Сквозь серый, стылый, поздний день,
Где каждый луч казался сном,
Вдруг вспыхнул изумрудный свет,
Что входит в городской наш дом.
Она неслась, превыше бурь,
Как воплощение зимы,
Сменив лесную тишину
На праздник суетной толпы.

Мой восхищенья взор пленил
Её высокий, стройный стан;
Таким изяществом он был
Придуман, будто небом дан.
Пушиста, величава, строга -
Как совершенство дивных форм.
Но вдруг, как женщина, смогла я
Услышать ели тихий стон:

"Я помню, как в тени густой,
Где корни пили тень и свет,
Я каждый год росла собой,
И знала: гибели здесь нет.
Мне снились солнце и роса,
Мой мир был мудростью наполнен,
И пели песню небеса,
Пока мой час не был исполнен.

Зачем же вы, в свой краткий час,
Внося в обитель праздник свой,
Срубили то, что выше вас,
Что дышит вечною весной?
Один капризный миг огней,
Блеск мишуры, людская тень -
И жизнь становится бедней,
Чтоб длился этот яркий день."

Я вздрогнула - не от теней,
А от укора, что был прост.
На смену праздничных огней,
Пришел внезапно грусти тост:
Я та, кто ценит красоту,
Природы нежный дивный вид,
Пьянящий облик, чистоту...
Что сердце бережно таит.

Душа сейчас мне говорит:
"Я лицемерно рада ей... "
Но знаю: сердце заболит,
Когда угаснет пыл огней.
О, наша жажда красоты!
Мы вводим Жизнь в свой милый дом,
И, осушив её листы,
Свой путь венчаем торжеством.

Прости, красавица, за честь,
Что смертной стала ты для нас.
В тебе такая правда есть,
Что грусть яснее всяких фраз.
Уйдёт пушистая звезда,
Исчезнет праздничная тень,
Вернется в город тишина,
Как только кончится твой день.

/22.11.2025/