Глава ХХVIII. Смертельная схватка генерала Бакланова с известным среди горцев стрелком Джанемом.
Я не знаю как побеждать других, я знаю, как побеждать себя
Кредо самураев
Постепенно его воины втягивались в трудную кавказскую службу и приобретали практические навыки, приучаясь к неусыпной бдительности. Известны слова, в которых Бакланов заключил свою личную стратегию: "Вера в Бога, скрытность движения, быстрота, затем - смелый удар по первому влечению сердца". Бог в этой стратагеме - на первом месте.
И не только своим ударом славен был Бакланов, а тем, что всю свою жизнь не жалел ни себя, ни своего имущества для товарищей и подчинённых: на свои деньги покупал казакам обмундирование и оружие, делил с ними хлеб, зной, стужу и опасность службы. В 1851 году с почтовым обозом атаману Бакланову доставили неизвестно от кого посылку.
В ней оказался чёрный значок, на котором находилась вышитая адамова голова с двумя перекрещенными костями под нею и круговая надпись: "Чаю воскресения мёртвых и жизни будущего века. Аминь". Когда знамя с такой символикой появилось перед полком, казаки первоначально смутились из-за его вида, навевавшего мрачные думы о смерти.
- Чего косоротитесь? Поглядим, что с чеченцами станет, когда они это всё увидят, - говорил атаман Яков Бакланов.
Адамова голова ещё называется "Голгофой" - по легенде, именно в основании этой горы похоронили первого человека.
На этой же горе стояло распятие Спасителя. Поэтому в христианском мире такая мертвая голова служила символом вечной жизни. Но, признаться, вид голых косточек на обычных людей навевает несколько иные ассоциации, несколько зловещие. Поэтому военным этот символический дуализм пришёлся к месту: носителей обнадеживал, а соперников безжалостно вгонял в уныние. С тех пор чёрный значок с черепом и костями стали всюду возить за Баклановым.
Казакам он напоминал о вечной жизни, смертью смерть поправ, а на чеченцев наводил панический ужас. Они и сами, бывало, под чёрными значками выезжали, но таких страстей никогда не изображали (Аллах не велит) и у других не видели. Казаки увидали, какой ужас оно наводит на врагов, и полюбили его. Это страшное знамя, "украшенное" черепом и костями, стало известно всему Кавказу.
По христианскому Священному преданию, место для распятия Спасителя выбрали промыслом Божиим как раз там, где покоились бренные останки, то есть череп и кости, прародителя рода человеческого - Адама.
Поэтому Голгофа именуется ещё Краниевским, или Лобным, местом. По легенде, кровь и вода, истекшие из ребра распятого Христа - "нового Адама" - прободённого копьём римского сотника Лонгина, с целью убедиться в смерти осужденного на крестную муку, пролившись на кости "ветхого Адама", чудесным образом омыли его от грехов.
Это явилось символическим прообразом последовавшего вслед за тем в течение трёх дней - с пятницы до воскресенья - сошествия Христа во ад, с целью вывести оттуда в рай ветхозаветных праведников, начиная с Праотца Адама. Поэтому череп и кости на Руси вошли в христианскую и православную религиозную символику как знак жертвенной смерти во имя грядущего спасения через воскресение к вечной жизни. Атаман Яков Бакланов же с этим знаменем не расставался до конца жизни.
Если горцы вдруг видели перед сражением в стане войска противника чёрное знамя с черепом и костями, то их закалённые в боях сердца невольно охватывали оторопь, тревога и страх. Они знали, что воины под этим знаменем не знают пощады, бьются до конца и пленных не берут. Горцы прекрасно отдавали себе отчёт в том, что их ждёт в предстоящей битве поражение и гибель.
О том, какой ужас генерал Яков Бакланов со своим знаменем наводил на противника, лучше всего говорят слова самого Имама Шамиля: "Горцы! Если бы вы боялись Аллаха так же, как атамана Бакланова, то давно стали бы святыми!".
"Даджал", это значит - дьявол, - вот как величали чеченцы славного Якова Бакланова. Яков Петрович находил неожиданные и нестандартные решения. Так, он приказал спрятать уставную форму до лучших времен, а полк перевёл на обмундирование и вооружение исключительно трофейным имуществом.
