его – чудесного темно-синего цвета с длинными каштановыми ресницами – и смотрели на него с лестным вниманием, согревавшим его сердце. Гротескно высокая, конечно, но… о чем он только думает? Женщина замужем, с детьми! И к тому же рыжая.

     - Вы, э-э, давно их знаете? – спросил он, думая о поразительно ошибочных политических настроениях, которые очевидно процветали в их семье.

     - Довольно давно. Она дочь одного моего старинного друга, мистера Джеймса Фрейзера. Кстати, ты его не помнишь?

     Уильям нахмурился, вспоминая. У отца тысяча друзей, как он мог их всех помнить?

     - О! – произнес он. – Не английский друг, вы имеете в виду, да? Это тот мистер Фрейзер, у которого мы гостили в горах, когда вы заболели … э-э … корью?

     В желудке заныло, когда он вспомнил весь ужас того времени. Путешествие его проходило в мареве скорби по матери, которая умерла месяц назад. Потом лорд Джон подхватил корь, и Уильям пребывал в полной уверенности, что отец тоже умрет, оставив его одного в диких горах. В его голове не было места ни для чего, кроме горя и страха, и обо всем остальном у него сохранились лишь неясные воспоминания. Он смутно помнил, что мистер Фрейзер брал его с собой на рыбалку и был добр к нему.

     - Да, - его отец кривовато улыбнулся. – Я тронут, Вилли. Хотя я думал, что ты запомнил этот визит из-за своего злоключения, а не моего.

     - Злоклю … - память нахлынула, обдав его жаром, более горячим, чем влажный летний воздух. – Большое спасибо! Мне удалось стереть это из моей памяти, пока вы не напомнили!

     Его отец смеялся, даже не пытаясь скрыть веселье. Он буквально сотрясался от смеха.

     - Извини, Вилли, - сказал он, наконец, и вытер глаза уголком платка. – Не могу сдержаться. Это было … было … Боже. Никогда не смогу забыть, как ты выглядел, когда тебя вытащили из выгребной ямы!

     - Вы знаете, это была случайность, - произнес Уильям сквозь зубы. Его щеки горели при воспоминании об унижении. По крайней мере, дочери Фрейзера в то время там не было, и она не стала свидетелем его позора.

     - Да, конечно, но … - его отец прижал платочек ко рту; плечи его молча сотрясались.

     - Не прикрывайтесь, вы можете просто прекратить хихикать, - холодно произнес Уильям. – И вообще, куда мы идем, черт побери?

     Они достигла конца набережной, и его отец, все еще фыркающий, как кит, вел его по одной из спокойных обсаженных деревьями улиц прочь от таверн и гостиниц возле залива.

     - Мы обедаем с капитаном Ричардсоном, - ответил отец, с трудом сдерживаясь. Он откашлялся, высморкался и убрал платок. – В доме мистера Белла.

     Дом мистера Белла с белеными стенами выглядел богато, но ничем не выделялся. Такое же впечатление производил капитан Ричардсон, мужчина средних лет, воспитанный, хорошо одетый, но без особого шика, с лицом, которое через две минуты после встречи вы в толпе не узнаете.

     Две мисс Белл производили большее впечатление, особенно более юная Мириам, у которой медовые кудри выглядывали из-под чепца, а большие круглые глаза смотрели на Уильяма весь обед. Она сидела довольно далеко от него, чтобы можно было разговаривать, но он полагал, что языка глаз достаточно, чтобы показать, что очарование взаимно, и если позже представится возможность личного общения … Улыбка и скромно опущенные медовые ресницы, затем быстрый взгляд на дверь, ведущую на веранду. Он улыбнулся в ответ.

     - Как вы думаете, Уильям? – громко спросил его отец, подчеркивая, что спрашивает второй раз.

     - О, конечно. М-м … думаю о чем? – спросил он, поскольку это был его папа, а не командир. Отец закатил бы глаза, если бы они были одни, но терпеливо ответил.

     - Мистер Белл спрашивает, как долго сэр Питер собирается оставаться в Уилмингтоне.

