Мальчик лет 6, сидевший рядом с мамой, снова начал свой рассказ:
-Мы шли с площадки, а она в кустах! И лететь не может. Я боялся, что ее кошка съест и упросил маму взять ее домой. Но она ничего не ест!
Мама прибавила:
-Я подумала, что у нее сломано крыло, как-то странно она его держит.
Мальчик перебил маму:
-Вы скажите, как ее лечить, а потом она будет жить у нас в клетке, как попугайчик.
Игорь Дмитриевич потер нос, он всегда так делал, когда волновался.
-Полечить-то полечим, хоть это и нелегко с синичками, а вот про клетку что я тебе расскажу...
Это было много лет назад. Меня тогда звали просто Игорек. Мне было шесть с половиной лет. Я жил с папой, мамой, старшей сестрой, младшим братом. У нас было два попугая, а одним летом еще был он, Карыч.
А появился он так.
Одним утром в конце весны, когда Маше совсем немного оставалось доучиться в школе до каникул, и мы поехали бы на дачу, мы с мамой и Сережей шли по важным делам. Мы так спешили, что даже не заходили на детские площадки.
Мы шли по тротуару: с одной стороны была дорога, а с другой старые пятиэтажные дома, возле которых всегда было много кошек. У этих кошек были свои кормушки, домики из коробок и даже старые диваны, на которых они летом грелись на солнышке. А зимой они сидели на теплых люках.
Мы шли и вдруг увидели его. Он сидел на газоне и открывал желтый клюв. Все проходили мимо, а мама остановилась. Я понял, что она не могла не остановиться. Мама рассказывала, что в детстве она спасла ворону, а потом отпустила ее. Поэтому она и сейчас остановилась. Но сейчас мама была не одна, у нее были дети. Поэтому она стояла и думала, надо ли помочь ему или он просто так сидит. Я конечно сразу же закричал:
-Мама, смотри, давай его возьмем!
Но мама очень сомневалась. Она сказала:
-Ага, а кто у нас руки все время облизывает и все берет в рот?! Вы же заразитесь чем-нибудь.
И мама уже почти решила уходить, как вдруг он поскакал к дороге под машины. Тут конечно ей ничего не оставалось. Она побежала за ним и схватила. А он недовольно ее клюнул. Тогда мама достала платок и завернула его в платок. И он там затих. А мы все стояли и думали. Мама спросила у прохожих:
-Вам случайно не нужен вороненок?
Но он почему-то никому не был нужен. По виду мамы было ясно, что и ей он не очень нужен, но рядом были кошки и дорога.
И тут я как-то почувствовал, что мы его берем и закричал:
-Ура, Сережа! У нас есть птенец!
А мама сказала:
-Только руками не трогайте! Отвезем его через неделю на дачу, а там выкормим и отпустим.
Теперь нам надо было найти для него коробку. Мы заходили в разные магазины, но никак не могли найти подходящую. Наконец нашли и принесли домой.
Мама, строго пригрозив нам не трогать вороненка, побежала на балкон:
-Ну вот, будет повод балкон разобрать! Хоть какая-то польза!
Балкон мама разобрала очень быстро, потому что боялась, что мы все же выпустим птенца.
Мы постелили в коробку старых газет и посадили туда вороненка.
Он был очень помятый, весь в какой-то грязи.
-А давайте его помоем! - предложил я. Я не раз мыл попугаев и знал, как это делается.
Но мама засомневалась:
-А можно ли?
И побежала к компьютеру прочитать про это. Оказалось, что мыть его ни за что было нельзя. Он мог простудиться и умереть.
Тогда мама быстро сварила яйцо и замочила хлеб в молоке. Она сказала, что так она кормила вороненка, которого подобрала в детстве.
Но нам она его не дала покормить, а разрешила только смотреть.
Он был совсем глупый, не понимал, как брать еду, и маме приходилось разжимать ему клюв и проталкивать туда кусочки пищи. Вороненок очень быстро наелся и уснул.
Мама натянула на коробку марлю - чтоб не улетел! - и пошла кормить нас обедом.
Потом пришла из школы Маша, и мы показали ей нашего нового питомца. И папе написали - что подобрали птенчика. А какого размера он, мама пока не стала уточнять.
Птенец много спал и мало ел. Маму это волновало, потому что она прочитала, что птенцы должны есть часто и что если они не будут, есть несколько часов, то могут умереть. Поэтому мама расталкивала нашего вороненка и постоянно кидала ему в клюв крошки.
Нас очень забавляло это зрелище: перед тем как поесть, он смешно приседал на хвост, раскрывал широко-широко рот и пищал. Вот тут и надо было попасть в этот рот кусочком еды, да еще положить его глубоко, так чтобы он не выплюнул.
