Туманцев Николай : другие произведения.

Чужая страна. Главы 10 - 13

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

   ГЛАВА 10
  
  
   Утром Глеб проснулся с неожиданно хорошим настроением.
   Он не знал, что было тому причиной - хорошая погода, или то, что вечером должна была приехать Юля. Скорее всего все сразу.
   Илья сегодня уезжал на ночь к какой-то из своих баб, и квартира оставалась полностью в их с Юлей распоряжении. Вдобавок, на завтра Геннадьич пригласил его с Ильей к себе в гости, чтобы отпраздновать двадцать третье февраля.
   В общем, план культурных мероприятий на ближайшие два дня был.
   Ничего не предвещало проблем. Глеб привычно прошел турникет пропускного пункта и направился по дороге к цеху. С утра у него было хорошее настроение.
   Издали он заметил пару новых полицейских машин, запаркованных рядом со зданием фирмы. Стало ясно, что что-то случилось. Несколько полицейских в новой форме и незнакомых людей в гражданском сновали вокруг припаркованного у отгрузочных ворот грузовика.
   Глеб вошел в цех, встретив у дверей друга.
   - Что-то серьёзное? - сходу спросил он Илью.
   - Еще не слышал? - удивился тот. - Грузовику большому колеса попрокалывали, стекла разбили...
   - Кто? Те же самые, в камуфляже?
   - Геннадьич в полной уверенности, что они. Рвет и мечет, - приглушив голос, рассказывал Ильюха. - Звонил уже кому-то, так пи...расил... Кого-то пристрелить угрожал. Понесло его конкретно.
   - Б..я...
   - Ага. Когда менты приехали протокол оформлять, на них еще наорал - так они и его чуть не запаковали.
   Оказалось, новые полицейские, приехав на место преступления, понятия не имели, что делать. Провозившись с полчаса, он начали вызванивать какое-то руководство. В итоге приехали следователи, - те самые, одетые в гражданское. И теперь они, вместе с криминалистами, заполняли протокол осмотра.
   День прошел быстро. Следователи закончили, когда уже стемнело. Геннадьич весь день носился от полицейских к кабинету, постоянно с кем-то переговариваясь по телефону:
   - ... Я тебе говорил, что ко мне вымогатели приходили, имена тебе назвал. Теперь мне колеса пробили. Чего тебе еще надо? Чтобы мне цех сожгли? Тогда у тебя будет достаточно оснований?..
   Вечером он вместе с рабочими шел на проходную.
   Возле входа стоял Шостя. Увидев его, Геннадьич направился прямиком к нему. Вне сомнения, сейчас что-то должно было произойти.
   Шостя поднял руки:
   - Я пришел поговорить, меня...
   Геннадьич не дослушал, сходу вломив ему кулаком в голову. Шостя пошатнулся, но не упал. Тогда Геннадьич ударил еще несколько раз.
   Глеб и Илья вместе выскочили из машины и побежали разнимать драку. К моменту, когда они подбежали, Шостя упал на колени, закрывая голову руками.
   - Ты, с..ка, не боишься сюда приходить? - кричал разгоряченный Геннадьич, держа Шостю за воротник кожаной куртки.
   Тот поднял лицо, посмотрев на Геннадьича ненавидящим взглядом. Бровь и губы его были разбиты. Выплюнув кровавую слюну, он произнес:
   - Так дела не делают, Женёк. К тебе подобру пришли...
   - Какому добру?! Нах...й вы пришли? Денег не будет, я уже...
   - Слышь, это им не интересно. Ты Шефа не знаешь? Ему проще тебя е..нуть, чтобы другие платили. Не я это придумал...
   - Пусть, с..ка, попробует только, - тяжело дыша, сказал Геннадьич.
   - Ну смотри, Женёк, я тебя предупредил, - Шостя кивнул на руку Геннадьича, сжимающую в кулаке ключи. - Успокоился?
   Глеб с Ильей стояли сзади Геннадьичем, готовясь оттащить его. Но он сам развернулся и, шатаясь, пошел прочь.
   Шостя встал, отряхнулся, и пошел в другую сторону.
  
   ГЛАВА 11
  
   Юля встретила Глеба на пороге квартиры, одетая в сатиновый халатик. Похоже, она решила сделать ему сюрприз, одевшись максимально эротично. К ее разочарованию, на Глеба она должного эффекта не произвела.