     Мистер Белл во главе стола грациозно наклонил голову, хотя Уильям заметил его предупреждающий взгляд в сторону Мириам. Может быть, он нанесет визит завтра, когда мистер Белл будет занят своими делами.

     - Думаю, сэр, мы задержимся здесь на очень короткое время, - уважительно ответил он. – Насколько я понял, основные беспорядки в глубине материка, и, без сомнения, мы двинемся туда для их подавления.

     Мистер Белл выглядел вполне довольным, но Уильям мельком увидел, как Мириам надула губки при мысли об их скором отбытии.

     - Хорошо, - радостно провозгласил Белл. – Без сомнения, сотни лоялистов слетятся вам на помощь.

     - Без сомнения, сэр, - пробормотал Уильям и зачерпнул еще супа. Он сомневался, что мистер Белл окажется среди них. Совсем не боевой человек на вид. И вряд ли помощь необученных провинциалов, вооруженных лопатами, была бы полезной, но он не мог этого сказать.

     Уильям, пытавшийся украдкой смотреть на Мириам вместо того, чтобы замечать обмен взглядами между его отцом и капитаном Ричардсоном, начал задумываться. Отец прямо сказал, что они обедают с Ричардсоном, то есть основная цель вечера – встреча с капитаном. Почему?

     Потом он поймал взгляд мисс Лилиан Белл, которая сидела напротив него рядом со своим отцом, и забыл про капитана Ричардсона. Темноглазая, выше и тоньше своей сестры, очень красивая девушка, как он теперь заметил.

     Но все же, когда после обеда миссис Белл с дочерями встали, а мужчины удалились на веранду, Уильям не удивился, обнаружив себя рядом с капитаном Ричардсоном, в то время как его отец отвлекал мистера Белла оживленным разговором о ценах на смолу. Папа мог говорить с кем угодно и о чем угодно.

     - Я хотел бы сделать вам предложение, лейтенант, - сказал Ричардсон после обмена любезностями.

     - Слушаю, сэр, - вежливо произнес заинтересованный Уильям. Ричардсон был капитаном легких драгунов, но сейчас находился вне расположения своего полка, выполняя некое задание, о чем он как бы между прочим сообщил за обедом. Что за задание?

     - Как много рассказал вам отец о моей миссии?

     - Ничего, сэр.

     - Ага, понятно. Я отвечаю за сбор разведданных в Южном департаменте. Не то, что бы командую всей операцией, вы понимаете … - капитан скромно улыбнулся, - лишь маленькой частью.

     - Я … понимаю большую ценность миссии, сэр, - Уильям пытался призвать свои дипломатические способности, - Но я … что касается меня, то … то есть …

     - Вы не заинтересованы в шпионаже. Нет, конечно, нет, - на веранде было темно, но сухость в голосе капитана звучала явственно. – Мало кому из считающих себя солдатами это нравится.

     - Я не хотел оскорбить вас, сэр.

     - Никаких проблем. Однако я не рекрутирую вас в шпионы. Шпионаж - деликатное дело, не лишенное опасности. Скорее на роль посыльного. А если по дороге вы захотите провести разведку … это будет оценено по достоинству.

     Уильям почувствовал, как кровь приливает к лицу от намека, что он не способен ни на деликатность, ни на риск, но сдержал себя, сказав только: «О?»

     Оказалось, что капитан собрал важную информацию о положении дел в обеих Каролинах, которую теперь нужно было отправить генералу Хау, находящемуся в Галифаксе.

     - Я, конечно, отправлю нескольких посыльных, - сказал Ричардсон. – Естественно, морем быстрее, но я хотел бы отправить хотя бы одного посыльного по суше безопасности ради и с целью разведать обстановку по дороге. Ваш отец высоко отзывался о ваших способностях, лейтенант, - он действительно уловил иронию в сухом, как опилки, голосе? – и как я понимаю, вы много путешествовали по Северной Каролине и Вирджинии. Это очень важный факт. Понимаете, мне бы не хотелось, чтобы мой посланник исчез навсегда в болотах Грейт-Дисмал^[3]

     - Ха-ха, - вежливо хохотнул Уильям, посчитав последнюю фразу шуткой. Совершенно ясно, что капитан Ричардсон никогда не был даже вблизи Грейт-Дисмал. Уильям был, хотя не думал, что кто-либо в здравом уме туда сунется.

