Аннотация: Любовно-спортивная новогодняя история. Любителям социальных танцев посвящается.
Новый год к нам мчится, скоро будет елка-а-а, - неслось из всех телевизоров, плейеров, динамиков и прочих аудио-транслирующих устройств страны.
Вообще-то у меня нет телевизора. И магнитофона нет. Из гаджетов - простенькая Нокиа без полифонии да старенький ноутбук, хорошо хоть в Интернет пускает... Но я, как и тысячи россиян, хорошо знакома со всеми предновогодними попсовыми хитами. Потому что хожу в магазины, езжу в маршрутках, сижу с друзьями в кафе...
Несмотря на неприязнь, которую у меня вызывают эти привязчивые малосодержательные песенки, в целом я не страдаю излишним музыкальным снобизмом и вовсе не считаю единственным имеющим право на существование и воспроизведение новогодним синглом танец феи Драже из "Щелкунчика". Просто я люблю другую музыку и другие танцы. Вот с них-то все и началось пару лет назад.
Сначала был хастл. Ну хастл как хастл. Социальный танец, всему миру знакомый по неподражаемому Патрику Суэйзи, растанцовывающему скромняжку Сьюзен в "Грязных танцах". Ну, вообще-то, хастл - не такой уж и грязный танец. Хотя... это как повезет или не повезет с партнером. По началу хастл затягивает, но спустя какое-то время приедается своей линейностью. Душа, подсевшая на танцевальный андреналин, просит других танцев... Вот так через год после хастла в моей жизни появилась она. Сальса. Ну и Он, конечно, куда ж без него.
Сказочно-крестьянское имя Данила. Килограмм 80 живого веса. Красивое тело атлета. Лицо Шарикова. Боксер (чемпион чего-то там и где-то там, вроде бы даже - мира). Боксер! Я и боксер! Да из всех боксеров мира я могла с собой рядом представить только собаку соответствующей породы! И то вряд ли, ибо я предпочитаю кошек.
Все мои знакомые спортсмены обожают свое тело. И понятия не имеют, где у них мозг и есть ли он у них вообще. Для них смешно - это приключения Джуниора в фильме "Трудный ребенок". Сотни девушек с упоением разглядывают развитую мускулатуру борцов, пловцов, теннисистов и так далее, мысленно лаская соблазнительные тела...
А я уродилась поклонницей Вуди Аллена. Мне плевать на тело, но ничто не возбуждает меня так, как ум и чувство юмора. В мужчине разумеется. При всех моих недостатках, я чистая гетеросексуалка. Таковой родилась, живу и умру. Надеюсь, что от взрывного оргазма в руках подходящего мужчины. И что-то мне подсказывает, что именно так и будет. Просто я никогда не думала о том, насколько неподходящим будет тот самый подходящий мужчина...
Итак, я никогда не любила спортсменов. Я их презирала - за отсутствие ума, образования, воображения, чувства юмора. А хуже всех спортсменов - представители разных бойцовских направлений! Например, бокс всегда мне казался развлечением тупых неандертальцев и их недалеких, озабоченных мускулистыми торсами, дамочек. И как жестоко я нынче наказана за свой снобизм!
Однако, вернемся к сальсе. Слышали ли Вы расхожую фразочку о том, что "танец есть вертикальное исполнение горизонтальных желаний". Несмотря на затасканность выражения, по сути, все так и есть. Разве не мечтает каждая женщина подчиниться властному, но нежному и страстному мужчине? Почувствовать его уверенное ведение? Стать в паре лишь украшением, а не пламенным мотором? Ну не лукавьте, не лукавьте, едва ли Вы являетесь счастливым (или несчастным, это как посмотреть) исключением из ряда страждущих стать ведомыми!
Главное правило всех социальных танцев, а уж латиноамериканских вообще звучит так: партнер ведет, партнерша ведется. И нам, простым российским женщинам, привыкшим останавливать коней, тушить избы, носить рельсы и укладывать шпалы, очень сложно привыкнуть к такому. А когда привыкнешь - невозможно уже отказаться от этого сладкого чувства подчинения! А ведь есть еще одно танцевальное правило: один танец - одна любовь! Как соблазнительно - флиртовать, обвиваться вокруг партнера, быть с ним вместе, отдаваясь музыке, ритму, движению, зная, что через пару минут будет другой роман, другая история любви!
К сожалению, в среде сальсерос есть еще одно неписанное правило - нельзя отказывать партнеру, который приглашает тебя. Нельзя, чтобы ты ни испытывала к протянувшему тебе руку мужчину, нельзя, как бы плохо и неаккуратно он ни выглядел, нельзя, как бы небрежно и рискованно ни обращался он с партнершами...