Пока мы не легли спать, мама обзвонила все ветеринарные больницы нашего города. Оказалось, что у нас никто не занимается не только воронами, но и вообще птицами. Тогда мама стала звонить в Москву, она все пыталась узнать, правильно ли мы сделали, что подобрали птенца. Мама рассказывала нам такой случай: когда Маша была маленькой, они с папой в лесу подобрали выпавшего из гнезда птенца дрозда и долго его выкармливали. А потом мама прочитала, что он не выпал, а просто дрозды их так учат летать - отпускают одних на землю.
Вот мама все и допытывалась у врачей, так ли мы все сделали. И только после того, как все врачи сказали, что с нами у птенца больше шансов выжить, чем, если бы мы его оставили на улице, мама немного успокоилась.
А вечером приехал папа. Он очень удивился тому, что наш птенец оказался таким большим. Мама показала, как он смешно раскрывает рот, когда просит есть, но папа почему-то не захотел его кормить..
Так и начали мы жить с вороненком. Сначала мама звала его Каркушей, потом Кар Карычем, а потом он стал просто Карычем.
Он был все такой же потрепанный и некрасивый, но видно, что стал сильнее. Один раз он даже вылетел из коробки и сел на край балкона.
Мы очень испугались, что он упадет вниз и придется идти его искать в кустах.
Мама рассказывала, что когда у нее жила ворона, то однажды она подумала, что уже выросла и решила улететь. Она слетела с балкона и приземлилась у подъезда. Но дальше ничего сделать не могла и сидела с открытым клювом и каркала, пока мама ее не забрала и не покормила.
Поэтому, чтобы птенец не выпал с балкона, пока не научился хорошо летать, мама решила отдать ему самую большую коробку в доме.
Эта коробка была очень большая, она стояла в кладовке и в ней хранились все наши игрушки. Маме было очень жалко ее, но вороненка было тоже жалко.
Мы выложили все игрушки, постелили газету, Маша нашла поилку. Мы посадили туда вороненка, и мама сверху накрыла коробку марлей, чтоб он не вылетал, а я положил еще несколько палок для надежности.
А вороненок рос и рос. И все время просил есть. Я помню, что мы даже не могли надолго выйти погулять или пойти в гости, потому что надо было через каждые два часа его кормить. Он просыпался в 6 утра и начинал каркать на балконе. Мама спросонья в ночной рубашке выскакивала туда с едой и кормила его, чтобы он не разбудил нас.
Зато вечером, после девяти часов его невозможно было разбудить, даже, если он был голоден. Мы дергали его за крылья, пытались засунуть в клюв еду, но он упорно отворачивался и закрывал глаза.
Мама, шутя, ставила его нам в пример: " Вот что значит режим! Солнце село и он спать, не то, что вы". А у нас почему-то после девяти вечера наоборот пробуждалось желание бегать и играть. Теперь я понимаю, что это происходило от того, что вечером наконец вся семья собиралась дома: папа приходил с работы, Маша с занятий, и мы, соскучившись, хотели наиграться за весь день.
Но вот закончилась учеба , мы собрали сумки и поехали на дачу. Карыча мы посадили в пластмассовую переноску для кошек и грызунов, накрыли тряпкой, и он всю дорогу молчал.
По дороге мы обсуждали, где же его поселить на даче. Вокруг дачи был забор, но кошки находили щели, и все время ходили по огороду. Их привлекало чириканье наших попугаев, которых в хорошую погоду мы выносили на улицу. Поэтому мы боялись, что маленький вороненок станет легкой добычей дачных котов.
Мама предлагала сделать ему загон с крышей, а папа сказал, что вобьет несколько столбиков, купит сетку и натянет ее на столбы.
Но когда мы приехали, был уже вечер, нам надо было разбирать вещи, застилать постели и готовить ужин. Конечно, ни о каком загоне уже и не было речи. Но и в дом взять ворону нельзя.
И мама придумала: на огороде стояло оставшееся от колодца бетонное кольцо. Мы часто в нем прятались, когда играли в прятки.
Вот туда мы и посадили Карыча, поставили ему палку, чтоб он мог сидеть как на жердочке, поилку и накормили его.
Сверху мы накрыли кольцо пропускающей воздух тканью, которой обычно в холода накрывают огурцы. А поверх нее папа сделал решетку из досок, чтоб никакая кошка не могла пробраться внутрь.
А утром началось...
Когда мы ехали на дачу, мы думали, что уж там-то найти еду для Карыча будет очень легко: червяки, мухи , гусеницы...
Но мух оказалось очень сложно ловить. Гусениц почему-то нигде не было, а червяки из-за сухой погоды зарылись так глубоко, что мы не могли их откопать.