     Он испытывал сильные сомнения относительно предложения Ричардсона и хотя сказал себе, что не должен оставлять своих людей и полк … в его голове уже возникали романтические видения себя одного в дикой глуши, который несет послание сквозь бурю и опасность.

     Но что же его может ожидать в конце путешествия?

     Ричард предвидел его вопрос и ответил прежде, чем он спросил.

     - Когда вы окажетесь на севере вы, если будет угодно, присоединитесь к штабу генерала Хау.

     Ну-ну, подумал Уильям. Вот и яблоко, к тому же спелое и сочное. Он понимал, что «если будет угодно» относится к генералу Хау, а не к Уильяму, но он верил в свои силы и полагал, что окажется полезным.

     Он пробыл в Северной Каролине всего несколько дней, но этого было достаточно, чтобы он мог довольно ясно оценить возможность продвижения между Северным и Южным департаментами. Континентальная армия находилась с Вашингтоном на севере; южное ополчение, казалось, состояло из разрозненных группировок и вряд ли представляло угрозу. А что касается сравнения сэра Питера и генерала Хау как командиров ...

     - Я бы хотел обдумать ваше предложение, если возможно, капитан, - сказал он, надеясь, что нетерпение никак не проявляется в его голосе. – Могу я дать ответ завтра?

     - Разумеется. Полагаю, вы хотели бы обсудить вопрос со своим отцом. Пожалуйста, вы можете.

     Капитан изменил тему, и через несколько минут лорд Джон с мистером Беллом присоединились к ним. Разговор стал общим.

     Уильям обращал на разговор мало внимания; его больше привлекали две стройные белые фигуры, которые, словно привидения, бродили среди кустов в дальнем конце двора. Две головки в белых чепцах время от времени склонялись друг к другу и затем на мгновение поворачивались к веранде.

     - «… делили одежды Его, бросая жребий»^[4], - пробормотал его отец, качая головой.

     - Э-э?

     - Ничего, - отец улыбнулся ему и повернулся к капитану Ричардсону, который сказал что-то о погоде.

     Светлячки зажглись во дворе, скользя зелеными искрами среди влажных пышных растений. Было приятно снова увидеть их; он скучал по ним в Англии. По ним и по той особенной мягкости южного воздуха, которая прилегала к его телу и заставляла пульсировать кровь в кончиках пальцев. Вокруг них стрекотали цикады, и на мгновение их песня, казалось, заглушала все, кроме его пульса.

     - Кофе, джент’мены, - мягкий голос раба Беллов все-таки достиг его слуха сквозь пульсацию крови, и он вместе с другими мужчинами вошел внутрь, бросив один взгляд на двор. Белые фигуры исчезли, но обещание, казалось, висело в теплом влажном воздухе.

     Спустя час он шел к месту постоя, испытывая приятную сумятицу в мыслях. Его отец молча шел рядом.

     Мисс Лилиан Белл подарила ему поцелуй в конце вечера, быстрый и целомудренный, но в губы, и влажный летний воздух отдавал кофе и спелой малиной, несмотря на вездесущий сырой запах гавани.

     - Капитан Ричардсон сказал мне о предложении, которое он тебе сделал, - небрежно произнес лорд Джон. – Ты согласен?

     - Не знаю, - ответил Уильям с такой же небрежностью. – Мне будет не хватать моих людей, но … - Миссис Белл настояла, чтобы он пришел к ним на чай позже на этой неделе.

     - Никакого постоянства в военной жизни, - сказал его отец, коротко кивнув головой. – Я тебя предупреждал.

     Уильям согласно хмыкнул, не особо вслушиваясь в его слова.

     - Хорошая возможность для повышения, - заметил его отец рассеяно. – Хотя, конечно, есть и опасность в передвижении по суше.