   - Что-то случилось?
   - Ты прости, настроение ни к черту. ..
   Глеб рассказал ей обо всем, что произошло: о вымогателях-атошниках, проколотых шинах, драке и угрозах Шости. Она глянула на него чистыми глазами, и, как не в чем не бывало, спросила:
   - И что?
   - В смысле "и что"? - недоуменно посмотрел на нее Глеб.
   - Ну... Они же не к тебе пришли?
   До этого Глеб умудрялся не затрагивать в разговоре с ней политику и подобные темы. Но сейчас эти события были не на экране телевизора, а вошли уже в его жизнь.
   - Не ко мне пришли? - переспросил Глеб. - Мне чего, ждать, пока они придут ко мне? И тебя здесь насиловать будут? Тогда уже стоит начать беспокоиться?
   - Ой, да кому ты нужен... - попыталась отшутиться она, но ее фраза произвела обратный эффект, задев Глеба за живое.
   - Ты не обалдела, девочка? "Кому ты нужен"?...
   Вечер был испорчен. Они засыпали по разные стороны кровати. Утром она проснулась первой. Глеб делал вид, что спит, пока она шумно собирала вещи. Напоследок хлопнув дверью,- видно ожидая, что Глеб подорвется с кровати и побежит за ней следом, - она ушла.
   В ту же минуту зазвонил телефон. Бодрый голос Ильюхи вырвал Глеба из утренней дремоты:
   - С Днём защитника Отечества!
   Глеб уже и забыл, что сегодня двадцать третье.
   - И тебя с праздником. Ты когда-нибудь спишь вообще?
   - Бывает иногда. Ну че, как отдохнул?
   - Никак.
   - Ты не забыл, мы сегодня к Геннадьичу идем?
   Точно! Он же их позавчера приглашал. Но после вчерашнего ему, возможно, не до гостей.
   - А ты уверен, что он не передумал?
   - Нет, все норм. Давай, в пять у него.
   ГЛАВА 12
  
   Глеб с Ильей привычно вошли в дом начальника. Геннадьич, видимо, уже изрядно выпив, приветствовал их из комнаты:
   - А, приветствую! Проходите...
   - Да сядь уже, - донесся из глубины квартиры раздраженный голос Ирины.
   Что-то было не так.
   Пока пришедшие раздевались, хозяйка вышла из комнаты. Илья прошел на кухню, занося купленные на праздник продукты.
   Оставшись с Ириной один на один, Глеб заметил, что она ощутимо нервничала.
   - Что-то случилось? - спросил он.
   - Женя пьет уже второй день, - негромко сказала она. - Он раньше никогда много не употреблял. У него что-то на работе плохое случилось?
   Глеб, помня проблемы с вымогателями, решил не посвящать в случившееся Ирину. Пусть Геннадьич сам решает, рассказывать ли о произошедшем жене.
   - Да как обычно, задержки с поставками...
   - Вы с ним не пейте, - оборвала его Ирина. - Я ничего с ним сделать не могу. Вы хоть помогите. Коля же видит все. Ему пример какой...
   - Хорошо, сейчас что-то придумаем.
   Когда он зашел в комнату, в нос ударил запах перегара. Геннадьич сидел на диване, запрокинув ноги на журнальный столик. Глеб еще никогда не видел его таким: всегда белая рубашка в была грязных пятнах от еды. Трехдневная щетина и немытые взъерошенные волосы говорили о том, что он пил уже не первый час.
   - Здорово, Геннадьич. Вы как? - обратился к нему Глеб как можно более непринужденно.
   - О-о-о, Глеб! - посмотрел он на него запухшими красными глазами. - Садись, приговорим с тобой коньячку, тут на донышке осталось...
   - Нет, спасибо... Я не хочу.
   - А, трезвенник... Я тогда сам. А может Илья будет? Ильюха-а-а!.. - закричал он.
   - Евгений Геннадьич, что случилось? - напрямую спросил Глеб, глядя ему прямо в глаза.
   В комнату неслышно вошел Илья. Увидев Геннадьича в таком состоянии, он посмотрел на Глеба. Увидев его недоумевающий взгляд, Глеб молча пожал плечами.
