"Она, наверное, давно вышла замуж, - думал Занин, листая новый телефонный справочник. - С её-то внешностью!.. Или осталась такой же неприступной?" Он вспомнил, с каким высокомерием отвергала Нина всякие ухаживания. А ухаживали за ней в школе все. Все кроме Занина. Он так боялся показаться смешным, пошлым. А зря. Может быть, именно от него ждала она знаков внимания. Наверняка ждала!
Сердце радостно забилось, когда он нашёл её фамилию. И инициалы подходили. Занин взглянул на адрес и не поверил своим глазам: она жила в доме напротив! В точно такой же четырёхэтажной хрущёвке. Он быстро подсчитал: второй подъезд, четвёртый этаж, третья слева однокомнатная квартира. Значит, те три окна - её. Уже две недели жил он здесь, две недели видел её окна и не подозревал об этом! Занин набрал её номер.
- Да, - раздался женский голос - её голос! Потом вдруг послышался какой-то шум, стук. Нина вскрикнула. Зазвучали короткие гудки. Занин посмотрел на её окна, но ничего не разглядел. Он бросился к шкафу, достал подзорную трубу, купленную недавно для походов в горы. Растворил окно (холодный ноябрьский ветер ворвался в комнату), поставил на подоконник штатив, установил трубу. Прильнул к окуляру.
Занин увидел высокого худого мужчину в клетчатом пиджаке. Он был виден лишь по плечи: со своего третьего этажа Занин смотрел на окна Нины немного снизу вверх. Лицо человека выражало ненависть.
Занин позвонил ещё раз. И снова услышал короткие гудки. Он опять подскочил к окну, прижал глаз к окуляру. И увидел ноги в клетчатых брюках. Словно человек пытался сделать стойку. А вот он пошёл на руках: ноги поплыли в сторону кухни, то немного опускаясь, то поднимаясь снова. Он, если можно так выразиться, хромал на одну руку. Внезапно ноги исчезли. Прошло несколько секунд, и вместо них какой-то предмет поднялся и, описав дуг, стремительно опустился. Это движение повторилось несколько раз. "С гантелями занимается?" Он всмотрелся и похолодел. Это был топор.
Занин выскочил из квартиры и помчался к её дому. Подбегая к её подъезду, он мельком заметил, как низенький, но необычайно широкоплечий человек укладывает что-то в багажник волги. Занин вбежал на четвёртый этаж, стал перед её дверью и прислушался. В квартире было тихо. Он надавил на дверь, она открылась. Стараясь ступать беззвучно, он вошёл, заглянул в ванную, прошёл в зал. Никого не было. На недавно вымытом, ещё влажном полу валялись газеты, журналы и пустой мешок из прочного, непрозрачного полиэтилена, длинный и узкий. К стене были прислонены полиэтиленовые сумки, доверху набитые макулатурой.
Кто-то охнул. Он повернулся. В кухне стояла Нина и испуганно глядела на него. В одной руке она держала тряпку, другой прижимала платок к разбитому носу. Он бросился к ней.
- Нина, что случилось? Могу я помочь?
Она растерянно молчала.
Внезапно на лестнице раздался топот, и кто-то влетел в квартиру. Занин узнал водителя волги. В его почти квадратной фигуре угадывалась огромная физическая сила. И лицо казалось квадратным. Заметив Занина, он угрожающе уставился на него своими маленькими тёмными глазками. Не зная, что будет дальше, Занин на всякий случай протянул Нине свою визитку. Она машинально опустила её в карман.
- Знакомтесь. Это Семён, - едва слышно проговорила она. - А это Игорь. В одном классе учились... Семь лет не виделись...
Нина указала на стул. Занин сел так, чтобы не оказаться спиной к Семёну. Тот уже стоял на пороге кухни, почти рядом с ним. Нина тоже села. Посмотрела на носовой платок, убрала его в карман.
- Как же ты меня нашёл?
- По телефонному справочнику...
- Я понимаю: такая встреча... Всё такое... - резко заговорил Семён, обращаясь к Занину. - Но нам надо ехать. Срочно.
- Да-да, конечно, - ответил Занин и продолжал сидеть.
Семён подошёл к окну (только сейчас Занин заметил, что он хромает) и, нетерпеливо барабаня пальцами по подоконнику, стал смотреть на дом напротив, дом Занина. "Хромает... Он хромает!" Занину непреодолимо захотелось взглянуть на сумки с газетами. Он обернулся.
- Извини за такой беспорядок, - быстро сказала Нина. - Хочу макулатуру сдать.
Она продолжала что-то говорить, но он не слушал. Он как завороженный смотрел на пустой полиэтиленовый мешок. Страшная картина возникла в его воображении. Он представил, как Семён держит одной рукой этот мешок... Нет, не он - кто-то другой держит. А он поднимает с пола тело и запихивает его вниз головой в мешок. Оно не влезает... Мозг напряжённо работал. "Решил разрубить на части... Понёс к этому порогу. На пороге рубить легче... Его-то я видеть не мог, такого низенького... Разрубил, сложил в эти сумки... Так и выносить удобнее. Сверху - газеты... Возможно, убил, защищая себя... Или её... Или тот защищал?"
Семён перестал барабанить. Занин посмотрел на него. Тот стоял, немного подавшись вперёд, не отрывая глаз от его дома. Занин перевёл взгляд на дом. В его распахнутом (в конце осени!) окне предательски поблескивал в лучах заходящего солнца окуляр подзорной трубы.
Он вздрогнул, услышав взволнованный голос Нины:
- Так ты же в том доме живёшь!
Скорее тревога, чем радость прозвучала в её восклицании. Она держала в руках его визитную карточку. Семён подошёл к Нине. Они обменялись быстрыми взглядами. Семён взял визитку и несколько мгновений сосредоточенно смотрел на неё, шевеля губами.
"Вычисляет, где моя квартира, мои окна", - сообразил Занин.
Семен внимательно посмотрел на дом Занина. Потом быстро вышел из кухни.
Они молчали. Занин почувствовал, что надо уходить. Одно его удерживало: он не был уверен, что Нина в безопасности. Он вопросительно посмотрел на нее. Она как будто избегала его взгляда.
- Нина! - донеслось из зала.
Она вышла, послышался шёпот. Вскоре она вернулась. Села.
- Я так рада нашей встрече... Расскажи, как ты жил эти годы.
Ему почудилась теплота в её голосе. У него немного отлегло от сердца. Но что-то слишком тихо стало в зале. Занин оглянулся. Из кухни он мог видеть лишь сумки, шкаф, часть дивана. Семёна видно не было. "У окон стоит? Всё на мой дом смотрит?" Вдруг он заметил на диване пустой футляр от бинокля! "Увидел в бинокль подзорную трубу! Теперь думает, что я все видел, что я свидетель". Он встал. Нина тоже быстро поднялась. Она взяла его за руки, нежно взглянула на него.
- Я ведь была в тебя влюблена. Ты догадывался?.. Догадывался?
Сзади послышались шаги. Она продолжала смотреть на него, но выражение её глаз стремительно менялось. Чем ближе были шаги, тем холодней и безжалостней становился её взгляд, тем крепче сжимала она его запястья.
Занин рванулся, с трудом освободил руки, повернулся... Но было уже поздно. Топор уже опускался на него...