5. ТЕНИ, ОТБРАСЫВАЕМЫЕ ОГНЕМ

     Я оставила Иэна и Ролло на милость миссис Баг – пусть Иэн попробует сказать ей, что не хочет хлеба и молока – и села за свой запоздалый ужин: горячий омлет не только с сыром, но и кусочками бекона, спаржи и грибов, приправленный весенним луком.

     Джейми и майор уже закончили есть и сидели возле огня под облаком табачного дыма, сотворенного глиняной трубкой майора. Очевидно, Джейми только что закончил рассказывать об ужасной трагедии, потому что МакДональд хмурился и сочувственно качал головой.

     - Бедняги! – пробормотал он. – Думаете, это те самые бандиты, что напали на вашего племянника?

     - Да, - ответил Джейми. – Не хотелось бы думать, что две такие банды бродят в наших горах. – Он взглянул на окно, уютно закрытое ставнями на ночь, и я внезапно заметила, что он снял свое охотничье ружье, висящее над очагом, и теперь задумчиво тер тряпкой безупречно чистый ствол. – Как я понял, a charaid^[1], ты уже слышал о подобных событиях?

     - Трех, по крайней мере, - трубка майора почти погасла, и он с силой затянулся, отчего угли в ней покраснели и слегка затрещали.

     Я замерла с кусочком гриба во рту. Возможность того, что таинственная банда могла бродить на свободе, нападая на случайные фермы, до этого не приходила мне в голову.

     Очевидно, та же мысль пришла в голову Джейми; он встал, повесил дробовик на место и потрогал ружье, висящее выше, потом подошел к буфету, где хранились даги^[2] и ящичек с парой дуэльных пистолетов.

     МакДональд, выдувая облачка синего дыма, с одобрением наблюдал, как Джейми методически выкладывал оружие, мешочки с пулями, формы для отлива пуль, шомпол и другое снаряжение из его личного арсенала.

     - Ммфм, - произнес МакДональд, - очень хорошая вещь, полковник. – Он кивнул на один из дагов с витой рукояткой и посеребренными накладками.

     Джейми глянул на Макдональда сузившимися глазами, услышав «полковник», но ответил спокойным голосом:

     - Да, красивая вещь, хотя попасть из него дальше двух шагов трудно. Выиграл его на скачках, - добавил он, чтобы майор не подумал, что он по-дурацки заплатил за него хорошие деньги.

     Однако он проверил у пистолета кремень, заменил его и отложил в сторону.

     - Где? – как бы между прочим спросил Джейми, беря форму для отлива пуль.

     Я снова начала жевать, вопросительно уставившись на майора.

     - Ну, я только слышал, - предупредил МакДональд, вытащив трубку изо рта и тут же водворив ее на место. – Ферма возле Салема, сожжена дотла, семья Зинцеров, немцы. – Он сильно затянулся, втянув щеки.

     - Это произошло в конце февраля. Потом три недели спустя паром на Ядкине к северу от пристани Уорам, дом разграблен, паромщик убит. Третье … - тут он прервался, неистово запыхтев трубкой, и метнул взгляд в мою сторону, потом на Джейми.

     - Говорите, мой друг, - сказал Джейми по-гэльски, - Она видела более ужасные вещи, чем вы думаете.

     Я кивнула и подцепила следующий кусок яйца. Майор кашлянул.

     - Да. Ну, при всем моем уважении к вам, мэм. Мне случилось оказаться … э … в одном заведение в Эдентоне …

     - Борделе? – вставила я. – Продолжайте, майор.

     Его лицо вспыхнуло, и он торопливо продолжил:

     - А, да, конечно. Видите ли, одна … э … девушка там рассказала мне, что ее забрали из дома разбойники, которые неожиданно напали на их усадьбу. Она не ушла бы с ними, если бы не старая бабушка. Они пригрозили, что убьют ее, а дом спалят.

     - И кто это был по ее словам? – Джейми придвинул свой табурет к очагу и теперь плавил свинец в форме.

