Молодой, лет двадцати на вид, парень сидел за дальним столиком, почти в самом углу, и скучающим взглядом осматривал зал. Было непонятно, почему он один? Красивый, с чёрными как смоль волосами чуть ниже плеч, немного бледноватой кожей, невероятно тёмно-синими, почти чёрными, глазами и аристократически тонкими кистями рук, он без сомнения мог бы привлечь внимание девушек, находившихся в этом зале, но, по какой-то причине, они его не замечали. Может быть, из-за немного резких черт лица, или из-за слишком холодного, надменного взгляда? Навряд ли. Скорее это послужило бы только дополнительным стимулом, для присутствующих тут дам, "Как это и не завоевать такого ледяного красавчика, растопив его холодность. Да не может быть такого!". Но скорее всего причина была в пологе отчуждения, незримым куполом накрывавшем столик.
Уже много лет Леон, или точнее Леонхард, как назвал его когда-то в честь дедушки отец, не принадлежал к роду людей. С той самой поры как в июле 1877 году, при первом же штурме, под Плевной его настигла шальная пуля, перебив позвоночник и почти оборвав нить жизни молодого парня. А ведь столько было планов на будущее, столько надежд, но как говорится "человек предполагает, а бог располагает". Родившись в семье немецкого эмигранта, Леон не захотел идти по стопам отца, всего лишь коллежского регистратора, а решил сделать военную карьеру. Глупый был, начитавшись романов и исторических хроник, не понимал, что в жизни будет совсем не так, как на бумаге. Там нет грязи, крови и боли, и белые страницы не могут передать того отчаянья, когда ты лежишь не в силах пошевельнуться и буквально чувствуешь как твоё время в этом мире истекает. Лежишь и уповаешь на Господа, что бы в молитвах не оставил тебя своим вниманием. Жить, жить! Единственное слово стучит в воспалённом мозгу, и пусть он будет таким же мелким чиновником, как и отец, пусть маменька называет его даже при друзьях детским именем Лео, не желая признавать, что он уже вырос. Пусть. Главное жить, он на всё согласен. И, наверное, молитвы были услышаны, только вот непонятно с какой стороны, так как последующие события никак нельзя было назвать божественным вмешательством, скорей уж его антиподом.
Леон потерял всякую надежду, что его хотя бы подберут санитары, проходившие ранее мимо, но, видимо, посчитавшие парня мёртвым, так как он не мог даже простонать, подав знак, что ещё жив. Вот тогда, уже в сумерках, его и нашёл тот странный горец. Зачем он его подобрал и отнёс к себе, Леон не мог понять до сих пор. Хотя, скорее всего, этому древнему существу просто стало скучно в своём добровольном затворничестве, вот он и решил найти себе игрушку. А где можно найти подходящего человека, которого бы не стали искать, как не на поле боя? Пропал без вести, и дело с концом.
Древний вылечил его, сделав своим птенцом. Нелюдимый и неразговорчивый, он мало общался с Леоном, дав ему только основы знаний для выживания в новом мире. Леонхард так и не узнал, кто он и откуда, даже своё имя древний не посчитал нужным сообщить. Через несколько лет, когда достаточно освоился со своей новой сущностью, Леон сбежал. Нет, он был благодарен древнему за спасение, но хоронить себя заживо, как это делал древний, не собирался.
