Это был день, который должен был запомниться навсегда. День, когда все должно было быть идеально. День, в который ни одна его волосинка не должна была упасть. Встав перед большим зеркалом, он взглянул на себя, стоящего во весь рост. Изящный синий пиджак висел на его плечах, больше напоминая драпировку, чем одежду. Дорогие черные туфли были в идеальном состоянии, за исключением того, что их носики был немного побиты. Брюки темно-серого цвета, что очень легко пачкались, всегда держались на кожаном ремне с металлической пряжкой. Белая рубашка, которая выглядывала из-под пиджака, выглядела немного неестественно без галстука, что никогда не видел свое отражение в этом зеркале. Волосы его были приглаженными, послушными, а цвет их был темным. Поправив рукава, он встал в неестественную позу, словно пытаясь выжать максимум из этого образа. Спустя шесть минут разглядывания каждого потайного закутка его образа, а также изрядно утомив зеркало, он подошел к небольшому столику, что находился в шаговой доступности, и, немного задумавшись, взял часы, что лежали на белой расписанной скатерти, покрывавшей весь стол. Обычные стрелочные часы, немного поцарапанные, немного побитые, но рабочие, а главное - отцовские, аккуратно легли на его правое запястье, после чего защелкнулись снизу. Взяв ключи и закрыв за собой дверь, он вышел на улицу.
Весна охватила каждый уголок двора. Деревья распускали свои листья, цветы тянулись из земли изо всех сил, а насекомые, уже предчувствующие появление пыльцы, нетерпеливо витали в воздухе. Дверь в подъезд закрылась сама собой. Пятиэтажные дома, что были выстроены по периметру, отделяли двор от дороги, которая была полна машин вне зависимости от времени. Несколько машин стояло во дворе, частично преграждая путь к детской площадке посреди двора. Ветер раздул волосы, словно подталкивая на движение. Ровным шагом он пошел в сторону одного из выходов со двора, жизнь в котором шла уже не первый год. Солнце светило прямо в глаза, а облака, будто нарочно, не хотели закрывать его. Асфальтированная дорога сменилась щебнем, что катался и неприятно похрустывал под ногами. Переживая за туфли, он старался идти осторожно и не делать лишних шагов. Щебень и вправду мог бы убить столь красивые туфли, но мало бы кто беспокоился об этом на столь непродолжительном участке дороги. Небольшой бордюр создавал барьер для щебня, так что он не мог выйти за пределы этой небольшой тропинки, что соединяла дорогу во дворе и дорогу на главной улице. Вот, дорожка почти закончилась и он, в силу своей неуклюжести, обязан был запнуться об бордюр. Посмотрев на левую туфлю, он ее отряхнул и, легко вздохнув, продолжил свой путь уже по асфальтированной дороге.
Как бы то ни было удивительно, народу было меньше обычного. Впереди виднелась дама с розовой коляской, паренек с серым рваным рюкзачком и компания девушек, ведущих нервный спор на неясную тему, хоть их высказывания были вполне различимы. Главная улица не пустовала даже в будние дни, даже ночью здесь был народ, но сегодня случилось исключение из правил. Машины также были в недостатке, что вызывало подозрения о возникновении заговора вселенских масштабов, но дела были важнее этой чепухи. Ровным шагом, как солдат, он шел не сбавляя оборотов. Эта дорога были изучена вдоль и поперек, так что он уже знал количество шагов до места его назначения. Пятьсот шагов по склону - не проблема для парня его лет, физкультура в школе готовила его к испытаниям по-серьезнее. Деревья, что росли вдоль всей главной дороги, сбивали своими ветвями солнечные лучи, хоть как-то защищая его от назойливого солнца, что так и норовило угодить ему своими лучами прямо в глаза. Дорога никогда не была скучной: всегда можно было увидеть как кто-то ссорится, мирится или даже признается в чувствах - все это создавало некую мистическую и, в то же время, романтическую ауру вокруг и внутри этого места, что протянулось на несколько километров. Шаг за шагом - время летело подобно птице высоко в небе, что стремилась попасть на юг.
Слева впереди показалась вывеска кафе с надписью "Первый взгляд". Название кафе было очень кстати антуражу этого места. Когда в воздухе витают флюиды любви, то вряд ли назовешь кафе по-другому. Название работало на это место, играя на наивности большинства, либо же на их отчаянии. И ведь действительно, видя все эти картины, что рисуются сами пред каждым идущим по этой заколдованной улице, заставляют верить в магию. Будь это место заколдовано или же просто машиной по добыче денег, место встречи - есть место встречи.
Деревянная дверь, что ограждала помещение от улицы, была покрыта толстым слоем лака, блестевшим на солнце. Дверная ручка была железной и по форме напоминала кольцо, что могло бы торчать в ноздрях быка. Красивые росписи в форме роз были спрятаны под лаком и их было почти не видно. Перешагнув небольшую ступеньку, он зашел в помещение с плохой освещенностью, внутри которого пахло ароматизаторами. Запахи дыни, яблока, абрикоса и персика проникли в его дыхательные пути и сбили с толку его мысли. Диваны вместе со стеклянными круглыми столами занимали большую часть зала. На каждом стеклянном столике лежало меню розового цвета в кожаном чехле, которое почему-то не очень хотелось трогать.