     - Хм, ммфм, - МакДональд покраснел еще сильнее, и дым из трубки заклубился так густо, что я едва могла видеть черты его лица.

     После многочисленных покашливаний и хмыканья стало ясно, что тогда майор не поверил девушке или был так занят чем-то другим, что не обратил внимания на ее слова. Решив, что это обычная история, которую рассказывают шлюхи, чтобы вызвать симпатию и выпросить лишний стаканчик вина, он не потрудился выяснить подробности.

     - Но когда позже я услышал о других поджогах … видите ли, я имел поручение губернатора держать ухо востро насчет признаков волнения в этой удаленной местности. И я начал думать, что эти бесчинства были не случайны.

     Джейми и я обменялись взглядами; взгляд Джейми был окрашен усмешкой, мой – признанием поражения. Он поспорил со мной, что офицер королевской конницы, находящийся на половинном окладе и зарабатывающий на жизнь, где придется, не только переживет отставку Трайона, который получил назначение на пост губернатора Нью-Йорка, но и пролезет в доверенные лица нового режима. «Он джентльмен удачи, наш Дональд», - сказал он мне.

     Агрессивный дух горячего свинца начал распространяться по комнате, конкурируя с дымом из трубки майора и побеждая более приятные запахи, обычно заполняющие кухню: поднимающегося теста, готовой пищи, сухих трав, чистых полов и щелочного мыла.

     Свинец расплавляется внезапно; вот в ковше лежит шарик пули или пуговица, а в следующий момент там уже тускло поблескивает лужица металла. Джейми аккуратно вылил свинец в форму, отвернув лицо от поднимающегося пара.

     - Почему индейцы?

     - Ну, шлюха в Эдентоне сказала, что некоторые из тех людей, которые сожгли их дом и увезли ее с собой, были индейцами. Но как я уже говорил, я не придал этой истории большого значения.

     Джейми издал шотландский звук, указывающий, что он понял, но содержащий нотку скептицизма.

     - Когда вы разговаривали с девушкой, Дональд?

     - Около рождества, - майор потыкал желтым пальцем в чашку трубки, не глядя на нас. – Вы имеете в виду, когда на их дом напали? Она не сказала, но думаю, незадолго до этого. Она все еще выглядела … э… свежей, - он откашлялся, поймал мой взгляд, захлебнулся и снова закашлял, сильно покраснев.

     Джейми сжал рот; он глядел вниз; открыв щелчком форму, он вываливал только что отлитые пули в пепел очага.

     Я положила вилку, потеряв остатки аппетита.

     - Как? – громко спросила я. – Как молодая женщина оказалась в борделе?

     - Они ее продали, мэм, - краснота все еще пятнала щеки МакДональда, но он уже овладел собой и теперь смотрел на меня. – Бандиты. Сначала они продали ее речному торговцу, и он держал ее на своей лодке, потом девушкой увлекся один из покупателей и перекупил ее. Он привез ее на побережье, но к тому времени она ему надоела … - слова его затихли; он снова затолкал трубку в рот и сильно запыхтел.

     - Понятно, - половинка омлета, которую я съела, лежала твердым комком на дне моего желудка.

     «Все еще свежая». Как долго это продлится, задалась я вопросом? Как долго продержится женщина, переходя из рук в руки, от потрескавшихся досок палубы на речном судне до изодранного матраца в нанятой комнате, имея только минимум для выживания? Вполне возможно, что бордель в Эдентоне показался ей раем к тому времени, когда она попала в него. Однако эта мысль не добавила мне доброжелательности к МакДональду.

     - Вы помните хотя бы ее имя, майор? – спросила я с ледяной любезностью.

     Мне показалось, что уголком глаза я увидела, как дернулся уголок рта Джейми, но продолжала смотреть на МакДональда.

     Он вынул изо рта трубку, выпустил длинную струю дыма, потом взглянул прямо на меня своими бледно голубыми глазами.

     - Сказать по правде, мэм, - ответил он, - я всех их называю Полли. Меньше проблем, знаете ли.