   Геннадич уперся глазами в телевизор, будто не услышав вопроса. Внезапно он оторвался от экрана. Его понесло:
   - Никак не пойму: ну вот был всю жизнь праздник, двадцать третье февраля. Ну, у баб - Восьмое марта, ну и у мужиков тогда тоже должен быть какой-то свой праздник? Ну и праздновали его все двадцать третьего, служил ты или нет, - у Геннадьича нехило заплетался язык, он терял мысль. Глеб не прерывал его, посербывая из чашки холодный кофе.
   - ...Ну так и праздновали как день всех мужиков - типа если что, то все будут защищать родную страну, тра-ля-ля... Ну дарили мужикам фигню всякую, там... Ну пену для бритья, носки-дезодоранты... Хороший праздник! Че отменили? Нет, - видя приготовленный ответ в глазах Глеба. - Понятно, что отменили, потому что типа борются с коммунизмом. Отменили, потому что дэбилы конкретные. Но вот что вообще ну никак не пойму: праздник хороший? - Хороший. Всю жизнь праздновали? - Ну праздновали. Ну так чего если какой-то там п...дор очкастый по телику сказал, что отменили праздник, то всё, - люди не празднуют? Я человека поздравляю, а мне в ответ - "так отменили же праздник?" - ну не дэбил?! Как какое-то чмо тебе праздник отменит? Это ж не электричество отрубить - рубильник вниз и все. Это ж традиция, воспоминания. А им не запретили даже - им "отменили"... Ну шо за стадо такое, а? Шо с ними за п...здец? - с горечью спрашивал сам себя Геннадьич. - Завтра им Новый год "отменят", так они праздновать не будут? День Рождения? Там какие-то п...расы хотели Деда Мороза запретить - дык запретят же, а эти поведутся. Не будут больше детям про Деда Мороза и Снегурочку рассказывать... От как так люди позволяют не просто себя обворовывать - ну нате уже, жрите, подавитесь своими бабками! - отчаявшись, говорил хозяин дома. - Так нет же ж, вы им отдаете то, что у вас с детства ценное от мамы с папкой осталось, праздники свои, традиции. Не пойму я их, хоть убей...
   Он замолк также внезапно, как и начал.
   - Мда... Х..ня. - согласился Глеб. Надо было дать Геннадьичу выговориться, ведь он пил не только из-за отмены праздника. Глеб понимал, что главной причиной было произошедшее вчера.
   -... И борются с коммунизмом же. А чего с ним бороться, если нет его давно. Вообще, вы сами постройте что-нибудь, а потом говорите, как надо. Ну правильно ж говорю?
   Он умолк.
   - Геннадьич,- обратился к нему Глеб. - Давай мы попробуем тебе помочь с этими...- он понизил голос. - ... С Шостей и его компанией?
   - Да как вы поможете-то? - горько спросил Геннадьич. - Я даже с прокуратурой уже разговаривал. Так, отмазки везде. Не поможет мне никто.
   - Начальник, не надо так падать духом, - попытался воодушевить его Илья. - Всегда есть выход...
   - Выход - платить им. Но у меня нет денег. Проще взять и сразу закрыться. Уволить всех...
   - Шостя у них не главный, так? - перебил его Глеб.
   - Шостя... Он вроде наводчика, - Геннадьич задумался. - Давно мы с ним знакомы. Еще в школе вместе на учете в милиции состояли. Потом меня в армию забрали, а он в коммерцию ударился. Я с Афгана как вернулся, а он уже и посидеть успел. Он занялся бандитизмом, но на меня по старой памяти не наезжал. Он меня от своих отмазывал, и меня на деньги не трясли сильно. А сейчас видать их приперло, и они по-новой давай. Видишь, со временем дружба забывается...
   - Шостя говорил про Шефа, - напомнил Илья. - Может с ним разговаривать сразу стоит?
   - Они не будут торговаться. Они хотят конкретную сумму, которую я не потяну.
   - То есть они пришли и тупо требуют денег? - спросил Глеб.
   - Ну почему "тупо", они обосновывают... Они рассказывают, что они - атошники*, и что защищают нас. И меня в том числе. Но государство их в достаточном объеме ни снаряжением, ни пищей не снабжает. Потому просят помощь от независимых спонсоров. Вроде меня, например. Вот так все просто.
   - А взамен что-то предлагают?.. - наивно спросил Илья, и тут же об этом пожалел.