Кто-то помахал рукой в его сторону из левого угла, что находился в противоположном конце зала. Поправив пиджак, он начал протискиваться между плотно стоявшими диванами, на которых сидели люди, стараясь не потерять силуэт из виду. Подойдя поближе, он увидел молодую девушку. Волосы ее были длинными и светлыми, лицо было милым и почти без косметики, а одежда выделялась неброской скромностью. Немного растерявшись от необычности обстановки, он сел на мягкий красный диван, что, почти вплотную, прилегал к стеклянному столу. Девушка поправила рукав платья и пододвинула к себе небольшую белую сумочку. Диван имел форму полумесяца и был повернут спинкой ко входу.
-Как дошел? - спросила девушка мягким спокойным голосом. - Все было в порядке?
-Да, более чем, - немного неуверенно ответил он, - только людей на улице маловато.
-Все хорошо. Сегодня должен быть концерт, может все просто готовятся к нему. - сказала она, - А ты собираешься на концерт?
-Нет. Я не люблю концерты и никогда их не полюблю, - отвечал он. - Они слишком людные и, говорят, после них болит голова.
-Понятно. - протянула она и голос ее заметно стих. - Слушай, а почему ты не хотел идти сюда?
Его ладони, лежащие на коленях, чуть шевельнулись, выдавая волнение и напряжение.
-Не люблю многолюдность просто, - ответил он, отводя взгляд.
-Точно поэтому? - спросила она, замечая его странное поведение.
-Да, совершенно точно. - ответил он.
Повисла неловкая пауза.
-Может мы что-нибудь закажем? - спросила девушка, приподняв брови, подталкивая его к действию.
-Я думаю, не стоит. - ответил он коротко.
-А можно странный вопрос? - спросила она, взяв в руки меню.
-Конечно. - ответил он.
-Почему ты не хочешь, чтобы мы называли друг друга по именам? - спросила она, зная что ответ будет кратким и емким.
-Я привязываюсь к именам, - ответил он, а лицо его чуть погрустнело, - мне сложно жить с такими воспоминаниями.
Занавес молчания вновь опустился на несколько минут. Заиграла медленная музыка и некоторые люди встали со своих мест и начали танцевать парами.
Девушка поправила свои волосы и посмотрела в ему в глаза.
-Почему у нас никогда не было как у всех? - спросила она.
Этот вопрос пронзил его прямо в сердце и кровь побежала из его рта. Кровь, что была невидима для всех, но была настоящей и ощутимой.
-Почему? - переспросил он, в поисках ответа у себя в голове.
Ее взгляд бурил ненавистью, бурил до самых недр, потаенных, спрятанных в глубине души, что, возможно, знали ответ на сокровенный вопрос.
-Потому что... Потому что у всех оно по-разному? - ответил он с онемевшим лицом.
-Я не знаю, как оно у тебя, - говорила она, - но я достаточно натерпелась этого. Я так больше не могу, прости!
Девушка резко встала из-за стола и поспешила к выходу. Все вокруг прекратили танцевать и устремили свои взоры на парня, что сидел уже один.
-Слушай, ты должен поспешить за ней! - сказал кто-то из стоящей между диванов и столов толпы.
-Мне некуда спешить, - промолвил он, - Вы ее слышали.
Немного посидев и дождавшись, пока все отвернутся, он встал и уже собрался уходить, как вдруг зацепился взглядом за белую сумочку, что лежала почти на краю дивана.
Он взял сумочку и вышел из кафе. Солнце по прежнему било в глаза, а ветки пытались устроить оборону против ослепительных лучей светила. Шаги считать не хотелось, а в голове крутился лишь один единственным момент, что, возможно, убил изнутри окончательно. Внимание падало не на дорогу, а на мысли, что крутились в голове. Одна за другой, третья за четвертой - и все лишь о ней, о единственной, кто причинил такие глубокие, неизлечимые, до сих кровоточащие раны. Весь путь пролетел молниеносно, подобно пуле, летящей из снайперской винтовки, да такой пуле, что попала прямо в грудь, в левую ее половину.
Дорога сменилась на тот же старый щебень, что так охотно бил туфли. Обувь цеплялась за щебень, теряя привычный черный окрас по бокам. Подойдя к подъезду, он отпер ключами дверь и начал подниматься по лестнице. Ровно в тот момент, когда до его квартиры оставался один этаж, он остановился и задумался. Минута за минутой время шло. Белая дверь смотрела своим глазком ему в глаза. Не выдержав, он подошел ближе и нажал на звонок. Дверь отворилась незамедлительно. Показалась та самая девушка с сердитым видом, что решила расстаться с чугунным грузом, тянущим на дно.
-Я принес тебе твою сумку, - сказал он, - ты ее забыла в кафе.
Девушка молча взяла сумку и лицо стало добрым и милым.
-Давай завтра сходим в то же кафе? - спросила она.
-Хорошо. - ответил он, уже собираясь уходить. - Но почему ты передумала?
-А почему у нас должно быть как у всех? - с легким вызовом сказала она и, улыбнувшись, закрыла белую дверь.