Мой отец - Федотов Кузьма Ильич, потомственный охотник, с раннего детства нас с братьями: Юрой и Михаилом приучал к тайге. Ежедневно он учил нас, как читать следы на снегу в таёжной глуши. Как правильно подготовить и ставить капканы на злобных хищников. Как не утонуть в болоте, и как уходить от погони диких зверей по таёжным тропам. Каникулы мы проводили то на речке Улуйке на рыбалке, то в тайге в поисках грибов, ягод и кедровых орех. Мы уходили на ночь в одиночку в тайгу, чтобы испытать себя.
С детства учились стрелять и выживать в тайге, охотились вместе со старшими братьями, отцами и дедами, все поголовно с раннего детства умели плавать. Для охотника у нас в деревне Александровке благодать ! Федотов Кузьма любил отогреть душу у таёжного костра, послушать весной утреннюю песню глухарей, чуфыканья токующих тетеревов, пересвисты рябчиков и утробный рёв сохатого в осеннем лесу, где воздух хрустально прозрачен и свеж.
Он уходил в утренний туман навстречу просыпающемуся за лесом солнцу. Возвращался домой после долгих скитаний по болотам и буреломам с долгожданным трофеем и чувствовал себя искренне счастливым от прошедшей встречи с первозданным миром живой Природы ! Различных водоёмов, где мальчишкам можно пострелять уток, в нашей Александровской округе видимо - невидимо.
Да и речка с чистой и прозрачной водой под боком. Улуйка - речка не широкая и не глубокая, но она кишит табунами рыб и другой полезной живностью, в том числе ценными бобрами и ондатрами. В речушке также водятся длинные щуки, жирные судаки и хрусткая плотва. Там Федотов и постигал первые премудрости охоты. Но век живи - век учись. Много позже ему довелось осваивать промысловую охоту в тайге.
А там свои законы, свои правила. Вблизи Александровки у Каменки речки Кузьма Ильич соорудил и уютное зимовье. Зимовьём, у нас в Сибири, называют охотничью избушку для временного проживания в сезон промысловой охоты. Старенькое зимовье, маленькое, низкое, вросшее в землю и сильно наклонившееся к косогору. Там обычно в зимнее время находилось несколько свежих беличьих тушек. На бревенчатой стене висели капканы, ремни, ружьё, веники и связки пушнины.
Лесная заимка, стояла на небольшом пригорке, продуваясь лёгким ветерком и мошки или гнуса, которые появились в тайге, с наступлением солнечной весны здесь почти не было. Несколько слов о правилах жизни в лесных избушках - охотничьих зимовьях. Все, кто пользуется ими, должны знать, как вести себя, посещая это лесное жильё. У каждой из них есть хозяева, один или несколько, те, кто их построил и оборудовал.
Но сделав лесной приют, хозяева прекрасно понимают, что рано или поздно, он будет обнаружен такими же, как и они сами, лесными бродягами. Поэтому, как сейчас говорят, по умолчанию, подразумевается, что в отсутствие хозяев, зимовьем, может пользоваться любой нашедший её человек, а двери их никогда на закрываются на замок. В любой охотничьей избушке у печки лежит небольшой запас дров, а в углу можно найти пилу и топор. На столе имеется одна или две кружки, пара ложек, соль в закрытой банке и спички, как правило, тоже в небольшой закрытой ёмкости.
На печи стоят: чайник, котелок или кастрюля для приготовления пищи. Может там быть и небольшой запас долгоиграющих продуктов, типа сухарей, макарон или крупы. Обычно их подвешивают в пакетах к протянутой под потолком проволоке, но даже и в этом случае продукты сложно защитить от вездесущих грызунов. Всё это можно использовать по назначению, но взамен истраченных дров надо заготовить и уложить такое же количество, а также, если есть возможность, оставить часть продуктов.
Ну и конечно же, надо всё за собой прибрать, не оставляя никакого мусора и, тем более, объедков и остатков пищи, чтобы не привлекать грызунов. Кузьма был на все руки мастер. Он без напряга и со вкусом мастерил из осиновых брёвен лодки - долблёнки. Местные мужики поговаривали, что всё дело в инструменте. Оправдывались так. С уважением, но не без зависти, хотя при нужде каждый бы из них сделал что надо.
Лодки и охотничьи лыжи выходили у Кузьмы ладные и стойкие в применении. Во время начала охотничьих сезонов ему поступали от местных охотников заказы, один за другим. В основном на изготовление рыбацких лодок и охотничьих лыж. Он никому не отказывал и со временем в его изделиях появился свой лоск и стиль. И скоро охотники соседних деревень тоже ходили на Кузиных лыжах.
Многие люди моего поколения хорошо помнят, пожалуй трудные и тяжёлые годы для нашей страны, которые пришлись на конец двадцатого века. Это конечно пресловутые девяностые. В одночасье вдруг оказалось, что СССР, в котором мы родились и благополучно выросли, оказался вдруг "империей зла", всякого рода прозападные политики и лентяи разных мастей, непрестанно усиленно внушали людям, что жить в такой стране нельзя, что надо срочно всё ломать и строить рыночные отношения.