     К счастью мой ответ – или что-нибудь похуже – был прерван появлением миссис Баг с пустой миской в руке.

     - Мальчик поел и теперь уснет, - объявила она. Ее острый взгляд метнулся от моего лица к полупустой тарелке. Она открыла рот, нахмурившись, но потом взглянула на Джейми и, кажется, получила от него какую-то молчаливую команду, потому что закрыла рот и взяла тарелку с коротким «хм».

     - Миссис Баг, - сказал Джейми спокойно, - не могли ли вы прямо сейчас пойти к Арчу и сказать, чтобы он пришел ко мне? И если вас не затруднит, позовите также Роджера Мака.

     Ее маленькие черные глаза округлились, потом сузились, когда она посмотрела на МакДональда, очевидно подозревая, что если произошло что-то плохое, то за этим стоит майор.

     - Да, конечно, - произнесла она и, с упреком покачав мне головой за отсутствие аппетита, поставила тарелки и вышла, закрыв за собой дверь.

     - Пристань Уорам, - продолжил Джейми, обращаясь в МакДональду, как если бы их беседа не прерывалась, – и Салем. И если это одни и те же люди. Молодой Иэн встретил их в лесу в одном дне ходьбы отсюда. Достаточно близко

     - Достаточно близко, чтобы быть одной бандой? Да, это так.

     - Сейчас ранняя весна, - сказал Джейми и поглядел на окно; уже стемнело, и ставни были закрыты, но холодный ветерок проникал сквозь них, колебля нити, на которых я развесила грибы для сушки; их темные высохшие кусочки покачивались, словно балерины, на фоне бледного дерева.

     Я понимала, что он имел в виду. Зимой горы недоступны для прохода, а сейчас, хотя высокие перевалы были еще покрыты снегом, на более низких склонах начала зеленеть трава. Банда мародеров могла перезимовать внизу, а теперь двинулась в горы.

     - Да, - согласился МакДональд. – Слишком рано, чтобы люди были настороже. Но пока не пришли мужчины, сэр, может быть, поговорим о том, что привело меня сюда?

     - Да? – пробормотал Джейми, сосредоточено выливая свинец блестящей струйкой. – Конечно, Дональд. Понимаю, что не просто так вас занесло сюда. В чем дело?

     Теперь МакДональд улыбался, как акула.

     - Вы хорошо устроились в этом месте, полковник. Сколько семей на вашей земле?

     - Тридцать четыре, - ответил Джейми, не поднимая глаз, и уронил еще одну пулю на пепел.

     - Вероятно, еще есть место для нескольких семей? – МакДональд все еще улыбался. Нас окружали тысячи миль дикой гористой местности; горстка ферм Фрейзерс-Риджа являлась лишь крошечным пятном на этом пространстве и могла исчезнуть, как дым. Я вспомнила о хижине голландцев и задрожала, несмотря на огонь в очаге. Я все еще могла ощущать горький насыщенный запах сгоревшей плоти, застрявший глубоко в моем горле под более легким запахом омлета.

     - Вероятно, - ответил Джейми равномерным голосом. – Новые шотландские эмигранты, не так ли? Из Терсо?

     Майор и я, оба с удивлением уставились на него.

     - Как, черт побери, вы узнали об этом? – спросил МакДональд. – Я сам услышал только десять дней назад!

     - Встретил вчера человека на мельнице, - ответил Джейми, снова берясь за ложку. – Джентльмен из Филадельфии, приехал в горы собирать растения. Он поднимался от Кросс-Крика и видел их, - мускул в уголке его рта дернулся. – Очевидно, они пошумели в Брунсвике и, чувствуя, что им не рады, поднялись вверх по реке на лодках.

     - Пошумели? Что они сделали? – спросила я.