С тех пор прошло почти полтора века. Леонхард много путешествовал, знакомился с разными людьми и нелюдью, открывая для себя совсем другой потусторонний мир. Один, всегда один, он не хотел терпеть над собой хозяина, так как не видел достойного на эту роль. Встречались разные, и многие кланы хотели заполучить Леона, но он всегда отказывал, ускользая от них, так как всегда чего-то не хватало, или силы, или благородства, или ещё чего-то, что даже сам он не мог объяснить. Когда-то испытав дыхание смерти, он теперь стремился жить на всю катушку, беря от жизни всё, что она только может предложить. Может быть это покажется странным, но самой смерти он не боялся. Что-то перегорело внутри, что-то изменилось, поменяв и самого Леона. Интриги, заговоры, рисковые предприятия, увлечения и всевозможные удовольствия, вот занятия которые увлекли его на ближайшие сто лет. Будоражило кровь чувство, когда идёшь по лезвию бритвы, и малейший шаг в сторону может оказаться фатальным. Заставляло почувствовать себя живым, когда адреналин зашкаливает, а душу и сердце наполняет весёлая злость. И он жил, не только потому, что такая жизнь ему нравилась, но и для того, чтобы не превратиться со временем в ледяного, замороженного монстра, подобных которому он увидел не один десяток на своём веку. Это пугало даже больше, чем страх самой смерти. Долгая жизнь обесцвечивает и выхолаживает душу, притупляя чувства, и надо очень постараться, чтобы этого не случилось. Кому-то со стороны его поведение может показаться ребячеством, отдающем какой-то детской безрассудностью. Зачем лезть туда, где тебя могут прихлопнуть? Но ведь действительно интересно же. И сначала такое поведение было возможностью не потерять себя, а потом уже это стало неотъемлемой чертой его характера.
В Россию Леон вернулся лет пять назад. Многое стало другим, изменив облик страны до неузнаваемости, и совсем не было ощущения, что он вернулся на родину.
Вот и сейчас он сидел в полутёмном зале, смотрел на людей и с грустью думал, как за такое, казалось бы короткое, время изменилось человечество. Вспоминались балы его юности, где танцы были танцами, а не этим судорожным подёргиваньем, словно у больного эпилепсией. Люди словно выцвели, слившись в серую массу. Нет, и сейчас можно было встретить ярких личностей, но на фоне общей серости их огонь казался тусклым и еле заметным. Хотя, может это только так казалось, ведь как говорится "раньше и небо было голубее и трава зеленее". Но всё равно, хотелось чего-то нового, яркого и необычного, но этого не было.
Вампир Леонхард скучал.
Внезапно его внимание привлёк отсвет пламени, на секунду мелькнувший в толпе. Показалось, что кто-то зажёг факел, что впрочем, было невозможно, так как с открытым огнём в клуб не пускали, а нарушителей безжалостно штрафовали и выгоняли. Через минуту ожидания Леон снова увидел тот же блеск. Оказалось, что это просто рыжий парень, а мерцающий свет, отражаясь от его волос, создавал эффект пламени. Но до чего же он был хорошенький. Леон аж непроизвольно облизнулся, глядя на парнишку. Тонкий и гибкий как тростинка, с задорной живой улыбкой, глядя на которую самому хотелось улыбнуться. Растрёпанные волосы действительно напоминали языки пламени, крупными огненно-рыжими кольцами спускаясь до плеч. Вот только жаль, что парень пришёл не один, а с другом. Будь это не так, Леонхард сразу бы подошёл знакомиться. Второй парень тоже был хорош, но какой-то блёклый, взгляд словно соскальзывал с него, не задерживаясь ни на чём примечательном. Всем вниманием Леона завладел рыжик. А он не обращал ни на кого внимания, кроме своего спутника, утянув того почти сразу же на танцплощадку. Леон даже немного приревновал его к белобрысому. Как это, какой-то бледной немочи и столько чести общаться с его огоньком. Ну да, уже его, так как рыжика Леонхард уже мысленно застолбил за собой, и никому отдавать не собирался. Но вот когда они начали танцевать... Длинные белые волосы второго парня, развивающиеся при каждом движении, яркий, словно вспышка, рыжик, их темные одежды и плащи, и всё это в мерцающем свете, было.... Это было как пламя костра в ночи, или даже пожара, на который смотришь сквозь круговерть разбушевавшейся метели. Это зачаровывает, манит, обещая тепло и спокойствие, но будь осторожен, не надо приближаться слишком близко, можно и обжечься. Находясь под впечатлением танца, Леонхард чуть не упустил эту парочку из виду. Что бы у них там ни случилось, но надолго они в клубе не задержались, и быстренько собравшись, пошли к выходу.