   - Б..я, Ильюха, они вымогатели, а не страховая фирма, - зло ответил Геннадьич. - Ты че думаешь, они будут договор о предоставлении услуг подписывать? Они тупо сшибают бабло и идут в следующую фирму - в чистом виде рэкетиры, прикрывающиеся статусом атошников*.
   Проблема была действительно сложной. Глеб прикидывал в голове варианты действий, но пока ничего не подходило.
   - Я им заплачу. Немного, - наконец, сказал Геннадьич. - Они остынут, потом буду опять разговаривать... Не вижу других путей...
   Он так и поступил.
   После этого дня две недели было спокойно.
   Наладилась работа, Геннадьич снова был в хорошем настроении. Илья договорился о новом заказе и с видом победителя расхаживал по цеху.
   В предпраздничный мартовский вечер к отцу на работу приехал Колька.
   Закончив работу, вчетвером они вышли из цеха. Геннадьич уже прикрыл дверь и собирался вставить ключ в скважину, как вдруг вспомнил:
   - Ай, блин... Колька, сбегай наверх, я маме подарок забыл. Он на моем столе наверное лежит...
   Парень скинул с плеча рюкзак, взял из рук отца ключи и метнулся вверх по лестнице к офису.
   Глеб и Геннадьич остались стоять у входа. В стороне Илья разговаривал по телефону с очередной дамой.
   Весенний вечер дышал теплым ветром. Шум машин смешался с мерным гудением стоящей рядом подстанции. Где-то за забором хлопнула петарда.
   Сначала послышался звук разбиваемого стекла. Геннадьич что-то говорил, но осекся. Все переглянулись.
   В ту же секунду последовал взрыв. С верхнего этажа градом полетели осколки стекла.
   Геннадьич рванул вверх, к дверям кабинета, Илья с Глебом за ним.
   По полу тянулась кровавая дорожка - Коля отполз к стене. Парень сидел, часто дыша, и зажимал двумя руками окровавленную ногу. Белый, как стена, он уставился в одну точку, но даже не всхлипывал - похоже, у него был шок.
   Весь линолеум был усеян мелкими осколками. Посредине комнаты дымилось закопченное взрывом пятно. Глеб сразу понял, что это была граната.
   Илья уже набирал "скорую". Геннадьич прижал к себе голову сына, свободной рукой он прощупывал его, пытаясь найти другие раны на его теле.
   Глеб все делал на автомате. В висках стучало. Своим ремнем он заматывал Кольке ногу, не слыша выкриков Геннадьича. Затянув потуже, Глеб отпихнул отца, ища кровотечение. Парень часто дышал, на губах появилась красная пена - похоже. было пробито легкое.
   - Скотч широкий, быстро! - Глеб точно не знал, что делать при таком ранении. Он помнил, что сначала надо не дать легкому "слипнуться", закрыв доступ воздуха через рану. Потом его может заполнить кровь, но к тому времени должны успеть врачи.
   Геннадьич судорожно рылся в вещах на столе. Найдя моток клейкой ленты, он подбежал к ним.
   - У меня руки скользкие, оторви конец.
   Илья заглянул в кабинет:
   - Врачи будут сейчас! Сказали его не двигать, сами заберут.
   - Мы его вниз снесем, - возразил Глеб. Увидев непонимание в глазах Геннадьича, пояснил: -
   В случае ранения позвоночника человек нетранспортабелен, и переносить его должны только врачи. У Кольки такого нет. Снесем его вниз, сэкономим время.
   Глеб несколько раз обмотал рану Кольки, подложив под скотч бумагу.
   - Готово!
   Вдалеке послышался вой сирен.
   - Так, держим его сидя, поднимаем...
   Через пять минут они мчались в карете скорой помощи. Молодой медбрат вколол Кольке обезболивающее. Женщина-врач, уже перепачканная кровью, перематывала ему еще какую-то рану:
   - Ты не бойся, слышишь? Все хорошо будет. Сейчас приедем в больницу, тебя сразу лечить будут... Тебя Коля зовут?
   Колька в ответ слабо кивнул.
   - А меня Наташа, - улыбнулась ему она, - Тетя Наташа. Ты, главное, не бойся, все хорошо будет...
   Они быстро доехали до больницы. После непродолжительного осмотра Кольку сразу повезли в хирургию.