     - Видите ли, мэм, - пояснил майор, - нынче целое наводнение людей из Горной Шотландии. В корабельные внутренности набиты целые деревни, а когда они высаживаются на берег, кажется, будто корабли ими испражняются. На берегу их никто не ждет, а горожане насмехаются над их диковинными обносками, так что по большей части они садятся на баржи или лодки и отправляются в Кейп-Фир. В Кэмпбелтоне и Кросс-Крик е, по крайней мере, имеются люди, которые могут понимать их язык.

     Он усмехнулся и поскреб грязное пятно не поле своего мундира.

     - Народ в Брунсвике не приучен к виду костлявых диких горцев; они видели только таких цивилизованных шотландцев, как ваш муж и его тетя.

     Он кивнул на Джейми, который иронично наклонил голову в ответ.

     - Ну, относительно цивилизованные, - пробормотала я, не готовая еще простить МакДональда за шлюху в Эдентоне. – Но …

     - Они совсем не говорят по-английски, насколько я слышал, - заторопился мужчина. – Фаркард Кэмпбелл приезжал говорить с ними, а то они так бы слонялись на берегу, не зная, что делать.

     - Что сделал Кэмпбелл? – спросил Джейми.

     - Ну, их разместили среди его знакомых в Кэмпбелтоне, но это только на время. Вы, конечно же, понимаете это, - МакДональд пожал плечами. Кэмпбелтон являлся маленьким поселением возле Кросс-Крика, населенным, в основном, Кэмпбеллами. У Фаркарда было восемь детей, многие из которых были уже женаты или замужем, и которые отличались такой же плодовитостью, как и их отец.

     - Конечно, - осторожно ответил Джейми. – Но ведь они с северного побережья; они рыбаки, Дональд, а не земледельцы.

     - Да, но они готовы к переменам, - МакДональд махнул рукой на дверь и на лес за ней. – Для них в Шотландии ничего не осталось. Они прибыли сюда и должны здесь устроиться. Человек может научиться земледелию, не так ли?

     Джейми выглядел весьма сомневающимся, но МакДональд пылал энтузиазмом.

     - Я видел много рыбаков и фермеров, которые стали солдатами, и вы тоже, я уверен. Ведь заниматься землей не труднее, чем военной службой, не так ли?

     Джейми слегка улыбнулся в ответ на это утверждение; он оставил свою ферму в девятнадцать лет и служил наемником вол Франции несколько лет, прежде чем вернуться в Шотландию.

     - Может быть, и так, Дональд. Но солдату с утра до вечера говорят, что ему делать, а кто скажет бедному неучу с какого конца доить корову?

     - Думаю, это будешь ты, - сказала я ему и потянулась, расслабляя уставшую от поездки спину. – По крайней мере, вы на этом настаиваете, майор?

     - Сильнее вашего очарования только быстрота вашего ума, мэм, - МакДональд изящно поклонился в моем направлении. – Да, дело в этом. Ваши люди – горцы, сэр, и фермеры; они могут говорить с новенькими на их языке, научить их тому, что они должны знать, помочь им прижиться здесь.

     - Но в колонии много других людей, говорящих по-гэльски, - возразил Джейми, - и большинство из них ближе к Кэмпбелтону.

     - Да, но у вас есть свободные земли, которые нуждаются в обработке, а у них ее нет, - очевидно, чувствуя, что он выиграл спор, МакДональд откинулся и поднял позабытую кружку пива.

     Джейми посмотрел на меня, приподняв одну бровь. Да, у нас была свободная земля: десять тысяч акров, и только двадцать из них обрабатывались. Верно также, что острая нехватка рабочей силы ощущалась во всей колонии, и еще больше в горах, где земля не подходила для возделывания табака и риса – сельскохозяйственных культур, где широко использовался рабский труд.

     Но в то же время …

     - Проблема в том, Дональд, как обустроить их, - Джейми нагнулся, чтобы вывалить еще одну пулю на пепел, потом выпрямился и заправил за ухо выбившуюся прядку темно-рыжих волос. – Да, у меня есть земля, но мало чего кроме нее. Нельзя загонять людей из Шотландии прямо в дикую местность и ожидать, что они здесь сами устроятся. Я даже не могу обеспечить их обувью и одеждой, как своих арендаторов, не говоря уже об инструментах. А как прокормить их, их жен и детей в течение зимы? Обеспечить им защиту? – он поднял ковш со свинцом в качестве иллюстрации, покачал головой и взял следующий кусок металла.