- Нет уж. Ты от меня не скроешься - пробормотал Леон, следуя за этой парочкой. - Этот огненный мальчик будет моим.
Идя за парнями, Леон старался не попадаться им на глаза, используя своё умение сливаться с тенями. А те, пройдя пару кварталов, зашли в большой высотный дом, захлопнув дверь в подъезд практически перед носом у Леонхарда. Задрав голову, Леон стал ждать, какое из окон загорится, но ни одно из них не засветилось.
- Ну и что мне теперь делать? - зло сказал он, от досады даже топнув ногой. - Каждую квартиру проверять, что ли?
Но рыжий огонёк манил, заставляя, словно безрассудного мотылька, искать его пламени.
Примерно прикинув какие окна относятся к этому подъезду, Леон взялся за их проверку. Словно паук или ящерица он взбирался по стене дома, заглядывая в окна и принюхиваясь, не потянет ли из одного из них запахом рыжика, который он успел уловить ещё когда шёл за парнями. Рыжик пах смесью летних луговых трав с чуть горьковатым запахом дыма, так что этот запах он ни с чем не спутает. Наконец ему повезло, и на пятом этаже он почуял желанный запах. Трансформировав один ноготь, он просунул его в узкую щель, открывая запирающее устройство окна, и тёмной тенью просочился в комнату.
В комнате было темно, но это не препятствие для глаз вампира, предназначенных видеть хорошо именно ночью, так как они ночные хищники. К тому же луна довольно прилично освещала помещение, позволяя не полностью задействовать ночное зрение. Оглядевшись, Леонхард натолкнулся взглядом на расслабленно сидевшую в кресле фигуру, и застыл на месте поражённый.
Это, это... это даже не описать славами. Белая, чуть светящаяся в темноте кожа, длинные волосы, ниспадающие на плечи и грудь, в них словно запутались маленькие лунные блики, заставляя их серебриться, длинные изящные пальцы, с перламутровыми ногтями, сжимающие подлокотники кресла, изгиб бровей и чёрные, густые ресницы на совершенном по своим очертаниям лице. Всем этим хотелось любоваться, не отрываясь ни на минуту. Но всё это только слова, как ни описывай, всё равно они не смогут передать всё до конца. Это было как прекраснейшее произведение искусства, на которое можно смотреть бесконечно, как далёкая звезда, ты можешь её видеть, но никогда не приблизишься, как ангел, перед которым можно благоговеть, но даже в голову не придёт желать его. Но вот ангел открыл глаза, и Леонхард утонул, затянутый их бездной.
Безграничность космоса, с его звёздами и туманностями, безудержный, неистовый, звёздный ветер, что может заморозить не только тело, но и душу. И Сила! Сила равной которой Леону ещё не приходилось видеть. Словно подрубленный, Леонхард упал на колени, склоняя перед этой силой голову и признавая её главенство.
- Что это всё значит? Кто вы? - прозвучал голос ангела.
Леон молчал, не зная, что ответить, напряженно смотря в пол и ожидая наказания за своё вторжение. Навряд ли он сможет отразить силу этого существа, по сравнению с ним он как грудной младенец перед танком, не остановить, не убежать. И как он только смог так ошибиться, но рыжиком пахло действительно отсюда, и даже сейчас в комнате витал его запах. Но,... но как? У Леона не укладывалось в голове, что могло связывать это существо и тех парней.
- Эл, кто это? - раздался в комнате ещё один неуверенный и обескураженный голос.
Подняв глаза, Леонхард увидел того рыжеволосого парня.
- Рыжик, - выдохнул он, смотря на своего огонька.
- По-моему, это к тебе Кузя, - усмехнулся ангел.