Потом мы сообразили, что надо поднимать разные камни и доски и под ними искать червей. Так мы набрали несколько штук. Но Карыч съел их очень быстро и стал просить еще.
Мы переворошили все грядки, но червей было совсем мало, и те, которые попадались, были на удивление тощими.
Тогда мы опять стали кормить вороненка хлебом и творогом, но папа прочитал, что ему это не очень полезно и что надо делать специальную смесь из каши, творога, яйца и еще чего-то. Мама была совсем не рада таким новостям, ведь ей надо было кормить всю семью, а тут еще и вороне кашу замешивать. И она придумала!
В том месте, где сливалась вода после мытья посуды, было очень сыро, и мама рассудила, что там-то и должны скрываться черви. Она подняла доски, нашла кучу жирных червей и таким образом, была спасена от приготовления каши.
Карыч наелся и уснул. Теперь мы не боялись, что не найдем для него еды. Тем более что соседи, прослышав о нашем необычном питомце, шли к нам в гости с червяками и гусеницами.
Через несколько дней нам надо было копать грядки на бабушкином огороде и сажать картошку. Маме нельзя было копать землю, и эта работа досталась мне. Сначала я взялся за нее без всякой радости, ныл и копал плохо и неглубоко. Но тут при копании очередной лунки для картошки я нашел несколько червей!
Это был уже не скучный труд, а азартная охота. Я перекопал весь большой участок, мы с мамой посадили пакет картошки, и я добыл целую банку червей для Карыча.
Когда я принес ему такое богатство, он даже опешил от неожиданности. Но как бы ему ни хотелось, он не смог столько склевать за раз, и мы оставили червяков на ужин.
Теперь я знал, где можно добыть червей, и когда они заканчивались, начинал копать ямки на грядках. Родителям, правда, эти ямки не нравились, и они заставляли меня их засыпать.
Так и рос наш Карыч. Через неделю мы решили попробовать выпустить его погулять по травке. Мама достала его из бетонного кольца и подкинула в воздух. Он конечно не полетел, а плюхнулся на землю как мешок с пылью. Пыли в нем правда было много, поэтому я решил при случае его помыть, но не стал рассказывать о своей задумке родителям.
Карыч с интересом ходил по траве, а мы ходили за ним и наблюдали. Мы думали, что он сразу начнет ловить букашек и мух, но он, видимо, совсем не понимал , как это делается и не обращал на них внимания.
Потом он спрятался под куст смородины и там уснул. С тех пор мы стали выпускать его погулять.
Я пытался научить его ловить червяков, но Карыч бестолково раскрывал клюв и каркал.
Однажды мы очень испугались. В заборе было несколько дырок , и он пролез в одну из них. Мама боялась, что птенец попадет под машину или его съедят кошки. Поэтому она побежала в заросли боярышника и крапивы и стала звать: " Карыч!Карыч!"
Минут десять никого не было, а потом он отозвался! Тут его мама схватила и принесла обратно домой.
С этого дня мы внимательно смотрели за ним. Пока он не полетел. А это случилось так.
Сколько мы его ни подкидывали в воздух, Карыч не мог взлететь по-настоящему. Он научился выбираться из своего домика-кольца, но дальше дело не шло. Однажды он сидел на кольце, а рядом загорал дедушка и выговаривал ему: " Эх ты, лентяй! Не можешь даже полететь, тяжелый стал как курица!"
Карыч слушал, слушал и вдруг взлетел на крышу дома. И смотрит оттуда на дедушку: "Мол, не курица я, а птица!"
С тех пор он стал летать, сначала недалеко, а потом все дальше и выше.
Про Карыча уже знали все наши друзья и соседи. Но он очень осторожно относился к чужим людям и не брал у них из рук пищу.
Однажды к нам пришли с подарками - червяками в банке - десять детей. Все они вынули червяков и стали трясти ими в воздухе: "Карыч!Иди сюда!"
Но Карыч испугался такой толпы незнакомых детей и улетел высоко на крышу. Он хоть и был голоден, с опаской смотрел вниз.
Тут мама сказала: "Вы так толпитесь, что ему даже негде приземлиться! Разойдитесь немного!"
Дети освободили место для посадки и стали немного подальше. На открытой площадке они положили несколько червяков.
Они так аппетитно извивались, что Карыч решил рискнуть. Он слетел с крыши и приземлился недалеко от детей. Но его полет вызвал такой бурный восторг среди ребят, что он опять испугался, улетел подальше и больше не появлялся. Дети расстроились, но пришлось им уйти, оставив червяков нам.
Нам Карыч доверял, особенно он любил папу и меня. Маме было некогда с ним возиться и ей не нравилось, когда он пытался сесть ей на голову или на плечо. Она визжала, отмахивалась и убегала от него. Мама говорила, что он наверно ходит и по помойкам и ей придется каждый раз, как он сядет на нее, переодеваться и мыть голову.