     - Ага, защита. Поскольку вы упомянули об этом, позвольте перейти еще к одному небольшому делу. Я уже говорил, что я человек губернатора. Он дал мне задание ездить по западной части колонии и держать ухо востро. Регуляторы еще не прощены, и, - он осторожно огляделся, словно ожидая, что один из них выскочит из очага, - вы слышали о комитете безопасности?

     - Немного.

     - У вас он еще не появился?

     - Я не слышал, - Джейми поставил ковш со свинцом на огонь и нагнулся собрать пули из пепла. Теплый свет очага замерцал в его красных волосах. Я села рядом с ним на скамейку и, взяв мешочек с пулями со стола, раскрыла его для него.

     - Ага, - произнес МакДональд с довольным видом. – Вижу, я приехал вовремя.

     После волнений, возникших во время войны с регуляторами около года назад, в колонии стали образовываться неформальные группы, объединяющие граждан, которые заявили, что берут вопросы безопасности колонистов в свои руки, поскольку Корона не может обеспечить их защиту.

     Шерифы уже не пользовались доверием, чтобы доверять им поддержание порядка; многочисленные скандалы, приведшие к движению регуляторов, подтвердили это. С другой стороны, учитывая, что комитеты безопасности являлись самозваными организациями, не было причин доверять им больше, чем шерифам.

     Существовали также и другие комитеты. Например, корреспондентские комитеты^[3], которые рассылали повсюду письма, распространяя новости и слухи между колониями. И именно деятельность этих самых разных комитетов готовила почву для семян революции, которые уже сейчас, этой холодной весенней ночью, где-то прорастали.

     Время от времени – сейчас чаще – я задумывалась о наступлении тревожной поры. Приближался апрель 1773 года, а «в семьдесят пятом году, в восемнадцатый день апреля …»^[4], как писал Лонгфелло …

     Два года. Но у войны длинный фитиль, который медленно горит. Этот фитиль был зажжен при Аламансе, и яркие линии огня, расползающиеся по Северной Каролине, уже видны для тех, кто знает, куда смотреть.

     Свинцовые шарики с щелканьем скатились в мешочек, и мои пальцы напряглись. Джейми заметил это и быстрым легким движением коснулся моего колена, ободряя, потом забрал мешочек, свернул его и уложил в коробку для пуль.

     - Вовремя? – повторил он, глядя на МакДональда. – Что вы имеете в виду, Дональд?

     - Так ведь, кто же может возглавить этот комитет, кроме вас, полковник? Я так и предложил губернатору, - мужчина пытался выглядеть скромным, но не смог.

     - Очень любезно с вашей стороны, майор, - сухо произнес Джейми. Он посмотрел на меня, приподняв брови. Положение колониального правительства, по-видимому, было даже хуже, чем он предполагал, поскольку губернатор Мартин не только терпел эти комитеты, но и тайно санкционировал их создание.

     Длинный с подвыванием зевок собаки донесся из холла; я извинилась и пошла посмотреть Иэна.

     Я задавалась вопросом: понимал ли губернатор Мартин, что он выпускал на волю. Думаю, да; он делал максимально возможное в безнадежном деле, пытаясь добиться, чтобы хотя бы некоторые комитеты возглавляли люди, которые поддерживали Корону в войне с регуляторами. Но проблема заключалась в том, что он не мог контролировать – даже просто знать – множество таких комитетов. Колония закипала, как чайник на огне, а у Мартина не было регулярного войска, лишь такие наемники, как МакДональд, и милиция.

     Вот почему МакДональд так упорно называл Джейми полковником. Предыдущий губернатор Уильям Трайон назначил Джейми – совершенно против воли последнего – полковником милиции в землях выше реки Ядкин.