- Да ты что! - возмутился парнишка. - Я его вообще не знаю.
- Зато он тебя откуда-то знает.
Рыжий парень растерянно переводил взгляд с Леона на ангела, а вампир думал, что так встревать ему ещё никогда не приходилось. И ладно бы из-за чего-то действительно важного, а то всего лишь из-за своего желания обладать. Но! Если всё обойдётся, рыжик действительно этого стоит.
- Может хватит в молчанку играть? - снова заговорил ангел. - Я не кусаюсь и убивать тебя прямо сейчас не буду. Расскажи, кто ты, откуда нас знаешь, и зачем пробрался сюда? А там уж посмотрим, что с тобой делать. Кстати, Кузя, где мой чай? Я вроде бы за ним тебя на кухню послал.
- А? Сейчас, - отмер парнишка, опрометью бросившись из комнаты.
Вернулся он быстро, неся в руках поднос с чашками и небольшим заварочным чайником.
- Вот и хорошо, - улыбнулся ангел. - Попьём чаю, поговорим, заодно и познакомимся. И да, можешь встать с колен, - обратился он к Леону. - Я не такая уж важная персона, чтобы передо мной на коленях стояли. Ну что, будем говорить? - снова спросил он.
- Да, - ответил Леонхард вставая.
По крайней мере, сразу его обещали не убивать, а там, даст бог удастся выкрутиться.
Элизар
Вот сидишь себе, никому не мешаешь, пытаясь справиться с болью, и надо же обязательно, в это время, кому-то припереться, да ещё и незваным. Густая, черная тень оформилась в молодого мужчину, который уставился на меня во все глаза. И чего так смотреть? На мне узоров нет. Хоть бы представился для начала, а то невежливо как-то получается. Пришёл незваный, и ладно бы как все нормальные люди через дверь, а то через окно, да ещё и молчит как партизан. Не культурные какие-то нынче домушники пошли. Хотя, я же забыл совсем, что всю защиту снял, вот парня и вставило. Обидно. Нет, я понимаю, что моя внешность может шокировать и в принципе всегда хотел быть красивым. Но не до такой же степени! Окружающие видят в первую очередь мою оболочку, чувствуют моё непомерное обаяние, и очень трудно, за всем этим, разглядеть меня самого. А я ведь живой, я чувствую, и такие взгляды не очень приятны. Может действительно, как Кузя предлагал, уйти в отшельники? Ладно, нужно отбросить эти упаднические мысли. В конце концов, не так уж всё и плохо. Это всё головная боль виновата и плохое в связи с этим настроение. А пока нужно разговорить этого типчика, интересно ведь, зачем он к нам заявился?
А вот и Кузя. Ой, что это парень так на моего рыжика смотрит, они что знакомы? Нет. Интересно, интересно, откуда это у Кузьки такой воздыхатель появился? А то, что парень питает к рыжику отнюдь не платонические чувства по глазам видно, смотрит и чуть ли не облизывается, так и раздевая глазами. Шалишь братец, я Кузю кому попало не отдам, да он и сам не такой, чтобы на первого встречного кидаться. Он вообще у меня в этом смысле мальчик-одуванчик, только теоретическую часть и знает, а так ни с кем и никак. Хорошо хоть парень при виде Кузи отмер, более-менее прейдя в себя, и стал готов к конструктивному диалогу.
Вот никогда не думал, что встречу вампира. Да ещё где? В своём родном мире! Теперь уже я пялился на парня во все глаза. Хотя почему парня, он ведь, наконец, представился. Леонхард. Для меня от это имени веяло холодным северным ветром, ассоциируясь с викингами, норманнами и норнами. Да и в нём самом было что-то этакое, опредёлённо в его крови где-то викинги затесались. А ещё в его внешности было что-то птичье, наверное, из-за немного резковатых чёрт лица, острого взгляда и манере держаться. Вот, он мне ворона напоминал! Но не тех падальщиков, что во множестве обитают на наших помойках, а именно свободную и гордую птицу, символ борьбы и победы. Не ясный сокол или гордый орёл вставал у меня перед глазами, глядя на этого парня, а именно ворон, тёмная кровавая и мудрая птица, но это и понятно, всё-таки Леонхард был вампиром, и его сущность давала о себе знать.