За два дня до нового года я поняла две вещи. Я категорически не желаю провести судьбоносную ночь с 31-го на 1-е, поедая оливье под идиотско-радостные голоса "Голубого огонька". И я хочу красное платье.
И что это значит? Конечно же, вечеринку! Танцы! Сальса! Lady in red is dancing with me cheek to ckeek...
30-го, в результате долгих блужданий по торговому центру было куплено То Самое Платье. Вообще-то, это был топ, но я решила рискнуть и выдать его за платье. Единственный минус - под него невозможно было надеть белье.
С вечеринкой все тоже решилось быстро и к всеобщему удовольствию. Выезд за город, большая компания знакомых и незнакомых танцоров, красиво накрытые столы (и салаты резать не надо, и посуду мыть потом тоже не придется), шикарный танцпол, отличная музыка... и постоянно соскальзывающий верх платья, норовящий обнажить мое сердце. Путем оголения левой груди, соответственно.
Партнеров это, конечно, нисколько не смущало. Нескромно такое утверждать, но это их возбуждало... Еще бы, белокожая брюнетка в алом! Но это смущало меня. Несмотря на внешнюю раскованность, умение владеть своим телом (ну и разумом тоже, конечно), смелое платье, в душе я все-таки оставалась все той же учительницей английского, которая ужасно стесняется вести уроки у старшеклассников и обожает малышей за то, что с ними не надо притворяться.
Данилы на вечере не было. По крайней мере, я не видела его где-то до полуночи, когда в банкетном зале включили телевизор и перед очами разогретой алкоголем и танцами публики не предстал наш славный государственный глава, толкающий речи о том, какими молодцами мы все были в уходящем году и насколько лучше станем жить в наступающем. Затем зазвучал гимн в сопровождении нестройного пения моих со-вечерников, а где-то в районе моего левого плеча раздался подозрительный треск. Обернувшись, я увидела несколько горящих бенгальских огней и глаза Шарикова, в миру - Данилы. Пару секунд мы таращились друг на друга, затем он протянул мне быстро догорающую палочку, сопроводив ее по-боксерски коротким и выразительным "Хочешь? На!". Ох уж эти... спортсмены, подумалось мне. Ни ума, ни лексикона приличного, даже на лицо - вылитый кроманьонец из учебника истории за 6 класс. Между тем, бенгальские огни догорели, гимн закончился, и зазвучали зажигательные ритмы сальсы.
- Lady in red, - неожиданно мурлыкнул Данила. - Пойдем, потанцуем?
Отказать я ему не могла. Хотя хотелось, чего уж скрывать. В те пару раз, что мы с ним танцевали на прошлых вечеринках, он слишком жестко вел, слишком крепко держал, но при этом сам каким-то особенным мастерством танцора не отличался... Кажется, я ему про это даже сказала, непрозрачно намекнув при этом, что критику мою он понять не может в силу собственной недалекости. Сама не знаю, что на меня тогда нашло, обычно я не отличаюсь необоснованной язвительностью и желанием побольнее уколоть.
Про себя вздохнув, я подала Даниле-боксеру руку, и мы отправились на танцпол. Мелодия уже началась, но сальсы редко бывают короткими, так что нам при любом раскладе должно было хватить на приличный танц-марафон.
- А я ведь на Кубу ездил, - прижав меня покрепче к себе, на ухо шепнул Данил.
- Хорошо отдохнул? Или у тебя твой боксерский турнир там был? - вежливость не позволила мне проигнорировать слова партнера.
- Отдохнул, конечно, неплохо, но ведь я ездил улучшать свои танцевальные навыки, - ошарашил меня непривычно длинной в его устах фразой Данил. - Кому-то, помнится, не угодили мои танцевальные па и ужимки.
Бог ты мой! Услышав два последних слова, напряглась любая девушка. Я к тому, что "па и ужимки" не входит в обыденный лексикон даже выпускника филфака. Что уж говорить о битом жизнью и противниками по рингу Даниле?!
Пока я напрягалась по поводу волшебным образом изменившейся манеры речи партнера, подлое платье опять решило показать миру мое нежное и трепетное сердце. Правой - левая была занята Данилом - рукой я попыталась поправить лиф, не выходя из бешенного ритма сальсы и молясь про себя, чтоб Данила ничего не заметил и не принял на свой счет. А то мало ли что...
Молитвы оказались напрасными, но не тщетными, ибо принесли неожиданные плоды.
- Ага, понял, - прошептал мне в лицо Данила, - буду вести поаккуратнее.