     - Что? – усмехнулся Уильям, услышав это. – Добраться из Уилмингтона до Нью-Йорка на корабле? Дороги есть по всему маршруту следования.

     - И на них континентальные войска, - указал лорд Джон. – Вся армия генерала Вашингтона располагается возле Филадельфии, если новости, которые я слышал, верны.

     Уильям пожал плечами.

     - Ричардсон сказал, что выбрал меня, потому что я знаю эти земли. Я вполне могу двигаться и не по дорогам.

     - Ты уверен? Ты не был в Вирджинии почти четыре года.

     Сомнения отца рассердило Уильяма.

     - Считаешь меня неспособным найти путь?

     - Нет, конечно, нет, - ответил его отец, но с нотками сомнения в голосе. – Но в этом задании немало риска. Я хотел бы, чтобы ты не соглашался на него без тщательного обдумывания.

     - Я хорошо подумал, - бросил уязвленный Уильям. – Я приму его.

     Лорд Джон молча сделал несколько шагов, потом кивнул, сдаваясь.

     - Это твое решение, Вилли, - произнес он мягко. – Я буду очень обязан, если ты будешь предельно осторожен.

     Злость Уильяма сразу же растаяла.

     - Конечно, я буду осторожен, - сказал он хрипло, и они продолжили идти молча под темным пологом из кленов и гикори достаточно близко, чтобы их плечи время от времени касались друг друга.

     В гостинице Уильям пожелал отцу спокойной ночи, но не вернулся сразу на постой, а стал бродить по набережной, беспокойный и не желающий спать.

     Прилив отступил. Запах мертвых рыбешек и гниющих водорослей усилился, хотя гладкая поверхность воды все еще покрывала отмели, мерцая в свете неполной луны.

     Хватило мгновения, чтобы найти глазами причальный столб. Сначала Уильям решил, что его снесло, но нет, вот она черная тонкая черта на фоне сияющей воды. Пустая.

     Столб уже не торчал вертикально, а сильно наклонился, как будто собирался упасть, и от него тянулась тонкая петля веревки, дрейфующая на воде. Уильям почувствовал некоторую внутреннюю тревогу; один прилив не смог бы унести все тело. Говорили, что здесь водились крокодилы или аллигаторы, хотя сам он еще не видел ни одного. Он непроизвольно взглянул вниз, как будто одна из этих рептилий могла внезапно выпрыгнуть из воды к его ногам. Воздух все еще был теплым, но по его телу пробежала легкая дрожь.

     Он встряхнулся и повернулся в сторону квартир. У него будет день или два, подумал он, и, быть может, он еще увидит синеглазую миссис МакКензи, прежде чем отправится на задание,

     Лорд Джон задержался на крыльце гостиницы, наблюдая, как его сын исчезает в тени деревьев. Он испытывал некоторое беспокойство. Дело решилось слишком поспешно, что ему не нравилось, но он твердо верил в способности Уильяма. И хотя задание определенно содержало риск, такова солдатская жизнь. Некоторые ситуации опаснее, чем другие.

     Он заколебался, услышав гул разговоров в зале; на сегодня ему достаточно компании, а мысль о том, чтобы слоняться под низким потолком своего номера, душного от дневной жары, заставила его принять решение гулять до тех пор, пока телесная усталость не позволит ему уснуть.

     Дело не только в жаре, подумал он, спустившись с крыльца и направившись в направлении, противоположном тому, в котором ушел Вилли. Он знал себя достаточно хорошо, чтобы понимать, что даже очевидная успешность его плана не помешает ему лежать без сна и обдумывать снова и снова, как собака, грызущая одну и ту же кость, проверяя слабые места в поисках путей улучшения. В конце концов, Уильям не отправляется немедленно; есть немного времени подумать и внести изменения, если будет необходимо.

     Например, генерал Хау. Был ли он лучшим выбором? Может, Клинтон … нет. Генри Клинтон просто суетливая баба, и пальчиком не пошевелит без приказа в трех экземплярах.