Вот так сидим, беседуем, чай пьём, я Леонхарда о его житье-бытье расспрашиваю. Ну интересно же про вампиров узнать, да и про других мифических существ, что обитают в нашем мире, а то я про них только по книгам и фильмам знаю, а это не одно и тоже. В общем, сидим, болтаем, когда он меня своей просьбой огорошил, я аж чуть чаем не подавился. Вот прямо так и сказал:
- Я понимаю, что с моей стороны будет наглостью попросить о таком, но я прошу разрешения остаться и служить вам.
Я даже не сразу нашёлся что ответить.
- Зачем? - наконец сказал я немного ошарашено. - С чего вдруг такое желание?
- Ваша сила. Я ещё не встречал подобного, и для меня будет честью служить её носителю. Да и сами вы не вызываете во мне неприязни. С вами легко общаться, вы не пользуетесь своим положением сильнейшего, позволяя быть на равных, не приказываете, не унижаете, хотя могли бы. Я не люблю прислуживать, но вот именно служить, и именно вам буду рад.
Сказал, и опустил голову в почтительном поклоне, а сам исподтишка на Кузю косится. Ага, понятненько. Может всё, что он тут наговорил и правда, но главная причина в том, что ему захотелось остаться не я, а рыжик. А этот оболтус сидит так скромненько, ручки на коленки сложил, глазки потупил, ну прямо пай-мальчик, ни за что не поверишь, что это та ещё оторва. Только вот взгляд из-под рыжей чёлки его выдаёт: насмешливый и шкодливый. Видно, что Кузя тоже заинтересовался нашим гостем, вон как рассматривает и слушает внимательно.
В принципе, а почему бы и нет? Не всё же Кузьке за мной подглядывать. Может у них с Леонхардом что-нибудь и выйдет, да и мне этот парень симпатичен. Так что своё согласие я дал, тут же получив клятву верности. И не простую клятву, не пустые слова, а по всем правилам, со стоянием на коленях и подкреплённую магической печатью. Ого, это серьёзно. Видимо вампир решил прописаться в нашем обществе всерьёз и надолго.
Ладно, это всё хорошо, но разговаривая, мы и не заметили, как наступило утро. Вон уже небо сереет, скоро совсем светло будет. А я, между прочим, очень устал. Головная боль так и не прошла, и приходилось бороться с ней, пробиваясь сквозь временами наплывающую муть, стараясь понять и осмыслить, что мне говорят, и самому, в свою очередь, задавать интересующие меня вопросы и отвечать собеседнику. В общем, состояние на данный момент было не очень, хотелось упасть и не вставать. Единственной мечтой сейчас была кровать и я на ней в позе звёздочки, руки-ноги раскинуть и спать, а если ещё и пальцы растопырить, то вообще снежинка получится. Да, и чтоб никто не мешал! Так что разогнав по комнатам своих гавриков (вампир наотрез отказался уходить, мотивируя это тем, что как слуга теперь всегда должен находиться рядом), я наконец пошёл спать.
Сначала было всё как обычно, привычный уже кошмар вновь окружил меня своим обжигающем пеплом, заставляя метаться в поисках спасения от него. Но неожиданно вокруг меня вспыхнули языки пламени, сжигая горячий пепел и отгораживая от всего мира. Остановившись в замешательстве, я прикоснулся к огню. Это что-то новенькое, такого в моих снах ещё не было. От пламени веяло чем-то знакомым, таким по-домашнему тёплым и родным. И оно не обжигало, ластясь к моим рукам словно котёнок. Зализывая укусы пепла, пламя словно целовало мои руки. А ещё я ощущал его эмоции и чувства: сожаление, вину, радость встречи и почему-то любовь. Ничего не понимая, я потянулся сознанием к сущности пламени, и... отшатнулся. Ториан! Как?! Почему?! Откуда здесь?! А я ведь надеялся, что больше никогда не увижу его. Конечно, потом, переосмысливая те события, я понимал, что поступил несколько опрометчиво и импульсивно, но обида на Тора не проходила. Как он мог говорить такое у меня за спиной! И даже если это было неправдой, но... я больше не мог верить ему. Не получалось у меня поверить. Весь мой предыдущий опыт восставал против этого.