   Операция шла уже часов семь, не меньше. Пустой коридор больницы освещал холодный белый свет. Тишину изредка прерывало звяканье инструментов в операционной и приглушенные переговоры врачей. Изредка пробегали санитарки, коротко отвечая на обращения Геннадьича:
   - Врач выйдет, расскажет. Все нормально, не беспокойтесь.
   Сейчас Глеб дремал у ординаторской хирургии. Геннадьич нервно прохаживался из угла в угол, прислушиваясь.
   Илья только что отвез Ирину домой. Вернувшись, взял в автомате два кофе и сел на свободное место рядом с Глебом:
   - Не спишь?
   - Нет, глаза отдыхают, - ответил Глеб, не поднимая век. - Ну чего там?
   - Полицаи* к ним домой подъехали. Обещали вернуться.
   - Да хер с ними. Как она?
   - Как мать, у которой ребенок чуть не погиб. Но в целом неплохо. Я ее с родителями оставил, они только приехали. А у вас тут?
   - Ждем. Пока тишина.
   - Что думаешь? - спросил Илья, понизив голос. - Этот Шостя с дружками... Похоже, решили не ограничиваться проколотыми шинами?
   Глеб думал о том, что же теперь делать, но перед глазами все еще стояло произошедшее вечером. На полу лежит еле живой Колька, а над ним ревет отец...
   - Органы не помогут, - наконец произнес он. - Если они могут позволить себе так поступать, то "органов" они не боится.
   - Но они же, наверное, не ожидали, что в офисе кто-то будет? Все-таки вечер перед праздником, в офисе не горит свет. Закинуть гранату и напугать это одно, но чуть не убить ребенка - в милиции же должны как-то среагировать? - наивно спросил Илья.
   - Должны, - согласился Глеб. - Но сильно не обнадеживайся.
   Из дверей операционной вышел врач. Геннадьич направился прямиком к нему.
   - Евгений Геннадьич? - обратился он, снимая маску. - Угрозы жизни уже нет, не беспокойтесь. Последствия осколочной политравмы следующие.... Осколок пробил правое легкое, задета почка. Потом... - он заглянул в записи, прищурив красные от напряжения глаза: - Бедренная кость раздроблена, осколок задел бедренную артерию. Жгут спас ребенка, но он все равно потерял много крови. Ногу удастся сохранить, но будет еще операция. Он у вас сильный малый, - хирург пытался подбодрить отца. - Но период реабилитации...
   Доктор продолжал говорить, но Геннадьич уже думал о другом. Он тупо смотрел на стену позади хирурга.
   Они зашли в ординаторскую. Из операционной, негромко переговариваясь, начали выходить уставшие врачи.
   Геннадьич, отблагодарив хирурга, вскоре вышел в коридор. Глеб уже знал, что созрело у него в голове. И это явно была плохая идея.
   - Оставайтесь с Колькой, охраняйте Иру... - начал было он, но Глеб оборвал его на полуслове:
   - Евгений Геннадьич, можно на две минуты?
   Вместе они вышли на лестничную клетку.
   - Выслушайте меня внимательно. То, что вы собираетесь сделать, закончится только одним - вашей смертью, - Глеб смотрел ему в глаза немигающим взглядом. - Ира потеряет мужа, дети - отца. Я понимаю ваши чувства, - он приглушил голос, - Но если вы собрались кому-то мстить - подождите. Спрячем вашу семью, подготовимся - сможем что-то сделать. Но сейчас...
   - "...Понимаю ваши чувства", - повторил Геннадьич, оборвав его, - Что ты там понимаешь... Когда у тебя сына калекой сделают - тогда ты будешь понимать. Них...я ты сейчас не понимаешь мои чувства.
   - Евгений Геннадьевич! - позвал женский голос в коридоре.
   Геннадьич зашел обратно в отделение. Глеб остался один.
   Усталость и нервное напряжение давали о себе знать. Он спустился на этаж ниже, разминая холодные пальцы рук.
   Проблема оставалась нерешенной: Геннадьич собирался идти мстить.
   Как его остановить? Глебу в голову пришла только одна идея.
   Он подошел к стойке справки, обратился к сидящей за телефоном медсестре:
   - Вызовите охрану.
   Ее глаза округлились, она отстранила от себя трубку:
   - Что случилось?!
   - Возле хирургии драка, там один буйный, - Глеб развернулся и пошел в сторону отделения.
   - Молодой человек, вы... с ума сошли? - закричала ему вслед ошарашенная медсестра.