     Братья Хау - один генерал, второй адмирал - были неотесанными мужланами, напоминая манерами, внешним видом и даже запахом диких кабанов во время гона, хотя оба были не глупы и решительны. Грей подумал, что Вилли вполне способен пережить грубые манеры и резкие слова. С командиром, харкающим на пол - Ричард Хау однажды плюнул на самого Грея, хотя это получилось случайно: ветер поменял направление – молодому сублейтенанту, возможно, будет легче найти общий язык, чем с большинством военных, знакомых Грею.

     Хотя даже самые странные из братства клинка были предпочтительнее дипломатов. Он лениво задумался, как будет называться сборище дипломатов. Писатели образовывали братство пера, группа лисиц – стаю … общество кинжалов, может быть? Братство стилетов? Нет, решил он, слишком явно. Опиумное братство дипломатов. Занудное братство. Хотя иногда очень опасное.

     Сэр Джордж Джермейн был один из таких, занудный и опасный.

     Он ходил вниз и вверх по улицам, надеясь устать до изнеможения прежде, чем вернется в свой маленький душный номер. Небо было низким и сумрачным с зарницами, проскакивающими между набрякшими облаками. Атмосфера пропитана влагой, как банная губка. Сейчас ему следовало быть в Олбани, не менее влажном и кишащим москитами, но более прохладном, недалеко от свежих тенистых лесов Адирондака.

     Все же он не жалел о своем поспешном приезде в Уилмингтон. Он встретился с Вилли, что очень важно. А его сестра Брианна … он остановился, прикрыв глаза, заново переживая запредельный стресс, который он испытал сегодня днем, увидев их вместе. Возможно единственный раз в жизни. Он едва мог дышать, не сводя глаз с двух высоких фигур с прекрасными, твердыми лицами, такими похожими на лицо мужчины, неподвижно стоящего рядом с ним, но в отличие от Грея глотающего воздух, словно боялся, что не сможет надышаться.

     Грей рассеяно потер безымянный палец на левой руке, ощущая там непривычную пустоту. Он и Джейми Фрейзер сделали все возможное, чтобы защитить тех, кого любили, и несмотря на грусть, он почувствовал некоторое утешение от того, что в этом они связаны.

     Встретится ли он с Брианной Фрейзер МакКензи еще когда-нибудь? Она сказала нет и была расстроена этим так же, как и он.

     «Боже благослови тебя, дитя», - пробормотал он, качая головой, и повернул к гавани. Он будет по ней скучать, но из-за Вилли облегчение от того, что она вскоре покинет Уилмингтон, перекрыло чувство утраты.

     Выйдя на набережную, он непроизвольно взглянул на воду и испустил облегченный вздох, обнаружив причальный столб пустым. Он не понимал причины, почему она это сделала, но он знал ее отца – и ее брата тоже – достаточно хорошо, чтобы увидеть упрямую решимость в этих голубых кошачьих глазах. Он раздобыл ей маленькую лодку, о которой она просила, и стоял на причале с бьющимся в горле сердцем, готовый, если понадобится, отвлечь внимание на себя, пока они с мужем плыли к привязанному пирату.

     Он видел, как люди умирали, в основном против своего желания, иногда смирившись. Но никогда не видел, чтобы принимали смерть с такой жаркой благодарностью в глазах. Грей не был хорошо знаком с Роджером МакКензи, но считал его незаурядным человеком, не только женившемся на этом потрясающем опасном существе, но и сделавшим ей детей.

     Он покачал головой и, развернувшись, отправился в гостиницу. Он может спокойно подождать две недели, подумал он, прежде чем ответить на письмо Джермейна, которое он ловко извлек из дипломатической почты, увидев на нем имя Уильяма. В ответ он может с чистой совестью написать, что, увы, лорд Элсмир находится где-то в глуши между Северной Каролиной и Нью-Йорком, и нет никакой возможности известить его о том, что его затребовали в Англию. Хотя он, Грей, совершенно уверен, что Элсмир будет страшно разочарован упустить шанс присоединиться к команде сэра Джорджа, когда узнает об этом … через несколько месяцев. Жаль.

     И он, насвистывая Лиллибуллеро^[5], направился к гостинице.