- Не уходи, - прошелестело пламя голосом Тора. - Останься.
- Как? Почему ты здесь?
Мне действительно не хотелось уходить, но надо, иначе я потом не смогу этого сделать. Я уже начал забывать, как Ториан действует на меня, полностью лишая воли и способности соображать. И сейчас, этот голос, словно сладкой патокой, обволакивал мой разум.
- Я не могу без тебя. И где бы ты ни был, я всегда найду тебя и буду рядом.
В его голосе слышалась боль и тоска. А пламя, понемногу стекалось в одно место, собирая из отдельных языков огня фигуру, и вот уже передо мной стоял Ториан собственной персоной.
- Я не мог тогда поступить иначе, - сказал он. - Я защищал тебя, себя, нас, в конце концов.
- Защищал? Таким образом? - зло посмотрел я на него.
- Да.
И он рассказал: о неписанных законах демонического мира, об отношении в нём к таким малолеткам как я, о наказании тех, кто нарушает эти правила.
- И сколько ты собирался молчать? - горько усмехнулся я. - Сколько?! Пока я сам не ткнусь носом во всё это дерьмо, да?! Что ж, поздравляю, я это успешно проделал.
- Пойми, я только хотел защитить тебя. Пойми и... прости, - виновато опустил голову демон.
- Понять, пойму, но вот простить... мне это сложно будет сделать. Я ведь не малолетний ребёнок и не хрупкая статуэтка, чтобы держать меня всю жизнь взаперти, окружённым мягкими стенами, тем более когда эти стены сотканы из лжи. Я как-то считал, что у нас нет недомолвок, а оно вон как получилось. Знаешь, горько и обидно. Обидно, что тебя словно куклу какую используют, захотел - попользовался, не нужна - поставил в угол. Действительно как игрушка, - горько усмехнулся я, вспомнив тот разговор, - пусть дорогая, желанная, даже любимая, но всего лишь игрушка.
- Не говори так! - вскинулся Тор. - Ты для меня не игрушка. Признаю, я был не прав, и готов сделать всё что угодно, лишь бы загладить свою вину.
- Просто отпусти меня. Может когда-нибудь я и прощу, но не сейчас.
Отвернувшись от Ториана, я запрокинул голову, сдерживая злые слёзы. Почему, ну почему так получается? Мы влюбляемся, верим, на что-то рассчитываем, планируем. Но любовь так хрупка, и одна маленькая ложь, пусть даже во благо, может дать между двоими трещину, нарушив доверие. Умом я понимаю, что Тор был прав, а вот сердце плачет от обиды.
Подойдя, Ториан обнял меня сзади за талию.
- Не плачь моё чудо, я не прощу себе, если стану причиной твоих слёз. Если ты так хочешь, я буду ждать, но я никогда не смогу отпустить тебя навсегда. И как бы тебе этого не хотелось, всегда буду где-то рядом, пусть даже так, всего лишь во сне, - наклонившись, он поцеловал меня в шею.
Чёрт, да что же он делает?! Знает зараза, как я схожу с ума от его прикосновений и поцелуев, и пользуется этим. А ведь я хотел уйти, но теперь уже, по-видимому, поздно.
- Позволь, - шептал демон, продолжая целовать. - Я так давно не видел тебя, не прикасался. Позволь, хотя бы здесь, в мире снов.