   Он уже не слышал ее. На ходу он снял куртку, вынул из штанов телефон - ничего не должно мешать драке.
   Глеб готовился к тому, что убитый горем отец выместит на нем всю свою злобу.
   Дверь хирургического отделения распахнулась. Сейчас начнется...
   Но навстречу ему вышел Илья.
   - Где он? - нетерпеливо спросил Глеб.
   - Я думал, ты с ним? - у Ильи округлились глаза. - Я по зданию, ты на лифте вниз - к машине!
   Геннадьич не отвечал на звонки. Позже гудки заменились монотонным: "Зателефонуйте, будь ласка, пiзнiше..."*
   Глеб осмотрел всю хирургию, потом побежал вниз. На лестнице его остановил звонок телефона:
   - Можешь не искать, он уехал, - запыхавшимся голосом сказал Илья.
   - Давай ты дежурь на машине по центру, а я домой к Ире. Попытаюсь у нее узнать, куда он мог поехать.
   - Если найду - мне его чё, успокаивать?!
   - А как ты его найдешь, если Ира не скажет? А если она себе вены порежет? Я к ней, а ты останови его. Хоть машину тарань, но затормози его!
   Через полчаса Глеб на такси долетел до дома Геннадьича. Дверь открыла худая пожилая женщина:
   - Илья? - спросила она, прищуриваясь.
   - Нет, я - Глеб. Илья скоро подъедет, - ответил Глеб, заходя в коридор. - Мне нужно срочно поговорить с Ирой, надо ее разбудить...
   - Да нет, она вже* сидит чай пьет.
   Глеб вошел в комнату, тускло освещенную светом лампы. Ирина сидела в кровати, держа в руках дымящуюся чашку и телефон. Увидев Глеба, спросила:
   - А я Жене дозвониться не могу. "Поза зоною досяжности"*, говорит.
   - Я знаю, - ответил Глеб, садясь на стул рядом. - Мы тоже не можем дозвониться.
   - Так он не с вами?
   - Исчез буквально, минут двадцать назад. Я поэтому и приехал.
   Она, в ожидании, замерла. Глеб продолжил:
   - Вы не знаете, куда он мог поехать?
   Она все молчала, уставившись куда-то в темноту.
   - Ирина?
   - Он поехал к Шосте. Хочет его убить, он уже говорил...
   - Где он живет? - перебил ее Глеб.
   - Это где-то верх Гагарина, рядом с остановкой. Я не знаю, где именно. И записей нет.
   - У Геннадьича есть оружие? - спросил Глеб, набирая телефон Ильи.
   - Точно есть. Есть еще здесь в подвальчике, но там мало, и он сюда не заезжал.
   Послышались гудки. Илья взял трубку:
   - Да?
   - Езжай сразу на Гагарина. Там живет Шостя. Геннадьич скорее всего поедет к нему.
   - Я недалеко. Улица Гагарина? А поточнее?
   - Не знаю. Верх Гагарина, рядом с одной из остановок. Выцеливай его машину, я сейчас тоже на такси подъеду.
   - Понял.
   Глеб быстро собирался. Накинув куртку, он выбежал на улицу, собираясь ловить ближайшее такси. Эх, надо было не отпускать то, на котором он приехал...
   Зазвонил телефон, это был Илья:
   - Да?
   - Я нашел его, - он был взволнован, говорил очень быстро. - Но я не успел ничего...
   - Успокойся, давай по порядку.
   - Машину расстреляли, я поехал на выстрелы. Он, похоже, ждал их, сидел в машине...
   ...В висках у Глеба стучало, в горле застрял ком. Илья продолжал говорить, но звук в динамике как будто отдалился. Глебу понадобилось несколько секунд, чтобы все осознать:
   - Он точно убит?
   - Я не знаю, но машину его видно...Решето вообще...
   - Убедись точно, и езжай сюда. Не светись только.
   - Хорошо.
   Глеб положил трубку. Надо сказать Ире... Стоп. Сначала пусть Илья будет уверен.
   "Бедная женщина, она только что чуть не потеряла сына, и, похоже, потеряла мужа..." - промелькнуло у него в голове.
   Глебу предстояло сказать хоть что-то, но в голову ничего не шло. Он вошел в квартиру. Ира сидела на кухне, с вопросом и ужасом взирая на Глеба, ожидая худшего.