В этот момент я поняла, что влюбилась. Из двух десятков моих партнеров в тот вечер ни один не отвел взгляда от сползавшего платья, но никто, никто из всех этих умных и воспитанных менеджеров и логистов не предложил мне помощь! А прямой - как мне казалось - как шпала и незатейливый Данила вместо того, чтобы потрафить своему мужскому любопытству, позволив танцу обнажить меня еще сильнее, позаботился о моей скромности...
Пока я млела от осознания неожиданного факта - не только мое тело, но и моя широкая душа, а так же светлый ум - в руках мужчины брутальной наружности, опасной профессии и примитивного чувства юмора, Данил продолжил общаться со мной.
- А после Кубы, куколка, знаешь, где я побывал? Не знаешь? Поди и неинтересно тебе? Но я продолжу, не возражаешь? На встрече однокурсников в столице нашей Родины. Я ведь, как-то в перерыве между боями университет закончил, красоточка моя. Врач я, диетолог... Но за бои лучше платят, как ты понимаешь. А для души и равновесия - сальса. Люблю укрощать партнерш, мррр. Ну что, хорошо ли тебе, девица, легко ль на душе, красавица?
К концу его речи я на нем почти повисла. Меня снедало чувство, горячее как любовь и неистовое как страсть - стыд. Как же мне было стыдно! И вдвойне от того, что Данила все понимал, чувствовал мое презрительное отношение к нему, к любому недалекому спортсмену...
Пока стыд ровнял цветом мое платье и щеки, обнаженные платьем руки и плечи почувствовали изменение климата. Оторвав голову от мужественной груди партнера, вместо полутемного зала я увидела залитый холодным светом холл и почувствовала любопытный взгляд скучающего охранника.
- Аль, ты прости меня, я не хотел тебя задеть. Но мне всегда так обидно было! Ты с этими хлыщами на танцполе отжигаешь, улыбаешься им, кокетничаешь. А я как не подойду, у тебя в глазах "Опять этот приперся". Танцуем, а ты зажатая, носом в грудь уткнешься и будто такты до конца мелодии считаешь. Такая ледышка высокомерная, что злость берет! И первобытные инстинкты наружу лезут... И с мордой лица мне, как видишь, не особо повезло, сам знаю, что на Шарикова похож...
К концу его слов у меня уже слезы по щекам текли. Не от стыда, даже, а от смеха. Несмотря на неловкую для обоих ситуацию, мне было смешно. И легко-легко на душе. Еще бы, я все-таки влюбилась в не-идиота! Ну, идиот не идиот, но любой мужчина боится женских слез. Данила не стал исключением. Он судорожно рылся в карманах, разыскивая, по-видимому, платок и лепетал что-то утешительно-извинительное.
Мое сердце дрогнуло, что-то значительно ниже сердца - тоже. Но я не сдалась на милость инстинктам, хотя и уступила им немного. В почти прыжке поцеловав неандертальские губы любимого Данечки, я резвым сайгаком унеслась в сторону ватерклозетов - поправлять макияж, платье и нервы.
Оставшийся вечер я с разной степенью успешности скрывалась от Дани, пытаясь разобраться в нем, в себе, в сальсе, жизни и перспективах наступающего года. С вечеринки (под утро) я ушла, конечно, не одна, хотя и не с ним. Старый безотказный друг-романтик Миша безропотно выслушивал мои сердечные излияния, транспортируя мою утомленную танцами, банкетом, любовью и прочими развлечениями персону к порогу родного дома... На прощанье друг веско бросил:
- Дай, что ли, парню шанс. Ну и себе тоже.
Ну раз друг сказал... надо ведь слушаться старых и старших друзей...
В ванной соловьем разливался мужской голос "Сальсаааа нас связала, с боксом нашей тайной сталааааа". Вот ведь стервец, никогда мне забыть не даст! И ведь даже не фальшивит ни разу, мой неподходящий мужчина. А боксом он теперь меня шантажирует. Как чуть что ни по его, сразу грозит: "Вот поеду на чемпионат мира! И меня там все будут сильно бить! Потому что с некоторыми женщинами я променял ринг на танцпол. И постель... Чувствуешь свою вину, женщина? Тогда делай, как я сказал!". На этих словах его пафос заканчивается, как правило. И он тихо, на ушко, добавляет: "Или не делай. Делай так, как тебе больше хочется". А мне хочется, чтоб его не били. И вообще - я бокс ненавижу. И боксеров тоже! Правда, Данила говорит, что это ничего, я, мол, только одного боксера любить должна, а это бремя моя трепетная душа и неокрепшая психика перенесет, он как доктор лучше знает.