Только вся горькая беда оказалась в том, что ломать всегда легче, чем строить и созидать новое. Но когда бойко и весело ломали, об этом как - то не подумали, как говаривал незабвенной памяти Виктор Степанович Черномырдин: "Хотели как лучше, а получилось как всегда !". В результате мы получили закрытые рентабельные ранее заводы, развал сельского хозяйства, так как колхозы и совхозы в одночасье перестали существовать. Российский народ остался без бесплатной, качественной медицины, а также отличного бесплатного образования и других "Прелестей" жизни. "Что за прелесть !
Конечно, растолковать - так поймут и немцы, но ведь не поймут они, как мы, что это русский враль и что врёт он по - русски ! Мы ведь почти слышим и знаем, об чём он говорит, знаем весь оборот его вранья, его слог, его чувства", - хвалил картину Фёдор Достоевский. Василий Перов прекрасно разбирался в охоте. Художник ходил на зверя, как выразился его первый биограф Николай Собко, "во все времена года и без устали", впоследствии даже делился опытом в очерках для журнала - "Природа и охота", который издавал натуралист Леонид Сабанеев.
В итоге, увлечение охотой стоило художнику жизни: из - за подхваченной в лесу простуды у Василия Перова развилась чахотка, от которой он умер в Кузьминках ныне район Москвы в 1882 году, не дожив до 50 лет. А "Охотников на привале" Перов создавал как картину - анекдот, чтобы понимающий зритель смеялся над ней не меньше, чем над совсем уж завиральными охотничьими историями.
Соль этой картины в следующем: барин старый и опытный охотник, выпучив глаза вдохновенно и захватывающе, рассказывает очередную охотничью байку. Молодой охотник неподвижно замер ошарашено, внимая рассказу. Он так заслушался рассказчика, что забыл зажечь папиросу. Судя по новым, не успевшим ещё износиться в лесах тулупу и дорогому снаряжению, персонаж увлёкся охотой недавно.
Василий Перов написал доверчивого неофита с 26-летнего Николая Нагорнова, в доме которого его друзья Кувшинников и Бессонов обычно собирались, чтобы вместе пойти на охоту. Старый мужик - крестьянин, ехидно улыбаясь, чешет затылок, словно говоря: "Мели, Емеля ! Твоя неделя !". Этот крестьянин, посмеивающийся над рассказом барина, написан с врача, художника -любителя и писателя Василия Бессонова.
Перов изобразил его простолюдином, подчеркнув, что охотничий азарт, как эта трапеза на траве, объединяет дворян и их слуг. В роли помещика - рассказчика Перову позировал друг, полицейский врач Дмитрий Кувшинников. Можно придумать примерно такой диалог к этой картине:
- Вот иду я значит по лесу, а на встречу мне !...
- Медведь !!!
- Тигр !!!
- А откуда в Петербургской губернии тигры ?
- Так это в Московской губернии было.
- А там водятся тигры ?
- Водился. Один. Из зверинца сбежал !
- А, понятно...
- Тимошка значит от страха то на берёзу залез ! ...
- А Вы ?
- А я на осину !...
- А тигр ходит, вокруг ёлки, облизывается... Тимошку съесть собрался...
- Так Тимошка же на берёзе сидел !!!
- Ну да, а тигр вокруг ёлки ходил... И решил я ему помочь...
- Тигру ?
- Тимошке !
- Ну и как, удалось помочь ?
- Ну да ! Видишь, живой Тимошка, не съел его тигр! Хотя хотел...
Современники без труда узнали в героях знакомых художника. В реальной жизни все трое были товарищами и коллегами. Для рассказчика позировал врач Дмитрий Кувшинников, для "бывалого" - врач Василий Бессонов, для новичка - 26-летний врач Николай Нагорнов.
Вместе с Перовым они часто ездили на охоту. В 1880 - 1890-е годы доктор Кувшинников вместе с женой Софьей организовывал в своём доме литературно - художественный салон. Кувшинниковы и пейзажист - Исаак Левитан, с которым Софья изменяла мужу, стали прототипами героев чеховского рассказа "Попрыгунья". Что такое охота, определить трудно, и я за это не берусь, но знаю, наверное, что истые охотники, каковых на Руси ещё много и каковые никогда не переведутся, при словах "охота, ружьё и охотник", а также сибирский промысловик, капканы, тайга, а также зимовье и прочее и прочее", если не содрогнутся, то наверное почувствуют что - то особенное. А именно лелеющее их душу, манящее туда - вдаль, в заветные уголки, прочь от мирской суеты и бесполезной суматохи цивилизации и бесполезной городской сутолоки, а напоминающее что - либо яркое и былое !...