   Стараясь придать уверенности своему голосу, он произнёс:
   - У него неприятности, пока ничего не ясно. Там были выстрелы.
   - Его убили? - со странным спокойствием спросила она.
   - Там полная неразбериха, Илья ничего не видел...
   Не успел он договорить, Ира упала вперед со стула и начала биться в истерике. Глеб подскочил к ней, ухватив за руки. Она ударила ногой ножку стола, стакан с него соскользнул на пол и разбился. Разлетевшиеся в стороны осколки попали под нее и под ноги Глеба. Он попытался поднять ее и усадить на стул, но с первого раза не смог надежно ухватить ее за талию - Ира оторвала колени от пола, но выскользнула из его рук, упав на стеклянную крошку. Глеб снова попытался поднять ее - ему удалось. Ее колени были исцарапаны, кровь сочилась из мелких ранок, к коже прилипли кусочки стекла. Она сидела согнувшись, закрыв лицо руками, и навзрыд ревела. Она кричала все громче, а Глеб держал ее за руки. Он чувствовал, что тоже поранил ноги. Осколки стекла проткнули носок и кожу, но сейчас не мог их отряхнуть - она могла упасть снова, и ей нужно было, чтобы кто-то ее обнимал.
   Сзади молча стояли ее отец и мать.
   Истерика перешла в тихие рыдания. Ира немного успокоилась, и Глеб отвел ее в комнату, оставив под присмотром родителей.
   Маникюрными ножничками, валявшимися на столе, он выковырял из ног несколько мелких осколков стекла.
   Когда Илья приехал, Глеб уже оделся:
   - Схожу в аптеку, Ире надо успокоительное какое-нибудь, - объяснил он ему, выходя из квартиры.
   На самом деле ему просто хотелось немного побыть одному. Произошедшее лавиной свалилось на его размеренную жизнь, и сейчас надо было привести мысли в порядок. Холодный ночной воздух был бы как нельзя кстати.
   Он сел на скамейку в глубине двора.
   Последний год прошел в тишине и покое. Глеб свыкся с теплом и комфортом, постоянное ощущение опасности затихло. Он будто оказался после шторма в тихой гавани.
   Казалось, война осталась позади.
   Не проходило только чувство стыда и безысходности. Глеб уже было свыкся с мыслью о том, что ни на что не сможет повлиять. На его родине теперь командовали пришедшие с майдана проходимцы и нацисты, не гнушавшиеся никакими методами удержания собственной власти. Народ, понимая это, тихо смирился со своей участью.
   Глеб уже пытался что-то предпринять, но все усилия казались бесполезными: былой пыл прошел и сменился усталостью.
   Казалось, Глеб смирился. Он говорил себе, что должен жить дальше, а не бегать по полям и лесам, пока не словит пулю или не натолкнется на мину. Он нашел оправдание в том, что должен был заботиться о старом отце, строить хоть какую-то карьеру, завести семью, наконец.
   И когда он уже убежал от войны, свыкнувшись с новой обыденностью, война сама вернулась в его жизнь.
   Где-то глубоко он понимал, что она докатится и сюда. Но война пришла сюда не с Донбасса, как боялись местные, и не родилась в очередном майдане, как хотели "патриоты". Она уже пустила свои корни здесь, и начала она с обнищания людей и бандитских разборок.
   Вот теперь, поразмыслив, Глеб даже испытал некоторое облегчение. Можно было больше себе не врать: он наверняка знал, что мирная жизнь кончена. На этот раз он столкнулся с противником, который не воюет за какие-то идеалы или выполняет приказ - это были простые бандиты, ведомые жаждой наживы. Он найдет и уничтожит их всех, чтобы никто больше не пострадал. С Ильей, или без него - для него все сложилось в стройную цепочку. Он подготовлен, думает спокойно и ясно, им не движут эмоции. Он просто найдет их и убьет.
   Отныне происходящее здесь, - в этом городе, далеком от фронта, - было для него важнее, чем война на востоке.
   Здесь началась его собственная война.
   - Эх, как жизнь-то кувыркается...- тихо произнес он.
   Размяв затекшую спину, он пошел обратно в квартиру.
  
   ГЛАВА 13
  
  
  
   Глеб завтракал, ожидая утренних новостей . Ирина приняла успокоительное и уже час спала в своей комнате. Она хотела поехать в больницу к Кольке, но ее кое-как успокоили, и сейчас там дежурили ее родители.
