Аннотация: Что если у кого-то есть способность смыть следы своего преступления?
Ключи с глухим звоном падают на бетонный пол. Не могу открыть дверь, потому что трясутся руки. Они к тому же липкие и не послушные от выброса адреналина.
С пятой попытки у меня, получается, открыть дверь и я мгновенно проскальзываю в еще не до конца открывшийся проем, попутно захлапывая дверь за собой.
Лампочка с глухим "Щелк!" перегорает, когда я пытаюсь ее включить. Вытянув руку, нащупываю кран.
Под ухом начинается шелестеть вода, бегущая из него.
Ай! Слишком горячо, делаю воду теплой и в кромешной темноте быстро нахожу мыло. Сейчас главное сосредоточится и припомнить детали, что бы не осталось ничего.
В моей памяти пролетает мысль о девушке, она мертва. Я убил ее. Темный переулок, видимо она пыталась срезать путь домой. Она не слышала моих шагов, никто бы не услышал.
Я намыливаю лицо. Один глаз начинает щипать. В нос бьет сильный запах ароматизатора - лаванда. Да, помню как брал на полке его. В магазине. Надо мной еще не горела одна лампочка и отдел был в полумраке, когда как по всему супермаркету гуляли целые потоки искусственного света.
Мне приходиться думать быстрее.
Подкрадываясь ближе, я спугнул кошку, она зашипела на меня и побежала вперед, прошмыгнув между ног у бедняжки. Она напугала ее и девушка стала озираться, пытаясь разглядеть моей силуэт в темном переулке, но я скрылся за одним крыльцом, где тень надежно спрятала меня от посторонних глаз. Я ждал, пока снова не услышал шаги моей жертвы.
Глаз начинает щипать все сильнее. Почти нестерпимо!
Услышав восемь шагов, я снова иду за ней, уже осторожнее, но быстрее чем в прошлый раз. Она вот-вот свернет на улицу. Мне повезло и она предпочла свернуть в конце переулка, хотя на нашем с ней пути был маленький просвет между домами, через который я потом и скроюсь.
Она заворачивает и уже видит огни кинотеатра, он рекламирует новый фильм. Эти огни последнее, что она видит в своей жизни. Девушка смотрит на меня, она вряд ли чувствует боль. Ее белая блузка пропитывается кровью, становится алой как опавшие кленовые листья. Она не в силах держаться и хватается за мою куртку в попытках не упасть. Глаз!
Она падает после того как ее каблук ломается, из-за вывернутой ноги. Она продолжает смотреть на меня и касается окровавленной ладонью моего лица. У нее серебристо-карий цвет глаз, редкое сочетание. Наверное, она ими гордилась. Возможно это даже семейная реликвия, которая передается в генах от матери к дочери уже много поколений в их семье.
Кровь перестает течь из ее раны. Я же не чувствую резь в глазу, это плохой знак. Запахнув ей, плащ я встаю с колена. Его начало саднить, от холодной земли и тяжести двух тел. Позволив ей тихо пустится, я слегка навредил ему. Надев капюшон, я скрываюсь в том самом, первом проулке.
Я опускаю лицо в собравшуюся, в ржавой раковине воду и смываю мыло, воспоминания и себя с места убийства. С каждым новым движением. Все что я видел, слышал, осязал, все смывается, вместе потом кровью и грязным вспененным мыло на моем лице. Делая мутной эту воду. Она вечно будет хранить воспоминания, но кто их будет искать, когда она утечет далеко по трубам в неведомом мне направлении
Где-то сейчас, в полицейском участке, один служитель закона, скажет другому:
- Где дело по той убитой в переулке девушке? С перерезанным горлом. Я не могу дозвониться до Насти, помню, она подходила под описание.
А напарник ему ответит:
- Не было никакой убитой девушки. Дружище, тебе что приснился дурной сон? Мы сегодня весь день сиднем сидим. Тишь и благодать. У меня даже сканворд кончился. Ни одного вызова, тем более убийства.
Первый задумается, возможно, пороется в стопке не раскрытых дел. В которой будет пара грабежей, давнишнее изнасилование, которое они даже и не пытались раскрыть, из-за потерпевшей, что забрала заявление и никаких убийств. В их районе вот уже полгода не было никаких убийств. Да и девушки у него никогда не было. С чего это он подумал, что она еще и умереть могла. Он выйдет из дежурной и пойдет умыться, что бы смыть с себя это наваждение. Он уверует, что это дурной сон. В то, что всегда он был один на этих фотографиях. В то, что это его кружка расписанная вручную, со смешным зайчиком. Кто-то видимо забыл у него дома, эти толстые книжки про вамиров. Однако их владельца он не сможет вспомнить уже никогда. Не сможет объяснить будущей девушке откуда у него есть женская одежда в шкафу, если не выбросит ее прежде. Разумеется, он будет задавать вопросы, но ответов не найдет.
Мой правый глаз саднит. Рассматривая его при свете луны в маленькое зеркальце, я вижу, что он покраснел. Как жаль. Значит, он все же будет что-то помнить. Будут что-то припоминать ее родители. Скорее всего, кто-то из них сойдет с ума. Как жаль. Я ведь на самом деле не хотел этого. В следующий раз нужно купить детское мыло. Только сейчас понял, что не люблю запах лаванды.