- Какое замечательное утро, - сказал Исо спокойным голосом - Отличный ветер, а облака прекрасны. Не дождался бы я такого в монастыре...
- Неправда! - Возмутилась Лата. - Наш монастырь - самое лучшее место на всем Нирросе.
- Ты неспокойная, Лата, что же случилось, милая? - спросил Исо и повернул голову в сторону Латы. - Что-то виделось за небом?
-Да... Я видела грозные бури над цитаделью... Я боюсь за нашу госпожу, она запуталась... - Сказала Лата, а лицо ее погрустнело.
- Все будет хорошо, не тревожься, сосредоточься на медитации, иначе мы не сможем завершить паломничество. - Сказал Исо. - Давай откроем глаза, ты готова?
- Я не знаю... Боюсь что не получится - Сказала Лата и начала немного дрожать от страха.
- Твой страх - враг твой, Лата, я возьму тебя за руку, не бойся, думай о хорошем, - сказал Исо и взял ее за руку. - Не распускай позу лотоса и все будет хорошо. Я посчитаю до трех, а ты приготовься держаться, хорошо?
- Да, я готова, - сказала Лата и сжала руку Исо ещё крепче.
- Раз... Два... Три... - шепотом посчитал до трех Исо и они с Латой открыли глаза.
Перед их взором был горизонт,а ниже него облака, самые настоящие, они были большими и лишь изредка сквозь них можно было бы увидеть поверхность планеты. Выше облаков, перед Латой и Исо был рассвет. Две звезды восходили на небе одновременно, тем самым создавая неописуемо красивую картину, которую ни один художник бы не смог запечатлеть. Все, что было выше облаков было залито красными и оранжевыми красками, приятно переливающимися для глаз, а звёзды не слепили, наоборот - придавали всей этой картине подвижность и заставляли ее жить.
- Я смогу стать как вы, Исо? - Спросила она, а от увиденного ее глаза начали наливаться слезами.
- Верь миру и он наградит тебя силой, - ответил Исо смотря на лицо Латы. - Ты лишь ещё ученица. Внемли всему, что я тебе говорю.
- Слушаюсь... - Сказала Лата, а на ее лице появилась улыбка.
Лата пришла в монастырь при Ксунвиссе в возрасте шести лет, она убежала от отца, что пил и постоянно избивал ее мать. Лата не могла ничего поделать и не хотела. Мать Латы защищала выходки своего мужа и порой даже в ущерб дочери, что так беспокоилась за свою мать. Сердце Латы было разбито вдребезги не первой неудачной любовью или даже неразделённой, а теми, кто в первую очередь должен был заботиться о девочке. Первый кто встретил Лату в дождливую темную ночь оказался Исо. На тот момент, ещё юноша, в той же мантии, что нам нем сидит до сих пор, открыл дверь и занес в монастырь обессиленную девочку, которой не было места нигде. Белые волосы Латы лежали на руках юноши и приятно щекотали их. Исо положил ее на свою кровать, а сам лег на пол рядом с кроватью. Так зародилось чувство сильнее любого другого. Лата не отходила от Исо дальше десятка шагов ни при какой ситуации. Исо был для нее героем, кем-то, кто смог бы сделать все, что можно только представить. И даже сейчас этот лысый, крепкий, высокий, сильный мужчина в мантии, что уже успела изрядно поизноситься, являлся для нее чем-то вроде божества, без которого мир бы сломался пополам и не смог бы вернуться в обратное состояние и не перешёл бы ни в какое другое - жизнь была бы кончена. Исо был монахом не по своей воле. Его жизнь была чередой случайностей, кавалькадой несчастных событий, что полностью погружали его в себя и топили в бесконечных думах до посинения. Исо пытался всеми способами уйти от реальности, что так много горя ему принесла. Возможно, именно, поэтому обычный пятнадцатилетний парень пришел в монастырь несения службы квартцу.
- Исо... - Скромно тихим голосом спросила Лата.
- Да, Лата, - Спросил Исо и посмотрел на нее.
- Ты меня любишь? - Спросила она и ее сердце забилось как барабан, в который бьют со всей силы, что только может быть у человека и с такой скоростью, какую человек только сможет достичь.
- Я монах, Лата, - сказал Исо смотря на ее лицо, измученное ожиданиями ответа от возлюбленного. - У нас такое не принято.
- Возможно, я могу что-то изменить? - Спросила она и слезы потекли по ее щекам. - Т-т-такое бывает?...
- Я же сказал, Лата, верь миру сему и он дарует тебе свои чудеса, - сказал Исо и улыбнулся.