     Он остановился в зале, чтобы распорядится отправить наверх бутылку вина, но служанка проинформировала его, что «джентльмен» уже взял бутылку с собой в номер.

     - И два бокала, - добавила она, показав ямочки на щечках. – Не думаю, что он собирается пить один.

     Грей почувствовал, словно по спине пробежал паук.

     - Прошу прощения, - сказал он. – Вы говорите, что джентльмен в моей комнате?

     - Да, сэр, - подтвердила она. – Он сказал, что он ваш старинный друг … Он назвал свое имя… - она на мгновение нахмурилась, потом лицо ее прояснилось. – Бошан, сказал он, или что-то такое французское, - уточнила она. – И сам настоящий француз. Хотите заказать ужин, сэр?

     - Нет, спасибо, - отказался он и стал подниматься по лестнице, раздумывая не оставил ли он в номере что-либо, чего нельзя видеть другим.

     Француз по имени Бошан … Бьючемп^[6]. Имя сверкнуло в его голове, как молния. Он замер посредине лестницы, потом продолжил подъем. Очень медленно.

     Нет, конечно … но кто это мог быть еще? Когда он ушел со службы несколько лет назад, он стал дипломатом, членом черной палаты, теневой организации, занимающейся перехватом и декодированием дипломатической почты, официальной и не совсем официальной, которая циркулировала между европейскими странами. Каждое правительство имело свою черную палату. И каждый ее член знал членов других палат. Они никогда не встречались, но знали друг друга по подписям, по инициалам, по неподписанным заметкам на полях.

     Бошан являлся одним из активных французских агентов. Грей несколько раз пересекался с ним за прошедшие несколько лет, и если он знал Бошана по имени, вполне логично, что человек знал его. Правда, их заочные отношения были несколько лет назад. Они никогда не встречались лично, и если встреча случится здесь … Он прикоснулся к потайному карману и успокоился, услышав приглушенный шорох бумаги.

     Он замешкался на площадке, но выбора не оставалось. Совершенно ясно, что его ждали. Он твердо зашагал по коридору и повернул фарфоровую ручку двери гладкую и прохладную под его пальцами.

     Волна тепла охватила его, и он непроизвольно сглотнул, что удержало его от готового вырваться ругательства.

     Джентльмен, занимающей единственное кресло в номере, действительно выглядел по-французски с его хорошо пошитым камзолом с каскадом белоснежных кружев возле горла и на рукавах, с серебряными застежками на башмаках и в серебристом парике.

     - Мистер Бошан, - произнес Грей и медленно закрыл дверь. Его влажная рубашка прилипла к телу, а в висках бешено стучал пульс. – Боюсь, вы застали меня врасплох.

     Персеверанс Уэйнрайт слегка улыбнулся.

     - Рад видеть тебя, Джон.

     Грей прикусил язык, сдерживаясь. Он мог многое сказать, но только не «добрый вечер».

     - Добрый вечер, - все-таки произнес он. – Месье Бошан?

     - О, да, - Перси подобрал ноги, собираясь встать, но Грей махнул рукой и взял себе стул, надеясь, что потраченные на это действие секунды помогут ему прийти в себя. Обнаружив, что не помогли, он открыл окно, постояв возле него несколько вздохов прежде, чем занять свое место.

     - Как это произошло? – спросил он небрежно. – Бошан, я имею в виду. Или это просто a nom de guerre^[7]?

     - О, нет, - Перси достал обшитый кружевами платок и деликатно промокнул лоб возле волос, который начали редеть, как заметил Грей. – Я женился на одной из сестер барона Амандина. Их фамильное имя Бошан, и я его принял. Родство с ними обеспечивает вход в политические круги, от которых … - он пожал плечами и грациозно повел рукой, показывая на свою карьеру в черной палате… и, без сомнения, повсюду, мрачно подумал Грей.

     - Мои поздравления с женитьбой, - сказал Грей, не потрудившись скрыть иронию в голосе. – И с кем же вы спите, с бароном или его сестрой?

     Перси усмехнулся.

     - С обоими, как получится.

     - Втроем?