И я не выдержал. Развернувшись в кольце его рук, я сам накинулся на него с поцелуем.
- Хорошо, - оторвавшись от таких сладких губ, выдохнул я. - Но, это не значит, что я тебя простил. Ты должен будешь снова заслужить моё доверие.
- Всё что угодно, чудо моё, - смотря на меня и проводя языком по верхней губе, облизывая её, произнёс Тор. - Всё что угодно, только попроси.
Ну вот зачем? Зачем меня соблазнять и сводить с ума? Я и так твой, но... только сейчас, потом я уйду. В его глазах, словах, в этом движении было столько страсти, столько желания, что у меня окончательно сорвало крышу.
Горячие руки ласкали, слизывая языками пламени мою одежду, губы не хотели отрываться ни на миллиметр от моей кожи, целуя. Даже сила демона не осталась в стороне, огненными жгутами и языками пламени, прикасаясь к моему телу. Ближе, ещё ближе, нежно и томно, как хрупкий хрусталь, как величайшую ценность на свете, обволакивая и боясь повредить. Нет, я так не хочу! И призванная, моя сила вырвалась на волю, распахивая за спиной крылья.
"Ты говоришь, всё что угодно?" - посмотрел я демону в глаза.
"Да" - ответил мне его взгляд.
"Тогда позволь нам быть на равных" - закончил я наш молчаливый диалог.
Теперь уже я ласкал Тора, срывая попутно мешающую одежду, впиваясь жалящими поцелуями, укладывая его на зыбкую поверхность пространства снов и подминая под себя.
Удивлён? Ну что ты милый, ты забыл, что я тоже демон и могу быть вот таким. Ты же сам мне разрешил всё что угодно, так что расслабься и получай удовольствие. Я не причиню боли. Обещаю.
И Ториан расслабляется, позволяя моим рукам и губам делать всё, что им хочется.
Я не спешу, подготавливая, распаляя, заставляя изгибаться от удовольствия и просить большего. Не спешу, хотя сам нахожусь почти на грани. Мой демон, он так красив в моих руках. Его стоны по-настоящему ласкают мой слух. Золотистая кожа покрыта маленькими бисеринками пота, глаза, светящиеся расплавленной магмой, чуть прикрыты, длинные волосы разметались вокруг тёмным ореолом, слипшись на висках, губы опухли от поцелуев и полуоткрыты, он уже не просто стонет, а рычит в экстазе. И когда я решаю, что дальше уже некуда тянуть, и промедление может только всё испортить, то вхожу в него. Сразу. До самого конца. До упора. Он вскидывается, издавая какой-то нечеловеческий рык-крик, обхватывая меня ногами и прижимая ещё ближе. Вот так, вместе, слитно, как одно целое. Безумным ураганом падая в бездну, и языками пламени доставая до самого неба. Рассыпаясь бисером созвездий и вновь собираясь в крутящиеся галактики.
И потом, лёжа рядом со своим демоном и нежно покрывая его лицо поцелуями, заглянув в его глаза, я спросил:
- Ты не разочарован? Не жалеешь, что доверился мне?
- Нет. Я же сказал, всё что угодно, - обняв мою шею, он потянулся за новым поцелуем. - И я тебе верю, - серьёзно сказал Тор. - Хотя, признаться, ты меня довольно сильно удивил, - улыбнулся он в конце.
Можно ли заснуть во сне? Не знаю, но у меня вот получилось. Заснул в объятьях Ториана, а проснулся уже в своей постели. И впервые за всё время нахождения на земле, у меня ничего не болело, и головная боль не выкручивала мой мозг. Сон? Я улыбнулся заглядывающему в приоткрытые шторы солнышку. Навряд ли. Тело ясно говорило, что мне это не пригрезилось.
Я прощу тебя мой демон. Прощу, но не сейчас. Дай мне время вновь поверить тебе. Ты обещал ждать, ну так дождись этого.