   Илья меланхолично переключал каналы. Увидев что-то знакомое, он остановился и сделал громче. Ведущая теленовостей рассказывала:
   "- А Днiпропетровськ цiєї ночi став мiсцем бандитських розбiрок. Приблизно о третiй годинi ранку тут розпочалася жорстока стрiлянина. Наша знiмальна група одразу вирушила на мiсце подiй. Прибувши на мiсце, де вже було з десяток полiцейських..."*
   На экране показывали машину Геннадьича. Левый борт был изрешечен пулями, переднее колесо спущено.
   Судя по количеству отверстий, били минимум из двух, а скорее из трёх-четырех стволов. Значит, они его ждали - просто так столько оружия по городу никто возить бы не стал.
   "Приблизно о третiй ранку ця жiнка почула, як на вулицi розпочалася гучна стрiлянина..."*
   На экране появилась женщина в халате с озабоченным лицом. Для интервью она вышла из квартиры на лестничную клетку.
   "- Я слышу, там такой грохот. Мне сын говорит, чтобы я к окну не подходила, и я на землю лягла...
   - А що ви подумали, коли почули стрiлянину?*
   - Да не знаю... Что террористы. Они же могут как-то приехать. Донбасс же рядом..."
   - С..ка, они могут хоть в одной новости свое говно не домешать?.. - негодовал Илья.
   - Тише, - оборвал его Глеб.
   На экране показали АКСу со сложенным прикладом. Диктор комментировала:
   "- А цю зброю було знайдено в машинi вбитого. Ним виявився п"ятидесятирiчний мiсцевий пiдприємець. Чи мав вiн права на володiння зброєю, та чому був убитий, наразi належить з"ясувати слiдству. З мiсця подiй..."*
   - Да конечно, сразу они все установят...- зло сказал Глеб, переключая канал.
   - Что будем делать? - спросил его Илья.
   Глеб тяжело откинулся на спинку стула. Этот разговор должен был рано или поздно начаться.
   - Ты же уже точно что-то задумал, - продолжал Илья, уверенно глядя Глебу прямо в глаза. - Или надеешься все сделать без меня?
   - Ты осознаешь, на что хочешь пойти? - спросил Глеб.
   - Да, - не изменился в лице Илья.
   - Если ты на это решишься, придется идти со мной до конца, потом отказываться будет поздно...
   - Я понимаю. - кивнул тот.
   - Не спеши, подумай хорошо. Тут либо мы их, либо они нас. Причем второе со счетов не сбрасывай.
   - Я понимаю, - повторил Илья, - Но эти пи..ры должны ответить за Геннадьича, а я тебе в этом...
   - Ильюха, Геннадьич сглупил! - оборвал его Глеб. - И потому сейчас он - мертв.
   Илья замолк, округлившимися глазами он смотрел на Глеба. Тот продолжал:
   - Послушай, я его понимаю, у него сына чуть не убили. Но он не думал головой, и совершил ошибку. - Глеб сделал паузу, ожидая, пока Илья прочувствует его слова. - Ты сейчас тоже идешь на поводу у своих эмоций. Не сделай ту же ошибку. Реши для себя, потому что потом сомневаться будет поздно. Один раз засомневаешься - и ты покойник.
   Глебу показалось, что друг обиделся на него. Возможно, Илье кажется, что Глеб его недооценивает. Или, может, он до сих пор винит себя, что не поехал год назад на восток.
   Но все это глупости. Если Илья хочет самоутвердиться, что-то себе доказать, то лучше бы он сразу отказался. Впереди были только боль и кровь.
   Но Илья не сдавался:
   - Без меня у тебя всё равно ничего не получится. Ты ж гуманитарий, - пошутил Илья. - И потом, я не хочу тебе ничего доказывать. Я хочу им отмстить, как и ты. Я хочу, чтобы эти сволочи боялись жить в стране, которую они у меня отняли.
   "Верно сказал. У нас больше нет нашей страны." - подумал Глеб, оценивающе глядя на друга. Понимая, что Ильюха не собирается отступать, он сдался:
   - Хорошо, - кивнул Глеб. - Тогда я тебя поздравляю.
   - С чем это? - не понял Илья. - Ты жалел, что не повоевал против нацыков на Донбассе. Ну, теперь у тебя есть шанс поучаствовать прямо здесь.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"