Таким образом, через некоторое время 20-й полк атамана Якова Бакланова одели в черкески, а казаки щеголяли друг перед другом дорогими кинжалами, отличными черкесскими шашками и нарезными ружьями. В бою генерал Яков Бакланов был страшен. В трудные минуты боевой обстановки он с шашкой в руках первый бросался на своём коне вперёд.
Его знаменитый "Баклановский удар" рассекал врага от темени до седла. Бакланов был непримиримо строг и безжалостен к трусам и говорил обычно оплошавшему казаку, показывая огромный крепкий кулак:
- Ещё раз струсишь - видишь этот мой кулак? Я тебя этим самым кулаком и размозжу!
Зато за храбрость всячески поощрял и по возможности берёг своих подчинённых, поучая при этом:
- Покажи врагам, что думка твои не о жизни, а о славе и чести Донского казачества!
За строгий нрав, отвагу и могучее здоровье его называли "Ермаком Тимофеевичем". Яков Бакланов получил более десяти ранений (!!!).
Казаки любили, гордились и дорожили своим командиром. В одном бою Яков Петрович неудачно подставился под прицельный огонь горских стрелков. Не раздумывая, его своим телом закрыл знаменитый разведчик-пластун Скопин, имевший к тому времени три Георгиевских креста.
Пуля раздробила ему плечо, но атамана Якова Бакланова спасли. За этот подвиг Скопина произвели в офицерский чин хорунжего. Полк генерала Бакланова не упускал ни малейшей возможности сразиться с горцами, равно как и нанести им урон в виде карательной экспедиции, засады, сожжённого аула, вытоптанных посевов или угнанного стада.
В общем, Яков Петрович отплачивал горцам их же монетой, а его 17-й полк, вскоре стал образцовым партизанским соединением. Имея разветвлённую сеть агентов среди горцев, на которых он тратил почти всё своё жалование, Яков Бакланов мог опережать их хищнические набеги. В этой ситуации горцы из нападающей стороны вынуждены были стать обороняющейся. Теперь речь уже шла не о нападении на казачьи станицы и русские поселения, а о том, как самим не стать жертвами набегов Баклановцев.
На склоне лет покоритель Кавказа подсчитал, что под его руководством казаки реквизировали у чеченцев 12 000 голов крупного рогатого скота и 40 000 овец - поражающие воображение масштабы. Начальство было в восторге от достигнутых результатов и не обращало внимания на партизанщину Бакланова. За достигнутые успехи в войне с горцами Яков Петрович награждается орденом святой Анны 2-й степени и золотым оружием.
Растерянным аборигенам не оставалось ничего другого, как подозревать казачьего командира в дружбе с самим дьяволом. Горцы так и прозвали своего заклятого недруга - "Даджал" (Сатана - прим. от авт.) и считали его заговорённым от смерти.
Один только вид "Шайтана-Боклю" наводил на них мистический и суеверный ужас: два метра роста, богатырское сложение, изрытое оспой лицо, огромный нос, кустистые брови, густые длинные усы, пере- ходящие в бакенбарды, которые зловеще развевались на ветру, и в кумачовой рубахе - он стал в их глазах живым воплощением и посланцем Ада.
Даже его соотечественники не могли надивиться на фактуру Якова Петровича. Автор известных мемуаров Александр Васильевич Никитенко описал его внешность так: "... на физиономии Якова Бакланова как будто отпечатана такая программа, что если он хоть четвертую часть её исполнил, то его десять раз стоило повесить. Известный среди горцев стрелок Джанем, специально посланный Шамилём, поклялся на Коране убить атамана Бакланова.
Как и большинство его соплеменников, Джанем считал Якова Петровича дьяволом и потому заказал для своего ружья медные пули, которые, по его мнению, были способны убить любую нечисть. Сам стрелок непрерывно молился и исполнял загадочные ритуалы суфийского ордена. Тем временем один из осведомителей донёс атаману Бакланову: "Шамиль прислал из гор стрелка, который в 50 саженях, подкинувши яйцо кверху, из винтовки пулей его разбивает.