     Улыбка стала шире. Зубы все еще были хороши, увидел Грей, лишь слегка пожелтели от вина.

     - Иногда. Хотя Сесиль, моя жена, предпочитает внимание своей кузины Лусианы, а я сам предпочитаю помощника садовника. Красивый молодой мужчина по имени Эмиль. Он напоминает мне тебя … в твои юные годы. Стройный, белокурый, с мускулами и брутальный.

     Несмотря ни на что, Грей обнаружил, что ему хочется рассмеяться.

     - Звучит очень по-французски, - вместо этого произнес он. – Уверен, тебя все устраивает. Что ты хотел?

     - Думаю, скорее дело в том, что хочешь ты, - Перси еще не пил вина. Теперь он взял бутылку и аккуратно разлил темно-красную жидкость в бокалы. – Или, быть может, следует сказать: что хочет Англия.

     Он с улыбкой протянул бокал Грею.

     - Ведь вряд ли можно отделить твои интересы от интересов твоей страны, не так ли? Признаюсь, ты всегда казался мне олицетворением Англии, Джон.

     Грею хотелось запретить ему называть себя христианским именем, но это лишь оживило бы память об их близости, чего Перси и добивался. Вместо этого он решил игнорировать фамильярность и глотнул вина, которое оказалось очень хорошим. Он подумал, придется ли ему платить за него, и если да, то каким образом.

     - Что желает Англия, - повторил он скептически. – И каково твое представление о том, что она желает?

     Перси сделал глоток и некоторое время перекатывал вино во рту, наслаждаясь, затем сглотнул.

     - Вряд ли это секрет, мой дорогой, не так ли?

     Грей вздохнул и с вызовом уставился на него.

     - Ты видел эту декларацию независимости, выпущенную так называемым континентальным конгрессом? – Перси повернулся и достал из кожаной сумки, висящей спинке стула, пачку бумаг, которую передал Грею.

     Грей не видел документ воочию, хотя, конечно, слышал о нем. Он был напечатан лишь две недели назад в Филадельфии, хотя его копии разносились по колониям, словно семена ветром. Приподняв брови, он взял бумаги и быстро просмотрел их.

     - Король – тиран? – произнес он, насмехаясь над возмутительностью некоторых наиболее крайних высказываний в документе. Он сложил листы вместе и бросил их на стол.

     - Если я Англия, полагаю, что ты олицетворение Франции в этом разговоре?

     - Я представляю там определенные интересы, - вежливо ответил Перси, - и в Канаде.

     Зазвенели маленькие тревожные звоночки. Грей сражался в Канаде с Вульфом и хорошо знал, что, хотя в той войне французы потеряли большую часть своих владений в Северной Америке, они по-прежнему твердо держались в северных регионах страны, от долины Огайо до Квебека. Достаточно близко, чтобы вызвать сейчас проблемы? Он думал, что нет. Однако от французов всего можно ожидать. Или от Перси.

     - Очевидно, что Англия хочет как можно быстрее прекратить это безобразие, - ладонь с длинными узловатыми пальцами махнула в сторону бумаг. - Так называемая континентальная армия представляет собой весьма шаткое объединение людей без опыта и единого командования. Что, если я был бы готов предоставить вам информацию, которая может быть использована, чтобы … лишить верности одного из главных офицеров Вашингтона?

     - Был бы готов? – Грей и не пытался скрыть свой скептицизм. – Каким образом это поможет Франции или твоим собственным интересам, которые, надо полагать, не совсем совпадают?

     - Вижу, что время не смягчило твоего прирожденного цинизма, Джон. Это одна из твоих наименее привлекательных черт. Не помню, я говорил тебе об этом?

     Грей расширил глаза, и Перси вздохнул.

     - Ладно. Земля, - сказал он. – Северные территории. Мы хотим их вернуть.

     Грей коротко хохотнул.

     - Надо полагать.

     Данная земля, большая территория к северо-западу от реки Огайо, перешла к Великобритании от Франции в конце франко-индейской войны. Однако Великобритания не оккупировала эту территорию и не допустила туда колонистов из-за вооруженного сопротивления туземцев и продолжающихся с ними переговоров. Колонистам это не нравилось. Грей сам встречался с некоторыми из тех туземцев и считал позицию британского правительства разумной и благородной.