И нам она не разрешала сажать его на голову, а если садился на руки, то долго отмывать их с мылом.
А на папу Карыч садился, как дрессированный. Где бы папа ни шел, он мог позвать, и Карыч сразу прилетал ему на плечо. Мама ворчала, но стирала майки, да и мыть папину голову было гораздо легче.
Папа давно хотел завести большого попугая, но большой попугай стоил дорого, и папа пока дрессировал Карыча. Карыч тоже полюбил папу. Он с самого утра садился у окна и начинал петь песни, которых я никогда и не слышал от ворон. Он позволял папе брать его в руки, чесать за ушком и рассматривать клюв.
Однажды когда мы пили в нашем шатре чай с плюшками, вдруг сверху послышалось какое-то шуршание и в прорезь на крыше показался хитрый клюв Карыча , а потом и вся его голова с лапами.
Мама закричала: " Ужас! Он сейчас приземлиться прямо на наши плюшки!" Но Карыч просто кинул к нам на стол сухую гусеницу и улетел восвояси.
"Какой джентльмен! - сказал папа, - принес угощение к чаю!"
Но мама Карыча вовсе не считала джентльменом.
Мама говорила, что в характере Карыча нет благородства. Вот повесит она только что постиранное белье, а он сразу же сядет на него да еще накакает. Или пролезет в шатер и перевернет всю посуду, или помойку с утра разбросает, если мы вечером не успели ее вынести.
В общем, заключала мама, ни один джентльмен не ведет себя так по-свински. Но папа говорил, что он прочитал, что у ворон интеллект четырехлетнего ребенка. Поэтому мы пытались научить Карыча вежливо относиться к другим. Но ничего не выходило, он шкодил и шкодил. Потом от друзей- ветеринаров мы узнали, что интеллектом четырехлетнего ребенка обладают черные большие вороны, а вовсе не серые вороны. А серые вороны как раз-таки называются крысами с крыльями. Теперь все сходилось, и мы перестали требовать от Карыча полного понимания.
По моему рассказу можно подумать, что мы хотели приручить Карыча, сделать его ручной вороной. Мы, дети, часто спрашивали, возьмем ли мы его домой. Но родители были в этом не уверены. Дело было даже не в шкодливом и вредном характере вороны, мама и папа узнавали у всех ветеринаров, сможет ли он выжить без нас в природе, и если бы им сказали, что не сможет, они без раздумий бы взяли его с собой.
Все заключалось в словах мамы, которые я тогда не понимал: "Мы не должны никого замучить своей любовью". Мама говорила, что так ей говорил ее папа, наш дедушка, в детстве, когда она приносила домой подобранных птенцов и прочую живность. Однажды мама нашла слепых мышат и стала их кормить молочком от одуванчика. Мама была очень маленькая, и не могла понять, почему они умерли.
Вот поэтому родители и сомневались, можно ли брать Карыча домой. Ведь дома ему нельзя будет летать, а весной вить гнезда. Они говорили, что доброта и любовь должны быть не для своего удовольствия, а для пользы и счастья другого. Я тогда этого не мог понять. Я не понимал, почему меня ругали, когда я ловил и мучил попугаев, ведь мне казалось, что так я выражаю свою к ним любовь.
Я не понимал, зачем мама стала гонять Карыча, запретила нам кормить его из рук, а папа повесил кормушку. Я даже сердился на них. Но они повторяли, что мы должны сделать все для того, чтобы птица смогла жить сама и среди своих сородичей. Я этого не понимал, ведь мне так весело было кормить Карыча из рук и играть с ним в догонялки.
Время шло, приближалась осень и надо было уезжать с дачи. Карыч иногда улетал на полдня, иногда на день, и мама с папой надеялись, что когда мы уедем, он сможет сам добыть себе пропитание. Тем более что он заготовил запасы под крышей у соседей: все лето он относил туда косточки, куски мяса.
Вот настал день отъезда и мы уехали до следующего лета. Соседи рассказывали, что первый день Карыч бегал по даче и искал нас, а потом улетел. Когда дедушка ездил на дачу, он брал с собой мясо для Карыча, но его не было.
А я ждал лета, чтобы посмотреть, вспомнит ли он нас, прилетит ли он, когда мы снова будем там жить.
Вот так.
Игорь Дмитриевич снова потер нос.
Мальчик задумчиво молчал, а потом спросил:
-И он прилетел?
-Представь себе, да. Птицы и звери не забывают сделанное им добро. Но это уже история про другое лето.
-И ко мне прилетит моя синичка?
-Наверно. Надо только учиться внимательно наблюдать, чтобы суметь узнать ее.