Его в который раз поразила богатое убранство сибирской природы. В некоторых местах сосновые и еловые поросли сгущались до того, что образовывали собою сплошные стены по бокам речки. Подплыл к притоке Карасёвого озера, напрягая стальные мускулы, потащил речное судно. На середине пути он остановился передохнуть.
Со странным чувством нежности смотрел рыбак на ещё не опавшие бледно - розовые листики голубики, на сплошные россыпи облетевшей лиственничной хвои, ещё сохраняющей осенний золотистый отблеск. Особенно охотник любовался могучим кедром, великим творением искусства природы.
Природа, казалось ему, воплотила в этом дереве всё совершенство мира. И ровный ствол исполина, и мощные ветви, и длинная мягкая хвоя, и могучие корни - всё в нем было прекрасно и эстетично. Даже исконные недостатки тайги - её мрачность, замшелость и угрюмость - казались Кузьме оправданными и уместными. Они сочетались с торжественной тишиной, животворной свежестью воздуха и благодарным спокойствием.
Карасёвое озеро, окольцованное тёмно - зелёной хвоей густой тайги в это время казалось, ещё дремало. Улов карасей был значительным, больше трёх вёдер, а завершающим аккордом в этом водоёме была щука на два кило, попавшаяся в снасти с крупной ячейкой. Рыбак промыл и снял сети, подплыл к берегу и вышел на него.
Вдруг над его головой стрелой пронёсся тетерев - косач в блестяще - чёрном одеянии, круто свернул на маленькую елань и сел на вершину берёзы, совсем близко от зверобоя. Реакция охотника была молниеносной, схватив двустволку - переломку он направил её в сторону пернатой. По округе раскатился торжественный звук выстрела, и крупный, перелинявший черныш шумно упал на землю.
Кузьма внимательно рассмотрел трофей - гордую голову боровой дичи с тёмным отливом венчали ярко - красные брови. Брюшко в задней части бурое, со светлыми вершинами перьев. подхвостье контрастно - белое.
Первостепенные маховые тёмно - бурые, с так называемыми "зеркалами" - белыми пятнами в нижней половине первого - пятого перьев. Ещё больше зеркала были выражены на второстепенных маховых, где они занимали большую часть крыла. Рулевые перья хвоста чёрные с фиолетовым отливом на вершинах, крайние рулевые сильно загнуты в стороны, из - за чего хвост приобретал лирообразную форму.
Внезапно раздался неподалёку лай в стороне Клюквенного болота.
- Опять Караюшка резвиться ! - подумал зверобой.
Оставив лодку с сетями и уловом, он решил прогуляться к болоту. Не успел пройти и нескольких десятков метров как внезапно их кустов выскочил всклоченный пёс.
Он озадаченно уставился умным взором на хозяина, будто призывая его, затем вильнув хвостом и взвизгнув, пёс не спеша потрусил в сторону елани, а Кузьма поспешил вслед за ним. Вот лайка как бы вобрав запах и вкус тетеревиных набродов в себя, бросилась в сторону, осеклась, мгновение подумала, послушала, заложив одно ухо, опять взглянула на охотника - уже новыми, заблестевшими глазами и, кренясь всем корпусом, разваливая траву беспокойным хвостом, пошла и пошла куда - то вбок, к густым молодым берёзкам на кромке клюквенного болота.
Подобно маятнику, только без стука, она мерно и четко покачивалась влево - вправо и, все замедляя и замедляя ход, стала вытягиваться, жаться к земле, низко и сторожко ползти и наконец - то замерла, как бы втянув в себя голову, подняла, прижала к груди одну переднюю лапу и красиво, выправила хвост.
По всему ее телу проходила страстная дрожь, а глаза, устремлённые на невидимую, но ощущаемую птицу, как бы высекали искры. Зверобой плотно сжал цивьё ИЖака. И вот густая пожухлая трава встрепенулась сполохом крупной птицы. Грянул выстрел и пернатая кувыркаясь в воздухе кульбитом сальто - мортале как цирковой акробат, упала на землю.
Высоко в небе парил крупный коршун. Под ним расстилалась земля с зелёными лужайками, среди которых серебряной лентой вилась, словно гибкое тело змеи речка Улуйка.
По обеим берегам водораздела среди дремучей мрачной тайги местами на солнце блестели, точно расплавленные осколки золота многочисленные озёра, в том числе и Карасёвое. Шум быстрых речных перекатов едва уловимым шорохом доносился до слуха гордого орла. Внезапно в заводи у "Железной сети" блеснула чешуя большой рыбины, и хищная птица камнем рухнула на намеченную жертву.
Схватив её острыми, стальными когтями щуку пернатая тут же взвилась ввысь. С победным возгласом он направился с своему семейству. Подобно маленькой тучке, которую гонит бурный ветер - бродяга, мчался он по небу к гнезду.
Домой рыбаку пришлось делать две ходки, перетаскивая богатый улов. Все сильнее и острее охотнику давало знать о себе и волнующее сознание кровной родственности с этим низким солнцем у далёкого горизонта, с белоствольными берёзами в околках, а также осин вокруг сибиркой деревеньки, с этими во все стороны раскинутыми золочёными лесами.
Дома зверобоя встречала шумная, любопытная ребятня с привычными радостными возгласами:
- Папа, папа пришёл ! Гостинцы из леса принёс !
Больше всех радовался маленький сынишка Мишутка с диким восторгом наблюдая, как в большой ванне плавали огромный судак и два леща, расплёскивая вокруг воду ударами крепких хвостов.
Он упорно пытался поймать резвившихся рыб, но они раз за разом выскальзывали из его неокрепших ручонок, обдавая наглого малыша брызгами студёной воды.
Жена к приходу мужа приготовила ужин: испекла несколько караваев свежего хлеба, его любимых пирогов с яйцом и луком, заварила душистый чай на таёжных травах, а немного позднее сварила вкуснейшую уху из половины тушки судака, а вторую половину и щуку, порезав на части пожарила на сковороде в муке на подсолнечном масле.
Детишки уплетали уху с превеликим удовольствием, прося добавки. Кузьма сидел во главе стола и внимательно наблюдал, как дети наперегонки стучали деревянными ложками об тарелки. Он перевёл взор на искрящееся улыбкой лицо жены, улыбнувшись ей в ответ, и вдруг подумал: "Вот это наверное и есть семейное счастье !".
На следующий день таёжник планировал приготовить собственноручно из мяса двух добытых тетеревов ароматный кулеш по казацки. Заготовленной в объёмной кадушке солёной рыбы хватило семье Федотовых на всю студёную зиму. Погасла заря. Только небо ещё ярко голубело, обливая полусветом серые россыпи водораздела.
Всё притихло в ожидании ночи. За Улуйкой таилась густая урема, прикрытая берёзками, осинником, рябинами, калинами и черёмушником. Из лесной чащи доносились никогда не умолкающий шёпот вековых сосен и кедров и заглушённые голоса тех созданий, которые начинали жить только с заходом солнца.
Королева - ночь пришла быстро. Небо густо усеяли загадочные звёзды, и кругом царило странное безмолвие. А в темноте над притихшей тайгою кричала голодная сова. На свой ночной трон величественно взошла Селена - луна. Извергая на спящую землю блеклые лучи, жёлтый шар катился так быстро, что можно было простым глазом проследить его бег.
По мере того, как он поднимался всё выше, бледнел его кровавый цвет. Постепенно его сменяли нежные мягкие оттенки, которые переливались, то золотом, то серебром.