     - Хм, - сказала я себе. Ни МакДональд, ни Мартин не были дураками. Предложение создать комитет безопасности подразумевало, что Джейми соберет в него мужчин, которые служили под его началом в милиции – это ничего не будет стоить правительству в отношении платы и вооружения – а губернатор будет совершенно свободен от какой-либо ответственности, так как комитет не государственное учреждение.

     Однако опасность для Джейми – и для всех нас – в таком предложении была значительная.

     В холле, который освещался только светом из кухни и мерцанием одинокой свечи из хирургического кабинета, было темно. Иэн спал, но беспокойно; между его бровями залегли тревожные морщинки. Ролло поднял голову и приветственно замахал пушистым хвостом.

     Иэн не ответил, когда я позвала его по имени, и даже когда положила руку ему на плечо. Я потрясла его тихонько, потом сильнее. Я видела его борьбу где-то под слоями сонного забвения, словно человек, который дрейфовал в струях подводного течения, уступая притяжению глубины, вдруг был неожиданно пойман на рыболовный крючок, ощутив резкую боль в онемевшей от холода плоти.

     Его глаза резко открылись, темные и потерянные, и он непонимающе уставился не меня.

     - Эй, привет, - сказала я негромко, почувствовав облегчение. – Как тебя зовут?

     Я видела, что он не понял моего вопроса, и терпеливо повторила его. Понимание зародилось глубоко в его расширенных зрачках.

     - Кто я? – сказал он по-гэльски и добавил что-то непонятное на языке могавков, потом его веки закрылись.

     - Просыпайся, Иэн, - сказала я твердо и снова потрясла его. – Скажи, кто ты.

     Он снова открыл глаза и в замешательстве уставился на меня.

     - Давай спросим что-нибудь полегче, - предложила я и подняла два пальца. – Сколько пальцев ты видишь?

     Вспышка понимания возникла в его глазах.

     - Не показывай это Арчи Багу, тетушка, - сказал он вяло, и намек на улыбку коснулся его лица. – Это очень грубо.

     Ну, по крайней мере, он признал меня, так же как и знак «V»; это хорошо. И он должен знать, кто он, если узнал меня.

     - Как твое имя полностью? – снова спросила я.

     - Иэн Джеймс ФицГиббонс Фрейзер Мюррей, - довольно раздраженно ответил он. – Почему вы все время спрашиваете мое имя?

     - ФицГиббонс? – удивилась я. – Откуда, черт возьми, у тебя такое имя?

     Он застонал и прижал пальцами веки, слегка передернувшись при этом.

     - Дядя Джейми дал; это его вина, - ответил он. – Как он сказал: в честь его крестного отца, Муртага ФицГиббонса Фрейзера. Моей матери не понравилось имя Муртаг. Кажется, меня снова вырвет, - добавил он, убирая руку с глаз.

     Он свесился со стола и выблевал в тазик, но очень мало, что являлось хорошим признаком. Я помогла ему, бледному и липкому от пота, улечься назад; Ролло встал на задние лапы, положив передние на стол, и принялся облизывать его лицо. Перемежая стоны с хихиканьем, он пытался оттолкнуть пса.

     - Theirig dhachaigh, Okwaho, - приказал он. “Theirig dhachaigh” означает «на место» по-гэльски, а «Okwaho», по-видимому, имя Ролло на языке могавков. Иэн путался среди трех языков, которые он знал в совершенстве, но, очевидно, был в здравом уме. Заставив его ответить еще на несколько раздражающе бессмысленных вопросов, я отерла его лицо влажной тканью, позволила ему прополоскать рот сильно разбавленным вином и укрыла одеялом.

     - Тетушка? – спросил он сонно, когда я направилась к двери. – Я когда-нибудь снова увижу маму?

     Я остановилась, не имея понятия, что ответить. Но в этом не было никакой надобности; он впал в сон с быстротой, которая характерна для больных с сотрясением мозга, и глубоко дышал прежде, чем я смогла найти слова.