Ты постоянно выезжаешь на курган против оставленной нами за Мичиком батареи, вот в ней будет сидеть тот самый стрелок, и, как только ты выедешь на курган, он убьёт тебя".
Яков Петрович писал в своих мемуарах, что сердце его бешено стучало, но не пойти навстречу опасности значило проявить слабость и уронить авторитет в глазах казаков. В обычное время он выехал на курган, прихватив с собой свой штуцер. Ждать пришлось недолго. Вскоре за камнями мелькнула папаха Джанема, и раздался выстрел.
Чеченец промахнулся. Испуганный неудачей, он вновь прицелился. Однако ледяное спокойствие Якова Бакланова, его пристальный взгляд из-под нависших бровей вселили в стрелка страх.
Рука его дрогнула. Вторая пуля пробила край полушубка Бакланова. Яков Петрович мгновенно вскинул штуцер, грянул выстрел, и поражённый в голову Джанем покатился по камням. Казаки, напряжённо следившие за поединком, разразились радостными криками. Даже чеченцы не смогли удержать возгласов восторга, отдавая дань уважения великому русскому стрелку. "Якши, Бокля!" - кричали они. В
очередной раз Яков Петрович стал легендой.
Позже Яков Бакланов говорил казакам о своём противнике: "Он непременно убил бы меня, если бы считал обычным человеком". Дуэль между атаманом Баклановым и Джанемом превратилась в легенду, и у чеченцев появилась поговорка, применяемая к безнадёжным хвастунам: "Не хочешь ли убить Бакланова?".
Казаки на Кавказе воевали клинками под названием шашка. Шашка - это исключительно наступательное оружие. Бой на шашках, по сути, исключает возможность фехтования, а представляет комплекс приёмов, выполняя которые боец стремился уклониться от удара противника и нанести быстрый рубящий удар. Если попытаться парировать удар противника, есть большая вероятность сломать собственный клинок. Поэтому в XIX-ом веке была поговорка: "Саблями рубятся, а шашками рубят!".
В русской армии шашки использовались с XVIII-го века казаками, а с XIX-го века шашки принимают на вооружение конницы и солдат конной артиллерии. Уставным распоряжением в 1834 году утвердили форму войсковой шашки. За основу была взята шашка азиатского типа с цельной рукоятью из рога черного цвета. В 1839 году утвердили экстерьер казачьей уставной шашки. Она имела рукоятку с латунной оковкой по спинке и головке рукояти. Латунная оковка соединялась с нижним кольцом.
Дольная шашка имела высокое качество и отделку, верхний дол у острия практически сливается с обухом. В 1881 году под руководством генерал - лейтенанта А.П. Горлова провели реформу вооружения с целью установления единого образца холодного оружия для всех родов войск. За образец для клинка взяли кавказский клинок, "имеющий на Востоке, в Малой Азии, между кавказскими народами и нашими тамошними казаками высокую известность как оружие, оказывающее необыкновенные достоинства при рубке".
Кавалерийские, драгунские и пехотные сабли, а также кирасирские палаши тогда же заменили едиными драгунскими и казачьими шашками образца 1881 года. В России в 1881 году приняли на вооружение именно шашку с долом, так называемую "Баклановскую". Её считали более живучей в боевых условиях, и сломать её сложнее. На Кавказе такой тип клинка считался, кстати, более подходящим для конного, чем для пешего боя.
В апреле 1850 года предстояла смена донским полкам, находившимся на Кавказе. Донской казачий 17-й полк должен был идти домой, а с ним вместе и его командир, грозный "Боклю". Но Яков Петрович был так нужен на Кавказе, без него так осиротели бы полки кавказские.
Главнокомандующий войсками на Кавказе князь Михаил Воронцов писал военному министру графу А. И. Чернышеву: "Доложите Государю, что я умоляю Его оставить нам Бакланова... Этот человек дорог нам за свою выдающуюся храбрость, свой сведущий ум, за военные способности, знание мест и страх, который он внушил неприятелю...".
