Что сложнее понять?

Ни душу простого ли сложному?

Ни души ли сложного прощему?

Где же увидеть решение?



Порой мы внимаем то мненье,

Что от другого мы слышим.

Пусть даже им мы не дышим,

Не только глазами способны мы видеть, 

Но и сердцами наших внутренних душ.

Что же мы скажем на это, когда нас отведут в нашу глушь?



Тишина, не слышно ни словечка.

Вдруг, вдаль простирается речка!

И пошло по холсту то новое чудо, 

Чему жажда была той прилюдой!



И по кругу мысли пошли, 

Кажись, решение нашли!

Все тише и тише мысль становится...

Кажись, вот-вот успокоиться... 



Но нет же! Полыхает очаг!

И говорит он: "себе я не враг!"

Но печь изнутри прогорает 

И себя лишь с собой оставляет...



Рядом с той речкой пошли парусами

Длинные, темные, как под силой цунами

Сорок два золотых корабля, 

Тяжко взгляд оторвать от их янтаря



Все с виду блестяще, всюду сверкает

Но пламя к ним экипажа все погасает

Устали они наблюдать янтаря!

Им докучали все те якоря,



Что были с палубы тоннами сброшены,

И каждый матрос был матросом опрошенный:

"Что же ты сделал чтоб стало гладчей?" -

"Простите, не знаю таких я речей!" 



И снова и снова все ходит по кругу

Вот и домик построился другу,

Что на суше остаться решил.

Кто-то и скажет "Он вовсе не жил!", -



Да откуда ж ты знаешь чудила?

Ты хоть раз покупал ему пиво?

Ты слушал его невозможный рассказ?

Ты чувствовал взгляд его фраз?



Тот опыт он жизнью прожил,

Иногда, он с головой не дружил, 

Но что ты скажешь в свое оправданье?

Или то просто - сказать пожеланье?



Тишина и молчок...

Вот это упрек!

Хуже любого ругательства будет,

Твой оппонент его никогда не забудет.



И все это здесь в голове у простого?

Нет, он не любит такого!

Свои мысли крутит он как на пластинке,

Да потирает другому ботинки!



Как же можно быть таким неприятным?

Как можно говорить о чужом так невнятно?

Откуда же внятность берется такая?

Ну она же сама золотая!



Откуда у сапожника будет золота столько,

Что внятность себе на станке смолотить?

Ни откуда - он должен все то пережить.



Совет зато он дает из ведра,

Но по капле не копит туда. 

Он берет свою грязную воду

И придает ей сплошную свободу.



Ни потока, ни каких-то речей,

Что будут трогать до всех мелочей,

Никто не услышит от них никогда.

Каждая речь - сплошная вода!



Но и в воде своей он смысл имеет.

Только воду свою он неправильно греет,

От водяного кола остается лишь мокрота,

Что не способна до сердца добраться.



Неспособен водою он драться,

Ибо не каждый умеет водой управлять, 

Но что надо сделать, не душу ль познать?



Познавая душу свою спокойствие той мокроты он нарушит.

И она, снова будет стрелою, колом и копьем, которое в сердце воткнем. 

Пронзив свое сердце, перед ним открываются дверцы. 

Бесконечные двери пустой пустоты, но в пустоте мы построим большие мосты!



По каждому мосту пройдут караваны и обоснуют божественный сад.

Не сосчитать числа рассад, что сады украшают.

Все это мы - душой называют.

Многогранные столбы обычного виденья. 

Эта дива - человека есть творенье! 



Но творение человека с мыслью и сложного по своему определенью.

А не мелкого сапожника, чье еле ясно мненье.