     - Французские торговцы имеют широкие связи в этом регионе. Вы нет.

     - Торговцы мехами … ты представляешь их интересы?

     Перси широко ухмыльнулся.

     - Не основные интересы, только часть.

     Грей не стал спрашивать, почему Перси обратился с данным вопросом к нему, предположительно дипломату в отставке, не имеющему особого влияния. Перси знал о силе семьи и связях Грея еще со времен их личного общения, а «месье Бошан» знал гораздо больше о его нынешних личных связях из информации, циркулировавшей в черных палатах Европы. Грей, конечно, не мог решать подобные вопросы. Но он имел возможность донести это предложение до сведения тех, кто мог.

     Он чувствовал, что каждый волосок на его теле поднялся, как усик насекомого, от ощущения опасности.

     - Нам потребуется нечто большее, чем предложение, - очень холодно произнес он. – Имя данного офицера, в частности.

     - Не уполномочен в данный момент. Но как только переговоры пойдут удачно …

     Грей уже задумывался, кому он может передать предложение. Не сэру Джорджу Джермейну. Офис лорда Норта? Хотя это может подождать.

     - А как с твоими личными интересами? – спросил он раздраженно. Он знал Перси Уэйнрайта достаточно хорошо, чтобы не знать, что тот извлечет выгоду и для себя.

     - А, это, - Перси отпил вина, затем опустил бокал, глядя на Грея поверх него. – Очень просто. Мне поручено найти человека. Знаешь шотландского джентльмена по имени Джеймс Фрейзер?

     Грей почувствовал, как треснула ножка его бокала. Тем не менее, он продолжал держать его и старательно потягивал вино, благодаря Бога, во-первых, за то, что он никогда не называл Перси имени Джейми Фрейзера, а во-вторых, за то, что Фрейзер уехал из Уилмингтона сегодня днем.

     - Нет, - сказал он холодно. – Что тебе нужно от этого мистера Фрейзера?

     Перси пожал плечами и улыбнулся.

     - Только вопрос или два.

     Грей чувствовал, как кровь сочится из порезанной руки. Осторожно держа треснутый бокал, он допил вино. Перси молчал, задумавшись.

     - Мои соболезнования в связи с потерей твоей жены, - тихо сказал Перси. – Я знаю, что она …

     - Ты ничего не знаешь, - резко прервал его Грей. Он наклонился и положил сломанный бокал на стол. – Ничего. Ни о моей жене, ни обо мне.

     Перси слегка пожал плечами, галльским жестом, означавшим «Как пожелаешь». Однако его глаза – черт побери, его все еще прекрасные, черные и мягкие – смотрели на Грея с искренним сочувствием.

     Грей вздохнул. Действительно, с искренним. Перси нельзя было доверять никогда, но что бы тот ни сделал, он сделал это из-за слабости, а не от злобы или отсутствия чувства.

     - Что ты хочешь? – повторил он.

     - Твой сын … - начал Перси. Грей резко бросился к нему и сжал его плечо с такой силой, что Перси охнул и замер. Грей наклонился так близко к лицу Уэйнрайта – или Бошана – что почувствовал тепло его дыхания и запах одеколона. Он запачкал кровью камзол Уэйнрайта.

     - В нашу последнюю встречу, - очень спокойно произнес Грей, - я едва не пустил тебе пулю в лоб. Не давай мне шанса раскаяться в том, что я сдержался.

     Он отпустил мужчину и выпрямился.

     - Держись подальше от моего сына … и от меня. И если ты примешь дружеский совет, возвращайся во Францию. И быстро.

     Развернувшись, он вышел, решительно захлопнув за собой дверь. Он уже шагал по улице, когда понял, что оставил Перси в своем номере.

     - Черт с ним, - пробормотал он и отправился выпрашивать койку у сержанта Каттера. Утром он позаботится, чтобы семейство Фрейзеров и Уильям были далеко от Уилмингтона.