Просьба эту исполнили, и Яков Бакланов остался на передовой. Зимой 1852 года он вовремя подоспел на помощь князю Александру Барятинскому, которому угрожала армия Шамиля. Бакланов смог пробраться сквозь леса и разведку Шамиля и помог войскам князя выйти из окружения.
За что его удостоили очередного ордена. Ещё неоднократно он проявлял себя как выдающийся полководец и отважный лидер.
В 1853 году Якова Бакланова назначили начальником всей кавалерии левого фланга Кавказского корпуса. Это Чечня и Дагестан. В ходе Крымской войны он довольно успешно действовал при осаде турецкой крепости Карс в Закавказье. Карс был взят, а потом по Парижскому мирному договору обменен на занятый вражеской коалицией Севастополь.
Он получил ещё несколько орденов и званий, участвовал в Крымской войне и на Кавказе. Служба Бакланова на Кавказе продлилась до 1855 года, когда по распоряжению главнокомандующего отдельным Кавказским корпусом графа Н. Н. Муравьёва он был командирован в действующую армию на кавказский театр Крымской войны, где был назначен начальником иррегулярной кавалерии в отряде генерал-лейтенанта Бриммера. 17 сентября Бакланов принял участие в составе колонны генерала Базина в штурме Карса и был контужен ядром в голову, но остался в строю.
За отличительную доблесть и мужество, проявленные при штурме передовых укреплений, 21 февраля 1856 года ему пожалован орден Святой Анны 1-й степени. В 1857-1859 годах Яков Бакланов был походным атаманом всех донских казачьих полков на Кавказе. При нём 25 августа 1859 года пал последний оплот сопротивления горцев Дагестана и Чечни - аул Гуниб - и сдался в плен имам Шамиль.
Командирские качества Бакланова были выше всех похвал. Но как это давалось ему, можно судить по одному из боевых эпизодов. В ходе сражения он увидел полкового командира Ежова, плачущего над тяжело раненным молодым офицером.
Этот раненый оказался сыном Бакланова Николаем. Бакланов - старший сурово отчитал Ежова за то, что тот остановился и не идёт в атаку: "То, что произошло с Николаем, это его судьба, а вот что ты здесь делаешь, когда у тебя ещё восемьсот таких сынов бьются насмерть, это непонятно".
И сам ускакал вперёд. Он также подавлял восстание в Польше и на удивление действовал совершенно иначе, чем на Кавказе. К противнику относился с почтением, имущество не отбирал, следил за сиротами и, даже несмотря на обратный приказ, службу свою он закончил в 1867 году в звании генерал-лейтенанта в Санкт- Петербурге, где ему впоследствии установили памятник.
Здесь он написал книгу воспоминаний "Моя боевая жизнь". Возраст был уже не тот, беспокоила печень. Он отдавал последние деньги детям - сиротам, а также бедным отставным военным, особого богатства он не нажил.
Родное имение сгорело несколько лет назад. После тяжёлой и продолжительной болезни Яков Петрович умер в бедности 18 октября 1873 года, похороны состоялись на кладбище Петербургского Новодевичьего монастыря на деньги Донского казачьего войска.
Пять лет спустя его могилу украсил памятник, созданный на добровольные народные пожертвования и изображавший гранитную скалу, на которую брошены бурка и папаха, а из-под папахи выдвинут чёрный "Баклановский значок" из тёмной бронзы - гроза Большой и Малой Чечни. Под значком - венок с надписью: "Войска Донского Яков Петрович Бакланов. Родился 1809 г., умер 1873 г."; на постаменте памятника изображены названия всех тех местностей, где сражался Яков Петрович.
17-й донской казачий генерала Бакланова полк имел своим знаменем тот самый знаменитый чёрный флаг с черепом и скрещёнными костями, с которым не расставался Яков Петрович... Памятник простоял около сорока лет, а в 1909 году по случаю столетия героя был перенесён в Новочеркасск, на Соборную площадь, куда вскоре, в Войсковой Вознесенский собор, перенесли и прах героя. Память о легенде и герое Кавказа будет ещё много веков слышаться по седым горам Кавказа!